Рапунцель в волчьей стае

Глава 50

Нагулявшись, мы порядком продрогли и решили вернуться в дом. Мама сводила меня на экскурсию в библиотеку, а потом мы заглянули на кухню, где я наконец познакомилась с поваром.

Это был оборотень, предки которого перебрались сюда из Бурятии. Коренастый, веселый и забавный с игривыми огоньками в раскосых глазах, он обещал, что накормит меня разной вкуснятиной через несколько дней.

А пока я пообедала легким вермишелевым супчиком с куриной грудкой, от которого я в очередной раз пришла в полный восторг — организм потихоньку отходил от жесткой диеты.

День проходил, точно на отдыхе, если бы не подспудное чувство тревоги, которое с приближением вечера только усиливалось. Меня едва ли не знобило от какого-то предчувствия, и я всеми силами старалась не показывать маме, что переживаю. Но получалось не слишком хорошо.

— Вера, что с тобой? Ты сама не своя.

— Все нормально, мам.

— Но я же вижу! Ты не заболела?

— Просто волнуюсь. Или боюсь возвращения отца, — призналась я наконец. — А еще переживаю, что он что-то задумал против Яра. Инга говорила, что он часто старается уничтожить неугодных, пользуясь властью и деньгами.

Мама не стала убеждать меня, что все будет хорошо, а просто сказала:

— Иди, обниму.

Я тут же нырнула в ее распростертые объятья, и на миг все беды будто растворились, а я почувствовала себя совсем маленькой. Но только на миг, потому что в следующий момент раздались редкие издевательские хлопки.

— Какая идиллия! — саркастически заметил Эрик Бергман. — Аж на слезу пробило.

У мамы на лбу залегла жесткая складка, а губы превратились в тонкую полоску. Она не привыкла давать себя в обиду, но сейчас старалась ничего не испортить. Я благоразумно последовала ее примеру, сдержав ядовитое: «Завидно». Вчерашнее чувство пофигизма куда-то подевалась, стоило вновь почувствовать вкус жизни, и я боялась потерять то, что с таким трудом обрела.

— Идите, переоденьтесь. Я жду вас обеих к ужину, — бросил отец и покинул библиотеку.

— Не нравится мне это, — пробормотала мама, а моя тревога только усилилась.

— Он сказал переодеться, но… У меня нет другой одежды.

Все, что принесла мне Инга, это несколько домашних пижам.

— Я присмотрю что-нибудь из своего. Меня забрали из отеля вместе с вещами, успокоила меня мама.

Так и вышло. Сильно мы не наряжались. Я надела джинсы и тонкую трикотажную кофту «летучая мышь» пудрового цвета. К этому незатейливому наряду нашлись и классические черные лодочки на тонком невысоком каблучке.

Мама надела белое трикотажное платье длиной до колена с модными пышными рукавами. Надела замшевые бежевые туфли на шпильке и собрала волосы в небрежную с виду прическу.

Когда она достала косметику, я поинтересовалась:

— Что ты делаешь?

— Детка, происходит что-то из ряда вон. Нужно быть во всеоружии.

— Даже, если нас казнят после ужина? — пошутила я.

— Даже если казнят, — припечатала мама, проводя кисточкой туши по ресницам.

Легкий умелый макияж призванный сделать лицо таким, будто его и нет вовсе, придал ее взгляду прежнюю твердость. Я была рада видеть ее снова такой.

— Садись-ка, помогу.

Когда у мамы выдавался выходной, мы частенько экспериментировали с разными роликами из интернета. Не всегда получалось удачно, зато всегда гарантированно весело.

— Вдруг у Эрика важные гости. Мы должны выглядеть достойно.

— Кому это должны? — возмутилась я.

— Да хотя бы самим себе, Вер!

В чем-то мама была права. Наше плачевное положение не повод запускать себя окончательно.

К моменту, когда Инга зашла за нами, мы были полностью готовы. Осмотрев нас, волчица словно выдохнула от облегчения. Видимо, мы угадали настроение хозяина дома. Цель была столько угодить, сколько сохранить достигнутое мной. А для этого необходимо было по меньшей мере не злить отца.

Инга проводила нас в помпезную столовую. Высокие потолки. Окна в пол, обрамленные тяжелыми портьерами. Большой дубовый стол в центре, полированная и натертая воском поверхность явно была знакома с целыми поколениями Бергманов.

Стулья с высокими спинками, обтянутыми тисненой кожей, стояли на волчьих лапах. Резчик обладал не только мастерством, но и терпением вырезая каждый коготок и шерстинку.

Освещалась столовая несколькими хрустальными люстрами, вместо лампочек в которых горели самые настоящие свечи. И еще множество — в массивных напольных канделябрах, расставленных с геометрической точностью по зулу. Их огоньки танцевали, освещая портреты каких-то людей.

Мужчины всех мастей и наружностей следили холодными глазами за теми, кто садился за стол. Среди женщин было меньше разнообразия. Все, как одна, были блондинками с отрешенным взгляд… Или мне так казалось?

— Это твои предки — альфы нашего клана и их жены, — пояснил отец, поднимаясь из-за стола. — Позже ты выучишь их имена.

Мне хотелось огрызнуться и сказать, что не собираюсь этого делать и, вообще, они мне не интересны, но мама незаметно стиснула мою руку, и вместо этого я спросила:

— Они все были альфами?

— Те, кто не смог стать во главе нашей стаи, не достойны здесь находиться.

— Понятно…

Отец отодвинул стулья, помогая нам сесть. От его показной вежливости я напрягалась все больше и больше. Уж больно все напоминало ужин с настоящим маньяком. Что нам сейчас подадут? Яд? Или, может, покажут еще одну экзекуцию.

Бергман дал знак, и на стол подали ужин. Мясное рагу с овощами пахло довольно вкусно, но у меня совсем не было аппетита, что странно. Обычно каждое блюдо после голодовки вызывало у меня приступ восторга.

Заметив мою оторопь, отец мрачно усмехнулся.

— Не переживай, это не человечина. Я вчера задрал косулю. Часть съел так, а остальное принес домой. Не пропадать же добру

После такого объяснения к горлу подкатила дурнота.

— Угу, — кивнула я, вяло ковырнув вилкой кусок мяса.

Отец тем временем приказал налить вина в вычурные хрустальные бокалы. Огни свечей заиграли на гранях, и содержимое показалось мне кровью.

Бергман встал и поднял бокал.

— Я решил, что наше знакомство началось неправильно. Иногда я перегибаю палку. Бывает. — Отец улыбнулся.

Вышло бы вполне обаятельно, если бы я не знала о нем того, что знала раньше.

— К тому же мне все еще нужен наследник. И вот что я подумал. — Он многозначительно посмотрел на мою маму. — Илона, ты единственная подарила мне дочь. Уверен, сможешь подарить и сына. Пусть этот ужин станет новым витком моей жизни. Я решил попробовать еще раз.

Я скрипнула зубами. Какой же он эгоист! Я решил, Я подумал. Ему наплевать на то, что мы чувствуем, просто в голову втемяшилась новая идея. Хочет привязать мою маму ребенком, а заодно и меня, как можно крепче? Или реально надеется, что сможет зачать наследника?

Что-то промелькнуло, тревожа периферийное зрение.

— Эрик, я не уверена, что в моем возрасте это уместно… — попыталась возразить мама, порядком занервничав.

— Не переживай, у меня прекрасный семейный док… — Отец замолчал на полуслове и уставился куда-то на противоположный край стола. А затем взревел: — Пошла вон! Убирайся!

Размахнувшись, он запустил бокалом. Я успела разглядеть какую-то белесую фигуру, которая тут же растворилась. Мама тяжело дышала, испуганно глядя на отца. Ее белое платье, точно пулеметная очередь, пересекли бордовые капли.

— Это же Аста? — поинтересовалась я, ничуть не сомневаясь, что именно сейчас увидела. — С нами за столом был призрак?

Мама уставилась на меня с испугом и удивлением, а глаза Бергмана стали волчьими. Заметно проявились клыки, вот только он ничего не успел мне ответить, потому что дверь столовой распахнулась.

— Альфа, здесь… — Встретившись с полным ярости взглядом вожака здоровенный мужик заметно стушевался, но договорил. — Здесь Совет. Они требуют вас…

Отец глубоко вдохнул и преувеличенно спокойно ответил:

— Скажи, что я сейчас приду. — А затем он обратился к нам: — Не волнуйтесь, за свое я буду драться до смерти. До смерти любого, кто покусится на то, что принадлежит мне, естественно.

При этом он многозначительно посмотрел на меня.