Размерность сновидения

Очнувшись в кресле, Гнат перевел дух. Тряска прекратилась, день наступал солнечный и пора было отправляться на поиски съестного, а заодно и других интересных открытий. Он встал, потянулся и вдруг вспомнил про бумажку. Осторожно выудил листок из кармана и снова прочел, вглядываясь в желтую поверхность: ничего сверх того, что удалось разглядеть вчера. Но ведь это явно предостережение. Интуиция, кстати, тоже поддерживала эту гипотезу. Итак, "…не уходи…воздухе. не вернешься.". "Далеко не уходи, иначе окажешься в воздухе, утонешь и не вернешься". Толкование, которое сразу приходит в голову. Но слишком уж странно предупреждать о том, что и так понятно всякому, кто перенесся сюда через океан "тяжелого" воздуха. А перенеслись все, в этом можно было не сомневаться. Ни единого тоннеля здесь нет, иначе бы не сидели предшественники в этом богом забытом месте. Каждого из них привез сюда вот этот или похожий драккар, летящий над самой поверхностью воздушного океана. "От дома далеко не уходи…"? Чушь! А что может быть в воздухе или на воздухе? Тоннель! Как тогда с Крабом было — тоннель оказался в воздухе. А если входы именно в воздухе, тогда до их не добраться без драккара. "От драккара далеко не уходи. Тоннели в воздухе. Без него не вернешься." Как-то так… Даже наверняка так.

Гнат уселся в кресло. Если он правильно расшифровал послание себя третьего, то о походе за едой не может быть и речи. Хотя перелет в обратную сторону начинается явно не сразу и есть возможность успеть подняться в кабину ("от драккара далеко не уходи"), ступить на землю казалось теперь безумием.

Тоннели в воздухе… Где — не важно. Главное, чтоб они там были. Гнат посмотрел в окно, пытаясь уловить хоть мельчайшие признаки того, что драккар собирается отправиться в путь. Но ничего подобного не наблюдалось. Мирный пейзаж, дом, лес, холм, за которым теперь девять могил. В животе требовательно заурчало. Может быть рискнуть и отправиться в дом? Там же была снедь, вроде. Да и фрукты можно пособирать, если так уж… Гнат потряс головой и откинулся в кресле. После такого предупреждения не стоит и думать спускаться вниз. Перед мысленным взором услужливо возникла картина, где Гнат под номером десять копает десятую могилу за тем самым холмиком, а потом сваливает подтухшее тело предшественника с тачки в подготовленную яму. Видение получилось ярким и подробным.

А если драккар вообще никуда не отправится, пока на борту человек? Может, надо самому участвовать в процессе? Но "подключившись" к дракону Гнат почувствовал, что не в состоянии подняться в воздух. Тогда он попытался активировать свои приобретенные способности, но они словно растаяли. Даже покалывания в кончиках пальцев не ощущалось. Интересное место, не только тоннели заблокировало, но и любые возможности сбежать отсюда. Тупик. Значит, остается только набраться терпения и ждать.

Эх, жаль, что чувство голода приглушить нельзя. Гнат вышел на палубу, чтоб хоть как-то отвлечься. Но стало только хуже. Дом-то вот он, рукой подать, а там еда. Позади что-то мягко шлепнулось. Гнат вздрогнул и повернулся. На палубу медленно вползала коха. Вид у нее был какой-то виноватый, но это, конечно, ерунда. Скорее всего местечко блокировало любому существу возможность полета и бедной кохе пришлось передвигаться на своих щупальцах. А они вовсе не приспособлены для хождения.

Гнату стало жалко зверюшку и он протянул ей руку. С неожиданным проворством коха заползла в рукав и принялась осторожно превращаться в традиционный серый "комбинезон". Спустя минуту исчезло чувство голода, а в голове прояснилось. Но едва клубок мыслей распался на фрагменты, как настроение моментально испортилось. Стало абсолютно ясно, что драккару отсюда тоже не улететь. Гнат тут же проверил идею, он уселся в кресло и "подключившись" попытался взмахнуть крыльями. Нулевой результат.

— Ерунда какая-то… — пробормотал он, вышел на палубу и отправился к лестнице, с твердым намерением спуститься вниз. Однако, схватившись за поручень, остановился. Собственно, теперь никакой нужды спускаться и не было. Есть не хотелось, а спать на кровати, на которой совсем недавно лежал мертвец — неприятно. Уж лучше снова подремать в кресле.

Гнат подошел к двери и вдруг заметил, что цвета вокруг чуть изменились. Дальнейшие наблюдения убедили, что краски постепенно становились блеклыми, словно мир выцветал. Когда он стал почти черно-белым, задрожали и начали расплываться контуры предметов. Ледяной ветер пронесся над палубой, по спине пробежал озноб. А в следующее мгновение контуры и краски мира вернулись. Вот только местность была другая. Гнат без труда узнал тот самый берег, от которого когда-то отправился в путь. Но что еще интересней — с кормы на берег были переброшены мостки, которых уж точно быть не должно. В лучшем случае они остались там, где коха лечила крыло дракону.

Сойдя на берег, Гнат оглянулся на драккар. Из зарешеченных отверстий струился дымок. Да и жар от бака шел вполне ощутимый. Выходит, механизм возврата находился там, внутри. И к крыльям он не имел никакого отношения, как и к свободе воли.

На берегу же все было тихо, никаких встречающих. Непонятно только, радоваться или огорчаться по этому поводу. В конце концов он решил, что безлюдие все же лучше толпы, ведь она может состоять сплошь из голодных людоедов. Нет и нет, ладно. Но вот отсутствие хоть каких-нибудь тропок, идущих к "причалу" со стороны леса, казалось противоестественным. Кто-то же создал этот полуживой драккар. И если им не пользовались, то пропадал всякий смысл его существования. Не возить же на закрытую землю копии шофера из другого мира. Над конструкцией явно потрудились разумные существа с глазами, руками и седалищем, если судить по будке-кабине. Скорее всего, кто-то похожий на людей.

Гнат решил, что вполне может пройтись вдоль опушки и поискать следы. Никуда драккар не денется. Вообще, у него появилось стойкое ощущение, что цикл появления прерван и теперь он, который номер девять, свободен в своих действиях.

На опушке тропинок тоже не наблюдалось. По-видимому, неведомые строители бесследно исчезли где-то в пучине времени. И если есть в чаще их пристанище… Внезапно Гнат споткнулся о незаметное под травой препятствие. Он осторожно расчистил ногой наслоения и увидел ржавую поверхность металла. Формой железка очень напоминала рельс. На таких стояли ржавые вагоны на границе Контура. Только там было два. Загребая листья ботинками, Гнат прошел еще немного вперед и наткнулся на второй ржавый рельс. То есть, и тут присутствовала железная дорога, по которой некогда катили поезда. Что ж, если идти по путям, то они обязательно приведут к месту, где обитали строители драккара.

Гнат перехватил посох поудобней и отправился в путь. А он, надо отметить, оказался весьма непростым. Промежуток между рельсами густо зарос высоким колючим кустарником. Плащ Смерти оказался достаточно прочным, хотя и постоянно цеплялся за прочные острые шипы, сильно замедляя передвижение. Гнат вдруг сообразил, что вполне может обойтись и без плаща: коха отлично защищала тело. Он снял подарок Смерти, подумал и привязал его к посоху так, чтобы можно было повесить оружие за спину. Получилось неказисто, но вполне удобно — обе руки свободны.

Без плаща идти стало гораздо легче — колючки скользили по серому "комбинезону" словно по гладкому стеклу. Казалось, что к коже прикасаются тоненькие веточки. Сперва Гнат побаивался, что колючки могут-таки проткнуть защиту и старался увернуться от самых крупных и острых, но когда убедился, что уколы не оставляют следа, сосредоточился на дороге. Тем более, что по мере продвижения, в лесу становилось темнее. Теперь кое-где поперек путей лежали замшелые стволы деревьев. Через них приходилось перелезать. Но вскоре огромный ствол, упавший точно между рельсов, заставил Гната сойти с путей. Теперь приходилось буквально протискиваться через плотные заросли. Благо, что впереди над рельсами наметился просвет. Так неудачно упавший ствол к верхушке быстро истончался — через десяток метров уже можно будет снова двигаться по железнодорожной колее. Однако Гнат не стал спешить, а остановился и присмотрелся. Вскоре он понял, что не дерево упало на рельсы: под слоем травы и веток что-то блеснуло. Наверное стекло. Гнат подумал, что под горой мусора ржавчина доедает какой-нибудь транспортный механизм. Он продрался сквозь кусты и попытался разгрести ветки, чтоб рассмотреть машину поближе, дернул посильнее и обрушил целый пласт прелой листвы, открыв фрагмент поверхности. Чешуя! Такую же Гнат видел у дракона, на котором совсем недавно путешествовал. Он отступил назад. Вероятность того, что дракон жив — крайне мала. Слишком долго он тут лежит, если судить по количеству перегноя. Тело сгнило бы. Хотя тут судить довольно трудно. Кто знает, насколько стояка к влиянию времени драконья шкура?

Поколебавшись немного, Гнат отправился обратно к голове, благо проход в поросли он уже проделал. Зачем пошел туда? Вряд ли так уж просто удалось бы ответить на подобный вопрос. Наверное, захотелось убедиться, что дракон все же сдох.

Со стороны головы к драконы было трудно подобраться. Казалось, кто-то нарочно заваливал бедное существо ветками. Пришлось изрядно попотеть, прежде чем открылся небольшой участок сбоку, а чуть дальше — большой овальный люк. Сначала Гнат подумал, что это пустая глазница, но потом заметил ровные ряды заклепок по периметру. К тому же выемки в чешуе напоминали ступеньки и появились они вовсе не сами. Правда, никакого намека на перила, но вполне может быть, что они-то как раз отгнили.

Гнат решил попробовать хотя бы подняться и заглянуть в люк. Он уже поставил длинный сук так, чтоб за него держаться во время подъема, но тут оказалось, что край четвертой снизу выемки был предназначен под хват. Это упрощало задачу. Закинув посох за плечи, он быстро вскарабкался наверх. В "глазнице" кто-то вырезал поручень, схватившись за который Гнат забрался внутрь.

То ли от скупого освещения, то ли от затхлости и заброшенности, но помещение производило гнетущее впечатление. Вдобавок сильно досаждали разные неровности на полу и стенах. В полутьме их было не видно и Гнат периодически чертыхался, спотыкаясь или натыкаясь на них. Как ни странно, но по мере продвижения в глубину непонятной машины становилось светлее. За очередным поворотом загадка разрешилась: свет проникал внутрь через куполобразное стекло наверху. По-видимому, листья и ветки сползали с закругленной поверхности.

Теперь удалось разглядеть внутренности агрегата в подробностях и это не доставило Гнату ни малейшего удовольствия. Нет, у него возникала мысль, что вокруг него вовсе не механизм, а кости умершего существа, но он ее гнал. Но теперь, когда развиднелось, он осознал, что стоит внутри головы мертвого дракона. На миг даже показалось, что не затхлостью пахнет, а тухлятиной. Голова закружилась. Захотелось немедленно бежать к выходу. Гнат закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять приступ тошноты. Собрав волю в кулак, он с большим трудом заставил себя продолжить осмотр.

Когда Гнат подошел к одной из стен — понял, что люк отнюдь не глазница. На том месте, где раньше находились глаза дракона, теперь были вставлены большие полусферические стекла, за которыми виден был только мусор вперемешку с землей. Перед каждым окном стояли кресла, очень схожие с тем, что стояло в кабине драккара. Вполне может быть, что и управление работало схожим образом, раз никаких приборов и устройств перед креслами не наблюдалось.

Гнат подошел к креслу. Его так и подмывало сесть и попробовать "оживить" дракона, но воспоминание о той, первой Галатее, что работала в доме Аристотеля, заставило его заколебаться. Он подумал, что дракона могли так же разделить, и потому, как отнесется хозяин к тому, что его телом кто-то управляет, можно даже не гадать. Прихлопнет, как муху, едва обнаружит вторжение. Хотя… Нет, с чего ему именно сейчас возвращаться-то? Сколько лет лежит тут тело и вдруг — на тебе? Шансов немного.

Устроив в нише плащ и посох, Гнат уселся в кресло и попытался, как когда-то в драккаре, нащупать присутствие чужой воли. Но ничего не вышло. Не было сомнений в том, что "подсоединение" к системе произошло, но она словно была отключена. Минут двадцать Гнат "ощупывал" все, до чего мог дотянуться его разум, пока, наконец, сообразил, что нужно просто встроить себя в дракона, слиться с ним.

Затекшие мышцы напряглись, по телу прошла дрожь. Чешуя встопорщилась, сбрасывая мусор. Гнат моргнул и в глаза ударил свет. Он зажмурился, а потом приоткрыл веки. Лес, небо… Деревья оставили слишком узкий проход для ставшего огромным тела. Впрочем, это можно исправить: достаточно сделать огненный выдох. Драконы же пышут огнем. Только как это сделать? Гнат понадеялся, что неведомые творцы дракона-поезда позаботились о том, чтобы все органы могли сработать правильно. Он втянул в себя воздух и резко выдохнул. Около рта защекотало, а через миг вперед ударила мощная струя плотного ослепительно яркого огня. Пламя было очень жарким: все, что встречалось на его пути — обращалось в пепел. Дорога впереди стала чистой. Гнат напряг лапы и почувствовал, как они заскользили по рельсам.

Путь, конечно, оказался недолгим. От опушки дракон ушел вправо, описал дугу, разбрасывая перед собой грунт, и остановился у самых мостков драккара. Все правильно, рельсы и должны были привести сюда. Гнат встал из кресла и посмотрел на драккар, все так же стоявший у берега. Вот и прекрасно! Значит, можно попробовать найти место, откуда приезжал поезд-дракон. Ведь он как раз двигался в сторону моря, когда остался без… водителя? Гнат попытался вспомнить, как называли в тех, кто управлял поездами. Слово такое забавное еще. А, машинисты! Да, точно, так их и звали. И этот поезд почему-то остался в лесу без машиниста.

— Да и черт с ним, в конце-то концов! — вдруг разозлился на себя Гнат.

И правду подумать: гнил в лесу этот образчик техники этого мира и пусть бы продолжал в том же духе. Главная задача — найти тоннель. А для этого нужен только драккар. Если верить записке — нужен драккар, уточнил для себя Гнат и почувствовал укол сомнения. Да, возможно предшественник был в курсе, что нельзя покидать драккар, однако тоннели-то он не видел, иначе бы не пришлось хоронить за холмом восьмого.

Не то, чтоб Гнат оправдывал свое любопытство, но теперь путешествие к точке отправления поезда стало обретать смысл. Да что там! Оно теперь казалось просто необходимым. Ведь переход может найтись именно там. Короче, воздушное путешествие лучше оставить на потом.

Гнат уселся в кресло и не колеблясь отправился в путь. Пришлось разок как следует дохнуть огнем на завалы впереди. Огненная река послушно испепелила все препятствия. Больше ничто не мешало ускоряться. Поезд плавно набирал ход.

Похоже, что глаза дракона позволяли Гнату видеть на километры вперед, что позволяло управлять скоростью. А так как сколь-нибудь серьезных препятствий не попадалось, то очень скоро она достигла максимума. Деревья слились в смазанные полосы по сторонам дороги.

Лес кончился минут через двадцать, а за не слишком большим полем уже виднелась каменная стена. Скорее всего, где-то там и находилась точка отправления поезда. Гнат решил начать торможение пораньше и правильно сделал. Пути уводили дракона вправо. Вероятнее всего, тут была такая же петля разворота, что и у причала.

Все произошло именно так. Гнат вел поезд вдоль скалы медленно, стараясь не промахнуться мимо места остановки. Он не знал, как оно будет выглядеть, а потому вглядывался в детали. Но как ни старался — все же проскочил темный, почти не выделявшийся на фоне каменной стены, прямоугольник. Когда Гнат осознал, что миновал самую вероятную точку прибытия, поезд уже начал уходить от скалы влево. Пришлось сдавать назад.

Прихватив посох, Гнат спустился на землю и подошел к прямоугольнику. Тот оказался довольно большим, что наводило на мысль о воротах. Но если это они, то открывать их требуется каким-то хитрым способом: ни замочной скважины, ни даже крохотной щелочки на ровной матовой поверхности Гнат не заметил. Ничего не поделаешь, надо возвращаться. Обидно, конечно, потоптаться на пороге тайны и вернуться к драккару несолоно хлебавши. Неуютно становилось и от мысли, что здесь мог находиться тоннель, ведущий на другой слой.

Гнат стукнул концом посоха в прямоугольник и замер от громоподобного протяжного гула. Казалось, под ногами задрожала земля. И самое главное — гул не становился тише, а нарастал. Гнат отступил к поезду и забрался внутрь, но спастись от мощного звука там не вышло. Он проникал всюду, заставляя все внутри сжиматься от страха, какой бывает у тех, кому не повезло заснуть вне Контура. А тут еще и поезд-дракон отказался подчиняться. Вспомогательные механизмы ощущались вполне отчетливо, а вот изображение и основной привод словно бы исчезли из невербального списка. Ни уехать, ни увидеть….

И в тот момент, когда показалось, что гул разорвет тело на части — звук смолк. Это произошло настолько внезапно, что от внезапно навалившейся глубокой тишины зазвенело в ушах. Гнат крепко зажмурился и затряс головой, словно пытаясь отогнать назойливый звон. Впрочем, пару минут спустя полегчало. Гнат вышел к люку и остановился, пораженный открывшимся зрелищем. Исчезли скалы. На фоне клубящегося багрового тумана был виден только черный силуэт прямоугольника. От него протянулась узкая дорога к поезду-дракону, парящему над огненной бездной. Гнат из люка смог рассмотреть фрагменты двух — одного над другим — крыльев.

Порыв раскаленного ветра заставил человека отступить от края люка. От жара заслезились глаза. Сколько выдержит дракон в этой жаре — гадать не хотелось. Лучше убраться отсюда раньше, чем начнет плавиться чешуя. Да и коха вряд ли долго сдюжит, а без нее наверняка долго здесь не протянуть.

Гнат ткнул посохом в "мостик", связывавший дракона и прямоугольник. Ничего не произошло. Удар покрепче — никакого результата. После нескольких попыток Гнат сдался. Дышать в этой раскаленной атмосфере было нечем, и каждое лишнее усилие отнимало уйму сил. Да и ворота эти самые… Они сработали с первого, довольно легкого, удара, а значит, имеет смысл пробовать стучаться именно в них. Другой вопрос, что придется идти над пылающей бездной. Пусть и по широкой дорожке, но ветерок здесь довольно крепкий. Если дунет чуть сильнее — сбросит в пропасть.

Гнат закинул посох за спину и шагнул на "мост". На миг показалось, что огонь спалил лицо, но затем стало легче. Наверняка коха постаралась. Порывы ветра были сильными, но не угрожающими, однако Гнат все равно шел немного пригнувшись, готовый в каждую секунду распластаться на настиле, даже если тот окажется из расплавленного камня.

Дорога оказалась длиннее, нежели виделась из люка. Хотя, наверное, это субъективная оценка. Наконец, Гнат остановился у загадочных ворот. Он поднял посох и осторожно стукнул им в матовую поверхность и съежился, готовый услышать тот самый жуткий гул. Но на этот раз все произошло бесшумно. Только что впереди были ворота, а через миг Гнат оказался стоящим на краю прямоугольного провала в траве. Вокруг, на сколько хватало глаз, теперь расстилалась степь; над головой ярко светило полуденное солнце, застрявшее посреди выцветшего летнего неба.

Гнат поглядел вниз, голова у него закружилась и он закачался, едва не рухнув в пропасть под ногами. Он отступил на шаг, опустился на колени и на карачках подобрался к краю. Голова продолжала кружиться, а тело казалось ватным, но так хоть получалось рассмотреть картинку поподробнее. С той стороны, где он находился, была стена, покрытая травой. Зачем? Спустя некоторое время Гнат понял, что он видит перед собой поляну, ставшую стеной, а далеко внизу — лес. Слева поблескивал полукруг рельсовых путей, заканчивавшийся немного правее края ворот. В общем, то самое место, где закончилось путешествие. Вид со стороны ворот, только поезда нет.

Нащупав камешек, Гнат кинул вниз. Однако тот не упал в лес, а пролетел по дуге и немного прокатившись по стене-поляне — прилип к ней. Эксперимент показал, что два места располагались перпендикулярно друг другу. Значит, если упасть в эту пропасть, то хоть не разобьешься. Эксперимент экспериментом, но Гнат все равно не рискнул встать на ноги. К тому же путь сюда был, мягко говоря, менее комфортным. Камень — одно, а если за краем опять будет огненная пропасть? Пришлось отползать.

Только одолев пару метров Гнат рискнул встать на ноги, развернулся и увидел дракона. Того, что оставил в адском "предбаннике". Дракон так и не стал поездом, что, наверное, к лучшему: путей вокруг не наблюдалось. Что ж, сдвоенные крылья с приросшими сверху цилиндрами моторов явно предназначались для полета, а это куда лучше железнодорожной колеи. Естественно, если знаешь, куда лететь.

Гнат забрался в люк с легкостью — явно сказывался приобретенный опыт. Внутри ничего не изменилось. Оставалось только сесть в кресло и воспарить над этим неведомым миром, но что-то удерживало от такого шага. Возможно, интуиция. А может и воспоминание о промежуточном местечке с огненной пропастью. Ведь оно наверняка сооружено для того, чтобы обезопасить здешних обитателей. Но полагаться на одну такую ловушку было бы глупо. Есть еще что-то — как пить дать. Шибанет на лету и хоронить нечего будет. Вот только как найти эту систему? Предположим, что если до сих пор дракона не уничтожили, то зону, ограниченную радиусом до проема в земле, можно считать безопасной. А высота… Что ж, надо попытаться немножко приподняться над поверхностью земли и проверить. Чуть-чуть.

Усевшись в кресло, Гнат принялся осваивать новые связи. Оказалось, что в полетном своем воплощении дракон управлялся даже легче, нежели в локомотивном. Впрочем, легкость скорее всего связана с навыками самого Гната, а не мастерством тех, кто подготавливал систему. Даже моторы работали понятно — направлением тяги управляли те же команды мозга, что и кистями рук. Напрягая руки, Гнат заставил двигатели раскрутиться до приличных оборотов, а затем повернул соплами к земле. Дракон вздрогнул, но остался на земле. Гнат увеличил тягу и почувствовал, как лапы оторвались от земли и тело закачалось в воздухе. Гасить качку требовало большого внимания и затрат сил. Все более-менее получалось, если только ежесекундно менять тягу моторов. Но тогда не хватало внимания на наблюдение за окружающим пространством.

Помучившись, Гнат решил двинуться по кругу и тут с удивлением обнаружил, что двигаться получается гораздо легче, нежели висеть неподвижно. Едва моторы стали подталкивать дракона, как качка пропала сама собой.

Полет никого не заинтересовал. Таинственное оружие, буде таковое существует, никак себя не проявляло. Гнат добавил тягу и принялся подниматься по пологой спирали, при этом стараясь не выходить за границы радиуса. Земля понемногу уходила вниз — проем в земле превратился в маленький, величиной с ладонь, прямоугольник. По прежнему было тихо. Тогда Гнат решил увеличить радиус облета. Снова ничего. Что ж, выходит — перестраховался. Ловушек больше нет. Но едва Гнат решил, что ему ничего не угрожает, он заметил блеск стремительно приближающегося снаряда. Нечто мчалось прямо на дракона. Гнат развернулся и вошел в пределы невидимого круга. Снаряд тут же затормозил и неподвижно завис в воздухе. Он тихонько покачивался, то сокращаясь, то вытягиваясь. Драконьими глазами удалось рассмотреть это "оружие". Все оказалось хуже, чем могло бы.

— Серпентаэр!

Гнат поежился, вспомнив этих жутковатых летающих змей. На ум пришел и рассказ о неудачливом соплеменнике Топтыги. Что ж, хорошо, что хоть не стая прилетела. Гнат осторожно опустил дракона на землю поближе к прямоугольнику, прошел к люку и посмотрел вверх. Пришлось довольно долго вглядываться в небо, пытаясь отыскать крохотную сверкающую запятую. Ничего поделаешь, человеческие глаза гораздо хуже видят, чем драконьи и все же лучше убедиться во всем самому.

Летающий змей и не думал ретироваться, он явно следил за тем, чтобы ни что не пересекло невидимый периметр. Наверняка появление одного серпентаэра было предупреждением. И вероятнее всего, если вдруг пришелец окажется непонятливым, то очень быстро здесь окажется вся стая. Такое вот настойчивое предложения убраться восвояси. Но ведь наверняка хозяева сторожевых серпентаэров оставили себе какой-нибудь способ прохода, пусть и не очевидный. Может, ключ какой.

Гнат обшарил все закоулки драконьей головы, но не обнаружил никаких свободно лежащих предметов вообще. Даже мусора какого-нибудь нигде не нашлось, не говоря о ключах. Значит, что-то такое снаружи существует…или в грузовой части? Да, ведь туша не просто так ползала по рельсам от проема до пристани. А раз нет вагонов, то груз размещался где-то внутри. Возможно, что именно в грузовой части и есть то самое нечто, что поможет проскочить защитный контур. Надежда слабенькая, конечно, но чем черт не шутит? Плюхнувшись в кресло, Гнат сосредоточился на грузовом отсеке. Оказалось, что существует большая группа сигналов, работающая именно с этой частью дракона. Сходу разгадать схему не получалось. Тут требовались какие-то специфичные навыки. Возможно для такого специалиста и предназначалось второе кресло.

Бессмысленные попытки взять систему под контроль не увенчались успехом. Да и вполне могло быть в своем полетном виде не подлежал погрузке-разгрузке. Однако поиски нужных линий не оказались совсем уж бесплодными. Гнат обнаружил еще одну системку, которая напрямую никак не участвовала в управлении драконом. Некий вспомогательный орган, который менял цвет чешуи. Сперва он показался Гнату бессмысленным — забава и все. Честно сказать, интересно было посмотреть, как повинуясь приказам, дракон то становился золотым, то зеленым, то синим в красный горошек, но только и всего.

Еще раз "обшарив" схему управления, Гнат не нашел больше ни одного столь же бесполезного органа. И это несколько смущало. Те, кто занимался переделкой живого существа в машину, вычистили все, что казалось лишним, но оставили вот эту штуку с цветом. А возможно, что и сами вмонтировали зачем-то… Например, для… Для невидимости!

Гнат немедленно опробовал идею. И она сработала как надо! Едва он высунул из люка голову, как тут же отпрянул назад. Ему показалось, что он завис над землей и вот-вот упадет. Естественно, сам дракон никуда не исчез, но чешуйки на левом боку отображали то, что "видела" чешуя на правом. Ключик? А почему бы и не попробовать?

Дракон послушно поднялся в воздух. Гнат осторожно двинулся прочь от проема, внимательно поглядывая на серпентаэра. Расстояние увеличивалось, но "страж" даже не шевельнулся. Его явно не беспокоил гул моторов, он реагировал только на видимые объекты. Когда серпентаэр исчез из поля зрения, Гнат перевел дух. Теперь он сосредоточился на поиске места, где могли обитать хитроумные повелители драконов. Слишком высоко забираться не стал, а двинулся по плоской спирали, понемногу увеличивая скорость.

Где-то на половине шестого круга Гнат заметил, что в одном месте степь выглядит несколько иначе. Подлетев ближе он увидел ровные ряды холмов, занимавших огромную площадь. Разные по высоте и длине, они располагались упорядоченно и отстояли друг от друга на равном расстоянии. Дома? Однако вблизи холмы неприятно напомнили могилы с двойников и Галы, только во много раз больше и сильно заросшие степным разнотравьем. И никакого сходства с человеческим жильем. Сразу за огромными "могилами" виднелась внушительных размеров яма, больше смахивающая на воронку от взрыва бомбы. Примерно такую же по форме, но гораздо меньшую, он видел рядом с Контуром.

Глаза и уши дракона не улавливали вокруг ничего подозрительного и Гнат решил приземлиться рядом с холмами, чтобы рассмотреть их поближе. Дракон опустился напротив широченной центральной "улицы". Прежде чем покинуть кресло, Гнат поразмышлял насчет невидимости. С одной стороны и неплохо, но случись что — быстро вернуться будет затруднительно. Лучше уж просто зеленым станет, в цвет травы. И не так заметно, и вход видно.

Привычным движением закинув за спину посох, Гнат спустился на землю и направился к самому ближнему холму. Даже за пару десятков шагов было совершенно очевидно, что жилым строением тут и не пахнет. Больше похоже на гору земли, поросшую травой. Рыли, например, вот ту воронку и складывали землю в кучи.

Гнат подошел вплотную к холму и пнул землю, но только отбил ногу. Ему показалось, что под тонким слоем находится камень. Тогда Гнат взял посох и ткнул им в грунт. Твердо. Сковыривая переплетенные корни, он смог очистить небольшой участок. Что-то блеснуло. Гнат наклонился, чтобы рассмотреть, что скрывала земля и отпрянул, увидев драконью чешую. От увиденного почему-то замутило. Пришлось выйти за периметр "кладбища", чтоб отдышаться. Сразу стало легче. Гнату вспомнился давний разговор с Ониром. Что ж, теперь понятно, куда все драконы девались. Здесь, наверное, тысячи холмов. Зачем и кому понадобилось умертвить столько живых существ разом?

Гнат забрался в дракона, поднялся на пару десятков метров и медленно полетел над "центральной улицей", ведущей к воронке. Он внимательно смотрел по сторонам, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку, что могла бы дать ключ к разгадке появления "кладбища". Внезапно, почти у самого края воронки, Гнат заметил приземистый домик. Заметил больше случайно, ибо строение практически полностью скрылось под растительностью и почти не отличалось от холмов. Только прямоугольная форма отличала этот холм от тех, где покоились драконы.

Совершив посадку посреди "улицы", Гнат пошел к дому. Растения заплели стены настолько плотно, что пришлось здорово потрудиться, дабы отыскать вход. А после того, как дверь была найдена, потребовалось немало усилий, чтобы оборвать растительность — некоторые стебли достигали солидной толщины.

За дверью находилась контора, а не жилое помещение. Гнат это понял, едва переступил порог. Стол, на котором лежал какой-то круглый предмет, стоял рядом с дверью. Стул валялся рядом. В жилых помещениях такую мебель у входа не ставят. Ни в Жилищах Контура, ни на постоялых дворах подобного не наблюдалось. В конторе "Автопарка", в закутке у выезда. Там — да, стол и стул у окошка рядом с дверью. Здесь, правда, окна не видно, но…

Гнат вышел наружу и дернул травянистый полог. За ним обнаружилось окно. Уцелевшие стекла настолько заросли грязью, что не пропускали света. Оборвав растения, Гнат стер слой грязи и вновь зашел в помещение. Сквозь чистое стекло свет проник в помещение, открывая подробности. Гнат вздрогнул, когда увидел, что круглый предмет на столе — человеческий череп. Рассыпавшийся скелет лежал под столом. У дальней стены до потолка возвышался шкаф, заставленный книгами. Гнат не мог понять, почему у них одинаковые корешки. Он взял одну наугад и открыл. Внутри были скрепленные хитрым устройством листы с таблицами. В ячейки были вписаны буквы и цифры, смысл которых понять не получалось, хотя сами символы казались знакомыми. Гнат со вздохом закрыл книгу и поставил ее на место. Если в этом помещении и существует ключ к разгадке, то обнаружить его будет очень нелегко.

Еще раз оглядев помещение, Гнат решил, что надо бы как-то похоронить останки. Ему подумалось, что не стоит вытаскивать кости наружу и закапывать их в оскверненой трупами драконов земле. Лучше места, чем этот дом — не придумать. Гнат выстелил папками дальний угол, осторожно перенес туда кости, положил сверху череп и построил из папок же что-то вроде маленькой пирамиды. Возможно и не самая лучшая могила, но всяко лучше, чем пыльный пол.

Прежде, чем выйти, Гнат подошел к столу и стер с него пыль. Под ней обнаружился лист бумаги и лежащий поперек него предмет. Видимо, нечто вроде ручки. На листе что-то было написано. Выйдя на улицу, Гнат попытался рассмотреть текст на свету, но столкнулся с той же проблемой, что и с книгами — слова были чужими. Отыскав в скрученном плаще карман, Гнат убрал туда листок. Может быть когда-нибудь удастся найти знатока этой письменности.

Гнат закинул посох за спину и пошел в сторону своего дракона. Но сделав несколько шагов передумал и направился к воронке. Отсюда она казалась бескрайней. Не увидь ее Гнат с воздуха — подумал бы, что перед ним естественный спуск в какую-то низину. Возможно, в долину реки.

Он шагнул вперед и ступил на пологий склон. Внезапно все вокруг задрожало, поплыло и растворилось. Сквозь туман проявился непонятный город, состоящий сплошь из широких приземистых зданий. Далеко впереди виднелась гроздь сверкающих на солнце шаров разной величины. Вдоль зданий здесь и там виднелись фигурки идущих людей. По дорогам проползали драконы, запряженные в прицепы. На платформе одного такого прицепа лежала туша дракона. Створки ворот здания раскрылись, впуская "грузовик" и медленно сошлись.

Внезапно Гнат заметил, что по колено провалился в покрытие дороги. Он отступил на шаг назад и видение исчезло. Он снова стоял на краю воронки между домом и своим драконам.

— Уф! — перевел дух Гнат и потряс головой.

Видение, мираж? Вряд ли. Слишком уж детальным было изображение. Можно не сомневаться, что именно так выглядело это местечко давным давно. Что тут было? Сперва Гнат подумал, что бойня, а мертвого дракона как-раз завезли в цех на разделку. Потом он вспомнил "тягач", что тащил платформу и вдруг понял, что там, в цехе, живое существо превращали в машину!

От внезапного озарения Гната передернуло. Может быть драконы и не были самыми покладистыми существами, но и они не заслуживали того, чтобы превратиться в безмозглый механизм, у которого нет ни единого шанса стать самим собой. Даже Галатея номер один так не пугала. Ведь она была просто временно оставленной в другом месте оболочкой, почти одеждой хозяйки. А здесь…

Гнат оглядел "кладбище" и сердце его сжалось. Значит, вот зачем драконов собрали здесь! Они лежали и ждали, когда их переделают. Могильник… Лучше уж пусть сгорят, чем так и будут покорно лежать. Пусть летят с ветром!

Смахнув слезы, Гнат взял в руки посох. Солнце засверкало на серебристом металле меча. Луч ударил в холмы, сжигая растительность на драконах и не причиняя существам ни малейшего вреда. С яростной жалостью человек водил по кругу, но только ярче сияла чешуя освобожденная от многолетних наслоений. А потом луч погас. Гнат в отчаянии отшвырнул меч. Посох звякнул и откатился.

— Отличная работа! — послышался сзади знакомый голос.

— Привет, Смерть! — буркнул Гнат, не оборачиваясь. — Спасибо за подарочек! Оказывается, он и не работает толком.

— Отлично сработал! Просто великолепно! — впервые за все время знакомства, голос смерти переполняли эмоции. — Тысячеглазы, потомки бессмертных, заключили драконов в оболочки из времени, а ты разрушил. Поверь, без тебя бы ничего не вышло.

— А сразу сказать?

— Не злись, дружище! Сам подумай, как бы я тебе объяснил, для чего он тебе понадобится? К тому же, для правильного удара ты должен был научится сочувствию и ненависти в нужных пропорциях. Жук сказал, что ты справишься, потому-то ты и угодил сюда.

— Так ты мог сам? И я умирал бессмысленно? Значит, чужими руками… Ах, ты…! — Гнат без предупреждения развернулся и попытался ударить Смерть. Естественно промахнулся. Серая фигура оказалась вне зоны поражения и вряд ли там появится. Бесполезно, бессмысленно… Ярость схлынула, уступив место тупому безразличию. Гнат уселся на землю и угрюмо взглянул на Смерть.

— Успокоился? — качнулся капюшон. — Хорошо! Давай я немного объясню, а ты уж сам сделаешь выводы.

Гнат только безнадежно махнул рукой, ему теперь было все равно.

— Беда в том, что потомки бессмертных смогли-таки сконструировать бессмертие. Тысячеглазы пришли на новорожденный слой, построили мир и закрыли его от меня с помощью изменения времени. Да еще построили циклическую ловушку, чтоб никакой чужак не прорвался. Да, к слову: то, что их нет здесь и сейчас вовсе не означает, что они перестали существовать. На удивление гениальная задумка. Ладно я не мог пройти по запутанному лабиринту их реальности, но даже Жук оказался не в силах увидеть происходящие события. Тысячеглазов не осталось в прошлом, но не появлялись они и в будущем. Ребята остановились в беспрерывном рассыпанном настоящем — недостижимом и непостижимом. Они размножились, расселились, хотя и не могли нормальную цивилизацию построить. Многое рушилось до того, как создавалось, а машины напрочь отказывались работать в системе их невероятного сущего. Единственные, кто, как оказалось, не ограничен линейной шкалой времени — драконы. И тысячеглазы их ловили, едва те выходили за пределы миров. Загоняли через ловушку и вытаскивали сюда. А потом делали из зверюшек механизмы. Как ты понимаешь, машин требовалось много. К сожалению, с воспроизводством у драконов не очень и поголовье стремительно сокращалось. А чем меньше становилось драконов, тем сильнее расшатывалась связь между слоями и сами слои начали растрескиваться. Собственно, трагедия твоего слоя — отражение катастрофы всей существующей системы. Ведь когда драконы не снятся — сны обретают равную длину, а в слоях плодятся кошмары, которые некому сжигать. Тысячеглазы и сами пострадали. Когда драконов в мирах стало мало, то и их настоящее сжалось и расслоилось. Ведь не вне слоя оно создавалось. Драконы оказались запертыми, все пошло вразнос. Тысячеглазы наверняка поняли, в чем проблема, но слишком поздно. Они были отделены от времени. Увы, пройти через ловушку кроме тысячеглазов не мог никто, пока не появился ты. Пусть и не с первого раза, но тебе удалось. Понимаю, что натерпелся, но зато восстановил ниточки жизни драконов с помощью меча тысячеглазов.

— Они, что? Живы?? — Гнат обвел взглядом блестящие громадины, а затем вопросительно посмотрел на Смерть.

— Совершенно верно. Судьба же не хотела их уничтожить. — голос Смерти прозвучал немного рассеяно, словно мысли его были далеко, но затем снова окреп. — Да, кстати о жизни: нам пора отсюда уходить, пока волна — как бы это получше сказать? — оживания не накрыла. Лучше на драконе.

— А твоим путем нельзя?

— Не стоит. Мои пути работают только для меня, да и не очень они пути, если ты имеешь ввиду перемещение между слоями. Но не так далеко есть тоннель и ты к нему успеешь. Даже с небольшим запасом, если отправишься немедленно.

— В какую сторону летим? — деловито спросил Гнат, поднялся с земли и принялся сосредоточенно отряхивать пыль. Он больше не злился, но и прежнего дружеского расположения к Смерти больше не испытывал.

— К гнезду серпентаэров. Оно на вершине башни. Под ним находится тоннель — придется пробивать.

— Мило! — поморщился Гнат. — Что ж, если другого местечка нет, то отправляемся. Забирайся.

— Ты один уйдешь. У меня есть дела поважней.

— Безусловно! — саркастически хмыкнул Гнат. — В гнездо змей нырнуть — пустяки. Надо мертвецам помочь скорей, а то они опаздывают.

— Именно так. — коротко качнулся капюшон Смерти, в голосе его не чувствовалось и тени сарказма. — Да, у тебя там будет еще один важный момент: если все пойдет нормально, то едва дракон окажется в небе другого слоя, тебе сразу надо выпрыгнуть. Через несколько мгновений тело обретет мозг и для тебя там просто не останется места.

— Отличная перспектива! Да, ты вот что, забери свой меч от греха. Не буду я им больше пользоваться. И плащ забери. У меня коха есть.

— А ты меч отсюда и не унесешь. Нити, из которых он откован, уже намертво вплелись в невозможное время, сделав его понятным и доступным на этом участке. Дальше, конечно, не пройти.

— Дальше? Есть и дальше?

— Безусловно. Ты же видел завод? Так вот там оно — в самом разгаре. Ну, а что с плащом делать — решать тебе. Просто не забывай, что коха — живая. А значит, у тебя есть все шансы однажды оказаться голым.

Гнат кивнул, смысл в сказанном был, и отвязал хламиду от посоха. Ткань совершенно не помялась, но это не удивило. Скорее всего потому, что он устал удивляться. Чтоб не держать плащ в руках, Гнат его надел.

— Что ж, вроде бы все более-менее ясно. Расходимся? — Гнат криво усмехнулся и в который раз попытался разглядеть лицо Смерти, скрытое в тени капюшона. Не преуспел.

— Тогда — бывай!

— Счастливо! — рука Смерти поднялась в приветствии.

Пожав плечами, Гнат повернулся и зашагал к своему дракону.

— И постарайся не отдавить ноги Судьбе. — прошелестели тихие слова за спиной.

— А? — Гнат в изумлении повернулся, но уже никого не увидел — серая фигура затерялась где-то среди разнотравья. — Шутник, блин…

Ему вдруг показалось, что огромная туша ближайшего дракона шевельнулась. Так это было или нет? Возможно, что во все была виновата игра света и тени, но игнорировать предупреждение Смерти не стоило. Буквально взлетев по ступенькам в люк, Гнат плюхнулся в кресло и сразу же запустил моторы и быстро раскрутил их до максимальных оборотов. Форсированный старт отозвался болью в предплечьях, но это пройдет. Едва дракон оторвался от земли, Гнат взял курс на проем, по пути высматривая ту самую башню.

Строение и вправду оказалось неподалеку от перехода. Машинально Гнат отметил, что "сторож" все же исчез. Тот одинокий серпентаэр напомнил об одной важной детали — режиме невидимости. Наверняка гнездо не пустует и его обязательно станут защищать от вторжения, тут сомнений быть не может. А воевать с летающими змеями даже на драконе — дело, похоже, гиблое. Выходит, надо подобраться к гнезду максимально близко, а там прорываться, используя скорость, массу и удачу. Особенно последнее не повредит.

Гнат запустил "прозрачность" и набрал высоту, намереваясь как следует разогнаться при пикировании в гнездо. Серпентаэры взвились в воздух и принялись облетать башню. Ну конечно! Дракон хоть и стал невидимым, но грохот моторов никуда не девался. Возможно, змеи и были глухи, как их сухопутные сородичи, но вибрации-то чувствовали отлично! А значит, дракону подобраться будет нелегко. А уж когда серпентаэры учуют тепловой след…

С той высоты, на которой парил дракон, гнездо виделось крохотным кружком, вокруг которого кружились махонькие точки. Что ж, отсюда самое то начинать спуск. Надо только решиться, а Гната от одной только мысли об этом пробил холодный пот. Еще эти серпентаэры. Ведь надо не только разогнаться как следует, но еще и успеть выключить двигатели до того, как серпентаэры обнаружат источник вибрации. Это высоко. Чем тогда корректировать полет, если вдруг дракон отклонится от курса? Стоит промазать мимо гнезда и все — дракон размажется тонким слоем по башне и окрестностям. Вместе с содержимым, естественно.

Внезапно в чистом небе полыхнула зарница. За ней — другая. Просыпались драконы! Медлить больше нельзя. Гнат стиснул зубы и направил дракона прямо в маленький кружок. Движки взвыли, добавляя к ускорению свободного падения свои немалые силы. Воздух ревел и швырял дракона, сбрасывая его с прямой. Диаметр гнезда стремительно рос.

Гнат резко выдохнул и отключил моторы. Вой смолк, теперь ревел только рассекаемый воздух. Когда серпентаэры сообразили, наконец, откуда их атакуют, было уже поздно. Сложив крылья, дракон спикировал точно в центр гнезда. Легко пробив настил, он ухнул в черноту. Гнат попытался запустить двигатели, но дракон уже не подчинялся человеку. Одна за другой отключались линии. Существо обретало самостоятельность! Значит времени на то, чтоб добежать до люка не будет. Гнат выбрался из кресла и цепляясь за все, что можно, пополз к выходу. Словно нарочно дракон начал метаться. Из-за неожиданных маневров путешествие к люку показалось бесконечным. А едва тьма стала сереть, Гнат выпрыгнул наружу.

Ледяной ветер ударил в лицо и принялся рвать с плеч плащ. Благодаря кохе тело не мерзло, но зато начал одолевать лютый голод. Наверное, несчастной зверюшке требовалась прорва энергии, чтобы защитить хозяина от холода. Гнат вдруг представил, как отрывает кусок драконьего мяса и жует. Отвращения видение не вызывало, скорее — наоборот. Чтобы отвлечься, Гнат принялся вспоминать свои навыки полета. Тем более, что свет становился все ярче, а остановки вроде как и не предвидится, как бывало в прошлые разы. Но едва в пальцах началось знакомое покалывание, плащ за что-то зацепился. Ткань буквально впилась в тело. Одновременно с этим неприятным ощущением исчез голод, уступив место лютому холоду. Гнат почувствовал резкий удар, затем еще один и вдруг очутился на сиденье мотоцикла, ударившись носом о спину водителя. Взревел доселе молчавший двигатель. Машина рванула вперед. Гнат едва успел ухватиться за скобы по бокам сиденья, а то бы слетел. На короткой прямой мотоцикл набрал скорость, затем накренился, заходя на круг и принялся спускаться по пологой спирали.

Ветер развевал плащ. Отчаянно хотелось, чтобы спина водителя оказалась пошире, чтобы набегающий поток воздуха не леденил кожу. Конечно, одеяние Смерти легко бы защитило тело, но страшно было отпустить скобы хоть на мгновение.

Позади раздался жуткий рев, заглушивший рычание мотоциклетного мотора. Гнат обернулся, но ничего не увидел — помешал капюшон. Он каким-то чудом удерживался на голове. Рев услышал и водитель. Он резко обернулся, затем вильнул в сторону и бросил машину в крутое пике. Рев повторился и он был громче предыдущего, а спустя мгновение мощная струя огня охватила мотоцикл со всех сторон. Создалось впечатление, что они теперь летят в огненном туннеле. Пахнуло жаром и огонь исчез. Дракон! И Гнат был почему-то уверен, что дракон был тем самым, на котором он прилетел в этот мир. Видимо, бедолага воссоединился со своим разумом и мстил тем, кого посчитал виновными в своих бедах.

Даже странно, что их не прожарило. Огонь-то был повсюду, но кто-то словно укрыл… Плащ! Конечно же он спас экипаж мотоцикла. Пламя разбилось о серую мягкую ткань. Надо бы не забыть поблагодарить Смерть.

Водитель выжимал из мотора все. Земля стремительно приближалась. Когда Гнату показалось, что на такой скорости им уже не увернуться от столкновения, мотоцикл встал на дыбы. Безумная сила придавила, навалилась, прервала дыхание. На миг в глазах потемнело. Гнату показалось, что его вот-вот размажет по седлу. Впрочем, ощущения длились так мало, что он не успел толком испугаться. Затем что-то снизу ударило по мотоциклу, и еще раз, только уже слабее. Гнат лбом ударился в спину водителя, прикусил язык и только тогда сообразил, что машина уже мчится по асфальту. Они неслись по нешироким улицам города, а дракон, которому здания мешали спуститься ниже, только и мог, что реветь. И в этом реве угадывалась обида.

Вскоре мотоцикл въехал в какой-то парк и сбавил ход. Стоящие вдоль дорожки могучие деревья с широкими кронами практически скрывали небо. В парке царил полумрак. Наконец, мотоцикл затормозил.

— Здесь он нас уже не достанет. — голос показался Гнату знакомым.

Гнат слез с мотоцикла и с наслеждением ощутил под босыми пятками шершавое, прохладное но такое твердое и надежное асфальтовое покрытие дорожки.

Между тем, водитель снял шлем и тряхнул головой, расправляя волосы. Гала! Та, третья Галатея, что оставалась в городе! И чья могила была в мире-ловушке тысячеглазов.

— Ты?! — только и смог произнести обалдевший Гнат, но тут же опомнился и поплотнее запахнул плащ.

— Именно! — рассмеялась девушка, заметив смущение парня.

— Но как…

— Как только ты отправился с Крабом, я оставила Топтыгу охранять тягач, оседлала мотоцикл и отправилась за тобой. Ведь понятно же, что ты сверзишься вниз, когда Краб уйдет. Вот, оказалась права. Поймала тебя.

— И дракон нас чуть не спалил.

Девушка хмыкнула.

— Не спалил же. К тому же, если бы не дракон, то не известно, чем бы все обернулось. Не знаю, откуда он взялся, но возник очень вовремя — разметал медуз и "Птичек". Я тебя подхватила и вот мы здесь. — она вдруг нахмурилась, разглядывая Гната и сурово спросила. — А почему ты босой и в плаще? Где твой посох и обувь? Я тебя не видела от силы пару минут.

— Длинная история. — вздохнул Гнат. — Но обувь мне понадобится, это точно. И еще одежда.

— Найдем. — уверенно кивнула девушка. — Сейчас еще немножко подождем, чтоб уж наверняка, и отправимся к Топтыге. Ты побудешь в машине, а мы с ним подберем тебе что-нибудь.

Но ждать пришлось почти до самой темноты: раздраженный дракон барражировал чуть не над деревьями. Гнат отлично помнил, насколько остро видят драконьи глаза и отлично понимал, что шансов засветло проскочить незамеченными практически нет. В темноте, правда, их тоже немного, но ведь и самому сильному существу надо иногда отдыхать.

Когда на улицах зажглись фонари, Гала и Гнат выбрались из парка. На всякий случай использовали другой выход. Дракона видно не было, но Гала все же не включала свет и катила по самым темным улочкам, пока они не выбрались на центральные магистрали. Там сегодня было оживленно. По дорогам сновали небольшие автомобили, а по тротуарам шли люди. Все казались радостно возбужденными и совершенно не боялись ни падения паутины, ни атаки медуз. Чудовищные шрамы исчезли, словно их и не было.

Гала затормозила у поблескивавшего хромом и лаком Тимофея.

— Уф, прибыли! — сообщила она, едва стянула с головы шлем.

Гнат слез с сиденья и вдруг услышал дикий рев, словно дракон все же выследил свою добычу и уже готовился ее поджарить.

— Дружище! Живой!! — снова взревел Топтыга и обнял друга так, что хрустнули кости. — Я думал, что ты все…

— Ох, ты! Потише, старина! Раздавишь ведь. — Гнат тоже был рад увидеть медведя.

Гала стояла чуть в стороне и с улыбкой наблюдала за бурной встречей. Когда друзья успокоились, она кивнула Топтыге.

— Поехали искать одежду.

— Кому? — не понял медведь.

— Угадай! — хмыкнула девушка.

Топтыга отступил на шаг от Гната и внимательно его оглядел.

— Это кто у тебя ботинки спер?

Гнат открыл было рот, но его опередила Гала.

— Все потом. Мне было сказано, что история длинная. — она подмигнула улыбающемуся парню. — В общем, Гнат, ты лезь в кабину, а мы отправляемся за шмотками. Хорошо?

— Договорились! — улыбнулся он. — Только не очень долго.

Медведь подхватил свою "щетку" и забрался на сиденье позади Галы. Мотор набрал обороты и мотоцикл выкатился на улицу.

— Не скучай! — крикнул Топтыга и они исчезли среди машин.

Забравшись в кабину, Гнат откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Он наслаждался покоем и защищенностью. Давно уже не случалось так, чтоб было просто хорошо! И, пусть для ученика жреца это и звучало кощунственно — в голове восхитительно пусто, вот просто ни единой мысли.

Как-то сам собой подкрался сон и унес в волшебные края, где неторопливый ветер пас стадо радужных шаров. Они гуляли в поднебесье, стараясь не удаляться друг от друга. Лишь изредка отдельные экземпляры вдруг ныряли вниз, в облачный покров. Слышался глухой треск, облака начинали мерцать, а затем шар возвращался. И всем было легко и хорошо.

— Эй, соня, подъем! — раздался над самым ухом медвежий рык.

Дверь распахнулась и Гнат непременно бы выпал из кабины, если б не могучая лапа.

— Вот черт плюшевый! Чего пугаешь?

Довольно улыбающийся Топтыга бросил парню на колени тюк.

— Давай, одевайся. Мы тут рядышком подождем, чтоб тебя не смущать.

Окончательно выбравшийся из сладостных сновидений Гнат распаковал тюк и принялся разбирать содержимое. Все было новым, упакованным в большие куски коричневой бумаги. Гната поразило такое расточительство. Ему подумалось, что в Контуре содержимое упаковки было бы сравнимо по ценности с самой такой упаковкой. Впрочем, уже через минуту он уже забыл о непрактичных обитателях города. Нежная ткань, из которой шили одежду правителям Контуров, показалась бы дерюгой, в сравнении с этой. Мягкие, легкие и удобные вещи дарили комфорт сравнимый с только что испытанным во сне. Даже высокие ботинки, с виду казавшиеся грубыми, оказались гораздо удобней привозимых в Контур.

Покончив с одеванием, Гнат набросил на плечи плащ и высунулся в окно.

— Все!

— Выползай сюда, покажись! — позвала Гала.

Гнат выбрался из кабины.

— Ну, вот так, как-то… — он почему-то засмущался, но девушка и медведь пришли в восторг.

— Отлично выглядишь! Только балахон этот сними.

— Нет. — решительно мотнул головой Гнат. — Это подарок одного…гм…друга. Иногда выручает.

— Как знаешь. — пожала плечами Галатея, явно задетая его словами. — Тебе без него лучше.

— Зато с ним безопаснее. Не будь этого плаща — дракон бы нас поджарил.

Медведь коснулся серой ткани и отдернул лапу, словно она оказалась горячей. Немного помолчав, он произнес, в упор глядя на Гната.

— Я знаю только одну ткань, способную защитить от пламени дракона. Из нее сшит плащ Смерти. Другой такой не существует.

— А это она и есть. — кивнул Гнат.

Галатея и Топтыга не сговариваясь сделали шаг назад.

— Опасное занятие — дружить со Смертью. — заметила девушка.

— Обычное. Так ведь я выбрался из ловушки только благодаря подарку Смерти.

Гала пожала плечами.

— Он никогда ничего не делает просто так. Когда что-то надо, то не погнушается помощью кого угодно.

— Так взаимная же выгода!

— Мне так не кажется, я…

— Ладно, закончили про…про него. — резко прервал их спор Топтыга. — Пора нам в путь, а то с разговорами этими… Вы потом как-нибудь продолжите. Было приятно познакомиться, Галатея!

Медведь полез было в кабину, но девушка его остановила.

— Ты с чего это решил попрощаться?

— Так уезжаем же!

— Я же с вами еду.

— Что-о-о?? Как-то на тебя не рассчитывали, вишь ты. Давай-ка ты останешься здесь, в своем мире, а мы…

— Вы без меня не уедете. — угрюмо проговорила Гала, но Гнату показалось, что в голос ее задрожал. Он в упор посмотрел на девушку. Она тут же отвернулась, но в свете фонарей предательски блеснули полные слез глаза. — Нет, правда. Мост из пони, о котором рассказывал Топтыга — он работал с той стороны. И вам на грузовике туда не перебраться. А у меня есть мотоцикл. Я могу слетать.

Гнат хотел было сказать, что и он в состоянии перелететь на тусторону и без всякого мотоцикла, но не стал. Только спросил.

— А как же твой мир?

— Он не мой. Я тут оказалась однажды и не смогла уйти. Не смогла не потому, что путь был закрыт — я не помнила, откуда я здесь появилась. И идти мне некуда, только с вами…

Она всхлипнула. Гнат вздохнул. Он не любил женских слез и истерик, но здесь ощутил нечто другое. Тем более, что Галатея уже пару раз встречалась на пути и не просто так Судьба решила организовать третью встречу.

— Что ж с тобой поделаешь, забирайся в кабину.

— Ага! Сейчас мотоцикл поставлю только.

Не успел Гнат и рта раскрыть, как девушка оседлала свою машину. Мотор рыкнул. Мотоцикл поднялся в воздух. Гала сделала круг и осторожно опустила его позади кабины, рядом со сцепным устройством. Медведь наблюдал за происходящим с неодобрением. Ему по какой-то причине явно не хотелось делить кабину с Галатеей.

Гнат достал из бокового ящика моток веревки и привязал мотоцикл. Он вспомнил, что когда делал площадку на раме, то не мог толком объяснить коллегам зачем это нужно. Ну, вдруг что-то придется так привезти… Те смеялись. А вот пригодилась же! Но радость моментом улетучилась едва Гнат подумал о том, что Судьба начала плести кружева так давно. Зачем? Что там впереди? Как все закончится? Только Жуку все ведомо, но он не подскажет ответ.

Топтыга молча забрался в кабину, оставив дверь открытой. Девушка поднялась следом. Гнат уселся за руль, завел мотор и вырулил на магистраль.

Движение на дороге не было интенсивным и очень скоро они выехали к окраине. Вопреки ожиданиям, пропасти впереди не оказалось. Высокие дома закончились, потянулись одно-духэтажные особнячки. Стали попадаться поля, разделенные небольшими рощицами. Гнат ехал довольно медленно, чтобы с разгона не рухнуть в бездну. То, что ее не оказалось на старом месте, вовсе не означало, что она исчезла совсем. Да и дорогу немудрено было перепутать: за время отсутствия Гната город заметно изменился. Впрочем, чутье подсказывало шоферу, что дорога именно та самая, на которую Тимофей въехал, проехав по спинам пони.

— Ну и? — медведь посмотрел на Галу.

— Чего?

— Пропасть-то где? Ты говорила, что нужна нам. Просто даже необходима, дабы перебраться на другую сторону. А все решилось и без тебя. Отправляйся-ка обратно, подруга. И без тебя тут тесно.

— А не ты ли лишний здесь, дружок плюшевый? — в тон Топтыге спросила Гала. — Валил бы ты на все четыре и не мешал людям.

Медведь коротко рыкнул.

— Заткнитесь оба! — грубо оборвал ссорившихся Гнат. — После того, что было, мне совсем не хочется разгребать свары, возникшие на пустом месте.

Галатея поджала губы и уставилась в окно. Медведь принялся тщательно протирать лапой свое оружие. При этом он громко сопел. Минут двадцать Гнат слушал благодушное ворчание тимофеевского мотора. В душе воцарился мир.

— А что произошло, когда ты улетел с крабом? — нарушила молчание девушка.

— А? — Гнат с сожалением вернулся в реальность. — Да угодил в ловушку.

Пересказывать подробности того, что происходило — особого желания не было, но Гала и Топтыга, забыв на время про свои распри, дружно просили продолжения. И Гнат, понемногу увлекаясь, принялся излагать недавние события. Дойдя до могил он запнулся. Трудно было рассказывать про свои многочисленные могилы, но еще трудней — о могиле Галатеи, хотя и проговорился про восемь изначальных холмиков. Когда он перешел к описанию похорон своего предшественника, внимательно слушавший медведь все же обатил внимание на несоответствие.

— Нет, это я немного вперед забежал. — соврал Гнат. — Семь, их сперва было семь, конечно.

— А-а-а… — покивал медведь, хотя в пуговицах его глаз и блеснул огонек недоверия.

Когда Гнат дошел до встречи со Смертью во сне, Гала осторожно коснулась ладонью ткани плаща.

— Все же за помощь ты заплатил. — задумчиво произнесла она. — Ты по советам смог пройти через ловушку, а ему открыл вход. Теперь он на пороге мира тысячеглазов. Скоро их мир станет миром смертных.

— Пусть! Завод… — Гната передернуло, когда он вспомнил увиденное. — Там драконов потрошили. И баланс нарушился, опять же. Лучше всем одинаково, чем так.

— Кто знает, что нарушает баланс и по какой причине. Разве что Жук. А про тысячеглазов… Мне Топтыга рассказывал про зимний городок. И это их мир. Вне слоев, вне времени, вне смерти. Разве он был плох.

— Нет, конечно… — Гнат вдруг припомнил ощущение приближающегося радостного праздника, огни, лампы… Да, если в городке поселится Смерть, то вряд ли он останется столь же уютным и беззаботным. И пусть в него нельзя войти, но можно прикоснуться к радостной тайне. И это само по себе здорово! Едва ли не лучше, чем самому стать обитателем праздничной вечности.

— Я слышала, что драконы хранят реальность, выжигая все, что может вмешаться в логику слоя. Ведь логика сновидений абсолютна при всей своей абстрактности. Да и абстракция заметна только после пробуждения. Драконы — стражи здравомыслия. Но только такого, как они себе представляют. А потому слои настолько хрупки и разобщены. И в них лучше всего живется Смерти.

Гнату на миг показалось, что слова этой Галатеи под номером три произнесла другая Галатея, вторая. Ученый-призрак. Даже интонации похожи на те, что звучали в ее голосе. Но он тут же отбросил эту мысль. Девушки были единым целым. И ничто не мешает лихой наезднице мотоцикла мыслить теми же категориями, что и бестелесной обитательнице лабораторий. И при этом оставаться столь же привлекательной, как оболочка… Внезапная мысль поразила Гната настолько, что он резко ударил ногой по педали тормоза.

— Ты чего?! Обиженно взвыл медведь, снова забодавший носом лобовое стекло.

— Галатея! — шофер серьезно посмотрел на девушку. — Ты тоже из тысячеглазов.

— С чего это ты решил? — фыркнула Гала. — Вот еще!

— Я просто сделал выводы. Вспомнил тебя первую. Ну, не совсем тебя, а куклу с пустой головой, которой издалека управляла твоя бестелесная сущность. А ведь я только что рассказывал, как управлял драконом. И что к нему вернулся разум, едва он оказался в слое города. В слое, откуда, как мне кажется, был некогда похищен твоими соплеменниками, чтобы оказаться превращенным в безмозглую машину. Вывод напрашивается сам собой. Расскажи свою историю, если тебе кажется, что я ошибаюсь.

Медведь взглянул на Галу с интересом и положил, наконец, оружие на пол.

— А я и думаю, чего это ты взялась нас спасать? А оно вон чего! Тысячеглазка, значит. Тогда, прости, что был против тебя.

Девушка вздохнула и опустила голову.

— Прости, Гнат! Я не думала, что так будет…произойдет. Да, мы, я и Аристотель — тысячеглазы. Наблюдатели, поменявшие вечное настоящее на нестабильное сущее. Судьба и Смерть стоят у наших ворот. Существа, чей дар стал для нас и наших предков проклятием.

— Но драконы…

— …всего лишь стабилизаторы миров. — Гала подняла на Гната глаза и виновато улыбнулась. — Порождения Судьбы и Смерти. Они очищают слои не только от кошмаров, но и от радости.

Гнат хотел было возразить, но вспомнил, что в защищенных от I-вируса местах снятся очень скучные сны. Если защиту слоя приходящих сновидений от кошмаров ведут драконы, то в словах Галы есть смысл.

— Мы мешаем. — сказала девушка. — Ведь заглядывая в иные реальности мы творим новые слои, которые помогают вызревать необычным снам в иных мирах. Там можно научиться летать или слышать песни звезд. Но тем самым нарушается устоявшийся порядок, благодаря которому Судьба может просчитать каждое мгновение жизни человека и передать его Смерти в предсказанный момент.

— Людей? — медведь смущенно наморщил нос и потер его лапой. — Но не только люди живут в слоях.

— Ты прав. Но вспомни, что стало с твоим миром. Ведь он почти рассыпался. Воображаемо живому не место в снах, ведь они не имеют живых аналогов в ином слое, а значит, способны вносить в устоявшийся порядок хаос, нарушать планы Судьбы.

— А как же Гарик? Или те же серпентаэры?

— Например, в мире Гната змеи могут ползать и плавать. Во сне он может увидеть летящую змею. И аналог Гарика существует там. Гигантская говорящая мухоловка не уводит далеко в мир воображения.

— А полет? — поинтересовался Гнат. — Чем он может помешать планам Судьбы?

— Человек не умеет летать сам по себе. Но если вдруг он вынесет из сна такой навык, то изменится очень многое. Впрочем, наглядней идти от обратного. Помнишь, как помощь Смерти поработила существ мира волны? Они теперь зачем-то держат остров-кладбище, понемногу забывая, что когда-то могли свободно передвигаться в толще вод. Никогда их разум не спал, он просто иначе работал, был непредсказуем, непознаваем. И существа эти видели сны, бывали в разных слоях, находили новые места, встречались с необычным. Теперь они, когда спят, навещают один и тот же мир, но зато Судьба не испытывает трудностей с их будущим. То есть, если человек станет летать, то он понемногу уйдет из под опеки Судьбы.

— Но это тоже будет Судьбой!

— Будет. Но отсечет целую ветвь и заставит появится новую, нарушая предначертания.

— Значит, мой мир так и останется в руинах? Фактически, вы с Аристотелем отправили меня не восстанавливать миры, а нарушать чьи-то планы?

— Одно вовсе не исключает другого. — пожала плечами девушка. — К тому же драконы теперь наверняка уничтожат кошмары в других слоях и ваши Контуры станут не нужны. Сны очень скоро станут безопасными, хотя и скучными. Будь цель таковой, мы бы отправили тебя прямо в ловушку. Даже не тебя, а первого попавшегося человека из твоего слоя, которому бы мы приснились. Здесь иное. И ты именно собираешь осколки.

— Чтобы снова появились красивые сны?

— Ни в коем случае! И мне кажется, что пора отправляться. Каждый миг остановки помогает Судьбе предопределить будущее. По мне — пусть оно все же будет туманным.

— Пожалуй, ты права. — задумчиво кивнул Гнат, но девушка вдруг рассмеялась. Топтыга, внимательно слушавший ее, даже отпрянул.

— Только прошу: не считай меня ученой, ведьмой, монстром или чем-то таким еще. Я девушка, человек. Мы из одного племени. Просто когда-то видела хорошие сны и научилась как следует смотреть. И хотела бы еще научиться летать, если позволишь.

— Идет! — улыбнулся Гнат и тягач неторопливо двинулся по пыльному проселку, в который превратилась дорога. На душе после разговора полегчало. И только плащ очень хотелось снять и запихнуть куда-нибудь подальше.

Пропасть на пути так и не попалась. Только высокий дугообразный мост над дорогой. Скорее всего — пешеходный, если судить по его ширине. Тень зачеркнула полузаросшие колеи темной полосой. Едва Гнат осознал, что смысла в мостике никакого и он, наверное, вовсе не мост, нос Тимофея пересек линию тени. А через миг на машину рухнула тьма, которую не в состоянии были рассеять даже включенный дальний свет фар. Лучи затухали, терялись где-то в густом черном тумане. С трудом удавалось различить все тот же проселок. Гнат переключил свет на ближний и двигался на минимальной скорости, чтобы вдруг не сверзится в какую-нибудь яму.

Наверное, это из-за своеобразного мрака трава, растущая вдоль обочин, в свете фар казалась красноватой. Гнату очень хотелось, чтобы дело обстояло именно так и место не оказалось металлической долиной из сновидений. Но если все же "повезло" угодить в столь негостеприимный мир, то предстоит весьма нелегкое путешествие. Впрочем, скорее всего не он: нет резкого неприятного запаха и ветра. Просто красноватая трава во мраке или черном тумане. Тут сам черт не разберет.

Машину тряхнуло, затем еще раз. Колея совсем пропала — осталась только густая трава. Ехать по целине в темноте было опасно. Гнат затормозил, выключил двигатель и предложил:

— Что, пассажиры, нам стоит отдохнуть, мне кажется. А пока спим — глядишь и рассветет. Гала, могу предложить нижнюю полку. Топтыга — на верхней. Я тут покемарю.

— Гхм. — кашлянул медведь, с сомнением обозревая спальник. — Думаю, мне лучше устроиться тут, на сиденьях. Маловато там для меня места, знаешь ли.

— Тебе видней.

На самом деле, Гнат обрадовался, хотя и не подал вида: спать на полке было гораздо комфортней, нежели в креслах. Пусть несколько узкий диван, но зато мягкий матрас с подушкой.

Улеглись все минут за пять. Медведь захрапел почти сразу, да и тихое ровное дыхание Галы наводило на мысль, что девушка заснула. Гнат поплотнее закутался в плащ и закрыл глаза, но, не смотря на усталость, сон не шел. Все мысли заполняли тысячеглазы — загадочное племя, бросившее вызов Судьбе и Смерти. Кто же они? Ведь все слои по сути — система, стремящаяся к равновесию. И любое отклонение, сколь бы благим оно ни было — путь к разрушению. Но без разрушения нет и творчества, нет движения вперед. Судьба и Смерть — основа миров, а тысячеглазы — непредсказуемая сила, заставляющая тех, кто видит сны, становиться совершенней. И ведь когда-то тыячеглазы не были противниками Смерти. Наоборот. Косу и меч делали их мастера. Судьба вмешалась? Не похоже. Если верить рассказам, она сплетает нити исходя из текущей реальности. А если она меняется, то это вызывает серьезные неприятности именно у Судьбы. Всю проделанную работу приходится отбрасывать и начинать все сызнова. Выходит — не выгодно ей. То есть, имеется некий, повлиявший на сущее фактор, который и послужил причиной нынешнего противостояния. Кому-то требовалось нарушить равновесие. Кому? Гнат чувствовал, что ответив на этот вопрос, он поймет, что происходит с мирами сновидений. Да только путь предстоит долгий. Слишком много времени прошло с той поры, когда этот таинственный персонаж вмешался и нарушил устоявшийся порядок.

И все же сон сжалился над Гнатом и унес с собой. И снова был тот мир, где бушевали наводнения. Только теперь они не казались страшными. Наоборот, было интересно парить над поднимающейся и затапливающей все кругом водой. Теперь-то Гнат сообразил, что наводнение вовсе не бедствие, а способ очистки города от всего накопившегося. Что здания нужны только для того, чтобы отдохнуть и все вещи, что там накапливаются, должны быть смыты в пропасть. И никаких сомнений в правильности происходящего. Логика сна абсолютна!

Гнат заложил вираж и вдруг увидел крохотную фигурку человека, старавшегося удержаться на стене. Отсюда, с высоты, казалось, что несчастный балансирует на тоненьком канате, справа от которого черная бездна, а слева — голубоватая гладь океана. Гнат вспомнил себя, свой страх и не задумываясь ни секунды, ринулся к одинокой фигуре.

Счет шел на мгновения. Вот-вот уровень воды поднимется настолько, что сметет фигуру в пропасть. Гнат не успел совсем чуть-чуть. Волна ударила человека. В попытке удержать равновесие он замахал руками, но не вышло. Гнат стремительно пикировал, прижав руки к телу. В ушах ревел ветер, газа слезились, как когда-то в тоннеле между слоями. Быстрее, быстрее! Он видел только смутный силует, кувыркавшийся в воздухе. Еще миг и он схватил падающего человека за ногу.

Гнат изо всех сил тормозил падение, но скорость снижалась ужасающе медленно. Нужно тормозить вдвоем, иначе они вместе достигнут дна, где бушующий поток размолотит их тела в пыль. Гнат сумел ухватить человека за кисть руки и тот вцепился в запястье двумя руками. Больно. Второй рукой Гнат схватил человека за шиворот, перешел в свободное падение и оказался лицом к лицу с… Галатеей!

— Руки, освободи руки и раскинь ноги! — крикнул он, стараясь перекрыть гул набегающего воздуха. — Я буду тебя держать.

Она кивнула, но продолжала цепляться обеими руками за запястье. Гнат схватил ее правую руку и с трудом оторвал от своей. Едва их тела приняли в воздухе горизонтальное положение — падение стало заметно медленней.

— Почувствуй, как твои руки удерживают тебя в воздухе! — закричал Гнат, вплотную приблизив свое лицо к лицу девушки. — Начни с кончиков пальцев. Это твой единственный шанс!

На миг он почувствовал, что провалился ниже девушки, но полной уверенности не было.

— Еще! Пробуй еще! — он хотел добавить, чтоб она вспомнила, как летала во сне, но тут же отказался от этой идеи. Возможно, такие сны она никогда не видела и все может только осложниться. — Почувствуй силу!

Снова провал. На этот раз сомнений не было — девушка на доли секунды становилась легче. Но и дно уже находилось совсем близко. Если она не сможет полететь… Да, ее можно отпустить и спастись самому, но даже думать о подобном не хотелось. Значит, они разобьются вместе.

— Работай! Старайся! Пробуй! У тебя уже получается!

Снова короткие импульсы торможения. Пару уже окутал холодный туман, висевший над водопадом. Гнат резко затормозил полет, пытаясь отсрочить падение в бурлящую воду. Стиснув зубы, он изо всех сил тянул девушку вверх, к голубому кружочку неба, хотя и понимал, что все усилия бесполезны. Она вцепилась в его руки, с ужасом глядя себе под ноги, где бешено крутилась воронка черной воды. Они падали в центр водоворота.

Внезапно Гнату стало легче: подлетевший неведомо откуда человек держал Галу за предплечья. Падение перешло в медленный, но уверенный подъем. Длился он довольно долго. К тому времени, как все трое оказались на стене, наводнение прекратилось. Вода сходила быстро и отверстия в стенах под окнами на короткое время превращались в водопады.

Гнат поглядел на спасителя и узнал красивую девушку, что когда-то спасла его в схожей ситуации, в какой теперь оказалась Гала.

— Здравствуйте! — он протянул спасительнице руку, но та фыркнула, словно рассерженная кошка.

— Зачем, скажи на милость, ты приволок сюда тысячеглаза? — она ткнула пальцем в Галатею. Нам тут только их не хватало.

— Я не притаскивал. — Гнат растеряно пожал плечами. — Так получилось.

— Я пришла сама. — кивнула Галатея. — И не понимаю, в чем проблема.

— Ты только что ее сама наблюдала. Нам пришлось учиться летать, чтобы выживать и виноваты в этом тысячеглазы. Нам пришлось научиться создавать себе пищу из света, ветра и волн. Мы выращиваем свою одежду в небесах.

— Но вы же смогли и сделали свой слой поистине уникальным!

— Да, именно так. Но только после того, как большинство из нас ушли со Смертью.

Галатея развела руками.

— Но вы же сами отказывались искать в снах ответы на вопросы. Строили корабли, сопротивлялись, а требовалось только захотеть и отказаться от техники. Мы только подтолкнули вас. Да, грубо, зато все получилось. Не просто так мы выбрали ваш мир, все было просчитано не единожды, прежде чем привнесенная толика хаоса заставила воды течь вспять.

— Мы говорим с тобой на разных языках, тысячеглаз. Тебя здесь не ждут. В следующий раз, когда возникнет желание понять, каким образом мы летаем — ты будешь ждать окончания сна на ферме, среди растущей одежды. — девушка резко повернулась к Гнату. — И ты забудешь то…

Гнат проснулся от грохота и монотонного шума. Гала испуганно ойкнула, но медведь лениво проговорил.

— А, спите, все в порядке. Гроза там.

Словно в подтверждение его слов, тьму прорезала вспышка молнии и ливень забарабанил по металлу сильнее. Вода текла по стеклам сплошным потоком. Судя по длительности промежутков между молниями и громом, центр грозы был километрах в пяти. Гнат закрыл глаза и попытался снова уснуть, но не вышло. Он лежал, слушая голос дождя. Казалось, тот говорил с человеком, рассказывал ему какую-то историю. Какую? Может быть о мире, где каждая капелька воды — драгоценность? Или…

— Прости! — вдруг тихо произнесла Галатея.

— А? — Гнат очнулся от своих мыслей свесился с полки. — Что случилось?

— Я захотела научиться летать и втянула тебя в неприятности.

— То есть, ты и я видели один и тот же сон?

— Точно. И получилось, как видишь, не очень.

— Тогда надо попробовать заснуть еще раз куда-нибудь в более уютное место. Например, поближе к поселку, что у башни. Знаешь Онира?

— Его все знают. — уклончиво ответила девушка, как показалось Гнату, с некоторым неудовольствием. — но попробовать можно.

— До встречи!

— До встречи!

Гнат повернулся, и тут что-то больно врезалось в ребра. Он с кряхтением полез за пазуху и выудил коробочку. Черт, а он ведь сосвсем забыл про ее существование.

— Гала! — тихонько позвал он.

— Да! — немедленно отозвалась девушка, будто ждала этого.

— Гала, а что за коробочка? Зачем вы с Аристотелем мне ее дали?

— Не совсем так. Мы ее отдали тебе, как владельцу.

— А как я узнаю по ней, что собрал миры?

— …что собрал миры… — повторила Гала. — Наверное, откроешь и увидишь. Ведь некогда твой слой был цельным, а значит, когда ты в те времена открывал коробочку, то видел, как все должно быть. Никто не знает лучше тебя, какими бывают целые миры. Поэтому ты здесь.

— Как-то невразумительно. Да и не помню я.

— Думаю, вспомнишь. Когда настанет момент — вспомнишь.

В голосе девушки звучала такая убежденность, что спрашивать о чем-либо еще не имело смысла.

— Надеюсь, что ты права, Гала. Я очень на это надеюсь!

Он положил коробочку рядом, потом не удержался и щелкнул крышкой. Темнота не давала рассмотреть содержимое, но Гнат знал наверняка, что внутри ничего нет. Он захлопнул крышку, сунул коробочку под подушку и неожиданно быстро заснул.

На этот раз сновидений не было или же они попросту не запомнились. Так, какое-то мельтешение цветных пятен. Зато открыв глаза, Гнат увидел, что в машине светло. Это означало, что черный туман рассеялся. Он отодвинул шторку и вздохнул: ушла тьма, зато сам туман плотно закрывал обзор. Это означало медленное, буквально на ощупь, движение в неизвестном направлении.

Гнат сполз с полки и хотел было протиснуться вперед, но тут до него дошло, что Галатея пропала. Ее не было на нижнем спальнике. Гнат тряхнул за плечо медведя.

— Топтыга, когда вышла Гала?

Тот потер лапой морду, словно стирая остатки сна и недоуменно посмотрел на парня.

— Так она и не выходила. С чего вдруг?

— Может, ты проспал?

— Я тут все пространство занимаю. Чтобы подобраться к двери, ей пришлось бы идти по мне. Я б почувствовал, не сомневайся.

— Дай-ка я выберусь, да посмотрю. Вдруг все же ей удалось? Она девушка ловкая…

— Ну выползай, коль охота. — недовольно проворчал медведь. Его явно обидело недоверие. Усевшись у самой двери, он уставился в боковое окно, словно бы пытаясь разглядеть, что скрывается за завесой тумана.

Гнат открыл дверь и спустился на землю. Туман вокруг стоял плотный. Даже если девушка ушла, то искать ее абсолютно бессмысленно. Да и вряд ли она куда-то пошла. Наверняка бы поняла, что не стоит удалятся от тягача. Но вдруг?

— Гала! — крикнул он, но никто не отозвался. Да и немудрено: в тумане кричи-не кричи — звуки глохнут за пару шагов. Гнат снова забрался в кабину, завел двигатель и потянул за фал воздушного гудка. Зычный рев даже в тумане будет слышен далеко. Но на зов никто не вышел, даже после пятого гудка.

— Ну чего ты разгуделся, а? Никто не откликнется. Исчезла она и все тут. Тысячеглазы так могли, я слышал. Раз — и нет их. Они смотрят во все слои, а себя могут как-то стирать.

— Себя? — изумленно переспросил Гнат.

— Нет, ну не себя, конечно, а свои копии, которые взращивают в разных мирах.

— Мда… — Гнат стиснул зубы и затряс головой. Говоря по совести, ему очень хотелось взвыть: ему никак не удавалось понять происходящее. Да и как его понять, если слои живут каждый по своим законам, причем — изменчивым.

Открыв полку, Гнат нашарил банку с сосисками, вскрыл ее и неторопливо, тщательно пережевывая каждый мясной столбик, поел. Затем достал банку с соком и в три глотка ее опустошил. Полегчало. Однако Медведь с недоумением посмотрел на напарника.

— Может, мне предложишь все-таки, а? Так, на минуточку. Я ведь тоже жрать хочу.

— Извини, мне очень надо было. — Гнат добыл банки и отдал их медведю. — На ходу поешь, ладно?

— Угу.

Сцепление, передача, газ… Тягач осторожно пополз вперед, но заметить движение удавалось разве что по качке. Туман вокруг. Похожий на молоко туман: совершенно неподвижный, однородный. Ни единого клочка. Раньше Гнату такого видеть не приходилось. И только сейчас он обратил внимание на еще одну странность — туман был сухим. По стеклам не ползло ни единой капельки, зеркала чистые. А когда спускался? Поручень, ступени — ни единой капельки. Что же тогда не пропускает звуки и свет фар? Пыль? Не похоже. Все тут непонятно кроме одного — опять слой поменял правила игры.

Туман кончился неожиданно. Был — и нет. А перед самым капотом возникло жерло тоннеля. Гнат нажал на тормоз, но было поздно. Передние колеса соскользнули в пропасть, а через мгновение весь тягач ухнул в черную бездну. Машину швыряло и трясло. Ветер истошно выл. Казалось, он хочет разорвать металл кабины и добраться до седоков. Медведь уперся лапами в потолок, а пальцы Гната намертво вцепились в руль, при этом нога зачем-то продолжая жать на педаль тормоза. Затем кабина содрогнулась от удара. За первым последовал второй. Гната швырнуло на Топтыгу. Если бы не мягкий живот медведя — он наверняка бы раскроил себе череп.

Как и после предыдущих тоннельный перелетов, некоторое время тишина покоя казалась оглушительной. Гнат вновь уселся за руль, потряс головой, а затем взглянул на Топтыгу. Вид умишки был совершенно очумелый. Вдобавок он все еще упирался лапами в потолок.

— Все нормально, дружище! Мы прибыли.

— Куда? — сипло осведомился медведь.

Гнат скользнул взглядом по окнам. Машина стояла на небольшом пятачке, окруженная со всех сторон прозрачными колоннами. Как тут сходу ответить на вопрос, куда на этот раз их занесло? Почва каменистая, солнышка не видно, и колонны эти…

— Я сам не очень понимаю. Можно пройтись и поглядеть. Одно скажу: отсюда этого не выяснить.

— Да? — медведь повернул голову и пристально посмотрел на Гната.

Стало понятно, что бедолага просто не в себе. Что ж, придется идти одному. Неприятно, конечно, но местность просматривается далеко во всех направлениях. И ничего живого не видать, на сколько хватает глаз. Да что там! Даже растительность отсутствует. Только колонны эти самые.

Достав банку с соком, Гнат протянул ее Топтыге.

— Давай, старина, попей немножко. Оторви, наконец, лапы от потолка и возьми банку. Мы на месте, никуда не падаем и вокруг — ни души.

Но медведь снова смотрел вперед и от этого взгляда по спине бегали мурашки. На всякий случай Гнат забрал лежавшее на полу "щеточное ружье" и запихнул его под сиденье. А то мало ли очнется и начнет палить во все стороны с перепугу.

Прихватив баночку напитка и для себя, Гнат спрыгнул на землю. Ботинки ударились о камень. Ну, это лучше каких-нибудь песков, где можно застрять на раз-два. Гнат отметил, что тут очень тихо, а легкий ветерок, петлявший меж колонн, был насыщен влагой, будто дул с моря. Хорошо, что не жарко. При такой влажности пришлось бы туго.

Гнат подошел к колонне. Он похлопал ее ладонью — прозрачное вещество было холодным и бархатистым на ощупь. Для чего такие тут понаставили? Задрав голову, Гнат попытался определить, где же кончается колонна, но не смог. Прозрачная, она терялась на фоне серовато-голубого неба, словно растворялась. Он перешел к соседней колонне. Она показалось несколько крупнее предыдущей. А еще, внутри нее виднелось темное пятнышко. Гнат подошел вплотную и вгляделся в толщу неведомого материала. Рыбка! Маленькая рыбешка. Такие попадались среди большой рыбы, которую иногда привозили вождю и жрецам Контура в специальной бочке.

Он обошел колонну вокруг, разглядывая маленькое существо. Как оно туда попало? Гнат вспомнил, как жрец им показывал желтый прозрачный камешек, внутри которого виднелась крохотная мушка. Янтарь, вот как он назывался. Окаменевшая смола. Может, колонна — что-то вроде той смолы? Внезапно рыбка вздрогнула, проплыла немного вперед, а затем устремилась вверх, сверкнув на прощание серебристым боком. Гнат повернулся к колонне справа. Здесь плавала уже не одна, а кружилась целая стайка рыбешек. Возможно, что тут все как-то связано с размерами, ибо эта колонна была заметно шире своей соседки.

Оставался непонятным смысл данных сооружений. Не рыбу же разводить, в самом-то деле. Для разведения достаточно вырыть пруд, как в Контуре Северное. Здесь и материала на них ушло полно. Причем, очень дорогого, это уж наверняка. Ведь удержать столько воды — не всякое стекло сдюжит, будь оно хоть в два раза толще автомобильного, а ведь и такое — далеко не дешевое.

Гнат похлопал по шершавой прозрачной поверхности — стайка рыб тут же унеслась куда-то к небу. Что ж, с этим разобрались: загадочно, но опасности в себе не несет. Осталось отыскать среди этой колоннады достаточной ширины дорожку, чтобы выбраться отсюда. Вот с этим делом пришлось повозиться. Прозрачность столбов постоянно сбивала с толку. Гнат раз за разом возвращался к машине и начинал сызнова. Проезд нашелся нескоро. К тому же он оказался позади тягача, а так как не стоило даже пробовать развернуть машину на таком пятачке, придется выбираться задним ходом. Только вот без напарника трудновато, иначе придется чуть не через каждый метр вылезать и корректировать путь. Да еще неплохо бы узнать, куда ведет эта дорога.

Ну да ладно, надо шевелиться. С чего начать? Разметить путь в самом узком месте! Гнат открыл полку с припасами и достал несколько упаковок и банок. Выбрав самые яркие, он прошел к первым "воротам". Затем вернулся, забрался в кабину и посмотрел в зеркала. Ничего так, можно двигаться! Осталось "украсить" второе узкое место и можно двигаться. Но когда Гнат понес банки к следующим столбам, то остановился и посмотрел на платформу. Точнее, на закрепленный наверху мотоцикл Галы. Ведь это отличное транспортное средство для разведки! Конечно, сперва как-то приноровиться ездить потребуется, но оно того стоит.

Мотоцикл оказался нелегким аппаратом. Гнат освободил его от креплений и попытался приподнять. Ему удалось приподнять переднее колесо, но и только. Спустить подобную машину на землю руками — нечего было и думать! Если только своим ходом, по воздуху. Да вот только все знания Гната — теоретические. Да, следил как управляла мотоциклом Гала и понимал, каким образом можно заставить машину двигаться, но летать — совсем другое дело. Даже если механизм подчиниться — без навыков далеко не улетишь.

Вспомнив про полет, Гнат загрустил. Он откуда-то чувствовал, что умение летать у него каким-то образом отобрали, но все же попробовал вызвать знакомые ощущения. Естественно — неудачно. На душа стало совсем тоскливо, хотя такой результат он предполагал с самого начала. И все же было обидно.

Поколебавшись немного, Гнат уселся на сиденье, убрал подножку, потянулся к ключу и повернул его. На округлом корпусе фары зажглась красная лампочка. Откинув педаль кикстартера, Гнат, как это делала Галатея, выкрутил ручку газа примерно до середины и надавил на рычаг ногой. Мотор чихнул и негодующе взревел. Гнат поспешно убрал газ. Рев немедленно смолк и движок тихонечко, даже как-то ласково, забухтел на холостых. Звук этот успокаивал и вселял уверенность. Теперь рифленая рукоятка селектора режима не пугала, как пару минут назад. Гнат осторожно повернул селектор к пиктограммке с изображением птицы. Но повернул не до конца, а лишь слегка, чтобы не "потерять" машину, почувствовать момент перехода. Но механизм включения режима полета работал иначе. Вместе со щелчком селектора, в машине что-то завибрировало, а в равномерный рокот мотора вплелся еще один звук. Левой рукой Гнат выжал рычаг сцепления и включил передачу — мотоцикл чуть заметно вздрогнул. Затем требовалось плавно отпустить рычаг сцепления, одновременно прибавляя газ и вдобавок тянуть на себя руль. У Галы, с ее практическим опытом, это получалось лихо, а Гнат едва удержался в седле, когда норовистая машина резко взбрыкнула и свечой устремилась в небо. Разбираться, что он там сделал не так, было просто некогда. Пару раз едва не врезавшись в землю и ежесекундно рискуя размазаться о прозрачные колонны, Гнат все же совладал с управлением и сделал вполне приличный круг на малой высоте.

Мотоцикл еще покачивался в воздухе, но слегка, едва заметно. Стало понятно, что освоить полет — не минутное дело. Труднее всего получалось соотносить движения рулем, отклонения собственного тела и уровень тяги мотора. Что-то было здесь от езды на самокате, но некоторые моменты просто-таки "ломали" детский опыт. Ускоряться на повороте, например, грозило падением, а здесь — наоборот. Да и сам руль требовалось не только поворачивать, но и тянуть к себе. Или толкать от себя, если требовали обстоятельства. Мудреная, в общем, механика.

Не с первого захода Гнат приземлился на поляне. Да и не слишком чисто: на повороте ударился задним колесом о колонну, из-за чего едва не врезался в Тимофея. Столкновения удалось избежать буквально чудом.

Приземлившись, Гнат заглушил мотор и слез с мотоцикла. Ноги казались ватными, спина под плащом взмокла, а руки дрожали. И все же в душе теплилось ощущение праздника и какого-то запредельного самодовольства. Аж распирало поведать о своих приключениях кому-нибудь.

Гнат забрался в кабину и пихнул все еще молчащего Топтыгу в бок.

— Видел, как я?

Но медведь не ответил. Он молча повалился на бок, держа лапы перед собой.

— Эй, ты что? — Гнат потрепал медведя по плечу и заглянул ему в глаза, но увидел только черный блеск пластмассы. Рядом сидел не Топтыга — напарник и друг, а просто большая плюшевая игрушка: местами штопанная, пыльная, изрядно потертая.

Сердце захолонуло, по спине пробежали мурашки.

— Дружище, как же это? Ты же был живым, я помню!

Но игрушка безмолвствовала. Гнат усадил ее на сиденье и привязал веревкой. Зачем? Наверное потому, что не хотелось оставаться в этом непонятном мире совсем одному. И еще… И еще очень не хотелось верить, что больше никто не прикрывает спину и не сопровождает в пути по неизвестным снам.

Так или иначе, а выбираться из этого слоя как-то придется. Только надо разведать дорогу, но теперь, когда мотоцикл удалось спустить на землю, это должно получиться. Только надо запастись продуктами на дорогу. Мало ли сколько времени займет разведка? Гнат расстелил на сиденье плащ и уложил на него несколько упаковок с едой и большую флягу с водой. Немного порасзмыслил и присовокупил к собранному еще пару банок со сладким питьем. Затем свернул ткань и завязал так, чтобы поклажа не высыпалась. Импровизированный мешок он примотал к сиденью мотоцикла и забрался в седло.

По земле ехать оказалось не в пример легче. А когда мелькание испуганных рыб перестало отвлекать, такой способ передвижения Гнату и начал нравиться гораздо больше, чем любой другой. Ветер, тряска, вибрация мотора — все было к месту. Хотелось прибавить газу и мчаться вперед. Теперь Гнат все время напоминал себе о том, что не прогуливается, а ищет путь для тягача и снижал скорость вопреки желаниям.

Блуждать долго не пришлось. Между колонн шла довольно широкая дорога, по которой Тимофей пройдет без всякого труда. К сожалению, местечка для разворота так и не нашлось, а значит предстоит пятиться, что сильно осложнит задачу. С первым моментом вроде бы все ясно. Теперь осталось добраться до выезда, если таковой существует, и посмотреть, что там ожидает.

По ощущениям, времени прошло немало. У Гната не было часов и определить точную цифру он не мог, но чувствовал, что будь в этом мире смена дня и ночи, то сейчас наступил хотя бы вечер. А странные колонны все не кончались. Стрелка уровня топлива медленно, но верно подбиралась к точке невозврата. Так про себя назвал Гнат черточку на циферблате, ниже которой располагался объем горючего на обратную дорогу. Наметил точку по старой шоферской привычке, когда выезжал по какому-нибудь неизвестному ранее маршруту. Иначе можно доехать и до смертельно ночевки вне Контура.

Когда стрелка почти слилась с черточкой и Гнат уже прикидывал местечко для разворота — колонны внезапно кончились. Впрочем, ситуация не прояснилось. Если не считать высокого холма примерно в паре километров впереди, то голая серая равнина расстилалась на сколько хватало глаз. Гнат остановил мотоцикл и заглушил мотор. Самое время подумать и решить, что делать дальше. Вариантов не так много, конечно. Всего три основных, если прикинуть. Первый — поднять мотоцикл в воздух и лётом вернуться к тягачу, благо — теперь маршрут был известен, а по пути порассматривать окрестности. Горючего вряд ли хватит на весь путь, по несколько километров можно и протопать ради такого случая. Второй вариант — прокатиться до холма, забраться на вершину, выяснить подробности об округе, а затем спокойно вернуться на колесах к Тимофею. Третий — авантюрный. Взлететь, полетать кругами, высмотреть поселение и отправиться к нему, надеясь исключительно на удачу. Там, возможно, удастся пополнить запасы горючего или отыскать какой-нибудь окологужевой транспорт для возвращения.

Третий вариант Гнат отмел сразу. Что-то непохоже было, чтобы тут водились разумные обитатели. Слишком уж серо и пустынно. Единственные живые существа — рыбки внутри колонн. В первом варианте все прекрасно. Смущали только необходимость маневрирования среди плохоразличимых препятствий и посадка на полянку у грузовика.

Вспомнив первый опыт своих полетов, Гнат поежился и забраковал вариант номер один. Второй — оптимальный. Добраться, подняться/не подняться, вернуться. Получится что-то рассмотреть — ладно. Не выйдет — потом на тягаче покататься по окрестностям. Гнат завел мотор и отправился к холму.

Ехать пришлось немного дольше, чем он предполагал. Вблизи холм оказался не просто высоким, а огромным. И еще он был продолговатым. Гнат поставил мотоцикл, вынул на всякий случай ключ, хотя и хмыкнул, будто высмеивал собственные страхи, и принялся искать местечко для подъема. Неспешный обход холма занял полчаса. Собственно, не холма, а вполне себе вытянутой скальной гряды правильной формы, со стенами, отвесными понизу. В одном только месте нашлось местечко, где можно было попробовать подняться. Только сперва надо на что-то встать.

Гнат подкатил мотоцикл, поставил его под скалой и забрался на сиденье. С него удалось дотянуться до выступа. Ухватившись обеими руками за торчащий обломок Гнат подтянулся и сумел поставить ноги на узенький карниз. Следующий удобный камень оказался чуть выше, а за ним подъем резко становился пологим, словно двускатная крыша амбара. Гнат выбрался на "крышу" и вскоре встал на ноги, а еще минут через пятнадцать он уже стоял на вершине.

Сверху открывался вид на всю ту же опостылевшую серую равнину, залитую ровным рассеянным светом. И свет этот явно не собирался становится тусклее или ярче. Гнат вздохнул, уселся на плоский камень и принялся обдумывать создавшееся положение. К сожалению, подступившая сонливость не помогала процессу и частенько туманила мысли подступающими грезами. Пока удавалось бороться со сном, но Гнат чувствовал, что очень скоро придется немного поспать. И заснуть внизу будет гораздо лучше, чем проснуться? А значит — надо спускаться. Он оперся рукой о боковой выступ и почувствовал, что камень пошел вниз. А вслед за этим ухнула куда-то в недра холма и плита, на которой Гнат сидел. Он попытался ухватиться за край, но от оказался на редкость гладким, с закругленными краями. Пальцы соскользнули и Гнат упал на гладкий металлический пол у подножия металлической лесенки, совсем близко к тускло светившейся полусфере.

— Да чтоб тебя..!

Падение почему-то разозлило. Гнат сел, сердито потер ушибленное плечо и постучал ногтем по запыленному светильнику. Судя по звуку, плафон был из стекла, причем — из тонкого. Оставалось только радоваться, что не рухнул прямо на него, ведь плащ, способный прикрыть спину от осколков, остался на багажнике мотоцикла.

Гнат поднялся с пола и огляделся. Маленькое полукруглое помещение, рифленый металлический потолок с круглым люком. И странная дверь в стене. Гнат даже не сразу сообразил, что это такое. Полуовал порога находился в метре от пола, а чтобы достать до ручки, пришлось встать на цыпочки. Он дотянулся до массивной рукоятки и дернул ее, но та не поддалась. Парень буквально повис на ней, но запор не шелохнулся. И только минуту спустя Гнат сообразил, что стоит на потолке, ставшем полом. Потому-то и полусфера, и потолок рифленый, и дверь, соответственно, перевернута. По всему выходило, что ручку бессмысленно тянуть. Гнат подпрыгнул и толкнул ее вверх. В стене тихо зажужжал какой-то механизм, "напольный" светильник бессильно замерцал, словно у него отнимали последнюю энергию. Впрочем, могло быть и так. Когда жжуание смолкло, замок щелкнул и дверь бесшумно откатилась в сторону, словно приглашая гостя войти.

Гнат подтянулся и встал в проеме двери, благо тот по толщине больше смахивал на коротенький коридор. Увы, но попытка высмотреть, что ожидает с той стороны — провалилась. Сразу за проемом клубился то ли туман, то ли дым. Гнат колебался. С одной стороны его так и подмывало двинутся вперед, а с другой — он бы не отказался вернуться к мотоциклу и взять плащ. А заодно и еду: поесть сейчас не помешало бы. Но хоть веских аргументов в пользу второго решения было несравнимо больше, нежели первого, Гнат решил идти вперед. За время скитаний он усвоил одну важную, хотя и парадоксальную вещь: если впереди ждет неведомое, то не стоит заставлять тайну ждать. Она и обидеться может. В конце концов, решил Гнат, медведю в его плюшевом состоянии ничего не угрожает, а угнать грузовик пятясь между колонн — занятие не для дилетанта.

Помедлив еще чуть-чуть, Гнат сделал шаг вперед — прямо в клубящуюся мглу и… и рухнул на снежно-белую стеганную поверхность, хоть и тканевую, но не слишком мягкую. Хорошо, что шею не свернул! Гнат повертел головой, словно проверял целостность шейных позвонков и огляделся. Туман пропал. Дверь осталась на месте, только теперь она располагалась как должно: полукружием сверху. Да и цилиндрическое помещение, из которого Гнат так неуклюже вывалился, выглядело логичней: отверстие в полу, рифленый пол, полусфера светильника на потолке. Ну, кроме лестницы от отверстия в полу до потолка — здесь она напрочь теряла смысл. А может, все не так уж и просто? Вполне возможно, что если он, Гнат, сейчас вернется, то опять упадет на потолок. Что ж, можно осторожненько провести эксперимент. Даже не можно, а нужно. Кто знает, не придется ли очень быстро бежать. Ведь если на обратном пути ждет такой же подвох, что и здесь, то есть немаленький шанс свернуть себе шею при "переворачивании" комнаты

Гнат уперся руками в полукруг, расставил пошире ноги и принялся осторожно двигаться к помещению. У самого выхода, когда мыски ботинков уже оказались за проемом, Гнат сгруппировался и буквально вкатился внутрь цилиндрической комнаты. Если бы люк был открыт, он вывалился бы в… в небо? Ну, да, в небо. Но скорее всего лестница в каморке сделана не зря. И если попытаться открыть люк — пол с потолком снова поменяются местами. А вот тогда по лесенке придется взбираться.

Что ж, путь "домой" вроде бы понятен. Гнат постарался запомнить расположение рукоятки и вернулся в белую комнату. Он был почти готов к походу в неизвестность, только она, похоже, не слишком-то жаловала посетителей: ни единая трещинка не нарушала целостности белых стен.

Внимательно оглядывая помещение, Гнат тихо двинулся вперед. Внезапно среди стен возник проход. Точнее, он не возник, а существовал всегда, но белый цвет и рассеянное освещение, при котором отсутствовали тени, скрывало его за плавным изгибом. Вряд ли так получилось случайно, но от кого рассчитывали таким способом уберечься строители данного сооружения — не ясно.

Гнат повернул за угол и оказался в небольшой, но вполне уютной комнате. Здесь стены были теплого, блекло-оранжевого, цвета. Деревянный столик, кресло перед ним, небольшой шкаф и кровать. На стенке перед столом — стилизованное изображение глаза, расширенный зрачок которого, если приглядеться, составлен из крохотных шестиугольных призмочек. Вероятно они создавали эффект объема. Гнату глаз напомнил стрекозиный. Фасеточный называется, вроде бы.

Все уютно, аккуратно, однако в комнате не нашлось одной важной вещи — какой-нибудь двери, хотя, если принять во внимание длину холма, проход обязательно должен быть. Гнат уселся в кресло и задумался, уставившись в глаз на стене. Казалось, что тот жмуриться от удовольствия.

— Чему радуешься? — буркнул Гнат, пытаясь разглядеть призмочки. Их было много, очень много. Сотни, наверное.

— Тысяча! — вдруг выдохнул он против собственной воли, осененный догадкой. Наверняка тысяча этих самых глаз в зрачке. — Тысячеглазы!

Наверняка их символ, хотя странно, что он никогда не встречался раньше. Даже на заводе по переделке драконов. Но если вдуматься, то и незачем лепить свое клеймо всюду. Если учесть образ жизни или, скорее, постоянное настоящее время обитания этого непостижимого народа, то вряд ли им нужно как-то себя обозначать. Да и небезопасно, опять же.

Потянувшись через стол, Гнат коснулся зрачка. В один миг исчезло все вокруг, словно комнату молниеносно заполнил серый туман. Но буквально через секунду пелена исчезла и Гнат оказался в воздухе. Он судорожно вцепился в поручни невидимого теперь кресла и с ужасом смотрел в распростершуюся под ногами бездну. Он узнал место, в котором оказался. То был город из снов, где его сперва научили летать, а потом отняли дар. Вот черный кружок внутри кольца из стен, куда обрушивалась вода во время потопа, вокруг белесые, словно выгоревшие на солнце, здания, сверкающие воды каналов. И крохотные фигурки людей, спешащих по своим делам.

Страх начал проходить. Гнат ослабил хватку и позволил себе пошевелиться. Он уже понял — это такое изображение, вроде картинок, что жрецы иногда проецировали на стену, чтобы подоходчивей объяснить то или иное явление из давно ушедших времен, но только здесь оно было объемным. Вдобавок, картинка передавала текущее состояние мира. Словно в подтверждение данной теории, вокруг Гната сформировалась сетка, разделившая сферу изображения на квадраты. Нарисованные линии замкнули пространство вокруг и сразу стало легче. Казалось, что сидишь в помещении с прозрачными окнами. А спустя короткое время в каждой ячейке замелькали цифры. В небе так и вообще зависли целые формулы, которые, правда, ничего шоферу не говорили. Только в самом углу тихонько помигивали разделенные на пары шесть цифр. Часы! Точно такие были и в Тимофее: часы-минуты-секунды. Вторая разновидность часового механизма, как говорил один из Жрецов.

Судя по всему, именно отсюда тысячеглазы управляли потопами. Но чуть погодя Гнат засомневался. Потопы здесь — явление довольно частое, а в комнате, как ему показалось, давно уже никого не бывало. Вероятнее всего, работала некая машина. Комнату же построили для наблюдателей, чтобы последить за работой механизма.

Гнат попытался встать с кресла, чтобы выбраться за пределы иллюзии, но сфера вокруг качнулась и он рухнул обратно. Волшебное око явно отключалось как-то иначе. Может, как и включалось? Он протянул руку к квадрату, расположенному прямо перед глазами. На миг кисть словно провалилась за линию горизонта, пальцы коснулись призмочек и вокруг появилась комната.

— Уф! — шумно перевел дух Гнат. — Ничего себе!

Он обвел глазами помещение, словно побаивался увидеть какие-то изменения, затем поднялся с кресла и прошелся, с удовольствием ощущая под ногами надежный и, самое главное, видимый пол. Когда эмоции схлынули, Гнат ощутил голод и жажду. Как ни удивительно, но есть хотелось даже больше, чем пить. Надо было возвращаться к мотоциклу. Но как же тянуло хоть одним глазком еще разок заглянуть в тот мир, где он только что побывал.

— Нет и нет! — решительно мотнул головой Гнат — Все потом.

Не стоило погружаться в изучение незнакомой машины на голодный желудок. Кто знает, на сколько затянется следующий "полет". К тому же не стоило сбрасывать со счетов и неожиданности. Вдруг переход или что-то еще в этом духе. Кто знает, чего ждать от слоя, где похозяйничали тысячеглазы.

У выходного люка Гнат замешкался. Стоило как-то так расположиться, чтобы не рухнуть с пола, который станет потолком, едва потянешь ручку. То, что все произойдет именно так — Гнат почти не сомневался. В итоге, он решил, что лучше будет улечься поближе к лестнице и как следует зацепиться рукой за перекладину. Свернувшись калачиком, Гнат зачем-то зажмурился и дернул за рычаг.

Те, кто проектировали механизм, вовсе не намеревались калечить посетителей. Люк стал открываться плавно и с той же скоростью вектор силы тяжести начал меняться на противоположный. Внизу открылся тоненький полумесяц светлого неба, а тело стало заметно легче. В какой-то момент Гнат ощутил, что и вовсе ничего не весит. А потом открывшийся больше чем наполовину люк оказался над головой. Встать на лестнице не стоило никаких усилий. А еще через несколько секунд Гнат выбрался наружу.

Люк с тихим шелестом закрылся. Вокруг плиты не осталось ни единой щелочки. Теперь обнаружить место, где находилось место входа, было бы непосвященному весьма затруднительно. Гнат принялся осторожно спускаться к мотоциклу.

Спрыгнув с края стены, он снял с багажника импровизированный мешок и развернул его. Прежде чем начать трапезу, Гнат взял флягу, отошел к скале и прижал емкость коленом к камню. Затем приоткрыл крышку так, чтобы полилась тоненькая струйка и как смог, вымыл руки и лицо. Тратить воду на мытьё было очень жалко, но брать грязными руками еду не хотелось. В конце концов, в Тимофее оставалось еще немало питьевой воды, не говоря о технической. Тот, кто восстанавливал тягач, позаботился об этом.

Пока Гнат не принялся за еду, он даже не подозревал, что так сильно голоден. Где-то в течение десяти минут он уничтожил большую часть припасов и только вскрыв банку с компотом — притормозил. Стоило оставить кое-что и на потом.

Гнат уложил остатки припасов на сиденье мотоцикла. Плащ же вытряхнул и надел. Так, на всякий случай. Тем более, что мешок точно не понадобиться — оставшаяся снедь теперь вполне уместится в карманах, а фляга — на поясе. Теперь можно и обратно к "Всевидящему оку", как про себя назвал прибор Гнат.

В этот раз карабкаться получалось намного хуже. И даже посещала мысль о том, что неплохо бы вернуться и поспать часок-другой, но потом немного отпустило. Тем более, что там, в комнате, ждала вполне уютная кровать, на которой спать наверняка удобней, чем на твердой земле.

На этот раз открытие люка не застало Гната врасплох. Он быстро спустился по лестнице к тускло светившей полусфере, уверенно шагнул в проем двери и не удивился, когда на ходу обернулся и увидел выход внизу. Все уже было. Гната сейчас манила к себе машина, позволявшая видеть мир таким, каков он есть. Сны наяву. И еще, откуда-то возникла уверенность, что этот слой как-то связан с его, Гната, родным миром. Но что за связь и как она проявляется — ответа пока нет. Интуитивная увереннность, если таковая вообще существует.

Гнат уселся в кресло перед Глазом и уже протянул руку, чтобы включить механизм, но передумал. Сперва надо бы снять плащ. Зачем? Пожалуй, тут тоже сработала интуиция. Хотя нельзя исключить вариант, что здесь замешано некое суеверие. Тысячеглазы и Смерть по-разному смотрят на происходящее и зачастую интересы их противоположны. Правда, положа руку на сердце, интересов-то Гнат как раз не уловил, но то, что они явно разные — сомнений не было. У Смерти мертвые помогают живым создавать порядок из хаоса, а тысячеглазы разрушают миры ради совершенствования их обитателей. Конечно, в слоях не любят и тех, и других. Копии тысячеглазов и Смерть не любят показываться тем, кому они помогают. А плащ Смерти слишком уж связан со своим предыдущим владельцем. И даже если сама ткань не обладает какой-то остаточной энергетикой, то сам Гнат все время станет возвращаться мыслями к своим встречам со Смертью. И это будет отвлекать.

Бросив плащ на кровать, Гнат снова уселся в кресло и протянул руку к Глазу. Хоть он знал, как и что произойдет, и все же бесконечное пространство вокруг заставило снова вцепиться в подлокотники кресла. К подобному зрелищу вряд ли когда удастся привыкнуть.

Вид открылся с той же точки. Но Гнат подозревал, что вряд ли тысячеглазы создали машину для наблюдения только для того, чтобы любоваться видами на город с небес. Когда творишь что-то, пусть даже какую-нибудь мелочевку, то обязательно рассмотришь вещь с разных сторон. Может быть непроизвольно, но обязательно. Значит, этим механизмом можно как-то управлять. Тронуть сам Глаз? Вряд ли. Далеко тянутся, неудобно. Подлокотники? Логичней. Тем более, что тот, кто включил Глаз, наверняка ухватится за подлокотники. Ну или не схватиться, если уже не раз сидел в кресле, но руки положит.

Однако опыты Гната с подлокотниками ни к чему не привели. Ни поглаживания, ни попытки повернуть, ни даже постукивания не возымели никаких эффектов. Тогда что еще? Стол? Можно попробовать. На вид это была обычная мебель с матовым белым пластиковым покрытием, но кто знает… Гнат положил ладони на невидимую столешницу. Мир вокруг заметно качнулся, в клеточках запрыгали циферки и вдруг город стремительно стал расти. Стало понятно, что сфера вот-вот рухнет на город. На такой скорости Гната просто размажет по белым камням. Он в ужасе отдернул руки, Сфера послушно зависла над домами.

Управление оказалось и простым, и сложным одновременно. Требовалось очень осторожно водить ладонями, ослаблять или увеличивать давление, иначе резкие маневры и перевороты вызывали приступы самой настоящей тошноты. Хотя Гнат и осознавал, что пол с потолком за пределами изображения и не думали меняться местами, однако мозг напрочь отказывался в это верить и воображал самый настоящий полет со всеми его "прелестями" при маневрах. В итоге, шоферу удалось совладать с системой и он принялся изучать город. И в первую очередь отправился к стене.

Сверху здание выглядело как приземистая труба. Собственно, она ею и была, ибо в нее уходила вода при наводнении. Этакая защита. Гнат установил сферу точно в центре и прижал ладони к столешнице. Сейчас, когда воды не было, стены поглощали свет и от того казалось, что нет никакого движения и только круг неба становится все меньше. На душе стало муторно. Очень хотелось остановить падение и вернуться назад, к солнцу. Если что-то в сфере испортиться… Он ведь теперь не умеет летать!

— Спокойно! — раз за разом повторял вслух Гнат. — Это только изображение, мне ничего не грозит.

Но мантры не слишком-то помогали. А по мере того, как становилось темнее, Гнат и вовсе ощутил, как по спине забегали мурашки. Пришлось даже коснуться Глаза и отключить механизм.

Все страхи разом ушли, едва мир ограничился комнатой. Гнат привстал с кресла и тут же рухнул обратно. Казалось, пол качается под ногами. Через несколько минут головокружение стало терпимым. Не дожидаясь, когда качать перестанет совсем, Гнат встал, потянулся и твердо ступая направился к кровати, на которой лежал плащ с припасами и фляга с водой. Пить хотелось неимоверно! Он припал к горлышку и в несколько глотков уничтожил половину запаса. Даже странно: как он раньше не ощутил столь сильную жажду? Там, в сфере, немножко пить хотелось и все. Есть вовсе не было никакого желания, но Гнат заставил себя проглотить пахнущий мясом хлебец из яркой упаковки. Сытная, хотя и не слишком вкусная штука. Поколебавшись, он открыл банку компота и выпил ее. В конце концов, в Тимофее найдется еще, а сладкое сейчас как нельзя кстати.

Сил явно прибавилось, но голова была тяжелой. Гнат решил, что изучение бездны подождет и растянулся на кровати, положив под голову свернутый плащ. Глаза закрылись как-то сами собой и сон унес человека в свои глубины.

Снова город. Но вряд ли он имеет отношение к тысячеглазам — слишком уж стар. И жители ушли из него очень давно. Солнце выжгло все краски и даже серого не найти. Только белый, только черный. Резкие мазки теней и оконных проемов, длинный белый виадук над крышками, под арками которого живет тьма. Белое, чуть тронутое голубизной, небо без единого облачка. Это единственное, на чем отдыхает глаз и Гнат время от времени вглядывается в эту призрачную голубизну.

Налетевший горячий ветер сдул пыль с костей, лежащих рядом с дверь. Череп уставился провалами глазниц в голубоватую белизну неба. Видать, ему тоже надоел черно-белый пейзаж. Или тьме удобнее выглядывать из глазниц? Что-то колыхнулось. Вроде как черная тень в проеме двери сделала шажок вперед, но наткнулась на белизну и отступила. Гнат знал, что ему не показалось. Он откуда-то помнил, что когда люди ушли вслед за Смертью, то мир остался пустым и должен был умереть, рассыпаться, исчезнуть. Но на яркий свет пришли блуждающие тени и обрели здесь свой дом. А мир обрел смысл.