Дружный хохот заполнил помещение автозака, больно резанув по ушам.
- А вы говорите двойник. – Вытерев выступившие на глазах слезы, вновь заухал командир. – Реальный-то до сих пор не понял, как дела обстоят, и знай сюда людей шлет.
- Приплыли, - Всеволод вздохнул, тяжело откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. – И как же нам отсюда этого урода вытаскивать, если он этого не хочет, да так не хочет, что хоть дивизию на него веди.
Отсылая команду, Тень совсем забыл упомянуть об этих трудностях. Оказывается, реальный Иванов хотел, во что бы то ни стало, вырваться на свободу и уйти от Скорякова, виртуальный же имел совсем другое мнение. Оставался неразрешенным еще один вопрос. По какой причине двойник подчинялся своей виртуальной копии.
Пейзаж остался таким же красным и черным как был вначале, но по ходу продвижения болида антураж вокруг начинал меняться. Безлюдная местность сменилась сначала рабочими бараками, где была припаркована строительная техника и артели работяг, облаченных в черные робы, плелись на смену. Затем появились неказистые одноэтажные домики с неровными заборами. Чуть зеленоватая трава газонов хоть немного вносила разнообразие в двухцветную локацию. Дальше же прогресс пошел по нарастающей. Бедные одноэтажные кварталы сменились вполне приличными домами,богатыми фасадами и лениво разъезжавшей по кварталу охране. Всеволод почти услышал лай собак и скрип качелей на детских площадках, но, разумеется, сделать это через толстое бронестекло было невозможно.
Ну, а дальше пошли и вовсе чудеса. Пригородный пейзаж очень быстро сменили широкие магистрали и ангары, а за ними возвышались башни из стали и стекла, конечно же, черные с красным отливом. Впрочем, рассмотреть мегаполис пленникам не дали. Машина резко приняла вправо и влетела в тоннель, а когда вынырнула из него, то оказалась у приземистого одноэтажного здания из черного кирпича, как оказалось позже эквивалента местной тюрьмы для пришлых. Скрипа тормозов и прочих последствий замедления майор не почувствовал. Лишь легкая дрожь пошла по корпусу машины, а затем пленников погнали внутрь.
Распределение, так же как и оформление прошло быстро.
Служащие тюрьмы повторно обыскали арестованных, выворачивая карманы и ощупывая каждый шов на одежде, а затем, изъяв шнурки и ремни, развели по отдельным камерам на этаже. Повидав немало камер, майор немного удивился наличию мягких диванов, душевой кабины и широкоформатного телевизора на стене. Это не было похоже на место отбывания наказания, а больше смахивало на отель строгого режима, где посетителям разрешалось есть, пить, смотреть телевизор, но и не более того. Когда за спиной Курехина захлопнулась дверь, он шагнул вперед, марая пылью чистый ковер. Поборов в себе острое желание снять ботинки, пленник начал планомерно обходить свою странную камеру. Качество материалов и исполнение было на высоте. Простая, но добротно сработанная мебель, мягкий свет из закрытых плафонов на потолке и, конечно же, вездесущие камеры наблюдения. Не стали исключением туалет и душевая кабина. Окон в комнате не было.
Скинув ботинки, Всеволод лег на кровать, растянулся в полный рост и закрыл глаза. В реальном мире прошло не больше пары дней, но виртуальный Курехин не видел таких удобств уже давно и теперь в полной мере наслаждался своим вынужденным заключением. Сделать что-то сейчас, возможности не представлялось. Толстая стальная дверь и узкая щель вентиляции под потолком, куда разве что руку можно было просунуть, душили малейшие мысли о побеге. О внезапном нападении на охрану думать тоже было рано. Их мотивация и возможности оставались загадкой. Можно было с легкостью нарваться на пулю из местного аналога АК, даже просто резко подняв руку.
Впрочем, притеснять заключенного, или арестованного, с какой уж стороны посмотреть, никто не спешил. Поселили со всеми удобствами, разве только ремень да шнурки отобрали, выделили отдельную комнату с санузлом и техникой. Чувствовалось особое положение, но вот в чем оно заключалось, опять оставалось загадкой. Вопросов накопилось больше, чем хотелось бы, только вот задать их было некому. Пару раз в течение часа к Всеволоду заглянули местные эскулапы. Не обращая внимания на его вопросы, они быстро измерили давление, укололи палец для забора крови, и были таковы. Второй раз появились взять мазок из носа, как будто нарочно позабыв простую процедуру.
Гром среди ясного неба грянул ближе к вечеру. Майор плотно отобедал гороховой похлебкой и сосисками с гречкой, и теперь смотрел какой-то местный канал, по которому крутили советскую классику. Старый добрый персонаж Гайдая в очередной раз отмочил что-то из ряда вон, в двери повернулся ключ, и на пороге появилось двое. Гвардейский рост и суровые, начисто выбритые хари вошедших Всеволода не напугали, а вот автоматы на плече заставили подумать о плохом. Ничего в них не было особенного, но только на взгляд простого обывателя. Боевые были калаши, тертые. Планки, калиматорные прицелы, рожки прикрученные друг к другу изолентой, чтоб ловчей менять, да мало что еще. Ясно было, что в этот поздний час явились не простые тюремщики, да и приглашение их будет не на чай.
- Собирайтесь, - подал голос тот, что повыше. – Вас ждут.
Пожав плечами, Всеволод нехотя отделился от кровати, всунул ноги в ботинки и зашаркал в сторону выхода.
- Поживее, - солидный пинок промеж лопаток помог попасть в коридор, откуда служивые уверенно затопали к толстой решетке, перегораживающей выход из тюремного отделения в административное, и наоборот. Пластиковый жетон в руках охраны зажег зеленый диод на приемной панели. Шустро убравшись в стену, надежная преграда освободила проход. Следующий тычок в спину определил направление к двери, выходящей на задний двор, где Всеволод получил шнурки, ремень, а заодно браслеты на запястья и лодыжки, скрепленные между собой тонкой, но на удивление прочной цепочкой. Скрипнули привычные тормоза и рядом с мужчинами остановился приземистый широкоосный внедорожник, куда и сопроводили майора. Внешне аскетичное, внутритранспортное средство оказалось более чем комфортным для путешествий. Кондиционер, мягкие велюровые сидения, магнитола под панелью приборов. Сразу было видно, что хозяин печется об удобстве подчиненных и не экономит на мелочах. Получив очередной, начавший уже надоедать, тычок в спину, Курехин оказался на заднем сидении, зажатый с двух сторон далеко не субтильными бойцами. Не дожидаясь пока все разместятся, водитель сдернул машину с места и, бодро проскочив сначала КПП, а затем и ворота, на первый взгляд способные выдержать таран, автомобиль понесся по ночному шоссе, в объезд города, к тому самому туннелю, откуда и прибыли приключенцы днем ранее в сопровождении целого взвода захвата. Черно-красный пейзаж вновь замелькал перед глазами, но быстро сменился серыми хорошо освещенными стенами тоннеля, а потом и вовсе слился в одну сплошную мутную картинку. Ночное путешествие было не долгим. Сумасшедшая скорость автомобиля замедлилась и, шустро вращая колесами, он закатил на парковку около одного из небоскребов, показавшихся Всеволоду днем такими далекими, непреступными и прекрасными одновременно.
- Приехали, - подал голос старший. – Вылезай и не делай глупостей.
- Да куда уж там глупости, - Курехин звякнул браслетами и с кряхтением выбрался наружу. Резкий белый свет прожекторов, освещавший парковку и большую часть территории перед зданием, больно резанул по глазам.
- Топай, топай, - добавил второй и, решил было снова врезать Курехину по спине, но встретив осатаневший взгляд майора, почему-то быстро отказался от своей затеи. – Прямо и никуда не сворачивать. - Сворачивать впрочем, было некуда. Территорию огораживал высокий забор, по верхнему краю которого проскакивали голубые всполохи разрядов, а по периметру не спеша прогуливалась охрана, почти такие же здоровяки в пепельной форме, что прибыли за Всеволодом, только с оружием у них было побогаче, да кепи вместо беретов под погоном.
Так же как и в тюрьме для пришлых, черный вход небоскреба был напичкан электронными гаджетами, призванными осложнить жизнь нарушителя. Чтобы проникнуть внутрь нужно было приложить пропуск к считывающему устройству, произнести кодовое слово, потом пройти проверку сетчатки и под конец анализ ДНК. Крохотная игла при снятии отпечатка делала молниеносный прокол и, прихватив с собой пару капель крови посетителя, исчезала внутри цитадели.
Далее пошли обычные бюрократические процедуры. Попав внутрь, троица оказалась в тамбуре, перегороженном толстым плексигласом, из-за которого сквозь маленькое окошко на посетителей тоскливо поглядывал дежурный. Переписав, на этот раз по старинке, в пухлую потрепанную тетрадь имена и регалии, он сверялся с внутренней базой по компьютеру, а затем просил сдать огнестрельное оружие и колюще-режущие предметы, которые принимал через вмонтированный в перегородку железный ящик, а потом размещал и опечатывал в пирамиде за спиной. Однако на этом действо не спешило заканчиваться. Теперь дежурный составлял опись на бланке и давал на ознакомление бойцам. Те придирчиво сверялись с цифрами, проговаривая под нос номера оружия, и ставя подпись, возвращали бланк назад, чтобы через секунду получить его уже с круглой печатью.
- Ну, вы даете, - Всеволод восторженно покачал головой. – Видел я меры предосторожности и бумажную волокиту, но чтоб такое?! Парни, вы чемпионы.
Старший боец хмуро взглянул на майора и указал на скользнувшую вбок дверь.
- Дальше пойдешь один, - пояснил он.
- А нафига тогда стволы сдавали?
- Вооруженным людям в башню хозяина вход воспрещен. – Развел руками младший. – Не сдали бы стволы, дежурный не открыл бы проход. Даже в промежуточный тамбур. – И как бы опомнившись, толкнул майора вперед. – Топай, давай, - пробурчал он. - Хозяин не любит когда посетители задерживаются. У него режим.
Вступив во второй тамбур, Всеволод терпеливо дождался, когда за ним закроется дверь, а преграда впереди уйдет в сторону, а затем буквально оглох от шума. Перед взором майора открылся огромный машинный зал, под завязку заполненный компьютерами и людьми. Шум, суета, завывание куллеров и перемигивание лампочек на системных блоках слились в одну сплошную чертову карусель. Белые халаты и строгие костюмы служащих, техники в синих робах с умным видом снующие от одной коммуникационной стойки к другой и, конечно же, вездесущие камеры охраны, не спеша поворачивающиеся на своих штативах.
- Вы, Курехин?
За всем этим Вавилонским столпотворением, иначе и не назвать, Всеволод и не заметил, как к нему со спины мягко подкатил сигвей. Остановив мудреное устройство с него легко спрыгнула девушка, лет двадцати пяти. Брючный костюм тройка, бейдж на груди и дежурная улыбка не понравились оперативнику сразу.
- Я, - пытаясь перекрыть гомон, прокричал он в ответ.
- Возьмите, - странная особа протянула Курехину пару беруш, и тот незамедлительно воспользовавшись ими, с облегчением вздохнул.
- Так лучше? – Голос девушки Всеволод слышал отчетливо, а вот интершумы полностью исчезли. Увидев удивленный взгляд Курехина, девушка поспешила объяснить. – Это наша наработка. У меня приемник и передатчик. Поскольку все мы не более чем мыслеобразы, я пингую вашу личность и подсоединяюсь напрямую. Удобно для шумных помещений и в разряженном пространстве. Все мы пленники своего тела, но некоторые вещи можно обойти, обманув мозг.
- Премного благодарен, - Всеволод вновь взглянул на девушку и решил, что с откровенной неприязнью он поторопился. Озорной взгляд, немного вздернутый нос и россыпь веснушек на щеках делала её похожей на мальчишку, вдруг решившего поиграть в настоящую взрослую жизнь. Впрочем, все остальное у незнакомки было отнюдь не отмальчишки, и Курехин тут же устыдился хитрым мыслям, всплывшим у него в голове. Как-никак примерный семьянин, однолюб и тут такое.
- Совсем забыла представиться, Катрин. – Девушка сделала легкий книксен, а затем уверенно поманила за собой. – Мы вас ждали. Идемте, позвольте провести быструю экскурсию по святая святых, управляющему центру локации. Для пришлых это небывалый случай, но хозяин настоял. Долго вы.
- Я? Долго? – Майор даже поперхнулся. – Да ты, деточка, даже не представляешь, через что мне пришлось пройти…
- Представляю, - усмехнулась девушка, не обратив, или сделав вид, что не обратила внимания на снисходительный тон майора. – Вас вели, Курехин. Это единственный путь по локациям, который невозможно пройти самостоятельно. Люди либо гибнут, либо сходят с ума и сами заканчивают свой жизненный путь. Группа инженеров отчаянно глушила мутантов на первом этапе, отводила боеголовки на локации всеобщего коммунизма, ну и дальше оберегали вас как няньки. Это не простая задача, я бы сказала. Мальчики трудились в три смены. Некоторые с обмороками падали, так как не могли оторваться от клавиатуры и показаний приборов. Но закончим, пожалуй, на этой минорной ноте и перейдем к более приятным делам. Вас, Курехин, ожидает удивительная экскурсия по комплексу. У нас тут есть такие вещи, которым бы и штаб-квартира Юнеско позавидовала.
За год до известных событий.Москва.
Капустин сидел в мягком кресле и не спеша потягивал предложенный хозяином кабинета коньяк. За своей внешней неотесанностью и брутальностью, полковник ГРУ имел тонкую артистичную натуру. В двадцать лет он блестяще окончил институт и решил податься в артисты, о чем его дед, генерал-лейтенант ГРУ и слышать не хотел.
- Вот значится что удумал, сопля зеленая! – Гремел старший Капустин, возвышаясь над внуком. - В пляски он пойдет, значит? В клоунаду?!
- Но, дед… - мямлил провинившийся… - я о сцене мечтаю.
- Значит о сцене? – Глумился дед. – Ну, так я тебе ее устрою. Возраст у тебя самый подходящий. Годик в учебке, пару-тройку лет по контракту, как папаша твой покойный в свое время делал, а потом и посмотрим, как карта твоя ляжет.
Непростым был Капустин солдатом, да и сержантом потом непростым. Надеясь на свою безнаказанность и крепкую дедову руку, способную раздавать подзатыльники даже из Москвы, Винни чудил долго, пока отчаявшийся командир роты не отослал его прямо в чуткие и заботливые руки капитана Курехина, боевого офицера, которому было решительно наплевать на весь блат нового МЛСТ. И первое что он сделал, так это сломал Капустину нос. Здоровенный, еще не остывший от гражданки новобранец попытался возразить Всеволоду, но получив молниеносный удар в лицо, оказался на земле.
- Неуставные взаимоотношения, - сквозь щетину усмехнулся командир. – Но ты, парень, подумай, нос у тебя один, а бить по нему я могу хоть каждый день. Считай меня изувером-садистом…
Вот так и пошло, поехало. Боевая обстановка быстро привела Винни в чувство, и там он получил свою кличку, в честь всем известного мультипликационного персонажа. Её он, кстати, не сторонился, даже иногда выпячивал, считая что в этом есть какая-то изюминка. Да и потом, жизнью он был обязан Всеволоду, так же, впрочем, как и все в его взводе, и долгов своих забывать не собирался.
Уволившись из вооруженных сил и вновь попав пред светлы очи прародителя, парень уже имел определенные взгляды на жизнь, приличную кучность стрельбы и поставленный удар, а главное, к радости старшего Капустина, выбросил из головы всяческую возможность артистической карьеры. Пара лет переквалификации, пять лет учебы в университете по новым стандартам и волшебный пендаль от старшего поколения, быстро и безошибочно направили Винни по карьерной лестнице, и за каких-то пятнадцать лет он добился неплохих результатов. Вьетнам, Египет, Саудовская Аравия, много пыльных дорого истоптал Винни, набирая очки в глазах починенных, прежде чем окончательно угнездился в Москве в теплом кабинете и начал строить планы на будущее.
Гром среди ясного неба прогремел как нельзя некстати, накануне юбилея деда.
- Проходите, полковник, - премьер смотрел на Капустина так, будто бы разбирал того по молекулам, и под холодным пристальным взглядом политика даже тертому полковнику ГРУ стало нехорошо. – Вас мне порекомендовали и я, предварительно ознакомившись с делом, одобрил вашу кандидату.
Задавать вопросы о том, с чего вдруг премьер одобрил, и какого ляда он вообще суется в дела разведки, Винни не стал, а решил до поры затаиться и послушать, что ему скажет большое, пускай и не ведомственное, но начальство. В другой ситуации можно было его просто послать, но в кулуарах упорно ходили слухи о предстоящем президентстве, и наступать на горло собственной песне решительно не хотелось. Сейчас ты полковник ГРУ, а завтра пенсионер. Сидишь себе на даче под Москвой, силу земли слушаешь да кабачки выращиваешь размером с выстрел.
- Слушаю Вас внимательно, - через миг напряженного раздумья кивнул Капустин.
Вышел Винни из кабинета ошеломленный и еще пару дней ни с кем на эту тему не разговаривал, а затем сделал то, чего он обычно всегда стыдился, но поделать с собой ничего не мог. Позвонил деду.
Макар Петрович Капустин принял внука радушно и, пожурив за неопрятный вид, и недостаточную белизну сорочки пустил в дом, напоил чаем и выслушал странную историю.
- Ну почему бы и нет, - развел он руками под конец рассказа Винни. – Бывало в нашей жизни всякое. Помню, лет двадцать пять назад достали со дна Баренцева моря немецкую субмарину. Девятьсот девяносто пятая, если память не изменяет. Третий рейх, порт приписки где-то в Норвегии, уж сейчас и не упомнить, а вот на борту чудо чудесное. Десять колб с мозгом, позвоночным столбом и всеми нервными окончаниями. Висят себе в жиже, глазными яблоками вращают, жутики. Ученые рейха большие затейники были на подобного рода изуверства, но тут совсем по-другому. В контейнерах находились их же старшие офицеры. По документам все это нутро было извлечено из тела и посажено в специальную колбу с аппаратурой только после того, как сам солдат получал ранения с жизнью несовместимые. Позже эти отростки планировалась к чему-то приспособить, но вот к чему, осталось загадкой.
- Постой, дед, ты, получается, считаешь, что проект Новый Рубеж это вполне реальная замануха?
- Ну да, - старший Капустин хмыкнул и, вытащив из кармана кисет с табаком, принялся набивать им лежавшую на столе трубку. – Проект японский, а в той же Бирме их карательные войска немало почудили. Гестапо, я бы сказал, такое и не снилось. Так чем хуже этот проект? Ну, шагнули они в своих разработках далеко во времени, ну, столкнулись с отсутствием технической возможности воплощения, но решение-то почти элегантное. Химическое воздействие на головной мозг и снятие ментальное отпечатка, чтобы потом перевести его в цифру и, прогнав через майнстрим, сгенерировать самостоятельную компьютерную личность, тесно связанную с оригиналом посредством вышек мобильной связи? Не зря я ваши новые приспособы не люблю. Мерзкое в них что-то, дьявольское.
- Ух, ты ж, дед. – Винни в притворном ужасе замахал руками. – Это, с каких же ты пор в веру подался? Ты же прожженный реалист, скептик!
- Одно другому не мешает! – Почти снисходительно отмахнулся старший Капустин, - да и коли сам премьер сказал, что надо это дело на корню порубить, так значит, тому и быть. Чай, президент наш и главнокомандующий на ближайшие десять лет…
- А это как, на целых десять? Президентский же срок…
- Поверь дедушке. Он воевал, он убивать умеет… Да и потом, свое ведомство подключать к этому нельзя. Люди играют крупные, чины большие, уши свои могут иметь в любом кабинете.
- Премьер то же самое сказал.
- Ты не перебивай старших, а дослушай.
От тона деда внутри у Капустина похолодело. С годами тот не потерял свою хватку, и мог дать фору многим молодым. В собственной же семье он имел поистине непоколебимый авторитет.
- Тут что плохого? Вот сам подумай. – Немного смягчился генерал.
- Лишение воли и свободы?
- Да бог с тобой, внучек, - старик довольно рассмеялся и покачал головой. – Россию что не год, то этих вольностей и добродетелей лишают. Тут в другом дело, в шельмовстве. У нашей страны, так же впрочем, как и у любой другой, должен быть авторитетный, жесткий и непоколебимый лидер, да такой, чтоб только бровью шевельнул, все вмиг исполнили. Иначе разруха, разброд да шатания. Девяностых нам всем с лихвой хватило, еле разрулили, да и сейчас еще реликты попадаются, что жечь каленым железом. Тут же другое, тут не просто рокировка, а матрешка. Лидер в лидере, и все это в красивую обертку абсолютной власти завернуто. Зажимают слишком, а для России это не хорошо. Пугачев тот же, да разные лжецари тому подтверждение. Вот если бы проект был целиком и полностью ведомственный, я бы всеми руками «за», а так, выкорчевывать.
- Так что же делать, дед? – Смутился полковник. – Своим тут доверять нельзя, чужим и подавно.
- А ты поглубже копни, - вновь оскалился старший Капустин, показывая ряд прекрасных вставных зубов. Свои он то ли во дворце Амина оставил, то ли еще где, а новые делал в Стокгольме и дорожил ими почти как фотографией любимого внука. – Есть же у тебя надежные парни из прошлого. Те, кому и гражданская жизнь не в радость, и денег поднять хотелось бы. Финансирование тебе на это, как понимаю, выделят, матчасть обеспечат. Действуй. Не тыква чай на плечах, а голова, да еще и с мозгами.
След четвертого рейха Капустин почувствовал не сразу, но чем больше он вникал в проблему, тем понятнее и страшнее казалось ему происходящее. Сначала всплыли пронацистские организации, а затем и страны, активно поддерживающие Фашисткую Германию во время Второй Мировой войны. Польша, Япония, Эстония, все они будто призраки, кто специалистами, кто финансированием, кто овшорами, способными перегнать миллионные транши, так или иначе, отметились в проекте Новый Рубеж. Особенное участие Японии, как выяснилось, привело к неполадкам на Фокусиме, устроенной доблестными бойцами спецназа ГРУ под руководством полковника в момент испытания нового источника питания для майнфрейма. Попытка польских лидеров нелегально провезти на территорию России некоторое количество химических реагентов закончилось падением борта номер один.
Сопоставляя факты и складывая очевидные моменты, он приходил в ужас, и одновременно удивлялся, насколько далеко могли распространяться планы более чем полувековой давности. Итак, требовалось действовать и действовать быстро, ибо гипотетический мировой порядок, под ширмой которого почти официально выступал Новый Рубеж, мог перерасти во всемирную катастрофу, похлеще ядерной зимы.
Бывший рядовой Лютиков рядовым был недолго. Отслужив в армии, сначала мотая срочку, а потом под шальную лавочку минимальные три года контрактной службы, он уволился в запас, прибыл в родной город и с головой окунулся в новые реалии гражданской жизни. Впрочем, привычки и манеры у Лютого остались прежние. Хамства гвардии рядовой не терпел, и авторитетов, кроме своего командира, Карла Маркса и Михаила Сергеевича Горбачева признавать не собирался и именно поэтому в краткие сроки нажил себе немало врагов.
Один раз даже его решили сбить машиной, но что-то не сложилось, и машина была Лютиковым сожжена, а в придачу и все члены преступной группировки с гордым название Бесы, на деле являвшиеся простыми лоботрясами рекетирующими мелкий рыночный бизнес. После этого Лютикову пришлось покинуть город, почти в спешке, но именно покинуть, ибо драпать тот не привык. Когда улеглась шумиха, а дело о поджоге списали на очередную криминальную разборку, Лютый еще пару раз появился в родном городе, продал квартиру и оставшийся от родителей садовый участок и двинул в столицу. На пол пути к первопрестольной, когда десантник стоял на вокзале, комкая в руках билет, его мобильный телефон разразился трелью. На том конце был Винни. Какими правдами и неправдами бывший сослуживец нашел его номер, Лютый узнал позже, а сейчас трубка у уха радостно ревела, и предлагала золотые горы.
Загнавший сам себя в угол, крайне ограниченный в средствах, и до сих пор принципиальный до мозга костей, Лютиков рад был согласиться на подобное предложение. Как только Капустин дал отбой и мобильник вновь оказался в кармане, Сергей Петрович Лютиков, колхозник в пятом поколении, а на деле штучный убивец и наглая морда, обрел какой-то ориентир. Поездка в Москву больше не казалась такой уж туманной и неопределенной. Впереди была работа, неплохой гонорар и встреча со старым армейским другом.
Дождавшись, когда погрузка в поезд закончится, Лютый докурил и, забычковав сигарету о каблук, выкинул её под колеса состава. Заскочив почти за несколько секунд до отправления в вагон, он всучил возмущенной проводнице билет и, весело подмигнув, начал пробираться по узкому проходу плацкарта, где лоб в лоб столкнулся ни с кем иным как Петром Блохиным. Ехал в столицу и тот. И тоже по делу.
За три дня до известных событий. Все еще реальность.
Водки за время поездки было выпито немало. Лютый, похоже, решил спустить на огненную воду оставшуюся наличность, а Петр не спешил его переубеждать. Встреча их была в вагоне преднамеренной. Просчитав все на несколько шагов вперед и решив сколотить крепкую команду, полковник Капустин первым заинтересовал Блохина, которыйна гражданке ударился в коммерцию. Терпя сокрушительный финансовый крах, бывший рядовой спецназа сначала лишился машины, потом квартиры и всех своих торговых точек, так что звонок бывшего сослуживца стал для него сродни манны небесной, счастливого случая и последнего шанса в одном лице. Вкратце описав ситуацию, но, не объяснив все толком, и снабдив простыми инструкциями, отправил в путь.
- Вот значит что, - Блохин уже в который раз перечитывал список, продиктованный ему скрупулезным Винни. – Мобильниками пользоваться по мере необходимости, в контакт с незнакомыми не вступать, употреблять только ту пищу, в которой уверен, как то продукты в гипермаркете, и то, выбранные лично. Пока они безопасны…
- Что значит безопасны? – Лютый, не моргнув глазом, отправил в пищевод ударную дозу беленькой и, крякнув, потянулся к банке с маринованными огурцами, пританцовывающей на откидном столике в такт движению поезда.
- Не знаю, - развел руками Блоха. – Вини у нас всегда был мыслитель, притом с мохнатой лапой, ему виднее. Ты знаешь, кстати, где он сейчас работает?
- Не-а, - хрустнув огурцом, Лютиков довольно откинулся на жесткую перегородку плацкарта и уставился мутным взглядом в окно, на проносившийся пейзаж. – Но вроде блатной он был? Мужик нормальный, но со связями…
- И я о том, - Блохин усмехнулся и потянулся за своим пластиковым стаканчиком. – Он сейчас в ГРУ, прикинь, подпол. Особый отдел.
- Да там вроде все отделы особые, хотя за десять лет из сержантов-то, хоть и с командирским ВУС-ом, и сразу на верха, тут без блата не обойтись.
Снова выпили, захрустели корнишонами и вновь начали обсуждать инструкции Капустина.
- Он мне так и сказал, если Лютого в поезде не встретишь, буду сильно удивлен.
- Значит, просчитал он нас, братишка. – Боец покачал головой, нахмурился ивыглянул в проход мирно похрапывающего, заполненного неприятным запахом немытого тела, лука и курицы вагона. – А может и в другом дело. Следил.
- Что, вот так прямо? – Удивился Блохин.
- Да тише ты, люди спят!
- А с каких пор ты решил о покое других заботиться?
- Смешно, но и ты Блоха не ерничай. Сам же знаешь, что будет. Кто-то возбухнет, а я и по трезвяку-то особых возражений не приемлю, если только они, возражения в смысле от прямого начальства не происходят.
Вот так и ехали, спуская деньги на алкоголь, да иногда выскакивая в тамбур чтобы подымить, и даже не подозревая, что за работу припас для них их старинный знакомец.
Семь дней до часа «икс». Вечер. Реальность. Петергоф.
Семен Давыдов никогда не смотрел на мир через призму розовых очков, и был приучен с самого детства не доверять никому, и ни для кого не делать исключений. Может быть, именно поэтому его подсознание заставляло своего хозяина играть этакого простачка, способного разве что убегать да прятаться, не показывая жесткой но замороченной натуры аналитика.
Вот и сейчас, сидя в подвале института и прикидывая, сколько же продержится его цифровая копия в неизвестном для него мире, Семен не забывал и о себе, а точнее о собственной безопасности. Решив, что ситуация, в которую он попал, более чем шаткая, Давыдов отчаянно подстраховывался даже в мелочах. Прежде всего, попав в камеру, каждому арестованному выделили отдельное помещение, больше похожее на чулан, если бы не раскладушка и ночной горшок, он внимательно изучил обстановку. Окон в помещении не было, так что прочность решетки и цементного раствора связывающего прутья, попробовать не пришлось. Обойдя свои шесть квадратных метров и придирчиво осмотрев каждый шов, каждый кирпичик и вентиляционную отдушину, а затем, буквально обнюхав тяжеловесную деревянную дверь, запирающуюся снаружи на стальной засов, Семен окончательно и бесповоротно вынес неутешительный вердикт. Он в тупике.
Затем, Семен и вовсе перестал вести себя как обычный напуганный обыватель. Сняв с правой ноги ботинок, он вытащил из крохотного отверстия в подошве тонкую струну и, придирчиво её осмотрев, отложил в сторону. После, скинув куртку, аналитик стянул через голову футболку и особо не утруждаясь, разорвал её на две половины, которые не спеша намотал себе на руки. Взяв в руки струну, Давыдов встал и отчаянно заколотил босой ногой по двери.
- Помогите, задыхаюсь! – Завыл он не своим голосом. Да так убедительно завыл, что рухнул на пол и забился в агонии, пуская изо рта пену. Через некоторое время загромыхал засов и на пороге камеры появился один из чернорубашечников, что еще больше раззадорило аналитика. Выгнувшись дугой и забулькав горлом, Семен заколотился на полу, изображая все возможные приступы эпилепсии в одном лице и вдруг, рванув вверх, одним четким выпадом ударил в горло охранника, ломая тому кадык. В глазах здоровяка отразилось удивление, смешанное с испугом, но тонкая острая струна уже впилась в горло, а Давыдов, показывая чудеса силы для столь хлипкого на вид мужичка, уверенно отправлял неприятеля на тот свет. На всю операцию хватило и десяти секунд, и по их истечении Давыдов стал обладателем глока, двух обойм с патронами и магнитной карты-пропуска. Оставался сущий пустяк, выбраться из помещения и дать сигнал своим. Взвод спецназа ФСБ уже битый час прикидывался ветошью по кустам вокруг института и только и ждал приказа своего командира.
Да, Семен никогда не был аналитиком, точнее это не было его основной профильной специальностью. Разрабатывал капитан Давыдов Новый рубеж уже полтора года и пришел к неутешительным выводам. Информации в его руках была масса, руководство ярилось, предполагая, что это проект смежных ведомств, и из Семена буквально жилы Москва тянула. Положь нам, мол, сырцы рубежа на тарелочку, да в кратчайшие сроки. К операции по внедрению Давыдов готовился тщательно и осторожно. Шаг за шагом, он выяснял все возможные подступы, но неизменно утыкался в глухую стену, и вот ему, наконец, свезло. Аналитики центра ФСБ вывели психотип жертв, попадавших под странный и пугающий эксперимент, и задача оказалась настолько простой, что капитану стало обидно. В итоге Курехин чуть было не спутал карты, но слава богу все обошлось, и как теперь обстояли дела у его электронного двойника, Семен решительно не знал. Впрочем, становиться идиотом ему тоже не хотелось, но шанс внедрения был единственный, и воспользоваться им он был обязан. На институт капитан особо не рассчитывал. Помещения эти он изучил давно и имел прекрасное представление о персонале и руководителях данного подразделения. Все они были лишь винтики большой машины, не знавшие ровным счетом ничего о проекте и просто поддерживающие сервера, да иногда снимая копии личности по приказу высшего руководства.
Руководство это тоже смущало Давыдова, и смущало безмерно. В пику пожеланиям больших погон, приходилось работать в обстановке строжайшей секретности. Случись что, и вместо капитана Давыдова в морг повезут хладный труп. Последнюю попытку разыграть комедию и окончательно задурить голову Всеволоду, Семен предпринял в кафе, и принялся ждать, когда заложенная им мина сработает, но чертов майор пошел по другому пути.
Выйдя в коридор, Семен аккуратно прикрыл дверь своей камеры и убедился, что магнитный замок сработал. Две зеленые лампочки на пластиковой коробке рядом с запорным механизмом мигнули пару раз и зажглись недобрым красным светом. Коридор, застеленный линолеумом, представлял собой широкий проход, по обеим стронам которого были расположены двери с такими же тяжеловесными запорами и магнитными замками. Подойдя к первой попавшейся, Давыдов оттянул защелку смотрового окошка и, покачав головой, уставился на сидящего в дальнем углу Капустина.
- Здорово, ГРУ, - проскрипел он, хитро щурясь на встрепенувшегося полковника. – Как отдых?
- Ты с ума спятил, Сема, - зашипел Вини, в два прыжка оказавшись около двери. – Как ты выбрался и… какого черта. – Пистолет в руках аналитика и довольная ухмылка на лице не вязались с его прошлой манерой поведения. В голосе и жестах сквозила уверенность и сила, во взгляде пролетали стальные искорки, не сулившие ничего хорошего, а то, как уверенно Семен держал пистолет, чутко прислушиваясь ко всем посторонним звукам наводила на странные выводы.
- Сгниешь ты здесь, - покачал головой капитан. – Не выпустят тебя и твоих парней. Я тебя отсюда выведу, но услуга за услугу.
- Ты кто такой? - забыв о том, где находится, зашипел Капустин.
- Я? – Семен наигранно пожал плечами. – Да уж поверь мне, не жертва обстоятельств.
- Смежное ведомство, - рискнул предположить пленник.
- Да тихо ты, дуболом. – Давыдов уже возился с замком и щеколдой, и вскоре дверь распахнулась, выпуская Винни наружу. – Угадал. Только под ногами не путайся.
- Я тебе попутаюсь! – Рыкнул ошалевший от такой наглости Капустин.
Переругиваясь и матерясь, смежные ведомства принялись за работу и через несколько секунд Лютиков и Блохин тоже оказались на свободе. В воздухе повис немой вопрос, на который Семен поспешил ответить кратко и по существу.
- Капитан Давыдов, ФСБ, особый отдел.
- Однако.
- Чукотские побасенки оставим на потом, - оборвал удивленные возгласы Давыдов. – Сейчас на повестке дня два вопроса. Первый, где единственное незаинтересованное лицо в этом проекте, а конкретно, наш майор.
- А второй? – поинтересовался Блохин.
- Второй, это штурм здания. Дороги перекрыты, все службы оповещены. Через пол часа здесь будет зона химического заражения.На шоссе перевернется грузовик с химикатами и местным бойцам будет не до нас. У меня в пешей доступности спецназ имеется. Ребята готовы пойти на штурм по первому сигналу. Кстати, я удивлен, почему вы тут без кавалерии.
- Что мы ищем? – Нехотя пошел на вынужденное перемирие полковник, вовсе не обрадованный замечанием капитана по поводу своего просчета. Объяснять, что вся операция была ни живой нитке, а ГРУ вязало руки, зараженное до самого мозжечка идеей вселенского заговора, и от того больное на голову насквозь, Винни этому мелкому невзрачному, и от того еще более опасному типу, вовсе не собирался.
- Пока не знаю. Сетевые хранилища, софт, управляющие программы, usb-накопители с встроенным хаспом, да что угодно.
- А сервера? Майнфрейм? Нам нужна их стопроцентная работоспособность.
- Ну да, - Семен смущенно почесал небритую щеку. – Какое-то время точно. У меня в комплексе засланный казачок. Он и отработает переброску психотипов, так что из зоны приема мобильников не выходить. Импорт может произойти в любой момент, а пока ищем и прижимаем научников.
- Темнишь ты, Семен, - Вдруг уперся Лютый, недобро поглядывая на бывшую жертву обстоятельств. - Темнишь и играешь только на себя. Выкладывай что знаешь, или я возьму вот этот самый глок и засуну его тебе туда, откуда происходят все законопроекты нашей думы. Я ясно выражаюсь?
- Да уж куда яснее. – На Давыдова вдруг нахлынула невероятная усталость. Годы упорной работы, лицемерия и лицедейства, месяцы пребывания в чужой шкуре чуждой для него личности, вынужденные безумные поступки ради иллюзорной цели, так, кстати, и не определенной до конца, все это в один миг упало на него будто стопудовая гиря. – Черт с вами, слушайте.
- Три года назад через отдел шифрования ФСБ прошла сводка о непонятом использовании GSM-сигнала на территории Российской Федерации. Установить источник не получилось, так же и вычленить приемник, для которого тот зашифрованный импульс предназначался. Была организованна комиссия, произведено расследование, после чего инцидент лег в хранилища, предварительно опечатанный и с грифом совершенно секретно. Я этого тогда еще не знал, и работал над проблемой к этому случаю отношения не имеющей. Но два года назад все изменилось.
Семен откашлялся, внимательно посмотрел на столпившихся вокруг него мужчин. Им казалось было плевать на происходящее вокруг. В любую секунду сюда мог ворваться спецназ, или еще что похуже, и уже не в столь любезных выражениях нашпиговать наглецов свинцом, будто индейку черносливом. Но им же было плевать. Что больше всего боятся люди? Правильно, неизвестности, и лишиться одного из своих страхов, это ли не высшая цель.
- Продолжай, - хмуро кивнул полковник. – На весь рассказ у тебя не более десяти минут. Народ тут вроде расслабленный, но не до абсурда же. Пойдут проверки, перекличка в радиоэфире и этот коридор превратится в муравейник.
- Ну, хорошо, - усмехнулся Семен. – Дело ваше, но я бы предпочел сначала выбраться отсюда, а уж потом рассуждать о вечном…
- Продолжай, - в голосе Капустина пробежала та самая металлическая нотка, которую побаивались все его подчиненные. – Продолжай или …
- Да ладно, продолжаю. – Семен повертел в руках пистолет и вдруг, ни с того ни с сего всучил его в приоткрытую ладонь здоровяка. – Держи и слушай.
Использование частот в личных интересах, особенно если это частоты зарегистрированные, или, не приведи бог, закрытые, есть преступление, которым следовало бы заняться. Но нас мягко, но настойчиво отговорили от этой затеи, а через какое-то время меня вызвали в кабинет начальства и поставили задачу, перехватить, а если нет возможности, уничтожить проект Новый рубеж. Суть его изначально заключалась в помощи военным преступникам третьего рейха, чьи преступления, высокая должность или осведомленность, не оставляли им права на жизнь. Первичные разработки были японские, отряда 731 и конкретно всем известного Сиро Иоси. Конечно, разработки были не лично его, но группа ученых под его руководством шагнула далеко вперед. Путем подключения подопытного к некому устройству, чертежи и схемы которого привели наших технарей в бурный восторг, посредством радиосвязи и химических блокираторов, введенных в кровь, ученые снимали с пленных некий отпечаток личности, коим можно было управлять импульсными радиочастотами. Как у них это получилось, и сколько смертей было до того как первый эксперимент увенчался успехом, доподлинно неизвестно. Ясно лишь только, что именно фашистская германия в тот момент, плотно работавшая со специалистами Японской Императорской армии по многим направлениям, взяла эти разработки на карандаш.
Главный военный врач Квантунской армии Иоси, кстати, не погиб, а был арестован после Второй Мировой войны американскими спецслужбами, а затем, о чудо, выпущен на свободу и скончался через десять лет от рака горла. Часть наработок, разумеется, канули в лету. Другая, львиная доля была обнаружена в ходе захвата Берлина группой наших военных буквально в трех кварталах от Рейхстага, и фельдъегерской почтой отправлена в Москву пред светлы очи Кобы, который тоже был далеко не дурак, и после отчета собственных научников, оценил и пустил в разработку Новый рубеж под коммунистическим соусом. Правительство СССР в то время, с сорок девятого по шестьдесят восьмой год активно участвовало в разработке готового продукта, понимая, что если они не успеют раньше американцев, то весь ядерный щит, ракетные комплексы Искандер и прочие страхи окажутся пустяками перед грозящей опасностью.
- То есть, разработки были давние, - особо не скрывая своей осведомленности, поинтересовался Капустин. – Но тогда возникает другой вопрос, почему тестовые испытания проходят до сих пор?
- И я был этим смущен. – Пожал плечами капитан, - но после, хорошенько копнув документацию и восстанавливая картину буквально из осколков, пришел к выводам, что каждый психотип, каждый слепок действенен лишь в своей среде. Химические отставляющие блокады идентичны, но только на начальном этапе. Дозировки тех или иных химических элементов должны быть строго в номер с окружающей средой и химическими составляющими почвы, воды, пищи.
- То есть, для негров и эскимосов нужен отдельный состав?
- Да состав-то один. Копия снимается хоть с коматозника. Другой вопрос, как сохранить испытуемому жизнь после. Участки мозга в блокаде находиться могут не более двух недель, после чего происходят необратимые процессы, ранее этим мозгом контролируемые, и мы в лучшем случае получаем слюнявого идиота, в худшем хладный труп. И не спрашивайте меня об этом больше. Я и сам до конца не в силах понять всю эту путаницу.
- Но почему ты полез в пекло, коли понимал опасность?
- Вынужденная мера, - поморщился Семен. – Анонс новых стандартов связи для населения с большей пропускной способностью не за горами. Вышки уже установлены, зона покрытия расширена чуть ли не до Урала. Еще пара штрихов и сфера влияния международного, кстати, проекта, Новый рубеж, распространится настолько далеко, что подумать страшно. Тут требовалось вмешательство и не только снаружи, но и изнутри проекта. Так проще и быстрее добраться до сути, до нутра. В реальной жизни кукловод может сидеть за семью запорами и носа не показывать наружу, и там он бог и судья, творец. Там он как никто другой выставит напоказ свою сущность, и уж поверьте, тогда я не промахнусь.
- Но ты отлично понимал всю шаткость своего положения? – Продолжал давить Капустин. – Шаг в сторону и все, смерть. Неужели ты такой смелый?
- Чувствую в твоем голосе иронию, коллега, - расплылся в довольной улыбке Давыдов. – И даже разболтаю страшную тайну. Я всегда мог покинуть этот вертеп. В любой момент, в любом состоянии.
- И как же?
- Хелл. Универсальный патч игровой среды. Именно он может с легкостью прорвать защиту игровой системы и выпустить психотип наружу. Главное, чтобы мы оказались рядом с центральным передатчиком сектора, который, кстати, находится в этом здании. Прочем разработка давняя, произведенная неким Петрыкиным, уникальным специалистом в сфере компьютерной безопасности, волей судеб работающим с Курехиным в одном отделе.
- Засланный казачок? – Капустин вдруг застыл, прислушиваясь к звукам, и прислонив палец к кубам, призывая всех на минуту заткнуться, поспешил к входной двери.
Как не удивительно, но ни камер, покрывающих подходы к гейту, ничего другого похожего на системы слежения в помещении не имелось, что лишний раз доказывало, посторонние гости, а уж тем более нарушители, бывают тут не часто.
Дверь скрипнула, ключ в замке уверенно повернулся по часовой стрелке и недовольная физиономия безопасника просунулась в образовавшуюся щель.
- Иванов, ты где? Заснул что ли?
Быстрый удар в висок, хруст кости и, тяжело осев на пол, безопасник отдал богу душу.
- Ну, зачем? – нахмурился Вини, - неужели нельзя было избежать?
- Сам знал, на что подписывался. – Схватив мертвеца за ноги, Семен быстро втащил его внутрь, и вскоре арсенал пополнился на еще один глок с обоймой, коротковолновую рацию Панасоник с гарнитурой и добротный полицейский-фонарь дубинку, который тут же отправился за ремень бывшего аналитика.
- Может у тебя и план здания есть? – Ехидно поинтересовался Лютый, наблюдая за уверенными действиями капитана.
- Только верхней части, - пожал плечами Давыдов. – Подвал претерпел сильные изменения. На чертежах не полслова о лестнице, стальных переборках и независимых источниках питания, и уж всяко не о наших камерах, так что придется действовать по наитию.
Шесть дней до часа «икс». Раннее утро. Локация 5. Временной отрезок 1:1
Белые коридоры и стеклянные переборки, отгораживающие лаборатории от хранилищ, кабинетов и компьютерных комплексов вскоре кончились, и тихо жужжа колесами, сигвеи покатили по белоснежному коридору в сторону развилки.
- Направо у нас технические помещения. – Пояснила проводница. – Даже в виртуальном мире без них не обойтись. Все информационные и силовые потоки проходят именно там. Там же они подвергаются расшифровке, или же наоборот, шифрованию, и расходятся по разным ячейкам. Резервные схемы этой локации есть везде. Гонконг, Ванкувер, Амстердам, Лос-Анджелес, Санкт-Петербург, Хельсинки. По сути, чтобы вывести нас из строя, нужно будет положить всю глобальную сеть, а она, спасибо праотцам из Пентагона, отказоустойчива на семьдесят пять процентов.
- Что в вашем случае более чем достаточно?
Поравнявшись с девушкой, Всеволод немного ускорился, отклонившись вперед и послушный механизм, шустро набирая скорость, понесся по коридору.
- Только вот скажи честно. Тебе-то какая радость? Кто ты человеку заправляющему этой реальностью? Как он мог тебя заинтересовать?
- В этом нет особого секрета. – Катрин нахмурилась, присоединилась к Всеволоду, и они вместе покатили по забирающему влево коридору. – Я родилась в Брисбене, что в Австралии, в семьдесят первом году.
- Однако, - Всеволод присвистнул, с сомнением оглядывая молодую особу, коей на первый взгляд было не больше двадцати лет, да и то с сильной натяжкой на макияж.
- Одно из преимуществ психотипа, или электронной личности, как вам будет угодно, - отмахнулась Катрин. – Ты волен выбирать, в каком качестве тебе тут быть. Мужчина, женщина, ребенок, глубокий старик или розовый карапуз. Все в твоих руках.
- Но и что же натолкнуло тебя на мысль посетить столь чудный уголок? Не только же вечная молодость?
- ДЦП. В реальном мире я практически овощ, хоть и с большими деньгами. Финансирование членов локации происходит, в том числе, и изнутри системы. У нас есть все, от мультимиллиардеров до простых уборщиков. Те, кто хочет и может служить идее, а идея не заставит себя долго ждать. Новый порядок, НОВЫЙ РУБЕЖ человечества, который вскоре будет пройден. Психотипу не страшен голод, ему плевать на перенаселение, обвал биржи, погодные условия. Всего-то и нужно, что мощная батарея, питающая майнфрейм, да первая линия защиты. Мы даем людям то, чего они не могли добиться в реальной жизни. Слабым силу и ловкость, увечным здоровье, бездетным потомство, пусть даже и не настоящее, но их мозг воспринимает это как реальность и этого более чем достаточно. Многие здесь чтобы помочь своим семьям. Платят в нашей локации, повторюсь, не мало. На нашем счету с десяток патентов на различные электронные устройства, приличная доля акций энергодобывающих компаний по всему миру и несколько частных банков.
- Но почему, если ваша система настолько четко отлажена, вы продолжаете эксперименты над ни в чем не повинными людьми?
- А мы их и не проводим, - усмехнулась Катрин. – Арии уже давно поставили все точки над и.
- Арии? – Насторожился Всеволод. Он никак не мог ожидать, что о тени тут будут говорить во множественном числе, но судьба преподнесла новый сюрприз.
- Да, Арии, четверо тех, благодаря кому мы имеем право на жизнь. – Туманно ответила проводница. – Раньше их было больше, но некоторые пионеры потерпели неудачу и были либо уничтожены собственным детищем, либо стали просто непригодны для экспериментов, но кто выжил, стали во главе всего. Они управляют людьми уже десятки лет. Сколько времени прошло с момента окончания Второй Мировой войны, а у них все такая же цепкая хватка и острый ум, хоть порой и кажется что он поврежден больше чем их душа. Арии, единственные кто может обходиться без своих оболочек, так мы называем тела в реальном мире. Для нас они не более чем обуза, старая одежда от которой до сих пор не избавиться.
- Матрица?
- Чушь. Мы самодостаточны. Дурацкие киношки, призванные напугать людей, или заставить их задуматься о собственном будущем, не идут ни в какое сравнение с системой. Да, нас пока еще мало. Если задуматься, то не больше тридцати тысяч, что капля в море по сравнению с постоянно увеличивающимся населением Земли. Но мы работаем над этим. Дозируем блокираторы, устраиваем полевые испытания. Скоро, очень скоро новые режимы передачи данных станут обыденностью в не цифровом мире и тогда наши возможности, огромные и без этого, перестанут более сдерживаться узкими информационными каналами. Да что я все о высоком? Вы скоро сами все увидите.
Коридор тем временем становился все шире и шире. Скорость, невероятная, пугающая, будоражащая кровь, пьянила, огни ламп дневного освещения сливались в одну сплошную сверкающую полосу и через некоторое время Всеволод покинул пределы комплекса. Сопровождаемый Катрин он выскочил на прямое как линейка широкое однополосное шоссе и понесся вперед, обдуваемый всеми ветрами. Логики тут было хоть отбавляй, а вот с физикой местные программисты подкачали. Ветер, дувший прямо в лицо не перехватывал дыхание, глаза не слезились, сумасшедшая скорость никак не влияла на ощущения организма. Каким бы реальным не казалось все происходящее, майора не покидала мысль, что вокруг него разыгрывается фарс, игрушечный смерч из детских кубиков и пуха от перин, нарисованный на песке замок. Новое подтверждение не заставило себя долго ждать. В реальном, родном для Курехина мире, этому явлению не дали бы права на существование.
Впереди, за поворотом показался новый небоскреб, не видный из основной части города или с подъездного шоссе, и уж на нем-то больное воображение хозяина разыгралось как никогда. Высокие готические шпили, облепленные уродливыми горгульями, скалящими свои клыки в пространство, резные арки проходов, бело-красные знамена с черными, и такими узнаваемыми символами вселенской мерзости. Но не это было главное. Над главной аркой, вцепившись стальными когтями в переборку с которой свисал стяг, теперь уже четвертого Рейха, сидел орел. Огромный опасный клюв, перья с серым переливом, мощная выступающая вперед грудь и жесткий взгляд внимательных глаз. Орел казалось наблюдал с высоты за мельтешащими внизу людьми, он был далек от переживаний этого мира. Он, символ власти, уверенности и гордости когда-то, а теперь лишь пугающий символ застарелого кошмара.
- Впечатляет? – Катрин вновь поравнялась с Всеволодом и кивнула в сторону завораживающего пугала на фасаде. – Со всеми так. Наш орел, произведение искусства если не сказать больше. Много бы я отдала, чтобы творить похожие вещи. Но ничего страшного, майор. Скоро вам будет оказана честь познакомиться с одним из создателей этого чуда. Барон Генрих Фон Клаус сегодня в настроении принимать гостей.
С самого начала Иванов попал в затруднительную и крайне опасную ситуацию. Понадеявшись на легкий исход дела, возможность обойти систему и за раз урвать большой кусок пирога, двойник премьера попал между молотом и наковальней, и решительно не мог себе представить, как выбраться из сложившейся ситуации. Не являясь мало-мальски значимой и влиятельной фигурой, он занял при дворе Ариев роль шута, мальчика для битья, и в краткие минуты досуга, стараясь не сойти с ума от столь прискорбного положения, отговаривал себя от мысли о самоубийстве. Казалось, что может быть проще, пустить в электронный лоб цифровую же пулю. Иванов отлично понимал, что его настоящая биологическая личность на том конце провода находится в еще более щекотливом положении, и не спешил накладывать на себя руки. Вот и сегодня его почетная обязанность, развлекать господ офицеров, и щурясь от яркого света, пытаться плести интриги, должна была начаться ближе к вечеру, а сейчас он просто молча разгуливал по комплексу, пока не выбрался на главную, тут её называли, орлиной, террасу и, свесившись вниз, снова задумался о самоубийстве.
Отвлекла его от черных мыслей ярко выделяющаяся среди черных мундиров парочка, лихо несшаяся по гостевому шоссе на сигвеях. Сбежав на пару этажей вниз, Иванов остановил проходившего мимом офицера внешней охраны и сорвав у него с пояса бинокль, жадно припал к окулярам. Капитан внешнего кольца даже не стал его останавливать, отлично зная насколько мелок и мстителен этот русский, то ли политик, то ли еще кто. С волками жить, по волчьи выть. Но теперь перед глазами Андрея предстала такая картина, от которой что-то внутри больно кольнуло и впервые в этом замке бреда, среди запаха начищенных сапог «Дольчен Зольддатен» под дробный марш каблуков и долгие планерки выживших Ариев, готовых вот-вот к захвату того, что им никогда не принадлежало, повеял свежий ветерок перемен.
Девушку-сопровождающую он отлично знал. Это была Катрин, руководитель комплекса слежения за тестируемыми экземплярами. Не людьми, не существами, а именно экземплярами. С точки зрения самих Ариев, а именно так себя называли четыре выживших в ходе эксперимента немецких офицера, люди в локации делились на две категории. Первые были действительными членами общества, теми, кто отчаялся что-то изменить в существующей реальности, будь то личные неудачи, бедность или физические недуги портившие жизнь. Вторые, не прошедшие проверку или посмевшие вторгнуться на закрытые территории, не более чем экземпляры, годные и нет, прошедшие проверку или наоборот завалившие её. Не люди, неодушевленные предметы, отработанный материал.
Второй, именно его фигура привлекла внимание Иванова особенно, был тем, кого он с нетерпением ждал последнее время. Его оригинал из настоящего, подробно описал командира спасательной экспедиции и всех кто с ним связаны, и это был именно он. Высокий, скуластый, с прямыми чертами лица и волевым подбородком, он уверенно управлял сигвеем, ничуть не давая фору этой падальщице Катрин, привыкшей к подобным средствам передвижения. В сущности, по локации можно было даже летать, но Арии почему-то уперлись в физику, и все вокруг было именно так как в привычном мире. Если шел дождь, то обязательно вымокнешь. Солнечные лучи, хоть и редкие в окружающем красно-черном царстве, грели, а если пересидишь на солнце, рискуешь получить солнечный удар со всеми вытекающими.
Развернувшись, Иванов всучил бинокль недоумевающему офицеру и бросился прочь на нижние ярусы, буквально порами кожи ощущая перемены. Нет, не то чтобы он надеялся именно на эту спасательную операцию. Его оригинал не раз и не два, предпринимал попытки вытащить себя любимого из электронного плена, каждую минуту готовый отправиться в мир иной. Но в этом парне там внизу чувствовалось что-то такое… Тень на секунду застыл, пытаясь собраться с мыслями и понять, что же он почувствовал, но уже через секунду он махнул рукой и бросился вниз, в свою комнату. Вечер обещал быть если уж и не из ряда вон, то интересным.
Сигвей хрюкнул и, весело подмигнув лампочкой на панели управления, смирно встал.
Батареи? - Брови Катрин взметнулись вверх. - Странно. Обычно такое бывает исключительно по желанию системы, так, чтобыскрасить унылый быт и приблизить нашу рафинированную обстановку к настоящей.
Так разве это проблема? - Всеволод с некоторым облегчением соскочил с непривычного для него средства передвижения. - По мне так проще пешком, чем на этом драндулете.
Да мы собственно уже прибыли, - девушка довольно кивнула в сторону ворот, за которыми, будто скала, вздымался к облакам небоскреб. Имперские замашки видны были повсюду. Сталь, бетон монументального сооружения и щерящиеся хищники на фасадах заполонили все свободное пространство. Если и была стена, то метра в три толщиной, если и дорога, то такая ровная и гладкая, что диву даешься. - Нам в центральный портал, а потом на верхний этаж, в пентхаус. Арии обитают именно там.
Обитают? - Всеволод нахмурился, насторожившись после фразы Катрин. Она сказала «Обитают». Не живут, не проживают, не проводят время, а именно обитают, будто реликты, редкие виды животных, или боги...
От последней мысли Курехину стало нехорошо. Если эти чертовы Арии действительно позиционируют себя как высшие существа, а все остальные, бог знает как, но поддерживают это убеждение, то воевать будет и правда сложно. Бороться против наркобарона, полевого командира или диктатора дело благодарное. На твоей стороне ополчение, подполье, недовольные и просто сочувствующие, лишний раз закрывшие глаза на твои действия. Но если они считают себя богами и культ в электронных умах культивирован, дело дрянь. Против легенды, живого воплощения всемогущества особо не навоюешь.
-И как скоро господин Фон Клаус сможет меня принять?
-Вам даже не интересно, зачем вы ему? - В голосе девушки сквозила неприкрытая ирония, смешанная то ли с откровенной жалостью, то ли с крайним недоумением, сейчас было и не разобрать.
Мне интересно все, - стараясь не обращать внимания на тон спутницы, пожал плечами майор. Отступать было некуда. Круг замкнулся. Тени не было видно на горизонте. Ожидания того, что именно он тут делает погоду и является главной проблемой, лопнули, будто мыльный пузырь.
- Узнаете, но уверяю вас, будет предложение. Все кто попадал сюда, по своей воле, или по велению судьбы, злого рока и испытателей Нового рубежа, получали таковое и никто еще не смог отказаться.
-А что за предложение?
-На моих устах печать. - Катрин ни с того ни с сего перешла не высокопарный слог и немного сбавив нотку цинизма в голосе прикрыла глаза. - Мы лишь слуги Ариев. Они дали нам новую жизнь, новую возможность сделать что-то в этом, пусть пока еще далеко не совершенно мире, по новому, по иному. Мы должны быть им благодарны, и мы так и делаем. Общество должно существовать, развиваться, прикладывать усилия.
-Но зачем вам прикладывать усилия? - Усмехнулся Всеволод, делая первый шаг к порталу. - Вы же копии, цифровой отпечаток, ничего подлинного. Пара ударов по клавиатуре и новая дорога, десяток команд и на прилавках появился свежий хлеб, за который даже платить не надо. Жуй себе, да обманывай сознание.
-Человек без действия — тля. - Вдруг озлобилась проводница. - Сознание должно трудиться, созидать, в каком бы состоянии не пребывало тело-носитель. Если вдруг случить по-другому, то иллюзия взорвет понимание.
-А что будет, если я не поверю в этот мир? Что будет, если я наплюю на все мыслеобразы? Ведь запах теплого хлеба подсказывает мне мой мозг, то же делается и с водой, ветром, солнечными лучами. Что будет, если я выйду на тот уровень, когда виртуальная реальность, реальностью являться перестанет?
Катрин запнулась на полуслове, лихорадочно переваривая услышанное. В глазах её в первый раз за время короткого знакомства появилось недоумение с толикой страха и неопределенности.
-Ничего не будет, - вдруг выдала она. - Для того чтобы стереть реальность, требуется участие всех копий. Ты один, Курехин, не сможешь ровным счетом ничего, да если и сможешь, то системе это вреда не причинит. Вы как бы разделитесь, закрытая локация на одной стороне, и ты, одинокий, повисший в пространстве цифрового лимба, из которого нет исхода, с другой. По сути, это смертный приговор, как тебе, так и твоему оригиналу. Ты никогда не покинешь систему, а мозг не сможет разблокировать свои фрагменты, и все. Два готовых трупа. Одного похоронят в деревянном ящике, а второму хватит дискеты.
-Никогда бы не подумал, что у меня будет аж двое похорон. - Невесело усмехнулся Курехин. – Ну, я пошел?
-Иди, - Катрин еще раз кивнула, а затем, развернувшись, не спеша побрела по тротуару.
У главного портала Всеволода уже ждали два офицера. Что это командный состав, а не простые вояки, тянущие лямку на проходной, было видно сразу. Двое в черном, с неброскими красно-черными шевронами на рукавах держались уверенно, почти вызывающе, однако армейская выправка и холодный прищур внимательных глаз говорили о немалом опыте. Такие и вора в толпе вычислят, и в пятак со ста метров бьют одинаково хорошо.
Господин Курехин? - Старший, остроносый с до синевы тщательно выбритым, подбородком, чернорубашечник шагнул навстречу майору и почти приветливо кивнул.- Мы обязаны сопроводить вас в зал приема.
Да я бы и сам справился, - попытался пошутить Всеволод, но встретившись взглядом с офицером, понял. Эти парни потащат даже на веревке, не зависимо от его возражений, желаний и навыков рукопашного боя.
И вдруг картинка перед глазами начала стремительно меняться. Вместо черных стен и красного неба появились голубые проблески, озарявшие немалый внутренний двор. Сначала небо, затем трава под ногами, и чуть ли не воздух, медленно стали приобретать свой естественный цвет. Рассудок, трижды обманутый, замороченный ложными сигналами отравленного мозга сопротивлялся из последних сил, но справиться с изменениями самостоятельно был не способен.
Вы удивлены? - Всеволод обернулся и отшатнулся. Нет, военный на входе, так же как и его напарник, не превратились в чудовищ источающих смрад и ужас. У них не выросли рога и копыта, а скорее уж наоборот. Вид у парней стал самый что ни наесть благообразный. В одно мгновение из штучных убийц и упырей, бойцы превратились в офисных клерков в дорогих костюмах. Туфли из крокодиловой кожи, запонки желтого метала и дорогие часы с замысловатыми тяжеловесными браслетами, вот только дорогая ткань пиджаков продолжала топорщиться в правильных местах, да и льда во взгляде прибавилось. Вышколенные убийцы-халдеи, приветливо улыбающаяся смерть, может и не тронет...
Не волнуйтесь, - голос второго, широкоплечего блондина в элегантных очках был будто надломлен, чуть с хрипотцой. Светлый шагнул перед и вдруг ударил, ни с того ни с сего. Точный, выверенный бросок, пальцы сложены прямо, острием. Не ослепить, не вывести из строя. Убить, быстро, без проволочек.
Слава богу, даже в цифровом виде, рефлексы не подкачали. Уйдя из-под удара майор быстро, без лишних движений, перехватил руку нападавшего и, придав телу потенциального палача направление, отправил его прямиком в стену. Резко развернувшись, Всеволод принял на сгиб локтя выпад второго и отбив руку нанес несколько резких ударов в корпус, уводя противника в защиту. Впрочем, тот идти вперед особо не спешил. Видя, как напарник, попытавшись оставить горельеф на гладкой поверхности черной цитадели, мягко оседает на землю, он закружил, обходя Курехина и изредка огрызаясь ударами в голову. Раз за разом, круг за кругом, выпады становились более хлесткими, парень щупал оборону пытаясь найти слабые стороны противника, и Всеволоду, натасканному в свое время инструкторами боевого самбо, приходилось попотеть.
Что здесь происходит? - Шипел майор. - Меня пригласил барон!
Пригласил, - кивал противник, и вдруг присев крутанулся по низу, метя носком дорогой туфли в пах. Снова приходилось уходить, вертеться, закрывать причинные места и бить, бить, бить.
Так в чем же дело? - Следующий выпад пришелся прямиком в скулу, раскрасив небо яркими всполохами и окончательно срывая планку. Долгие недели скитаний майор старательно тушил в себе эту искру, маленький огонек, способный вызвать лесной пожар, сметающий все на своем пути.
Почувствовав слабину Всеволода, боец расслабился и, раскрывшись, получил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Перехватив руку, Курехин поднырнул и, что есть силы, дернув на себя, отправил бойца на землю. Еще один рывок, переворот, мерзкий хруст сломанной кости и вой, звук не способный принадлежать человеку, скорей, раненому зверю. Уходя от удара, майор сам рухнул на землю и перекатившись чуть было не получил пинок от очнувшегося напарника пострадавшего. Удар в ахиллово сухожилие быстро расставил приоритеты, а выпад в глаза и следующий, по кадыку, автоматом. Хруст, мерзкий, но такой приятный слуху и хрип поверженного противника.
Хватит, - голос раздался из ниоткуда, и был мягок и спокоен. – Хватит, господин Курехин, иначе вы мне всех Зихерайдполицай угробите.
Барон Генрих Фон Клаус оказался бравого вида мужчиной, с армейской выправкой и прямым пробором в выбеленных сединой волосах.
Вы же майор? Оберштлойтнант вам более к лицу. У вас же у русских на погонах звезды? Да?
Вытирая кровь с разбитой губы, один из подонков все-таки достал Всеволода по лицу, то внимательно наблюдал за вновь прибывшим, силясь понять, чего же тот добивается. Понять это было не мудрено, Генрих Фон Клаус расставлял точки над «i», показывал чьи в лесу шишки. Трех остальных Ариев, о которых упоминала Катрин, майор еще не видел, но и этот белесый, словно линь, зализанный тип с породистым лицом и цепким взглядом, мужчина, ничего кроме неприязни почему-то не вызывал. Слишком уж показным было его поведение. Те же фразы. Барон каким-то образом с легкостью, почти играючи, обходил переводчик в ушах Всеволода. Часть фраз звучала для майора на русском, но некоторые, как например звания, больно резали по уху немецким лающим.
Что все это значит? - Наконец отдышавшись, поинтересовался Всеволод. Взгляды мужчин встретились, и лицо барона исказила узкая, почти лисья ухмылка.
Проверка, - просто и буднично, будто под ногами у него не лежала пара еще теплых, но уже стремительно остывающих тел. - Вы не беспокойтесь, гер Майор, это отребье национал-патриотического толка. У меня таких хоть отбавляй. Вы не поверите, но идеи расовых чисток мне не по душе, хоть иногда я вынужден соглашаться с некоторыми доктринами ныне покойного Пауля.
Вы знали Гебельса? - Брови Всеволода взметнулись вверх, а неприязнь к этому лощеному типу усилилась. - Однако вы не похожи на старика.
Я могу быть тем, кем хочу, но не стоит более здесь задерживаться. Все что мне надо, я выяснил. - Барон склонил голову на бок и указал на неприметную дверь в стене. – Пройдемте, и вы получите ответы на давно терзавшие вас вопросы. Их ведь у вас не мало, я так понимаю.
Понимаете вы верно. - Курехин поморщился и, с облегчением отметил что один из его поверженных противников подает признаки жизни.
Подойдя к двери, Фон Клаус провел ладонью, еще один показушный жест, и та сама по себе распахнулась, пропуская мужчин внутрь. Узкий длинный коридор, застеленный ковровой дорожкой глушившей шаги вывел в странного вида помещение. Посреди него за контрольным пунктом сидели все те же двое встречающих, но на этот раз вполне здоровые, и жизнерадостные, и лениво поглядывая на мониторы, что-то отмечали в пухлых тетрадях. Мониторов было много, если не сказать чрезмерно, и каждый из них отображал картинку личной трагедии, беды или замешательства. От этого оборудования просто веяло отчаянием и разбившимися надеждами. Поймав на себе взгляд майора, немецкий офицер развел руками.
-А вы разве не знали что множественность копий в виртуальной реальности само собой разумеющийся факт? Сознание, правда, раздваивается, но моим полицейским бригадам не привыкать.
- А что это за мониторы?
Наблюдение, - барон пожал плечами. - Стивен, поясни.
Вскочив с места, Стивен, тот самый парень, что совсем недавно приветливо улыбаясь, попытался сломать Курехину кадык, вытянулся в струнку и затараторил, будто по написанному.
- Пост номер два, наблюдение за комнатами претендентов на обеспечение Нового рубежа. Контролируемый сектор «Гуманитарный». Способ наблюдения пассивный. Журнал ведется в соответствии с указанными правилами. За последние двадцать четыре часа следующие потери: Андрей Кравцов, доцент, Северодвинск. Семьдесят пятого года рождения. Причина смерти — крупная кровопотеря в личном испытательном периметре.
Видите ли, майор, - барон легко повел плечами. - Слава о нашей локации давно уже покинула пределы глобальной сети. Нас знают, к нам хотят присоединиться. Нас ставят в пример и подражают. В отличие от конторы Новой рубеж, что силится вывести свои мощности и достигнуть наших показателей, мы - самодостаточная колония как по эту, так и по ту сторону информационного канала.
А чего ради вы мне это говорите? - Нахмурился Всеволод. - Я не претендент, или как вы там это называете. Мое появление в этом цифровом аду, досадная ошибка. Я расследовал странные несчастные случаи, связанные с некими информационными технологиями...
Думаете? - Генрих почти насмешливо посмотрел на майора. - Ничто в этой жизни не происходит случайно. Уйму лет назад, когда вы еще не появились на свет, я получил свой первый железный крест, и думал, что могущество третьего рейха сделает этот мир лучше.
- Ничего не понимаю.
- А я вам объясню. Свой тест на профпригодность вы прошли блестяще, и пока мои товарищи по оружию находятся в стазисе, мы с вами можем пооткровенничать. Устал я от местных. Люди ведь не просто к нам приходят. Их греет идея, возможности, благополучие. Возможности наши безграничны, как в этом мире, так и в мире внешнем и чтобы вам это продемонстрировать...
Сухой щелчок пальцев немца и реальность вновь изменилась. Место зала без окон с двумя вышколенными лакеями, перед глазами Всеволода открылся уютный, удобно обставленный кабинет. Мягкий свет, удобные кресла и бар с алкогольными напитками, но главное книги. Книжные полки заполнили все пространство. Кожаные корешки солидных фолиантов соседствовали на полках с простенькими тонкими брошюрами, золотое тиснение стояло в ряд с сухим типографским шрифтом. Всеволоду даже показалось, что на одной из полок ему почудилась подшивка «Науки и мира», но он быстро прогнал эту мысль из головы, решив, что и внешнего бреда для него достаточно.
Хотите выпить? - Барон по-хозяйски зазвенел бутылками, но вдруг передумал и, вальяжно махнув рукой, направился к креслу с выгнутой спинкой. – Угощайтесь, если желаете, а мне еще рано.
Я все равно не понимаю, зачем этот разговор? - Нахмурился Всеволод, проигнорировал предложение хозяина и без спроса устроился в кресле напротив. Мягкий дневной свет, не тот, что встретил их по прибытии, а привычный, просачиваясь сквозь неплотно запахнутые шторы, делил кабинет на две ровные половины. На одной, откинувшись на спинку, с интересом наблюдая за гостем, сидел один из четырех Ариев, полубог своего маленького виртуального мира, на другой расположился сам Курехин.
- Да просто чтобы вы поняли все преимущества своего положения, а заодно решили, нужно ли вам оно. Мы не бросаем слов на ветер. Ваш носитель не будет ни в чем нуждаться, так же как его ближайшие родственники и супруга. Кто работает на нас, получает по делам своим, а платим мы не скупясь.
- Вы меня вербуете?
- Да.
- А с руки ли такому представительному дяденьке и самому мараться?
Слышу в ваших словах сарказм и недоверие. – Барон почти трагично покачал головой. – Сам и только сам. Маленькие винтики в теле огромной машины можно поручить закручивать и техперсоналу, но управлять её, вводить в эксплуатацию основные блоки - святой долг главного технолога. Вы умный человек, майор, и должны понимать, что вскоре произойдет. Люди сами выбрали себе палача, и он, всемогущий и всеобъемлющий, сделает свою работу.
Хотелось бы верить, - в тон немцу, почти на распев, весело произнес Курехин. Он, как никто другой, видел все слабые стороны очередного крестового похода. На карте современного Питера имелось, как минимум с десяток мест, где сигнал gsm отсутствовал вовсе, а зоны покрытия 3G были настолько смехотворно малы, что о них и говорить не хотелось. Что уж тут. Сопротивлялась Россия-матушка импортному прогрессу, изо всех сил, изо всех своих сил, на благо ли или на веред, сказать было сложно, но имперские планы сидевшего перед ним барона висели на живой нитке.
Я знаю, о чем вы думаете. – Усмехнулся барон. – Ваша команда, те, кто пришли сюда с некой, пока не ясной мне миссией, интересна и занимательна, но даже самые хитрые и умные её члены не понимают, во что они ввязались. Вы знаете, майор, ну допустим, в качестве сладкого, что зоны покрытия сотовой связи, как правило, сопряжены с количеством абонентов и густотой населения района?
А что у меня за команда такая? – Выгнул бровь Всеволод, и арий в тот же миг рассмеялся звонким, почти юношеским смехом. В глазах реликта проскользнула искорка садистского веселья.
Интересная команда. – Генрих Фон Клаус в который уже раз продемонстрировав своему собеседнику ряд белоснежных ровных зубов, откинулся в кресле и, вытащив из ящика письменного стола изящную черную трубку с красным мундштуком начал её раскуривать. – Я думаю, вам будет интересно узнать, что ваш друг, ныне полковник Капустин, ведет Новый рубеж без малого пять лет. Капитан ФСБ Давыдов, да, не удивляйтесь, вам блаженный Сема ни кто иной, как капитан Федеральной службы безопасности, в чьем подчинении без малого рота головорезов, готовая в любой момент начать вертикальный штурм института. Только вот одна незадача. Рубежевцы, они пустышка, пшик, дырка от бублика. Все что имеют они, а надо отдать должное, база их весьма обширна, не что иное, как крохи с барского стола. Девяносто процентов специалистов работающих в их датацентрах, это наши ставленники. Кто по доброй воле, кто из-за жажды наживы, что к доброй воле отношу с трудом, а кто и под диктовку. Без диктатуры обойтись не получается.
Увы и ах, - майор прищурился и с интересом посмотрел на собеседника. – Но что-то подобное я и подозревал. Показная уринотеропия, визги по поводу неудобства походной жизни, Давыдов иногда перебарщивал, но подозревать его в чем-то с самого начала я не мог, да и не хотел. С другой стороны его успехи в работе с ножевым оружием, и проблески в использовании огнестрельного могли вызвать зависть у кого угодно…
- Но вы об этом не задумывались?
- Верно.
- И видите, что у нас вышло. Вы, майор, даже не деталь для них. Возможно испытуемый, попавший сюда не по воле случая, а намеренно. Вы даже не инструмент. Скорее потерпевший, чем ключевая фигура. Эмиссары обеих ваших спецслужб пришли сюда по своим, шкурным интересам и думаю, что все их старания пойдут прахом, когда они уяснят, что собой представляет порядок Ариев, новых хозяев сети.
- Стойте, барон, вы циник, мерзавец и садист, но далеко не глупы…
Барон вновь залился молодецким хохотом.
- Люблю наглецов, - отсмеявшись и промокнув глаза белым кружевным платком, Генрих вновь принялся посасывать трубку, выпуская в потолок струйки ванильного дыма. – Вас бы запороть, майор, звезду там на спине выжечь, или ремней нарезать, но как не погляжу, вспоминаю себя в молодости. Такой же циник был, и без, как там у вас у русских, императора в мозгу?
- Царя в голове, барон. – Всеволод уже приметил стоявшую на столе тяжелую хрустальную пепельницу в бронзовой оправе с головой льва и решил, что данного орудия будет вполне достаточно, чтобы, если не убить, то оглушить этот зарвавшийся архаизм нацисткой Германии, вообразивший себя Создателем. – У нас на Руси всегда цари были. Это уже позже императоры, но те долго не протянули. Ответственность большая. Но не будем отвлекаться. Вы не глупец, но строите свое могущество на паре компьютерных железок, кои в любой момент могут быть обесточены. Пьяных экскаваторщиков еще никто не отменял, и эта беда не только евроазиатская.
- Нас невозможно отключить, майор. – Генрих Фон Клаус почти торжественно кивнул головой. – Наши базовые модули интегрированы во все сферы деятельности человека. На это ушло немало времени и денег, но получилась славная картина. Если вы решите отключить локацию извне, то интернетом тут не обойтись, хотя как отключить глобальную сеть, я решительно не представляю. Но даже если Интернет падет, наше господство от этого не пострадает. Локальные банковские сети, системы глобального позиционирования, бот-сети частных компьютеров подключенных к интернету через беспроводные модемы, и зеркала. На любом сервере, на любом жестком диске есть частичка нашего порядка и от этого уже не уйти. Но чтобы вы поняли до конца, как мы достиглиподобного, хочу рассказать вам одну историю.
Я и десять моих товарищей по приказу Фюрера были откомандированы в отдельное Квантунское медицинское подразделение, где занимались исследовательской работой наряду с несколькими японскими учеными, чьи имена ныне утеряны для истории. Несколько лет кропотливых трудов, исследований в области химии, нейрохирургии и еще десятке ключевых дисциплин, дали нам удивительную возможность прикоснуться, наконец, к самой неизведанной части человеческого тела, к святая святых любого живущего на земле существа. К мозгу. Мы создали то, что одни могли счесть святотатством, а другие предметом поклонения. Вечная жизнь, вечная молодость, возможность воплотить в жизнь мечту любого пацифиста. Представите себе мир без войн и насилия, голода и болезней, нужды и предательства. Локацию, где всегда светит солнце или наоборот, идет снег. Миры, в чьих озерах и реках вода не отравлена химическими отходами, а окна домов не видели копоти и сажи мегаполисов. Мир гениев, чемпионов, людей, не думающих о светлом будущем, ибо оно наступило.
- Слишком красиво для того чтобы быть правдой. – Хмуро кивнул Всеволод.
- И я, майор, не могу с вами не согласиться. Мы хотели создать именно то, чем грезили все современные религиозные конфессии, но вместе с тем столкнулись с одной нешуточной проблемой. Полигон для испытания был слишком узок. Некоторые химические элементы блокираторов мозга совершенно нормально работали на азиатах, но европейским нациям приносили только инсульты, инфаркты и другие побочные эффекты. К примеру, блокиратор «Б», ответственный за фильтрацию зрительных образов носителя, применим к корейцам, в то же время у австралийца происходит паралич нижних конечностей. Естественно мозг у всех работает одинаково, но катализаторы обязаны соответствовать тем жизненным условиям, в которых вырос и живет человек.
Вторая проблема, с которой столкнулись на тот момент, это слишком узкая пропускная способность. Радиосигнал на тот момент не был совершенен настолько, насколько мы это видим сейчас. Данные с установок зачастую бились, и испытуемый умирал в десяти случаях из двадцати. Потом случилось непредвиденное. Все мы лишились тел.
Всеволод вопросительно взглянул, но барон только отмахнулся.
- Снаряд союзников попал в наше здание, да так удачно, что весь исследовательский состав вмиг превратился в калек. Парализованные, ослепленные, мы прибывали в неком анабиозе, накачанные наркотиками. И как оказалось, не зря. Из Берлина пришел приказ во чтобы то не стало сохранить наши светлые умы, и японские хирурги опробовали на нас одну интересную операцию. Подобных не могут делать и до сих пор, но у косоглазых был большой опыт в отношении китайских военнопленных. Наших тел больше не стало. Мозг, глазные яблоки, позвоночник и большинство центральных нервных волокон были изъяты из тела, будто косточка из спелого плода, и помещены в капсулы с питательным раствором. Вы не поверите, но во время операции и дальнейшей транспортировки я даже не терял сознание. Наши химикаты, те самые, что разрабатывал отдел, заблокировали и тем самым отгородили мозг от всех болевых ощущений. Через три месяца мы попали в еще более затруднительное положение, оказались на морском дне в субмарине подбитой русскими. Русские же достали все наши записи, и нас самих, жалкие остатки человеческого тела и лучшего европейского ума, а затем поместили в свои лаборатории. На нас же и стали ставить первые эксперименты. Казахстан, Россия, Беларусь, крупные исследовательские лаборатории, разбросанные по всему материку, продолжили нашу работу. Но им было проще. Если мы должны были работать почти в слепую, ограниченные техническим прогрессом, то теперь в руках потенциальных креаторов были лазерные микроскопы, тончайшие хирургические инструменты, современные биологические лаборатории и, конечно же, компьютеры. И знаете, у них получилось. Только вышла небольшая заминка. Все немецкие офицеры, а точнее их сознание, претерпели некоторые изменения. Они сошли с ума.
- И вы?
- И я. Исключений тут нет.
- И как вы спокойно говорите об этом, барон!
- Я свыкся, майор. Более того, жертвой обстоятельств я себя не считаю, так же, впрочем, и трое оставшихся в живых Ариев, с коими вы вскоре познакомитесь. Мы проделали гигантскую работу. Первый, завербованный личной мной, был глава службы безопасности Белорусского исследовательского центра. Он и помог вывезти часть оборудования, а так же части того, что осталось от меня и еще нескольких моих товарищей. Он жаждал денег, хотел быть богатым и могущественным, и он поставил на команду чемпионов.
- Которой скоро придет конец.
Шесть дней до часа «икс». Утро. Локация 5. Временной отрезок 1:1
Тень стоял около окна и, скрестив руки на груди, смотрел на черно-красный город за забором. Люди сновали по улицам электронного мегаполиса, спеша по своим делам. Для многих это был единственный дом, для других возможность открыть в себе новые таланты, для третьих признание, и только для Иванова это была тюрьма.
- Как ты посмел… - Барон отшвырнул трубку в угол и, встав с кресла, решительно направился к Тени. – Ты! Мерзкий червяк…
- Но-но, потише. – Двойник премьера просто пожал плечами. – Вы думали, что можете здесь править, играть в создателя, вершить судьбы людей, и никто не захочет вас остановить? Вы же можете слушать внешний мир, барон? Так же как я? Штурм уже в разгаре, да и не так все просто. Маркеры, разбросанные одним из команды Курехина, кем, правда, мне до конца не понятно, напрямую вещают, выдавая все ваши зеркала и хранилища. Информация о банковских счетах, сигнатуры бот-сетей, которые можно будет закрыть после простейшего обновления антивирусов. Конечно, это вас не остановит, но потреплет порядочно.
Вы слышали такой термин- разведка боем? – Давыдов стоял у входа, с интересом прислушиваясь к происходящему в кабинете. – Так, если нет, я вам расскажу. Берется группа, скажем, разведвзвод, редкие штучные упыри с минимумом принципов, и отправляются в заданный район. Там они закрепляются и не спеша начинают расстреливать позиции противника. Противник в панике, работа идет из крупного калибра и со всех сторон, что делать? Правильно, ответить, да так, чтоб воздух плавился, а бойцам только это и надо. За час огневого контакта они собирают информацию об огневой мощи и живой силе противника, считают бронетехнику и прикидывают размер боезапаса, а после, ни грамма не пострадав, либо уходят, либо вызывают огонь на себя. В вашем случае, кавалерия пришла давно и теперь только и ждет, чтобы начать атаку.
- И кто же она, эта ваша кавалерия? - Барон отчаянно давил на кнопку, но к его немалому удивлению служба безопасности комплекса не спешила реагировать.
Что? - Аналитик расплылся в довольной улыбке. - Не выходит, Данила мастер, каменный цветок?
Шесть дней до часа «икс». Утро. Реальность. Петергоф.
Звон разбитого стекла и надсадные хлопки выстрелов слились в одну сплошную симфонию смерти, накрыв комплекс с двух сторон. Вертикальный штурм ФСБ происходил, как по писаному. Еще секунду ничего не происходило, и вот по стенам, будто бесшумные тени, вниз заскользили бойцы. Удар, выстрел, дымовая граната, пошел, пошел, пошел.
Служба безопасности попятилась от шквального автоматного огня, заметалась, люди забились по углам, а спецназ шел уверенно, уверенно расширяя сектор огня. Снизу же, орудуя руками и ногами, люди в штатском выгоняли на улицу студентов и преподавателей института, а грохот боя с обратной стороны здания нарастал. Там тоже шла еще та кутерьма. Сразу несколько УРАЛ-ов с ОМОН-МВ, вспарывая ухоженные газоны черными протекторами и обнажая под дерном черные маслянистые комья земли, выбрасывали из своих недр уверенных крепких мужиков в «серых волках». С девяностым пэ-эром наперевес, захлопывая забрало Джетт, вперед, марш, строй держать. Дальше больше. Легкие поликарбонатные Штурмы на сгибе локтя, да двадцать третьи КС-ы с двенадцатой Черемухой в придачу. Штурм значит нужен? Будет вам штурм.
А наверху уже раскалялись Вихри, обрушивая на головы отступающих горы штукатурки. Защитники цитадели науки и программного творчества, впрочем, особо под пули не лезли, а показывая чудеса изобретательности, уверенно уходили из огневого сектора, мерно пятясь в дальние залы.
Надсадный рев автомобильных двигателей вскоре перекрыл даже шум стрельбы, и на задний двор въехало еще несколько Уралов, а за ними в гущу событий не спеша вкатила «Чебурашка». Тяжелый четырехосный агрегат тяжко «вздохнул» двигателем и закрыл собой горизонт, а уже через пару минут над комплексом возвышалась активная антенна, сноровисто поднятая расчетом бравых лопушатников.
- Сниферят,- оператор молча взглянул на монитор и, ударив по клавишам, повернулся к напарнику.
Отдел мониторинга комплекса был оснащен новейшими техническими средствами, но ничто не могло сравниться с военной установкой, рубящей радиоканал, будто меч пук соломы.
- Нам их не поднять.
Второй оператор нахмурился и, запустив пару программ шифрования, разочарованно потряс головой.
- Не спроста эта стрельба наверху, - заметил парень, приглаживая копну непослушных волос. – И безопасники до сих пор не чешутся. Будто бы ждут чего.
- Может валим?
- Попробуй свали. – Оператор взглянул на взволнованного коллегу. – Мы тут что? Мы тут Ариев отрабатываем. Если кто из Рубежа узнает, что мы свалили в момент массированной цифровой атаки, нас же со дна достанут. Можно сослаться на отсутствие возможностей, но больше ни на что другое.
Дверь мотнуло, и в комнату ворвался невысокий парень в помятом костюме. Трехдневная щетина и красные глаза хорошо сочетались с перегаром, который тут же заполнил все пространство маленькой операторской. На этом посещения не закончились. Следом за незнакомцем в дверной проем протиснулся здоровенный детина с лицом Винни-Пуха и взглядом убийцы, обронив на пороге:
- Лютый, Блоха, держите коридор. Кто сунется, валите, нет тут наших союзников…
- Сделаем, - тут же откликнулись из коридора, и тут начался допрос.
- Ваши функции? – Тяжелый кулак Капустина опустился на клавиатуру, и она тут же отозвалась жалобным хрустом пластиковых кнопок.
- Мониторинг и активная защита основного внешнего канала комплекса, - повел плечами оператор с всклоченными волосами. – А в чем собственно дело, господа? Если у вас есть претензии по нашей работе, жалуйтесь начальству. Да вообще, кто вы такие чтобы так нагло врываться в служебное помещение?
- Они ничего не знают. – Давыдов поморщился и, покрутив головой, заспешил к стоявшему в дальнем углу кулеру с водой. – Об Иванове что-нибудь слышали?
- Секунду, - второй оператор, поймав на себе взгляд полковника, судорожно забарабанил по клавишами. – Вот, смотрите. Господин Иванов вошел в комплекс вчера в шесть вечера, после чего нижние ярусы, как то аварийный вход через подвальную лестницу, и центральный портал был приведены в состояние боевой готовности. Вон и турели активированы.
- Турели мы видели, - хмыкнул Винни, - но когда ваши чернорубашечники нас взяли, то мы поднимались наверх.
- Это система безопасности, односторонний вход, - развел руками оператор. - Наверх можно подняться по магнитному пропуску, как в само здание, так и ближе к хозяйственным корпусам, лабораториям и гаражу университета. Назад, только через два портала. Один, я уже говорил, является аварийным. Второй центральный, тоннель, выходящий на поверхность в трех километрах отсюда. По другому, никак.
- Значит так, парни. – Винни откашлялся в кулак и с доброй улыбкой посмотрел на собравшихся. – Нам позарез нужен план комплекса, только не надземной его части, а тех самых подземных коридоров, куда увели нашего друга.
Размаху работы проделанной рубежевцами можно было только удивиться. Не просто так, а рядом с президентской резиденцией, на виду у сотен туристов и отдыхающих, на базе немаленького как по численности персонала и студентов, так и по значимости учебного заведения был построен целый подземный город со своей инфраструктурой, водопроводом и вертолетной площадкой. Как такое получилось, сказать сложно, но то, что это было колоссальным трудом, оспаривать было нельзя. Перед взором измотанных и в конец запутавшихся спецагентов громоздилась стопка листов, а новые, еще теплые после прохода, продолжали сыпаться из принтера.
- Склеить бы. – Поскреб щетину на подбородке Капустин, но пронырливый экс-аналитик, капитан Давыдов уже вовсю раскладывал пачку распечаток по стопкам и скреплял их степлером.
- Это что?
- Генераторы. Тут и хозяйственный отдел, и оружейная.
- А это?
- Жилой блок и столовая.
- А вот это большое помещение с мощной вентиляцией и постоянным охлаждением, я так понимаю, майнфрейм Рубежа.
- Правильно понимаете. – Лохматый кивнул и с кислым видом потянулся за кружкой с давно уже остывшим чаем. – Точками на схеме отмечены автоматические турели. Бьют по звуку, по выделению тепла, по любому движущемуся объекту, если включен режим активной защиты, а включен он давно.
- Так что же в нас не палили, когда чернорубашечники выводили нас в подсобку?
- Датчик обмена свой-чужой.
- Паршиво. У внешней безопасности они есть?
- Нет, откуда?
- А у вас?
- У нас и подавно. Мы надземные работники, вниз ни разу не спускались, да и не пустит никто.
- А это что за комната?
Палец Семена уткнулся в прямоугольник, находящийся по соседству с генераторами.
- В точку, дяденька. – Парень за клавиатурой даже крякнул от удовольствия. – Туда могут попасть только высшие чины, кураторы и технологическая группа под руководством господина Иоси.
- Иоси? – Давыдов вдруг напрягся. – Какого еще Иоси?
- Сиро Иоси, - пожал плечами парень за клавиатурой. – Странный тип, самый обычный азиат. По виду ботан ботаном, таких тысячи. Окладистая бородка, круглые очки, глаза раскосые…
- Что такое? – Нахмурился Капустин. – Тебя что-то смущает?
- Сиро Иоси был командиром отряда 731, но тот умер в восемьдесят втором году от рака горла.
- Может быть тезка?
- Да пес знает этих японцев. В противном случае ему почти сто тридцать лет.
Шесть дней до часа «икс». Утро. Локация 5. Временной отрезок 1:1
Форму получилось добыть сразу, но вот с размерами вышла накладка. Если Блохин с Лютиковым получили нужные комплекты достаточно быстро, то Семен и Вини попали в извечную армейскую ситуацию с нехваткой размеров. Для здоровенного, косая сажень в плечах, полковника, местные кители оказались непозволительно малы, а на щуплом Давыдове все можно было обернуть два раза.
- Как же надоела эта виртуальная реальность! – Семен попытался закатать рукава и потуже затянуть портупею, но форменный черный китель все равно болтался на нем как старый дедушкин пиджак на огородном пугале.
- Зато не вспотеешь, - почти добродушно заявил Лютый, плотно шнуруя берцы. – Но форма не по размеру это еще пол беды. Жжет виртуальная рутина. Вот помню, читал книжку, про то, как один мужик в сильно прошлое попал, да первым делом кинулся их снарягу примерять. И что бы вы думали? Нашел таки в пору.
- А что тут удивительного? – Отвлекся от шнуровки берец Блохин.
- А то, мой несведущий в истории друг. – Рядовой справился с первым ботинком и с воодушевлением принялся за второй. – Народ в прошлом был помельче, да поизящнее. Сильно меньше, я бы сказал. Тот же Илья Муромец, что в Киеве в пещерах Лавры упокоился, даром что богатырь, а всего сто семьдесят семь сантиметров чистой богатырской длинны. Вот и смекай.
Капустин молча смотрел на всю эту честную компанию, и чем больше наблюдал за реакцией, тем тревожнее становилось на душе. Терпила и хлюпик Давыдов не кто иной, как агент ФСБ. Лютый, хоть и узколобый, но прямодушный простоватый малый вдруг интересуется книгами. Блохин, которому наплевать на все кроме приказа, вдруг вступает в дискуссию. Казалось, всех вокруг подменили. Возможно странная и непривычная обстановка сыграла злую шутку, но Винни вдруг показалось, что его окружают чужие, незнакомые ему люди. Был бы тут Всеволод, он быстро бы расставил все на свои места, но командира рядом не было и приходилось надеяться только на себя.
Выскочив во двор, полковник уверенно саданул по шее зазевавшегося вертухая и став законным обладателем старенького АК с потертым цевьем, зашагал в сторону припаркованного в отдалении сигарообразного черного аппарата, что давеча выполнял функцию автозака. На этот раз, без антуража из взвода молчаливых бойцов и ироничного командира, любовно поглаживающего отполированный до блеска деревянный приклад, транспорт не казался таким зловещим, а спящий внутри водитель, высунувший из окна ноги и сотрясающий кабину богатырским храпом, и вовсе заставил всколыхнуться в душе чему-то знакомому и до боли родному.
- Спим, рядовой? – Капустин добродушно просунул в кабину автоматное дуло и с воодушевлением потыкал им спящего бедолагу. Тот чуть дернулся во сне, и будто что-то забормотал, вовсе не желая покидать сладкие объятия Морфея, но уверенный тычок дула под ребра вернул его в почти реальный мир. – Ключи давай, - лениво попросил полковник.
Наконец появился последний член команды, Хелл, как всегда хмурый, небритый, и недовольный жизнью. Перегнувшись через открытое окно кабины, он оглушил водителя рукоятью пистолета.
- Я жучок закрепил. – Выдал проводник почти неопровержимую для себя истину.
- Какой жучок? – Нахмурился Винни.
- Обычный, - проводник открыл дверь автомобиля и бесцеремонно вытащил бойца за ноги. – Закрепил майору на воротнике. Сейчас соберу простенький приемник. Данной частотой тут не пользуются, по крайней мере, за время пребывания не встречал, а нам пригодится.
- И что?
- Засечем, когда метров сто останется.
- Но он может быть где угодно.
- У тебя есть лучший вариант? – Взгляды проводника и Капустина встретились.
- Нет, - сдался тот. – Но я не понимаю, как ты каждый раз умудряешься найти единственный правильный выход, соорудить гаджет и направить его во благо.
- На то я и проводник, - отмахнулся небритый. – Но ты, полковник, не буксуй. Понять, куда делся Всеволод я могу без труда.
- И как?
- Потоки. Информационные потоки. Ими тут заполнено все от земли до каждого пиксела ненастоящего неба. Где самый сильный сигнал, там и логово. Сильные мира сего, ничто без поддержки из нашей реальности. Пусть даже они тут трижды всемогущи, а без техсапорта им не обойтись.
Дело явно близилось к развязке, но игра вошла в несколько другое русло. Не зная, что ожидать от собравшихся, Всеволод молча смотрел на происходящее, а в голове творился сущий кавардак.
- Ирония, - барон вдруг расплылся в счастливой улыбке и дружественным жестом поманил всех к столу. – Альфа-самцы отходят на второй план, а на их место заступают серые кардиналы реальности, бойцы невидимого фронта.
- Сема? – Всеволод даже закашлялся, увидев, как преобразился Давыдов. Походка аналитика из шаркающей стала похожа на тигриную. Мягкий пружинистый шаг, плавность движений хищника.
- Не переживай, майор, - аналитик уверенно навел на Ария макаров и осторожными шагами двинулся вперед. – А ты, дернешься, башку как орех расколю.
- Так что ту происходит, Сема?
- Командир, ты не поверишь, наш Сема-обоссанные штаны секретный агент. – Хелл вошел следом за аналитиком и, осторожно прикрыв дверь, по-хозяйски заспешил к бару.
- А ты что? – Опешил от такой вести майор.
- А я что, я ничего. – Звякнув кубиком льда и плеснув в бокал виски, проводник довольно устроился в кресле.
- Вижу, вся команда в сборе. – Барон довольно потер руки. – Давненько у меня в кабинете не подбиралось такой пестрой компании. Прямо Бытие, глава седьмая, стих со второго по четвертый.
- Но вы, мой дорогой Фон Клаус, не столь лояльны, сколь хотите казаться. – Семен упал напротив Ария в одно из свободных кресел. – Где остальные, парень?
- У каждого своя локация, - просто развел руками немец. – Точное местоположение оставшихся в живых может сказать разве что центральный сервер, да сам Господь Бог.
- Семен, - Курехин тяжело вздохнул и прикрыл глаза. От всей этой сумятицы подскочило давление, и крохотные каменные молоточки изо всех сил долбили по вискам. – Что тут происходит?
- Извини, Всеволод, - Семен как то странно посмотрел на смакующего алкоголь проводника. – Я все объясню.
- Да уж постарайся, - барон вдруг залился новым приступом смеха. – А то господин майор, пожалуй, самое незаинтересованное в этом деле лицо. Я бы по старинке вызвал охрану, либо просто изменил часть локации под вашими ногами, и всех нарушителей размазало бы по каменным плитам пола, но мне тоже очень любопытно послушать.
Брезгливо покосившись на выжившего из ума полубога, бывший аналитик старательно откашлялся в кулак.
- Активность на закрытых радиочастотах и сверхзащищенные каналы данных мы отслеживаем еще со времен СССР, - начал он, лениво блуждая взглядом по полкам с книгами. – Мы, значит Федеральная Служба Безопасности, и тут больше ничего не скажешь. ГРУ работает с внешними данными, а, следовательно, и с внешними врагами и так уж получилось, что наши интересы, а точнее опасения, пересеклись.
Новый рубеж, работавший на территории всего постсоветского пространства сначала не вызывал никаких подозрений, но всплыли данные и мимо них пройти было нельзя. Работать над этим делом я начал с конца девяностых. Страна была в разрухе, компьютерных мощностей не то, что не хватало, их просто не было, так что работали по старинке, с огоньком и зуботычиной. Началось все с пустяка. Экспедиция золотоискателей и сорвиголов копытило Баренцево море в поисках нацистских сокровищ. В расшифрованных документах Кригсмарине были обнаружены маршруты подводных лодок, вывозивших награбленное, и каким-то образом эти самые координаты попали к любителям острых ощущений.
Подводная лодка, о которой шла речь, была затоплена нашими кораблями в сорок третьем году в районе острова Медвежий и с тех пор покоилась на дне храня свою отвратительную тайну, пока эти идиоты не попытались поднять её на поверхность. Сил и средств у них естественно на подобную операцию не хватило, и они решили привлечь инвесторов из-за рубежа. Благо, Финляндия с Норвегией под боком. Тут-то их делами и заинтересовалось ГРУ. Не знаю уж по наводке, или просто наитью, но парням дали по шее, инвесторов алчущих денег попросили вон, а лодку таки подняли и оттащили в сухие доки Мурманска, где она и была вскрыта со всеми почестями. Попытался в эту операцию влезть и Рубеж, в ту пору не имеющий столь впечатляющего финансирования и поддержки, из-за чего проект был мгновенно засекречен.
Что нашли на борту субмарины для меня загадка, но одно сказать могу однозначно. Дата поднятия её со дна и есть час икс, путь к краху всего существующего строя. Человечество само открыло ящик Пандоры, и расплачиваться за это придется именно нам.
- Мой дед был одним из участников команды, контролирующих секретность операции, - вдруг подал голос Капустин. – И видел там многое. Кипы документов японских исследователей Квантунской армии, опытные образцы их разработок в области контроля над человеческим сознанием, запасы препаратов…
- …и Ариев. – Давыдов внимательно взглянул на полковника, но тот только мотнул головой.
- Мой дед был немногословен по этому вопросу. Упомянул только о мозгах в банках, да о том, что в один прекрасный момент дело вдруг стало не подконтрольно ведомству.
- Коим и было ФСБ. – На лице Давыдова отразилась тень собственного превосходства. – Но все бы ничего, если бы не паршивая овца. Часть разработок, ранее доставшаяся советским войскам, не обладала ключевой частью, стабильностью. Тут же имеласьметодика тотального контроля, с одной лишь оговоркой. Разработка обогнала свое время. В сороковых годах попросту не было возможности покрыть радиосигналом большую территорию, а широкополосное вещание не давало стопроцентной гарантии успеха. Данные бились, подопытные погибали, сотни тысяч рублей финансирования вылетали в трубу.
С самого начала Казахское отделение пошло по тупиковой ветви развития проекта. Они считали, что требуется мощность, чтобы был подконтрольный объект. На деле же требовался объект, чтобы иметь мощность.
- Ничего не понимаю. – Покачал головой Курехин.
- Да просто все, Всеволод, - усмехнулся Семен, - просто как два пальца об асфальт. Рубежевцы старались создать свою версию виртуальной реальности, цифровыми копиями сознания, от того раз за разом и терпели неудачу. Слишком много было условностей. Активность того или иного участка головного мозга управлялась банальными химическими реактивами попадавшими в кровь, и тут появлялся узкий момент, географическая составляющая. Если блокиратор не имел признаков родственной среды, химических составляющих, которыми испытуемый был окружен с самого рождения, химикат отторгался организмом без попыток в нем задержаться. Выходил с потом, с мочой, с рвотными и фекальными массами. Попытки усилить его действие приводили лишь к летальному исходу. Впрочем, за последние десять-пятнадцать лет Новый рубеж кое-что на поприще создания идеальной локации добился.
Знали бы они, что подобного результата кто-то достиг еще пятьдесят лет назад, они бы рехнулись.
- Но как? – Нахмурился Курехин. – Ведь тогда не было средств мобильной связи, чтобы контролировать большие скопления людей. Не было мощных компьютеров способных обрабатывать потоки информации…
- Да и не нужны они были. – Семен вновь усмехнулся. - Думаете, почему барон может творить в собственной локации чудеса? Быть самодостаточным, полностью автономным?
Взгляды всех присутствующих сосредоточились на Фон Брауне и тот, почувствовав всеобщее внимание, рассмеялся и хлопнул в ладоши.
Шесть дней до часа «икс». День. Реальность. Петергоф.
Иванов лежал на полу кабинета, уставившись мертвыми глазами в потолок. Только что, буквально секунду назад он пил чай, и вдруг, выронив из рук чашку, сложился пополам.
- Что с вами? – Семен вскочил и подхватив извивающегося в судорогах двойника премьера, осторожно опустил того на ковер.
- Меня отключили, Фон Браун, немецкая гнида, - тело Тени выгнулось в дугу, и тут он заговорил, быстро, прерывисто, взахлеб. – Слушайте меня, Курехин. Слушайте и не перебивайте. Что-то в локации пошло не так, я это чувствую. Я находился в ней несколько лет и всегда был в тени, как и следовало. Почему я там оказался? Мне приказали. Я был внедрен и пытался понять, как устроен механизм изнутри. Кто приказал, не важно, имена я уже упоминал.
- Но почему послали именно вас, и кто такой Фон Браун?
- Он ключевая фигура локации. Всего их четыре и барон входит в их число. Почему я?? Почему было не отправить на это задание подготовленного специалиста, вместо того чтобы отсылать мелкую сошку, гражданского, чуть было не потонувшего в дворцовых интригах? Не знаю… ей богу не знаю. Но это нужно прекратить.
- Как? – Всеволод схватил Иванова за плечи, и в тот же миг судорога вновь изогнула все члены двойника, сотрясая его словно электрический разряд.
- Внизу, в хранилище есть Арий. – Еле слышно произнес несчастный. Кто он, Фон Браун, или еще кто-то из четверки оставшихся в живых, я не знаю. Он, а точнее его мозг и есть основная мощность, генеральная локация. Знаете, майор, зачем Арии затеяли весь этот цирк? Это просто как все гениальное. Арии не хотели марионеточной власти в виртуальном пространстве. Механизм действенен в обе стороны… они… они… - новая судорога сотрясла его тело и Тень замолчал, на этот раз уже навсегда.
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вкатился Семен верхом на здоровенном охраннике. Сама картина нисколько не удивила, но то мастерство, с которым маленький аналитик лупцевал здоровенного детину, невольно заставило залюбоваться. Финальный удар в челюсть, и, подхватив тело противника за ноги, Давыдов начал заволакивать его в комнату.
- Еле тебя нашли, командир, - В дверях появился Капустин, довольно скалясь и на ходу прищелкивая к АК новую обойму. – Тут стреляют наверху. Где наши, где чужие, хрен разберешь. Я вроде спецназ видел мельком… но там и Минобороны, и МВД.
- Парни, - Всеволод выпрямился и обвел взглядом присутствующих. – Нам во что бы то ни стало надо проникнуть на нижние уровни, в подвал. Есть работа.
Коридоры административной части как не странно были пусты. Даже редкие охранники, что попадались на пути группы просто отходили в сторону или закрывались в кабинете. В помещении витал дух поражения и упадничества. За внешним лоском имперских амбиций можно было различить потрескавшуюся штукатурку и проплешины на ветхих ковровых дорожках. Кондиционеры и те встали, и в коридорах становилось ощутимо душно.
- Значит, ты работаешь на ФСБ? – Всеволод шел рядом с Давыдовым, с интересом поглядывая на открывшегося с новой стороны товарища.
- Иногда мне кажется, что я ни на кого не работаю. – Давыдов мягко шагал по ковровой дорожке рядом с Всеволод, сжимая в руках ПМ. Куда только делась бестолковость в движениях, угловатость, дерганость. Казалось, Давыдова просто подменили. – Секретность и вечная война между ведомствами пустила меня в свободное плавание. Последние несколько лет я потратил на то, чтобы попасть под психотип испытуемых. Завел себе поддельную биографию, изменив все вплоть до свидетельства о рождении. Оставил только настоящие имя и фамилию, да сам год рождения, чтобы не погореть на мелочах.
- Опасно.
- Понимаю, но должен же был я дать себе хоть какую-то поблажку, а вот случай с тобой меня расстроил. Не должен был ты попасть под горячую руку. Не подготовлен, не в курсе дела.
- А тот случай в кафе? Ну, помнишь, с твоей школьной подругой?!
- Пустяки. – Семен довольно зажмурился. – Безработная актриса. Имя её тебе ничего не скажет, а так денег девчонка заработала.
- И доктора?
- А ты знаешь, какая нынче у врача зарплата?
- Ну ладно, тут ты мне мозги запудрил, каюсь. Но балтийский гость?
- А вот это точно не моя работа. Может разведка?
Всеволод вопросительно взглянул на Вини, но тот отрицательно покачал головой.
- Мы его сами вели, - признался полковник. – Группа отработала прибалта до аэропорта, но поскольку предъявить ему было нечего, пришлось отпустить. Ну что противозаконного в том, что он передавал наличку кавказскому товарищу?
- А сам кавказский товарищ? – Курехин вспомнил перекошенную в агонии физиономию бедолаги.
- Похоже, но не мы. – Ответил за всех Давыдов. – Видать и Рубежная безопасность не просто так свой хлебушек кушает. Работают по мере сил.
Дверь вывела на первый этаж и грохот автоматных очередей, почти ленивый и беспорядочный, слившись с матом командирского состава, больно ударил по ушам.
- Похоже, встретились, - довольно усмехнулся Лютый. – Я представляю себе их рожи. Собрались служить и защищать, и тут такая незадача. Встреча на Эльбе, мля…
Под шумок, проскочив холл первого этажа, сборная команда поспешила к двери под лестницей, которая по счастью оказалась открыта. Далее следовал долгий молчаливый спуск вниз. Казалось, с прошлого посещения ступенек сильно прибавилось.
- Турели, - напомнил Всеволод.
- Помню. – Предусмотрительный Капустин кивнул и, запустив руку в карман, вытащил пару зеленых слив трофейных РГД. – Думаю, в самый раз. Если не хватит на эту железку и двух молодцев у входа, у меня и парней еще есть.
- У меня гранат полные карманы, - бодро отозвался Блоха, спускавшийся последним. – Я каждого безопасника обшарил. Снаряга серьезная, а вот подготовка так себе. Куда только деньги девают.
- Тогда готовь свои гранаты, - Курехин улыбнулся и шагнул вперед. Интриги и тайны закончились. Недосказанность и двойной смысл отходили на второй план. Впереди был бой, в чистом, первозданном виде. Его стихия.
Грохот взрыва накрыл внезапно и свет на лестнице несколько раз мигнул, но устоял.
- Вроде не слышно, - Блоха затряс головой, сбрасывая с волос куски штукатурки.
- Да тут вообще ничего не слышно. – Всеволод аккуратно выставил за угол ствол АКС-У, предварительно набросив на него куртку и приготовился к яростному взрыву пулеметной турели, но толи граната пришлась по вкусу, или в механизме хитрого устройства приключился досадный изъян, но так он и стоял, а реакции все не было и не было.
- Похоже, накрыло, - Лютый высунул голову и тут же спрятался, довольно подмигнув остальным. – Выходим.
Охраны при входе в комплекс не было, что смутило и неприятно поразило. Всеволод искренне надеялся найти на полу у входа пару внутренников, а с ними и смарт-ключи бункера с чипами опознания свой-чужой. Тут же была пустота, побитая осколками стена, да скривившаяся на потолке автоматическая турель, жалобно повизгивающая сервоприводами. То, что механизм был испорчен, сомневаться не приходилось. Станина вышла из крепления, обнажив толстые шестигранные болты, которыми она и крепилась к потолку. Что-то внутри поворотного механизма жалобно поскуливало и искрило, то и дело, одаряя окружающих снопом белых искр, больше похожим на неудавшийся праздничный фейерверк.
Неясно было только, остались ли «живы» камеры наблюдения. Надеявшийся на то же самое, Семен уверенно двинулся вперед.
- Заметят! – Зашипел Капустин, но Давыдов даже бровью не повел.
- Что ты предлагаешь? – Бросил он через плечо. – Толщину двери видел? Там не то, что гранатой, танком не проймешь.
- А ты что, решил, что подойдешь к двери, постучишься и заявишь, что пиццу принес?
- Форма. Я в их форме.
- А граната?
- Да мало ли кто сюда что запулил. Видят, чай, как спецура на поверхности чуть ли не лагерь уже разбила. Шальная граната тут не такая уж и редкость.
- Сплюнь.
- Чур меня. – Семен смачно сплюнул на пол и тут же виновато растре получавшееся подошвой ботинка.
Преодолев площадку с визжащим пулеметом, Семен судорожно забарабанил в дверь.
- Откройте, - заверещал он тонким, чуть надломленным от испуга голосом своей личины аналитика. – Откройте, говорю. У меня диски с сохранкой с первого этажа. Если их не переправить, хана всем.
- Какие диски? – Всеволод с удивлением взглянул на окружающих, но те только руками развели.
- Импровизирует Сема, - подал голос Лютый.
Как не странно, но отчаянный финт Давыдова отработал безотказно. Тяжелые створки вдруг разъехались в стороны, и в образовавшуюся щель высунулся автоматный ствол.
- Идентификатор, басота… - пробубнил невидимый и опрометчивый охранник, и тут же поплатился за свою удивительную беспечность.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ