Рассвет мертвых

Глава 1

За несколько часов ни одной машины. Похоже, мне придется идти пешком до самой деревни. По дороге из разрушенного старого асфальта, стирая ноги в кровь в неудобных кедах и неся за спиной рюкзак с необходимыми вещами. Удивительно, как люди умудряются жить в глуши и не выезжать. В изоляции от всего мира, где под ногами стелется мох, а из деревьев растут только елки. Где и людей не остается. Старые умирают, а новые не приезжают. Что им делать в заброшенной деревне? Что я там буду делать? Неизвестно мне самой.

Я бежала от проблем. От города, который ненавидела, от прежней угнетающей атмосферы. Что-то я оставляла там, в прошлом, что за мной не могло увязаться. Склизкое и противное, темное и пожирающее как туман. Словно долгих двадцать лет я была взаперти. Задыхалась в тесной клетке и тянула руки к бездонному небу.

Когда выпал шанс сбежать… Лучше, сказать иначе. Сбежать мы можем всегда, только не замечаем этой возможности. Нам все кажется, что мы привязаны к каким-то обязательствам и не позволяем себе покинуть насиженное место из-за страха неизвестности. Это нас и пугает. Неизвестно, что ждет впереди. Вместо того, чтобы вдохновляться новым приключением, я держалась корнями за старые мысли. Пока не пришло время сурово обрубить их. Конец. Мне пора идти дальше.

Я смогла это сделать. Наскребла со стенок жалкой души смелости и тронулась в путь. Это оказалось просто. Но страх нагнал уже по дороге в поезде. Сейчас смешно вспоминать, но тогда я была готова выпрыгнуть из вагона. Знаешь, была — не была. Страшнее попасть в неизведанное, лучше умереть. Расшиблась бы об рельсы или разодрала кожу об дерево, оправили бы меня в больницу — не страшно. Ужасно хотелось домой. Мне уже не нужна независимость, верните меня обратно! Как выходило глупо.

Я постаралась взять в себя в руки и успокоиться. День был хороший, солнечный. Пешим неспешным шагом я отправилась в деревню. После поезда остались не самые лучшие впечатления. Бесконечные смазанные пятна кустарников и горячий невкусный чай. А какой, интересно, пьют чай в деревне? С разными травами и смородиновыми листьями или пакетированный, что и в поездах?

Дорога предстояла долгая. Проводник сказал, что от станции до деревни около 60 километров. Не так уж и много, если на машине. А если пешком и с рюкзаком за плечами…

Я долго не могла свыкнуться с природой. Вокруг ни души. Только дорога и вечный лес со старыми шишками. Чувство одиночества постоянно накрывало и становилось не по себе от… свободы. Слишком много свободы для одного человека. Ничто не сковывает рук, нет никого, кто будет запрещать и устанавливать порядки. Вот этого и не хватает, когда остаешься один. Чьего-то твердого слова, что прикажет и укажет. Невольно в голову лезут нехорошие мысли о возвращении в обратно, там, где много людей и еще больше правил. Там было все понятно, а в заброшенной деревне я не представляла, как можно выжить, когда никто не контролирует твою жизнь.

Не будет телевизора и телефона. Стирать белье только руками. Никаких магазинов и туго набитых холодильников. Добыча еды полностью лежала на моих плечах. Придется весной сажать морковь и картошку. Все занятия — это раздумья, чем набить кишки. К соседям нужно будет ходить самой как раньше, в детстве. Из игрушек у детей только палки, которыми бьют крапиву, и деревянные шашки. И никакого больше развития.

Какие глупости. Рассуждать о чем-то плохо из-за страха.

Я волновалась раньше времени. Напрасные переживания. День только начинался и был замечательным, печалиться мне ни к чему. Раньше я не видела настолько прекрасного солнца. Такое яркое и желтое как теплая батарея. Оно приветствовала меня в новых краях, и я тоже его любила.

Слабый ветер дул на кроны деревьев. Листья шелестели, наполняя живым шумом дол. Где-то слышалось чириканье птиц. Их голоса перебивали друг друга. Случалось так, что до них доносился посторонний звук и тогда всей мелкой стайкой птицы переносились на новое месте, где опять заводили песню.

Я старательно высматривала в зеленых ветвях их красные головки, но новый шум спугнул их. Вдалеке показалось рыжее пятно. По дороге со станции ко мне двигалась старая машина. Боясь, что водитель мог проехать мимо, я вышла на середину дороги и начала махать руками.

Водитель, похоже, спал за рулем. Он двигался прямо на меня и не собирался останавливать машину. Я испугалась. Рычащая громадина приближалась. Уже можно было разглядеть ржавчину на блеклом бампере. До столкновения оставалось несколько метров. Но машина со свистом затормозила и съехала на обочину.

— Тебе жить что ли надоело? — крикнул парень, вылезая из-за руля. Вид у него был ошарашенный. Трясущимися руками он хлопнул дверью, схватил меня и увел в сторону.

— Ждать надоело. А иначе вы проехали бы мимо.

— Не проехал, а переехал бы тебя, дурочка. Здесь обычно пусто, а тут человек посреди дороги!

Парень глубоко вздохнул и вытер пот со лба.

— Подвезете? Мне в Немую Долину.

— Садись.

В его машине оказалось просторно. Тачка была древней с жесткими потрепанными сидениями и грязным салоном. Перед лицом висели всякие побрякушки, а в ногах на коврике валялись еловые иголки и сухие листья. Парень сел в машину и завел ее. Мотор старчески закряхтел и мы поехали.

— Не часто можно встретить человека, бросающегося под колеса…

— Ох, я не бросалась! Просто мне не хотелось идти пешком до деревни. Я бы не дошла, точно умерла бы по дороге, и тогда ты точно проехал бы мимо меня.

— Ну, у тебя и мысли! Сразу видно — городская. Чем у вас только головы забиты? Нельзя без надобности говорить о смерти, можно накликать беду.

— Скажи еще, что в чертей веришь.

— На всякий случай, чертополох висит над дверью.

— А ты их видел?

— Я — нет, но дед Елисей довольно часто встречает их. Даже в карты играли. Черти оставили его дураком и стащили весь запас бражки.

— Это серьезно?

— Нет, конечно, — засмеялся он, — Елисей так рассказывает, но разве можно верить его россказням?

— У вас тут не соскучишься.

Я включила радио, но вместо музыки слышались шипение. Без нее дорога казалось мне унылой. Водитель вел машину с улыбкой на лице и напевал себе неизвестный мне мотивчик. Его, в отличие от меня, устраивала тишина. Он не нуждался в разговорах, думал о чем-то себе на уме и тихо мурчал. Я припала к окну и смотрела на мелькающие деревья. Лес успел мне наскучить еще в поезде. Не зная, чем себя занять, я пристала к водителю.

— Не скучно без музыки? Если бы у тебя работало радио, мне стало намного веселее.

— Про радио можешь забыть. У нас оно никакие волны не принимает.

— Как же вы живете? Я без музыки вообще не могу.

— Люди сами поют. Без песен, кстати, ни одни похороны не проходят. А вот когда Иван заводит патефон…

— О, нет, куда я попала!

— Что в этом страшного? Я сам из Долины. Всю жизнь прожил там. И ни за какие сокровища не променял бы ее. Знаешь, какая у нас природа? Одно загляденье. А воздух такой, что и в век им не надышишься!

Пока он распинался о красоте своей деревни, я пригляделась к нему. Самыми подходящими словами для его описания были — дикий и лохматый. Теплые карие глаза, темно-русые ершистые волосы и щетина. Смешная одежда: красная клетчатая рубаха с завернутыми по локоть рукавами и шаровары. Парень был улыбчивым и с хорошим настроением. Внешностью он напоминал дворнягу.

— Ты похож на собаку.

— Да, только хвоста не хватает. Меня Ролан зовут.

— Грета Рауш.

— Ну, добро пожаловать. С какой целью к нам в глухую деревню?

— Необходимо сменить обстановку. Домик у вас вот купила…

— Понятно. Бежишь от чего-то! Проблемы нужно решать на месте, бегством ситуацию не спасти.

— Поучи еще.

— Повежливей, пожалуйста! Я все-таки бесплатно оказываю услугу.

— Раз ты сказал «пожалуйста», то ладно. А чем ты в деревне занимаешься, Ролан?

— В магазине работаю с отцом. Так что будем видеться часто. В деревне это единственный магазин. Раз в неделю езжу на станцию за продуктами и везу к нам.

— Мне, оказывается, дико повезло.

— Да, в другой день пришлось бы тебе идти пешком.

Мы быстро доехали до деревни. По дороге Ролан успел немного рассказать о Долине, что у них есть парк с фонтанчиком, школа и ратуша, правда, заброшенные, старый музей с библиотекой. Времени у меня будет предостаточно, чтобы самой изучить местные достопримечательности. Возможно, другого развлечения у меня вовсе не будет. Девушка ни охотой, ни рыбалкой заниматься не станет. А, по мнению Ролана, вязать и вышивать — дело для старушек.

Унылый вид деревни сразу меня смутил. В начале нас встретил покосившийся указатель с табличкой «Немая Долина», потом я увидела старые и кривые жилые дома с ветхими заборами. И много зелени. На крышах, камнях, вдоль дороги. Зелень пестрила отовсюду и покрывала собой всю возможную поверхность.

Я потребовала довезти меня до самого дома. Ролан не отказал.

— Магазин прям у въезда. Заходи. Даже когда скучно будет, заходи. Мне тоже особо заняться нечем. Вместе что-нибудь придумаем.

Он уехал на своей рыжей развалюхе. Я повернулась к своему домику, который по рассказу бывшей хозяйки выглядел «вполне приличным и можно пережить в его стенах самые трескучие морозы». На самом же деле забор почти лежал на земле, доски порога прогнили, стены поросли мхом и крыша съехала набок. Зато уверенно держалась калитка. Хороший знак. Буду оптимистом.

Внутри дом выглядел лучше. Было светло и душно. На стенах висели ковры, на полу лежали ковры и диваны тоже были застелены коврами. В первой комнате, гостиной, была кирпичная печь, диван, полка с книгами и комод. Вторая комната — спальня, очень тесная, с маленьким окошком. Там стояла только кровать на пружинах и тумбочка.

На кухне удалось найти тряпки и веник, и я сразу принялась за уборку. Нужно было избавиться от пыли, которая царила повсюду. Прошлая хозяйка здесь точно не убиралась. Или она специально копила пыль и продавала кому-нибудь. Или наоборот, скупала у других и тащила в дом. Больше никак я не могла придумать лучшее оправдание появлению кучи сушеных мух и пауков на подоконнике. Еле живых кактусов пришлось отпаивать водой. А с водой, как я быстро выяснила, тоже была проблема. За ней нужно было идти на колодец.

К вечеру без сил я упала на диван. От выбивания ковров и сдвигания мебели ныли руки. Тело требовало отдыха, а живот еды. Но как бы внутренний голос не умолял меня полениться и не пойти, его мольбы не могли заглушить возгласы голодного желудка. Я просто лежала на диване, но даже заснуть не получалось. Из меня издавались звуки заблудившихся китов. Закинув рюкзак на плечи, я отправилась в магазин. По маленькой тропинке, ведущей мимо жилых домов, я добралась до места работы Ролана.

В маленьком магазине располагалось несколько полок с продуктами и вещами. С потолка свисали липкие ленты для мух с многочисленными жертвами на ней. За кассой стоял только один скучающий старик в меховой жилетке. Ролана я не заметила.

— Хлеб, соль… Соль дома есть, на кухне видела. Молоко тоже надо. Леденцы…

Цветная пачка карамелек так и просилась в руки. Чего тут думать, надо брать.

— Эй, Грета!

Я обернулась. В магазин заходил веселый дворняга-Ролан с друзьями.

— Вид у тебя уставший. Бревна таскала?

— Ага, так точно. Ролан, мне с домом нужно помочь, разваливается прямо на глазах. Я могу рассчитывать на тебя?

Ролан посмотрел на толпу парней у входа магазина.

— Я заплачу за работу.

— Что? Не нужно. Пива будет достаточно.

— Здорово. Тем более денег у меня почти нет.

— Если нужна работа, к отцу обратись. Может помочь.

Вместе мы подошли к кассе. Старик сразу оживился и принялся улыбаться.

— Пап, это Грета. Она сегодня приехала.

— Здрасьте.

Старик кивнул головой и с интересом посмотрел на меня.

— Грета, это Ким. Мой папаша и владелец магазина.

Я выложила на прилавок набранные продукты.

— Пап, Грета ищет работу. Если можно…

— Нет-нет-нет, двоих я вас не потяну. Да и куда мне столько работников? У нас в деревне, — обратился Ким ко мне, — жители сами выращивают овощи, за мясом ходят на охоту. В магазине у меня можно купить только самое необходимое, сама видишь. Остальное можно достать у соседей. А устроиться можно к Вальтеру в архив.

— Твой Вальтер — мышь библиотечная! Грета вместе с ним там стухнет.

— Будет Вальтеру хоть какое-то развлечение, — засмеялся Ким. Ролан сердито посмотрел на него.

Я собрала продукты в рюкзак и попрощалась с Кимом. Мы с Роланом пошли к выходу.

— Не сердись. Ким верно сказал. У вас магазин маленький, я буду лишней.

— Я хотел помочь.

— Ты помог. Еще бы мне узнать, где этот архив находится.

— Библиотека внизу деревни. Там Вальтер и сидит. Он зануда, быстро надоест тебе.

— Не зануда, а начитанный, — крикнул Ким.

Ролан махнул на него рукой, и мы вышли.

— Показать, где библиотека?

— Да, заодно проводишь меня до дома.

Ролан попрощался с парнями у входа. Те в ответ что-то закричали и засвистели.

— Придурки, — произнес Ролан, догнав меня.

— Что они сказали?

— У тебя красивые глаза.

— Неужели?

— Да, особенно правый.

Обратно мы пошли не по тропинке. Ролан провел меня через парк. В сумерках страшно было бродить мимо темных стволов деревьев. Но впереди меня шел Ролан, большой широкоплечий парень. Он знал дорогу и при нападении монстров мог бы защитить меня от них.

Деревья были очень странными. С темной потрескавшейся корой. Большие корни, вылезшие из земли, преграждали дорогу. Редкая зеленая трава росла вдоль тропинки. Почву покрывали старые прошлогодние листья и черные сухие ветки. Деревья этого парка были мертвы.

— Жуть.

— С наступлением темноты, особенно.

— Но когда-то они были живыми?

— Не знаю. Вряд ли росли, если были мертвыми. У Вальтера надо спросить, он точно знает.

— Зануды всегда все знают.

— Не такой уж Вальтер плохой, на самом деле. Просто он страдает хандрой. Но когда у него появляется настроение, он очень даже интересный. Но это бывает редко. Очень редко.

Мы вышли из темного парка к бревенчатым длинным зданиям. Ролан указал на них. Они казались обычными, и что это за дома я без его подсказки не догадалась бы.

— Это библиотека. Немного дальше — музей, но он закрыт. Вальтер работает в архиве под библиотекой. Следит за книгами, читает их, переписывает. Можно сказать, он живет только ими.

— Серьезно?

— Всю жизнь его знаю, таким он был всегда. Ты еще его самого не видела. Книжный червь. Сразу поймешь, ему там самое место.

— Ужасно. Я не представляю, как можно жить среди книг. Он хотя бы не один?

— Абсолютно одинок.

— А с головой у него все в порядке?

— Ну, он страдает хандрой.

— Пошли отсюда.

В парк мы не вернулись, а пошли по моей тропке. По дороге домой мы не встретили ни одного человека. Попадались дома, в окнах горел свет. На подоконниках стояли цветы, наблюдавшие за происходящим на улице. Жилища, кстати, были похожи друг на друга. Маленькие бревенчатые домики с двумя-тремя окошками и крыльцом. Крыши скатные. Дома выглядели потемневшими. Местами виднелись прогнившие доски или дыры в крышах. Видно, что дома были старыми и жили в них не один десяток лет.

Имели дома и различия. Одни огорожены забором, а за ним находились грядки. У других домов были пристрои: бани и сараи. Можно было услышать редкие голоса животных.

— Почему на улице никого нет?

— Вообще-то, мы в тайге находимся. Вокруг лес, а в лесу дикие звери, которые и напасть могут. Тебе, кстати, тоже лучше лишний раз не выходить из дома. Или хотя бы не одной.

— Поняла. А чем ты занимаешься? Тоже дома сидишь?

— Днем работаю в магазине. Вечер провожу обычно в пивной с друзьями.

— У вас есть пивная?

— Чем-то же мы должны заниматься!

— Какое интересное увлечение.

Мы подошли к моему покосившемуся дому.

— С чем тебе помочь?

Я пнула по прилегшему отдохнуть забору.

— А еще у меня крыша поехала.

Ролан засмеялся и потрепал меня по голове.

— Блин, ты посмотри на нее!

— Вижу, вижу! Бревен у нас много, на все хватит. Огорожу тебя со всех сторон.

Стоя на крыльце, я помахала ему на прощание. Ролан тоже махнул и побежал, быстро скрывшись между деревьями.

Утро началось не лучшим образом. Начиная с вопросов об умывании и отсутствии зеркала и заканчивая стиркой одежды. Сплошные неудобства, с которыми я неожиданно столкнулась. Даже не буду упоминать об уличном туалете.

На кухне была плита, но отсутствовали баллоны с газом. Умывалась я холодной водой из ведра. С завтраком вышло еще хуже. Все упиралось в газ, то есть приготовить еду я просто не могла. Были, правда, мысли развести во дворе костер и готовить в котле. Но я боялась даже браться за это дело, потому что я либо дом спалю либо запах привлечет диких животных.

Хорошим решением было сходить в гости. Неподалеку жила Злата, набожная женщина лет пятидесяти. Домик у нее был крепким, сзади находился сарай с домашней птицей, а перед крыльцом росла земляника. Злата оказалось доброй и заботливой. Немедленно усадила за стол, разложила передо мной всякого добра, поставила самовар и села рядом.

Большое удивление у меня вызвал сам самовар. Я первый раз в жизни видела его. А о том, как его растапливают, и говорить не стоит, один смех. В кувшин Злата наложила угля и сосновых шишек. Подожгла щепки, бросила туда же и принялась раздувать огонь. Когда повалил дым, Злата быстро надела трубу и вывела ее в окно.

— Чай, все в диковинку. А оно так-то!

Злата только натирала фартуком блестящие бока своего друга и довольно ухмылялась, глядя на меня.

— Я никогда не была в деревне. Ваша жизнь для меня кажется необычной.

— Это еще что! У нас теперь неподалеку имеется железная дорога. И мыло есть, перестали стирать золой, и крупа всякая. Да, обленились мы. Раньше-то приходилось все самой да самой.

Я намазывала варенья на булку. Ела грибы с картошкой. Запихивала за обе щеки квашеную капусту и вяленое мясо. Я хотела съесть, как можно больше. А хозяйка все открывала банки с солеными огурцами и помидорами и тарелки даже не думали пустеть.

— А у нас все житье-бытье такое! Весной посадка, летом и осенью все сбираем, что дала матушка-природа, а вот уже зимой можно и брюхо нежить в тепле. Только оно зимой, бедное, работает.

— Вы одна живете?

— Одна, одна горемычная… Мужа схоронила, детей схоронила — зверье задрало. Одна осталась век доживать. И не уехать, могилы ведь не увезешь с собою. Так и осталась в тайге, богом забытая…

А потом созрел самовар, и Злата заварила вкусный чай. Ягодный аромат заполнил весь дом и, кажется, я сама вся им пропахла.

— Ты хоть заходи ко мне иногда-то. Я все готовлю и стряпаю по привычке. Весь погреб занят банками с соленьями. Все ими забито. Наверно, уже варенья перепортились, но до них еще добраться надо. Эх, да… Стучит ведь кто-то.

В дом вошла полная женщина с пустой корзинкой в руках. Злата напоминала несушку, а эта была похожа на печку с пирожками. В длинном синем сарафане с лентой под грудью, под ним белоснежная рубашка без пуговиц, прикрывавшая пухлое рыхлое тело женщины. Гладкое лицо и руки, тонкие удивленные брови и аккуратно уложенные волосы в пучок. Я дула на горячий чай и наблюдала за ней.

— Арина, ты что ли? — громко спросила Злата, но не вышла встретить гостью.

Арина тяжело вытерла ноги на пороге и прошла к нам. Корзинку она оставила у входа.

— Здрасьте.

Арина широко улыбнулась. Точно печка! Такая же большая и белая с большим ртом, куда залетают пирожки.

— Что за новая девица?

— Соседка моя, — похвалилась Злата. — Вчера приехала. Жить у нас будет.

— Какими ветрами занесло к нам такую молодуху? Отсюда молодежь бежит, а она приехала.

— Нечего, нечего так говорить. И девки у нас есть и парни. Будет с кем ей дружить.

— Будет ли дружить? Ты посмотри, какие брови соболиные! Краса! За такие девки от зависти порвут на клочья.

— У твоей брови тоже неказистые.

— А все-таки не соболиные.

Злата налила ей чаю и та ненадолго замолчала. Арина была любительницей поговорить и посплетничать. Сначала рассказала о местных ребятишках, которые опять дрались, потом выяснилось, что у цыганки Ульянки утащили платок, и в конце вспомнила, что пришла за яйцами, а не чай пить. Злата собрала корзинку и та убежала.

— Больно уж Арина мечтает дочь выдать замуж. Только вот девица не торопится. Оно и правильно. С матерью живет, хозяйство ведет, а тут еще за мужем и детками следи. На что молодой грязные пеленки и распашонки.

Злата сделала хитрое-прехитрое лицо.

— Самой-то хочется замуж?

— Нет, конечно. Тем более вы говорите, что там делать нечего.

— Нечего. Но придется, доля наша такая. Пока молодая, надо быстро найти, а жалеть уже будешь потом, когда зрелость наступит.

И сама же засмеялась. Чтобы не разговаривать на неинтересные темы, я решила больше узнать о Немой Долине.

— А я на работу хочу устроиться.

— К Киму?

— Нет, он не берет. Предложил спросить насчет работы у Вальтера. Можете рассказать о нем?

Злата испугалась и перекрестилась.

— Лучше к Ульянке сходи. Она возьмет. Не возьмет, так я с ней поговорю. Только не к этому проклятому! Тьфу, прости господи! Даже не думай.

— А что не так?

— И этот Ким тоже хорош, чурбан старый. Сгубишь себя. Лучше к Ульянке. Я сама с ней поговорю.

Злата смотрела так жалостно, что я не могла ей отказать.

Когда я собралась домой, Злата надавала с собой всяких гостинцев. Она улыбалась и приглашала к себе еще и еще раз, чтобы обязательно приходила сегодня же вечером.

Запрятав уже в свой погреб банки с вареньями, я пошла в магазин к Ролану. Одной мне стало страшно идти в библиотеку и нарушать обещание тоже не хотелось. Вместе нарушать было не так страшно. Когда я входила в магазин, Ролан раскладывал сгущенку на полки.

— Привет.

— Уже соскучилась по мне?

— Ага. Можно одну взять? Бесплатно.

— Тебе разве можно отказать?

— А ножик или открывалка есть? Я бы проколола крышку.

Ролан, взяв у меня баночку, как-то умудрился ногтем сделать разрез. Через дырочку яначала высасывать сладкую сгущенку.

— Пить потом захочется.

— Слушай, могу тебя отвлечь от работы? Я хотела бы сходить к Вальтеру, но одна стесняюсь.

— Без проблем — сходим вместе.

— Ким не будет злиться на меня?

— Не будет. Кроме этой коробки со сгущенным молоком у меня дел не осталось.

Ролан быстро опустошил коробку, и мы пошли к выходу.

— Грета, только верни, пожалуйста, Ролана! Пусть он не пропадает с концами! — с усмешкой сказал откуда-то возникший Ким.

— На что он намекает? — спросила я у Ролана, когда мы были на улице.

— Боится, что кроме работы у меня появится другое увлечение. Да ладно, он просто смеется.

Мы пошли той же дорогой, что и вчера. Но вчера мы были здесь, когда стемнело. Сейчас, днем, парк изменился. Исчезло его мрачное настроение. Ветки не цеплялись за одежду и не пытались нас остановить. Ролан перепрыгивал через большие корни и тянул меня за собой в приключение.

— Чем занималась сегодня?

— С соседкой познакомилась. Ее Злата зовут.

— Ууу…

— Хорошая женщина. Самовар поставила, чаем меня напоила. Но когда я сказала про Вальтера…

— Она начала верещать, что он поклоняется сатане! — засмеялся Ролан.

— Нет! — Мне стало обидно за Злату. — Обозвала его проклятым и попросила не ходить к нему.

— Она религиозная чудачка. Не обращай внимания на нее.

— Не говори так грубо о ней.

— Познакомишься с Вальтером и поймешь, кто из нас прав. Сама же потом будешь избегать встречи со своей Златой.

Мы вошли в одноэтажное здание библиотеки. Посередине зала стоял стол со свечой. Все остальное место занимали огромные стеллажи с книгами. Деревенская библиотека атмосферой не отличалась от городской. Такая же непоколебимая тишина, сухое настроение, передающееся от книг, и почтение к знаниям.

— Впечатляет?

— Да, сразу почувствовала себя крошечной.

— Все это предстоит тебе прочитать.

— Мне жизни не хватит. Слишком много книг.

— Архив там внизу, — Ролан указал на лестницу сбоку, шедшую в подвал.

Мне стало не по себе, как только представила, что его знакомый работает в подвале. Видимо, он и человеком не был, если все время прятался среди книг. Как призрак скрывался он в недрах своей обители, охранял сокровища, или прятался от света, потому что был проклят.

Мы спустились по лестнице и я встретилась с темными глазами. Призрак ждал нас. Это был мужчина неопределенного возраста, очень бледный, с темными впавшими глазами и странным взглядом. Напоминал сектанта или меланхоличного поэта. Я остановилась на втором образе. Его необычность бросалась в глаза, но определить, что он собой представлял, не удавалось.

Ролан смело выступил вперед.

— Это Вальтер. Ты уже многое о нем слышала и вот наконец-то увидела.

Вальтер бесшумно подошел и холодной рукой пожал мою.

— Это Грета, твоя помощница.

— Разве я искал помощницу?

Вальтер так пристально и не по-хорошему смотрел на меня, что становилось жутко. Еще этот его темный подвал. Я вспомнила слова Златы, и о данном ей обещании.

— Отец не взял ее к нам и сказал, ты пристроишь к себе.

— Возможно.

— Я буду рад, если передумаешь.

— Мне нужно поразмыслить.

— Чего тут думать? Говори, нет, и мы уйдем. Для Греты я найду место получше, чем рядом с тобой.

Вальтер слегка улыбнулся.

— Пройдемте.

Призрак повел нас дальше по коридору, мимо запертых дверей. Мы вошли в последнюю шестую комнату. Вальтер зажег несколько свечей, и комната осветилась слабым светом. Здесь стояли шкафы с книгами, а на стене висела ужасная картина с пляшущими скелетами. Именно так выглядела Пляска Смерти. Я смотрела на нее и от испуга не могла отвести взгляда.

— В архиве немного найдется работы. Протереть книги от пыли, приклеить корешки, переписать выпавшие страницы. Если интересуешься литературой, мы найдем общий язык. Что-нибудь читаешь?

— Из последнего — «Призрак оперы».

— Тогда мы подружимся. Приходи завтра в шесть.

— Утром?!

— Вечером. Утром я сплю.

Вальтер погасил свечу и проводил нас к выходу.

— Хорошо, Ролан. Я согласен помочь твоей подруге.

— Только руки держи при себе. И губу закатай!

— Ничего, кроме рабочих отношений.

Я немного удивилась, как Ролан разговаривал с ним. Вальтер говорил тихо, еле слышно, держался ровно, сохраняя осанку. Ролан был громким и небрежным, к тому же позволил себе нагрубить человеку старше его. Наверно, для них это было нормально.

Они попрощались, и мы выбрались из подвала. На улице дышалось совершенно иначе. Ни давящих стен, ни странного взгляда затворника. Злата была права, я себя сгубила. Заточила в темницу.

— Правда, чудак?

— Не знаю, я не поняла. Он больше испугал меня, чем очаровал.

— Он с виду похож на паука, а внутри сам всего боится. Ты к нему привыкнешь. Он немного скучный, развлечений никаких не принимает. Но зато у тебя теперь есть работа.

— Мне нужно подумать. Злата предлагала устроиться к Ульяне. Я думаю, стоило к ней сначала сходить.

— Ульянка держит магазин рядом с нами. Продает книги о колдовстве, настойки от всех болезней и гадает по руке. Она цыганка. Лучше с Вальтером работать, чем с этой прохвосткой обманывать людей.

Зато с Ульяной я хотя бы видела свет, а с его Вальтером я сама стану как призрак в его доме с книгами и танцующими скелетами.

Я пришла чуть раньше. Вальтер сидел за столом в подвале и переписывал текст из древней книги на новые листы. Он не обращал внимания на мое присутствие, и я спокойно могла рассмотреть его.

Вальтер не любил солнца. У него была белая кожа как новая бумага книги. Тонкие губы — скромная розовая линия на лице. Эта черточка редко искривлялась. Объединив свои наблюдения и знания о нем, я решила, что Вальтер был спокойными тихим библиотечным человеком. Возможно, ему не хватало эмоций, и с ним я могла соскучиться. Но тихий человек не станет приставать с дурацкими вопросами, будет вести себя мирно и дружелюбно. И думала я так до тех пор, пока он не оторвал взгляда от книги. Вальтер поставил точку и поднял на меня холодные глаза.

Я испугалась его. Что-то неведомо темное заключалось в нем. Вальтер подошел ко мне и поприветствовал рукопожатием. Бледный, с уставшими глазами и сухими длинными пальцами он смотрел на меня сверху вниз, словно чего-то ожидая. Или так плохо на мое воображение влиял темный подвал со свечами.

Вальтер слабо улыбнулся и отвел в дальнюю комнату.

— Сегодня надолго не задержу. Протри пыль с книг. Как справишься, можешь идти домой.

Он ждал моего ответа. Но я как испуганный олень пялилась на него и не могла сказать ни слова. Вальтер широко улыбнулся, показав острые зубы, и удалился. Тихо приоткрыв дверь, я посмотрела, как он вернулся к рабочему месту и сел за писанину.

В комнате горела только одна свеча и ею я разожгла все остальные. Сразу стало светло и веселее. Пока взгляд не упал на эту картину. Скелеты все танцевали, пугая черными отверстиями в черепах. Стянув со стола покрывало, я накинула его на картину.

Теперь можно было взяться за книги. После уборки в доме борьба с пылью казалась ужасно нудным занятием. А для Вальтера окажется убыточным. С его старых книжек словно сухие листья отпадали корешки и вылетали страницы. Бедные книги не простили влажной уборки. Пыль не убиралась, скатывалась в комки и прилипала к шершавой поверхности обложки. Сдувать пыль оказалось неудачной идеей. По комнате летали мелкие белые звездочки, оседая на пол и на мою глупую голову.

Я промучилась с тремя шкафами. Не работа, а наказание. В девять часов вечера я услышала громкий голос Ролана. Он над чем-то смеялся. У меня появилось желание быстрее закончить сегодняшнее задание и выскочить к нему навстречу.

Ролан был единственным светлым пятном в коридоре. Я бросилась к нему, взглядом умоляя о спасении. Ролан обнял меня за плечи и прижал к себе.

— Вальтер обещал отпустить тебя раньше.

— И отпустит, да?

— Боюсь, ты только испортишь мои книги, — произнес Вальтер со вздохом. — Но когда проникнешься уважением к истории, тогда уже я тебя не отпущу.

— Этого не случится, — заверил его Ролан. — Отец еще может передумать.

— Чего не произойдет.

— А ты бы мог поддержать меня. Мы все-таки друзья.

— Рассуждай, Ролан, как взрослый мальчик. Ростом ты вырос, а умом…

— Он опять меня высмеивает, — пожаловался мне Ролан. — Друзья так не поступают.

— Не сравнивай меня со своей сворой ребятишек. Друзья не те, кто поддакивает, а тот, кто помогает стать лучше. Я указываю тебе на ошибки, но ты пропускаешь мимо ушей мои слова. Спишем это на твой юный возраст.

— Четверть века прожил и все юный?

— Ролан, пожалуйста. Мне нужно работать.

— Работать ему нужно. Ну, и оставим мы тебя одного в архиве. Прощай!

— Пока, Вальтер, — попрощалась я.

— До завтра, — быстро сказал он и уткнулся в записи.

Почему-то мне стало жаль его, что он остался один. Еще больше огорчило то, что я сильно желала сбежать от него. Возможно, он был одинок потому, что не сам хотел одиночества, а никто не захотел с ним общаться. Люди могли вынудить его скрыться от них.

— Ну, как? Страшно было? Вальтер укусил тебя?

— Нет. Он сидел очень тихо и что-то писал. За четыре часа я не услышала от него ни звука. Зато я шумела как полтергейст. Сдувала пыль, двигала стул, чтобы достать книги с верхних полок, ругалась, когда чуть не навернулась.

— Тогда он только рад от тебя избавиться.

— Почему же?

— Он любит тишину. А когда работает, лишним шумом его лучше вообще не отвлекать. Надеюсь, не сильно ругалась?

— Как самый настоящий пират! Арр!

Ролан засмеялся, от чего у меня поднялось настроение. Подвал остался в прошлом, а завтра еще не скоро наступит, поэтому о работе я быстро забыла. Тем более Ролан повел меня в пивную, название которой гласило «Бубен шамана», но ни шаманов, ни бубнов внутри не оказалось. Была теплая обстановка: трещал камин, ярко горели лампы, и вкусно пахло жареным мясом. Вся мебель, стены, пол были деревянными. После темного подвала хотелось обнять всю комнату, чтобы впитать ее тепло.

Мы сели за столик к его друзьям. Первого звали Виктор. Он выглядел грозным, решительным и самым взрослым в компании. Второй Мстислав — черты его лица немного мягче, чем у Виктора, но его огромные и волосатые руки внушали уважение. И третий Герман, который постоянно шутил. Он сидел расслабленно и медленно пил пиво. Все трое казались мне представителями разных профессий: охотник, рыбак и грибник. Герману достался грибник, потому что был несерьезным и похож на дурачка.

— Это Грета, — представил меня Ролан.

— Очень приятно, — поприветствовала я.

— Да, да, виделись у магазина. Надолго ли к нам? — вступил в разговор Герман.

— Думаю, надолго.

— Что же тут делать красивой девушке? — спросил Мстислав, улыбаясь.

— Только давай без этого, — сердито предупредил его Ролан.

— Вот ты дерганный в последние дни! Не нервничай, у меня вообще-то девушка есть.

Все еще сердясь, Ролан ушел за пивом. Герман сразу же подвинул свой стул ближе ко мне. Ролан издалека показал ему кулак.

— У парней конкуренция большая. Девушек у нас мало. Из-за этого воюют, — сказал Герман. Он хотел продолжить, но его перебил Виктор.

— Видишь за стойкой официантку? Это Роберта. Недавно к нам приехали два брата, и один из них закрутил с ней.

— Вы избили его? — испуганно спросила я.

— Парниша крепким оказался, — произнес Мстислав, скалясь. — Нам еще навтыкал. Вцепился в Роберту как клещ.

— В такую любой вцепился бы.

У Германа чуть слюна не закапала, когда Роберта подошла вместе с Роланом. Он принес нам тарелки с едой, а девушка поставила поднос с кружками пива на стол.

Роберта была стройной, с розовым детским лицом и слишком большой грудью для маленького тела. На ней было светлое платье в лентах, в рюшах и оборках, которое придавало еще больший объем ее выпуклостям.

Роберта освободила поднос и ушла обратно за стойку.

— Я не спросил, хочешь ли есть. Вот взял всякие копчености, — Ролан присел и заметил, каким взглядом провожал Герман уходящую официантку. — Ты только посмотри. Челюсть захлопни, герой-любовник!

— Тихо! А вдруг она услышит! — шепотом попросил Герман.

— Ничего нового она о тебе не узнает, — съязвил Ролан.

Пиво было очень вкусным, а копченое мясо еще вкуснее. Я оказалась настолько голодной, что залезла в тарелку к Ролану. Он не пожадничал, но когда Герман попытался стянуть кусочек, он звонко ударил его по руке.

Двери пивной открылись и мимо нас проскользнули два парня. Третий из их компании отправился к стойке и взял три больших кружки чего-то темно-красного. Когда он присоединился к остальным, они начали громко ржать. Наглый блондин закинул ноги на стол. Его друзья последовали его примеру.

— Дебилы, — недовольно произнес Виктор.

У Мстислава сжимались кулаки. У Германа спала улыбка с лица. В его взгляде читалось, что должно было что-то произойти и он этому не рад. Ролан старался не отвлекаться на них.

— Давно не видел Розу. Как она? — спросил он у Виктора.

— Ничего, справляется. Я ей помогаю с хозяйством, но она сильно переживает. Волосы выпадают, часто плачет.

— А, может, она того? — еле сдерживая смех, произнес Герман.

— Что того?

— Ну, у девчонок бывает такое.

— Что бывает такое?

— Ну, залетела, — Герман совсем засмущался и покраснел.

— Эй, Ролан! — свистнул блондин. — Это новенькая? Вкусно пахнет!

Ролан вмиг взбесился, но сдержался. Виктор и Мстислав поддерживали его, желая подраться. Один Герман шепотом попросил ребят успокоиться.

— Сладкий десерт. Так и тает на губах!

Мне было стыдно за поведение блондина, а потом стало страшно, когда увидела, как Ролан подскочил к нему и ударил в челюсть. Виктор и Мстислав бросились разнимать их, но друзья блондина не собирались мириться.

— Катитесь вон, к черту пошли! — вылетел из-за стойки жирный и усатый мужчина. В руках он держал метлу, которой угрожал. — Никаких драк, тысячу раз вам говорил! Бейте друг другу рожи хоть на кладбище, но не здесь!

— Пошли, выйдем, — задиристо произнес блондин Ролану.

Троица выскользнула из пивной. Виктор и Мстислав поспешили за ними.

— Роберта, присмотри за ней. Мы скоро, — сказал Ролан. Толкнув вперед себя Германа, он вышел за парнями.

Роберта присела ко мне. Пышная юбка полностью закрыла стул. Кремовые и белые ленточки свисали до самого пола, но Роберта приподняла их, оголив розовые ножки в туфельках на маленьком каблучке.

— Не переживай, они часто дерутся. Им нечем заняться, вот и ищут повод, чтобы скрасить будни.

— Кто этот блондин?

— О, его зовут Сильвестр. Он брат моего парня. Эти двое его дружки. Они постоянно что-то вытворяют, создают и себе и другим проблемы. У Ролана скорее кулаки сотрутся, чем у Сильвестра утихнет шило в одном месте.

— Меня Грета зовут.

— Роберта. Может быть, Ролан рассказал что-нибудь обо мне? Я работаю здесь прислужницей.

— Немного. А еще ты нравишься Герману.

Роберта мило захихикала.

— Не только ему. Из-за них мое самолюбие поднялось выше крыши. Один дарил цветы, другой провожал до дома. Я чувствовала себя принцессой. Меня окружали рыцари, и каждый подставлял плечо. Но как только появился парень, сразу все исчезли. А я к подаркам быстро привыкла.

Я все смотрела на часы. Время шло, стрелки добирались до цифры одиннадцать, а парней не было. Роберта унесла посуду и протерла столы. Пивная готовилась к закрытию.

— Роберта, — пыталась я отвлечь ее. — Я пойду. Уже поздно.

— Нет. Подожди меня.

Роберта сняла фартук и нырнула в соседнюю комнату. Оттуда она вышла в кофте и с вязаной сумочкой через плечо.

— Иван, я ушла! — крикнула она.

— Хорошо! — послышался откуда-то глухой голос.

— Все, идем домой.

Роберта взяла меня за руку и, не торопясь, мы пошли домой.

— Иван — это который с усами?

— Да, он хозяин пивной. Он хороший и добрый, но любит ругаться. Еще бы чужих женщин не любил. Говорят, Марселина его в свинью превратила, съездила на шабаш, потом высекла и отпустила. Больше он к ней не приставал.

— Она ведьма?

— Да и не дай бог встретиться с ней! Как Баба Яга съест тебя и косточек не оставит.

— Такая прям страшная?

— Нет, она красивая. Только злая. А еще от нее пахнет землей. Я думаю, она в гробу спит.

От слов Роберты мне стало смешно. Она тоже засмеялась, но не поняла почему.

— Я не верю в сверхъестественное и не понимаю, как можно верить в сказки, — ответила я ей. — Все эти черти, порчи и проклятия выдумка. Ролан, кстати, тоже меня поддерживает. Он сказал, что ваша Ульяна на суевериях деньги зарабатывает.

— Потому что Ульянка — дурилка картонная. Сама верит и других накручивает. Моя мама к ней каждую неделю бегает, чтобы ворожеевские штучки купить. Обе привораживает мне жениха. Но, боюсь, из-за них он убежит от меня, а не приклеится навечно, как они хотят, — Роберта вдруг остановилась. — Слышишь?

Где-то вдалеке слышались радостные вопли.

— Они нас догоняют.

Через минуту парни догнали нас. Они были избиты. Виднелась кровь и ссадины, кожу украшали длинные царапины от ногтей. Счастливые они наскакивали на друг друга и продолжали вопить.

— В этот раз вы победили? — поинтересовалась Роберта у них.

— Мы! Этот придурок Сильвестр теперь целую неделю будет собирать себя по кусочкам! — хвалился Герман.

Я хотела вытереть кровь с разбитой губы Ролана, но она спеклась.

— Вы с животными дрались? У тебя ужасные царапины на щеке.

— Так и есть, мы те еще звери!

Ролан завыл как настоящий волк. Это вызвало у меня восхищение. Зря раньше я обзывала его дворнягой.

— Пойдем быстрее, я домой хочу, — попросила я его.

— Смотри, какая луна. Может, прогуляемся?

— В другой раз.

— В другой, так в другой. Я напомню.

Ролан сделал колесо, чем удивил меня еще больше. Роберта захлопала в ладоши, а пар

ни весело закричали.