Рапунцель в волчьей стае

Глава 42

Когда эмоции схлынули, мы по очереди сбегали в ванну, умылись и напились воды, Рада сказала:

— Вер, я попробую что-нибудь придумать, но не факт, что у меня получится. Сама знаешь, как у нас все сейчас строго.

— Все равно спасибо. Мне больше не к кому обратиться. Мужчины не поймут. Они предпочтут выбрать из двух зол меньшее — по их разумению. А я не смогу жить, если не спасу мамочку.

Когда я ложилась, то чувствовала если не облегчение, то удовлетворение. Нет, еще ничего не понятно, но начало положено. Теперь вся надежда на Раду. Надеюсь, она сможет найти способ выбраться в город.

Спала я из ряда вон плохо. Крутилась, вертелась, то проваливаясь в кошмары, то выныривая обратно. Утреннее сообщение от Яра, который интересовался моим самочувствием, прочла по диагонали, не в силах думать о чем-то, кроме того, придумала ли что-нибудь Рада?

Впрочем, ответить надо было, чтобы не вызывать подозрений. Я написала Ярославу, что только проснулась, и пока еще непонятно, но вроде бы уже лучше. Спросила, чем он занимается, но не получила ответ, и с чистой совестью отправилась завтракать.

Сегодня почти традиционно мы завтракали в чисто женской компании, и разговор весьма удачно свернул к новому году, до которого оставалось всего-ничего. Удачнее момента для разговора не найти! Рада, видимо, так же подумала.

— Мам, можно нам хоть за подарками съездить? Да и себя бы в порядок привести к праздникам… У меня не маникюр, а одно название, — слегка капризно заявила она.

Алевтина Семеновна сдвинула брови.

— Не уверена, что отец позволит, — ответила наконец она, сделав глоток кофе из изящной маленькой чашки.

— Мам, у Веры это первый совместный новый год с Яром. Она хочет выглядеть на все сто, но стесняется сказать. Опять же, нужно во что-то нарядиться.

Рада коротко зыркнула на меня, словно говоря: «Ну же, помогай!»

— Теть Аль, у меня даже белья приличного нет, — шепнула я и смутилась. — Да и подарки хотелось бы выбрать…

— Мам, Вера с Яром заслужили праздник после всего! — поддержала меня Рада и заявила капризно: — А я хочу в СПА!

Лизка, сооружающая себе многоярусный бутерброд из свежайшего белого хлеба и нарезанной толстыми кусками ветчины уставилась на нее с недоумением. А вот тетя Аля понятливо улыбнулась. Женщины в семье Сибирских знали толк в регулярном уходе за собой и, кажется, Алевтина Семеновна сама бы от СПА не отказалась.

— А давайте вместе поедем? — радостно предложила Рада, видя, что мама сомневается. — Ты, я, Вера, Лиза. Устроим женский день!

Я онемела. Все вместе?! А как же мой побег? Или Рада надеется, что у семи нянек дитя без глаза?

— Я пас, — отмахнулась Лиза. — Терпеть все это не могу!

Казалось, омлет и бутерброд интересовали мою сестрицу куда больше какого-то там СПА. Но я подумала, что она кривит душой и просто стесняется, потому что совершенно не шарит во всех этих процедурах.

— А я, пожалуй, действительно с вами съезжу, — неожиданно заявила Алевтина Семеновна. — Но только в Кедровое, не дальше.

— Ура! — Рада захлопала в ладоши и радостно взвизгнула: — Спасибо, спасибо, мамочка! Я знала, что ты меня поддержишь! Лиз, может, все-таки подумаешь? — с надеждой она уставилась на мою сестру.

— Нет. И вам не советую. Ситуация не та, чтобы по городу разгуливать.

Собственно, поэтому я вчера и обратилась именно к Раде. И дело было не только в том, что Лиза не имела никакого веса у Сибирских. Она целиком и полностью поддерживала мужчин и сделала бы все, чтобы меня удержать от этой поездки.

— Ой, да ладно тебе! Выберемся ненадолго в наш торговый центр. Там как раз все в одном месте: и СПА, и подарки. Возьмем с собой целый полк охраны. Все будет хорошо… — развивала успех Рада.

Я едва не поперхнулась. Как-то полк охраны не слишком коррелировал с моими планами. Но, может, у Рады свои соображения?

— Ну если только полк… — задумчиво глядя на нас, потянула тетя Аля. — И ненадолго, хотя я в это слабо верю.

— Спасибо, спасибо, спасибо, мамочка! — радостно взвизгнула Рада. — Я знала, что ты не откажешь!

— Господи, сколько счастья-то! — всплеснула руками Алевтина Семеновна. — Когда вы хотите поехать? Сегодня?

— Лучше завтра! — торопливо вставила я, еще не веря, что нам так просто удалось уговорить маму Ярослава выбраться в город.

— Мам, ты только Яру и остальным не говори, — молитвенно сложив ладони, попросила Рада. — А то сюрприза не выйдет. Пожа-а-а-алуйста!

— Ну, хорошо! Заговорщицы вы мои! — улыбнулась тетя Аля.

Мы посмотрели на Лизу, продолжающую уплетать за обе щеки какой-то десерт.

— Что? — возмутилась она и пробурчала в своей обычной манере. — Я-то ничего не скажу. Больно надо… Как будто прически и маникюр они сами не заметят.

Алевтина Семеновна от души рассмеялась. А я с облегчением и благодарностью посмотрела на Раду, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Теперь бы ночь продержаться, да потом не облажаться при побеге.

После завтрака Рада предложила подышать воздухом во дворе.

— Я много вчера думала, и вот что мне пришло в голову: сначала покупаем наряды. Я отвлеку маму, пока ты купишь себе новую зимнюю одежду и духи.

— Духи? — удивилась я.

— Да. Что-то сильное и желательно резкое. Максимально отвратительное, чтобы отбить твой запах.

— О как… Я и не подумала.

— Я не первый раз сбегаю от охраны. — Подмигнула мне она и продолжила: — потом мама идет в СПА, а мы — в парикмахерскую якобы делать уход. Это часа на два процедура. Когда нам нанесут состав, нужно будет немного посидеть. Отличный момент, чтобы выбраться. Уходим якобы в туалет. Вот тут нужно будет как следует опрыскаться духами. Потом я тебя провожу, а сама вернусь. Ты переоденешься в туалете, и дальше уже сама. Не знаю, сколько у тебя будет времени, чтобы покинуть город. Но если не получится, второго шанса у нас не будет.

Я помолчала, подумав, что Раде грозит серьезная взбучка. Но она ни словом меня не укорила за это.

— Спасибо! — Я обняла ее от души. — Я никогда не забуду и… Если после всего останусь жива, буду вечной твоей должницей.

— Ой, да ладно. Что может сделать отец? Просто меня запрет? Так я и так сижу дома безвылазно. Ну покричит. Неприятно, но не смертельно. Если мы и правда спасем твою маму, то стоит немного потерпеть.

Рада улыбнулась.

— Ты лучшая моя подруга во всем мире, — сказала я растрогавшись.

— Главное, чтобы все закончилось хорошо, — вздохнула она.

Чего только мне стоило с вечера делать вид, что ничего не происходит, в то время как внутри все переворачивалось от ужаса. Я боялась. Боялась снова оказаться за пределами уютного и безопасного дома Сибирских. Оказаться один на один с такой силой, которая меня сломает и сомнет.

Что будет, когда я встречусь с отцом. Кого он мне прочит в женихи? А что, если он сразу же поставит мне эту самую метку, и тогда нам больше не быть с Яром? Может, это наш последний вечер вместе.

Я даже подумала, а не остаться ли мне у Яра на ночь. Пусть все случится именно сегодня. Пусть у нас будет эта ночь вместе. Но поняла, что не смогу расслабиться и быть с ним душой и телом. Все время буду думать о маме. Сомнительно все выйдет. Нет. Пожалуй, не сейчас.

— Яр, давай мы побегаем сегодня вдвоем. Поделаем квестики? — предложила я.

Так мы и сделали. Спустя два часа, когда пора была идти к себе, чтобы дать рано встающему Яру возможность выспаться, я все-таки не выдержала. Бросив мышь и клавиатуру, подошла и обняла его сзади.

Ярослав замер. Я ощутила, как напряглись все его мышцы. Его горячая ладонь накрыла мои руки.

— Вера…

— Поцелуй меня, пожалуйста… — выдохнула я и в тот же миг оказалась у него на коленях.

Яр немедленно исполнил мою просьбу, но скоро оторвался от моих губ и спросил:

— Маленькая, ты чего? Я чувствую, с тобой что-то происходит, но ты молчишь…

— Мне плохо. Я очень боюсь, — ответила я насколько могла, честно. — Мне, кажется, что вот-вот случится что-то плохое. Я так устала от этого состояния, Яр…

— Милая!

Ярослав принялся целовать мои щеки, по которым ручьем струились слезы. Он стискивал меня в объятьях, гладил по волосам. Я спряталась у него на груди.

— Люблю слушать, как бьется твое сердце, — шепнула, боясь, что слышу этот звук в последний раз, и снова расплакалась.

— Златовласка, ну чего ты? Я скоро тоже заплачу от безысходности. Я не могу сделать счастливой свою пару! Что же мне делать?

Мне так хотелось сказать: «Отпусти… Просто отпусти!»

Но, противореча собственным мыслям, я вцепилась в него. А потом мне в голову пришла совсем уж сумасбродная мысль.

— А ты можешь… Можешь снова покатать меня на спине? Я тогда не в себе была, теперь все кажется сном. Хочу снова посмотреть на тебя-волка.

— Хорошо, идем. Только оденься потеплее. Сегодня холодно.

— Может, и Лизу с нами позвать? Интересно же, как она в медвежьем обличье выглядит? — Я выдавила слабую улыбку.

Кто знает, может, я и правда вижу всех их в последний раз?

— Тогда и Раду можно с нами взять, если ты не против. Она на лыжах покатается. Или на снегоходе? — предложил Яр.

— Не против. У нас настоящая спонтанная ночная прогулка получится.

Удивительно, но впервые за все время мне немного полегчало. Мне очень нужен был позитивный настрой, чтобы действовать завтра решительно.

Девочки, взбудораженные моим предложением, с радостью согласились. Шагая по тропинке к охотничьему домику, спрятанному в лесу, неподалеку от мы почти весело болтали и смеялись. Лизка заявила, что так и так собиралась сегодня побегать. Природа, мол, требует.

— Потому ты столько трескаешь в последнее время? Природа требует? — не удержалась и поддела ее я.

Как ни странно, Лиза только кивнула, а Яр пояснил:

— Она совсем недавно обернулась. Организм еще тратит на оборот излишне много энергии, вот и хочется есть постоянно. Я тоже в свое время жрал, как не в себя. Кстати, Лиза, а ты охотишься?

Сестра покраснела и отрицательно мотнула головой.

— Ха! Пацифистка! — поддел ее Яр. — Косулю задери и полегчает, или зайца какого.

— Не хочу! — буркнула Лизка.

— Надо! — настоял Ярослав. — Даже необходимо, уж поверь.

— Яр, избавь нас от этих подробностей, а! Мы с Верой хотим видеть в вас милых пушистиков, а не хищных зверей с окровавленными мордами. Не рушьте ваш сказочный облик в нашем воображении.

Я была с ней согласна.

— Ладно-ладно. Больше не буду. — Яр рассмеялся. — Лиза, ты первая. Рада, лыжи? Снегоход?

— Снегоход. Я на лыжах за вами не поспею, — тут же отозвалась подруга и свернула за угол, где парковалась техника.

Яр пошел за ней, видимо, давая Лизе время раздеться, и вскоре я услышала шумное дыхание и какое-то кряхтение.

— Вера, не пугайся, это Лиза.

Рада указала на угол дома, из-за которого торчала медвежья голова.

— О-фи-геть… Здоровенная! Ужас просто! — выдохнула я и, спохватившись, спросила у Яра: — Она же нас понимает?

Медведица возмущенно заревела и поднялась на дыбы, дотянувшись головой до ската крыши.

Яр рассмеялся.

— Конечно, понимает! Только сказать ничего не может.

— Ой…

Выходит, и Ярослав тоже все понимал, когда я просила его перегрызть мне горло по быстренькому… Жесть…

Я повернулась и обняла его за талию. Прижалась.

— Ты чего? Испугалась? — неверно понял меня он. — Давай, тогда тоже покатаемся на снегоходе. Будешь меня обнимать…

— Нет. Просто вспомнила, что говорила тебе, когда первый раз увидела тебя-волка.

— Зато потом ты сказала, что меня любишь.

— Я думала, что ты мне снишься! — возмутилась я.

— Ну вот…

Ярослав скорчил грустную рожицу, и я поспешила исправиться. Да и когда, если не сейчас?

— Но я и правда тебя люблю, Яр.

Глаза любимого полыхнули расплавленным золотом.

— Я тоже тебя люблю, моя Вера.

Он наклонился и поцеловал меня. Его губы были такими теплыми и нежными. Настойчивыми. У меня голова закружилась от этого поцелуя, и внутри все перевернулось от мысли, что возможно, мы делаем это в последний раз…

— Ну, мы тогда пойдем, наверное, — пробормотала Рада. — Да, Лиз?

— Погодите! — спохватилась я и, оторвавшись от Ярослава, храбро направилась прямо к медведице. — Я еще тебя не погладила.

Лизка издала такой странный звук, будто бы вуки из «Звездных Войн». И почему-то я поняла, что она не слишком то хочет, чтобы ее гладили.

— Ничего-ничего. Не каждый день тебя сестра няшит, — сказала я, хватаясь за шерсть по обеим сторонам огромной морды. — Утю-тю-тю!

Медведица фыркнула, обдав меня какими-то брызгами, и я отпрянула брезгливо морщась.

— Что это? Это что сейчас было? Слюни, да?

Лизка ударила о землю лапой, активно кивая. Кажется, она веселилась.

— Ну все. Дуйте вперед по дороге, а мы вас скоро догоним, — Яр недвусмысленно намекнул, что желает остаться со мной вдвоем.

Он потер мне раскрасневшиеся на морозе щеки и спросил:

— Желаешь посмотреть?

Я смутилась, но кивнула. Желаю. Да! Я желаю! Может, мне и осталось что только на тебя посмотреть, любимый.

С колотящимся сердцем я заходила в охотничий домик вслед за Яром. Он не пошел далеко. Остановился в большой гостиной. И не торопясь принялся раздеваться. Я глядела на него, прикусив губу, а в низу живота разливался тягучий жар.

Ярослав, не сводя с меня немигающего взгляда, стянул футболку и отбросил на диван. Я сглотнула, любуясь крепкими мускулами и кубиками на прессе. Проследила взглядом дорожку волос, убегающую от пупка за пояс штанов в стиле милитари.

Яр помедлил, наблюдая за моей реакцией и сказал:

— Ты даже не представляешь, как потрясающе пахнешь для меня.

Его голос звучал хрипло. И тут же он снова заговорил шутливо:

— Златовласка, я еще никогда и не для кого не устраивал стриптиз. Я… немного стесняюсь. — Он взялся за штаны, намереваясь их снять.

Моя врожденная стеснительность потребовала, чтобы я немедленно отвернулась, но я заставила себя смотреть.

— Давай-давай. Сам предложил, — выдавила я, хотя и не так, чтобы очень уверенно.

Скорее из вредности. Мои щеки порозовели, я то и дело кусала нижнюю губу. Ловила себя на этом и заставляла прекратить.

А, может… Может, нам стоит остаться здесь? Да. Пусть все случится сейчас. Больше ведь не будет шанса… Кто знает, что со мной сделают, когда я окажусь у отца. Пусть лучше Яр сделает меня женщиной.

Ярослав одним движением избавился от штанов. Шагнул из них, представ передо мной во всей красе. Он был возбужден. Даже очень. Похоже, на него самого так подействовало это маленькое представление. Мне было одновременно неловко и очень любопытно.

Набравшись храбрости, я скинула варежки и шагнула к нему.