Разбитая сфера

С усилием он отогнал эти мысли. Мысленный спор «трехсторонних» закончился, и одно из существ — не первое, с кем он «разговаривал», хотя Телдин не знал, почему он был так уверен в этом, — снова приближалось к нему.

Телдин шагнул вперед, чтобы встретить его. — Я Телдин Мур, — сказал он.

«Приветствую [любопытство], Мастер в плаще», — «сказал» «трехсторонний». Очевидно, плащ не смог перевести его имя, как понял Телдин. Интересно, как он решил вместо этого идентифицировать его... «Я [гордость], «Говорящий Первым», из Людей. Неполноценные люди [принятие-понимание] не Люди, не из Мира Людей, а [любопытство] а откуда-то еще. Это так [предвкушение]?»

Телдин сделал паузу. Мысленный «голос» этого «трехстороннего» был медленнее, более обдуманным и значительно более ясным и понятным, чем первого. И все же ему все еще приходилось бороться, чтобы понять, что он пытался донести. «Говорящий Первым», наверное, это было имя существа — признак того, что оно было каким-то лидером среди «Людей». И, похоже, он рассматривал Телдина несколько иначе, чем первое существо: как «неполноценного человека», а не как «неполноценное животное». Учитывая, что у Владельца Плаща было только четыре конечности вместо шести, он мог понять свою «неполноценность». Означал ли переход от «животного» к «человеку», что «Говорящий Первым» был готов считать его равным?

— Приветствую вас, «Говорящий Первым», — сказал Телдин. — Вы правы, мы не из вашего Народа, — он указал по очереди на трех «трехсторонних» существ, — или из Мира вашего Народа, — он указал на землю под ногами. — Мы пришли сюда из-за солнц. И это, похоже, напугало первого из вашей группы, кто заговорил с нами. Почему так произошло?

«Смотрящий Вокруг» живет в мире наших Легенд [развлечение]. Он не мог быстро понять вас, поэтому испугался [снисхождение]».

Телдин медленно кивнул. Он встречал таких двуногих людей: все, чего они не понимали сразу, вызывало у них страх. И все же в этом было нечто большее. Вся эта болтовня о «древних временах» и «Других»...

Существо двинулось вперед. Хотя оно двигалось медленно, у Телдина не возникло ощущения, что оно сделало это из страха — скорее, оно не хотело пугать его стремительным приближением. Когда до него оставалось расстояние меньше человеческого роста, существо остановилось. — «Можно ли [очарование] прикоснуться?» — спросило оно.

На мгновение Телдин подумал, не отказаться ли. Это существо было просто таким чуждым — более чуждым, как он обнаружил, чем даже бехолдер Бет-Абз. Но он собрался с духом и кивнул.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что существо не сможет понять, как интерпретировать его жесты. Но прежде чем он успел выразить свое согласие словами, «трехсторонний» начал тянуться к нему одним из своих изогнутых щупалец. Очевидно, плащ также может переводить жесты, что отметила часть его разума. Нужно это запомнить...

С нежностью любовной ласки девять кончиков щупалец коснулись его лица, очертили линии скул и челюсти, коснулись носа и губ. Кожа «трехстороннего» была гладкой, как у младенца, чуть прохладнее человеческой плоти. Она источала сложный, слабый запах с легким оттенком мускуса — резкий, но отнюдь не неприятный. Телдин закрыл глаза и почувствовал легчайшее прикосновение к векам.

И на этом осмотр закончился. Существо отступило на шаг. — Носитель плаща не является неполноценным [любопытство, уверенность], — мысленно заявил он. — Носитель плаща — не из расы [решительность] Людей. Носитель плаща не [сомнение — решение] из Других.

— А кто такие Другие? — потребовал Телдин.

— Об этом рассказывают Легенды, — медленно ответил «Говорящий Первым». — Легенды [почтение] рассказывают о Других, рассказывают о месте Людей [определенность] в жизни. Легенды [недоумение] касаются только Людей [сомнение]... и все же, хотя Носитель плаща не из Людей [нерешительность], он разговаривает с Людьми... Мысленный голос существа на мгновение умолк. Затем, немного подумав, он продолжил: — Носитель плаща [решение] не из Людей [твердость], это точно, но Легенды также относятся и к Носителю плаща. Он может пойти со мной на Место Людей [определенность]. Как будто это полностью уладило дело, «Говорящий Первым» зашагал прочь, чтобы присоединиться к своим товарищам.

— Подождите, — крикнул Телдин ему вслед. — А как насчет моих друзей?

«Трехсторонний» остановился. Пятью кончиками щупалец он указал на Джана, Джулию и остальных. — Другие не-Люди [нерешительность] могут разговаривать с Людьми? — спросил он.

Телдин покачал головой. — Нет, — неохотно ответил он. «Говорящий Первым» потер кончики своих щупалец вместе с шипящим звуком. — Легенды [решительность, определенность] не говорят о тех, кто не-Люди, и не-Носители плаща, — твердо заявил он. Идет только один Носитель плаща [уверенность].

И, похоже, так следовало и поступить.

Как Телдин и ожидал, ему было трудно поспевать за темпом, с которым трое «Людей» шли через лес. Все три существа шли перед ним, «болтая» между собой — вероятно, думая, что «не-Люди» не могут подслушать их разговор. Владелец Плаща криво усмехнулся. С помощью плаща он мог бы расшифровать их разговор... если бы захотел. Но он быстро решил, что существам нечего «сказать», что не было бы банальным — комментарии о положении мини-солнц, о том, как растет листва, и тому подобные вещи — и вскоре «отключился» от их разговора, пока он не стал не более чем фоновым мысленным гулом.

Несмотря на то, что они не обсуждали его — вероятно, из какого-то чувства вежливости — Телдин понимал, что он все еще гипнотизировал этих существ. Когда они не думали, что он обращает на них внимание, все трое ориентировались так, чтобы один из их трех глаз был устремлен прямо на него. Однако как только они увидели, что он смотрит на них, не сбавляя шага, они слегка повернулись — примерно на шестьдесят градусов или около того, — так чтобы не смотреть прямо на него. Каждый раз, когда он замечал эту перемену, он слегка посмеивался про себя.

— Это очаровательно, — сказал он себе. — Я не боюсь этих существ. И почему?

Когда «Говорящий Первым» дал понять, что приглашение в «Место Людей» предназначалось только для Телдина, он передал это сообщение Джулии и Джану. Предсказуемо, и первый, и второй помощник пытались отговорить его от похода наедине с «трехсторонними». Джулия даже зашла так далеко, что назвала его доверчивым, твердолобым идиотом. Но он был непреклонен, в конце концов, «воспользовавшись служебным положением», приказав им — как капитан — ждать его возвращения. Он покачал головой. Возможно, это было не совсем правильно, особенно в отношении Джулии. Скорее всего, она заставит его заплатить за такой поступок позже, так или иначе.

Путь, по которому шли существа, был ровным и свободным от препятствий, просто легкая прогулка. Это позволило Телдину переключить внимание с земли под ногами на травянистые деревья, которые возвышались вокруг него. Сначала он подумал, что листва и подлесок лишены жизни. Но, как только он понял, что искать и где, то был поражен обилием существ, окружающих его.

К его восхищению, не было ни одного экземпляра, который хотя бы отдаленно напоминал существо, с которым он был знаком. Конечно, было легко определить нишу, которую занимало каждое существо, или функцию, которую оно выполняло в лесу, но детали были явно чуждыми.

Взять, к примеру, «птиц». Они сидели на ветвях травянистых деревьев, питаясь листьями или ярко-фиолетовыми ягодами, деликатно собирая плоды одной изящной лапой с тремя когтями, цепляясь за свой насест двумя другими, и поглощая их ртом, расположенным на их нижней стороне. Когда они перелетали с насеста на насест, они делали это, не взмахивая своими тремя крыльями — покрытыми короткими, жесткими волосками, как он заметил, а не перьями, — а крутя их вокруг своих тел в сложных, переплетенных узорах. Несмотря на то, что они выглядели как маленькие, кружащиеся сгустки хаоса, он не мог не заметить, с какой точностью они избегали препятствий и приземлялись на тонкие ветви.

— Все ли здесь так трехсторонне симметрично? — спросил он себя. Если это так — и, безусловно, так это выглядело, — то тот факт, что «Люди» соответствовали расплывчатому описанию Джуны, которое дал Эстрисс, в конце концов, не обязательно много значило. На планете «Некс» вполне могли существовать две разумные расы — Джуна и Люди. В этом случае «Другие», о которых упоминал «Говорящий Первым», могут быть самими Джунами.

Но насколько вероятно, что раса, делящая планету с развитой Джуной, останется на этом относительно примитивном уровне? Он некоторое время размышлял над этим. На Ансалоне существовали более «примитивные» расы. Но либо люди в какой-то степени «цивилизовали» их, либо — в случае некоторых гуманоидов — другие расы заимствовали или украли компоненты человеческой цивилизации. — «Нет», — подумал он, — «маловероятно, чтобы развитые и примитивные расы могли сосуществовать без какой-либо «культурной диффузии» между ними.

Так что, возможно, Люди возникли после того, как Джуна ушли. В этом было немного больше смысла. Когда здесь присутствовали представители Джуна, раса, которая должна была стать Людьми, не была разумной. Возможно, они имели такое же отношение к Джуна, какое обезьяны имели к человечеству. Когда Звездный Народ двинулся дальше — или вымер, или что-то в этом роде, — Люди продолжали развиваться в части интеллекта и изощренности на протяжении прошедших тысячелетий. Возможно, магия и другие артефакты, оставленные Джуной, помогли этой новой расе подняться по эволюционной лестнице. Таким образом, если это было правдой, разве это не делало Людей наследниками Джуны? Это была интересная мысль. Он поймал себя на том, что смотрит на своих трех проводников с еще большим увлечением.

Путь через лес длился не более четверти часа. Тропа, по которой они шли, вела по склону местности, лишь слегка наклоняясь вниз, в то время как холмы выше и ниже самой тропы были наклонены почти на сорок пять градусов. В конце пути тропинка вывела на поляну, лишь немного меньшую, чем луг, на котором приземлился «Баундлесс». Когда трое Людей вышли на открытое пространство, Телдин остановился на краю.

На поляне было больше Людей — почти двадцать человек. Большинство из них были примерно того же размера, что и «Говорящий Первым» и два его товарища, но он заметил четырех, которые были значительно меньше. Он догадался, что это дети. Значит, это должна была быть семейная группа или, возможно, племя или клан. В течение нескольких мгновений другие Люди, казалось, не замечали присутствия Телдина. Затем один из них остановился как вкопанный, его ярко-золотой глаз уставился прямо на Владельца Плаща. В своем сознании он «услышал» мысленный крик предупреждения или тревоги — плащ не потрудился перевести точное значение, но его значение было достаточно ясным, — а затем все остальные Люди тоже застыли неподвижно, уставившись на него. — «Они изучают «неполноценное животное», — подумал он с кривой улыбкой; увидев птиц и другие примеры трехногой жизни на планете «Некс», эта фраза теперь приобрела гораздо больше смысла.

Ошеломленная неподвижность длилась всего несколько мгновений. Телдин мог «услышать» объяснение «Говорящего Первым» о том, что «не-Люди» и «не-Другие» являются гостями. Как он и предполагал с самого начала, «Говорящий Первым» должен был быть эквивалентом лидера клана.

— «Проходите, Носитель плаща [гордость], чтобы вас видели Люди». Мысленный голос «Говорящего Первым» отчетливо прозвучал в голове Телдина. Трехстороннее существо сделало приглашающий жест дважды-трижды изогнутым щупальцем.

Телдин медленно вышел на поляну, раскрыв руки, чтобы показать, что он безоружен. — Я не причиню вам вреда, — сказал он так спокойно, как только мог, надеясь, что плащ внесет обнадеживающую нотку в мысленное сообщение, которое он передавал. Меньшие, незрелые Люди бросились под укрытие взрослых, когда он вышел из леса. Однако сами взрослые не проявляли никаких явных признаков страха. Было больше увлечения, чем чего-либо другого, как он сказал себе. Несколько «трехсторонних» демонстрировали то же поведение, что и «Смотрящий Вокруг», поворачиваясь вокруг своих осей, чтобы осмотреть его еще одним глазом, вслед за другим.

Когда Телдин приблизился, «Говорящий Первым» указал на одного из «трехсторонних», стоявшего поблизости. — «Это единственный [почтительность] «Носитель Послания», — заявил мысленный голос существа. — «Носитель Послания» [уважение, почтение] хранит память Людей. Расскажите Носителю плаща о прошлом [благоговение] Других».

Телдин посмотрел на того, кого звали «Носителем Послания». Его кожа была немного более серой, чем у остальных, — более сухой на вид, почти пыльной. Его глаз тоже выглядел немного иначе, как подумал Владелец Плаща, с более тусклым желтым оттенком вместо яркого золотого блеска других. — «Он самый старый, этот рассказчик», — подумал Телдин. Так и должно быть. — Приветствую вас, «Носитель Послания», — сказал он с легким поклоном.

«Носитель Послания» придвинулся ближе, остановившись на расстоянии человеческого роста. Даже на таком расстоянии Телдин почувствовал запах существа — более резкий и почему-то более кислый, чем у «Говорящего Первым». Зрачок существа странной формы расширялся и сужался, его размер менялся медленнее и менее точно, чем у более молодых существ. — «Это [отвращение] не-Человек», — резко «сказало» существо.

Телдин набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, но «Говорящий Первым» уже общался со старшим существом. — «Они «не-Люди», и «не-Другие» [уважение], уважаемый «Носитель Послания». И все же, они «не-животные» [благоговение]. Носитель плаща [уверенность] прибыл из-за пределов солнц. У него есть вопросы. «Носитель Послания» [уважение] ответьте [просьба-приказ] ему, расскажите [приказ-просьба!] о «Других».

Стареющий «трехсторонний» повернулся, чтобы осмотреть Телдина другим глазом, который выглядел еще более выцветшим, чем первый. В течение нескольких секунд он оставался мысленно безмолвным, и Владелец Плаща подумал, что он собирается отказаться. Но затем он «услышал»: — Спрашивайте, он ответит. «Носитель Послания» слегка расширил свою стойку, по-видимому, заняв более удобное положение. К удивлению Телдина, маленькое пищащее существо — трехсторонний аналог крысы, как он предположил, — выскочило с опушки леса, неся на спине желто-зеленый плод размером с кулак, удерживаемый тремя крошечными верхними конечностями. Существо остановилось рядом с ногой «Носителя Послания», спокойно подождало, пока «трехсторонний» протянет щупальце, чтобы взять плод, затем снова отскочило и исчезло в подлеске. «Носитель Послания» потянулся своим цилиндрическим телом, и плод исчез.

— Что это я только что видел? — спросил себя Телдин. У него было непоколебимое чувство, что только что произошло что-то важное, но он просто не понимал его значения. — «Носитель плаща [нетерпение], спрашивайте», — повторил «Носитель Послания». Телдин глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. — Расскажите мне о «Других», — попросил он. Затем добавил: — Пожалуйста.

«Носитель Послания» сделал задумчивую паузу, как это понял Телдин. — «Другие» [благоговение] ушли», — «сказал» он, наконец. — «Ушли давно, ушли [печаль] навсегда. Оставили «Мир Людей», оставили «Разум Мира».

— Куда они направились, когда ушли?

— «Просто исчезли [уверенность]. Просто ушли в никуда».

Телдин нахмурился. — А какими тогда были «Другие»? — спросил он. — Они были похожи на Людей?

— «Другие [почтение] похожи на Людей, но не совсем. Как Люди похожи на «не-Людей», животных Мира Людей, но все, же не похожи. Люди узнают о Других через Разум Мира [благоговение-почтение]. Другие ушли очень давно [печаль], прежде чем Люди смогли увидеть мир и думать — думать вместе».

Телдин медленно кивнул. Если он правильно интерпретировал «Носителя Послания», он вполне может быть прав в своем предположении, что Люди достигли разума и какого уровня цивилизации после — возможно, спустя долгое время — исчезновения Джуны.

— «Другие» всегда были здесь? — спросил он. — Они эволюционировали здесь? Ему было интересно, как плащ воспримет слово «эволюционировать».

— «Другие» не всегда были здесь [уверенность]», — твердо ответил «Носитель Послания». — «Другие пришли из далекого мира [почтение], пришли из мира «Эгг» со всей своей жизнью в Мир Людей, задолго до того, как Люди смогли увидеть мир и думать — вместе».

— Эгг. Что такое этот «Эгг»?

— «Эгг» — это «Эгг» [удивление]. Неужели Носитель плаща [подозрение-сомнение] не знает об «Эгг»? Все «не-животные» должны знать об «Эгг»...

Сомнения и зарождающееся недоверие волнами исходили от «трехстороннего». — Может быть, мы называем его как-то по-другому, — поспешно сказал Телдин. — Расскажите мне об «Эгг», и я скажу вам, как мы его называем.

«Носитель Послания», казалось, задумался об этом на несколько мгновений. Затем его мысленный голос продолжил: — «Эгг» — это [благоговение-почтение] «Эгг». Вся жизнь произошла из него, [трепет] все произошло из «Эгг». Оно вылупилось, как яйцо, и [определенность] все произошло из него».

— Разбитая Сфера... — пробормотал Телдин себе под нос.

— «Носитель плаща называет «Эгг» Разбитой Сферой [предвкушение]»?

— Да, — ответил Телдин. — Значит, Джуна — «Другие» пришли из Разбитой Сферы?

— «Так сказано [определенность]», — подтвердил «Носитель Послания».

Телдин почувствовал, как в груди вспыхнуло возбуждение. — А где находится Разбитая Сфера? — спросил он, затаив дыхание.

— «В центре [уверенность-благоговение] всего сущего».

— И где это находится?

— «В центре, вот и все».

— А где находится центр?

— «В центре [недоумение], между жемчужными кластерами. За пределами солнц».

Телдин разочарованно вздохнул. Он не должен был ожидать ничего другого, как он сказал себе. В конце концов, что, по его мнению, мог сделать «Носитель Послания» — вытащить звездную карту и дать ему точные координаты? Это были расовые мифы, которые существо рассказывало ему, используя термины и понятия, которые могли понять Люди. Ему не следовало ожидать осмысленного ответа, и он не должен был разочаровываться. Но он ожидал, и был разочарован.

— Вы что-нибудь знаете о «Спеллджаммере»? — спросил он. — Это огромный корабль размером с целый мир?

К своему изумлению, он почувствовал волну понимания со стороны «трехстороннего». — «Спеллджаммер» [удивление] — это то, как Носитель плаща называет «Странника»? — спросил «Носитель Послания». — «Память Людей [благоговение] знает Странника [благоговение]».

— Это «Другие» создали Спелл... «Странника»?

— «Что создали [шок]?» «Носитель Послания» снова развернулся, чтобы внимательно рассмотреть Телдина своим третьим глазом. — «Никто не создавал [возмущение]. Странник существует. Странник и «Другие» [почтение] вместе путешествовали из вылупившегося «Эгг». «Другие» пришли в Мир Людей, Странник [благоговение] по своему назначению путешествовал тогда, [уверенность] путешествует и сейчас».

Телдин снова вздохнул. Он снова осознал, что слушает мифы, которые могут иметь, а могут и не иметь никакого отношения к правде. Хотя он знал, что это безнадежно, но спросил: — Вы знаете, где сейчас находится Странник?

— «Странник — там [определенность], где сейчас находится Странник».

— «Что ж, это было предсказуемо, не так ли»? — подумал Телдин с кривой усмешкой. — Странник когда-нибудь приходил сюда?

— «Из-за солнц [удивление]? Любая вещь за пределами солнц [несомненно] изгоняется или уничтожается. Это делает Разум Мира [благоговение]».

Это был третий раз, когда «Носитель Послания» упомянул «Разум Мира», как понял Телдин. Что же это такое? Может быть, волшебный «сторожевой пес», оставленный Джуной? Артефакт или группа артефактов, которые управляют магическими силами, атаковавшими «Баундлесс»? Телдин пришел к выводу, что Люди определенно не стояли за нападениями на корабль.

— Где находится Разум Мира? — спросил он.

— «Где [замешательство]?» — эхом отозвался «Носитель Послания». — «Он есть везде [недоумение]. Весь мир, который не является Людьми, — это Разум Мира. Разве мир Носителя плаща не имеет разума [скептицизм]?»

Телдин сделал паузу, поняв, что произошел разрыв в общении, и удивившись, что они избегали его так долго. — Где находится Разум Мира? — снова спросил он. — Я хочу его увидеть.

— «Посмотрите вокруг [уверенность]», — был единственный ответ.

Он задумчиво погладил бороду. — Из чего состоит Разум Мира? — спросил он, решив попробовать другой подход.

— «Из всего [уверенность-почтение]», — сразу ответил «Носитель Послания». — «Из всего, кроме Людей». Существо подняло щупальце, использовало несколько тонких усиков, чтобы одновременно указать на различные объекты вокруг поляны [удовольствие-одобрение]. — «Земля — это Разум, деревья — Разум, летающие существа — Разум, плоды — Разум. Разум Мира — это все [уверенность-восхищение], все от Разума».

Владелец Плаща уставился на «трехстороннего» с зарождающимся пониманием. — Это говорит о том, что...? Но нет, это невозможно. — Вы хотите сказать, — медленно произнес он, — что все живое на этой планете является частью Разума?

— «Все [определенность] живое», — категорически подтвердил «Носитель Послания». — «Земля живая, деревья живые, животные живые. Все [почтение] являются частью Разума».

— «Не может быть ничего яснее, чем это пояснение»? — подумал Телдин. — «Все вокруг меня, все является частью какого-то великого, единого сознания»? Это казалось невозможным...

Но, с другой стороны, разве путешествие за пределы лун, прочь от Кринна — так невообразимо далеко — не казалось невозможным не так давно? И не то чтобы он никогда раньше не слышал, как обсуждалась такая концепция. Он вспомнил, как спорили философы на «Старфол». Это была одна из теорий, над которой в алкогольном тумане спорила горстка эльфийских метафизиков. Они обсуждали возможность того, что весь мир может каким-то образом ожить, слиться в единый планетарный разум. В то время он отверг эту идею как глупую, бессмысленную, как старый спор о том, сколько духов может танцевать на острие меча. Теперь, однако...

Он снова огляделся, на этот раз, пытаясь понять все это с расширенной осознанностью, которую каким-то образом давал ему плащ. На мгновение ему показалось, что он уловил всепроникающее чувство осознания в сочетании с отголоском странного чувства сопричастности, которое он испытал, идя по лесу. Затем оно исчезло без следа, так внезапно, что он не был уверен, действительно ли он его почувствовал, или его разум сыграл с ним злую шутку. — «Поищи что-нибудь достаточно усердно, и ты точно найдешь, есть оно там или нет», — напомнил он себе.

Он снова посмотрел на «трехстороннего». — Являются ли Люди Разумом? — тихо спросил он.

— «Люди [печаль-принятие] не от Разума Мира», — ответил «Носитель Послания». — «Другие» [благоговение] обязали Разум защищать Людей. Люди не от Разума [тоска]. Люди свободны, они следуют судьбе. Разум Мира защищает Людей, Разум [безмятежность] заботится о Людях».

— Теперь все начинает обретать немного больше смысла, — сказал себе Телдин. Он вспомнил, как маленькое крысоподобное существо принесло плод «Носителю Послания». «Трехстороннему» не нужно было отдавать какой-либо мысленный приказ — Владелец плаща «услышал» бы его, если бы это было так. Вместо этого «трехсторонний», по-видимому, почувствовал голод или, может быть, просто захотел фруктов. Планетарный Разум каким-то образом почувствовал эту потребность или желание и послал ее часть — в виде крысы — чтобы удовлетворить ее.

Зашло ли это еще дальше? Крысоподобная тварь сама сорвала плод, или растение, будучи частью самого мирового Разума, просто само сбросило плод? Возможности были почти безграничны...

И довольно пугающими. Человек был более умен, чем крыса, в основном потому, что у человека был больший мозг. Дракон был — возможно — более умен, чем человек, опять же потому, что у него был больший мозг.

А как насчет мозга размером с целую планету? Телдин чувствовал свой страх, как ледяную воду, пронизывающую его до мозга костей. — Вы... общаетесь с Разумом? — спросил он. — Вы «думаете» вместе с ним?

Непрерывные движения кончиков щупалец «Носителя Послания» замедлились. Телдин почувствовал печаль существа, как ощутимое давление на задворки своего разума. — «Разум Мира [тоска-меланхолия] никогда не думает вместе», — «сказал» он мягко. — «Люди часто пытаются [печаль], но никогда не добиваются успеха. Разум Мира не создан [отверженность] для мышления вместе с Людьми, Разум заботится о Людях, Разум защищает Людей. Но не думает вместе с ними [отчаяние]».

— Защищает? — Как защищает? — спросил Владелец Плаща, внезапно уверенный, что знает ответ. — С помощью магии?

— «Люди [недоумение] не знают магии».

— Огнями в небе, ударами молнии с земли...?

— «Да, движением солнц [ничего не требуя взамен]», — прервал его мысленный голос «Носителя Послания». — «Это и есть магия [любопытство]?»

— Так и есть, — подтвердил Телдин.

Зрачок «Носителя Послания» сузился до трех тонких пересекающихся черных линий. Ощущение пристального внимания, размышления было неоспоримым. — «Эта магия [сомнение] является причиной [подозрение], почему Носитель плаща пришел в Мир Людей?»

— Если вы спрашиваете о том, что я думаю, по поводу того что вы спрашиваете, то да, — ответил Владелец Плаща существу. — Ваш Разум Мира чуть не уничтожил мой корабль, чуть не убил моих друзей.

«Трехсторонний» ответил не сразу. Когда он это сделал, его мысленный голос был медленным. — «Разум Мира [сомнение] защищает Людей от неприятностей. Он не причиняет вред [печаль] «не-Людям», «не-Другим» и «не-животным» [сожаление]. Это неправильно [решение]».

Телдин подумал, что это было, своего рода, извинение. Затем его осенила другая мысль.

— Сожалеют ли Люди о том вреде, который был причинен мне и моему кораблю? — спросил он.

Ответ был столь же мгновенным, сколь и недвусмысленным. — «Да, сожалеют».

— Тогда, — продолжил Владелец Плаща, — если Разум Мира действительно откликается на ваши желания, я думаю, вы можете нам помочь...

*****

Телдин стоял рядом с разбитым корпусом корабля «Баундлесс», рядом с «Носителем Послания», и «Говорящим Первым». После того, как он привел их на поляну, он провел их от носа до кормы поврежденного судна, указав на критичные повреждения, нанесенные магическими ударами с поверхности планеты. Пока другие члены экипажа смотрели, разинув рты, он показал «трехсторонним» трещины в киле, неоднократно подчеркивая, что повреждения не позволяют кораблю когда-либо подняться обратно в космос.

Все это время он чувствовал их эмоциональные реакции, «подслушивая» их разговор между собой. Хотя поначалу они были озадачены конструкцией корабля, вскоре они пришли к пониманию его назначения и основной структуры. Он смог легко обнаружить их удивление и тревогу по поводу того факта, что Разум Мира, защищая и «лелея» их, мог нанести ущерб «не-Людям», «не-Другим» и «не-животным», таким как Телдин Мур.

Наконец он закончил свои объяснения, и обвел жестом команду, выстроившуюся вдоль поручней палубы, включая Джана и Джулию, которые оба явно хотели знать, что происходит. Он решил, что они могут подождать, пока все это не закончится. — Вот, в какой ситуации мы оказались, — заключил он. — Это сделал Разум Мира. Может ли Разум Мира восстановить это? Я думаю, это зависит от вас.— А затем он отступил назад с тем расширенным восприятием, которое плащ счел нужным предоставить ему в данный момент.

Если он надеялся уловить момент принятия решения, ощутить взаимодействие между двумя «трехсторонними» и планетарным разумом, то был разочарован. Он ничего не почувствовал.

Долгое мгновение ему казалось, что ничего не происходит. Но затем боковым зрением он заметил движение.

С этого места, на мягкой «траве» луга, он мог видеть трюмы сквозь огромную дыру в корпусе корабля-кальмара. Свет от мчащихся мини-солнц падал вниз через открытый грузовой люк, затем через дыру, проделанную в самой грузовой палубе, освещая разбитый киль. В желто-оранжевом свете Телдин увидел, как дерево киля сдвинулось — увидел, как оно слегка изогнулось, наблюдал, как отдельные древесные волокна переплетаются друг с другом, снова соединяясь вместе.

Он почувствовал почти неконтролируемое желание отшатнуться от этого зрелища, отрицать его, отказаться признать, что такие вещи возможны. Но титаническим усилием воли он заставил себя проследить за процессом до его завершения.

И он не занял много времени. Через три или четыре минуты Телдин обнаружил, что больше не может сказать, где были повреждения. Даже при самом внимательном рассмотрении толстый киль снова выглядел как цельный кусок дерева. Он просунул руку через пробоину в корпусе, и провел рукой по гладкому дереву. Под его пальцами единственным свидетельством повреждения было то, что некоторые области были немного теплее, чем другие.

— «Крупный ущерб [удовлетворение] устранен. Корабль может функционировать [ожидание] с другими повреждениями?»

Телдин повернулся лицом к двум «трехсторонним». Это был «Говорящий Первым», кто «говорил». Телдин взглянул на Джана, стоящего у перил наверху. — Он хочет знать, сможем ли мы лететь с другими повреждениями, — передал он Джану.

Полуэльф уныло пожал плечами. — Он не видел чуда, происшедшего в трюмах, — напомнил себе Телдин. — Единственное, что имеет значение, — это киль, — ответил Джан. — Мы можем исправить все остальное, даже в пути, но без этого киля...

— Будьте осторожны с тем, о чем просите. Возможно, вы просто получите это, — сказал Телдин с быстрой усмешкой. Джан несколько мгновений пристально смотрел на него, будто полуэльф подумал, что капитан сошел с ума. Затем глаза первого помощника расширились от удивления, и он исчез. Телдин услышал топот бегущих шагов своего друга, спускающегося по трапу на грузовую палубу. С улыбкой он повернулся к «трехсторонним».

— Другие повреждения не имеют значения, — сказал он «Говорящему Первым». — Спасибо за наш киль.

Существо взмахнуло щупальцами — пренебрежительно, как понял Владелец Плаща. — «Тогда Носитель плаща [определенность] должен покинуть Мир Людей [нетерпение]», — твердо «сказало» существо. — «Мир Людей [решительность] не для Носителя плаща. Разум Мира [беспристрастность] не для Носителя плаща». И с этими словами два существа зашагали прочь к опушке леса.

— Что все это значит? — спросила Джулия.

Владелец Плаща пожал плечами. — Я думаю, что нас только что отпустили.

Изнутри корпуса он услышал крик удивления и радости Джана, когда полуэльф увидел восстановленный киль.

Телдин стоял на кормовой палубе корабля «Баундлесс». Джулия и Джан все еще стояли, облокотившись на поручни приземлившегося корабля, и смотрели на край луга. С момента ухода «Говорящего Первым» и «Носителя Послания» никто не видел никаких признаков «трехсторонних». — Как будто они решили, что «неполноценные животные» под запретом, — размышлял Владелец Плаща. Конечно, существа, казалось, не интересовались Телдином и остальными, или тем, что они будут делать теперь, когда киль корабля был исправлен. — Это, пожалуй, было самым чуждым в них, — размышлял он. Практически у каждой другой расы, с которой он когда-либо сталкивался, было что-то похожее на то, что его дед называл «обезьяньим любопытством».

— Исцеляющее заклинание, — в десятый раз выдохнул Джан, в его голосе все еще звучало изумление. — Заклинание ремонта, вот и все, что починило киль. Элементарная магия, то, чему любой ученик волшебника учится в первый год обучения. Но масштаб, целый киль корабля... Он покачал головой. — Если бы мы могли найти какой-нибудь способ обуздать этот Разум...

— Нет, — резко оборвал он себя. — Забудьте, что я это сказал. Я не хочу иметь ничего общего с этими... этими штуками, и чем скорее мы вернемся в космос, тем лучше.

Телдин обернулся, удивленный горячностью своего друга. Хотя он тоже хотел покинуть «Некс» — и намеревался это сделать, как только экипаж подготовит корабль, — у него не было никаких особых негативных чувств к «трехсторонним». — Почему так? — спросил он.

— Все дело в этом Разуме Мира, — ответил Джан. Он виновато пожал плечами, явно заставляя себя успокоиться. — Все эти дела разума — забота и защита Людей. Это пугает меня.

Джулия тоже повернулась, чтобы посмотреть на полуэльфа. — А что с ним не так? — спросила она и усмехнулась. — Я бы не возражала насчет заботы время от времени.

— Но что означает эта забота? — спросил Джан. — Разве это не означает, что Люди полностью удовлетворяют все свои потребности? Может быть, даже до того, как они поймут, что у них есть потребность. Помните, что сказал Телдин о том существе, похожем на крысу, которое принесло «Носителю Послания» плод?

Телдин медленно кивнул. Он думал, что знает, к чему клонит полуэльф.

Однако Джулия, очевидно, еще не догадалась. — Так что же в этом плохого? — тупо повторила она.

— Это застой, — ответил Джан холодным голосом. — Вот что в этом плохого. Люди живут в этом... — он с трудом подбирал слова, — в этом земном раю. Разум защищает их от всего, что может им угрожать. Разум дает им пищу всякий раз, когда они в ней нуждаются, возможно, дает им тепло. Может быть, и успокоение тоже, ну, я не знаю.

— Так к чему же им еще стремиться? — потребовал он. — Какие цели они преследуют? Назовите мне хоть одну вещь, в которой они нуждаются и хотят получить. Такую вещь, которая недоступна для них, за достижение которой им приходится бороться. Там ведь ничего такого нет, не так ли?

Ни Телдин, ни Джулия не могли ему ответить.

— И это застой, — заключил Джан более спокойно. — Они не прогрессируют, они не продвигаются вперед. Они просто существуют. Он повернулся к Владельцу Плаща. — Телдин, вы думаете, что они произошли от какого-то вида — возможно, эквивалента обезьяны, — оставленного Джуной, не так ли?

Телдин, молча, кивнул.

— И они эволюционировали, эти Люди, — продолжал полуэльф. — Они эволюционировали до такой степени, что Разум Мира решил, что они больше не животные, что они отличаются от крысоподобных существ, птиц и кто знает, чего еще. Именно тогда Разум начал «лелеять» их.

— И в этот момент эволюция остановилась. Джан вздохнул. — Если бы мы могли отправиться на тысячу лет в прошлое, я убежден, что мы нашли бы Людей, живущих точно так же. И через тысячу лет в будущем будет то же самое: ничего не изменится.

— Если у Людей когда-либо была судьба как у расы, — сказал он, его голос был чуть громче шепота, — я думаю, Разум позаботился о том, чтобы они никогда ее не достигли. Все из самых высоких побуждений, конечно. Он пристально посмотрел на Телдина, потом на Джулию. — И это то, что меня беспокоит.

*****

Телдин смотрел, как мини-солнца пересекают небо над головой, и чувствовал страх в груди. — «Одно из этих созданий чуть не настигло нас», — подумал он, — «и это было на пути вниз, когда могли использовать гравитацию планеты, чтобы придать нам большую скорость. Можем ли мы избежать их по пути наверх»?

Он знал, что его напряжение разделяют остальные члены экипажа; он чувствовал его в воздухе вокруг себя, как ощущение ожидания перед грозой. Но они не говорили об этом — во всяком случае, не в его присутствии, — и это, казалось, не мешало их работе, когда они готовили корабль к выходу в космос. — Может быть, страх — это и хорошо, — сказал себе Владелец Плаща. — Если он заставит кого-то прыгать чуть быстрее, это может помочь нам выжить.

Он перестал разглядывать небо, услышав, как Джан присоединился к нему на корме. — Мы готовы? — спросил он.

Первый помощник кивнул. — Он готов, как никогда, — объявил он, похлопав по поручню корабля «Баундлесс».

— Как киль?

Джан развел руками. — Как новенький, насколько я могу судить. Даже лучше. Я не думаю, что нам есть о чем беспокоиться на этот счет.

Телдин увидел, как его друг бросил быстрый взгляд на мчащиеся мини-солнца. — Я думал об этом, — признался он. — И я думаю, что мы в достаточной безопасности. Мировой разум пытался уничтожить нас на случай, если наше прибытие окажется угрозой для Людей, верно? Ну, а какой угрозой может быть наш отъезд? Можно подумать, что Разум был бы рад смотреть на нас еще какое-то время.

— Это то, что вы думаете, и что я думаю, — мрачно сказал полуэльф. — Но что думает он? Вот что имеет значение. Он сделал паузу. — Как быстро вы сможете вывести нас отсюда?

— Быстро, — просто ответил Телдин.

— Тогда я думаю, что вы должны это сделать.

Владелец Плаща кивнул. Это имело смысл. — Давайте начнем, — предложил он.

Пока Джан спешил по кораблю, убеждаясь, что все члены экипажа на своих местах и готовы к тому, что может оказаться трудной задачей, Телдин глубоко вздохнул и позволил себе расслабиться. Его дыхание замедлилось, он почувствовал присутствие плаща, и осторожно позволил своему сознанию расшириться, чтобы охватить весь корабль.

Он смог почувствовать раны корабля, пробоины в корпусе, которые они заделают только после, когда будут в пути. Повреждения были серьезными, но он был уверен, что они не были убийственными для корабля. Что действительно имело значение, так это киль.

Когда его сознание коснулось корабля и распространилось по нему, он почувствовал, как тяжелый киль покалывает от остатков мощной магии, которая его восстановила. Джан был прав, он почувствовал, что киль был как новенький, такой же крепкий, каким он был, когда корабль-кальмар только был построен. Он почувствовал, что его беспокойство уменьшилось еще на одну ступеньку.

У главного привода корабля была Блоссом; он чувствовал ее присутствие, ее расширенное восприятие было в контакте с его восприятием. Ей поручено на протяжении всего отлета следить за состоянием корабля, следить за мини-солнцами, которые могли проявить к ним интерес, и замечать любые магические проявления на поверхности планеты. Однако она не должна была осуществлять какого-либо управления самим кораблем — Телдин был непреклонен в этом — если только она точно не узнает, что Владелец Плаща каким-то образом будет выведен из строя. В противном случае риск противоречивых «приказов», замедляющих корабль в критический момент, был слишком велик.

Джулия взбежала по трапу на заднюю палубу, неся свой секстант. Она одарила его быстрой улыбкой, устанавливая прибор и закрепляя его на кормовом поручне. — Просто снимаю последние показания, — объяснила она.

Он, молча, кивнул. — Положение и движение мини-солнц не будут иметь такого решающего значения во время подъема, по крайней мере, — так он сказал себе. При приближении к планете план состоял в том, чтобы поддерживать относительно низкую скорость корабля, когда он проходил через область огненных тел, чтобы свести к минимуму опасность погружения в атмосферу со скоростью, достаточной для уничтожения корабля. — «Хотя этот план сработал не слишком хорошо», — подумал он с усмешкой.

Сейчас это ограничение не имело значения. Телдин полагал, что сможет поднять корабль так быстро, как позволит ему плащ, уверенный, что сопротивление воздуха будет только уменьшаться с высотой, пока «Баундлесс» не выйдет в вакуум дикого пространства. К тому времени, когда судно окажется на высоте, на которой мини-солнца могут угрожать ему, оно будет двигаться так быстро, что ничто не сможет за ним угнаться.

— Готово, — объявила Джулия, откладывая секстант в сторону. — У нас есть окно прямо над головой.

Телдин, молча, кивнул. Напряжение все еще сжимало его грудь и горло, но, как всегда, он обнаружил, что его общение с плащом удерживало стресс на терпимом уровне, почти, как, если бы он влиял на кого-то другого. Он посмотрел вперед, туда, где на передней палубе стоял Джан. Первый помощник помахал ему рукой и показал поднятый вверх большой палец.

Пришло время стартовать. Телдин почувствовал, как сила плаща растет вокруг него, течет сквозь него. Вспыхнул свет, нимб ярко-розового цвета, который, казалось, просвечивал прямо сквозь его кости. Он чувствовал корабль вокруг себя как продолжение своего тела, продолжение своей воли. Столь же отзывчивый, как и сама мысль, большой корабль-кальмар оторвался от земли.

Телдин удержал судно на высоте пятидесяти футов или около того над лугом, повторяя свой мысленный «осмотр». Теперь, когда он был в воздухе, нагрузки на корпус и киль корабля немного изменились. Укрепленная обшивка корпуса слегка сдвинулась — ничего критичного, как решил он, — но киль казался твердым, как камень. Сначала осторожно он перевел корабль в набор высоты, прощупывая его маневренность, готовый мгновенно отреагировать на любую нестабильность или другой намек на проблемы. Своим полным осознанием он увидел, как зеленый лес отдаляется под ним.

Корабль был устойчив, мгновенно реагируя на его мысленные команды. Он позволил скорости медленно нарастать, одновременно поднимая нос. Снова пожаловалась поврежденная обшивка корпуса, но он снова решил, что в этом нет ничего страшного. Все более уверенный в прочности корабля, он разогнал «Баундлесс» до максимальной скорости, которая, по его мнению, была безопасной в атмосфере. Такелаж скрипел и пел на ветру, проникавшем сквозь воздушную оболочку судна, — явный контраст напряжению, которое все еще сжимало его сердце. Он поднял нос еще выше. Контраст между тем, что говорило ему его чувство равновесия, и тем, что говорили его глаза, стал сильнее. В то время как ему казалось, что он стоит вертикально над горизонтальной поверхностью, горизонт планеты был наклонен под углом в шестьдесят градусов или более, когда корабль-кальмар мчался к свободе космоса.

Джулия вернулась к секстанту, снова отслеживая мини-солнца. — Без изменений, — тихо объявила она. — Окно все еще открыто.

Телдин кивнул. Он почувствовал, что сопротивление атмосферы планеты «Некс» уменьшается, и немного прибавил скорости. Корабль теперь летел быстрее дракона, быстрее парящего орла. Он был уверен, что скоро будет двигаться еще невообразимо быстрее.

Под кораблем поверхность мира менялась от ландшафта карты к сфере. С этой высоты он мог легко видеть изгиб горизонта.

Без предупреждения завывание ветра в такелаже стихло. Телдин понял, что они вышли за пределы атмосферы планеты. Единственным воздухом вокруг них был тот, который корабль нес с собой, и который двигался с той же скоростью, что и само судно. Другими словами, сопротивления воздуха больше не было. Он послал свою волю сквозь плащ, и «Баундлесс» прыгнул вперед.

— Приближаемся к мини-солнцам, — сказала Джулия.

— Есть какие-нибудь изменения? — спросил он.

Она покачала головой, ее медные волосы заблестели в красноватом свете огненных тел. — Они все еще на своих курсах.

— Пусть так и будет, — пробормотал он.

Прохождение через область мини-солнц оказалось чистейшей банальностью. На максимальной скорости абсолютного кормила корабль-кальмар пронесся через опасную зону и вылетел в пустоту дикого пространства. Если Разум Мира и заметил их уход, то не подал ни малейшего знака. Согласно показаниям Джулии, ни одно мини-солнце не отклонилось даже на долю градуса от своего обычного курса.

Впервые с тех пор, как «Баундлесс» поднялся с планеты, Телдин позволил себе расслабиться. — Пожалуйста, передайте Блоссом, чтобы она приняла управление на приводе, — тихо сказал он Джулии и услышал, как она передала сообщение по переговорной трубе. Только когда он почувствовал, что волшебница расширила свою волю, он позволил силе плаща исчезнуть вокруг себя. Корабль немедленно замедлился до нормальной заклинательной скорости, обеспечиваемой корабельным приводом.

— Блоссом хочет знать, какой курс выбрать, — объявила Джулия.

Владелец Плаща несколько мгновений помолчал, а затем промолвил: — Скажите ей, чтобы она вывела нас тем же путем, каким мы вошли, — решил он. — На данный момент этого достаточно. Мне нужно кое-что обсудить с вами и Джаном.

*****

Телдин пристально смотрел в иллюминатор правого борта корабля «Баундлесс», как будто искал ответ на свои вопросы в непроглядной черноте дикого космоса. Позади себя он услышал, как Джан неловко заерзал на стуле.

— Вы не знаете, куда идти дальше, — тихо спросил полуэльф, не так ли?

Владелец Плаща, молча, кивнул.

— «Люди» не знают, куда исчезли Джуна? — спросила Джулия.

— Нет, — ответил Телдин. — «Носитель Послания» сказал, что они просто ушли.

— Но они упоминали Разбитую Сферу, — напомнил ему Джан.

— Да, — согласился Телдин, — но они не сказали ничего существенного о том, где она находится. Просто, что она «в центре всего» и «между жемчужными гроздьями», или что-то в этом роде. Это что-нибудь значит для вас обоих? Он повернулся спиной к иллюминатору, чтобы посмотреть на своих друзей.

Джан покачал головой. — Это похоже на мифы, которые я слышал в прошлом, — сказал он, — о Первой Сфере, о «Космик Эгг», то есть о Космическом Яйце.

Владелец Плаща кивнул. — Я тоже, — согласился он, вспомнив, что читал в Большом Архиве на планете «Кресцент».

— Там не было ничего нового? — спросил первый помощник.

— Только то, что Люди связывают «Спеллджаммер» с Разбитой Сферой, — ответил Телдин, — и с Джуной. Но я уже слышал об этих связях раньше.

— И это все равно нам не поможет, — заключил Джан. — Обычные люди долго искали Первую Сферу, но так и не нашли ее. Каковы шансы, что мы будем первыми?

Телдин взглянул на Джулию и увидел задумчивое выражение ее лица. — Что это? — спросил он. — Вы что-нибудь придумали?

Она подняла глаза, немного удивленная тем, что ее вырвали из задумчивости. — Наверное, нет, — медленно ответила она, — наверное, нет, ничего... Она само-осуждающе улыбнулась. — Но... вы что-то говорили о «жемчужных гроздьях», не так ли? Владелец плаща кивнул. — Ну, из Потока, хрустальные сферы часто выглядят как жемчужины, не так ли?

— И что? — поинтересовался Телдин.

— А то, что, если где-то во Вселенной есть кристаллические сферы, расположенные очень близко друг к другу? — предложила она. — Где они похожи на гроздья жемчуга? Может быть, именно там вы найдете Разбитую Сферу.

В сознании Телдина всплыло полузабытое воспоминание. Что это было?..

Потом до него дошло. Это был образ, который он видел через восприятие «Спеллджаммера» через амулет, когда он двигался на корабле «Фул» в мир «Кресцент». Образ полудюжины хрустальных сфер, настолько плотно упакованных, что некоторые из них были разделены менее чем диаметром одной сферы, — собранных вместе на фоне Потока, как гроздь гигантских волшебных жемчужин...

Волнение захлестнуло его, как волна. Затаив дыхание, он описал этот образ своим друзьям. — Есть ли такое место на картах? — спросил он.

Его возбуждение снова сменилось депрессией, когда он увидел, как они оба покачали головами. — Ни на одной карте, которую я видел, — ответил Джан за них обоих. — Может быть, есть на какой-то специализированной карте, но большинство карт, которые можно купить, показывают только важные, «известные» сферы, те, которые находятся на стандартных торговых маршрутах. Он сочувственно положил руку на плечо Владельца Плаща. — Мне жаль. Хотел бы я сказать вам что-нибудь другое.

Телдин посмотрел на своих друзей пустыми глазами. — Тогда мне некуда идти, — тихо сказал он.

Телдин чувствовал себя опустошенным, физически истощенным. Он рухнул в кресло и опустил голову на руки.

— Что теперь? — спросил он себя. — Куда мне обратиться? Что мне делать?

Это был первый раз, когда у него действительно не было никаких ключей, никаких зацепок, по которым можно было бы следовать. С той первой ночи, когда заклинательный корабль разрушил его ферму и направил его жизнь в новое русло, у него всегда была какая-то цель, которую он должен был преследовать. Сначала это было просто бегство. Затем это был порт гномов на горе «Невемайнд». Затем «аркан» на Ториле, за которыми последовали эльфы Эвермита, «фал» Пастушьего Пространства и так далее, и так далее, пока, наконец, это не был запретный мир планеты «Некс». Всегда было что-то, когда можно было пойти дальше, что-то, что поддерживало его...

До сих пор. Джуна исчезли из вселенной, или могли бы исчезнуть, если бы у Телдина были шансы когда-либо найти их. Разбитая Сфера была... где-то в бесконечной вселенной, но у него не было никаких полезных подсказок, которые могли бы привести его к ней.

Так что же ему теперь делать? Что? Какой курс он должен указать рулевому?

Куда теперь идти Владельцу Плаща?

Это было ужасающее, ошеломляющее ощущение, эта бесцельность. Так долго он шел по определенному пути. Это был извилистый, загадочный, конечно, путь, и часто сопряженный с опасностями.

И он хотел следовать по нему дальше, но теперь не было ничего. Он чувствовал себя так, словно его бросили дрейфовать по бездорожью океана, не имея ни карты, ни приборов, ни возможности проложить курс.

С самого начала своих поисков он мечтал о свободе. Разве не она была у него сейчас? И если да, то почему она так его травмировала?

— Но это ведь не свобода, не так ли? — спросил он себя. — Плащ все еще существует; я все еще ношу его. И враги, которые преследовали меня с самого начала, все еще где-то там, ищут меня. Что бы я ни делал, чтобы спрятаться, в конце концов, они меня найдут.

— Вот в чем разница, — решил он; вот откуда берется большая часть беспокойства. Раньше тот факт, что за ним охотились, был почти второстепенным, и он был активен. Теперь у него не было другого выбора, кроме как реагировать, реагируя на действия других.

Нет. Он чувствовал, как какая-то глубокая, основная часть его самого восстает, борется с депрессией, которая давила на него. — «Нет», — снова подумал он, — «у меня все еще есть варианты. Я все еще хозяин своей судьбы. Итак, я столкнулся с препятствием; Я встречал препятствия и раньше, и я никогда не позволял им остановить меня. Что в этом такого сверхъестественного?»

У него был корабль «Баундлесс», который обеспечивал свободу передвижения в любом направлении. У него был амулет, который давал ему доступ к восприятию «Спеллджаммера». Вокруг него были друзья и союзники. У него были варианты. Его главным препятствием, как решил он, было нежелание исследовать эти варианты.

Взять, к примеру, амулет. Как само собой разумеющееся, на протяжении всего путешествия он использовал артефакт, надеясь почувствовать что-то, что он смог бы узнать через странное восприятие «Спеллджаммера», что-то, что дало бы ему ключ к разгадке его местоположения. До сих пор он не видел ничего полезного, но всегда есть следующий раз, а затем время после него. В конце концов, возможно, ему удастся увидеть что-то, что даст ему какое-то руководство.

Почему бы не сейчас, например?

Он поднял голову и посмотрел на двух своих друзей. Ни один из них не сдвинулся с места. Оба наблюдали за ним, выражение их лиц показывало, как они сочувствуют его боли, но они слишком уважали его личную жизнь, чтобы вмешиваться.

— У меня есть друзья, — снова напомнил он себе. И это была самая вдохновляющая мысль из всех. Он почувствовал, как через него потекла новая энергия, почувствовал, как широкая улыбка расплылась по его лицу. Пока он наблюдал, его друзья повторили эту улыбку — немного более неуверенно, — хотя они не могли знать, что у него на уме.

— Я снова попробую амулет, — сказал он им, потянулся к сумке на поясе и извлек бронзовый диск. Гладкий металл казался тяжелым в его руках, будто содержал в себе какие-то возможности? Он провел большим пальцем по гладкой поверхности, почувствовал, что она слегка теплая — от ее близости к теплу его тела или по какой-то другой причине?

Джан пошевелился в своем кресле. — Вы хотите уединения для этого? — тихо спросил он.

Телдин на мгновение задумался, затем покачал головой. — Это не то, что вы бы назвали захватывающим шоу, — сказал он с усмешкой, — но, если вы не возражаете, я думаю, что мне нравится ваша компания.

Он придвинул свой стул ближе к столу и положил руки на плоскую поверхность, держа амулет обеими руками, и пристально вгляделся в него, словно пытаясь запомнить его текстуру, цвет, каждую его черту. Одновременно он замедлил и углубил дыхание, чувствуя, как напряжение спадает с его плеч и шеи, и сразу позволил своим глазам закрыться. Покалывание вверх и вниз по спине подсказало ему, что плащ светится ярким бронзовым светом. Он почувствовал сдвиг — по-другому это не описать — в своем мозге. А затем его сознание, казалось, безболезненно распустилось через макушку головы в черноту космоса.

*****

Огонь!

Огонь повсюду, заполняющий все его восприятие. Огонь, окружающий всего «Спеллджаммера» жидким пламенем. Сюрреалистические вспышки и шквалы желтого, зеленого, даже молниеносно-синего цвета на красном фоне.

И все же огонь не облизывал «Спеллджаммера», не поглощал его и даже не нагревал конструкцию огромного корабля. Яйцевидный пузырь чистого, свободного от огня воздуха окружал судно, во многом так же, как обычная оболочка атмосферы корабля занимала часть флогистона, когда он находился в Потоке. — Он летит сквозь солнце? — спросил себя Владелец Плаща.

На краткий миг — настолько мимолетный, что это легко могло быть иллюзией — Телдин ощутил вспышку удовольствия, эстетического удовольствия от массивного судна, будто оно само почувствовало и оценило красоту этого моря огня. Но имело ли это смысл?

А затем, с шокирующей внезапностью, огонь вокруг «Спеллджаммера» исчез. Космос снова стал черным и усеянным звездами...

Кроме мертвой кормы. Огонь все еще был там, как бесконечная плоскость безмолвного желто-красного пламени, бурлящего и извивающегося. А затем, поднявшись над плоскостью пламени, как солнце над Великим Океаном Кринна, он увидел массивный диск, светящийся тускло-красным, как угасающий уголек...

На несколько мгновений Телдин был полностью дезориентирован. Затем он понял, что именно он увидел.

Кирпично-красный диск был массивным огненным телом, похожим на огромное раздутое солнце. Несмотря на то, что не было ничего, что могло бы оценить масштаб, он понял — благодаря странному восприятию, дарованному амулетом, — что мир огня был титаническим, во столько же раз больше, чем мир Кринна, насколько «Спеллджаммер» был больше корабля «Баундлесс». «Бесконечная плоскость пламени», как он теперь видел, была широким кольцом желтого огня, которое опоясывало огромный мир вокруг его экватора. Кольцо было настолько широким, что заклинательному кораблю потребовалось бы, возможно, четверть часа, чтобы пересечь его, а само кольцо, вероятно, составляло целый час полета на полной скорости от «поверхности» огненного тела. «Спеллджаммер», казалось, прорвался прямо сквозь это огненное кольцо.

Сцена была впечатляющей — такой, какая не могла существовать дважды во вселенной, как сказал себе Телдин. Может быть, это была та возможность, которой он ждал, когда «Спеллджаммер» был рядом с узнаваемым миром. Он «огляделся» вокруг, выискивая больше отличительных черт, чтобы исключить вероятность ошибки.

Там было что-то: темная круглая область на поверхности великого огненного мира, покрывающая заметную часть видимого диска. — «Погодные изменения в огне»? — подумал он.

И что-то еще, фигуры, движущиеся среди желтого пламени огненного кольца. Большие, угловатые формы — крылатые формы, похожие на странные заклинательные корабли, построенные по незнакомым конфигурациям. — «Но как могут корабли существовать в огненном кольце?» — задумался он. «Спеллджаммер» сделал это, но теперь он знал, что это был всего лишь какой-то магический атрибут таинственного корабля, который позволил ему выжить невредимым...

Вид снова изменился. Маленький яркий диск — чуть больше точки — горящего бело-голубого света поднялся над одним из краев темно-красного мира. Восход солнца на солнце...

*****

Без предупреждения странная перспектива рухнула сама по себе. Возникло мучительное ощущение прерывистости, затем информация от обычных органов чувств Телдина хлынула обратно в его разум.

Он открыл глаза и посмотрел в озабоченные лица двух своих друзей. Положив амулет на стол, он вытер капли холодного пота со лба. Он понял, что его пальцы дрожали, а сердце колотилось так, словно он пробежал беговую дорожку.

— Почему? — спросил он себя. Почему использование амулета иногда отнимало у него гораздо больше сил, чем у других? Было ли это как-то связано с расстоянием — и означало ли это, что «Спеллджаммер» находился на большом расстоянии? Или это было что-то другое? В амулете было так много всего, включая связь со «Спеллджаммером» и его абсолютным кормилом, чего он не понимал.

— Ну? — спросила Джулия. — Что-нибудь?

—Я так думаю, — голос Телдина звучал устало в его собственных ушах. По беспокойству, которое отразилось на лицах его друзей, он догадался, что выглядит так же плохо, как и говорит... если не хуже. — Может быть, что-то важное. Он начал описывать то, что видел, так подробно, как только мог. — Я не могу себе представить, что во вселенной может быть еще такое же место, — сухо заключил он.

— Я думаю, вы правы, — сказал Джан. Его голос был тихим, но в нем слышались нотки тщательно контролируемого возбуждения. — Огненный мир диаметром в полдня полета, с огненным кольцом, — продолжал он, загибая пальцы. — Темное пятно — может быть, какая-то погодная картина, как вы подумали. И все они вращаются вокруг меньшего бело-голубого солнца. Я думаю, это должен быть Гарраш.

— Гарраш, — эхом отозвался Телдин. — Вы были там?

— Я этого не говорил, — поправил его полуэльф. — Я читал о нем однажды в «Геономиконе» — это книга, описывающая почти сотню самых захватывающих миров, когда-либо открытых, — но ваше описание определенно соответствует тому, что я помню.

— Где находится Гарраш? — потребовал Телдин. — Недалеко отсюда? Далеко?

— Я не помню, — признался Джан, качая головой.

Джулия встала. — Я принесу карту, — сказала она, направляясь на корму.

Она быстро вернулась, и с помощью Джана разложила карту на столе и с минуту изучала ее. Телдин почувствовал, как в нем нарастает нетерпение, но он знал, что лучше не торопить медноволосую женщину.

Наконец она выпрямилась. — Гарраш находится в хрустальной сфере, называемой «Вистаспейс», — сказала она, — вот здесь. И постучала пальцем по темному кружку рядом с одной стороной карты.

— А где «Некс»? — спросил Телдин.

— Он, конечно, не указан на этой карте, — медленно ответила она, — но он здесь. Она положила палец на область карты у противоположного края.

Телдин почувствовал, как у него вытянулось лицо. — Как далеко это? — спросил он, страшась ответа.

— Далеко, — ответил Джан. Он перегнулся через стол, чтобы получше рассмотреть. — Мы можем использовать пару течений во флогистоне, например, в «Пасспейс», а оттуда в «Праймспейс». Это сэкономит много времени по сравнению с прямым маршрутом... Его голос затих.

— Но...? — подсказал Владелец Плаща.

Джан поднял глаза, твердо встретившись взглядом с Телдином. — Но, — продолжил он, — мы пока говорим о путешествии в общем... — он вопросительно взглянул на Джулию, как бы подтверждая то, что собирался сказать, — в течение тридцати дней, может быть, тридцати пяти? Джулия медленно кивнула в знак согласия.

— И это время не включает перемещение в самой «Вистаспейс», как только мы окажемся там, — добавил полуэльф. — На карте указано, что это большая сфера. Мы не знаем, как сориентирована орбитальная плоскость «Гарраша» или где будет находиться планета по отношению к тому месту, где мы войдем в хрустальную сферу. Но на самом деле, попадание на планету добавит еще... ну, скажем, тридцать дней, на всякий случай. Общее время в пути...

— Шестьдесят дней или больше, — закончил за него Телдин. Его волнение по поводу признания Джаном того, что он видел, прошло, и депрессия угрожала снова захлестнуть его. — Два месяца. Маловероятно, что «Спеллджаммер» будет там через два месяца.

— Я понимаю. Джан положил руку на плечо Владельца Плаща и крепко сжал. — Я понимаю. Полагаю, это ничтожный шанс... — Но ничтожный шанс лучше, чем никакого, — уточнил Телдин, — вот что вы хотите сказать.

— Разве не так? — тихо спросила Джулия.

Владелец Плаща несколько мгновений молчал, погруженный в свои мысли. Затем он кивнул. — Да, — промолвил он. Затем снова, более твердо, продолжил: — Да, это так. Он повернулся к Джану и выпрямился во весь рост. — Первый помощник, передайте сообщение рулевому и штурману. Взять курс на «Вистаспейс» и «Гарраш».

Полуэльф отдал честь. — Есть, капитан.

Одним из преимуществ долгого путешествия было то, что у экипажа корабля «Баундлесс» было достаточно времени, чтобы провести ремонт, в котором отчаянно нуждался корабль. В качестве примера предусмотрительности, которую Телдин ожидал от своего первого помощника, до того, как корабль поднялся с «Кресцента», Джан загрузил большую часть грузового отсека досками из той же породы высушенной древесины, из которой состоял корпус корабля-кальмара. Теперь, когда им предстояло два месяца плавания, команда была занята — по указанию Джана, — исправляя повреждения корпуса, вызванные магической атакой и аварийной посадкой на планету «Некс».

В течение первых двух дней движения в Потоке полуэльф прошелся по кораблю от носа до кормы, составляя список мест, требующих внимания и ремонта. Хотя члены экипажа застонали почти как один, когда впервые увидели список задач первого помощника, размещенный в столовой, теперь они, казалось, были созданы для этой работы. На самом деле, как размышлял Телдин, они, казалось, в каком-то смысле наслаждались этим. Он думал, что может понять почему, как он решил после некоторого размышления. Вероятно, самой большой опасностью для члена экипажа в длительном плавании была скука. Когда ему нечего было делать, кроме как думать, существовала реальная опасность, что он доведет себя до безумия.

— И это, — твердо сказал себе Телдин, — именно то, что я делаю. Как капитану, ему, в сущности, нечего было делать, ничего, кроме как думать.

О, конечно, он мог разговаривать с членами экипажа. Жизненные истории Бет-Абза на корабле бехолдеров были особенно захватывающими — на самом деле ужасающими — давая ему представление о странной расе глазных тиранов, которых он никогда не ожидал получить. Но у всех, кроме него, были обязанности, требующие внимания, и Телдин знал достаточно, чтобы понять, что он не может ожидать, что его команда пренебрежет этими обязанностями только для того, чтобы составить компанию своему капитану.

Даже у Джана и Джулии были свои задачи — в основном надзорные, контролирующие ремонтные работы экипажа, но, тем не менее, жизненно важные для этого. Они оба, казалось, чувствовали растущую скуку своего друга, его дискомфорт, и делали все возможное, чтобы помочь уменьшить ее. Когда они заканчивали свои дневные обязанности, они часто присоединялись к Телдину в его каюте за стаканом сагекорса — Владелец Плаща снова изрядно выпивал его — и беседовали. Но они всегда уставали раньше него, измученные работой на корабле. Он видел, как они начинали зевать, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. А потом он «отпускал» их, позволял им лечь на свои койки и немного поспать, в чем они так нуждались.

А потом он снова оставался один в своей каюте, только он и сагекорс.

— Ну, вот, — сказал он себе, — уже двадцать дней в пути, и еще сорок с небольшим впереди. В тот момент это казалось вечностью.

Он придвинул одно из кресел своей каюты к иллюминатору правого борта, открывая панорамный вид на Поток, окружающий корабль. Полупустой стакан полынной настойки стоял на углу стола, в пределах легкой досягаемости. Джулия и Джан только что ушли, направляясь к своим койкам. Это было сразу после первой склянки ночной вахты — за полночь, согласно часам на земле, которые все еще предпочитал Телдин, — но он еще не был готов ко сну. Его мысли путались, будто у них была своя собственная жизнь. Как он ни старался расслабиться, он не мог успокоить их или даже игнорировать. Что еще хуже, он достиг той точки, когда его попытки расслабиться — и беспокойство по поводу неудачи — на самом деле подпитывали напряжение, с которым он пытался бороться. — Порочный круг, — сказал он себе.

Все было бы по-другому, если бы Джулия все еще делила с ним койку, как он подумал с легкой грустью. Они спали вместе первые пару ночей после старта с планеты «Некс», и это рассеяло большую часть стресса Владельца Плаща.

Ну, это было не совсем так. Он заставил себя быть честным. На самом деле произошло так, что Джулия восприняла его стресс как свой собственный. Его нервозность передалась и ей. Пока он мог спать, он понимал по ее осунувшемуся, изможденному виду по утрам, что она не спала. Когда он спросил, что случилось, она не захотела ему говорить, очевидно, из-за какой-то ошибочной веры в то, что сможет защитить его от какой-то неприятной реальности. Потребовалось несколько прямых вопросов, чтобы выяснить правду.

Она сказала ему, что он разговаривал во сне — непрерывно разговаривал с друзьями и коллегами, давно умершими, иногда выкрикивал приказы, чтобы избежать событий, которые уже произошли. Несмотря на то, что он не мог вспомнить их утром, она убедила его, что его сон мучили почти непрерывные кошмары.

Она терпела это почти неделю — никогда не жаловалась, всегда старалась быть рядом с Телдином, когда ему нужно было с кем-то поговорить или просто посидеть с ним в тишине. Однако он наблюдал, как это сказывается на ней, и это добавляло ему стресса. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять — и признаться самому себе, — что это не сработало, что вместо того, чтобы уменьшить его стресс, ситуация гарантировала, что они оба страдают от парализующего напряжения. Когда он тихо предложил, чтобы они снова спали порознь, медноволосая женщина попыталась скрыть свое облегчение, но Телдин ясно это видел. В течение следующих нескольких дней он наблюдал, как она приходит в норму, как ее беспокойство отступает.

Однако за то время, что Джулия жила в его каюте, она помогла ему прийти к некоторым важным выводам об источниках его собственного напряжения. — Судьба, — сказал он себе, — вот к чему все сводится. Чьей судьбе я следую? Моей собственной или той, которая была навязана мне плащом?

— И действительно ли они разные? Может быть, моя судьба — и всегда была — быть Владельцем Плаща, капитаном «Спеллджаммера».

Именно эти вопросы постоянно крутились у него в голове, держали его на взводе, не давали уснуть. Он думал, что некоторое время назад смирился с ними, по сути, решив не принимать решения — воздерживаясь от принятия решения о том, брать ли на себя командование великим кораблем, пока он действительно не найдет его. Это имело смысл, этот курс действий; что толку принимать решение сейчас, когда он не мог действовать в соответствии с ним — возможно, никогда не сможет действовать, если ему не удастся выследить судно? В то время он думал, что эта тактика избавит его от большей части стресса в краткосрочной перспективе.

Теперь он понял, что на самом деле это было просто подавление — загнать этот стресс так глубоко в тайники своего сознания, чтобы больше не осознавать его. Но он все еще был там. Джулия помогла ему осознать это. Это чувство выплескивалось на поверхность в его снах, заставляя его тело напрягаться до высокой степени стресса — «сражайся или беги» — невероятно саморазрушительного, поскольку на самом деле не было ничего, с чем бы он мог бороться или от чего бежать.

— «Это почти в точности похоже на ситуацию, в которой была Джулия, когда мы оба были на борту «Зонда», — размышлял Телдин. Он сделал еще один глоток полынной настойки и почувствовал, как ее тепло — и временное, притворное расслабление — распространилось по всему телу. — Какую судьбу она должна выбрать? Ее или кого-то другого? Она выбрала свою судьбу, и именно поэтому она ушла.

— Могу ли я принять такое же решение? — спросил он себя. — Теоретически, да. Возможно, впервые с тех пор, как он застегнул замочек плаща на шее, у него появилась возможность избавиться от него. В конце концов, плащ был магическим предметом, и разве центральный глаз бехолдера Бет-Абза не излучал луч, который подавлял магию? С помощью глазного тирана он, наконец-то, смог бы снять плащ. И что тогда? Проще всего было бы просто выбросить его за борт, позволить ему вечно плыть в Потоке. Или, если бы он решил последовать предписанию давно умершего рейгара — хранить его от когтей неоги, он мог бы уничтожить его — сжечь на задней палубе, возможно, с помощью антимагического луча Бет-Абза, чтобы противодействовать любой магической защите, которую может иметь плащ.

— И тогда я был бы свободен...

Но мог ли он на самом деле это сделать? По практическим соображениям, вероятно, нет. То, что он избавится от плаща, не означало, что его многочисленные враги поверят, что он это сделал. Если враги, которые следили за ним, обнаружат, что они больше не могут следить за местонахождением плаща, поверят ли они, что он уничтожил его? Конечно, нет. Сознательный отказ от такой власти противоречил бы их природе, и, конечно, они предположили бы, что Телдин смотрит на вселенную так, как они. Нет, вместо того, чтобы прийти к выводу, что Телдин уничтожил плащ, они решили бы, что он просто нашел какой-то способ подавить его магический «позывной». Более того, они, вероятно, даже усилили бы свои попытки найти его, так как, подавление этого «позывного» не намекало бы на то, что он усилил свой контроль над многими силами плаща?

Итак, чтобы освободиться, ему придется не только уничтожить плащ, но и сообщить всем остальным, что он действительно это сделал. И также убедить их, потому что, если бы они поняли, что если есть хоть малейший шанс, что он притворяется, они бы продолжали преследовать его. Как он смог бы это сделать?

— Никак не смог бы, — печально заключил он. Это было парадоксальное положение, в котором он оказался. Он нуждался в силе плаща, чтобы защитить себя от многочисленных врагов. Его уничтожение не сбило бы этих врагов со следа, но оставило бы его беспомощным против них.

— «В конце концов, у меня нет выбора, не так ли»?

Он проглотил остатки сагекорса, наслаждаясь ее огнем в глубине горла. На мгновение он подумал, не налить ли себе еще, но затем отставил стакан в сторону. Что ему действительно было нужно, так это свежий воздух.

На корабле «Баундлесс» была смена из трех вахт, и каждый член экипажа дежурил по восемь часов из двадцати четырех. Это означало, что одна треть экипажа была на дежурстве в любой момент времени. Несмотря на то, что в диком космосе или в Потоке не было ни дня, ни ночи, большинство экипажей, состоящих из людей и полулюдей, однако, придерживались двенадцатичасовой ориентации дня и ночи. Во время утренней и дневной вахт две трети экипажа, или около того, обычно были на ногах — одна треть на дежурстве, другая свободна, но бодрствует. Однако во время ночной вахты большая часть свободного от дежурства экипажа спала. Это не имело особого смысла, если смотреть логически, как подумал Телдин. Но он заметил, что такой порядок соблюдается на каждом корабле, на котором он бывал. Это делало ночную вахту — особенно «нижнюю» часть вахты, после четырех склянок — самым тихим временем на борту корабля-кальмара.

Салон был пуст, когда Телдин направился на корму, на главную палубу. Затем он поднялся по лестнице, прислоненной к левому борту, на носовую палубу. Даргет, полуорк, работал над катапультой, смазывая подшипники маслом и проверяя веревки и мотки волокон на предмет гнили или повреждений. Он поднял глаза, когда Телдин ступил на бак.

— Капитан, — сказал здоровяк, выпрямляясь во весь рост. — Я могу для вас что-нибудь сделать?

Телдин не смог сдержать улыбки. Даже после нескольких недель службы на борту корабля «Баундлесс» Даргет все еще казался таким же страстным и стремящимся угодить, каким был в тот день, когда впервые ступил на борт. — Нет, ничего, — ответил он, — просто вышел прогуляться. Я не собираюсь прерывать вашу работу. Полуорк заметно расслабился, но все еще явно не чувствовал себя комфортно, поворачиваясь спиной к своему капитану, чтобы вернуться к работе. Владелец Плаща подошел к перилам и уставился на кружащиеся цвета Потока.

Через мгновение он почувствовал присутствие Даргета, когда тот присоединился к нему. — Капитан... капитан вышел подышать свежим воздухом? — робко спросил он.

Телдин кивнул. — Иногда капитану хотелось бы на пару минут забыть, что он капитан, — ответил он, и повернулся, чтобы посмотреть на большого полуорка. — Вы с «Кресцента», Даргет? — спросил он.

Мужчина поспешно покачал головой. — Нет, не с «Кресцента», — пробормотал он. — Нет, капитан, я родился в «Балдургейт», это на Ториле на побережье «Сворд».

— Я был на Ториле, — лениво ответил Телдин. — Дважды. Один раз в Нимбрал на юге, один раз в Эвермит.

— Нимбрал? Даргет повернулся и уставился на него. — Страна магии? Правда?

Телдин усмехнулся. — Действительно, это было не так уж удивительно. Он вздохнул. — Торил мне показался прекрасным миром, — тихо продолжил он, — то немногое, что я там видел. Может быть, когда-нибудь я захочу вернуться.

— Это прекрасный мир, капитан, — подтвердил Даргет, — и побережье «Сворд», возможно, прекраснее, чем большинство его частей.

— Я хотел бы получить возможность увидеть это. Может быть, успокоиться на некоторое время.

— Если капитан не возражает, — застенчиво продолжил полуорк, — может быть, я мог бы показать вам достопримечательности. Я, конечно, не эксперт, не совсем, но я прожил там двадцать лет.

Телдин улыбнулся. Энтузиазм Даргета, его желание помочь были трогательны.

Но затем он почувствовал, что его улыбка увяла. — «Будет ли у меня когда-нибудь шанс принять его предложение?» — печально подумал он. — «Я думаю, что мне бы этого хотелось, быть просто туристом с местным гидом. Но каковы были шансы, что кто-нибудь из нас когда-нибудь вернется на Торил?»

Он вздохнул и оттолкнулся от перил. — Если мы оба окажемся на Ториле, я попрошу вас об этом, — ответил он полуорку. — И, Даргет... спасибо. Он отвернулся. — Я думаю, мне пора отправляться на свою койку.

Он начал спускаться по лестнице, но обернулся, когда Даргет окликнул его. — Капитан, не могла бы второй помощник помочь мне завтра с катапультой? — спросил он. — Она так помогала Аллину, старому оружейному помощнику, до того, как мы покинули «Хатспейс».

— Я поговорю с ней, — пообещал Владелец Плаща. Спускаясь по лестнице, он увидел, что Даргет счастливо вернулся к своей работе. Он грустно улыбнулся, вспомнив хорошее, честное удовлетворение от работы своими руками, от хорошо выполненной работы. — «Будет ли у меня когда-нибудь шанс пережить это снова»? — подумал он.

Когда он добрался до главной палубы, c трапа, ведущего вниз, появилась раздутая, сферическая фигура. Огромный центральный глаз Бет-Абза отражал меняющийся свет флогистона, делая форму существа еще более сюрреалистичной. С едва слышным щелчком несколько глазных стеблей повернулись, чтобы осмотреть Владельца Плаща.

— Приветствую вас, Телдин Мур, — сказало существо своим глубоким, болотным голосом. — Вы ищите утешения в пустоте, как и я?

Владелец Плаща с любопытством посмотрел на глазного тирана. Из сообщений других членов экипажа он знал, что бехолдера часто можно было встретить на палубе во время ночной вахты, его глазные стебли были направлены в полудюжину направлений, будто он хотел видеть абсолютно все, что его окружало. Телдин часто задавался вопросом — почему, но у него никогда не было возможности спросить. Теперь он подвинулся и снова прислонился к перилам. — «Это моя ночь для неожиданных разговоров», — подумал он и сказал: — Я действительно не знаю, Бет-Абз. Иногда я выхожу сюда подышать свежим воздухом. Но утешение? Он пожал плечами.

Бехолдер подплыл, чтобы присоединиться к Телдину у перил. Бок о бок они смотрели в хаос Потока. — Я ищу утешения, — тихо сказал Бет-Абз. — Утешения в связи с потерей моего клана и моей нации. Утешения в моем одиночестве. Он сделал паузу на несколько мгновений. — Иногда я ищу покоя и уверенности в том, что решения, которые я принял, были правильными.

Телдин обнаружил, что кивает. — Думаю, я ищу то же самое, — медленно сказал он. — Разные решения, но я полагаю, что сомнения одни и те же. Он посмотрел на своего товарища. — Вы когда-нибудь нашли то, что ищете?

Стебельки глаз Бет-Абза повернулись в образе, который Телдин истолковал как эквивалент пожатия плечами. Через несколько долгих мгновений существо снова заговорило, резко сменив тему. — Если вы когда-нибудь найдете «Спеллджаммер», — сказал бехолдер, — вы должны знать об одном важном факте. Согласно рассказам моего клана, на борту великого корабля есть ложные нации, не соответствующие истинному идеалу. Вам следует остерегаться их извращений.

Владелец Плаща ответил не сразу. От Джана и Джулии он немного узнал о жестокой, геноцидальной ненависти, которая существовала между разными нациями бехолдеров, каждая из которых считала себя «истинным идеалом», в то время как все остальные были «извращенцами». Помня об этом, он лишил комментарии Бет-Абза их более зловещего подтекста. Интересный факт все еще оставался — если это был факт, а не беспочвенный слух, как он себе напомнил. Очевидно, на борту «Спеллджаммера» присутствовали бехолдеры. Бет-Абз был прав, и это было то, что Телдин был рад узнать. Он перевел дыхание, чтобы поблагодарить глазного тирана за эту информацию.

Но Бет-Абз снова заговорил. — Что вы будете делать, когда станете капитаном «Спеллджаммера», Телдин Мур? — тихо спросил он. — Это все еще ваше намерение?

— «Хороший вопрос», — подумал Телдин. Он пожал плечами, пытаясь найти способ выразить словами свои сомнения, свое замешательство.

И снова бехолдер не стал ждать, пока он заговорит, а продолжил: — Станете ли вы тогда «Сверх-Крезом»?

— Кем?

— «Сверх-Крезом», — спокойно сказал Бет-Абз. — Это ваше желание?

— Скажите мне, что такое Крез, и, может быть, я смогу вам ответить, — предложил Владелец Плаща.

— Крез — это фигура из древнего религиозного мифа моего народа, — объяснил бехолдер. — Немногие кланы нации Гурраж-Ар все еще придерживаются древних слов, которые рассказывают о Крезе, но клан Бет — один из них. Высший авторитет на борту корабля моей матери гарантировал, что весь клан узнал о пророчествах.

Телдин наклонился вперед, невольно очарованный. Несмотря на то, что в прошлом Бет-Абз был очень откровенен в отношении повседневных реалий жизни в клане бехолдеров, он ничего не говорил о духовных проблемах. — Каких пророчествах? — спросил он.

— Говорят, что придет Крез и положит конец войнам, объединив разрозненные нации в одну. Существо «пожало» своими глазными стебельками. — Поскольку для этого потребовалось бы, чтобы нации истинного идеала позволили выжить тем, у кого извращенная форма, — что, очевидно, является проклятием для многих, — большая часть моей нации игнорирует пророчества или отвергает их как искажения. Те, кто не верит пророчествам, паясничают, что у Креза должен быть самый могущественный корабль в космосе, — сухо продолжил Бет-Абз, — поскольку, только победив все народы, истинные и ложные, Крез сможет принести мир во вселенную.

— Так это то, что вы намерены сделать в качестве капитана «Спеллджаммера», Телдин Мур? — спросил глазной тиран. — Использовать его, чтобы победить все воюющие расы вселенной и таким образом привести их к миру? Стать «Сверх-Крезом», который усмирит не одну расу, а все? Это ваше намерение?

Телдин отвернулся, внезапно почувствовав, что не может встретиться взглядом с шаровидным существом. — «Он задается вопросом о грандиозном плане, которому я следую», — подумал он, — «о конечной программе, которая направляет мои действия. Ему интересно, какие потрясающие вселенную планы у меня в голове».

— «Как я могу сказать, что у меня нет никаких планов, кроме поиска «Спеллджаммера»?

— Так вы собираетесь стать «Сверх-Крезом»? — настаивал Бет-Абз.

— Я еще не решил, — неловко ответил Владелец Плаща. — Я все еще думаю об этом.

Даже самое длительное путешествие, в конце концов, заканчивается, как напомнил себе Телдин, и это не было исключением. Граница кристаллической сферы «Вистаспейс» осталась в пятнадцати днях пути позади них, а «Гарраш» был не более чем в пяти днях впереди. С этого расстояния могучий мир казался не более чем точкой красноватого света, иногда окрашенного более ярким желтым цветом, который должен был исходить от его огненного кольца. Даже подзорная труба Владельца Плаща была недостаточно мощной, чтобы превратить мир огня в видимый диск.

Им просто повезло, как понял Владелец Плаща. По чистой случайности, точка, в которой они проникли в кристаллическую сферу «Вистаспейс», была относительно близко — в космическом масштабе — к «Гаррашу». Если бы плоскость орбиты планеты была ориентирована иначе или, если бы мир находился в другой точке своей орбиты, их путешествие длилось бы дольше на пятнадцать дней, или более.

На протяжении всего путешествия Телдин регулярно пользовался амулетом, чтобы следить за «Спеллджаммером» — не каждый день, но, по крайней мере, каждые несколько дней. Результаты оказались неубедительными. С того первого раза восприятие великого корабля не включало в себя ничего столь отличительного, как «Гарраш» и его огненное кольцо. Каждый раз, когда он использовал амулет, Телдин видел неописуемые виды усеянной звездами черноты — очевидно, дикого космоса, но в какой хрустальной сфере? Возможно, расположение звезд могло дать некоторое представление — по крайней мере, подтвердило, что судно все еще находилось в хрустальной сфере Гарраша, — но на борту корабля «Баундлесс» не было подробной звездной карты «Вистаспейс».

Тем не менее, как отметил Джан, тот факт, что Телдин ни разу не видел Потока, казалось, сильно намекало на то, что «Спеллджаммер» еще не покинул сферу. Но Владелец Плаща не был так твердо убежден, как его друг полуэльф. В конце концов, он понял из своего чтения в Великом Архиве, что корабль в форме манты, казалось, мог завершить за день или два путешествие через флогистон, что заняло бы недели у любого другого судна. Тем не менее, он должен был признать, что шансы найти свою добычу в «Вистаспейс» возрастали с каждым наблюдением.

Конечно, как уже несколько раз подчеркивал ему Джан, хрустальные сферы невообразимо огромны. Каким бы большим ни был «Спеллджаммер» в масштабах кораблей и даже миров, то, рассматриваемый в этом масштабе, он был очень маленькой иголкой в очень большом стоге сена. Таким образом, фактическое обнаружение «Спеллджаммера» может оказаться самостоятельной задачей.

Однако Джулия и Джан оба согласились с ним, что лучшее место для начала поисков — это окрестности самого «Гарраша». По крайней мере, это был узнаваемый «ориентир» на просторах вселенной.

Из своей каюты Телдин услышал, как Джулия «пробила» восемь склянок — прозвучал медный корабельный колокол на корме — указывающий время. — «Начало утренней вахты», — подумал он. Это означало, что, согласно часам, установленным на первом этаже, было около восьми утра. Он проснулся совсем недавно, и ему еще предстояло появиться на палубе. Он давно уже утратил свою фермерскую привычку вставать рано, и в последнее время вставал все позже, так как засыпал далеко за четыре склянки в конце ночной вахты — после двух часов ночи. — Это изменится, — твердо сказал он себе. — Я заставлю это измениться. И все же какая-то часть его разума все еще сомневалась в его решимости.

Он потянулся, чувствуя, как напрягаются мышцы спины и ног. Его желудок ощущался как кулак, сжатый вокруг пустоты, и растяжка только усилила это ощущение. — «Пора на завтрак», — подумал он.

Четверо матросов, сидевших в салоне сразу за его каютой, вежливо поздоровались с ним. На камбузе ничего не готовилось — в конце концов, он пришел в перерыве между приемами пищи, слишком поздно для того, что команда все еще называла утренней трапезой, и слишком рано для обеда, — но повар оставил тарелку с холодным мясом, маринованными овощами и нарезанным хлебом. Телдин положил себе еду, которую начал жевать, направляясь на главную палубу.

Джан радостно крикнул ему с кормовой палубы: — Рад встрече! — когда Телдин вышел с бака. Он помахал в ответ и направился на корму, чтобы присоединиться к нему.

Именно тогда на нижних палубах началась суматоха, сначала просто приглушенный крик, но быстро сменившийся топотом бегущих ног. Телдин остановился как вкопанный и вопросительно посмотрел на Джана.

Фигура — это был Даргет — бросилась вверх по трапу с грузовой палубы и от кают экипажа. Его лицо было бледным. — Это Блоссом, — выдохнул он.

— Блоссом? Она же на приводе... Но нет, это утренняя вахта, не так ли? Это означало, что в настоящее время кораблем управляет гном Дранигор. — А что с Блоссом? — потребовал он.

— Она сильно ранена, — ответил полуорк. — Может быть, мертва, я не знаю.

— Где?

Даргет указал вниз по лестнице, по которой он только что поднялся. — На грузовой палубе.

Телдин спустился по лестнице так быстро, что с таким же успехом мог бы спрыгнуть. Он услышал шаги позади себя — наверное, Джан, как подумал он. Внизу он повернул налево, затем снова налево, пробежав на корму мимо основания грот-мачты.

Там уже собралась небольшая толпа, пять или шесть членов экипажа сидели на корточках или стояли на коленях в кормовой части тускло освещенного грузового отсека возле бизань-мачты. Увидев его, они все попятились, давая ему возможность увидеть Блоссом.

Полная женщина лежала на спине, раскинув руки. Ее глаза были закрыты, ее круглое, ангельское лицо было спокойным, будто она спала, как показалось Телдину. Даже издалека он мог увидеть большой кровоподтек на правой стороне ее шеи, под ухом — большое, расширяющееся кровоизлияние под кожей, красновато-розовое, еще не ставшее фиолетовым. — Где целитель? — потребовал он.

Затем он увидел угол, под которым лежала ее повернутая голова, и понял, что целитель ничего не сможет сделать. Он опустился на одно колено рядом с тучной фигурой и прикоснулся двумя пальцами к неповрежденной стороне ее горла, просто чтобы убедиться. На мгновение ему показалось, что он почувствовал, как в женщине осталась какая-то слабая искорка жизни, но потом она исчезла. — Было ли это просто моим воображением, моим собственным беспокойством? — спросил он себя. — Или я почувствовал, что женщина умерла? Как бы то ни было, он понял, что Блоссом мертва.

Он отвернулся и увидел Джана, стоящего на коленях рядом с ним. — Я разберусь с этим, — тихо сказал ему полуэльф. — А вы поговорите с командой.

Телдин кивнул и медленно поднялся на ноги. Толпа членов экипажа — теперь более многочисленная — отступила, оставив почтительное пространство вокруг капитана, Джана и мертвой волшебницы-рулевой. Владелец Плаща мог видеть Джулию в задней части группы, у грот-мачты. — Кто ее нашел? — спросил он.

— Я нашла ее, капитан. Одна из шкотовых матросов — полная женщина, халфлинг по имени Харриана — выступила вперед. Она выглядела смущенной, слегка бледной. Сначала Телдин удивился, почему, но потом она добавила: — Я закричала сразу, как только нашла ее, капитан, точно. Я не лежебока...

Он улыбнулся так ободряюще, как только мог в данных обстоятельствах, и похлопал ее по плечу. — Я знаю, что вы это сделали, Харриана, — твердо сказал он ей. — Я знаю, что вы не лентяйка. Никто так не думает. Я не думаю, что это имело бы значение, даже если бы вы нашли ее раньше. Он посмотрел в глаза женщины и увидел, как тень вины исчезла из них. — А теперь расскажите мне, что случилось.

Харриана пожала плечами. — Я спустилась в трюм всего пару минут назад, в поисках заплаты для паруса. Я храню свои ремонтные принадлежности там, на корме, у подножия мачты. Она указала на корму, туда, где у задней переборки трюма было сложено разнообразное снаряжение. — По дороге я проходила мимо трюмной вахты.

Владелец Плаща кивнул. Женщина имела в виду деревянный люк площадью около двух квадратных футов, дающий доступ к трюмам и килю под трюмной палубой для ремонта или осмотра. — Итак, вы прошли мимо трюмного люка, — подсказал он.

— Да, и я вижу, что он открыт, — сказала халфлинг. — Не до конца, а просто на большой палец. Я подумала, что там, внизу, кто-то осматривает трюмы. Так что, просто чтобы быть дружелюбной, я открыла люк и крикнула вниз «Ау».

— И вот тогда я ее увидела. Харриана указала на неподвижное тело Блоссом. — Рулевая, священник, просто лежит, съежившись, на дне трюма. Она выглядела неуютно, — продолжила она, пожимая плечами, — поэтому я подумала, что ей может быть больно. Я позвала на помощь, и эти двое, — она указала на Даргета и Энсона, — и они ответили. Они ее вытащили, а потом мы просто рухнули, как в преисподнюю.

Телдин вопросительно посмотрел на них двоих. Как и следовало ожидать, ответил Энсон. — Так оно и было, капитан, — подтвердил он. — Мы подумали, что она, возможно, проверяла трюмы, упала и ударилась головой. Мы не думали, что это может быть ее шея, пока не увидели ее. Он заколебался, явно чувствуя себя неловко. — Мы поступили неправильно, вытащив ее? — тихо спросил он. — Говорят, что не следует перемещать и с меньшими...

Ответил Джан тихим, но уверенным голосом: — Вы не причинили ей никакого вреда, Энсон, и вы тоже, Даргет. Никто не смог бы причинить ей больше вреда к тому времени, как вы добрались сюда.

Двое мужчин заметно вздохнули с облегчением. — Капитан, — неуверенно начал Энсон, — меня интересует одна вещь... Что вообще Блоссом делала в трюмах? Проверяла киль?

— Да, верно, — снова ответил Джан — на этот раз громче, тверже. Он встал и направился к Телдину и остальным. — Она проверяла киль, как я ей приказал.

Владелец Плаща бросил на полуэльфа вопросительный взгляд. В манерах его друга было что-то странное. Он доверял Джану, и не стоило расспрашивать его об этом прямо здесь.

— Я думаю, вы правы, Энсон, — продолжил Джан, — я думаю, что она, должно быть, поскользнулась, упала и неудачно приземлилась. Трагический несчастный случай. Он повернулся к полуорку. — Даргет, не могли бы вы позаботиться о теле, пожалуйста? Возьмите людей, которые вам понадобятся. Затем он посмотрел на Телдина — многозначительно, как подумал Владелец Плаща — и сказал: — Капитан? Я думаю, нам нужно обсудить список вахт. Мы можем поговорить в вашей каюте?

*****

Как только Джан и Джулия последовали за ним в каюту и закрыли за собой дверь, Телдин повернулся к своему первому помощнику. — Может кто-нибудь сказать мне, что, во имя Паладина, здесь происходит? — тихо спросил он.

Джан выдвинул стул из-под стола и сел. В выражении его лица было что-то такое, чего Телдин раньше не видел, — напряжение, которое пробрало Владельца Плаща до костей. — Я не посылал Блоссом проверять киль, — прямо сказал он.

— Тогда почему...? — голос Телдина затих. Острый укол подозрения пронзил его грудь. Он мягко предположил: — Чтобы команда не подумала... что?

— Шея Блоссом была сломана, — ответил Джан, — но не при падении. Он поднял глаза, впервые прямо встретившись взглядом с Владельцем Плаща. — Кто-то убил ее, Телдин. Кто-то — я бы сказал, опытный воин — сломал ей шею своими руками. А потом он запихнул ее в трюм. Он задумчиво моргнул. — Я сказал «он», но, полагаю, с таким, же успехом, это могла быть и женщина. Сломать шею не сложно, если знаешь, как это сделать. Он коротко покачал головой, будто заставляя себя вернуться к теме разговора. — Кто-то убил ее, — повторил он. — Это не был несчастный случай. У нас на борту убийца.

Телдин пододвинул стул и сел. Он медленно кивнул.

— У вас есть какие-нибудь идеи, кто это? — спросила Джулия. Ее лицо было бледным и осунувшимся.

Первый помощник покачал головой. — На самом деле это мог быть, кто угодно, — ответил он. — Это определенно произошло менее чем за полчаса до того, как Харриана обнаружила тело. Но полчаса — это долгий срок на корабле такого размера, и не займет много времени, чтобы убить кого-то, если у убийцы есть желание. Он вздохнул. — Кто-то покидает свой пост — он может утверждать, что по необходимости — или выскальзывает из своего гамака. Или, если он не на дежурстве и не спит, он просто спускается в трюм. Никто не собирается его спрашивать. Он находит Блоссом и под каким-то предлогом ведет ее в грузовой отсек. Он убивает ее — хруп!— и избавляется от тела. Затем он просто возвращается туда, где ему положено быть, и ждет, когда начнется суматоха, чтобы выглядеть соответственно потрясенным и испуганным.

— Как вы думаете, почему ее убили именно там? — спросила Джулия.

Джан невесело усмехнулся. — А вы попробуйте пронести Блоссом больше, чем на пару шагов, — предположил он. — В любом случае, трюм — единственное место, достаточно пустынное, чтобы это сошло с рук.

— Он, должно быть, знал, что тело будет найдено достаточно быстро, — отметил Телдин.

Полуэльф кивнул в знак согласия. — Но ему не нужно было долго прятаться, — объяснил он. — Достаточно долго, чтобы, так сказать, раствориться в дереве.

Телдин несколько мгновений молчал. — «Убийство», — подумал он. — «Это большой шаг вперед по сравнению с саботажем, не так ли? Убийца среди экипажа. Кто-то, кто хочет... чего?»

— Чего он хочет? — спросил он себя. — Зачем убивать Блоссом? Зачем убивать рулевого? И тут же он получил ответ. Если посмотреть на это убийство с правильной точки зрения, оно не так уж сильно отличается от саботажа. Если вы хотите замедлить корабль или вывести его из строя, вы можете повредить его такелаж или устранить источник энергии. После смерти Блоссом на корабле «Баундлесс» остался только один официальный рулевой — гном Дранигор. Устрани Дранигора или просто выведи его из строя каким-нибудь образом, и тогда останусь только я. Затем сделай что-нибудь со мной, и корабль погибнет в космосе...»

— Приставьте к Дранигору какую-нибудь охрану, — сказал Джану Владелец Плаща. — Придумайте какое-нибудь оправдание. Полуэльф кивнул. — Мне понравилось, как вы там все уладили, — добавил он.

Губы Джана изогнулись в полуулыбке. — Я придумывал это по ходу дела, — сказал он, — но я должен был что-то сделать. Если команда выяснит, что у нас на борту убийца, тогда все, что мы сделали — что вы сделали для поднятия боевого духа, вылетит в трубу... и я думаю, что захочу покинуть этот корабль. Его улыбка исчезла. — Убийца знает, что я все это выдумал, — мрачно продолжил он, — и он знает, что вы двое теперь тоже знаете. Но я не видел никакого способа избежать этого.

Телдин отмахнулся. — Я не думаю, что это имеет большое значение, — решил он, и сделал паузу. — Можем ли мы поспрашивать вокруг — посмотреть, не слышал ли кто-нибудь или видел что-то необычное в течение получаса, о котором идет речь?

Джан посмотрел с сомнением. — Я могу попробовать, — ответил он. — Я постараюсь, но я не могу быть слишком откровенным, иначе люди догадаются, что произошло.

Владелец Плаща печально кивнул. — Вы правы, конечно. Он похлопал друга по плечу. — Ну, сделайте, что сможете, — предложил он. — Да, есть ли кто-нибудь, кроме нас троих, кому, по вашему мнению, мы можем доверять?

— Бет-Абзу? — предложила Джулия.

Джан кивнул в знак согласия. — Если бы бехолдер хотел убрать Блоссом — по какой-либо причине — он мог бы просто дезинтегрировать ее, и мы бы подумали, что она упала за борт или что-то в этом роде. Он встал. — Я займусь делами, капитан, — пообещал он тем временем... Я предлагаю всем нам быть осторожными.

*****

Джан сдержал свое слово, как узнал Телдин пять дней спустя. Он поспрашивал вокруг, как и обещал, пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы по какой-либо причине быть в трюме примерно в то время, когда погибла Блоссом. Но по очевидным причинам ему приходилось быть очень осмотрительным, и это серьезно ограничивало эффективность его вопросов.

Сначала Владелец Плаща подумывал о том, чтобы помочь своему другу, задавая свои собственные косвенные вопросы, но затем отбросил эту идею как непродуктивную. Вся цель состояла в том, чтобы экипаж не стал придавать какого-либо значения этим вопросам, и — почти по определению — любые вопросы капитана, капитана корабля, обрели бы такое значение. Хотя его раздражало вот так «сидеть, сложа руки» и позволять Джану делать всю работу, он должен был признать, что это был самый логичный ход.

Через два дня Джан с грустью признался Телдину, что не узнал ничего полезного. Никто не мог припомнить, чтобы кто-то вел себя подозрительно. Но на самом деле это ничего не значило, как подчеркнул он, поскольку он не мог позволить никому подумать, что его вопросы важны.

— Высококвалифицированный священник или маг очень пригодился бы в этом деле, — сказал себе Телдин. Он слышал много народных сказок о могущественных заклинателях, способных разговаривать с душами умерших. Несомненно, сама Блоссом — ее душа, где бы она ни находилась в данный момент, — смогла бы пролить свет на подробности ее смерти и даже на личность ее убийцы. Но единственным человеком на борту, достаточно способным для такой задачи, была сама Блоссом.

— «И убийца это точно знал», — подумал он с мрачной уверенностью.

За пять дней, прошедших после убийства, он поймал себя на том, что присматривается к каждому члену экипажа, с которым сталкивался, так как подозревать можно было любого. Знание того, что убийца постоянно находился поблизости, было достаточно тревожным, но что было еще хуже, так это то, что ему приходилось скрывать свои подозрения, свои знания.

Даже без того, чтобы остальная часть экипажа знала, что Блоссом была убита, ее смерть серьезно ослабила боевой дух на борту корабля «Баундлесс». Он подслушал тихие разговоры среди экипажа о том, что корабль-кальмар является проклятым судном. Некоторые члены экипажа, похоже, связывали «случайную» смерть Блоссом с гибелью Мерриенны, впередсмотрящей, которая разбилась насмерть, упав из «вороньего гнезда» грот-мачты. Экипаж по-прежнему считал, что инцидент с грузовой стрелой, сразу за пределами хрустальной сферы «Хатспейс», был несчастным случаем, а не саботажем, как это было на самом деле. А он привел к двум трагическим, бессмысленным, случайным смертям. А моряки всегда и везде были суеверными, как заметил Телдин, независимо от того, плавали ли они по рекам Ансалона или в пустоте дикого космоса. Случись третья «случайная» смерть, и экипаж будет убежден, что «Баундлесс» является кораблем с дурным предзнаменованием.

Тем не менее, Телдин понимал, что он не может позволить себе зацикливаться на таких вещах. Его экипаж зависел от него — от него, и офицеров корабля — сейчас даже больше, чем когда-либо прежде — даже если они сами не вполне это осознавали. Они доверяли ему так, чтобы он провел их через беды, которые обрушились на них. И, возможно, он будет продолжать делать это, чтобы защитить их, даже убедить их в том, что «Баундлесс», в конце концов, не является проклятым кораблем. Он был многим им обязан, что он признавал — или, по крайней мере, прилагал все усилия — и не чувствовал, что их ожидания были в какой-то мере необоснованными. Узы долга идут в обоих направлениях, как он часто напоминал себе. Он был обязан своей команде всеми своими силами.

И все же, правильно это или неправильно, эти ожидания оказывали на него еще большее давление.

По крайней мере, теперь они были близко к «Гаррашу», кружа вокруг огромной планеты по орбите, на завершение которой у них уйдет чуть меньше недели. Текущее положение корабля открывало этот мир с правого борта, что гарантировало Телдину захватывающий вид из большого глаза-иллюминатора его каюты.

С нынешнего положения корабля «Гарраш» представлял собой раздутый угольно-красный диск, не совсем круглый, а местами слегка раздутый, будто земная гравитация едва могла сдерживать его пылающую атмосферу. Вокруг него было огненное кольцо, сверкающее ярким желто-красным светом. С этой точки орбиты корабля Телдин смотрел на огненное кольцо прямо сверху, видя его как идеально круглую, концентрическую, тонкую полосу пламени. Джан сказал ему, что ее толщина занимает только четверть часа заклинательного полета, но так как она составляет всего лишь одну пятидесятую диаметра самой планеты, то, по сравнению с ней, полоса выглядела чуть толще линии. Когда «Баундлесс» впервые приблизился к «Гаррашу», они увидели огненное кольцо с самого края. Поскольку полоса была всего в двадцать или около того лиг толщиной, она была невидима с любого значительного расстояния, и Телдин опасался, что они каким-то образом попали не в ту систему. Однако сегодня сомнений не было.

— Итак, мы добрались до Гарраша, — сказал он себе. — А где «Спеллджаммер»?

В предыдущую ночную вахту он снова использовал амулет, стараясь поддерживать контакт со «Спеллджаммером» дольше, чем когда-либо прежде. В течение почти часа его чувства были соединены с чувствами огромного корабля. За это время он видел небольшое голубоватое огненное тело — предположительно, основное в системе, в которой находился корабль, — и бесчисленные виды далеких звезд. Но не было, ни малейшего проблеска «Гарраша», огненного кольца или — и здесь он признался в своих безумных надеждах — самого корабля «Баундлесс» на орбите вокруг великого мира.

Звездные структуры ничем не помогли. Даже сейчас, когда они находились внутри кристаллической сферы «Вистаспейс», Джан и навигатор нанесли на карту лишь часть звезд этой системы. Структуры, которые он видел, не соответствовали ничему на их неполных звездных картах. Но это на самом деле ничего не значило, так или иначе. Кроме того, яркое бело-голубое солнце, возможно, было первичным в системе «Вистаспейс», но с таким, же успехом, оно могло находиться в совершенно другой сфере. По крайней мере, он все еще не видел никаких намеков на то, что «Спеллджаммер» прошел через портал в Поток или, что он собирался сделать это в ближайшем будущем.

На протяжении всего своего контакта он также пытался установить связь с разумом таинственного корабля — если у него было что-то похожее на разум, — а не только с его широким набором чувств. Какой-то оттенок эмоций — или даже мыслей — мог бы дать ему какой-то ключ к разгадке местонахождения его добычи. Но, хотя он иногда испытывал такие эмоции в прошлом — или думал, что испытывал, — на этот раз ничего не пришло по установленной связи.

Через час он позволил контакту ускользнуть, вернувшись в свое физическое тело, которое задыхалось от напряжения, и было покрыто холодным потом. Ничего.

И все же «Спеллджаммер» был здесь. Он прошел рядом с самим «Гаррашем», очевидно, проплывая прямо сквозь огненное кольцо. И во время своего прохождения корабль почувствовал, что другие суда — если это были они — движутся внутри самого кольца.

— Это последняя реальная зацепка, которую я видел, — сказал он себе, — лучшая зацепка, которая у меня есть, — и вздохнул.

Он накинул плащ на плечи и направился на корму, туда, где на приводе сидел Дранигор. — Спускаемся, — тихо приказал он, — поближе к кольцу.

*****

Стоя на кормовой палубе, Телдин представил, что чувствует жар огненного кольца на своем лице, понимая, что это просто беспочвенная фантазия. В то время как кольцо горело достаточно жарко, чтобы поджечь корабль-кальмар, как сухую растопку, и Дранигор, и Джан заверили его, что это тепло распространяется на небольшое расстояние через вакуум дикого пространства. Они сказали ему, что при необходимости он мог бы приблизить «Баундлесс» на расстояние лиги от кольца без неоправданного риска, а, может быть, даже ближе.

— «Будем надеяться, что в этом не будет необходимости», — подумал он. Даже с такого расстояния — примерно в лиге от кольца, на расстоянии, несущественным по сравнению с шириной полосы огня, — жестокость системы «Гарраша» была впечатляющей, ужасающей. Сама огромная планета, находящаяся более чем в часе полета на полной скорости, заполнила небо. Он мог видеть извивающуюся, терзаемую поверхность атмосферы, бурлящую и пузырящуюся от жара, иногда испускающую огромные языки пламени и протуберанцы, которые взлетали на многие тысячи лиг над поверхностью, прежде чем упасть обратно. Сравнение с магическими разрядами, поднимающимися с поверхности планеты «Некс», было неоспоримым, и каждый раз, когда очередной протуберанец начинал подниматься в небеса, страх сжимал его сердце. Отступит ли этот протуберанец назад, как и другие? Или он продолжит полет в космос, слепо ища корабль, чтобы отправить его вниз в огненном окружении?

Он мог видеть большой темный круг — возможно, погодные изменения, или что бы это ни было — рядом с дальним краем диска планеты. С этого расстояния он мог видеть, что она не была черной, как он думал вначале. Она была просто более темного красного цвета, чем остальной мир, и казалась черной только по сравнению с более яркими огнями вокруг него. Круг, который Джан назвал Великой Бурей, на самом деле был огромным конусом, как объяснил ему полуэльф, достаточно большим, чтобы поглотить десятки тысяч миров размером с Кринн, простираясь далеко в сердце мира. Великая Буря была намного холоднее, чем остальная пылающая атмосфера, настолько холоднее, что Джан предположил, что корабль мог бы спуститься в нее на некоторое расстояние, прежде чем вспыхнуть пламенем.

Кольцо, само по себе, было впечатляющим зрелищем. Издалека оно казалось совершенно плоским, но теперь Телдин мог видеть, что его поверхность тоже вспенивалась, будто потоки невообразимой скорости и свирепости текли через его жидкий огонь. Его свет был в основном желтым, но иногда реки или пузырьки пламени горели на поверхности разными цветами — красным, изумрудно-зеленым, иногда даже молниеносно-синим. В результате создалось впечатление едва сдерживаемого буйства.

Прошел ли «Спеллджаммер» через него? Телдин поймал себя на том, что удивляется. А как насчет других форм — кораблей, или чем бы они ни были — которые он видел в кольце? Это поражало его воображение.

Он отвернулся от ошеломляющего вида и уставился в усеянную звездами черноту. — «Где ты?» — мысленно спросил он. — «Где?»

— Эгей, корабль на горизонте! Голос Харрианы эхом донесся из отремонтированного «вороньего гнезда».

Ее слова потрясли Телдина, как удар током. — «Спеллджаммер»! Где? — крикнул он.

— Низко по корме, по правому борту, — ответила халфлинг. — В огненном кольце.

Телдин подбежал к кормовому поручню по правому борту и отвел баллисту в сторону, чтобы освободить себе больше места. Он перегнулся через поручни, глядя на корму и вниз, мимо широкого паруса.

Да, вот она, темная фигура, движущаяся в жидком огне кольца. Это «Спеллджаммер»?

Нет, конфигурация была совершенно другой. Это была не форма манты, а треугольник с широким основанием и вытянутой острой вершиной. Пока он смотрел в шоке и изумлении, вершина появилась из кольца, с нее капал жидкий огонь. Похоже, этот треугольник был сделан из лучшей стали, отполированной до зеркального блеска.

Вот и остальная часть этой штуки появилась в вакууме, и он впервые смог ее ясно разглядеть: цилиндрическое тело или корпус, может быть, сто футов в длину, может быть, немного больше, с широкими, острыми как нож, крыльями, которые простирались, по меньшей мере, на сто пятьдесят футов. На концах треугольных крыльев были острые, направленные вперед шипы или копья длиной в десятки футов. Вся эта штука, казалось, была сделана из той же зеркально отполированной стали, что и вершина.

Корабль, полностью сделанный из стали? Корабль, способный выжить — и сохранить жизнь своему экипажу — в глубинах огненного кольца?

Телдин почувствовал рядом с собой чье-то присутствие — Джан. — Что, черт возьми, это такое? — прошептал он.

Полуэльф покачал головой. Его лицо было бледным, глаза широко раскрыты от удивления или, возможно, страха. — Я не знаю, — медленно ответил он, — я никогда не видел, никогда не слышал ни о чем подобном раньше. Я даже не могу предположить, какая раса могла построить такой корабль.

Ширококрылый металлический корабль медленно двигался, курсируя параллельно покрытой рябью поверхности кольца. Хотя Телдин не мог видеть никаких иллюминаторов — и там определенно не могло быть никаких открытых палуб! — ему показалось, что он чувствует, как команда судна внимательно изучает корабль-кальмар. Затем, плавно, металлический нос корабля приподнялся, нацелившись прямо на «Баундлесс», и начал ускоряться.

— Занять боевые посты! — закричал Джан. — Все к оружию!

Ноги застучали по палубе, когда команда поспешила подчиниться. Телдин двинулся дальше вперед, убираясь с пути артиллеристов, которые начали готовить двойную баллисту.

Первый помощник повернулся к Телдину. — Капитан...?

— Разверните нас, — ответил Владелец Плаща после минутного раздумья. — Направьте нос на него.

Джан сделал паузу, затем кивнул и передал приказ через переговорную трубу рулевому. Телдин мог понять колебания первого помощника. Обычно направление носа на приближающееся судно позволяло бы использовать главное оружие корабля-кальмара — его переднюю катапульту, но это ограничивало бы маневренность корабля, если бы ему нужно было убежать. Однако полуэльф понял, что необычный контроль Владельца Плаща над кораблем «Баундлесс» — через его абсолютное кормило — скомпенсирует этот недостаток.

— И поднимите Бет-Абза на палубу, — добавил Телдин, — на всякий случай.

Направление на острый как нож металлический корабль начало меняться по мере того, как нос корабля-кальмара поворачивал. Пока Телдин наблюдал, странное судно маневрировало слишком плавно — гораздо плавнее, чем он когда-либо видел, — чтобы держать свой нос направленным прямо на «Баундлесс». Он продолжал ускоряться в течение нескольких секунд, затем перешел на быстрый — хотя и не бесспорно агрессивный — курс сближения.