Разбитая сфера

В этой части вселенной цвета флогистона были особенно хаотичными. Они рябили и бежали, сворачивались и кружились, как масляные краски, кипящие вместе в одной кастрюле, миллион миллионов ярких оттенков, большинство из которых могли быть названы только самими богами.

В этой части вселенной хрустальные сферы — каждая, из которых представляет собой «замкнутый сферический космос» — сгруппированы близко друг к другу. Они качались и перемещались на приливах флогистона, слишком медленно, чтобы увидеть их движение, но все, же безумно быстро, как обычно измеряют эти вещи, будто они были радужными сетями со стеклянными поплавками, используемыми рыбаками на тысяче тысяч миров. Они были похожи на жемчужины неисчислимой цены, ловящие и отражающие странный свет Потока.

Эти жемчужины были плотно упакованы, иногда разделенные расстоянием меньше, чем диаметр одной сферы, иногда намного меньше.

Что произойдет, если они столкнутся? Многие мудрецы многих рас задавали этот вопрос, но никто не мог дать хорошего ответа. Могли ли они столкнуться, или их разделял какой-то отрицательный аналог гравитации? Будут ли они сталкиваться, а затем отскакивать друг от друга, как мячи в игре, известной как «воздушные пробки», в которую играют на нескольких планетах? И если да, то как это повлияет на солнца и планеты — и возможные цивилизации на этих планетах — внутри сфер? Будет ли результатом этого планетарная катастрофа? Или жители вообще не заметят этого?

Или, может быть, сферы разлетятся при ударе? Немногие мудрецы поддерживали эту последнюю точку зрения... хотя многие мифы содержали тему обсуждения разбитой сферы...

И сквозь это переполненное пространство двигался корабль, темная масса на сюрреалистическом фоне Потока. Струи, капли и реки флогистона расступались перед ним — казалось, неохотно — обтекая его, но, все же, почтительно обходя, прежде чем снова сомкнуться за ним. Разноцветный флогистон — или, точнее, там, где его не было, — образовал однородный яйцевидный пузырь чистого воздуха вокруг корабля. Хотя корабль двигался плавно, он двигался невообразимо быстро.

Корабль был огромным, массивным, изогнутым, крылатым, как скат манта, размером с небольшой мир, с длинным хвостом, поднятым вверх, уравновешиваясь над верхней поверхностью огромного корабля. Здесь, в хаотичном свете флогистона, было невозможно определить цвет корабля или даже то, был ли у него цвет. Он был похож на резко очерченную тень, на очертания непроницаемой черноты.

«Спеллджаммер».

Это было название, первоначально данное великому кораблю эльфами — если эльфам можно доверять, чтобы говорить искренне, по такому важному вопросу, как этот, — и это название, впоследствии отражающее суть всех меньших кораблей, которые бороздили космические пути, используя заклинательный привод движения. «Спеллджаммер» — предмет бесчисленных легенд, мифов и рассказов в барах и тавернах, большинство из которых были противоречивы. Это был величайший космический корабль, когда-либо построенный — если он действительно был построен — и самый быстрый, созданный богами как испытание для верующих или бич для неверующих. Или, возможно, он был построен таинственной расой, давно исчезнувшей из вселенной, или создан демоном с Низших Миров, проданным амбициозной расе в обмен на их коллективную душу. Или, может быть, он был порожден в совершенно другой вселенной, со своим собственным набором кристаллических сфер. Его капитаном и экипажем были...

Кто знал? На эту тему легенды тоже противоречили друг другу. Был ли его капитан богом, с другими бессмертными в качестве экипажа? Или демоном? Или смертным, который завоевал эту честь благодаря эпическим подвигам храбрости? Или могучий корабль был без капитана и команды и не нуждался в них?

Безмятежно, не обращая внимания на беспорядок и разлад, царившие вокруг, «Спеллджаммер» бесшумно двигался дальше.

Массивный корабль-манта изменил курс, направив нос к ближайшей из хрустальных сфер. Когда он приблизился, масштаб этой сцены стал очевиден. «Спеллджаммер», самый большой корабль в мире и больше, чем некоторые миры, казалось, уменьшился по сравнению со сферой. Сначала он проявился как птица рядом с могучим замком, затем как муха на горе, наконец, как комар на фоне всего мира. Перед огромным кораблем поверхность хрустальной сферы казалась плоской стеной из перламутра, простирающейся до бесконечности во всех направлениях, без малейшего намека на кривизну. Здесь, среди плотно упакованных хрустальных сфер, предстали в перспективе масштабы смертных и масштабы богов.

Яркая точка вспыхнула на радужно-серой стене перед «Спеллджаммером». Подобно звезде, невероятным образом горящей здесь, во флогистоне, она разгоралась с блеском, быстро становясь невыносимой для наблюдения. Казалось, она расширялась, хотя было ли это так или нет, или большой корабль опускался к ней, было непонятно. Из безразмерной точки она превратилась в маленький диск актинического света, увеличивающийся с каждым мгновением. Затем в его центре появилась черная точка, сначала почти невидимая в центре сияния, но быстро увеличивающаяся. В мгновение ока она превратилась в широкое кольцо сверкающего света вокруг черного диска, теперь усеянного звездами.

«Спеллджаммер» нырнул в центр черного диска, вышел из Потока и попал в дикое пространство.

Здесь, внутри сферы, не было ни одного из коагулированных цветов флогистона. Темнота пространства, которое «обитатели планет» называют «Реалмспейс», то есть, «реальным», окутала огромный корабль. С огромной скоростью он унесся прочь от внутренней поверхности хрустальной сферы, которая теперь казалась бесконечной черной пустотой, усеянной чужими звездами.

В центре сферы — в бесчисленных миллионах лиг от «Спеллджаммера» — находилось солнце... или, точнее, что-то, что было солнцем. Теперь это было разорванное и разбитое тело звезды, разорванное изнутри катастрофическими силами. Концентрические кольца газа расширялись от того места, где было солнце. Несмотря на то, что масштаб был настолько велик, что фактическое движение было незаметным — что было бы в любом масштабе времени, измеряемом менее чем столетиями, — ощущение скорости, непостижимого неистовства было неизбежным. Под воздействием излучения, о котором мудрецы могли только догадываться, газ флуоресцировал пронзительными зелеными и фиалковыми цветами.

Примерно в четверти расстояния от центра туманности находились два крошечных белых пятна, каждое из которых составляло лишь малую долю размера газовых облаков. До того, как звезда разорвала себя на части и обрушила свою ярость на своих детей, эти два пятна были планетами, самыми большими из тринадцати. Теперь остались только две — остальные испарились почти мгновенно — и даже они сгорели дотла, лишившись всего живого.

И в самом сердце туманности было что-то еще. Обнаруживаемый только органами чувств, более точными, чем зрение, он притаился, как призрак, среди испускаемых радиацией газов: крошечный труп разрушенной звезды.

«Спеллджаммер» летел далеко от ярости центра хрустальной сферы, там, где не было ничего, кроме света и затяжных гравитационных волн, отражающих самосожжение звезды. Своими таинственными чувствами он сканировал пространство — ища, всегда ища.

Мириады мыслей мелькали в том, что некоторые могли бы назвать разумом корабля, мысли в сочетании с эмоциями, которые имели лишь минимальное сходство с теми чувствами, которые испытывали люди. Печаль, вот что было основной эмоцией, печаль, окрашенная чувством потери. В этом был оттенок незавершенности и тоски.

И сильное, скрытое чувство страха.

Плечи Телдина Мура поникли. Он открыл глаза. Истинное видение заменило магическое, ментальное видение, которое владело им в последнее время — час, или два? Свет в его маленькой корабельной каюте померк; яркий блеск расплавленной бронзы, отразившийся от нескольких металлических деталей, потускнел, не оставив ничего, кроме света маленькой оплывающей масляной лампы. Телдин хорошо знал этот бронзовый свет, знал, что он исходит от дорожного плаща, накинутого на его плечи. Он видел этот свет много раз за последние недели.

Он ослабил мышцы, болевшие от долгого пребывания в одном и том же положении. Сложив обе руки на столе перед собой, он держал простой бронзовый амулет, затем опустил его на покрытую царапинами столешницу. Он получил этот амулет... когда? — «В Пастушьем пространстве», — вспомнил он, в этой странной хрустальной сфере, где чудовищная «мегафауна» бродила внутри сферы, и более знакомые расы строили свои дома вокруг следов великих существ, или даже на их гигантских телах. — «Разве не Гея отдала мне его»?

Гея. Он вздохнул. Геадрель Голдринг, похожий на ребенка кендер. Всякий раз, когда он думал о ее сверкающих глазах, ее блестящих волосах или ее быстром смехе, он чувствовал болезненную пустоту внутри — ощущение, что он потерял что-то важное для себя, но никогда не понимал, что у него было. — «Разве не так всегда бывает»? — цинично спросил он себя. Вы никогда не осознаете ценность чего-то, пока оно не исчезнет.

— «Но что, же я потерял»? — снова спросил он себя. Между ними никогда ничего не было, ничего значительного... было ли? Он не мог вспомнить ни одного ласкового слова, ни одного момента родства.

По крайней мере, он ничего не мог вспомнить сознательно. Но иногда, когда он спал, его сны содержали дразнящие образы: разговор в его каюте, где были произнесены слова, которые он не мог вспомнить во время бодрствования, и осознание того, что между ними все-таки что-то было.

Телдин разочарованно покачал головой. — «Почему я не помню всего этого сейчас»? — потребовал он от себя. — «Это не то, что я, скорее всего, забуду, так что ли?» Гораздо более вероятно, что образы были созданы какой-то частью его разума, проявлениями какого-то скрытого желания — вероятно, иметь кого-то, кому можно доверять, как признал он. Это была роскошь, которая в последнее время была для него слишком редкой.

И все же Гея ушла. Он оставил ее в «Пастушьем пространстве» — по ее собственной просьбе, быстро поправил он себя. Насколько ему было известно, она все еще была жива — но он не мог сказать этого о многих людях, о которых заботился за последние месяцы. Кто знает? Может быть, он, в конце концов, увидит ее снова. Вселенная была огромной, но судьбе, казалось, нравилось бросать космические кости, так, что время от времени, возникали абсурдные совпадения, особенно вокруг Телдина Мура.

Он поднял амулет, скрутил цепочку между большим и указательным пальцами, так что бронзовый диск медленно повернулся.

Внешне это была такая простая вещь, не более богато украшенная, чем плащ, который он носил. И все же, и, то, и другое — амулет и плащ — по-видимому, были предметами огромной магической силы. Плащ — Плащ Первого Пилота, средство, кормило абсолютной власти — наделял его магическими способностями, которые он только начал исследовать. Самым важным из них — если верить эльфам и «фалу» по имени «Уан Сикс Найн» — было то, что он позволил бы ему управлять «Спеллджаммером». Этот корабль был величайшим из всех космических судов и объектом своего рода космической охоты, в которой участвовало большинство космических рас, о которых Телдин когда-либо слышал (и, вероятно, о некоторых он не слышал). Очевидно, плащ, переданный ему умирающим капитаном, чье заклинательное судно потерпело крушение на его ферме на Ансалоне, отмечал его как кандидата на должность следующего капитана «Спеллджаммера».

Все, что ему нужно было сделать, это найти великий корабль.

Вот тут-то и пригодился амулет. Опять же, по словам «Уан Сикс Найн» и эльфов Эвермита, он позволил Телдину «увидеть глазами «Спеллджаммера» — увидеть, что улавливал огромный корабль своими странными чувствами. В те моменты, когда он использовал амулет, он испытывал удивительные вещи: солнца и миры за пределами воображения, все воспринимаемые чувствами, совершенно отличными от — и более чувствительными, чем грубое человеческое зрение. На этот раз он увидел хрустальные сферы, упакованные так плотно, что казалось, они вот-вот соприкоснутся, и солнце, которое, по-видимому, взорвалось, как бочка с дымным порохом. В конце концов, надеялся Телдин, он увидит что-то знакомое через видение «Спеллджаммера» — какую-нибудь сферу или мир, который он уже посетил, — и тогда он узнает, где находится таинственный корабль.

Он снова потер усталые глаза. Это было не все, что пришло через ментальную связь. Иногда — обычно, когда он уставал, как сейчас, — он чувствовал эмоции, проходящие через эту связь. Это были сильные эмоции, но чуждые, трудные для понимания.

Эмоции. Эта концепция беспокоила его на глубоком уровне. — Эмоции — это характеристика чувствительности, самосознания, не так ли? — спросил он себя. Как «Спеллджаммер» может быть разумным? Конечно, «Уан Сикс Найн» и другие говорили ему, что огромное судно было живым, но как корабль мог быть чувствующим и разумным, мог осознавать свое собственное существование, со своими чувствами, надеждами и страхами? Невозможно. Он просто не мог совершить такой интеллектуальный скачок.

— В любом случае, — напомнил он себе, — одна из эмоций, которую я иногда испытываю, — это страх. А чего может бояться «Спеллджаммер»?

Нет, твердо решил он, эмоции, которые он испытывал, исходили не от корабля, а из гораздо более непосредственного источника. Очевидно, амулет улавливал его собственные эмоции — и только тогда, когда он уставал, и его ментальная защита ослабевала. В этом было гораздо больше смысла. Чувства тоски, потери, страха — все это были его собственные эмоции.

— «Но как тогда насчет снов»? — спросила часть его разума. Пару раз ему снился «Спеллджаммер», и тогда он тоже испытывал эмоции. Один раз он даже «слышал» слова, связанные с этими эмоциями. Что-то о «других в погоне» и великом стремлении. Так это, или не так, но он обнаружил, что эти слова напрямую связаны со «Спеллджаммером».

Он решительно встряхнул головой, прогоняя эти мысли. Это были просто сны, а какое отношение сны имеют к реальности? — «Ровно ничего, вот что», — подумал он.

Он встал и потянулся, почувствовав, как напряглись мышцы его плеч и шеи. — Устал, — снова сказал он себе, — слишком устал для таких глубоких мыслей. Глубокие мысли так легко становятся неподдерживаемыми фантазиями, если не обращать на них внимания.

Потягиваясь, он мельком увидел свое отражение в зеркале, установленном на переборке. Его губы изогнулись в улыбке.

— «Что бы сказал дедушка, если бы увидел, как я сейчас одет»? — подумал он. — «Или, прости господи, мой отец»? Он провел руками по бокам своей черной, как ночь, куртки, почувствовал, как мягкий ворс бархата ласкает его кожу. Облегающие брюки из черного хлопка заправлены в высокие сапоги. Плащ, в котором проявлялись самые непредсказуемые изменения цвета, теперь тоже был черным, под стать остальной части его ансамбля. Непроницаемый черный цвет его одежды нарушался только блеском серебра: застежка плаща в виде львиной головы, пуговицы куртки, пряжка его широкого кожаного пояса — тоже черного, конечно, — и две совершенно бесполезные пряжки на сапогах. У него была пара черных перчаток — на самом деле краг, доходящих до середины предплечий, — чтобы завершить наряд, но они были где-то в его каюте вместе с коротким мечом и ножнами. А также он обладал тремя ножами, которые спрятал за пряжкой ремня и в голенищах сапог, когда приземлился.

С кривой улыбкой он вспомнил, как всегда одевался: простая домотканая куртка и бриджи, обычно в землистых тонах, и практичные сапоги из твердой кожи с крепкими петлями. Одежда фермера.

Но затем Валлус Лифбовер — маг и представитель эльфийского Имперского Флота — снабдил его хорошо сшитой черной одеждой для встречи с правителями Эвермита на Ториле. В то время он подумал, что такой наряд был бы нелепым для человека его положения и происхождения. Оглядываясь назад, однако, он задавался вопросом, проявили бы эльфы к нему такое же уважение и честь, если бы он был одет как копающийся в земле фермер, а не как исследователь дикого пространства, которым он считал себя в то время. Вероятно, нет, усмехнулся он. Соответственно, во время своей последней посадки он обзавелся новым гардеробом.

Он снова изучил свое отражение в зеркале, задумчиво поглаживая челюсть. Его новая борода — коротко подстриженная, чуть больше узкой полоски песочных волос, идущей вдоль линии подбородка, — все еще казалась странной для его пальцев.

Но она определенно соответствовала одежде, как он вынужден был признать. Со своими светло-каштановыми кудрями, подстриженными, как он думал, «под горшок» — коротко, чтобы поместиться под бронированным шлемом, — и бородой, плюс черная одежда, он выглядел довольно по-пиратски. — «Телдин Мур, пират из дикого космоса, наемный убийца». Он фыркнул.

— И все же, — сказал он себе, — я ношу Плащ Первого Пилота, как его называют эльфы. Почему бы не одеться соответствующим образом? Он насмешливо отсалютовал своему зеркальному отражению.

На мгновение он подумал о том, чтобы выйти на палубу подышать свежим воздухом. Одноместная каюта его корабля была маленькой, не намного больше, чем кладовая для парусов, которую он делил с гномами на борту корабля «Зонд». Иногда он сожалел о своем решении отправиться в плавание в одиночку на корабле, достаточно маленьком, чтобы им мог управлять один человек. Хотя он наслаждался уединением и возможностью подумать без помех, он часто подозревал, что компромиссы были слишком велики. Пространство было главной проблемой, но еще более важным был тот факт, что он не мог положить конец своему уединению, когда закончил обдумывать свои глубокие мысли.

— «И все же», — напомнил он себе, — «ты сам это придумал, а теперь выкручивайся, как можешь».

Расставшись с Валлусом Лифбовером, бионоидом Гектатом и другими членами своего последнего экипажа, Телдин задумался о приобретении собственного корабля. Сначала он пришел в ступор из-за ошеломляющих цен даже на самое маленькое заклинательное судно. Но потом он обнаружил, поговорив с мелким судовым брокером, что деньги были наименьшей из его проблем. По-видимому, благодаря некоему «Мастеру Капитану Лифбоверу» у Телдина была кредитная линия, открытая Имперским Флотом, достаточная для того, чтобы напрямую купить что-либо размером с корабль-молот, как «Зонд» покойного Элфреда Сильверхорна, или даже больше.

Однако корабль такого размера был не тем, чего хотел Телдин. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти судно, которое идеально соответствовало его потребностям. Корабельный брокер вел себя так, будто Телдин сошел с ума, когда указал на это, но это не имело значения. Было что-то привлекательное в старом речном торговом судне, переделанном для заклинательных полетов за счет добавления потрепанного небольшого привода движения, что привлекло Телдина к нему. Он подумал, что история корабля, вероятно, очень похожа на его собственную: большую часть своего существования он провел в какой-то мирной, буколической — и определенно земной — обстановке, и только недавно был погружен в запутанную реальность дикого пространства, Потока и огромной вселенной.

Судно было коротким и широким — не более тридцати футов от носа до кормы и более половины его длины в ширину — с квадратным парусом на единственной мачте. В нем была одна общая каюта с небольшим закрытым помещением для привода на корме, плюс удивительно большой грузовой отсек. В ответ на вопрос Телдина брокер неохотно признал, что кораблем может управлять один человек — хотя и с гораздо меньшей скоростью и маневренностью — и это впечатлило Владельца Плаща.

Была заключена сделка, и на следующий день на рассвете он отправился в путь. С плащом — абсолютным кормилом — светящимся розовым рассветом за спиной, Телдин слушал, как вода с шипением стекает с корпуса корабля, когда он поднимался из гавани. Несколько быстрых экспериментов подтвердили, что снижение скорости и маневренности, вызванное экипажем, состоящим из одного человека, вполне компенсировалось невероятным дополнительным управлением, которое давал ему плащ. Корабль был безоружен, но хозяин плаща был уверен, что сможет ускользнуть от всех, кроме самых быстрых судов, которые могут последовать за ним.

И поэтому он отправился в дикий космос на своем собственном корабле, которому он дал название «Фул» (корабль дураков), хотя теперь он был единственным дураком на борту, одиноким и — впервые за долгое время — свободным.

— «Но свободен ли я на самом деле»? — подумал он, поглаживая гладкую ткань плаща. — «Нет, пока на мне надета эта штука».

Независимо от того, как сильно он хотел это отрицать, он все еще был связан, его действия были ограничены. Он никогда не был в числе тех, кто склоняется перед велениями судьбы без какой-либо борьбы, и теперь это не изменилось. Но что он мог поделать? Он не мог снять плащ; это было частью магии плаща. И даже если бы он мог, сделал бы он это? Должен ли он? Во вселенной было много других существ, которые хотели командовать «Спеллджаммером». И они убили бы его за ту огромную силу, которую он представлял. И все же он обнаружил, что не доверяет никому, кто хотел бы стать следующим капитаном «Спеллджаммера»....

— О, Паладин! — он выругался сквозь стиснутые зубы. Он ненавидел эту ситуацию. С тех пор как он впервые увидел этот трижды проклятый плащ, его действия были строго ограничены. Хотя теоретически у него была свобода выбора в каждой точке принятия решения, его все еще подталкивали к определенному курсу его собственные этические и моральные взгляды.

— Неужели я всегда буду в такой ловушке? — спросил он себя. — Когда я должен сказать «к черту все последствия» и действовать в своих собственных интересах? Он скрестил руки на груди, сердито сжав челюсти.

А потом он еще раз мельком увидел себя в зеркале. Это изображение вызвало полуулыбку на его губах. — Твердолобый Телдин Мур, — упрекнул он себя. — По крайней мере, я не теряю чувства юмора.

*****

Он проснулся с кружащейся головой и отвратительным привкусом во рту. Тупая головная боль поселилась за правым глазом, а желудок горел так, словно он выпил кислоты.

— «Опять», — с отвращением подумал он. — «Это становится слишком привычным».

Он посмотрел на глиняный кувшин на тумбочке рядом со своей кроватью. Он забыл вставить пробку на место, и резкий аромат полыни наполнил каюту. Руками, которые могли бы быть более устойчивыми, он закрыл кувшин. Запах крепкого спиртного, конечно, все еще витал в воздухе и продолжал сводить его желудок.

— Так не должно продолжаться дальше, — сказал он себе.

Не так давно Телдин гордился тем, что не пил крепких напитков. Во время плавания на борту корабля-молота «Зонд» с Элфредом Сильверхорном у него развился вкус к сагекорсу, но он не чувствовал необходимости выпивать больше, чем случайную маленькую стопку. Но сейчас?

Он взял кувшин и покрутил его, оценивая содержимое. Примерно треть выпита, предположил он, а вчера кувшин был полным. Стоит ли удивляться, что он чувствовал себя, как навоз скаввера?

Что еще хуже, это было не в первый раз. У него начались проблемы со сном, когда он еще был на Радоле, вскоре после того, как расстался с Валлусом Лифбовером. Несмотря на то, что его тело смертельно устало, он обнаружил, что не может отключить свой разум. Лежа в постели, он ловил себя на том, что прокручивает в голове все основные моменты принятия решений на пути, который привел его с Ансалона сюда, пытаясь найти какие-то альтернативные варианты, которые могли бы все изменить к лучшему. В конце концов — иногда несколько часов спустя — он погружался в беспокойный сон, мучимый кошмарами. Он просыпался уставшим, запутавшись в простынях, которые из-за его метаний превращались в пропитанные потом веревки.

Он выдержал так почти неделю, неуклонно уставая все больше и больше, его глаза, полные песка, становились все более запавшими. Однажды ночью, в отчаянии, он купил фляжку полынной настойки в гостинице, где остановился, и использовал ее, чтобы напиться до беспамятства. Удивительно, но на следующий день он чувствовал себя лучше отдохнувшим (хотя в результате похмелье было эпическим). Более того, он, казалось, разорвал порочный круг. Следующие несколько ночей ему удавалось спать, не выпивая, и он думал, что с этими проблемами покончено.

Но не тут-то было. Кошмары вернулись, как и часы, в течение которых он смотрел в потолок, переосмысливая все, что он сделал с тех пор, как покинул свою ферму. Ему снова пришлось обратиться к бутылке, когда он больше не мог выносить бессонницу. К этому времени он уже был на борту «Фула», и в космосе. К счастью, он предусмотрительно включил несколько кувшинов полынной настойки в свои дорожные припасы.

Было это около трех недель назад, плюс-минус несколько дней. Хотя он старался употреблять спиртное экономно, только когда чувствовал, что больше не может справляться с бессонницей, его самообладание постепенно ускользало. За последние три-четыре, или даже больше ночей напролет он усиленно потреблял сагекорс. Он осторожно покачал головой, чтобы не усугубить тупую боль. — Это нужно прекратить, — громко повторил он.

Он медленно поднялся с кровати. Не потрудившись одеться, он развернул плащ до полного размера, обернул его вокруг своего тела и вышел на палубу, остановившись только у бочки с водой, чтобы смыть кислый, мертвый привкус во рту.

Дикое пространство в этой хрустальной сфере было прохладным, но не холодным.

Свежий воздух обдувал его кожу сквозь плащ и хлопчатобумажное нижнее белье. Хотя это на мгновение усилило его головную боль, относительный холод, казалось, очистил его мозг от паутины, придав его мыслям большую ясность. Он вынул звездную карту из футляра и развернул ее, сравнивая то, что она показывала ему, с тем, что он мог видеть через перила корабля.

Это была главная проблема с путешествием в одиночку, как он признался сам себе. Даже используя плащ, он мог управлять кораблем лишь в течение ограниченного периода времени, прежде чем слишком устанет, чтобы продолжать. Сначала ему удавалось продержаться всего четыре или пять часов, прежде чем его мысли начинали затуманиваться, а контроль над судном начинал ослабевать. Однако, попрактиковавшись, он взял себя в руки, чтобы управлять «Фулом» на полной скорости — более чем в четыре раза превышающей нормальную скорость заклинательного полета, как он предположил, даже без дополнительного экипажа — более двенадцати часов. За это время, как он прикинул — основываясь на том, что однажды сказала ему Сильвия, покойный навигатор «Зонда», — что маленькое судно может преодолеть более ста миллионов лиг. Это было невообразимое расстояние, как он подумал в тысячный раз, особенно для ничего не знающего фермера. Это было расстояние, эквивалентное путешествию вокруг экватора Кринна более семи тысяч раз за один день. Как люди вообще могли воспринимать заклинательные путешествия как нечто само собой разумеющееся?

В любом случае, на управление кораблем приходилось двенадцать часов из каждых двадцати четырех. Остаток суток был занят ремонтными работами, которые требуются каждому кораблю, проверкой курса, с нанесением его на карту, но в основном со сном. В течение этого времени «Фул» просто дрейфовал. В диком пространстве он обычно — и «обычно» было ключевым словом — придерживался примерно того же курса, что и при включенном приводе, и поддерживал приличную скорость. Путешествие в Потоке было совсем другим делом; во флогистоне были реки, вихри, даже водовороты, которые могли поймать дрейфующий корабль и швырнуть его в совершенно непредсказуемых направлениях. Учитывая это, Телдин был удивлен, что оказался в хрустальной сфере, до которой хотел добраться.

Однако это был неэффективный полет и большой риск.

Когда он впервые покинул Радол, у него не было никаких реальных планов. Он просто хотел уйти — подальше от эльфов, подальше от бионоидного Гектата, подальше от всех и всего, что напоминало ему о бремени, лежащем на его плечах. Первые пару дней в космосе он провел, погруженный в жалость к себе, попеременно проклиная себя и судьбу, которая сочла нужным наделить его абсолютным кормилом. В конце концов, он избавился от этих негативных чувств, как и предполагал, и смог сосредоточиться на поиске решения, а не просто зацикливаться на проблеме.

Если бы он надеялся найти ответ, один простой ключ, который разрешил бы все, он был бы разочарован. Однако то, что он обнаружил, было, новым взглядом на этот вопрос. Проще говоря, ему не нужно было принимать решение сейчас — по крайней мере, не главное решение — становиться или нет следующим капитаном «Спеллджаммера». Даже если бы он решил — либо утвердительно, либо отрицательно, — как именно это изменило бы ситуацию здесь и сейчас? Если он выберет «нет», ему придется понять, как избавиться от плаща и как уберечь его от рук тех, кто будет использовать «Спеллджаммер» во зло. Если «да», он должен отыскать корабль. Любой курс требовал, чтобы он узнал намного больше, чем знал в настоящее время.

Что, конечно, прекрасно определило его следующий шаг. Он должен был узнать как можно больше как о «Спеллджаммере», так и об абсолютном кормиле, его плаще. Тогда вопрос заключался в том, как это сделать?

Некоторое время он подумывал о том, чтобы вернуться в «Пастушье пространство», чтобы снова поговорить с гигантским слизняком «Уан Сикс Найн», но, в конце концов, отказался от этой идеи. Как он мог быть уверен, что гигантский мудрец, слизняк говорил ему правду, а не скрывал свои знания, чтобы заставить Телдина делать то, что хотел от него «фал»? Конечно, «Уан Сикс Найн», похоже, не проявлял никакого личного интереса к плащу — и Телдин не мог представить, как это существо могло надеть его, — но отражало ли это реальность или просто незнание ситуации Владельцем Плаща?

Тот же аргумент был справедлив и относительно эльфов, гномов... и всех остальных, если уж на то пошло. Насколько он знал, у любого мудреца, к которому он обращался, могли быть какие-то скрытые планы, касающиеся абсолютного кормила и самого «Спеллджаммера». Нет, он должен был найти какой-то совершенно объективный, не связанный с этим источник информации: библиотеку — пугающий вывод для едва грамотного фермера, но он не мог избежать его.

Находясь на «Рок-оф-Брал», Телдин слышал рассказы об огромной библиотеке или архиве, предположительно величайшем хранилище знаний во вселенной, расположенном в мире под названием «Кресцент» в хрустальной сфере, известной как «Хатспейс». Он привел «Фул» на посадку в Ремагин, небольшой порт на планете Уист в той же сфере, что и Радол, чтобы узнать больше.

Большинство людей слышали хотя бы что-то о Великом Архиве на «Кресценте», но не знали, где во вселенной его можно найти. Телдину потребовалось почти два дня, чтобы разыскать мудреца, который не только описал путь в «Хатспейс», но и продал ему звездную карту этой далекой хрустальной сферы. Вооруженный необходимой информацией, Телдин снова отправился в космос, взяв курс на «Хатспейс».

Он свернул карту и вставил ее обратно в защитный футляр. Позволив себе натянутую удовлетворенную улыбку, он положил руки на поручни, глядя вперед по курсу своего корабля.

Прямо перед маленьким судном находилось солнце системы «Хатспейс», огненное тело в центре хрустальной сферы. Оно было намного тусклее солнца Кринна — настолько, что Телдин мог смотреть прямо на него без боли в глазах, — и у него был холодный кирпично-красный цвет. Из того, что сказала ему карта, солнце — предсказуемо названное «Хат» — было более чем в десять раз больше, чем собственное солнце Кринна, раздутое, хрупкое светило, приближающееся к концу своей естественной продолжительности жизни, которому суждено превратиться в солнечный пепел «всего» через несколько миллионов лет. На таком расстоянии, однако, оно выглядело лишь немного больше, чем солнце в середине лета при наблюдении с северного поля фермы Телдина.

Он наблюдал за солнцем в течение нескольких минут, пытаясь обнаружить небольшие изменения в его размерах, которые дали солнцу «Хат», то есть «сердцу» — и, следовательно, всей хрустальной сфере — свое название. Согласно тому, что сказал ему мудрец, «Хат» медленно «билось», расширяясь и сокращаясь с небольшим, но заметным интервалом в течение цикла в несколько часов. — Как, интересно, здесь жить, — спросил себя бывший фермер, — под солнцем, которое не является постоянной вещью?

Он знал, что если бы он позволил себе достаточно времени, то смог бы увидеть, как «Хат» меняет размер. Но у него не хватило на это терпения, по крайней мере, не сейчас. Согласно карте и его собственным, неточным наблюдениям, он находился менее чем в дне пути от «Кресцента» под управлением его абсолютного привода движения.

Возбуждение пощекотало его грудь. Если Великий Архив был таким замечательным, как все утверждали, он должен узнать — сам, без какого-либо посредника, искажающего информацию, — больше о могущественном «Спеллджаммере». Может быть, он найдет то, что ему нужно знать, чтобы принять серьезное решение, которое всегда давило на него... и, кроме того, то, что ему нужно знать, чтобы на самом деле осуществить решение, как только он его примет.

Бросив последний взгляд на солнце системы «Хатспейс», он повернулся, чтобы спуститься под палубу — одеться и направить свое маленькое судно к далекому «Кресценту».

— «Должно быть, я начинаю уставать», — подумал Телдин. — «Год назад — даже несколько месяцев назад — я был бы так ошеломлен, что не мог бы пошевелиться. А сейчас? Я отношусь ко всему этому спокойно».

Это, конечно, был мир «Кресцент», что-то, напоминающее полумесяц. Когда «Фул» приблизился к маленькой планете, она, казалось, оправдала свое название: яркая серебряная дуга на черном фоне дикого пространства. Сначала Телдин предположил, что мир выглядит так, потому что солнце освещает его под углом — по той же причине, по которой знакомые луны Кринна показывали разные фазы. Но теперь, подойдя ближе, он понял, насколько подходящим было на самом деле название этого маленького мира.

«Кресцент» на самом деле был похожим на полумесяц — изогнутым кусочком мира, напоминающим огненное яблоко с огромным, откушенным от него кусочком. Два заостренных конца странной планеты — «рога», как он их назвал, — казалось, были закреплены в пространстве, будто прикреплены к одной оси. Остальной мир вращался вокруг этой оси, будто каменная дуга была только частью сферической планеты.

Согласно его карте, все население планеты было сосредоточено на изогнутой внутренней поверхности дуги. Подведя «Фул» поближе, Телдин понял, почему. Внешняя поверхность «Кресцента» была самой суровой, негостеприимной на вид средой, которую он когда-либо видел, и на ней были такие адские бездны, как на планете гоблинов «Армистайк». Поверхность суши была сплошь покрыта горами и кратерами, расколотыми огромными трещинами и разломами шириной в лиги, будто по этому миру били космическим молотом, пока он не раскололся. Облаков было немного, но те, которые он мог видеть, двигались невероятно быстро на фоне ландшафта, намекая на ветра, убивающие корабли. Владелец Плаща поймал себя на том, что содрогается только при одной мысли о том, чтобы попытаться там приземлиться.

В отличие от внешней, внутренняя поверхность «полумесяца» была совершенно привлекательной. Конечно, там были горные хребты, достаточно большие, чтобы их можно было увидеть из космоса, но отдельные вершины выглядели неизмеримо старше, выветренные в гладкие, волнистые формы, совершенно отличные от острых, как нож, чудовищ с игольчатыми вершинами на другой стороне этого мира. Внутренняя поверхность представляла собой землю размытых зеленых и коричневых тонов, сильно напоминая Телдину о его последнем взгляде на Ансалон из космоса и даже о местности вокруг Раутхейвена и Эвермита на Ториле.

А это что? Казалось, что на поверхности планеты была какая-то особенность, которая выглядела гораздо резче, ярче, чем размытое окружение. Это было похоже на острую черную точку...

Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать то, что он видел. Черной точки вообще не было на поверхности планеты. Это был какой-то корабль, быстро поднимающийся из атмосферы. Телдин наблюдал за ним в течение нескольких десятков ударов сердца, ожидая, что корабль «поплывет» по поверхности планеты в том или ином направлении. Но ничего этого не было видно, так как корабль расширялся в его поле зрения — больше не безразмерная точка, а форма с длиной и шириной. Никакого движения в какую-либо сторону. Это означало, что он направлялся прямо к «Фулу».

Телдин почувствовал тепло на своей спине, как жар полуденного солнца, падающий на его плечи. Он понял, что его плащ, абсолютное кормило пылал силой, реагируя на его мысли и подсознательные страхи. Корабль — чем бы он ни был — шел прямо на него. Хотя он знал, что безоружный «Фул» может обогнать и перехитрить практически любой другой корабль, это преимущество могло помочь ему, только если он им воспользуется....

Телдин нахмурился, наблюдая за ходом своих мыслей. — «Параноик», — упрекнул он себя. — «Ты начинаешь видеть врагов повсюду».

Корабль продолжал приближаться. Теперь он мог разглядеть его очертания, угловатую, горбатую форму осы. Он снова почувствовал, как его плащ ожил. — «Неудивительно», — подумал он. — «В последний раз я видел корабль-осу вблизи, когда пираты напали на корабль «Неистощимый» недалеко от Кринна». Он заставил себя ослабить контроль над силой своего абсолютного кормила власти. — Нет, — резко приказал он себе. — Если я буду убегать каждый раз, когда ко мне приближается корабль, я никогда никуда не доберусь.

Если у него и были какие-то сомнения относительно места назначения корабля-осы, то теперь они исчезли. Жестокий на вид корабль, выкрашенный в тускло-серый цвет, замедлил ход и приближался прямо к «Фулу». С этого расстояния, примерно на расстоянии брошенного копья, Телдин мог видеть движение на угловатой палубе судна. Стоя на своей открытой палубе, он чувствовал себя уязвимым — один меткий выстрел из тяжелой баллисты корабля-осы положил бы ему конец, и плащ мало что мог бы сделать, чтобы спасти его, — но он жестоко подавил эти страхи. Он стоял у перил, широко расставив ноги, и уперев руки в бока, и ждал.

Теперь два корабля были достаточно близко, чтобы их атмосферные оболочки слились. Телдин услышал голос, раздавшийся через открытое пространство между ними. Язык был общим для вселенной, но акцент был незнакомым: — Разрешите подойти поближе?

Телдин сложил ладони рупором у рта. — Что вы за судно? — крикнул он в ответ.

— Мы — «Пасвокер», — раздался голос с корабля-осы, — из Миротворческих Сил «Кресцента». Разрешите подойти поближе.

— Какова ваша цель? — запросил Телдин.

— Обычная проверка прибывающих кораблей, — немедленно последовал ответ. — Пожалуйста, остановитесь. Разрешите подойти, прошу в третий раз. На этот раз «просьба» о разрешении даже не была сформулирована как вопрос.

Телдин колебался. Судя по тому, как человек на борту «осы» уточнил, что это был третий запрос, он должен был предположить, что в игру вступит какая-то официальная политика, если он не ответит правильно. Он нервно взглянул на оружейную платформу, заполнявшую нос угловатого корабля. Баллиста может выстрелить прямо в корпус. — Разрешение предоставлено, — быстро крикнул он в ответ.

Он напряженно наблюдал, как «оса» маневрирует ближе, боком к «Фулу». Теперь он мог видеть маленькую белую эмблему, нарисованную на корпусе возле самого широкого места судна — простой полумесяц с семиконечной звездой между его «рогами». Баллиста, установленная на поворотном креплении на верхней оружейной палубе корабля, была нацелена через перила правого борта прямо на меньший корабль Владельца Плаща. Телдин видел, что оружие было заряжено и взведено и возле него был расчет из четырех человек. Они были одеты в серую униформу строгого милитаристского покроя и выглядели — на его частично опытный взгляд — пугающе дисциплинированными и компетентными. — Насколько компетентными они должны быть, в конце концов? — спросил он себя с усмешкой. — На таком расстоянии даже я бы не промахнулся.

«Пасвокер» придвинулся ближе. Телдин должен был признать, что члены экипажа «осы» были определенно компетентны и феноменально удачливы. Огромные крылья из хрупкого полупрозрачного материала простирались от верхней части сгорбленной спины корабля, с общим размахом, равным восьмидесятифутовой длине осы. Если этого было недостаточно, то шесть тонких сочлененных ног — шасси корабля — простирались вниз и наружу от киля. Если бы кто-нибудь спросил его, то Владелец Плаща заявил бы — категорично и без сомнений — что для «осы» было бы совершенно невозможно приблизиться к «Фулу», не пробив одной из своих ног корпус меньшего корабля или не оборвав одно из своих хрупких крыльев.

И все же, похоже, это было именно то, что имел в виду капитан «Пасвокера». Крылья «осы» по правому борту нависли над палубой «Фула», в то время как три заостренные ноги простирались всего на пару футов ниже киля бывшего речного судна. На мгновение Телдину неприятно вспомнилось, как «Зонд» был схвачен кораблем-пауком неоги вскоре после его вылета с Кринна.

«Оса», наконец, завершила свой деликатный маневр, повиснув в пространстве — совершенно неподвижно по отношению к «Фулу» — с перилами своей передней палубы не далее, чем на рост человека от корпуса меньшего корабля. Телдин неохотно признал, что это было мастерское управление кораблем. — «Если бы я попытался это сделать — даже с самым совершенным приводом — я бы, вероятно, продырявил оба корпуса», — подумал он.

Пока он смотрел, из люка на открытую носовую палубу появилась фигура. Телдин отметил, что она была высокой и стройной, почти такого же телосложения, как и он сам, но, возможно, на пол-ладони выше. Несмотря на то, что человек был одет в униформу, похожую на ту, что носили члены оружейного расчета, Телдин сразу понял, что смотрит на офицера.

Человек посмотрел через шестифутовый промежуток на Телдина, быстро кивнул и сделал короткий жест, который Владелец Плаща принял за форму приветствия. — Разрешите подняться на борт.

Телдин колебался достаточно долго, чтобы бросить быстрый взгляд на баллисту — теперь уже в упор — прежде чем ответить: — Разрешение предоставлено.

— Это экипаж, состоящий из настоящих мастеров-профессионалов, — сказал себе Телдин. Через мгновение после того, как он дал свое разрешение, на передней палубе «осы» появились еще три члена экипажа в серой одежде. Из-под перил — вне поля зрения Телдина — они достали широкую деревянную доску, которую быстро установили между двумя кораблями. Офицер легко ступил на доску и так небрежно, будто шел по городской улице, пересек проем. Он спустился на палубу бывшего речного торговца и повторил свой прежний салют.

Владелец Плаща склонил голову в отрывочном полупоклоне. — Добро пожаловать на борт...?

— Лейтенант-коммандер Горас, — быстро сказал мужчина. Из-под своей серой куртки он достал маленькую, размером с ладонь, грифельную доску и заостренный кусок мела. — Название вашего корабля? — спросил он.

— Э-э, корабль дураков, простите, «Фул».

Горас приподнял бровь, но ничего не сказал, делая пометку на грифельной доске. — Имя владельца?

Телдин на мгновение заколебался. Затем: — Алдин Брюер, — сообщил он, назвавшись тем же псевдонимом, что и в Раутхейвене.

— Брюер, — пробормотал офицер, делая еще одну пометку на доске. Затем он взглянул на Телдина из-под густых темных бровей. — Брюер? — повторил он, произнося это слово как вопрос.

Владелец Плаща почувствовал внезапную вспышку страха — неужели здесь разыскивают Алдина Брюера? Он почувствовал холодное покалывание вдоль линии волос на голове, и его грудь внезапно сжалась.

— «Но нет», — твердо решил он, — «это смешно. Сколько месяцев я нахожусь вдали от Раутхейвена? Как кто-то может искать меня здесь, под этим именем»? Он почувствовал на себе пристальный взгляд офицера, его ясные глаза затуманились растущим подозрением. — Правильно, — быстро ответил Телдин, — Алдин Брюер.

Горас покачал головой. — Нет, я имел в виду — вы действительно пивовар? Это маленькая шутка. Он долго и пристально смотрел на Телдина, затем опустил глаза, чтобы написать что-то еще на своей грифельной доске. Когда он снова поднял глаза, его лицо было еще более бесстрастным, чем ранее. — А чем вы занимаетесь, сэр? — спросил он.

Телдин пожал плечами. — Путешественник.

— Не торговец?

— Нет, — ответил Владелец Плаща.

— На борту нет товаров для торговли?

— Ни одного.

Мел Гораса заскрежетал по грифельной доске, отчего у Телдина на затылке встали дыбом волосы. — Никаких торговых товаров, — пробормотал офицер. Он еще раз смерил Владельца Плаща своим холодным взглядом. — Тогда с какой целью вы прибыли на Кресцент, позвольте вас спросить?

— Великий Архив, — сразу же и правдиво ответил Телдин.

Офицер медленно кивнул. — Итак, вы прибыли в поисках знаний, — сказал он бесстрастно. — Каких конкретно знаний?

И снова Телдин заколебался. Он понимал, что все идет не очень хорошо. Если Горас не подозревал его — по какой бы то ни было причине — когда он впервые поднялся на борт, то теперь, без сомнения, подозревал. Неловкость Телдина в вопросе с именем позаботилась об этом. Лучший способ отвести это подозрение состоял в том, чтобы сказать правду — свободное и полное раскрытие своей цели.

Но он не мог этого сделать, не так ли? Признаться, что он искал информацию о «Спеллджаммере» было слишком рискованно.

— Просто ищу разные старые космические легенды, — неопределенно ответил он. — Мифы и рассказы путешественников, что-то в этом роде. Он мысленно поморщился; его объяснение прозвучало сомнительно даже для его собственных ушей.

Горасу это тоже показалось не намного лучше, судя по его проницательному взгляду. Офицер почти минуту ничего не говорил и просто пристально смотрел на Телдина. Владелец Плаща понимал, что офицер ждет, когда он продолжит говорить, просто чтобы заполнить тишину, и, возможно, обвиняет себя в этом. Все, что он мог сделать, — это придержать язык и подождать, пока этот человек уйдет. Как бы трудно это ни было, он инстинктивно понимал, что это его лучший путь.

Наконец Горас отвел взгляд от лица Телдина, чтобы нацарапать еще одну заметку на грифельной доске. — Мифы путешественников, — пробормотал он себе под нос. — И никаких товаров для торговли. Он снова поднял глаза. — Тогда, я полагаю, вы не откажетесь показать мне нижние палубы, — простодушно добавил он.

Телдин провел его в маленькую главную каюту, наблюдая, как холодные глаза офицера обежали ее, очевидно, мысленно перечисляя все содержимое отсека. — Что здесь сзади? — спросил Горас, указывая на маленькую дверь в кормовой части главной каюты.

— Привод движения, — ответил Телдин. Он распахнул дверь, чтобы Горас мог заглянуть в тесный отсек, немногим больший, чем небольшой привод, в котором он находился. — «Повезло, что я не снял привод, как собирался», — подумал Владелец Плаща. Это разожгло бы любопытство офицера, если бы привода не было — космический корабль без заклинательного привода...

Горас бросил в отсек управления лишь мимолетный взгляд. — И грузовой отсек, пожалуйста, — сказал он.

Владелец Плаща повел его обратно на палубу и указал на закрытый люк рядом с носом. Не дожидаясь, пока его попросят, он открутил крепежный болт и откинул одну створку крышки люка. Горас присел на корточки рядом с отверстием, вытянув шею, чтобы лучше рассмотреть трюм. Он кашлянул, и Телдин отчетливо услышал эхо звука в пустоте.

Горас снова встал, показывая, что Телдин может снова закрыть крышку люка. Офицер еще несколько секунд царапал что-то на своей доске, затем быстро кивнул. — Вы можете продолжать движение, капитан Брюер на корабле «Фул», — сказал он официальным тоном. — Как посетитель «Кресцента», вы должны впервые высадиться в городе «Компакт». Посадка в любом другом месте строго запрещена и будет считаться доказательством намерения провезти контрабанду. Вы понимаете? Он подождал кивка Телдина. — У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Только один, — медленно произнес Телдин. Он подошел к перилам и посмотрел вниз, на планету, раскинувшуюся внизу. — Только где же город «Компакт»? Если я приземлюсь где-нибудь еще, это будет доказательством того, что я заблудился.

Впервые тонкие губы Гораса изогнулись в том, что можно было бы назвать улыбкой. — Я думаю, что могу запросто продать вам карту планеты, капитан Брюер, — сказал он, усмехнувшись.

*****

Позже Телдин вынужден был признать, что карта Гораса с лихвой окупила себя. Когда он спустил «Фул» по спирали в атмосферу, сравнил географические объекты, которые мог видеть в простирающемся внизу мире, с картой. С помощью этой карты ему удалось найти крупнейший город этого мира — «Компакт», в котором находится Великий Архив. Без этой карты он обнаружил бы столицу только по чистой случайности или после тщательных поисков. Несмотря на то, что «Компакт» считался огромным, а сам «Кресцент» был всего лишь маленьким миром, масштабы — человеческий и планетарный — были так далеки друг от друга, что город с таким же успехом мог быть невидим с орбиты.

Однако как только он узнал, что нужно искать — и как только опустил «Фул» на достаточно низкую высоту — было легко обнаружить «Компакт». Он выглядел как огромный мегаполис, раскинувшийся на три четверти дуги вокруг большого озера с лазурно-голубой водой. Такой же большой, как Раутхейвен, если не больше, «Компакт» не обладал красотой того портового города. Вместо чисто белых стен и ярко-красных черепичных крыш этот город казался сплошь серым; единственным ярким пятном было само озеро.

Телдин пожал плечами. — Я здесь не для того, чтобы любоваться пейзажем, — напомнил он себе и повел «Фул» на посадку, на поверхность озера.

Теперь он шел по узким улочкам «Компакта», размышляя о его странном названии. — «Интересно, откуда оно взялось»? С земли город выглядел еще более унылым, чем из космоса. Нигде не было видно никакого разнообразия расцветки, которую можно было бы разглядеть. Все, от улиц до стен зданий, до одежды горожан, было выдержано в разных оттенках серого цвета. И ничего другого — даже никакого намека на черный цвет. Даже кожа жителей имела серый оттенок, как с усмешкой отметил Телдин.

Люди Компакта были невероятно мрачным народом, как решил он, удивляясь. Выражения лиц мужчин выглядели такими же тусклыми, как и их одежда, обрамленные простыми стрижками, которые выглядели так, будто их сделали садовыми ножницами. Что касается женщин, он не мог сказать, какое у них было выражение лиц; они были одеты в плащи до земли — серые, конечно, — с капюшонами, надвинутыми на головы, скрывающими их лица. Прохожие редко поднимали глаза от земли у своих ног — он заметил, что они бросали в его сторону подозрительные взгляды, — и они никогда не улыбались.

Они, казалось, почти не разговаривали, кроме как шепотом. Даже дети, которых было много на улицах, вели себя неестественно тихо. Вместо того чтобы бегать и играть, смеяться и кричать, как положено детям, они спокойно ходили, как уменьшенные версии взрослых. — «Какое унылое место для взросления», — размышлял Телдин, вспоминая свое собственное шумное детство. — «Я уверен, что мой отец хотел бы, чтобы я был похож на этих маленьких зомби, но — слава богам — все вышло не так».

После нескольких минут ходьбы по улицам Телдину показалось, что он может выделить некоторых людей, которые выглядели так, будто они не принадлежали к этой общности. Конечно, на них была та же самая серая одежда, и они держали глаза опущенными, а рты закрытыми. Но было что-то в их выражениях — возможно, намек на интерес или жизненную силу, — что отличало их от других людей. И Владелец Плаща с удивлением понял, что они тоже гости этого города. — «Они знали, чего здесь можно ожидать, и приняли одежду и манеры местных жителей, чтобы не выделяться так, как я», — догадался он и нахмурился. — «Мне следовало провести больше исследований, прежде чем приходить сюда», — признался он себе. Нужно было что-то сделать, чтобы не привлекать к себе внимания.

И эту ситуацию можно было легко изменить. Используя способности плаща менять облик, ему потребовалось бы всего мгновение, чтобы превратиться в серого дрона. Конечно, претерпевать изменения на переполненной улице было бы не самой умной идеей. Он огляделся вокруг. Все, что ему было нужно, — это пустынный переулок и пара секунд, чтобы исправить свою ошибку. Но затем его взгляд упал на группу крепких мужчин на другой стороне улицы, и он понял, что у него может не оказаться этих двух секунд, чтобы что-то сделать.

Их было пятеро, все крупные и широкоплечие, самый маленький ростом с Телдина, а самый крупный на голову выше. Они были одеты в серую одежду и имели строгие прически, которые выдавали в них местных жителей «Компакта», но их глаза были устремлены на Владельца Плаща, а не в землю, и выражение их лиц было жестким и сердитым.

Телдин остановился как вкопанный. Он даже не мог предположить, из-за чего могли рассердиться люди в серой одежде, и он был не в настроении для какой-либо конфронтации. Он быстро огляделся вокруг, ища какой-нибудь способ избежать встречи с ними, где-нибудь, чтобы скрыться из виду. Однако он был посреди улицы, и в радиусе дюжины ярдов не было ни переулка, ни даже открытого дверного проема.

Но это не помогло бы ему, даже если бы они и были. Самый крупный из пяти мужчин уже шагал к Телдину, остальные следовали за ним.

Не имея иного выбора, кроме конфронтации, Телдин выпрямился во весь рост и изобразил на лице выражение, которое, как он надеялся, выражало решимость и уверенность. Он откинул плащ и упер кулаки в бедра. На мгновение он, молча, выругал себя за то, что оставил свой меч на борту «Фула» и доверился только своим ножам, но затем отбросил эту мысль как бесполезную.

Здоровяк остановился в шаге от него и впился взглядом в лицо Телдина. Остальные четверо расположились по обе стороны от него на полшага, или около того, дальше. На мгновение воцарилась тишина, пока пятеро мужчин оглядывали его с головы до ног. Затем: — Ну? — холодно спросил Телдин.

— Ты большой фантазер, не так ли? — потребовал лидер, его голос был похож на звук катящегося гравия. — Идешь здесь в своих дьявольских расцветках, и не исполняешь наших Традиций.

Телдин ответил не сразу. Затем он пожал плечами, как, будто гнев большого человека ничего для него не значил. — Я одет в то, что обычно ношу, — ответил он, наконец, и его голос звучал разумно. — Я не знаю ваших Традиций, но я не намерен никого оскорблять. И, с этими словами он отвернулся, готовый уйти.

Но главарь схватил его за плечо рукой размером с праздничный окорок и дернул назад. Он пристально посмотрел на Телдина с расстояния вытянутой руки, дыша своим кислым дыханием прямо в лицо Владельцу Плаща. — Традиции да будут законом, — прорычал он. — Ты пришел сюда, чтобы нарушить эти законы. Тогда какие еще законы ты здесь нарушаешь?

Хватка мужчины на плече Телдина была достаточно крепкой, чтобы причинить боль — очевидно, слишком крепкой, чтобы маленький человек мог легко освободиться. Владелец Плаща быстро обдумал свои возможные варианты. На мгновение он подумал, не попытаться ли вырваться, но сразу понял, что это только еще больше разозлит мужчину.

С усилием он заставил свое выражение лица успокоиться и тихо сказал: — Я здесь не для того, чтобы нарушать какие-либо ваши законы.

— Но ты, же нарушаешь его, не так ли? — резко потребовал серый мужчина. — Он действительно делает это, верно, парни? Остальные зарычали и хрюкнули в знак согласия. — Тогда что у нас с нарушителем закона? — спросил вожак.

Телдин быстро перевел взгляд с одного лица на другое и увидел одно и то же, написанное на всех пяти, выражениях. Они возбуждают себя, признал он, возбуждают, чтобы что-то сделать. Вопрос был в том, как далеко они зайдут? Он позволил своей правой руке подобраться ближе к рукояти маленького ножа, спрятанного за пряжкой широкого пояса. — Я не причиню вам никакого вреда, — сказал он так спокойно, как только мог. На самом деле он не боялся за свою жизнь — он не думал, что эти люди похожи на обученных воинов, и он, вероятно, мог бы выстоять против пяти уличных забияк, — но всегда был шанс, что одному из его врагов повезет и он ранит его, возможно, сильно. Даже если бы он остался невредимым, драка привлекла бы слишком много внимания к «иноземцу в черной одежде» и могла помешать ему, чтобы добраться до архива.

— Ты вредишь просто своим присутствием, нарушитель закона, — проворчал мужчина. Он крепче сжал плечо Телдина, затем отвел другой твердый как камень кулак, чтобы ударить им в лицо.

Телдин поднял левую руку, чтобы отразить предстоящий удар. Правой рукой он выхватил нож из потайных ножен и занес тонкое лезвие для удара.

— Стоять! Резкая команда эхом разнеслась по улице.

Шестеро мужчин замерли, образовав странную картину. Телдин дико огляделся в поисках того, кто это произнес.

— Стоять, я сказал, — повторил голос.

Теперь Телдин смог увидеть говорившего. Он был стройным мужчиной на дюйм или два выше Телдина и, судя по его лицу, на пару лет моложе. Он был одет в ту же невзрачную серую одежду, что и напавшие на Владельца Плаща, и его волосы — тонкие, как паутинка, и такие светлые, что казались почти белыми, — были подстрижены в том же строгом стиле. Его бледные серо-голубые глаза смотрели спокойно, лицо ничего не выражало.

Мужчина, державший Телдина, впился взглядом в новоприбывшего человека. — Вы защищаете нарушителя закона? — прорычал он.

— Он нарушает закон только потому, что не знает закона, — резонно заметил пришелец. Его голос потерял свою властность и теперь был мягким, почти музыкальным. — Что говорит «Истинный Путь» о неведении?

Крупный мужчина колебался. Его рука ослабила хватку на плече Телдина, а затем полностью отпустилась. Он взглянул на товарищей, стоящих по бокам, в его глазах было сомнение. — Неведение — величайшее преступление... — медленно произнес он.

— ... но преступление должно быть исправлено, а не наказано, — заключил пришелец. — Я прав? Наш друг, — он указал на Телдина, — идет в Великий Архив за знаниями, с уважением и почтением, как ему и положено. Он не знает наших обычаев, это правда, но вина в равной степени лежит и на вас за то, что вы не просветили его.

Бывший враг Телдина опустил взгляд. Его товарищи уже сделали пару шагов назад, будто пытались раствориться в окружающей их толпе.

Здоровяку удалось выдать последнюю вспышку бравады. — И кто вы такой, — спросил он пришельца, — чтобы наставлять меня на «Истинный Путь»?

— Я — «Дитя Пути», — тихо ответил пришелец. Он протянул что-то мужчине. Телдин не мог разглядеть деталей, но эта вещь была похожа на серебряный диск диаметром в пару дюймов, украшенный сложными символами.

Для Телдина это ничего не значило, но его враг мгновенно осознал ситуацию. Сероватый цвет лица здоровяка побледнел еще больше, и он снова опустил взгляд. — Я прошу прощения, Достойный, — пробормотал он, судорожно прикасаясь кончиками пальцев правой руки ко лбу. — Я...

Незнакомец прервал его. — Хватит, — резко сказал он. — Подумайте над тем, что я сказал... но сделайте это где-нибудь в другом месте.

Телдин наблюдал, как его бывший противник исчез в толпе, сопровождаемый своими товарищами... затем слегка вздрогнул, когда незнакомец заговорил с ним.

— Я думаю, вам это не понадобится.

Щеки Телдина вспыхнули от смущения, когда он понял, что все еще держит свой нож, готовый нанести удар врагу, которого перед ним уже не было. Он поспешно вернул клинок в ножны. — Спасибо, — тихо промолвил он. — Я не знал, как лучше с этим справиться.

— Вы справились с этой ситуацией единственным возможным для вас способом, — ответил незнакомец, пожимая плечами. — Они собирались «дисциплинировать» неверующего — вероятно, после нескольких часов в винной лавке, набираясь храбрости, — и он улыбнулся.

Телдин, однако, в ответ не улыбнулся. В дыхании этого человека не было никакого запаха алкоголя. Что это значит? Значило ли это вообще что-нибудь, или паранойя Телдина снова разыгралась?

— В любом случае, — продолжал молодой человек, — в «Компакте» это не редкость. Один из недостатков жизни в теократии заключается в том, что иногда верующие позволяют своему рвению немного выйти из-под контроля. Он снова пожал плечами. — Истинный Путь должен быть путем мира, но люди иногда забывают, что он распространяется и на неверующих.

— Вы все время об этом упоминаете, — заметил Телдин. — А что такое Истинный Путь? Он поколебался, затем осторожно добавил: — Если у вас есть время сказать об этом.

Мужчина одарил Телдина обезоруживающей улыбкой. — У меня есть время, — подтвердил он. Он взглянул на солнце, которое висело в небе, раздутое и красное, чтобы определить час. — Вы когда-нибудь ели хигхсунфеаст? — спросил он.

— Нет, — ответил Телдин, — и я был бы рад угостить вас едой. Или, — он криво изогнул бровь, — это было бы против Традиций?

*****

Блондин уселся за маленький столик напротив Телдина. Место, которое он выбрал, напомнило Владельцу Плаща винные лавки, которые он видел на «Рок-оф-Брал», за исключением того, что здесь были маленькие столики прямо на улице, где посетители могли наблюдать за прохожими. Это был один из тех столиков на открытом воздухе, которые выбрал незнакомец.

Пока его новый знакомый устраивал свой стул по своему вкусу, Телдин внимательно присмотрелся к нему. Первое, что он понял, было то, что он вполне мог ошибиться в своей оценке возраста этого человека на целых десять лет. Его лицо было гладким и без морщин, и могло принадлежать мужчине едва тридцати лет. Но его глаза опровергали это впечатление. Они казались спокойнее, проницательнее — мудрее, — чем могли быть глаза тридцатилетнего человека.

Единственными людьми, которых Телдин когда-либо видел с таким сочетанием очевидной молодости и редкой мудрости, были эльфы. Стараясь не показывать своего интереса, он внимательно осмотрел уши мужчины. Да, у них, похоже, были черты, типичные для эльфийской расы, хотя, конечно, они не были так ярко выражены, как, скажем, у Валлуса Лифбовера.

Незнакомец улыбнулся Телдину через стол. — Я должен вам кое-что сказать, прежде чем мы приступим к еде, — беспечно сказал он. — Назовем это традицией. Реакция Телдина, должно быть, отразилась на его лице, потому что блондин усмехнулся. — Нет, нет, — успокоил он его, — это совсем не похоже на «Традиции», о которых шла речь ранее. Просто я никогда не позволяю кому-либо покупать мне еду, если я не знаю его имени.

Телдин почувствовал, как его собственное лицо расплылось в улыбке. — Алдин Брюер, — сказал он, решив придерживаться псевдонима — по крайней мере, на данный момент.

Блондин любезно кивнул. — Рад знакомству, Алдин Брюер. Меня зовут Джан, — он произнес это слово, как «Дайан». — Джан Алантри, с Кресцента.

Телдин бросил на него удивленный взгляд. — С Кресцента? — эхом отозвался он.

Джан снова усмехнулся. — Да, — подтвердил он, — я родился здесь. Мой отец был священником Истинного Пути — и, следовательно, я — Дитя Пути, как я уже сказал этому мужлану ранее, и достойный уважения.

Он пожал плечами. — К сожалению, у моего отца было, гм, маргинальное решение влюбиться в кого-то, кто «не соответствовал крови», что делает меня достойным неуважения. Это почти выравнивается.

— Значит, вы полуэльф, — заявил Телдин. Джан кивнул. — И это здесь проблема?

Джан обвел жестом вокруг. — Посмотрите на их лица, — предложил он. — Заметили что-нибудь необычное?

Телдин сделал, как ему было сказано. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, к чему клонит полуэльф. — Они все люди, — медленно сказал он.

Джан кивнул. — Кровь очень важна для последователей Истинного Пути, — объяснил он. — Если бы я не был Дитя Пути, моя жизнь могла бы закончиться давным-давно. Он улыбнулся, будто то, что он только что сказал, его совсем не волновало. — В любом случае, я пошел по стопам своего отца — я готовился к священству. Но продолжающееся предубеждение действовало мне на нервы. Я уволился и даже покинул Кресцент. Он усмехнулся, будто осуждая себя. — Вы понимаете такие вещи: уехать из дома, увидеть вселенную. Я приехал домой всего пару недель назад.

Телдин медленно кивнул. В этом было много смысла. Несмотря на то, что Джан одевался как местный житель и, очевидно, много знал об этой культуре, в нем было что-то очень отличное от тех, кто прожил свою жизнь на Кресценте. — Вы все еще следуете Истинному Пути?

— В моем сердце, — тихо ответил Джан.

— И…?

Улыбка полуэльфа вернулась. — И каков Истинный Путь? — закончил он за Телдина. — Это религия Кресцента, поклонение богу Марраку, Владыке Всех Знаний. Он пожал плечами. — Сама вера основана на уважении к знаниям и обучению — замечательный принцип, если вы спросите меня.

— К сожалению, Церковь Истинного Пути — это организованная, бюрократическая религия, выросшая вокруг веры в Маррака, — внесла некоторые изменения. Согласно Церкви, знание должно почитаться... и почти все остальное должно быть подавлено.

— Вот откуда взялись «Традиции», — продолжал Джан, — и все остальные репрессивные атрибуты религии.

— Я не знаю, как я отношусь к организованным религиям, — тихо и честно сказал Телдин, — но я думаю, что мне бы хотелось, чтобы одна из них ставила во главу угла знания. Он обвел рукой вокруг себя. — Кресцент, должно быть, динамичное место, — заметил он, — всегда узнаешь что-то новое, всегда...

Джан прервал его фырканьем. — Может быть, так и должно быть, — сухо сказал он, — но это не так. Есть еще кое-что, что изменила Церковь. Согласно церковной доктрине, единственные знания, которые имеют значение, — это старые знания. Все, что важно — все, что реально, — уже открыто. Нет необходимости пытаться обнаружить что-то еще. Все, что вы узнаете нового, что выходит за рамки «истинного знания», — это просто ложь, созданная Великим Обманщиком, чтобы ввести нас в заблуждение. Он снова фыркнул. — Чепуха, конечно, и это еще одна причина, по которой я покинул Кресцент: я понял, что это чепуха.

— Но, по крайней мере, есть Великий Архив, — продолжил он менее циничным тоном. — По крайней мере, Церковь сделала что-то правильно, хотя, возможно, и по неправильным причинам. Они думают, что защищают чистоту Истины. То, что они на самом деле делают, — это предоставляют невероятные услуги ученым со всей Вселенной. Таким, как вы, хм? — добавил он, улыбаясь Телдину.

Владелец Плаща почувствовал ледяной холод в животе. — Это уже второй раз, когда вы говорите — или подразумеваете — что я направляюсь в архив, — отметил он, стараясь, чтобы его голос звучал легко, но сомневаясь, что ему это удалось. — Откуда вы это знаете?

Полуэльф широко, обезоруживающе улыбнулся. — Иначе, зачем бы вы приехали в Кресцент, клянусь разумом Маррака? — спросил он. — Возможно, чтобы поучиться у нас чувству моды? Он положил свою руку в сером рукаве, рядом с рукой Телдина в рукаве черном, и щелкнул по серебряной пуговице на манжете.

Телдину пришлось рассмеяться, его подозрения развеялись от непринужденности собеседника. — Хорошо сказано, Джан Алантри, — согласился он с улыбкой. — Так, где же находится этот ваш Великий Архив?

— Совсем недалеко, — ответил Джан. — Идите по этой улице, вот сюда. Когда дойдете до главной площади, поверните направо. Вы не пройдете мимо него, — он сделал паузу. — Если хотите, — предложил он, — после нашей трапезы я могу отвести вас туда. Возможно, даже помогу вам найти то, что вам нужно. Там система регистрации... довольно интересная.

Телдин колебался. Это было доброе предложение, и к тому же ценное. Он уже беспокоился о том, как он найдет нужную ему информацию — учитывая тот факт, что он не был опытным читателем — и даже не слышал об «интересной» системе регистрации книг и документов. Но он инстинктивно не хотел говорить, что ищет информацию о «Спеллджаммере».

— Спасибо за ваше предложение, — ответил он, — но я не могу отнимать у вас так много времени. Он снова заколебался! — Но, — добавил он импульсивно, — если вы не возражаете встретиться со мной за бокалом вина — здесь — после ужина...

Улыбка полуэльфа стала шире. — Я был бы польщен, Алдин Брюер, — вежливо ответил он.

*****

— «Мне следовало бы лучше узнать дорогу», — с усмешкой подумал Телдин. Всякий раз, когда кто-то говорит: — Ты не пройдешь мимо, тебя будет водить Темная Королева, пока не найдешь то, что ищешь. Он сухо усмехнулся. Полуэльф, Джан, забыл сказать, что в «Компакте» было несколько больших внутренних дворов, которые посетитель мог принять за «главную площадь». Телдин начал свой поиск с одного из них, и ему потребовался почти час, чтобы буквально наткнуться на Великий Архив.

По крайней мере, его странствия не были прерваны более пылкими поборниками Маррака, которые искали неверующих для наказания. Как только он оставил Джана в винной лавке, сразу нырнул в пустынный переулок и позаботился о своем внешним видом. Он посмотрел на свою одежду, простые бриджи и куртку из грубой серой домотканой ткани. — Ну, если и это не соответствует «Традициям», то я не знаю, что будет, — сказал он себе. Взяв складку ткани между большим и указательным пальцами, он потер ткань. Хотя она выглядела как домотканая, на ощупь она все равно была похожа на гладкую, дорогую ткань его черного костюма. Он озадаченно покачал головой. Иногда, когда он использовал плащ — теперь уменьшенный до размера ожерелья — чтобы изменить свою внешность, все детали менялись, включая текстуру. Однако в других случаях наблюдались удивительные несоответствия — как сейчас. Результаты казались совершенно непредсказуемыми.

— «Ну что же», — подумал он, пожимая плечами, — «в данный момент это не имеет значения. Все, что мне нужно делать, это держаться подальше от подозрительных портных».

Великий Архив был в одном квартале от него. Теперь он ясно его видел. Улица, по которой он шел, была узкой, что его немного удивило. Разве магистраль, ведущая к одной из самых значимых достопримечательностей города, не должна быть шире, заметнее? Здесь было даже не так оживленно, не так многолюдно, как на других улицах, по которым он бродил, заблудившись. Его окружали одетые в серую одежду уроженцы «Компакта», но их было не более дюжины. Он пожал плечами. На самом деле это не имело значения, и он направился к архиву.

И именно тогда он увидел фигуру впереди себя. Это был крупный мужчина, одетый в песочно-коричневую овчину и кожу. Он был широкоплечим и мускулистым, с вьющимися черными волосами, спадавшими на плечи. Этот человек выглядел так же неуместно среди маленьких, тускло одетых последователей Маррака, как волк среди ягнят. Он стоял спиной к Телдину и смотрел на небольшую площадь перед архивом. Пока Телдин наблюдал, он начал поворачиваться.

— «Он опасен. Очень опасен!». Эта мысль вспыхнула в голове Телдина без предупреждения, с силой и внезапностью мысленного крика. Он понятия не имел, откуда взялась эта мысль, но сам этот факт делал невозможным ее игнорировать. Без колебаний Телдин сошел с дороги в узкий переулок — быстро, прежде чем кудрявый мужчина успел обернуться и заметить его. Он прижался к грубой кирпичной стене здания. Его сердце колотилось, пульс стучал в ушах. Он затаил дыхание...

— Какого черта, я делаю? — спросил он себя. — Откуда взялась такая реакция?

Кто был этот человек, чтобы заставить его прятаться? Никто из тех, кого знал Телдин, — просто еще один незнакомец в городе «Компакте». Владелец Плаща отреагировал на мысленное предупреждение об опасности... но откуда пришло это предупреждение, и почему он должен ему доверять? Пробормотав проклятие, он снова вышел из переулка и огляделся в поисках широкоплечей фигуры. Но мужчина исчез в неизвестном направлении.

Телдин снова выругался. — Что, во имя Бездны, только что произошло? — снова спросил он себя. — Откуда взялось это ощущение опасности? От плаща? Конечно, плащ — «высшее кормило» иногда снабжал его информацией или усиливал его чувства — он вспомнил, как он показал ему сияющего дракона сквозь магическую маскировку «Силестиал Найтперл», — но было ли это аналогичным примером?

Или его разум начал играть с ним злые шутки? Было ли это первым признаком начала паранойи? У него определенно было достаточно причин не доверять незнакомцам, учитывая его недавний опыт....

Нет. Он решительно покачал головой. Разгладив свой унылый серый наряд, он прошел последний квартал, пересек маленький дворик, подошел к Великому Архиву и поднялся по мраморным ступеням к большой двойной двери.

Архив представлял собой огромное здание, занимавшее два городских квартала. Построенный из тонко обработанных блоков серо-белого мрамора, он, казалось, сочетал в себе полдюжины архитектурных стилей. Высокие и узкие арки открывались в широкие, приземистые колоннады. Колонны нескольких разных стилей обрамляли лестницу, а фасад украшали различные резьбы и барельефы. В любой другой обстановке несоответствие стилей выглядело бы хаотичным, даже уродливым. Однако сам размер Великого Архива приводил все в порядок. В то время как Телдин нашел бы недостатки в меньшем здании, архив был настолько устрашающим, что он просто принял его: архив существовал, и это все, что в нем было. Он поколебался мгновение, затем толкнул одну из огромных, почерневших дубовых дверей и вошел внутрь.

Он не был точно уверен, чего ожидал. Если бы на него надавили, требуя ответа, он, вероятно, предположил бы, что Великий Архив будет состоять из маленьких, вызывающих клаустрофобию комнат, с полками книг в кожаных переплетах и тщательно свернутыми свитками, стоящими рядами от пола до потолка. Но все оказалось совсем не так, как он ожидал.

Двойные двери открылись в большой круглый зал, размером, по крайней мере, равном броску кинжала. Он выглядел совершенно пустым: ни людей, ни полок с книгами. По периметру он увидел арочные дверные проемы, ведущие во внутренние помещения здания. Прямо напротив него, диаметрально противоположно двери, находилось большое, богато украшенное деревянное сооружение, похожее на огромную судейскую скамью. Оно тоже казалось пустым. Он сделал пару шагов по полированному мраморному полу к скамье, его шаги гулко отдавались эхом, и остановился.

Зал был почти такой же высоты, как и в ширину, стены и колонны тянулись вверх, в десять или более раз выше человеческого роста, к полусферическому куполу над головой. В куполе были окна, сделанные из множества маленьких, неправильной формы кусочков хрусталя, каждый разного цвета. Красноватый свет солнца «Кресцента» сиял сквозь них, его лучи рассыпались на осколки и копья сотен оттенков, каждый из которых ослеплял его глаза, как разноцветные звезды дикого пространства.

Ему потребовалось несколько мгновений пристального взгляда, чтобы понять, что цветные стекла на самом деле формируют картинки. Мужчины и женщины, в три раза больше человеческого роста, прогуливались по изумрудно-зеленым лесам под невероятно голубым небом или сидели за столами в комнатах, завешенных малиновыми и золотыми шторами. На дюжине таких видов люди, одетые в струящиеся одежды ярких цветов, делали непонятные вещи.

Что-то коснулось левого бедра Телдина. Вздрогнув, он посмотрел вниз.

Маленькая фигурка, одетая в серую рубашку и мешковатые серые панталоны, стояла рядом с ним, глядя на него снизу вверх. Блестящие зеленые глаза сверкнули на загорелом лице, обрамленном туго вьющимися каштановыми волосами. Фигура, совершенно очевидно, была гномом.

— Вы здесь на экскурсию? — спросила маленькая фигурка, ее голос звучал так быстро, что слова почти сливались воедино. — Если вы здесь на экскурсию, мне очень жаль сообщить вам, что экскурсии не будет. Раньше мы проводили туры, — продолжал он, даже не переводя дыхания, — но так мало людей принимали участие, что мы решили, что больше нет причин устраивать туры. Так что, если вы ищете экскурсию...

— Нет, — резко сказал Телдин, обрывая поток слов.

Глаза гнома широко раскрылись, очевидно, пораженные бесцеремонностью Телдина.

— Нет, спасибо, Мастер Гном, — продолжил Владелец Плаща менее решительно. — Я здесь не для экскурсии.

Гном, казалось, испытал облегчение. — Это хорошо, потому, что у нас больше нет экскурсий, но если вы хотите услышать больше о витражных хрустальных окнах над вами, я, конечно, могу вам рассказать. Они олицетворяют Золотой Век Познания, когда Маррак — да будет всегда восхвалена Его мудрость — ходил по миру, прежде чем были познаны все Великие Истины, и прежде...

Телдин поднял, и развел руки ладонями вверх.

Слова гнома затихли, и он выглядел озадаченным. — Вы не хотите узнать о витражных хрустальных окнах? — спросил он через мгновение. — Тогда чего вы хотите?

— Мне нужны кое-какие книги.

Гном моргнул. — Ах, книги, вот как? Его лицо внезапно снова просветлело. — Что ж, вы пришли по адресу. Как вы можете знать, а можете и не знать, это Великий Архив Кресцента, и...

И снова Телдин прервал его. — Я знаю, — сказал он спокойно. — Вот, почему я здесь.

— Ах, — повторил гном. — Ах. Да. Что ж. Гном надул щеки. — Какого рода книги?

Телдин вздохнул. Этот разговор шел так же, как и все его разговоры, когда в нем участвовали гномы. — Может быть, мне следует поговорить с кем-нибудь из начальства, — осторожно предложил он. — С библиотекарем.

— Это я, — объявил гном с широкой ухмылкой, прижимая маленький большой палец к груди. — Второй Помощник Третьего Помощника Заместителя Библиотекаря (Дневной) Фазиналеантин Мемемельнисикян. Вы можете называть меня Фазин, если хотите.

— Фазин, — начал Телдин, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно, — вы Второй Помощник Третьего Помощника Библиотекаря...

— Второй Помощник Третьего Помощника Заместителя Библиотекаря...

— Неважно,— оборвал его Телдин. Лицо Фазина вытянулось. — Где Первый Помощник, что бы там ни было с остальными? Или, еще лучше, настоящий библиотекарь?

— Я могу сказать вам, где они все находятся, — ответил Фазин.

— Вы можете сделать это пятью словами или еще короче?

Гном на мгновение заколебался, затем начал считать на пальцах. — Их... нет... на… дежурстве… сегодня-и-их-не-будет-на-дежурстве-еще-неделю-или-около-но-если-вы-захотите-вернуться-тогда-вы-сможете-поговорить-с-ними, — закончил он, запыхавшись.

Телдин несколько мгновений не решался заговорить. Хотя он знал, что у него неплохо получается, разговаривать с гномами — очень специфический навык, если кто-то хочет избежать убийства, — он все еще находил это более утомительным, чем смертельный бой. — Вы можете помочь мне найти несколько книг? — спросил он, наконец.

— Это моя работа.

Владелец Плаща вздохнул. — Тогда отведите меня к вашим книгам, — предложил он.

*****

Вместо того чтобы отвести Телдина к книжным полкам, как ожидал Владелец Плаща, Фазин провел его в небольшую, но уютную комнату рядом с круглым залом. Гном указал на маленькую коробочку, в которой лежали квадратные листки бумаги, перо и чернильница. — Вы запишите на бумаге темы, о которых хотите прочитать, — объяснил Фазин. — Затем я зайду в систему регистрации и найду соответствующие книги. Затем я принесу их вам сюда. Это эффективный процесс, намного лучший, чем, если бы вы сами пытались использовать нашу систему регистрации. В конце концов, — добавил он с быстрой усмешкой, — я изучаю ее уже шесть лет, и иногда она все еще удивляет меня. Когда мы запустим новую систему индексации и регистрации, все будет намного лучше, но... Очевидно, он увидел нетерпение на лице Телдина, потому что подтолкнул коробку с бумагами через стол к человеку. — Вот, — предложил он, — просто запишите то, что вы хотите узнать.

Телдин посмотрел на перо и бумагу. — Разве я не могу просто сказать вам? — спросил он.

Фазин выглядел шокированным. — Вы сами должны это написать. Такова система, и система не будет работать, если вы ей не будете следовать.

— Почему?

Гном на мгновение замолчал. — Я не знаю, — признался он, — но такова система, и я уверен, что для этого есть очень веская причина. Всегда есть очень веская причина... Он замолчал, затем глубоко вздохнул. — Почему бы вам просто не сказать мне? — капитулировал он. — Что вы хотите узнать?

Настала очередь Телдина сделать глубокий вдох, чтобы попытаться снять внезапное напряжение, которое он почувствовал в груди. — «Спеллджаммер», — выдохнул он. — Достаньте мне, что у вас есть о «Спеллджаммере».

Зеленые глаза Фазина распахнулись так широко, как только могли. — Вы имеете в виду один-единственный «Спеллджаммер», а не просто заклинательные суда, которые также известны? Да, конечно, я понял. Хорошо. Он выхватил из коробки листок бумаги и нацарапал на нем несколько неразборчивых слов. — Будем следовать системе, — заговорщически заметил он Телдину. — Вы бы хотели их все сразу?

— Что?

— Все книги, — терпеливо объяснил Фазин. — Вы бы хотели получить их все сразу или, может быть, для начала одну сотню за один раз?

— Что? — снова потребовал Телдин.

Фазин пожал плечами. — Я полагаю, вам нужна вся информация, которой мы располагаем об одном, и единственном «Спеллджаммере», — заметил он. — Все книги и свитки в архиве, в которых упоминается один-единственный «Спеллджаммер», ну, их, должно быть, тысячи. А теперь, повторяю, не хотите ли вы их все сразу?

— Нет, нет, нет, — почти закричал Телдин, поднимая руки. Он изо всех сил пытался успокоиться. — Послушайте, — продолжил он более спокойно, — я знаю, что о «Спеллджаммере» ходит много слухов — слухов, мифов, легенд... Но я ищу только правду. У вас есть что-нибудь подобное? Ну, может быть... — он неопределенно махнул рукой, может быть, одна книга, в которой перечислена вся информация о «Спеллджаммере», которая, скорее всего, будет правдой?

— Интересная просьба, — пробормотал Фазин. — Очень интересная просьба. Вы знаете... Его лицо внезапно просветлело. — Знаете, я припоминаю, что кто-то уже обращался с подобной просьбой, о, должно быть, это было почти два года назад. Пурпурный джентльмен с чем-то на лице. Он приложил руку к подбородку, указывая пальцами вниз, и пошевелил ими.

Телдин уставился на него, потом улыбнулся. — Этот джентльмен назвал вам свое имя?

Фазин быстро покачал головой. — Я думаю, он слишком торопился, — ответил он, — и я не хотел давить на него, если вы понимаете, что я имею в виду.

Телдин медленно кивнул. — «Итак, Эстрисс был здесь почти два года назад, исследуя «Спеллджаммер», — догадался он

— «Или, по крайней мере, это был какой-то иллитид», — быстро поправил он себя. Шансы благоприятствовали Эстриссу. Из того, что другие рассказывали ему о заурядных пожирателях разума, другой иллитид, вероятно, просто взял бы то, что хотел, и убил Фазина в процессе чтения. Но не стоит рассчитывать на этот факт.

— Джентльмен нашел нужные ему книги? — спросил Владелец Плаща.

Фазин кивнул. — Их две, — подтвердил он. — Они произвели на него большое впечатление, — он пожал плечами. — Он также прочел еще много книг — он был довольно требовательным клиентом, я вам скажу, — но я помню, что он, гм, «сказал», что только две стоили пергамента, на котором они были написаны.

Это звучало многообещающе, как подумал Телдин. — Тогда не могли бы вы, пожалуйста, принести мне эти две книги?— спросил он.

— Конечно, конечно, прямо сейчас. Фазин указал на обитое кожей кресло с откидной спинкой. — Устраивайтесь поудобнее. Это не займет много времени. И с этими словами он повернулся и поспешил прочь.

Телдин с полуулыбкой наблюдал за его удаляющейся спиной. — «О, эти гномы», — подумал он. — «Они сделают для тебя все, что угодно... если ты вообще сможешь заставить их что-нибудь сделать». Он устроился в кресле, на которое указал Фазин — оно оказалось на удивление удобным, как он обнаружил, — и стал ждать.

Ему не пришлось долго ждать. Он предположил, что прошло меньше пяти минут, прежде чем гном снова появился в дверях... с пустыми руками.

Телдин вздохнул. — Что еще мне нужно написать? — устало спросил он.

Фазин на мгновение растерялся, затем покачал головой. — Нет, все совсем не так, — объяснил он. — Книг, которые вы хотели, нет на полках. Телдин моргнул. — Нет на полках, где они должны быть, — уточнил гном.

— Кто-то одолжил их?

— Одолжил их? — возмущенно спросил Фазин. — Разве можно одалживать их? Никогда. Все книги, находящиеся здесь, настолько важны, что мы бы никогда не выпускаем их за пределы здания, независимо от того, сколько людей просили нас изменить нашу политику...

— В любом случае, — решительно вмешался Телдин.

Фазин остановился и заметно изменил направление мыслей. — В любом случае, — продолжил он, — книги пропали. Они украдены, вероятно, или, может быть, потеряны.

— «Вероятно, последнее», — мысленно поправил его Телдин. — Вы часто теряете книги?

— Не часто, — заявил гном. — Могут быть не на своем месте, да. Но не потеряны. И количество книг, находящихся не на своих местах уменьшится, когда мы введем новую систему регистрации и поиска...

— Но в данный момент, — прервал его Телдин, — книги...

— Их нет, — закончил за него Фазин. — Нет здесь. Невозможно найти. Так жаль.

— Они обе отсутствуют?

— Обе.

Телдин, молча, подумал об этом. Насколько было вероятно — на самом деле — что обе самые ценные книги о «Спеллджаммере» случайно пропали, и при этом одновременно? Это было отдаленно возможно, но далеко не вероятно. Насколько более вероятно, что кто-то, кто также искал таинственный корабль, решил, что владеть книгами будет намного удобнее, чем читать их в каком-нибудь библиотечном зале? Он обмяк на своем сиденье. Он понял, что возлагал так много надежд на поиски «Кресцента», даже больше, чем думал. В конце концов, разве Великий Архив не должен был быть крупнейшим хранилищем знаний, где бы он ни был? И теперь две книги, которые он хотел прочитать, пропали....

— «Минутку», — подумал он. — «О, кровь Паладина, две книги, две книги из величайшей библиотеки? Это не должно быть катастрофой, не так ли?» Книги часто писались на основе информации, взятой из других книг; Сильвия однажды сказала ему об этом. Может быть, он сможет найти более ранние книги, на которых они были основаны? Почему нет? Все было возможно, и это было лучше, чем просто сдаться.

Он вскочил на ноги. — Отведите меня к системе регистрации, — сказал он Фазину.

Гном дернулся, как, будто его ущипнули. — К системе регистрации? Это запрещено, это невозможно, это против всех правил, и по уважительной причине тоже...

— Где она? — потребовал Телдин. Он направился к двери. — Я знаю, что она где-то здесь.

Фазин обежал вокруг ног Телдина и остановился перед ним, выпрямившись во весь свой рост в три с половиной фута. — Нет, вы не можете этого сделать, — твердо заявил он. — Это больше, чем стоит моя работа.

Телдин колебался. На мгновение он подумал о том, чтобы просто оттолкнуть гнома с дороги, но затем присел на корточки, так что его васильковые глаза оказались на одном уровне с зелеными глазами Фазина. Он тяжело опустил руки на плечи гнома. — Мне нужно увидеть систему регистрации, — тихо сказал он. — Теперь вы отведете меня туда, или мне придется разнести это место вдребезги, пока я сам ее не найду?

На мгновение Телдину показалось, что гном собирается сопротивляться, но затем он увидел, как борьба испарилась из Второго помощника Третьего помощника Заместителя Библиотекаря (Дневного). — Я отвезу вас, — вздохнул он. — Просто не создавайте никаких проблем. Становилось ясно, что гном не может прожить и дня без того, чтобы кто-нибудь не пришел сюда и не пытался бороться с ним. — Говорю вам, эта работа сложнее, чем можно подумать... Не прерывая своего монолога, он повернулся и повел Телдина вглубь Великого Архива, похожего на лабиринт.

— Ну вот, это здесь, — объявил Фазин. Он толкнул дверь и отступил в сторону, пропуская Телдина вперед.

На мгновение Владелец Плаща заколебался, затем отбросил вспышку паранойи в сторону и вошел в комнату.

И остановился. — Это все? — спросил он.

Фазин проскользнул мимо него. — Конечно, это еще не все, — объяснил он. — Это как раз то, что мы называем графическим интерфейсом — Пользовательским Интерфейсом Гномов. Фактически все выполняется в подвале, где прохладно и где источник питания не может выйти из строя и повредить информацию. Конечно, — добавил он, — все будет совсем по-другому, когда мы установим новую систему регистрации и поиска...

— Да, конечно, — рассеянно перебил его Телдин. — Теперь, э-э...

— Как это работает? Гном указал на большое кресло, возвышающееся в маленькой комнате, спиной к двери. — Оператор сидит в кресле оператора, перед рабочей станцией. Он указал на похожую, на стол поверхность, установленную на стене прямо перед креслом. — Затем оператор вводит свои условия поиска — то, что он хочет найти, — с помощью графического планшета для оцифровки. Он указал на сложное приспособление на рабочем столе.

— Для оцифровки...?

— Это так называется, потому что оператор использует цифры для ввода информации, — уточнил Фазин, шевеля указательным пальцем правой руки.

— Затем он нажимает на рычаг обработки, вон там, на стене.

Телдин увидел большой металлический рычаг с кожаной ручкой, установленный в прорези в стене, в пределах легкой досягаемости с кресла. — И это все? — спросил он.

Фазин кивнул. — Затем оператор просто ждет, когда результаты поиска выйдут из выходного слота, расположенного рядом с планшетом.

— Звучит достаточно просто. Телдин подошел к большому креслу, сел и уставился на «графический планшет», как назвал его Фазин. Он выглядел как коробка с открытым верхом из темного мелкозернистого дерева, площадью около квадратного фута и высотой в дюйм. В центре коробки лежало маленькое кольцо из серебристого металла, примерно такого же размера, как кольцо на мужском пальце. К нему было прикреплено несколько тонких и изящных рычажных соединений, неприятно напомнивших Телдину паучьи лапки, которые исчезали в маленьких отверстиях и щелях на рабочем столе.

Видя замешательство Телдина, Фазин указал на кольцо. — Вставьте туда свой палец, — проинструктировал он.

Владелец Плаща поколебался, затем сделал, как ему было сказано. «Паучьи лапки» удерживали кольцо на расстоянии, примерно, в полдюйма от нижней поверхности «коробки». Кончик указательного пальца правой руки покоился на гладкой поверхности, кольцо находилось на уровне первого сустава.

— Теперь пошевелите пальцем вокруг. Вы увидите, что связи передают каждое движение механизмам в подвал. Фазин улыбнулся. — Хитро, да?

Телдин провел пальцем по кругу, зачарованно наблюдая, как изгибаются и поворачиваются связи. Они издавали слабый щелкающий, жужжащий звук, который показался ему немного тревожным, но сопротивление его движениям было намного меньше, чем он ожидал. — Да, хитро, — согласился он. — И что мне теперь с этим делать?

— Напишите слово или слова, о которых вы хотите найти информацию, — сказал ему Фазин, — так же, как, если бы кончик вашего пальца был кончиком пера. Чем больше слов вы напишете, тем точнее будет поиск... но тем больше времени потребуется механизму.

Телдин кивнул. — Давайте попробуем. Осторожно, он использовал свой палец, чтобы напечатать слово «Спеллджаммер». Он поколебался, затем добавил слово «Джуна». — «Почему нет»? — подумал он. Кто знает? Возможно, догадки Эстрисса о древней расе были верны. Затем, для пущей убедительности, он добавил «абсолютное кормило», и взглянул на Фазина. — А теперь?

Гном, молча, указал на рычаг с кожаной ручкой. Телдин схватил его и потянул вниз. Со скрежещущим, лязгающим звуком рычаг скользнул в нижнюю часть паза. Когда он отпустил его, рычаг медленно поднялся в исходное положение.

— И...?

— А теперь мы ждем, — ответил библиотекарь.

Телдин вынул палец из кольца графического планшета и откинулся на спинку стула. — Как долго?

Фазин пожал плечами, надув щеки. — Это по-разному, — ответил он — немного смущенно, как показалось Телдину.

— На сколько?

— Это зависит от того, насколько сложно найти нужную информацию. Иногда это занимает всего несколько секунд. В другое время... дольше.

— На сколько? — настаивал Телдин. — Минуты?

— Иногда.

— Часы?

— Иногда.

— Дни?

— Нет! — решительно ответил Фазин. — Никогда не бывает дней. Затем он добавил, почти шепотом: — Механизм всегда ломается до этого. Он посмотрел на Телдина и твердо добавил: — Но все будет по-другому, когда мы установим...

— Новую систему регистрации и поиска, я знаю. Телдин посмотрел на черную пасть выходного слота. Ничего не выводилось. Насколько он мог судить, механизм в подвале уже сломался. Но что он мог сделать, кроме как ждать? — Расскажите мне о новой системе, — предложил он, скорее, чтобы скоротать время, чем из какого-либо реального интереса.

Глаза гнома вспыхнули энтузиазмом. — Это чудесная, прекрасная система, — воскликнул он, — это прорыв, даже если я говорю о ней, как один из участников ее разработки. Она будет в сто раз эффективнее, в тысячу раз, и она никогда, никогда, почти никогда не сломается. Он сделал паузу, а затем робко спросил: — Хотите посмотреть?

Телдин удивленно моргнул. — А есть на что посмотреть?

— На все, — парировал Фазин, — или, по крайней мере, на важную часть.

Владелец Плаща колебался. Он бросил еще один взгляд на выходной слот — все еще пустой — и вздохнул. — Почему же нет? Он поднялся на ноги. — Где это?

— Прямо здесь. Гном указал налево от Телдина.

Он посмотрел туда, куда указывал Фазин, и не увидел ничего, кроме стены. — По ту сторону стены? — спросил он.

Гном решительно покачал головой. — Нет, нет, конечно, нет. На стене.

Телдин снова посмотрел, внезапно почувствовав предчувствие того, к чему клонит гном. Да, конечно, на стене был прикреплен квадрат пергамента, пергамент, на котором было около двадцати строк мелко написанных слов и символов. — И это все? — устало спросил он.

— Это сердце системы, — поправил его Фазин. — Это описание центрального алгоритма поиска и извлечения информации. Конечно, нам все еще приходится иметь дело с внедрением, тестированием, установкой, дальнейшим тестированием и переводом данных в новую систему. Но это все в двух словах.

Телдин медленно покачал головой. Он вспомнил «секретное оружие», которое гном, Дайффедионизер принес на борт экспериментального военного корабля «Перилоус Халибут», — на самом деле лист пергамента с одной строчкой, написанной на нем. — Е равно мс-два, — рассеянно пробормотал он.

— Что? Что? Что? — прошипел Фазин. — Что вы сказали?

Владелец Плаща озадаченно оглянулся. Цвет лица гнома был серого цвета, будто кровь отхлынула от его лица. — Ничего, — ответил Телдин.

— Но где…?

Панический вопрос гнома был прерван громким, хриплым жужжанием, доносившимся со стороны выходного слота. Телдин оглянулся. Неужели система сработала?

И действительно, из щели торчала полоска бумаги шириной примерно с его ладонь и вдвое длиннее. Телдин взялся за конец и потянул. На мгновение он почувствовал сопротивление, затем оно исчезло — будто кто-то по другую сторону стены держал бумагу и выпустил ее в тот момент, когда он взялся за нее. — «Насколько механично это механическое чудо»? — подумал он.

Фазин выхватил бумагу у него из рук и в изумлении уставился на полдюжины строк плотно набранного текста. — Клянусь непостижимым разумом Маррака, это было быстро, — пробормотал гном. Затем он бросил на Телдина острый взгляд. — Вы уже пользовалась этой системой раньше, — обвинил он его.

Телдин не удостоил обвинение ответом. — А теперь…?

— А теперь я иду за книгами, указанными в системе регистрации, — объяснил Фазин, указывая на листок бумаги.

Владелец Плаща кивнул. — Пока вы это делаете, я просто проведу еще несколько поисков.

Фазин вздохнул. — У меня такое чувство, что это будет длинный день.

*****

Телдин откинулся на спинку большого кресла, вытянул руки высоко над головой и услышал треск и щелчки, когда пожаловались его мышцы и суставы. Его правый указательный палец болел от использования графического планшета, глаза болели от чтения, а в мозгу было такое ощущение, будто он набит чесаной шерстью. — «Как долго я здесь нахожусь»? — задумался он. Он окинул взглядом стопку книг на рабочем столе рядом с цифровым планшетом, еще две на полу у стула. Его взгляд переместился на Фазина, который сидел c измученным видом у кучи книг в углу. — «Я почти вымотал его», — подумал Владелец Плаща с улыбкой: десять, а может, и больше, походов к стеллажам и обратно, каждая с парой тяжелых книг.

Это оказался далеко не такой сложный процесс, как он ожидал. Когда Фазин появился с первой парой книг — огромными, громоздкими фолиантами объемом в несколько сотен страниц, каждая из которых была покрыта тщательно написанным текстом, — он почувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Хотя он и не был неграмотным, он ни в коем случае не мог причислить себя к уверенным, опытным читателям. Когда он уставился на первую страницу первой книги и попытался разобрать первое предложение, то начал отчаиваться.

Но потом он почувствовал успокаивающее влияние плаща, почувствовал, как сила плаща проникает в его разум, как тонкие, ледяные побеги. Слова на странице перед ним никоим образом не изменили своего внешнего вида; они остались все тем же плотным, сжатым почерком. Но теперь, внезапно, Телдин понял значение каждого слова, просто взглянув на него, без необходимости выделять каждую букву по отдельности, произносить каждый слог. — Должно быть, вот каково это — уметь бегло читать, — сказал он себе. Но сила, которой наделял его плащ, была еще больше. Точно так же, как ему не нужно было анализировать каждое слово, ему также не нужно было обращать внимания индивидуально на каждое предложение или каждый абзац. Просто пробежав глазами по странице, он понял, о чем говорится в тексте. Это было не так, как, если бы он мог слышать слова в своем уме; эффект был намного тоньше, чем так. Отсканировав страницу глазами сверху донизу — процесс, который занял пару ударов сердца, не больше, — он узнал содержание текста и намерения автора, а также чувство, будто он был знаком с материалом с детства. Со скоростью, которая заставила Фазина разинуть рот от ужаса, он смог пролететь первые две книги... и три после них. И каждую последующую загрузку планшета, поглощая содержимое книг почти быстрее, чем гном мог их принести.

Он потер усталые глаза. Этот процесс не обошелся без издержек. К тому времени, когда он закончил со всеми книгами, которые смогла перечислить система регистрации, он чувствовал себя таким усталым, будто вспахал поле без лошади. Когда он позволил силе плаща исчезнуть, то съежился от приступа головной боли, которая ощущалась как ледоруб, вонзающийся в его череп над правым глазом.

Но оно того стоило, как напомнил он себе. Теперь у него было больше информации о «Спеллджаммере», чем он мог получить где-либо еще. Несмотря на то, что несколько книг, которые он хотел прочитать, отсутствовали, он был уверен, что заполнил пробелы, которые они создали, из других источников.

Большая часть материала, который он впитал, подтвердила то, что он уже знал — что о великом корабле ходили сотни слухов, многие из которых противоречили друг другу, и что никто не знал наверняка, откуда он взялся и как. Но были некоторые интересные «красные нити», которые постоянно повторялись на протяжении всего его чтения.

Прежде всего, он, наконец, смог понять, откуда у Эстрисса появилось убеждение, что «Спеллджаммер» и древняя раса, известная как Джуна, каким-то образом связаны. Нигде в книгах, которые просматривал Телдин, не было ни одного категоричного утверждения о том, что Джуна создала или не создала таинственный корабль, или даже о том, что между ними была какая-либо связь. Никакого категоричного заявления... но, безусловно, были косвенные доказательства. В более чем дюжине пересказов древних легенд — взятых из мифологии дюжины рас, от эльфов до насекомоподобных три-кринов — и «Спеллджаммер», и таинственная исчезнувшая раса упоминались в непосредственной близости. Иногда расу называли Старейшинами, иногда — Древними. Только в одном случае Телдин узнал это название — в эльфийской сказке раса была известна как Звездный Народ, — но он мог понять, как Эстрисс пришел к выводу, что все легенды относятся к Джуне. Он также смог понять, как иллитид решил, что близость подразумевает связь: если «Спеллджаммер» и Джуна упоминались вместе достаточно часто — даже если прямая связь никогда не указывалась — должна быть какая-то связь. Так что, по крайней мере, разум иллитида действовал правильно. Хотя сам Телдин не был в этом убежден, он должен был признать, что эта связь была хорошей гипотезой.

Установив это, он пошел по нескольким другим направлениям. Сначала он прочитал все, что мог, о Разбитой Сфере.

К сожалению, было не так уж много — или, по крайней мере, многого, чего он еще не знал. Существовало несколько десятков легенд, связанных с Разбитой Сферой, большинство из которых имели мало, или вообще не имели, сходства друг с другом. Телдин был уверен, что тот, кто читает легенды, не нашел бы никакой связи между ними. Тем не менее, расширенное понимание, которое дал ему плащ, позволило ему выделить некоторые основные сходства. Точно так же, как можно было предположить связь между Джуной и «Спеллджаммером», он смог бы выявить центральную нить истины, которая легла в основу всех легенд. По крайней мере, он думал, что сможет. Он недостаточно понимал, что делает плащ, его возможности и ограничения, чтобы быть уверенным, что центральная нить существует, а не является продуктом его собственного воображения. В любом случае, он решил действовать, исходя из предположения, что его вывод был правильным.

По-видимому, в некоторых рассказах говорилось, что Разбитая Сфера была источником многих рас. Когда-то здесь была хрустальная сфера, которая разорвалась в результате катастрофического взрыва... По крайней мере, так подсказал ему собственный вывод. Материя и энергия, выброшенные этим взрывом, распространились по всему космосу, засоряя его обломками и формами жизни. Легенды утверждали, что многие близлежащие хрустальные сферы двигались наружу от этого взрыва, прочь от остатков Разбитой Сферы. Тогда, теоретически, — или так намекали некоторые философы — должно быть, возможно, найти Разбитую Сферу, просто отследив движение связанных с ней сфер.

Теоретически, возможно. Но полдюжины книг, написанных менее философствующими мудрецами и учеными, утверждали, что, практически говоря, это невозможно. Течения и водовороты в Потоке настолько нарушали движение сфер, что такой простой обратный поиск был обречен на провал.

Телдин был удивлен, не обнаружив никакой связи между Разбитой Сферой и «Спеллджаммером». Никакие мифы или легенды не отображали никакой связи.

Что это значит? Фал, «Уан Сикс Найн», был непреклонен в том, что связь существует. Был ли мудрец-слизняк неправ? Или он сказал Телдину что-то действительно важное, дал ему важную зацепку, которую он не мог больше нигде найти? Об этом было просто скучно думать.

Затем он попытался проследить за Джуной, чтобы найти какой-нибудь намек на то, существует ли еще эта раса. Сначала он ничего не нашел: каждое упоминание о Джуне, или Звездном Народе, или Древних, или о чем-то еще, утверждало, что они давно исчезли из вселенной — возможно, вымерли, возможно, двинулись дальше (что бы это ни значило). Независимо от того, какую бы ссылку он не находил, результат был один и тот же: Джуна исчезли. О, их работы все еще были повсюду — на планете Радол, например, они создали огромные туннели и пещеры, ведущие вглубь титанического горного хребта, опоясывающего мир, — и их символы, цветок с тремя лепестками или трехконечную звезду, можно было найти на сотне планет. Но от самих Джуна не осталось и следа.

В порыве разочарования Телдин снова засунул палец в планшет для оцифровки и быстро начертил трехсторонний симметричный символ, который был вплетен в подкладку его плаща, затем нажал на рычаг обработки. Он понятия не имел, может ли система регистрации обработать символы так же хорошо, как и слова; Фазин не упоминал об этом, а в это время он был внизу в стеллажах. Насколько он понимал, он мог бы сломать темпераментный механизм. Когда выходной лоток выдал единственную ссылку, он был удивлен... и заинтригован. И когда Фазин принес ему книгу...

Телдин похлопал по сумке на поясе, почувствовал жесткость куска пергамента. — «Некс», — подумал он, — «планета Некс».

Он почувствовал волнение в груди. Впервые за долгое время ему было за что зацепиться. Если информация, которую он скопировал из книги, верна, у него может быть зацепка, которая в конечном итоге ответит на все его вопросы.

Он заставил себя расслабиться. — Нет смысла волноваться из-за этого сейчас, — сказал он себе. У меня будет достаточно времени подумать об этом позже.

Время...

— Фазин.

Гном поднял глаза с выражением ужаса на лице. — Еще книги? — почти проскулил он.

Телдин усмехнулся. — Не в этот раз. У меня есть все, что мне нужно. Он похлопал по планшету. — Эта штука действительно работает, — добавил он.

Фазин мгновенно вскочил на ноги, пристально глядя на планшет, как, будто пытаясь вырвать из него какую-то тайну. — Я знаю, — мрачно сказал он. — Он никогда не работал так эффективно. Должно быть, с ним что-то не так...

*****

Была уже глубокая ночь, когда Телдин покинул Великий Архив. Он быстро шел по улицам города, под оплывающими масляными лампами и незнакомыми созвездиями «Хатспейс». Вернуться по знакомой дороге было намного проще, чем найти архив в первый раз, поэтому ему не потребовалось много времени, чтобы найти винную лавку, где он договорился встретиться с полуэльфом Джаном.

Столы и стулья, которые стояли на улице, исчезли, и заведение выглядело закрытым на ночь. Телдин виновато взглянул на звезды, будто они могли сказать ему, который час, как на Ансалоне. Его незнание местных созвездий, конечно, делало этот жест бесполезным. Несмотря на это, он знал, что опаздывает. Он толкнул входную дверь винной лавки — в конце концов, она была открыта — и вошел внутрь.

Он сразу же заметил Джана, сидящего за угловым столиком с небольшой книгой. Полуэльф сразу же поднял глаза, когда Телдин кашлянул, и широкая улыбка мелькнула на его лице.

— Рад встрече, мастер Брюер, — сказал Джан, вставая. Он положил свою книгу — открытую, чтобы сохранить свое место — на стол и протянул руку Телдину. Владелец Плаща взял ее, возвращая крепкую хватку полуэльфу. — Я бы предположил, что у вас был напряженный день.

— Извините, я опоздал, — начал Телдин.

Джан отмахнулся от извинений. — Неважно, — сказал он беспечно, и похлопал по маленькой книжечке в кожаном переплете. — Я использовал это время с пользой. Проходите, садитесь. Когда они оба заняли места, полуэльф махнул официанту и попросил: — Два бокала ночного вина, позднего урожая. Он насмешливо наклонился к Телдину и прошептал: — Боюсь, это единственное, что стоит выпить на Кресценте.

Они оба молчали, пока официант не принес им напитки. Телдин почувствовал себя немного неловко, сидя здесь с дружелюбным полуэльфом. — «Чего он хочет от меня»? — он поймал себя на том, что удивляется. — «Он такой дружелюбный, такой открытый...»

Затем он понял, о чем он думал. — Неужели я настолько циничен? — спросил он себя. — Неужели я стал настолько закрыт для людей, что не чувствую себя комфортно рядом с кем-то, кто ведет себя дружелюбно по отношению ко мне? Раньше мне это нравилось; это была одна из вещей, которые мне больше всего нравились на Ансалоне. Как сильно я изменился...

Джан поднял свой хрустальный бокал. Телдин поспешно сделал то же самое. — За что же нам выпить? — спросил блондин. — Как насчет: «За успешное завершение всех начинаний»?

— По-моему, звучит неплохо, — согласился Телдин. Он сделал глоток вина соломенного цвета, немного подержал его на языке, прежде чем проглотить. Жидкость была сладкой, слегка фруктовой, но с дразнящим привкусом. По теплу, которое он почувствовал, когда проглотил, он предположил, что она была довольно крепкой. — Превосходно, — произнес он, ставя свой бокал.

Полуэльф кивнул. — Я думаю, что буду скучать по нему, — признался он.

— О? Телдин удивленно взглянул на своего компаньона. — Я думал, что вы только что вернулись домой.

— Вернулся на Кресцент, — мягко поправил его Джан. — Я не думаю, что когда-нибудь смогу считать этот мир своим домом. Он вздохнул. — Я полагаю, это было хорошее место для взросления, учитывая все обстоятельства, но как только увидишь большую вселенную, трудно вернуться к ограниченной, замкнутой жизни, не так ли?

Телдин мгновение помолчал, обдумывая слова полуэльфа. — «Насколько это верно»? — подумал он. — «Значит ли это, что я больше не смогу вернуться домой»? С усилием он заставил себя вернуться к словам Джана.

— В любом случае, — продолжил его спутник, — я не думаю, что останусь здесь надолго. Я так и думал, когда вернулся, но я должен был утвердиться в этом. Я найду корабль, идущий в какое-нибудь интересное место, а затем стряхну пыль Кресцента со своих ног — на этот раз, возможно, навсегда. Он улыбнулся Телдину. — То же самое и для вас, я полагаю? — предположил он. — Если вы нашли то, что вам было нужно в Великом Архиве, конечно.