Рассвет 2050 года

Глава 11 Барабаны говорят громко

– Нет! Друг… Я друг… – в лихорадочной спешке, запинаясь, бормотал Форс. Но этих слов не знали ящерицы, и бесшумное и угрожающее приближение продолжалось.

Их остановило нечто другое – шипение, донёсшееся от какого-то места на склоне оврага позади беспомощного горца. Словно там свернулся гигантский предок всех змей, негодуя на то, что его потревожили. Но для ящериц это шипение что-то означало. Они остановились чуть ли не на полушаге, их нитевидные языки сновали взад-вперёд, неровные гребни на головах застыли и поднялись, налившись тёмно-красным.

Камни покатились вниз по склону холма. Форс отчаянно пытался повернуть голову, чтобы увидеть, что или кто приближается. Лура лихорадочно пыталась освободиться, и Форс подумал, а не может ли он перекатиться к ножу поближе и схватить его. Хотя его руки онемели, скорее всего ему удастся разрезать путы, связывающие кошку.

Одна из ящериц вышла вперёд остальных, всё ещё с копьём из колючек наготове. Её чешуйчатое горло раздулось, и она издала ответное шипение. Ответ последовал незамедлительно, и потом раздались три слова, которые заставили сердце пленника гулко забиться:

– Ты можешь двигаться?

– Нет. И поберегись! В этих колючках в шариках – яд… они тут, на земле…

– Я знаю, – последовал спокойный ответ. – Не шевелись…

Арскейн зашипел в третий раз. Ящерицы попятились, оставив своего вожака одного, подобравшегося и настороженного. И тут рядом с Форсом оказался Арскейн, нагнулся, чтобы перерезать путы на обоих пленниках. Форс попытался выпрямиться, опираясь на затёкшие руки, отказывающиеся повиноваться ему.

– Не… могу… сделать… это…

Но Арскейн уже растирал его распухшие и раздутые лодыжки. Мучения, им испытываемые, прежде чем восстановилась обычная циркуляция крови, были почти непереносимыми, и горец едва смог удержаться, чтобы не закричать. Но тут Арскейн поднял его на ноги и подтолкнул к заднему склону оврага.

– Лезь туда…

И такая в этом приказе прозвучала властность, что Форс несмотря на слабость начал подниматься, а Лура же потащилась впереди него. У горца не было сил даже оглянуться назад, взобраться на верх оврага.

И будь склон более крутым, то ему бы никогда не удалось сделать это. А когда оставалось преодолеть несколько футов, Арскейн догнал его и протащил эти последние футы. С руки Арскейна свисал охотничий пояс Форса с мечом и ножом в ножнах – южанин задержался, чтобы подобрать их.

Никто из них не стал тратить время на болтовню. Форс был рад помощи, оказываемой ему в ходьбе рослым южанином. Через некоторое время он понял, что под ногами – настоящая трава, и тогда он повалился вниз, и на его ободранную кожу брызнула вода.

Он не знал, сколько времени прошло прежде, чем он достаточно пришёл в себя. Форс понял, что Арскейн пытается влить ему в горло какой-то отвар. Он жадно глотал, пока помимо воли его глаза не закрылись, и он снова потерял сознание.

– Как ты сумел нас вытащить? – Много часов спустя Форс лежал уже с гораздо бо́льшими удобствами, чувствуя под собой подстилку из папоротника и листьев, казавшуюся невероятно мягкой. Арскейн сидел, согнувшись, по другую сторону костра и делал древко для короткого охотничьего копья.

– Это оказалось совсем лёгким делом… когда исчезли Зверолюди. Я расскажу тебе, брат, всё прямо и правдиво. – Зубы южанина сверкнули ослепительной белизной; он весело усмехнулся. – Если бы они были ещё живы, это могло закончиться совсем иначе.

Когда я проснулся в этом лесу и обнаружил, что тебя нет, то сначала подумал, что ты пошёл на охоту – на поиски воды, еды или ещё чего-нибудь. Но, признаюсь, меня это вовсе не обрадовало. Я поел – здесь множество кроликов, жирных и глупых, ничего не боящихся. И вон там – ручей. Но моё беспокойство всё усиливалось и усиливалось: зачем куда-то идти разыскивать воду и еду, когда всё это так близко, да и не оставил бы ты меня на столь долгий срок. Вот поэтому я и пошёл назад по нашему следу…

Форс изучал свои опухшие руки, безвольно лежавшие на груди. Они всё ещё были пурпурно-голубыми и ныли от боли. Что бы произошло, если бы Арскейн не вернулся обратно?

– По этому следу было очень легко идти. И идя по нему, я обнаружил место, где прятались Зверолюди, чтобы наброситься на тебя. Они не сделали ничего, чтобы замести следы. Я решил, что они почти ничего не боятся и не видят особой необходимости в осторожности. Поэтому я пошёл дальше и наконец дошёл до оврага с ящерицами…

– Как тебе удалось остановить их нападение?

Арскейн изучал груду камней, которые он принёс от ручья, он взвешивал их в руке и складывал в две кучки. Обструганное древко копья он отложил в сторону.

– Я уже раньше встречал народ ящериц. В моей земле (по крайней мере в земле, где мы жили перед тем, как трясущиеся горы прогнали нас оттуда) была одна такая колония. Однажды они появились с запада и основали поселение в овраге всего на расстоянии дневного перехода от деревни моего племени. Мы заинтересовались и часто издали наблюдали за ними. Наконец мы даже стали вести с ними торговлю – давали им кусочки металла в обмен на голубые камни, вырытые ими из земли – нашим женщинам нравились ожерелья из них. Я не знаю, что я сказал им своим шипением… мне кажется, просто моя имитация их речи настолько удивила их, что они позволили нам уйти. Но очень хорошо, что мы в конце концов убрались оттуда – и со всей возможной скоростью. Отравленные шарики – их дьявольское оружие. Я видел, как они используют его против койотов и змей. Они хотят только одного – чтобы их оставили в покое.

– Но… но ведь они почти… почти люди… – Форс рассказал о фермерах и самопожертвовании, сделанном ими ради их клана.

Арскейн положил три камня одинакового цвета и размера.

– Неужели мы можем теперь отрицать, что у них есть право на их овраг? Интересно, способны ли мы сами проявлять такое же мужество? – Он занялся тонкими полосками кроличьей кожи, сплетая их в сеть и оплетая ими каждый камень. Озадаченный, Форс наблюдал за ним.

Прямо над их головой был разрыв в массе верхушек деревьев. Когда Форс лёг на спину, он увидел голубое небо и кусочек белого облака. Но ветер этим утром был прохладен – лето уже кончалось. Он должен как можно скорее вернуться в Эйри…

И тут он вспомнил, что случилось с сумкой Звёздных Людей, и его опухшие пальцы вонзились в подстилку. Теперь было бессмысленно возвращаться в горы. После того, как Зверолюди уничтожили его доказательства, они тем самым лишили его возможности вернуться в клан. У него ничего не осталось, кроме вещей, захваченных Арскейном из оврага ящериц – его ножа и меча.

– Хорошо!

Форс слишком задумался, чтобы повернуть голову и взглянуть на то, что вызвало такую нотку удовлетворения в голосе южанина. Арскейну-то не о чем беспокоиться. Он отправится на юг, найдёт своё племя, снова займёт своё место среди них…

– Теперь у нас будет пища, брат…

Форс помрачнел, но оглянулся. Южанин стоял, высокий и прямой, и крутил над головой сделанную им странную вещь, на взгляд горца, совершенно бесполезную. Три камня в сетках из кроличьих шкур были присоединены к ремням из кожи, и ещё три ремня связаны вместе одним узлом. Этот узел Арскейн зажал между пальцев, а камни вращались по кругу. Он рассмеялся, увидев замешательство на лице Форса.

– Мы отправимся на юг, брат, и на полях равнин это будет действовать великолепно. Я тебе это продемонстрирую. Ха, а вот и наш обед…

К костру прошествовала Лура, таща молодого поросёнка. Затем она с почти человеческим вздохом улеглась рядом с тушей поросёнка и стала наблюдать за тем, как Арскейн умело разделывает её.

Форс поел жареную свинину и стал размышлять над тем, а действительно ли его положение настолько безнадёжно, как это ему казалось раньше. Зверолюди убиты. Он может отдохнуть здесь, пока к нему не вернутся силы, после чего совершить ещё один визит в город. И если он не будет там задерживаться, он ещё успеет вернуться в Эйри и привести в город экспедицию до наступления зимы. Он слизнул с пальцев толстый слой жира и принялся составлять планы. Арскейн стал напевать какую-то грустную мелодию. Форс уже слышал её, когда тот пел на берегу озера, где рыбачил. Лура замурлыкала и почистила свои лапы. Всё выглядело вполне мирно.

– Теперь перед нами задача, – внезапно начал Арскейн, – где достать одежду для тебя…

– Это моя проблема, – сонно поправил его Форс. – К сожалению, моя одежда осталась в овраге ящериц забавлять их. И, странное дело, я не нахожу в себе никакого желания вернуться и потребовать её назад у них…

Арскейн затянул узлы на своём оружии из ремней и камней.

– Тут ты, возможно, не прав, мой друг. Нанести визит в овраг ящериц (держась на безопасном расстоянии, конечно) может сослужить нам хорошую службу.

Форс выпрямился.

– Каким образом?

– Там погибло пятеро Зверолюдей. Но сколько же из них отправилось следом за нами на эту Землю Взрыва?

Форс попытался вспомнить, сколько же существ входило в отряд, за которым он следил когда-то с вершины холма. Сколько же их было? Сейчас он не мог дать точного ответа, но он в действительности подозревал, что их было больше, чем пять. Если это в самом деле так… то почему же они оставались здесь так близко к краю Земли Взрыва? Его ноги уже достаточно окрепли, чтобы он смог преодолеть несколько миль, оставив за собой эту пустынную землю, находящуюся сейчас всего в полумиле позади них.

– Ты думаешь, ящерицы смогут добавить ещё кое-что к своим запасам?

Арскейн пожал плечами.

– Теперь, когда они предупреждены, возможно, они уже добавили. Но нам нужны трофеи, которые они взяли. Твой лук пропал, но нам бы пригодились наконечники стрел…

– И мы настолько нуждаемся в них, чтобы снова сунуться на их отравленные колючки?

– Возможно. – И Арскейн принялся расспрашивать Форса, что из его снаряжения уничтожили Зверолюди.

– Всё самое ценное для меня! – На Форса снова навалилось прежнее чувство беспомощности от того, что он не похож на других. – Они в клочья изорвали сумку Звёздных Людей и сожгли мои записи и карту…

– Но ведь остались наконечники стрел, – не отставал Арскейн. – Они-то не сгорели.

Поскольку он, казалось, всерьёз решился на эту экспедицию, Форс начал подумывать, что южанин преследует при этом и какую-то собственную цель. Сам Форс не видел причин для возвращения в овраг ящериц. Он всё ещё внутренне возражал, когда они поднялись на вершину холма, с которого Арскейн спустился, чтобы спасти его и Луру. Лура отказалась сопровождать их дальше края Земли Взрыва, и они оставили её там, беспокойно бегающую взад-вперёд. Кошка навострила уши и яростно хлестала хвостом, показывая своё неодобрение подобным безрассудством.

Путники стояли, глядя вниз на дикую сцену, от которой выворачивало желудок. Форс с трудом сжал опухшие пальцы в кулаки, чтобы боль отвлекла его внимание. Ящерицы, может быть, и питаются травой, растущей на тех террасах, но похоже, что они также не брезгуют и мясом, и возможно сейчас они запасают мясо, которое случайно оказалось у них.

От двух Зверолюдей уже остались лишь скелеты, и группа жителей оврага сейчас трудилась над остальными. Цепочка тяжело нагруженных носильщиков взбиралась по склону ко входам в пещеры в то время, как их приятели внизу орудовали крошечными ножами с точно таким же умением, с каким до этого их жертвы действовали своими серпами.

– Посмотри вон туда – слева от того камня… – Несмотря на боль в руке, вызванной этим прикосновением Арскейна, Форс покорно посмотрел в указанном направлении.

Он увидел там кучу всякого добра. Форс узнал остатки своих краг и пояс, такой же, какой носили Зверолюди. Но блёстки света за этой кучей добычи, сваленной в беспорядке представляли больший интерес. Они стояли в крошечной нише в стене – три голубых бруска… высотой всего лишь в палец… такие до боли знакомые…

Озадаченность Форса исчезла. Эти бруски… они были маленькими фигурками, которые он принёс из музея в сумке Звёздных Людей. И теперь их поставили там, на возвышении… и перед ними – вся эта куча приношений.

«Они – боги!» – На него внезапно снизошло озарение, и он теперь знал, почему народ ящериц так чтит их.

– Арскейн! Эти фигурки – вон там, в той нише, – да ведь я принёс их сюда из музея – и ящерицы сделали им подношения… они поклоняются им!

Южанин потёр подбородок, как всегда, выражая этим жестом замешательство. Потом он порылся в своей дорожной сумке и достал четвёртую фигурку.

– Нет, в самом деле… неужели ты не видишь – всё из-за этого! – Форс указал на маленькую головку вырезанной фигурки. Несмотря на то, что фигурка имела человеческие очертания, у неё была голова хищной птицы с клювом.

– Одна из тех фигурок там, внизу, имеет голову ящерицы… или по крайней мере она похожа на голову ящерицы!

– Да. И поэтому… да… теперь я тоже всё понял!

Арскейн начал спускаться по склону, и с его губ слетел тот же самый шипящий крик, как и до этого. Произошло мимолётное движение. Форс моргнул. Рабочие исчезли, спрятавшись за скалами, оставив дно оврага пустым.

Южанин ждал, с терпеливостью охотника, одну минуту, вторую, а потом снова прошипел. Он держал в руках зажатую между пальцев фигурку с птичьей головой, и её голубой блеск был отчётливо виден. Возможно, именно из-за этого вожаки ящериц и покинули свои укрытия.

Они приближались осторожно, скользя между камнями, и только внимательный наблюдатель мог заметить их. И, на что тоже обратил внимание Форс, они несли с собой копья, утыканные колючками. Впрочем, Арскейн находился гораздо выше того места, куда падали тогда шарики из глины. И теперь он поставил голубую фигурку на землю и широким шагом отступил вверх по склону.

Именно статуэтка и привлекла их. Трое вожаков вместе подошли, скользя своей особой стремительной походкой. Оказавшись совсем близко от фигурки, они остановились и принялись вертеть головами во все стороны, словно, чтобы удостовериться, что это никакая не ловушка.

Когда одна из ящериц обхватила лапой приношение, Арскейн двинулся, но не к ним, а в сторону кучи добычи! Он шёл осторожно, внимательно осматривая каждый дюйм земли перед собой, внешне не обращая никакого внимания на ящериц. Те замерли на месте и только взглядом следили за ним.

С нарочитой методичностью южанин начал переворачивать всё, что лежало в той куче. Он вернулся с сапогами Форса и тем, что осталось от одежды горца, пройдя мимо ящериц, словно не замечая их. После того, как он прошёл, вожак ящериц схватил голубую фигурку и юркнул за камень. Его два приятели чуть ли не наступали ему на хвост. Арскейн поднимался по склону с той же неторопливостью, но на лбу и щеках у него появились капли пота.

Форс сел на землю и надел на больные ноги сапоги. Поднявшись, он ещё раз оглядел овраг. Ящерицы-работники всё ещё прятались в своих пещерах, но теперь в скальном святилище стояло четыре, а не три фигурки.

На следующий день они двинулись на юг, оставляя позади себя эту странную Землю Взрыва. И уже на второй день они глубоко проникли на открытые поля, где под лучами солнца ветер колыхал колосья пшеницы-самосевки.

Форс остановился у каменной стены и прислушался. Услышанный им звук был слишком слабым и низким, чтобы быть раскатом грома, и в нём прослушивался чёткий ритм.

– Погоди!

Когда Арскейн остановился, Форс понял, что он уже слышал его прежде – это был голос сигнального барабана. И когда он сообщил об этом Арскейну, тот опустился рядом с ним на камни и приложил ухо к земле. Но он опоздал – послание уже закончилось. Южанин поднялся с хмурым видом.

– Что?.. – рискнул спросить Форс.

– Это был призыв. Да, ты был прав, это был разговаривающий барабан моего народа, и он сообщил дурные вести. Нечисть надвигается на них, и они вынуждены отозвать для защиты клана все копья…

Арскейн заколебался, и Форс сам предложил.

– Я не копьеносец, а теперь даже не лучник. Но меч мой пока ещё со мной, и я неплохо умею с ним обращаться. Ну что, идём?

– Как далеко? – спросил Форс, чтобы чуть отдышаться после нескольких минут безостановочного бега. Арскейн принял его предложение, но бежать было легче Луре на её четырёх лапах, чем Форсу на его двоих.

– Могу только догадываться. Этот барабан был создан для созыва людей в пустынной местности. Возможно, он дальше, чем мы думаем.

Ещё дважды в этот день они слышали зов барабана, прокатывающийся по далёким холмам. Он продолжал звучать через определённые промежутки времени. Арскейн сказал, что это будет продолжаться, пока не возвратятся все разведчики. Этой ночью укрытие они нашли в одной роще, но не стали разжигать костёр. И не успела разгореться заря, как они уже двинулись в путь по тропе.

Форс не потерял чувства направления, но эта местность была ему совершенно незнакома, о ней ничего не сообщалось в отчётах Звёздных Людей. Путешествие по Земле Взрыва настолько далеко увело его от территорий, обозначенных на любой когда-либо виденной им карте, и он понял, что совершенно заблудился. Он начал про себя гадать, сможет ли он вернуться в Эйри, как раньше планировал, или придётся продолжать это путешествие, так никогда и не вернувшись по своим следам обратно через город. Эта земля была обширна, и следы лишь немногих животных были ему знакомы.

На третий день они подошли к реке, которую, как считал Форс, он уже пересекал прежде. Она разбухла от дождей, и им пришлось потратить бо́льшую часть дня на создание плота, чтобы переплыть её. Течением их отнесло на несколько миль в сторону прежде, чем они смогли спрыгнуть на противоположный берег.

На закате они снова услышали барабан, и в этот раз его дробь по громкости была близка к грохоту. Арскейн, похоже, расслабился, у него было теперь доказательство, что они двигаются в правильном направлении. Но выслушав сообщение, он опустил руку к рукояти ножа.

– Опасность! – Он повторил слова, содержащиеся в сообщении: – Опасность… смерть… бродит… опасность… смерть… в… ночи…

– Это всё говорит барабан?

Арскейн кивнул.

– Да, это говорит барабан. Но никогда раньше я не слышал, чтобы барабан передавал эти слова. Говорю тебе, брат, не обычная опасность вынудила наши барабаны выстукивать подобные предупреждения. Слушай!

И Арскейну не нужно было поднимать руку: Форс и сам услышал ещё один звук, прежде чем его спутник заговорил. Это была ответная лёгкая дробь, и хотя она была слабее, чем клановый сигнал, но её можно было легко разобрать.

И снова Арскейн прочёл послание:

– Уран здесь… идёт… Это Уран-Быстрая Рука, вожак наших разведчиков. Он отправился на запад, а я пошёл на север. И…

Ещё один ещё более слабый шум барабана какого-то разведчика перебил его.

– Балакан идёт, Балакан идёт. Теперь, – Арскейн облизнул губы, – остаётся лишь Норатон, до сих пор не ответивший. Норатон… и я, который не может это сделать!

И хотя они напряжённо вслушивались ещё несколько минут, но больше не последовало никаких ответных сигналов. Вместо них спустя некоторое время вновь раздался клановый сигнал, прокатившийся по открытым полям. Так он и раздавался через определённые промежутки времени всю ночь.

Они остановились лишь на рассвете, чтобы поесть, продолжая свой безостановочный бег. Теперь, когда барабан замолчал, Форсу эта тишина показалась зловещей. Он не стал задавать вопросов. Угрюмое выражение не сходило с лица Арскейна, и он бежал, словно позабыв о своих товарищах.

Чтобы быстрее передвигаться, они выбрали одну из дорог, построенных Древними, что тянулась в нужном им направлении, и когда она свернула в сторону, они побежали дальше по звериной тропе, пересекли ручей – его Лура перескочила одним прыжком. На мгновение перед ними мелькнул олень, тут же исчезнув. И тут Форс заметил кое-что ещё: кружившиеся в небе чёрные силуэты. Вот один из них отделился от остальных и спикировал к земле. Форс вцепился в руку Арскейна.

– Птицы смерти!

Форс заставил южанина остановиться. Появление птиц смерти означает беду!