Райя бесчувственного командора. Галактика Его желаний (СИ)

Глава 19

Я лежала на его широкой мощной груди, а он перебирал неаккуратно-обрезанные пряди моих волос.

— Мягкие, как и ты, — пробормотал задумчиво.

В ответ я потёрлась о его грудь щекой. Сейчас мне было хорошо и спокойно. И нисколько не смущало, что я лежу в одной постели с могущественным существом, превосходящем меня не только в физической силе…

С момента нашего самого важного разговора прошло уже довольно много времени. И с тех пор между нами действительно многое изменилось. Самое главное — поведение командора. Не знаю, насколько он был искренен на самом деле, но мне казалось, что теперь я вижу его действительно настоящим.

В тот раз мне почудилось, что я увидела его без всяких масок и внутренних доспехов. Отчасти даже начала понимать, что его со мной поведение — это не просто его тип общения с женщиной. Его словно научили, как вести себя — как не делать больно, как вести себя после близости, как вести себя во время неё… А вот затем он психанул и конечно перегнул палку.

Но почему-то его почти грубость и жёсткость в тот раз показалась куда более искренней, чем та нежность, которой он обычно усыплял мою бдительность. Или пытался сдерживать себя настолько сильно, чтобы… Чтобы что, я не знала. А потому решилась спросить, когда после того изматывающего секса мы вот точно так же лежали в постели, как сейчас…

Командор тогда посмотрел на меня оценивающе. Будто бы думал, смогу ли я понять то, что он скажет. Или принять…

— Нас учат как вести себя с землянками. Есть специальные книги, видео-инструкции…

— Порно? — ахнула я, в шоке от того, что рай-ши могут смотреть эти фильмы в качестве примера.

— Не совсем, скорее реальные видео человеческих пар, — спокойно разъяснил он. — Чтобы можно было понять, что землянкам нравится, что — нет, а что вовсе может причинить вред…

— Так, — осторожно я развернулась на живот, прикрыв грудь валяющимся тут же платьем. — И ты из-за этих видео научился всему этому?

По лицу командора я поняла, что дело в чём-то ещё. Но он не стал об этом говорить, только кивнув. А я — малодушно не стала спрашивать, боясь услышать то, что причинит мне боль.

— Но самому тебе нравится другое? — словно нырнула в ледяную прорубь.

Он показал мне, как ему нравится. По крайней мере — точно не слишком себя сдерживал в тот момент. Но мне хотелось бы знать это наверняка, чтобы решить для себя — что мне ближе: его нежность или его искренность…

А может в действительности дело было в чём-то другом? Он уже извинялся и кажется, даже был несколько смущён, что позволил себе подобное со мной. Помимо того, что явно расстроился, причинив мне боль. Однако, мне чудилось, что не просто так слетел с катушек. У него точно была причина. Причина, о которой он мне не рассказал. А я не оставила попыток осторожно узнать, в чём именно она состоит.

— Я не желал причинить тебе боль и сожалею, — губы командора вытянулись в тонкую линию.

— Это не ответ, — я уложила подбородок ему на грудь, глядя в глаза.

— Ты не представляешь, как сложно сдерживаться, — вздохнул он, покачав головой. — Вы… такие хрупкие, — его горячий взгляд прошёлся по моему телу — спине, попе, ногам.

И хотя меня немало кольнуло это его «вы», промолчала, ожидая продолжения.

— Тебе не нужно бояться, что я не смогу держать себя в руках. Этого больше не повторится, — отрезал он холодно.

А мне стало грустно. Оттого, что он продолжит и дальше играть роль нежного любовника в то время, когда сам желает другого… Страсти, граничащей с болью, жёсткости на грани…

Нет, наверное, мне бы не хотелось, чтобы он вёл себя со мной вот так всегда. Всё же до сих пор внутри всё ещё тянуло и ныло после такого приключения. Но в тот момент — прямо в процессе — я поймала себя на мысли, что когда он такой, я и сама откликаюсь искреннее — реагирую на его эмоции по-настоящему, а не только реакциями тела… Пусть в какой-то момент мной и овладела паника. Но если бы это было немного иначе, то вполне может быть и оценила бы.

Я ведь понятия не имею, как нравится мне. Я ничего такого не пробовала. Никогда. И теперь с ним — у меня всё впервые. И нежность, и страсть…

Мне страшно было сказать ему, что не нужно надевать маску со мной. Там, за пределами каюты, он и так носит её, не снимая — холодную, безразличную. Сегодня он согласился снимать её наедине. Но выходит, что до конца быть собой всё равно не может — чтобы не напугать. Хотя ведь бывают женщины, которым нравится и боль в сексе… А командор был не то чтобы жесток, скорее — именно возбуждающе груб. Если бы я ещё была готова к этому и немного привыкла, то возможно…

Вспомнив, как он, удерживая практически навесу, размашисто трахал меня своим огромным членом, я несколько смешалась. Да, это не шло ни в какое сравнение с тем, что было прежде. Даже когда он заставлял меня делать ему минет…

— О чём ты подумала? — заинтересовался командор настолько, что даже приподнялся, и я смутилась ещё больше. Но решила быть честной.

— О тебе, — произнесла скомканно. — О нас…

— И что именно о нас ты думала? — он чуть прищурился.

— То, что мне бы не хотелось, чтобы ты пытался соответствовать тем представлениям, которым тебя научили… в отношениях со мной.

Глаза командора потемнели.

— Я сделал тебе больно. Я мог навредить тебе… — процедил он сквозь зубы, злясь скорее на себя, чем на меня.

— И это бы нарушило правила? — усмехнулась я. — Ты всегда думаешь о них…

— Я думаю о тебе, Рай-я. Мне бы не хотелось, чтобы потом ты боялась каждого моего прикосновения… — он сказал это с такой горечью, что мне вдруг подумалось, что ему уже пришлось это пережить.

Кто-то боялся его.

Я же не первая здесь, в его каюте. Он уже запирал тут другую. Ту, которая его боялась… С которой он тоже спал против воли и…

И я опять малодушно закрыла глаза, не желая об этом думать. Наверное, правильно, что он не говорит мне о ней. Это было слишком тяжело. Слишком больно… Куда больнее, чем его грубость во время близости…

Поймав себя на том, что даже мысль о его близости с другой, причиняет боль, я сама удивилась. Да, мне и раньше было это неприятно. Но не настолько. Теперь было иначе… Мне хотелось стать для него какой-то особенной.

Хотелось попробовать на самом деле стать ему ближе, чем кто бы то ни было. Хотелось и правда узнать его таким, каким больше никто не знал. В конце концов хотелось, чтобы и он меня узнал. И чтобы то, что узнает, ему понравилось…

Наверное, поэтому я и сказала то, чего в общем-то не собиралась говорить после случившегося в кресле.

— Я правда хочу знать тебя настоящего, — снова распахнула веки, сталкиваясь с тёмным взглядом командора.

— Зачем тебе это всё, Райя? — переспросил он хрипловато.

На этот вопрос ответа я не знала и сама толком. Но меня к нему тянуло…

Возможно, дело в том, что из-за нашей физической близости у меня как-то автоматически возникала и духовная? Но мне очень хотелось видеть его таким, какой он есть. Знать все его тайны… Чтобы он мог доверять мне…

Хотя возможно, что это было просто желание быть ему хоть кем-то, лишь бы не только постельной грелкой.

— У нас, на Земле, есть несколько вариантов построения отношений. Мне ближе всего партнёрский, когда оба в паре могут доверять и поддерживать друг друга… — пояснила тихо, наблюдая за тем, как выражение лица командора меняется.

— Здесь это невозможно, Райя. Ты — сосуд для… — я накрыла его рот ладошкой.

— Тот, кто придумал эти правила, уже давно мёртв, так? Судя по тому, что я уже успела узнать, ваша раса пребывает не в лучшем положении. Если бы правила были такими отличными, то наверное что-то должно было измениться к лучшему, Ши-Ран, за всё это время? Возможно, стоит их поменять, если они не помогают рай-ши, а вредят?

Глаза командора вопреки его желанию выдали удивление. Наверное, для него я звучала как сумасшедшая. Да, ходить в чужой монастырь со своими уставом… Это глупо. Особенно учитывая, что это отношение к землянкам у рай-ши складывалось довольно долго.

Но он меня слушает! Он позволяет мне говорить, выражать мнение, он идёт мне на уступки! Если на это способен целый командор, то почему не способны остальные? Что, если просто никто не пробовал…

Я не считала себя самой умной, самой смелой, способной в одиночку убедить его и других. Совсем нет. Но я считала, что на это способен он.

Он сильный, его боятся. И мне повезло оказаться с ним. Повезло, что он относится ко мне довольно мягко. Повезло, что сейчас он не злится, а удивляется моим словам. Это придало мне сил продолжить, теперь уже не просто накрывая его губы ладонью, а поглаживая пальчиками уголки губ, проводя по их контуру, словно лаская или дразня его.

Сама не знаю, откуда в моей голове даже мысли вести себя вот так с чужим, огромным мужчиной. Но где-то в глубине души по неведомой причине я не только не боялась его, я не считала его чужим… Наваждение ли это или самообман, но даже сейчас я была совершенно расслаблена, хотя фактически подбивала его на государственный переворот…

— Почему все по умолчанию считают, что так вот — правильно? Почему никто не задумывался о том, что тысячи землянок готовы добровольно проходить отборы и сдавать анализы на совместимость?

— Добровольно? — вскинул брови командор.

Кажется, частично такой разговор у нас уже был. Но сейчас ему было куда более подходящее время, как по мне.

— Да, — я была в этом уверена. Если уж есть женщины, готовые продавать своё тело почти за бесценок, то почему не найти тех, кто захочет отправиться в другой мир в качестве сосуда? — Конечно, условия не сказать, чтобы заманчивые… Но, например за плату или более комфортное проживание…

— Каюта на станции — это временно. Как только в чреве сосуда зарождается плод, мы отправляемся в свои резиденции. На планете, — пояснил он как само собой разумеющееся.

— Ты шутишь? — удивилась я. — То есть… Вы живёте на какой-то планете?

— Не на какой-то, Рай-я, — усмехнулся он. — На Рай-Таре.

— И это, — я обвела глазами каюту. — Лишь до тех пор, пока…

— Пока ты не беременна, — он потянулся вслед за моей рукой, которую я задумчиво оторвала от его лица, пока мы говорили. Пришлось вернуть обратно.

— А если… этого не случится? — затаила дыхание, а командор посмурнел.

— У нас ещё есть время, — отговорился расплывчато.

На миг мне снова стало страшно и грустно.

Он отдаст меня! Поняла это с такой ясностью, что обожгло внутренности.

И тут же на смену страху пришла решимость. У нас есть время… И если он проведёт его со мной, то я сделаю всё, чтобы исправить хоть что-то.

— Правило, Ши-Ран, — подняла голову снова. — Это всего лишь правило, придуманное кем-то, — и потянулась к его губам. — Кто-то другой может изменить правило и будет новое, — прошептала ему в губы прежде, чем поцеловать. И он ответил на поцелуй, прижимая меня к себе.

Его большие руки заскользили по моей спине, нежно поглаживая.

— Я хочу тебя настоящего, — напомнила шёпотом снова, опьянённая его осторожностью и собственной смелостью.

Внутри крепла уверенность, что у нас всё будет по-другому. Не так, как было у него раньше. Не так, как сложилось у той женщины, что была с ним до меня. Не так, как сейчас у других.

Он сказал, что я прошу его нарушить правила в третий раз. Значит, предыдущие два он уже нарушал их. К тому же, он приносил мне воду. Он исполнил приказ императора и похитил для него девушку с Земли как можно скорее, чтобы забрать меня. При этом в первый раз что-то помешало ему сделать это, но во второй он справился. И мне хотелось верить, что это потому, что ему была нужна именно я.

Он идёт мне навстречу. Он согласился открыться передо мной. Он нежен и аккуратен с моим телом. А ещё… Он забрал меня с аукциона, хотя совершенно точно это не планировал. Он пошёл против своих планов, чтобы обладать мной. Может — это было лишь импульсивное решение, а может быть — судьба или всё тот же голосок, который изнутри шепчет и мне, что Ши-Ран — не просто мой похититель и мучитель. Что он для меня — не просто хозяин. И всё это давало мне повод верить, что я могу исправить свою незавидную участь.

— Я не прошу тебя… Делать мне больно… Я прошу тебя… Быть собой, — шептала, покрывая поцелуями его мощную шею и грудь, когда оторвалась от губ.

Мне тоже хотелось целовать его. Хотелось, чтобы ему со мной было так же хорошо, как мне с ним. Возможно, отчасти теперь, когда я немного успокоилась от нахлынувших эмоций, мне хотелось и привязать его к себе как можно крепче — сделать так, чтобы он и мысли не мог допустить расставаться со мной. Но всё же это не был холодный расчёт. Скорее — искреннее, горячее желание остаться рядом с тем, к кому всеми силами необъяснимо тянется сердце…