Рай-1

9

На борту «Артемиды» было свежо и чисто, пахло новеньким пластиком и стерильным воздухом. Чжан чувствовал, как начинает действовать искусственная гравитация. Казалось, что пол засасывает ботинки, как будто он идет по грязи, пока ищет свободную койку. В каждой каюте была криокамера и санузел. В отличие от большинства космических кораблей, на которых Чжану доводилось летать, здесь было просторно. Корабль рассчитан на десять человек, и трое тут чувствовали себя просто роскошно.

Чжан выбрал каюту как можно дальше от главного коридора, решив, что там будет тише всего.

Послышались шаги пилота.

– Я бы предложил помочь с багажом, но об этом позаботится корабельный робот, – сказал капитан Паркер, остановившись в дверях каюты Чжана. – Вам что-нибудь нужно сейчас, до старта?

– Учитывая, что через час мы все будем без сознания, думаю, смогу обойтись без закусок. Если возникнут проблемы, я просто свяжусь с бортовым искусственным интеллектом.

Пилот изменился в лице, будто Чжан ляпнул что-то не то. Что ж, он уже привык к такой реакции. Но прежде, чем он успел попытаться исправить впечатление, по потолку разлился спокойный сине-зеленый свет, свидетельствующий о том, что искусственный интеллект корабля все слышит.

– Здравствуйте, доктор Чжан. Меня зовут Актеон[11]. Вы можете называть меня так или просто сказать «корабль», и я отвечу. Я буду рад помочь.

Паркер не спешил уходить, и Чжан попытался придумать волшебные слова, которыми можно было бы закончить общение.

– Что ж, капитан, с вашей стороны было очень любезно лично приветствовать меня на борту, – сказал он. – Увидимся на другой стороне, да?

Паркер пожал плечами.

– Конечно. Наслаждайтесь путешествием. Если станет слишком холодно во время криосна, можете попросить у Актеона одеяло.

– В этом отсеке есть одеяла, – подтвердил искусственный интеллект, и шкафчик под кроватью засветился янтарным светом.

– Я не смогу в криосне воспользоваться одеялом. Я буду заморожен, – заметил Чжан. – Запечатан в стеклянной капсуле.

– Это просто шутка. – Паркер улыбнулся, оттолкнулся от стены и ушел, не потрудившись закрыть за собой дверь. Чжан хмыкнул и потянулся к сенсорной панели, но остановился и посмотрел в пустой коридор. Он слышал, как воздух проходит по вентиляционным трубам, ощущал гул набирающего обороты мощного двигателя. В остальном все тихо.

Он подумал о пустых помещениях – в другом месте. Вспомнил коридоры, в которых было так тихо, что можно услышать, как пыль летает в воздухе… комнаты, полные пустых скамеек.

Он вспомнил, как спускался по лестнице.

В темноте.

Чжан дотронулся до переносицы, надавил на кожу над носовыми пазухами. Это облегчило медленно одолевающие его ощущения, хроническую головную боль от стресса, возникавшую всякий раз, когда он начинал думать о Титане, и пустоту…

– Просто решил зайти и пожелать спокойной ночи, – прозвучал голос Паркера.

Должно быть, пилот разговаривает с Петровой дальше по коридору. Чжан прижался спиной к стене, будто они могли увидеть его в дверном проеме. Как будто он подслушивал. Он знал, что должен закрыть дверь и дать им возможность побыть наедине. Он просто еще секундочку послушает.

– О, какой сервис! Я и не знала, что лечу первым классом, – отозвалась Петрова с мягким смешком.

– Мы стремимся предоставить нашим клиентам все самое лучшее.

Чжан подумал, не откладывается ли вылет, чтобы у этих двоих было больше времени для флирта. Вздохнув, он закрыл люк и направился к криокамере в дальней стене.

– Актеон. – Искусственный интеллект просигналил о готовности к работе. – Как долго я буду без сознания? Сколько времени займет путешествие до Рая-1?

– Восемьдесят девять дней, – ответил Актеон.

– Я никогда не спал так долго, – признался Чжан. Путешествие с Марса на Ганимед было самым долгим в его жизни. Он никогда не был даже на Земле, не говоря уже о другой звезде. – Я буду спать, когда мы пройдем через сингулярность?

Размеры двигателя «Артемиды» были огромны из-за того, что во время путешествия нужно было обернуть себя в очень маленькую – и очень временную – черную дыру. Это был единственный способ путешествовать быстрее скорости света.

– Согласно правилам, все люди должны находиться без сознания во время перехода, – извиняющимся тоном сообщил Актеон. – Если вы готовы, пожалуйста, займите свое место.

Чжан кивнул. Он снял одежду и бросил ее на пол, потом, обнаженный, потянулся к стеклянному корпусу – такому хрупкому и такому маленькому. У него будет приступ клаустрофобии. Он не сможет дышать.

Он не сможет… дышать… он не сможет…

У него участилось дыхание, перед глазами замелькали пятна. Казалось, в легкие просто не может поступить достаточно кислорода. Он задыхался.

Чжан озирался по сторонам, отчаянно ища помощи.

Прибор уколол ему руку, снова введя лекарство, и Чжан почти мгновенно начал успокаиваться.

– Ты не можешь просто накачать меня лекарствами, чтобы я стал другим человеком, – сказал он. Браслет не ответил. Он никогда не отвечал. Это было единственное, что Чжану в нем нравилось. – В любом случае ты не можешь оставаться со мной, пока я в криосне. Ты знаешь правила.

Браслет распался на металлические нити, которые протянулись через весь отсек и сплелись в золотистый шар, зависший в воздухе. Как и всегда, шар напоминал глазное яблоко. Наблюдающее за ним. Оценивающее его.

Может быть, оно заблокирует выход, если он попытается сбежать.

– Я в порядке, – кивнул Чжан. Золотой шар не двигался, но по его поверхности прошла легкая рябь в знак того, что слова услышаны.

Иногда Чжан ненавидел эту чертову штуку. Точнее, почти все время.

Он коснулся стенки криокамеры. Стекло словно расплавилось, образовав отверстие, достаточное для того, чтобы пассажир мог пролезть внутрь. Он шагнул в камеру, затем повернулся лицом к каюте. Стекло сомкнулось над его грудью и лицом, и Чжан зажмурился, прислушиваясь к звуку собственного дыхания. Он оказался в ловушке, наполненной запахом его пота.

Из верхней и нижней частей камеры выросли тонкие, похожие на лапки насекомого, отростки. Каждый отросток был снабжен крошечной иглой для подкожных инъекций. Иголки без труда вонзились в виски, шею, локтевые и коленные впадины – во все необходимые части тела. Он растопырил пальцы ног, чтобы между ними могло проскользнуть больше игл. Мгновенно его охватила сонливость.

– Вы используете сильное успокоительное, – сказал он и задумался, какое химическое вещество применяется. Он экспериментировал со многими, когда не мог заснуть. – Это… что-то из бензодиазепинов[12]… или…

Он не успел договорить.

– Приятных снов, доктор Чжан, – произнес Актеон.

После этого – только темнота.