Разрушенное святилище

Глава 2 Конан

День клонился к закату, когда уставший от утомительной дороги путник вошел в приграничный город, Батрея, расположенный на северо-востоке Офира.

Приятный запах жареного мяса, стук ножей и дымок, вьющийся над деревянным приземистым строением, ясно давали понять, что здесь путники могут получить еду и питье, лишь бы в кармане звенели монеты. Не раздумывая, странник направился к дверям.

Предусмотрительный хозяин побеспокоился, чтобы в его заведение мог войти человек любой комплекции. Потому незнакомцу не пришлось наклонять голову или протискиваться в узкий проем.

А был он высокого роста, с широкими плечами, узкими бедрами и сильными ногами. На крупных мускулистых руках виднелись шрамы, густые черные волосы стягивал ремешок. Лицо выдавало уроженца северных земель.

Поверх полотняной рубахи он набросил тонкую безрукавку. Прочные кожаные штаны и удобные сапоги говорили, что их владелец предпочитает в одежде не роскошь и излишества, а удобство и простоту. Единственной по-настоящему дорогой вещью был меч, прикрепленный к поясу.

Странником был Конан, варвар из далекой Киммерии, расположенной на севере Хайбории. Около трех месяцев он сопровождал караваны — впрочем, дорога оказалась настолько безопасной, что стражникам практически нечего было делать. Кому-то нравилась такая служба, но киммериец быстро заскучал.

Пока он и сам еще не решил, куда направиться. Дорога без цели утомила, потому он обрадовался, увидев постоялый двор, где можно утолить голод и поразмыслить.

Конан потребовал кусок жареного мяса, кувшин доброго вина и целый каравай хлеба. Подумав еще немного, велел принести фруктов.

В проеме двери возникла чья-то фигура. Это была растрепанная седая старуха. Волосы на непокрытой голове торчали неопрятными лохмами. Маленький дешевый гребешок, вырезанный из кости, раскачивался над правым ухом. Вместо платья был надет мешок из-под угля, с прорезями для головы и рук. Женщина опиралась на крепкую палку, вытесанную из ветки луба.

Старуха стояла на пороге, прищурив подслеповатые, покрасневшие от напряжения глаза. В зале было темновато.

— Ну, старая, долго будешь так стоять на пороге, мешая добрым людям войти? — проревел трактирщик, который никогда не привечал у себя побирушек. — Ладно уж, коли вошла, возьми почти свежую лепешку и уходи поскорее.

Трактирщик наклонился к большому деревянному корыту, доверху наполненному отбросами, достал оттуда намокшую краюху хлеба и притянул незваной гостье.

— Сам ешь свои помои, — неожиданно резким высоким голосом завопила старуха. — Нет такого закона в славном королевстве Офир, чтобы старая женщина не могла войти в трактир и поесть по-человечески. Чтоб тебя дети в старости кормили вместе со свиньями.

Ее глаза привыкли к сумраку, она принялась вертеть головой и увидела Конана, который с неудовольствием слушал начавшуюся перебранку. Нет ничего хуже, если во время еды кто-то начинает кричать и ссориться.

— Ладно, отойди, тупица. Сам ешь это гнилье, от которого откажется даже умирающая от голода свинья. Не видишь, — она хихикнула, прикрыв грязной ладонью беззубый рот, — мой кавалер ждет меня не дождется. Даже не стал есть без дамы своего сердца.

От удивления хозяин заведения открыл рот и уронил в лохань с помоями кусок хлеба, который выловил для попрошайки. Крупные жирные капли помоев щедро усеяли и без того давно не мытые штаны.

— Это ты, что ли, дама? — прохрипел он.

— Ну не ты же, — отрезала старуха и направилась в зал.

Посетители, услышав отповедь женщины, закатились от смеха, живо представив себе дородного волосатого хозяина в роли чьей-то дамы сердца.

Толстяк досадливо замахнулся па сидящих грязным полотенцем, которым вытирал миски, чашки, стойку, а норой и пропыленные сандалии.

Старушка бодрым шагом направилась к столу, за которым сидел киммериец.

— Хоть ты и грозный на вид, — сказала она, усаживаясь па табурет, — а сердце у тебя доброе. Я слышала о Конане, варваре из Киммерии. Ты многим помог, так что не будет большого труда, если ты купишь мне миску горячего супа и краюшку сухого хлеба. Да закажи-ка еще мяса. Только помягче. Еще не забудь о сладостях. В кои-то веки наемся до отвала.

— Неужели во всем городе некому о тебе позаботиться, что ты ходишь как побирушка? — задал вопрос Конан, после того, как они поели.

— Я такая старая, что уже и сама почти забыла, кто я. Память совсем плохая стала. Муж умер, сыновья разбрелись по всему свету. Живу в лачуге, пока, слава Пламенноликому, хожу своими ногами.

В трактире стало еще темнее. Конан поднял голову, ему показалось, что кто-то затеняет свет в окне.

— Память у меня слабая, — усмехнулась старуха, — но разум я не потеряла. Не оглядывайся, прямо к окну прилипли рожи двух королевских стражников. Они кого-то высматривают. Уж не тебя ли?

Конан не нарушал законов Офира, потому был уверен, что стражникам нужен кто-то другой.

Двери распахнулись от небрежного удара ногой. В проеме, закрывая свет, выросли две мощные фигуры.

Стражники внимательно оглядели зал, но не нашли того, кого искали.

— Эй, хозяин, — крикнул один из них. — Принеси солдатам Офира, что защищают твое толстое брюхо и грязную таверну от грабителей да разбойников, что-нибудь покрепче промочить горло. И поживей.

— Да похолодней, — вступил в разговор второй. — Слава богам, пока все спокойно.

Хозяин заторопился.

— Не слышал, что приказали добрые господа? — заорал он на мальчишку, который готовил еду около огромной раскаленной печи. — Мигом лети в подвал, неси вино, то, что получше. Бери с верхней полки, там стоят склянки черного цвета, вот оттуда и наливай.

Он стал подобострастно кланяться, в нетерпении притопывая ногой. Больше всего ему хотелось напоить солдат и выпроводить их поскорее из трактира.

Весь красный от напряжения и тяжелой ноши, паренек принес два больших кубка, наполненные добрым холодным вином.

Хозяин таверны не хотел ссориться со стражниками, потому всегда держал крепкий напиток специально для такого случая.

— Ну, ты гляди в оба, — предупредил старший охранник трактирщика. — Коли увидишь что подозрительное, сейчас доложи нам. Время-то нынче неспокойное.

— Слава Митре и всем богам, а также нашему мудрому правителю и смелым солдатам, у нас все в порядке, — скороговоркой зачастил хозяин заведения.

Стражники с сожалением посмотрели на дно сосудов, но просить новую порцию не стали. Напиток и верно оказался очень крепким, добавка могла сбить с ног. Узнай об этом старшие офицеры — не поздоровится.

Они надели кожаные шлемы, еще раз для порядка оглядели жующих и пьющих посетителей. Взгляд одного из них задержался на киммерийце. Он наклонился к товарищу и стал шептать тому что-то на ухо.

— Ты, видать совсем упился, — захохотал старший. — Не помнишь, что говорил офицер? Разве он похож на тех, кого следует искать? Пошли на свежий воздух, пока ты тут не упал под лавку и не уснул.

Солдаты кивнули хозяину и вышли из таверны.

— Видать, и верно что-то происходит, ведь они уже второй раз ко мне заходят, — ни к кому не обращаясь, сказал трактирщик.

Острыми черными глазами старуха смотрела на захлопнувшуюся за стражниками дверь.

Город Батрея располагался в северо-восточной части Офира на границе с Кофом, там, где уже начиналась гряда Карпашских гор.

— Не знаешь, добрая женщина, — обратился Конан к старухе. — Что случилось? Почему стражник сказал, что времена неспокойные? Насколько мне известно, и Аквилония, и Немедия, и Коф давно подписали с Офиром мирный договор.

— Мы живем в приграничной зоне, — рассудительно ответила старуха. — А когда двое дерутся, то пострадать может третий, вот потому-то стражники и следят, чтобы здесь не появлялись валлардийцы и курсаиты. Чтобы ни одна сторона не подумала, будто Офир поддерживает другую. Наши правители приняли мудрое решение.

— И какое же? — поинтересовался Конан, уже зная ответ.

— Запретили въезд в Офир и тем, и другим. Пусть сами промеж собой разбираются.

Рассказ пожилой женщины неприятно удивил киммерийца. Он и подумать не мог, что за время его отсутствия в Валлардии случились такие разительные перемены.

Это крохотное государство располагалось в одной из долин Карпашских гор. Там киммериец оставил много хороших знакомых, чья судьба стала тревожить его.

Он подарил старухе несколько золотых монет, поблагодарил за рассказ и вышел из таверны.