Развод по магическим стандартам

9. Будни

Весь второй выходной я буквально придумывала себе занятия. Сначала убралась, но в небольшой квартире уборка не занимала много времени. К тому же жила я одна, поэтому игрушек сына и носков мужа по квартире не валялось.

Потом озаботилась продуктами и ужинами: стоило наготовить заранее и заморозить, особенно если учесть, что возвращаться я всю следующую неделю буду на час позже.

Ближе к вечеру выбралась в соседний район в книжный магазин – в нашем имелись только продуктовые и винные, книги здесь явно не в почете. А мне очень хотелось почитать что-то современное по артефакторике. Все-таки с момента выпуска из академии прошло десять лет, а наука не стоит на месте.

Так что я потратилась на новейшие справочники и с наслаждением листала их остаток вечера. Несколько интересных схем даже отметила для себя. Вдруг когда-нибудь все-таки удастся заняться созданием артефактов? Пусть не изобретением новинок или эксклюзивными штучными заказами, как я мечтала, но даже потоковое производство выглядело теперь привлекательно.

Хотя и нынешняя работа мне вполне нравилась. На ней я видела все новинки воочию, поэтому и заметила, какие существенные изменения произошли за минувшее десятилетие в артефакторике. Схемы и плетения стали сложнее и тяжеловеснее, а сами артефакты старались делать многофункциональными. Это добавляло удобства: два, три, четыре, а то и пять в одном! Но на стабильности сказывалось плохо. И все же тенденция была очевидной, значит, стоит думать в этом направлении.

А ложась спать, я поймала себя на том, как жду новой рабочей недели. Мне не терпелось встретиться с коллегами, приступить к проверке артефактов Шольца, да и с Виктором хотелось увидеться, чего уж там. Понятно, что у него есть невеста и свадьба на носу, но общаться и поддерживать дружеские отношения нам ничего не мешает.

Утром в очередной раз ехала в битком забитом автобусе, слушая ругань случайных попутчиков, и думала, как было бы здорово жить ближе к работе. Но Управление располагалось в центральном районе, аренду там я смогу позволить себе очень нескоро…

День прошел без эксцессов, Шольц ни разу не почтил нас своим вниманием, хотя продолжал смотреть на меня исподлобья и метать взглядом искры.

Вечером я попрощалась с девушками и направилась в подвальное помещение хранилища и архива по совместительству. Огромное, без окон, но с хорошим освещением – Виктор не обманул. Сам руководитель присоединился ко мне минут через десять, когда я взяла первый артефакт и закрепила его в блокирующих магию тисках.

– Прости, не получилось вовремя освободиться, – повинился он, сбросив пиджак на стул и закатав рукава.

Я невольно скользнула глазами по его сильным рукам – и не скажешь, что кабинетный работник. Впрочем, судя по нынешней форме, Виктор серьезно тренируется. В юности он был высоким и худым, если не тощим, одежда на нем вечно болталась, как на вешалке. А теперь рубашка не скрывала разворот плеч и крепкие мускулистые руки. Приятно смотреть.

– Удивлена, что я еще могу что-то делать с артефактами? – усмехнулся Вик, неправильно истолковав мой взгляд.

Впрочем, хорошо, что неправильно. Я поспешно отвернулась.

– Уверена, что можешь, и получше меня, – вздохнула я и заметила: – Здесь только одни тиски, могу принести вторые из кабинета.

– Не надо, будем смотреть одновременно, – остановил меня Виктор.

Он обошел стол и встал напротив, опершись о столешницу. Вот так, под взглядом бывшего однокурсника и нынешнего руководителя, работать с артефактом стало вдвойне волнительно. Вдруг ошибусь в чем-то?

– Ирен, расслабься, мы же не на экзамене, – Виктор улыбнулся, на этот раз правильно поняв мое смятение. – Вскрывай схему. Что у нас первое? Артефакт от обморожения, – прочитал он на бирке.

Я выдохнула и потащила схему первого артефакта, раскрыв ее в воздухе и повернув так, чтобы нам обоим было видно.

На первый взгляд все было прилично. В описании указано, что кольцо от обморожения активируется само при надевании и создает тепловой кокон. Я бы не отказалась от подобной вещи зимой, когда буду ждать автобус.

Но одна деталь немного смущала.

– Какая температура заложена в кольце? – Виктор заинтересовался тем же.

– Не вижу ограничений, – я повторно изучила схему, а потом сравнивала с описанием.

– И я не вижу, – Виктор нахмурился. – Оно не отключается само при достижении определенной температуры.

– Точно! Аннет про него говорила, что увидела риск перегрева или ожога, если человек не сориентируется и не снимет артефакт. Но Шольц заявил, что надо быть идиотом, чтобы не почувствовать слишком сильный нагрев!

– А как вообще его отключить? – мужчина всмотрелся в простенькое кольцо, по ободку которого тянулось заклинание.

– Никак! В том-то и дело! Надеваешь – греет, снимаешь – не греет. Но у колец есть неприятная особенность: они могут слишком плотно сесть на палец – и попробуй стяни! А если при этом еще и припекает… Кстати, в тепле пальцы всегда становятся чуть толще.

– Нда… И ни одного ограничения или механизма защиты, – недовольно прокомментировал Виктор.

Он взял список и сделал первую пометку напротив кольца, а я достала следующий артефакт.

Подвеска-капля позволяла любому человеку держаться на воде, но только пока у нее есть заряд. Заряд кончится – и пловец, если он совсем не пловец, а только учится, пойдет ко дну. И опять же никаких звуковых или световых оповещений о том, что магии осталось мало.

Виктор хмурился все сильнее. Если кольцо способно обжечь, то подвеска и подавно могла стать серьезной угрозой жизни.

Оба артефакта, получается, одобрило к массовому производству его ведомство.

Третий артефакт нас тоже не порадовал своей безопасностью. В итоге мы проверили девять артефактов и только после этого взглянули на часы – почти два часа прошло.

– Ничего себе! – присвистнул мужчина. – Как мы заработались.

– А ты говорил – неделя! – засмеялась я. – Тут делов-то на пару дней.

– Вообще-то я не планировал так задерживаться, – Виктор вздохнул. – Просто не ожидал, что все будет настолько плохо.

Из девяти проверенных артефактов ни один не отвечал требованиям безопасности. Более того, вред они могли причинить нешуточный. А ведь это только за последние месяцы! Сколько же артефактов он продавил за все годы? Впору хвататься за голову!

Руководитель помог убрать все со стола, наш список со своими пометками свернул вдвое и положил в папку с документами, подал мне сумочку. Мы вместе вышли из хранилища, и я поняла, как мне не хватало нормального воздуха, так что с наслаждением сделала глубокий вдох. Освещение в хранилище хорошее, чего не скажешь о вентиляции.

На улице потихоньку вечерело, и я с грустью подумала, что в своем районе придется блуждать в полутьме – с работающими фонарями там было туго.

– До завтра, – попрощалась я с Виктором.

Его путь лежал налево на парковку, а мой дальше и направо – на автобус.

– Ирен, ты серьезно? – в голосе Виктора прозвучало плохо скрываемое недовольство. – Раз уж мы по моей вине так задержались, то я тебя подвезу.

– О чем ты? Какая твоя вина? Мы сидели вместе, и у меня тоже есть часы.

Я по шажочку продвигалась к остановке, надеясь отговориться. Все-таки неправильно, что Вик меня то и дело подвозит.

– Я отвезу тебя домой, и это не обсуждается. Считай это приказом руководителя, – безапелляционно заявил Вик.

– Это превышение должностных полномочий! – в шутку возмутилась я.

– Пожалуешься в профсоюз, – Вик тоже усмехнулся. – Завтра, сегодня они уже не работают.

Спорить дальше было глупо и не убегать же от него на автобус? Представляю, как бы это выглядело. Губы сами собой растянулись в улыбке.

– Придумываешь жалобу? – поинтересовался Вик, идя рядом со мной к мобилю.

– Да, на произвол руководителя, подвозящего меня каждый раз домой.

– Не каждый, а всего лишь второй, – поправил меня Виктор. – И, думаю, завтра будет третий, раз уж работа так хорошо пошла.

Он открыл мне дверь мобиля, и наш разговор прервался. Но когда Виктор завел мотор, я задала крутящийся на языке вопрос:

– Ты же понимаешь, что остальные девять артефактов, скорее всего, тоже небезопасны?

– Понимаю, – Вик вздохнул. – Я тебе больше скажу: они все изготовлены в одной мастерской.

– Серьезно?! – поразилась я.

– Да, я уже посмотрел. А еще заметил, что эта мастерская каждые несколько месяцев меняет названия, но адрес один и тот же.

– Но зачем?

– Название запомнить проще, чем адрес, оно более приметное. Еще и фамилии владельцев были разные, но, скорее всего, это подставные лица.

– То есть Шольц все-таки протаскивает артефакты для кого-то конкретного?

– Да. Правда, это еще предстоит доказать, но схема уже видна. Скандал будет знатный, – со вздохом констатировал Виктор.

– Надеюсь, у тебя не возникнет проблем? – забеспокоилась я.

– Серьезных – нет.

– А несерьезных?

– А несерьезные я переживу, – мужчина улыбнулся. – В любом случае, эту лавочку нужно прикрыть, не удивлюсь, если Шольц все двадцать лет промышляет подобным.

– А моим девушкам? Получается, они же тоже подписывали разрешения.

– Уверен, магический полиграф докажет их невиновность, – успокоил меня Виктор.

Хотя я все равно немного переживала. Шольца очень хотелось вывести на чистую воду, он это заслужил не только криком, но и тем, что подвергает опасности жизнь и здоровье людей. Но как бы при этом не пострадали другие…

– Ирена, я же сказал, что твоих коллег никто ни в чем не обвинит. Хотя на будущее надо донести до них, чтобы не терпели подобное отношение, а жаловались сразу. Так бы уже давно вывели Шольца на чистую воду.

– Обязательно им передам. А лучше ты лично с ними поговоришь. И не только с ними.

Я посмотрела на Виктора, вопросительно поднявшего брови.

– Ты ведь понимаешь, что тебя отчего-то боятся? Лишний раз не беспокоят и не обращаются. Возможно, стоит быть немного ближе к простым сотрудникам.

Виктор тяжело вздохнул и, оторвав руку от руля, поправил очки.

– Мой предшественник выстроил очень строгую дисциплину, – признался он. – Насколько я знаю, предыдущий руководитель управления был резким и нетерпимым и за два с лишним года работы выдрессировал всех так, что люди до сих пор боятся даже приближаться к моему кабинету. Хотя я с самого начала давал понять, что не кусаюсь и открыт для диалога.

– Может, поставить какой-нибудь ящичек для жалоб и пожеланий? – в шутку предложила я.

– Может, – неожиданно согласился Виктор. – Надо же с чего-то начинать. Вот ты бы на что пожаловалась?

И серьезно взглянул на меня.

– Разве что на ужасный чай в столовой, – вспомнила тот противный напиток слабенького цвета. – Такое чувство, что заварку уже по десятому разу кипятком заливают.

– Да ладно? – Виктор даже притормозил.

– Да, еще и сахара много кидают, хотя лучше бы сахарницы на столах поставили.

– Хм… – мужчина дернул головой. – Я попробую завтра.

– Ах да! У тебя же отдельное меню! – весело вспомнила я.

Захотелось по-дружески пихнуть его локтем. Останавливало только то, что он за рулем. И мы не друзья.

– На самом деле это инициатива повара, – словно бы немного смутившись, принялся оправдываться Вик. – Она сказала, что ей несложно отдельно готовить для нескольких руководителей. Но бюджет на столовую выделяется приличный, на нормальный чай точно должно хватать.

– По виду и вкусу почти не отличается от нашей студенческой столовки, – наябедничала я. – Не знаю, помнишь ли ты, как там кормили…

– Помню, – Виктор поморщился. – С этим тоже разберусь. Что-то еще?

– У меня нет, но я ведь всего вторую неделю работаю.

– Точно, – Вик усмехнулся. – Может, из-за того, что мы давно знакомы, у меня ощущение, что ты в Управлении уже много лет.

Я улыбнулась, не став говорить, что и у меня полное чувство, что я уже сто лет на этой работе, поэтому и с Виктором общаюсь легко и на равных.

Беседа перетекла на артефакты, не зря же я читала весь прошлый вечер о новинках. Поговорили про многофункциональность и ухудшение стабильности.

Я даже не заметила, как мы подъехали к моему дому – оказывается, Виктор с первого раза запомнил дорогу. За ручку двери я больше хвататься не спешила, чтобы не вызывать недовольство водителя. Вик быстро вышел, открыл мне дверь и проводил до квартиры.

– Ужасное жилье, – не выдержал он в подъезде. – Неужели ничего другого не нашлось?

– Внутри квартиры меня все устраивает, – я как можно беспечнее пожала плечами.

– Надо было ориентироваться не только на то, что внутри, но и снаружи, – недовольно пробурчал Вик.

– Я сама думаю переехать, так что это временное жилье, – обнадежила руководителя.

– Надеюсь. А то знаешь, как говорят? Что нет ничего более постоянного, чем временное? – Виктор улыбнулся, остановившись у нужной двери – все запомнил.

– Обещаю переехать! – клятвенно заверила его.

Я открыла ключом дверь под светляком Вика и нерешительно глянула на мужчину.

Опять поздновато для приглашения, но он уже второй раз меня подвозит…

– До завтра, – Вик разрешил мои моральные терзания.

– До завтра, – откликнулась я.

Он снова уехал не сразу, а только когда я включила свет. Но из темноты кухни я еще долго смотрела в окно, хотя черный мобиль давно умчался обратно по направлению к центру.

А еще поймала себя на мысли, что улыбаюсь, перебирая события сегодняшнего дня. Его второй половины, если конкретнее. А поймав, спешно погасила неуместную улыбку. У нас исключительно рабочие отношения и немного дружеские. Никаких глупых улыбок и мечтаний. Я неделю как развелась, он, напротив, скоро женится. И после осознания этого улыбаться окончательно расхотелось.

На следующий день Виктор удивил меня и не только в столовой. На раздаче он решительно отказался от приготовленного специально для него подноса и взял стандартный набор. Выбежавшая женщина-повар попыталась его отговорить, но руководитель был неумолим.

Я не удержалась и наблюдала со своего места, как Вик первым делом пробует чай и недоуменно на него смотрит. А потом, будто почувствовав, он безошибочно перевел взгляд на меня. Я насмешливо отсалютовала ему своим стаканом.

Остальные блюда, кажется, его тоже не слишком впечатлили. Жаль, не получится узнать, чем закончится дегустация, – наш обеденный перерыв закончился. Но последствия для поваров будут точно, в Викторе я не сомневалась.

Через несколько часов у меня появилась возможность спросить его лично в хранилище.

– Поговорил с поваром и объявил, что это первое и последнее предупреждение, – рассказал Вик, надевая защитный фартук поверх рубашки.

Сегодня он и галстук сразу снял, заодно расстегнув парочку верхних пуговичек рубашки, и выглядел совсем неофициально.

– Теперь буду питаться так же, как и остальные сотрудники. Не ожидал, что еще и кухню нужно контролировать, – признался он.

– На самом деле ты не обязан. Как руководитель Управления имеешь право на улучшенное питание. За вредность, – улыбнулась я.

– Нет уж! – отрезал Вик. – И ящик поставлю на первом этаже, уже предупредил хозяйственников, чтобы сделали что-то достойное.

Я с уважением посмотрела на руководителя: надо же, как он быстро переходит от слов к делу.

На этом разговор о столовой и ящиках заглох: мы снова принялись изучать артефакты, и по мере изучения Вик мрачнел все сильнее, а длинная морщинка прорезала высокий лоб все глубже.

На этот раз мы засиделись еще дольше, но после финального артефакта, очищающего воду, а на деле превращающего всевозможные примеси в осадок, похожий на известковый, Виктор долго смотрел в одну точку.

– Ты говорила, это за последние месяцы? – он кивнул на список из восемнадцати позиций.

– Да, за полгода где-то.

– Значит, их намного больше, – Виктор сжал и разжал кулаки.

– А как вообще происходит полная процедура согласования артефактов? – несколько запоздало поинтересовалась я.

Мне рассказывали только о нашей части работы, но я знала, что все куда сложнее.

– Сначала проверяют на самые простые опасности, артефакт должен быть стабилен и хорошо держать магию. Затем проверяют материал, из которого изготовлен, он тоже должен быть безопасным. – Пока все логично. – Затем артефакт попадает к вам: как ты понимаешь, нам дают незаконченные образцы, чтобы вы могли вытащить схему.

На этом я тоже кивнула. Полностью завершенный артефакт еще попробуй вскрой, к тому же не повредив. Там двойная, если не тройная защита – и чтобы конкуренты не умыкнули разработку сразу, и чтобы владелец своими кривыми руками не влез в схему и не испортил вещь.

– Шольц вступает уже на финальном этапе, по сути, перепроверяет за предыдущими отделами.

– А если отбраковали раньше нас? Тоже несут к нему?

– Нет, в этом случае отказывают другие. Там развернутый ответ не требуется, ставят штамп на сопроводительном письме: «Магия забракована» или «Материал забракован». А если что-то не так со схемой – нужно расписать. Поэтому совсем уж некачественные поделки Шольц точно не пропустит, но это слабое утешение, – Виктор провел по волосам пятерней, больше взъерошив, чем пригладив.

Я аккуратно убрала артефакты в ящик, который Виктор отнес к себе в кабинет для надежности. Из здания мы вышли вместе и сразу свернули к парковке – сегодня у меня не имелось сил спорить: два дня подряд сверхурочной работы заметно измотали.

– Надо было все-таки по часу в день этим заниматься, – Вик заметил мой уставший вид.

– Все нормально, – отмахнулась я. – Высплюсь и завтра буду как новенькая.

– Ага, выспишься, – он слегка поморщился. – Боюсь подумать, во сколько ты встаешь.

– Не так уж и рано.

Но, судя по скептическому взгляду, мне не поверили.

– Лучше скажи, что собираешься делать с Шольцем дальше? – решила я сменить скользкую тему своего дешевого и далекого жилья.

– Завтра же привлеку внутреннюю службу безопасности Магического департамента. Сначала попрошу копнуть без шума, узнать, кому принадлежит мастерская с теми чудо-артефактами. Затем, когда будет больше информации, передадим дело в стражу, – перечислил Виктор.

Видимо, он уже все продумал.

– Мои девушки точно не пострадают?

– Точно. Несколько человек готовы подтвердить, что Шольц использовал свой авторитет и давил на них, – успокоил меня Вик. – А вот с подчиненными Шольца поработают плотнее. Вполне вероятно, что они в курсе и даже в доле.

Об этом я раньше не думала, но ведь и правда? Те две женщины, насколько мне известно, давно работают с Шольцем и могут обо всем знать.

Мы расстались, как обычно, возле двери моей квартиры. Как обычно, Вик не сразу уехал, немного посидев в мобиле под моими окнами. Как обычно, я включила свет в комнате, а сама стояла и наблюдала из-за шторы на кухне.

Удивительно, но все это действительно успело стать для меня обычным. Я не сдержала грустную улыбку: как быстро привыкла к хорошему.

Но время позднее, а завтра рано вставать, что бы я там ни говорила. Поэтому только и оставалось, как наскоро перекусить сделанными в выходной заготовками, принять душ и лечь спать.