Пять дней до часа «икс». Локация 4. Временной отрезок 1:3
Чувствовать, что твой последний час приближается, удовольствие не из легких. Всеволод не был уверен в результате предстоящего боя, до последнего момента надеясь что появится шайка-лейка под предводительством Капустина, и если уж не дырку в реальности проковыряет, то снабдит добрым стволом, а там уж, морф, не морф, пуле едино. Но теперь, когда стрелка часов подошла к пяти, последние надежды на спасение улетучивались как дым в ветреную погоду. По старой схеме их всегда было трое. Даже в самых невероятных, самых пугающих ситуация рядом находился Хел с его опытом жизни в компьютерной шкуре, способный наверное танк на колене собрать, да Давыдов, способный если уж не помочь, то хотя бы не мешаться под ногами, да вовремя подавать патроны. Теперь же Курехин столкнулся лицом к лицу с совершенно реальным страхом, наслаивающимся один на другой ужасом попасть за решетку и стать инвалидом. Деятельный, живой, порой веселой и злой одновременно, Всеволод не мог себе представить, что он будет прикован к постели. Инвалид, получеловек, не способный постоять за себя или близких. Да бог с ними с ногами и позвоночником, но вот близкие люди… Курехин вздохнул и, вновь посмотрев на часы, свесил ноги с нар. Сначала, будто в первый раз, он долго шнуровал боты, затем тщательно побрился насквозь безопасной бритвой и только после того как все возможные процедуры были исполнены, накинув на плечи оранжевую куртку заключенного, он шагнул в ярко освещенный коридор.
Строй заключенных, тихо стоящих по обеим сторонам прохода был чем-то сродни почетному караулу. Многие из них с удовольствием посмотрели бы, как менту выпустит кишки новое чудо природы и робототехники в одном лице, но единицы могли бы похвастаться смелостью бросить вызов чудовищному минотавру, притаившемуся в дальнем уголке лабиринта Сан-Антонио. Всеволод героем не был, и пообещал-то, наверное, бой по глупости, но отступиться в этом крысятнике он просто не имел права.
Двери в камеры в личное время заключенных не запирались, да и зачем это было делать? Камеры слежения, чипы, вживленные в тело, грозные кентавры напичканные средствами подавления, все это внушало хозяевам Сан-Антонио уверенность в собственном превосходстве. Хотя, наверное, так и было. "Базис Секьюрити Рубеж", его исследовательские лаборатории, старший медицинский персонал и совет директоров волновала только прибыль. Обществу, людям вне стен лаборатории-тюрьмы тоже было чхать на судьбу оступившихся. Но больше всего плевать было самим заключенным, и вот от этого строился мировой порядок в этом крохотном государстве.
- Пора. - Всеволод поднял глаза и оглядел высокую худую фигуру гонца. Оранжевая роба на том свисала, будто мешок, явно была велика, редкие седые волосы мужика, пара говорящих татуировок, и бессмысленный взгляд остекленевших глаз.
- Пора так пора. - Спрыгнув с нар, Курехин в последний раз оглядел камеру, ставшую его домом на последние два дня. Пригладив волосы рукой, майор подошел к зеркалу и, проведя рукой по подбородку, резко развернулся, а затем зашагал вслед за гонцом.
Коридор корпуса и пару пролетов до элеватора преодолели не спеша. Зек никуда не торопился, да и сам майор не спешил в спортивный зал. Сначала они прошли мимо камер с жильцами с особыми привилегиями. В таких комнатках можно было увидеть кальян, или полки с книгами, а кое-где наблюдались и ноутбуки. Странный порядок для странного мира, но разбираться в вольностях виртуального бреда было явно не с руки.
Элеватор отворил свои створки почти дружелюбно. Войдя в кабину, Всеволод вдруг невольно залюбовался на огоньки индикатора отмеряющие этажи, а заодно и его последние минуты. Механизм подъемника, урча, вел кабину по вертикальной шахте, а за прутьями двери проплавали лица. Странные, незнакомые, заинтересованные и безразличные, пока, наконец, и этот странный парад не закончился. Глухо бумкнув кабина замерла на последнем подземном этаже.
В ту же секунду воздух вокруг разорвался от рева тысячи глоток. От обилия оранжевого цвета запестрило в глазах. Резкая, диковатая музыка, завывающая из огромных колонок под потолком сменилась невнятным бормотанием, и звуковая волна больно ударила по барабанным перепонкам. В тот же миг около майора появилось пара парней, крепкий мускулистых латиносов с обилием пирсинга и татуировками банд на запястьях. Подхватив Всеволода под руки, они начали проталкиваться сквозь беснующуюся толпу. Кое-где даже пришлось применить силу и несколько особенно преданных поклонников отправились на пол с разбитыми носами, но шоу только начиналось. Оказавшись около ринга, Всеволод оглянулся, пытаясь найти хоть какой-то шанс на спасение, но тут свет в зале погас, и наступила тишина.
- Дамы и господа! Бой века! - Голос ведущего показался Всеволоду знакомым, но вот где и когда он слышал эти интонации, майор вспомнить не мог. Да и не до того было. Ненависть и азарт собравшихся вокруг людей был почти материален. Запрет на убийство вот-вот готов был рухнуть, но чей-то непоколебимый авторитет заставлял ждать очередного кровавого шоу, действа в этих стенах не редкого и почти наверняка зрелищного. - Сегодня мы станем свидетелями интереснейшего события, схватки, где столкнутся два вечных соперника, закон и грубая сила, порядок и своеволие, правда и ложь.
Зал вокруг вновь взорвался и грохнувшие лампами юпитеры на миг ослепили майора, заставив прикрыть глаза рукой.
- В левом углу ринга, всем нам знакомый Злой, чемпион одиннадцатого блока по боям без правил. - Встречаем!
Зазвучала торжественная музыка и Курехин в первый раз за эти пару дней вновь увидел своего соперника. О боже, как он изменился. Ни заискивающей неуверенности, ни суетливых движений. Куликов двигался плавно, мягкой пружинистой походкой, скаля редкие зубы и потряхивая головой в такт ритмам дикарской музыки заполнившей все свободное пространство.
- В правом углу, - резкий удар в спину заставил майора шагнуть вперед и зал заулюлюкал, завопил, заверещал в исступлении при виде жертвы. - Наш всеми горячо любимый гражданин начальник. - Жидкие издевательские аплодисменты и новая порция ненависти. - Бой наш интересен. Впервые с момента открытия этой тюрьмы живой человек, без принуждения, по собственному разумению бросает вызов биоморфу. Шоу началось!
Проскользнув под канатами, Злой закружился на месте в причудливом танце, давая понять, что готов и Всеволоду вдруг поплохело. Скорость, с которой двигался зек, стремительные оточенные движения, узкие стальные жгуты мышц играющих под болезненно бледной кожей, все это потрясало до глубины души.
- Ну что же, - Курехин вдруг почувствовал что-то, давно таившееся глубоко внутри него. То давным-давно забытое чувство, которое он старательно прятал внутри себя. Боевой азарт, исступление, слепая ярость коей и так был заполнен воздух. - Поиграем.
Проскользнув под канаты, он вскочил на ноги и, поведя плечами, закружил вокруг биоморфа, стараясь угадать, когда тот начнет атаковать, но сделать этого, разумеется, не смог. Первый молниеносный выпад урода пришелся как раз в челюсть и если бы не мгновенная реакция майора, на этом бы бой и закончился. Отскочив в сторону, Всеволод тряхнул головой и на секунду встретился взглядом с бледными, почти выцветшими глазами Злого.
- Ну как, - усмехнулся тот. - Понравился мой гостинец?
Резкий бросок вниз, и удар пятки в другой ситуации способный раздробить коленную чашечку пришелся в молоко, и, чтобы не попасть под серию ударов ногами, Курехин завертелся на месте, прикрывая голову руками. Еще миг, и танец смерти по крохотному рингу на подземном этаже тюрьмы продолжился под все усиливающееся беснование толпы за канатами. Биоморф не дрался, он скорее играл, как делает это кот, поймав и слегка придушив мышь. Вселяя ложную надежду, давая своей жертве крохотный шанс ускользнуть, Злой останавливал атаку на пике и парой сильный, грубых ударов пресекал попытки противника войти в контакт.
Очень скоро, сплевывая кровь из разбитого рта, майор уверился, что биоморф не умеет драться ни в одном из известных ему стилей. Тут не пахло физическими упражнениями, годами тренировок, дисциплиной тела и духа. Куликов дрался, как уличный боец, особо не церемонясь, не давая противнику шанса подняться, готовый ударить как лежавшего на полу, так и оказавшегося к нему спиной.
События начали разверчиваться с пугающей для майора быстротой. Вот биоморф перед ним, вполне предсказуем и почти досягаем, и тут же тело пронзает дикая боль, а сам Злой оказывается в дальнем конце ринга, чтобы взять разбег.
Через пару минут кровь из разбитой брови ослепила глаза, но, разумеется, никто не спешил останавливать бой, как бы сделали это в более цивилизованном обществе. В груди клокотало, несколько ребер явно были сломаны, а тошнота и дезориентация не позволяла сосредоточиться на противнике.
- Первый раунд закончен, - недовольный ор и свист с верхних трибун вновь взорвали притихшую до этого толпу. Покачиваясь, Курехин отправился в свой угол.
- Как ты? – Кто-то всучил в руку бутылку с водой и принялся вытирать кровь с лица.
- Да лучше не бывает, - Всеволод попытался сфокусировать взгляд на нежданном помощнике и к своему удивлению узнал Давыдова.
- С морфом тебе не справиться, - резюмировал тот, опасливо поглядывая на бойца в противоположном углу.
- Как ты здесь оказался? - Новый сгусток крови оказался на полу и, вцепившись в бутылку с водой, Всеволод сделал пару жадных глотков.
- Пей, пей. - Хитро закивал Семен. - Это тебе поможет.
- Что это? - Вкус у жидкости был странный, чуть кисловатый, будто и не вода, а минералка.
- Скорость, - усмехнулся аналитик. - Я тут тоже сложа руки не сидел. Пришлось конечно попотеть, но дело того стоило. В твоей воде наркота.
- Урод, - почувствовав рвотный позыв, майор сложился вдвое, но вцепившийся в него Давыдов злобно зашипел на ухо.
- Не вздумай выплевывать, идиот. Это твой единственный шанс. Тут его зовут "быстрый кайф". Увеличивает скорость, поднимает общий мышечный тонус и кровообращение, а главное убивает всяческое чувство самосохранения, что в твоей ситуации единственный выход.
- Это не поможет. - Покачал головой майор.
- Как знать, - усмехнулся Семен. - В беззаконии свои порядки. Пока ты соизволил лично лезть в петлю, что в твоем положении было не таким уж и плохим вариантом, я посетил местных старожилов и придирчиво поинтересовался правилами ведения боя. Сначала они отнекивались, говорили, мол, что бои без правил, они на то и без правил, чтоб им не следовать, но на деле все оказалось достаточно банально. Четыре раунда по три минуты каждый. Бой останавливается по истечении времени или после того как боец не может подняться. Только так. Так что тебе либо поломанный позвоночник, либо ублюдка измотать. Отходняк, конечно, после «быстрого кайфа» будет еще тот, но времени он тебе выиграет на пару раундов точно.
- Есть еще? - Свинтив пробку, майор отправил в глотку остатки жидкости и вопросительно посмотрел на Давыдова.
- Закончилось, - развел тот руками. - Эту дозу и то пришлось доставать с большими приключениями, о которых лучше не вспоминать, так что действуй наверняка и без церемоний. Это не первенство школы, а форменное избиение. Будет возможность ударить исподтишка, не сомневайся.
Второй раунд начался лениво. Септик остановил кровь из разбитой брови, а сидевшие в зале несколько поостыли, недоумевая, почему морф не расправился с соперником в первые пять минут. Покружив по рингу, Злой сделал пробный заход, метя Всеволоду в солнечное сплетение, но тот, к его изумлению, почти играючи ушел от удара и вместо того чтобы как это уже не раз было, попытаться уйти в глухую оборону, нанес несколько жестких ударов в корпус, заставив Куликова попятиться.
- Играешь? - Оскалился тот.
- Играю. - Рыкнул Всеволод, уходя от хлесткого удара в висок. - А ты чего ожидал, крыса?
- Побереги дыхание, мент. Тебе оно еще пригодится на больничной койке.
Наркотик стремительно наращивал темпы, быстро распространяясь по организму майора. Сначала появилась легкость во всем теле, боль стала отступать, а движения морфа, до этого такие стремительные, стали казаться не такими уж и проворными. Затем появились силы и на нечто больше и, если до этого Курехин лишь изредка огрызался и оборонялся, то с каждой секундой действия наркотика его стратегия менялась. Впрочем, до проворства модифицированного зека было еще очень далеко, но и этого хватало, чтоб не быть мальчиком для битья.
Сначала Злой удивлялся и недоумевал, когда его очередная атака место того чтобы сломать пару ребер уходила в никуда, потом начал злиться, когда почти безобидный противник вдруг начинал отвечать, а затем начал допускать ошибки. К концу второго раунда, когда рядом с Всеволодом вновь появился Семен, вид у обоих бойцов был более чем плачевный. «Быстрый кайф» сослужил почти добру службу. Одним глазом Куликов больше не видел, тот так заплыл, что начисто лишил своего хозяина возможности видеть справа. Нога у морфа была тоже не в порядке. В одном из своих танцующих заходов майор таки умудрился задеть коленную чашечку Злого, и тот ощутимо хромал. Настроения на трибунах тоже заметно изменились. Если в начале боя все без исключения были на стороне морфа, приготовившись к долгой и мучительной казни мента, то теперь они разделились на два противоборствующих лагеря. Кое-где дело дошло до потасовки, и несколько дюжих молодцев с узкими лбами, видимо следящие за порядком, спешно скрутили и уволокли особо буйных подальше от ринга.
- Сколько еще будет действовать наркота? - Вновь зашептал Всеволод, принимая из рук Давыдова мокрое полотенце.
- Да пес его знает, - вновь развел тот руками. - У каждого по-разному. У кого на час хватит, а кому и на полдня без вариантов. Кайф выходит через выделения. Пот, моча, кал, что угодно. В твоем случае главное не обгадиться.
- Шутник. - Всеволод попытался успокоить дыхание. Сердце в груди билось, будто свихнувшийся молотобоец. Кровь в висках стучала, горизонт плыл. Хотелось забиться в дальний угол и прикинуться ветошью, но время на циферблате и беснующийся в другом углу Злой, спешно глотающий какие-то пилюли, позволить ему этого не могли.
- Третий раунд, господа!
- Будет вам третий раунд.
Оказавшись на середине ринга, Злой пошел в разнос. Ярость бурлящая внутри искалеченного мозга прибавила и без того опасному противнику новые силы, отправляя майора на пол. Отчетливо понимая, что челюсть ему не собрать, Всеволод крутанулся и в тот же миг нога Злого приземлилась в то место где мгновение назад располагалась его голова.
- Вроде не сломано, - вновь засомневался майор, вскакивая на ноги и принимая на сгиб руки очередной удар противника.
- А ты сомневался?
Удар, еще удар, наркотик сдавал свои позиции, в то время как Злой продолжал кружить, выискивая в обороне Всеволода малейшие бреши, и вот он их нашел. Сначала последовал точечный в живот, от которого майор почти ушел, но этим открыл голову и тут же получил мощный удар в скулу, и без того пострадавшую от последней атаки. Второй удар в один из нервных центров лишил подвижности левую руку, и вот уже все преимущество сошло на нет. Удары сыпались градом, поломанные ребра дико болели, мешая вздохнуть. Кровь до этого остановленная, лилась, вновь застилая глаза, и с каждым новым заходом майор понимал, это конец.
К концу третьего раунда он еле дышал. Правый глаз не видел, заплыв окончательно, левый тоже пострадал. Рука не действовала, на другой, относительно здоровой, видимо было сломано пара пальцев, а трещина в челюсти и приливы тошноты которые удавалось подавлять со все большим трудом, вдохновения не сулили.
- Еще пять минут, - шептал Давыдов, - Злой деморализован. Если до начала боя он считал что сломает тебя, то сейчас его уверенность сильно пошатнулась. Видел, он жрал колеса? Это иммундопрессивы. Слишком много повреждений, начинается отторжение. Продержишься пять минут и все, готово.
- Я не смогу, - превозмогая боль, прохрипел Всеволод. - Эта сука мне, похоже, все кости переломал.
- Кости срастутся, - вновь закивал как китайский болванчик Давыдов. - На следующей локации.
- Дожить бы до нее.
- Доживешь! Ну, пошел, время.
Новая вспышка боли и все понеслось по кругу. Уходить от ударов или просто блокировать атаки морфа становилось все труднее и труднее. Иногда это удавалось, но чаще удар проходил. И вот настал тот момент, когда после нового всплеска безумия Всеволод оказался на земле.
- По правилам нашего турнира, - загремел голос под потолком. - Победивший имеет полное право продолжить бой до того как будет исчерпан временной лимит. В его руках жизнь и только вы, зрители, можете решить, достоин ли поверженный жизни или должен умереть.
- Убей, - взорвалась ближайшая трибуна, явно симпатизируя морфу.
- Жизнь! - рычали другие. - Мент бился достойно! Он вправе получить шанс. Пусть оклемается и ему дадут повторный бой!
- Сдохни. - Злой присел на корточки и с умилением посмотрел на пускающего на полу кровавые пузыри майора. - Но вот только как?.... бля...
Нового участника боя на ринге никто не ожидал. Это был Семен. Откуда он в такой короткий срок умудрился раздобыть наркотик, осталось загадкой, но химией Давыдов не ограничился. Проскользнув под канаты, аналитик ринулся к ничего не подозревающему морфу и с размаха всадил ему в спину заточку.
Зек дернулся и одним мощным движением руки отшвырнул Семена в противоположный конец ринга.
- Кто это у нас? - Разбитые гуыбы Злого расплылись в подобии улыбки. - Фанат? Псих? Что-то много вас развелось. Ты подожди меня, мент, я быстро...
Семен вновь попытался атаковать, но Куликов ловко перехватил его руку и, выбив заточку, рванул. Давыдов взвизгнул, послышался хруст ломающейся кости. Всеволод попытался подняться, но ничего не вышло. Удар за ударом морф выбивал из аналитика жизнь. Тот еще дергался, сопротивлялся, пытался заслонить лицо, но биоморф продолжал экзекуцию с удвоенной яростью. Рука Злого в последний раз поднялась над дергающейся в конвульсиях жертвой и вдруг, опустилась, а сам морф завалился на бок как мешок картошки.
"Биологическая опасность первого класса", - вдруг взорвался громкоговоритель.
Всеволод улыбнулся разбитыми губами и, смахнув с лица капли крови, взглянул на аккуратную дырку во лбу монстра. Четко, быстро, аккуратно. Винни, Лютый, Блоха, они все таки успели. Но откуда они тут взялись? Что тут вообще произошло?
Семь дней до часа «икс». Вечер. Локация 4. Временной отрезок 1:3
- Вроде пришел в себя. - Раскатистый басок Капустина был верным признаком хорошего дня. С трудом разлепив глаза, Всеволод уставился на дощатые стены сарая.
- Где мы?
- Тише, тише, командир. Ты бы поговорил поменьше. У тебя костей сломанных больше чем я букв в английском алфавите знаю. - Винни подошел к грубо сколоченным нарам, на которых лежал майор и, присев на край, протянул ему кружку с водой.
С благодарностью приняв из рук товарища выщербленную по краям жестяную кружку, Курехин жадно припал губами к краю.
- Где Семен?
- С ним все будет нормально. - Уверенно кивнул полковник.
- Что произошло?
- Тебе это сейчас важно?
- Да.
- Тогда лежи и слушай. Береги силы.
Выйти из карантина команде помог француз, тот самый, что так интересовался судьбой Всеволода в столовой, а затем пустился в разъяснения накануне казни. В рукаве у Капустина оставалось пара козырей и первый из них пришлось потратить на подробную карту комплекса и СВД, что разобрав на части, бойцы пронесли на теле между снующих взад и вперед стальных охранников. Почему зек помог команде, выяснить так и не удалось. Он просто появился на пороге камеры, помахивая пропуском и, бросив его на пол, указал куда-то вниз, а когда Винни попытался заговорить, просто исчез в толпе. Идти пришлось долго, ежесекундно прячась и обходя более легкие пути, в изобилии снабженные металлоискателями, и потому переход от корпуса карантина до заветного одиннадцатого занял без малого восемь часов. Слепая удача способствовала команде на всем пути. И даже в тот момент, когда столкновения с киборгами было не избежать, что-то в менялось, и стальные гиганты меняли курс.
- Видимо кто-то играет на нашей стороне. - Резонно предположил Винни, ссыпая на ладонь Всеволода пирамидку разноцветных таблеток.
- Как знать, - Курехин сморщился от боли.
- Нашли мы ваши развлечения с трудом. Нас сначала и пропускать не хотели, но Лютый откусил одному здоровяку ухо, и пока свистела сирена, мы умудрились проникнуть вниз.
- А как же датчики?
- Ты что, не знаешь? Датчики на время боя отключаются на нижнем уровне.
- А за пределами?
Полковник оттянул воротник, обнажив повязку на шее.
- Простейшее хирургическое вмешательство. - Усмехнулся он.
- Но как вы выбрались?
- Вертолет. Вертолет на крыше. Охрана и не ожидала такой наглости, но у нас ничего бы не получилось, если бы...
Дверь распахнулась, и в комнату шагнул Хел.
- Как он? - Поинтересовался проводник у Капустина.
- Нормально, - ответил за него майор. – Ты-то как во всей этой истории был замешан? Когда тебя увели, я думал все, выставят за ворота и всего делов.
- А меня и выставили. - Улыбнулся проводник. - Только ненадолго. У них тут не такая уж и безукоризненная система защиты, как они сами думают.
- Значит, вертолетом управлял ты?
- Ну ладно, допустим, Хел пролез в вертолет, а Семен нарыл наркоту, но что ваша святая троица вдруг здесь забыла?
- Светка вызвала. - Усмехнулся Винни. - Да и потом, мы здесь не просто так. Наш возможный покровитель, не простая фигура в реальном мире. Следующее, что нам предстоит, это вытащить одного парня, а он за это кулечек конфет и пару ништяков подкинет.
Некоторое время Капустин говорил сольно, в подробностях описывая штурм лаборатории и разговор с Ивановым. Не забыл он упомянуть и о расследовании собственного ведомства, и о странном находке деда на субмарине, а затем, и вовсе пустился в пространные рассуждения о будущем планеты, пока, наконец, не выдохся и не замолчал.
- Гладко стелешь. - Хел хмыкнул и подошел к занавешенному плотной тканью окну. - Но в одном ты прав. Мы вышли на финишную черту. Тут нас никто не ищет. Есть время отдышаться.
- Но как же точка перехода? - Осторожно поинтересовался Курехин. - Вы же чуть ли не восстание в тюрьме устроили.
- И охрану перебили. - Закивал довольный полковник.
- И подстанцию им рванули, - уточнил Хел.
- Да я к этому и веду. - Прервал поток новых причин для расстройства Курехин. - Мы сбежали из самого охраняемого заведения на этой планете. Нас, небось, пол страны ищет. Нам нужно искать точку перехода, но легально это сделать будет затруднительно.
- Да лежи себе, не волнуйся. - Хел секунду посомневался, а затем, оттянув край ткани, кивнул на открывшийся пейзаж.
- Что там? - Всеволод с трудом приподнялся на локтях, а затем, вновь опустившись, захохотал. - Бред, - произнес он, наконец, отсмеявшись. - Это же бред. Ну не может быть такого.
- Есть у нас кто-то в этом аду. - Капустин тоже подошел к окну и скрестил руки на груди. - Только вот чего он хочет? Деморализовать, помочь, напакостить, сбить с толку?
Подмигнув майору, Винни развернулся и вышел за дверь. Всеволод вновь приподнялся на локтях и вновь, не поверив своим глазам, тяжело опустился на жесткие доски топчана. За окном, иллюзорным маревом, нарушающим все законы физики, бушевал шторм очередного перехода.
Семь дней до часа «икс». Вечер. Локация 5. Временной отрезок 1:1
Ловушка? Тюрьма? Чистилище? Всеволод в сомнении смотрел на открывшийся его взору пейзаж, и ему было нехорошо. Приземление прошло хоть и жестко, но кроме пары синяков у Семена, да ушибленного локтя Лютого, повреждений отмечено не было. В этот раз не было записки, схрона со стволами и тушняка в безликих жестяных банках, а перед глазами плыл черно-красный пейзаж. Именно так, наверное, должен был выглядеть вход в ад. Серый, похожий на пыль или пепел песок, черные скалы, вздымающиеся вверх, и красное небо закрытое грязными облаками. Ни птиц, ни запахов, ни дуновения ветра. Картинка казалась настолько статичной, что мозг отказывался воспринимать эту локацию как настоящий мир. Тюрьма тени была плохо проработана, зато хорошо постарались над антуражем. Поживи тут недельку и в лучшем случае сойдешь с ума да наложишь на себя руки.
Иванов был жив до сих пор и от этого Курехин зауважал его еще больше.
- Ни транспорта, ни стволов, ни хавчика, - Блоха расхаживал из стороны в сторону, оставляя на пыльной поверхности новой локации следы рифленых подошв. – И что теперь делать?
- Иванова искать, - Винни хрустнул позвонками и приставил ко лбу ладонь на манер козырька.
- А где его искать? – Хелл, до этого внимательно оглядывающийся, только плечами повел. – Вокруг будто все вымерло. Живности не видно, построек, дорог, других продуктов жизнедеятельности не наблюдается. Пейзаж такой, что я бы и куче дерьма обрадовался. Только одна незадача. Нет той кучи, хоть глаза высмотри.
- Насколько я помню, - вновь вступил в разговор Капустин, - тень что-то говорил про тюрьму. Локация, следовательно, замкнутая, линейная. Чего ради огород городить, чтобы закрыть всего-навсего одну копию?
- А куда идти? – Пострадавший больше всех аналитик обиженно взирал на происходящее. Свои синяки он вынес как личную обиду от системы и сейчас был зол на весь мир. То, что мир состоял в основном из нулей и единиц, его в тот момент особо не интересовало.
- Вперед идти, - оборвал всяческие возражения Курехин. – Оторвать зад от планеты и топать, куда глаза глядят. Упремся в стенку, развернемся и в другую сторону. Куда-нибудь да выбредем, да и потом, сколько тот Иванов тут находится? То, что он жив, сомнений нет, иначе его оригинал давно бы пускал слюну на Пряжке, а вот рассудком он, почти наверняка повредился, так что ждите неожиданностей.
Вопреки возражениям некоторых личностей, коими, как ни странно оказались Блохин и проводник, в путь выдвинулись немедленно, и группа усталых измотанных мужчин, не спеша побрела по черно-красной локации навстречу судьбе. Спустившись с каменистого пригорка и пройдя между двумя валунами Всеволод, как бесспорный лидер группы, первый выбрался на черное асфальтовое шоссе и присев начал изучать следы.
- Черные скалы, черная дорога, черная рука в черном гробу. Черти что. – Пристроившись в хвост, Давыдов плелся за ровно вышагивающим вперед Лютым, не переставая сетовать на жизнь. – Жил не тужил, - вещал он громко, но таким тоном будто общается сам с собой, - сидел себе тихонько в офисе и формировал информацию. Не обижал никого, амбиций особых не испытывал, и вроде бы был доволен. И что же вышло на самом деле? Другой бы так и закрылся в своей скорлупе, а я за последние недели научился стрелять из почти всех видов оружия, по скалам лазать могу, изучил способы выживания после техногенной катастрофы, …
- А что за способы? – Вдруг заинтересовался внутренним монологом аналитика Лютиков.
- Бегать быстро, стрелять не думая, спать в закрытом помещении, - попав на свою волну, воодушевился Семен. – Да мало ли что еще. Мы тут пока из мира в мир прыгали, такого навидались, в пору книгу писать.
- Вот и напишешь, - довольно кивнул боец. – Про все свои приключения. Про командира, про проводника вашего ненастоящего. Как за рукопись сядешь, и меня упомяни. Пусть у меня прозвище злое будет, вид брутальный, а главное баб побольше.
- Все бы тебе шуточки, - покачал головой Семен. Он не мог понять, шутит бывший десантник, или говорит на полном серьезе, и потому на всякий случай решил обидеться вновь. – Вот выберусь из этой заварухи и обязательно напишу.
- Дорога добротная, но не пыльная, хотя вокруг это дерьма горы, - заключил Всеволод, вставая в полный рост. – Если ей и пользуются, то не так как мы привыкли.
- А помнишь мир победившего коммунизма, - напомнил Хелл. – Гравы их летающие. Фантастика, а тут возможно. Почему бы и тут не быть похожему транспорту.
- Для гравов дороги ни к чему, - встрял в разговор Давыдов, мигом забыв про ироничную ухмылку Лютого. – Они летали и горя себе не знали.
Загадка чистого шоссе открылась буквально через несколько секунд, когда из-за поворота вырвался странный, на вид даже немного смешной транспорт и понесся по направлению к путникам. Продолговатая оплывшая форма, переливы черного лака и два ярких красных прожектора по бокам, идеально вписывали удивительное транспортное средство в окружающую обстановку. Чем ближе приближался странный аппарат, тем понятней становилось отсутствие пыли на шоссе. Автомобиль, если этот механизм можно было так называть, не ехал и не летел. Он как бы парил над поверхностью.
Чем ближе продвигался болид, тем явственнее вырисовывались его размеры. Сначала он был похож на вытянутую сигару с неровными краями, потом увеличился до размеров обычного автомобиля, а когда блестящий борт поравнялся с путниками, он оказался размером с автобус. Как только странное средство передвижения остановилось, левый борт обнажил портал, и оттуда посыпались солдаты. Черная с красным форма, АК в руках, спокойные, почти траурные лица без капли эмоций.
Не успело пройти и пары секунд, как мужчины оказались в плотном кольце.
- Всем стоять и не делать глупостей, - проговорил кто-то в толпе, но солдаты были настолько безлики, что майор не смог уловить, кому принадлежит голос. – Не делайте глупостей. – Продолжил невидимый командир. – Оружие на пол, лапы в гору. Кто будет играть в героя, получит лишнюю дырку в башке.
- Да и стволов-то у нас нет, - оглядев тупые автоматные рыла, маячившие у него перед лицом, майор поднял руки, и обернулся к остальным. – Давайте, парни. Силы тут явно не равные.
- Да мы вроде и натворить ничего не успели, - испуганно прошептал Давыдов.
- Вот и славненько, вот и ладушки, - вновь подал голос невидимый командир. – А теперь всем сестрам по серьгам и в автозак.
Серьгами оказались обычные БэЭрЭсы, а вот внутренности автозака приятно удивили. Огромный снаружи, автомобиль оказался внутри чуть ли не вдвое больше. Мягкие обитые кожей скамейки, стальные прутья отгораживающие команду захвата от арестованных, прочные стальные засовы, активируемые с помощью смарткарт, и похоже минибар. Что говорить, служили в этой локации с комфортом.
Загнав внутрь шестерку приключенцев, и забравшись внутрь, командир, невысокий плотный мужик средних лет постучал по глухой стенке кабины и машина тронулась.
- Почему нас арестовали? – Решил поинтересоваться Всеволод. – Мы же ничего дурного не делали. Может мы границу пересекли? Так это не со зла, с незнанки.
- Не трынди, парень, - мужик покосился на Курехина, вытянул из кармана разгрузки наладонник и принялся елозить по экрану стилусом. – Ты и я знаем, что происходит.
- А я могу поспорить, что нет, - усмехнулся Капустин. – Может, поясните, или мы тут совсем на птичьих правах?
- Что на птичьих, то верно замечено. – Покачал головой командир. – Но если ты такой незнайка, я тебе на пальцах растолкую. Все мы знаем, что это закрытая локация. Отсюда нет ни входа, ни выхода, и если вы сюда попали, значит, являетесь очередной спасательной командой, в коей хозяин не нуждается.
- Команда? Хозяин?
- Не дури, парень, - мужик зло взглянул на не в меру разговорчивого Винни и, как бы невзначай, погладил кобуру на бедре.
- Да я и не дурю, - Капустин изобразил самый наивное выражение лица, на которое был способен.
- Однако странная компания подобралась, - командир осмотрел людей в клети. – Боец, вор, сумасшедший, врун, алкоголик, двойной агент и вирус. – В первый раз таких вижу. Небось, еще все локации прошли. Пулы адресов хранилища постоянно меняются операторами, так что забросить вас напрямую сторонние программеры не смогли бы.
- А не очень ли ты умен для игрового персонажа? – Заинтересовался Давыдов.
- Ты не поверишь, расхохотался мужик. – А я и не персонаж. Я самый взаправдашний. Одно только но. В реальной жизни мне во вторую чеченскую позвоночник перебило и теперь я инвалид. Ко мне пришел Иванов и предложил сделку. Полное обеспечение там, в обмен на верность тут. Я уж не знаю, но хозяин с реальным как-то общаются.
- И много вас тут таких верных? – Чувствуя неладное, тихо спросит майор.
- Все, - на этот раз более доброжелательно улыбнулся мужик. – Нас тут тысяч двадцать. Обеспечение, бойцы, технический персонал, обслуга. Каждый тут хозяину по гроб жизни обязан.
- То есть, как я понимаю, ваш хозяин, а иначе двойник премьера Иванов тут в таком шоколаде, что и наружу не собирается?
- А нахрена ему туда? Слышите, парни, хозяин в реал собрался!
Дружный хохот заполнил помещение автозака, больно резанув по ушам.
- А вы говорите двойник. – Вытерев выступившие на глазах слезы, вновь заухал командир. – Реальный-то до сих пор не понял, как дела обстоят, и знай сюда людей шлет.
- Приплыли, - Всеволод вздохнул, тяжело откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. – И как же нам отсюда этого урода вытаскивать, если он этого не хочет, да так не хочет, что хоть дивизию на него веди.
Отсылая команду, Тень совсем забыл упомянуть об этих трудностях. Оказывается, реальный Иванов хотел, во что бы то ни стало, вырваться на свободу и уйти от Скорякова, виртуальный же имел совсем другое мнение. Оставался неразрешенным еще один вопрос. По какой причине двойник подчинялся своей виртуальной копии.
Пейзаж остался таким же красным и черным как был вначале, но по ходу продвижения болида антураж вокруг начинал меняться. Безлюдная местность сменилась сначала рабочими бараками, где была припаркована строительная техника и артели работяг, облаченных в черные робы, плелись на смену. Затем появились неказистые одноэтажные домики с неровными заборами. Чуть зеленоватая трава газонов хоть немного вносила разнообразие в двухцветную локацию. Дальше же прогресс пошел по нарастающей. Бедные одноэтажные кварталы сменились вполне приличными домами,богатыми фасадами и лениво разъезжавшей по кварталу охране. Всеволод почти услышал лай собак и скрип качелей на детских площадках, но, разумеется, сделать это через толстое бронестекло было невозможно.
Ну, а дальше пошли и вовсе чудеса. Пригородный пейзаж очень быстро сменили широкие магистрали и ангары, а за ними возвышались башни из стали и стекла, конечно же, черные с красным отливом. Впрочем, рассмотреть мегаполис пленникам не дали. Машина резко приняла вправо и влетела в тоннель, а когда вынырнула из него, то оказалась у приземистого одноэтажного здания из черного кирпича, как оказалось позже эквивалента местной тюрьмы для пришлых. Скрипа тормозов и прочих последствий замедления майор не почувствовал. Лишь легкая дрожь пошла по корпусу машины, а затем пленников погнали внутрь.
Распределение, так же как и оформление прошло быстро.
Служащие тюрьмы повторно обыскали арестованных, выворачивая карманы и ощупывая каждый шов на одежде, а затем, изъяв шнурки и ремни, развели по отдельным камерам на этаже. Повидав немало камер, майор немного удивился наличию мягких диванов, душевой кабины и широкоформатного телевизора на стене. Это не было похоже на место отбывания наказания, а больше смахивало на отель строгого режима, где посетителям разрешалось есть, пить, смотреть телевизор, но и не более того. Когда за спиной Курехина захлопнулась дверь, он шагнул вперед, марая пылью чистый ковер. Поборов в себе острое желание снять ботинки, пленник начал планомерно обходить свою странную камеру. Качество материалов и исполнение было на высоте. Простая, но добротно сработанная мебель, мягкий свет из закрытых плафонов на потолке и, конечно же, вездесущие камеры наблюдения. Не стали исключением туалет и душевая кабина. Окон в комнате не было.
Скинув ботинки, Всеволод лег на кровать, растянулся в полный рост и закрыл глаза. В реальном мире прошло не больше пары дней, но виртуальный Курехин не видел таких удобств уже давно и теперь в полной мере наслаждался своим вынужденным заключением. Сделать что-то сейчас, возможности не представлялось. Толстая стальная дверь и узкая щель вентиляции под потолком, куда разве что руку можно было просунуть, душили малейшие мысли о побеге. О внезапном нападении на охрану думать тоже было рано. Их мотивация и возможности оставались загадкой. Можно было с легкостью нарваться на пулю из местного аналога АК, даже просто резко подняв руку.
Впрочем, притеснять заключенного, или арестованного, с какой уж стороны посмотреть, никто не спешил. Поселили со всеми удобствами, разве только ремень да шнурки отобрали, выделили отдельную комнату с санузлом и техникой. Чувствовалось особое положение, но вот в чем оно заключалось, опять оставалось загадкой. Вопросов накопилось больше, чем хотелось бы, только вот задать их было некому. Пару раз в течение часа к Всеволоду заглянули местные эскулапы. Не обращая внимания на его вопросы, они быстро измерили давление, укололи палец для забора крови, и были таковы. Второй раз появились взять мазок из носа, как будто нарочно позабыв простую процедуру.
Гром среди ясного неба грянул ближе к вечеру. Майор плотно отобедал гороховой похлебкой и сосисками с гречкой, и теперь смотрел какой-то местный канал, по которому крутили советскую классику. Старый добрый персонаж Гайдая в очередной раз отмочил что-то из ряда вон, в двери повернулся ключ, и на пороге появилось двое. Гвардейский рост и суровые, начисто выбритые хари вошедших Всеволода не напугали, а вот автоматы на плече заставили подумать о плохом. Ничего в них не было особенного, но только на взгляд простого обывателя. Боевые были калаши, тертые. Планки, калиматорные прицелы, рожки прикрученные друг к другу изолентой, чтоб ловчей менять, да мало что еще. Ясно было, что в этот поздний час явились не простые тюремщики, да и приглашение их будет не на чай.
- Собирайтесь, - подал голос тот, что повыше. – Вас ждут.
Пожав плечами, Всеволод нехотя отделился от кровати, всунул ноги в ботинки и зашаркал в сторону выхода.
- Поживее, - солидный пинок промеж лопаток помог попасть в коридор, откуда служивые уверенно затопали к толстой решетке, перегораживающей выход из тюремного отделения в административное, и наоборот. Пластиковый жетон в руках охраны зажег зеленый диод на приемной панели. Шустро убравшись в стену, надежная преграда освободила проход. Следующий тычок в спину определил направление к двери, выходящей на задний двор, где Всеволод получил шнурки, ремень, а заодно браслеты на запястья и лодыжки, скрепленные между собой тонкой, но на удивление прочной цепочкой. Скрипнули привычные тормоза и рядом с мужчинами остановился приземистый широкоосный внедорожник, куда и сопроводили майора. Внешне аскетичное, внутритранспортное средство оказалось более чем комфортным для путешествий. Кондиционер, мягкие велюровые сидения, магнитола под панелью приборов. Сразу было видно, что хозяин печется об удобстве подчиненных и не экономит на мелочах. Получив очередной, начавший уже надоедать, тычок в спину, Курехин оказался на заднем сидении, зажатый с двух сторон далеко не субтильными бойцами. Не дожидаясь пока все разместятся, водитель сдернул машину с места и, бодро проскочив сначала КПП, а затем и ворота, на первый взгляд способные выдержать таран, автомобиль понесся по ночному шоссе, в объезд города, к тому самому туннелю, откуда и прибыли приключенцы днем ранее в сопровождении целого взвода захвата. Черно-красный пейзаж вновь замелькал перед глазами, но быстро сменился серыми хорошо освещенными стенами тоннеля, а потом и вовсе слился в одну сплошную мутную картинку. Ночное путешествие было не долгим. Сумасшедшая скорость автомобиля замедлилась и, шустро вращая колесами, он закатил на парковку около одного из небоскребов, показавшихся Всеволоду днем такими далекими, непреступными и прекрасными одновременно.
- Приехали, - подал голос старший. – Вылезай и не делай глупостей.
- Да куда уж там глупости, - Курехин звякнул браслетами и с кряхтением выбрался наружу. Резкий белый свет прожекторов, освещавший парковку и большую часть территории перед зданием, больно резанул по глазам.
- Топай, топай, - добавил второй и, решил было снова врезать Курехину по спине, но встретив осатаневший взгляд майора, почему-то быстро отказался от своей затеи. – Прямо и никуда не сворачивать. - Сворачивать впрочем, было некуда. Территорию огораживал высокий забор, по верхнему краю которого проскакивали голубые всполохи разрядов, а по периметру не спеша прогуливалась охрана, почти такие же здоровяки в пепельной форме, что прибыли за Всеволодом, только с оружием у них было побогаче, да кепи вместо беретов под погоном.
Так же как и в тюрьме для пришлых, черный вход небоскреба был напичкан электронными гаджетами, призванными осложнить жизнь нарушителя. Чтобы проникнуть внутрь нужно было приложить пропуск к считывающему устройству, произнести кодовое слово, потом пройти проверку сетчатки и под конец анализ ДНК. Крохотная игла при снятии отпечатка делала молниеносный прокол и, прихватив с собой пару капель крови посетителя, исчезала внутри цитадели.
Далее пошли обычные бюрократические процедуры. Попав внутрь, троица оказалась в тамбуре, перегороженном толстым плексигласом, из-за которого сквозь маленькое окошко на посетителей тоскливо поглядывал дежурный. Переписав, на этот раз по старинке, в пухлую потрепанную тетрадь имена и регалии, он сверялся с внутренней базой по компьютеру, а затем просил сдать огнестрельное оружие и колюще-режущие предметы, которые принимал через вмонтированный в перегородку железный ящик, а потом размещал и опечатывал в пирамиде за спиной. Однако на этом действо не спешило заканчиваться. Теперь дежурный составлял опись на бланке и давал на ознакомление бойцам. Те придирчиво сверялись с цифрами, проговаривая под нос номера оружия, и ставя подпись, возвращали бланк назад, чтобы через секунду получить его уже с круглой печатью.
- Ну, вы даете, - Всеволод восторженно покачал головой. – Видел я меры предосторожности и бумажную волокиту, но чтоб такое?! Парни, вы чемпионы.
Старший боец хмуро взглянул на майора и указал на скользнувшую вбок дверь.
- Дальше пойдешь один, - пояснил он.
- А нафига тогда стволы сдавали?
- Вооруженным людям в башню хозяина вход воспрещен. – Развел руками младший. – Не сдали бы стволы, дежурный не открыл бы проход. Даже в промежуточный тамбур. – И как бы опомнившись, толкнул майора вперед. – Топай, давай, - пробурчал он. - Хозяин не любит когда посетители задерживаются. У него режим.
Вступив во второй тамбур, Всеволод терпеливо дождался, когда за ним закроется дверь, а преграда впереди уйдет в сторону, а затем буквально оглох от шума. Перед взором майора открылся огромный машинный зал, под завязку заполненный компьютерами и людьми. Шум, суета, завывание куллеров и перемигивание лампочек на системных блоках слились в одну сплошную чертову карусель. Белые халаты и строгие костюмы служащих, техники в синих робах с умным видом снующие от одной коммуникационной стойки к другой и, конечно же, вездесущие камеры охраны, не спеша поворачивающиеся на своих штативах.
- Вы, Курехин?
За всем этим Вавилонским столпотворением, иначе и не назвать, Всеволод и не заметил, как к нему со спины мягко подкатил сигвей. Остановив мудреное устройство с него легко спрыгнула девушка, лет двадцати пяти. Брючный костюм тройка, бейдж на груди и дежурная улыбка не понравились оперативнику сразу.
- Я, - пытаясь перекрыть гомон, прокричал он в ответ.
- Возьмите, - странная особа протянула Курехину пару беруш, и тот незамедлительно воспользовавшись ими, с облегчением вздохнул.
- Так лучше? – Голос девушки Всеволод слышал отчетливо, а вот интершумы полностью исчезли. Увидев удивленный взгляд Курехина, девушка поспешила объяснить. – Это наша наработка. У меня приемник и передатчик. Поскольку все мы не более чем мыслеобразы, я пингую вашу личность и подсоединяюсь напрямую. Удобно для шумных помещений и в разряженном пространстве. Все мы пленники своего тела, но некоторые вещи можно обойти, обманув мозг.
- Премного благодарен, - Всеволод вновь взглянул на девушку и решил, что с откровенной неприязнью он поторопился. Озорной взгляд, немного вздернутый нос и россыпь веснушек на щеках делала её похожей на мальчишку, вдруг решившего поиграть в настоящую взрослую жизнь. Впрочем, все остальное у незнакомки было отнюдь не отмальчишки, и Курехин тут же устыдился хитрым мыслям, всплывшим у него в голове. Как-никак примерный семьянин, однолюб и тут такое.
- Совсем забыла представиться, Катрин. – Девушка сделала легкий книксен, а затем уверенно поманила за собой. – Мы вас ждали. Идемте, позвольте провести быструю экскурсию по святая святых, управляющему центру локации. Для пришлых это небывалый случай, но хозяин настоял. Долго вы.
- Я? Долго? – Майор даже поперхнулся. – Да ты, деточка, даже не представляешь, через что мне пришлось пройти…
- Представляю, - усмехнулась девушка, не обратив, или сделав вид, что не обратила внимания на снисходительный тон майора. – Вас вели, Курехин. Это единственный путь по локациям, который невозможно пройти самостоятельно. Люди либо гибнут, либо сходят с ума и сами заканчивают свой жизненный путь. Группа инженеров отчаянно глушила мутантов на первом этапе, отводила боеголовки на локации всеобщего коммунизма, ну и дальше оберегали вас как няньки. Это не простая задача, я бы сказала. Мальчики трудились в три смены. Некоторые с обмороками падали, так как не могли оторваться от клавиатуры и показаний приборов. Но закончим, пожалуй, на этой минорной ноте и перейдем к более приятным делам. Вас, Курехин, ожидает удивительная экскурсия по комплексу. У нас тут есть такие вещи, которым бы и штаб-квартира Юнеско позавидовала.
За год до известных событий.Москва.
Капустин сидел в мягком кресле и не спеша потягивал предложенный хозяином кабинета коньяк. За своей внешней неотесанностью и брутальностью, полковник ГРУ имел тонкую артистичную натуру. В двадцать лет он блестяще окончил институт и решил податься в артисты, о чем его дед, генерал-лейтенант ГРУ и слышать не хотел.
- Вот значится что удумал, сопля зеленая! – Гремел старший Капустин, возвышаясь над внуком. - В пляски он пойдет, значит? В клоунаду?!
- Но, дед… - мямлил провинившийся… - я о сцене мечтаю.
- Значит о сцене? – Глумился дед. – Ну, так я тебе ее устрою. Возраст у тебя самый подходящий. Годик в учебке, пару-тройку лет по контракту, как папаша твой покойный в свое время делал, а потом и посмотрим, как карта твоя ляжет.
Непростым был Капустин солдатом, да и сержантом потом непростым. Надеясь на свою безнаказанность и крепкую дедову руку, способную раздавать подзатыльники даже из Москвы, Винни чудил долго, пока отчаявшийся командир роты не отослал его прямо в чуткие и заботливые руки капитана Курехина, боевого офицера, которому было решительно наплевать на весь блат нового МЛСТ. И первое что он сделал, так это сломал Капустину нос. Здоровенный, еще не остывший от гражданки новобранец попытался возразить Всеволоду, но получив молниеносный удар в лицо, оказался на земле.
- Неуставные взаимоотношения, - сквозь щетину усмехнулся командир. – Но ты, парень, подумай, нос у тебя один, а бить по нему я могу хоть каждый день. Считай меня изувером-садистом…
Вот так и пошло, поехало. Боевая обстановка быстро привела Винни в чувство, и там он получил свою кличку, в честь всем известного мультипликационного персонажа. Её он, кстати, не сторонился, даже иногда выпячивал, считая что в этом есть какая-то изюминка. Да и потом, жизнью он был обязан Всеволоду, так же, впрочем, как и все в его взводе, и долгов своих забывать не собирался.
Уволившись из вооруженных сил и вновь попав пред светлы очи прародителя, парень уже имел определенные взгляды на жизнь, приличную кучность стрельбы и поставленный удар, а главное, к радости старшего Капустина, выбросил из головы всяческую возможность артистической карьеры. Пара лет переквалификации, пять лет учебы в университете по новым стандартам и волшебный пендаль от старшего поколения, быстро и безошибочно направили Винни по карьерной лестнице, и за каких-то пятнадцать лет он добился неплохих результатов. Вьетнам, Египет, Саудовская Аравия, много пыльных дорого истоптал Винни, набирая очки в глазах починенных, прежде чем окончательно угнездился в Москве в теплом кабинете и начал строить планы на будущее.
Гром среди ясного неба прогремел как нельзя некстати, накануне юбилея деда.
- Проходите, полковник, - премьер смотрел на Капустина так, будто бы разбирал того по молекулам, и под холодным пристальным взглядом политика даже тертому полковнику ГРУ стало нехорошо. – Вас мне порекомендовали и я, предварительно ознакомившись с делом, одобрил вашу кандидату.
Задавать вопросы о том, с чего вдруг премьер одобрил, и какого ляда он вообще суется в дела разведки, Винни не стал, а решил до поры затаиться и послушать, что ему скажет большое, пускай и не ведомственное, но начальство. В другой ситуации можно было его просто послать, но в кулуарах упорно ходили слухи о предстоящем президентстве, и наступать на горло собственной песне решительно не хотелось. Сейчас ты полковник ГРУ, а завтра пенсионер. Сидишь себе на даче под Москвой, силу земли слушаешь да кабачки выращиваешь размером с выстрел.
- Слушаю Вас внимательно, - через миг напряженного раздумья кивнул Капустин.
Вышел Винни из кабинета ошеломленный и еще пару дней ни с кем на эту тему не разговаривал, а затем сделал то, чего он обычно всегда стыдился, но поделать с собой ничего не мог. Позвонил деду.
Макар Петрович Капустин принял внука радушно и, пожурив за неопрятный вид, и недостаточную белизну сорочки пустил в дом, напоил чаем и выслушал странную историю.
- Ну почему бы и нет, - развел он руками под конец рассказа Винни. – Бывало в нашей жизни всякое. Помню, лет двадцать пять назад достали со дна Баренцева моря немецкую субмарину. Девятьсот девяносто пятая, если память не изменяет. Третий рейх, порт приписки где-то в Норвегии, уж сейчас и не упомнить, а вот на борту чудо чудесное. Десять колб с мозгом, позвоночным столбом и всеми нервными окончаниями. Висят себе в жиже, глазными яблоками вращают, жутики. Ученые рейха большие затейники были на подобного рода изуверства, но тут совсем по-другому. В контейнерах находились их же старшие офицеры. По документам все это нутро было извлечено из тела и посажено в специальную колбу с аппаратурой только после того, как сам солдат получал ранения с жизнью несовместимые. Позже эти отростки планировалась к чему-то приспособить, но вот к чему, осталось загадкой.
- Постой, дед, ты, получается, считаешь, что проект Новый Рубеж это вполне реальная замануха?
- Ну да, - старший Капустин хмыкнул и, вытащив из кармана кисет с табаком, принялся набивать им лежавшую на столе трубку. – Проект японский, а в той же Бирме их карательные войска немало почудили. Гестапо, я бы сказал, такое и не снилось. Так чем хуже этот проект? Ну, шагнули они в своих разработках далеко во времени, ну, столкнулись с отсутствием технической возможности воплощения, но решение-то почти элегантное. Химическое воздействие на головной мозг и снятие ментальное отпечатка, чтобы потом перевести его в цифру и, прогнав через майнстрим, сгенерировать самостоятельную компьютерную личность, тесно связанную с оригиналом посредством вышек мобильной связи? Не зря я ваши новые приспособы не люблю. Мерзкое в них что-то, дьявольское.
- Ух, ты ж, дед. – Винни в притворном ужасе замахал руками. – Это, с каких же ты пор в веру подался? Ты же прожженный реалист, скептик!
- Одно другому не мешает! – Почти снисходительно отмахнулся старший Капустин, - да и коли сам премьер сказал, что надо это дело на корню порубить, так значит, тому и быть. Чай, президент наш и главнокомандующий на ближайшие десять лет…
- А это как, на целых десять? Президентский же срок…
- Поверь дедушке. Он воевал, он убивать умеет… Да и потом, свое ведомство подключать к этому нельзя. Люди играют крупные, чины большие, уши свои могут иметь в любом кабинете.
- Премьер то же самое сказал.
- Ты не перебивай старших, а дослушай.
От тона деда внутри у Капустина похолодело. С годами тот не потерял свою хватку, и мог дать фору многим молодым. В собственной же семье он имел поистине непоколебимый авторитет.
- Тут что плохого? Вот сам подумай. – Немного смягчился генерал.
- Лишение воли и свободы?
- Да бог с тобой, внучек, - старик довольно рассмеялся и покачал головой. – Россию что не год, то этих вольностей и добродетелей лишают. Тут в другом дело, в шельмовстве. У нашей страны, так же впрочем, как и у любой другой, должен быть авторитетный, жесткий и непоколебимый лидер, да такой, чтоб только бровью шевельнул, все вмиг исполнили. Иначе разруха, разброд да шатания. Девяностых нам всем с лихвой хватило, еле разрулили, да и сейчас еще реликты попадаются, что жечь каленым железом. Тут же другое, тут не просто рокировка, а матрешка. Лидер в лидере, и все это в красивую обертку абсолютной власти завернуто. Зажимают слишком, а для России это не хорошо. Пугачев тот же, да разные лжецари тому подтверждение. Вот если бы проект был целиком и полностью ведомственный, я бы всеми руками «за», а так, выкорчевывать.
- Так что же делать, дед? – Смутился полковник. – Своим тут доверять нельзя, чужим и подавно.
- А ты поглубже копни, - вновь оскалился старший Капустин, показывая ряд прекрасных вставных зубов. Свои он то ли во дворце Амина оставил, то ли еще где, а новые делал в Стокгольме и дорожил ими почти как фотографией любимого внука. – Есть же у тебя надежные парни из прошлого. Те, кому и гражданская жизнь не в радость, и денег поднять хотелось бы. Финансирование тебе на это, как понимаю, выделят, матчасть обеспечат. Действуй. Не тыква чай на плечах, а голова, да еще и с мозгами.
След четвертого рейха Капустин почувствовал не сразу, но чем больше он вникал в проблему, тем понятнее и страшнее казалось ему происходящее. Сначала всплыли пронацистские организации, а затем и страны, активно поддерживающие Фашисткую Германию во время Второй Мировой войны. Польша, Япония, Эстония, все они будто призраки, кто специалистами, кто финансированием, кто овшорами, способными перегнать миллионные транши, так или иначе, отметились в проекте Новый Рубеж. Особенное участие Японии, как выяснилось, привело к неполадкам на Фокусиме, устроенной доблестными бойцами спецназа ГРУ под руководством полковника в момент испытания нового источника питания для майнфрейма. Попытка польских лидеров нелегально провезти на территорию России некоторое количество химических реагентов закончилось падением борта номер один.
Сопоставляя факты и складывая очевидные моменты, он приходил в ужас, и одновременно удивлялся, насколько далеко могли распространяться планы более чем полувековой давности. Итак, требовалось действовать и действовать быстро, ибо гипотетический мировой порядок, под ширмой которого почти официально выступал Новый Рубеж, мог перерасти во всемирную катастрофу, похлеще ядерной зимы.
Бывший рядовой Лютиков рядовым был недолго. Отслужив в армии, сначала мотая срочку, а потом под шальную лавочку минимальные три года контрактной службы, он уволился в запас, прибыл в родной город и с головой окунулся в новые реалии гражданской жизни. Впрочем, привычки и манеры у Лютого остались прежние. Хамства гвардии рядовой не терпел, и авторитетов, кроме своего командира, Карла Маркса и Михаила Сергеевича Горбачева признавать не собирался и именно поэтому в краткие сроки нажил себе немало врагов.
Один раз даже его решили сбить машиной, но что-то не сложилось, и машина была Лютиковым сожжена, а в придачу и все члены преступной группировки с гордым название Бесы, на деле являвшиеся простыми лоботрясами рекетирующими мелкий рыночный бизнес. После этого Лютикову пришлось покинуть город, почти в спешке, но именно покинуть, ибо драпать тот не привык. Когда улеглась шумиха, а дело о поджоге списали на очередную криминальную разборку, Лютый еще пару раз появился в родном городе, продал квартиру и оставшийся от родителей садовый участок и двинул в столицу. На пол пути к первопрестольной, когда десантник стоял на вокзале, комкая в руках билет, его мобильный телефон разразился трелью. На том конце был Винни. Какими правдами и неправдами бывший сослуживец нашел его номер, Лютый узнал позже, а сейчас трубка у уха радостно ревела, и предлагала золотые горы.
Загнавший сам себя в угол, крайне ограниченный в средствах, и до сих пор принципиальный до мозга костей, Лютиков рад был согласиться на подобное предложение. Как только Капустин дал отбой и мобильник вновь оказался в кармане, Сергей Петрович Лютиков, колхозник в пятом поколении, а на деле штучный убивец и наглая морда, обрел какой-то ориентир. Поездка в Москву больше не казалась такой уж туманной и неопределенной. Впереди была работа, неплохой гонорар и встреча со старым армейским другом.
Дождавшись, когда погрузка в поезд закончится, Лютый докурил и, забычковав сигарету о каблук, выкинул её под колеса состава. Заскочив почти за несколько секунд до отправления в вагон, он всучил возмущенной проводнице билет и, весело подмигнув, начал пробираться по узкому проходу плацкарта, где лоб в лоб столкнулся ни с кем иным как Петром Блохиным. Ехал в столицу и тот. И тоже по делу.
За три дня до известных событий. Все еще реальность.
Водки за время поездки было выпито немало. Лютый, похоже, решил спустить на огненную воду оставшуюся наличность, а Петр не спешил его переубеждать. Встреча их была в вагоне преднамеренной. Просчитав все на несколько шагов вперед и решив сколотить крепкую команду, полковник Капустин первым заинтересовал Блохина, которыйна гражданке ударился в коммерцию. Терпя сокрушительный финансовый крах, бывший рядовой спецназа сначала лишился машины, потом квартиры и всех своих торговых точек, так что звонок бывшего сослуживца стал для него сродни манны небесной, счастливого случая и последнего шанса в одном лице. Вкратце описав ситуацию, но, не объяснив все толком, и снабдив простыми инструкциями, отправил в путь.
- Вот значит что, - Блохин уже в который раз перечитывал список, продиктованный ему скрупулезным Винни. – Мобильниками пользоваться по мере необходимости, в контакт с незнакомыми не вступать, употреблять только ту пищу, в которой уверен, как то продукты в гипермаркете, и то, выбранные лично. Пока они безопасны…
- Что значит безопасны? – Лютый, не моргнув глазом, отправил в пищевод ударную дозу беленькой и, крякнув, потянулся к банке с маринованными огурцами, пританцовывающей на откидном столике в такт движению поезда.
- Не знаю, - развел руками Блоха. – Вини у нас всегда был мыслитель, притом с мохнатой лапой, ему виднее. Ты знаешь, кстати, где он сейчас работает?
- Не-а, - хрустнув огурцом, Лютиков довольно откинулся на жесткую перегородку плацкарта и уставился мутным взглядом в окно, на проносившийся пейзаж. – Но вроде блатной он был? Мужик нормальный, но со связями…
- И я о том, - Блохин усмехнулся и потянулся за своим пластиковым стаканчиком. – Он сейчас в ГРУ, прикинь, подпол. Особый отдел.
- Да там вроде все отделы особые, хотя за десять лет из сержантов-то, хоть и с командирским ВУС-ом, и сразу на верха, тут без блата не обойтись.
Снова выпили, захрустели корнишонами и вновь начали обсуждать инструкции Капустина.
- Он мне так и сказал, если Лютого в поезде не встретишь, буду сильно удивлен.
- Значит, просчитал он нас, братишка. – Боец покачал головой, нахмурился ивыглянул в проход мирно похрапывающего, заполненного неприятным запахом немытого тела, лука и курицы вагона. – А может и в другом дело. Следил.
- Что, вот так прямо? – Удивился Блохин.
- Да тише ты, люди спят!
- А с каких пор ты решил о покое других заботиться?
- Смешно, но и ты Блоха не ерничай. Сам же знаешь, что будет. Кто-то возбухнет, а я и по трезвяку-то особых возражений не приемлю, если только они, возражения в смысле от прямого начальства не происходят.
Вот так и ехали, спуская деньги на алкоголь, да иногда выскакивая в тамбур чтобы подымить, и даже не подозревая, что за работу припас для них их старинный знакомец.
Семь дней до часа «икс». Вечер. Реальность. Петергоф.
Семен Давыдов никогда не смотрел на мир через призму розовых очков, и был приучен с самого детства не доверять никому, и ни для кого не делать исключений. Может быть, именно поэтому его подсознание заставляло своего хозяина играть этакого простачка, способного разве что убегать да прятаться, не показывая жесткой но замороченной натуры аналитика.
Вот и сейчас, сидя в подвале института и прикидывая, сколько же продержится его цифровая копия в неизвестном для него мире, Семен не забывал и о себе, а точнее о собственной безопасности. Решив, что ситуация, в которую он попал, более чем шаткая, Давыдов отчаянно подстраховывался даже в мелочах. Прежде всего, попав в камеру, каждому арестованному выделили отдельное помещение, больше похожее на чулан, если бы не раскладушка и ночной горшок, он внимательно изучил обстановку. Окон в помещении не было, так что прочность решетки и цементного раствора связывающего прутья, попробовать не пришлось. Обойдя свои шесть квадратных метров и придирчиво осмотрев каждый шов, каждый кирпичик и вентиляционную отдушину, а затем, буквально обнюхав тяжеловесную деревянную дверь, запирающуюся снаружи на стальной засов, Семен окончательно и бесповоротно вынес неутешительный вердикт. Он в тупике.
Затем, Семен и вовсе перестал вести себя как обычный напуганный обыватель. Сняв с правой ноги ботинок, он вытащил из крохотного отверстия в подошве тонкую струну и, придирчиво её осмотрев, отложил в сторону. После, скинув куртку, аналитик стянул через голову футболку и особо не утруждаясь, разорвал её на две половины, которые не спеша намотал себе на руки. Взяв в руки струну, Давыдов встал и отчаянно заколотил босой ногой по двери.
- Помогите, задыхаюсь! – Завыл он не своим голосом. Да так убедительно завыл, что рухнул на пол и забился в агонии, пуская изо рта пену. Через некоторое время загромыхал засов и на пороге камеры появился один из чернорубашечников, что еще больше раззадорило аналитика. Выгнувшись дугой и забулькав горлом, Семен заколотился на полу, изображая все возможные приступы эпилепсии в одном лице и вдруг, рванув вверх, одним четким выпадом ударил в горло охранника, ломая тому кадык. В глазах здоровяка отразилось удивление, смешанное с испугом, но тонкая острая струна уже впилась в горло, а Давыдов, показывая чудеса силы для столь хлипкого на вид мужичка, уверенно отправлял неприятеля на тот свет. На всю операцию хватило и десяти секунд, и по их истечении Давыдов стал обладателем глока, двух обойм с патронами и магнитной карты-пропуска. Оставался сущий пустяк, выбраться из помещения и дать сигнал своим. Взвод спецназа ФСБ уже битый час прикидывался ветошью по кустам вокруг института и только и ждал приказа своего командира.
Да, Семен никогда не был аналитиком, точнее это не было его основной профильной специальностью. Разрабатывал капитан Давыдов Новый рубеж уже полтора года и пришел к неутешительным выводам. Информации в его руках была масса, руководство ярилось, предполагая, что это проект смежных ведомств, и из Семена буквально жилы Москва тянула. Положь нам, мол, сырцы рубежа на тарелочку, да в кратчайшие сроки. К операции по внедрению Давыдов готовился тщательно и осторожно. Шаг за шагом, он выяснял все возможные подступы, но неизменно утыкался в глухую стену, и вот ему, наконец, свезло. Аналитики центра ФСБ вывели психотип жертв, попадавших под странный и пугающий эксперимент, и задача оказалась настолько простой, что капитану стало обидно. В итоге Курехин чуть было не спутал карты, но слава богу все обошлось, и как теперь обстояли дела у его электронного двойника, Семен решительно не знал. Впрочем, становиться идиотом ему тоже не хотелось, но шанс внедрения был единственный, и воспользоваться им он был обязан. На институт капитан особо не рассчитывал. Помещения эти он изучил давно и имел прекрасное представление о персонале и руководителях данного подразделения. Все они были лишь винтики большой машины, не знавшие ровным счетом ничего о проекте и просто поддерживающие сервера, да иногда снимая копии личности по приказу высшего руководства.
Руководство это тоже смущало Давыдова, и смущало безмерно. В пику пожеланиям больших погон, приходилось работать в обстановке строжайшей секретности. Случись что, и вместо капитана Давыдова в морг повезут хладный труп. Последнюю попытку разыграть комедию и окончательно задурить голову Всеволоду, Семен предпринял в кафе, и принялся ждать, когда заложенная им мина сработает, но чертов майор пошел по другому пути.
Выйдя в коридор, Семен аккуратно прикрыл дверь своей камеры и убедился, что магнитный замок сработал. Две зеленые лампочки на пластиковой коробке рядом с запорным механизмом мигнули пару раз и зажглись недобрым красным светом. Коридор, застеленный линолеумом, представлял собой широкий проход, по обеим стронам которого были расположены двери с такими же тяжеловесными запорами и магнитными замками. Подойдя к первой попавшейся, Давыдов оттянул защелку смотрового окошка и, покачав головой, уставился на сидящего в дальнем углу Капустина.
- Здорово, ГРУ, - проскрипел он, хитро щурясь на встрепенувшегося полковника. – Как отдых?
- Ты с ума спятил, Сема, - зашипел Вини, в два прыжка оказавшись около двери. – Как ты выбрался и… какого черта. – Пистолет в руках аналитика и довольная ухмылка на лице не вязались с его прошлой манерой поведения. В голосе и жестах сквозила уверенность и сила, во взгляде пролетали стальные искорки, не сулившие ничего хорошего, а то, как уверенно Семен держал пистолет, чутко прислушиваясь ко всем посторонним звукам наводила на странные выводы.
- Сгниешь ты здесь, - покачал головой капитан. – Не выпустят тебя и твоих парней. Я тебя отсюда выведу, но услуга за услугу.
- Ты кто такой? - забыв о том, где находится, зашипел Капустин.
- Я? – Семен наигранно пожал плечами. – Да уж поверь мне, не жертва обстоятельств.
- Смежное ведомство, - рискнул предположить пленник.
- Да тихо ты, дуболом. – Давыдов уже возился с замком и щеколдой, и вскоре дверь распахнулась, выпуская Винни наружу. – Угадал. Только под ногами не путайся.
- Я тебе попутаюсь! – Рыкнул ошалевший от такой наглости Капустин.
Переругиваясь и матерясь, смежные ведомства принялись за работу и через несколько секунд Лютиков и Блохин тоже оказались на свободе. В воздухе повис немой вопрос, на который Семен поспешил ответить кратко и по существу.
- Капитан Давыдов, ФСБ, особый отдел.
- Однако.
- Чукотские побасенки оставим на потом, - оборвал удивленные возгласы Давыдов. – Сейчас на повестке дня два вопроса. Первый, где единственное незаинтересованное лицо в этом проекте, а конкретно, наш майор.
- А второй? – поинтересовался Блохин.
- Второй, это штурм здания. Дороги перекрыты, все службы оповещены. Через пол часа здесь будет зона химического заражения.На шоссе перевернется грузовик с химикатами и местным бойцам будет не до нас. У меня в пешей доступности спецназ имеется. Ребята готовы пойти на штурм по первому сигналу. Кстати, я удивлен, почему вы тут без кавалерии.
- Что мы ищем? – Нехотя пошел на вынужденное перемирие полковник, вовсе не обрадованный замечанием капитана по поводу своего просчета. Объяснять, что вся операция была ни живой нитке, а ГРУ вязало руки, зараженное до самого мозжечка идеей вселенского заговора, и от того больное на голову насквозь, Винни этому мелкому невзрачному, и от того еще более опасному типу, вовсе не собирался.
- Пока не знаю. Сетевые хранилища, софт, управляющие программы, usb-накопители с встроенным хаспом, да что угодно.
- А сервера? Майнфрейм? Нам нужна их стопроцентная работоспособность.
- Ну да, - Семен смущенно почесал небритую щеку. – Какое-то время точно. У меня в комплексе засланный казачок. Он и отработает переброску психотипов, так что из зоны приема мобильников не выходить. Импорт может произойти в любой момент, а пока ищем и прижимаем научников.
- Темнишь ты, Семен, - Вдруг уперся Лютый, недобро поглядывая на бывшую жертву обстоятельств. - Темнишь и играешь только на себя. Выкладывай что знаешь, или я возьму вот этот самый глок и засуну его тебе туда, откуда происходят все законопроекты нашей думы. Я ясно выражаюсь?
- Да уж куда яснее. – На Давыдова вдруг нахлынула невероятная усталость. Годы упорной работы, лицемерия и лицедейства, месяцы пребывания в чужой шкуре чуждой для него личности, вынужденные безумные поступки ради иллюзорной цели, так, кстати, и не определенной до конца, все это в один миг упало на него будто стопудовая гиря. – Черт с вами, слушайте.
- Три года назад через отдел шифрования ФСБ прошла сводка о непонятом использовании GSM-сигнала на территории Российской Федерации. Установить источник не получилось, так же и вычленить приемник, для которого тот зашифрованный импульс предназначался. Была организованна комиссия, произведено расследование, после чего инцидент лег в хранилища, предварительно опечатанный и с грифом совершенно секретно. Я этого тогда еще не знал, и работал над проблемой к этому случаю отношения не имеющей. Но два года назад все изменилось.
Семен откашлялся, внимательно посмотрел на столпившихся вокруг него мужчин. Им казалось было плевать на происходящее вокруг. В любую секунду сюда мог ворваться спецназ, или еще что похуже, и уже не в столь любезных выражениях нашпиговать наглецов свинцом, будто индейку черносливом. Но им же было плевать. Что больше всего боятся люди? Правильно, неизвестности, и лишиться одного из своих страхов, это ли не высшая цель.
- Продолжай, - хмуро кивнул полковник. – На весь рассказ у тебя не более десяти минут. Народ тут вроде расслабленный, но не до абсурда же. Пойдут проверки, перекличка в радиоэфире и этот коридор превратится в муравейник.
- Ну, хорошо, - усмехнулся Семен. – Дело ваше, но я бы предпочел сначала выбраться отсюда, а уж потом рассуждать о вечном…
- Продолжай, - в голосе Капустина пробежала та самая металлическая нотка, которую побаивались все его подчиненные. – Продолжай или …
- Да ладно, продолжаю. – Семен повертел в руках пистолет и вдруг, ни с того ни с сего всучил его в приоткрытую ладонь здоровяка. – Держи и слушай.
Использование частот в личных интересах, особенно если это частоты зарегистрированные, или, не приведи бог, закрытые, есть преступление, которым следовало бы заняться. Но нас мягко, но настойчиво отговорили от этой затеи, а через какое-то время меня вызвали в кабинет начальства и поставили задачу, перехватить, а если нет возможности, уничтожить проект Новый рубеж. Суть его изначально заключалась в помощи военным преступникам третьего рейха, чьи преступления, высокая должность или осведомленность, не оставляли им права на жизнь. Первичные разработки были японские, отряда 731 и конкретно всем известного Сиро Иоси. Конечно, разработки были не лично его, но группа ученых под его руководством шагнула далеко вперед. Путем подключения подопытного к некому устройству, чертежи и схемы которого привели наших технарей в бурный восторг, посредством радиосвязи и химических блокираторов, введенных в кровь, ученые снимали с пленных некий отпечаток личности, коим можно было управлять импульсными радиочастотами. Как у них это получилось, и сколько смертей было до того как первый эксперимент увенчался успехом, доподлинно неизвестно. Ясно лишь только, что именно фашистская германия в тот момент, плотно работавшая со специалистами Японской Императорской армии по многим направлениям, взяла эти разработки на карандаш.
Главный военный врач Квантунской армии Иоси, кстати, не погиб, а был арестован после Второй Мировой войны американскими спецслужбами, а затем, о чудо, выпущен на свободу и скончался через десять лет от рака горла. Часть наработок, разумеется, канули в лету. Другая, львиная доля была обнаружена в ходе захвата Берлина группой наших военных буквально в трех кварталах от Рейхстага, и фельдъегерской почтой отправлена в Москву пред светлы очи Кобы, который тоже был далеко не дурак, и после отчета собственных научников, оценил и пустил в разработку Новый рубеж под коммунистическим соусом. Правительство СССР в то время, с сорок девятого по шестьдесят восьмой год активно участвовало в разработке готового продукта, понимая, что если они не успеют раньше американцев, то весь ядерный щит, ракетные комплексы Искандер и прочие страхи окажутся пустяками перед грозящей опасностью.
- То есть, разработки были давние, - особо не скрывая своей осведомленности, поинтересовался Капустин. – Но тогда возникает другой вопрос, почему тестовые испытания проходят до сих пор?
- И я был этим смущен. – Пожал плечами капитан, - но после, хорошенько копнув документацию и восстанавливая картину буквально из осколков, пришел к выводам, что каждый психотип, каждый слепок действенен лишь в своей среде. Химические отставляющие блокады идентичны, но только на начальном этапе. Дозировки тех или иных химических элементов должны быть строго в номер с окружающей средой и химическими составляющими почвы, воды, пищи.
- То есть, для негров и эскимосов нужен отдельный состав?
- Да состав-то один. Копия снимается хоть с коматозника. Другой вопрос, как сохранить испытуемому жизнь после. Участки мозга в блокаде находиться могут не более двух недель, после чего происходят необратимые процессы, ранее этим мозгом контролируемые, и мы в лучшем случае получаем слюнявого идиота, в худшем хладный труп. И не спрашивайте меня об этом больше. Я и сам до конца не в силах понять всю эту путаницу.
- Но почему ты полез в пекло, коли понимал опасность?
- Вынужденная мера, - поморщился Семен. – Анонс новых стандартов связи для населения с большей пропускной способностью не за горами. Вышки уже установлены, зона покрытия расширена чуть ли не до Урала. Еще пара штрихов и сфера влияния международного, кстати, проекта, Новый рубеж, распространится настолько далеко, что подумать страшно. Тут требовалось вмешательство и не только снаружи, но и изнутри проекта. Так проще и быстрее добраться до сути, до нутра. В реальной жизни кукловод может сидеть за семью запорами и носа не показывать наружу, и там он бог и судья, творец. Там он как никто другой выставит напоказ свою сущность, и уж поверьте, тогда я не промахнусь.
- Но ты отлично понимал всю шаткость своего положения? – Продолжал давить Капустин. – Шаг в сторону и все, смерть. Неужели ты такой смелый?
- Чувствую в твоем голосе иронию, коллега, - расплылся в довольной улыбке Давыдов. – И даже разболтаю страшную тайну. Я всегда мог покинуть этот вертеп. В любой момент, в любом состоянии.
- И как же?
- Хелл. Универсальный патч игровой среды. Именно он может с легкостью прорвать защиту игровой системы и выпустить психотип наружу. Главное, чтобы мы оказались рядом с центральным передатчиком сектора, который, кстати, находится в этом здании. Прочем разработка давняя, произведенная неким Петрыкиным, уникальным специалистом в сфере компьютерной безопасности, волей судеб работающим с Курехиным в одном отделе.
- Засланный казачок? – Капустин вдруг застыл, прислушиваясь к звукам, и прислонив палец к кубам, призывая всех на минуту заткнуться, поспешил к входной двери.
Как не удивительно, но ни камер, покрывающих подходы к гейту, ничего другого похожего на системы слежения в помещении не имелось, что лишний раз доказывало, посторонние гости, а уж тем более нарушители, бывают тут не часто.
Дверь скрипнула, ключ в замке уверенно повернулся по часовой стрелке и недовольная физиономия безопасника просунулась в образовавшуюся щель.
- Иванов, ты где? Заснул что ли?
Быстрый удар в висок, хруст кости и, тяжело осев на пол, безопасник отдал богу душу.
- Ну, зачем? – нахмурился Вини, - неужели нельзя было избежать?
- Сам знал, на что подписывался. – Схватив мертвеца за ноги, Семен быстро втащил его внутрь, и вскоре арсенал пополнился на еще один глок с обоймой, коротковолновую рацию Панасоник с гарнитурой и добротный полицейский-фонарь дубинку, который тут же отправился за ремень бывшего аналитика.
- Может у тебя и план здания есть? – Ехидно поинтересовался Лютый, наблюдая за уверенными действиями капитана.
- Только верхней части, - пожал плечами Давыдов. – Подвал претерпел сильные изменения. На чертежах не полслова о лестнице, стальных переборках и независимых источниках питания, и уж всяко не о наших камерах, так что придется действовать по наитию.
Шесть дней до часа «икс». Раннее утро. Локация 5. Временной отрезок 1:1
Белые коридоры и стеклянные переборки, отгораживающие лаборатории от хранилищ, кабинетов и компьютерных комплексов вскоре кончились, и тихо жужжа колесами, сигвеи покатили по белоснежному коридору в сторону развилки.
- Направо у нас технические помещения. – Пояснила проводница. – Даже в виртуальном мире без них не обойтись. Все информационные и силовые потоки проходят именно там. Там же они подвергаются расшифровке, или же наоборот, шифрованию, и расходятся по разным ячейкам. Резервные схемы этой локации есть везде. Гонконг, Ванкувер, Амстердам, Лос-Анджелес, Санкт-Петербург, Хельсинки. По сути, чтобы вывести нас из строя, нужно будет положить всю глобальную сеть, а она, спасибо праотцам из Пентагона, отказоустойчива на семьдесят пять процентов.
- Что в вашем случае более чем достаточно?
Поравнявшись с девушкой, Всеволод немного ускорился, отклонившись вперед и послушный механизм, шустро набирая скорость, понесся по коридору.
- Только вот скажи честно. Тебе-то какая радость? Кто ты человеку заправляющему этой реальностью? Как он мог тебя заинтересовать?
- В этом нет особого секрета. – Катрин нахмурилась, присоединилась к Всеволоду, и они вместе покатили по забирающему влево коридору. – Я родилась в Брисбене, что в Австралии, в семьдесят первом году.
- Однако, - Всеволод присвистнул, с сомнением оглядывая молодую особу, коей на первый взгляд было не больше двадцати лет, да и то с сильной натяжкой на макияж.
- Одно из преимуществ психотипа, или электронной личности, как вам будет угодно, - отмахнулась Катрин. – Ты волен выбирать, в каком качестве тебе тут быть. Мужчина, женщина, ребенок, глубокий старик или розовый карапуз. Все в твоих руках.
- Но и что же натолкнуло тебя на мысль посетить столь чудный уголок? Не только же вечная молодость?
- ДЦП. В реальном мире я практически овощ, хоть и с большими деньгами. Финансирование членов локации происходит, в том числе, и изнутри системы. У нас есть все, от мультимиллиардеров до простых уборщиков. Те, кто хочет и может служить идее, а идея не заставит себя долго ждать. Новый порядок, НОВЫЙ РУБЕЖ человечества, который вскоре будет пройден. Психотипу не страшен голод, ему плевать на перенаселение, обвал биржи, погодные условия. Всего-то и нужно, что мощная батарея, питающая майнфрейм, да первая линия защиты. Мы даем людям то, чего они не могли добиться в реальной жизни. Слабым силу и ловкость, увечным здоровье, бездетным потомство, пусть даже и не настоящее, но их мозг воспринимает это как реальность и этого более чем достаточно. Многие здесь чтобы помочь своим семьям. Платят в нашей локации, повторюсь, не мало. На нашем счету с десяток патентов на различные электронные устройства, приличная доля акций энергодобывающих компаний по всему миру и несколько частных банков.
- Но почему, если ваша система настолько четко отлажена, вы продолжаете эксперименты над ни в чем не повинными людьми?
- А мы их и не проводим, - усмехнулась Катрин. – Арии уже давно поставили все точки над и.
- Арии? – Насторожился Всеволод. Он никак не мог ожидать, что о тени тут будут говорить во множественном числе, но судьба преподнесла новый сюрприз.
- Да, Арии, четверо тех, благодаря кому мы имеем право на жизнь. – Туманно ответила проводница. – Раньше их было больше, но некоторые пионеры потерпели неудачу и были либо уничтожены собственным детищем, либо стали просто непригодны для экспериментов, но кто выжил, стали во главе всего. Они управляют людьми уже десятки лет. Сколько времени прошло с момента окончания Второй Мировой войны, а у них все такая же цепкая хватка и острый ум, хоть порой и кажется что он поврежден больше чем их душа. Арии, единственные кто может обходиться без своих оболочек, так мы называем тела в реальном мире. Для нас они не более чем обуза, старая одежда от которой до сих пор не избавиться.
- Матрица?
- Чушь. Мы самодостаточны. Дурацкие киношки, призванные напугать людей, или заставить их задуматься о собственном будущем, не идут ни в какое сравнение с системой. Да, нас пока еще мало. Если задуматься, то не больше тридцати тысяч, что капля в море по сравнению с постоянно увеличивающимся населением Земли. Но мы работаем над этим. Дозируем блокираторы, устраиваем полевые испытания. Скоро, очень скоро новые режимы передачи данных станут обыденностью в не цифровом мире и тогда наши возможности, огромные и без этого, перестанут более сдерживаться узкими информационными каналами. Да что я все о высоком? Вы скоро сами все увидите.
Коридор тем временем становился все шире и шире. Скорость, невероятная, пугающая, будоражащая кровь, пьянила, огни ламп дневного освещения сливались в одну сплошную сверкающую полосу и через некоторое время Всеволод покинул пределы комплекса. Сопровождаемый Катрин он выскочил на прямое как линейка широкое однополосное шоссе и понесся вперед, обдуваемый всеми ветрами. Логики тут было хоть отбавляй, а вот с физикой местные программисты подкачали. Ветер, дувший прямо в лицо не перехватывал дыхание, глаза не слезились, сумасшедшая скорость никак не влияла на ощущения организма. Каким бы реальным не казалось все происходящее, майора не покидала мысль, что вокруг него разыгрывается фарс, игрушечный смерч из детских кубиков и пуха от перин, нарисованный на песке замок. Новое подтверждение не заставило себя долго ждать. В реальном, родном для Курехина мире, этому явлению не дали бы права на существование.
Впереди, за поворотом показался новый небоскреб, не видный из основной части города или с подъездного шоссе, и уж на нем-то больное воображение хозяина разыгралось как никогда. Высокие готические шпили, облепленные уродливыми горгульями, скалящими свои клыки в пространство, резные арки проходов, бело-красные знамена с черными, и такими узнаваемыми символами вселенской мерзости. Но не это было главное. Над главной аркой, вцепившись стальными когтями в переборку с которой свисал стяг, теперь уже четвертого Рейха, сидел орел. Огромный опасный клюв, перья с серым переливом, мощная выступающая вперед грудь и жесткий взгляд внимательных глаз. Орел казалось наблюдал с высоты за мельтешащими внизу людьми, он был далек от переживаний этого мира. Он, символ власти, уверенности и гордости когда-то, а теперь лишь пугающий символ застарелого кошмара.
- Впечатляет? – Катрин вновь поравнялась с Всеволодом и кивнула в сторону завораживающего пугала на фасаде. – Со всеми так. Наш орел, произведение искусства если не сказать больше. Много бы я отдала, чтобы творить похожие вещи. Но ничего страшного, майор. Скоро вам будет оказана честь познакомиться с одним из создателей этого чуда. Барон Генрих Фон Клаус сегодня в настроении принимать гостей.
С самого начала Иванов попал в затруднительную и крайне опасную ситуацию. Понадеявшись на легкий исход дела, возможность обойти систему и за раз урвать большой кусок пирога, двойник премьера попал между молотом и наковальней, и решительно не мог себе представить, как выбраться из сложившейся ситуации. Не являясь мало-мальски значимой и влиятельной фигурой, он занял при дворе Ариев роль шута, мальчика для битья, и в краткие минуты досуга, стараясь не сойти с ума от столь прискорбного положения, отговаривал себя от мысли о самоубийстве. Казалось, что может быть проще, пустить в электронный лоб цифровую же пулю. Иванов отлично понимал, что его настоящая биологическая личность на том конце провода находится в еще более щекотливом положении, и не спешил накладывать на себя руки. Вот и сегодня его почетная обязанность, развлекать господ офицеров, и щурясь от яркого света, пытаться плести интриги, должна была начаться ближе к вечеру, а сейчас он просто молча разгуливал по комплексу, пока не выбрался на главную, тут её называли, орлиной, террасу и, свесившись вниз, снова задумался о самоубийстве.
Отвлекла его от черных мыслей ярко выделяющаяся среди черных мундиров парочка, лихо несшаяся по гостевому шоссе на сигвеях. Сбежав на пару этажей вниз, Иванов остановил проходившего мимом офицера внешней охраны и сорвав у него с пояса бинокль, жадно припал к окулярам. Капитан внешнего кольца даже не стал его останавливать, отлично зная насколько мелок и мстителен этот русский, то ли политик, то ли еще кто. С волками жить, по волчьи выть. Но теперь перед глазами Андрея предстала такая картина, от которой что-то внутри больно кольнуло и впервые в этом замке бреда, среди запаха начищенных сапог «Дольчен Зольддатен» под дробный марш каблуков и долгие планерки выживших Ариев, готовых вот-вот к захвату того, что им никогда не принадлежало, повеял свежий ветерок перемен.
Девушку-сопровождающую он отлично знал. Это была Катрин, руководитель комплекса слежения за тестируемыми экземплярами. Не людьми, не существами, а именно экземплярами. С точки зрения самих Ариев, а именно так себя называли четыре выживших в ходе эксперимента немецких офицера, люди в локации делились на две категории. Первые были действительными членами общества, теми, кто отчаялся что-то изменить в существующей реальности, будь то личные неудачи, бедность или физические недуги портившие жизнь. Вторые, не прошедшие проверку или посмевшие вторгнуться на закрытые территории, не более чем экземпляры, годные и нет, прошедшие проверку или наоборот завалившие её. Не люди, неодушевленные предметы, отработанный материал.
Второй, именно его фигура привлекла внимание Иванова особенно, был тем, кого он с нетерпением ждал последнее время. Его оригинал из настоящего, подробно описал командира спасательной экспедиции и всех кто с ним связаны, и это был именно он. Высокий, скуластый, с прямыми чертами лица и волевым подбородком, он уверенно управлял сигвеем, ничуть не давая фору этой падальщице Катрин, привыкшей к подобным средствам передвижения. В сущности, по локации можно было даже летать, но Арии почему-то уперлись в физику, и все вокруг было именно так как в привычном мире. Если шел дождь, то обязательно вымокнешь. Солнечные лучи, хоть и редкие в окружающем красно-черном царстве, грели, а если пересидишь на солнце, рискуешь получить солнечный удар со всеми вытекающими.
Развернувшись, Иванов всучил бинокль недоумевающему офицеру и бросился прочь на нижние ярусы, буквально порами кожи ощущая перемены. Нет, не то чтобы он надеялся именно на эту спасательную операцию. Его оригинал не раз и не два, предпринимал попытки вытащить себя любимого из электронного плена, каждую минуту готовый отправиться в мир иной. Но в этом парне там внизу чувствовалось что-то такое… Тень на секунду застыл, пытаясь собраться с мыслями и понять, что же он почувствовал, но уже через секунду он махнул рукой и бросился вниз, в свою комнату. Вечер обещал быть если уж и не из ряда вон, то интересным.
Сигвей хрюкнул и, весело подмигнув лампочкой на панели управления, смирно встал.
Батареи? - Брови Катрин взметнулись вверх. - Странно. Обычно такое бывает исключительно по желанию системы, так, чтобыскрасить унылый быт и приблизить нашу рафинированную обстановку к настоящей.
Так разве это проблема? - Всеволод с некоторым облегчением соскочил с непривычного для него средства передвижения. - По мне так проще пешком, чем на этом драндулете.
Да мы собственно уже прибыли, - девушка довольно кивнула в сторону ворот, за которыми, будто скала, вздымался к облакам небоскреб. Имперские замашки видны были повсюду. Сталь, бетон монументального сооружения и щерящиеся хищники на фасадах заполонили все свободное пространство. Если и была стена, то метра в три толщиной, если и дорога, то такая ровная и гладкая, что диву даешься. - Нам в центральный портал, а потом на верхний этаж, в пентхаус. Арии обитают именно там.
Обитают? - Всеволод нахмурился, насторожившись после фразы Катрин. Она сказала «Обитают». Не живут, не проживают, не проводят время, а именно обитают, будто реликты, редкие виды животных, или боги...
От последней мысли Курехину стало нехорошо. Если эти чертовы Арии действительно позиционируют себя как высшие существа, а все остальные, бог знает как, но поддерживают это убеждение, то воевать будет и правда сложно. Бороться против наркобарона, полевого командира или диктатора дело благодарное. На твоей стороне ополчение, подполье, недовольные и просто сочувствующие, лишний раз закрывшие глаза на твои действия. Но если они считают себя богами и культ в электронных умах культивирован, дело дрянь. Против легенды, живого воплощения всемогущества особо не навоюешь.
-И как скоро господин Фон Клаус сможет меня принять?
-Вам даже не интересно, зачем вы ему? - В голосе девушки сквозила неприкрытая ирония, смешанная то ли с откровенной жалостью, то ли с крайним недоумением, сейчас было и не разобрать.
Мне интересно все, - стараясь не обращать внимания на тон спутницы, пожал плечами майор. Отступать было некуда. Круг замкнулся. Тени не было видно на горизонте. Ожидания того, что именно он тут делает погоду и является главной проблемой, лопнули, будто мыльный пузырь.
- Узнаете, но уверяю вас, будет предложение. Все кто попадал сюда, по своей воле, или по велению судьбы, злого рока и испытателей Нового рубежа, получали таковое и никто еще не смог отказаться.
-А что за предложение?
-На моих устах печать. - Катрин ни с того ни с сего перешла не высокопарный слог и немного сбавив нотку цинизма в голосе прикрыла глаза. - Мы лишь слуги Ариев. Они дали нам новую жизнь, новую возможность сделать что-то в этом, пусть пока еще далеко не совершенно мире, по новому, по иному. Мы должны быть им благодарны, и мы так и делаем. Общество должно существовать, развиваться, прикладывать усилия.
-Но зачем вам прикладывать усилия? - Усмехнулся Всеволод, делая первый шаг к порталу. - Вы же копии, цифровой отпечаток, ничего подлинного. Пара ударов по клавиатуре и новая дорога, десяток команд и на прилавках появился свежий хлеб, за который даже платить не надо. Жуй себе, да обманывай сознание.
-Человек без действия — тля. - Вдруг озлобилась проводница. - Сознание должно трудиться, созидать, в каком бы состоянии не пребывало тело-носитель. Если вдруг случить по-другому, то иллюзия взорвет понимание.
-А что будет, если я не поверю в этот мир? Что будет, если я наплюю на все мыслеобразы? Ведь запах теплого хлеба подсказывает мне мой мозг, то же делается и с водой, ветром, солнечными лучами. Что будет, если я выйду на тот уровень, когда виртуальная реальность, реальностью являться перестанет?
Катрин запнулась на полуслове, лихорадочно переваривая услышанное. В глазах её в первый раз за время короткого знакомства появилось недоумение с толикой страха и неопределенности.
-Ничего не будет, - вдруг выдала она. - Для того чтобы стереть реальность, требуется участие всех копий. Ты один, Курехин, не сможешь ровным счетом ничего, да если и сможешь, то системе это вреда не причинит. Вы как бы разделитесь, закрытая локация на одной стороне, и ты, одинокий, повисший в пространстве цифрового лимба, из которого нет исхода, с другой. По сути, это смертный приговор, как тебе, так и твоему оригиналу. Ты никогда не покинешь систему, а мозг не сможет разблокировать свои фрагменты, и все. Два готовых трупа. Одного похоронят в деревянном ящике, а второму хватит дискеты.
-Никогда бы не подумал, что у меня будет аж двое похорон. - Невесело усмехнулся Курехин. – Ну, я пошел?
-Иди, - Катрин еще раз кивнула, а затем, развернувшись, не спеша побрела по тротуару.
У главного портала Всеволода уже ждали два офицера. Что это командный состав, а не простые вояки, тянущие лямку на проходной, было видно сразу. Двое в черном, с неброскими красно-черными шевронами на рукавах держались уверенно, почти вызывающе, однако армейская выправка и холодный прищур внимательных глаз говорили о немалом опыте. Такие и вора в толпе вычислят, и в пятак со ста метров бьют одинаково хорошо.
Господин Курехин? - Старший, остроносый с до синевы тщательно выбритым, подбородком, чернорубашечник шагнул навстречу майору и почти приветливо кивнул.- Мы обязаны сопроводить вас в зал приема.
Да я бы и сам справился, - попытался пошутить Всеволод, но встретившись взглядом с офицером, понял. Эти парни потащат даже на веревке, не зависимо от его возражений, желаний и навыков рукопашного боя.
И вдруг картинка перед глазами начала стремительно меняться. Вместо черных стен и красного неба появились голубые проблески, озарявшие немалый внутренний двор. Сначала небо, затем трава под ногами, и чуть ли не воздух, медленно стали приобретать свой естественный цвет. Рассудок, трижды обманутый, замороченный ложными сигналами отравленного мозга сопротивлялся из последних сил, но справиться с изменениями самостоятельно был не способен.
Вы удивлены? - Всеволод обернулся и отшатнулся. Нет, военный на входе, так же как и его напарник, не превратились в чудовищ источающих смрад и ужас. У них не выросли рога и копыта, а скорее уж наоборот. Вид у парней стал самый что ни наесть благообразный. В одно мгновение из штучных убийц и упырей, бойцы превратились в офисных клерков в дорогих костюмах. Туфли из крокодиловой кожи, запонки желтого метала и дорогие часы с замысловатыми тяжеловесными браслетами, вот только дорогая ткань пиджаков продолжала топорщиться в правильных местах, да и льда во взгляде прибавилось. Вышколенные убийцы-халдеи, приветливо улыбающаяся смерть, может и не тронет...
Не волнуйтесь, - голос второго, широкоплечего блондина в элегантных очках был будто надломлен, чуть с хрипотцой. Светлый шагнул перед и вдруг ударил, ни с того ни с сего. Точный, выверенный бросок, пальцы сложены прямо, острием. Не ослепить, не вывести из строя. Убить, быстро, без проволочек.
Слава богу, даже в цифровом виде, рефлексы не подкачали. Уйдя из-под удара майор быстро, без лишних движений, перехватил руку нападавшего и, придав телу потенциального палача направление, отправил его прямиком в стену. Резко развернувшись, Всеволод принял на сгиб локтя выпад второго и отбив руку нанес несколько резких ударов в корпус, уводя противника в защиту. Впрочем, тот идти вперед особо не спешил. Видя, как напарник, попытавшись оставить горельеф на гладкой поверхности черной цитадели, мягко оседает на землю, он закружил, обходя Курехина и изредка огрызаясь ударами в голову. Раз за разом, круг за кругом, выпады становились более хлесткими, парень щупал оборону пытаясь найти слабые стороны противника, и Всеволоду, натасканному в свое время инструкторами боевого самбо, приходилось попотеть.
Что здесь происходит? - Шипел майор. - Меня пригласил барон!
Пригласил, - кивал противник, и вдруг присев крутанулся по низу, метя носком дорогой туфли в пах. Снова приходилось уходить, вертеться, закрывать причинные места и бить, бить, бить.
Так в чем же дело? - Следующий выпад пришелся прямиком в скулу, раскрасив небо яркими всполохами и окончательно срывая планку. Долгие недели скитаний майор старательно тушил в себе эту искру, маленький огонек, способный вызвать лесной пожар, сметающий все на своем пути.
Почувствовав слабину Всеволода, боец расслабился и, раскрывшись, получил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Перехватив руку, Курехин поднырнул и, что есть силы, дернув на себя, отправил бойца на землю. Еще один рывок, переворот, мерзкий хруст сломанной кости и вой, звук не способный принадлежать человеку, скорей, раненому зверю. Уходя от удара, майор сам рухнул на землю и перекатившись чуть было не получил пинок от очнувшегося напарника пострадавшего. Удар в ахиллово сухожилие быстро расставил приоритеты, а выпад в глаза и следующий, по кадыку, автоматом. Хруст, мерзкий, но такой приятный слуху и хрип поверженного противника.
Хватит, - голос раздался из ниоткуда, и был мягок и спокоен. – Хватит, господин Курехин, иначе вы мне всех Зихерайдполицай угробите.
Барон Генрих Фон Клаус оказался бравого вида мужчиной, с армейской выправкой и прямым пробором в выбеленных сединой волосах.
Вы же майор? Оберштлойтнант вам более к лицу. У вас же у русских на погонах звезды? Да?
Вытирая кровь с разбитой губы, один из подонков все-таки достал Всеволода по лицу, то внимательно наблюдал за вновь прибывшим, силясь понять, чего же тот добивается. Понять это было не мудрено, Генрих Фон Клаус расставлял точки над «i», показывал чьи в лесу шишки. Трех остальных Ариев, о которых упоминала Катрин, майор еще не видел, но и этот белесый, словно линь, зализанный тип с породистым лицом и цепким взглядом, мужчина, ничего кроме неприязни почему-то не вызывал. Слишком уж показным было его поведение. Те же фразы. Барон каким-то образом с легкостью, почти играючи, обходил переводчик в ушах Всеволода. Часть фраз звучала для майора на русском, но некоторые, как например звания, больно резали по уху немецким лающим.
Что все это значит? - Наконец отдышавшись, поинтересовался Всеволод. Взгляды мужчин встретились, и лицо барона исказила узкая, почти лисья ухмылка.
Проверка, - просто и буднично, будто под ногами у него не лежала пара еще теплых, но уже стремительно остывающих тел. - Вы не беспокойтесь, гер Майор, это отребье национал-патриотического толка. У меня таких хоть отбавляй. Вы не поверите, но идеи расовых чисток мне не по душе, хоть иногда я вынужден соглашаться с некоторыми доктринами ныне покойного Пауля.
Вы знали Гебельса? - Брови Всеволода взметнулись вверх, а неприязнь к этому лощеному типу усилилась. - Однако вы не похожи на старика.
Я могу быть тем, кем хочу, но не стоит более здесь задерживаться. Все что мне надо, я выяснил. - Барон склонил голову на бок и указал на неприметную дверь в стене. – Пройдемте, и вы получите ответы на давно терзавшие вас вопросы. Их ведь у вас не мало, я так понимаю.
Понимаете вы верно. - Курехин поморщился и, с облегчением отметил что один из его поверженных противников подает признаки жизни.
Подойдя к двери, Фон Клаус провел ладонью, еще один показушный жест, и та сама по себе распахнулась, пропуская мужчин внутрь. Узкий длинный коридор, застеленный ковровой дорожкой глушившей шаги вывел в странного вида помещение. Посреди него за контрольным пунктом сидели все те же двое встречающих, но на этот раз вполне здоровые, и жизнерадостные, и лениво поглядывая на мониторы, что-то отмечали в пухлых тетрадях. Мониторов было много, если не сказать чрезмерно, и каждый из них отображал картинку личной трагедии, беды или замешательства. От этого оборудования просто веяло отчаянием и разбившимися надеждами. Поймав на себе взгляд майора, немецкий офицер развел руками.
-А вы разве не знали что множественность копий в виртуальной реальности само собой разумеющийся факт? Сознание, правда, раздваивается, но моим полицейским бригадам не привыкать.
- А что это за мониторы?
Наблюдение, - барон пожал плечами. - Стивен, поясни.
Вскочив с места, Стивен, тот самый парень, что совсем недавно приветливо улыбаясь, попытался сломать Курехину кадык, вытянулся в струнку и затараторил, будто по написанному.
- Пост номер два, наблюдение за комнатами претендентов на обеспечение Нового рубежа. Контролируемый сектор «Гуманитарный». Способ наблюдения пассивный. Журнал ведется в соответствии с указанными правилами. За последние двадцать четыре часа следующие потери: Андрей Кравцов, доцент, Северодвинск. Семьдесят пятого года рождения. Причина смерти — крупная кровопотеря в личном испытательном периметре.
Видите ли, майор, - барон легко повел плечами. - Слава о нашей локации давно уже покинула пределы глобальной сети. Нас знают, к нам хотят присоединиться. Нас ставят в пример и подражают. В отличие от конторы Новой рубеж, что силится вывести свои мощности и достигнуть наших показателей, мы - самодостаточная колония как по эту, так и по ту сторону информационного канала.
А чего ради вы мне это говорите? - Нахмурился Всеволод. - Я не претендент, или как вы там это называете. Мое появление в этом цифровом аду, досадная ошибка. Я расследовал странные несчастные случаи, связанные с некими информационными технологиями...
Думаете? - Генрих почти насмешливо посмотрел на майора. - Ничто в этой жизни не происходит случайно. Уйму лет назад, когда вы еще не появились на свет, я получил свой первый железный крест, и думал, что могущество третьего рейха сделает этот мир лучше.
- Ничего не понимаю.
- А я вам объясню. Свой тест на профпригодность вы прошли блестяще, и пока мои товарищи по оружию находятся в стазисе, мы с вами можем пооткровенничать. Устал я от местных. Люди ведь не просто к нам приходят. Их греет идея, возможности, благополучие. Возможности наши безграничны, как в этом мире, так и в мире внешнем и чтобы вам это продемонстрировать...
Сухой щелчок пальцев немца и реальность вновь изменилась. Место зала без окон с двумя вышколенными лакеями, перед глазами Всеволода открылся уютный, удобно обставленный кабинет. Мягкий свет, удобные кресла и бар с алкогольными напитками, но главное книги. Книжные полки заполнили все пространство. Кожаные корешки солидных фолиантов соседствовали на полках с простенькими тонкими брошюрами, золотое тиснение стояло в ряд с сухим типографским шрифтом. Всеволоду даже показалось, что на одной из полок ему почудилась подшивка «Науки и мира», но он быстро прогнал эту мысль из головы, решив, что и внешнего бреда для него достаточно.
Хотите выпить? - Барон по-хозяйски зазвенел бутылками, но вдруг передумал и, вальяжно махнув рукой, направился к креслу с выгнутой спинкой. – Угощайтесь, если желаете, а мне еще рано.
Я все равно не понимаю, зачем этот разговор? - Нахмурился Всеволод, проигнорировал предложение хозяина и без спроса устроился в кресле напротив. Мягкий дневной свет, не тот, что встретил их по прибытии, а привычный, просачиваясь сквозь неплотно запахнутые шторы, делил кабинет на две ровные половины. На одной, откинувшись на спинку, с интересом наблюдая за гостем, сидел один из четырех Ариев, полубог своего маленького виртуального мира, на другой расположился сам Курехин.
- Да просто чтобы вы поняли все преимущества своего положения, а заодно решили, нужно ли вам оно. Мы не бросаем слов на ветер. Ваш носитель не будет ни в чем нуждаться, так же как его ближайшие родственники и супруга. Кто работает на нас, получает по делам своим, а платим мы не скупясь.
- Вы меня вербуете?
- Да.
- А с руки ли такому представительному дяденьке и самому мараться?
Слышу в ваших словах сарказм и недоверие. – Барон почти трагично покачал головой. – Сам и только сам. Маленькие винтики в теле огромной машины можно поручить закручивать и техперсоналу, но управлять её, вводить в эксплуатацию основные блоки - святой долг главного технолога. Вы умный человек, майор, и должны понимать, что вскоре произойдет. Люди сами выбрали себе палача, и он, всемогущий и всеобъемлющий, сделает свою работу.
Хотелось бы верить, - в тон немцу, почти на распев, весело произнес Курехин. Он, как никто другой, видел все слабые стороны очередного крестового похода. На карте современного Питера имелось, как минимум с десяток мест, где сигнал gsm отсутствовал вовсе, а зоны покрытия 3G были настолько смехотворно малы, что о них и говорить не хотелось. Что уж тут. Сопротивлялась Россия-матушка импортному прогрессу, изо всех сил, изо всех своих сил, на благо ли или на веред, сказать было сложно, но имперские планы сидевшего перед ним барона висели на живой нитке.
Я знаю, о чем вы думаете. – Усмехнулся барон. – Ваша команда, те, кто пришли сюда с некой, пока не ясной мне миссией, интересна и занимательна, но даже самые хитрые и умные её члены не понимают, во что они ввязались. Вы знаете, майор, ну допустим, в качестве сладкого, что зоны покрытия сотовой связи, как правило, сопряжены с количеством абонентов и густотой населения района?
А что у меня за команда такая? – Выгнул бровь Всеволод, и арий в тот же миг рассмеялся звонким, почти юношеским смехом. В глазах реликта проскользнула искорка садистского веселья.
Интересная команда. – Генрих Фон Клаус в который уже раз продемонстрировав своему собеседнику ряд белоснежных ровных зубов, откинулся в кресле и, вытащив из ящика письменного стола изящную черную трубку с красным мундштуком начал её раскуривать. – Я думаю, вам будет интересно узнать, что ваш друг, ныне полковник Капустин, ведет Новый рубеж без малого пять лет. Капитан ФСБ Давыдов, да, не удивляйтесь, вам блаженный Сема ни кто иной, как капитан Федеральной службы безопасности, в чьем подчинении без малого рота головорезов, готовая в любой момент начать вертикальный штурм института. Только вот одна незадача. Рубежевцы, они пустышка, пшик, дырка от бублика. Все что имеют они, а надо отдать должное, база их весьма обширна, не что иное, как крохи с барского стола. Девяносто процентов специалистов работающих в их датацентрах, это наши ставленники. Кто по доброй воле, кто из-за жажды наживы, что к доброй воле отношу с трудом, а кто и под диктовку. Без диктатуры обойтись не получается.
Увы и ах, - майор прищурился и с интересом посмотрел на собеседника. – Но что-то подобное я и подозревал. Показная уринотеропия, визги по поводу неудобства походной жизни, Давыдов иногда перебарщивал, но подозревать его в чем-то с самого начала я не мог, да и не хотел. С другой стороны его успехи в работе с ножевым оружием, и проблески в использовании огнестрельного могли вызвать зависть у кого угодно…
- Но вы об этом не задумывались?
- Верно.
- И видите, что у нас вышло. Вы, майор, даже не деталь для них. Возможно испытуемый, попавший сюда не по воле случая, а намеренно. Вы даже не инструмент. Скорее потерпевший, чем ключевая фигура. Эмиссары обеих ваших спецслужб пришли сюда по своим, шкурным интересам и думаю, что все их старания пойдут прахом, когда они уяснят, что собой представляет порядок Ариев, новых хозяев сети.
- Стойте, барон, вы циник, мерзавец и садист, но далеко не глупы…
Барон вновь залился молодецким хохотом.
- Люблю наглецов, - отсмеявшись и промокнув глаза белым кружевным платком, Генрих вновь принялся посасывать трубку, выпуская в потолок струйки ванильного дыма. – Вас бы запороть, майор, звезду там на спине выжечь, или ремней нарезать, но как не погляжу, вспоминаю себя в молодости. Такой же циник был, и без, как там у вас у русских, императора в мозгу?
- Царя в голове, барон. – Всеволод уже приметил стоявшую на столе тяжелую хрустальную пепельницу в бронзовой оправе с головой льва и решил, что данного орудия будет вполне достаточно, чтобы, если не убить, то оглушить этот зарвавшийся архаизм нацисткой Германии, вообразивший себя Создателем. – У нас на Руси всегда цари были. Это уже позже императоры, но те долго не протянули. Ответственность большая. Но не будем отвлекаться. Вы не глупец, но строите свое могущество на паре компьютерных железок, кои в любой момент могут быть обесточены. Пьяных экскаваторщиков еще никто не отменял, и эта беда не только евроазиатская.
- Нас невозможно отключить, майор. – Генрих Фон Клаус почти торжественно кивнул головой. – Наши базовые модули интегрированы во все сферы деятельности человека. На это ушло немало времени и денег, но получилась славная картина. Если вы решите отключить локацию извне, то интернетом тут не обойтись, хотя как отключить глобальную сеть, я решительно не представляю. Но даже если Интернет падет, наше господство от этого не пострадает. Локальные банковские сети, системы глобального позиционирования, бот-сети частных компьютеров подключенных к интернету через беспроводные модемы, и зеркала. На любом сервере, на любом жестком диске есть частичка нашего порядка и от этого уже не уйти. Но чтобы вы поняли до конца, как мы достиглиподобного, хочу рассказать вам одну историю.
Я и десять моих товарищей по приказу Фюрера были откомандированы в отдельное Квантунское медицинское подразделение, где занимались исследовательской работой наряду с несколькими японскими учеными, чьи имена ныне утеряны для истории. Несколько лет кропотливых трудов, исследований в области химии, нейрохирургии и еще десятке ключевых дисциплин, дали нам удивительную возможность прикоснуться, наконец, к самой неизведанной части человеческого тела, к святая святых любого живущего на земле существа. К мозгу. Мы создали то, что одни могли счесть святотатством, а другие предметом поклонения. Вечная жизнь, вечная молодость, возможность воплотить в жизнь мечту любого пацифиста. Представите себе мир без войн и насилия, голода и болезней, нужды и предательства. Локацию, где всегда светит солнце или наоборот, идет снег. Миры, в чьих озерах и реках вода не отравлена химическими отходами, а окна домов не видели копоти и сажи мегаполисов. Мир гениев, чемпионов, людей, не думающих о светлом будущем, ибо оно наступило.
- Слишком красиво для того чтобы быть правдой. – Хмуро кивнул Всеволод.
- И я, майор, не могу с вами не согласиться. Мы хотели создать именно то, чем грезили все современные религиозные конфессии, но вместе с тем столкнулись с одной нешуточной проблемой. Полигон для испытания был слишком узок. Некоторые химические элементы блокираторов мозга совершенно нормально работали на азиатах, но европейским нациям приносили только инсульты, инфаркты и другие побочные эффекты. К примеру, блокиратор «Б», ответственный за фильтрацию зрительных образов носителя, применим к корейцам, в то же время у австралийца происходит паралич нижних конечностей. Естественно мозг у всех работает одинаково, но катализаторы обязаны соответствовать тем жизненным условиям, в которых вырос и живет человек.
Вторая проблема, с которой столкнулись на тот момент, это слишком узкая пропускная способность. Радиосигнал на тот момент не был совершенен настолько, насколько мы это видим сейчас. Данные с установок зачастую бились, и испытуемый умирал в десяти случаях из двадцати. Потом случилось непредвиденное. Все мы лишились тел.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ