Рассвет 2050 года

Глава 10 Пленён!

Ослепительные лучи солнца отражались от маслянисто поблёскивающей поверхности голых скал, вызывая у Форса боль в глазах. Трудно брести, не останавливаясь ни на миг, когда от чувства жуткого голода и пустоты в желудке тебя выворачивает всего наизнанку. Но никакой живности они не увидели в этой странной пустыне. И ведь он ещё не испытывал таких страданий, как Арскейн. Южанин что-то неразборчиво бормотал, его глаза блестели, и приходилось вести его за руку, словно уставшего ребёнка. Красное пятно на перевязанном плече покрылось коркой и засохло… по крайней мере больше он не терял крови, ему только нездоровилось.

Где же конец этой Земли Взрыва? Если они не идут по кругу то уже, наверное, прошли много миль по этим острым как лезвие оврагам и каменистым плато. И всё-таки каждый раз, когда они взбирались на очередной холм, перед ними оказывалась погибшая земля.

– Воды… – Распухший язык Арскейна протиснулся сквозь треснувшие губы.

Всё изобилие вчерашнего потопа исчезло, поглощённое почвой так, словно его никогда и не существовало. Форс прислонил здоровяка-южанина к скале и потянулся к своей фляжке, медленно, стараясь, чтобы рука не дрожала. Ни одна драгоценная капля не должна пролиться!

Но Арскейн как раз-то и пролил воду. Его глаза внезапно сфокусировались на фляжке, и он схватил её. Вода выплеснулась из его руки и собралась в углублении камня. Форс с тоской посмотрел на неё, но всё-таки не рискнул напиться жидкости, коснувшейся заражённой земли.

Он позволил Арскейну сделать два глотка, после чего отобрал у него фляжку. К счастью, южанин ослаб настолько, что не смог сопротивляться ему. Засунув фляжку за пояс, Форс огляделся вокруг. То, что он увидел, заставило его замереть на месте и пристально вглядеться в даль.

Из тени, бросаемой скалой, к пролитой воде двигалось нечто тёмное, зелёное, испещрённое рыжевато-жёлтыми пятнышками, и он едва не лягнул ногой по этой твари, испытывая тысячелетнее отвращение человека к рептилиям. Но он вовремя заметил, что это была вовсе не змея, ползущая по земле, а длинный мясистый стебелёк какого-то растения. Его расплющенный верхний конец покачнулся в воздухе и упал на капельки воды, изогнувшись дугой над влагой. Потом и остальная часть этого создания выдвинулась к воде, чтобы напиться, и Форс увидел три жёстких листа, окружавших высокий колос с красным бутоном на конце. Растение выпило воду, и всасывающий стебель поднялся и снова исчез в листьях, когда всё это невероятное создание скрылось в тени, и наблюдателю оставалось лишь гадать, было ли это на самом деле или это жажда или голод сыграли с ним скверную шутку. Только на камне остался влажный след, покрывавший углубление, где до этого была вода.

Итак, здесь есть жизнь… пусть и чуждая для них! От вида этого растения у Форса даже как-то спокойнее стало на душе. Да, он привык к растениям, которые пускают корни и остаются на одном месте. Но в столь странном месте люди могут вполне располагаться на земле, в то время как растения разгуливают повсюду. Он рассмеялся – эта мысль показалась ему очень остроумной и занимательной, и он высказал её Арскейну, когда они двинулись дальше. Но южанин ответил лишь каким-то бормотанием.

Их путешествие напоминало кошмар. Форсу как-то удавалось продолжать путь, снова и снова поднимая Арскейна на ноги и направляясь к ориентирам, замеченным им ранее.

Было легче передвигаться, выбрав в качестве ориентира какую-нибудь скалу или скользкую земляную дюну. Потом, достигнув этого места, впереди всегда находился новый ориентир.

Иногда он замечал движение в тёмно-синих тенях, лежавших под скалами и уступами. Он не знал, что там: колонии жаждущих воду растений или другие обитатели этой преисподней, следившие за путниками – да и плевать хотел он на это. Сейчас его занимало лишь одно – путь вперёд, и он надеялся, что когда-нибудь, взобравшись на очередной гребень, они увидят впереди растительность привычного им мира.

Время от времени появлялась Лура, её некогда гладкий мех стал грубым и спутанным, а бока впали, отощав. Иногда она несколько футов шла рядом с ним, после чего отправлялась разведывать дорогу, всегда настороженная, готовая сражаться. Если кто-то или что-то напали на их след и теперь шли по нему, преследуя их, то пока что они были на приличном от них расстоянии.

Уже почти невозможно было заставить Арскейна идти вперёд. Дважды он едва не падал навзничь, но Форсу удалось удержать его, а во второй раз горцу даже пришлось самому упасть на колени, позабыв о воде и пытаясь поставить своего спутника на ноги. И ему это удалось, но ценой опустевшей фляжки.

Они с трудом пробирались через лабиринт узких, как след от лезвия ножа, оврагов. Форс согнулся почти в две погибели под весом Арскейна, когда впереди мелькнуло нечто, наполнившее его надеждой; он почувствовал огромный прилив сил. Впрочем, ведь уже почти наступили сумерки, и зрение могло сыграть с ним скверную шутку…

Нет, он не ошибся! Никогда прежде вид верхушек деревьев и веток на фоне вечернего неба не казался ему столь прекрасным! Форс перекинул руку Арскейна себе через плечо, бросил лук, колчан со стрелами и сумку Звёздных Людей и сделал последний рывок.

Ему показалось, что прошли целые дни, недели, пока он лежал, уткнувшись лицом в мягкую землю, ощущая приятный запах прелых листьев. И тут Форс услышал свист ветра, колыхавшего листья – настоящие, зелёные и чистые. Наконец он поднял голову. Неподалёку лежал Арскейн. Южанин перевернулся на спину, глаза были закрыты. Он спал. Форс вздохнул.

Нужно вернуться за луком и сумкой прежде, чем всё вокруг окутает пелена ночи. Скрипя зубами, Форс попытался подняться. Странно… только теперь он заметил, что нигде поблизости не видно Луры. Наверное, охотится… Нужно забрать сумку! В ней остались последние сохранившиеся у него доказательства истинности его рассказа.

Ноги Форса заплетались, голова почему-то кружилась. Но он мог двигаться по цепочке оставленных ими следов – это был отличный ориентир. Покачиваясь, он пошёл назад.

Стенки первого оврага сомкнулись вокруг него. Оглянувшись, он различил во всё более сгущавшейся темноте деревья, но не то место, где лежал Арскейн… Он должен поторопиться.

Голова его раскалывалась от боли. Он понял, что падает, и попытался выставить вперёд руки, чтобы остановить это падение. Но только смутно почувствовал удар, когда упал на землю, и провалился в глубокую черноту.

Первое, что он почувствовал, когда пришёл в сознание, – что тело его куда-то грубо дёргают, так грубо, что боль в голове стала совершенно невыносимой. Окончательно придя в себя, он попытался собраться с мыслями. Но когда Форс снова упал и сильно ушибся о твердые камни, наступил конец этой борьбы. Он покатился, но внезапный удар ногой по рёбрам заставил его остановиться. Наверное, его несли и бросили вниз. И вызывающая дурноту вонь в ноздрях не оставляла сомнений, кто был его обладателем. И горец лежал неподвижно, не смея открыть глаза. Пока его считают находящимся без сознания, он будет в относительной безопасности.

Его связали, запястья были сведены между лопатками а голени связаны вместе. Руки уже онемели, и узы глубоко врезались в тело. Он мог лишь прислушиваться и пытаться понять действия его пленителей. Они, похоже, сделали привал. Он услышал покрякивание одного из них, затем царапанье когтей по грубой коже. После этого он сквозь вонь немытых тел уловил запах дыма и посмел взглянуть через полуоткрытые веки.

Да, они разожгли костёр, костёр, в который они подбрасывали лишь пучки жёсткой травы, нарванной ими по обеим сторонам оврага. Один из них вышел в круг света и бросил охапку засасывающих воду растений, всё ещё достаточно подвижных, чтобы попытаться уползти от костра.

Но их быстро схватили и зажали красные бутоны между жёлтыми клыками. Зверолюди удовлетворённо зафыркали. Высосанные досуха растения бросали в костёр. Форс с трудом проглотил комок в ноющем от многочисленных синяков горле… теперь что, его очередь?

И тут один из Зверолюдей повернулся с нечеловеческой быстротой и прыгнул к стене позади себя, хватая что-то, что извивалось и пронзительно пищало. Тварь вернулась, сжимая в каждой лапе по пленённому созданию, и принялось бить маленькими тельцами по достаточных размеров камню, пока они не обмякли и не затихли. Такая удача охотника вызвала зависть у его приятелей, и они все принялись рыскать среди камней оврага, и кое-кому тоже повезло.

Форс услышал быстрое движение в камнях позади себя, словно маленькие подвижные существа стремились побыстрее убраться в безопасное место. Наконец самый медлительный из охотников вернулся с пустыми руками, недовольно бурча. Когда добычу разложили на камне, Форс наконец-то смог разглядеть, что это такое, – ящерицы! Они напоминали виденных им прятавшихся в каменистых местах – и всё же их головы были какой-то странной формы… Но прежде, чем он смог понять, в чём тут дело, тела ящериц были развешаны поджариваться над огнём.

Ими занялись четверо Зверолюдей. То ли все остальные конце концов не рискнули углубляться в Земли Взрыва, то ли их отряд разделился. Но и этих четырёх было достаточно. Впервые Форс смог чётко рассмотреть их.

Вероятно, они были ростом не выше его, но тощие тела и ноги, больше похожие на ходули, увеличивали их рост. Сероватая кожа, туго натянутая на острых костях, была какой-то зернистой, почти чешуйчатой, и на их телах ничего не было, за исключением набедренных повязок из грязного драного материала. Но их лица!..

Форс заставил себя рассматривать их, чтобы запомнить хорошенько увиденное. Он попытался смотреть на все эти ужасные маски отвлечённо. Чертами они отдалённо напоминали человеческие. Но вот их глаза, глубоко упрятанные во впадины черепа; продолговатые челюсти, над которыми едва были заметны щели ноздрей; челюсти, снабжённые звериными охотничьими клыками; острые клыки, никогда до конца не прикрывающиеся тонкими подобиями губ – всё это было нечеловеческим! Они были (он поёжился от нарисованной в его сознании картины)… они были крысами!

Форс задрожал и не мог унять эту дрожь ноющего от боли тела. И тут он напрягся. Что-то спускалось вниз по склону сзади него, но это было не лёгкое передвижение ящерицы, а уверенная поступь существа, знающего, что ему нечего бояться среди своих приятелей. Мгновение спустя Форс почувствовал толчок, потом приткнувшийся к нему мягкий мех. Шаги послышались снова.

Рядом с ним лежала Лура, и её глаза неистово пылали в бессильной ярости, лапы её были стянуты ремнями, а петля крепко связывала челюсти. Её хвост ударялся о Форса, но когда она встретилась взглядом с глазами Форса, она слегка расслабилась. А он всё ещё не мог пошевелиться…

Ещё двое Зверолюдей присоединились к четырём своим приятелям у костра и потребовали, чтобы с ними поделились мясом. Их приветствовали насмешками, пока один не прорычал какой-то приказ, и с ворчанием им дали мясо. Они ели в молчании. Покончив со своей порцией еды, вожак вытер когтистые пальцы о бёдра, после чего повернулся и стал исследовать другие предметы, лежавшие рядом с ним.

Форс узнал свой лук. Вожак из любопытства щёлкнул тетивой, ударив себя по пальцу. С диким рычанием он переломил лук и бросил сломанное оружие в костёр. За луком последовал колчан, но Зверолюдям была известна ценность стальных наконечников, и они отломали их и бросили в сторону.

Когда вожак взял последнюю добычу – Сумку Звёздных Людей, – Форс закусил нижнюю губу. Её драгоценное содержимое было вывалено и затем одно за другим отправлялось в огонь. Карта, журнал – всё, за исключением маленьких фигурок из музея, которые, похоже, заворожили вожака Зверолюдей.

Закончив изучение добычи, тварь подошла к пленникам. Форс лежал неподвижно, заставив каждый мускул расслабиться. И снова когтистые пальцы со страшной силой ударили его по рёбрам, откатывая его от Луры поближе к костру. Он попытался сдержать ярость и тошноту, когда отвратительные лапы сдирали с него лохмотья и касались его тела. Что теперь ждёт его? Не удар ли ножа, достаточно сильный, чтобы проделать дырку в его раскалывающейся от боли голове? Но, странное дело, его на время оставили в покое и таким же образом был произведён осмотр Луры.

Потом когти захватили связывающий его запястья ремень, и его оттащили на прежнее место, до крови изодрав спину о гравий. Лура неистово изворачивалась. Ей пришлось не по вкусу подобное обращение. Но вот она снова была прижата к нему, и её связанные челюсти уткнулись ему в плечо.

Через некоторое время Форс забылся во сне. Когда он снова проснулся, уже посветлело – наступил ранний рассвет. Один из пленивших его Зверолюдей сидел, согнувшись у костра и клюя носом, время от времени подбрасывая топливо в пламя. Остальные лежали, свернувшись клубком, в глубоком сне.

Но теперь разум Форса был настороже. И он услышал снова, очень чётко, слабые звуки, производимые ящерицами, шмыгающими среди скал. «Почему они отважились вернуться в опасную зону?» – подумал он, и тут увидел, что окружало стены этого оврага.

Террасы, сотни террас, всего лишь в несколько дюймов, а некоторые в несколько футов шириной, образовывали нечто вроде лестницы в стенках ущелья. Каждая из них была создана искусственно – из гальки и небольших камешков. И эти крошечные поля поросли чахлой травой, которую его пленители и использовали в качестве топлива для костра. Они уже успели ободрать половину этого оврага. И когда он впервые заметил эти террасы, следящая за костром тварь вырвала с корнем охапку травы, ободрав ещё два небольших поля.

Ящерицы и террасы… неужели их создали эти ящерицы? И те чёрные отверстия, через равные интервалы располагавшиеся вдоль верхнего края оврага… что это такое? Ответом послужило появление чешуйчатой головы – на её лбу возвышалось нечто вроде гребня, и блестящие, как бриллианты, глаза стали изучать овраг и незваных гостей.

Форс, уже зная, что искать, стал оглядывать края оврага. Головы! Головы, высовывавшиеся из отверстий пещер, появлявшиеся и исчезавшие за камнями и над краями выше расположенных террас. И они всегда двигались почти бесшумно, и были настолько близки к камням и скалам по расцветке и очертаниям, что только знавший о них мог догадаться об их присутствии.

Если прошлой ночью ящерицы, застигнутые врасплох превосходящими силами, бежали, то теперь они вернулись, с подкреплением. Но даже самые крупные из них не были ростом более двадцати дюймов, а им противостояла железная сила и огромный вес Зверолюдей, которые могли сломать им хребет одним нажатием пальцев. Да их армию враги могли уничтожить, просто-напросто затоптав её. Однако ящерицы, похоже, не испытывали особого страха перед столь грозным соперником.

Разведчики проникли в овраг, спустившись по бокам. Время от времени Форс замечал гибкие фигурки, стремительно проносившиеся от одного укрытия к другому, в направлении своих врагов. И тут он увидел то, во что просто невозможно было поверить. Группа ящерок храбро покинула одно из отверстий в скале на противоположной стороне оврага. Они не производили шума, но и не делали никаких попыток скрыть свой поход. Вместо этого они двинулись вниз на ещё не опустошённые Зверолюдьми поля.

Они шли на задних лапах с осанкой, удивительно напоминающей человеческую, и в более коротких передних лапках что-то несли. Ящерки спустились на свои крошечные поля, разбрелись и принялись за работу. Форс пригляделся: они жали траву, срезая стебли и связывая их в копны. И всё это время они ни разу даже не посмотрели, что происходит внизу, словно это было обычным для них делом.

Форсу захотелось встать и выкрикнуть предупреждение этим трудягам – чтобы они убрались раньше, чем эти безжалостные твари заметят их. С другой стороны, он замечал и то, что бесшумно на склонах оврага собирается армия, мрачная, добивающаяся какой-то цели. И тут он начал чуть-чуть догадываться, какой у них план, и вскинул голову, чтобы лучше всё рассмотреть.

Приманка! Эти ящерицы, срезавшие урожай на полях, служили приманкой! Да в это было почти невозможно поверить. Эти… эти маленькие чешуйчатые создания отлично знали, на что идут… они, должно быть, были героями в глазах клана, вероятно, добровольно вызвавшись поработать на этих террасах и послужить приманкой. Но даже сейчас Форс не понимал, насколько далеко зайдёт народ ящериц ради спасения своей земли.

Дежурный у костра зевнул, рыгнул и потянулся. И тут он увидел ящериц. Тварь ухмыльнулась, далеко, словно напоказ, выставила свои грязные клыки и, протянув вперёд лапу, разбудила одного спящего. Сначала тот негодующе рявкнул на него, но когда ему указали на трудящихся наверху фермеров, он протёр глаза лапами и приступил к делу.

Из гравия под ногами он зачерпнул пригоршню камней размером с грецкий орех. И Зверолюди стали бросать их с убийственной точностью. Две из ящериц были убиты. От торжествующего крика удачливых охотников проснулись остальные Зверолюди.

Но, разумеется, ящерицы могли бы и побыстрее скрыться в укрытиях! Форс со странным тошнотворным чувством наблюдал за тем, как один за другим фермеры гибли, так и не успев достичь безопасного отверстия пещеры. И тут он понял: они и не собирались этого делать, они жертвовали своими жизнями ради выполнения какого-то задуманного ими плана.

Форс не хотел больше смотреть на эту безжалостную бойню и взглянул на противоположную сторону оврага… как раз вовремя, чтобы заметить, как оттуда вылетел маленький круглый предмет и упал неподалёку от лагерного костра. Затем один за другим похожие предметы стали падать вниз, словно вдруг пошёл коричневый каменный град. И только они приземлялись среди камней и гравия, как их уже почти невозможно было различить. И если бы один из этих круглых предметов не откатился к нему, ударившись о плоский камень, то он бы так никогда и не узнал, что же это было такое.

Небольшой шарик, сделанный, возможно, из глины, – вот и всё, что он увидел. «Но почему поверхность этого шарика со всех сторон усеяна маленькими шипами? – спросил он себя. – Если ими хотели ранить врагов, то зачем было стрелять, когда все Зверолюди находятся далеко от этого места?» – Форс всё ещё ломал голову над этим, когда победители вернулись, размахивая безвольными телами и гордясь только что свершёнными убийствами.

Несмотря на отвращение, Форс не мог подавить голодных спазмов, когда в воздухе повис тяжёлый запах жареного мяса. Ему лишь смутно припомнилась его последняя еда – его желудок был одним огромным пустым дуплом. Но ему не хотелось привлекать внимание тех, кто сейчас с волчьим аппетитом набросился на полупрожаренное мясо.

Один из Зверолюдей, потянувшись за ещё одной жареной ящерицей, внезапно воскликнул и вытащил что-то из руки и в ярости отбросил эту штуку в сторону. Тварь укололась об один из шариков ящериц. Но, это, не принесло для жертвы чего-то большего, чем временное неудобство. Форс стал с бо́льшим вниманием наблюдать за Зверолюдьми и увидел, как ещё двое из них наступили на усеянные колючками шарики. Ещё одна тварь последовала этому примеру, когда отправилась за новым запасом водосодержащих растений. Возвращаясь, она ступала медленно, время от времени останавливаясь, чтобы потрясти узкой головой и один раз даже энергично провела рукой перед глазами, словно сметая с глаз какую-то завесу.

Зверолюди напились воды из умирающих растений, дочиста обглодали последние косточки ящериц и поднялись на ноги. Потом они обратили своё внимание на пленников. Вот оно! Форс скорчил гримасу. Он ведь видел как они только что насаживали и жарили визжащих ящериц с переломанными костями…

Зверолюди окружили пленников. Некоторое время твари, пиная и шлёпая Форса, грубо веселились. Но они очевидно, не собирались убивать его прямо сейчас. Вместо этого вожак нагнулся, намереваясь перерезать ножом горца путы на его лодыжках.

Но стальное лезвие так и не коснулось кожи. Одна из тварей в кругу издала глубокий рёв и укусила собственную руку. В углах её пасти показались клочья белой пены. Тварь неистово рвала своё тело, а затем нетвёрдым шагом бросилась бежать вниз, в овраг. Остальные замерли, наблюдая за тем, как их товарищ, согнувшись пополам, с воплями подскочил к костру и упал в него.

Яд! Форс теперь понял, в чём состоял план ящериц, почему они принесли в жертву свои жизни. Шарики с колючками были отравлены! И вот пришла пора проявиться действию яда. Но… все ли Зверолюди отравлены?

В конце концов вожак смог добраться до противоположного края оврага, скребя лапами по камням, словно пытаясь утащить своё измученное тело из этого места смерти. Но он с шумом упал обратно, дважды простонал, а затем замер, как и остальные.

Форс слышал только шорох, производимый ящерицами, прежде чем заметил их на склонах оврага, одной красно-бурой тучей надвигавшихся к убитым врагам. Форс облизнул потрескавшиеся губы. Удастся ли ему связаться с ними, дать им понять, что ему нужно, и они, воспользовавшись его ножом, лежавшим неподалёку, перерезали бы его путы? Руки человека онемели, равно как и ноги.

В течение долгого времени он колебался, а ящерицы тем временем столпились вокруг убитых, их тонкий свист эхом раздавался среди скал. И тут он решил издать стон – всё, что только и могли издать его пересохшее горло и ещё более пересохший рот.

Ответом на это явилось молниеносное движение, головы ящериц резко повернулись, и холодные суровые глаза принялись оценивающе его рассматривать. Он сделал новую попытку, когда Лура дёрнулась, безуспешно стараясь обрести свободу. Несколько ящериц отделилось от толпы, их увенчанные гребнем головы наклонились, когда они стали совещаться. Затем группа двинулась вперёд. Форс попытался подняться. И тут его захлестнула волна ужаса. В каждой из своих передних четырёхпалых лап они что-то несли – ветки, густо усеянные колючками!