Разорванная цепь

II

Пансионат «Лебедь» оказался сравнительно новой постройкой. Архитектор, видимо,полагал,что очень удачно врезал белую ступенчатую пирамиду в скальный массив,ниспадающий к зеркалу бездонного студеного озера. Никто никогда не рисковал купаться в этих сумрачных водах,вбирающих таяние снежников и ледяных панцирей гор. Удивительно, но даже в самую лютую стужу озеро не замерзало. Над его неподвижной поверхностью лениво зависал белесый туман.

Фасад здания открывался в сторону живописной долины,где зимой торили трассы лыжники, а летом топтали тропы любители цветов и уединения.

В общем, это было неплохое местечко для отдыха, но отдыха аскетичного, непритязательного.Нет, разумеется, никто из постояльцев не питался тут акридами и диким медом,номера были комфортными,белье- хрустящим. Но в этом пансионате не культивировались новомодные развлечения вроде атлетических игр и залов имитации ощущений,не в обычае были танцевальные марафоны, карнавалы и тому подобное. И всегда ощущался недостаток женского общества. Да и то сказать:какой веселой, хорошенькой женщине придет в голову закопаться в эту глушь, где некому оценить по достоинству особо модный покрой рукава или пикантные прозрачные вставочки на лифе. На свете достаточно куда более привлекательных местечек:Райский Берег,Алмазные Пески,Пальмовый Остров…Так что бывала в «Лебеде» публика либо случайная, либо ищущая подлинной тишины.

И в этой чистой, звенящей тишине пылали в огромном небе две луны, спутницы Теры — Геа и Земья- отбрасывая на колючий снег резкие двойные тени.

Посреди озера чернел островок, нагромождение титанических глыб развалины древнего капища.Над развалинами высился каменный идол, злобный взор которого свирепо и неусыпно следил за жизнью пансионата. По ночам глаза идола, сделанные из огромных драгоценных камней,жутко мерцали во мраке красноватым огнем.

Столь зловещая фигура не могла не породить легенд- и легенды имелись в избытке.Рассказывали, к примеру, что некие молодые люди в гордыне и отваге вознамерились завладеть сверкающими глазами идола. Отправились они на островок среди ясного дня, и больше их, конечно, никто не видел. Через трое суток к берегу прибило лодку, в которой бездыханным лежал один из искателей сокровищ.Легенда утверждает, что глаза дерзкого юноши были вырваны из глазниц.

Приходится признать несколько странным,что такое романтическое уединенное местечко не пользовалось успехом у Творцов-писателей и художников.Скорее всего дело в том, что тишиной и одиночеством Творцы в полной мере удовлетворялись в четырех стенах кабинетов,студий,мансард.Поэтому отдыхать они предпочитали там же,где и молодые хорошенькие женщины,-на Райском Берегу например.А о том,чтобы здесь работать, и речи быть не могло: кто же работает в отрыве от посещений Дворца,в глухой изоляции от ежедневных слухов,сплетен, событий? Чего доброго, пока ты здесь будешь глядеть в красные глаза идола, там тебя кто-нибудь,в чем-нибудь, как-нибудь да и обскачет. Приезжаешь — здрасьте: Ядрон уже в Совете Десяти,двадцатилетней давности занудный роман Тэсси идет миллионным тиражом,Госп выбил себе персональную выставку, а Реджел отхватил выгодный заказ на многометровую статую Морехода в гавани. А тебе- шиш и соболезнования. Так что никто из Творцов не любил надолго отрываться от жизни коллектива.

И вот теперь, наблюдая суету коллег в административном корпусе пансионата, Тиль не знал, что и подумать.Или мир перевернулся,или в «Лебеде» организован нелегальный фестиваль искусств с раздачей призов точно по количеству участников, или…прав Дан и что-то тут нечисто.

В прохладном полумраке ресторанного зала одиноко маялся старенький безобидный критик Тук,изнывая без компании. Остальные Творцы уже успели оценить класс обслуживания и обедали в номерах.Ловко увернувшись от жаждущего поговорить критика,друзья перекусили у буфетной стойки и отправились обживать отведенные им комнаты.

Дану путевку выписали не только без возражений, а прямо-таки с неестественным гостеприимством.Поселили их по-соседству. Тиль принялся раскладывать вещи и беседовать с непривычно официальной горничной.Девушка отвечала неохотно.Дан лишь заглянул в свою комнату,бросил там сумку и вошел к другу.Он попытался разговорить горничную с помощью самой обаятельной из имеющихся в его богатом арсенале улыбок, но девушка окинула поэта холодным профессиональным взглядом и удалилась.

— Бр-р-р!- поежился Тиль.- Ну и персонал они подобрали, ну и лапушек!

Дан медленно поднес сложенные в щепоть пальцы к носу и замер,словно прислушиваясь. Глаза его заискрились.

— Чувствуешь?

— Нет,- почему-то перепугался Тиль.- А что? Духи хорошие?

— Ка-кие духи…пахнет от этой «лапушки», как в клинике,- асептиками…

— Ну и что? Они же тут тоже дезинфекцию проводят.

— Нет,не то.Головой ручаюсь- эта девушка медиколог со стажем.Запашок такой годами приобретается, его никакими духами не вытравишь.

— А ну тебя,- разозлился Тиль.- Понравилась девушка- так и скажи. Ничего, у тебя еще месяц впереди, успеешь растопить эту ледышку.

Но Дан почему-то не возрадовался такой перспективе, а только сказал:

— Ну ты устраивайся,а я пойду погуляю.

В коридоре Дан едва успел уступить дорогу разъяренному Ядрону,который мчался в дирекцию со строго определенной целью- скандалить. У почтенного метра имелись веские основания для ярости: прибывший на полчаса раньше скульптор Реджел захватил последний «люкс» на солнечной стороне.

Тиль, наблюдавший эту сцену в открытую дверь,посмотрел вслед Ядрону, досадливо нахмурился и дал себе торжественное обещание не раздражаться,быть всем довольным и изо всех сил отдыхать.

Он старательно разобрал вещи,принял ванну, с аппетитом пообедал, слегка удивляясь отсутствию Дана. Постоял на веранде, глядя на восход первой луны, послушал глубокую тишину.

Нет, Тилю здесь решительно нравилось. У него даже не вызвало особых возражений приглашение для беседы с наблюдающим врачом.

Тиль прихватил в качестве сувенира каталог своей последней выставки и отправился в указанный кабинет.

Доктор оказался неприлично молодым.Свою униформу- обязательный голубоватый халат, небрежно схваченный на талии пояском,он носил с покорным изяществом. На сильно загорелом лице льдинками светились зеленые глаза. И наготове была ослепительная улыбка. Красивая улыбка, от которой почему-то становилось неуютно.

Доктор быстро задал Тилю несколько традиционных вопросов, невнимательно выслушал стандартные ответы, назначил укрепляющие процедуры и, оживляясь, предложил вниманию художника устрашающей величины тест пунктов на двести.

У Тиля хватило чувства юмора не воспринять предложение всерьез. Доктор засмеялся, легко отодвинул в сторону вопросник, разлил по крошечным чашкам кофе и завел светскую беседу. Через полчаса Тиль откланялся, унося в душе приятное впечатление. Умница этот доктор и собеседник легкий. У двери Тиль обернулся, желая на прощание сказать еще одну любезность, и буквально обрезался о холодный острый взгляд. Доктор смотрел в спину уходящему пациенту напряженно и пристально. Так мог бы глядеть хищник, приготовясь к прыжку и в последний момент усомнившись в съедобности намеченной жертвы. Однако…

Тиль принялся отдыхать. Поставил на веранде шезлонг, взял книгу и, устроившись уютно под пушистым пледом, некоторое время наслаждался тишиной. Потом руки его потянулись к работе.Тиль написал два вполне приличных этюда, радуясь тому, как удачно удалось поймать пересечение двойных полуночных теней на снегу. К тому времени на веранду Тиля повадились прилетать горные птички улинки,и художник не уставал любоваться шумной стайкой.К концу недели он вполне освоился в информтеке, где к его услугам был тут же предоставлен персональный трансформер, точно такой же, как в Союзе Творцов, только без всякой очереди и лимитов времени.

Дан появлялся- иногда и ненадолго.Был он какой-то встревоженный, усталый. Разговаривал неохотно и с оружием не расставался.Дан явно хворал детективной горячкой.

Пансионат, надо сказать, жил подозрительно тихо. Не видно было в долинах лыжников, не висели на скалах альпинисты, пустовал музыкальный салон, в безлюдье стыли массажные кабинеты, гимнастические залы и бассейны. Даже в коридорах редко кто появлялся. Никто не ходил друг к другу в гости, не собирались в номерах любители горячительных напитков и азартных игр. Словом, пансионат «Лебедь» все больше походил на монастырь. Что художника Тиля безусловно устраивало. Главное — Ядрона не слышно и не видно!