Разделяя миры

Глава 10

По прошествии пяти с половиной месяцев со дня своего отъезда, Эндрю О Нилу, виконту Хенстоуну настолько наскучило путешествие, поначалу казавшееся панацеей ото всех душевных мук, что вот уже третьи сутки он почти не спал и не ел, а только ехал, ехал, ехал домой, останавливаясь только для того, чтобы поменять лошадей. Он побывал в нескольких странах, но нигде не оставался надолго. В начале путешествия, все тяжёлые мысли о высокой красивой и страстно любимой им брюнетке, о боли, которую она ему причинила, чудесным образом испарились из головы Эндрю и он был чрезвычайно рад этому. Он даже решил, что если для того, чтобы забыть несчастную любовь нужно постоянно переезжать с места на место, он готов делать это до конца своих дней. Однако после трёх месяцев скитаний, перед его мысленным взором вновь всё чаще и чаще стал возникать образ любимой, и стало ясно, что никуда любовь не делась. Она лишь отошла в дальний уголок памяти, сменившись яркими и счастливыми впечатлениями от поездки. Теперь же все новые места были похожи на уже виденные и воспоминания опять взяли верх. После прошествия пяти месяцев со дня отъезда из Лондона к ним присоединилась сильная тоска по дому, и Эндрю решил, что пора возвращаться на родину. Конечно, ему очень сильно хотелось увидеть Айрин, но он не собирался делать этого намеренно. Мало того, часто размышляя о том, как выгнать Айрин из своего сердца, Эндрю решил пойти на крайние меры — жениться. И как можно скорее. Перебирая в уме возможных кандидаток в жёны, Эндрю, в конце концов, остановил свой выбор на Энн. Девушка была верна ему всю жизнь, на неё он мог рассчитывать в любых ситуациях, а большего от жены он и не хотел. По крайней мере, теперь. С этими мыслями он и вернулся в Лондон.

Эндрю въехал в Лондон и чуть не заплакал от умиления. Наконец- то он возвращается домой! Было самое начало июля, но на улице было тепло, сыро и туманно. Виконт подъехал к своему дому, когда на часах был уже второй час ночи. Дверь открыл Бэнгз, и радостно улыбнувшись, поприветствовал молодого хозяина. Эндрю справился о здоровье родителей и, получив заверения, что с родными всё в порядке, попросил не будить родителей, а сам поднялся в свою комнату, куда слуги уже занесли вещи. Потом отдал распоряжение приготовить ему ванну и чего-нибудь перекусить и после водных процедур и ужина лёг спать, предварительно попросив Бэнгза не говорить ничего родителям о своём приезде.

Наутро Эндрю проснулся, абсолютно выспавшись, и взглянув на часы, обнаружил, что уже время обеда. Он быстро встал, оделся при помощи лакея, и спустился в столовую, где как раз в это время должны были обедать родители. Когда он вошёл в двери столовой и поприветствовал мать и отца, герцогиня Хенстоун слабо вскрикнула, уронила ложку и проворно вскочив, бросилась обнимать сына. Герцог Хенстоун тоже встал, быстро подошёл к Эндрю и крепко прижал сына к груди. После радостной встречи, все трое прошли к столу, куда слуги уже принесли прибор для Эндрю и наперебой стали спрашивать о том, как прошли эти почти полгода в разлуке. Эндрю вкратце рассказал о том, где побывал, потом спросил о новостях Лондона, посмеялся над нелепыми слухами и домыслами сплетниц, порадовался состоявшимся свадьбам. Потом за столом возникло неловкое молчание, все понимали, что героиней следующего разговора должна стать Айрин, вот только родители Эндрю не знали, что теперь сын думает об отношениях с Айрин, готов ли он простить её и начать всё сначала. Эндрю откашлялся и, слегка покраснев, спросил как бы между прочим:

— А как дела, кхм, у графини Де Гиневальд?

Герцог и герцогиня Хенстоун смущённо переглянулись, потом герцог посмотрел на сына и ответил:

— Видишь ли сынок, примерно полтора месяца назад графиня пропала. Возможно, она уехала куда- то, но точно никто не знает. Просто прекратила появляться на всех мероприятиях и всё. После этого мы съездили к ней с визитом, однако дворецкий сказал, что графини нет дома, и в ближайшее время она не появится. То же самое нам сообщила княгиня Брайтман, потому что княжна Брайтман так же хотела нанести Айрин визит.

Если сообщение об отъезде Айрин хоть как- то задело Эндрю, то он даже виду не подал. Про себя он решил: «Так даже лучше. С глаз долой, из сердца вон», но на душе его всё равно скребли кошки. Поэтому он изобразил на лице улыбку и как можно безмятежнее сказал:

— Ну, вот и славно. А у меня для вас есть новость, и, я надеюсь, вы разделите со мной радость. Я очень много думал в поездке и пришёл к некоторым выводам относительно своей жизни. Мне уже двадцать девять лет, а я всё ещё холост и не оставил после себя ничего путного в жизни. Лучшим наследием человека на Земле является потомство. Дети — это будто частичка нас самих, поэтому я решил, что готов создать семью. Я хочу жениться и жениться как можно скорее! Поэтому я выбрал ту женщину на роль своей будущей жены и матери моих детей, которой безраздельно доверяю. И эта женщина — Энн Бейкед.

После этой речи возникла неловкая пауза. Мать Эндрю смотрела на сына со смесью жалости и может быть даже укора и разочарования. Отец просто снял очки и начал протирать их платком. Этот жест всегда выдавал сильное волнение герцога. Потом мать Эндрю кисло улыбнулась и тихонько спросила:

— А как же любовь, сынок? Что ты думаешь о том, что брак должен строиться на любви?

— Прости, матушка, но я очень сильно обжёгся любовью не далее чем чуть меньше полугода назад. Если любовь приносит такие муки и страдания, какие я испытал тогда, я готов прожить без неё всю оставшуюся жизнь!

— Но любовь не всегда жестока! — воскликнул герцог, — Любовь — это огромное счастье, которым хочется поделиться со всем миром!

— Значит, мне не суждено испытать это счастье! — возразил Эндрю, — Я помню и хорошее, но боль от потери любви помню гораздо сильнее! Простите великодушно, но я дал себе слово не мучить больше себя ненужными переживаниями. Это моё решение и я прошу принять его!

Родители Эндрю почти одновременно тяжело вздохнули, но не стали продолжать спор с сыном, зная его упрямый характер.

— Ну, ладно, — наконец согласно кивнула герцогиня, — А теперь, зная наше с отцом неимоверное любопытство, не будешь же ты утаивать от нас все подробности твоих путешествий?

Вечером того же дня Эндрю отправился к Энн Бейкед. Он не стал ничего утаивать от родителей, тем более, что жениться на Энн он собирался как можно скорее. Правда свой визит к Энн он называл не предложением руки и сердца, а деловым соглашением, в результате которого у него появится жена и наследник, а у Энн — высокий титул.

Дворецкий Бэйкедов открыл дверь и проводил виконта в гостиную, а сам отправился позвать молодую хозяйку. Эндрю тем временем сел на диван и принялся дожидаться будущую невесту. На душе его на удивление было спокойно. Он учился гнать от себя мысли об Айрин довольно продолжительное время, и вот теперь ему это удавалось просто великолепно.

Услышав о том, кто приехал навестить её, Энн выронила расчёску, при помощи которой укладывала свои тёмные волосы в сложную причёску, и побледнела. Она вообще не знала о том, что виконт Хенстоун вернулся в Лондон, а уж то, что он первым делом приехал к ней, давало ей почти угасшую надежду на обретение страстно желаемого титула. Энн посмотрелась в зеркало, пощипала себя за щёки, стараясь вернуть им прежний румянец, критически оглядела в зеркало своё прекрасное платье. Конечно, его можно было бы и заменить на более изысканное, но Энн не желала заставлять Эндрю ждать. Потом девушка легко сбежала вниз по лестнице в гостиную и, немного задержавшись у дверей, помолилась всем известным богам, чтобы её желание выйти замуж за виконта, наконец, сбылось.

Когда Энн вошла в гостиную, Эндрю с интересом рассматривал новые картины на стенах, услышав её шаги, он обернулся, и тепло улыбнулся девушке. Энн вернула улыбку и, протянув ему руку, низким грудным голосом проговорила:

— Эндрю, друг мой! Признаться, я уже и не чаяла увидеть вас! Столько времени вы путешествовали и не написали мне ни одного письма! Настоящие друзья так не поступают!

Эндрю откашлялся и ответил:

— Да, я знаю, Энн и мне очень неловко, что оставил вас без вестей, но, спешу вас уверить, что я регулярно осведомлялся о вашем здоровье у своей матушки!

— Ну- ну, Эндрю, довольно оправданий! Я ещё не в том возрасте, чтобы слышать о себе, что молодой человек пишет своим родителям, и единственное, о чём он спрашивает по поводу меня — это моё здоровье!

Эндрю сконфузился, а Энн поспешно перевела тему:

— Присаживайтесь, Эндрю! Не хотите ли чаю?

— Да- да, я с удовольствием выпил бы чашку с молоком.

Энн улыбнулась, потом позвонила в колокольчик, и приказала вошедшей служанке принести чай.

Пока молодые люди пили чай, Энн успела рассказать Эндрю наиболее важные новости, произошедшие в городе в отсутствии виконта. Потом отставила чашку в сторону и, прямо поглядев Эндрю в глаза, спросила:

— Эндрю, расскажите, что вас привело ко мне в первый же день вашего приезда?

Эндрю тоже отставил чашку в сторону и на секунду задумался. Внутренний голос настойчиво уговаривал его сказать, что его привело сюда желание поскорее вновь увидеть дорогого друга детства, а потом распрощаться с Энн и забыть о том, что он собирался сделать ей предложение. Перед глазами Эндрю вновь встала прекрасная Айрин, её губы, руки, волосы. Но Эндрю, отбросив в сторону ненужные сантименты, прочистив горло, уверенно произнёс:

— Видите ли, Энн, меня к вам привело, если можно так сказать, деловое предложение. Мы с вами люди довольно взрослые и много знаем о жизни. Я уже успел разочароваться в любви настолько, чтобы не хотеть больше этого чувства на протяжении всей оставшейся жизни. Но мне скоро тридцать лет, и в моём возрасте уже пора подумать о верной супруге и наследнике. И вот теперь я перехожу к тому, зачем я сюда приехал. Я бы хотел, чтобы вы стали виконтессой Хенстоун.

При этих словах сердце Энн пропустило удар от счастья, а Эндрю тем временем продолжал:

— От вас требуется быть только верной супругой мне и хорошей матерью нашим детям, взамен вы получаете титул виконтессы, что само по себе немало. Само собой разумеется, я также стану вам верным и заботливым супругом, но любви я вам не обещаю. Вот и всё. Свадьбу с вами, в случае вашего согласия, я готов сыграть как можно быстрее. Это будет скромная церемония, скажем через неделю. В случае, если вы сейчас скажете мне «да», я естественно буду блюсти традиции и немедленно попрошу вашей руки у ваших родителей!

Эндрю окончил свою речь и вопросительно взглянул на Энн.

Энн же сидела, боясь шелохнуться. Сердце её отчаянно стучало, и девушка не верила в то, что только что услышала. Потом Энн перевела дыхание и церемонно ответила:

— Эндрю, признаюсь, мне очень лестно услышать ваше предложение. Могу сказать, что для меня оно было очень неожиданным…

— Если вам нужно подумать, то, пожалуйста, думайте! — перебил её Эндрю, — сколько вам нужно времени? Неделю, две, месяц?

— Нет- нет, Эндрю, что вы? Я тоже, как и вы, считаю, что тянуть с замужеством в моём возрасте, по меньшей мере, глупо, тем более когда получаешь предложение от самого завидного жениха Лондона! Поэтому я отвечу вам прямо здесь и сейчас: мой ответ «да»!

Почему- то при этих словах Эндрю весь сжался. Он поймал себя на мысли, что вот уже минут десять как молится про себя, о том, чтобы Энн ответила «нет». Однако теперь отступать было некуда. И Эндрю, вздохнув, попросил свою невесту позвать в гостиную родителей.

Родители Энн души не чаяли в своей единственной дочери. Отец Энн, Серджио Бейкед, всегда мечтал увидеть дочь как минимум женой графа. Он был уверен, что рано или поздно дочь выйдет замуж за виконта Хенстоуна и полгода назад, когда было объявлено о свадьбе Эндрю и Айрин, был расстроен едва ли не больше самой Энн. Теперь же, когда Эндрю торжественно попросил у него и его жены руки Энн и преподнёс невесте колечко, купленное по дороге сюда в ювелирном, правда без какого- либо трепета со стороны Эндрю, Серджио не сдержался и расплакался от счастья. Он порывисто обнял будущего зятя, потом крепко прижал дочь к груди и произнёс:

— Моя девочка! Моя маленькая девочка, подумать только теперь ты — виконтесса Хенстоун!! Клянусь, я ничего не пожалею, но у тебя будет самая шикарная свадьба за всю историю!

— Нет- нет, мистер Бейкед, — поспешно вмешался Эндрю, — Мы с Энн уже договорились, что церемония бракосочетания будет скромной и пройти она должна как можно скорее. Скажем, через неделю.

— Через неделю? Скромно? — округлил глаза Серджио.

— Но почему? — воскликнула мать Энн, до этого не принимавшая участия в беседе, — Я очень люблю различные приёмы и вечера, а свадьба собственной дочери- самый лучший повод устроить грандиозный приём!

— Мама, — вмешалась в разговор Энн, которой и самой хотелось устроить великолепный праздник с огромным количеством гостей, но она боялась рассердить Эндрю, — Мы с Эндрю решили устроить скромную церемонию, и просим просто принять наше решение и согласиться с ним.

Серджио глубоко вздохнул, как всегда капитулируя перед желаниями дочери, и жалостливо вздохнул, потом посмотрел на Энн и произнёс:

— Надеюсь хотя бы, юная леди, что вы не собираетесь ограничить собственного отца в возможности дать своей дочери достойное приданое?

Энн подошла к отцу и крепко обняла его:

— Нет, папочка, от приданого мы конечно же не откажемся!

— Уверяю вас, мистер Бейкед, — обратился к Серджио Эндрю, — Ваша дочь и без большого приданого не будет ни в чём нуждаться!

— Я знаю это, Эндрю, но прошу хотя бы не отнимать у меня моего права, раз уж вы не согласны на шикарную свадьбу.

Вместо ответа Эндрю только поклонился, соглашаясь с желаниями отца Энн.

Всё. Теперь всё было решено. Через неделю Эндрю женится на Энн и будет верным мужем и заботливым отцом. Он больше никогда не поцелует единственную женщину, которую любит, не займётся с ней любовью, не растворится в её нежных объятиях. Он будет просто вежливо кивать, встречая её на приёмах и балах, возможно, пригласит на пару танцев и перекинется парой слов. Но никогда он не будет так счастлив, как тогда, в те несколько дней перед свадьбой, когда он считал себя самым счастливым человеком во Вселенной. Теперь же он чувствовал себя скованным по рукам и ногам, но назад пути уже не было. И самое страшное, что это был его выбор, выбор отчаявшегося и обманывающего самого себя человека.

За три дня до предполагаемой свадьбы, Эндрю отправился к священнику, чтобы обговорить с ним точное время, на которое будет назначена церемония. В отличии от подготовки к свадьбе с Айрин, родители Эндрю не принимали никакого участия в подготовке к свадьбе с Энн. Все довольно немногочисленные дела легли на плечи Эндрю, и вот теперь он приехал в церковь и договорился, что через три дня, в полдень священник обвенчает их с Энн. После этого Эндрю решил отправиться к невесте, чтобы поставить её в известность о том, на какое время назначена свадьба. Они очень мало виделись в эти дни после помолвки, и Эндрю был даже рад этому. Он спокойно размышлял обо всём, что случилось с того времени, как Эндрю и Айрин познакомились на Рождественском балу. Теперь же, отбросив в сторону все сомнения, он приказал кучеру доставить его к дому Бейкедов. Но Энн дома не оказалось. Дворецкий объяснил Эндрю, что Энн отправилась в дом своей подруги Натали. Эндрю чертыхнулся про себя. Меньше всего ему сейчас хотелось разъезжать по Лондону в поисках Энн, но он решил ехать к Натали, чтобы уладить все формальности и потом уже не видеть Энн до самой свадьбы.

Прошло уже почти два месяца с тех пор, как Айрин приехала жить в этот прекрасный дом в Чешире, а девушка всё не могла найти себе места и ежечасно предавалась воспоминаниям о виконте Хенстоуне. Возможно, он уже вернулся в Лондон, а может, всё ещё путешествовал по миру. Но в любом случае, находиться в заточении, хоть и в таком прекрасном месте, Айрин больше не могла. Она решила вновь вернуться в Лондон и окунуться в бурную и веселую жизнь, полную встреч, балов и ужинов. В любом случае, находиться без Эндрю в центре внимания и живя полной жизнью было гораздо лучше, чем находится без Эндрю в заточении большого поместья в этом спокойном местечке.

Айрин обошла пруд, возле которого гуляла и нагнулась, чтобы сорвать один особенно прекрасный цветок лилии. Он был огромным, яркого чисто-белого цвета, а внутри цветка находились мохнатые жёлтые тычинки. Айрин очень любила лилии и здесь они цвели в изобилии. Неожиданно Айрин почувствовала знакомое ощущение, будто сознание её отделяется от тела и воспаряет ввысь, стремясь в одном ему известном направлении. Девушка крепко зажмурилась и даже потрясла головой, но ощущение, уже испытанное ей однажды, не проходило. И тогда она увидела вновь то, чего страшилась и желала одновременно. Стены больничной палаты, справа аппарат искусственного дыхания и монитор, а также Хельгу, сидящую на диване и читающую какой- то журнал. Потом и эта картина пропала и Айрин обнаружила, что сидит на берегу пруда в своём саду в Чешире, а в руках сжимает белоснежную лилию. По дорожке, ведущей к дому, уже бежала Дженни. На лице написан испуг, щёки раскраснелись от быстрого бега.

— Ваша светлость! Что с вами? Вам дурно? — запричитала Дженни, помогая Айрин подняться с земли. — Я как раз убирала вашу комнату и увидела, что вы вдруг остановились и стали оседать на землю!

— Спасибо, Дженни! — с благодарностью откликнулась Айрин, встав на ноги и отряхивая платье. — У меня немного закружилась голова, но сейчас уже всё в порядке.

— Это, должно быть, от солнца, — не унималась Дженни, — Сегодня довольно жарко, вам следовало надеть шляпу!

Айрин только улыбнулась в ответ, полностью погружённая в водоворот мыслей и ощущений от того, что только что произошло с ней. Потом девушка пошла к дому, бережно поддерживаемая под руку взволнованной Дженни, которая всё толковала про врача и сокрушалась по поводу того, что Айрин не надела головного убора. Айрин же думала о том, чего ей хочется теперь, когда Эндрю больше нет в её жизни, и судя по всему, он потерял к ней всякий интерес. Хочется ли ей оставаться здесь и доживать остаток жизни в праздности и веселье, но в то же время встречать Эндрю на различных мероприятиях и вспоминать о том, что было между ними, или отстраниться от всего, вернуться в своё время и жить там, быть полезной многим и попытаться забыть всё, что произошло с ней здесь. С этими мыслями Айрин поднялась в свою комнату, Дженни тут же убежала готовить для Айрин чай, а девушка вновь почувствовала, что сознание покидает её. Она тихонько подошла к кровати и села на краешек. Мир вокруг кружился, переливался, комната то принимала ясные очертания, то будто растворялась, превращаясь в стены палаты, потом всё снова возвращалось на место. Айрин не чувствовала никаких дискомфортных ощущений, обычно сопровождающих потерю сознания, таких как дурнота или тошнота, просто сознание её то улетало к той Айрин, лежащей сейчас в больничной палате, то к той, которая сидела сейчас на кровати в комнате огромного особняка.

Вошла Дженни, неся перед собой поднос с чаем и едой. Но, увидев состояние Айрин, чуть не выронила свою ношу, поспешно подошла к туалетному столику, поставила поднос и бросилась к Айрин:

— Вам плохо? Вызвать врача? Чем вам помочь? Может воды? Или чего- нибудь ещё? Ослабить корсет?

Айрин лишь слабо кивнула и попросила:

— Помоги мне раздеться и лечь в постель, я чувствую себя так, будто вот- вот потеряю сознание!

Дженни поспешила исполнить просьбу и после того, как уложила Айрин в постель, протянула ей чашку чая.

Айрин с благодарностью выпила чай, а потом попросила оставить её одну, сославшись на желание поспать.

Дженни вышла, а Айрин почти в ту же секунду на мгновение провалилась в небытиё и очнулась уже в больничной палате. Она лежала тихонько, боясь пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. Айрин понимала, что врачи, видя, что она пришла в сознание, могут как- то способствовать скорейшему выздоровлению Айрин, а пока возвращаться полностью в свой мир Айрин не хотела. Она должна была вернуться, чтобы объяснить всё Эндрю, рассказать ему, как она появилась в его времени и о том, что на самом деле между ней и Сэмом ничего не было. Сколько Айрин лежала вот так, боясь шелохнуться, она не знала. Потом привычные ощущения выдернули её сознание из лежащего в больнице тела, и Айрин очнулась в своей комнате с удивительно ясной головой. Она быстро встала, накинула халат и зажгла свечи. На дворе было уже темно. Айрин поспешно нашла перо, чернильницу и бумагу. Она решила, что лучший выход объяснить всё Эндрю — это письмо. Вполне возможно, скоро она опять очнётся в больнице и останется в своём времени навсегда, а здесь Эндрю найдёт и прочитает письмо от неё. В нём она расскажет, как любит его, как хочет быть с ним, единственным мужчиной её жизни. Айрин присела за стол и стала писать письмо. Рука её летала по бумаге словно птица, слова шли легко. Через десять минут письмо было готово, Айрин написала на нём имя того, кому оно было предназначено, и в ту же секунду почувствовала, что голова пошла кругом. Девушка поспешно дошла до кровати, держась за стены, чтобы не упасть. И в ту же секунду, когда голова её коснулась подушки, открыла глаза и увидела привычную картину, представляющую собой стены больничной палаты.