Развод по магическим стандартам

10. Родительский долг

Дни текли за работой обыденно. Необходимость задерживаться допоздна отпала, так что я уходила вместе с коллегами. Шольц тоже работал, как и всегда, и продолжал на меня злобно смотреть.

– Даже странно, я ожидала от Шольца какой-то каверзы, – призналась девушкам, когда мы сдали ему проверенные артефакты и пошли домой.

– Уже многие знают, что ты знакомая маера Вальца, – легко прояснила ситуацию Аннет. – Я в уборной встретила коллегу из отдела контроля за специальными артефактами, так вот она очень интересовалась, какие у вас отношения и почему вы выходили из Управления позже обычного.

На этом все девушки жадно уставились на меня, ожидая подробностей. Видимо, им тоже было любопытно, но спросить напрямую они не решались. А тут вроде как не Аннет интересуется, а кто-то другой. Как там? Подруга спрашивает, ага.

– Вик… маер Вальц поручил мне небольшое задание, которое не получается делать в рабочее время, – я осторожно подбирала слова, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. – Пока не могу рассказать подробности, но, думаю, мы скоро все узнаем.

– А это еще что? – Берти удивленно указала на столпотворение на первом этаже.

Народ собрался и оживленно что-то обсуждал. У меня закралось одно подозрение…

Аннет, разумеется, решилась протиснуться поближе и посмотреть, а когда выбралась, радостно заявила:

– Там стоит ящик для жалоб и предложений! Лично маеру Вальцу, представляете?

Девушки восторженно заахали, я же постаралась не слишком широко улыбаться: Виктор выполнил и второе обещание.

К слову, ситуация в столовой значительно улучшилась, и не только с едой. На столах появились регулярно пополняемые салфетницы, солонки, перечницы и – о чудо! – сахарницы, а чай подавали горячим и таким крепким, что приходилось даже немного разбавлять водой из графина.

Мои коллеги из отдела тоже радовались переменам и хитро посматривали при их обсуждении на меня. Но я упорно сохраняла невозмутимый вид и не забывала поддерживать всеобщие восторги. Не хватало еще, чтобы мое общение с Виктором было неправильно истолковано, а то Аннет случайно скажет кому-нибудь, что эти изменения – с моей подачи, а слух покатится, как снежный ком, обрастая деталями и подробностями. Оправдывайся потом, что мы даже не друзья – однокурсники, и ничего более.

Последний рабочий день недели я проживала с предвкушением выходного. Уже придумывала, куда мы с Дени пойдем, запланировала небольшой поход в пригороде с пикником – и сыну будет интересно, и по моим скромным финансам не ударит. Рабочего времени оставалось два часа, и всего один непроверенный артефакт, так что я специально не спешила – все равно сидеть придется до конца.

– Майни Алмор, вас к стационарному переговорнику, – заглянула запыхавшаяся девушка из отдела кадров. – Из детской больницы. Срочно.

Меня как кипятком обдало.

Я выскочила из-за стола прямо в халате, защитных перчатках, фартуке и очках и побежала на первый этаж в отдел кадров – именно там стоял стационарный переговорник, которым при необходимости могли воспользоваться и сотрудники. Все вызовы поступали на него же.

В «кадрах» я заозиралась в поисках артефакта.

– Здесь, – указала одна из сотрудниц, обеспокоенно глядя на меня.

Наверное, все женщины были в курсе, откуда поступил вызов. Детская больница! Мысли сменялись одна хуже другой.

– Да! Я майни Алмор, слушаю! – почти выкрикнула я, сжав артефакт.

– Майни Алмор, вы мать Дениэля Тронса? – дотошно уточнили на том конце связи.

– Да, это я!

– Он сейчас в больнице с кишечной инфекцией и сильным обезвоживанием. Его отец не может приехать и попросил связаться с вами. Вы сможете подъехать? Нам необходимо ваше согласие на любые вмешательства на случай ухудшения состояния ребенка.

– Д-да! Конечно! – голос предательски срывался. – Как он?

– Состояние стабильно тяжелое, но пока риска для жизни нет.

Вроде успокоили, что риска нет, но… стабильно тяжелое состояние?!

– Я скоро буду! Постойте! Адрес!

В больницу Дени еще ни разу не попадал, куда ехать-то?

Мне продиктовали адрес, а коллеги из кадров подсунули под руку карандаш и бумагу.

– Спасибо! – поблагодарила я всех разом, отключая связь и бросаясь обратно.

– Майни, не забудьте предупредить своего руководителя! – донеслось мне вслед.

– Да! – на бегу отозвалась я из коридора, не зная, услышали меня или уже нет.

В голове билась мысль: мой ребенок в больнице! В тяжелом состоянии! Один!

Но нужно было отпроситься. В отсутствие собственного начальника отдела мы условно переходили в подчинение Шольца. Но бежать к нему хотелось в последнюю очередь. Поэтому я направилась сразу на третий этаж, распугивая случайных встречных своим оголтелым видом.

И в приемную руководителя Управления влетела без стука.

– Виктор у себя? – я указала на дверь кабинета, запоздало поняв, что назвала главного начальника по имени.

– Эмм… – кажется, его секретаршу это тоже смутило. Она держала в руках вязание, и мелькавшие только что спицы замерли. – Да, маер Вальц у себя, но…

Дослушивать я не стала и опять же без стука распахнула дверь

– Виктор! – я самым наглым образом ворвалась к нему.

А Вик оказался не один. За овальным столом для совещаний сбоку от основного сидели трое мужчин и одна женщина, пораженно обернувшиеся на меня. Все начальники из нашего Управления, которых я видела и даже смутно знала. Но сейчас мне было плевать, кто и что там обо мне подумает.

– Извините, пожалуйста! Ви… Маер Вальц! Мне срочно нужно отлучиться! Пожалуйста! Я отработаю! – выпалила на одном дыхании.

– Так, – Виктор мгновенно сориентировался и встал из-за стола, – маеры и майри, совещание окончено. Оставшиеся вопросы обсудим на следующей неделе.

Все встали, пусть и не так быстро и, переглядываясь, вышли. Я же судорожно стягивала перчатки и очки.

Вик быстро подошел ко мне и отвел чуть в сторону, благо размеры кабинета позволяли.

– Ирен, что стряслось?

– Дени… мой сын в больнице, – с трудом сдерживаясь, всхлипнула я. – Состояние тяжелое… Им срочно нужно дополнительное разрешение на случай ухудшения…

Под конец голос совсем подвел, и получилось какое-то невнятное бормотание.

А если ему станет хуже? Я закусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Беги за вещами, встретимся на парковке, – Вик в несколько широких шагов пересек кабинет и взял ключи от мобиля со стола.

– Не стоит, я вызову такси!

Я догадалась, что он задумал.

– Ирен, ты споришь даже в такой момент? – поразился Вик.

А я резко одумалась – потом его как-нибудь отблагодарю – и понеслась вниз на свой этаж.

– Мне надо срочно уехать! – предупредила коллег, скидывая халат, фартук, очки, перчатки прямо на стол.

– Давай! Мы закончим твою работу! – тут же подскочила ко мне Аннет. – Не переживай!

На самом деле о работе я сейчас переживала меньше всего, но благодарно кивнула, подхватила сумку и выскочила из кабинета, налетев на Шольца.

– Да что вы…

Дослушивать его возмущение не собиралась и уже неслась вниз по лестнице, крепко держась за перила, чтобы не полететь кубарем.

А выбежав из дверей, увидела мобиль Вика, стоявший прямо у входа. Быстро открыла дверь и запрыгнула внутрь. Мобиль сорвался с места.

– Адрес, – потребовал мужчина.

Я дрожащими пальцами развернула скомканную бумажку.

– Проспект Эдуарда Седьмого, дом шестнадцать!

Виктор кивнул и еще сильнее прибавил мощности. Мобиль загудел, пейзаж за окном, в которое я уткнулась, менялся сумасшедшим калейдоскопом. Хорошо, что с работы пока мало кто возвращался и дороги были относительно свободны. Мы домчали меньше чем за полчаса.

– Выходи, я найду парковочное место, – Виктор остановился прямо у ступеней главного входа в больницу.

Я вылезла из мобиля и побежала по ступеням вверх, попала из дверей в просторный холл и завертела головой: куда дальше?

– Вы к кому? – последовал громкий вопрос.

Сбоку притулился справочный стол и строгая женщина в белом и в очках.

– К Дениэлю Тронсу! – я подлетела к столу.

– Третий этаж, триста восьмая палата. Переобуйтесь в чистое или снимите обувь, пожалуйста!

Я на бегу стаскивала туфли – заодно бежать будет проще.

– Там гостевые тапочки! – донеслось мне в спину.

Но я не могла тратить время еще и на поиски тапочек! Плевать, на улице лето, не замерзну!

Я вбежала на третий этаж, запыхавшись, дернулась в один конец коридора, но поняла, что не туда, побежала обратно, теперь в нужную сторону, отсчитывая глазами номера на дверях: триста десять, триста девять, триста восемь!

Распахнув дверь, я едва не сложилась пополам: бок закололо. Но все мелочи мгновенно отошли на задний план. Дени лежал на больничной койке, очень бледный, почти как простыня, которой был накрыт, с запавшими глазами и под капельницей.

– Сынок! – я бросилась к нему и едва не разрыдалась, опустившись у кровати на колени и взяв узкую холодную ладошку.

– Мама, – тихо прошептал он.

Сил у него явно было мало, и я приложила палец к его губам.

– Молчи, ладно? Все хорошо, я рядом, и потом мы обязательно поговорим, – заверила его, поглаживая ладонь.

Мой мальчик кивнул и устало прикрыл глаза, а я, отпустив его ручку, потрогала лоб – холодный и влажный.

– Майни Алмор? – позвали меня, и я, обернувшсь, увидела мужчину-целителя в белом облачении.

– Да, – подтвердила свою личность и наклонилась к сыну: – Я сейчас поговорю с целителем и вернусь, – и поцеловала во впалую щеку.

Выйдя в коридор, я заметила размашисто шагавшего к нам Виктора. Он сам был в белых тапочках, комично смотревшихся с черным костюмом, и нес еще одну пару в руках.

– Добрый день, – поздоровался он с целителем. – Ирен, надень, пожалуйста, полы очень холодные.

Я стояла босиком на кафеле, но только после его слов почувствовала пронизывающий холод и поджала пальцы.

Но протянуть руки за тапочками не успела. Виктор присел, поставил их рядом и придержал, помогая надеть.

Я залилась краской и посмотрела на целителя.

– Вы отец ребенка? – спросил тот, сделав неправильный вывод.

– Я друг майни Алмор, – с легкой улыбкой отозвался поднявшийся во весь рост Вик.

– Хорошо, в таком случае, майни Алмор, вы в курсе, когда именно заболел ваш сын?

– Нет, – я замотала головой. – Дени живет с отцом, моим бывшем мужем, он назначен основным опекуном.

– И его отец не известил вас? – нахмурился целитель.

– Нет, – я снова мотнула головой и сжала кулаки.

А ведь должен был!

– Дениэля сопровождал кто-то из домашней прислуги, – пояснил целитель. – По их словам, у мальчика уже третий день кишечная инфекция с классической картиной: понос, тошнота, рвота. Из-за неправильного или недостаточного ухода развилось обезвоживание – для ребенка это крайне опасное состояние. Хорошо, что его успели вовремя доставить.

После пояснений целителя я поняла, что схватилась за сердце, а Вик осторожно поддерживает меня под спину. Я постаралась собраться, но тревога пока мешала мыслить здраво.

– Каково состояние ребенка сейчас? Какие прогнозы? – спросил за меня Виктор, а я в который раз почувствовала острый прилив благодарности.

– Состояние уже средней тяжести и постепенно улучшается, так что динамика положительная. Но выходные мальчик точно проведет в стенах больницы под капельницей, а дальше будем смотреть.

Я облегченно выдохнула и слегка оперлась на стоявшего рядом Виктора. Пусть не сочтет за наглость, но в собственных ногах я пока не уверена.

– И все же мы просим подписать согласие на целительское вмешательство второй степени, исключительно на всякий случай. Если, конечно, вы не возражаете против лечения магией.

– Да что вы! – воскликнула я. – Какие возражения?

Целитель кивнул, как мне показалось, с облегчением. Я слышала, что есть противники магического лечения, особенно детей, но искренне считала, что жизнь и здоровье любого человека необходимо спасать всеми доступными способами.

Мне тут же принесли бумаги, которые я заполнила, а также дали перечень того, что понадобится ребенку в больнице, и рекомендации по уходу после выписки – сразу, чтобы мы понимали, справимся или нет.

– Я все перепишу, иди к сыну, – Виктор перехватил у меня ручку.

Я замялась, не решаясь скидывать на него слишком много.

– Мне несложно, – поторопил меня Вик. – Иди.

Я зашла в палату, подхватила табуретку, которую в первый раз с испугу не заметила, и подсела к сыну.

Дени слабо улыбнулся при виде меня.

– Мам, расскажи что-нибудь, – сипло попросил он.

– Хм… дай подумать, – я посмотрела в окно и начала на ходу придумывать историю про семейство кроликов.

К концу рассказа Дени задремал, а целитель как раз заглянул в палату, проверил сына и, убедившись, что с ним все в порядке, поманил меня пальцем.

Я тихонечко вышла на цыпочках и прикрыла за собой дверь.

– Время посещений заканчивается, – предупредил целитель. – Завтра, пожалуйста, привезите сменную одежду и гигиенические принадлежности из списка: мыло, мочалку, зубной порошок и щетку.

– С ним же все будет хорошо? – заламывая руки, спросила я.

– Обязательно, – заверил целитель. – Опасность миновала, сейчас требуется немного времени и правильный уход после лечения, чтобы организм полностью окреп и восстановился.

Я заглянула через стеклянное окно в палату: сын сладко спал, а помощница целителя вытаскивала у него иглу из вены и сноровисто перематывала руку бинтом.

Мой мальчик. Сердце защемило, но я сумела оторвать от него взгляд и буквально сдвинуть себя с места по направлению к лестнице. Во многом этому способствовал сидящий и ожидающий меня Виктор.

Мне сразу стало совестно перед бывшим однокурсником и нынешним руководителем. Вспомнилось, как я беспардонно ворвалась к нему в кабинет, как он сам сорвался с работы, чтобы довезти меня. И вот Виктор сидит на лавочке у стены и ждет меня… уже третий час!

При моем приближении мужчина встал.

– Время посещений заканчивается, – пояснила я.

Без каблуков, в тапочках, я была ниже него больше чем на голову. Вик и в академии был едва ли не самым высоким на потоке, но постоянно сутулился, да и худоба его не украшала. Сейчас его рост не казался изъяном: от привычки сутулиться Вик избавился, набрал массу и подкачал мышцы. Теперь на его плечо можно смело опереться, сама недавно проверила.

– Виктор, спасибо тебе огромное, – я посмотрела ему в глаза, желая донести всю благодарность, которую испытывала. – Ты просто невероятно помог мне сегодня.

Вик отчего-то не выглядел осчастливленным моими словами и в целом был каким-то нерадостным. Наверное, вспомнил, как я ворвалась к нему в кабинет посреди совещания.

– Ирен, дело касалось твоего ребенка, логично, что я не мог остаться в стороне, – ответил он.

А я даже удивилась и смутилась, чего уж там. Вон, Микаэль так и не появился, хоть это и его сын, более того, сейчас находящийся под его полной опекой.

Мы в молчании покинули больницу, Виктор довел меня до мобиля, предупредительно открыл дверцу. Я больше не спорила и не препиралась, в голове скопилось слишком много мыслей о сыне и о бывшем муже, допустившем подобное.