Рапунцель в волчьей стае

Глава 35

На улице было ветрено и морозно. Я мгновенно замерзла, но так и не увидела ни Ярослава, ни его «Мерс» на парковке. Впрочем, авто стояли плотно — здесь оставляли машины еще и клиенты банка, что через дорогу.

Прежде чем уйти, я достала телефон и замерзшими пальцами набрала:

«Ну и где ты?»

Отправила и еще раз неуверенно осмотрелась по сторонам.

Мессенджер показал, что сообщение прочитано, но ответа не было, и не было.

Ладно, оденусь и тогда снова выйду. Я взялась за ручку двери, чтобы зайти в здание, как вдруг позади кто-то гавкнул. Это был дружелюбный, игривый лай. Обернувшись, я увидела здоровенную серую собаку. Прямо огромную!

Сначала я решила, что это кавказская овчарка, но те вроде бы лохматые? Может, это волкособ? Я слышала о такой породе, но никогда не встречала вживую и даже на фото не видела.

Ну а что? Вполне может быть. До леса-то рукой подать, и волки там водятся здоровенные! Так что внушительные габариты собаки уже не слишком-то удивляли. Куда больше меня впечатлило дружелюбное поведение. Собака стояла на самом краю парковки между двумя машинами и виляла хвостом, глядя на меня с надеждой.

— Привет… — произнесла я негромко, но чуткие собачьи уши дернулись, и хвост замел вдвое сильнее.

Затем пес прижал уши к голове, как будто бы обрадовавшись моему вниманию. Заскулил и сделал два шага мне навстречу. Я насторожилась, на миг забыв о холоде и размышляя, не пора ли заскочить внутрь, а то мало ли?

Пес наклонил голову и переступил передними лапами, словно бы звал.

— Какой ты милый! — против воли улыбнулась я.

Если честно, всегда хотела собаку. Большую. Но мама не разрешала никакую. Говорила, что у нас нет возможности за ней ухаживать, но в качестве компромисса позволила мне оставить котенка.

Я вдруг поняла, что ужасно соскучилась по Сэму. По его мягкой шерстке и наглой морде. По тракторному мурчанию.

Собака тем временем развернулась и скрылась среди машин. Я поежилась и поджала одну ногу. Холод пробирался под джинсы и кусался, а обнаженное плечо совершенно не способствовало морозоустойчивости. Мне было любопытно, но не настолько, чтобы снова свалиться с простудой. Пожалуй, пора зайти в здание и позвонить Яру, чтобы узнать, куда он запропастился…

Но едва я опять взялась за дверную ручку, как пес показался снова. Он выбежал прямо на площадку перед крыльцом и, не сводя с меня жалобного взгляда, заскулил. А потом развернулся, юркнув на парковку, как и в прошлый раз. Но самое удивительное, что после он проделал все то же снова!

— Ты меня зовешь? — уточнила я.

Нет, я слышала, что собаки так могут, но со мной подобное случилось впервые.

Вспомнился случай, как немецкая овчарка нашла котят под канализационной решеткой и привела на помощь людей. Вдруг и тут что-то подобное? Может, кто-то в беде?

Собака, я так и не успела понять — мальчик это, или девочка, не выглядела агрессивной. В ее глазах читался интеллект.

— Так и быть. Давай быстренько посмотрим, что ты хочешь, — решилась я. — Надеюсь, что у меня горло не разболится…

Осторожно, чтобы не поскользнуться, я спустилась с крыльца. Пес, радостно махнув хвостом, повел меня к заднему ряду машин, то и дело оборачиваясь — словно проверял, иду ли я за ним. Наконец, он остановился, уставившись на черный неприметный микроавтобус, и коротко гавкнул. Для таких габаритов — довольно тоненько и потешно.

— Эй, ну и что случилось-то? — уточнила я озираясь.

Я так и не поняла, что от меня теперь требуется. Пес крутанулся и вдруг поднырнул под мою руку, словно хотел, чтобы я его погладила. Горячий язык обжег ладошку.

— Ой!

Вздрогнув от неожиданности, я отдернула руку, но мой серый знакомец уже отскочил к микроавтобусу, похожему на газель без окон, и принялся остервенело царапать лапой откидную дверцу, словно пытаясь ее открыть. Ожидаемо у него ничего не вышло. Обернувшись, он посмотрел на меня и жалобно заскулил.

Я уже посинела от холода. Зуб не попадал на зуб. Казалось, у меня трясется даже где-то в глубине живота. Тело изо всех сил старалось вырабатывать тепло и молило о снисхождении. Заметив, что дверца микроавтобуса закрыта неплотно, я подошла ближе. Да, человеку ее открыть не проблема, а вот собаке — не по силам. Даже такой здоровенной.

— У тебя что, хозяин там? — осенило меня.

В голове сложилась картина: пожилой дядечка, хозяин этой дылды четвероногой, лесник или, может, охотник, забрался внутрь фургона, а там ему стало плохо… Ну а что? Может, он выяснил, что на него мошенники кредитов набрали? Судя по старенькой машине, человек он небогатый. Могло сердечко не выдержать от таких новостей.

Я так поверила в эту свою фантазию, что, не раздумывая, бросилась к микроавтобусу. Не без труда отодвинув скрежещущую дверь, заглянула внутрь.

— Эй! Есть к-кто? — поинтересовалась, стуча зубами от холода.

В фургоне валялись какие-то тряпки. Пахло соляркой и металлом. В углу у входа лежал туристический рюкзак и пара пенок, еще какой-то хлам. Но ни дедка, ни щенят. Никого, кому требовалась бы помощь.

— Б-блин! Ну и ч-чего т-ты меня с-сюда п-привел?

Я обернулась, дрожа от холода, и окончательно застыла, открыв рот.

Позади меня стоял абсолютно голый здоровенный мужик. Тот самый бритый со сломанным носом и выпученными глазами, который напугал меня до икоты в «Ванили»!

Раньше, чем я успела завизжать, он зажал мне рот и, легко подхватив за талию, одним движением затащил внутрь фургона. А в следующий миг дверца захлопнулась, оставив нас в кромешной темноте. От страха я едва не упала в обморок!

Маньяк, удерживая меня одной рукой, отнял телефон и бесцеремонно принялся обшаривать, прикасаясь даже к тем местам, куда я никому, кроме докторов, заглядывать не позволяла за всю свою недолгую жизнь.

Я пыталась отбиваться и уворачиваться, но так ни разу и не попала по чему-то критичному. Казалось, этому облому все нипочем! Даже когда я его за палец умудрилась зубами цапнуть до крови, только тихо рассмеялся. А затем встряхнул меня грубо и прошипел:

— Кончай дурью маяться, Рапунцель!

Услышав прозвище, которым меня окрестили в группе, я замерла, часто дыша.

— Вот и молодец. Теперь я тебя вырублю, а то орать примешься. Мне с твоими защитничками и так пришлось повозиться. Столько времени впустую потратил…

Он резко надавил мне на шею, и в следующий миг я провалилась в темноту.

Очнувшись, я поняла, что куда-то еду. В фургоне было по-прежнему темно, и я не понимала, как долго находилась в отключке, и какое сейчас время суток?

Я лежала на чем-то упругом, запакованная, будто в кокон. Руки и ноги были связаны чем-то твердым. Монтажными стяжками! Это я выяснила, ощупав худо-бедно путы. Тело затекло, но хотя бы так холодно уже не было. Меня что-то грело местами.

Пошарив вокруг, я сообразила, что похититель сунул меня в толстый зимний спальник, а теплые плоские пакеты — это, похоже, химические грелки. Они-то и не дали мне замерзнуть окончательно. Рот был заткнут какой-то тряпкой. Стоило подумать, что она могла валяться где-то здесь же, и у меня случился рвотный позыв.

Кое-как справившись с организмом, я вытащила кляп изо рта. То ли его намеренно не слишком сильно затянули, то ли так и было задумано.

— Помогите-е-е! — заорала, я что есть силы. — На помо-о-ощь!

Я принялась извиваться и кое-как выбралась из спальника. Оставшись без грелок, сразу ощутила все прелести путешествия в зимний период без экипировки и едва не зарыдала.

Нет! Нельзя поддаваться слабости!

Закусив губу едва ли не до крови, я принялась обшаривать пол вокруг в поисках хоть чего-нибудь, чем можно отбиваться или колотить в стены. Какую-то железку я все-таки нащупала — вроде бы болт. Я принялась стучать им в металлическую стенку фургона и орать что есть силы. Вскоре машина дернулась и остановилась. Я замерла, сидя на коленях и зажав в кулаке свое незамысловатое оружие. Страшно было до жути!

Дверь откинулась в сторону, и меня ослепил свет снаружи.

Интересно, это еще тот же день, или уже следующие сутки пошли?

Но, прежде чем я успела увидеть еще что-то полезное, внутрь забрался все тот же мужик, на этот раз одетый, и сразу же прикрыл дверь за собой.

— Чего шумишь?

Я молчала, обмерев от страха. Орать сейчас показалось крайне глупым.

— Не дергайся, Рапунцель, и слушай меня внимательно. Будешь привлекать внимание, я тебя снова вырублю. Но за хорошее поведение покормлю и даже отвечу на некоторые вопросы. Их ведь много накопилось, верно?

Я не увидела, но почувствовала, что он усмехается, и кивнула.

— Ты все поняла? — повторил он с нажимом.

— Угу, — пискнула я жалобно, дрожа от страха и холода.

— Тогда спрашивай.

— В-вы м-меня убьете? — задала я главный вопрос.

— Нет.

— Изнасилуете? — пискнула, умирая от ужаса.

Ну а какого хрена он голый по парковке расхаживал в мороз? Маньячелло!

Повисла пауза. Я сидела на коленях со связанными руками в полной темноте, дрожа от животного страха и сжавшись так, что едва не сводило судорогой мышцы.

Наконец незнакомец хмыкнул и вкрадчиво поинтересовался:

— А тебе бы этого хотелось?

Я почувствовала, как он оказался совсем близко. Пропустил прядку моих волос промеж пальцев, провел ее кончиком по моей щеке, шее и ниже — по обнаженному плечу…

А потом мне показалось, что он наклонился и меня понюхал!

Вот сейчас… Сейчас он поимеет меня прямо здесь — на этом грязном ледяном полу, и не факт, что я долго проживу после этого, несмотря на все заверения!

— Н-не т-трогайте м-меня, п-пожалуйста! — выдохнула я еле слышно.

— Жаль… — Разочарованно вздохнул бритый. — Я бы сказал твоему отцу, что ты сама меня соблазнила. Что не устоял, да и не смог бы я тебе сопротивляться. После этого ты бы стала ему не нужна. Может, он и отдал бы тебя мне? Как считаешь?

Перспектива, которую нарисовал этот псих, показалась мне кошмарным сном. По щекам заструились слезы, и тут же горячий язык слизнул одну из них. Я шарахнулась от отвращения и непременно бы ударилась глупой башкой об пол или стену, но похититель меня поймал и прижал к себе.

От него остро пахло мокрой псиной. Наверное, его пес сидел сейчас в салоне и даже, умница такая, не подозревал, что является сообщником преступления!

— Спокойно, Рапунцель! Я должен доставить тебя целой и невредимой.

Доставить? Значит, он только исполнитель? Значит ли это, что он не посмеет причинить мне серьезный вред?

У меня появилась надежда. А заодно желание выяснить, кто инициатор всего этого ужаса.

— К к-кому д-доставить?

Меня трясло от холода, и язык едва ворочался.

Похититель это заметил.

— На-ка глотни для сугреву.

Он что-то сунул мне в руки. На ощупь это напоминало плоскую фляжку.

Да, точно! Фляжка вроде армейской!

Перехватив мои связанные запястья, он поднес ее к моему лицу. Пахнуло крепким алкоголем. Коньяком!

— Не буду!

— Как хочешь.

Фляжку вырвали из моих рук, и я услышала звучный глоток. А в следующий момент похититель скрутил меня и силком влил терпкую жидкость мне прямо в рот. Я отплевывалась и фыркала, но все равно что-то да проглотила. В голове тут же зашумело, и в ногах образовалась слабость. Хорошо, хоть я в этот момент сидела. Но плохо, что на ледяном металлическом полу...

— Прости. Не люблю, когда мне перечат. А ты еще так действуешь... приятно, — непонятно заметил облом.

Происходило что-то странное. Как это я на него действую? Что он имеет в виду? Не нарушит ли обещания не убивать и не насиловать?

— Вы упомянули моего отца. Это… Это он приказал меня доставить?

Я постаралась направить его мысли в нужное мне русло.

— Верно. Видишь, не зря на грудь приняла. Хоть трястись, как заяц перестала и начала соображать. — Похититель рассмеялся. — Твой страх меня так будоражит, мысли дурные появляются. Не выдержу и трахну, а твой папаша меня потом убьет. Так что не дрожи лучше, зайка. Это в твоих же интересах.

Я сглотнула, изо всех сил стараясь последовать его совету, и вычленила главное из сказанного:

— Мой папаша? Кто он?

Кто он такой, мать его — моя бабушка, раз его этот мордоворот опасается?

— Глава клана. Точнее, пока что глава. А там, как пойдет… — Бритый снова усмехнулся.

— Какого еще клана? Мафиозного, что ли?

Похититель рассмеялся.

— Ну почти. Одним словом, твой отец — большая шишка в определенных кругах…

— В Тайном Мире? — перебила его я.

— Так ты уже сама все знаешь? Тем лучше. Тогда у тебя и вопросов быть не должно.