Рассвет мертвых

Глава 12

Кот был счастлив, его наконец-то накормили. Судя по его не очень худому животу, он рыскал по соседям в поисках еды. Не дождался кот своей гулящей хозяйки.

— Извини, этого больше не повторится.

Кот терся об ноги. Я взяла его на руки, чтобы нагладить его как следует.

— Он сказал, я останусь с ним навсегда. Что бы он ни придумал там себе, я сама буду выбирать. Я не слушаюсь чужих приказов.

Кот одобрительно моргал глазами. Когда я перестала его ласкать, и задумывалась о чем-то, кот подавал звуки.

— Как у него только наглости хватает распоряжаться чужой жизнью. А знаешь, как они нелестно отзываются друг о друге. Но кто-то из них должен говорить правду, не могут они врать все вместе. Тяжело быть взрослым. Приходится лгать и искать этому оправдания. Я не позволяю их эмоциям влиять на мое к ним отношение. Думаю, так правильнее. Чтобы никого из них не обидеть, я сама отыщу правду.

Дома оставаться мне было скучно, и я пошла в музей. Вальтер спал, я не хотела его будить, но была уверенна, что он услышал мое приближение. У меня имелся свой ключ, и им я открыла двери. На другие картины я не смотрела, мне нужно было увидеть своего «Незнакомца». Всмотревшись в его глаза, на меня снизошло озарение. Он напоминал Мрака, такого же дьявольски наглого.

Я чувствовала, что не одна. Сзади стоял Вальтер.

— Надо снять эту картину, — сказала я.

— Где ты была?

Он не злился на меня. Скорее был удивлен.

— Искала ответы. Я тебя спрашивала, где волки. Никто мне не захотел отвечать. «Не беспокойся, все нормально». Оборотни в Зеленом Доле сражаются с вампирами. Это, по-твоему, нормально?

— Ты была у них?

— Да, в их чертовом логове, где они гнездятся как осы.

— И ты осталась жива?

— Что со мной могло случиться?

— Я не понимаю кое-чего.

Вальтер осмотрел мои руки, потом отогнул воротник рубашки и увидел следы от укусов.

— Это плата за любопытство.

— Так в том есть моя вина? Сказал бы я раньше, тебе бы не пришлось… Как ты себя чувствуешь? Голова болит, тело ломит?

— Прекрасно я себя чувствую.

— Я беспокоюсь. Мне заранее не нравятся его мысли, но я благодарен ему. Хоть что-то в нем человеческое осталось.

— Ох, Вальтер, все хорошо.

Я хотела снять картину, но он не позволил.

— Он напоминает мне Мрака.

Вальтер присмотрелся и несогласно качнул головой.

— Мне кажется, «Незнакомец» похож на меня.

— Ты проснулся слишком рано. Пока ты спал, я бы успела убрать эту картину.

— Как только ты ступила на порог музей, я услышал тебя. Я был удивлен биению твоего сердца. Сон как рукой сняло. Мне захотелось тебя увидеть.

— Ты меня немного пугаешь.

— Я боюсь, что однажды румянец пропадет с твоих щек. Тело станет холодным и каменным. Твои красные жадные глаза потом будут преследовать меня всю жизнь. Я мог тебя спрятать, если бы был уверен, что он нас не найдет.

— Хватит об этом, прекрати. Теперь ты не сможешь отмолчаться. Я буду спрашивать, а ты мне отвечать. Что у вас за война с оборотнями?

— Война никогда не прекращалась. Она затихала, почти умолкала. Случались перемирия, и, казалось бы, вражда сошла на нет. Местами вспыхивала, но больших кровопролитных сражений не было. Такую войну назвали Тихой. Обе стороны перестали впустую тратить силы и затаились.

— Затаились? Вампиры четыре деревни отстроили и прогнали оттуда оборотней.

— Оборотни отмалчиваются несколько лет. Избегают битв, неохотно защищают территории. Они что-то готовят. Это беспокоит вампиров. Вампиры начали сотрудничать с людьми. Изготавливают оружие. Загоняют оборотней в ловушку и показывают людям их проклятие. Человек испытывает страх. Он убивает и сам начинает выслеживать оборотней. Вампиры наступают, хотят вытащить их из укрытия, но те молчат. Вампиры нападают из-за страха. Мы все чувствуем предстоящий конец.

— Чушь какая.

— Любой испытывает страх перед смертью.

— Вы же бессмертные — без смерти.

— Бессмертные, но мало кто из вампиров прожил больше века. Я отсиживаюсь, не участвую в сражениях и благодаря этому жив. Но если случится война, я не смогу остаться в стороне.

— Ты же говорил, что не одобряешь этой войны… Ты же с Роланом дружишь! Ох, Ролан, он жив?

Я вспомнила о нем слишком поздно.

— Да. Все они живы. Оборотни из Дола попросили их о помощи. Сначала отправились они, потом присоединились остальные. Вампиры наступали целой армией, жестоко расправляясь с врагом. Оборотням не удалось защитить деревню, и они отступили.

— Я схожу к нему.

— Постой!

Он схватил меня за руку. Я пыталась разжать его пальцы, но железная хватка не подавалась мне.

— Тебе нельзя туда. Ты связана с Мраком. Они не простят тебе этого.

— И что это значит? Они не посмеют меня тронуть!

— Грета, забудь о нем.

— Не хочу тебя слушать!

— Послушай, Ролан здесь в Немой Долине. Но его нет дома. Он тайно ищет приют выжившим оборотням. Вся верхняя часть деревни принадлежит оборотням. Они прячутся где-то там, в домах. Если ты к ним сунешься, я не представляю, что тебя там ждет. Они ранены и злы. Мирослав их прогнал из собственного дома…

— Откуда ты знаешь, что Ролан здесь?

— Мы виделись. Он приходил меня известить, что жив.

— Ты тоже связан с Мраком, но тебе можно с ним общаться!

— Я?

— Вальтер, что ты держишь меня за дурочку! Мрак — твой ангел. Он обратил тебя. Не я должна об этом рассказывать, а ты мне! Что ты еще скрываешь?!

Я не заметила, как перешла на крик. Я злилась на него и кричала так, что он отпустил меня. Он испугался. Темные глаза смотрели то на дверь, то на меня. Он думал, что я убегу. Я тоже посмотрела на выход, а потом на него.

— Если я сбегу, ты меня остановишь?

— Да.

— Будешь держать меня здесь всю мою жизнь?

— Сколько понадобится.

Опять между нами появилась стена. Испуганное лицо сделалось строгим. Он стал таким холодным, каким еще не был. Я не поняла его резкого отношения ко мне. Он перестал верить, подозревал в чем-то. Похоже, что в предательстве. Он думал, что я рвусь к оборотням, чтобы рассказать им обо всем. Я так предполагала потому, что не могла придумать других причин, по которым он не доверял бы мне.

Но все же вину за собой я ощущала. Я накричала на него, в то время как он беспокоился за меня.

— Извини. Я не знаю, что на меня нашло.

Вальтер не смягчился. Он продолжал строго смотреть на меня.

— Пожалуйста, прости, — я взяла его за руку и потянула к себе. — Ты сам не рассказываешь, и я узнаю о тебе от других людей. Роберта раскрыла твою тайну. Мрак, что ты его подопечный.

Вальтер приблизился ко мне. Что-то менялось в нем. Он размышлял, но его думы остались скрытыми для меня.

— Даже об Изабелле я узнаю от…

Все исчезло с его лица. Оно словно стало каменным.

— Если ты решила сыграть на моей слабости, лучше этого не делать, — пригрозил он.

Я отошла от него. На шаг, на два. Я испугалась его страшной каменной маски. В нем не было ничего человеческого. Мертвое злобное лицо пошло за мной.

— Ты куда?

— У нас не получается наладить общение. Лучше я зайду завтра или вообще никогда.

Я пятилась от него, ощупывая позади себя воздух. Я боялась напороться на предметы, запнуться и упасть. Тогда я точно не смогу убежать от хищника. Почему я не во сне? При опасности мы просыпаемся и находим себя в постели под теплым одеялом. Но я никак не просыпалась.

Со всех ног я бросилась бежать. При повороте за угол, зацепилась рукой за спину, но налетела на столик с вазой. Все полетело на пол, разбиваясь на осколки, но Вальтера это не остановило. Он быстро догнал меня, развернул за плечо и прижал к стене. В последний раз я увидела его клыки и зажмурилась. Я почувствовала, как глаза наполнялись слезами. Крупными каплями они скатывались по щекам и падали в пустоту. Я была готова к боли. От страха замирало сердце. Даже его стука я не слышала в этот момент. Сегодня оборвется моя жизнь. Почему? За что? Из-за случайных слов? Совершила преступление, которого не было?

Я осторожно открыла глаза. Вальтер, оперся руками о стену, закрывая собой мне выход. Его голова лежала на моем плече. Вампир медленно и тяжело вздыхал. Я еще была напугана его поведением, но не побоялась и обняла его. Всему должно быть объяснение. Это могло оказаться глупым недоразумением. Что он себе напридумал?

— Вальтер, — тихо спросила я, — что происходит?

Как бы я не хотела получить разъяснение, как бы он не желал получить ответы, этого не случалось. Вальтер не осмеливался рассказать правду. Вместе с ней скрывался он сам. Прятался в архиве так, что я не могла его найти. Мне он тоже не позволял выходить. Но как только наступало утро, я уходила домой. В архиве я появлялась после девяти вечера. После происшествия в музее я продолжала его бояться. Не сильно, я его почти простила. Но за одним столом не сидела и почти не общалась с ним.

У меня были мысли покинуть его. Интуиция говорила, что это верное решение. Пора бросить эту деревню. Я запуталась в людских интригах. Зачем-то влезла в их отношения, пыталась разобраться, но в итоге оказалась жертвой. Меня не обвиняли, но я упрекала саму себя. Обзывала глупой, занималась самобичеванием и решила вернуться обратно домой. В этой жизни ничего не получилось изменить. Злой рок преследовал меня, достиг и здесь, в глухой деревне. Я больше не буду бегать.

Вальтеру я не хотела говорить о своем отъезде и вообще никому. Приехала тихо и уеду также. Пожалуй, попрощаюсь с Истоминой. Я обещала ей принести табак и позабыла.

Я аккуратно поставила книги на полки и направилась к выходу. Присев в коридоре на ступеньку, я в последний раз осматривала темный архив. За семь месяцев это место стало мне родным. Восковые свечи, деревянные стены и пол, старые пестрые ковры, картины в рамах, цветы в огромных бочках. Все мне стало дорогим. Даже эта скрипучая лестница. Один только Вальтер в один миг из друга превратился в просто знакомого. Страшного и непредсказуемого.

Пока я вспоминала о нем, сверху спустился Вальтер и сел рядом.

— Я совершал множество ошибок в своей долгой жизни, но одна из них совершенно непростительна. Я был готов умереть за тебя, пожертвовать собой. Ты — мой единственный человек, которым я дорожил, но я тебя отверг. Почему я его послушался? Одно его слово и мой воздушный замок развалился. Как тебе не повезло со мной. Я клялся сам себе, что никогда тебя не обижу, никогда ты не заплачешь из-за моей несправедливости. Не сдержал слово. Испортил нашу дружбу. Что у меня осталось? Ничего. Я никому теперь не доверяю. Разве с этого я что-то приобрел? Нет, только потерял. И не осталось у меня ничего. Как только я посмел усомниться? Я, лживый лицемерный трус, сомневаюсь в честности ребенка! Только порочный человек видит вокруг себя грехи. Святой не сомневается в чистой душе грешника и дарит прощение. Он знает, тот может исправиться. А я погряз во тьме.

— Вальтер, — мягко я позвала его. Он посмотрел на мою улыбку и быстро отвернулся. Его муки продолжались.

— Я не буду просить меня простить. Я не достоин ни одного слово прощения. Но знаешь что?

Он сел ниже меня, обернулся и положил руки мне на колени.

— Я никогда не отступлю от тебя. Везде я буду следовать за тобой. Ничто больше не смутит меня. До самого конца я буду с тобой, пока не угаснет мой разум.

— Вальтер, это лишнее.

— Ты не веришь мне? Я заслужил.

— Пожалуйста, объясни мне, что происходит. Вы плетете интриги, чего-то не договариваете, обвиняете друг друга. Что происходит?

— Да. Просто мы заигрались, — ответил он пространственно.

Больше об этом мы не говорили. Я задавала вопросы, но он менял тему. Вальтер не злился из-за этого. Сохранял хорошее настроение и меня заставлял улыбаться. Однажды ночью он принес букет бессмертников. На мой вопрос, где он их достал, Вальтер скромно улыбался. Из-за восстановленной дружбы я забыла о побеге и не призналась ему в этом. Цветы я поставила в чайной комнате на кофейном столике. Когда мы пили чай, оба любовались его подарком.

— Весна не скоро наступит, а у нас цветы уже распускаются.

— У меня есть еще один подарок.

Из старой потрепанной книги он вытащил маленькую фотографию. На ней были изображены трое взрослых мужчин и парень помладше. Мрака и Вальтера я узнала сразу. Они ничуть не изменились с прежних времен, разве костюмы отличались от современных. Третий мужчина выглядел старше их на десять лет и одет он был в длинное пальто с цилиндром на голове. На обратной стороне карточки рукой Вальтера было написано: 1968 год.

— Это кто в шляпе?

— Его зовут Дорофей. Мы познакомились с ним в 1968 в подземном городе под Москвой. К тому времени мы с Мирославом устали от странствий. Я хотел отдыха, найти тихое место и отдохнуть душой. А Мирослава мучила тоска. Дорофей ему помог. Научил, как справляться с тоской и бороться с бессмертием.

— Что же он ответил Мраку?

— Нужно заиметь то, что для него будет смертельно потерять. У него должна быть слабость. Ради чего он встанет на борьбу и пожертвует собой. Знаешь, что сказал ему Дорофей? «У тебя будет уязвимое место, и оно же тебя сгубит». Но Мирослав и так знал об этом.

— Ты сказал, Дорофей помог ему.

— Помог. У Дорофея был дар — он умел читать мысли. Сами того не зная, мы раскрыли ему свои мысли. О Мирославе он знал почти все и захотел, чтобы он присоединился к нему. Но Мирослав отказался. У нас не было планов оставаться в городе вампиров, мы искали уединения. Тогда Дорофей напомнил ему об Истомине. «В тайге есть деревушка Немая Долина. Там проживает твоя подруга. Разыщи ее. Она напомнит тебе о прежних временах и спасет от тоски. Затем тебя найдет Ирина, она передаст следующие указания». В 70-х годах мы пришли в Немую Долину и с тех пор остаемся ждать известий о Дорофее.

— Истомина думает, что Мрак вернулся к ней сам.

— Без подсказки он бы не пришел. Но Истомина смогла спасти его от тоски. Мирослав почувствовал облегчение на недолгое время. Потом началось все заново.

— А этот парень кто?

Светловолосый парень с длинным носом и задорными глазами смеялся на снимке. Он держался рядом с Дорофеем, спрятавшись немного за его пальто.

— Подопечный Дорофея — Александр.

— Он не похож на вампира.

— Александр удивительно живой мальчик. Звонко смеется, шутит над Дорофеем и нас высмеивал. Я опять назвал его мальчиком. Этот мальчик старше меня на век. Если он узнает, выставит меня на посмешище.

— Можно я оставлю фотографию себе?

— Конечно.

Я спрятала снимок в карман и вытаскивала только тогда, когда рядом никого не было. Мне нравилось разглядывать Мрака и Вальтера. Я изучала их одежду, лица. На них были костюмы серых тонов. Под пиджаком жилетки. Волосы аккуратно зачесаны назад. Вальтер улыбался, у Мрака был приподнят один угол рта. Таинственный и недоступный. Что-то крылось в его взгляде. Неуловимая грусть, какую иногда я замечала у Вальтера. Его тайну, причину грусти, я узнала. Что скрывал Мрак, мне еще предстояло узнать.

Мне захотелось увидеть оригинал. Я спрятала фотографию и пришла в чайную комнату. Вальтер в это время пил красный чай и наполнялся жизнью. Кожа розовела, исчезали круги под глазами. Глаза становились влажными и блестели на свету.

— Чаю?

— Да, спасибо. Знаешь, ведь Мрак старше тебя, а больше похож на человека.

Вальтер налил чай и протянул мне чашку.

— Он общается с людьми, живет днем среди них. Мирославу легко удается перенимать их поведение. А мне это не нужно.

— А Тельман, когда он перестанет быть человеком?

— Не знаю. Привычки остаются надолго. Есть те, кто продолжает курить. Они говорят, табак заглушает жажду. Другие занимаются спортом и гоняют мертвую кровь. Я встречал даже вампира-морфиниста. Он получал удовольствие? Еще какое! Он впрыскивал человеку большую дозу морфия, выпивал кровь и ходил как ошалевший. Лично я не следил за своим поведением. Не пытался выглядеть уставшим в конце дня, не стучал нервно по столу и не охал от выдуманной боли в спине. Обо мне говорили, что я статный. Держал хорошую осанку и имел легкую походку.

— Конечно, ты же не устаешь.

— Еще я часто подслушивал людей, благо слух позволял. Мне нравилось слышать шепот, вздохи, тихий голос, как человек говорил с придыханием. У меня шепот ассоциируется с тайной. Когда человек передает тайну, он внутри словно разгорается и, говоря, больше отдает тепла. Особенно когда девушка рассказывает тайну влюбленности подруге…

— Вальтер, ты нехороший! Разве можно подслушивать?

— Я был молод и мог позволить себе это. Новые силы казались мне волшебными. Я слышал и чувствовал. Мир для меня открылся заново. Птицы пели иначе. Их голоса были столь дивными, словно я попал в сказку. Я видел закат и понял, ничего не может быть прекраснее. Алый как твои губы и умирающий как последняя надежда. Солнце уходило и все погрузилось во тьму. Наступила ночь спокойная и тихая. Но тихая для человека. Я слышал все ее звуки. Стрекотали кузнечики, в земле копошились мыши, журчала вода, воздух полнился свежим запахом девушки… и еще кого-то. Рядом с нею сидел юноша. Сколько мне нужно было приложить сил, чтобы не разрушить спокойствие ночи. Как этим вдвоем повезло этой ночью.

— Ты ушел голодным?

— Да, но приобрел многое. В ту ночь я узнал, что могу сохранить жизнь. Сдержать жажду и не сорваться. Но как это выглядело нелепо. Маньяк щадил жертву. Долго это все равно не могло продолжаться.

— Что было потом?

— Хочешь знать? Задумывалась ли ты, чьей кровью наполнены эти бочки? Это не только кровь животных. В одной бочке 200 литров. Сколько ушло жертв на ее наполнение?

— Я была в аду, видела, что они вытворяют. Хочешь меня запугать? Я могу испугаться тебя и убежать.

— Ты не представляешь, как мне этого хочется, и одновременно нет. Я бы прогнал тебя, запугал до смертной дрожи, но знаю, что приду к тебе и буду умолять вернуться. Жизнь и так не имеет смысла, а без тебя… хоть умирай. Опять.

— Я собиралась сбежать после случая в музее. Сидела на лестнице и прощалась с архивом… — призналась я ему. Вальтер нахмурился.

— Ты, правда, могла сбежать от меня и ничего не сказать?

— Хотела, но не сбежала. Ты уговорил меня остаться.

— Я тебя из-под земли достал бы и вернул обратно.

— Ой, да ладно. Тебе настолько скучно, что заняться нечем?

— Я не скучаю, — недовольно произнес он. — Понимаешь, человек живет мало и может чему-то посвятить жизнь. Потом о нем будут вспоминать. Жалеть, если умер раньше времени. Хвалить, если успел доделать дело. Поэтому человек ценит время. А у нас его… Вампиры не смогли придумать своих мер, поэтому существуют, оглядываясь на человека. Человек назвал его мертвецом. Вампир принял его правду и мучается. Не назвался новым видом или расой, а считает себя недо- или сверхчеловеком. Поэтому не выходит у нас ничего. Ты счастлива, а я смотрю на тебя из тени и тихо завидую. Не могу я тебя отпустить, тогда у меня не будет и этого.

— Я думаю, во всем есть положительные моменты.

— До поры до времени есть, потом теряет смысл. Я бы показал тебе коллекцию рентгеновских грампластинок. Слышала о джазе на костях?

— Чего коллекцию?

— Я о том же. Время идет с человеком. А я потерялся, отстал. Мое поколение умерло. Я же остаюсь, думаю о своем периоде и не понимаю, как девушка может носить мужские штаны и рубашку. Я бы с удовольствием одел тебя в платье и научил манерам.

Я вытащила из-под себя ноги и села прямо.

— С другой стороны я бы никогда не смог познакомиться с тобою. Не посмел бы прикоснуться к тебе и тем более заглянуть под одежду… Знаешь, как пишется в библии? Согрешила рука, отруби ее. Я бы отрубил руку, а за ней вслед в голову. Потому что дурные мысли меня не оставят в покое. Если бы я знал, что стану бесстыдником…

Вальтер налил себе особый чай.

— Тельман пьет темный «чай». Почему у тебя светлый?

— Я разбавляю с водой. Кровь животного пахнет зверьем. Не выношу этого запаха. Но из-за полуголода лучше чувствую запахи. Тебя я чувствую издалека.

— Тебе не хочется меня съесть из-за полуголодного состояния?

Вальтер поставил недопитую чашку и сел рядом.

— Уговорила. Давай руку.

Вальтер сказал спокойно, но я испугалась его и спрятала руки за спиной.

— Зачем задавать такие вопросы, если не хочешь делиться?

— Из интереса.

— За интерес нужно платить, так правильно, кажется?

Он дотянулся до чашки.

— Но готов держать спор, Мирослав не чувствует всю полноту твоего запаха.

— На что похож мой запах?

— Как объяснить… Оборотни пахнут псиной. Мертвец пахнет пресно, похоже на запах земли. Ведьма пахнет почти как человек, есть различия. Есть ведьма мертвых…

— Марселина…

— Я ее ненавидел. От нее пахло мертвой кровью.

— А Мрак ее пил.

— Марселина была как бездонная бочка. Он ее высасывал, а она быстро наполнялась. Мы так и не поняли, как она это делала.

— Из-за дара, наверно. Она не могла умереть.

— Возможно.

— А чем пахнет Роберта?

— Чем может пахнуть жена оборотня?

— Понятно.

— Свой запах у нее неплох, но я бы не тронул.

— Из-за Нестора?

— Нет. Она ведьма? Дар у нее нехороший и пахнет она горько. Как что-то жженое.

— А как пах Нестор до обращения?

— Хорошо. Мне нравилось.

— Ты бы его съел?

— Если бы я ел людей, как ты выражаешься, то да. Но я не пью человеческую кровь.

— А пробовал кровь оборотня?

— Сколько еще у тебя вопросов? — засмеялся он. — Не пробовал. Мне не нравится запах животных.

— О, Нестор — животное! Вот он узнает!

— Я не так выразился!

Я смеялась над ним, а Вальтер смутился. Если бы мог, он обязательно покраснел бы.

Мы болтали с ним до вечера. Смеялись и веселились, пока он не поднял глаза к потолку. Он слышал кого-то. Вальтер открыл дверь чайной комнаты. На полу раскинув крылья, сидел старый филин.

— Собирайся, — произнес серьезно Вальтер. — Мы идем к Истомине.

Темным вечером мы вместе направились к Истомине. Тропинки засыпало снегом, и передвигались по сугробам. Я шла по следам Вальтера, но легче мне не было, я раскраснелась и устала. Вальтер с жалостью смотрел на меня. Он взял за руку и вел за собой. Когда я падала, он вытаскивал меня, отряхивал и смеялся. Подходя к избушке ведьмы, мы услышали крики. Это был голос Мрака. Хорошее настроение быстро улетучилось.

Мы вошли. В избушке собралось много народу. Здесь были ведьмы: Истомина, Чеслава, Леонор и Роберта. Из вампиров — Мрак и Стелла с Томилой. Филин сидел на спинке кресла, с интересом наблюдая за ними.

— Готовься, — шепнул Вальтер.

Так они собрались из-за меня?

Все были спокойны кроме Мрака. Он злился и еле сдерживал порывы гнева. Казалось, он хотел накинуться на кого-нибудь. Его вампирши жались друг к другу.

— Еще раз предупреждаю. Это касается особенно тебя, — сказала Истомина, пригрозив пальцем Мраку. — Мы защищаем людей и в обиду не даем. Будет необходимость, я тебя заживо схороню в земле. Благо могила уже готова. Грета, у нас возник к тебе вопрос. Мы долго думали, как нам поступить с тобой. Грета, откуда ты?

— Из города.

— Из какого города?

Ответом ей было мое молчание.

— Мы ничего не знаем о тебе. Ты не рассказываешь о своей прошлой жизни, ничего не говоришь о себе.

— Я сбежала от прошлой жизни и не хочу о ней вспоминать.

— В тот вечер, когда мы отбирали дар у Марселины, помнишь, что она сказала? Что пережила девочка, если поседела к двадцати годам? Что она видела, если ее глаза чисты? В них нет скорби. Может, она не помнит, что случилось?

Острые когти Мрака царапали стену. Я видела его гнев. Сердце замирало, когда я встречалась взглядом с его черными глазами. Рядом стоял Вальтер, и я взяла его за руку.

— Если вы что-то хотите сказать, говорите прямо, — сказала я, пытаясь скрыть страх. Но получилось плохо. Голос дрожал, и назревали слезы.

— Твое тело покрыто шрамами. Откуда они?

— На ноге — от капкана…

— Другие шрамы.

— Какие?

— Девочка моя, ты вся искусана! Сначала их заметил Вальтер. Стелла и Томила уверяют, что тебя искусали вампиры, это следы их зубов.

Стелла и Томила, шипя, кивали головами.

Я завернула высоко рукав. Белые точки, которые все приняли за шрамы, были у меня давно. Как они появились, я не знала. Кажется, я росла вместе с ними. На долгий взгляд Истомины я пожала плечали.

— Бог с ним, с твоими шрамами. Не хочешь рассказывать, не надо. На уши нас всех поставил Мирослав. Он сотворил преступление — обратил тебя в мертвеца. Чеслава, если не врет, видела, как ты болела. Это видели Мирослав и его подруги. В ночь твое сердце еле стучало. Наутро эти заговорщики надеялись получить еще одну. Что же случилось утром?

— Я выздоровела и ушла.

— Как это случилось? — с интересом спросила Истомина.

— По-обычному, я переболела и выздоровела.

— Получил ответ, Мирослав? Она просто переболела, — засмеялась бабушка. — Может, яд кончился?

— Другие обращались, а она нет? Что она особенная?! Зачем ты здесь? — Мрак перешел на крик.

— Я боюсь, — шепнула я Вальтеру, прячась за него.

— Конечно, боишься! Кто ты?! Откуда?!

Мрак разъяренно направился на Вальтера. Истомина успела схватить Мрака за руку.

— Угомонись, Мирослав!

Он встал на прежнее место. Я не выдержала и расплакалась. Что он хотел от меня? Почему так зло кричал? Сначала Вальтер был готов убить меня, теперь он. Я даже не знала, в чем меня обвиняли.

— Грета, прошу тебя. Скажи ему то, чего он требует.

Я не знала, что хуже: сказать им все как есть или врать при вампирах, слышащим каждое неровное биение сердца.

— Грета, милая. Я верю, у Мирослава не удалось выполнить задуманное, и ты осталась человеком. Просто ответь, откуда ты приехала.

— Я не знаю. Ничего не знаю, — я решила ответить честно. Выложить то, что помнила. Пусть они не поверят, но моя совесть будет чиста. — Я просто оказалась в поезде. В руке билет. Знала, на какой станции выходить. Знала, мне нужно попасть в Немую Долину. Знала, что какая-то женщина продала мне дом. Мне нужно поселиться в этом доме. Жить здесь, подружиться. Больше ничего не знаю! Ни откуда я, ни кто мои родители! Я не ничего не помню! Мне нельзя задавать таких вопросов!

В конце я сорвалась на крик. Я кричала на Истомину и ненавидела их всех. Мне хотелось убежать, но вместо этого я присела на пол, заливаясь слезами. Роберта побежала ко мне, но Мрак на нее взглянул ненавистным взглядом, и она шарахнулась в сторону.

— Почему нельзя? — тихо спросила Леонор.

— Что делать? — спросила Чеслава у Истомины.

— Если верить Грете, она ничего не помнит, — произнесла ведьма, затягиваясь трубкой.

— Можно восстановить память, — осторожно сказала Чеслава.

— Можно.

— Я требую это сделать. И если она лжет, что забыла… — зло выговаривал Мрак каждое слово.

— Чем бы для нее это не кончилось? — спросила Истомина. Ведьма играла с ним, испытывала его.

Мрак, не смотря на нее, отвечал ледяным голосом:

— Чем бы это не кончилось.

— Правда может быть ужасной. Может над девочкой издевались или пытали, как говорит Вальтер. Грета могла специально забыть ужасные воспоминания.

— Или ей стерли память, — произнесла Леонор.

— Я за второе. Грета знала, куда едет и где будет жить, — ответила Чеслава.

— Вскрыть память. Мне нужны воспоминания и все, что она скрывает. Иначе я за себя не отвечаю и ни за чью безопасность. Я сам достану из ее головы, что мне нужно, — сказал Мрак. Истомина посмотрела на него, и он замолк.

— Хоть пальцем тронь, мертвец ты бестолковый.

— Я беспокоюсь за нашу безопасность.

— Ответ останется за Гретой. Я думаю, человек так просто не теряет память. Бог знает, какие ужасы она таит. Может, нам лучше не знать? Если Грета не выдержит, не сможет пережить вновь свои воспоминания, кто тогда будет держать ответ? Кто возьмет на себя ответственность?

— Я возьму, — послышался голос Вальтера.

— Тебе нужна ее память?

— Нет.

— Какой с тебя тогда спрос. Я задаю эти вопросы тому, кто готов пойти на преступление. Кто готов взять на себя ответственность в случае ее сумасшествия или смерти. Ответственного мы потом накажем тем же. Особенно в случае невиновности девочки. Чего молчишь, Мирослав?

— Я уверен в своем решении.

— И не побоишься смерти?

— Меня больше ничего не держит на этом свете.

— Как желаешь. Свое слово я сказала. Выбор остается за Гретой.

Мрак зло вскрикнул и ушел. Вампирши немедленно отправились за ним. Роберта подбежала ко мне и села рядом. Я спрятала свое заплаканное лицо в ее одежде.

С уходом Мрака все почувствовали облегчение. Громче всех вздохнула Чеслава.

— Как зол ваш Мирослав. И вы его любили? — спросила Леонор у Истомины.

— Он мечтал, что девчонка достанется ему. Мирослав не зол, он боится. Он смертельно боялся ее потерять. Так и вышло.

— Что с ним будет? — задала вопрос Чеслава.

— У него нет сердца, чтобы страдать. Помучается с день и забудет. Что взять с мертвеца? Ой, прошу прощения, Вальтер.

— Ничего страшного. Я понимаю, что вы имели в виду только его.

— Да, только его. Человеком он был таким и после жизни тоже. Но хватит о нем.

— Пойдем ко мне, — сказала тихо Роберта и помогла встать.

— Грета, — услышала я зов Истомины. — Я говорила и опять говорю. Мы защищаем людей и тебя в обиду не дадим всяким подонкам. Выбор зависит от тебя. Как скажешь, так и поступим.

Я достала из рюкзака и протянула Истомине кулек с табаком.

— Я обещала вам, но все забывала.

Истомина спрятала в кресло подарок и, довольно улыбаясь, попыхивал

а трубкой.