Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5

Глава 21

— Вот это да. — Маса, глядя расфокусированным глазами куда-то сквозь актрису в одну точку, витиевато и забористо выругался.

— Не сквернословь при ней! — мгновенно раздалось из дома, где Цубаса заканчивала манипуляции с Вакой.

Последняя уже даже что-то время от времени несвязно порывалась сказать.

— Мне с тобой весело, необычно, интересно, приятно и безопасно. — В ответ Рейко просто и открыто улыбнулась светловолосому.

— Занятно, — отморожено пробормотал блондин. — Есть целый секс-символ нации, да и не только нации — а я, стало быть, вроде как пользуюсь индивидуальным и уникальным расположением этого символа. Заня-я-ятно…

— Не с той точки стартуешь, — покачала головой актриса. — Как думаешь, с чего начинается лично мой интерес к мужчине? Не обязательно к тебе, а абстрактно, в принципе?

— Ты любишь откровенных и ярких мачо? — ничуть не стесняясь, красноволосая первой отреагировала на вопрос сквозь открытое окно, с любопытством прислушиваясь к беседе на газоне.

— А ты как считаешь? — модель, рефлекторно стрельнув глазами вправо, продолжила внимательно смотреть на школьника. — Тоже как она?

— Не мачо, это точно, — хмуро проворчал Маса, даже не собираясь выныривать из своих мыслей. — Размер бицепса и хобота тебе по шарабану, видно же…

— Ну-у, не так чтоб совсем до конца, — теперь резко задумалась уже хозяйка дома. — Но вектор правильный, это не первый критерий по важности. А какой будет первый, угадаешь? — она весело тряхнула в воздухе волосами. — Маса, не козли! Не сиди надутым перед такой тёлкой! — брюнетка весело похлопала себя по плоскому животу. — А то я скоро комплексами обзаведусь! — она требовательно наклонилась вперёд, положила руку на шею собеседника и пригнула его голову к своей.

Упираясь лбами друг в друга.

Шёлковый халат, надетый на голое тело, распахнулся ещё шире.

Внимания на это поначалу вообще никто не обратил.

— Да что тут угадывать, — устало вздохнул старшеклассник, фокусируясь наконец на декольте собеседнице. — Любопытство. Твой якорь номер один — твоё любопытство. Не сочти за хамство, но, судя по видео, в чисто физиологических интимных отношениях никакой изюминки для тебя давно нет.

— Примерно правильно, — Рейко улыбалась и смотрела на парня с восхищением. — Мне в первую очередь должно быть интересно, а ты…

— Он не специально тебя зацепил! — Цубаса, похоже, успевала делать сразу несколько вещей одновременно. — Но с ним не соскучишься, кто бы спорил!

— С тобой тоже не соскучишься, — фыркнула айдол, намекая на то, что младшая перебивает старшую, ещё и в собственном доме.

— Стесняюсь спросить, откуда такой необычный интерес к скромному тормознутому школьнику? — флегматично и безэмоционально напомнил о себе блондин.

Задав вопрос, он наконец вынырнул из раздумий и обратил внимание на анатомию модели:

— О! Слушай! А сиськи зачётные! Как говорится, «тётенька, дайте потрогать!».

Рейко жизнерадостно фыркнула и поперхнулась чаем, который подносила ко рту второй рукой.

— Идиот. Переформулируй! — мгновенно отреагировала Цубаса. — Кто такой тёлке такое говорит?!

— Чья б корова… — красноречиво заметила хозяйка дома, веселясь ещё сильнее. — Кое-кто только что перебивал старшую, а теперь говорит о приличиях.

— Двойной стандарт, — сердито парировала Цубаса. — Его косяки тебя веселят, а мои ты фиксируешь. Где справедливость?

— «Если человек тебе нравится, тебя восхищают его недостатки», — глаза модели светились сдержанным любопытством. — «А если относишься ровно, то раздражают даже достоинства». Слыхала?

— Нет в мире справедливости, — пробормотала красноволосая, возвращаясь к работе на двух клавиатурах.

— Тут всё просто, — Рейко развернулась к Масе. — Интересно мне с тобой потому, что, с момента нашего знакомства в Лотосе, я девять раз из десяти затрудняюсь угадать, что ты выкинешь в следующий момент.

— Какой-то у тебя странный принцип этого интереса, — поёжился подросток, опять озадаченно глядя сквозь неё и, кажется, не по первому кругу погружаясь в собственные мысли.

— Смеёшься?! Смотри. Когда тебе с человеком неинтересно? Тогда, когда ты знаешь, что будет дальше! — Рейко, увлекшись, сама же ответила на собственный вопрос. — А с тобой я почти никогда не могу предсказать следующую минуту! Знаешь, — призналась она, — самый большое шок был, когда ты Сёгуна перевернул. За секунду, на всю Японию. После этого я реально не знаю, чего от тебя ждать в следующий момент. Кстати, в обоих смыслах!

— Не понял? А какое тут может быть двойное дно? — озадачился блондин. — Что за пара смыслов?

— Пф-ф-ф… Во-первых, набить ему морду — задача чисто технически не самая тривиальная. Особенно учитывая разницу в вашей геометрии, — с плохо скрытым ожиданием во взгляде пояснила Рейко. Сделав паузу в пару секунд и не получив комментария, она продолжила. — Во-вторых, ладно, в мире не так уж и мало людей, которые таки могут дать ему по голове. Технически. Но до этого момента никто из них не отваживался на сие действо психологически. Понимаешь, о чём я?

— Как ты говоришь, пф-ф, — вроде бы ожил эмоционально старшеклассник. — Делай, что должен, и будь, что будет. Было бы о чём переживать… — Он произнёс фразу на незнакомом языке и тут же перевёл. — Собака лает, караван не останавливается.

— Ну-у-у, ты не то чтобы не обратил на него внимания, — хозяйка дома явно пыталась вытянуть его на откровенность. — Всё же и руки приложил, нет?

— Убрал с дороги, — равнодушно пожал плечами Маса. — По мне, очевидно: бухой, ещё и с такой женщиной, как ты, я менее всего склонен думать о политике между кланами. Опять же, Сё хоть и не из последних людей в некоторых иерархиях, но и я не сирота.

Рейко жизнерадостно фыркнула прямо в пиалу с чаем, после чего подняла восхищённый взгляд:

— Охота наброситься на тебя прямо тут. Ничего, что откровенно? Уже просто циничный профессиональный интерес — а какой ты В ЭТОМ ДЕЛЕ.

Маса затравлено стрельнул взглядом в сторону дома и открытого окна.

— Интим с ним — исключительно с моего разрешения! — решила, видимо, не оставаться в стороне Цубаса. — Маса! Не вздумай её натягивать без меня!

— С ума сошла? — светловолосый явно не знал, как сейчас правильно ответить.

Да и вообще — как сейчас быть.

— Рыжая, иди сюда! Хватит там возиться! Ты же уже наверняка всё закончила! Судя по количеству пакетов… — Рейко задумалась, затем решительно взмахнула рукой и решительно взяла со стола самый большой бутерброд. — Ай, гори оно всё… Раз в месяц можно.

— Откуда знаешь количество пакетов, которые она передавала? — тут же живо отреагировал светловолосый.

— А у неё умный дом, — Цубаса, копируя хозяйку и перешагивая через низкий подоконник, присоединилась к ним в третьем кресле. — Через концентратор мониторит заданный набор показателей на территории. Видимо, и ей тут же транслирует. Нейропакеты что, отдельно прописаны? — уточнила она.

— Угу, — ответила Рейко с набитым ртом. — И изменения нейро-ёмкости и нейро-проводимости всех гаджетов.

— Зачем? — заинтересованно подняла бровь школьница, быстро хватая последний бутерброд со стола перед Масой.

— Разные гормонально развитые личности в нетрезвом состоянии часто хотят развлечений, — пожала плечами айдол. — Но эрекция часто их подводит по пьянке, особенно тех, кто старше тридцати пяти. Вот они на концентратах и начинают запускать «виагру», ну, стимулировать функцию… До того, как разбежались с Сёгуном, таких его «друзей» тут хватало.

— Бля! — Маса возмущенно посмотрел на обеих собеседниц.

— А-а-а, ясно, — красноволосая, успокаиваясь, кивнула хозяйке. — Это жизнь, — вздохнула она в сторону парня в следующую секунду. — Кстати, Вака должна прийти в себя в течение десяти минут, примите её радушно… Народ, вы не возражаете, если я тоже слегка расслаблюсь?

С этими словами Цубаса воткнула в уши наушники и включила громкую трансовую музыку, прикрывая глаза и отгораживаясь от происходящего.

— Будете чпокаться — разбудите и меня, — буркнула она с закрытыми глазами и ровно засопела.

Звуки музыки из её наушников звучали даже над столом.

— Вернёмся к делам, — с несходящей с лица улыбкой предложила Рейко. — Я уже поняла, что моя схема тебе доверия не внушает. Но ты можешь хотя бы связно пояснить, почему? Я на роль гения вроде не претендую, но логические ошибки сама у себя обычно вижу.

— Психика, — и не подумал отпираться Асада-младший. — Мандраж, видимо. С твоей логикой всё в порядке, к ней претензий нет. Мозгами понимаю, что звучит логично. Но на винчестере, — он похлопал себя по лбу, — отсутствует любая информация об успешности подобных смелых начинаний. Потому — мне банально страшно.

— Что ты знаешь о мозговом штурме? Виртуальный мозговой штурм, в одиночку, с разделением потоков сознания? — айдол решительно взяла парня за кисть, второй рукой разворачивая его голову к себе и глядя ему в глаза.

— Какой-то наворот из фантастической литературы, — старшеклассник снисходительно кивнул в ответ. — Вообще-то, независимые потоки сознания в одной голове называются совсем другим словом. Там, где три симптома — это синдром. A три синдрома — это вполне себе диагноз, с которым из стационара выпустят далеко не сразу. — Маса ухмылялся, раскрыв глаза филином и качая головой влево-вправо.

Рейко, напряжённо слушавшая начало его фразы, к концу расслабилась и неожиданно абсолютно непристойно заржала.

Отсмеявшись, она хлопнула светловолосого по плечу, подняла вверх большой палец и откинулась на спинку:

— Нет. Тут чуть иное. Единственное, функция пока не для широких кругов, потому что…

Там же, через некоторое время.

— … снимаю шляпу. — Маса уважительно смотрел на модель совсем иными глазами, чем несколько минут назад. — Рейко, ты не просто гений; ещё и чертовски смелая девчонка. Я не предполагал, что ты настолько глубоко в эту тему вкурила. Даже Цубаса…

— Тс-с-с. — Айдол подняла ладонь парня в своей руке. — Я уже поняла, что ты понял! Не нужно договаривать. Ты теперь согласен, что у тебя был банальный барьер в мышлении? Исключительно из-за фрагментарной низкой самооценки? Не вообще, а в отдельно взятом конкретном секторе.

— Да. Сейчас твой вариант видится совсем с другой стороны. Могу спросить откровенно? — дождавшись поощрительного кивка, Маса продолжил. — Я, конечно, и изначально тебя не считал ограниченной. Но чтобы так за минуту протерапевтировать малознакомую психику, мало быть кумиром толпы. Откуда…?

— Моё самое главное оружие в этом мире — не сиськи. Мозги. — Пронзительно поглядела на собеседника айдол. — Как бы ни считали остальные. И лучше всего оружие работает там и тогда, когда о нём никто не знает. Качала ментальный блок по пять часов в сутки, без выходных и праздников. Вплоть до побочек, когда мышцы глаза судорогами сводило. Те ещё ощущения…

— Охота тебя обнять, прижать к себе и поцеловать в макушку, — задумчиво сообщил Маса, глядя в сторону.

— Меньше болтай. Больше делай. Дурень. — Не раскрывая глаз, неожиданно подала голос Цубаса, которая вроде как и не просыпалась.

— Давай, пожалуй, я воспользуюсь моментом, — хихикнула Рейко, решительно пересаживаясь из своего кресла на колени блондину.

Обнимая его и зарываясь носом в его плечо.

Маса неуверенно положил одну руку ей на талию, вторую между лопаток.

— На задницу спустись, не в детском саду, — проворчала Кимишима, казалось, полностью контролируя пространство вокруг себя даже с закрытыми глазами.

— Я тебя уже боюсь, — серьёзно повернулся к ней одноклассник. — И я сейчас не об обнимашках с Рейко. У тебя что, тоже эти параллельные потоки сознания? Одной половиной спишь, а второй наблюдаешь?

— Чпокайтесь молча, не теребите меня. Дайте поспать, я устала. — Цубаса, проигнорировав вопрос парня, перевернулась и легла в большом кресле на бок, спиной к присутствующим. — Лучше вообще где-нибудь не здесь… — донеслось от неё напоследок, уже намного тише.

Вака пришла в себя рывком.

Последние несколько десятков минут до неё, как сквозь сон, доносилось будто бы бормотание Цубасы — но этого просто не могло быть. Хотя бы и потому, что она очень хорошо помнила момент собственной клинической смерти (спасибо абсолютно запрещённым элементам личной нейросети, которых у психически здорового человека не может быть по определению).

Не могло — но было.

Аккуратно переместившись с кровати в вертикальное положение, бывшая спортсменка почувствовала себя на удивление неплохо.

— По крайней мере, для трупа неплохо, — заметила она вслух самой себе.

— Ты уже сама с собой разговариваешь? — моментально донесся до неё голос красноволосой откуда-то снаружи.

— А что я делаю в доме Рейко? — быстро сориентировавшись, Коюме вышла из дома через открытую дверь на террасу. — Что, в офисе всё было не так уж плохо?

Старшеклассница, откровенно зевавшая с прикрытыми глазами, сердито раскрыла их полностью и возмущенно уставилась на недавнюю пациентку:

— Кольцо и смартфон на тумбочке! Неплохо у неё было в офисе… Щ-щас! Глаза разуй!

— Она тебя… — раскрыл было рот Маса, которому Рейко вот прямо сейчас, при всех, стоя перед ним на коленях…

Не то чтобы совсем неожиданно. Скажем, Вака просто не ожидала развития событий так быстро

А с другой стороны, дело молодое. Да и младшему Асаде было откровенно не по себе — несмотря на откровенно положительные личные ощущения.

— Тихо. Не говори, — перебила парня менеджер, возвращаясь в комнату. — Оба-на, новый концентратор и новый смартфон. Значит, не померещилось…

Её мысли скакали, меняя фокус по два раза за секунду.

— Жалко, это нельзя снять и как элемент пиара выложить, — Коюме ещё раз посмотрела на поступательного двигающуюся макушку модели. — Была бы бомба.

Не отрываясь от текущего занятия, Рейко молча подняла над головой левый кулак. После чего оттопырила из него средний палец.

— Какое сегодня число? — Вака взяла в руки гаджет. — Ух ты. Что-то быстро я оклемалась. Рыжая, объяснишь?

Подруга Масы, прикрыв глаза, в течение минуты ввела Коюме в курс:

— … так что закинься вон теми таблетками — и топай спать дальше. Ещё минимум час.

— Не ожидала, — призналась специалист по пиару, добросовестно проглатывания вторую порцию нанитов, на сей раз — стабилизирующую. — А откуда у меня все зубы во рту? Помню же хорошо, вышибли.

— Не родное. На оставшиеся пеньки тебе одели имитации челюстей, — не стала скрывать школьница.

— А-а-а. С другой стороны, спасибо и за это. — Оскалив зубы, бывшая спортсменка придирчиво заглянула себе в рот, глядя в зеркало. — Хм, на первое время годится.

— Хотели так из больницы выпихнуть, но я полчаса орала о косметическом и эстетическом эффекте. Типа, на твоей должности даже на пять минут без зубов появляться нельзя. А им это всё равно ничего не стоит: силиконовая насадка под цвет десны плюс металлокерамическая имитация. Десять секунд работы принтера.

— А почему, если лицо восстановлено… — запивая капсулы нанитов водой из стакана, Коюме с удивлением покачала головой, прислушиваясь к своим ощущениям. — Вместо зубов времянку не воткнули? Спасибо и за челюсть! Но просто интересно.

— Ты была в фарш. Челюстно-лицевая бригада поправила всё остальное, в рамках компетенции. — Цубаса наконец открыла глаза, чтобы тут же их закрыть. — Кости, мышцы, уменьшение ткани после травмы… Но именно с зубами можно работать серьёзно только после того, как полностью заживут повреждения мягких тканей дёсен — это старший сказал. Все вопросы туда.

— Да ладно, норм. Вроде ничего так постарались, — Вака, глядя в зеркало, с растущим изумлением увидела лишь здорово отёкшую (как после перепоя), достаточно измученную, но всё-таки себя.

Вместо изначального куска фарша, как говорит Кимишима. Вышедшего из мясорубки.

— Именно потому, что хорошо постарались, на дёсна и не хватило ресурса, — отбрила её старшеклассница. — Или там надо было ещё почти на сутки задерживаться вместе с тобой? Процесс пошёл бы каскадно и на дёсны ушло бы больше, чем на остальное. Я не сочла возможным тратить на мягкие ткани больше, чем на кости… Жить будешь. Сама сделаешь.

Вака не стала спорить и послушно исполнила инструкции: через две минуты она опять спала в комнате.

Предварительно, впрочем, искренне расцеловав Цубасу и, потехи ради, ткнув той пальцем в одно интимное место (отчего красноволосая так прикольно взбеленилась и рассвирепела).

Коюме, проснувшись буквально на пару минут и появившись на террасе, была мгновенно изловлена невесть как следящей за обстановкой Цубасой.

Или это действительно мой нейро-концентратор настолько могуч?

Если да, то какой у моей половины должен быть уровень владения этой техникой? Чтобы использовать возможности таблетки в моём животе, даже без прямого с ней контакта, лучше меня?

Сама Цубаса, дремавшая вполглаза, заправив Ваку окончательной порцией лекарств, резко и решительно поднялась из кресла:

— Народ, теперь в дальней комнате посплю. Рейко, можно? А то сейчас и мои мозги вслед за кое-чьими спекутся… — кажется, ей даже глаза открывать не обязательно.

Интересно, неужели и правда таблетка?

— Конечно можно, — буднично кивнула Рейко, как ни в чём ни бывало активируя голограмму текстового редактора уже для меня.

Такое впечатление, что не в своей тарелке сейчас чувствую себя только я. Женщинам вообще без разницы. Необычно.

— В беседе не хочешь поучаствовать? — спрашиваю на всякий случай Цубасу.

Потому что в данном случае две головы хорошо, а три лучше.

— Ну-у, если ты буквально настаиваешь… — она нехотя возвращается и занимает своё кресло.

Там же, через некоторое время.

— А ты вообще недооцениваешь роли техники в прогрессе общества, — Цубаса качает голой ногой вплотную к пламени, которое на настоящих дровах зачем-то разожгла хозяйка дома.

Вроде как для уюта, но в угли закопан ещё и горшок с нарезаной бараньей ногой. Не знал, что в японской кухне есть такое.

— Смотри. — Красноволосая погружает ногу в пламя полностью.

— Ты с ума сошла?! — моим первым и естественным порывом является броситься вперёд.

Рейко молча и с любопытством наблюдает за происходящим.

— Погоди, секунд пятьдесят держу точно — останавливает меня Кимишима. — Ну вот. Ни ожога, ничего. — Она через какое-то время поднимает ногу ближе к моим глазам, чтобы я мог видеть. — Это развлекуха. Никакого прикладного значения у упражнения нет, чисто тренировка обмена веществ на конкретном участке тела. А представь, как она могла мозг натренировать?! Если реально по пять часов в сутки загибалась?

— Пять часов это много?

— Там другая тонкость. Эвристический блок непонятно как качать, потому что гении секретами не делятся, — хмыкает красноволосая, подобрав удачную аналогию. — Но это не значит, что гений не может прокачать эвристический блок самому себе, — Цубаса провокационно косится влево.

— Ты умная. — Рейко серьёзно смотрит на мою одноклассницу. — И кстати, возвращаю шар: ты тоже гений, просто в другом направлении. Не с собственным мозгом, а с процессами обмена веществ в тканях. Чужих тоже. Я оценила работу с Вакой.

— Да ну, просто внимательно посещала медицину в предыдущей академии, — вроде как отмахивается Цубаса, хотя слова старшей ей более чем приятны.

— Кто из всей академии может повторить твой результат за то же время? — пожимает плечами айдол. — То-то.

— Дамы, давайте вернёмся к основной теме? — напоминаю о цели собрания. — Тем более сто Цубаса спать хочет.

— А что к ней возвращаться? — легкомысленно фыркает последняя. — Зарядил — стреляй. В наши с тобой годы любой опыт — положительный. Если тебя интересует моё детское мнение, то всё звучит логично. Твои опасения никак не отменяют жизнеспособности её построения и логики конструкции. — Кимишима-младшая кивает на Рейко. — Другое дело что с планированием я вам никак не помогу — не моя тема. Тут бы лучше Ваку дождаться, пока она проснётся.

Один из судей муниципального суда слегка удивился, когда в его рабочий кабинет зашёл младший Асада.

— Вы уверены, что вам сюда? — на всякий случай уточнил он, глядя на посетителя поверх очков.

— Ваша честь, особые обстоятельства. — Подросток вздохнул. — У нас в семье небольшая перегруппировка, потому юридическое лицо будет другим. Моим личным. Сор из избы выносить не могу, но скажу так: пожалуйста, окажите свою поддержку лично мне? Есть мнение, что это будет в итоге эффективнее.

— Пойдёмте.

За свою жизнь и годы работы здесь, судье приходилось выслушивать множество необычных заявлений. Профессиональный рефлекс гласил: абсолютно всё нужно слушать до конца, каким бы странным оно не выглядело. Если сомневаешься или не разобрался — задаешь вопросы.

В суде всё просто, если не лениться вникать.

Через четверть часа, гуляя в парке вокруг здания вместе с блондином, он спокойно констатировал про себя: а ведь конструкция действительно жизнеспособна и крайне логична, как тот и говорит.

Вопрос лишь в политической воле — решиться или не решиться?

— Видимо, в наше время и правда не осталось невозможного, — констатировал он вслух. — Если подобные вещи приходится слышать от вас, подростка. Хотя и логичнее, конечно, если бы общество на ваше место родило кого постарше.

— Чем богат, тем и рад. Пардон… В наше время, как вы сами заметили, действительно всё необычно. Например, то, что китайцы всерьёз будут претендовать на власть тут, вы заранее предсказывали? — встопорщился словно ёж светловолосый. — Что они нашу аристократию под себя подомнут? Пускай это всё пока лишь и на уровне отдельного муниципалитета.

— Пока только один клан прогнулся, — точности ради заметил чиновник. — Но не возражаю по сути. Нечем крыть.

— Это за сутки один клан сдулся, — проворчал младший Асада по инерции. — Батя сказал: они ему с утра звонили, пытались и с ним договариваться. Посмотрим, что дальше будет. На второй день или на третий.

— Не вышло договориться? — живо поинтересовался судья. — Хотя, результат понятен, — он тут же ответил самому себе. — Если Синтаро Ходзё объявляет о смене лица, идущего на выборы от них.

— И в этом лице из коренных японцев — только он один, — сердито добавил подросток.

— Есть же и другие фамилии в списке? — принялся припоминать чиновник.

— Вы не читали комментарий девятки? Внутренний, — младший Асада смутился первый раз за всю беседу. — Оно не для широкой печати, но у вас же наверняка есть доступ? При желании? Суть в том, что эти японские имена в списке являются наполовину китайцами. Как правило, по отцу. Отгадайте, за какую страну они будут топить в случае конфликта интересов?

— М-да… Но давайте вернёмся к практическим вопросам. Я так понимаю, своё юридическое лицо вы ещё только начинаете организовывать? — судья решил отнестись к происходящему с полной серьезностью и проработать все нюансы до конца.

Отказаться, если что, будет не поздно и после выяснения деталей.

— Сюда плюсую тот момент, что лично вы, в силу несовершеннолетия, официально в нём фигурировать не можете, — продолжил суммировать чиновник.

— Да, — не смутился пацан. — Но и у Ходзё на выборы идёт компания, зарегистрированная несколько часов назад. Их вы тоже обвините в легкомыслии? Я к тому, что эти выборы будут самыми весёлыми: уже рвутся все шаблоны. Неизвестно, какое количество старого уцелеет. Почему бы не быть и компании патриотов?

— У Ходзё гораздо солиднее материальная основа, — чиновник вёл обычный диспут, как в суде либо в научном споре. — Чем рассчитываете с компенсировать разницу потенциалов?

— Знаете, на западе, в Центральной Азии говорят: «Если Аллах со мной, мне неважно, кто против меня», — ухмыльнулся старшеклассник. — Если идея патриотизма в Японии еще чего-то стоит, любая компания под этим лозунгом выиграет. Знаете почему?

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли.

— Мысль не совсем моя. В мою новую компанию переходит начальник департамента пиара Джи-ти-груп, это вообще-то она сформулировала. Суть: большинству японцев в нашем муниципалитете не придётся по нраву идея китайского управления.

— Кто бы спорил! — не удержался судья, тут же замолкая и предоставляя слово собеседнику.

— Просто сейчас, в силу субъективных причин, обстоятельства сложились так, что у избирателей в массе не будет времени на реакцию, — продолжил Асада-младший. — Из откровенных оппонентов китайцам были только мы: за консервативное сохранение национальных основ, из текущего состава претендентов на мандаты никто не ратует.

— Вы о Джи-ти-груп?

— Угу. Можно было бы припомнить Ходзё, но вчерашних. Сегодняшние, после смерти патриарха, как-то слишком резко изменили политический курс, — в голосе подростка звучала откровенная насмешка.

— Соглашусь по нескольким пунктам сразу, — чиновник, уловив волну, в дипломатию играть и не думал (слишком серьёзные вопросы обсуждались, хотя и в крайне необычном составе). — Остальные кандидаты стоят на гораздо более умеренных позициях. Региональная интеграция, совместные решения, сотрудничество…

— Угу. А Ходзё со скоростью звука сменили лагерь и ориентацию. Джи-ти-груп, увы, можно не считать — я изнутри не понаслышке знаю, что о гарантированной победе речь не идёт.

— Если всё же выиграет партия вашего отца, где будет моё место? — спросил судья в лоб.

— Несмотря на все наши разногласия с отцом, он свято чтит людей, поддерживающих его сына, — намекнул школьник. — Какие бы ни были скандалы между нами, рано или поздно помиримся, потому что семья.

— Видимо, это правило работает и в обратную сторону, — предположил старший, не рассчитывая на ответ или комментарий. — Если из вашей личность безумной затеи что-то выгорит, то и ваш родитель может на что-то рассчитывать…

— Ваша честь, что нужно, чтобы вы и меня поддержали? Теоретически, на каких условиях?

— А ради чего? — судья окончательно отбросил дипломатию. — Я должен услышать что-то, что примирит меня с собственным безумием. Надеюсь, иным вы наш разговор не считаете?

— В нашем муниципалитете на этих выборах нет ни одной консервативной прояпонской партии. Представляющей даже не интересы, а мировоззрение тех людей, которые много десятков лет назад шли добровольцами в тэйсинтай¹.

В исполнении голубоглазого блондина-европейца тезис звучал как минимум комично.

Чиновник оценил иронию ситуации по-своему:

— А вы считаете, сейчас ещё осталось очень много носителей той идеологии?

— Я считаю, век не важен, если ты хочешь быть патриотом. Если ты искренне любишь свою родину. А что до цифр… В Квантунской армии, например, в тысяча девятьсот сорок пятом году имелась отдельная бригада тэйсинтай, и в каждой дивизии формировались батальоны. Количество добровольцев, как известно, на любую дату всегда втрое превышало штатное расписание. Так что — да. Думаю, таких людей именно в нашей стране всегда будет много.

— Какое похвальное знание истории, — судья был действительно местами впечатлен. — Это все б из прошлого в реал.

— Почему вы считаете, что тот потенциал нации на сегодня утрачен безвозвратно? — гайдзин смотрел тягуче и пронзительно. — Мне не очень нравится ситуация, если не верят в самого себя. Хоть на уровне личности, хоть на уровне нации.

— Вы очень интересно развернули тему. Если я сейчас вам откажу, получается, я лично ни на что не готов ради нашей национальной идеи. — Чиновник был намного старше и искренне рассуждал вслух, не ожидая ответа.

— Прокомментирую, — мгновенно отреагировал младший Асада. — Возможно, именно в нашем муниципалитете сейчас и решается, останется ли Япония Японией или превратится в протекторат Поднебесной. Я в любой кризисной ситуации предпочитаю рассчитывать на себя и делать то, что могу. Что и всем советую…

— Для пафоса только ещё одного исторического примера не хватает, — ухмыляясь, проворчал старший.

Ему не нравились ни сама ситуация, ни постановка вопроса, но выбора особо, похоже, по большому счёту не было. Если не закрывать глаза на происходящее вокруг.

Понятно, семейка Джи-ти-груп во главе с временно исполняющим обязанности отцом блондина что-то затевают — раз решили распустить потоки собственных избирателей на две части.

Возможно, рассматривают на каком-то этапе жертву одной избирательной компании в пользу другой. Как в шахматах жертвуется фигура, чтобы выиграть всю партию. Там, кажется, жертва фигуры ведёт к перевесу в позиции.

В любом случае, очень слабо верится, что сын и отец действуют несогласовано.

Со вторым примером школьник, кстати, не затянул:

— Гарнизон Нахи, тринадцатый век. Легли все, вплоть до женщин и детей, — отражением в зеркале на последнюю фразу судьи отозвался младший Асада. — Но монголов-то задержали.

— Что конкретно вы хотите от меня? На текущий момент и в перспективе?

— Сейчас — ровным счётом ничего, — удивился светловолосый. — В перспективе — ровно такую же поддержку, какую вы оговорили в адрес Джи-ти-груп. Причём строго по необходимости и в рамках закона: в моей компании скользкие моменты не предусмотрены по уставу. В отличие от…

Всё сразу стало понятно. Видимо, отец сотоварищи в каких-то делах подошли очень близко к краю закона. Если до дня голосования их скелеты в шкафу всплывут, они банально снимаются с выборов в пользу сына.

Получается, Масахиро — банальная подстраховка. Дублёр, как говорят в спорте.

Хм. Было бы унизительно лично для судьи, если бы он сам не пошёл на контакт с парнем первый.

— Ваша честь, на всякий случай. — Пацан, словно читая мысли старшего, задумчиво покосился на здание суда и продолжил. — У Семьи отца есть деньги и влияние. Также — видение стратегии. Но у них есть и масса ошибок, которые тянутся из прошлого, назовём это ошибками… Как во внешних отношениях, так и внутри гуми.

Чиновник мгновенно напрягся. Последняя информация стоила очень дорого, даже в исполнении сына. Тем более что сын был непростым.

— На сегодня риски Джи-ти-груп не так очевидны, — помолчав, добавил старшеклассник. — Снаружи. Но лично мне, в силу родственных моментов, известно больше, чем другим. Поэтому я и создаю свою компанию.

— Видимо, вы сейчас для моего спокойствия предъявите планируемый источник дохода? — судья, повинуясь интуиции, принимал ситуацию всерьёз.

Если парень сейчас скажет что-то для отговорки — разговор немедленно будет окончен. Либо, если он заявит что-то непроверяемое на тему, где планирует брать деньги.

— Подводно-технические работы, уникальными инструментами, которых нет ни в какой другой компании. Выполнение уникальных технических условий задачи. Акватория — практически граница наших территориальных вод, координаты… — младший Асада легко по памяти назвал цифры с точностью до секунды. — Если хотите, сброшу вам в мессенджер.

Сомнения чиновника рассеялись, как минимум частично.

Какой-то части гуми в руки попал доступ к уникальному ручейку технологий, судя по экспресс бизнес-плану — и Асада-отец, видимо, решил не делиться с большей частью соратников.

Записал всё на сына.

Либо, как вариант, условием заказчика работ является категорическая автономность юридического лица от якудзы.

— Министерство обороны Японии, — спокойно ответил школьник на вопрос об источнике оплаты. — Контракт пока заключается, на стадии согласования условий. Номер драфта в едином реестре правительственных документов… — он снова назвал цифры.

Судья мгновенно среагировал и записал их себе для памяти. Не стесняясь и не испытывая ложной неловкости:

— Если я увижу номер документа в реестре, ваша подводная компания может на меня рассчитывать. На условиях анонимности, по факту необходимости моей помощи.

Чиновник отлично знал, какие суммы министерство обороны платит по контрактам с таким индексом. Похоже, кроме якудзы работу действительно выполнить не мог никто.

Даже интересно, что там за технология? Видимо, в исследованиях «прикладных нейро-расширений» (сформулируем культурно) Джи-ти-груп напоролись на какое-то уникальное и оригинальное решение. Которое быстро исхитрились продать воякам (точнее, флоту).

Ладно, пусть их.

Разложенные в разные корзины яйца, в исполнении папаши светловолосого (тут догадка, но скорее всего так), теперь не выглядели чем-то диким либо неприемлемым.

За некоторое время до этого.

— Масахиро, что произошло в порту?

Ватару не хотел звать сына сюда, но на этом настоял сам Гэнки.

Томиясу пришёл в себя, хотя всё ещё не мог говорить или двигаться.

Спасибо современной медицине: ему на горло наконец налепили голосовой аппарат. В сочетании с нейро-концентратором, оябуну было достаточно произнести слово мысленно — и синтезатор тут же озвучивал его вслух.

Несмотря на очень тяжелое состояние шефа и товарища, финансист мгновенно поспешил в госпиталь. Там, вопреки позиции лечащих врачей, он обстоятельно ввёл больного в курс дел: Джи-ти-груп срочно требовалось участие своего первого лица.

Подтверждение полномочий самого Ватару, плюс личное одобрение на работу с агентурой перед выборами (судья, привет от которого передал сын — лишь один пункт из многих) — только часть очень солидного массива.

По приказу Гэнки, Асада-старший прямо из палаты объявил общий сбор здесь, срочно.

Параллельно, был вызван и Маса из-за последней бучи в порту (опять — привет, сынок; и где ты только находишь приключения…).

Над инцидентом с Хейдугой и Сёгуном, кстати, лично Гэнки только беззвучно посмеялся, улыбаясь и взмахивая правой кистью над одеялом.

Маса, едва войдя в палату, попирая правила приличия, небрежно махнул обоим старшим, даже не поклонившись:

— Старикам привет!

Слава богу, никого из гуми ещё не было: то, что Томиясу мог стерпеть неформально и наедине, в иных условиях трактовалось бы однозначно как оскорбление. Причём не самим Гэнки, а как раз присутствующими, которым усиление Ватару было ни к чему (через брак с Мивако, а теперь и ещё через невольное подключение сына к делам. Хотя, видит бог, Ватару этого точно не затевал).

Неожиданно экран на стене взорвался пронзительной трелью.

Маса, сориентировавшись первым, рванул вперёд, хлопая по красной кнопке.

Затем, не успокаиваясь, метнулся к двери и заорал что было мочи в коридор:

— Клиническая смерть! Реанимационную бригаду, срочно!

Следующую половину минуты Ватару ошарашенно смотрел, как сын перебрасывает Томиясу с кровати на пол, бросив ему через плечо:

— Правила реанимации!

Затем, оторвав от простыни кусок, Маса дышал Гэнки в рот, нажимая на грудь.

Реаниматологи, честь им и хвала, прибежали галопом и очень быстро потеснили сына возле лежащего на полу тела.

— Увы, — через долгие сорок минут вытер пот со лба старший из врачей. — Сливай воду.

За это время старому товарищу финансиста вводили струйно препараты (в вену, как сказал Маса). Что-то кололи прямо в сердце. Плюс, три или четыре капельницы, в том числе с нанитами.

Как оказалось, всё напрасно.

Первая пара коллег из Джи-ти-груп, «спасибо» пробкам Токио, добралась сюда ещё через полчаса.

Чтобы застать труп Томиясу и Ватару с сыном рядом, врачи не в счёт.

¹ смертники