Разорванная цепь

КОРПУС ДЕСАНТНИКОВ
ДЕСАНТНИК

…Отвратительная была рожа у Великого Инквизитора,чего уж там греха таить. Впрочем,Ант смотрел в жуткие желтые глаза своего мучителя почти с нежностью. Наделал он-таки хлопот Санта Эрмандаде,если Великий занимается им самолично.

Но, кажется, история приближается к финалу. И получил в результате Великий всего лишь кукиш. Так-то.

Великий еще раз внимательно и холодно оглядел истерзанного человека, который вроде уже и на ногах не в состоянии был держаться. И не понравилась Великому дерзкая ухмылка незнакомца.Прикончить его- труда не составляет, но… Людей надо убивать, добыв их тайну. Тайна дороже человека, ее нельзя убить просто так.

Великий принял решение.Этого странного чужеземца следует освободить.Пусть идет на все четыре стороны. Но присмотрят за ним зорко.

Великий Инквизитор улыбнулся преступнику.Преступник воззрился на Великого и сплюнул кровью.

— Сын мой,мы убедились,что ты не таил злых помыслов против короля и бога…

«Сын» ухмыльнулся- Великий назвал короля первым.

— Но тебя оклеветали, посему ты здесь, где не надлежит быть честному христианину, где пребывают еретики и мятежники. Ты желаешь знать, кто вверг разум твой в безрассудство,а тело — в огонь страданий? Это справедливое желание. Смотри, вот эта тварь!

И стража швырнула на скользкие плиты пола ком окровавленного тряпья. Это была девушка, почти ребенок.Опираясь на дрожащие,подламывающиеся руки,она с трудом подняла голову.Напряглись,задрожали жилы на шее.Упорный взгляд черных глаз был непроницаем, как захлопнутая дверь.Искаженный рот, весь в обломках зубов,шептал что-то,и это не было имя бога.Видимо,боли она уже не чувствовала- есть предел всему.

Ант похолодел - вот чего он все время подсознательно боялся.Великий вкрадчиво сказал:

— Она донесла на тебя ложно.Убей ее,и ты выйдешь отсюда чистым перед богом и людьми. Растоптать гадину- благое дело.

— Я не могу убить женщину,- тихо, совсем тихо сказал Ант.

— Казнит ее палач,- удовлетворенно кивнул Великий.- Ты только скажешь высокому суду, что она оболгала тебя.

И Ант сорвался.Ослепленный гневом, он двинулся на Великого,в ожесточении сжимая кулаки. И уже не услышал, как в грудь с хрустом вошли наконечники копий…

…Оператор отключил симулятор и повернулся к старшему инструктору третьего курса. Тот задумчиво поглаживал подбородок.

— Ну, что ж… Он не вернулся. Ты поговоришь с ним или…

— Я поговорю. Но пусть он сначала выспится. Жаль. Мне этот парень казался перспективным.Но ведь это он провалил третий зачет,дважды не смог вернуться. Делать нечего.Отчисляем. Придется ему работать на Земле и в Приземелье. В Дальнем Космосе с такой реакцией и хронической неизобретательностью делать нечего.

Ант проснулся свежим и бодрым.Он бессознательно улыбался солнечным бликам на потолке.Лежал и вспоминал всякие хорошие вещи: малиновый дельтаплан, танцевальный зал,ананасное мороженое и эту рыжую с первого курса. Какой у нее бэкхенд, и как она его вчера на корте раскатала… Как мальчишку.

А потом просочилась тревога. Зачет… Завалил зачет. Что-то опять сделал не так."Не так»… А как надо- никто не знает. Ох, сколько об этом говорено в Корпусе Десантников… И вообще- все эти игры на симуляторе прививают довольно-таки шкурную мысль: десантник обязан выжить и вернуться. Выйти из любой ситуации.Так что ж,ему надо было убить ту девчонку?Даже теперь, зная, что это была лишь модель ситуации,Ант понимал,что не смог бы этого сделать. А вчера, в условиях,созданных симулятором… Да для него и выбора не существовало. И кто эти тупиковые программы составляет? Его самого бы в симулятор…

Впрочем, Ант напрасно недоумевал: программы составлял компьютер. А материал для них поставляла в избытке пестрая история Земли. Ситуаций предостаточно,на выбор… А есть ли смысл тренировать курсантов на земных ситуациях?

Ант задал этот вопрос инструктору. Тот посмотрел на него холодно:

— А ты можешь выдумать заведомо неземную ситуацию? Не спеши, осваивай пока что прошлое. Будут тебе и неземные, чуть погодя.

Нет, наверное,они правы.Какой смысл готовить десантников для того, чтобы они пачками ложились на далеких рубежах,проявляя чудеса героиза. Десантник- глаза и уши Земли- обязан вернуться. Любой ценой. Это всего лишь вопрос профессионализма.Значит,должен существовать выход из самой тупиковой ситуации.Эта хитрая бестия компьютер спрятал какой-то шанс в программе. Какой?

Да что там, теперь поздно. Зачет завален безнадежно. И предыдущий тоже. Анту стало не по себе.Испугался?И на копья грудью полез от страха.Точнее,от невыносимой мысли,что вот сейчас из-за него растерзают полуживую девчонку.Он не мог этого видеть… Лучше уж ничего не видеть. И еще от ненависти.От ненависти к Санта Эрмандаде и лично Великому Инквизитору. Анта и сейчас передернуло от отвращения.

Но что же нужно было сделать? Старая дилемма: чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

Собственно,для этого и существуют все эти тренировки и зачеты в симуляторе, чтобы курсант набирал запас готовых решений, найденных раз и навсегда. Чтобы каждая удача ложилась в актив до востребования- вдруг понадобится. Чтобы отрабатывать стереотипы выживания, которые когда-нибудь здорово пригодятся.

Вдруг Ант почувствовал страшную усталость.Что ему не нравятся тренировки, которые можно назвать провокацией.Что ему вообще представляется сомнительной вся система тренировок.

Надо сделать так, чтобы десантник не думал о возвращении,заведомо знал, что вернется. Тогда будет работать спокойнее и эффективнее. А то мыслишка «выжить, выжить» весьма ощутимо парализует волю к действию.

Нет,что-то тут не вяжется.А кстати,почему курсантов посылают в симулятор под гипноблокадой? Зачем обязательно нужно полное ощущение реальности происходящего?

Ант зашагал по комнате,соображая,помогло бы ему сознание того,что все это игра,из которой он выйдет цел и невредим,или помешало бы.И рассмеялся с облегчением- конечно,помешало бы!Значит,десантник все-таки обязан заботиться о собственной шкуре,как о средстве донести информацию до Земли. Но ведь информацию можно просто передать…При этой мысли Анту стало жутковато.Тоже еще,камикадзе нашелся!И вообще,чего он рефлектирует? Не такие умы учреждали Корпус и учебную программу.И не один день думали. Ясно: десантник должен сработать четко и вернуться. Но… лично он завалил зачеты. И что теперь?

Это выяснилось через час в спокойной и неприятной беседе со старшим инструктором курса. Анту порекомендовали подыскать себе другое занятие, по первой специальности. Ведь такой профессии- десантник- не существовало. В Корпус приходили для спецподготовки биологи,историки,планетологи,все, кто собирался работать в Дальнем Космосе. Кое-кто из них в результате обучения становился,так сказать, профессиональным десантником- инструктором Корпуса, проводником землян в далеких мирах,косморазведчиком,спасателем.Но большая часть выпускников покидала Корпус и возвращалась к своим основным занятиям. Так что Ант особенно и не возражал. Он сказал только:

— И все-таки что-то здесь неправильно. Эта мысль «выжить» подавляет, понимаете? Скажите, ведь ломались на этой мысли?

— Бывало. Ломались.

— Так что же, трусов воспитываете? Вы же не будете отрицать, что бывают ситуации, когда нужно просто умереть. Когда сделать уже ничего нельзя и остается лишь достойно встретить свой последний час. Ничего страшного я в этом не нахожу.

— И очень жаль.Согласен, может быть, мы перегибаем палку. Но это только для того, чтобы ее выпрямить.Мне герои не нужны.Мне работать надо. Я должен быть уверен в своих людях. Железно уверен. Я должен знать:сработаете, вернетесь. А иначе зачем и Корпус, и вся моя деятельность? И поскольку это зависит от меня, я на выстрел не подпущу к космосу людей с мечтами о героической гибели во славу экспансии человечества. Ясно?

— Да нет у меня такой мечты. Я тоже жить хочу.

— Не умеешь ты жить. И мы научить не сумели. Так что…

— Да понятно. Но мне это все не нравится. Я пока не могу объяснить. Мне кажется, что вы в принципе неверно готовите десантников.

— Даже так?

— Даже. И я докажу. Только мне надо подумать.

— Думай. Будем весьма благодарны, если додумаешься. Ты же знаешь, у нас существует экспериментальная группа. Я ведь не настаиваю категорически, что мы тут боги и все делаем правильно. Делаем, что можем. Так сложилось на практике. Теория отстает. Но пока что я на своих десантников не жалуюсь.

— И что же — все возвращались?

— Не все…

— А вы их из Корпуса отчисляли…посмертно…

— Знаешь что? Иди-ка ты… думать.

— Есть…

Вот так и расстался Ант с Корпусом Десантников. Не он первый, не он последний. Только Ант решил «додуматься».

В Корпусе о нем скоро забыли. Да и помнить было особенно нечего.Прошло несколько лет.

И однажды утром Ант вернулся.Впрочем,ему пришлось довольно долго объяснять,что он именно Ант; знавшие его ранее с трудом соглашались опознать в сухощавом, седом и дочерна загорелом мужчине бывшего своего курсанта. Перемены в этом человеке поражали. И в первую очередь его инструктор отметил полное отсутствие мимики, почти автоматическую точность и завершенность каждого движения.

Ант очень коротко рассказал о себе.Биолог.Работает в лаборатории профессора Стрешнева, занимается проблемами выживаемости и адаптации. Последний год провел в горах- отсюда и необычный загар.Жизнью доволен.Затем возникла неловкая пауза.Инструктор попытался ее замять с помощью испытанного средства — чашки кофе, но Ант жестом отказался и неожиданно попросил:

— Пустите в симулятор.

Инструктор и дежурный оператор переглянулись. В конце концов они ничем не рисковали- все-таки десантная подготовка у парня была.Да и просил он как-то необычно- твердо,с вызовом.Инструктор припомнил обещание Анта «додуматься», посмотрел на него внимательно и пригласил дежурного медиколога. Через пять минут карточка врачебного допуска легла на стол оператора.

…Человек бежал из фашистского концлагеря. Спрятавшись среди трупов,он притворился мертвым. Стеклянно неподвижны были его глаза, почти не билось сердце,закоченело тело.Трупы замученных,истерзанных, умерших от голода, болезней, безнадежности людей швыряли, как бревна, на скрипучие дроги. Швыряли равнодушно, даже не обшарив напоследок. И так же равнодушно стояла маленькая лошаденка. Ее тело, длинные ресницы, гривка все гуще покрывались курчавым инеем. Лошаденка дремала. Наконец, повинуясь шлепку вожжей, она пошла, кажется, даже не проснувшись.

Не в первый раз старик-возчик из цивильных сопровождал скорбный страшный груз. Недалека была дорога- от лагерных бараков до ненасытных рвов, куда сваливали трупы. И возчик брел знакомым путем, часто оглядываясь на дроги, комкая в руках шапку и шепча молитву.У ворот лагеря его неожиданно задержали. Тощий охранник, с зеленоватым в веснушками лицом, несколько секунд скучно рассматривал старика,лошадку,дроги. Затем закинул за спину автомат, нехотя поднял с земли лом и побрел к дрогам. Скользнув взглядом по изломанным смертью и морозом телам, лениво размахнулся и ткнул ломом наугад в несколько тел, неправдоподобно легко пробивая грудные клетки. На третьем ударе лом прошел сквозь сердце Анта…

Инструктор и оператор разом перевели дыхание и переглянулись. Оператор пожал плечами и потянулся отключить симулятор. Но его руку придержал медиколог.Индикаторы не фиксировали смерти Анта.Зеленый глазок пульсировал, отмечая дыхание — медленно,ритмично сигналил: «Жив! Жив!».

Напряженно приникли к экранам контроля трое- инструктор, оператор, медиколог. У медиколога мелко тряслись пальцы.

…Трупы свалили в ров, у которого мерзла и кляла собачью службу охрана. Колючий снежок сеялся, припорашивая тела — их нельзя было закопать: земля застыла до железного звона. По весне, по оттепели засыплют их известью, и бульдозер прикроет нечеловеческие деяния людей. А пока и в смерти нет приюта и покоя мученикам…

Ночью Ант вздохнул глубже. Еще… и еще раз. Он отладил дыхание, переждал становление работы сердца,в котором уже затянулась пробитая ломом дыра. Кровь быстрее заструилась в жилах,согревая и оживляя тело.Восстанавливались порванные безжалостным железом ткани, разбитые кости грудной клетки. Одновременно Ант перестроил зрение на ночное видение. Наконец выполз из-под трупов, на мгновение замер на бруствере рва. Тихо… И Ант исчез, прикрытый мутной муторной метелью.

…Медиколог пил воду. Четвертый стакан. Оператор подозрительно разглядывал симулятор. Инструктор припоминал (и безуспешно) подробности своего разговора с Антом при отчислении.

Ант принял душ и пришел на пульт. Сел, весело и не без доли ехидства осмотрев присутствующих, сказал:

— Все понятно? Или еще продемонстрировать?

Медиколог охнул. Он был впечатлительным человеком.Инструктор сдержанно ответил:

— Ну, пока что не очень понятно. Что за фокусы, парень?

Оператор вставил недружелюбным тоном:

— Только вразумительно и без театральных эффектов.

— Ну, какие уж тут эффекты… Короче, перед вами- идеальный десантник. То есть… убить меня, конечно, можно, но для этого придется очень постараться. Я могу совсем не дышать час и почти не дышать сутки. Могу практически мгновенно регенерировать ткани тела. Могу пить концентрированную кислоту и закусывать мышьяком. Мне не страшна радиация- в разумных,так сказать, пределах. Могу моментально повысить электрическое сопротивление тела. И… впрочем, это долго и скучно перечислять. Я неуязвим. Практически абсолютно. Ну, разве что мне отрезать голову… но это я еще должен позволить…

Медиколог наконец успокоился.Он кивнул начавшему входить в штопор бешенства инструктору и обратился к Анту:

— Тихо.Тихо, тихо. Я не буду тебе объяснять, что ты тут сейчас наговорил. Психолога тоже не буду вызывать. Это лишнее.

— Лишнее,- согласился Ант.- И вообще,чего мелочиться?Психолога… Консилиум собирайте. Академию наук.

— Академия никуда не денется.А пока,будь добр, пройди в медицинский блок. Там и поговорим.

И они ушли. Инструктор посмотрел в потолок и длинно, неумело выругался. Оператор молча вытащил схему симулятора тестер.

А через неделю к инструктору пришел медиколог, рухнул на спартанскую постель хозяина и сказал:

— Все- правда. Все,что он говорил. И еще много чего… Вот отчет комиссии, которая с ним работала.Этот парень- идеальный десантник. Мечта. Ох, и шуму там сейчас…

Инструктор бегло просмотрел отчет и пошел искать Анта. Он нашел своего бывшего курсанта в дальнем уголке парка.Ант сидел на камне у озера. Он выглядел плохо- усталым и несчастным. Казалось, что ему холодно.

Инструктор остановился и несколько мгновений в упор разглядывал человека, которого он когда-то отчислил из Корпуса. Ант почувствовал взгляд, поднял голову и невесело усмехнулся.Инструктор понял, что заготовленный заранее длинный разговор не нужен. Он сказал только:

— Уходи, парень. Сам уходи.

Ант не удивился. Спросил задумчиво:

— Почему?

— В десант идут люди, Ант. Люди и для людей. Ты — не человек.

Молчание длилось долго. Сгорели розовые сумерки,кувшинки-нимфеи свернули свои восковые лепестки. Выкатился тонкий месяц, завис над лесом. Волной проплыл резкий запах маттиолы. И грянул хор цикад.

Ант очнулся.Он пристально посмотрел на инструктора,сдвинув темные брови. Потом, не меняя выражения лица, перевел взгляд на освещенные здания Корпуса Десантников. И этим взглядом словно отделил себя от инструктора и Корпуса. Сказал твердо:

— Я не уйду. Я уверен в своей правоте. Я должен работать.

— Видишь ли… То, что ты сделал с собой, удивительно. Но это путь одиночек, хотя на первых порах за тобой пойдут с восторгом,недостатка в учениках у тебя не будет. Но вот всю жизнь я не любил суперменов. Ты подумай: пока ты лепил свое тело,оно лепило твой мозг. Ты абсолютно уверен в себе? Ты можешь не оглядываться, идти только вперед? Но ведь ты не один,тебе придется работать с людьми. А ты- таков, каков есть,- опасен. Понимаешь?

— Нет. Я и совершенствовал себя лишь для того, чтобы работать с людьми и для людей. Почему я опасен?

— Словам ты не поверишь… Вот что. Пока там медикологи уговаривают друг друга, что такого не может быть, потому что не может быть никогда, и пьют на брудершафт успокоительное, идем в симулятор. Прогоню я тебя через программк… А если и тогда не поймешь, тогда тобой действительно должны заниматься медикологи.

…Зима сорок пятого года.Концлагерь в Баварии.Глухая ночь. Ант прислушался: стоны, хрипы, в углу кто-то надрывно кашляет. Рядом паренек с тонким, одухотворенным лицом бормочет во сне по-французски.Каждую ночь одно и то же: «Нет… не знаю… не видел… не знаком…»

Пора уходить. Ант все выяснил: есть не только звероподобные охранники, не только убийцы в белых халатах, исследующие проблемы профилактики обморожений, не только выкормленные человеческим мясом овчарки и не только крематорий.Есть Сопротивление. Бессмертная организация смертных людей, есть слабенький,но вполне надежный приемник, есть лагерная почта и система эвакуации- уже более двух десятков узников удалось спасти. Есть жесткая дисциплина внутри организации,главная задача которой сейчас- сохранить людей,дождаться прихода союзников и поднять восстание в точно рассчитанный момент.Не раньше, не позже.

Ант соскользнул с нар и тремя бесшумными перебежками подобрался к выходу. Переждал, прислушиваясь. В охраняемом тамбуре пришлось задержаться- хорошо еще, что эсэсман не успел выстрелить.

Ант выскочил во двор. Колючий снег сеялся за ворот. Почти не скрываясь, Ант направился к проволочному заграждению. Струнно зазвенели туго натянутые нити колючей проволоки, и тотчас взвыла сирена, задыхаясь в бешеном темпе ускоренного боя, загрохотал с ближней вышки «МГ». Но неуязвимый Ант был уже далеко, бежал легко и размеренно, и злая пурга заметала его следы.

Заметала она и окостеневшие лица тех,кто ринулся вслед за Антом из барака, поверив вдруг в чудо, поверив вдруг, что ток отключен, и есть шанс вырваться из этого ада прямо сейчас…И ничто не могло остановить их,даже хлестское слово «Провокация!». Кто-то упал под перекрестным пулеметным огнем, кто-то вспыхнул на проволоке…

А тех, кто умел удержаться от стихийного порыва, уже выстраивали в колонну- маршировать. Кому- до рассвета, кому- до пули в затылок. И уже перетряхивали тряпье в бараке, совали щупы в каждую щель и трещину, и вот под стальным жалом беззащитно хрустнул кристалл детектора…

Ант сидел, опустив лицо в ладони. На душе у инструктора стало неспокойно: все-таки эксперимент был не совсем корректный. Но инструктор всегда считал, что суперменов можно лечить только сильнодействующими средствами.

Наконец Ант поднял глаза:

— Хорошо… Я уйду. Но… видимо, мне еще нужно подумать.

— Думай, парень. Крепко думай. Когда тебя ждать обратно?