Раскалённая луна

Глава 10

В первое мгновение мне показалось, что я окунулся в прорубь. Холод обжег разогретую на солнце кожу, на какие-то доли секунды перекрыв дыхание. Я набрал в легкие побольше воздуха и нырнул, интенсивно двигаясь под водой в попытках согреться. Вскоре тело привыкло к низкой температуре, и озеро уже не казалось таким ледяным. На самом деле, холодное течение проходило внизу, поверхность же, как в любом другом водоеме, хорошо прогревалась солнечными лучами. Поэтому я старался глубоко не подныривать, приноровившись держаться в более-менее теплом течении.

Яркие блики, рассыпанные по водной глади, слепили глаза, и я с трудом заметил белобрысые макушки двойняшек, маячившие впереди. Кай с Гердой, словно две моторные лодки, уверенно плыли вперед, с каждым взмахом рук увеличивая скорость. Рядом со мной, в нескольких метрах, пыхтел Бес. Вроде бы даже не торопился, приберегая силы на обратный путь. Предел собственных резервов я не знал. И хотя считал себя хорошим пловцом, в соревнованиях на длинные дистанции никогда не участвовал. На что способно мое обновленное вампирским ядом тело также оставалось загадкой. До сих пор.

Панда в поле зрения не попался. Наверное, остался позади всех — физические упражнения явно не его конек. Жалко бедолагу, но ничего не поделаешь. Никто из нас в няньки к нему не записывался и возиться с ним не собирался. Полностью сосредоточившись на заплыве, я ускорил темп. И если до середины озера мне удавалось выдерживать хороший ритм, сохраняя за собой третье место, то потом усталость начала брать верх. Правда и Бес не особенно стремился идти на обгон, держась от меня сбоку.

Противоположный берег уже маячил в непосредственной близости. Крутой обрыв нависал над озером, не давая возможности из него выбраться. Под руки стали попадаться какие-то палки, обрывки пакетов, водоросли — к мелководью прибивался всевозможный мусор. Я сбавил скорость, перейдя с кроля на медленный брасс. Заодно разглядел двойняшек. Они стояли по колено в воде, тяжело дыша, уперев руки в колени. Мельком посмотрев на наручные часы, Кай выпалил:

— Восемнадцать минут! Пока успеваем! — и бросился в обратный путь.

Герда пыталась отдышаться, но короткого отдыха ей не хватило. Стиснув зубы, она кинулась за братом. Проплывая мимо меня, с уважением посмотрела, но ничего не сказала. Теперь любое усилие было на особом счету.

Наконец и я дотронулся ногами до скользкого, покрытого илом дна. Ноги и руки дрожали от напряжения, грудь покалывало от часто хватаемого ртом воздуха. Путь назад теперь казался намного длиннее, но зато появилась уверенность, что мне удастся прийти к финишу с хорошим результатом. Увидев, что к берегу приближается Бес, я не стал задерживаться и нырнул в темные воды озера.

Теперь Панда шел первым. То есть, последним конечно. Он едва перевалил середину, как двойняшки сравнялись с ним на обратном пути. Они уже не копили силы, а выкладывались на полную. К той же тактике прибегнул и Бес, обойдя меня на приличной скорости. Не желая оставаться позади, я бросился вдогонку. И тут силы стали таять с каждым взмахом рук. Вода, сначала казавшаяся довольно теплой, стало резко леденеть. И она сковывала не только снаружи, холод поднимался изнутри, охватывая каждую клеточку тела.

"Врешь, — процедил я про себя, — не возьмешь!"

Надо просто двигаться: взмах одной рукой, вдох, задержка дыхания, погружение в воду, взмах другой рукой, выдох. Снова и снова, пока впереди маячит финиш.

Я почти догнал Беса, который почему-то резко отклонился в сторону. Вот и удачный момент опередить его, проплыв по прямой. Несколько мгновений, и мне бы удалось оставить Беса позади, как вдруг почувствовал непонятную тягу вбок. Водоворот! Так себе конечно, слабоватенький, но укравший драгоценные мгновения. Пока я выплывал из течения, пока вновь увидел берег и макушки адептов, потерял драгоценные секунды. Но ничего, унывать и сбрасывать меня со счетов рано! Надо собраться, сосредоточиться и все получится. И к чертям собачьим сомнения. В конце-концов, в запасе метров семьсот имеется.

Но вновь разогнаться я не успел, увидев плывущего навстречу Панду. Хотя он даже не плыл, а бултыхался, борясь с водной стихией. Губы его посинели, кожа приобрела пепельно-серый цвет, в глазах застыл неподдельный ужас. Он даже не сразу увидел меня, потерянный и несчастный, погруженный в себя.

— Все нормально? — выкрикнул я, неуверенный, что напарник меня услышит.

Он и не слышал, столкнувшись со мной взглядом, просипел синюшными губами:

— По…мо…ги…

И вдруг ушел под воду.

А, черт! Только этого не хватало!

Нас разделяла пара-тройка метров, и в несколько хороших гребков я оказался возле того места, где исчез Панда. Остальные пропажи не заметили, увлеченные гонкой. Да и зачем им оборачиваться…

Я нырнул, от всей души надеясь, что еще не поздно, что успею перехватить парня до того, как он окончательно уйдет на дно. Несмотря на то, что наверху ярко светило солнце, здесь, в толще воды пришлось приложить усилие, чтобы что-то разглядеть. Наконец я заметил мутное белесое пятно и ринулся за ним. На какой-то момент мне показалось, что упущу его, потеряю из вида. Легкие стало ломить от недостатка кислорода, но я умудрился сделать рывок, схватить утопающего за волосы и дернуть за собою вверх.

На поверхности я подхватил его за голову и принялся грести к берегу. Звать на помощь — бесполезная трата сил. Но следить-то с берега за нами должны? И помощь прислать.

Пока я тянул за собой Панду, тот вдруг закашлялся, приходя в сознание.

— Помогите! — хрипло крикнул он, пытаясь отцепить мои руки.

— Тише, — попытался я его успокоить. — Все хорошо.

Какое там! Отчаяние и паника замутнили бедняге сознание. Он извернулся и клещом сжал мне шею. От неожиданности я ушел вниз, хлебнув воды. Глотнул ее и Панда, что немного охладило его пыл.

— Дернешься, утонем! — высунувшись на поверхность, рявкнул я.

Но Панда извивался, размахивал руками, поднимая столбы брызг и пару раз заехал мне в челюсть. Силы мои таяли с каждой секундой. Их итак почти не осталось, еще секунда, и я сам бы ушел под воду. Но вдруг все стихло. Парень словно оцепенел, из его горла донесся хрип, словно воздух в легкие проходил сквозь тяжелые меха.

— Дееельфиииин, — еле выдавил он.

И повис на моих руках безвольной куклой.

— Ээй! — крикнул я. — Держись!

Он вдруг стал очень тяжелым. Как будто его накормили свинцом. Я вцепился в него закоченевшими руками, удерживая голову над кромкой воды. Куда там плыть, дождаться бы помощи, не сдаться накатывающей слабости… Тюленье тело напарника гирей тянуло вниз, стесняло движения, не давало толком держаться на поверхности, и все же я его не отпускал, яростно сражаясь за обе жизни. Пару раз мы уходили под воду, но мне кое-как удавалось вынырнуть, чтобы ухватить воздух. Чтобы снова погрузиться в воду.

Озеро сомкнулось над головой, затягивая в свои глубины. И сил, чтобы выгрести обратно не осталось. Мы оба тонули, несмотря на все мои усилия. Течение тянуло на дно. Сердце бешено колотилось, тело горело огнем — мучительно хотелось вдохнуть, но я лишь крепче стискивал зубы. Стоит открыть рот и вместо воздуха легкие зальет вода.

Чья-то сильная рука схватила меня за плечо, затем перехватила торс, куда-то дернула — где верх, а где низ понять было сложно. А потом струя воздуха ударила в легкие, и не существовало в тот момент ничего, кроме колючего, обжигающего, упоительного воздуха.

— Да отцепись же от него! — настойчиво гаркнули мне в ухо. И тут до меня дошло, что я все еще держу своего непутевого напарника. Разжав онемевшие пальцы, почувствовал некоторое облегчение. Постепенно приходило осознание того, что не надо больше двигаться, куда-то плыть, кого-то вытаскивать. А можно просто расслабиться и положиться на силы спасателя, и еще на какую-то плавучую штуку, которую мне сунули под руки.

— Ну ты как? — спросил все тот же голос, и я наконец понял, кому он принадлежит. Альту.

— Нормально, — и это была почти правда.

— Хорошо, мы почти у берега.

Послышались возбужденные крики. Вот тебе и финиш… Вот и песчаное дно. Только ноги почему-то заплетаются и подкашиваются.

— Давай, осталось совсем чуть-чуть.

Поддерживая меня, Альт помог преодолеть последние метры до берега, и я бухнулся на песок, который теперь показался божественно горячим. Жадно впитывая тепло, я постарался отдышаться и найти в себе силы сесть.

— Ты как?

Сесть не получилось, но вот оторвать голову и повернуться на звук приятного голоса удалось. Селена заботливо накинула на меня полотенце и присела рядом. Покусывая уголок губы, сцепив пальцы рук, она старалась сохранять спокойствие. Приятно, что ни говори, когда о тебе печется хорошенькая девушка. Только оказалось, что переживала она совсем по другому поводу, поглядывая куда-то в сторону. Я приподнялся на локте, проследив за ее взглядом.

В паре шагов от нас лежал Панда. Глаза его были закрыты, губы стали почти черными и выглядел он… как самый настоящий мертвец. Незнакомый мне молодой человек ритмично давил обеими руками ему на грудь, и через какое-то приспособление делал искусственное дыхание. Дама преклонного возраста, что сидела за столиком вместе с Орхидеей и Коброй, теперь отбросила в сторону шляпу и сосредоточенно щупала пульс пострадавшего, отдавая короткие команды. Альт удерживал на расстоянии зевак, желающих узнать, что произошло. Затем охотники принесли носилки, погрузили на них моего несчастного напарника и побежали к Обители. За ними потянулась цепочка адептов — делать на пляже было уже нечего.

— Как это ужасно! — сокрушенно вздохнула Сел, провожая процессию взглядом. — Мы все его недолюбливали, но…

— Маугли, — к нам подошел Альт, по-отечески положил руку мне на плечо, внимательно посмотрел в лицо. — Как ты?

— Лучше Панды, однозначно, — я покрепче укутался в полотенце.

— Что произошло там? Можешь рассказать?

— Он начал тонуть, а рядом никого, кроме меня не оказалось.

— Ты молодчина, что спас его. — Грозную физиономию Альта озарила по-настоящему добрая, широкая улыбка. — Меня интересует любая мелочь. Как Панда себя вел? Это очень важно.

Я прищурился, упорядочивая в мозгу прошедшие события.

— Сначала мне показалось, он так неуклюже плывет. Парень выдыхался, хлопал по воде руками… Наверное, он уже тонул, но этого никто не понял.

— А дальше?

— Дальше Панда ушел под воду. Внезапно. Его как будто скрутила судорога. Я нырнул следом. Схватил его. Вытащил. Он пришел в себя и начал сопротивляться. Дрался, будто ничего не соображал от боли…

— От боли? — нетерпеливо спросил Альт.

— Да. Он хрипел, будто кто-то его душил. А потом внезапно замер, словно парализованный.

Да, теперь, рассказывая Альту о том, что произошло, я все больше убеждался в странностях поведения напарника. Нет, конечно, ситуация сама по себе из ряда вон выходящая, и раньше спасать утопающих мне не приходилось, но сейчас мне почему-то казалось, что в произошедшем виновата не просто судорога. Он испытывал такую сильную боль, но не мог не произнести ни слова, только сипел, будто языка лишился. Хотя нет, он кое-что сказал…

— Ерунда какая-то получается, — тихо проговорил я.

— То есть? — напрягся тренер.

— Последнее, что он произнес — это "дельфин". Чушь какая-то… в озерах не водятся дельфины… Может, его рыба какая укусила? Не знаю…

— Дельфин… — Альт резко вскочил. — Ты нам очень помог. Спасибо. Тебе что-то нужно? Может, проводить в лазарет?

— Думаю, там и без меня забот хватает, — отмахнулся я.

— Ну как знаешь. Если что — зови.

— Непременно.

Альт поспешил в Обитель, оставив от "допроса" странное послевкусие. Ох нечистое здесь дело… Шкурой чую.

— Не нравится мне все это, — подтвердила мои мысли Сел. — Какие на фиг дельфины в нашем озере?

— Вот и мне интересно, — проронил я. — Надеюсь, с ним все будет хорошо, с Пандой…

— Уверен, он выкарабкается, — рядом плюхнулся Дик, обмахиваясь шляпой. Несмотря на то, что солнце садилось за неровную кромку леса, жара все еще висела над землей. Теперь, немного отогревшись, я почувствовал ее вновь. — У нас отличные медики. Поколдуют, и быстренько на ноги поставят. А ты молодец, не струсил и не бросил ботана. Респект.

— Любой на моем месте поступил бы также, — я вновь посмотрел на озеро.

Поднялся сухой, с легким привкусом гари, ветер, покрыв водную гладь зябкими мурашками. Затрепетал камыш, согнулась осока, погрузившись в набежавшую волну. Черные, словно обугленные, шарики водорослей подкатились к берегу, сиротливо приютившись в небольшой заводи. Наверное, солнце для них так же вредно, как и для меня.

— Ты заметила, — обратился я к Сел, — как Альт напрягся, услышав про дельфина. Буд-то бы знал, о чем речь.

— Похоже на то, — кивнула девушка. — Дик, как думаешь, в нашем озере водятся дельфины?

— Ты что, откуда? — округлил глаза тот. — Они ж не пресноводные. И вообще причем здесь дельфины?

Мы с Сел переглянулись, прийдя к молчаливому согласию поделиться с напарником информацией.

— Понимаешь, — пояснил я. — Перед тем как потерять сознание, Панда произнес одно-единственное слово. "Дельфин".

— Ну и что, — Дик водрузил шляпу на затылок, вытирая пот со лба. — Мало ли что ему привиделось. Может, у него от недостатка кислорода мозги съехали. Может, наоборот, у тебя. Послышалось или еще что.

— Но Альт так не подумал, — настаивал я.

— Не знаю, не знаю… — Дик окинул озеро долгим взглядом и изрек, — но мы можем узнать на месте.

— Что, пойдем в лазарет и спросим напрямую?

— Так нам сразу и сказали, — хмыкнул одногруппник. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Извините за неуместный каламбур.

— Тогда что будем делать? — нахмурилась Сел, не оценив шутку.

— Импровизировать!

Навестить друга в лазарете — вполне естественное желание. И все же я сомневался, что нас к нему пустят. Мои опасения оправдались. Только мы появились на пороге часовни, как суровый на вид санитар, тот самый, кто делал искусственное дыхание пострадавшему, перегородил путь:

— Если вы к Панде, то к нему нельзя.

— Вообще-то мы по другому поводу, — сказал Дик, прежде чем я открыл рот. — Мы больного привели. — И ткнул меня в спину, заставляя шагнуть вперед.

Санитар пристально на меня посмотрел, словно рентгеном просканировал, и поинтересовался:

— На что жалуетесь?

— Да вы что, не узнали? — вошел в роль Дик. — Это же Маугли, именно он сегодня спас Панду, а сам едва не утонул. Вообще-то он отказывался идти сюда, но нас с Сел не проведешь, мы же видим — ему плохо.

— Так вам, Маугли, плохо? — обратился ко мне суровый медбрат, сложив руки на груди. — Что ж, проходите. А вас не смею больше задерживать.

Он подождал, пока Дик и Селена выйдут наружу и закрыл за ними дверь.

— Проходите, — он провел меня через прихожую в небольшую приемную и указал на узкую кушетку, покрытую белоснежной простыней. — Присаживайтесь. Агата сейчас вас осмотрит.

Сам же сел за придвинутый к стене письменный стол и принялся заполнять какие-то бумаги.

Помещение, где мы оказались, ничем не отличалось от стандартного врачебного кабинета. Кроме кушетки, письменного стола и раковины, здесь находился шкаф со стеклянными дверцами, за которыми рядами стояли пузырьки с лекарствами. Рядом притулился коротконогий столик с лежащими на нем медицинскими инструментами. В углу стояла вешалка, на которой сиротливо висело два белых халата. Небольшая ширма отгораживала приемную от прохода в основное помещение. Оттуда доносился женский голос:

— Нет, все нормализовалось. Да. Состояние стабильное. Конечно. Конечно, сообщу. Угу. Да. Отбой.

Из-за ширмы вышла та самая дама, которая хлопотала возле Панды на пляже. Только без очков и шляпы, а в форме медицинского работника: в узких брюках и белоснежной рубашке, с вышитой на рукаве эмблемой Обители. Возле уха женщина держала мобильный телефон, который, увидев меня, сразу отключила и сунула в карман.

— Что случилось?

— Да вот, привели героя дня, — не отрываясь от бумаг, ответил медбрат. — Осмотрите?

— Безусловно.

Она прошла к раковине, тщательно вымыла руки, вытерлась полотенцем.

В прошлом эта женщина наверняка была красавицей. Что там говорить, даже сейчас многочисленные морщины не портили ее благородное лицо: удивительные зеленые глаза, правильный нос, узкие, четко очерченные губы. Седые волосы убирались под медицинский колпак, оголяя длинную шею и развернутые плечи. Двигалась Агата плавно, грациозно, будто всю жизнь занималась не врачеванием, а балетом.

— На что жалуетесь? — она достала стетоскоп, повесила его на шею, подошла ко мне и приступила к осмотру.

— Да так… общее недомогание, — протянул я.

— Тошнота? Рвота? Онемение конечностей?

— Ну…

— Вот что, — Агата прощупала пульс. — Оставлю-ка я вас здесь на ночь под наблюдением.

— Это обязательно? — ночевка в лазарете не входила в мои планы. С другой стороны, глупо упускать возможность разузнать, что же с Пандой случилось на самом деле.

— Если я сказала, значит, обязательно, — жестко заявила доктор. — Тем более, в сложившейся ситуации.

— А что случилось? — невинно поинтересовался я.

— Вы чуть не утонули, вот что случилось. Последствия могут быть плачевными.

Она явно чего-то не договаривала. В самом деле, какие могут последствия, кроме простуженного горла и насморка? Могут только в том случае, если дело вовсе не в переохлаждении, а в том, что чуть не убило Панду.

— Переодевайтесь и занимайте любую койку, — вынесла вердикт Агата. — Артур, выдай ему, пожалуйста, ночную. Я сегодня дежурю в городе, помнишь?

— Да конечно. Если что-то будет, дам знать, — устало пробубнил медбрат, открывая очередную папку с бумагами.

В лазарете время снова остановилось. Наверное, оно сюда и не заглядывало, понимая, что здесь живут другими мерками. Помощь человеку оказывается вне зависимости от того, полдень сейчас или полночь, обед иди ужин, час сна или бодрствования.

В палате находилось восемь коек. Все они пустовали, не считая моей и той, которую занимал Панда, но ее все равно скрывала ширма. На тумбочке через кровать лежало единственное развлечение в этом царстве медицинской строгости и стерильности: истертый, со следами кофе на обложке, журнал "Вокруг света". Его изучением я занялся, пока за окном не опустились сумерки, и не пришлось включить ночник.

Перед отъездом в город появилась Агата, еще раз меня осмотрела и взяла кровь на анализ. Пару раз заходил Артур. В первый, чтобы выдать мне чудную ночную на идиотских завязочках, во второй — проверить состояние Панды. С последним ничего примечательного не происходило — он крепко спал. Я уже начал злиться на опрометчивое решение остаться в лазарете: близилась ночь, а ничего выяснить не удалось, как в палату снова вошел Артур. Уставший, с тенями под глазами, будто не спал пару суток подряд. Он остановился перед ширмой, уткнувшись в обходной лист, затем, что-то вспомнив, положил стопку бумаг на кровать и вышел в приемную.

Чтобы метнуться к оставленным документам, понадобилось всего несколько секунд. История болезни Панды! Вот так удача! Быстро пролистнув страницы, я уткнулся в текст, написанный корявыми буквами. И почему у врачей одинаково непонятный почерк? Специально, чтоб пациенты не смогли узнать про свои болячки и не ломанулись покупать место на кладбище?

Смех смехом, а результаты анализов не утешали. В крови Панды обнаружили яд. Вот так вот. Две буквы разобрать несложно. Сложнее прочитать расшифровку в анализе… Вещество Элатит… Этанин…Элатин… черт его поймешь. А вот то, что написано по-латински очень даже понятно — DelphМnium elАtum! Вот и выплыл наш дельфин. Выходит, Панда понял, чем траванулся? Дельфиниум… дельфиниум… что же это такое? Разновидность яда? Помнится, бабушка выращивала в саду цветы, так они тоже так назывались…

Звук приближавшихся шагов вывел из задумчивости. Сиганув через стоящую на пути кровать, я запрыгнул к себе в койку и притворился, что читаю журнал. Сонный и слегка приторможенный Артур не понял, что в бумагах только что копались. Держа в руках судок со шприцем, он скрылся за ширмой и вышел оттуда спустя несколько минут. Подхватив истории болезни, медбрат покинул палату.

Так вот, почему Агата оставила меня на ночь. Испугалась, что история с ядом могла повториться. Не зря же она спрашивала про тошноту, онемение конечностей. Кровь взяла на исследование. Что, вашу мать, здесь происходит? Кто может среди бела дня отравить охотника, и зачем это нужно? Кому насолил Панда, вынудив пойти на крайние меры? Ведь не окажись я рядом, беднягу бы спасти не удалось…

Из приемной донеслось шуршание — кто-то пришел в лечебницу. Бодрый, и очень знакомый голос подтвердил мои догадки:

— Здравствуй, Артурчик! Что, после ночного?

— Да, суточные, — с широким зевком ответил тот.

— Угощайся. Сегодня твои любимые.

— Ты просто чудо, спасибо!

— Я знаю! Пойду отнесу ужин птенчику.

Через несколько мгновений в палате появилась Варвара. На ее плечах лежал больничный халат, в руках она держала поднос с едой.

— Добрый вечер, золотце! — просияла она. — Я тебе покушать принесла, Агата разрешила. Тут все диетическое, не волнуйся.

Еще бы я волновался! После очередного голодного дня даже паровая котлета вызвала у меня довольный спазм в желудке.

— Спасибо! Вы очень заботливая.

— Да ну что ты, — засмущалась Варвара, пристраивая поднос на тумбочку. — Мне одно удовольствие за вами приглядывать!

— Ну все равно, — я уже занес вилку над котлетой, окруженной картофельным пюре. — И за пирожок спасибо.

— Какой пирожок, деточка?

Что-то ухнуло в сердце, мигом расставив детали головоломки по своим местам. Я опустил вилку, на всякий случай уточнив:

— Вы же мне оставили пирожок, когда в комнате убрались.

— Что ты, деточка, если б я тебе что-нибудь оставила, это был бы не один пирожок, а целый десяток.

Вывод напрашивался один. Яд находился в пирожке, и предназначался он мне. То, что его съест вечно голодный Панда, никто не предусмотрел. И кого, скажите мне на милость, я успел так разозлить, не прожив и суток в Обители?