Райя бесчувственного командора. Галактика Его желаний (СИ)

Глава 18

Пальцы командора очертили угол моего подбородка, приподнимая его и осторожно поглаживая. Его лицо оставалось спокойным в противовес тем эмоциям, что клубились в глубине тёмных глаз.

— У тебя ещё есть вопросы? — спросил он ровно, но так как я стояла очень близко, то ощутила прикосновение его возбуждённого члена к своему животу и отступила.

— Есть, — выставила вперёд руку. — Так нельзя. Нельзя так поступать, — от возмущения сформулировать было сложно.

— Как именно? — он приподнял одну бровь.

— Ты… Ты не общаешься со мной толком. Держишь тут взаперти. Приходишь и сразу… вот… — кивнула на его пах. — Так нельзя. И без твоего воздействия можно сойти с ума. Я весь день в четырёх стенах. Мне нечем заняться. Я ничего не знаю про твой мир и боюсь своего будущего. И когда ты приходишь… Холодный, безразличный, но при этом… возбуждённый… Это просто невыносимо!

— Но тебе нравится секс со мной, — он сказал это совершенно уверенно. И сложно было сказать, что нет, после того, что между нами было. В конце концов Ши-Ран инопланетянин, а не идиот…

— Это не значит, что секс с тобой — всё, что мне нужно, — постаралась донести мысль без спора.

Он нахмурился.

— Ты не поняла, Райя, — в его голосе прозвучал металл. — Тебе даётся то, что положено, что необходимо. А желать ты можешь, конечно, чего угодно. Запретить этого я тебе не могу. Но и ждать от меня выполнения твоих ожиданий…

Легко ему вот так размышлять!

— Хорошо, — вскинула на него взгляд, пылающий негодованием. — Ты хочешь так? Просто секс, да? Когда ты скажешь. Когда захочешь. Без общения. Оно тебе не нужно? Тогда и трогать меня, обнимать меня просто так не нужно, да? Тогда мне не нужно понимать, когда ты устал и стоит дать тебе отдохнуть? Не нужно спрашивать, как прошёл твой день? Вообще ни о чём не нужно спрашивать и рассказывать тоже, так?

Мне вспомнилось, как он спросил не хочется ли мне иногда объятий. Это ведь значит, что ему иногда хочется самому, правда? Сам командор тоже меня частенько трогает, хотя и в основном всё выглядит так, будто бы он себе это запрещает. Причины не были мне известны. Но я была почти убеждена — ему тоже не хочется моего безразличия. Ему важно, что я к нему чувствую. И будь равнодушие или ненависть, наверное, ему тоже было бы неприятно.

И действительно командор нахмурился, взирая на меня теперь уже тяжёлым взглядом. Видимо, я смогла нащупать в его броне брешь. Он действительно тоже хочет от меня эмоций. Но не желает делиться ими в ответ! Разве это честно?

— Хорошо, — повторила. — Тогда давай. Делай, что хочешь, — и стянула с плеч свой сарафан, позволяя ему упасть к ногам, оставаясь обнажённой. — И мы больше не будем говорить. Я не стану спрашивать у тебя ни о чём. Не стану вообще ничего говорить. Буду молчаливой, послушной. Так ты хочешь? А мои вопросы… Кому они нужны, да? Кому нужны мои страхи?

— Ты чего-то боишься? — его лицо стало угрожающим вмиг, даже в голосе послышалось что-то жуткое. Вот только что он был вполне расслаблен, потом хмур и вот — передо мной стоит разъярённая машина для убийств.

А разгон-то у моего «бесчувственного» командора от спокойствия до ярости примерно пару секунд…

— Боюсь, да, — не стала отрицать, ведь мы так толком нечего и не обсудили. — Пока я была у императора кое-кто вновь вынюхивал про тебя информацию. Угрожал мне… Но зачем нам это обсуждать? Ты не обязан исполнять мои ожидания. Даёшь то, что необходимо, — передразнила его холодную интонацию. — Да и хочешь только…

Он вдруг резко приподнял меня на уровень своих глаз.

— Рах-Кхар⁈ — прорычал низко.

— Какая разница? Ты сказал, что…

— Забудь, что я сказал, — приказал командор жёстко.

— Нет. Не забуду, — помотала головой, стараясь оставаться спокойной в то время, пока болтаюсь у него в руках. — Я не могу иначе. Или я буду безмолвной секс-игрушкой для тебя или ты считаешься с моим мнением. Мне недостаточно твоей осторожности в ответ на те чувства, что у меня к тебе появляются. Я воспринимаю это как… взаимность. Но если её нет, то не нужно иногда снисходительно делать вид, что тебе не плевать на меня и всё, что со мной…

Его губы овладели моими, а сама я оказалась вплотную прижата к огромному телу. Он ворвался языком в мой рот, порабощая, клеймя, а его руки сжимали меня так, что не оставалось сомнений — он демонстрирует мне мою же принадлежность ему. И желает, чтобы даже мой разум принадлежал ему без остатка. Не только внешняя оболочка… Но так не выйдет без ответных чувств!

Если он не заставлял меня думать всё это о нём. Если мои эмоции настоящие, то это самоубийство — продолжать молчать об этом и не просить ничего взамен. Я же… полюблю его… И умру, если потом окажется, что он просто проявлял доброту к пленнице, а не собирался любить в ответ…

Поэтому нашла в себе силы оттолкнуть. И он позволил, некоторое время взирая на меня молча и хмуро. А потом поставил рядом.

— Я не хочу так больше, — произнёс. — Не хочу обладать только телом. Но не могу дать тебе больше, чем разрешено по нашим правилам. Твой статус не зависит от моего на то желания…

— Статус — да, а твоё отношение — нет, — запрокинула голову, глядя ему в глаза.

— Что не так с моим отношением? — командор чуть прищурился, явно считая, что я перегибаю палку, а он и так со мной слишком мягок.

— Это, — указала глазами на его эрекцию. — Ты хочешь меня целиком. А мне позволяешь приблизиться к тебе только в кровати.

— Ты можешь приблизиться ко мне где угодно, — усмехнулся командор, шагнув вперёд, но я выставила руку, сталкиваясь ладошкой с его крепким прессом и тем самым останавливая.

— Физически. Я хочу другого… — и его выражение лица стало наконец совершенно серьёзным.

В комнате повисла тишина. Мы стояли друг напротив друга обнажённые, возбуждённые кажется оба, потому что меня наш спор в совокупности с его видом, несомненно, тоже заводил. Но я не собиралась уступать. Пусть скажет. Сейчас решит, как будет дальше.

Я не прошу у него гарантий. Не смею просить… Хотя хотела бы. Но не делаю! Я прошу лишь не быть со мной роботом безразличным. Потому что я привязываюсь к его ласке. К тому, как он на меня смотрит. К его осторожности. Мне чудится в этом что-то кроме нежелания испортить сосуд для вынашивания его резерва и инкубатор. И лучше сейчас понимать, так оно или нет. Знать наверняка. Чтобы сохранить в себе хотя бы остатки себя прежней…

Командор молчал и смотрел на меня, явно над чем-то размышляя. Кажется, он думал о чём-то не очень приятном. Возможно, просчитывал риски… Но я не просила его любви к себе. Лишь общения. Нормального. А не только…

— Почему именно я? — вздохнул он вдруг с досадой, и я не поняла, о чём идёт речь.

Ши-Ран развернулся к окну и размял шею, повернув голову сначала в один, а потом в другой бок. Я же впервые вот так разглядела его сзади. Мускулистые, длинные ноги, широкие плечи с узкой талией, аккуратная и весьма привлекательная мужская задница. И никакого даже намёка на хвост…

О таком можно вообще спрашивать? Или он очень разозлится?

Хотя спросить хотелось очень, я пока не стала. Между нами и так искрит напряжение сейчас. Осталось только добавить искорку, чтобы рвануло. Поэтому я решила дождаться, пока он продолжит. И он продолжил, словно говоря про себя.

— Третий раз, — он сжал кулаки. — Нарушить правила третий раз… — и вдруг резко развернулся, оглядев меня с ног до головы, словно решая, достойна ли я нарушения этих правил…

Не желая показывать ему робости, приподняла подбородок и не стала прикрываться руками или поднимать платье, лежащее на полу. В конце концов он тоже уже всё видел. Хотя я и покраснела немного от смущения. И кажется, командор заметил.

Потому что его взгляд вдруг потеплел, а сам он горько усмехнулся и протянул мне руку.

— Иди сюда, Рай-я, — проговорил моё имя особенно чётко.

Несмело я сделала шаг ближе и коснулась его большой ладони, ещё не понимая, что он собирается делать. Но Ши-Ран дёрнул меня к себе, и я влетела в его объятия. После чего сам он спокойно присел в кресло у окна, усаживая меня себе на колени, и провёл ладонью по моей обнажённой спине.

Я заёрзала, потому как под собой ощутила пульсацию его члена. Тот и не думал опадать. И кажется, наоборот от этого моего движения, стал ещё твёрже. Поэтому замерла. И с моих губ всё же сорвался вопрос, о котором только что думала.

— Почему у тебя нет хвоста? — наткнулась на его какой-то обречённый взгляд.

— Потому что я урод, Райя, — ответил он, не задумываясь.

— Или наоборот, — фыркнула я, не понимая, что уродливого в отсутствии хвоста.

— Тебе не нравятся хвосты? — он усмехнулся. Кажется, я смогла его развеселить.

— Ну разве что у собак… — ответила, а командор вдруг разразился хохотом.

Мой рот приоткрылся, пока я наблюдала за тем, как он смеётся. Задорно, как-то даже по-мальчишески, запрокинув голову назад и демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. Словно это совсем не то жуткое существо, которое вот недавно демонстрировало своё на меня воздействие, испугав до икоты. И его смех оказался настолько приятен, что я тоже не удержалась и улыбнулась в ответ…

Когда командор отсмеялся, он легонько коснулся приподнятого уголка моих губ пальцем.

— Улыбайся чаще, Райя. Землянки у нас редко улыбаются… — и тут же сам меня поцеловал, притягивая к своей груди, в которой — я впервые это слышала так отчётливо — буквально грохотало его сердце.

Продолжая целовать, он развернул меня к себе лицом, усадив сверху и заставив обнять коленями его торс и прижав к бёдрам. Краем сознания я вспомнила, что кажется у окна раньше стоял стул. Потом он видимо был заменён на кресло, в котором мы умудрились поместиться вдвоём, хотя прежде я была уверена, что оно вполне подходит для меня одной… Вероятно, у них тут какие-то свои космические технологи…

Ощущая между собой и им зажатый крупный член, я попыталась привстать, но он не дал, чуть наклонившись и вжимая меня в свой пах.

— Я тебя понял, Райя. И я согласен, — прошептал мне в губы, лишь на мгновение отодвинувшись.

Чтобы целовать меня, ему приходилось довольно сильно склоняться. Не думаю, что это очень удобно — сидеть вот так — но он почему-то это делал. И наверное поэтому тоже, а не только из-за его слов, я как-то опять выдохнула и почувствовала себя спокойно. Мне вдруг показалось, что мы вполне можем справиться с чем угодно. Вдвоём. Подумаешь, правила…

Поэтому сама обняла командора за шею, чуть привстав, чтобы целовать его глубже. Нежно обхватывала губами его нижнюю, чуть оттягивая, потом проводила по ней язычком, лаская. И то, как порывисто он выдыхал, сжимая мою талию до лёгкой боли, как нельзя лучше говорило том, что ему это очень нравится.

Ну а мне просто хотелось тоже сделать ему шаг навстречу, если его сделал он. Хотелось показать, что не просто пленницей и сосудом я могу быть другой. Что ему самому это понравится куда больше…

И когда ощутила головку его члена у самого входа, тоже не стала сопротивляться, медленно направляя её в себя рукой. Обхватить его толстый ствол ладонью было нереально. Но каким-то чудом, растягивая и осторожно толкаясь внутрь, он во мне помещался.

Хотя с учётом того, что я практически опиралась коленями на его бёдра, а он был во мне уже на треть — сложно было представить, что могу вобрать его полностью… Но всё же мягко попыталась опуститься ещё, чувствуя, как он наполняет меня, как давит на стеночки изнутри…

Тут одна рука командора подхватила меня под попу, практически усаживая на мускулистое предплечье. Это позволило мне расслабиться и опуститься, но не до конца. Видимо, командор считал, что полностью принять его я ещё не готова и снова страховал и меня, и себя от полного проникновения.

Признаться, сейчас мне не было страшно. Чувствовать его внутри мне нравилось… Я была готова. Но спорить не стала, вместо этого, держась за его плечи, двинулась вверх и снова вниз, ощущая приятное трение и уже начинающее усиливаться удовольствие от его соков.

Другой рукой командор продолжал направлять и держать меня за талию и спину, прижимая к себе и целуя каждый раз, стоило мне приподняться, оказавшись чуть ближе к его губам. Он позволял мне самой выбирать темп и глубину, не давил, не пытался ускориться. И кажется, тоже наслаждался тем, что мы сейчас делали…

Возможно, ему тоже хочется понимать, что с ним можно быть по своей воле и желанию…

Я протянула ладони выше и коснулась его высоких скул, заглядывая в тёмные глаза, полные несокрушимой уверенности и удовлетворения. При этом я продолжала двигаться на нём, сжимая изнутри от подступающего оргазма. С моих губ всё чаще срывались томные стоны, небольшая грудь двигалась в такт, задевая его торс торчащими сосками, а командор пожирал меня взглядом, не упуская ни единого сантиметра вспотевшего тела…

Я приподнималась над ним, выгибаясь в спине и постанывая в очередной раз, когда его взгляд упал туда, где соединялись наши тела и по его лицу прошла тень, а на коже вспыхнули электрические волны, которые меня больше совсем не пугали. Зато он вдруг резко развернул меня, чуть наклонив вбок и заставив опереться локтем о подлокотник, прижал к себе, приподняв одно моё колено, зафиксировал так и принялся двигаться сам, толкаясь бёдрами куда глубже, чем было до этого.

Удерживая меня почти всю на весу, он помимо этого ещё и увеличивал темп, трахая меня теперь уже совсем не так нежно и медленно, как делал это прежде. Боль внутри начинала нарастать, делая ощущения запредельными — почти на грани, оргазм спасовал и отступил. В какой-то момент я даже попыталась отстраниться, выбраться из его тисков, но, конечно, ничего не вышло.

В мозгу уже начинала мигать паника. Я ещё не успела испугаться достаточно и полностью, но чувство неги и гармонии явно уступало сейчас неприятному ожиданию. Более того, каким-то шестым чувством я начинала понимать, что с ним что-то происходит, что командор теряет свой обычный баланс.

— Ты же хотела… знать меня настоящего, — низко произнёс он и опустился губами на мою шею, сначала подарив нежный поцелуй тонкой светлой коже, а затем втянув её в рот, явно оставляя на мне клеймо принадлежности. Его объятия стали ещё теснее, окончательно подтверждая, что дразнить такого как он или требовать у него что-то было действительно рискованной идеей.

Меня ещё не отпустил до конца замерший в нерешительности оргазм, но уже было ясно — ещё пару мгновений и вместо удовольствия я получу как минимум физическую боль.

Тогда я упёрлась руками в его грудь, чтобы хоть немного дать себе воздуха и пространства. Но он не позволил мне отодвинуться ни на миллиметр. Возникло ощущение, что толкаю каменную гору.

Я задыхалась — от его быстрого темпа, от его сильных, размашистых движений, от того, что он входил сейчас куда глубже, чем было бы привычно, и от того — как крепко держал меня, не давая даже возможности сопротивляться. Но командор крепко удерживал, заставляя меня продолжать дышать только им — его ни с чем несравнимым запахом, его страстью, его желанием… Той болью, которая саднит внутри, пока ещё балансируя на самой грани с удовольствием.

Всё вокруг словно вовсе исчезло. Остался только он. Внутри, снаружи — везде. Только командор. И ничего кроме…

— Ши-Ран! — вскрикнула, когда он толкнулся особенно глубоко — почти на всю длину, судя по тому, что к моим припухшим от возбуждения складочкам прижалась его тяжёлая мошонка, а внутри резкой вспышкой боли я почувствовала слишком сильное давление. Словно бы меня разрывало изнутри пылающим от жара огромным колом.

На глазах выступили слёзы, но на удивление это и сработало. Я даже не успела в полной мере прочувствовать свою беззащитность перед его напором и силой, как рай-ши тут же чуть замедлился, снизил темп и глубину проникновения, вновь становясь аккуратным. Даже его руки, удерживающие меня, стали мягче. А на лице помимо животной, совершенно нечеловеческой страсти и одержимости, проступило почти раскаяние и главное — осознание.

Он будто бы вернулся в себя. И я отказывалась верить, что в тот момент был настоящим. Скорее наоборот — это и была та самая роль — бесчувственного, жестокого рай-ши, который не желает признавать слабость перед обычной человеческой женщиной. Перед той, с кем он уже пообещал быть открытым, а потом испугался этого.

Но сейчас, после того как я его окликнула, командор смог вновь овладеть этой частью своей личности. И пусть и продолжил окунать меня в самую пучину своей страсти, но теперь уже отступив далеко от той самой грани, которую едва не переступил. Теперь мне вновь было хорошо. И моё тело отзывалось…

— Прости, — шепнул он на ушко, оставляя короткие поцелуи на моём лице и шее. — Моя Рай-я… Только моя…