Рассказы

Пролог. Вызов на дом

Космограмма была короткой: «ПРИГЛАШАЮ ВАЖНОМУ ДЕЛУ. ЛОРД АШЕР. ЛИГЕЙЯ.»

— Забавно, — сказал Лев Ивин. Он что-то вспомнил и улыбнулся.

— Позвольте, — капитан Шторм взял у него бланк и, подойдя к терминалу, стал нажимать кнопки, обращаясь к Энциклопедии.

Компьютер принял команду и начал поиск информации.

— Забавно, — повторил Ивин. — Так назвать планету… А впрочем, где же еще жить лорду Ашеру?

— Вы что-нибудь слышали о нем? — заинтересовался Хилл.

— Нет. Разве что о его далеких предках… Ага, посмотрим, что тут есть, — по экрану побежал текст, Ивин поднялся из кресла и встал рядом со Штормом.

— Лигейя, единственная обитаемая планета в системе… В настоящее время переживает ледниковый период, по оценкам экспертов (Гм! Двухсотлетней давности) он продлится еще две-три тысячи лет. Единственный пригодный для жизни район — Теплые Земли в тропическом поясе. Благодаря сочетанию геологических, климатических и географических факторов… (Ну, это нам не интересно). Общественный строй — феодализм. Теплые Земли — владения лорда Ашера, титул наследственный. Промышленность неразвита, население занимается преимущественно сельским хозяйством и ремеслами. Систематические экспорт и импорт отсутствуют…

— Ну и дыра! — высказался Хилл.

— Общество, изолированное от мира, — пробормотал Ивин. — Что же там могло случиться? Дворцовый переворот? Кража фамильных драгоценностей? Ладно. Капитан, готовьте корабль. Мы летим.

1. Сонное царство

Прием был холодным во всех смыслах. На недавно расчищенную посадочную площадку (по сторонам были видны огромные сугробы, а кое-где и люди с лопатами) падал мелкий снег. Ивин и Шторм были одеты соответственно, а у Хилла зуб на зуб не попадал: из теплых вещей на нем был только шарф. Теперь он раскаивался в своем легкомыслии, но сбегать обратно на корабль не было возможности: их встречали. Взметая снежную пыль, к космодрому приближалось прямоугольное сооружение, влекомое двумя крупными животными, похожими на лошадей.

— Для тех, кто не знает: это карета, — сказал Ивин в пространство.

Карета подъехала поближе, и из нее выскочил человек в длинном плаще и со шпагой. Подойдя к пришельцам на расстояние трех шагов, он согнулся в изящном поклоне, как-то хитро помахав перед собой шляпой.

Капитан и техник стояли столбами — с подобным этикетом они встретились впервые. Ивин важно и с достоинством кивнул, и это, по-видимому, произвело хорошее впечатление.

— Господа! Лорд Ашер, Властелин Теплых Земель, приветствует вас и просит пожаловать во дворец. Мне приказано сопровождать вас, — и вновь изящный поклон.

— Благодарю вас, офицер, — небрежно бросил Ивин. — Мы едем немедленно. — После чего вся команда забралась в карету.

Дорога была длинной и неровной. Сначала путь лежал по покрытому снегом плоскогорью, потом повозка петляла между скал, громыхая по камням. Какая-то часть пути пролегала над крутым обрывом. Хилл выглядывал в окно, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь внизу, но все скрывала густая облачность. Спускаясь, они проехали через полосу тумана, а потом в глаза вдруг ударило солнце, и у путешественников захватило дух.

Это был поистине прекрасный, благословенный край. Они проезжали через изумрудные леса, мимо цветущих лугов, возделанных полей. Казалось, этому не будет конца.

Дворец стоял на холме. Это было весьма величественное здание, однако вблизи становились отчетливо видны признаки разрушения: пятьсот лет со дня основания не прошли даром.

Лифт из темного дерева гудел, поднимая путешественников на самый верх. Потом их провели по анфиладам комнат: «Лорд Ашер примет вас».

И наконец появился он — человек в странной одежде с маской холодного высокомерия на лице. Лорд Ашер встретился взглядом с Ивиным, и выражение его лица вдруг медленно начало меняться.

Радость и изумление…

— Так я и думал, — прошептал Лев Ивин. — Ну, здравствуй, Джон.

- Кто бы мог подумать? Через столько лет… — лорд покачал головой.

— Не так уж много, чтобы забывать старых друзей, — ворчливо откликнулся сыщик.

Они остались наедине в просторном светлом зале; окна были распахнуты, внизу простиралась зеленая равнина, а на горизонте белели горы. Ашер стоял у окна, и легкий ветер шевелил его длинные золотистые волосы. Ивин расположился в кресле.

— В отличие от тебя, — продолжил он, — я никогда не скрывал своего имени. Правда, в Университете его обычно произносили как Ли Ивнинг, а я не возражал. Древняя русская пословица гласит: «Хоть горшком назови…

— … только в печку не ставь», — улыбнулся Ашер. — Я все вспомнил. Мне тоже некоторое время пришлось побыть Джоном Смитом. Даже такой великий сыщик, как ты, не смог бы догадаться.

— Я догадался, — возразил Лев Ивин. — В Университете ты был довольно таинственной личностью. Сначала тебя приняли без экзаменов, потом твои странные отношения с администрацией…

— Право наследника Ашера учиться в Галактическом Университете — одно из условий, на которых Лигейя вступила в Содружество.

— Вот-вот. А еще тебя видели в компании людей, словно вышедших из дозвездной эпохи. И ты сам иногда проговаривался, рассказывал о своей родине, о благодатной стране, окруженной вечными снегами. Догадка переросла в уверенность, когда я прибыл сюда.

— Ну, поздравляю, — Джон Ашер отвесил шутовской поклон. — Конечно, мое инкогнито было глупостью, но того требовали государственные интересы.

— Да, — понимающе кивнул Ивин. — Но теперь, я смотрю, ты неплохо здесь устроился. По-моему, это райский уголок. Не возражаешь, если я погощу тут у тебя месяц-другой?

— Ох! — тяжело вздохнул лорд Ашер: слова Ивина задели его.

— Ты не понимаешь. Да и где тебе. Надо действительно пожить здесь, чтобы понять. Мне, правителю этой страны, стыдно: мы самая отсталая планета в Содружестве.

— Ну что ты! — удивился Лев Ивин. — Уверяю тебя, есть и гораздо хуже. Да что там говорить, по-моему, вы процветаете.

Поля колосятся, сады плодоносят, народ сыт, одет, вроде доволен.

Или мое первое впечатление ошибочно?

— Все так. Они довольны. Я недоволен. Вернее, был недоволен. Где-то люди осваивают Галактику, терпят лишения, преодолевают трудности, совершают подвиги. Кто-то проникает в тайны мироздания, кто-то изобретает фантастические машины. А здесь, в Теплых Землях, никогда ничего не меняется, все идет по раз и навсегда установленному порядку. О мой несчастный народ! — Ашер сделал жест рукой, словно пытаясь объять свои владения. — Они живут так же, как жили поколения их предков, и не знают ничего другого.

Когда я вернулся сюда из Центра, то твердо решил все здесь изменить, провести реформы… Меня убедили этого не делать. Мы живем натуральным хозяйством: наша экономическая система стабильна, самодостаточна и обеспечивает благосостояние народа, — он явно цитировал кого-то из своих советников, — и нам не с чем выйти на внешний рынок: нам нечего продать. На планете нет ничего ценного.

Тогда я решил хотя бы искоренить невежество. Ведь эти несчастные считают Лигейю плоской, небо — твердым, а остатки былой цивилизации магией. Про мой замок здесь ходят легенды…

Меня отговаривали, но я был тверд. Из соседних звездных систем я пригласил учителей. Это были настоящие энтузиасты, некоторые приехали с семьями…

Ашер тяжело вздохнул, лицо его выражало боль.

— Их выжили, — сказал он наконец. — Это ужасная сила — сила земли, тупая и жестокая. Я лишь соприкоснулся с этим, им же пришлось пережить такое давление… Я не смог их защитить. Это было самое тяжелое мое поражение. После этого я смирился. Со временем даже научился получать удовольствие от процесса поддержания равновесия — во всем и везде.

Лорд Ашер надолго замолчал.

— Каждому — свое, — философски заметил Лев Ивин. — Есть обстоятельства, которые сильнее нас. Но вот чего я не пойму: ты вызвал к себе великого сыщика, чтобы пожаловаться на судьбу?

— Нет, — Джон Ашер закрыл окно и сел рядом с Ивиным. — Тебе найдется работа. Речь идет об убийстве.

— Это уже дело, — Ивин был весь внимание.

— Месяц назад умерла Марго. Маргарет, моя кузина. Мы были дружны с детства, и хотя любви между нами не было, именно она должна была стать леди Ашер. Может быть, вместе мы смогли бы всколыхнуть наше сонное царство… Но она умерла. Я не верю, что это была просто болезнь. Она рассказывала мне странные вещи: о голосах, каких-то шагах и тенях, прикосновениях невидимых рук; одно время она бредила кровью, видела ее везде, пару раз она пыталась мне показать что-то в доказательство своих слов, но там уже ничего не было. Я все списывал на ее болезнь, говорил, что все пройдет, а потом ее смерть — внезапная и непонятная. Врач сказал, что у нее просто остановилось сердце. Просто!

— Так ты подозреваешь убийство? Но почему ты не вызвал меня раньше?

— Я был в растерянности. До тех пор, пока это не началось со мной.

— Что?!

— Да. Правда, я пока здоров — по крайней мере телом. Но все остальное… Голоса говорили со мной, и теперь я имею по крайней мере одно объяснение: проклятие руулов.

— Чье проклятие?

— Руулов, аборигенов Лигейи.

— В Энциклопедии об этом ничего нет.

— Конечно. Официально их никогда и не существовало. Они были полностью уничтожены еще Рональдом Ашером, основателем нашей династии. Между колонистами и аборигенами произошла война за Теплые Земли, а что могли стрелы и копья против бластеров и дезинтеграторов? Только вот напоследок Верховный Маг Руулов проклял наш род, и с тех пор произошло немало необъяснимых событий.

— И ты веришь в это? — Лев Ивин внимательно посмотрел на старого друга.

— Я не знаю! — взмахнул руками Ашер. — Я человек галактической цивилизации, я видел победоносное шествие науки и техники; и в то же время я — феодальный правитель невежественных крестьян, наместник Бога на земле. Помоги мне, Лев, помоги!

— По мере своих скромных сил я борюсь со злом, но выступать против самого прародителя зла было бы несколько самонадеянно с моей стороны, — сказал Лев Ивин. В глазах его заблестели искорки азарта. — И все же я попробую. Тебе повезло: я атеист. А теперь пойдем, ты расскажешь мне все подробнее: где и что произошло.

Его бодрый тон благотворно подействовал на лорда Ашера: в глазах затеплилась надежда. Снова гудел лифт — осколок машинной магии. «На планете нет ничего ценного», — шептал Лев Ивин.

Ничего…

2. Осмотр на месте

— Взгляни сюда! — лорд Ашер широким жестом распахнул огромные, тяжелые двери. — Это парадная столовая.

— Место преступления? — деловито спросил Ивин, сразу оценив обширность пространства и слабость освещения. Здесь могло произойти все, что угодно.

Лорд Ашер поморщился, услышав банальность.

— В последний раз, когда мы обедали здесь вдвоем с Марго, я был вынужден отойти, а когда вернулся, нашел ее лежащей на полу без сознания. Когда она пришла в себя, то стала рассказывать странные вещи — что оживали портреты, подходили к ней, звали с собой…

Лев Ивин медленно шагал вдоль длинного стола из темного дерева, разглядывая величественные картины, висевшие на стенах.

— Это все твои предки?

— Да. Вся династия Ашеров представлена здесь. Вот Рональд Основатель, — лорд указал на самый дальний портрет, изображавший крупного мужчину с героическим выражением костистого лица. — А вот мои родители…

— Леди Маргарет тоже здесь?

— Нет, — глухо произнес Джон. — Художник не успел закончить работу…

— Тогда кто это?

С портрета в золоченой раме на друзей смотрела молодая женщина, которую можно было бы назвать красивой, если б не горькая складка у губ и недобрый огонек в зеленых, как у кошки, глазах. На ней было ярко-красное платье, расшитое черным жемчугом.

— Это Ровена, — произнес Ашер, глядя на портрет, как зачарованный.

— Кто? — переспросил Ивин, выводя друга из столбняка.

— Извини, — смутился тот. — Это Ровена, младшая сестра моей матери. Она… обладала странной властью над людьми.

— Гм… И что же с ней случилось?

— Ее убили, — тихо ответил Ашер.

— Сердце?

— Нет, убили по-настоящему. Закололи кинжалом.

— Ничего себе, тихая планетка! — пробормотал Ивин.

— Мне было тогда всего шестнадцать, — продолжал лорд. — На меня эта смерть произвела очень тяжелое впечатление.

Ивину показалось, что Ашер оправдывается в чем-то.

— Но ты говорил об обеде? — напомнил он, меняя тему.

— Да-да, — встряхнулся Ашер. — Так вот. Марго утверждала, что именно леди Ровена подходила к ней и даже касалась ее.

— Погоди, — озадаченно перебил Ивин. — А разве Марго — не дочь Ровены? Она же твоя кузина!

— По линии отца. Марго — дочь его старшего, рано умершего брата.

— Понятно.

— На девятый день, — продолжил свой рассказ лорд Ашер, — Ровена вновь сошла с портрета. Я сидел на том конце стола, мне прислуживал Дженкинс — мой личный лакей; горели свечи. И вдруг я заметил, что тени на картине как-то странно двигаются. Я спросил Дженкинса, не замечает ли он чего-либо странного, но он ответил, что нет. Потом он ушел за кофе, и тут Ровена сошла…

— Как сошла? — быстро спросил Ивин. — Спрыгнула?

— Нет. Не знаю, как объяснить. Я вдруг увидел, что она стоит и улыбается мне. Затем она пошла… Клянусь, Лев, я слышал шелест платья и звук шагов. Это был не сон!

— Я верю, — кивнул Ивин. — И что дальше?

— Она подошла ко мне, протянула руку и погладила меня по щеке. Я чувствовал запах ее духов, и рука была теплая! Не выдержав, я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тогда она рассмеялась — она всегда так смеялась: тихо и хрипловато — и сказала: «Не бойся меня, Джон! Пойдем со мной…» Потом я услышал стук двери и звук шагов. Когда я открыл глаза, ее уже не было — ко мне шел Дженкинс с кофе.

— И что ты обо всем этом думаешь?

— Она звала меня, — вздохнул Ашер. — Должно быть, скоро мы будем вместе.

— Она звала! — передразнил его сыщик, внимательно осматривая портрет и стену за ним. — Теперь послушай меня: просто кто-то умело промывает тебе мозги. Здесь явный заговор.

— Может, и так, — нахмурился Ашер.

— Джон, ты единственный обладатель титула и поместий, и у тебя нет наследника. Если ты умрешь, твой титул канет в Лету, а планета достанется кому-то другому.

— Кому?

— Узнаем.

Ивин задумался.

— Кстати, ты знаком с герцогом Алькорским? — вдруг спросил он.

— Да, встречался с ним пару раз в Центре — правда, очень давно. Он даже, кажется, какой-то мой дальний родственник… А что?

— У герцога есть дочь Фиона. Ей сейчас лет восемнадцать.

Предлагаю немедленно дать космограмму, чтобы она прилетела к тебе в гости.

— Зачем? — не понял Ашер.

— Жениться.

Высоко взметнулись длинные ресницы. В темно-карих, как у всех Ашеров, глазах лорда застыло недоумение.

— Лев, ты шутить!

— Предпочитаю шутить сейчас, а не на твоих похоронах. Твои враги уверены, что между ними и властью остался один ты. Так мы спутаем им все карты. К тому же, нам нужен наследник.

— Лев, ни одна знатная дама не согласится на такой брак!

— Ну, всего ей знать необязательно… Я думаю, что согласится. Во всяком случае, ее отец будет на нашей стороне.

Жизнь в эмиграции не так уж сладка.

— Что ты имеешь в виду?

— У герцога остались только титул и дочь — после победы Алькорского Народного Фронта.

— Боже мой, а я и не знал, — растеряно пробормотал Ашер.

— Такие дела, — кивнул Ивин.

— Хорошо, — согласился лорд. — В конце концов, мы, родовая аристократия, должны держаться вместе в трудные времена. Но если речь идет о заговоре, можно ли подвергать бедную девушку такой опасности?

— Пока она — не твоя жена, ей ничего не грозит. Ее, конечно, попытаются удалить отсюда, но за этим я послежу. Так что займись космограммой — отошли ее сам и в соответствующих выражениях.

На этом друзья расстались.

Лорд Ашер, все еще вздыхая, пошел отправлять приглашение Фионе, а Лев Ивин, разыскав капитана Шторма и техника Хилла, вкратце обрисовал им ситуацию.

— Дела! — присвистнул Хилл. — И что дальше?

— Дальше, Дэн, мне потребуются лишние глаза и уши в замке.

Сообщайте обо всем подозрительном, что увидите или услышите.

Пообщайтесь с прислугой, к важным шишкам не лезьте — сдается мне, это люди умные и опасные. Попытайтесь разузнать о Ровене — не видел ли ее еще кто-нибудь, а также о руулах и их проклятии — не исключено, что доля правды в этом есть… На меня не ссылайтесь: мы с вами не друзья, просто я арендую у вас ракету, и вы обо мне почти ничего не знаете. Ясно?

Появился лакей Дженкинс, о котором упоминал Ашер, — высокий человек с бледным невыразительным лицом.

— Господин Ивин! Не угодно ли будет вам побеседовать с главным советником Донованом?

— Угодно, еще как угодно! — встрепенулся Ивин.

— Господин Донован ждет вас в библиотеке. Я провожу.

Главный советник был — на взгляд Ивина — того же возраста, что и сам лорд Ашер. Свой пост он, видимо, также получил по наследству. Но на этом сходство заканчивалось: Донован был ниже среднего роста, у него были иссиня-черные волосы и ярко-синие глаза, взгляд которых, казалось, пронзал насквозь. На безымянном пальце левой руки кроваво сиял большой рубин.

Сыщику хватило одного взгляда, чтобы оценить противника по достоинству. Поэтому он широко улыбнулся и приготовился ко всему.

— Присядьте, господин Ивин, — сказал советник, немного картавя. — Надеюсь, вы не откажетесь побеседовать со мной. У нас так редки гости!

— К вашим услугам, — кивнул Ивин.

Они сидели в старинных креслах, разделенные маленьким столиком, глядя друг на друга сквозь пламя свечей.

— Мне передали, что вы старый друг милорда.

— Совершенно верно.

— Могу ли я спросить, где вы познакомились?

Ивин рассказал про Университет, опустив лишь собственный юридический факультет. На протяжении рассказа выражение лица советника не менялось — казалось, он думает о чем-то своем.

— И какова же цель вашего визита? — спросил он вдруг.

— Джон пригласил меня в гости, и я с удовольствием принял его приглашение. Мне давно хотелось побывать на вашей прекрасной планете.

— А известно ли вам о состоянии здоровья милорда?

Ивин сделал невинные глаза:

— Да, он жаловался мне на легкое недомогание. И еще какие-то руулы… Вы не могли бы рассказать об этом подробнее? Ведь я, в некотором роде, историк!

Глаза Донована блеснули.

— У нас не принято обсуждать эту тему. Но если вам так интересно… Руулы жили здесь очень давно, потом их не стало. От них остались только легенды и руины. Говорят, есть целый подземный город…

— Где?

— Его никто не видел, — покачал головой советник.

3. Тайны дома Ашеров

Посадка на планету, многочасовая тряска по ухабам в карете и, наконец, беседы с высокопоставленными особами утомили Ивина, поэтому он был рад, когда его провели в отведенную ему комнату и оставили в покое. Высокий потолок, узкие окна, старинная мебель, кровать с горой подушек…

— Неплохо, — сказал великий сыщик. Не раздеваясь, он завалился на это мягкое сооружение и блаженно потянулся.

Несколько минут он лежал, закрыв глаза, потом открыл их и увидел разводы на потолке. По углам отстала и висела клочьями штукатурка.

— Древность, — вздохнул Лев Ивин, слез с кровати и стал распаковывать багаж, стоявший рядом.

И сразу почувствовал: что-то не так. В его вещах явно кто-то рылся, хотя сделано это было довольно профессионально, то есть малозаметно. Однако тайный обыск ничего не значил в сравнении с тем, во что превратилась вся техника — многочисленные хитроумные аппараты, собранные Ивиным по всей Галактике, и так помогавшие ему в работе. Табло индикаторов были разбиты, антенны погнуты, схемы превращены в крошево. Для тех, кто это сделал, это было всего лишь мерой предосторожности. Они не знали, в какой степени человек технологической цивилизации может быть привязан к железкам. Для Ивина же это было объявлением войны.

Нечасто Льва Ивина можно было увидеть злым, но сейчас был именно такой момент. Впрочем, он скоро прошел, и на лице застыла маска высокомерия: необходимо было выполнить некоторые формальности. Ивин нажал кнопку вызова.

Мажордом — пожилой тучный человек — долго и многословно оправдывался. Да, господин, такое большое хозяйство, рук не хватает, а эти молодые слуги — они из крестьян, болваны неотесанные, вот и Глен, ему было поручено, уж как я сожалею, господин, если б я знал; он, лентяй, решил использовать автоматическую тележку, а они ведь с норовом, к ним подход нужен, а этот болван все уронил, уж как я сожалею… Ивин слушал с непроницаемым видом, а в заключение посоветовал выпороть мерзавца. Мажордом сокрушенно развел руками и выразил сожаление по поводу того, что телесные наказания отменены еще дедом ныне здравствующего лорда Ашера, благородным Эдмоном Ашером, упокой Господи его душу.

— Жаль, — сказал высокий гость.

Когда спектакль закончился, и дверь за старым лжецом закрылась, Ивин перевел дух и улыбнулся. Но это не была та светлая благость, которую привыкли видеть Шторм и Хилл, это было нечто совсем другое. Во всяком случае, врагам Льва Ивина эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Если они думали, что оставили его безоружным, то сильно ошибались: было еще кое-что, и это кое-что можно было уничтожить только вместе с самим Львом Ивиным. Правда, не следовало спешить пускать это в ход.

Ближе к вечеру был дан ужин в честь гостей. Присутствовал чуть ли не весь двор. Церемонимейстер выкликал имена одно за другим; Ивин боялся, что церемония будет нарушена отсутствием у него и его спутников каких бы то ни было титулов, однако слова «странствующий детектив» и «капитан звездолета» произвели необычайное впечатление, а «техник» прозвучало почти как «волшебник».

За столом председательствовал лорд Ашер. Он был в состоянии какого-то лихорадочного веселья — такой перепад настроений Ивину совсем не понравился. Джон Ашер провозглашал тосты, острил, а под конец стал рассказывать о своих совместных с Ивиным приключениях в бытность их студентами. Рассказы эти абсолютному большинству слушателей были совершенно непонятны, но, по всей видимости, придавали Ивину и его команде дополнительные очки.

Странствующий детектив между тем изучал публику. Прямо напротив него, по правую руку от Ашера, сидел Донован. С лица его не сходила ироническая ухмылка, глаза не выражали ничего, но каждый раз, когда их с Ивиным взгляды встречались, обоих словно било током. Остальные придворные выглядели так, как и положено выглядеть придворным. Правда, некоторые быстро отводили глаза, а дамы закрывались веерами.

В самый разгар веселья невзрачный человек в серой форме подошел к Доновану и что-то зашептал ему на ухо. Тот в свою очередь наклонился к Ашеру, и лицо лорда помрачнело.

— Плохие новости, Лев. Сейчас передали по радио: с гор сошла лавина и задела космодром. Ангар поврежден. Видимо, твоим людям придется отправиться туда — посмотреть, что с кораблем.

Лицо Ивина стало задумчивым.

— Да, пожалуй. Но это не мои проблемы: я плачу, чтоб все было в порядке. Шторм, вы отправитесь туда утром.

— Слушаюсь, сэр.

Лев Ивин лежал на подушках и невидящими глазами смотрел в потолок. Было уже темно, горели свечи, язычки пламени трепетали от еле заметного сквозняка. В дверь постучали, Ивин сел на кровати.

— Войдите.

Вошел сухонький старичок, одетый в белую с узорами мантию.

Это был Либих, придворный лекарь. В нем не было заметно хитрости или коварства. Пожалуй, главной его чертой была самоуверенность.

— Простите, молодой человек, но мне надо поговорить с вами об очень важном деле.

— Пожалуйста.

— Речь идет о весьма печальном обстоятельстве: болезни вашего друга и нашего лорда, сэра Джона Ашера.

— А он болен?

— Да, я смею утверждать это. Это наследственный недуг.

Поверьте, мои выводы основаны на изучении исторических документов за пятьсот лет. Имеются три стадии в развитии этого безумия: сначала бред реформаторства…

— Вы считаете реформаторство бредом?

— Эх, молодой человек! Я тоже слышал о «прогрессе» и «вечном поиске», но согласитесь, пусть ищет тот, кто не нашел — мы же нашли. У Лигейи свой путь.

— Вы говорите как политик, а не как врач.

— Я прежде всего патриот!

На это Ивин не нашел, что ответить, и Либих продолжал:

— Вторая фаза переходная: чувство вины и воля к смерти сопровождаются галлюцинациями, связанными с эротической сферой.

Ивин кивнул.

— И наконец, последняя стадия — паранойя, мания преследования. Это, безусловно, самое опасное. И в этом все дело. Я вполне понимаю ваши чувства, господин Ивин, и ваше желание помочь другу, но если вы и дальше будете внушать лорду мысли о каких-то заговорах, о врагах, желающих убить его или свергнуть с престола, то, боюсь, это весьма гибельно скажется на его психике. Как вы думаете?

— Я думаю, — сказал Ивин, вежливо улыбаясь, — что медицина Теплых Земель отстала на пятьсот лет, а то и на всю тысячу.

По-моему, стоило бы пригласить на консилиум врача из Центра.

— Не возражаю, — тряхнул головой лекарь. — Пусть прилетает.

Только такие вещи полагается согласовывать.

— С советником Донованом?

— А? И с ним тоже. А я не возражаю! — и Либих удалился.

«Откуда он, черт побери, узнал? — подумал сыщик, оставшись один. — Да здесь, пожалуй, стоит следить за своими словами!

Может быть, у меня тоже паранойя, ну да береженого Бог бережет.»

И он незаметно щелкнул пальцами.

Человек спускался по винтовой лестнице, освещая себе дорогу свечой. Путь его привел к обитой мятым железом двери, которая с омерзительным скрипом раскрылась и обнаружила за собой маленькую комнатку, освещенную неверным светом монитора.

— А, это ты. Фил, — человек на табуретке повернулся к вошедшему. — Молодец, что пришел сменить. Я уж тут все глаза проглядел на этого умника. — Он ткнул пальцем в черно-белое изображение великого сыщика. — Зачем это надо, и так все на ленту пишется.

— Не выступай, Крис. Главному виднее.

— Оно так. А только зря он тормозит.

Крис встал с сиденья, уступая место Филу, и в этот момент экран покрылся серой непроницаемой рябью.

— Вот черт!

— Перегорело.

— Это не здесь, а там.

— Да ясно. Проклятое старье… Пойдем, скажем.

Вторым гостем Ивина в этот вечер был Хилл. Техник был навеселе и чрезвычайно словоохотлив.

— Слушай, я там пообщался с ребятами из обслуги — парни свои в доску, а Глен совсем не виноват, это все спецстража, контора у них такая…

— Ясно. Еще узнал что-нибудь?

— Ага. Про этих… уу! Про руулов. Они тут вроде чертей, про них страшные истории рассказывают, я тут наслушался — на триллер наберется.

— Что это за истории? Люди видели живых руулов?

— Нет, в живых они не верят, только в мертвых. Они, понимаешь, с того света являются и мстят.

— Как они хоть выглядят?

— Ну… Вроде как дерево корявое или пень. И еще они кричат страшно!

— Ладно, иди. Спокойной ночи, — Ивин выставил техника за дверь, и замок огласил вопль пьяного руула.

Последним гостем был сам лорд Ашер. На него было страшно смотреть. Лицо было измазано слезами.

— Я не хочу идти спать туда. Там голоса…

— Ровена?

— Нет, голоса призраков. Они являются каждый третий день.

Сегодня как раз.

— Что они говорят?

— Многое. Я всего не помню. А потом все колышется, и багровое от крови…

— Это я уже слышал. Так что ты хочешь?

— Хочу остаться у тебя. Спаси меня. Лев.

— Ты представляешь, что о нас подумают?!

— Мне все равно.

Было без десяти двенадцать, когда Ивин осторожно поднялся с кровати, прислушиваясь к сопению Ашера, неслышно оделся и выскользнул в коридор: следовало разобраться с голосами.

У планеты Лигейя не было своей Луны. Ее роль здесь играла Ночная Звезда, второй компонент звездной системы, удаленный от планеты на девять астрономических единиц. Коридор был залит призрачным зеленоватым свечением. Полосы света и тьмы чередовались, разрушая единое пространство, рассекая его на части. Лев Ивин замер в этом призрачном мире — на сером фоне стены он явственно различил черную тень. Человек стоял согнувшись и что-то делал рядом с дверью в покои лорда Ашера.

Ивин услышал электронный писк, человек разогнулся и вошел в полосу света. Ивин подумал, что сейчас увидит его лицо, но в этот момент неизвестный тоже увидел сыщика, резко шагнул во тьму и побежал по коридору. Двигался он совершенно беззвучно, как привидение. Ивин рванул следом.

Погоня продолжалась недолго — черная тень исчезла в совершенно темном боковом ответвлении. Ивин на мгновение замер — он не знал, что ждет его во тьме. Мысль об уничтоженном приборе тепловидения разозлила его, и он шагнул в темноту, держась рукой за стену. Так он прошел шагов десять, как вдруг холодная шершавая поверхность стены исчезла. Ивин осторожно повернул и почувствовал слабый ветерок, доносивший запах теплой затхлости.

Ивин двигался очень медленно, пока его нога не зависла над пустотой. Здесь был колодец.

Он осторожно опустился на четвереньки и попробовал заглянуть вниз. Далеко внизу он увидел пятно света и одновременно почувствовал сильное головокружение. Ивин отшатнулся, потом осторожно провел ладонью над пустотой — рука ничего не весила. Это был антигравитационный колодец — сила тяжести в нем была скомпенсирована, здесь была невесомость, позволяющая передвигаться вверх и вниз без затрат энергии. Ивин оттолкнулся от края и стал медленно опускаться в шахту.

Свет становился все сильнее, блестящее покрытие стен ползло вверх. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Ивин «выпал» из колодца и встал на ноги.

Он находился в бесконечно длинном подземелье или туннеле с низким потолком и гладкими белыми стенами, ровное однообразие которых нигде и ничем не прерывалось. На всем протяжении не было видно ни выхода, ни каких-либо источников света, однако все подземелье заливал поток ярких лучей, придавая ему какое-то жуткое великолепие.

Ситуация опять ударила Ивину по нервам: если раньше вокруг ничего не было видно, то теперь все просматривалось из конца в конец. А также простреливалось. Но отступать было поздно. Вдали мелькнула черная тень, и Ивин побежал — он тоже умел это делать быстро и бесшумно. Белые стены подавляли представление о расстоянии, пока на них не появились замаскированные нишами двери. Все они были закрыты, все в какой-то степени покрыты ржавчиной или каким-то белым налетом; судя по всему, их не открывали веками. Но Ивин прошел еще метров двадцать и увидел приоткрытую дверь.

Он собрался и резким движением распахнул ее, но это был только вход в другое подземелье, куда более соответствующее местному феодальному колориту, чем фантастический белый туннель.

Здесь было сыро и мрачно, стены поросли белесой шевелящейся слизью, щеки Ивина коснулись холодные нити — он резко оборвал неизвестное существо и огляделся по сторонам. Что-то было странное в здешней архитектуре; через мгновение он понял: это строили не люди. Людям было бы неудобно подниматься по этим ступеням: они были слишком узки.

Ивин все же сделал несколько шагов вверх по лестнице, как вдруг услышал глухое ворчание. Из темноты на него надвигалось странное существо: тело, похожее на толстое бревно, тонкие костлявые руки и ноги, нечесаные серые волосы закрывали лицо.

Существо заухало, угрожающе задвигало конечностями. Ивин замер, в глубине его души происходила борьба, но совсем не та, о которой могли подумать враги. В отличие от местных жителей он никогда не испытывал панического суеверного страха перед руулами. Когда существо наконец дотронулось до него, он резким движением бросил его на камни. Эффект был поразительным — заросшая гривой волос голова вдруг отвалилась и покатилась с грохотом упавшей кастрюли. На месте разлома явственно блеснул металл.

«Робот», — успел подумать Ивин, как вдруг из темноты на него обрушился бластерный заряд. Сыщика спасли какие-то сантиметры. Мгновенно сработал рефлекс — Ивин дернулся и, непрерывно двигаясь всем телом, стал отступать к двери, не давая противнику прицелиться. У самых дверей он не смог побороть искушения: с детства он привык давать сдачи.

Ивин выстрелил. Стрелял он из пальца. Это, разумеется, было для противника полной неожиданностью. Послышались возгласы, стон, а Ивин продолжал палить во тьму, пока вдруг не почувствовал, что пол дрожит. Еле заметная вибрация быстро переросла в громовые раскаты, воздух наполнился пылью и какими-то хлопьями. Подземелье рушилось. Рядом с Ивиным стали падать обломки, и он предпочел уйти, плотно прикрыв за собой дверь.

— Плохие новости, господин, — сказал утром молодой лакей, наливая кофе. — Рухнула Башня.

— Какая башня? — удивился Лев Ивин.

— С которой его светлость лорд Ашер мог говорить со звездами. Ги… Гиперсвязь, — это слово далось лакею с трудом.

Ивин сжал губы: еще одна нить, связывающая Лигейю с внешним миром, была порвана.

4. Кровь руулов

Вокруг обвалившейся башни стояла стража и никого не пускала. Ивин решил не связываться и отправился прогуляться в окрестностях замка.

Свежий воздух, напоенный терпким запахом листвы, немного приподнял его настроение… Тенистые аллеи, изумрудные луга, уютные маленькие беседки — все, казалось дышало миром и спокойствием.

Ивин уселся в одной из таких беседок и попытался собраться с мыслями, разложить все по полочкам. Однако факты были слишком разрознены и противоречивы, а с выводами спешить не хотелось.

Припоминая курс истории, прослушанный много лет назад, Ивин решил, что может быть как минимум три причины, по которым кто-то хочет убрать лорда Ашера. Первая — конкурент из той же династии, считающий, что его обделили. Но все родственники Ашера мертвы.

Правда, остается Ровена… Могла ли она быть просто галлюцинацией? Вторая причина — оппозиционная политическая группировка, вроде той, с которой пришлось столкнуться герцогу Алькорскому. Однако если на Лигейе и была оппозиция, то пребывала она в очень глубоком подполье. Третьей причиной могли быть так называемые «интересы извне». Ивин знал по опыту, на что могут пойти трансгалактические корпорации ради захвата ценных ресурсов. Но что здесь могло так цениться?

За спиной хрустнула ветка. Ивин напрягся, но почти сразу же раздался веселый приветственный свист.

— О-ля-ля! Я вижу землянина, или мои глаза начали мне врать?

Делать было нечего — сыщик повернулся и увидел рослого загорелого парня с ослепительной улыбкой ровных белых зубов.

Парень легко перемахнул через бортик и сразу же протянул Ивину руку:

— Очень рад встрече! Соскучился по землякам. Жан Матье.

— Лев Ивин.

Жан уселся рядом и вдохнул воздух с удовольствием истинно юного существа, радующемуся самому факту существования.

— Давно с Земли? — поинтересовался Жан.

— Давненько.

— Работа, я понимаю, — сочувственно вздохнул Жан. — Не знаю, как вы, а я скучаю вдали от родной планеты.

Ивин не скучал: собственно, он считал себя гражданином Галактики, но рассуждать на эту тему в данный момент сыщик счел неуместным.

— И что же вы, молодой человек, тогда делаете на Лигейе?

— А! — Жан с притворным отчаянием махнул рукой. — Вообще-то я безработный. Оказался на мели. А моя невеста сказала, чтобы без солидного счета в банке я не показывался ей на глаза!

— Хороша невеста, — пробормотал Ивин.

— Нет-нет, ты не прав! — горячо возразил Жан. — Она правильно делает, что заставляет меня работать. Но я изрядный шалопай. И вместо того, чтобы завербоваться на расчистку диких планет, вот — пользуюсь благосклонностью лорда Ашера.

— И давно ты здесь?

— Год.

— Наверное, вдоволь наслушался сказок про руулов?

Жан пожал плечами.

— Тут недалеко есть «заколдованное место» — такая ложбина и в ней развалины. Говорят, по ночам там являются духи руулов.

Местные крестьяне страшно боятся их, и никогда не ходят в развалины.

— А ты ходил? — спросил Ивин, тщательно скрывая свой интерес.

— Ходил, — кивнул Жан. — Ничего там нет. Просто старые камни.

— Любопытно. С исторической точки зрения.

— Хотите, я вас туда отведу?

— В другой раз, — осторожно отказался Ивин.

Жан кивнул.

— А вы — друг лорда? — вдруг спросил он.

— Да. Мы знакомы очень давно. Правда, давно и не виделись.

— Понятно, — задумчиво протянул Матье. — Значит, он начал созывать друзей, чтоб они подтвердили, что он здоров. Нет, он, конечно, хороший парень, но довольно странный…

— А тебе никогда не являлись покойники? — сухо спросил Лев Ивин.

— Бог миловал, — шутливо перекрестился Жан.

— Что ты думаешь об окружении лорда? — сменил тему сыщик.

— Я с ними мало общаюсь. Мне не нравится в замке — предпочитаю жить на природе.

— И все-таки?

— Мелкие людишки. Подхалимы и интриганы. Одно слово — придворные.

— А Донован? — быстро спросил Ивин.

— Нет, Донован — это человек! Он твердо знает, чего хочет.

Сыщик промолчал.

— Хочешь добрый совет? — сказал Матье. — Не вмешивайся в придворные дела, а то вылетишь отсюда в два счета.

— Не очень-то отсюда вылетишь! — буркнул Ивин.

— Ха! Подозреваю, в чем дело. Это у них называется «лавина сошла с гор». Я угадал?

Ивин озадаченно кивнул.

Жан весело блеснул зубами:

— Одно из средств устрашения. Поверь, едва ты засобираешься домой, как все лавины вернутся обратно.

— Что, лавины не было? — уточнил Ивин.

— Была, самая натуральная. Только вот кто ей помог сойти…

Ивин задумался.

— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Рад был познакомиться.

Надеюсь, мы еще встретимся.

— Я тоже, — улыбнулся Жан.

Шагая по направлению к замку, сыщик размышлял о своем новом знакомом. Какова его роль во всей этой истории? Был ли Жан Матье тем, за кого себя выдавал, — простым рубахой-парнем, или за его разговорчивостью стоит нечто иное? Наболтал он с три короба, но что-то мог и пропустить…

Ивин остановился и обругал себя: нельзя же в каждом встречном видеть скрытого врага. Так недолго попасть в пациенты доктора Либиха.

В коридоре замка сыщику попался Донован.

Ивин не стал особо раздумывать, случайна ли эта встреча, а с ходу спросил:

— Господин советник, могу я вам задать несколько вопросов, как самому компетентному здесь человеку?

— Да, разумеется, — вежливо отозвался Донован.

— Это правда, что неподалеку есть место, где являются духи руулов?

— Так говорят крестьяне. Они очень суеверны.

— В парке я встретил землянина по имени Жан Матье. Кто он такой?

— Бездельник, — неодобрительно отозвался советник. — Пользуется добротой милорда.

— Он мешает?

— Он дурно влияет на молодежь.

— И последний вопрос, господин советник, — возможно, довольно щекотливый. Какие ценности есть на планете?

— Самое ценное, что у нас есть, — это мир и покой, — Ивин понял, что советник не шутит.

— Полностью согласен. Но я имел в виду нечто более материальное, что можно захватить, украсть…

Донован нахмурился.

— Да, у нас украли один из камней Власти.

Он поднял руку и показал Ивину красный камень в перстне.

— Это рубин?

— Нет, «кровь руулов» — очень редкий камень. Их известно всего три за всю историю Лигейи. Один из них ношу я, как главный советник.

— А два других?

— По традиции лорд Ашер дарит перстень своей невесте в день помолвки. Милорд подарил его леди Маргарет, своей кузине. Вскоре после этого, когда она летала на Дворянское собрание в Центр, этот камень пропал. Последний из них находится в усыпальнице леди Элизабет, матери милорда.

— Возможно, я испытываю ваше терпение и нарушаю приличия, — вздохнул сыщик, — но мне бы хотелось посмотреть на этот третий камень.

Ни слова не говоря, советник повернулся и направился в какой-то боковой коридор. Следуя за ним, Ивин размышлял над загадкой этого человека. «Он твердо знает, чего хочет», — звучали в его ушах слова утреннего собеседника. Ивину очень хотелось знать, чего же именно хочет главный советник Донован.

Тем временем они проделали изрядный путь по лестницам и коридорам — такой, что Ивин почти потерял представление о том, в какой части замка они находятся. Наконец, Донован остановился перед большой матово-белой дверью из материала, похожего на пластмассу. Советник прикоснулся к ней левой рукой, и дверь бесшумно уехала в сторону.

Двое вошли в длинный, сумрачный зал.

У Ивина по спине прополз холодок: вдоль стен, слева и справа, неподвижно лежали тела, разодетые с невозможной роскошью и выглядевшие, как живые.

Донован молча подошел к одной из мумий. Женщина, казалось, спокойно спала, положив голову на узорчатую подушку и скрестив руки на груди. Лицо советника отразило сначала недоумение, а затем ярость:

— Камень пропал! Но кто мог решиться ограбить мертвую?!

— Когда вы были здесь в последний раз? — тихо спросил сыщик.

— Это не место для прогулок! — рявкнул Донован. — Я был на похоронах леди Элизабет.

Ивин вздохнул. Он, конечно, разделял негодование советника, но у него было много других нерешенных вопросов.

— Прошу прощения, господин советник… Надеюсь, что камень будет найден. Но раз уж мы оказались здесь, не могли бы вы показать мне леди Ровену?

— Ее здесь нет, — отрывисто проговорил Донован.

— Как? — удивился Ивин.

Советник посмотрел на него, с видимым усилием отвлекаясь от собственных мыслей.

— Она только сестра леди Элизабет, и не дворянской крови.

Кроме того, характер смерти исключал возможность бальзамирования.

— Понятно, — кивнул Ивин. — И где же ее похоронили?

— Внизу, в склепе.

— Я должен поставить в известность милорда, — сказал Донован, когда они очутились в той части замка, где Ивин вполне ориентировался. — Вора надо немедленно найти и покарать. Это неслыханное преступление для Лигейи — похитить камень из усыпальницы!

— Совершенно с вами согласен.

Сыщик вернулся в свою комнату, завалился на кровать и, закинув руки за голову, принялся размышлять. Ему пришло в голову, что если все дело в камушках, то охота должна вестись не за лордом, а за его главным советником. Но додумать эту мысль до конца ему не дали: процесс размышлений был прерван самим лордом Ашером.

Тот влетел в комнату, как будто за ним гнались все привидения замка.

— Лев, это ужасно! Я отказываюсь понимать… Наверное, вы плохо смотрели — ведь камень мог упасть!

Ивин, как ни хотел утешить друга, лишь покачал головой.

Ашер с размаху упал в кресло и запустил пальцы в свои золотистые волосы.

— Одно за другим, — пробормотал он. — Это действует проклятие руулов!

— По-твоему, руулы взяли камень?

Ашер, казалось, ничего не слышал.

В дверь постучали.

— Кто там еще? — раздраженно крикнул лорд.

— Ваша светлость! — дверь приоткрылась, и показалась пухлая физиономия мажордома. — Прибыла дама и настаивает на встрече с вами.

— Какая дама? — Ашер помотал головой. — Какая может быть дама, когда украдена фамильная драгоценность моей матери?

Ивин повернулся к мажордому:

— Дама назвалась?

— Да. Леди Фиона Алькорская.

5. Принцесса на горошине

Лорд пробормотал что-то неразборчивое, и сыщик воспользовался этим:

— Проводите принцессу в аудиенц-зал. Пусть слуги исполняют все ее приказания. Лорд Ашер примет ее, как только покончит с важными государственными делами, — все это было сказано таким повелительным тоном, что мажордом мгновенно исчез, и друзья снова остались вдвоем.

— Ну, — произнес Ивин бодро. — теперь возьми себя в руки, соберись и — вперед. Будь мужчиной. Именно это от тебя сейчас требуется.

— Почему ты назвал ее принцессой?

— Для важности.

Ашер вздохнул.

— Да, неважный из тебя жених, — стал дразнить его Ивин. В то же время у него мелькнула мысль, что даже если бы лорд был старым, больным и уродливым, по большому счету это не имело бы значения, когда речь идет о дворянских титулах и государственных интересах. — Ну, хочешь, я пойду и поговорю с ней? А ты пока приведешь себя в порядок. Не будь тряпкой, не доставляй ИМ такого удовольствия.

Ивин бесшумно проскользнул в огромную залу, полную роскоши и былого величия, и с порога оглядел ее, но никого не увидел. Он сделал еще шаг, и с новой точки зрения ему открылась интересная картина: две голые ножки, в меру длинные и в меру полные, обутые в блестящие изумрудом туфельки — ноги эти высовывались из-под дивана старинной работы, убранного красным бархатом. Под диваном происходило какое-то движение, и сыщик решил подождать, чем оно кончится.

Ждать ему пришлось недолго. Лев Ивин судорожно сглотнул.

Перед ним предстало прелестнейшее создание. Таковым оно было с головы до ног: от пышных светлых волос, больших голубых глаз, носика пуговкой и ямочек на розовых щечках, ну и до… Куколка была одета в короткое белое платье. Она производила впечатление невинной девочки, школьницы, и это при том, что сексуальность из нее так и перла — все вместе выглядело чертовски соблазнительно.

— Привет! — сказала леди Фиона. — Это вы лорд Ашер? — тут ясная пустота ее глаз затуманилась, и она попыталась изобразить какие-то ритуальные телодвижения, которым ее, видимо, пытались научить, после чего с обворожительной улыбкой протянула руку для поцелуя. Ивин с удовольствием поцеловал нежную кожу руки, отметив про себя длинные красные ногти, и, выпрямившись, сказал:

— Прошу прощения, миледи. Я не лорд Ашер, мое имя Лев Ивин, Улыбка погасла.

— Я его близкий друг и доверенное лицо, — Ивин сел на диван с важным видом и закинул ногу на ногу. — Возможно, вам мое имя ничего не говорит, но, поверьте, оно хорошо известно в самых высших сферах, — Ивин небрежно взмахнул рукой в воздухе. — Мои услуги были весьма высоко оценены самыми знатными семьями Галактики. Мне предлагали деньги и титул, но я не ищу славы. Я всегда готов помочь моим друзьям. Мой друг Джон Ашер всегда прислушивается к моим советам.

Улыбка вернулась на прелестное личико; Фиона села на диван, придвинувшись к Ивину почти вплотную. Комплексами она явно не страдала.

— Скажите, дитя мое, — продолжал сыщик, — хотя, может быть, этот вопрос покажется вам неделикатным: что вы делали под диваном, которому ныне оказали честь… э…

— А! — Фиона засмеялась. — У меня выпал кристалл из уха. — И она показала Ивину шарик кристаллофона. — Новые записи Джинг-Джонга. Хотите послушать?

— Предпочитаю классику, — весомо сказал Ивин. — Кстати, как вы долетели? Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным?

— Да нет. Только вот я не смогла запеленговать маяк и приземлилась прямо здесь.

— Где? — удивился сыщик.

— Да там! — махнула рукой Фиона. Ивин поднялся с дивана и подошел к окну. Прямо под окнами дворца, на лужайке, стояло металлическое сооружение обтекаемой формы. Вокруг суетился народ, привлеченный необычным зрелищем.

— Катер-антиграв типа «Метеор++», новейшая модель, — пробормотал Ивин. Картина вызвала у него неприятные воспоминания. — Он принадлежит вам?

Куколка потупилась:

— Это подарок.

— Я понимаю, дитя мое, — сыщик опять вошел в роль, — жизнь полна соблазнов, но рано или поздно мы должны решить, что для нас важнее всего, и тогда, выбрав цель, устремиться к ней и достичь ее.

Фиона кивнула с видом прилежной ученицы.

— Вам известно, с какой целью лорд Ашер пригласил вас сюда?

— Ага, — хихикнула Фиона. — Только вот не знаю, где он мог меня видеть? — и в голосе промелькнула озабоченность.

— А где он мог вас видеть? — медленно произнес сыщик, вдруг заподозрив неладное.

— Ну…

— На обложке журнала? — вкрадчиво опросил Ивин. — В видеофильмах?

— Да, — красавица сжала губки с видом глубокого раскаяния.

— Не волнуйтесь, дитя мое, — улыбнулся Ивин. — Лорд живет довольно замкнуто, почти не имея контактов с цивилизацией; вряд ли он вообще когда-либо мог видеть вас — поэтому для него будут весьма приятным сюрпризом ваши… э…

— Тогда я не понимаю.

— Это я посоветовал ему жениться. Видите ли, Джон очень страдает от неустроенности личной жизни. А тут еще бремя власти, дворцовые интриги… По-моему, вы будете прекрасной парой. Кроме того, нам нужен наследник, — и куколка вновь смутилась под оценивающим взглядом сыщика.

— Итак, миледи, — продолжал Ивин, поднявшись с дивана и зашагав по мягким коврам, не в силах более переносить голых розовых коленок у себя под носом, — я полагаю, общими усилиями мы добьемся своего. Но вы должны знать: у лорда есть враги.

Возможно, они попытаются отнять его у вас. Поэтому изо всех сил старайтесь удержать его!

Во-первых, не оставляйте его одного, насколько это возможно. Пустите в ход все ваши чары, — про себя Ивин подумал, что этот совет лишний. — Пусть он думает только о вас, день и ночь. Сейчас он утомлен делами, но когда-то это был веселый, неунывающий студент Галактического Университета. Заставьте его вспомнить об этом. Дайте ему послушать ваши записи, расскажите о том, что происходит в мире, как сейчас развлекается молодежь и так далее. Враги распускают слух, что лорд — сумасшедший, на самом же деле у него только немного расшатаны нервы, и под вашим благотворным влиянием он быстро поправится.

Во-вторых: не давайте никому командовать вами, а сами командуйте всеми. Ваши приказания должны выполняться беспрекословно, вы — невеста лорда, и воля ваша священна.

Поставьте ИХ на место!

В-третьих: должен предупредить, у вас есть соперница. Ее имя Ровена, и она изображает из себя привидение. Берегите лорда от нее. Если он начнет говорить о чем-то таком — пресекайте в корне. Он не должен даже вспоминать о ней. Ровена — опасная женщина, но, по-моему, вы тоже можете быть опасны.

Вы хорошо поняли меня, миледи?

— Да.

— Тогда я покину вас, с вашего разрешения, — и он снова поцеловал ей руку со всей возможной галантностью, после чего быстро зашагал прочь.

— А! — вдруг окликнула его Фиона, и Ивин обернулся. — Нельзя ли послать космограмму папочке, что я долетела благополучно? А то он будет волноваться.

Ивин вспомнил, что произошло, и нахмурился.

— Миледи, на вашем катере есть передатчик?

— Да.

— Тогда лучше это сделать с него…

В коридоре раздались быстрые шаги, и в зал влетел Донован.

— Что это? — спросил он грозно.

— Леди Фиона, — скучающим голосом обратился Ивин в пространство, — перед вами главный советник Донован. Весьма достойный человек. Неизменно ставит общественные интересы выше личных и печется о благе страны.

Фиона холодно улыбнулась.

— Что здесь происходит? — повторил советник.

— Донован, ведите себя прилично. Перед вами — леди Фиона, дочь герцога Алькорского.

— Что?! Эта девка — герцогиня?

— Выбирайте выражения.

— Я не поверю, пока не увижу верительные грамоты. Я не допущу, чтобы всякая…

— Советник Донован! — присутствующие не сразу поняли, чей это голос, и замерли в недоумении. — Вы оскорбляете мою невесту!

Красавица широко открыла голубые глаза. Лев Ивин усмехнулся про себя. Донован прикусил губу. Потому что перед ними предстал лорд Ашер, властелин Теплых Земель, наместник Бога на земле или сам живой бог. Вся его фигура, лицо, осанка — все было исполнено спокойного величия и сознания своей силы. Это был великий войн и мудрый правитель. За ним стояли тени предков и память веков.

Средневековая одежда естественно смотрелась на Ашере, и даже шпага из молибденовой стали была на месте.

Донован сориентировался первым:

— Нижайше прошу прощения, милорд и миледи, — согнулся он. — Поверьте, я забочусь только о благе страны и моего лорда.

Необходимо соблюсти некоторые формальности…

— Это ваши проблемы, советник, — бросил Ашер брезгливо. — Дорогая, мы простим его?

— Да, — сказала красавица, вся сияя.

— Донован, вы свободны!

Советник сжал и разжал кулаки, бросил быстрый взгляд на Ивина и исчез. Ивин, незаметно подмигнув своей ученице — она слегка кивнула, вышел через другую дверь. Отойдя на достаточное расстояние, он прислонился к стене и расхохотался. Веселый и искренний его смех разносился по замку, отражаясь от лестничных пролетов, превращаясь в таинственные звуки, пугающие суеверных обитателей. Противостояние вступало в новую фазу.

Войдя к себе в кабинет, Донован сел за стол и стал быстро перекладывать бумаги и письменные принадлежности слева направо и справа налево — это помогало ему успокоиться. В кабинете всегда стоял полумрак из-за плотно занавешенных красных штор: хозяин не любил солнечного света и работал при свечах день и ночь — вернее, он не признавал такого деления времени, и по мере необходимости мог созвать совещание и в час дня, и в час ночи.

Его боялись, ненавидели, презирали. Но никто не хотел понять: он искренне верит во все, что говорит. Донован выдвинул ящик стола и достал оттуда бумагу — документ, способный изменить судьбы целого мира. Он смотрел на выписанные каллиграфическим почерком строки и вновь испытывал душевную муку, столь же острую, как и в первый раз. На лбу его выступил холодный пот.

«Нет, — прошептал Донован. — Еще не время.» Он убрал документ в ящик стола и щелкнул селектором.

— Советник Хьюз!

— Господин советник на объекте, — раздался томный голос фрейлин-секретарши. — Что передать?

— Немедленно ко мне с докладом! — и новый щелчок: — Отдел внешних сношений, информацию по герцогу Алькорскому и его дочери, срочно, — немного подумав, еще один щелчок: — Усилить посты, — и Донован впал в транс.

Прошли минуты или часы — он не знал, как вдруг послышался легкий шорох, и в сумраке кабинета появился высокий человек в серой форме. Советник поднял на него измученные глаза:

— Спасибо, что пришел. Слушай, это дело я могу поручить только тебе. Из усыпальницы похищен камень Власти. Я не могу допустить, чтобы этим занималась полиция.

— Чудовищное кощунство!

— Для нас. Только для нас, теперь я понял это. А для них, там, — он ткнул пальцем в потолок, — нет ничего святого!

Проклятые чужаки… Кстати, что об Ивине?

— Ничего.

— Как?!

— Там, где он появляется, аппаратура перегорает, а пленка засвечивается. Вчера кто-то воспользовался секретным колодцем, двое моих людей убито, башня гиперсвязи взорвана.

— Дьявол! — прошептал Донован, тяжело дыша. — Как он мог это сделать? Один и без оружия! Невозможно. Проверьте еще раз.

— Слушаюсь.

— Что об остальных?

— Люди Ивина утром покинули дворец в сопровождении моих людей. Матье, как всегда, бездельничает.

— Это кто-то из них. Ни один лигейянин не решился бы на такое. Проверьте тщательно: камень не мог уйти, он еще на Лигейе. Ах, да! Нужно обыскать прибывший катер, все документы — ко мне. За девчонкой следить. Что еще?

— Его милость лорд Ашер провел эту ночь не у себя в спальне.

Донован пожевал губами.

— Хорошо, ступай, — бросил он наконец. — Ну?

Серый человек исчез. Советник вновь выдвинул ящик стола, как вдруг раздался стук в дверь. Это был советник Хьюз, лично присутствовавший при обследовании развалин башни. С архитектурной точки зрения повреждения были невелики, но вся аппаратура пришла в негодность. В заключении экспертов было сказано о «саморазрушении строительных материалов в результате выветривания и подземных толчков». Ни слова не говоря, главный советник разорвал бумагу на глазах у удивленного Хьюза и молча указал на дверь.

После этого на стол ему легло исследование о герцоге Алькорском. Основную его часть составляло генеалогическое древо, и хотя оно не имело никакого отношения к делу, Донован внимательно изучил его и сделал два очевидных вывода: во-первых, это был род не менее знатный, чем Ашеры, во-вторых, родство было достаточно дальним. Потом были сведения о нынешнем герцоге Алькорском — советник скривился — и дата рождения дочери. И еще к этому был приложен конверт без надписи. Донован открыл его, вытряхнул содержимое и замер, уставившись на яркую цветную голограмму. Она не оставляла места для сомнений. Правда, неизвестно еще, что было хуже.

Донован все еще рассматривал снимок, когда в кабинете вновь появился человек в сером.

— На катер не пробиться: какое-то защитное поле. Прикажете применить излучатели?

— Нет, не надо. Это она. Леди Фиона Алькорская, — и Донован спрятал конверт с голограммой в ящик стола. Ему было нехорошо.

Полагая, что оставил друга в надежных руках, Лев Ивин позволил себе расслабиться и вернулся к прерванным размышлениям.

Фактов было более чем достаточно — они беспорядочно роились в мозгу, выстраиваясь во всевозможные версии, требующие для своей проверки самых разнообразных действий. Так, у сыщика были дела в замке, в его окрестностях и дальше. Надо было как-то организоваться, иначе получилось бы, что, желая поставить врагов в тупик, он попал туда сам.

Прилет Фионы развеял иллюзию изолированности Теплых Земель.

А поскольку в здешнем хозяйстве не было системы противовоздушной обороны или чего-нибудь подобного, по Лигейе могли безнаказанно разгуливать толпы пришельцев. Они, правда, столкнулись бы с проблемой адаптации: человек космического века неизбежно окажется «белой вороной» в примитивном замкнутом обществе с остановившимся историческим временем. Но в принципе это возможно. И тогда… Тогда имеется естественная логическая цепочка: похищение первого камня — получение информации — десант

— похищение второго… Вот только при чем здесь наш дорогой лорд Ашер?

Кража — это явление довольно-таки банальное. Убийство — дело другое. Правда, если бы Джона хотели просто убить, это можно было бы сделать давным-давно. Удар кинжалом и… но тут играют по каким-то сложным правилам, и, по-видимому, дело политическое. Хотя не будем сбрасывать со счетов и руулов.

Лев Ивин встал и решительно направился в сторону библиотеки. Открыв тяжелую дверь, он вошел под сумрачные своды и вновь испытал необъяснимое чувство благоговения. Здесь лежала тишина — глубокая, как вечные снега Лигейи. Разрушить ее казалось просто немыслимым, но Ивин сделал это.

— Эй! — позвал он. — Есть кто живой?

Раздалось шуршание, и на свет Божий появился маленький старичок, такой же ветхий и пыльный, как и окружавшие его фолианты. Он поклонился:

— Добрый день, господин Ивин. Чем могу быть полезен?

— Мне нужна информация о руулах.

Седые брови удивленно взметнулись.

— Простите великодушно: я правильно понял, что вам нужны сказки?

— Мне нужна правда.

— Я не понимаю вас, господин.

— А я вас, — терпеливо кивнул Ивин. — Начнем с начала. Я хочу получить сведения о руулах: все, что о них известно. Еще я хочу просмотреть хроники времен колонизации — историю войны с аборигенами. И так далее.

— Простите, но ведь все это сказки. Мифы, легенды…

Никаких руулов никогда не было. И, благодарение небесам, на Лигейе никогда не было войн.

Сыщик вздохнул.

— Это официальная версия, не так ли?

— Это правда, господин.

— Хорошо, а как же древние развалины?

— Я, право же, не знаю. Возможно, когда-то здесь жили люди

— другой народ, но это было очень давно, еще до Рональда Основателя. Никто никогда их не видел.

— Могу я посмотреть хроники?

— Очень сожалею, но это невозможно. Архивы той эпохи сгорели во время пожара.

— Вот как! И когда это произошло?

— Пятьдесят лет назад. Тогда здесь работал мой отец. Мы вместе пытались спасти бумаги из огня, но… Много ценных рукописей погибло.

— Весьма прискорбно, — сказал Ивин. Он видел: старичок не лжет. Но вот какое интересное совпадение: как раз пятьдесят лет назад Лигейя вступала в Содружество. Документы этой эпохи были в полном порядке. И сыщик засел за бумаги.

Жених и невеста тем временем катались на лифте: Фиона находила это забавным и, конечно, куда менее утомительным, чем хождение по винтовым лестницам, где недолго и шею сломать.

Таинственное гудение, колебания силы тяжести, движение теней производили сильное впечатление.

Под рядами кнопок с номерами этажей были еще несколько без каких-либо обозначений. И цвет был другой: серо-зеленый, как будто они поросли плесенью. Но и до них дошла очередь.

— Это что?

— Подземелье, — мрачно сказал Джон Ашер. — Туда лучше не ходить. Бывает, что оттуда не возвращаются.

— Как интересно! — пискнула девушка и тут же нажала одну из зеленых кнопок. Лифт дернулся, завыл и полетел вниз. В шахте замелькали тусклые огни. Торможение было ужасным, и Фиона едва устояла на ногах. Потом дверь медленно открылась, и из темноты пахнуло холодом и сыростью. Девушка прижалась к своему повелителю.

— Там что? — тихо спросила она.

— Ровена.

Фиона фыркнула и отстранилась от Ашера. Тот посмотрел на нее с удивлением:

— А что ты знаешь об этом?

— Я все знаю! Лев сказал, что она моя соперница, и чтоб я не позволяла тебе говорить о ней.

— Вздор! — возмутился Ашер. — Ровена умерла пятнадцать лет назад. Там — ее склеп.

— Но ты любил ее?

— Ну, — замялся лорд, — я был еще совсем мальчишкой…

— Пойдем, — решительно сказала Фиона Алькорская. — Я хочу посмотреть на ее труп. Где тут включается свет?

Лорд Ашер вздохнул, перешагивая порог лифта. Пока дверь была открыта, свет изнутри освещал часть коридора. Много лет здесь не был никто из живых. Но новая жизнь, вторгаясь в старый мир, разрушала привычный порядок вещей. Джон пошарил по холодной каменной стене и, нащупав рубильник, дернул его. Пространство заполнилось фосфорическим светом. Раздался лязг металла — дверь лифта позади закрылась. Лорд зашагал вперед, невеста — следом.

Идти было совсем недолго — коридор кончался тупиком: матовой, словно пластмассовой поверхностью.

— Это вход в склеп, — сказал Ашер. Ему было не по себе, как он ни пытался скрыть этого.

— А как он открывается?

— Слушай, тебе действительно это нужно? Представляешь, как выглядит труп через пятнадцать лет…

— Ничего страшного. Я и не такое видела.

— В фильмах ужасов? Но это реальность!

— Если ты сейчас же не откроешь, я все брошу и улечу обратно!

Джон Ашер чуть было не ответил: «Ну и катись», но передумал. В конце концов, это дело чести — неужели он трусливее этой девчонки? Лорд встал перед дверью и медленно провел ладонью, пересекая невидимые лучи фоторецепторов. Матовая плита дрогнула и ушла в стену.

В первый момент Ашер не понял, что он видит перед собой, а когда до него дошло, из груди вырвался глухой вскрик. Склеп был пуст, и внутри царил полный разгром. Мраморная крышка саркофага, возвышающегося на постаменте, была сброшена и расколота какой-то нечеловеческой силой. Погребальный саван был изорван в клочья и забрызган блеклыми бурыми пятнами, похожими на кровь. Такие же пятна были вокруг. Ритуальные искусственные цветы были растоптаны, вазы разбиты.

— Где-то я уже это видела, — сказала леди Фиона.

Лорд Ашер застонал. Он увидел на гробнице надпись неровными кровавыми буквами: «Я ИДУ К ТЕБЕ, ДЖОН».

6. Игры патриотов

Дверь распахнулась, и на пороге появился взмыленный слуга.

Лев Ивин быстро поднял глаза от бумаг.

— Там вас требуют… срочно… — прохрипел лакей.

— Ну, побежали, — сыщик сразу понял: произошло нечто экстраординарное.

Предчувствие его не обмануло. В тронном зале было полно народу, и в воздухе стоял приглушенный ропот. Толпа неохотно расступилась перед Ивиным, и через мгновение он оказался в центре событий.

На троне восседал лорд Ашер. Но куда подевалась его горделивая осанка? С опущенными плечами, потухшим бессмысленным взглядом это был совсем другой человек. Похоже, он совершенно не замечал происходящего вокруг. У подножия трона стояла Фиона в напряженной позе — Ивин понял, чего ей не хватает: многозарядного бластера. Взгляд ее метался по враждебно настроенной толпе придворных. Рядом стоял Либих, сокрушенно покачивая головой над осколками стекла и мокрым пятном на ковре, а чуть поодаль, скрестив руки на груди, стоял Донован. Глаза его горели недобрым огнем.

— Лев! — бросилась Фиона к Ивину. — Сделай же что-нибудь!

— Спокойно! — сыщик схватил ее за плечи и грубо встряхнул.

— Что здесь происходит?

— Мы ходили смотреть склеп Ровены. Ему стало плохо. А теперь он совсем отключился. Эти люди, они так смотрят…

Старикашка в белом давал какое-то питье, а я разбила: вдруг отравит? Лев, я боюсь.

— Спокойно, — повторил Ивин, и тут раздался голос Донована

— от волнения он сильно картавил:

— Вот настали последние времена! Чужаки пришли на нашу священную землю. Обманом и колдовством оплели они нашего лорда и лишили его разума. Вот они: антихрист и блудница, исчадия ада.

Но не поклонимся мы Зверю. С нами Бог!

— Назад! — крикнул сыщик. С пальцев его сорвались фиолетовые молнии, и наступающая толпа отшатнулась. Кто-то с криками бросился к двери. Донован замолчал.

Лев Ивин обвел взглядом притихших от страха людей и повернулся к трону. Посмотрев в безжизненные глаза друга, он прошептал что-то, а затем прикоснулся к правому виску Ашера. Тот вздрогнул, моргнул, и взгляд его чудесным образом прояснился. На троне сидел совершенно здоровый человек, разве что очень удивленный.

— Лев, что случилось?

— Это я у тебя хотел спросить.

— Мы с Фионой были в подземелье. Там какой-то беспорядок…

— Потом она притащила тебя сюда.

— Ничего не помню.

— Выясним это позже. А пока разберись со своими подданными.

Ивин отступил на шаг, встав рядом с Фионой, а лорд орлиным взором оглядел собравшихся.

— Так что же здесь происходит?

— Я обвиняю этих людей в заговоре, милорд, — Донован подошел к трону и поклонился. — Ваш бывший друг колдун или оборотень. Он проник в секретные подземелья замка, убил двоих стражников, обрушил Башню Связи — чтобы вы не могли позвать на помощь, милорд. В поношение славного рода Ашеров он хотел женить вас на шлюхе! Все это, чтобы нарушить покой Теплых Земель и установить власть антихриста.

— Это серьезные обвинения, советник, — спокойно заметил Ашер. — Вы можете доказать хоть одно из них?

— Настанет время, и камни заговорят, — заявил Донован, — но и я скажу свое слово. — И он достал из-за пазухи блестящий прямоугольник голограммы. Лорд взял снимок и стал его с интересом рассматривать. Наконец, он улыбнулся и как-то странно посмотрел на Фиону, которая наблюдала за ним в тревоге и под взглядом его вспыхнула, как роза.

— Мне нравится, — сказал Джон Ашер. — Мое решение остается неизменным. А остальное — вздор. Все колдовство моего друга — продукт космической технологии. Мир ушел далеко вперед, в то время как мы погрязли в невежестве…

— Но, милорд!

— Хватит. Лев, у тебя есть, что сказать?

— У меня всегда есть, что сказать, — сыщик повысил голос. — Господа! Главный советник Донован обвинил меня в заговоре. О, в этом он большой специалист. И я могу представить в доказательство весьма убедительные документы, — с этими словами он вытащил из кармана сложенную вчетверо стопку бумаг и с поклоном вручил лорду Ашеру.

Тот стал читать и нахмурился.

— Что это?

— Черновики. Обращение к народу, декреты… Я нашел их в библиотеке. Довольно неосторожно было использовать их в качестве закладок. Впрочем, господин главный советник, вероятно, считает библиотеку своей вотчиной.

— «…Горе пришло на нашу священную землю. Тяжелая болезнь поразила нашего лорда, и закатилась его звезда. Но мы, преданные слуги его и верные сыны Отечества, встанем все как один, и да не сойдется Тьма…» — прочитал Ашер вслух.

— Слишком высокопарно, — заметил Ивин. — К народу можно было и попроще. Я недооценил вас, советник: я знал, что у вас много талантов, но о таланте демагога не подозревал.

— Я не потерплю оскорблений от безродного чужака! Сотни лет мои предки служили на благо Лигейи, ради мира и спокойствия…

— Да, Кейн, не ждал я этого от тебя, — тихо произнес Джон Ашер, и присутствующие не сразу поняли, кого он имеет в виду: так редко называли советника Донована по имени. Тот замолчал, только на щеках выступили красные пятна.

— Кто еще участвует в вашем заговоре патриотов?

— Ну, еще одного патриота я знаю, — сказал Ивин, бросая взгляд на придворного лекаря. Либих поспешно отступил в толпу.

— Ничего не скажу, — хриплым голосом заявил Кейн Донован. — Не предам правое дело. Готов принять смерть, ибо знаю: вспомнят еще обо мне.

— Хорошо, что готов, — кивнул лорд, — Стража, взять его.

— Джон, остановись, — зашептал сыщик, теребя друга за рукав.

— Извини, Лев, но теперь это уже мое дело.

— Донован нам пригодится еще живым. А потом, эти стражники, можно ли им доверять?

— Это моя личная гвардия! Они преданы мне.

— Возможно. Но есть еще спецстража. А она, похоже, по другую сторону баррикад. И вооружена бластерами.

— Что? — изумился лорд Ашер. — Но это нарушение закона о Небесном Огне! «Горячее» оружие запрещено.

— В свое время мы с этим разберемся. А пока что мне просто не хочется гражданской войны в замке — он и так уже разваливается.

В этот момент послышался какой-то шум, и в дверях показались люди в серой форме. Со словами «Ну вот, начинается».

Ивин заслонил собой Ашера, угрожающе подняв руку; невеста, взвизгнув, прижалась к жениху; гвардейцы схватились за шпаги, а дамы начали падать в обморок.

Но спецстража так и не перешла в атаку. Боевики рассредоточились вдоль стен, двое встали у дверей, и на мгновение воцарилась жуткая тишина. Потом раздались быстрые шаги, и в зал вошел высокий человек в маске. Увидев его, Донован издал торжествующий крик, но человек не обратил на него ни малейшего внимания и предстал перед очами лорда в полном соответствии с этикетом.

— Капитан Грей, — обратился Ашер к вошедшему; в голосе его был лед, — что означает ваш столь странный визит?

— Простите мою смелость, милорд, — раздался неживой шипящий голос, — но дело не терпит отлагательства. Я пришел, чтобы сообщить вам о кознях советника Донована и предотвратить ужасные злодеяния…

— Предатель! — выкрикнул арестованный советник.

— Вы были с ним в заговоре? — быстро спросил лорд.

— Я лишь исполнял приказы, милорд, — поклонился человек в маске. — Но верность милорду превыше всего. Я не мог более повиноваться преступной воле Донована.

— Конечно, когда его уже разоблачили, — пробормотал Ивин.

— Я прощаю вас, — царственно произнес лорд Ашер. — Но вы должны еще завоевать мое доверие. Правда ли, что в нарушение закона ваши люди вооружены бластерами?

— Да, милорд, по приказу Донована мы изучали наследие предков. И в подземельях нашли много старинных вещей…

Ашер вопросительно посмотрел на Ивина. Сыщик молча пожал плечами. Это могло быть правдой, а могло и не быть.

— Вы сдадите все, что нашли, и расскажете обо всем, что узнали, — решил лорд. — В доме Ашеров не должно быть больше тайн. Кстати, что же все-таки произошло прошлой ночью? Взрывы, убийства…

— Землетрясение, милорд, — развел руками серый капитан. — Двое моих людей погибло — их завалило камнями в подвале. Мне очень жаль.

— Ах, так! — снова подал голос Донован. Лорд Ашер перевел свой взгляд на него и как будто что-то вспомнил.

— Кейн, — сказал он, — сними кольцо и дай его мне.

Низложенный советник злобно сорвал перстень с пальца и бросил на пол. Стражник тут же поднял его и с поклоном передал лорду. Ашер повертел кольцо в руках, любуясь рубиновым сиянием камня, а затем вручил ошеломленному Ивину.

— Он будет моим главным советником. Повинуйтесь ему, как повинуетесь мне.

Позже сыщик внимательно рассмотрел подарок. К сожалению, не было аппаратуры для изучения вещества и структуры камня. Что касается оправы, то Ивина заинтересовала надпись, выгравированная на внутренней стороне кольца: «Знание — сила».

Но поскольку сделана она была на древнем английском, прочесть ее можно было и по-другому: «Знание — власть».

Было уже далеко за полночь, когда Лев Ивин дотащился до своей спальни и рухнул на подушки. «Еще один такой денек сведет меня в могилу», — подумал он. Память услужливо подсказывала: бывало всякое, но никогда еще великому сыщику не доводилось заниматься политикой.

По настоянию Ивина бывший советник Донован был заточен не в темницу, а под домашний арест. Охраняли его несколько человек, верных лорду. Немного погодя к арестованному добровольно присоединился Либих. Несмотря на хорошее обращение, оба молчали как партизаны.

Капитан Грей, напротив, поведал о многом. Старинное оружие

— несколько потускневших от времени бластеров и пистолетов — было сдано, следящая аппаратура отключена, секретные помещения опечатаны. Впервые были получены планы подземных коммуникаций — правда, далеко не полные, и тем не менее, последовавший за этим конфиденциальный разговор был сплошной игрой на нервах.

Начальник спецстражи говорил много правды, больше правды, чем от него ожидали, но не всю правду. Ивин тоже ничего не рассказал о своих ночных похождениях и полученных результатах. Он все еще не мог простить поломку оборудования, твердо решив включить это в счет.

По словам серого капитана, к многочисленным таинственным происшествиям его служба не имела никакого отношения. Со своей стороны он выразил готовность помочь в расследовании. Лорду Ашеру же, напротив, все было ясно. Рассуждая здраво, как никогда, он заявил, что мистика — вздор, и во всем виноват Донован — надо только заставить его говорить. Ивин вовсе не был в этом уверен. С тревогой наблюдал он за другом, пребывающем в состоянии деловитой эйфории, — только он один знал, что тот в любой момент может сорваться: временная психоблокада рухнет, и черные потоки страхов и тревог вновь затопят рассудок. К счастью, все обошлось.

Была и еще одна причина для беспокойства: от Шторма и Хилла по-прежнему не было вестей. Впрочем, Ивин но опыту знал, что они могут за себя постоять.

Встали поздно. Завтракали втроем. Лорд Ашер был в прекрасном расположении духа. Он разворачивал перед восхищенной невестой грандиозные планы, осуществлению которых отныне никто не будет мешать. Видя, какими глазами Фиона смотрит на Джона, Ивин чувствовал легкие уколы зависти. Весь завтрак он промолчал, а потом попросил Фиону оставить их с Ашером наедине для важного разговора.

— Да, Лев, нам надо обсудить…

— …мою отставку, — твердо сказал Ивин.

— Ты шутишь?

— Ничуть. Пойми, тебе нужны специалисты: историки, экономисты, социологи. А я всего лишь сыщик. Мое дело — найти вора и убийцу.

— Но мы его уже нашли!

— Донован не хотел твоей смерти.

— Ну да, он только ждал, когда я окончательно свихнусь от его штучек!

— Это еще не ясно.

— Да все ясно, как Божий день. Лев, я удивляюсь на тебя.

Неужели ты оставишь меня в такой момент?

— Момент действительно трудный, и я постараюсь помочь. Но не слишком обольщайся на мой счет. Помни: Вселенная велика, а я не нянька тебе. Предпочитаю работать по специальности.

— И на том спасибо. Так о чем же вы хотели поговорить со мной, господин сыщик?

— Я хотел спросить о Матье. Кто он и откуда взялся? Ты ни разу не упоминал о нем.

— А! Я забыл. Давно его не видел. Понимаешь, Лев, мне было очень одиноко в моем сонном царстве, а с ним хоть можно поболтать. Одно время мы с ним близко сошлись, но потом я понял

— это не тот человек, который мне нужен.

— Как он попал на Лигейю?

— У него кончалось горючее, и он запросил посадку. Я разрешил.

— Почему бы ему не заправиться и не лететь дальше? Или ты не захотел открывать ему кредит?

— Нет, просто обычное горючее не подходит к его кораблю.

Нужно что-то особенное.

— Откуда у него такой особенный корабль?

— Не знаю.

— А тебе не кажется все это подозрительным?

— Нет, не кажется. У тебя есть еще вопросы? А то меня девушка ждет, — намек был очевиден, но Ивин не отставал.

— Вчера, как тебе известно, я был в библиотеке. То, что я обнаружил там компромат на Донована, — чистая случайность. Я изучал официальные документы — и там нет ни единого упоминания о руулах. Твой библиотекарь вообще не верит в них.

— Ты ведь тоже не веришь.

— Я не верю в колдовство, а о руулах знаю только с твоих слов.

— Сомневаешься в моих словах? Все, что я рассказал, — правда. Но к нашему делу это не имеет отношения.

— Не знаю.

— Неужели ты поверил в действенность проклятия?

— Есть вещи и похуже.

— Что может быть хуже, чем грехи отцов, падающие на детей?

— Грех — это если ты переспишь со своей служанкой, — заявил Ивин. — А речь идет о преступлении. Тотальный геноцид — вот как это называется. Твой добрый дедушка Эдмон прекрасно это понимал и замел все следы. Только он забыл завещать внукам держать язык за зубами.

— Допустим, — процедил Ашер. — Но какое это теперь имеет значение?

— Большое. Потому что военные преступления не имеют срока давности. И если информация поступит в Центр, у тебя могут быть большие неприятности.

— При чем тут я? Все было так давно…

— А разве с тех пор на Лигейе что-нибудь изменилось?

Лорд сжал губы.

— Надеюсь, ты не предашь меня?

Ивин посмотрел на Ашера с удивлением и жалостью. Тот не смог вынести этого взгляда и быстро вышел из комнаты: его ждала Фиона.

Через полчаса, когда сыщик уже сожалел о происшедшем разговоре, в голове у него что-то щелкнуло, и мозги наполнились шумом помех. Техническая реализация телепатии была далека от совершенства.

— Лев, Лев, ты меня слышишь? — донесся хриплый голос Хилла.

— Да, слышу.

— С тобой все в порядке?

— Да.

— А нас тут арестовали — сразу, как приехали. Только недавно выпустили. Сказали, по приказу лорда Ашера.

— Джон тут не при чем. Я догадываюсь, чьи это штучки. С вами хоть хорошо обращались?

— Да, они незлые ребята. Правда, сначала обыскали — такой им был приказ по радио. Мы ночь провели на маяке; там тепло. Мы с капитаном спали, а они нас караулили.

— «Они» из спецстражи?

— Ага. Парни в сером.

— Ясно. А что с кораблем?

— Ничего страшного, просто слегка снегом завалило. Ну, мы залезли через верхний люк. Внутри все о'кей.

Раздалось какое-то пыхтение, а потом ударил гром, отозвавшийся головной болью — это Хилл чихнул прямо в микрофон.

Сыщик обругал его и потребовал Шторма.

— Капитан, сколько кораблей стоит в ангаре?

— Три: наш «Тензор», старый «Конкистадор» с гербом и новый «Орион».

— «Конкистадор»-то местный, а вот «Орион»… Правда ли, что к нему не подходит обычное горючее? Один человек из-за этого не может покинуть Лигейю.

— Не подходит, — в голосе Шторма прозвучало недоумение.

— У вас есть сомнения, капитан?

— Видите ли, Лев, для кораблей этого типа в качестве горючего используется жидкость под названием «уоль». Что в переводе на человеческий означает — вода. А уж воды на этой планете предостаточно.

В последующие часы все попытки найти Жана Матье ни к чему не привели. В ближайших деревнях его не оказалось; впрочем, как свободный человек, он вполне мог отправиться путешествовать по стране, занимающей около тысячи квадратных километров. При нынешнем положении вещей в Теплых Землях скрыться от правосудия (что бы не подразумевалось под этим словом) не представляло большого труда. Обо всем этом с грустью поведал Ивину капитан гвардейцев Марк — рыжеволосый плечистый парень с открытым лицом.

Он был похож на крестьянина, а не на придворного. Так оно и оказалось. Марк принадлежал к поколению, омытому недолгой волной просвещения. После того, как она сошла на нет, крестьянский сын, не в силах вынести прежнее существование, отправился в замок, дабы послужить своему лорду, которого он боготворил. Несмотря на многие трудности и разочарования, Марку удалось сделать карьеру благодаря своим недюжинным природным данным.

— И что, доволен ты службой?

— Какое там! Среди этих лакеев да интриганов… Чуть было они нашего лорда не извели. Если бы мечом, а то все хитростью, и ничего не поделаешь: дисциплина. Теперь только все начинается…

— Какие у вас отношения со спецстражей?

— Никакие. А если честно, не нравится мне их контора.

Развели всяких тайн. Вот наследие предков — дело хорошее, а только нас так учили: узнаешь что-то сам — поделись с другими.

— А они, значит, все скрывали?

— Скрывали. И вообще, неизвестно, какими они темными делами занимались. Честному человеку скрывать нечего. А капитан их вечно в маске, зачем это? Неизвестно даже, кто он. Вы бы заставили его маску снять.

— Я говорил с ним об этом, — неохотно сообщил Ивин. — Грей сказал, что дело не в секретности: просто был несчастный случай, сильно его обезобразивший, — поэтому он и не показывает никому свое лицо.

— Может, и так. Может, после этого он и сдвинулся…

Сыщик решил сменить тему.

— А воровство у вас было здесь раньше?

— Как не быть. Эти людишки в замке все крадут — каждый на своем посту. Вы поваров видели?

— Это все естественно. Я говорю о фамильных драгоценностях из усыпальницы.

— Такого не было, — покачал головой капитан.

— Надо расставить там посты, — решил Ивин. — И снаружи, и внутри. Не испугаются твои люди?

— А чего бояться? Если человек умер, так уж умер.

Лев Ивин думал обратиться к Ашеру, чтоб тот открыл матовую дверь, но оказалось, что это не нужно: такое право давало и владение красным камнем, издревле считавшемся символом власти.

Когда Ивин с четырьмя гвардейцами вошел в усыпальницу и стал осматривать мумии на предмет кражи драгоценностей, его ожидал сюрприз: все было на месте, и более того — камень леди Элизабет таинственным образом вернулся к своей владелице. Нельзя сказать, чтобы это сильно обрадовало сыщика — он только понял, что имеет дело не с обычным вором. Неужели здесь тоже замешана политика?

Двое гвардейцев остались внутри, двое снаружи. Еще одного Ивин послал с докладом к лорду — самому идти не хотелось.

Блуждая по уже знакомому лабиринту коридоров, сыщик спустился к парадной столовой. Помнится, именно она была первым источником неприятностей. Дверь оказалась открыта, и внутри мельтешило несколько слуг.

— Что вы здесь делаете? — нарочито грозно спросил Ивин.

— Прибираемся, господин, — ответил старший из лакеев.

— Зачем?

— Так повелел милорд: сегодня он обедает здесь с леди Фионой.

— Хорошо, — произнес Ивин и подумал, что со стороны Джона это смелый ход. — Только снимите портрет Ровены.

— Леди уже распорядилась, господин.

— Угу, — удовлетворенно кивнул сыщик. — Ну что ж, продолжайте работать.

Выйдя из столовой, он усмехнулся: в глазах все еще стояло испуганное выражение лиц слуг. Какое значение здесь имеет власть! Или его все-таки считают антихристом?

Ивин вышел в сад и неторопливо прошелся до беседки, где впервые встретился с Жаном Матье. Казалось, вот-вот из-за деревьев раздастся залихватский свист. Сыщик сел и задумался.

Жан солгал — но само по себе это не преступление. Жан исчез — но это может быть совпадением. Жан вполне мог быть вором: у него хватило бы сил и ловкости забраться в усыпальницу, у него был для этого очевидный мотив; будучи пришельцем, он вполне мог быть причиной исчезновения и самого первого камня, принадлежавшего леди Маргарет. В таком случае, рано или поздно он должен выйти на самого Ивина, как владельца последней капли «крови руулов».

Только одно «но»: с чего бы ему возвращать камень на место? Для простого вора совершенно не логично. Другое дело, если таким образом кто-то пытается обострить обстановку в замке. И нельзя сказать, чтобы это не удалось. Донован вышел из себя… Сыщик вздрогнул: задним числом он увидел у бывшего главного советника те же симптомы, что и у лорда — быструю смену настроений, истеричность… Черт побери, неужели кто-то манипулирует всеми ими? Кошмар какой-то!

Лев Ивин встал и нервно зашагал вглубь сада, туда, где был пруд с огромными белыми цветами. На полпути дорогу ему преградил знакомый гвардеец:

— Прошу прощения, господин, но милорд просил его не беспокоить.

— Вот как? — сухо спросил Ивин и остановился, прислушиваясь.

Где-то невдалеке раздавался звонкий девичий смех.

«Дай Бог, чтобы это пошло ему на пользу», — думал сыщик, возвращаясь на исходные позиции. Время приближалось к обеду.

7. Яд и корона

Спасаясь от жары и палящих лучей солнца, двое ступили под своды старинного замка, в прохладу и полумрак. Оба были в прекрасном настроении. Парадная столовая ждала гостей.

— А здесь довольно мило, — заметила Фиона Алькорская, хозяйским взглядом окидывая помещение. — Но кое-что мы переделаем. Правда, дорогой? Вот тут поставим пальму…

— Думаю, ей здесь не хватит света.

— Окна надо сделать пошире. Эти щели под потолком никуда не годятся. Зачем жечь свечи посреди дня?

— Так уж заведено. Традиции надо чтить. Здесь обедали многие поколения моих предков на протяжении сотен лет. Они и теперь с нами — смотрят с портретов. Вот она, память веков…

— А я думала, мы одни, — капризно протянула девушка.

Лорд Ашер тем временем пробежал глазами по веренице предков, и взгляд его остановился на бледном прямоугольном пятне.

— А где же?.. — произнес он упавшим голосом.

— Я велела снять, — холодно ответила Фиона.

Ашер облегченно вздохнул.

— Ты, я смотрю, не теряешься.

Красавица лучезарно улыбнулась.

— Послушай, — продолжал лорд наставническим тоном. — Я надеюсь, нам предстоит долгая совместная жизнь. Ты должна привыкнуть к здешним порядкам и понять, что и для капризов есть границы. Существуют приличия, а то, что ты сделала, граничит с кощунством…

— Ты уверен? — перебила его невеста. — В том, что нам предстоит? Я — нет. Если тебе так дорог порядок, выпусти Донована и живи с ним. Будете прекрасной парой.

Лорд покраснел, но все же взял себя в руки. В этот момент вошел Дженкинс, направляя самодвижущуюся тележку с кушаньями.

Ссориться при лакее было неудобно, и жених с невестой уткнулись каждый в свою тарелку. Сделав свое дело, Дженкинс остановился, как бы в нерешительности.

— Что еще? — буркнул лорд.

— Прошу прощения, — поклонился лакей. — Там корабль миледи…

— И что с ним? — подняла глаза та.

— Он светится, миледи. Искрит. Собрался народ…

— Пойдем, посмотрим, — Джон встал, но Фиона остановила его:

— Не беспокойся, дорогой, я сама. У тебя свои заботы, а у меня свои.

Она поднялась из-за стола и царственной походкой вышла из зала. Дженкинс было остался, но лорд отослал его небрежным жестом руки.

И остался один. Прошло несколько минут. Свечи горели на столе, их желтое пламя притягивало взгляд. Ашеру вдруг начало казаться, что воздух как-то странно колеблется, а предметы теряют свои очертания. Он невольно перевел глаза на портреты, и встретил холодные взгляды предков. Казалось, они осуждают его.

Откуда-то повеяло могильной сыростью. Лорд попытался стряхнуть с себя охватывающее его оцепенение, но не смог пошевелиться.

Неожиданно чьи-то руки закрыли ему глаза.

— Фиона? — спросил он, не веря.

В ответ раздался хриплый женский смех, от которого по телу прошла леденящая дрожь. Смех леди Ровены.

— Джон, дурачок, неужели ты думал, что эта девчонка поможет тебе забыть меня? Неужели ты думал, я позволю кому-то встать между нами?

Неожиданно привидение оказалось перед ним: Ровена была в точности как на портрете — красивое злое лицо, горящие глаза, возбуждающе-красное платье в россыпи жемчугов. Она облизнулась.

— Эта девка недостойна тебя. Ты — лорд. Тебе уготована высшая участь. Знай: я шла дорогою смертной тени, там стала я королевой руулов. Пойдем со мной, и будем править вечно в мире Тьмы — живые среди мертвых.

Душа Джона Ашера была охвачена ужасом, но в то же время сладостные картины прошлого всплывали из глубин памяти.

Мальчишеское увлечение… тенистые поляны… мягкая трава…

Почему бы и нет? Да, тетушка. Да, племянничек… Пальцы рук сплелись, но в этот момент…

— Ах ты дрянь! — негодующий возглас звонким эхом отозвался в древних сводах. Все еще под влиянием наваждения, лорд Ашер не сразу понял, что происходит.

А происходил раунд женской борьбы, причем в довольно жестком стиле. Стороны пускали в ход ноги, руки, ногти и зубы.

Зрелище было на взгляд приходящего в себя лорда безобразное, а на взгляд вбежавшего в зал Ивина — забавное. Леди Ровене сильно мешало длинное платье, одежда леди Фионы куда менее стесняла движения. Победила молодость. И пяти минут не прошло, как исцарапанная в кровь Ровена была повержена и только тихо рычала, а Фиона, восседая на сопернице, победно улыбалась.

— Браво, браво! — похлопал великий сыщик своей ученице. Та послала ему воздушный поцелуй. Ивин подошел к Ашеру и хлопнул друга по плечу:

— Поздравляю, еще с одним кошмаром покончено.

— Но она…

— Живая, как ты или я. Никакая не покойница. Привидений не существует.

— Ее же убили!

— Значит, выжила. И неплохо сохранилась. Сколько ей теперь должно быть, лет сорок?

— Не знаю. Лев, я как во сне…

— Да, и зрачки расширены… Ничего, бывает. Фи, давай поменяемся: я займусь тетушкой, а ты — племянником.

— Идет, — Фиона осторожно отпустила свою жертву. Та села на полу, сверкая глазами и прикрываясь разорванным платьем.

Жемчужины разбежались вокруг. Неожиданно мнимая покойница расхохоталась, быстрым движением укусила воротник и в конвульсиях рухнула на спину. Сыщик выругался и опустился на колени, щупая пульс. Наконец, ему удалось словить пару ударов в минуту.

— Жива, но в коме, — повернулся он к подступившим Джону и Фионе. — Похоже, эта леди со смертью запанибрата.

— Лев, ты можешь привести ее в чувство?

— С той же вероятностью я могу убить ее. А мне еще хочется задать ей пару вопросов. Сейчас бы Либих не помешал, хоть он и шарлатан. Дженкинс, — обратился сыщик к подошедшему лакею, — сбегайте за лекарем. Скажите, я велел.

Увидев вернувшуюся с того света Ровену, испуганный Либих долго не в силах был подойти и неистово крестился, пока его не убедили в том, что она жива. Тогда он осмотрел ее и заявил, что все в руках Божьих и медицина здесь бессильна. За это он удостоился нескольких язвительных замечаний и был отправлен обратно под арест.

Леди Ровену поместили в одном из покоев замка и окружили охраной. Ивин собрал с платья остатки яда, чтобы произвести потом химический анализ. Стоя над телом, он вновь глубоко задумался. Ровена не выглядела на свои сорок; казалось, пятнадцать лет с момента мнимой смерти она провела в лучшем мире. Как и когда она выбралась из из склепа и была ли она там вообще? В том, что разгром в склепе — мистификация, сыщик нисколько не сомневался. Непохоже, чтобы Ровена билась о стены, истекая кровью, и царапала ногтями каменный пол, пытаясь вырваться на свободу. Что же все-таки произошло?

Сыщик не забыл и о странных явлениях вокруг катера Фионы — правда, быстро прекратившихся. Такой эффект могли бы произвести самые разные факторы: накопленное статическое электричество, неполадки в цепи генератора защитного паля, но так же это могло быть следствием микроволнового облучения. Кто мог этим заниматься? Ведь Донован сидит, а Ровена в то время была с Джоном. Сколько же сил действует в замке? «В последний раз, когда мы обедали здесь вдвоем, я был вынужден отойти… нашел Марго лежащей на полу без сознания… начала рассказывать странные вещи…» Да, сценарий тот же, только роли распределены по-другому.

Когда Ивин вошел в комнату, заговорщики горячо обсуждали что-то, но при виде него замолкли. Либих недовольно уставился в пол, изучая узор на ковре, а Донован, напротив, поднял глаза и встретился взглядом с Ивиным. Сыщик отметил, что бывший главный советник сильно изменился. Лицо его не было больше непроницаемой маской, а выражало обычные человеческие чувства, главным из которых было любопытство.

— Господа! Могу я обсудить с вами некоторые важные для Лигейи вопросы?

— Да, — коротко ответил Кейн, все еще глядя в глаза.

— Хорошо, — Ивин сел в кресло. — Вы знали, что леди Ровена жива?

— Нет. И до сих пор не могу поверить.

— К счастью, это так…

Донован вопросительно поднял брови.

— …потому что многое объясняет. Все таинственные случаи — с Джоном и с Марго. Вы по-прежнему считаете лорда сумасшедшим?

— Не знаю, — Донован отвел глаза, — мне надо это осмыслить.

— А вы? — обратился сыщик к лекарю.

— Я всего лишь провел научное исследование и выявил некоторые тенденции, — заявил Либих. — Я врач, а не политик.

— Вы прежде всего патриот, — напомнил Ивин.

— Я всегда хотел только добра, — заговорил вдруг Донован. — И ему, и стране. Я предупреждал его от опрометчивых шагов. Все шло хорошо. Он должен был жениться на Марго. Но потом пошла вся эта чертовщина… Все разладилось, а он изменился — я видел, ему было все хуже, и ничего нельзя было сделать. Я не мог больше положиться на него. Тогда я решил, что это судьба…

— Судьба давала вам в руки власть, — тихо сказал Ивин.

— Что вы знаете о власти? Вы, прибывший из хаоса! Власть — это и райское наслаждение, и адская мука. Вы еще узнаете ее вкус. А я… впервые за много лет спал спокойно. Вы убьете меня?

— большие, яркосиние глаза смотрели на Ивина в упор.

— Я сыщик, — медленно сказал тот, — а не убийца. Я прибыл на Лигейю, чтобы защитить вашего лорда от врагов, угрожавших его жизни и здоровью, — этим я до сих пор и занимался.

Я ничего не взрывал и стрелял, только обороняясь. Никакого колдовства в этом нет — только действие электричества, с которым вы знакомы, и немного электроники, вмонтированной в организм. А Фиона — вполне порядочная девушка, хотя ее понятия о приличиях и расходятся с вашими.

Все, что между нами произошло, — недоразумение, которое я готов забыть. Мы дети разных миров. То, что вы называете хаосом, — звездное небо над головой — не беспорядок и бессмыслица, а множественность и разнообразие. И если вы скажете: «У Лигейи свой путь», я соглашусь, потому что и у каждого из нас — свой путь. Но в жизни каждого человека бывают моменты, когда он спрашивает себя, той ли дорогой идет. И люди меняются. Не меняются только мертвые камни.

— Вы не сыщик, — серьезно сказал Донован. — Вы пророк.

Ивину стало неловко: он не думал, что его импровизация будет оценена так высоко.

— Мне говорили, — заметил он, — что советник Донован всегда твердо знает, чего хочет.

— Я скажу вам, — вдруг широко улыбнулся Донован: это было совершенно поразительное явление. — Я хочу растить хлеб и кормить людей. Это просто и ясно. И еще хочу завести семью — я устал от одиночества. Не подыщете ли вы мне невесту?

— Уверен, в вашей стране немало хороших девушек, — улыбнулся в ответ Ивин и перевел взгляд на Либиха: — А наш доктор, похоже, решил, что у него появился еще один пациент. Как там у вас с родословной, Кейн?

Вернулись Шторм и Хилл и сразу ощутили происшедшие во дворце перемены. Замок гудел, как улей, обсуждая последние события. Шторм отнесся ко всему спокойно: хорошо зная Ивина, он и не сомневался, что тому удастся навести здесь порядок. Больше всего он заинтересовался кораблем Фионы, как последней моделью данного типа.

Хилл был, напротив, раздосадован, что все произошло без него. Сам он мог похвастаться только тем, что, играя всю ночь в карты с охранником на запорошенном снегом маяке, выиграл пригоршню медных монет. Смысла в этом, конечно, не было никакого.

Ивин остаток дня провел в химической лаборатории. Она с самого начала произвела на него курьезное впечатление — оборудование было на уровне дозвездной эпохи, а если и были здесь когда-то автоматические мини-анализаторы, то давно уже вышли из строя или были разобраны на запчасти. Тем не менее, сыщик не терял надежды, уповая на мудрость предков. Помогал ему Либих.

Из-за ничтожно малого количества вещества полностью его состав расшифровать не удалось, тем более, что препарат был довольно «грязным». Врач достал труды ученых-естествоиспытателей Лигейи, и вместе с Ивиным они пришли к выводу, что яд сварен здесь, в Теплых Землях, из местных трав и кореньев. Зелье погружало человека в летаргический сон, затормаживая ход жизненных процессов в сотни раз. Вполне вероятно, что существовало противоядие, выводящее из комы, но найти его в обозримом будущем эмпирическим путем не представлялось возможным. Тем не менее, сам факт имел огромное значение для следствия, отсекая — в данном случае — версию вмешательства извне. Но могла ли Ровена действовать в одиночку? Вряд ли. И значит, поединок еще не кончился.

Чудовище надвигалось, омерзительно хрюкая. Вот оно раскрыло пасть и выпустило щупальца. Словно огромные змеи, они стали оплетать тело Ивина. «Все было не так!» — мысленно крикнул он, но не в силах был пошевелиться. Упругое и холодное сдавило шею, перед глазами поплыли радужные круги и…

Ивин перешел на иной уровень. Он открыл глаза: светило красное солнце. Сыщик лежал на потрескавшемся асфальте, среди мусора и обломков. Он встал и увидел город руин: стены потемнели от копоти, в ненужных окнах розовело небо. Из-за кучи щебня выбежала крыса о шести лапках и понюхала воздух. Пахло гарью.

Где-то далеко звякнул металл. Крыса исчезла, а звук повторился.

Кто-то стучал по железу, долго и надсадно. Потом так же неожиданно перестал, и в наступившей тишине стал слышен отдаленный гул. Лев Ивин наконец понял, что происходит, и стал озираться в поисках укрытия. Память подсказывала ему, что где-то рядом должен быть замаскированный вход в бомбоубежище. Гул стремительно нарастал, тени заслонили солнце. Страх парализовал волю, и осталось только одно желание: исчезнуть, слиться с землей, стать прахом у ног. Раздирающий душу свист разорвал пространство и время…

Ивин путешествовал по мирам своей памяти. Но все они представали в какой-то искаженной перспективе, и вырваться из цепких объятий смертельных иллюзий не было никакой возможности.

Наконец, сыщик оказался на Лигейе. Он стоял посреди цветущего сада, пышная зелень была покорна легким порывам ветра. Но ветер не принес свежести: веяло сладковатым запахом гнили, а гибкие ветви деревьев теряли цвет, превращаясь в белесые тонкие нити, паутиной оплетающие мир. И по этой паутине, безобразно переступая конечностями, приближался огромный серый паук с человеческой головой. Лицо его было скрыто маской. Тогда Ивин вдруг стал расти — он легко порвал паутину и вырвался на простор, но оказался на дне огромной зеленой чаши, а вокруг стремительно сжимались белые зубы гор. Они должны были сомкнуться на шее, и Ивин уже чувствовал их леденящий холод, но в это время над головой вспыхнул ослепительный свет. Он поднял глаза и увидел, как в небе кружат два солнца. Потом их стало пять, десять… Все исчезло, Ивин плыл в потоках тепла и света.

Течение закрутило его и выбросило в реальность. Лев Ивин проснулся. Некоторое время он тупо смотрел на желтое пламя свечи, горевшей прямо перед носом. Она уже совершенно утратила форму, превратившись в маленького осьминога. Болела голова.

Сыщик, кряхтя, сел на кровати. Должно быть, он прилег, чтобы немного поразмышлять, но задремал. В воздухе стоял какой-то странный аромат, тяжелый и неприятный. Он казался знакомым, Ивин уже слышал его в замке. Надо было открыть окно, но при подъеме перед глазами поплыли радужные пятна. Давно уже Ивин не чувствовал себя так погано. Он все же открыл окно и, впустив порыв свежего воздуха, погасил свечу, кое-как разобрал постель и забылся сном без сновидений.

Он проснулся в пять утра. Голова была совершенно ясной. И в ней сидела одна-единственная мысль: «Отравленные свечи!»

Солнце позолотило верхушки гор. Это было прекрасное, мирное зрелище — так же как и весь утренний мир, еще не запятнанный человеческими грехами, — но Ивин содрогнулся от кошмарных воспоминаний. В коридоре было пусто, только у двери в покои лорда Ашера стояли два сонных гвардейца. Сыщик приложил палец к губам и сделал знак, чтобы его пропустили.

Джон Ашер разметался на кровати: казалось, во сне он сражался с одеялом как с каким-то чудовищем. Чуткое обоняние сыщика уловило знакомый запах. Правда, он был гораздо слабее: ведь здесь свечи не горели ночью. Окна были закрыты — Ивин открыл их и растолкал друга. Тот с трудом открыл глаза.

— Что случилось?

— Ничего особенного. Просто нас травят, как крыс.

— Еще кто-нибудь умер? — резко вскочил на кровати Ашер.

— Пока нет, — сказал Ивин, усаживаясь рядом. — Скажи мне, пожалуйста, почему ты спишь с закрытыми окнами? Ведь лето же, тепло.

— Так принято. Лев, давай не будем о ерунде.

— Будем. Скажи, кто приносит в комнаты свечи?

— Слуги, лично мне — Дженкинс. А что?

— Где они их берут? И кто их производит?

— Производит такой маленький заводик в дальнем крыле, потом их складывают в кладовку, оттуда берут слуги.

— Из общей кучи?

— Нет, по отделам — так лучше для отчетности. Но я все-таки не понимаю, какое это имеет отношение…

— Ох, Джон, самое прямое. Вот здесь, — Ивин щелкнул пальцем по подсвечнику, — все твои духи, стоны и реки крови. А теперь и мои вдобавок. Я возьму по кусочку на экспертизу, но в результатах уже не сомневаюсь.

— По-моему, главному советнику полагаются те же свечи, что и лорду, — задумчиво пробормотал Ашер. — У нас полно глупых традиций. Надо спросить у мажордома, — и он протянул руку к звонку.

— Не надо, — холодно сказал сыщик.

— Ты его подозреваешь? — в недоумении спросил лорд.

— Не знаю.

— Лев, если никому не доверять, можно сойти с ума.

— То же мне говорил Либих, — усмехнулся Ивин.

Друзья помолчали.

— По-моему, все-таки надо выяснить, кто подменил свечи, — подал голос Ашер. — В конце концов, я здесь хозяин.

— Ну да, опять скандал, — кивнул Ивин. — В последнее время в Теплых Землях стала очень интересная жизнь… Скандал за скандалом, одно разоблачение за другим… А опасность не уменьшается. Мы по-прежнему ничего не понимаем.

— И это говорит знаменитый Лев Ивин!

— У меня впечатление, что кто-то сдает свои фигуры — довольно щедро — при этом создавая себе все более выигрышную позицию.

— И кто же главный подозреваемый?

— Капитан Грей, — выдохнул сыщик.

— Почему? Он же открыл нам все свои карты! По-моему, он на нашей стороне.

Лев Ивин вовсе не был уверен в своих подозрениях. Он все еще находился в расстроенных чувствах после ночного кошмара. Его рациональный ум не знал, можно ли считать наркотический сон вещим. Информация пришла из подсознания, но правильно ли он расшифровал ее?

— Начальник спецстражи, — сказал наконец сыщик, — дал нам то, что захотел дать. То, что он решил бы оставить при себе, осталось бы при нем, и мы ничего бы не узнали. Он знает больше нас, а знание — это власть.

— Сплошные догадки и ни одного доказательства, — хмуро прокомментировал Ашер. — А свечи — это реальность. Улика, которая даст нам нить…

— Потянешь за нить — позовешь паука, — непонятно сказал Ивин. — Чтобы поймать его, надо вырваться из паутины.

— Что ты предлагаешь?

Утром по замку поползли неясные слухи. Еще бы: лорд Ашер исчез самым таинственным образом вместе с леди Фионой; исчез и космический корабль миледи, кто-то видел его летящим в небе.

Слуги, узнававшие обо всем первыми, на этот раз ничего не знали, и только гвардейцы ходили с важным и загадочным видом.

Неуверенность, переходящая в легкую панику, достигла своего апогея в полдень, когда Ивин собрал Совет и передал высокому собранию пакет, в котором лорд Ашер, Властелин Теплых Земель, собственноручно выразил свою волю. Он вместе с невестой отправляется на Новые Гавайи; на время его отсутствия власть переходит к главному советнику Доновану, которого следует немедленно освободить из-под стражи; приказы Льва Ивина, как почетного гостя, по-прежнему подлежат неукоснительному исполнению. Креме того, был поставлен ряд хозяйственных задач, в частности, переход на электрическое освещение и переоборудование секретных помещений в кладовые.

В заключение собрания состоялась церемония передачи власти: Ивин снял с пальца драгоценный перстень и передал освобожденному Доновану. Оба понимающе посмотрели друг на друга; в какой-то момент они были похожи на заговорщиков, но на лицо главного советника быстро легла прежняя маска. Потом он перевел суровый взгляд на коллег, и те привычно съежились, в глубине души вздохнув от облегчения.

А сыщик ради разнообразия решил заняться проблемой руулов, по-прежнему остававшихся неизвестной величиной в его расчетах.

Для этого он отправился в деревню, где не без труда удалось разговорить недоверчивых поселян. Наконец, ему поведали жуткую историю о леснике, едва не свихнувшемся от звуков, доносившихся по ночам с «заколдованного места». С тех пор избушка лесника пустовала, а тропинка к ней заросла бурьяном — но все вместе служило достаточно надежным ориентиром на пути в преисподнюю.

Идти туда днем не имело смысла, и сыщик дождался вечера. Его проводили сочувственными взглядами.

8. Ночь откровений

«Даже если ничего и не случится, я здесь в полной безопасности», — подумал Лев Ивин. Местные жители вот уже несколько столетий не решались ступить на эту «заколдованную» землю, а местные хищники не выносили даже запаха человека.

Спускаясь с холма в ложбину, Ивин увидел какие-то развалины, а подойдя поближе, понял, что это мегалитическое кольцо, какие находили на Земле и на других планетах с древними гуманоидными цивилизациями. Одно время их считали доисторическими обсерваториями, но тайна их так и не была раскрыта до конца. Древние камни угрюмо стояли, подобно колоннам, поддерживающим невидимый свод. Пройдя через каменные ворота, Ивин испытал очень странное чувство, как будто всколыхнулись пласты даже не личной, а генетической памяти. Он медленно прошел к центру кольца и сел там на обломок камня, ожидая развития событий.

День угасал. Солнце постепенно исчезало за верхушками гор — вот оно скрылось совсем, и небо стало меркнуть, пока вдруг к густеющему мраку не добавился зеленоватый отсвет — взошла Ночная Звезда. Дневной мир прекратил свое существование, на смену ему пришел ночной мир призраков и теней. Зловеще чернели мегалиты; бледные облачка тумана возникали из небытия, подобно привидениям.

Ивин дождался. От ночной тьмы отделилась тень и приблизилась к нему. Сыщик почувствовал, что перед ним действительно нечеловеческое существо.

— Мир тебе, пришелец со звезд, — раздался тихий голос.

— И тебе мир, — ответил Ивин. — А кто ты?

— Я руул, сын этой земли.

— Значит, вы все-таки существуете. Тогда какое вы имеете отношение к тому, что происходит во дворце и вообще в Теплых Землях?

— Никакого. Мы давно уже не вмешиваемся в жизнь людей.

— А раньше вмешивались?

Руул издал звук, похожий на вздох.

— Ты многого не знаешь, пришелец. Я расскажу тебе.

И тень заговорила нараспев, а заунывный вой, внушавший ужас, был всего лишь припевом этой странной песни.

Было это в те далекие времена, когда всем войнам и распрям был положен конец, и племена Теплых Земель объединились под властью ЛерТора, Вождя Всех Руулов. Тогда в лесах было много дичи, в реках много рыбы, а деревья алхэ плодоносили дважды в год. И казалось, так будет всегда.

Но как-то раз, встав ото сна, ЛерТор призвал Мудрых, и когда явились они, то увидели: лик его мрачен и задумчив. И сказал ЛерТор, Великий Вождь:

— Видел я сон: упала с неба звезда и сожгла лес, упала другая — и замутила воды, упала третья — и вышли из дыма Неведомые; были они одеты в шкуры зверя Ирт, а в руках держали громы и молнии. Кто из вас объяснит мой сон? Ибо чувствую я, что грядут большие перемены и великие бедствия.

И Мудрые согласились с ним, и думали они день и ночь, когда же пришло время дать ответ, вышел один из них и сказал:

— О ЛерТор, Вождь Всех Руулов! Мы не знаем, что означает твой сон. Но на севере твоей страны, на горе Айн, среди вечных снегов, живет великий мудрец и волшебник по имени МарНел — он в союзе с Духами Света; на юге, в пещерах Тхе, живет другой волшебник, имя его ИнЯл, и он в союзе с Духами Тьмы. Вопроси же Свет и Тьму, о Великий Вождь, и ты получишь ответ.

— Да будет так! — сказал ЛерТор. И призвал он волшебников, и явились они. МарНел был стар и сед, и мех его был бел, как снег; ИнЯл выглядел молодым, мех его был темен, а взгляд подобен свету Ночной Звезды. И ЛерТор поведал им свой сон.

— Воистину, сон твой вещий, — изрек МарНел. — Ибо Духи Света открыли мне: явятся демоны Ночи, жители звезд, дабы отнять твои земли, опустошить угодья и истребить народ твой. А посему готовься к войне, Великий Вождь, времени Тишины приходит конец: вновь запоют трубы, засвистят стрелы и раздастся звон мечей.

И блеснули глаза у ЛерТора, Вождя Всех Руулов, ибо соскучился он по сражениям и походам. МарНел продолжал:

— Знаю я средство, как помочь тебе и твоим воинам. Я могу внушить врагам страх и ужас, чтобы боялись они нас, как женщины и дети боятся лесных духов — и тогда побегут они и будут побеждены, мы же захватим богатства их и оружие, привезенные со звезд.

И улыбнулся ЛерТор, Великий Вождь, ибо такая мысль согрела его сердце. Но поднялся ИнЯл, волшебник Юга, и молвил:

— О Вождь! Не вечен день, ночь приходит ему на смену. Велик ты и сильны твои воины, но не сможете вы удержать Солнце на небе. Также нельзя победить Пришельцев, ибо они в союзе с Небесным Огнем; сила же его такова, что горит он от начала мира и до конца времен. И сгорят твои стрелы, и растают мечи, а Теплые Земли огласятся стонами смерти.

Посему не вступай в войну. Посеявший страх пожнет ненависть. Средство, о котором сказал брат мой МарНел, можно употребить по-другому: пусть любовь к нам войдет в сердца жителей звезд, и станут они нашими лучшими друзьями.

Нахмурился ЛерТор, но не сказал ничего; МарНел же рассмеялся, и смех его был подобен крику птицы Кау.

— Что слышу я? — воскликнул он. — Воистину наступили странные времена. Как можем мы дружить с демонами Ночи, чудовищами и убийцами? Неужели дадим мы им осквернить нашу землю черными следами, а воздух наш — нечистым дыханием? Неужто слава великих воинов обратится во прах?

И ЛерТор, Вождь Всех Руулов, стал мрачен, подобно грозовой туче, но молния еще не блеснула из нее.

— За летом приходит осень, за осенью — зима, — молвил ИнЯл.

— И все великие воины не остановят ее холодных ветров. Знал я, что не захочешь ты дружбы с Пришельцами, но есть и другой путь.

Зверь Ирт выходит на охоту в полночь: свет Ночной Звезды играет на его чешуе, но горе тому, кого зачарует эта игра, ибо смертелен удар зверя Ирт. Птица Кау вылетает на охоту в полдень, но горе тому, кто залюбуется радугой ее крыльев, ибо смертелен удар птицы Кау. Если бы встретились они, то столкнулись бы две смерти, и бились бы день и ночь, и победил бы сильнейший; но не встретятся они никогда, ибо принадлежат разным мирам.

— Речи твои темны, как подземелья Тхе, — сказал ЛерТор. — Я не понимаю их.

— Только во Тьме познаешь Свет, — ответствовал ИнЯл. — Знай: Духом Ночной Звезды дана мне власть открыть Врата Ночи и провести народ мой сквозь Тьму в иной мир, где увидят они новое небо и новую землю.

Удивился ЛерТор, ибо впервые слышал об этом, и спросил совета у МарНела. Волшебник Севера вновь рассмеялся и сказал:

— О Вождь Всех Руулов! Не верь этим сказкам, ибо нет пути через Тьму. Брат мой ИнЯл хочет отдать народ твой на растерзание демонам Ночи. Устами его говорит сам Дух Зла. Он предатель.

И поднялся ЛерТор, и изрек:

— Вот суд мой: назначаю МарНела Верховным Магом Руулов, и да будет он главным из Мудрых. А ИнЯл, вестник Тьмы, да будет схвачен и принесен в жертву Солнцу.

Но когда стражники приступили к волшебнику Юга, то скрылось вдруг Солнце и наступила ночь, а когда колдовство кончилось, ИнЯла уже не было среди них.

— А что было дальше? — спросил Лев Ивин.

— Ты сам знаешь.

— Только в самых общих чертах.

— Явились Пришельцы, началась война. ЛерТор был убит, и единству руулов пришел конец. Не помогло и волшебство МарНела. И многие руулы погибли от Небесного Огня. Тогда вновь явился ИнЯл и увел оставшихся под иное небо. А Пришельцам внушил: все руулы умерли, и нет их больше.

— А на самом деле вы живы? Прости, но я не понимаю, где грань между сказкой и правдой. Значит, ваш народ еще существует.

Вы прячетесь под землей, в пещерах?

Раздался негромкий смех.

— Не ломай над этим голову, человек. Никому не дается власть над всем миром, но только над частью его и на время. Как мне никогда не достичь звезд, так и тебе никогда не пройти сквозь Тьму. Знай: мы ушли отсюда и живем не здесь и не сейчас.

Возвращаться же не собираемся.

— Ладно, — сказал Ивин. — Скажем, что вы эвакуировались.

Это сразу снимает все проблемы. Не было тотального геноцида, а только ограниченный конфликт; теперь руулы живут и процветают.

Но планета свободна, и, значит, люди могут остаться здесь навсегда. А ты сможешь засвидетельствовать это?

— Пусть Мудрые со звезд приходят, я буду говорить с ними.

— Прекрасно. А как насчет проклятия?

— То была не сила МарНела, а его слабость. Проклятие Мага Руулов не имеет силы против людей. Силу имеют страх и невежество.

— Ты прав, — Ивин вздохнул.

— Человек! — голос руула зазвучал как-то иначе. — Мы говорили о прошлом, но будущее стучится в дверь. Оно подобно утренней заре.

— Вот как?

— Знай: Дух Ночной Звезды вновь говорит со мной. Я вижу новое Солнце — лучи его горячи, как подземные воды Тхе. Я вижу, как тают льды и снега, что лежали от начала мира. Я вижу, как освобождается земля и наполняется новой жизнью. И свершится это волею твоей и друга твоего, Вождя Людей.

Лев Ивин медленно переваривал сказанное.

— Разве всем руулам дано предсказывать будущее? — спросил он наконец. В ответ вновь раздался смех:

— Нет, человек, не всем. Это говорит тебе ИнЯл, волшебник Юга. А теперь прощай: я возвращаюсь во Тьму.

Ивин медленно выплыл из забытья и с трудом открыл глаза.

Видимо, он уснул, сидя на камне. Теперь болела спина, кругом было холодно и сыро. Ивин поднялся с камня, потянулся и начал взбираться вверх по склону холма, по колено утопая в мокрой от росы траве. Стояла жуткая тишина, словно в этот предутренний час мир еще не был вполне уверен в собственном существовании.

— Стоять, не двигаться! — резкий окрик заставил сыщика вздрогнуть, он поднял глаза и увидел нацеленный на себя бластер.

Оружие держал в руках Жан Матье. Ивин остановился и без страха посмотрел противнику в глаза:

— Слушай, парень, я думаю, мы договоримся.

— Еще бы! — рассмеялся тот. — Сейчас ты мне все выложишь, как миленький. Что ОН тебе сказал?

— Сначала убери пушку. Я этого не люблю.

— Потерпишь. Здесь я ставлю условия.

— Ты так думаешь?

Голубая искра ударила в металл бластера, и Матье с проклятиями выпустил оружие из рук.

— Как ты, черт побери, это делаешь? — прошипел он, разминая скрюченные судорогой пальцы. — Похоже, ты вообще не человек!

— Я человек, — возразил Ивин, — и ничто человеческое мне не чуждо. Имей это в виду.

— О'кей, — кивнул Матье. — Пардон, месье.

— Поговорим как цивилизованные люди?

— Да. Только сначала обсохнем маленько. Думаешь, приятно было караулить тебя всю ночь?

Сырые дрова долго не хотели разгораться, но наконец вспыхнули. Ивин смотрел на огонь и думал, что здесь он такой же, как на Земле и во множестве иных миров. Правда, кое-где его живое пламя стали забывать в потоке синтетических чудес.

Жан достал из-за пояса фляжку:

— Не хочешь глотнуть?

— Спасибо, — покачал головой Ивин, — еще отравишь…

— Да брось ты! Я же тебе не враг.

— А кто? Сначала набивается в друзья, дает советы; потом исчезает, легенда трещит по швам; наконец, появляется в самый неожиданный момент и берет на мушку. Что я должен думать?

— Ты, между прочим, тоже весьма таинственная личность, — улыбнулся Жан. — Помнится, я первым задал вопрос.

— И не один.

— Что он тебе сказал?

— Он сказал, что руулы не имеют претензий к людям.

— Скверно, — пробормотал Матье.

— Так кто-то хотел разыграть эту карту?

— В том числе и эту.

— На кого ты работаешь?

— Сейчас — на себя.

— С момента нашей последней встречи ты очень изменился, — заметил сыщик. — Стал гораздо менее разговорчивым. Но мы, по-моему, договорились не применять силу, чтобы развязать друг другу языки.

— Сила-то как раз на твоей стороне, — усмехнулся Жан. — Я не знаю, чего еще от тебя можно ожидать. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Я работал на «Андромеда компани».

— И что случилось?

— Ты. Когда они узнали, что ты здесь, велели уйти в подполье и не светиться. Я разозлился: какого черта? И не послушался. Решил выяснить, что ты за фрукт.

— Лимон, — сообщил сыщик. — Бываю очень полезен, но многие от меня кривятся. Так значит, ты нарушил инструкции? Ну и порядочки у вас в «Андромеде»!

— Думаешь, я их лакей? — возмутился Жан. — Как бы не так! Я свободный искатель приключений.

— Похоже, ты продал свою свободу, парень.

Жан тихо выругался по-французски.

— Дело было так, — начал он, — все началось с того банкета, когда я увел камушек у леди Маргарет. Признаюсь, что поступил бесчестно: девушка прилетела с Богом забытой планеты, впервые вышла в свет, а свет ее так встретил… В общем, я подарил этот камушек Мари — моей невесте, и жили мы тогда душа в душу. Потом нам понадобились деньги, и я попросил одного знакомого, чтоб оценил камень. Обычно он меня не подводил. А тут раз — и пропал на неделю. Потом заявляются ко мне двое в шляпах: один — громила, а другой — вежливый… И взяли меня в оборот, — Матье снова выругался.

— Камень из гробницы тоже ты взял?

— А кто же еще? Но я положил на место.

— Почему?

— Я только проверил, что он такой же. Зачем он мне? Один, два или три — это все равно.

— Но их же всего три!

— Так не бывает! Раз есть камушки — должно быть месторождение. За этим меня сюда и послали.

— Ясно, — протянул Ивин, поняв наконец, в чем дело. — Вот «Андромеда» губы и раскатала… И что, нашел ты свою золотую жилу?

— Нет пока, — вздохнул Матье. — Я думал, призрак откроет тебе эту тайну. Со мной он не захотел разговаривать.

— А мы с ним говорили о другом. И вообще, твои хозяева могут ошибаться: камней может быть и всего три, если они искусственные.

— Не морочь мне голову! Это камни с короны руульского вождя. Рональд Ашер собственноручно выломал их. Тоже был джентльмен удачи. Теперь таких нет… Но черт его дернул заселить эту планету!

— У тебя и к планете претензии?

— Скука смертная. Раньше нравилось, а теперь… Даже девушки все на одно лицо. И горы эти на горизонте — как забор.

Вроде и свободен, а как будто заперли…

Бестолковые жалобы Матье вызвали в душе Ивина какие-то смутные отголоски, вызревали некоторые идеи, но обдумать их можно было и позже.

— Это все? — спросил сыщик.

— Что?

— Все, чем ты здесь занимался?

— Ну, почти.

— Ах, почти! Слушай, мне ведь наплевать на все твои махинации и на махинации «Андромеда компани». Меня интересует происходящее в замке. Кто убил Марго? Кто травит Джона? Кто по-настоящему правит на Лигейе?

— Да не знаю я, — Жан выглядел растерянным. — Вроде, Донован готовил переворот.

— Ты общался с ним лично?

— Нет, через его человека, капитана Грея — того, что в маске.

— «Андромеда» была заинтересована в перевороте?

— Да. Грей обещал сотрудничество и исключительные права на разработку месторождения. Взамен просил научную и техническую информацию, а после дела — поддержку в Совете Содружества.

— С какой стати? Лигейя находится в исключительной собственности рода Ашеров. Договор подписан тоже с ними. В случае необходимости вся мощь Содружества должна встать на защиту интересов последнего лорда Ашера.

— Грей предложил пустить в ход эту грязную историю с геноцидом и подчисткой документов. К тому же все должно было выглядеть, как восстание против «антинародного феодального режима» и «кровавой династии параноиков». Те, кто протирает штаны в Совете и ничего не видит своими глазами, вполне могли бы поверить.

— Ну, а ты-то как себя чувствуешь в этом дерьме? — зло спросил сыщик.

— Дерьмово, — согласился Жан Матье. — Но я человек маленький. Джон действительно стал совсем плох с этими своими видениями, а Донован — голова. И Грей — человек надежный. Все могло пройти тихо-мирно, без убийств и прочих ужасов. А теперь я не знаю, что будет.

— Я принял необходимые меры, — процедил Ивин. — Скажи мне честно: ты знал, что Джона травят наркотиками, а все случаи, свидетельствующие о его безумии, подстроены? Ты знал, что Ровена, которая являлась ему, жива?

— Ничего не понимаю. Ты не шутишь?

— Не шучу. И тебе не советую. Имей в виду: если дело дойдет до драки, ты у меня сухим из воды не выйдешь.

Жан с притворной грустью вздохнул и тут же лукаво улыбнулся:

— По-моему, теперь моя очередь задавать вопросы.

Солнце поднялось уже довольно высоко, и становилось жарко, когда Ивин закончил свой рассказ:

— Кейн Донован — человек умный, но по-своему ограниченный.

Он потомственный чиновник. Я знаком с его программой. Ее смысл — контроль ради стабильности. Это дальнейшая бюрократизация общества, укрепление дисциплины и изоляционизм во внешней политике. В его планы никак не входила революция во главе с тайной полицией и какие-либо сделки со «звездными демонами». Тем более он никогда не решился бы выносить сор из избы. Значит, прикрываясь именем главного советника, Грей вел собственную игру. Поэтому он с такой легкостью подставил своего начальника.

Играя роль второго лица, исполнителя чужой воли, он одурачил всех. Ни перед кем он не раскрылся до конца, и никто не знает, какие еще сюрпризы у него припасены.

— Что же теперь делать?

— Я предлагаю точно выполнить инструкции. Исчезни и не вступай в контакт ни с кем — ни с Греем, ни с Донованом, ни с «Андромедой». Когда все кончится, я найду тебя и мы поговорим еще раз.

Авантюрист поморщился, как от зубной боли: ему явно надоело прятаться от жизни; разумеется, он предпочел бы побегать и пострелять. Но в конце концов он согласился на предложение сыщика.

А тот, пробираясь обратно к замку, думал над вопросом: почему компания не послала на Лигейю своего агента, подготовленного и квалифицированного, разбирающегося в политике, социологии и, наконец, в геологии, а вместо этого воспользовалась услугами мальчишки — искателя приключений. Ответ был довольно ясен: чтобы в любой момент можно было сдать его и откреститься от всей своей деятельности в Теплых Землях — руководство компании прекрасно понимало ее противозаконность.

Люди там сидели осторожные, и вряд ли от них стоило ожидать решительных действий. Скорее всего, они будут выжидать…

Рассуждая так, Ивин вышел из леса и к огромному своему удивлению увидел нечто вроде цыганского табора. Как оказалось, это был лагерь беженцев — из замка. Мелькали знакомые лица придворных и слуг, они выражали преимущественно растерянность; многие были неодеты, пышные туалеты других превратились в бесформенные тряпки. В общем хаосе на Ивина сначала не обратили внимания, потом кто-то узнал его и вскрикнул, словно увидев выходца с того света. Убедившись же в материальности сыщика, люди обступили его как рыцаря-спасителя. Ивину стоило большого труда выбраться из толпы и уединиться в одной из самодельных палаток с мажордомом, чтобы выслушать его не слишком внятный рассказ.

Оказывается, ночью произошло нашествие руулов. Они вышли из-под земли и захватили замок. Похоже, главным их оружием был панический страх — замок превратился в ад, придворные бежали кто в чем, несколько человек сошли с ума. Слуги проявили немного больше выдержки, сумев вынести все необходимое. Сколько было захватчиков и каковы были их цели, осталось невыясненным, но появлялись они неожиданно и в самых неожиданных местах, достигая максимального психологического эффекта.

К этому сообщению Ивин отнесся довольно скептически: он верил словам ИнЯла, к тому же встреча в белом коридоре не выходила у него из головы.

— Я хочу поговорить с Донованом и с Марком. Они здесь?

— Увы, нет, — горестно покачал головой мажордом. — Они остались там. Гвардейцы доблестно сражались, и господин советник тоже взял шпагу, но руулы обрушили на них свою магию, против которой человек бессилен. Только Небесный Огонь мог бы помочь.

— А что же капитан Грей?

— Не знаю. В эту ночь никто не видел его, и людей его тоже.

Может быть, руулы расправились с ними в первую очередь, еще в подземелье.

Сыщик помолчал, стараясь взять себя в руки.

— А не поселиться ли вам пока в деревне? По-моему, здесь не очень-то уютно.

— Некоторые пошли туда, — скорбно сообщил мажордом. — Те, у кого нет чувства собственного достоинства. Как можно жить с грязными крестьянами?

Ивин пожал плечами и направился к замку.

9. День разрушений

В то утро огромное серое здание выглядело особенно зловеще.

Нигде не было заметно ни малейшего движения, замок казался мертвым, и даже птицы не пели. Неприступная крепость была взята, но не силой, а страхом, и не снаружи, а изнутри. Словно вдруг материализовались кошмары рода Ашеров на протяжении пяти столетий.

Но Лев Ивин знал, что это не так, и за угнетающей разум мистикой скрыта злая человеческая воля. И еще он знал, что за серыми стенами находятся дорогие ему люди — живые или мертвые.

Отступать было нельзя. Сыщик без труда нашел подземный ход, которым только вчера тайно уходили Джон и Фиона, и уверенно шагнул во тьму. Через четверть часа он был в замке.

Внутри все было так же безжизненно, как и снаружи. Коридоры были пусты, кое-где валялись брошенные впопыхах вещи и неизвестного происхождения металлические обломки. На ступенях лестницы Ивин наткнулся на мертвое тело гвардейца. Осторожно он перевернул его, но не заметил ни малейших признаков насилия.

Очевидно, у того просто остановилось сердце — таково действие микроволнового пистолета. Еще через несколько шагов лежал мертвый боевик из спецстражи — в широко открытых глазах застыло изумление. На разрешение этой загадки не было времени — сыщик пробирался в темницу, не без оснований предполагая, что его друзья окажутся там. В любую минуту он готов был дать отпор, но никто не остановил его.

В темнице горели свечи — это было странно. Тусклый свет озарял два полуобнаженных тела, подвешенных между полом и потолком. Раны на телах кровоточили, и кровь, казавшаяся черной, медленно капала, заливая пол. Один из людей открыл глаза и, увидев Ивина, прохрипел:

— Лев, ты пришел…

Быстрым движением сыщик отодвинул решетку и бросился к раненым. Это были Марк и Кейн — последний уже терял сознание от потери крови.

— Что здесь произошло? — спросил Ивин, сняв пленников с деревянных перекладин и оказав им первую помощь.

— Это Грей, — проворчал капитан гвардии, — совсем спятил.

Сначала устроил заваруху, потом перестрелял своих. Перед нами похвалялся, что владеет тайнами жизни и смерти, ублюдок…

— А нашествие руулов?

— Какие, к черту, руулы! Это же роботы, куклы железные, чтобы народ напугать. Я сразу понял. Еще были его люди — переодетые. С пистолетами. Сволочи, сколько они наших положили..

Кейн Донован открыл глаза и улыбнулся:

— Лев, ты… помнишь, я хотел… не пришлось…

— Надеюсь еще погулять на твоей свадьбе, — возразил Ивин. — Знаете, господа, вам надо выбираться отсюда.

— Да, черт побери, — проговорил Марк, поднимаясь на ноги. — Я пойду, а вот господина советника придется нести.

— Лев, — снова прошептал тот. — Я должен сказать: Грей в лаборатории, он собирается оживлять Ровену. Это займет время…

— Охрана?

— Никого больше нет. Возьми мой перстень. Камень Власти откроет все двери…

— Так Грей не взял его?

— Ему он не нужен, ведь он… — Донован закрыл глаза и умолк.

Мертвенно-белое тело леди Ровены неподвижно лежало на столе. Свечи горели вокруг, распространяя дурманящий аромат; поблескивали вонзенные в бледную плоть золотые иглы электродов.

Гудел огонь в печи, человек в серой форме спецстражи колдовал над пробирками и ретортами. Оружия при нем не было, и Ивин вышел из своего укрытия. Человек не заметил его: он стоял спиной к двери, а когда повернулся, сыщик замер от удивления — на него смотрело лицо лакея Дженкинса.

— Сгинь! — раздался свистящий шепот. — Исчезни, призрак.

Знаешь ли ты, кто я? — человек в сером яростно вцепился себе в лицо, которое через мгновение оказалось всего лишь резиновой маской.

Истинный лик стоявшего перед Ивиным был ужасен: костистое лицо, покрытое червеобразными рубцами. Карие глаза горели безумным огнем. Несмотря на уродство, сыщик сразу узнал его — достаточно было вспомнить картинную галерею — и понял последние слова Донована: ему не нужен красный камень, ведь он…

— Ашер! — выдохнул сыщик.

— Да, я Ашер. Я властвую здесь по праву крови. Я повелитель мира. Все существующее повинуется моей воле: будет лишь то, чего я хочу, а чего не хочу — не будет. Исчезни, призрак, я не хочу тебя!

— Я не призрак, — возразил Ивин. Он уже понял, что имеет дело с сумасшедшим, но ублажать противника не собирался. — И ты не повелитель мира. Смотри, я стою и не исчезаю.

— О, моя голова! — Грей схватился за голову обеими руками, и стал медленно оседать на пол, скорчившись, словно от невыносимой боли. Секунду спустя в руке у него был пистолет. И тут же в него ударила молния.

— Дьявол! — вскричал безумец. — Только ты можешь оспорить мою власть. Но ты просчитался: сейчас я умру, и мой мир исчезнет. Она не достанется никому, — он бросил рассеянный взгляд на Ровену, а затем молниеносным движением схватил пробирку с пенящейся жидкостью и опрокинул ее в безгубый рот.

Тело упало на пол, как мешок, и в то же мгновение пространство вокруг наполнилось отчетливым тиканьем.

Гром прогрохотал среди ясного неба, и лица людей — тревожные, ждущие — повернулись в сторону серых стен, заслоняющих солнце. Потом раздался звук, похожий на шелест — дом оседал медленно-медленно, падая внутрь себя, обваливаясь, испуская облака пыли. Чуть заметные трещины стали черными молниями, скрежещущими и ветвящимися. В неподвижном воздухе растекался, входя в силу и порождая эхо, торжествующий грохот лавины, сметающей прошлое. А потом сквозь хаос обвала брызнули ослепительно-яркие лучи света.

Спустя несколько минут над густой травой появилась взлохмаченная голова, а затем и весь Лев Ивин — в грязи и копоти. Он вылез из подземного хода и, прикрывшись ладонью от солнца, прошептал что-то, глядя на представшие перед ним руины дома Ашеров.

10. Выгодный заказ

Джон возлежал в шезлонге, спрятав глаза под черными очками, потягивая через соломинку содержимое ярко размалеванной банки и наблюдал за тем, как плещется в прозрачной воде бассейна загорелое тело Фионы. Над ухом запиликало.

— К вам господин Лев Ивин, — раздался механический голос.

— Впусти, я сейчас буду.

— Не понимаю тебя, Лев, — говорил Джон Ашер, уже в голубом мерцающем халате, прохаживаясь по перламутровой гостиной в форме раковины. — Зачем так официально? Прислал мне отчет, вместо того, чтобы прийти и самому все рассказать.

— Я пришел, — возразил Ивин из кресла, сделанного в виде двустворчатого моллюска. — Просто мне надо было подумать.

— Похоже, ты неудовлетворен результатами расследования.

— Да, неудовлетворен. Мы так ничего и не знаем. Кто такой Грей, откуда он взялся, какими секретами владел? Какие у них были отношения с леди Ровеной?

— Зачем копаться в грязном белье? — поморщился Ашер. — С этим ублюдком покончено. Цель достигнута, остальное неважно.

— Под целью ты понимаешь спасение своей жизни? Я чуть было не заплатил за нее жизнями своих друзей, не говоря уж о своей собственной.

— Это профессиональный риск.

— Да, — кивнул сыщик. — Невеселая у меня профессия. Но она имеет иногда свои преимущества. Одно из них — право говорить людям правду в глаза.

— Какую правду я от тебя еще не слышал?

— Правду о твоем великом предке, Рональде Ашере. Он был больным человеком.

Я долго не мог понять, что заставило его колонизировать Лигейю, этот жалкий клочок земли среди вечных снегов. Потом понял: жажда власти, неприятие действительности и желание уйти в мир своих грез. И его безумная воля воплотила этот замысел в жизнь — ценой большой крови. Те, кто пришел с ним, тоже нашли свой идеал: бездумное существование ради куска хлеба. Таково наследство рода Ашеров.

Ты меньше Ашер, чем Грей — тот был истинным потомком Основателя, хотя и незаконнорожденным. Болезнь тлела пять веков, чтобы вдруг вспыхнуть и положить предел всему. Но я не врач, чтобы обсуждать это.

Скажу о другом. Как Рональд Ашер нашел Лигейю, так и Лигейя нашла его. Жизнь в Теплых Землях губительна для человеческого разума. Это не место для человека. Ты должен снять проклятие Лигейи.

— Как?

— Растопив ее ледник.

— Да ты сам сошел с ума! Это невозможно.

— Почему? Я знаю несколько компаний, занимающихся перестройкой климата, — голос Ивина стал сух и официален.

— Они размораживают планеты?

— Обычно их заказы помельче: превратить пустыни в сады, а тундру в курорт. Если хочешь, я могу переговорить кое с кем.

— Не надо! Все это чушь.

— Когда ты возвращаешься?

— На развалины? Не знаю, — буркнул Ашер. — Мне и здесь хорошо.

Сыщик бросил на него презрительный взгляд. Он мог бы сказать еще многое, но решил не тратить времени понапрасну.

Через несколько часов во временной резиденции лорда Ашера раздался сигнал видеофонного вызова. Индикатор показывал прямую гиперсвязь, что, без сомнения, стоило звонившему немалых денег за каждую секунду.

— С вами будет говорить полномочный представитель «Климат лимитед» господин Петр Строганов, — пробурчал робот-секретарь, экран покрылся разноцветной рябью, а потом на нем появилось немолодое, располагающее к себе лицо человека в белой рубашке и пестром галстуке.

— Здравствуйте, милорд, — сказал он, чуть наклонив голову.

— Пожалуйста, без церемоний, — поморщился лорд Ашер. — Чем могу быть полезен?

— О, напротив, полагаю, что это я могу быть вам полезен.

Мне передали ваше предложение, мы посовещались с коллегами и, я думаю, мы справимся с этим делом.

— С каким делом?

— Вывод планеты из ледникового периода. Предварительные расчеты уже сделаны. А может быть, вас интересует техническая сторона? В последнее время мы отказались от использования фотонных бомб, теперь мы применяем гелиоустановки и планетарные излучатели, мощность которых позволяет…

— Все это очень мило, — перебил Строганова Ашер. — Но, по всей видимости, потребует миллиардных расходов. Вы, вероятно, не в курсе: я неплатежеспособен.

— Насколько я знаю, сэр, — вежливо возразил собеседник, — вы являетесь законным владельцем всей планеты. Таким образом, вам принадлежат все ее минеральные ресурсы, несомненно скрытые под ледниковым панцирем — планета земного типа не может их не иметь; вам так же принадлежат обширные площади материков, которые после соответствующей обработки вы сможете использовать для сельского хозяйства. Вы можете также привлечь капиталы, развивая туризм или продавая земли колонистам из других миров.

Таким образом, даже не имея в настоящее время достаточных средств, вы обретете их в дальнейшем. Но и в противном случае мы приняли бы ваш заказ.

— Почему?

— Да потому что это вызов всем нам, — воскликнул Строганов.

— И вызов человеческому могуществу вообще. Какая грандиозная задача! Это вам не ветерок для отдыхающих. А какая реклама для наших технологий! Конкуренты локти будут кусать от зависти.

— Да, — только и смог сказать лорд Ашер. — Спасибо.

Эпилог. Песня Синего Дракона

Сто миллионов лет назад, когда Лигейя была моложе, и в недрах ее бурлил огонь, великие силы земли воздвигли эту скалу.

Гордо стояла она, но и скалы не вечны: ветер, вода и солнце разрушили ее. Так появился на свет этот камень.

Были и лучшие времена в его жизни, но пришел ледник и похоронил его под собой, в белом безмолвии. Так прошло сто веков, десять тысяч лет.

И вновь солнечные лучи согрели камень. А потом его коснулась человеческая рука.

Джон Ашер провел ладонью по шершавой поверхности валуна, стирая мелкие капли воды. Он стоял на берегу стремительного ручья; талая вода искрилась и звенела; прохладный весенний ветер трепал золотистые волосы властелина Теплых Земель. На лице лорда застыло удивительное выражение: он словно выздоравливал после долгой болезни.

— Хорошо! — раздался знакомый голос за спиной.

Джон обернулся: рядом с ним стоял Лев Ивин. Он улыбался, щурясь от теплых лучей, и вообще был очень доволен собой.

— Вот и конец, — сказал он. — Конец зиме, конец страшным сказкам.

— Это начало, — прошептал Джон Ашер.

Потому что настали новые времена.

И в этом — воля, не ведающая смерти.