Разгар зимы

Глава 42

ФОРТ АРКАНОВ

— Вы завалили Любовников! — навстречу нам шагал, прихрамывающий на ногу Финн. За ним по пятам следовал Циклоп.

Селена побледнела в лице.

— С ними покончено, podna, — ответил за неё Джек, затем спешился сам и помог ей, — я всё тебе расскажу, как только мы немного отдохнем.

Отдых. Все, о чём я мечтала – упасть ничком и растянуться на кровати. Но мне нужно было повидать Мэтью. К тому же я должна была принять решение. Я бросила взгляд на Джека, потом на Смерть.

После Вспышки наше существование было под постоянной угрозой, поэтому ход времени стал восприниматься иначе. Каждый прожитый день, а тем более неделя, казались вечностью. И я не могла дольше тянуть с ответом. Тем более, армия собиралась выступать в путь завтра утром.

И Джеку нужно было знать, отправляться ли с ними, или ехать со мной в Северную Каролину. Арик тоже ждал слишком долго.

Он спустился с коня и помог спуститься мне. Но, едва ступив на землю, я сразу же отвела взгляд. От него, от вопроса, пылающего в янтарных глазах.

Да, я должна была дать им ответ. Но для начала хотелось бы и самой его знать.

Я повернулась к Финну.

— А где все остальные? Где Мэтью?

Я не слышала ни одного позывного. Хотя, с другой стороны, я ведь проспала в седле всю дорогу вплоть до минного поля.

— Джоуль и компания уже пару дней как свалили. Но перед этим они вычислили оставшихся предателей и выперли их из лагеря. По словам Джоуля, те оказались «редкостными ублюдками».

— И Габриэль согласился уехать?

Он же так волновался за Селену.

Финн окинул Смерть пронизывающим взглядом.

— Учитывая ваше возвращение и ошивающуюся рядом Жрицу, Мэтью предостерегал о сближении, кстати, прям серьёзно был настроен.

Цирцея всё ещё оставалась здесь? По пути сюда, во время перехода через ручей, меня впервые посетило воспоминание о Верховной Жрице. Мы с ней хохотали до слёз. А когда, наконец, остановились и взглянули друг на дружку, то только, чтобы взорваться новым приступом смеха...

Джоуль и Команда объявили, что вернутся зимой, — продолжил Финн, — возможно, проведут с нами праздники.

Разве праздники теперь вообще существовали? Ну, да ладно.

— Мэтью в постели?

Оживление Финна сошло на нет.

— Эмм. Он тоже как бы... слинял. Уехал вскоре после них. Куда, я не знаю.

— Что значит слинял?

Мои глифы вспыхнули.

— Тише, блонди, Matto уже взрослый чувак, не нам его останавливать.

Я убрала с лица волосы.

Он был уже в пути, когда явился мне в том видении! Неужели прощался со мной навсегда?

— Он успел уйти достаточно далеко. И теперь я понятия не имею, где его искать.

— И не надо, — тихо сказал Арик.

— Извини?

— Дурак знает эту игру и этот мир лучше, чем кто-либо. Он сможет сам о себе позаботиться.

— Но он не может видеть собственное будущее! И он был так слаб.

Я посмотрела на Джека и Селену. Они тоже были расстроены.

— Matto чувствовал себя гораздо лучше, — заверил меня Финн.

— Sievā, он может в пути к кому-нибудь присоединиться и, читая будущее своего спутника, предугадывать своё. Ты знаешь о его слабых сторонах, но оставляешь без внимания сильные.

— Что это значит?

Он свёл светлые брови.

— Повторяю, Императрица, позволь ему отдохнуть.

Но как же так? Я лишь хотела удостовериться, что с ним всё в порядке. А не доставлять новые проблемы.

— К-когда он вернется? Я ещё хоть раз его увижу?

Взгляд Арика стал очень серьёзным.

— Он найдет тебя, когда ты меньше всего будешь этого ожидать...

В палатке Финна и Селены я повалилась на свободную кровать, все еще ошеломленная исчезновением Мэтью.

Следом за мной вошли Джек и Арик. Оба такие высокие и крепкие, что, казалось, они заполняли собой всё пространство.

— Соо-yôn будет в порядке, — сказал Джек, — иногда ему просто нужно побыть наедине с собой.

Пусть я и согласилась, что Мэтью не был в опасности, но не могла смириться с тем, что он отправился в путь в одиночку. Впервые за эти месяцы, я чувствовала себя так одиноко. Впервые в жизни, рядом не было ни друзей, ни родных, с кем я могла бы поговорить.

Вот на что, пожалуй, была похожа жизнь Арика Доминия на протяжении последних двух тысячелетий. Но что мои несколько дней в сравнении с его вечностью?

Слишком многое нужно обдумать.

— Пожалуйста, давайте поговорим утром, — я прибегла к старому доводу: никто не сможет заставить меня сделать выбор, пока я не буду готова, — у нас есть свободная палатка, где Арик мог бы остановиться?

— Ouais, — Джек провёл рукой по чёрной щетине, — но, Эви, прежде чем принять решение, ты должна кое-что взять к сведению.

— Что?

Он повернулся к Арику с почти виноватым выражением на лице.

— Ты спас мне жизнь, Доминия. Ты поступил по чести. Но я не могу снова её потерять.

Арик сжал кулаки, словно знал, что собирался сказать Джек.

Джек посмотрел мне в глаза.

— Что если тебе не удастся остановить игру? Она будет продолжаться, пока в живых остаётся больше, чем один игрок, а Арканы тем временем стареют. И, значит, у Жнеца должен быть запасной вариант.

— Что ты имеешь в виду?

— Допустим, он убьёт всех Арканов, представляющих угрозу. Если останетесь вы вдвоём, кто-то обязательно умрёт первым, оставив «победителя» бессмертным ходить по земле. Но что если ко дню его смерти тебе уже стукнет восемьдесят? И неважно, что ты Аркан – в таком возрасте ты будешь слабой, возможно даже больной, и останешься такой на века. Как же ты будешь сражаться в последующих играх?

Я сглотнула. Меня пугала даже мысль о том, чтобы жить так долго, не говоря уже о перспективе навеки остаться больной и немощной.

Я перевела взгляд на Арика; он смотрел на меня так, словно мир вокруг него рушился... и он ничего не мог с этим поделать.

— Он достаточно умён, чтобы всё предусмотреть, — продолжил Джек, — он не обрёк бы на такую судьбу ни одного из вас, поэтому должен иметь в запасе ещё одного живого Аркана, который возьмёт удар на себя, станет победителем.

А мне бы такое и в голову не пришло. Если бы не сообразительный Джек.

— Арик, и как же ты думал выйти из этой ситуации?

— Мы постараемся закончить игру. Но даже если ничего не получится, вероятность того, что мы доживём до восьмидесяти в таком мире, ничтожно мала.

— Ответь на вопрос.

Его плечи поникли.

— Ларк вызвалась. Ей не обязательно быть молодой и сильной, пока у неё есть животные. Она хочет восстановить их численность.

У меня отвисла челюсть.

— Ты должен был мне сказать. Ты снова распланировал мою жизнь, даже не поставив меня в известность.

— Да, — признал он, сдвинув брови.

Голову пронзила пульсирующая боль. Я потёрла виски, удивляясь, как же меня угораздило попасть в такое положение. Ответа не было; мысли путались.

— П-поговорим об этом завтра. Просто дайте мне спокойно подумать.

Джек открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но передумал. Отодвинув полог палатки, он прошептал:

— Peekôn, мы всегда будем вместе: Эви и Джек.

И вышел.

Арик пересёк палатку, опустился на колени и тихо сказал:

— У меня есть, что тебе предложить. То, что должно было склонить твой выбор в мою пользу. Но ты ведь снова обвинишь меня в расчётливости и принуждении.

Это объясняло его недавнюю нерешительность.

— Туз в рукаве. Твой «подарок». Его я и побаиваюсь.

— Ты видишь меня не в самом привлекательном свете, — он устало вздохнул, — из-за моих же собственных поступков. Но тебе нечего бояться, я не стану его разыгрывать.

— И что же ты собирался мне предложить?

Он покачал головой.

— Я и так проклят. Завоевать тебя таким способом – всё равно, что потерять, — он стянул рукавицу и с горящими глазами, притронулся к моему лицу, наслаждаясь прикосновением, будто в последний раз, — Императрица, за эти дни я многое о тебе узнал. Я понял, что не смогу заставить тебя поехать со мной — да это и бессмысленно. И что тебе нужно рассказывать обо всём, что касается твоего будущего. Я понял это, sievā, но не слишком ли поздно?

Я не ответила, избегая любых обязательств.

— Если ты выберешь меня, я хочу, чтобы ты сделала это из любви, — прошептал он, — поэтому сегодня я не предложу тебе ничего. Кроме своей надежды.

Даже несмотря на мою злость и растерянность, он затронул мою душу.

— Эти слова дались тебе непросто.

— Но достаточно ли только их?

Этот мужчина был частью меня вот уже много веков. Я чувствовала глубокую душевную связь, слышала бесконечное биение волн о берег. И всё-таки я вынуждена была ответить:

— Не знаю.