Размерность сновидения

— Привет! — раздался за спиной до боли знакомый голос.

Гнат обернулся и не удивился, увидев позади Смерть, хотя и сощурился на мгновение. В черно-белой картине серый плащ казался ярким пятном.

— Привет. — кивнул Гнат, с интересом разглядывая густую черную тень Смерти. — Какими судьбами?

— Да так… — капюшон неопределенно качнулся, коса сверкнула на солнце.

Гнат с любопытством заглянул в темный провал капюшона. Там тоже обитала густая черная тень, но не живая. Парень чуть заметно улыбнулся.

— По мою душу?

— Ну что ты! Нет, конечно. Просто заглянул сюда по старой памяти. Судьба решила когда-то сжечь здесь все, я, вот, поработал. — легкий кивок в сторону скелета. — На совесть поработал. Теперь есть место для теней. Возможно, в этом и был смысл.

— Не уверен?

— Безусловно. Но хороший исполнитель вовсе не своими убеждениями ценен. Вот после я имею право на сомнения. Потому и прихожу.

— Навещаешь могилы, значит.

— Я забрал одни жизни, чтобы помочь другим. Судьба распорядилась так — ничего не попишешь.

— Да я и не в претензии. Дело-то наверняка давнее.

— Давнее. — утвердительно кивнул собеседник. — Но уж очень много всего зацепилось с той поры, что сомнения и заронило.

— Судьба ошиблась?

— Не знаю. Честное слово — не знаю. Судьба, бывает, и ошибается, но потом исправляет ошибки. А здесь… С тех времен много пришлось потрудиться, но этого замысла я так и не понял. С тех пор, когда кого-то заносит сюда — прихожу. Слежу за гостями, стараюсь понять, для кого и зачем все. Но как-то мимо. — плечо Смерти дернулось, словно бы он был раздражен. — Давай куда-нибудь с солнца уйдем. Пекло тут.

— А тени не против будут?

— С чего вдруг? Они гостеприимны и с большим удовольствием нас послушают. Не так часто тут наступает ночь, чтобы пренебрегать шансом подслушать что-то интересное. Потом разговоров на столетие хватит.

— Пойдем. Но только не сюда. — Гнат кивнул на лежащие у двери останки.

— Тут недалеко беседка есть. Там и теней немного, и вид на озеро неплохой. Я туда часто спускаюсь.

— Озеро? В таком пекле? Оно наверняка давным-давно испарилось.

— С чего ты решил, что в озерах должна быть непременно вода?

— А что же еще?

— Там увидишь. Пошли.

Блеск озера был столь же нестерпимо ярок, как и раскаленная белизна вокруг. Смерть и Гнат спустились по каменным ступеням к беседке. Прохлады от неподвижной глади ветерок не приносил. Даже наоборот, хотя, казалось бы, жарче стать он не мог. По берегам озера росли причудливые белые кусты без листьев. Гнат решил, что они каменные и вознамерился спуститься к самой воде и потрогать их, но на плечо легла ладонь.

— Я бы не советовал этого делать. Кусты — не растения, но и не совсем камни. Им нужна для роста влага и они ее забирают, точнее — забирали, ото всюду. Например, у наивных посетителей города, которые непременно приходили к воде. Вон там, приглядись как следует. — Гнат послушно вгляделся в место, на которое указывала рука Смерти. Там лежали чьи-то кости. — Пойдем-ка лучше в беседку. И нам прохладней, и теням не скучно.

В беседку заходить не хотелось. Под куполообразной крышей и между колонн колыхалась тьма, но деваться все равно было некуда и Гнат шагнул в тень вслед за Смертью. Стало немного прохладней, да и глазам, начавшим было слезиться от слепящего бесцветия, полегчало. Гнат уселся на каменную скамью и теперь разглядывал блестящую поверхность озера. Ветер создавал на его поверхности легкую рябь.

— Если кустам нужна вода, а в озере ее нет, то что же в озере?

— Металл. Жидкий металл под слоем расплавленного масла. Точнее, что-то вроде воска. Так уж случилось, что во всех водоемах мира появился этот металл. И коснуться его рукой столь же опасно, как обнять куст на берегу. Тело моментально превращается в пепел. Когда кончилась вода — многие шли сюда и спускались по ступенькам к озеру.

— Чтобы не мучиться от жажды. — кивнул Гнат.

— Да. И я тут много поработал. — вздохнул собеседник, положил косу на колени и оттер сверкающее лезвие рукавом плаща. — Такие дела, понимаешь. Шел по озеру и махал косой.

На миг показалось, что тени колыхнулись. Так могли бы отшатнуться слушатели от рассказчика, который в конце повествования объявил бы себя убийцей. Гнату тоже стало не по себе, когда он представил себе эту сцену. Серую фигуру, махающую косой и забирающую жизни пришедших закончить свое несчастное существование, на которое обрекла их Судьба. Судьба!

Гнат осторожно коснулся плеча Смерти. Хотел сперва по дружески хлопнуть, но не сумел пересилить себя.

— Ты не виноват.

— Кто взвешивает эту самую вину? — Гнат явственно услышал горестный вздох. — А вдруг исполнитель бы отказался работать? Не поменялись бы планы? Не остался бы мир в целости? Все не так уж просто. Иногда мне кажется, что тысячеглазы, с их схемами совершенствования через хаос, гораздо честнее методов Судьбы, с ее экстенсивными пытками во имя мутного будущего. И эта коса… Знаешь, я принял ее от тысячеглазов вовсе не потому, что она лучше меча. Просто меч ковали те, кого выбрала Судьба. Коса же от тех, кто пошел наперекор моему работодателю. Инструмент бунтарей, пусть тогда еще и не слишком опытных, но идущих своим путем.

— А это произошло до или после того, как ты здесь…м-м-м…поработал.

— До. Хотя и не намного раньше. — снова тихий вздох. — Слушай, а ведь эта мерзавка могла мне устроить такую своеобразную взбучку за то, что я осмелился на маленький демарш. И все началось с того момента. Тогда ее издевательства над этим миром вовсе не бессмысленны. Редкие случайности Судьба изобретает для избранных. Надо было мне раньше догадаться, что металл вместо воды — исключительно для меня знак. Наказание и напоминание о том, что миры легко уничтожаются не только для поступательного движения вперед, не для претворения в жизнь сложных планов, но и просто так, ради демонстрации власти.

— Надеюсь, что все-таки нет. — пробормотал Гнат, озабоченный мыслью о том, что Судьба обладает способностью мстить конкретному существу, используя грандиозные катастрофы.

— Да, это все же гипотеза, но мне кажется, что она уж очень близка к истине.

— А что это меняет?

— Ничего, наверное. Хотя косвенным подтверждением может служить и твое присутствие здесь. Не появись ты — я бы не пришел. Напоминание. Будь теперь очень внимателен при работе с тем слоем, где ты сейчас. С ним тысячеглазы серьезно поработали, отодвинув нас на задний план, а у Судьбы на него были серьезные планы.

— Осторожничать там очень просто. Я же влиять ни на что не могу толком. Колонны не разрушить, сфера вокруг- что-то вроде подзорной трубы. В общем, ни единого шанса. Наблюдаю да думаю о том, как выбраться. А к тому же и обитатели меня не жалуют, после моей попытки обучить Галу полету.

— Галатея хотела научиться летать, значит. Интересно… Будь-ка ты еще осторожней, вот что. Ведь тебе ПРИДЕТСЯ повлиять, если хочешь вернуться. Слой тот уже не ограничен сновидениями видящих его. Он все больше становится центром реальности, все сильнее смещает точку равновесия.

— Топтыга… — угрюмо констатировал Гнат

— Именно. — качнулся капюшон Смерти. — Вот так оно и будет. А произошедшее означает, что в том мире, который ты покинул, появятся не только те жучки, что разодрали борта твоей машины, но и все, что может присниться обитателям данного слоя. И тогда даже Контуры перестанут быть убежищами от кошмаров. Но это в только в том случае, если Судьба не нанесет удар. Не сделает ваш мир стеклянным, например.

— Какие жизнерадостные перспективы!

— Какие есть. — в ответе не слышалось и тени юмора. — Твой шанс вернуться — найти тропинку.

— Какую?

Никакого ответа. Серый плащ истаивал, словно испарялся. Последним метнулся по полу блик от лезвия косы и испуганные тени тут же забились под крышу беседки.

— Что ж, и тебе счастливо! — кивнул Гнат тому месту, где только что находился его собеседник. И тяжело вздохнул. Как всегда бывало, после разговоров со Смертью загадок становилось больше, а не меньше.

Между тем, осмелевшие тени стали понемногу приближаться к человеку. Одна из них коснулась правой руки — на коже появилось крохотное пятнышко. Гнат сперва ощутил приятное легкое покалывание и улыбнулся тени, однако через мгновение место касания взорвалось дикой болью. Казалось, что в руку всадили тонкий раскаленный штырь. Парень вскрикнул и…проснулся.

Кровать, столик, кушетка… Он находился все в той же комнате. Спал и видел сон о черно-белом городе. И Смерть, и тени… Гнат сердито потер правую руку, которой коснулась тень, а затем увидел, что чуть выше запястья и вправду появилось розовое круглое пятнышко, которого перед сном точно не было. Касание тени — попытка нападения? Чушь! Гнат помотал головой. Скорее всего, он просто отлежал руку, а боль от прикосновения — интерпретация сознания и ничего больше. Пятно скоро пройдет.

Успокоившись, Гнат поднялся с кровати и подошел к столику. Отдых прибавил сил, но запускать механизм сферы наблюдения было все равно страшновато. Воспоминание о ревущей бездне поблекло, но не стерлось. Отказаться? Возможно, не будь того сновидения, Гнат и не стал бы исследовать темный провал, но теперь все изменилось. Предупреждения Смерти не стоило игнорировать. Раз надо пройти по неведомой тропинке, то надо ее найти — кровь из носу! И вовсе не потому, что можно потерять родной слой — Гнат не слишком скучал по нему, — но смещение превратит в ад и все остальные миры. И кто знает, во что превратиться все это многослойное мироздание после обретения нового равновесия. Окажется ли там хоть крохотный уголок, где смогут жить люди?

— Вряд ли! — ответил себе Гнат и решительно протянул руку к Глазу на стене.

Сфера висела над темной бездной, над головой светился кружок неба. От взгляда в черноту внизу Гната замутило. Решимость стремительно улетучивалась. Очередной раз убедив себя в том, что все вокруг только изображение и не способно причинить вред, Гнат направил сферу прямо в черный провал. Мелькнули последние отблески света на влажных стенах и вокруг сгустилась вязкая, давящая тьма. Казалось, она старается прорвать сетку и добраться до скорчившего внутри шара человечка. Скорее всего, на Гната так подействовал сон, но ему вдруг показалось, что черные щупальца проникают сквозь поверхность сферы, чтобы коснуться живой плоти. Желание оказаться за столом в крохотной комнатке стало невыносимым. Стиснув зубы Гнат боролся с искушением выключить полет и только лениво меняющиеся секунды на часах помогали удержаться от выхода. Он не отрывал взгляда от меняющихся цифр и это немного помогало, но тьма стремительно пожирала силы. И если скоро она не рассеется…

Свет ударил сразу и со всех сторон. Ударил почти физически, заставив Гната зажмуриться и прекратить полет. Точнее-падение. Странно, что приходилось привыкать к свету — в темноте не так уж и долго полет длился. Субъективно, конечно, немало, но если верить часам — прошло чуть меньше пяти минут. Гнат чуть-чуть приоткрыл глаза. Сквозь щелочки он пытался разглядеть окружавшее его пространство. Но такой способ не очень-то помог. Стало ясно только одно: вокруг все искрилось и сверкало. Снег? Лед? Гнат еще чуть-чуть приоткрыл веки — нет, не похоже. Скорее, лучи солнца преломлялись в небольших прозрачных сосудах. Когда глаза попривыкли, Гнат, наконец, смог рассмотреть окружающее в деталях. Сосуды оказались колбочками. Кривобокие и разные по величине, они висели на прозрачных трубках, будто бы приросших к горловинам. Трубочки же эти, в свою очередь, лепились к более толстым трубам, что примыкали к тонкой прозрачной колонне. И таких колонн с колбочками, дробившими солнечный свет, вокруг были тысячи. Сооружения непонятного назначения больше всего походили на деревья.

Гнат заметил, что колбочки, попадая в квадрат, тут же обрастали разноцветными цифрами. Похоже, сфера была как-то с ними связана. Гнат поднялся повыше, стараясь не терять из виду ближайшую колонну и через мгновение оказался… над дном моря. Он судорожно дернулся и поспешил вниз, подсознательно ожидая длинного и неприятного перехода. Но сфера послушно зависла среди колбочек. Очень осторожно поднявшись, Гнат обнаружил, что колонны втыкаются в небо, которое, в свою очередь, является дном моря. Или не втыкались, а удерживали море над собой? Но так не бывает!

Гнат осторожно повел сферу вниз, наблюдая как становятся толще колонны. И в прозрачной глубине их мелькали рыбы. По мере снижения, свет вокруг становился мягче, приглушенней, а колбочек становилось меньше, однако при этом они увеличились в размерах. А через несколько метров все исчезло, остались только сами колонны. Гнат остановился и развернулся. Впереди мелькнуло какое-то цветастое пятно. Он направился к нему уже догадываясь, что увидит. И не ошибся: среди колонн стоял Тимофей. Картинка была настолько детальной, что за лобовым стеклом удалось разглядеть безжизненные пуговицы глаз плюшевого Топтыги. В тот же миг пришло понимание, что тягач стоит вовсе не среди творений рук человеческих. Гнат почувствовал какую-то абсолютную, едва не сверхъестественную уверенность, что вокруг стоят живые деревья. Что они образуют лес, который, в свою очередь, поддерживает море. И еще понял то, что выросли деревья не просто так, раз сфера "видит" колбочки. Этот лес сотворили тысячеглазы.

Невероятно: лес держит море! И тут Гнату вдруг стало неуютно. Вода — штука вовсе не легкая, это знает любой, кому хоть раз приходилось тащить ведра с водой в гору. А здесь целый водоем опирается на не слишком толстые верхушки деревьев. Да, они наверняка прочнее, чем у обычных, но если вдруг какой-то ствол не выдержит? Многотонный водопад не просто расплющит, он и кости в порошок превратит! В мгновение ока размолотит! Гнат тряхнул головой, отгоняя жуткое видение, но оно упрямо не желало уходить. Виной тому был рассказ Смерти о мстительности Судьбы. Ведь запросто может нечто такое апокалиптическое подстроить. Вполне в ее духе. Впрочем, нет: тут поработали тысячеглазы — долго возиться придется. Скорее всего, в этом мире Судьбе не удастся осуществить грандиозные свои планы, хотя — кто знает…

Несколько раз глубоко вздохнув и успокоившись, Гнат вернулся к реальности. Ведь море — морем, но берега-то вряд ли держатся на деревьях. А значит, где-то должен быть выход.

Он двинул сферу по тому маршруту, который проделал на мотоцикле. Конечно, не имело смысла повторять все изгибы — сфере же не мешали деревья, а потому очень скоро показалась скала со стоящим рядышком мотоциклом. Гнат завис над ней, а затем хмыкнул и попытался опуститься в люк, но из этого ничего не вышло — сфера словно бы наткнулась на барьер. Поразмыслив, парень решил, что, в общем-то, так и должно быть. Что-то вроде мертвой зоны перед капотом тягача, куда никакими силами не заглянешь, пока не выйдешь из машины. Или, как вариант, не захотели тысячеглазы мучиться с механизмом только для того, чтобы посмотреть на самих себя со стороны. Больше версий Гнат придумывать не стал и, набрав высоту, чтобы определиться с направлением движения. Выход должен быть там, за серой пустошью. Что удивительно, не было никаких сомнений, что существует еще один путь, кроме того долгого темного провала.

Во рту было сухо. Гнат решил ненадолго "выйти" и попить водички. Стоило протянуть руку к нужному квадрату и обстановка моментально сменилась. Фасеточный Глаз бесстрастно глядел со стены напротив, будто оценивая человеческое существо, дерзнувшее воспользоваться машиной, годящейся только для хозяев-тысячеглазов. Гнат осторожно встал, опасаясь повторения головокружения, но на этот раз обошлось. А вот жажда навалилась точно так же, как и в первый раз. Он поднял флягу, побултыхал ею, прикидывая уровень жидкости, а затем припал к горлышку. Гнат едва сдержался, чтобы не осушить емкость. Воды надо бы оставить, хоть немножко, хоть на донышке. Ведь следующее "путешествие" может затянуться, а до тягача на мотоцикле путь неблизкий — пополнить запас негде.

Гнат положил флягу на подушку. Затем стряхнул все с плаща и попытался его сложить. Что-то громко ударилось об пол. Маленькая серебряная коробочка откатилась в угол. Гнат поднял ее и попытался открыть, но, видимо, заклинило механизм замка и ничего не вышло. Раз за разом он пытался нажать кнопку, но та и не думала поддаваться.

— Ну и черт с тобой!

Он сунул коробочку обратно в карман плаща, аккуратно сложил все вещи на кровати и уселся напротив Глаза. Пора было отправляться на поиски выхода.

Сфера, понятно, никуда не делась. Она терпеливо ждала, когда человек соизволит вернуться и радостно мигнула несколькими разноцветными цифрами и развернула сеть, едва Гнат возник внутри. Естественно, машина радоваться не могла, ей вообще недоступны никакие чувства. Нет, от тысячеглазов всего можно ожидать, но уж очень сомнительно, чтобы для функционирования механизма наблюдения требовались эмоции. Просто на этот раз Гнат заметил цифры, раньше его внимание отвлекали открывавшиеся виды.

— Вперед!

Быстро, теперь уже практически неосознанно, задвигались ладони по невидимой поверхности ствола и сфера послушно отправилась в путешествие к "краю земли". А где-то через час полета над серой равниной Гнат решил, что он совершает самый скучный вояж в своей жизни. От монотонности пейзажа клонило в сон и, пожалуй, не стоило ему сопротивляться. Гнат снял руки со стола и нащупал поручни кресла — так будет лучше. А то ненароком дернешься во сне и сфера улетит черти куда. Можно, конечно, попробовать запомнить цифры: некоторые из них наверняка указывают местоположение, но как потом разобраться — непонятно. Уж лучше так.

Едва Гнат откинулся на спинку кресла и перестал сопротивляться — моментально отключился. На этот раз никаких сновидений не было — просто черный провал. Когда гнат открыл глаза, то ему показалось, что он даже не спал. Так, посидел с закрытыми глазами несколько минут и все. Однако неумолимый счетчик времени указывал, что человек отсутствовал в этой реальности никак не меньше полутора часов. К тому же, вокруг не наблюдалось никакой серой пустоши. Стена впереди, стена позади, стена сверху и узкая дорога внизу. Тупик. Сфера послушно остановилась, не получив никаких инструкций.

Сперва Гнат решил попробовать двинуться сквозь стены, но передумал. Путь через камни мог оказаться не менее долгим и вовсе не факт, что он приведет к выходу. Скорее, требовалось "пронизать" стену над головой. Оно и логичней, да и поверхность преграды казалась немножко размытой, словно дрожащей. Гнат начал осторожный подъем. Через минуту стало понятно, что он не ошибся с направлением. Никакой преграды вверху не было. Сфера вынырнула над поверхностью зеленой лесной поляны. Получилось точь в точь как совсем недавно с морским дном.

Итак, путь наверх найден. Или, точнее, изображение этого пути. А вот как выбираться на Тимофее — вопрос. Даже если предположить, что "потолок" легко проницаем, то проблема никуда не денется. Тягач же не подпрыгнет вверх, а нормального пандуса рядом нигде не видать.

Расширив круг, Гнат попытался отыскать еще какой-нибудь выход, однако постоянно натыкался на стену. Похоже, что есть только одно местечко. И вряд ли дальнейшие поиски с помощь сферы дадут хоть какой-то положительный результат. Пора возвращаться и пытаться искать выход, так сказать, "на ощупь". Гнат потянулся к квадрату и привычно очутился за столом.

Сборы не заняли много времени. Накинув плащ, Гнат уверенно совершил маневр выхода из люка. Спуск не занял много времени и уже через пять минут началось обратное путешествие к тягачу. Ехал Гнат быстро, хотя и сам не знал зачем. Что-то внутри — интуиция, наверное — заставляло спешить. Из-за того, что при интенсивной езде мотор расходовал горючего больше, мотоцикл заглох примерно в полукилометре от Тимофея. Закатив машину за деревья, остаток пути Гнат проделал бегом и буквально запрыгнул в кабину. Интуиция требовала беречь каждую секунду.

От длительного движения задним ходом по извилистому лабиринту дороги удивительно быстро пришла усталость. Все чаще и чаще автомобиль задевал стволы деревьев. И хотя Гнат прекрасно понимал, что не сможет "разбить" прозрачную кору, он все равно каждый раз вздрагивал. Затем пришло тупое безразличие. В голове не осталось ни одной мысли, а руки, ноги и глаза работали словно будто бы сами по себе. Когда тягач, наконец, выбрался на открытое пространство, Гнат затормозил и устало откинулся на спинку сиденья. Он весь взмок от напряжения и хотел только одного — лечь и заснуть. Но вот этого делать точно не стоило. Сперва надо выбраться.

Машина неслась по серой равнине с убийственной скоростью. Мотор надрывно ревел. Попадись на пути яма или камень — от тягача останется только груда искореженного металла. Но ничего такого здесь и не наблюдалось: тягач только потряхивало на неровностях. Правда, от тряски Топтыга норовил упасть на Гната, но тот успевал удержать плюшевое тело компаньона.

Скоро впереди замаячила стена, а колеса зашелестели по воде. Гнат заметил, что серая поверхность равнины потемнела и покрылась тонкий слоем воды. Когда машина въехала в ущелье, уровень поднялся до колесных дисков. Казалось, что тягач плывет. Гнат осторожно пробирался по каменному коридору и с тревогой поглядывал на то, как прибывает вода. Скоро уже и ступицы оказались ниже уровня.

За очередным поворотом обнаружился тупик. Ровная каменная стена преграждала путь. Гнат врубил заднюю, чтобы выехать из ущелья, покуда его не затопило, но обнаружил, что и там нет дороги. Стена — точная копия той, что впереди — отрезала путь к отступлению. Ловушка? Впрочем, уровень воды не повышался. Даже немного понизился, вроде как. Да, точно. Уже ступицы показались над поверхностью.

Вода уходила довольно быстро, но стена позади никуда не делась. Ничего не оставалось делать, как ждать. Гнат заглушил мотор и облокотился на руль. Вновь накатила усталость, захотелось спать, но делать этого было нельзя. Возможно, что ловушка открывается ненадолго и предоставляет своей жертве только один шанс выбраться.

Пожалуй, самое время перекусить. Пока жуешь — заснуть не получится. Гнат достал с полки пару упаковок еды и приступил к трапезе, время от времени поглядывая в зеркало, чтоб не пропустить ничего важного. Когда он закончил, вода совсем ушла, но ощущалась непонятная дрожь. И еще казалось, что временами возникает легкая качка. Но это от усталости, скорее всего.

Гнат открыл банку с компотом и едва ее не выронил. Сквозь лобовое стекло он увидел, что на крышу Тимофея собирается опуститься каменный потолок. Испуга не было, но в голове вертелись какие-то дикие вопросы: как будет выглядеть расплющенная банка, если ее не выпускать из рук, станут ли пальцы плоскими и широкими, куда денутся ноги… Странный калейдоскоп безумных идей беспрерывно подкидывал новые варианты.

Потолок приблизился вплотную. Гнат зажмурился, готовясь услышать скрежет сминаемого металла, но ничего подобного не прозвучало. Он приоткрыл глаза и снова чуть не уронил злосчастную банку: кабина тягача довольно поднималась над зеленой поляной. Через минуту тягач уже стоял на траве, а перед капотом виднелась проложенная через лес дорога, поросшая низким кустарником.

Блики солнца на капоте машины слепили. Гнат слегка прикрыл глаза, чтобы не ослепнуть и скинул плащ. Здесь, на поверхности, было гораздо теплее, нежели внизу. Вдобавок солнышко быстро нагревало кабину. Гнат завел мотор и двинулся в сторону просеки, резонно решив, что строители подъемника наверняка учли, где окажется капот автомобиля или перед транспортного механизма. Или даже морда дракона. Вряд ли огромной рептилии хватило бы тут места для взлета.

Дорога оказалась короткой. Лес неожиданно расступился и машина выехала прямо к морю. Остановив тягач, Гнат выбрался из кабины и подошел к самой кромке воды. Мелкие волны накатывали на берег и пропадали, словно запутывались в траве. Но трава не росла в полосе прибоя! Даже у речушек такого не встретишь. Там, где пологий берег, всегда есть полоска земли, на которой ничего не растет. Выходит, море образовалось совсем недавно?

Вспомнился сон, где город стремительно погружался под воду. Ненадолго, но здания скрывались под водой. И судя по всему, не только город, но и почти всю сушу поглощало море. Значит, надо подождать. Только откуда вода? Гнат вспомнил деревья и их странные плоды-колбы. Если таких деревьев очень много, то урожай, если все содержимое его перегнать в море, легко поднимет уровень воды. А затем вода уйдет и цикл начнется заново. Интересно придумано! Что ж, все очень логично. То здание без дна, где он когда-то учился летать-предохранитель. И если поискать — наверняка есть еще такие же. Они не позволяют воде подняться выше определенного уровня.

Гнат поежился, представив себя стоящим под деревьями, с крон которых низвергаются водопады. Хотя и не факт, что все именно так происходит. Вполне может оказаться, что для пополнения моря тысячеглазы придумали что-то похитрее. Как бы то ни было, но ему, Гнату, повезло, что он попал в прозрачный лес до того, как плоды раскрылись.

Между тем, вода начинала понемногу отступать. Кромка ушла на добрый десяток сантиметров от того места, где стоял Гнат. Он забрался в кабину и закрыл дверь, с твердым намерением немного вздремнуть, все равно, если верить сну, ждать придется еще довольно долго. Но потом все же передумал и решил сперва искупаться.

Прохладная вода освежила тело, придала сил. Усталость немедленно улетучилась. Мысли стали ясными и четкими, а настроение зашкаливало. Гнат передумал спать, а решил побродить по окрестностям. Вдруг удастся найти что-нибудь интересненькое? Единственное, надо прихватить плащ Смерти. Вряд ли пригодится, но чем черт не шутит…

Гнат пошел вдоль опушки. Так удастся рассмотреть не только "побережье", но и заглянуть за первый ряд деревьев. Конечно, при выборе подобного маршрута следовало учитывать некоторый риск, что из леса могут напасть, но вряд ли гипотетические хищники или враги сохранились в этих местах. Если вообще когда-то существовали: тысячеглазы не столь просты, чтобы устроить выход на поверхность в опасном месте. Уж что-что, а в этом они разбирались, как Гнат уже неоднократно убеждался.

Поход не преподносил сюрпризов. Хорошо это или плохо — кто знает. Гнат посматривал то на неторопливо отступавшее море, то на лес. Ярко-оранжевый камешек с дырочкой в самом центре — самое необычное, что нашлось по дороге. Сунув находку в карман плаща, Гнат наткнулся на коробочку. Он вытащил ее и попытался открыть. На этот раз все получилось: крышка резко распахнулась, больно стукнув по пальцам. Внутри, как и в предыдущие разы, ничего не оказалось. Ну и ладно. Главное — она работает. Как уверяли тысячеглазы или их копии — коробочка важна. И этот летающий обломок скалы — Гнат сознательно постарался представить вместо Каменного дракона летающий булыжник, чтобы не случайно не вызвать, — он тоже хотел коробочку. Даже обещал за нее отправить домой. Чо в ней такого?

Дом он увидел не сразу. Вьющиеся растения заплели строение так густо, что оно походило больше на поросший травой высокий холм. То, что это все же дом, Гнат понял только в тот момент, когда случайно споткнувшись обнаружил под слоем дерна и мха край дороги. Белые плиты упирались в высокий холм. А когда Гнат подошел ближе, то увидел пустые оконные проемы и серые доски двери.

Дверь оказалась запертой. Гнат не сильно потянул за край доски и невидимый замок не выдержал. Петли громко хрустнули и дверь вывалилась из проема. Внутри оказалось на удивление светло, хотя свет никак не мог пробиться сквозь плотную завесу растений. В это трудно было поверить, но светился камень стен. Не ярко, но вполне достаточно, чтобы увидеть вполне целую дверь и прочесть надпись на прикрепленной к ее матовой поверхности табличке — "Лаборатория".

На этот раз ни ручки, ни сколь-нибудь заметного выступа на двери не было. Гнат попытался ее толкнуть, надеясь, что за годы механизм запора развалился, но из этого ничего не вышло. Дверь явно оказалась не по зубам времени. Но ведь когда-то в нее входили. Гнат внимательно осмотрел камни, непосредственно прилегавшие к двери, но ничего не обнаружил. Тогда он провел по ним ладонью и почувствовал, что один из камней не шероховатый, а гладкий, а поверхность — чуть более теплая, нежели у остальных. Гнат нажал на него. Ладонь несколько раз кольнуло, а затем человека словно бы втянуло в черный провал, образовавшийся на месте двери. Вспыхнул свет и Гнат изумленно огляделся. Он уже был здесь, в этой самой лаборатории. Все было точно так же как там, только не хватало Галатеи и Аристотеля. Правда, как следует оглядевшись, он уже не был так уверен, что видит именно то место. Скорее, очень похожее. Слишком уж аккуратно вокруг, а так не бывает, если в помещении кто-то работает. Похоже, лабораторию покинули и не рассчитывали на скорое возвращение. Люди ушли без спешки и тщательно все убрали перед этим. Нет, не люди — тысячеглазы.

Гнат обошел помещения. В одном из них он увидел целых три места, оборудованные так же, как в той комнате, что осталась внизу, в долине водяных деревьев. Те же столы, фасеточные Глаза, кресла… Зачем? Что ж, это легко выяснить. Усевшись в ближайшее кресло, Гнат коснулся Глаза и с трудом удержался от немедленного выхода. На этот раз не было никаких просторов. Вокруг сетчатой сферы беспрерывно меняли форму, цвет и размеры какие-то фигуры. Мало того, они иногда сливались, на мгновение вспыхивали и словно бы растворяли пространство, обрушивая молнии на соседние фигуры. Но через некоторое время разрушались сами, пустоту начинали заполнять мелкие обломки. Понять, что происходит, Гнату так и не удалось. Он попытался развернуть сферу, но вместо движения увидел прочертившую клубящееся нечто светлую полосу. Над ней замигали цифры и какой-то набор букв. Похоже, здесь движения что-то меняли, а не управляли перемещениями сферы. Гнат протянул руку к центральному квадрату и попытался выйти, однако вместо этого он увидел два набора символов. Тогда он коснулся соседнего квадрата. Но в месте касания возникла светлая точка, над которой немедленно замигали символы и выхода не произошло. Гнат сражался с проклятой машиной, тыкая и ударяя в квадраты, однако добился лишь того, что на сфере возникли разные фигуры, а неторопливый процесс их взаимодействия сменился хаотичным танцем. Проклиная все на свете, Гнат решил начать с начала и коснулся центрального квадрата. Мигающая надпись не исчезла. Тогда он коснулся ее и вместо одной — возникло три. Причем, трех разных цветов. Вдохновленный результатом, Гнат решил коснуться каждой и начал сверху, с зеленой. Раздался тонкий звук, словно звякнул колокольчик козы, сфера исчезла, а приятный голос из ниоткуда произнес:

— Изменения приняты. Данные поступили в обработку.

Гнат покрутил головой, стараясь отыскать того, кто говорил, но не нашел. Наверное, голос был записью.

— Данные, обработка, изменения… — он встал с кресла и пожал плечами. Пусть там меняется на здоровье. Но сейчас хотелось пить, да и перекусить не помешало бы. А с этими креслами… Ну их от греха, в самом-то деле.

Вода нашлась в душевой. Такая же вкусная и чистая, как в доме Аристотеля. Гнат напился вволю и решил, что пора отправляться обратно. Он приготовился к поискам замка, но кнопку выхода из лаборатории никто и не думал прятать. И через миг Гнат оказался в старом помещении со светящимися стенами.

Он выбрался наружу и некоторое время стоял, жмурясь от яркого света. Впрочем, это была, скорее, попытка упорядочить свои мысли, нежели адаптация к солнечному свету. Как-то не укладывалось в голове, что данный слой всего лишь один из многих. Как-то очень уж серьезно тысячеглазы подошли к делу. И система наблюдения, и лаборатория. Столь сложные вещи имеет смысл делать, если настроен на что-то серьезное. Например, создать мир, у которого нет Судьбы. А что? Вполне!

Море отступило. Тоненькие ручейки еще стекали по камешкам, которыми была отсыпана дорога с холма, но очень скоро исчезнут и эти наглядные свидетельства недавнего потопа. Гнат забрался в кабину, бросил плащ за сиденье и завел мотор. Он с тоской взглянул на плюшевого медведя, безмолвствовавшего на пассажирском сиденье, и включил передачу.

Тормозя двигателем, Гнат осторожно спускался к белым домам города. Удивляло безлюдие, царившее на улицах. По своим снам он помнил, что народу хватало. Тогда они приземлялись, гуляли, смеялись, снова занимались рыбной ловлей. Но то сон, а сейчас местечко вполне реальное. И явь разительно отличалась.

Над улицей висела дымка. Колеса тягача громко шуршали по мокрому белому покрытию стиснутой домами улицы. От испарений наваливалась духота. Гнат объехал стену "водосброса" и остановился около лестницы, по которой ему когда-то довелось подниматься. Он остановился не потому, что не было других мест. Просто это был самый знакомый ориентир.

Выбравшись из кабины, Гнат громко хлопнул дверцей. Между стен заметалось гулкое эхо, но никто на это не отреагировал. Окна домов остались закрытыми и темными. Все словно вымерли. Гнат отправился к набережной, не слишком-то дивясь пустоте вокруг. Например, там, в долине спящих драконов, тоже никого не увидишь, пока не переступишь границу территории тысячеглазов. Стоило сделать всего шаг в нужном направлении и открылся путь. Где искать такое место здесь — не известно. Надо просто идти.

Гнат вышел на набережную. Он уселся на каменную скамью, стоявшую у самой воды и задумался, глядя на игру бликов.

— Эй, ты кто? — раздался позади женский голос.

Он резко обернулся и замер от удивления — это была та самая девушка, что учила спящего Гната премудростям летного дела. Та, которая как-то ухитрилась потом отнять знания. Выглядела она рассержено, а в руках сжимала какое-то неприятного вида оружие, направленное точно в лоб шоферу. Сжимала нервно и явно ждала скорого ответа. А что ей сказать? Что спустился с холма и вынырнул из подземелья? Наверное, не стоит. Если тут не любят тысячеглазов, то всякого, воспользовавшегося их путями, сочтут врагом. Короче, не стоило говорить всю правду, по крайней мере — сейчас.

— Меня зовут Гнат.

Он хотел прибавить, что является человеком, но передумал.

— Отлично! — девушка нетерпеливо повела стволом. — Откуда ты взялся?

— Приехал из Контура на тягаче?

— Из контура?

— Это место такое. Далеко отсюда.

— Почему же твое лицо мне кажется знакомым? Вроде бы я тебя даже виделись во сне.

Ствол неведомого оружия немного опустился: похоже, девушка мучительно вспоминала сон и никак не могла восстановить в памяти все детали. Гнат мысленно выдохнул: сейчас его точно не пристрелят. А дальше все зависит от того, какой из снов она припомнит в первую очередь. Если тот, где она учила летать…

— Тысячеглаз! — с ненавистью выдохнула она и сердце Гната упало.

— Нет, нет, что ты! Я просто летал там.

— Да, показывал Галатее, как летать. Показывал тысячеглазу тайну, которую я тебе доверила. Что ж, ты даже хуже, чем она! — девушка посуровела и нацелила оружие Гнату в лоб. Палец уверенно лег на спусковой крючок. Гнат побледнел, физически ощущая приближения неминуемой последней встречи со своим давним знакомым. Было страшно глядеть в казавшееся теперь гигантским отверстие ствола, из которого вылетит убийственный снаряд. Он разнесет вдребезги все, что до последнего мгновения было Гнатом. Какого же он свалял дурака, не прихватив с собой плащ Смерти. Воздух вокруг показался ледяным, ноги стали ватными, по спине заструился холодный пот…

— Не торопись, девочка! — проскрежетал очень знакомый голос. Между решительной амазонкой и Гнатом словно бы из под земли один за другим возникли сегменты тела Гарика.

Девушка вскинула оружие

— С дороги! Я хочу уничтожить этого пособника тысячеглазов и разнесу вдребезги каждого, кто встанет на моем пути!

Но Гарик не шелохнулся.

— Не торопись. Лучше поговорим. Стоит тебе нажать на курок, и я раздеру тебя на маленькие кусочки еще до того, как заряды поразят какой-нибудь жизненно важный центр внутри. Это при условии, что им хватит мощности пробить мой панцирь. Так что подумай еще раз, а потом либо стреляй, либо убери свое ружье.

— Будь ты проклят! — девушка в сердцах швырнула оружие на землю. Метал загрохотал по камню. — Говори!

— Сперва будет говорить он. — одной из лап мухоловка указала на Гната. — А ты послушаешь.

Гарик неуловимым движением перетек к лавке и оказался рядом с шофером.

— Привет! — вымученно улыбнулся Гнат, но Гарик ничего не ответил, только посмотрел ему в глаза. И пристальный взгляд огромного насекомого показался Гнату намного страшнее, нежели черный провал ствола ружья. Пауза длилась не больше пары секунд, но и этого хватило, чтобы вернулся недавний страх.

— Говори все, что относится к… данному миру. — кивнуло, наконец, огромное насекомое.

— Безусловно! — с готовностью кивнул Гнат. — Только поверить в это…

— На этот счет можешь не волноваться.

— Хорошо!

Сперва Гнат хотел начать со сферы наблюдения, но потом решил рассказать про сны и полеты. Когда он закончил, Гарик вздохнул.

— Топтыга, значит…

Девушка же молча уселась на край соседней скамейки и не сводила с Гната изучающего взгляда. Хорошо, что враждебности в нем уже не читалось. Впрочем, теплоты там тоже не было. Так можно смотреть на какое-то экзотическое, но безопасное животное, например.

— А что тут такого случилось, что вы меня чуть не растерзали? — осторожно осведомился Гнат.

— Уходят люди. — она коротко вздохнула. — Ушла вода, уходят наши. Снова тысячеглазы экспериментируют.

— Умирают?

Она только отрицательно покачала головой. Ответил Гарик.

— Не совсем. Я их увожу отсюда к…себе.

— Но вода же была!

— Десять лет прошло с последнего наводнения.

— А лужи?

— Была гроза. — девушка пожала плечами.

— Почему же люди… уходят? — все еще недоумевал Гнат.

— Не поднимается вода, а из-за этого мы разучились летать. В городе нет еды, за ней не слетаешь теперь. Да и засуха убила растения. Рухнуло все, рассыпалось. Ненавижу! Ненавижу!! Ненавижу… — она уронила голову на руки и зарыдала.

Гнат вопросительно посмотрел на Гарика.

— У них все рухнуло. И знаешь, мне пришлось здорово потрудиться, чтобы перебросить тех, кто не хочет жить, на другой слой.

— Работаешь вместо Смерти?!

— Что-то вроде. Надо же кому-то заниматься и такими делами. Да и не тебе удивляться. Ты же сам поработал Судьбой. — Гнат открыл было рот, чтобы возразить, но Гарик однял одну из лапи продолжил. — Именно так, дружище. Ты в лаборатории натворил немало дел, если я правильно понял твой рассказ. А она была для тысячеглазов основным инструментом для модификации этого мира. Ты ускорил ход времени и изменил всю систему взаимодействий. Баланс нарушился настолько серьезно, что предсказать, каким станет этот мир после стабилизации — нереально. Короче, кроме Судьбы подобными апокалиптическими штуками никто не занимается.

— Но если я, так сказать, выполнял ее обязанности, то как же дело шло до меня?

— Здесь ее роль выполняла та машина, в работу которой ты вмешался.

— Да случайно же!

— А так всегда и получается. В любой схеме возникают отклонения. И чем она надежней и четче работает, тем серьезней последствия ее сбоя.

Гнат почесал переносицу. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ладно, было и прошло. — смущенно пробормотал он, стремясь побыстрее закончить разговор на эту тему.

— Да не сказал бы. — развел лапами Гарик. Скорее — началось. Теперь надо отыскать существо или машину, что здесь исполняет обязанности Неизбежности.

— А Судьбы не достаточно?

— Каменный дракон вовсе не похож на сад камней, как ты должен помнить.

— Жук?

— Да, Неизбежность. То самое вечное, что ты окрестил Жуком. В общем, вся троица нужна, чтобы сохранить этот слой. Надо же узнать последствия и ввести коррективы. К слову, это-то как раз дело Судьбы.

Гнат криво усмехнулся, подсел к рыдающей девушке и обнял ее за плечи.

— Как вас зовут?

— Дана.

Гарик чуть слышно скрипнул хитином — усмехнулся. Гнат посмотрел на него и пожал плечами: имя как имя. Его больше занимал вопрос о времени, которое прошло с визита в дом со светящимися стенами. А еще мучило чувство вины. Кто знает, как сработала та чертова штуковина в лаборатории тысячеглазов. Наверняка произошедшее и та клубящаяся масса за пределами сферы как-то связаны. Может быть вернуться и попытаться все вернуть обратно? Но вряд ли такое возможно. По крайней мере не с его, Гната, уровнем знаний соваться туда. Да что там! Пожалуй, только хозяева смогут отладить свою машину. Интересно, а все кресла одинаковы? Может, одно из них управляет механизмом, что расскажет о Вечности этого мира? Гнат уже совсем было собрался рассказать о своих догадках Гарику, но тот встревоженно спросил.

— Гнат, а где Топтыга? Странно, что ты один здесь.

— В машине сидит.

— Пойдем к нему, давно не видел же!

— Знаешь, он… он не живой нынче. Что-то произошло и… — Гнат судорожно вздохнул. — И все. Просто большой плюшевый медведь.

— Мда? — Гарик задумчиво поскреб ногочелюсть, издав при этом душераздирающий скрежет. — Что-то даже не верится.

— Я предлагаю вам заткнуться и быстро убираться отсюда! — Дана резко встала со скамьи и подхватила свое оружие. — Чувствую, что скоро здесь будет дракон.

— Здесь есть драконы?

— Да, появились. Один, по крайней мере. Оранжевый.

— С пропеллерами на крыльях? — Гнат тоже вскочил.

— А откуда ты…?

— Бежим! Нет времени на вопросы!

Когда послышался рев моторов, Гнат и Дана выбежали на улицу, где стоял грузовик. Гарик еще по дороге нырнул куда-то в открытую дверь здания. Мысль была хорошая, но оранжевый дракон наверняка не упустит возможности поджарить Тимофея, а заодно с ним и Топтыгу. Гнат на бегу крикнул Дане, чтобы та тоже спряталась в одном из зданий, но девушка отрицательно замотала головой. Уговаривать ее было некогда.

Машина стояла на том же месте, только пассажирская дверь оказалась открыта. Медведя внутри не было. Что ж, может и к лучшему. Они залезли в кабину и синхронно хлопнули деврями. Гнат завел мотор и рванул тягач с места. Мотор грозно зарычал и автомобиль помчался по улицам, быстро набирая ход. Но даже на максимальной скорости было трудно расслышать "голос" Тимофея. Дракон приближался. От надсадного рева его двигателей и свиста винтов, рассекавших воздух, закладывало уши. А вскоре улицу накрыла громадная тень.

Дракон атаковал сразу, едва заметил машину. Прямо по курсу тягача вспыхнул огненный шар. В открытые окна полыхнуло жаром. Казалось, вокруг горят стены. Поняв, что промазал, зверь улетел вперед, развернулся и теперь двигался встречным курсом, чтобы получше прицелиться. Он не мог спуститься в узкий каньон между домами, да ему этого и не требовалось: строения здесь были не высокими. Сомнений не оставалось — следующий "залп" наверняка накроет машину. Но тут Дана высунулась в окно и три раза выстрелила по приближающемуся дракону. Похоже, одна из пуль все же зацепила приближающее чудовище. Повреждений, конечно же, выстрел не причинил, но зато удалось сбить прицел, струя огня ударила в стену, лишь слегка зацепив капот. Гнат отрешенно, чисто автоматически отметил, краска в месте попадания запузырилась. И что придется перекрашивать весь капот.

Впереди наметился какой-то просвет между домов. Гнат резко затормозил и свернул в переулок. Тот оказался довольно узким, но проезжим. Главное — успеть добраться до правого поворота и вернуться в то место города, где дома повыше.

Снова послышался нарастающий рев моторов дракона. Судя по всему, в этот раз от твердо вознамерился не выпустить добычу. Гнат видел в зеркало приближающуюся оранжевую тушу, но ничего не мог поделать: газ уже выжат на полную и ни одного поворота по сторонам. Да на такой скорости и не повернешь.

Дана попыталась прицелиться, но дракон шел чуть левее и довольно низко. Намерено он так летел или получилось случайно, но крыша кабины загораживала его от выстрела. Гнат твердо знал, что следующий огненный заряд поджарит тягач. Он нащупал плащ и кинул девушке.

— Надень!

— Зачем?

— Надевай немедленно!! — зло рявкнул Гнат.

Подействовало. Дана испуганно натянула на плечи серый плащ. В зеркало было видно, что дракон прицеливается. Он не торопился — явно знал, что добыча не уйдет. И в этот миг точно в лоб ему ударила шаровая молния. Кто-то стрелял из оружия, схожего с тем, что было у Топтыги. Очень вовремя! Бронированная зверюга завертелась в воздухе, зацепила крылом крышу дома. Черепица словно взорвалась. Наверняка молния не смогла причинить дракону сколь-нибудь серьезный вред, но атаку сорвала начисто. Понятно, что ненадолго, но хоть так.

Переулок уперся в широкую улицу. Гнат нажал на тормоз, машина пошла юзом, колеса оставили на покрытии черный дымные полосы. Повернув направо, шофер снова нажал на газ.

Тень снова накрыла машину, но было уже поздно. Вокруг стояли высокие дома и достать тягач огнем не удалось бы ни одному дракону. Но тут Гнат обратил внимание, что не слышит звука моторов. А через минуту почти над самой крышей автомобиля пронеслась упряжка серпентаэров, тянущих за собой плотную клетку экипажа. Они прошли так низко, что Гнат увидел машущего ему Гарика. Упряжка снизилась. Дана схватила ружье.

— Не стреляй! Это друг.

Девушка неохотно послушалась. Лицо у нее было бледным.

— Испугалась? Не бойся, все в порядке.

— Он… Он означает смерть.

Гнат притормаживал, стараясь не отставать от упряжки, но и не сильно приближаться к ней, чтоб не протаранить.

— Эх, Дана! — он на миг отвлекся от управления и ободряюще улыбнулся. — Смерть иначе выглядит. Все будет хорошо.

Они остановились. Гнат не стал глушить двигатель. Он спрыгнул на землю и пошел к Гарику.

— Бери девчонку и бегом сюда! — закричал тот. — Дракон скоро будет здесь!

— Но тут дома…

— Он низом движется.

— Машина…

— Брось ее, иначе будет поздно!

К своему удивлению, в тоне мухоловки Гнат уловил искреннюю мольбу. Он рванулся к грузовику, буквально выдернул из кабины упирающуюся Дану и потащил ее за собой к экипажу. Он ее буквально в толкнул в клетку и следом запрыгнул сам. В тот же миг Гарик поднял упряжку в воздух. Клетка рванула в верх с впечатляющим ускорением. Гната швырнуло на что-то мягкое.

— Полегче, дружище! — прозвучал над ухом знакомый голос.

— Топтыга! — обрадовался Гнат и тут же забыл обо всем. Он увидел, как из боковой улицы выползло длинное оранжевое тело дракона. Пасть открылась и струя огня окутала тягач. На месте машины возник огненный смерч. Гнат уселся на пол и закрыл лицо руками. Машины, нет, старого и верного друга больше не существовало!

— Гнат… — рядом тихонько подсела Дана и погладила его по голове.

— Дружище… — с другой стороны грузно опустился медведь и обнял друга за плечи могучей лапой. — Мне тоже будет не хватать старика — Тимофея.

— Хорошо, что ты снова живой, Топтыга!

— Хорошо, что все мы живы. — философски буркнул медведь и проорал вознице. — И даже тебя я рад видеть в добром здравии, старый черт! Если не шмякнешь нас об землю — обниму.

— Да пошел ты! — донеслось сверху.

Упряжка шла по широкой дуге, уходя от города все дальше. Но еще долго были видны вспышки пламени, которыми раздраженный дракон сжигал тягач. У Гната по щекам текли слезы.

— Ой, что это? — Дана вытащила из кармана серебристую коробочку.

— Ерунда, игрушка. — Гнат вяло махнул рукой. — Да еще сломанная. Замок то открывается, то застревает.

Девушка немедленно нажала кнопку, но механизм снова застопорился. Она нахмурилась.

— Да ты не переживай — там пусто. Дай-ка…

Гнат взял кругляш и надавил на выступ. Крышка тут же откинулась.

— Видишь?

— Да, правда пусто. А зачем она такая?

— Кто знает. Я получил ее от тысячеглазов, как оказалось, но зачем и почему? Забавно, что они ее тоже не могли открыть.

— Забери! — Дана протянула коробочку Гнату с таким выражением лица, словно в руке у нее находился кусок тухлого мяса.

— Ну-ка! — Топтыга взял штуковину у девушки и захлопнул крышку. Затем несколько раз попытался открыть. — Однако и у меня не получается. Как приземлимся — дам Гарику. У него лапки почувствительней моих — совладает.

Гнат задумчиво переводил взгляд с медведя на коробочку и обратно. В голове роились мысли о каменном драконе — Судьбе, о бесконечном Жуке, о машине тысячеглазов. А затем все вдруг сложилось в очень четкую и логичную картину, убийственную в своей правильности.

— Не совладает Гарик. — он забрал артефакт из лап медведя. — Открыть крышку может только тот, кто способен выполнять обязанности Судьбы. И только там, где возможно их исполнять. Например, на этом слое открывалась коробочка не везде.

— Это где так?

— Бункер тысячеглазов в роще водяных деревьев. Там она напрочь отказывалась открываться. Но едва я оказался на поверхности — механизм снова заработал.

— Знак Судьбы! — воскликнула Дана.

— Что-то вроде. — пожал плечами Гнат. — И я подозреваю, что вовсе не случайно оказался здесь. Коробочка всегда открывалась там, в моем мире. Сперва в руках у матери, а потом и у меня.

— А мне казалось, что тебя притащили тысячеглазы через дыру в слое.

— Как они могли это сделать, если Галатея и Аристотель просили меня разгадать секрет перемещения между слоями? Они только способны создать проекцию в ином слое, но не оказаться там. Все проделывал я, а мне лишь показывали дверь до той поры, пока я сам не научился их видеть. Или, точнее, пока меня не научил Жук. Он-то был в курсе, кем мне суждено поработать.

— Логично. — кивнул медведь.

Между тем, Дана отодвинулась от Гната как можно дальше. Ей было явно не по себе. Он это заметил и улыбнулся. И почувствовал, что улыбка получилась какой-то грустной и растерянной. Ладно. Получилась — уже хорошо.

— Не бойся, Дана! Ты же учила меня летать. Учила летать свою Судьбу, а это, согласись, не каждому удается. Без тебя меня бы вода размазала по стенам тонким слоем.

Она сперва робко улыбнулась, но тут же морщинка пролегла между бровями, а уголки губ опустились.

— Не знаю, лучше было бы так или хуже. Мы жили без судьбы и смерти, открыв радость полета и еще немало способностей, данных нам тысячеглазами. А теперь… Теперь нашего народа почти нет, а все способности ушли, уступив место науке выживать. В воздухе — дракон. На земле голод и засуха. Мы проклинали тысячеглазов — настала твоя очередь. Хотя… Кому проклинать-то? Только я и в курсе, кто ты такой.

— Извини, так получилось. — пожал плечами Гнат. — К тому же, я промежуточная Судьба, как мне кажется. Как и Гарик — временно исполняющий обязанности. Придут настоящие и ваш мир замрет, став в один ряд с другими слоями сновидений. Станет все, как уже когда-то было.

— Ничего никогда не было до нас! — вскинулась вдруг девушка. — Ничего и никого! Только колышащаяся и дышащая пустота от начала времен.

Гнат вздрогнул. Он вспомнил лабораторию и то нечто, которое обитало за пределами сферы.

— Но ты говорила, что раньше… Ну, что тысячеглазов вы проклинаете, а…

— Проклинаем! Был краткий миг творения, возникновения, даже рождения, если хотите, что остался у всех в памяти. Миг, когда мы осознавали, что пришли строить себе дом. Но тысячеглазы отобрали у нас мир, построив нам то, что хотели видеть они. Абсолютно чуждое нечто. И пришлось приспосабливаться к чужому дому, подстраиваться под него. А теперь нет и этого. Люди ушли в никуда.

— Что ж, с домом иногда происходят какие-то беды. — грустно проговорил Топтыга. — и тогда надо начинать все сызнова, а не сидеть и проклинать несчастную Судьбу. — он сочувственно похлопал лапой по спине Гната.

Тот болезненно поморщился.

— Вы не родились в один миг, Дана. Ваш мир существовал до прихода тысячеглазов, об этом мне рассказал… сведущий приятель. У вас была история, были драконы, была Смерть и Судьба.

— Не знаю… мне всегда казалось, что существовал лишь краткий промежуток времени до прихода тысячеглазов. Возможно, что твоя версия ближе к истине и память наша стерта. Но почему бы тогда не убрать все?

— Наверное, чтобы не было пустоты. К тому же машина не способна ничего выдумать. Чтобы исполнять работу Судьбы она должна была от чего-то отталкиваться. Короче говоря, пути тысячеглазов ведомы только тысячеглазам.

Между тем, экипаж шел на снижение. Гнат ожидал, что Гарик привезет их к дому, где находилась лаборатория, но место было другое. Сверху оно виделось идеально круглой зеленой лужайкой, в центре которой торчало некое сооружение, чем-то смахивающее на антенну большой радиостанции, только с площадкой на верхушке.

Посадка прошла успешно. Гарик отпустил серпентаэров и принялся быстро сматывать клетку экипажа. Топтыга принялся ему помогать. Пока они сосредоточенно работали, Гнат подошел к сооружению. Не требовалось больших знаний, чтобы понять: данная ржавая конструкция вовсе не являлась антенной. Скорее — наблюдательная вышка. Изъеденная коррозией лестница вела к проему, сквозь который был виден квадратный кусок неба.

Подергав ступени, Гнат стал неторопливо подниматься. Лестница покачивалась и жалобно постанывала, но не разрушалась. На шум обернулся Гарик и встревоженно закричал.

— Слезай быстрее!

Но было поздно. Едва голова Гната миновала границу квадрата, как небо исчезло. На мгновение возникло ощущение, что тело скручивают и растягивают, словно простыню после стирки, но боли почувствовать он не успел. Она пришла позже, когда колени ударились о твердую поверхность.

— Твою же ж мать! — взвыл Гнат, повалившись набок и растирая больные места.

— Зачем? — вежливо осведомился знакомый голос.

— Кто это?

— Ты должен был узнать меня. И даже почти узнал.

— Краб?? — ошарашенно воскликнул Гнат. — Но ведь ты…вы…

— Я дома. — просто ответил Краб.

— Так ведь… А, ладно. Если дома, то хорошо, тем проще будет ответить на мой вопрос.

— Мне кажется, ты уже знаешь ответ, раз задаешь этот самый вопрос, исполняющий обязанности Судьбы.

— Временно исполняющий обязанности. — сухо поправил Гнат.

— Думаю, мы поняли друг друга.

— Не очень-то я в этом уверен. То, что ты Неизбежность вовсе не означает, что моя работа постоянна.

— Там, где ты сейчас — постоянна. — веско произнес Краб.

— Здесь? В смысле, в слое?

— В слоях. — сурово проговорил голос. — Во всех мирах.

— Интересно с вами беседовать. Информативно очень. — саркастически хмыкнул Гнат. — К слову, один мой знакомый Жук говорил, что он уникален. И живет от начала миров, до их конца. Как же мне с вашим существованием быть? Выходит, кто-то из вас двоих говорит неправду.

— Каждый из нас говорит правду. — голос Краба звучал теперь буднично и как-то устало. Выцветший голос, — как назвал его про себя Гнат.

Краб немного помолчал и спросил.

— Ты знаешь, что такое вселенная?

Гнат утвердительно кивнул. В Школе жрецов им объясняли устройство мира. И что там, по ту сторону неба, существует бесконечное пространство, полное звезд — космос. Док показывал книгу, где рассказывалось о том, что люди бывали в космосе. Этой же ночью мальчишки отпросились спать в палатке на улице. Но так и не легли, а всю ночь вглядывались в пронизанную светом далеких звезд тьму. И мечтали.

— Хорошо. Так вот. Каждый слой рано или поздно становится реальностью и творит собственные слои. И не только их. У него появляется собственная вселенная. И то, что к ней прилагается, конечно. Неизбежность, Судьба и Смерть. Каждый слой обретает своего дракона-хранителя. Но разделение — процесс не быстрый. Сперва образуются разрыв, а то и несколько. Один такой мне пришлось закрывать, чтобы не допустить катастрофы вроде той, что случилась с твоим родным миром. Ты же в курсе, что он исчезает, превращается в слой?

— Скорее, я недавно начал подозревать, что нечто подобное происходит

— Так вот, место, где находимся мы, начинает переход, творит свою вселенную. И забирает с собой те слои, которые ему принадлежат. А так как реальность твоего мира нарушена и ближайшие к нему слои уничтожены, то к оставшимся, так сказать — подключились не только две реальности, но на них претендуют две вселенные: одна ваша и одна, инициированная тысячеглазами. Их вселенная.

— Мой мир погибнет?

— Как реальный мир — безусловно. Но как слой сновидений он останется. Это даже не слишком плохо. Ваши кошмары из сновидений станут явными и с ними будет довольно легко справиться. Да и дракон поможет. Да, ваши сны останутся однообразными, но надобность в Контурах отпадет. Конечно, вам придется делить пространство с некоторыми другими персонажами, которые в реальности никогда не жили. С теми же плюшевыми игрушками, например.

— Это неизбежно?

— Поглощение и разделение еще не завершены. — уклонился от ответа Краб. — Ведь предопределенность в каждой вселенной своя. Тем более в такой, которую творили тысячеглазы и подправил ты. Она непредсказуема. Это означает, что сейчас твое время, время Судьбы.

— Значит, Каменный дракон был в курсе, что творится?

— Да, конечно. Жук видел этот момент и, безусловно, рассказал о нем Судьбе. Дракон, ведь, предлагал вернуть тебя домой, да? Ну и от Смерти что-то перепало наверняка.

— Ага.

— За тобой решение.

— Но ты сказал о неизбежности…

— Ты не понял. Я защищал не ваши вселенные, а свою. Неизбежность не выбирает свой путь и живет только настоящим. Это ее место на прямой линии между началом и концом. В той точке пространства я защищал разрыв пока не появился ты.

— Значит, тебе ничего не угрожало?

— Все, что мне уготовано, я знаю с момента рождения своей вселенной. Едва возникает реальность, появляются такие, как я. И они не предвидят, не ждут, не надеются и не огорчаются. Когда ты знаешь все, что произойдет — все, кроме текущего момента, теряет смысл.

— Но ты наверняка знаешь, что я буду спрашивать? В чем смысл?

— Ты не внимателен. А ведь я говорил, что ты вне моей реальности. Наша встреча предопределена и ее длительность, но вовсе не то, о чем мы говорим. Наши пути расходятся навсегда.

Гнат вдруг ощутил невероятное сочувствие: это непостижимое бессмертное и неуязвимое существо обречено на свое будущее. Прямая линия. Скорее, тоннель. Такой же, как те, сквозь которые Гнат перемещался из слоя в слой. Холодные и обреченные переправлять из одной точки в другую. В таких местах невозможно жить, но Неизбежность не выбирает себе дорогу.

— Знаешь, Краб, нам пора прощаться.

— Да. Скоро мы разойдемся в разные стороны. Хочу сказать только, что этой реальности повезло. Ты станешь неплохой Судьбой для ее обитателей.

— Скорее всего не стану. Слишком уж страшно.

— Не страшнее, чем быть Неизбежностью или забирать жизни.

— Теперь невнимательным оказался ты. У меня остался выбор.

Гнат вдруг услышал странные ритмичные звуки. А едва они смолкли — тьма вокруг заколыхалась и помещение исчезло. Осталась только покрытая серыми растрескавшимися досками площадка башенки. Гнат от неожиданности шагнул назад и едва не рухнул в проем, через который поднимался.

— Эй, у тебя все в порядке? — проскрежетал Гарик. — А то доски старые, провалишься ненароком.

— Все нормально. Они еще крепкие.

— Ну смотри.

Странно, что никто не попытался выяснить, куда он пропал. Ведь они с Крабом беседовали минут двадцать, наверное. Но если подумать, то и хорошо, что время повело себя так странно. Не понадобятся объяснения. Гнат подошел к перилам и оглядел горизонт. Судьба! Надо же! И тут он понял, что за звуки прозвучали в конце разговора — Краб смеялся! Что же так могло развеселить Неизбежность? Что есть выбор?

Гнат криво усмехнулся и посмотрел вниз, на то, как Гарик и Топтыга шустро сворачивали в клубки прутья экипажа. Дана стояла на краю поляны и упорно всматривалась в горизонт, словно взглядом могла пронзить туманную дымку. Да черт с ним, с Крабом, в конце-то концов. Он смеялся вовсе не потому, что знал будущее этой вселенной. Не мог он его знать! Просто для него предопределенность — эквивалент жизни, вот и смеялся бедолага над, с его точки зрения, невероятным. В затуманенных вечностью глазах человек просто обязан стать Судьбой, раз так сложилось все. И, конечно, остаться в этой должности навсегда. Потому-то родной мир Гната обязательно погибнет, ведь так гласит опыт жизни в прошлом и будущем протяженного отрезка существования вселенной. Вселенной Краба. Настроение моментально улучшилось. Нет, дружище, здесь ты слеп, а все решает свобода воли и случай.

Осторожно спустившись по лестнице, Гнат сорвал пучок травы и принялся обтирать ладони.

— Там что-нибудь видно? — тихо спросила Дана.

— А? — Гнат обернулся, пожал плечами, улыбнулся и ответил. — Да ничего особенного. Только то, что впереди еще полно дел.

Конец первой части.

04.2018-12.2019