Рассвет с Рыцарем-Волком

— Она, наверное, устала. — Это первые слова Авроры, и взгляд, который Конри тут же бросает на нее, говорит мне о причине ее молчания. Но она делает шаг вперед, прочь от Эвандера и ко мне. — Ты послал ее, и она не только нашла духов, общалась с ними, узнала их имя, но и вынуждена была защищаться, так что дух, вероятно, тоже измотан. Она слишком долго была в разлуке со мной, и поэтому наша связь немного ослабла, что усложняет процесс.

Конри мало что делает, чтобы остановить Аврору, когда она приближается ко мне. Она останавливается у самой кромки воды. Ее взгляд скользит по поверхности, и уголки губ подергиваются хмурой гримасой, которая, как мне кажется, принадлежит не только Конри и лыкину.

— Это тяжелое место, куда он тебя привел, — торопливо шепчет она, когда мы встречаемся у кромки воды. — Это шрам от давней магии; любому духу будет трудно прийти к тебе сюда, даже если бы вы с духом были в лучшей связи.

— Что же мне делать? — Я стараюсь спрятать лицо за Авророй, чтобы Конри не видела.

Она наклоняется вперед и прижимается щекой к моей, шепча мне на ухо.

— Я помогу тебе. Используй мою силу — отдай ее Волсту. Потом ты поможешь мне восстановиться.

— Что для этого нужно сделать? — спрашиваю я, как можно меньше шевеля губами.

— Просто быть рядом со мной — это поможет мне восстановиться от моей магии в тебе.

Она сдвигается с места, и, прижавшись лбом к моему, через меня проходит прилив магии. Аврора отстраняется, выглядя мгновенно обессиленной. Ее обычная бледность приобрела тревожный серый оттенок. Даже блеск ее волос, кажется, утратил часть своего сияния.

— Авро…

— Ну вот, теперь у нее должны быть силы. О— на не дает мне закончить свое беспокойство. Она отступает на шаг и поворачивается к Конри. Интересно, видит ли Волчий Король ее резкий упадок сил? Если да, то, подозреваю, это только еще больше подтолкнет его к тому, чтобы убить меня. Конри увидит во мне пиявку для своей власти. Я не очень-то стараюсь дать ему повод сохранить мне жизнь.

— Ну что ж… — Конри жестом открытой ладони в сторону воды призывает меня поторопиться.

Я заставляю себя сохранять спокойное выражение лица. Хотя, когда я повернусь к озеру, я смогу сбросить маску. Отвращение скручивает мой желудок и губы.

Стоя на коленях, я погружаюсь в воду почти до груди. Я уже привыкла к прохладе и больше не борюсь с дрожью. Возможно, мне просто дали достаточно причин, чтобы закалить себя.

Я лезу в свою сумку и достаю нитку серого, почти синего цвета. Она уже намокла, но инструменты ведьминского ремесла не чужды природе. Они становятся тем сильнее, чем в больший слой земли они попадают, чем больше трав их окрашивают и чем больше воды они впитывают. Они будут черпать силу из моего опыта и из живых духов, которые живут во всем.

Завязав крепкий узел, я завязываю нить в петлю и кладу ее на поверхность воды. То ли благодаря моей магии, то ли благодаря силе этого озера, она плывет по почти идеальному кругу. Я сжимаю руки в кулаки и поднимаю, ловя круг на верхний край ладоней. Нить ложится на указательные и большие пальцы, а также на ладони рук.

Очищение, думаю я, вливая свою силу в нить. Чистая, как вода, очищенная лунным светом. Вода пузырится и шипит, переливаясь через края моих ладоней. Сила, которой было пропитано озеро, стекает с него тяжелыми каплями, оставляя после себя лишь простую воду.

Надеюсь, этого будет достаточно.

— Волст, — шепчу я в крошечную гладь, собравшуюся в моих ладонях. — Я благодарю тебя за помощь, оказанную до сих пор. Теперь ты нужен Авроре. Ты нужен ей, а не мне. Если есть необходимость, используй ее силу во мне, с ее благословения. Но приди ко мне здесь и сейчас, хотя бы на секунду.

Вода становится совершенно неподвижной. Затем возникает ощущение, что я держу в руках бассейн со свинцом. Мои мышцы напрягаются под тяжестью духа, который, как я знаю, поселился между моими руками.

Заставив себя встать, я поворачиваюсь, встречаюсь взглядом с Конри и говорю:

— Узрите мощь духа воды.

Вода поднимается над моими руками, зависая в воздухе, к изумлению собравшихся. Вокруг раздаются вздохи, и у собравшихся расширяются глаза. Даже хмурый взгляд Конри смягчается и превращается в нечто, что я осмеливаюсь назвать удивлением, когда вода принимает форму перевернутой капли дождя, из которой вытягиваются руки и голова.

Волст поворачивает голову и смотрит на каждого из них. Лыкины тяжело дышат и отступают назад. Я думаю, что это из-за тяжести духа, смотрящего на них… пока не вижу тень, поднимающуюся позади меня.

Осмелившись оглянуться через плечо, я вижу, что вода исчезла вокруг моих все еще ледяных лодыжек и теперь стоит в подвешенном состоянии, словно застывшая волна. Она зловеще нависает над берегом. Я вздрагиваю, когда взгляд Волста падает на Конри.

Угроза ощутима даже для меня. Это предупреждение. Демонстрация силы с шепотом о том, против кого эта сила может быть использована.

Но угроза не ослабляет напряжения. Волст отступает в мои ладони, вода спокойно возвращается на свое место и успокаивается. Я чувствую, как она опускается к моим лодыжкам, и, когда я возвращаю воду из ладоней в озеро, опустившись на колени, Волста там уже нет.

— Спасибо, — шепчу я, собирая голубую нить и обматывая ее вокруг запястья. Если повезет, то в трудную минуту мне будет легче призвать его. Теперь мы связаны.

Когда я выпрямляюсь, мои глаза встречаются с глазами Конри. Он смотрит на меня со смесью удивления… и ужаса. Без сомнения, он действительно видит во мне угрозу. Мне нужно бежать, как только появится возможность.

Глава 38

— Разве я не говорил вам, что она действительно была воплощением могущества и великолепия? — Конри обхватывает меня за талию и начинает вести обратно по берегу. Он говорит так, словно все они не слышали, как он буквально несколько минут назад утверждал обратное. Но истину лыкинов формирует их король, а не объективные факты. — От ее силы захватывает дух, не так ли?

Шепот и ропот сопровождают вежливые кивки. Лыкины явно не знают, что обо мне думать. И Конри тоже это замечает.

— Бевульф, наш великий объединитель, обрел свое могущество, вступив в союз с духом. История лыкинов становится могущественнее, когда наши короли женятся на тех, кто обладает силой, чтобы сделать ее нашей собственной. Вот почему всего через три недели мы поженимся под полной луной!

Несколько одобрительных кивков. Вежливые аплодисменты. Они все еще не покорились мне. Не то чтобы меня это волновало. Единственный лыкин, чье мнение действительно важно, — это Конри.

— Правда, через три недели? — спрашиваю я его.

— Тебя это расстраивает?

— Я бы только хотела, чтобы это случилось раньше! — Я смеюсь и наклоняюсь к нему с принужденной улыбкой. — Я рада, что смогла показать тебе силу, которой я обладаю для тебя.

— Мощь, которая убила Бардульфа. — Конри мрачно усмехается. — Неудивительно, что он соблазнился этой силой. Если бы я не женился на тебе, я бы тоже соблазнился тобой. — Его глаза обращены к Эвандеру. — Стоит ли мне беспокоиться о тебе дальше?

Вопрос задан в шутку. Но на мгновение и Эвандер, и я вздрагиваем. К счастью, думаю, Конри этого не видит, потому что Эвандер мгновенно приходит в себя.

— Я бы никогда не подумал о предательстве своего короля. — Эвандер склоняется в низком поклоне. — К тому же после стольких лет, проведенных в Мидскейпе, один лишь человеческий запах вызывает у меня отвращение. Не думаю, что я когда-нибудь смогу лечь в постель. — Затем он поспешно добавляет: — Не в обиду тебе и твоей невесте, разумеется.

Конри снова смеется и похлопывает его по плечу.

— Мне кажется, я должен наказать тебя за то, что ты говоришь такие вещи о моей мэйте. Но я слишком уверен в твоей преданности, чтобы сделать это. — Он смотрит на меня. — Полагаю, ты не чувствуешь себя оскорбленной?

— Эвандер был верным рыцарем для тебя, мой король. После того, что случилось с Бардульфом, мне приятно знать, что у тебя есть такие хорошие лыкины.

— Мне бы не хотелось, чтобы тебе пришлось убивать еще одного моего рыцаря, — соглашается он. — Не знаю, сможешь ли принести мне могущественного духа, чтобы во второй раз это исправить. — Предупреждение ясно.

Но мое внимание приковано к Авроре, которая слегка покачивается на боку Эвандера.

— Мой король, могу ли я провести эту ночь в палатке Авроры?

Конри усмехается.

— Мы в Дене, мы не должны останавливаться в шатрах.

— Нет?

— Вот увидишь. — Конри наклоняется вперед, чтобы нежно поцеловать меня, и я прилагаю огромные усилия, чтобы не отшатнуться в отвращении.

Нет ни теплого ощущения от обаяния Конри, даже того мерзкого ощущения, которое вызывал Бардульф, когда пытался использовать магию. Мысли не затуманены. Нет желания поддаться. Более того, я стараюсь вернуть поцелуй. Когда он отстраняется, я слегка наклоняюсь вперед, как будто хочу большего. Но все это — осознанный выбор. И отвратительный выбор.

Похоже, чары уже не действуют на меня так, как раньше.

— Рад видеть тебя жаждущей. — Он усмехается. — Но оставь это на ночь, и я не дам тебе уснуть до рассвета.

Я улыбаюсь, глядя на него сквозь ресницы.

— Это большая честь для меня.

Аврора вернулась на Конри, а я — на Эвандере, и нам предстоит недолгое возвращение в сердце Дена. Я провожу пальцами по шерсти Эвандера, надавливая и сжимая, словно делая массаж. Все, что может показать ему, что мое сердце все еще у него. Что беспокоиться не о чем, несмотря на то, как я должна вести себя с Конри. Жаль, что мы так и не придумали какую-то систему общения на случай, когда не остается слов.

Лыкины расходятся, пока мы рысью пробираемся через палатки и здания. Конри ведет нас дальше сквозь деревья, к склону, на котором высится земляной вал. Двери и окна расположены между корнями могучих деревьев, спускающихся по склону. Полевые цветы, люпины, лишайники и мох оплетают его.

Мы входим через арку в большой центральный зал. В центре — кострище, в котором весело горят костры, а по краям сидят лыкины, в которых я узнаю других альф. Все они смотрят в нашу сторону, когда мы входим, но Конри отмахивается от их формальностей.

Он отводит нас в сторону и ведет в туннель, который тянется вглубь склона. Я быстро понимаю, что пещерная система, составляющая внутренности этого сооружения, была сформирована естественным образом и лишь отполирована руками смертных. Резные столбы, украшенные гравюрами с изображением бегущих волков и фаз луны, конечно же, не были созданы естественным путем.

Ведомые слабым светом факелов, мы углубляемся в склон холма. Мне кажется, что вдалеке виднеется пятно белого света, указывающее на еще один вход, но мы останавливаемся, не доходя до него. Конри ведет нас под арку — одно из немногих ответвлений от этого зала.

Она открывается в скромную пещеру. В очаге у противоположной стены потрескивает огонь, а в углублении в полу перед ним разложены одеяла и подушки. Справа и слева от очага находятся еще две арки, их проемы закрыты занавесками, а не дверьми. На одной занавеске вышито изображение волка, на другой — полная луна.

Конри объясняет очевидное.

— Палаты короля находятся слева, лунного духа — справа. Так что у тебя не будет никаких проблем с тем, чтобы провести достаточно времени с Авророй.

Я бросаю взгляд в ее сторону. Она подчеркнула, что мне нужно найти время для общения с ней, несмотря на то что я знала о таком расположении комнат. Это лишний раз подтверждает, что и так ясно — это место не безопасно и не уединенно.

Аврора подтверждает мои подозрения.

— Я бы хотела провести ночь в роще.

— В роще? Неужели ты настолько ослабла? — Конри выглядит обеспокоенным, но не расстроенным, что я расцениваю как хороший знак.

— Это не страшно, но моя усталость достаточно велика, чтобы я почувствовала, что это будет к лучшему. Одна ночь, и я буду так же сильна, как и всегда, — без колебаний говорит Аврора.

— И конечно, мне нужно будет остаться с ней там, — добавляю я, чтобы не оставалось никаких сомнений.

Конри хмурится еще сильнее.

— Но мы только что вновь воссоединись, моя дорогая. Сегодня вечером я планировал отвести тебя в постель.

Его фальшивое проявление сострадания вызывает у меня отвращение.

— Я знаю, и у нас будут дни и дни вместе, целая жизнь. Но я устала, и Аврора тоже — у нас должно быть время, чтобы восстановить ее силы, — деликатно говорю я. Кажется, его неодобрение не ослабевает. Я меняю тактику. — Как насчет этого: мы просто проведем день в роще, а перед рассветом я отправлюсь в твою постель?

Волчий Король обдумывает это.

— Я мог бы сопровождать их обеих, мой король. Так ты сможешь отдохнуть, которого так заслуживаешь, или заняться другими необходимыми делами, пока твоя невеста и дух не будут готовы, — предлагает Эвандер.

Мои внутренности сжимаются. Предложил бы Эвандер сопровождать нас раньше? Не выдает ли его откровенная просьба слишком многое?

— Это будет прекрасно. — Конри наконец-то смирился, и я прикусываю внутреннюю сторону щек, чтобы не выдохнуть слишком явный вздох облегчения. — На самом деле, отведи их туда прямо сейчас, хорошо? Ты прав в том, что мне нужно обсудить важные вопросы с другими альфами.

Такие важные дела, как планирование деталей убийства своей будущей жены…

— Да, мой король. — Эвандер склоняет голову.

Конри берет меня за запястье и наклоняется.

— С нетерпением жду нашей встречи, — шепчет он и уходит. Мне удается сдержать дрожь, пока он не уходит.

— Фаэлин… — Эвандер движется за мной.

— Нам нужно в рощу, — перебиваю я его и обхватываю Аврору за талию, а ее руку кладу себе на плечи. Она со вздохом прижимается ко мне. Глаза Эвандера слегка расширяются, когда он осознает всю серьезность ситуации.

— Сюда. — Эвандер ведет нас обратно в проход.

Конри повернул налево, несомненно, собираясь вернуться в главную пещеру, в которую мы впервые вошли. Вместо этого Эвандер поворачивает направо и ведет нас по коридору к свету, который я видела раньше. Конечно, мои подозрения, что это еще один выход, оказались верными.

Мы выходим в густую рощу серебристых деревьев Дена. Хорошо утоптанная тропинка спускается между ними к большой травянистой поляне. На дальнем краю поляны лежит большой валун, размером почти с небольшую скалу. Он такой же высокий, как хижина, в которой я выросла, и вдвое шире. В центре поляны — еще один плоский камень. Он достаточно велик, чтобы мы могли стоять втроем.

Аврора опускается на камень, как только мы ступаем на него. Я опускаю ее в лежачее положение, когда становится ясно, что она этого хочет. Сдвинувшись, я кладу ее голову себе на колени. Ее глаза уже закрыты.

— Что случилось? — В тоне Эвандера слышится беспокойство.

— Она просто устала, — отвечаю я от имени Авроры. Ее дыхание стало медленным и ровным — она уже погрузилась в глубокую дрему. — С ней все будет в порядке. — надеюсь я. — Ей просто нужно отдохнуть.

— Я никогда не видел ее такой раньше. — Эвандер сходит с центрального камня и оглядывается на тропинку, чтобы убедиться, что за нами никто не следит.

— У нее никогда раньше не было раздвоения силы. — Кажется, наша беседа не беспокоит Аврору. Я легонько касаюсь ладонями ее лица, кончиками пальцев проводя по щекам, шее и плечам. — И ей пришлось помочь мне призвать Волста. Он был слишком слаб, чтобы прийти иначе, ведь я вызвала его совсем недавно.

— Я подозревал это.

— Интересно, а Конри сейчас с другими альфами, замышляющими мою смерть?

Эвандер складывает руки, его мышцы напрягаются. Его рот сжался в жесткую линию.

— Если они хоть пальцем тебя тронут…

— Мы втроем уйдем до того, как у них появится такая возможность, — оптимистично заявляю я. Позволять ему фантазировать о причинении вреда Конри слишком сильно может быть опасно: он может действовать в соответствии с этими импульсами. — Мы знали, что это риск, связанный с нашим подходом к обстоятельствам… так же, как мы знали, что у нас нет другого выбора.

— Я все еще ненавижу его. — Его слова и тон прямо контрастируют с его языком тела. Если бы кто-то вышел из пещер и Эвандер выглядел бы скучающим, но внимательным к возможным угрозам в адрес Авроры и меня. — Наверное, это единственное, что я могу ненавидеть больше, чем видеть, как он прикасается к тебе — его рот на твоем…

— Мне жаль.

— Не извиняйся, — твердо говорит Эвандер. — Ты защищаешь себя — и всех нас. Мы все еще должны играть свои роли, к сожалению.

— Разве безопасность всех нас имеет значение, если она ломает нас в процессе? — Слова прозвучали слабо и негромко.

Вопрос побуждает Эвандера к движению. Он опускается на колено рядом с камнем, на котором сидим мы с Авророй, и наклоняет голову, чтобы встретиться с моими глазами. глаза. Это ненадолго отвлекает мое внимание от Авроры, и глубина его взгляда крадет мое дыхание.

— Ничто, ничто не сломит нас. Судьба пыталась, Король Волков пытался, но мы продолжаем оставаться вместе, несмотря ни на что. Ты моя мэйт, Фаэлин. Вторая половина моей души. Даже руки старых богов не смогут сломать ее.

Лицо расслабляется, и рот кривится в небольшой улыбке.

— Твой оптимизм заразителен.

— Это не оптимизм, а элементарная правда. — Он возвращает мне улыбку. — Я проведу остаток своих дней подле тебя, пока я с тобой.

— Для меня было бы счастьем всю жизнь проводить каждый вздох вместе с тобой.

— Значит, так тому и быть, — говорит он.

— Так и будет, — отвечаю я. Пока я говорю, по телу пробегает нежное покалывание, как будто тысяча бабочек оседает на меня, а затем поднимает все мои надежды и желания на своих радужных крыльях. Эвандер чувствует то же самое, думаю я, поскольку в его взгляде появляется что-то сродни восторгу.

— Я бы хотел поцеловать тебя, — шепчет он.

— Мы не должны рисковать в открытую. — Я ненавижу быть голосом разума.

— Я знаю.

— Итак, вы двое наконец-то разобрались в этом. — Аврора пугает нас обоих. Я опускаю взгляд на нее и вижу, что ее глаза открыты.

— Как давно ты проснулась? — спрашиваю я, борясь с румянцем, который тлеет на моих щеках.

— Я и не засыпала. — Она слегка усмехается. Ее выражение лица все еще тонкое. — Считай, что это больше похоже на медитацию, чем на сон.

— Ты намеренно подслушивала. — Я поджала губы и сузил глаза.

— Ты сделала предположение, это не моя вина. — Она закрывает глаза, слегка улыбаясь. Такая самодовольная.

— Значит, это правда? — Эвандер, кажется, ничуть не обеспокоен действия Авроры. Наоборот, в его голосе чувствуется волнение. — Мы действительно родственные души?

— Почему ты задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответы?

Эвандер переключает свое внимание с нее на меня. Все сомнения исчезли. А вместе с ним и все притворство. Барьеры, которые я возводила внутри себя, сомнения, рушатся. Чувство, которое было между нами все это время, течет между нами так же свободно, как магия между мной и Авророй.

— Как давно вы знакомы? — спрашиваю я Аврору, не отрывая взгляда от Эвандера.

— С самого первого момента. — Она насмехается, но не звучит по-настоящему обидно. — Я одна из старейших духов, которые до сих пор бродят по этому миру. Неужели ты думаешь, что такое могло ускользнуть от меня?

— Почему ты нам не сказала? — Я удивляюсь, как я не нисколько не расстроилась из-за ее укрывательства. Возможно, это из-за чистой радости, которая продолжает бурлить во мне.

— Я достаточно долго пробыла здесь, чтобы знать, что есть вещи, о которых смертные должны догадаться сами. Ты говоришь смертному что-то, и они сопротивляются. Подведи их к собственному выводу, и они примут его с распростертыми объятиями. — Все эти мелкие предложения вдруг обрели смысл. Ее искренность, которая подсказала мне обратиться к Эвандеру, ее уверенность в том, что я могу положиться на него, несмотря на его внешний вид…

— Неужели мне действительно нужно было «снять напряжение», чтобы побороть очарование Конри? Или это был просто способ подтолкнуть нас с Эвандером друг к другу? — спрашиваю я из любопытства.

— Очарование очень реально, как вы оба знаете. И облегчение помогло с ним бороться.

— Но? — спрашиваю я, чувствуя себя несколько виноватой, что она все еще восстанавливает свои силы.

— Но связь родственных душ, если ее принять, может полностью предотвратить действие чар.

— Как? — почти в унисон сказали мы с Эвандером.

— Считайте, что чары — это ложное зеркало настоящей связи с мэйт — они пытаются воссоздать притяжение. Если у вас еще нет такой связи, вы потенциально открыты для ее получения. Но если связь уже есть, то большего и не требуется. Как колышек в дырке, нет места для другой магии, — объясняет Аврора.

Все начинает обретать смысл. Я вижу прошедшие месяцы с новой ясностью. Когда я только прибыла в Мидскейп, я закрыла свои чувства от подобных уз. Пытаясь игнорировать их, я невольно сделала себя более уязвимой. С тех пор как я вернулась — с тех пор как узнала правду о том, кто такой Эвандер, и признала глубину своей любви к нему, — я чувствую, что обаяние Конри перестало существовать.

— Это правда. — В этих двух словах заключено так много. — Когда я была с Конри раннее, я не почувствовала и малейшего намека на очарование.

Брови Эвандера слегка приподнимаются посередине, а его рот расплывается в улыбке, которую можно описать только как облегчение. Я искренне отвечаю ему тем же. Можешь не беспокоиться о том, что я стану его жертвой, говорю я без слов. Я твоя, и только твоя.

Глава 39

Остаток дня в роще проходит в тихих беседах втроем — или только Эвандер и я, пока Аврора медитирует.

Я узнаю больше об истории этого священного места. Роща — это место, где первые лыкины общались с духом великого волка под полной луной. Здесь же Конри сделает меня своей невестой. Это осознание наталкивает на мысли о том, как это будет выглядеть. Буду ли я одета в изысканные одежды? Или вообще ничего не надену?

Конечно, я представляла себе свою свадьбу с Эвандером, когда была молода, — и неформальную церемонию под красным деревом, и более торжественную, где будут произнесены настоящие клятвы и обменены кольца. По идее, это было бы подходящее место для моей свадьбы. Я бы хотела, чтобы такая церемония проходила на природе, с приобщением к старой и новой магии, в клятве своему партнеру перед богами и духами. Но если такой день наступит, то это будет не с Конри. И я не подозреваю, что это произойдет здесь.

Мы с Эвандером найдем другое красное дерево, под которым поженимся, после того как сбежим из этих оков.

План побега занимает большую часть нашего обсуждения в течение последних нескольких часов. Аврора вносит свои предложения по мере сил. Мы с Эвандером проводим мозговой штурм и дискутируем между минутами ее сознания.

С восходом луны поднимается и Аврора. Мои ноги давно онемели — я не решалась пошевелить ими, пока она выздоравливала, — и я медленно разминаю их, морщась, когда ощущения возвращаются точечными уколами. Но все неприятные ощущения притупляются, когда я вижу, как она оживает и поправляется.

Аврора берет мою руку и сжимает ее.

— Спасибо.

— Тебе не за что меня благодарить. — Я сжимаю ее руку в ответ. — Я бы с радостью сделала все это снова.

Она улыбается мне, и я понимаю, насколько легче мне стало, когда беспокойство ушло. Облегчение от того, что она вернулась к нормальной жизни, захлестывает меня. Это чувство восторга вызвано не только усилением магии между нами… К радости и облегчению от того, что она поправилась, примешивается боль, меняя смесь моих эмоций. Она становится сладкой и в то же время горькой.

Аврора скоро уйдет. И тогда я больше никогда ее не увижу. Я так хочу, чтобы она сбежала, чтобы она была свободна. Но одна только мысль об этом уже вырезает в моем сердце место в форме Авроры. Она была одним из моих первых друзей за долгое-долгое время.

— Наверное, нам пора идти. — Я обращаю внимание на дорожку, ведущую обратно в Ден. — Конри будет ждать меня, и если я смогу вернуться раньше, а не позже, то это будет разумно.

Эвандер и Аврора вздыхают в унисон, что заставляет их встретиться взглядами и ухмыльнуться. Это выражение даже проскальзывает на моем лице. Правда, оно недолговечно.

— Поверьте, я разделяю это чувство, — пробормотала я.

— Мои извинения, Фаэлин. Это ты сейчас переживаешь самое худшее. Мы не должны жаловаться, — говорит Аврора.

— Не стоит. — Я пожимаю плечами. — Это помогает мне чувствовать себя не одинокой.

— Ты никогда не будешь одинока. — Эвандер кладет руку мне на колено. За весь день он больше всего общался со мной, и у меня сводит живот. Мне хочется переплести свои пальцы с его и поднести их к губам, чтобы поцеловать костяшки. Но я не решаюсь. Судя по тому, что его брови почти измучены, он чувствует то же самое.

— Спасибо. — Лучшее, что я могу ему дать, — это небольшая улыбка, в которую я пытаюсь вложить все свое обожание. — Кроме того, вы оба прожили свое время, страдая от руки Конри. Теперь моя очередь разделить это бремя.

— Если бы я мог создать мир, в котором никому не придется страдать от рук Волчьего Короля, я бы так и сделал. — Руки Эвандера сжимаются в кулаки и расслабляются.

— Возможно, мы могли бы, — говорит Аврора. — Если я уйду из этой смертной формы, то лыкинам больше не за что будет сражаться. Не будет ни кольца, ни человека, который бы обозначал власть короля.

— Лыкины могли бы вернуться в стаи, — оптимистично предлагаю я, думая о его родословной в лесу. — Каждый лыкин мог бы жить так, как ему нравится, с теми, с кем ему нравится, управляя собой по-своему.

Эвандер медленно качает головой.

— Король-Волк — это шрам не только на прошлом моего народа, но и наше будущее. С тех пор наши пути коренным образом изменились. Сердца лыкинов ищут короля. Я не думаю, что все изменится только потому, что больше нет лунного духа, который мог бы предложить власть только одному. Они найдут что-то другое, из-за чего будут ссориться.

Эта мысль слишком душераздирающа, чтобы вынести ее.

— Возможно, ты прав в том, что лыкины изменились навсегда. Но настанет время, когда будет создан новый прецедент. Может быть, власть будет передаваться и завоевываться мирным путем, а вожак будет скорее духовным наставником, связанным со старым и новым, чем готовым к битве военачальником. Может быть, они возглавляют все стаи, но вожак выбирается из их числа. Есть много вариантов.

— Твое видение будущего мне нравится больше, чем мое. — Он одаривает меня усталой улыбкой.

— Я верю, что лыкины будут бороться за светлое будущее, если им дать шанс. И что кто-то сделает шаг вперед, чтобы повести их в это будущее. — Ты, я хочу сказать, Ты должен это сделать, Эвандер. Но я молчу. Если он должен вести за собой, то это бремя он должен взять на себя по собственной воле. Неважно, считаю ли я, что он был бы самым идеальным выбором. Важно, что думает он сам.

Но мысль о том, что на чело Эвандера упадет клыкастая корона Волчьего Короля, отвлекает меня на мгновение.

Я вижу это так ясно — даже чувствую. Голос Эвандера разносится эхом по главному залу Дена, где он держит суд с альфами многочисленных стай лыкинов. Люди обращаются к нему за мудрым советом по истории своих народов. Они отправляются в Ден не из страха или по принуждению, а за советом и для связи с древним прошлым. А я… Я иду среди развевающихся на ветру трав. Свежие запахи земли и воды составляют мне компанию, когда я, с помощью духов, возвращаю деревья и животных на равнины. Я бы помогла ему править, если бы для меня нашлось место.

— Фаэлин? — Судя по тону Эвандера, он зовет меня уже не в первый раз. Я моргаю, возвращаясь в настоящее и отказываясь от фантазий. Эвандер и Аврора стоят. Он выжидающе протягивает ко мне руку. Должно быть, я действительно потерялась в своих мыслях, чтобы не заметить этого. — Нам пора возвращаться.

— Конечно. — Я беру его за руку, и он помогает мне подняться. Мы задерживаемся, но лишь на секунду. И все же, когда мы идем обратно, бок о бок, наши костяшки пальцев трутся друг о друга в тесном проходе. Мои пальцы подрагивают, когда я борюсь с желанием переплести их с его пальцами. Одного прикосновения было бы достаточно… одного мгновения его — нашего.

Но сегодня этого не будет. Мы сразу же возвращаемся в покои короля. Огонь в очаге еще потрескивает.

— Спокойной ночи, — говорит Аврора, достаточно громко, чтобы Конри услышал, если он находится в спальне. Занавеска задернута, на полу лежат длинные тени, поэтому невозможно понять, есть он там или нет. — Еще раз спасибо, Фаэлин, за помощь. И за твое сопровождение и охрану, Эвандер.

— Для меня честь служить королю, — покорно отвечает он.

— Хорошо отдыхайте, Аврора, Эвандер. — Мое внимание ненадолго задерживается на Авроре, а затем переключается на Эвандера, когда она исчезает за занавесом. Мерцающий оранжевый свет костра подчеркивает каждую впадинку и ямочку на его мускулах. Я бесстыдно фантазирую о том, как вздымаются его бицепсы, когда он обхватывает мои бедра, когда я оказываюсь на нем.

Я люблю тебя, говорю я ему губами.

Тени на его лице словно потемнели. Его рука сама собой двигается, тянется ко мне, но он отказывается от этого движения. Боль наполняет его лунный взгляд.

Я люблю тебя. Всегда, произносит он в ответ. Затем он поворачивается и целеустремленно выходит из комнаты, как будто ему нужно набрать обороты, чтобы убедиться, что он действительно уйдет.

Я задерживаюсь, глядя на очертания того места, где он только что был. Ночью в пещерах холоднее. Но зима в моем сердце только усиливает холод. Мне тоже нужно двигаться, причем в противоположном от него направлении. Но все, чего я хочу, — это бежать к нему. Сказать Эвандеру, чтобы он увез меня далеко-далеко от этого места. Туда, где нам больше никогда не придется думать об этом.

Скоро, успокаиваю я себя. Мой день прошел в укреплении Авроры и составлении плана нашего побега. Мы все будем свободны в течение двух недель. Они терпели эту боль и страдания годами… Я смогу продержаться еще несколько дней.

Затаив дыхание, я практически вбегаю в спальню, минуя точку невозврата — занавеску. Я замираю в тот момент, когда погружаюсь в почти полную темноту. Единственный свет — это луч, отбрасываемый огнем камина под занавеской. Глазам требуется секунда, чтобы адаптироваться, и, не зная расположения комнаты, я не двигаюсь с места.

— Я здесь, моя королева. Пройди вперед. — Тон Конри низкий, знойный, но при этом приказной. Тени передо мной сдвигаются, сопровождаемые звуком движущихся тканей.

Я делаю то, о чем он просит, глаза медленно адаптируются, пока я шаркаю вперед. Комната становится более отчетливой. Она вся в оттенках черного и серого, с намеком на оранжевый. Света едва хватает, чтобы разглядеть огромную кровать, занимающую большую часть пространства. Сбоку, у стены, стоит стол, обрамленный двумя стульями. Я вижу темные пятна гобеленов, развешанных по стенам, но не могу разобрать вытканные на них узоры.

— Уже недалеко, — уговаривает Конри. Я направляюсь к той стороне кровати, которую он не занимает, судя по звуку. Но он останавливает меня с тск. — Я не там.

Пригнувшись, я корректирую свой курс и иду вокруг изножья кровати, к нему, перебирая пальцами, чтобы не потерять опору, — они скользят по толстым мехам и стеганым одеялам, сваленным в кучу, чтобы уберечься от холода пещер. Когда я приближаюсь, он протягивает руку. Конри без рубашки, одеяла сложены вокруг его талии. Остается надеяться, что под ними что-то есть.

— Я ждал тебя. — Он берет мои руки в свои и целует их тыльную сторону. Это нежное и ласковое проявление. Что делает его еще более зловещим, если знать его истинную природу.

Бардульф и Конри — мужчины, созданные из одного и того же материала. Но если Бардульф был открытым и наглым, то Конри — хитрым и методичным. Ему не нужно спешить, потому что он искренне верит, что мир прогнется под него. Это всего лишь вопрос времени. А если нет, то он сломает его силой.

— Мне жаль заставлять моего короля ждать.

— Я разрешаю, только на этот раз. Аврора здорова? — Как только я в руках, всегда Аврора рядом. Вряд ли за все время существования Конри был хоть один день, когда он не беспокоился о том, что гарантирует ему контроль над лыкинами.

— Да. — Я кладу руку ему на плечо. — Но я устала от нашего общения.

Наступившее молчание невыносимо. Ему требуется слишком много времени, чтобы сформулировать то, что должно состоять из нескольких слов. Интересно, что творится у него в голове? Страх наполняет мою кровь, утяжеляя мое тело из-за того, что он не может ничего сказать, ничего.

— Тогда нам следует дать тебе отдохнуть, — говорит он наконец. Без предупреждения Конри тянет меня вперед, и я неуклюже падаю на кровать. Он ловко изворачивается, когда я падаю, а его руки обхватывают мою талию. Я издаю тихий звук уф, почти идентичный тому, что издает мягкий матрас, принимая мой вес. — Удобно, не правда ли?

Я открываю рот, чтобы без раздумий согласиться, но делаю паузу, сдвигаясь и погружаясь еще глубже. Это одна из самых удобных кроватей, на которых мне доводилось лежать. Сам матрас не кажется сделанным из сена, скорее…

— Это перья, — отвечает он на мой вопрос без всякой необходимости. — Только лучшее, для короля и его королевы. — Руки Конри обхватывают меня, притягивая ближе. Мы оказываемся грудь к груди, носы почти соприкасаются. Его нога перекидывается через мою, ступня обхватывает мою икру, словно он какое-то морское чудовище, заманивающее меня в сети. — Это будет хорошая жизнь, ты знаешь.

— Что? — Я не понимаю, откуда взялось это утверждение.

— Королева-Ведьма Лыкинов. Твой новый титул даже звучит неплохо, — пробормотал он, глядя на меня с другой стороны такой же плюшевой подушки с тяжелыми веками. — Ты будешь могущественной. Тебя будут бояться. Я найду любого духа, которого ты пожелаешь, и никто никогда не усомнится в твоей силе.

Я улыбаюсь, хотя чувствую, что улыбка не достигает моих глаз. К счастью, он объяснит это моей работой с Авророй. Он увидит в ней усталую улыбку, а не жалость.

Какое унылое у тебя существование… Всегда смотреть на мир с точки зрения силы и завоеваний. Смотреть на то, что можно взять в качестве мерила лидера, а не на то, что можно дать. Ценить страх больше, чем любовь.

— Это будет как сон, — говорю я, надеясь, что это никогда не станет чем-то большим, чем его сон.

— Это может быть так, или это может быть кошмаром. — Его тяжелые веки теперь похожи на сузившиеся глаза. Изучающие меня. Изучают. — Ты обладаешь силой, превосходящей мою собственную.

— Я не…

— Можешь оставить это притворство, Фаэлин. — Несмотря на то что его тон стал жестким, он освобождает руку с моей талии, чтобы погладить мою челюсть. — Мы оба знаем, какой силой ты обладаешь. Если я не буду осторожен, ты можешь обратить ее против меня.

— Я никогда, — шепчу я.

— Хорошо. Потому что знаешь, что другие альфы бормочут мне в уши? — Он опускает подбородок, чтобы лучше видеть мои глаза. — Чтобы убить тебя.

— Что? — Я притворно удивляюсь, радуясь, что знаю правду — это было желание Конри, другие альфы не нужны. — Но я… почему?

— Они думают, что таким образом я смогу вырвать у тебя силу. Что вместо того, чтобы вести тебя к великому волчьему духу, чтобы заключить с тобой брак, я должен сделать это, чтобы убить тебя. И попросить, чтобы он помог мне забрать силу из твоей крови в свою. Так она навсегда останется в моей крови — крови королей.

Он действительно рассказывает мне все.

— Но… есть и другой способ соединить нашу кровь.

— Еще один факт, о котором я с удовольствием им напоминаю. Итак, все в твоих руках, Фаэлин. Станешь ли ты моей нетерпеливой невестой и понесешь ли моих наследников?

Старые боги. Я могу быть больна. В голове проносится мысль о том, что сказать дальше, и дикий план проносится как молния.

— Когда мы поженимся, я произнесу заклинание в ту ночь, чтобы обеспечить свою плодовитость.

— Моим альфам могут понадобиться гарантии твоей готовности до свадьбы.

— Тогда завтра я соберу все необходимое для заклинания.

— Хорошо. Тогда, когда завтра ночью ты созреешь для меня, я наполню эти пещеры твоими криками. — Он ликующе ухмыляется и наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня. Я стараюсь ответить на поцелуй, понимая, что он не сказал, что это будут крики страсти.

К счастью, его уверения, похоже, достаточно удовлетворили его на эту ночь. Он отстраняется, отпуская меня, и перекатывается на другую сторону. Как будто теперь, когда он знает, что получит меня, когда захочет, ему больше не нужно притворяться, чтобы завоевать меня.

Я перекладываюсь на спину, извиваясь так, чтобы между нами оставалось свободное пространство, но это не вызывало подозрений, и смотрю в потолок. Дыши, Фаэлин, дыши, все будет хорошо. Есть план. Все будет хорошо. Но мое сердце колотится так же быстро, как в первый раз, когда Конри гнался за мной по лесу. Я прижимаю рубашку к груди, пытаясь заставить его замедлиться. Мне требуется все самообладание, чтобы не встать и не побежать к Эвандеру прямо сейчас.

Но я остаюсь.

Я смотрю в потолок и напоминаю себе о том, что у меня есть все причины не бояться. О силе, которую вложила в меня Аврора и которая позволила мне общаться с духами. О различных магиях, которым научила меня бабушка и которые она вплела в плащ у изножья кровати, о планах, которые я собираюсь использовать, чтобы помешать Конри. И Эвандеру.

Эвандер…

Вернулись прежние представления. Эвандер — Король Лыкинов, ведущий их к славному веку. Я проигрываю в уме сцены, как он был справедливым и честным правителем. И как мы возвращаемся в эту комнату в конце долгого дня, служа его народу.

Я представляю, каково это — спать в этой постели с Эвандером рядом. Быть невестой Волчьего Короля, когда это будет Волчий Король по моему выбору. Этот сон наконец расслабляет меня настолько, что я погружаюсь в дремоту. Мне нужен любой отдых, учитывая то, что я только что сделала.

Глава 40

Когда я просыпаюсь, я одна. Как только я понимаю, что рядом со мной нет Конри, одеяла становятся легче. Кровать становится теплее, уютнее. Но это не вызывает у меня желания остаться в ней. Мысль о том, чтобы хотя бы отдаленно насладиться его теплом, — это слишком для меня.

Я встаю, и от этого движения моя кровь приходит в движение. Нет, это нечто большее. Мое сердце бьется. Ночь возвращается ко мне в головокружительной спешке. Я в мгновение ока выбегаю из комнаты, накидывая на себя накидку, чтобы хоть как-то защитить себя. Хотя даже она не сможет защитить меня от того, что будет дальше — от того, чего ждет от меня Конри.

Как только я переступаю через занавес и выхожу в общий зал, мой взгляд падает на Эвандера, прислонившегося к арке, ведущей в холл. Он поворачивается, отталкивается, привлеченный звуком. Мне требуется всего секунда, чтобы осмотреть комнату и убедиться, что в ней больше никого нет.

— Фаэл… — Он не успевает договорить, как я с мягким стоном наваливаюсь на него, обхватывая руками за плечи. Ощущение, что он прижимается ко мне. Вот так. Держит меня в одно мгновение так крепко, как только может. Безопасно. Страх и паника, от которых у меня перехватывало горло в поисках выхода, уходят, а меня захлестывает облегчение. Он, должно быть, слышит мое вздрагивающее дыхание, которое я пытаюсь спрятать в его плече. — Что случилось? Что случилось?

Я качаю головой и отстраняюсь; ночь все еще преследует меня.

— Мы должны уйти.

— Мы уйдем. — Он крепче сжимает мои плечи. — Я клянусь тебе.

— Сейчас. Сегодня. Мы должны уйти сегодня. Мы заберем Аврору, заберем ее и уйдем. Вместе. Больше никакого страха, никакого контроля и никакого Конри. Мы втроем, а потом… только ты и я. Навсегда.

Хмурый взгляд, более отталкивающий, чем самые неприятные мысли, искажает его лицо. Когда Эвандер заговорил, это было не более чем рычание.

— Что он сделал?

— Он…

— В чем дело? — Аврора вышла из своей каюты, уже выглядя встревоженной. Ее внимание приковано ко мне. — Что случилось?

Интересно, могла ли она каким-то образом почувствовать через нашу связь, что что-то не так? Возможно, именно поэтому она выглядит такой бодрой, несмотря на то что только что проснулась. Вместо ответа я отхожу от Эвандера. Он ослабляет хватку, и этот маленький поступок напоминает мне о том, как приятно находиться в объятиях мужчины, который с такой же легкостью прижмет меня к себе, как и отпустит. Взяв его за руку, я веду его к краю затопленной ямы перед костром. Аврора следует моему примеру, и мы обе садимся, причем Эвандер предпочитает стоять у края, под углом к входу, оставаясь нашим верным защитником и достаточно далеко, если кто-то войдет.

— Прошлой ночью… — Я начинаю рассказывать им обо всем, что случилось с Конри. Все это звучит так незначительно. Как получилось, что прошло так мало времени, так мало слов, а все уже изменилось? Я заканчиваю: —…Я не знаю, что мне остается делать, кроме как сбежать. Разве что у кого-то из вас есть идея получше?

Аврора скрещивает руки и откидывается на подушки, глядя на пламя с такой же глубокой хмуростью, как у Эвандера.

— Ублюдок, — пробормотала она себе под нос.

— Мы должны уйти. — Это не более чем шепот, и я не могу понять, потому ли это, что Эвандер старается не шуметь. Или потому, что в нем столько ярости из-за меня, что если он не шепчет, то кричит.

— Аврора? — спрашиваю я.

Она продолжает смотреть в пламя. Я могу только представить, что творится у нее в голове. Жизнь в подчинении. Когда ее контролировали и передавали по наследству. Наблюдать, как ее сила превращается в инструмент для смертных, не способных оценить ее могущество.

Но также… это была целая жизнь. При всей ненависти и обиде, которую она испытывает, это все, что она знала так долго. Помнит ли она вообще, каково это — быть собой в полной мере? Верит ли она в то, что это возможно? От одних только вопросов щемит сердце.

— Все в порядке. — То, как она произносит эти два слова, заставляет меня задуматься, были ли у нее в голове те же мысли, что и у меня. Каждый из нас размышлял об этом по-своему. Она садится чуть прямее, как будто впервые за долгое время взяв себя в руки. — Мы отправляемся сегодня вечером.

— Разумно ли ждать так долго? — Я все время смотрю в сторону арки, чувствуя, что в любой момент Конри ворвется туда, требуя моей жизни или моей утробы.

— Ночью мои я буду сильнее, — говорит она. — Если нам придется вызывать духов и мне понадобится дать тебе дополнительную энергию, тогда я смогу отдать больше всего.

— Днем у вас будет время собрать припасы. — Тон Эвандера по-прежнему низкий и суровый. Его бицепсы напряжены, руки сложены.

— Я же сказал, что соберу ингредиенты для заклинания плодородия. — Я провожу руками по лицу, стирая мучительные эмоции, которые так и норовят поселиться в нем. — Я также подумала, что могу использовать это как предлог, чтобы собрать все, что нам может понадобиться, или даже как щит, под которым мы сможем сбежать.

— Да, собери припасы и организуйтесь. А я пока займусь этим, придумаю, как отвлечь внимание, чтобы вы смогли ускользнуть, — говорит Эвандер.

Я поднимаюсь на ноги.

— Ты пойдешь с нами.

— Обязательно. — Он протягивает руки, быстро успокаивая меня и поглаживая по плечам. — Но вы двое не сможете выбраться отсюда без какого-то предлога, чтобы отвести глаза. Вы не сможете обогнать его без преимущества. Как только Конри поймет, что вы ушли — а я буду тянуть с этим как можно дольше, — я позабочусь о том, чтобы именно меня послали за вами. Я присоединюсь к вам. К тому времени, когда он поймет, что мы не вернемся, мы будем уже у стены эльфов.

— И в безопасности, — мягко заканчиваю я. — Но почему Конри пошлет тебя, если мы сбежали под твоим присмотром?

— Вы не будете под моим присмотром. Я позабочусь о том, чтобы вас охранял другой рыцарь, подчеркивая тем самым свою компетентность. Вы не сбежали под моим присмотром, но под чьим-то другим вы сбежали. «Пошлите меня», — вот что я ему скажу. — Эвандер улыбается. Она не достигает его глаз. Она вынужденная. — Со мной все будет в порядке.

— Мы найдем другой способ, но тебе нужно… мне нужно, чтобы ты был с нами. — Мысль о том, что он может остаться позади, меня просто выводит из себя.

— Он прав, Фаэлин, — тихо говорит Аврора, все еще не отрываясь от пламени. — Мы не выберемся отсюда без какого-то отвлекающего маневра, чтобы занять Конри. И ни ты, ни я не можем стать теми, кто отвлечет его.

Я продолжаю смотреть на Эвандера. Мое лицо снова искажается от боли, которая словно пытается разорвать каждый уголок моего сердца. Его улыбка становится искренней. Эвандер протягивает руку и смело проводит по моей щеке, одновременно прижимая ее и мое сердце.

— Все будет хорошо, — мягко говорит он.

— Почему ты так уверен? — Я вздыхаю и тянусь вверх, чтобы накрыть его руку своей, прижимая ее к своему лицу. Мне нужно знать, что он здесь.

— Потому что судьба снова свела нас вместе, и она не разлучит нас. — Он уверен в себе, и я стараюсь, чтобы эта уверенность стала моей собственной.

Правая рука Эвандера тянется к моей левой. Его большой палец проводит по желтой веревке, которую он обвязал вокруг моего пальца. Уголками глаз я вижу, как Аврора переминается с ноги на ногу, глядя на это движение. Но она снова поворачивается к костру, предлагая нам уединиться.

— Она будет вести тебя через лес. Она направит мое сердце к твоему.

— Это не то заклинание, которое я сплела. — Я качаю головой. — Это не…

— Это заклинание я сплел, когда привязал ее к твоему пальцу и пожелал всеми силами, чтобы однажды ты стала моей невестой. — Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, осмеливаясь демонстрировать свою привязанность, несмотря на то, что любой может войти. Глупо, но я наслаждаюсь той короткой секундой, когда его рот оказывается на моем. Мое дыхание сбивается. Эвандер отпускает меня вслед за ним, поскольку риск слишком велик, чтобы мы могли осмелиться на что-то большее, чем то, что уже сделали. А мы уже осмелились на многое. — Я найду тебя, Фаэлин. Ничто не разлучит нас, пока ты желаешь, чтобы мы были вместе.

Я киваю, чувствуя, как его уверенность занимает место в моем сердце рядом с моей любовью к нему. Он прав, мы найдем способ. Нет большей силы, чем любовь.

— Хорошо, тогда что дальше? — спрашиваю я, переводя разговор в сторону от своих страхов.

— Я собираюсь поговорить с Конри. — Аврора встает. — Эвандер проводит нас к нему, а когда мы прибудем, я сообщу Конри, что почувствовала угрожающую силу, исходящую с западного края Дена.

— Я буду настаивать, чтобы именно я отправился проверить, — говорит Эвандер, подхватывая план. — Это также поможет мне убедиться в том, что я не слишком привязан к вам обеим, раз так охотно ухожу.

Я понимаю, к чему все это ведет.

— Я подожду, пока ты уйдешь, а потом, когда к нам приставят еще одного из его рыцарей, отправлюсь за ингредиентами для нужного ему ритуала.

Эвандер кивает мне.

— Я позабочусь о том, чтобы остаться рядом с тобой, — добавляет Аврора. — Тогда, когда придет время, мы будем готовы.

— Мы можем заявить, что хотим остаться вместе, чтобы сохранить нашу силу. И я могу сказать, что Аврора поможет мне подобрать лучшие материалы для работы над заклинанием, — говорю я, и они кивают. — Но когда мы ускользнем?

Минута задумчивого молчания. Эвандер говорит:

— Я буду держать патруль до сумерек.

— Не думаю, что возвращение патруля будет достаточным отвлекающим маневром, — неохотно говорю я.

— Согласен… — пробормотал Эвандер, задумчиво потирая подбородок и губы.

— Как насчет ночного костра? — предлагает Аврора. — Если король думает о том, что возьмет свою будущую жену в постель, чтобы произвести на свет наследника, это будет повод для праздника.

— Он сказал, что хочет, чтобы другие альфы знали, что я согласна, чтобы успокоить их. Почему бы не сделать это напоказ? — добавляю я с некоторым нетерпением. Обстоятельства все еще вызывают у меня тошноту. Но надежда на то, что у нас есть путь вперед, побеждает. Я вижу наш путь отсюда. — Более того, я могу сказать ему, что это поможет усилить магию.

Я уже прокручиваю в голове ложь, которую придумаю для Конри. Я могу сказать, что огонь олицетворяет новую жизнь и что я должна наблюдать, как он разгорается, а мои силы и плодовитость растут вместе с ним. Или что мне нужно провести ритуал соединения стихий — огня, воды, земли и воздуха — эти четыре элемента являются основой жизни, чтобы помочь зарождению жизни внутри меня.

Да, я могу что-нибудь придумать.

— Хорошо, тогда я отвлеку его во время возвращения и постараюсь привлечь как можно больше внимания к подготовке костра, — говорит Эвандер. — И тогда вы двое ускользнете.

Мы все киваем и проводим еще одну минуту молчания, обдумывая все. Этого будет достаточно. Должно хватить.

— Тогда давайте не будем больше терять времени, — говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. Больше не будем распадаться на части. Я должна быть храброй ради них обоих… и ради себя. — Мы сбежим сегодня вечером.

Глава 41

День прошел как в тумане.

С первого момента нашего разговора с Конри и до позднего вечера я представляю собой ходячее противоречие. Внешне я безмятежна и ношу блаженное выражение лица. Мой голос — ровный тон, который время от времени переходит в возбужденный. Я стараюсь изобразить энтузиазм по поводу того, что ждет меня ночью с Конри. Похоже, это его радует, и он с готовностью приступает к планированию костра, когда мы с Авророй отправимся в путь с рыцарем, которого я сначала едва узнала в лицо, а теперь знаю как Фаркольфа.

Несмотря на внешние проявления, внутри меня все дрожит, а желудок так сильно сжимается, что мне приходится заставлять себя есть, чтобы набить его как можно больше, прежде чем мы совершим побег. Мои руки время от времени дрожат, когда я собираю вещи, такие как нитки и плошки с водой, и все это под предлогом работы над заклинанием плодородия. Но все, что я беру, — это то, что облегчит наше путешествие.

Рыцарь провожает нас обратно в покои короля, когда солнце начинает садиться. Конри находится в главном зале, все еще расставляя вещи для костра. По дороге мы проходим мимо горы дров, сложенных прямо у главного входа в большой зал. Костер, несомненно, будет зажжен к восходу луны.

Фаркольф занимает место там, где обычно стоит Эвандер — прямо у входа в покои короля. Но, в отличие от Эвандера, он стоит спиной к нам и не отходит от двери. Он не прислоняется к стене, сложив руки. Он не поворачивается лицом к нам, ища меня. Эти различия напоминают о том, что Эвандера здесь нет.

В голове проносятся неприятные мысли о том, что Конри подслушал наши разговоры. О том, что он знал о нашем плане и охотился на Эвандера после его ухода. Образы глубоких шрамов на спине Эвандера вызывают полоски фантомных болей между моими плечами. Эвандер может лежать на земле мертвым, растерзанный Конри, а я не буду знать. Возможно, я никогда не узнаю. Он…

Рука Авроры смыкается вокруг моей. Мы в спальне, при свечах разбираем наши скудные вещи и упаковываем только самое необходимое. Я переключаю свое внимание на нее.

— С ним все будет в порядке. — Она сжимает мои пальцы. — И с нами тоже.

— Я знаю, — говорю я. Хотя я не знаю. Никто из нас не знает. — Я бы хотела, чтобы он был здесь, с нами. — Мне было бы легче, если бы я могла его увидеть.

— Скоро. Так же, как скоро ты сможешь прикоснуться к нему.

— Прикоснуться к кому? — спрашивает Конри, проскальзывая под занавес, закрывающий вход.

Аврора отпускает меня, и мы обе выпрямляемся после сортировки. К счастью, я успела запихнуть большинство вещей в сумки на полу. Та, что лежит передо мной, я подталкиваю носком ноги, пытаясь незаметно задвинуть ее под кровать. Аврора делает то же самое с сумкой, которую она наполняла, пока я обхожу ее, своим движением отвлекая Волчьего Короля.

— К тебе, конечно! — говорю я со всем восторгом, на который только способна, практически бросаясь в его объятия и целуя его в губы.

Конри хихикает, когда я отстраняюсь. Его руки опускаются на мои бедра, к спине, где они могут дотянуться до изгиба моей спины.

— Я ценю твой энтузиазм. Неужели этот ритуал плодородия уже дает о себе знать?

— Возможно. — Я смотрю на него сквозь ресницы. — Мне больше всего хочется прикоснуться к тебе сегодня вечером.

— Кто сказал, что мы должны ждать вечера? — Конри наклоняется и покусывает мочку моего уха. — Что мешает мне взять тебя прямо сейчас?

— Мой король, ритуал еще не готов. — Я принужденно смеюсь, как будто все это просто игра.

— Я могу взять тебя без необходимости зачинать ребенка сейчас, а потом снова позже. — Он откидывается назад, глядя на меня с ухмылкой.

— Мне убрать с кровати? — сухо спрашивает Аврора, как будто видела все это сотни раз. Возможно, так оно и есть.

— Может, и стоит. Думаю, у меня есть несколько свободных минут.

Отвращение к мысли о том, что Конри может затащить меня в кровать, сочетается с жалостью и печалью по всем прошлым женщинам, с которыми он спал, если он считает, что «несколько свободных минут» — это достаточно. Я провожу руками по его груди со страстной улыбкой, как будто меня сильно соблазняет эта идея. Глаза Конри блестят в слабом свете свечей в комнате, как у хищника, готовящегося к трапезе.

Я открываю рот, собираясь сказать свое очередное оправдание, чтобы задержать его еще немного. Но Фаркольф отдергивает занавеску и с легким кивком головы входит внутрь.

— Мой король, патрульная группа вернулась. Эвандер здесь, чтобы доложить.

Мое сердце замирает при этой новости.

— Хорошо, отправь его обратно. — Конри все еще не отпустил меня.

— Возникло небольшое осложнение. — Это привлекло внимание волчьего короля. И мое. Фаркольф продолжает: — С ним еще один воин, связанный и с кляпом во рту.

— Член первичной группы? — Конри теперь уделяет Фаркольфу все свое внимание, и я могу отстраниться. — Или кто-то другой?

— Я не уверен, мой король. — Фаркольф выглядит крайне неуютно. Несомненно, потому, что ему не хватает информации, которую ищет Конри. — Возможно, будет лучше, если…

Конри вздыхает прежде, чем он успевает закончить. Волчий Король бросает взгляд в мою сторону.

— У меня никогда нет ни минуты, чтобы побаловать себя. — Он берет меня за подбородок и прижимает к себе, приникая своим ртом к моему. — Не теряй эту мысль, моя дорогая. Пусть она кипит до тех пор, пока ты не станешь такой горячей, что не сможешь этого вынести. Сегодня мы будем танцевать с волшебством, и я сделаю тебя своей.

— Я считаю секунды, — задыхаясь, шепчу я.

Конри выходит из комнаты, кивнув в сторону Фаркольфа; рыцарь следует за ним. Когда занавес опускается, мое внимание останавливается на Авроре. Мы обе смотрим друг на друга, затаив дыхание и напрягая слух. Шаги мужчин затихают вместе с их голосами. Говорят мало, и трудно разобрать что-либо, кроме первоначального «…да, я пойду…» Конри.

— Что скажешь? — шепчу я Авроре.

— Фаркольф все еще там? — спрашивает Аврора.

Я шаркаю к занавеске, слегка отодвигая ее в сторону. Фаркольф стоит у входа. Кивнув, я отступаю в комнату.

Она ругается под нос.

— Полагаю, Эвандер не смог найти предлог, чтобы заставить его тоже уйти.

Что делать? спрашиваю я себя, быстро огибая кровать и поднимая с пола свою сумку. Времени на то, чтобы рассуждать, что брать с собой, а что нет, уже нет. Все оставшееся запихиваю в сумку. Аврора следует моему примеру.

— Мы собираемся отправиться в рощу.

— Хорошо. — Аврора кивает. Ее безоговорочное доверие очевидно. Это наполняет меня уверенностью, а также чувством глубокой ответственности.

Я хватаю ее за руку прямо перед тем, как мы выходим через занавес, оттягивая момент, который мы не можем себе позволить, но я должен им воспользоваться.

— Я защищу тебя, — клянусь я. — И отведу тебя к сиренам, чтобы их старый бог восстановил твою магию и освободил тебя от этого полусмертного круга. Ничто не остановит меня — ни Волчий Король, ни дух, ни сама судьба. Клянусь тебе в этом.

Аврора сжимает мои пальцы, и меня охватывает прилив магии, такой сильный, что мир на мгновение кружится. Ее брови опускаются, а голова слегка наклоняется в сторону. Ее улыбка выражает облегчение.

— Я верю тебе, Фаэлин. Вы с Эвандером — первые смертные за долгое время, которые, как я полагаю, позаботятся обо мне, — мягко говорит она. — Спасибо.

— Тебе не за что меня благодарить, — говорю я. — Это давно пора сделать.

— Я все равно тебе благодарна.

Я отпускаю ее и поправляю рюкзак на плече, надеясь, что это не покажется Фаркольфу слишком подозрительным.

— Пойдем.

Мы выходим в центральный зал, и я стараюсь идти неторопливым шагом. Как будто нет ничего необычного. Фаркольф не обращает на нас внимания, пока мы не оказываемся рядом с ним.

— Все в порядке? — спрашиваю я, с любопытством глядя влево, в сторону большой пещеры.

— Наш король справляется.

— О, хорошо. — Я на мгновение замираю и сжимаю челюсти, чтобы не спросить об Эвандере. Будет подозрительно, если я стану расспрашивать о нем прямо перед тем, как пропаду. — Значит, опасности нет?

— Со мной вы в безопасности, — послушно отвечает он.

— Исключительный случай. — Я поворачиваю направо и начинаю идти. Аврора следует за мной. На краткий миг мне кажется, что он вообще ничего не собирается делать или говорить. Но в последнюю секунду Фаркольф решает проявить компетентность.

— Куда это вы собрались? — Фаркольф бросается за нами, обходит нас справа и останавливается передо мной.

— В рощу. — Я жестом указываю вперед и нахмуриваю брови. — А куда еще?

— Вам нужно в роще? — Он снова встает на моем пути, когда я пытаюсь пройти.

Я поднимаю на него глаза.

Аврора отвечает раньше, чем я успеваю.

— Я дух луны. Поход в рощу для общения с моими сородичами необходим. Особенно перед тем, как мы начнем колдовать.

— О, точно. — Он потирает затылок. — Простите, я не привык к таким вещам. Обычно я выполняю лишь мелкие поручения. Но с уходом Бардульфа… я подумал, что это мой шанс произвести впечатление на Конри. Может быть, немного продвинуться в стае.

Фаркольф отходит в сторону, и я снова начинаю идти. Он опускается на мое место, где обычно находится Конри. Я впервые смотрю на него и понимаю, насколько он молод. Ему не может быть больше семнадцати. Густая щетина на подбородке скрывает его молодость с первого взгляда. Но кожа вокруг его глаз подтянута. Нет никаких опустившихся теней. Нет морщин, которые появляются с опытом и временем.

— Надеюсь, что сегодня я показал с себя с хорошей стороны. Если я тебя обидел, пожалуйста, дай мне знать, чтобы я мог как следует загладить свою вину. Возможно, поначалу я вел себя немного неловко, не так ли? Просто нервы. Я знаю, что ты, вероятно, лучше знакома с Эвандером и Бардульфом, хотя он, полагаю, плохой пример. Учитывая, ну, ты знаешь… Обещаю, я не такой, как он. — Фаркольф почти не произнес ни слова, и теперь, похоже, он не знает, что такое молчание.

Я останавливаюсь у начала тропинки сразу за пещерами. Вокруг нас высятся колонны, поддерживающие скалу. На них растет мох, а с уступов свисают цветы и травы. Аврора останавливается в двух шагах от нас и смотрит на меня любопытным взглядом.

— Фаэлин? — спрашивает она.

Не делай этого. Я пытаюсь заставить себя остановиться. Это не твоя забота. Он тебя не касается. Он не имеет значения, так что сосредоточься на том, что имеет, и беги отсюда.

Но он всего лишь ребенок. Невинный прохожий. И я не Конри. Я не бессердечная.

— Фаркольф, — говорю я сурово. От перемены тона он вздрагивает. — Я собираюсь сказать тебе кое-что. Я скажу это только один раз, и у тебя есть всего несколько секунд, чтобы сделать свой выбор.

— Фаэлин, — еще строже произносит Аврора, и в моем имени проскальзывает беспокойство. Я игнорирую его. Поверь, мое сердце желает ее. Бабушка всегда учила, что я должна доверять своей интуиции и использовать свои силы, чтобы помочь этому миру.

Если Фаркольф погибнет из-за моего плана, это ничего не даст. Я не свожу с него глаз, пока говорю. Мой тон серьезен как могила.

— Если ты сделаешь хоть одно движение, чтобы вернуться внутрь, я вызову духа, и земля поглотит тебя там, где ты стоишь.

— Ч-что? — заикается он, делая шаг назад от меня.

— Я сказала, не двигайся, — огрызаюсь я, протягивая руку. Фаркольф прекращает всякое движение. Он понятия не имеет, что я не могу вызывать духов таким образом. Но никто из них не понимает, как именно строятся мои отношения с духами. Поэтому я продолжаю этот фарс. — Выбирай, Фаркольф: либо ты бежишь и покидаешь Ден так быстро, как только сможешь. Ты не будешь оглядываться, и тебя не увидят. Ты покинешь земли лыкинов навсегда — по крайней мере до тех пор, пока новый король не наденет клыкастую корону, — и будешь искать убежища у эльфов, или фейри, или даже за Фэйдом, если сможешь добраться.

— Или ты будешь стоять здесь и умрешь, — заканчиваю я просто, моя ставка сделана. Он молод, а значит, всю свою жизнь проведет под властью Конри. Но он также достаточно молод, чтобы, вероятно, не быть рыцарем очень долго. Возможно, ему еще не до конца промыли мозги усилиями Конри. Возможно, он даже еще не принес клятвы, дающей ему доступ к чарам, поскольку я точно не чувствовал вокруг него никакой магии.

Фаркольф открывает и закрывает рот. Его бровь нахмуривается, расслабляется, а затем снова нахмуривается. Когда Фаркольф смотрит в сторону Авроры, она делает шаг ко мне, как бы подчеркивая, что это и ее выбор тоже.

— Могу ли я… просто стоять здесь и ничего не говорить? — кротко шепчет он.

— Мы не можем так рисковать. — Я оглядываюсь через его плечо, чтобы убедиться, что в коридоре нет никакого движения. — Каков твой выбор?

— Я…я не хочу умирать. — Он действительно считает, что я способен вот так хладнокровно убить его. Конец Бардульфа продолжает приносить неожиданные плоды.

— Тогда тебе лучше бежать, — говорю я, и моя рука чуть ли не дрожит от нахлынувшего волнения. Фаркольф собирается уходить, но я останавливаю его еще одним замечанием. — Никто тебя не увидит. Никто никогда не узнает.

— Если кто-то увидит меня снова, то, вероятно, я мертв, — тихо говорит он. Его взгляд метался между нами. — Хотя, подозреваю, если бы я остался, то все равно бы умер. Так или иначе.

Я опускаю руку и киваю. Фаркольф делает ответный жест, а затем скрывается между деревьями. В одно мгновение он превращается из человека в волка. Он мчится прочь. Его полностью поглощают густые серебристые деревья рощи.

— Разумно ли это было? — неуверенно спрашивает Аврора.

— Не знаю, — признаюсь я. — Но я знаю, что мне будет легче жить в гармонии с собой — как бы долго это ни продолжалось, — зная, что я дала ему шанс.

— Откуда ты знала, что он послушает?

— Я не знала. Он казался искренним, порядочным, и я надеялась, что эти черты победят. — Я смотрю на то место, куда бежал Фаркольф. Он направился на север, в холодные и бесплодные пустоши за краем Дена. Эвандер говорил мне, что мы не можем идти в ту сторону, когда строили планы в роще, потому что там слишком сурово. Но, возможно, для лыкина все будет иначе. Я надеюсь. Но это все, что я могу сказать о Фаркольфе; остальное зависит от него. Я поворачиваюсь к Авроре. — Ты готова?

Она снова смотрит в темный коридор Дена, а затем вниз, на рощу.

— Аврора? — осторожно спрашиваю я. Я не могу торопить ее, когда и сам потратил время на что-то для себя.

— Там мы с Бевульфом встретились, — шепчет она. На ее лице — крошечная улыбка, но глаза полны почти переполняющей ее печали. — Там мы сыграли свадьбу, и там я подумала… — Аврора качает головой, а когда снова смотрит на меня, в ее взгляде появляется твердая решимость. — Я готова. Пойдем.

Я беру ее за руку, и мы вдвоем отправляемся между деревьями. Я задаю быстрый, но не беспечный темп, и мы бежим на запад, к великому озеру, к свободе и безопасности, которые лежат далеко за его пределами.

Глава 42

Мы не можем убежать от лыкинов, поэтому мы должны их перехитрить. Как только Конри узнает, что мы исчезли, он бросит все силы стаи на наши поиски. Поэтому первое, что мы должны сделать, это использовать преимущество. Эвандер дает нам его. Мы двигаемся быстро и держимся вне поля зрения — не даем им повода заподозрить, что мы не на своем месте.

Но одного нашего преимущества будет недостаточно. У нас есть… полчаса? Максимум час. Даже без учета времени, потраченного на спасение Фаркольфа, этого не будет недостаточно. Конри сможет восполнить этот пробел за треть времени. Мы должны сделать больше.

Я оттаскиваю нас за дерево, обе наши груди вздымаются, и оглядываюсь по сторонам. Мы бежим по широкой дуге вокруг лагеря Дена и не видели никаких признаков того, что лыкины зашли так далеко. Но я знаю, что они там. Патрули Конри вокруг Дена будут мешать Эвандеру лишь на короткое время.

Одной рукой я держу Аврору, а другой хватаюсь за маленькую вышивку в виде дерева на моем плаще. Я закрываю глаза, сжимаю обе руки и погружая нашу магию глубоко в землю. Надеюсь, у нее было достаточно времени, чтобы восстановиться…

— Брундил, я зову тебя. Выйди и окажи нам свою помощь, — мягко говорю я, загибая пальцы ног в подошвы своих башмаков, словно они как будто они могут погрузиться в мягкую почву под моими сапогами.

Дух земли пробивается из-под толстого ковра блестящих листьев. Крошечные серебристые усики, похожие на корни из нитей, растут в обратном направлении — в воздух, а не в землю. Тысячи их сплетаются и завязываются вместе. Тысячи других тянутся вверх, петляя и закручиваясь. Они принимают форму живой массы. Человекоподобное дерево из серебра и магии с крыльями, похожими на ветви саженца, и рогами из чистого кристалла.

— Я уже начала сомневаться, позовешь ли ты меня снова, — говорит Брундил своим мягким, шелестящим голосом.

— Я хотела, чтобы ты сохранила силы, когда придет время, — говорю я.

Брундил поворачивает голову от меня к Авроре.

— Друг мой, ты уверена в этом пути?

— Только если ты поможешь проложить его для меня. — говорит Аврора.

— Нам нужно добраться до великого озера. — Я остаюсь сосредоточенной. Возвращаться назад уже поздно. — Если сможешь, расчисти путь впереди, чтобы мы могли двигаться без помех. А когда мы уйдем, взрыхли землю позади нас, чтобы скрыть наш запах.

— Если смогу, — с насмешкой повторил Брундил. — Помни с кем ты говоришь. — Брундил делает паузу и слегка противоречит сам себе, когда добавляет: — Хотя, чтобы очистить воздух от твоего запаха, тебе нужно поговорить с Зибом.

— Я беспокоилась об этом… — Аврора вздыхает. — Он такой взбалмошный.

Я могу только предположить, что этот «Зиб» — дух воздуха.

— Мы можем обойтись без него. Достаточно будет просто уловить наш запах. Разбросай свежие листья с деревьев, это поможет движению воздуха.

— Я сделаю это, но не ради тебя, человек.

— Спасибо, — шепчет Аврора. — Я просто хочу снова стать целой.

— Так и будет. — Оптимизм Брундил наполняет меня уверенности. Дух обращает свой взор на запад, в том направлении, куда мы бежали.

Земля рябит, как вода, корни и ветви деревьев расступаются, освобождая путь. Деревья качаются, как будто внезапный ветер прошелестел по их ветвям. Дождь из листьев падает вниз, благоухая воздух земляным ароматом и неожиданной ширмой, которая также поможет скрыть наши передвижения.

— Удачи! — С этим усталым замечанием Брундил опускается обратно в землю.

— Спасибо. — Мы с Авророй выражаем свою благодарность и снова отправляемся в путь.

Я меньше беспокоюсь о том, чтобы скрыть наши движения каскадом листьев. Я не смотрю на землю, не спотыкаюсь о корни и коряги. Лес движется вокруг нас, подстраиваясь под нас. Путь проложен, и все, что мы должны сделать, это пройти по нему.

Пока мы бежим, я думаю о первом побеге Авроры. Ей удалось проделала весь путь через Фэйд в одиночку. Если она смогла пройти так далеко с такой помощи, то уж мы-то вдвоем точно сможем добраться до земли эльфов.

Я бросаю взгляд в ее сторону. Она без проблем не отстает. Мы обе сильны и властные. Мы выберемся отсюда.

Мы не сбавляем темп, когда в поле зрения появляется озеро. Мы мчимся к нему, набирая скорость. Зубы стучат, пока я плыву вдоль обледенелого берега. Дно озера резко обрывается от берега, погружаясь в зияющую черноту, настолько полную, что невозможно увидеть, что может скрываться прямо подо мной.

Рассказы Конри и Эвандера об этом озере заполняют мой разум. Видения призраков и чудовищ, погружающихся под его поверхность в призрачную, водянистую могилу, сопровождают эти мысли, побуждая меня плыть еще быстрее. Темп заставляет мою кровь двигаться, а конечности чувствовать себя хоть как-то. Хотя пальцы на руках и ногах почти полностью онемели.

Тем не менее мы плывем дальше.

Магия озера делает воду тяжелой и мощной. Наша рябь не распространяется дальше нас самих. Всплески приглушены. И звук, и зрение притуплены от любого лыкина, который мог бы заглянуть сюда. Надеюсь, что магия воды поможет скрыть наши следы и запах, когда мы наконец вынырнем.

Аврора вытаскивает себя на далекий берег. Я тащу свои промокшие ботинки вверх тяжелыми шагами, оглядываясь назад, чтобы посмотреть, как далеко мы зашли. Мы проплыли огромное расстояние. Мы почти на краю Дена. Я вижу, как серебристые деревья заканчиваются на хребте высоко вверху. Солнце движется по небу, опускаясь все ниже.

— Нам нужно идти дальше. — Я протягиваю руку Авроре.

— Минутку. — Она потупилась, глядя в небо. — Я действительно ненавижу это место.

— Ты знаешь, что здесь произошло? — спрашиваю я, продолжая осматривать берега в поисках любых признаков лыкинов. Я дам ей ответ, прежде чем заставлю ее двигаться. — Ты ведь живешь здесь достаточно долго, чтобы знать о тех ранних временах, верно? — Мне тоже трудно говорить. Но я борюсь за то, чтобы вернуть дыхание под контроль.

— Смутно. Мир тогда был очень молод. И я не обращала особого внимания на смертных. — Она смотрит на небо, словно вспоминая, как смотрела на мир в те ранние годы. Я делаю шаг в поле зрения Авроры и протягиваю ей руку. Она смотрит на нее еще несколько вдохов. — Может, нам остаться здесь на ночь? Использовать воду в своих интересах? Берега здесь крутые… мы могли бы найти укромное местечко вдали от посторонних глаз.

— Нет. — Я качаю головой. Вопрос прозвучал достаточно искренне, чтобы я поняла, что это не просто усталость. — Оно влияет на нашу магию так же, как и на магию лыкинов. — Я говорю «на нашу», но я не совсем уверена, что оно как-то влияет на мою магию. Однако я знаю, что на магию Авроры оно, похоже, влияет. — Мы не можем рисковать быть пойманными, но особенно с ослабленными силами. Кроме того, недалеко отсюда есть город Холфаст. Вероятно, Конри сначала отправит их на дороги, чтобы они могли следить за нами. Нам нужно перебраться через главную дорогу и уйти в лес до того, как они успеют организовать.

Аврора кивнула. Она достаточно долго жила с лыкинами, чтобы знать их пути и все места, которые я упоминаю.

— Лучше всего нам идти через лес, — говорит она, повторяя то, о чем мы все договорились в роще.

— Если повезет, мы успеем до того, как луна взойдет. — Я снова протягиваю к ней руку. Она дрожит от воздуха.

Она смотрит на нее какое-то мгновение.

— Ты боишься?

— Конечно, боюсь. — Я знаю, на что Конри может — что он сделает, если нас поймают. Я боюсь за Эвандера, который там, с волчьим королем, пытается выиграть время, пытается сориентироваться, кого первым отправить в лес, ведь он «знает их лучше всех». Именно он показывал мне тропинки и мог предположить, куда я могу пойти. Остальные отправятся на дорогу и будут следить за опушкой леса, а он побежит встречать нас. — Я тоже замерзла.

— Вода никогда не бывает достаточно теплой, ни зимой, ни летом. Но чем дальше мы будем от северной тундры и шрамов древних битв, тем лучше себя будем чувствовать. — Аврора берет меня за руку, и я помогаю ей подняться.

— Еще раз в воду, потом снова бежим.

Мокрые от воды, мы карабкаемся вверх по крутому берегу холмов, ведущих к Равнинам Лыкина. Мы не высовываемся, пока у меня не появляется возможность встать и осмотреть горизонт в поисках признаков движения. Ветерок, проносящийся по траве, трижды обманывает мои глаза, заставляя меня затаить дыхание и опуститься на землю. Но когда я снова осмеливаюсь встать, я не вижу движения в том же месте дважды.

— Хорошо, Мэри. — Я опускаюсь на колени, чтобы встретить календулу, которая распускается и поворачивает ко мне свои лепестки. — Мне нужна твоя помощь. — Я использую все силы духа, которые у меня есть. И ни один из них не является более верным, чем Фолост и Мэри. — Иди впереди нас — мы идем в лес. Предупреди нас, если впереди появятся патрули или лыкин.

Цветок ложится обратно в землю, а потом на месте первого появляется еще один. Я встаю и подхожу к нему. Второй цветок исчезает под землей, и появляется третий.

— Прямо впереди, а не позади? — спрашивает Аврора.

— Мы знаем, что они идут сзади. И если они нас догонят, никакие предупреждения нам не помогут. — Хотя у меня еще есть Фолост и Девлан, которых я мог бы попытаться вызвать, если бы нам пришлось сражаться… Но я предпочитаю избегать боя. Не только потому, что я знаю, что не являюсь опытным бойцом. Но еще и потому, что я до сих пор чувствую бабушкины наставления в своем мозгу.

Духи здесь, чтобы помочь нам — соединить наши смертные души с этим миром. Они — посланники старых богов, их первые верные подданные. А не инструменты или оружие.

— Верно. — Аврора кивает и оглядывается в сторону Дена. Серебристые деревья все еще кажутся тревожно близкими. — Тогда веди.

Я иду по тропинке, которая впечаталась в мою память, а также по тропинке, по которой Мэри ведет нас с каждым бутоном и цветком. Вначале мы пытаемся бежать трусцой, но в итоге вынуждены перейти на быструю ходьбу. Сумерки сгущаются в тумане равнин, когда перед нами вырисовывается линия из календул. Я мгновенно падаю, увлекая за собой Аврору. Прижавшись животами к траве, мы не двигаемся — едва дышим — и просто слушаем.

— …поговорить с гонцом? — спрашивает незнакомый мужской голос.

— Конечно, нет, — насмехается женщина. — Я недостаточно высокого положения в стае для этого.

— Но мы же ищем человека?

— Наверное, его невеста струсила. — Очевидно, что женщина считает мое психическое состояние сомнительным, раз я не ухватилась за возможность брака с Конри.

— Чего еще можно ожидать от человека без клыков?

Голоса приближаются и проносятся мимо. Судя по стуку сапог по твердой земле, мы находимся прямо у дороги, которую Эвандер указал мне на пути в Ден. Я закрываю глаза и медленно втягиваю воздух, задерживая его, пока их шаги и голоса не исчезают совсем.

Открыв глаза, я встречаю выжидающий взгляд Авроры. Я медленно киваю. Теперь она знает, что нужно быть еще осторожнее. Медленно и уверенно. Никаких резких движений, способных вызвать шум. И никаких разговоров.

Ряд календул снова погружается в землю. Впереди появляется один цветок. Снова в безопасности… пока.

Мы движемся между патрулями, пересекая твердую землю, которая больше похожа на тропинку, чем на дорогу, и уходя в высокие травы. Я все время сгибаюсь и горблюсь, стараясь больше ползти, чем идти, чтобы моя голова оставалась ниже верхушек высоких трав. Но по мере того как земля спускается в лес, погруженный в ночную тьму, мои ноги начинают ускорять шаг. Я обнаруживаю в себе энергию, о которой не подозревала, и в меня все еще вселяется надежда.

В тот момент, когда мы проходим под кронами деревьев, вокруг моего безымянного пальца левой руки вспыхивает магия. Я мгновенно подхватываю невидимую нить, которую проложил ранее, и следую за ней, как по канату, все глубже и глубже в лес. До полной луны еще две недели, но мне не нужно много света, чтобы видеть. Меня влекут мои чувства.

— Фаэлин. — Голос Авроры отдаляется. Только когда она берет меня за руку, я полностью осознаю ее шепот. — Фаэлин, нам нужно отдохнуть.

— Нет, — беспокойно отвечаю я, — мы должны идти до рассвета.

— Ты дрожишь. У тебя синие губы. — Она берет меня за руку, словно возвращая мое сознание в тело, заставляя осознать холод, пропитавший одежду до самых костей. — Нам нужно согреть тебя.

— Тепло не будет иметь значения, если Конри нас поймает. — Я качаю головой. — И мы не можем рисковать костром сегодня. Не так близко.

Аврора поджимает губы и оглядывается назад. Там ничего нет. И не было уже несколько часов. — Ладно, на ночь мы не останавливаемся, но немного отдохнем. А ты позови Фолоста; если Конри достаточно близко, чтобы увидеть его, значит, у нас есть проблемы посерьезнее.

— Договорились. Тут недалеко есть подходящее место. — Я веду нас глубже в лес, удаляясь от Холфаста и направляясь к одной из первых развалин, мимо которых мы с Эвандером прошли.

Внутри развалившийся дом больше похож на деревянную пещеру. Это не более чем укромный уголок, в котором мы можем укрыться. Но так мы будем скрыты от посторонних глаз и спрячем пламя Фолоста. Я достаю из сумки обломок кирпича, который является его якорем, и зову его к нам. Клянусь, я вижу беспокойство в его золотых глазах, когда сжимаю его в своих замерзших пальцах. Аврора прислоняется ко мне, прижимаясь ближе. Между ней и Фолостом во мне снова поселяется тепло.

Я тихонько вздыхаю.

— Как это было? — шепчу я. — Когда ты бежала сама.

— Страшнее, — с готовностью признается она. — Я была одна впервые за много веков. Это было так же свободно, как и страшно.

— Я рада, что смогла хоть как-то утешить тебя, — искренне говорю я.

— Ты и Эвандер… — Она подтягивает колени к груди и упирается в них подбородком. — Первые люди, которых я могу считать друзьями за много лет. — Аврора тихонько смеется. — Ты заставляешь меня вспомнить, почему я вообще влюбилась в смертного. Из-за тебя почти не хочется покидать этот мир.

Фолост, кажется, склоняется к ней, пока его маленькое пламя парит над камнем, который я все еще держу над коленями.

— Будем надеяться, что это не так. — Я смотрю на маленькое пламя. Если я посмотрю на Аврору, эмоции могут взять меня за горло. — Ты не создана для этого мира — не в том виде, в котором ты сейчас. Мы должны вернуть тебя на твое законное место, Аврора. Ты заслуживаешь своей силы, всей ее полноты. Быть целой и свободной.

— Я знаю. Но я буду навещать тебя. — Это простое заявление привлекает мое внимание к ней. Аврора смотрит в темный лес.

— Что? — вздыхаю я.

Она переводит взгляд на меня, игриво поджав губы.

— Ты месяцами общалась с духами здесь, в Мидскейпе, и все равно удивлена? Ты права, я не была бы такой, как сейчас, но я могла бы навещать тебя при первой луне. Я могла бы гулять с тобой по Дену, перепрыгивая с луча на луч, пронзающий навесы.

— А если я вернусь в Мир Природы?

— Луна восходит и в Мире Природы. Возможно, моей магии там будет сложнее продержаться, но я не умру, если буду наведываться туда время от времени. — Она делает паузу. — Ты действительно думаешь, что вернешься?

— Не знаю, — признаюсь я. Очень многое зависит от того, как пройдет обретение свободы Авроры. — Смогу ли я тогда понять тебя? — Я смотрю на Фолоста, думая о том, насколько ограниченным было наше общение до обретения силы Авроры. Когда я верну ей магию, я больше не буду говорить на языке духов. Если только… каким-то образом я не выучила его за все это время?

Судя по ее молчанию, скорее всего, нет.

— Посмотрим, — признает она. — Но есть много способов общения, и только один из них связан со словами. Ты понимала меня с момента нашей встречи. Вряд ли что-то изменит это.

Улыбка кривит мои губы. Она искренняя и грустная.

— Когда все закончится, я бы хотела увидеть тебя снова. Я не хочу, чтобы мы расставались.

— Тогда так и будет.

Заявление повисает в воздухе, и мы некоторое время сидим плечом к плечу, наслаждаясь уютной тишиной и уверенностью в том, что другой будет рядом.

— Так много времени в моей жизни занимала любовь к моей семьи — любовь к моей родственной душе, — шепчу я. — Я никогда не понимала, как приятно чувствовать любовь друга. Это совсем другой бальзам на одиночество, которое я чувствовала и которого боялась. Я жалею, что не узнала об этом много лет назад.

— Это урок, который мы обе получили. — Аврора наклоняет лицо к небу. — Пока светит луна, Фаэлин, ты никогда не будешь одинока.

Моя грудь сжимается, и я на мгновение опускаю голову, пока эмоции давят на меня. Я прижимаюсь к Фолосту. Все, чего я когда-либо хотела, теперь в моих руках. Теперь я должна быть уверена, что никто не отнимет его у меня. Никогда.

— Нам пора идти. Спасибо, Фолост. — Я отстраняю своего огненного друга, забирая в карман его обломок кирпича. Аврора тоже встает, и мы начинаем двигаться через лес.

Бежать больше не надо. Мы идем решительно и в комфортной тишине. Но я постоянно напрягаю слух. Внимание Авроры продолжает метаться по сторонам, выискивая потенциальные угрозы.

Поэтому мы обе одновременно оглядываемся назад, как только слышим шорох деревьев и упавших веток. Тяжелые шаги волчьих лап становятся заметны через мгновение. Я делаю шаг навстречу Авроре и хватаюсь за кирпич, готовый позвать Фолоста. Сражаться единственным способом, который я знаю.

— Если это не…

— Я не оставлю тебя. — Аврора знает, что я собираюсь сказать, раньше меня. — Мы сделаем это вместе, Фаэлин. До самого конца.

Пожалуйста, умоляет мое сердце, Пожалуйста, пусть это будет он.

Темный волк прорезает луч лунного света. Его серебристые глаза вспыхивают и встречаются с моими. Я резко вдыхаю и выдыхаю слабый писк.

Эвандер.

Глава 43

Увидев нас, Эвандер бежит еще быстрее. Он настигает нас в одно мгновение, прыгая и меняя форму в воздухе. Он тяжело приземляется на две ноги и делает три шага, чтобы закрыть оставшийся между нами расстояние. Я не помню, как раскрыла для него объятия, но, очевидно, так оно и было, потому что он резко приблизился ко мне и заключил в свои крепкие объятия. Я сжимаю его так же сильно, зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю его запах.

— Ты сделал это, — вздыхаю я. От облегчения расслабляются все мышцы, которые удерживали меня в стоячем положении. Я прислоняюсь к нему в поисках поддержки, голова кружится. — Ты действительно здесь.

— Я же сказал, что приду. — Эвандер отстраняется, убирая мои волосы с лица. Они растрепались после плавания и бега. Палки и грязь, наверное, прилипли ко мне так же, как и к нему. И все же я уверена, что мы никогда не выглядели так прекрасно друг для друга. — Ничто больше не разлучит меня с тобой.

— Конри? — спрашивает Аврора, возвращая меня к реальности. Я отстраняюсь от Эвандера, ожидая его ответа. Суровое выражение, избороздившее его брови, и страх, наполнивший его глаза, который он пытается скрыть, но я все равно вижу с ясностью, не вселяют в меня уверенности.

— Он идет. Мне удалось убедить его, что вы, скорее всего, отправитесь обратно через Фэйд, раз уж вы узнали имя духа Фэйда, когда мы с ним столкнулись.

— Как тебе удалось убедить его, что он позволит тебе прийти сюда? — Аврора складывает руки. Если бы я не знала ее так хорошо, это могло бы показаться скептическим отношением к Эвандеру. Она боится.

— Он не может быть в двух местах одновременно. И он хочет быть тем, кто найдет вас. — Эвандеру не нужно объяснять, что будет означать, если Конри это сделает. Его тон говорит сам за себя. — Поэтому я посоветовал ему отправиться туда, где вы, скорее всего, находитесь. Но мы не могли исключить и такую возможность.

— Послать тебя в качестве его правой руки, — заканчиваю я. Эвандер кивает. — Ты уверен, что он отправился в сторону Фэйда?

— Я отделился от остальной стаи, но некоторое время ждал под хребтом. Никто не последовал за мной.

— Нам все равно следует действовать быстро, — говорю я. Не могу избавиться от ощущения, что Конри может прийти за нами. Я понимаю, что это чувство может остаться со мной навсегда. Даже когда Аврора вновь обретет свою силу, он всегда будет охотиться за мной, как за женщиной, которая отняла у него силу. Если он будет дышать, я, вероятно, никогда не буду в полной безопасности. — Чем быстрее мы уберемся с территории лыкинов, тем лучше.

— Может, пойдем в горы? — Аврора смотрит в сторону их морозных вершин, призрачных в последних лунных лучах на фоне светлеющего неба. — Конри не осмелится пойти туда. Он даже не подумает искать.

— Он не стал бы искать, потому что справедливо предположил бы, что мы не осмелимся туда пойти. — Эвандер качает головой и хмурится, глядя на горы. Интересно, вспоминает ли он истории, которые рассказывал ему отец о чудовищных вампирах, на которых они охотились? — Проходы через горы давно потеряны, и кто знает, какой вампир еще может там скрываться. Безопаснее оставаться в лесу.

— Тогда пойдем дальше. — Я отхожу в сторону и начинаю идти.

— Будет быстрее, если вы обе поедете на мне, — говорит Эвандер.

Я приостанавливаюсь.

— Вдвоем?

— А мы не будем слишком большой нагрузкой для тебя? — Аврора настроена так же скептически, как и я.

Эвандер усмехается и кладет руки на бедра, напрягая широкие мышцы плеч и спины.

— Вы же не думаете, что все это просто для вида?

Прежде чем мы успеваем снова возразить, он преображается, подбегает и опускается на землю. Мы с Авророй обмениваемся взглядами и пожимаем плечами. Я сажусь впереди, Аврора — сзади. Вдвоем нам тесновато. Но места достаточно.

Эвандер стоит. С нами он не может бежать в полную силу. Но он прав, что двигаемся мы быстрее, чем шли бы пешком.

Я прижимаюсь к его шерсти и бросаю еще один обеспокоенный взгляд через плечо, мимо Авроры. Ни Конри, ни других лыкинов не видно. А это значит, что мне нужно сосредоточиться на том, что ждет нас впереди.

Чем скорее мы увидим великие стены эльфов, тем лучше.

Эвандер не сбавляет скорость, пока по небу не забрезжил рассвет. Я моргаю, чтобы избавиться от ярких бликов в глазах. Никогда еще мои веки не были такими тяжелыми.

Наконец он опускается на землю у очередных останков своих бывших сородичей, и мы с Авророй безропотно спускаемся. Мы втроем затаскиваем ноги в строение. Думаю, это последнее, прежде чем мы будем полагаться на мои собственные хижины. Если мы будем двигаться слишком быстро, чтобы они нам понадобились, тем лучше.

Развалившийся дом представляет собой нечто вроде навеса, прислоненного к дереву, поддерживаемого как мхом и спутанными лианами, так и самим стволом. Эвандер появляется в проеме, когда мы с Авророй падаем.

— Эвандер?

— Я буду наблюдать. — Его глаза сканируют лес в поисках любых признаков неприятностей.

— Я уверена, что все в порядке. Мы никого не видели всю ночь. — Должно быть, мое изнеможение лишило меня здравого смысла, потому что я не могу поверить, что эти слова сорвались с моих уст после страха, охватившего меня в течение нескольких часов.

— Я посторожу. — Он опускается на колени рядом со мной и прижимается губами к моему лбу. — Спи, любимая.

— Скоро мы снова продолжим путь. — Аврора зевнула, прислонившись плечом и виском к стволу дерева. Даже когда она это говорит, ее веки тяжелеют.

— Я посплю два часа, а потом разбуди меня. Ты сможешь поспать два часа, — говорю я. Эвандер не спорит и просто кивает.

Два часа проходят мгновенно. Но как только Эвандер трясет меня за плечо, я настораживаюсь. Шепнув, что все в порядке, мы меняемся местами, и я продолжаю бдительно следить за лесом.

При дневном свете они такие же мирные, как я помню. Солнечный свет проникает сквозь полог, играет на папоротниках и танцует с бабочками. Трудно представить себе этот лес как место для насилия или опасности. Но я слишком хорошо знаю, насколько обманчивой может быть внешность. Как легко что-то зловещее может скрыться под покровом красоты.

Спустя еще два часа мы с Авророй снова оказываемся на спине Эвандера. Мы продолжаем бежать.

Я чувствую невидимую нить, которая ведет меня через лес. Сквозь деревья я смутно ощущаю ее происхождение. Мы не так уж далеко от последнего города лыкин. Еще один день, еще одна ночь короткого сна и усталых глаз.

— Мы почти у самого края леса, — оптимистично заявляю я.

Уже поздний вечер, и я потеряла счет дням и часам. Все, на чем я могу сосредоточиться, — это выбраться отсюда. Прорваться и выбраться из этого кошмара.

— Правда? — Аврора переместилась за спину, чтобы получше меня увидеть.

— Скоро мы увидим последний город лыкинов — тот, который делят с вампиром, — говорю я ей. — Оттуда мы выйдем из леса.

— И менее защищены.

— Но и за пределами территории лыкинов.

— В ничейные земли, где не правит ни один король, который остановил бы преследование Конри. — Ее слова звучат серьезно, и от усталости я едва не срываюсь на нее за пессимизм. Но я знаю, что она права. И беспокойство исходит из лучших побуждений.

— Мы не в безопасности, пока не окажемся за стеной эльфов, — соглашаюсь я.

— Если эльфы согласятся нам помочь. — Она сильнее прижимается ко мне.

— Они согласятся, — настаиваю я.

— Как ты можешь быть так уверена?

Я ослабляю хватку на Эвандере, беспокоясь, что мои инстинкты в этом вопросе заставят меня показаться глупой.

— Их королева — такая же ведьма, как и я, человек в мире, который не был создан для нее. А Король Эльфов — из рода первых королей этого мира, не так ли? — Я пытаюсь вспомнить все, что узнала о Мидскейпе за последние месяцы.

— Да. Его предки создали Вэйл, а затем и Фэйд, — признает Аврора.

— Тогда он поймет твою важность. Он не откажется помочь тебе. — Те же самые доводы Эвандер приводил мне несколько недель назад, когда мы в последний раз были в лесу. На этой логике держится весь наш побег.

Аврора со вздохом прижимается щекой к моему плечу.

— Я рада, что мы встретились, Фаэлин. Я и забыла, каково это — быть такой оптимисткой.

— Нет, не забыла. — Я категорически возражаю против ее слов. — Ты первая сбежала. Это означало, что ты верила в лучшее будущее. У тебя была надежда. А что такое надежда, если не естественное следствие оптимизма?

Она лишь хмыкает, не решаясь ответить.

Улыбка появляется на моих губах, когда сквозь деревья становится виден город. Но выражение лица тут же пропадает, когда перед зданиями появляется тень. Затем еще несколько.

Эвандер останавливается и рычит.

Фигуры похожи на волков, но некоторые превращаются в мужчин и женщин. Их десять. Но я подозреваю, что в лесу вокруг нас их намного, намного больше.

— Хоуп? — голос Конри разносится по лесу, который, кажется, внезапно затаил дыхание. Он делает шаг вперед, выходя из тени и попадая в луч солнечного света, отчего его обычно мягкие черты лица кажутся суровыми. Угловатыми. Опасными. Он протягивает руки. — Вот ваш король, ваша надежда. Лучшее, на что вы можете надеяться, — это то, что он милосерден. — Несмотря на то что мы слишком далеко, чтобы я могла разглядеть его лицо, Конри слегка наклоняет голову. Я знаю, что он смотрит на меня сверху вниз, его рот искривлен в отвращении. Я чувствую это. — Так что на вашем месте я бы начал умолять. Сейчас же.

Глава 44

Есть два варианта: признать вину или бежать.

Эвандер делает выбор.

Он бросается вперед, и деревья расплываются вокруг нас. Я вцепляюсь в его шерсть, а нас с Авророй едва не отбрасывает в сторону. Руки Авроры сжимают мою талию, заставляя меня прижаться еще крепче. Я уверен, что причиняю ему боль, но не могу ослабить хватку. Если я это сделаю, нас просто бросят. Он уже оскаливается и лает — практически рычит, — когда бросается на мужчин и женщин в городе.

— Отлично. Значит, трудный путь. — Конри вскидывает плечи и делает выпад, тоже переходя в волчью форму. Остальные лыкины, никогда не покидавшие своих звериных форм, бросаются на него.

— Эвандер! — Я не могу не крикнуть, хотя и не знаю, о чем прошу его. Возможность попытаться оправдаться и обернуть все в нашу пользу ушла в тот момент, когда он решил бежать к границе территории лыкинов. Но что, по его мнению, мы будем делать? Мы не в безопасности только потому, что находимся за пределами территории лыкинов. Если там не будет короля или королевы, Конри все равно бросится в погоню. Мы не в безопасности, пока не окажемся в стране эльфов, а это может занять целый день, а то и два.

Ужас опускается на меня тошнотворным холодом. Это бесполезно.

— Фаэлин! — кричит Аврора. Я чувствую, как она поднимает голову и в панике смотрит на приближающихся волков.

Я должна что-то сделать. Я отпускаю шерсть Эвандера и беру Аврору за руку, прося без слов и извиняясь, сжимая ее. Мне снова понадобится ее сила. Дух был вызван слишком недавно.

— Брундил! — У меня нет приказа. Ни хорошего тона, ни особого желания. Но дух земли все равно приходит, проявляясь в виде действия, а не в гуманоидной форме, несомненно, экономя свою силу. Земля вокруг нас трещит и грохочет, расстилаясь перед нами, за исключением каменного моста, по которому бежит Эвандер. Мост, соединяющий нас с городом.

Конри карабкается вместе со своими рыцарями, пытаясь найти опору на скользком мху и почве. Листья и мертвый подлесок тонут, как в водопаде, увлекая за собой лыкинов. Многим не удается выбраться, и они падают в зияющую пропасть, разверзшуюся настолько широко, что поглощает целые деревья. Но Конри удается вскарабкаться наверх. Волчий Король отскакивает от падающих деревьев на твердую землю и направляется к нам, пока мы погружаемся в руины города.

Воды поблизости нет. Я пытаюсь нащупать свою сумку. Я могу достать Фолоста и тогда…

Эвандер уклоняется. Слева появляется волк, рычит и огрызается. Движение заставляет меня снова потянуться к его меху, чтобы не быть отброшенным. Ценой…

— Фолост! — кричу я, оглядываясь на осколок кирпича, который подпрыгивает среди трав. Он искрит, разжигая небольшой костер, но больше ничего не делает.

Что еще я могу сделать? Я закрываю глаза и перебираю в уме духов. Я могла бы снова обратиться к Брундил, но она уже потратила столько сил.

Но она — все, что у нас есть.

Я втягиваю воздух, и он вырывается наружу, когда нас с Авророй сбрасывают со спины Эвандера. Мы падаем, отброшенные друг от друга. Я впиваюсь кончиками пальцев в землю, пытаясь найти опору, чтобы замедлить движение. Подтянув под себя колени, я заставляю себя стоять, не обращая внимания на боль в суставах и кровь, разбрызганную по земле из поверхностных ран и царапин.

Конри и Эвандер — это беспорядочная куча шерсти и рычания. Как только один берет верх, другой делает рывок. Поток меняется. Я замечаю, как другие волки — верные рыцари Конри — начинают выбираться из дыры, проделанной Брундил. Рука Авроры смыкается вокруг моей.

— Фаэлин, — шепчет она, и в моем имени звучат боль и страх. В нем тоже есть вопрос. Вопрос, который я задаю себе каждую секунду, пока идет время, и на который у меня нет ответа.

Что мы будем делать?

Эвандера отбрасывает. Я почти кричу, хватаясь за грудь, как будто могу взять свое сердце в руки, чтобы защитить его от того, что я вижу. Перед моим мысленным взором с удвоенной скоростью проносятся картинки, как Конри вырывает горло Эвандера.

Эвандер переворачивается в воздухе и приземляется на руки и ноги.

— Фаэлин, беги. — Он смотрит в мою сторону, и я понимаю, что он на самом деле хочет сказать. Оставь меня, я выиграю время.

— Нет, — шепчу я.

— Беги! — Он возвращается в свою волчью форму как раз вовремя, чтобы снова сцепить когти с Конри.

— Фаэлин? — говорит Аврора.

Я не могу. Я не могу его бросить. Я наконец-то нашла его после стольких лет. Мое сердце только что собрали воедино, и оно снова разрывается. Должен быть способ, чтобы мы все трое смогли выбраться отсюда. Что-то, что я могу сделать. Дух? Что-то!

— Фаэлин! — кричит Аврора, приближаясь к остальным волкам.

Я издаю вопль боли, как будто когти Конри вонзаются в мою плоть. Изо всех сил сжимая пальцы Авроры, я поворачиваюсь.

Я люблю его больше всех духов, что ходят по земле. Я люблю его всем, чем я есть, и всем, чем я могу быть. И именно потому, что я люблю его, я буду уважать его желание, даже если это нанесет моему сердцу рану, страшнее которой я еще не знал.

— Ты уверена? — Аврора задыхается, когда мы начинаем бежать к центру города.

Нет. Не уверена. Никогда прежде я не испытывала такой неуверенности. Я оставляю свою родственную душу. Как я могу быть уверена в чем-то, что связано с этим?

— Остановитесь. — Голос Конри леденящий. Он не кричит за нами. В нем нет злости или ярости. И поэтому я замираю на месте.

Мир расплывается, когда я поворачиваю голову и оглядываюсь назад. Все фокусируется на Эвандере. Я думала, что другие волки пойдут за нами с Авророй. Но они этого не сделали. Они пришли за ним. Два волка держат его за руки. Конри сжимает в кулаке волосы Эвандера. Его идеальные, темные, шелковистые волосы, по которым я проводила пальцами бесчисленное количество раз…

Конри озвучивает угрозу, которая уже стала до боли ясной.

— Сбежите, и он умрет.

Аврора ослабляет хватку. Краем глаза я вижу, как она переводит взгляд с меня между нами.

— Все в порядке, — шепчет она, хотя все еще медленно отступает назад, как будто мы все еще можем бежать. — Они все равно собирались нас поймать. — Эти слова — отпущение грехов. Это прощение за то, что, несмотря на все мои старания, мое сердце тянется к ним.

Конри хихикает, низко и зловеще.

— Я знал, что вы остановитесь. Точно так же, как я знал, что если позволю ему уйти самому… он приведет меня прямо к вам.

— Что? — вздохнула я.

— Ты действительно принимаешь меня за придурка, да? — Конри смотрит на меня. — Ты думаешь, я не знал? Что я не мог догадаться? — Я открываю и закрываю рот. Он продолжает, не давая мне опомниться. — Ведьма из того жалкого уголка Мира Природы, где я нашел его и его отца, гниющих заживо. Место, где ведьмы обитали долгие годы. Женщина, которая полностью изменила поведение моего рыцаря с того момента, как он увидел ее. О, я понял это с самого начала. А потом, когда ты была рядом с ним, от тебя ничем не пахло? Милая Фаэлин, никто не пахнет ничем.

Мои чары сработали слишком хорошо, слишком хорошо. Я думала, что умна, а в это время оно служило доказательством, в котором нуждался Конри.

— Поведение женщины, которой есть что скрывать.

— Отпусти их, — рычит Эвандер.

Конри вскидывает кулак, словно Эвандер — не более чем марионетка. Он собирается вырвать Эвандеру волосы с корнем.

— Ты не в том положении, чтобы вести переговоры, — рычит Конри в лицо Эвандеру. — А ты, наверное, думаешь, что я сошел с ума, если отпустил своего лунного духа.

— Не трогай его, пожалуйста. — Моя просьба вернула внимание Конри ко мне.

— И с чего ты взяла, что у тебя есть право спрашивать меня о чем-либо? — Он рычит. — Более того, зачем мне оставлять в живых твоего любимого?

— Из-за рычагов. Держа его живым, прикованным, и я сделаю все, что ты хочешь. Я не сбегу. Я не буду сражаться. Я стану твоей невестой. — Слова даются с трудом. Но я все равно заставляю себя их произнести. Пока мы дышим, у нас есть шанс быть вместе. Именно это Эвандер сказал мне в роще, когда мы сидели и признавались в любви так, как нам только снилось. Он терпел годы боли ради меня. Я буду продолжать дышать ради него. Мы оба будем терпеть, и единственной нашей подпиткой будет надежда.

— Пока ты обладаешь ее силой, ты под моим контролем. — Конри пожимает плечами.

— Мы с Фаэлин заключили договор, — говорит Аврора. Ее рука по-прежнему обвита вокруг моей. — Смерть лучше, чем возвращение с тобой.

— Ты не вернешься. — Хватка Конри немного ослабевает от ужаса.

— Я жила долго, очень долго, — шепчет Аврора. Ее голос холоден, как зимний шторм. Безжизненный, как отбеленная кость. — Я видела, как короли поднимались и падали. Я боролась за свободу и проиграла. Теперь, впервые, у меня есть возможность положить этому конец. — Она хватает меня. Одним движением она роется в моей сумке и достает маленький нож, который я использую для нитей. Аврора притягивает меня к себе и прижимает лезвие к моему горлу. Я задыхаюсь, когда из острия вытекает струйка крови. Лезвие небольшое, но его не так много, если прижать к выпуклой вене на шее. — С чего ты взял, что я не согласилась? С ее желания или без?

— Аврора? — Я скрываю ее имя, задыхаясь. Не решаясь задать еще один вопрос.

Она ничего не говорит.

— Хорошо. Хорошо. — Конри толчком отпускает Эвандера. Аврора ослабляет хватку. — Тогда вот что произойдет. Мы все вернемся в Ден. Мы все сделаем вид, что этого никогда не было, и все вернется на круги своя. — Он смотрит мне в глаза. — Завтра, на восходе луны, мы с тобой поженимся.

— Но полнолуние… — начал возражать один из его рыцарей.

— Будь проклята луна! Хватит ждать и оправдываться — я получу свою власть! — рычит Конри, топая ко мне. Хватка Авроры ослабевает. Она отступает, когда он приближается, и отпускает меня, чтобы Конри мог схватить меня в свои объятия. Король Волков смотрит на меня с яростью. Голод. Ненависть. — И пусть никто не посмеет сказать, что я не проявляю сострадания. Я гораздо более милосерден, чем ты того заслуживаешь.

Глава 45

В Дене холоднее, чем я помню, когда мы возвращались.

Меня оглушила гнетущая тишина во время долгой обратной дороги. Эвандера заставили ехать в человеческом облике. Я не настолько хорошо разбираюсь в повадках лыкинов, чтобы быть уверенной, но это выглядит как оскорбление. Он сидит на спине альфы слева от меня. Его руки связаны тяжелой веревкой, в которую вплетена магия, которая, как я могу предположить, призвана не дать ему изменить форму. Аврора едет на другом альфе справа от меня. А я — посередине, на Конри.

Никто из нас не разговаривает. Я пытаюсь поймать внимание каждого из них раз или два, но и Эвандер, и Аврора смотрят вперед пустыми взглядами. Наши мысли переполняют наши сердца и наши рты. Мы не планируем и не пытаемся бежать. Конри уверенно держит нас в руках.

Всем планам пришел конец. Все надежды, которые мы питали, закончились. Больше ничего нет…

Когда мы прибываем в Ден, они, не теряя времени, снова обрушиваются на Эвандера, мгновенно одолевая его. Эвандер не сопротивляется, его валят на землю, как тряпичную куклу.

— Ко… — Я даже не успеваю произнести его имя, как Волчий Король нависает надо мной.

— Что? — шепчет он. — Подумай хорошенько над всеми возражениями, которые ты собираешься выдвинуть. Ты достаточно опозорила меня на всю жизнь. Каждое слово из твоих уст испытывает мое терпение.

— В этом нет необходимости, — шиплю я в ответ. — Он сделает то, что ты хочешь.

— Пока что. Я хочу, чтобы так было и впредь. — Лязг тяжелых кандалов подчеркивает его слова.

Мне ничего не остается, как с ужасом наблюдать, как Эвандера связывают по рукам и ногам. Тяжелый ошейник обхватывает его горло. От тяжести всех цепей человек поменьше свалился бы на пол. Но Эвандер встает во весь рост, когда альфы отходят от него. В его взгляде — вся непокорность и ненависть мира, направленная исключительно на Конри.

— Отведите его в какое-нибудь укромное место, которое только сможешь отыскать, и оставьте там гнить, — прорычал Конри. — Исказить разум моей будущей королевы против меня — уже преступление; похитить ее — непростительно.

Так вот как он собирается представить случившееся. Сомневаюсь, что это сработает, учитывая то, что я подслушала в дороге. Но никто не станет допрашивать Конри. Даже если в их глазах появится недоверие, они будут держать язык за зубами. И снова то, что говорит Волчий Король, становится реальностью. И неважно, насколько очевидна эта правда.

— Он не может сбежать. Ты должен…

— Молчи, сука, — шипит на меня Конри. — Ты отправишься в покои и подготовишься к нашему союзу на восходе луны. Я не потерплю никаких других задержек или возражений. Он жив только потому, что ты собираешься мирно и спокойно подчиниться. Если ты не выполнишь свою часть сделки, я могу не выполнить свою.

Я сжимаю губы в линию и смотрю на него. Затем я заставляю себя улыбнуться, когда он обнимает меня за талию и ведет нас обратно в свои покои. Аврора идет позади в сопровождении двух рыцарей.

— Приготовьтесь, — грубо говорит Конри, практически заталкивая меня в комнату, когда мы входим. Я спотыкаюсь, но умудряюсь не упасть. — Я вернусь в сумерках. — Бросив еще один взгляд, полный отвращения, он уходит. К моему удивлению, рыцари следуют за ним. Интересно, не пытается ли он склонить нас к бегству? Может, его злобная сторона хочет получить возможность выследить нас раз и навсегда?

Я перевожу взгляд с входа на Аврору. Она стоит на краю углубления перед очагом, глядя в пламя, неподвижная, как статуя.

— Аврора…

Она не отвечает и даже не смотрит в мою сторону, а делает шаг вперед и опускается в мягкое кресло. Ее внимание по-прежнему приковано к пламени. Даже когда я медленно приближаюсь. Даже когда я сажусь рядом с ней.

— Ты это серьезно? — наконец спрашиваю я. Вопрос трудно сформулировать. К счастью, мне не приходится уточнять, она знает, что я имею в виду.

— Да. — В словах чувствуется безжизненность. Никогда еще я не видела у нее такого тяжелого взгляда. В ней нет ни капли искры. Мне хочется взять ее за руку, но я не уверена, что она этого хочет. — Но также и нет. — Она сама приближается к моим пальцам, хватая их. — Я не могла причинить тебе боль, Фаэлин. И не причинила бы. Ты не сделала ничего плохого и только пыталась помочь мне на каждом шагу. Но то, что я сказала о готовности покинуть эту форму, так или иначе… это было искренне.

— Аврора…

Она поднимает руку, останавливая меня открытой ладонью.

— Не пытайся успокоить меня или сказать, что все будет хорошо. Я прошла несколько жизней. Даже больше. Я видела этот мир и все его красоты, я подвергалась бесконечным жестокостям. Смертная жизнь стала болезнью, от которой я не могу освободиться и которую не могу больше выносить… особенно без надежды на освобождение. Но я не похожа и не буду похожа на чудовищ, которые держали меня в плену веками. Я не причиню тебе вреда только потому, что это может быть выгодно мне.

Я вздыхаю и смотрю в пламя. Вес ее правды сокрушителен. И я не хочу оскорбить или преуменьшить травму, которую она пережила.

— Я не могу представить, что ты чувствуешь, — шепчу я. — Но у меня все еще есть надежда, что мы сможем освободить тебя. — Она тихонько усмехается. Но на ее губах появляется небольшая улыбка — оптимистичная. А может, ее просто забавляет моя глупость. — Однако если настанет момент, когда мы почувствуем, что все варианты исчерпаны… что вся надежда на то, что нам обеим удастся спастись от Конри, исчезнет… тогда… я помогу тебе сбежать.

Ее брови взлетели вверх, внимание переключилось на меня.

— Фаэлин…

— Моя очередь останавливать тебя. — Я слегка усмехаюсь. — Я не говорю это легкомысленно, и такого решения никогда не будет. Ты можешь считать мой оптимизм и надежду непоколебимыми — и я хочу, чтобы так оно и было, — но я также живу в реальном мире. Есть вещи, которые я не знаю, смогу ли пережить. — Вещи, с которыми я могу столкнуться слишком скоро.

— Ты действительно думаешь, что мы выберемся из этого? — Она снова смотрит на огонь, как будто ответ кроется где-то в пламени.

— Я попытаюсь.

— Как?

— Пока не знаю, — признаюсь я. — Но я умею то, что не умеет никто из них: разговаривать с духами. А заключать союз будет великий дух волка. Может быть, я смогу торговаться с ним?

Аврора фыркнула.

— Он скотина. Такой же бессердечный и злобный, как и все короли, которые правят от его имени.

— Странно видеть, как ты плохо отзываешься о духе.

— Я делаю это редко. Но Ульфрик — редкий случай, заслуживающий этого.

— Мог ли он помочь тебе?

Она вздохнула, плечи слегка опустились.

— Наверное, нет… но я все равно обижаюсь на него за то, что он не попытался. Он держит магию лыкинов в своих руках. Это он придает им волчью форму. Конечно, он мог бы сделать что-то, чтобы принудить их.

Эти слова придают моим мыслям о духе новую ясность. Мне придется быть либо такой же злобной, как этот волк, либо более хитрой. Но я не могу взывать к доброте.

— Может, Эвандер что-нибудь знает? — спрашиваю я.

— Не знаю, мы никогда не говорили об этом. Честно говоря, я вообще мало с ним общалась до того, как он мне помог. Но он появился в ту ночь первой темной луны после Кровавой Луны с кольцом и велел мне идти… Я даже не подозревала, что он заметил мои страдания. — Ее голос стал мягким и печальным. — Ясно, что вы оба созданы из одной и той же сущности. Вы оба добры до глубины души.

Я улыбаюсь и киваю. При упоминании Эвандера у меня в груди сжимается сердце. Я медленно вдыхаю, пытаясь хоть немного ослабить давление. Это почти не помогает.

— Иди к нему, — говорит Аврора.

Я моргаю, возвращаясь к реальности.

— Но…

— Конри явно все равно. — Она указывает на проем. — Если бы ему было не все равно, он бы не оставил нас без рыцарей.

— Я подумала о том же — может, он почти осмелился снова оставить нас?

— Чтобы дать ему повод, — с горечью добавляет Аврора.

— А то, что мы идем к Эвандеру, не будет оправданием?

— А разве это важно? — Она пожимает плечами. — Как далеко мы можем зайти? Насколько тебя волнует, какой будет цена?

Пока Эвандер дышит, мне не все равно. И это единственная мысль, которая удерживает меня от побега. Я не хочу быть причиной того, что Конри решит, что его не стоит оставлять в живых.

Но… если мы все стоим на краю смертельной пропасти, разве это имеет значение? Что значит еще один риск? И это будет стоить того, чтобы увидеть его снова, в последний раз перед тем, как Конри возьмет меня за руку…

— Ты правда не против?

— Я же сказала. — Она слегка усмехается. — Если Конри вернется — а я сомневаюсь, что он вернется, — но если вернется, я найду какое-нибудь оправдание. Или нет.