"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить. Том I.

Глава 16. Все не просто?

Не открывая глаз, я затащил под одеяло будильник.

— Гадское солнце. — Кряхтя, разлепил правый глаз и около минуты пытался понять, сколько сейчас времени. — А, понятно… 7:15. — рухнул лицом на подушку и в нее же пробормотал, — спфым дальфе.

Будильник был поставлен под кровать, на лице застыла блаженная улыбка. Уютно, солнце спину греет. Лежу, балдею…

Воскресенье, настоящий выходной… — испугался.

— Тьфу, тьфу, тьфу! — постучал три раза по каркасу постели и прошептал, — чтоб не сглазить. Нах незваных гостей!

Но заснуть я уже не смог. Отправив клона читать, я сам пошел на кухню. Поэкспериментировав когда-то давно со своими ущербными дублями, я выяснил, что они выполняют только ту работу, которую я сам бы с радостью сделал. Потому клон читал менталистику, до которой у меня самого руки не доходили никак, а я сидел и придумывал чего бы приготовить. Странное дело, мне ничего не хотелось, ничего не цепляло. Зато в голове крутилась мелодия из прошлой жизни. Одна из тех, что мне очень нравилась. Взяв листок и ручку, я, к своему удивлению, смог написать перевод. Да, с заменами слов и с хромающими рифмами… Но тем не менее. После чего снова стал листать книгу с рецептами, мурлыкая под нос мелодию. А начав готовить, тихо запел:

— Позабытые стынут колодцы,

Выцвел вереск на мили окрест,

И смотрю я, как катится солнце

По холодному склону небес,

Теряя остатки тепла.

…

— Есть только небо, вечно…* — запнувшись. я обернулся, почувствовав, что за мной наблюдают.

— Кхм, — отводя взгляд, почесал висок ручкой деревянной лопатки, — привет, Наруто.

— Доброе утро, — шкодливо прищурился мальчик, — а что это за песня? Споешь еще раз?

— Ну-у… — смутился я от такого напора и от того, что кто-то услышал мой вой, — эээ…

— Ирука, ты стесняешься? Ну, спой про дракона! Ну, пожа-а-алуйста!

Я недовольно фыркнул и сказал Наруто, чтоб он пошел умываться.

— Стесняешься! — Крикнул он, перед тем как смотаться.

А я все думал, когда он перестанет из себя паиньку изображать? — усмехнувшись, покачал головой. — Нет, в самом деле, Наруто вел себя слишком хорошо. А он был хулиганом и любителем пошутить без уважения к авторитетам. Его идеальное поведение, наверное, тяжело ему давалось. Но он не доверял мне на все сто чтобы шутить или вести себя, как он привык. А сейчас, похоже, доверился настолько, чтобы немного пошкодничать. Ладно, награда найдет героя…

На выходе из душа я подловил Наруто и щекотал, пока он не попросил пощады.

Спокойно позавтракав и никуда не спеша, мы сходили в кино. Я думал еще на полигон пойти, но за нами увязался прямоугольный камень с двумя круглыми дырками.

— Удачи, — наклонился к уху Узумаки и шепнул, — представь, что ты их временный командир, а они твоя команда. — и хихикая, пошел домой. Теперь я мог спокойно пойти и показать Соре свои художества. Раз на полигон я все равно не попал. Собирая бумаги, я обнаружил отчеты про Какаши и Саске. На каждого — по короткому отчету. Потому что поведение у Пофигиста и Мстителя было шаблонное, только даты проставить — и все. Сложил бумаги в папку, и запечатал ее в свиток.

Эти бумажки на глаза Наруто не должны были попасть. Как впрочем и прошлые, хотя кто его знает — читал он их или — нет. Может, у меня паранойя? — встряхнул головой и убрал свиток в карман жилета.

И только я протянул руку к замку, как в дверь постучали. Открыв, я увидел на пороге Маугли.

— Доброго дня вам, Морио-сан. — изобразил улыбку.

— Привет, что так официально? Мы же друзья, забыл?

Я устало фыркнул:

— Скорее до сих пор не вспомнил, Морио-сан.

— Ой, — отмахнулся шиноби, — брось этот официоз. Пойдешь в «Пиалу», а?

— Я как раз собирался туда, Мо…

— Ну и отлично! — Хлопнул Маугли меня по спине, вышибая воздух. — Тогда выдвигаемся!

Мне оставалось только кивнуть, захватить из комнаты папки и запереть за собой квартиру.

Морио болтал без умолку всю дорогу.

— …Тут «ИК»! Да еще громко так! И этот дурень выдал нам свое укрытие! Ха-ха-ха!

— Угу. — без энтузиазма ответил я. Меня это панибратское отношение изрядно напрягало.

— Да что я о себе, да о себе… Ты-то — как? — Он явно хотел что-то узнать. Только прямо не мог спросить.

Я промолчал, задумавшись, что сказать, чтоб не сболтнуть чего лишнего.

— Эй! — Чуть ли не в ухо проорал Маугли. — Как у тебя дела, Ирука-кун?

— Так себе. — Отодвинулся. — Работаю инструктором в учебной команде, получаю так мало, что хочется спросить, а остальное где?

Морио усмехнулся.

— Больше на сдачу похоже, — продолжил я жаловаться, — чем на зарплату… Хатаке беси… — кашлянул в кулак, обрывая себя. — Мне не нравится, команда тоже. Воспоминания возвращаются медленно и рваными фрагментами. Тут помню, тут не помню. В общем, все плохо. — Коротко подвел итог своей ситуации.

— Да уж, тебе можно посочувствовать. — Ухмыльнулся Маугли. При этом в остававшихся внимательными болотных глазах не было веселья. Посмеялся, ага.

Какое-то время мы шли молча:

— Ирука-кун, а что это у тебя за папки?

— Эскизы. Собираюсь сделать ремонт на втором этаже «Пиалы». Я ведь теперь, по сути дела, на доходы с нее живу. И второй этаж не используется…

— О, а можно посмотреть? — любопытствуя, Морио хотел схватиться за торчащий листок.

Но я переложил папки в другую руку:

— Да. Сейчас придем и посмотрим.

Сора был рад меня видеть, и освободив для меня стол, помог расстелить распечатанные свитки. Когда Морио понял, что я собираюсь сделать со вторым этажом, он согласился с тем, что это будет полезно.

— Да, это хорошая идея. — Ткнул пальцем в схему лестницы, — это отлично. Слушай, а ты не угостишь друга саке?

— За твой счет — кого угодно… — не отвлекаясь от эскизов, пробормотал я.

— Жмот ты, Ирука… кун. И амнезия тебя от жадности не вылечила. — вздохнул Маугли, достал деньги, и, выпив чашку саке, наконец-то ушел.

— Сора-сан. Подойдите, пожалуйста.

Управляющий был удивлен, когда я показал ему проект второго этажа.

— Умино-сама, вы сделали очень хороший и талантливый проект, но окупится ли он? Вашим посетителям хватает и первого этажа. Я боюсь, что сделав второй, мы почти не увеличим доходов. И нам придется нанимать как минимум двух посторонних людей, что сильно увеличит расходы.

В ответ на мой непонимающий взгляд Сора объяснил.

— Я работаю здесь практически целые сутки, Умино-сама. Если бы я мог доверить ресторан своей семье, я был бы счастлив. Но моя Юмико — еще совсем ребенок и боюсь, что здесь с ней может что-то случиться, а средний сын слишком молод. Если мне придется работать на два этажа, то нужно будет нанимать не одного, а двух помощников. И я не уверен в том, что они не подведут вас или не вызовут неприязни у наших посетителей.

Мне стало понятно. Управляющий отчаянно хотел пристроить свою семью, но дочь работать с бандитами не могла. Точнее, может, и могла бы, он за нее опасался.

— Сора-сан, скажите. А ваша дочь сможет управлять приличным ресторанчиком, в котором будет более… традиционная публика?

— То есть? — управляющий даже затаил дыхание.

— Я не отказываюсь от того проекта, что я вам показывал. Мы переделаем первый этаж. Но для начала сделаем второй этаж, чтобы не отпугнуть клиентов и не вызвать их недовольства. Нынешние клиенты после ремонта окажутся наверху, — ткнул пальцем в потолок, — А уже после этого будем переделывать фасад, выходящий на Молочая. Тот, что на улицу вереска, может быть, ремонтировать вообще не будем.

— Это отличный план, Умино-сама!

Потратив еще около часа, мы утвердили детали проекта переделки второго этажа. Сора даже подсказал куда обратиться чтоб нанять рабочих. Но когда я собирался, держатель «Пиалы» упавшим голосом спросил:

— Умино-сама, но ведь на это все нужны деньги?

— Не беспокойтесь. Платить рабочим я буду из своего кармана, ваш доход останется прежним.

— Спасибо, Умино-сама!

— Да пока вроде не за что, Сора-сан.

Собрав бумаги, я пошел домой.

Но Наруто не застал. Тогда от нечего делать я решил прогуляться сам. Заблудиться днем я уже не боялся, ведь у любого прохожего можно было спросить дорогу. Но на всякий случай адрес дома написал на нескольких бумажках и на руке под рукавом. Отвратительные перьевые ручки в Конохе продают, пока писал — руку чуть ли не до крови расцарапал! Да и бумагу такой монстр мог порвать запросто. А шариковых ручек в продаже отчего-то не было. Продавец даже не понял, что я спрашивал. Я шел по знакомым улицам и неожиданно для себя пришел на рынок. Впрочем, это было, на самом деле, понятно и логично, ведь сюда я ходил довольно часто и по одному и тому же маршруту. Пройдя насквозь ряды с продуктами, я все же не удержался и подошел к лотку с конфетами. Запечатав сладости в пустой свиток, я пошел дальше. Рассматривал товары и не забывал запоминать дорогу обратно.

И тут мой взгляд упал на лавку с посудой. Ее хозяин сидел у гончарного круга и мастерил довольно грубые горшки. В одной из таких кадок рос кактус, похожий на зеленый бочонок. Но меня больше заинтересовал не сам товар и даже не этот кактус.

— Добрый день.

— Добрый, — на лице продавца расцвела заискивающая улыбка, — продавец остановился, — добрый день шиноби-сан, хотите приобрести что-то? Выбирайте. Они хоть и с виду неказисты, но прослужат вам долгие годы.

— Спасибо, но мне не нужны горшки.

Мужчина поглядел на свои почти чистые руки, ведь говоря со мной, он вытирал их о передник.

— Вы не могли бы продать мне глины?

Гончар открыл рот, глаза пошире распахнул и ляпнул:

— А вам зачем?

— Просто скажите, — улыбнулся я, — продадите или нет?

Вскоре я был счастливым обладателем 10 кг серой глины. И еще договорился обжечь потом что получится.

Посадив дубля в углу с глиной, пошел на кухню перекусить. Вернувшись в зал с кружкой чая и печеньем, я заглянул клону через плечо.

— Бу-пфу! — Выплюнул кусок печенья в окно и сказал, — Ты оборзел?

— Гы… — ответил «близнец».

— Нафига голую бабу слепил? Слушай, ну ты хоть волосами прикрой, смотреть… — вздохнул. — Кому я это объясняю? — Долбанул клона по черепушке. Почесал свою. От развеявшегося дубля пришло ощущение удара. И сам сел на его место.

Детализация статуэтки по шкале от одного до десяти была в районе восьми. Глина мелкие детали не любит, иначе было бы 10 из 10. Клон старался, но лучше бы я не знал с какими мыслями он творил.

Не надо было заглядываться на ту девушку на улице, ой не надо было…

Чувствуя, как горит лицо, я залепил изящными локонами обнаженную грудь фигурки. А кончиком куная, купить у горшечника инструменты я не догадался, провел бороздки, которые должны были изображать бикини.

— Все! — Поставил глиняную девушку под табуретку в угол и прикрыл шторой. Собрав все инструменты, отсел чуть в сторону и минут за 30 слепил дракончика, сидящего в скорлупке. Поставив и вторую фигурку в угол, я глянул в окно и вздохнул:

— Полигон помахал нам ручкой.

Переведя взгляд с темного окна на часы, я не на шутку забеспокоился. Ведь они показывали семь вечера. Поначалу я хотел отправиться искать Наруто, но вынужден был отказаться от этой идеи. Я все еще не слишком хорошо ориентировался в Деревне, а уж заблудиться в потемках для меня было проще некуда. Уткнувшись носом в диванную подушку, я гипнотизировал дверь в надежде, что мелкий вот-вот появится. Но время шло, а мальчика все не было.

И почему я не спросил, где они будут играть? Может, я бы их и нашел, с картой-то.

Карту я давно откопал среди бумаг, когда разыскивал банковские документы. Она мне под руку попадалась, наверное, раз 100, а потом я ее куда-то закинул. И теперь её не найти.

В квартире было непривычно тихо. Даже не было слышно, как клон в спальной шуршит книжками. Я прислушался и мне вдруг стало не по себе. Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Задернул шторы, стало поспокойней, но все равно находиться в пустом доме было неуютно.

Щелчок замка. Подскочив на месте, я повернулся к двери. Счастливо улыбаясь, Наруто крикнул с порога:

— Ирука, ты ошибался! — влетел он в гостиную, забыв закрыть дверь, — Ты этот, как его… паранок, вот!

— Кто? — кашлянул я, скрыв смешок.

— Ну, — задумчиво нахмурился мальчик и неуверенно повторил, — паранок. … Ирука?

Я уткнулся лицом в подушку.

— Ирука, тебе плохо?

Но, видимо, подойдя ближе, мальчик понял, что со мной все в порядке и даже больше…

— Ирука! — возмущенно воскликнул он, — ты что… ты ржешь?!

Успокоившись, объяснил, что говорить надо «параноик», а само слово «паранойя».

— Дверь закрой, — еще посмеиваясь, сказал я, — сейчас подогрею поесть.

— Но я же не рассказал, как все было!

— Пошли уже, — легонько подтолкнул к распахнутой двери, — закрой и иди на кухню, за столом расскажешь.

— Хай.

В этот раз борщ настоялся и готовил я его не абы как. Не так, как в первый раз здесь…

— Борсч… э, в смысле борщ? — Наруто потянул носом, принюхиваясь, — как вкусно пахнет, я сейчас! — И унесся в ванную. Он уже смирился с мыслью, что «с грязными лапами» я его за стол не пущу.

Узумаки пытался одновременно есть и при этом еще и азартно рассказывать. От этой привычки мне его отучить не удалось. Ну, не все же сразу.

Как я понял, поначалу предложение Наруто принести дзютсу самим воодушевления у Конохомару не вызвало. И он даже наорал на «Босса». И дулся долго. Наруто уже хотел было уходить, но вмешались Моеги и Удон. Они-то и убедили Конохомару, что если он принесет пару техник Е-класса, то ничего плохого не случится.

После чего Наруто остался играть с «напарниками» своего «соперника», а тот убежал за дзютсу.

И принес учебник с большим списком упражнений и простейших техник. Ему его дали без вопросов. И даже сказали что-то вроде:

— Ну наконец-то почтенный внук Хокаге взялся за ум и занялся делом, — процитировал Наруто слова охранника квартала Сарутоби, на секунду оторвавшись от борща.

— Смешной такой дядька, забыл как его зовут… Удон его знает, и как Конохомару услышал, так чуть соплями не подавился от смеха!

— Фу. — скривился я. — За столом такое не говорят.

— А?

— Про сопли. — пояснил я, отставляя тарелку. Брезгливость торжествовала. Хоть и ненадолго.

Сегодня они изучали Какуремино-но-дзюцу, плащ-невидимку, технику, которая позволяла придать вид любого объекта (холма, или камня) плащу или просто куску ткани подходящего размера. Именно этой техникой так неудачно пользовался Конохомару, изображая квадратную скалу с отверстиями для глаз.

— …Вот, и поэтому мы так долго, сначала мы его ждали, потом осваивали технику… — и долгий печальный взгляд на кастрюлю.

— Хочешь еще?

Наруто замялся.

— Угу. Очень вкусно, Ирука, но я ведь уже съел две тарелки…

Улыбнувшись, налил ему еще.

— Если хочешь, ешь.

— Спасибо!

Рассказывая, Наруто уничтожал борщ, размахивал ложкой и даже разок чуть не перевернул тарелку. А еще он не забывал залезать в кастрюльку и подливать добавки. Задумавшись, я даже не обратил на это внимания.

Они так долго возились с простой, пусть и незнакомой, техникой Е-ранга, а Узумаки выучил массовое теневое клонирование — дзютсу А-ранга, чуть больше чем за час.

Наруто продолжил рассказывать про дзютсу, про то, как они его изучали, какие смешные результаты сначала были у ребят, что у них не получалось…

К сожалению, я поздно обнаружил, что кастрюля почти показала дно.

Отвалившись от стола, Наруто довольно улыбнулся и полез за печеньем, но вот оно уже было лишнее.

— Уф. — запрокинул мальчик голову.

— Объелся?

— Ага. — И потянулся за еще одним печеньем.

— И куда только лезет? Лопнешь же. — смеясь, отодвинул вазочку.

Наруто выдохнул и медленно вразвалочку, точно беременный пингвин, поплелся в зал. Умостившись на диване кверху животом он сыто рыгнул и расплылся в блаженной улыбке.

Чудо в перьях.

Убрав на кухне, я пошел в гостиную. Заметив, что я хочу сесть, Узумаки сонно потер кулачком глаз и с трудом сел, освобождая место.

— Спасибо. — погладив его по волосам, негромко сказал. — Наруто, ты говорил, что вернешься через несколько часов, а сам пропал почти на целый день. Я волновался.

Наруто удивленно поморгал и вдруг виновато потупившись, втянул голову в плечи.

— Прости меня, Ирука-сен… — поправил сам себя. — Ирука. …Я не хотел. Просто так получилось, что ребята хотели выучить дзютсу, а у них не получалось. А я обещал их научить, даттебайо! Поэтому я задержался так долго. Прости меня, я не забыл, что мы должны были сходить на полигон тренироваться! Я просто не мог их оставить, я же обещал! Ну прости, я не хотел тебя подводить. Пожалуйста, не сердись на меня… — И глянул так жалостливо, что захотелось тут же его убедить, что это не так.

— Наруто, — приобнял за плечо, — я не сержусь на тебя из-за того, что мы не пошли на полигон. Я волновался за тебя, потому что не знал, куда ты пропал. И уже начал опасаться что с тобой что-то случилось и хотел тебя идти искать. В следующий раз предупреждай, пожалуйста, если уходишь надолго, хорошо?

Теперь мальчик смотрел не столько виновато, сколько удивленно.

— Ты волновался… за меня?

— Да, за тебя, маленький обжора!

Узумаки улыбнулся, но потом снова опустил взгляд, изображая раскаяние.

Ну что опять не так?

— Никто за меня раньше никогда не волновался. — Грустно произнес мальчик почти шепотом. — Я… я не подумал, что ты будешь переживать, — шмыгнул носом, — прости меня, пожалуйста…

— Простил уже. — Взъерошил его волосы, — Да хватит уже извиняться, ладно? В следующий раз, если у тебя с ребятами что-то не будет получаться, оставь это на следующий день. Тебе ведь тоже надо тренироваться. И куда больше, чем им. Ты ведь уже — настоящий шиноби. А они еще только — ученики Академии. Кроме того, если у вас что-то не получается, ты можешь спросить у меня, я постараюсь помочь.

— Хай. — охнув, Наруто завалился на бок, но полный живот ему настроение уже испортить не мог.

— И кстати, — подсунул ему под голову подушку, — Не нужно есть через силу. Ешь, только когда хочется. И лучше, подождать немного после первой порции, чтобы понять, сыт ты или еще голоден.

— Ага, ох. Фу, второе печенье было лишнее…

— Скорее, пятая или шестая тарелка.

Сначала мы пили пиво, потом шампанское, затем водку и вино, наверное отравились печеньем. — Хихикнул.

— Что? Что смешного?

— Нужно знать, когда остановиться. — прикрыл Наруто пледом.

— Я знаю. — вроде недовольно сказал, а на лице улыбка.

Когда мальчику стало получше, я погнал, не смотря на все протесты, его в ванную.

— Все! — вылетел он в гостиную на ходу засовывая голову в майку. — Помылся!

Развел руки в стороны, показывая себя как на сцене артист, и замер выжидающе глядя на меня.

— И? — Сделал вид, что не понимаю, почему он это мне сказал, тихо посмеиваясь.

— Сказку. — Упрямо повторил Наруто, обнаружив, что надел футболку задом наперед.

— Ладно. — Лениво свернул свиток. — Сказку, так сказку.

Взял и рассказал «Репку».

— Ирука! Чо за фигня, даттебайо?!

Посмеиваясь, я сказал:

— Ты просил, что? Сказку. Вот сказку я и рассказал.

— Хочу такую же, как про кольцо и хоббитов сказку, даттебайо!

Мдя. Трилогия Властелин колец — сказочко на ночь… Ага.

Почесал в затылке.

— Хм. Тогда… тогда, — думал я долго и наконец, придумал, — Один, два или три?

В руках у меня появились иллюзорные карточки черного цвета с белыми вопросами. Экран я мог трансформировать в мелкие предметы. Чтобы они не распались, мне нельзя было их отпускать.

— Э?

— За каждой карточкой своя история. Выбирай.

Я чуть не рассмеялся, глядя на озадаченного мальчика.

— Эта. — Ткнул он наконец в среднюю карточку.

Поворачиваю картинкой к Наруто.

— А остальные? — С обидой спросил Наруто.

— Остальные в другой раз. — Дал Узумаки рассмотреть изображение. — Героя этой истории зовут довольно странно. Но и мир, в котором он живет, не похож на наш… Эта история о мальчике по имени Аанг. Последнем покорителе воздушной стихии и Аватаре четырех стихий.

На следующий день Какаши меня порадовал, да. Сделал все ровно так же, как и в прошлый раз. А мне — радость. Отчет переписывать не нужно.

В этот понедельник мы разносили еду, катали бодрых, но неходячих больных подышать воздухом… Да много всего по мелочи. Было бы интересно узнать как звучало задание. Потому что поручения нам давали все кому не лень.

В холле мне на глаза попалось любопытное объявление.

— Наруто, подождешь на улице, я скоро.

Но он пролез между мной и объявлением и прочитал в слух:

— Курсы первой помощи… Ирука, а тебе зачем?

— Ну как «зачем»? А подумать?

В общем Наруто сам понял, что навык этот в будущем будет полезен и даже сам захотел ходить со мной на курсы.

Перевязать и вправить кость, думаю — это будет полезно, а вот про то, что для ирьенина еще важен контроль и чакра у него неподходящая, пусть это скажет кто-то другой. А то амнезия у меня уж больно избирательная. Мда.

— Пошли. — попробуем записаться.

Постучав в кабинет указанный в объявлении, я с удивлением обнаружил уже знакомого мне медика.

— Здравствуйте, ммм… Окегиро-сан?

— Окегиро Камуи. — пришел мне на помощь мужчина.

— Спасибо, Окегиро-сан, я тут увидел объявление о курсах первой помощи и базовому обучению на ирьенинов. Не подскажите, к кому я могу обратиться по этому вопросу?

— К кому угодно, можете ко мне. — взгляд врача стал заинтересованным. — Что именно вам интересно?

— Все. Можно ли записаться на эти курсы? — начал перечислять я, — почему они так мало стоят, сколько времени займет весь курс? Какие навыки мне будут доступны после курсов, когда проходят занятия, в общем, все.

— А вы всерьез заинтересованы в обучении? — Камуи скептично выгнул бровь и посмотрел на меня.

— Да, — согласно кивнул, — а почему я не должен заинтересоваться, как заштопать себя или своих товарищей после боя или даже во время боя? — ответил вопросом на вопрос.

— Я думаю, что это лучше обсудить в моем кабинете, это совсем рядом, пойдемте. … Вы не могли бы… — вздох, — мальчику нельзя.

— Отчего же?

— Эти курсы только для тех, у кого очень высокий уровень контроля чакры, тем, кто еще с академии пошел в специальную программу и для тех, у кого ранг — чуунин, или выше. Таковы правила. — Развел ирьенин руками.

— Ясно. — хмыкнул я.

Наруто вздохнул и был отправлен домой.

Наконец мы с Окегиро устроились для беседы, но он не сразу начал говорить. Будто выбирал, что сказать.

— Видите ли… — Камуи замялся, явно подбирая слова. — Очень немногие шиноби идут на курсы ирьенинов. Проблема в том, что для этой стези нужно или иметь много ян-чакры, как это было с Хаширамой Сенджу, или уже отличный навык трансформации обычной чакры в ян-чакру, либо и то и другое. А еще даже базовый курс ирьенина требует больших знаний и отличный контроль чакры, который большинству шиноби просто не требуется. Он для них избыточен, ведь большинство техник, включая и А-ранг, не столько нуждаются в контроле, сколько в большом объеме чакры и элементальной трансформации. Все эти огненные, земляные и водяные пули и драконы не требуют отличного контроля. Среднего вполне хватает.

— То есть курс ирьенина для обычного шиноби почти бесполезен? — Подвел я итог размышления врача.

У Окегиро подозрительно забегали глаза. На лице появилась фальшивая улыбка, после чего он ненатурально рассмеялся:

— Конечно же нет! Я лишь перечислил отрицательные стороны такого обучения, только и всего. Простите мне мою однобокость. Конечно же, в том, чтобы быть ирьенином, есть и огромные плюсы.

— А можно узнать какие? — Дружески улыбнулся ему.

Кажется, я притворяюсь лучше его.

— Ну, если ирьенин может значительно больше усиливать свои удары чакрой, а значит, его тайдзютсу станет значительно опасней. Возможно, вы не помните, но саннин Цунаде может одним ударом ломать монолитные каменные стены. У нее просто чудовищная сила. Конечно, такого добиваются только единицы, но согласитесь, что даже усиление удара вдвое делает ваше тайдзютсу намного опаснее. — С жаром вещал мой собеседник.

Ага, и сильно оно тебе поможет, если твоя специализация — ниндзюцу или гендзюцу?

Я кивнул.

— А какие еще плюсы есть у ирьенинов?

— Ну, на многие дзютсу, благодаря лучшему контролю, вы сможете тратить намного меньше чакры, так что контроль до некоторой степени заменит вам больший по размерам резерв.

— Замечательно. А можно с помощью навыков ирьенина модифицировать свое тело?

Окегиро в ответ на это помрачнел, внимательно всмотрелся в мое лицо и сказал:

— Увы, это хоть и перспективное направление, но после того, как Орочимару стал отступником, очень многое было изъято АНБУ. Только потому, что Орочимару был причастен к исследованиям.

— Но ведь раньше его исследования приносили пользу? До того, как он начал ставить бесчеловечные эксперименты! — я искренне удивился.

Вроде, здесь же шиноби живут. — мысленно отметив, вздохнул, не понимая. — А они в чистоплюйстве не замечены.

Ирьенин хмыкнул.

— Я тоже так думаю. — будто мысли подслушал, — Но кто я такой, чтоб указывать каге…

В глазах доктора промелькнуло что-то явно нелицеприятное в адрес Хирузена, но он сдержался. А я решил попробовать разговорить медика. Было видно, что Окегиро волновало происходящее и ему очень хотелось поделиться примерами несправедливости.

— Да уж. — Изобразил что расстроен. — Просто взяли и запретили все. Не вникая в детали…

— Точно! — не выдержал Окегиро. — Многие направления находятся под запретом только потому что им не повезло оказаться в списке интересов Орочимару! Максимум, что нам позволено — это малые модификации. Нет, конечно, если стать неплохим ирьенином и завести достаточно умелых коллег, то вы можете усилить себя более серьезно… Только большинство шиноби предпочитают не связываться с таким долгим и ненадежным способом. Считают, что лучше выучить очередное ниндзютсу позрелищней. — ядовито заключил Камуи. — Чем учебник прочесть!

— У нас, что медицина в загоне? Нет, я понимаю насчет модификаций, но как же другие специалисты? Я всегда считал, что мы одни из лучших в этой области среди… — искренне удивился я, но мужчина не дал мне закончить.

— Мы и были среди лучших! — он сморщился так, как будто сжевал целый лимон… — Клан Сенджу славился, помимо прочего, своими ирьенинами! Да и кроме них в Конохе было достаточно много кланов, которые занимались медициной! И, конечно, достигли на этом поприще больших успехов, взять тех же Акимичи или Нара… — сложил медик руки на груди, вздохнул и зло уставился в пространство, — Ну, а потом была Вторая Великая война, из которой мы официально вышли победителями. И в которой мы потеряли почти весь медкорпус. — с грустью сказал он, — Третий тогда не подумал о том, что медики на передовой слишком быстро погибают. Да, — едко заметил Окегиро, — медкорпус выполнил свое предназначение — спас тысячи жизней, как шиноби, так и гражданских, но был почти выбит.

Не каге, а вредитель какой-то!

— Мой учитель говорил, — продолжил ирьенин, — что он был на собрании джонинов, тогда… — Медик вздохнул. — Когда Цунаде-сама обрушилась с критикой на Сарутоби, и даже назвала его старым дураком, — усмехнулся Окегиро, — из-за отказа готовить полевых ирьенинов, способных и лечить, и еще выживать на передовой. К сожалению, тогда Третий отклонил ее проект. — Снова помрачнел Окегиро. — А потом… Потом стало известно о преступлениях Орочимару… И нам в приказном порядке запретили вести исследование по ряду тем. Ими теперь могут заниматься, не особо, впрочем, афишируя, только клановые меднины. Сейчас у нас почти нет полевых врачей, недостаточно финансирования и этот постоянный дефицит кадров… Люди не хотят идти в ирьенины. Слишком тяжело, долго, скучно, не престижно, слишком много ответственности и слишком мало платят… Я ирьенин А-класса, но получаю зарплату как чуунин, — сжал пальцами рукав халата, — что весь день стоит на воротах и ничего не делает. Из-за этого к нам не идут новые таланты и с каждым годом эффективность нашей службы падает… Единственное, чего нам удалось добиться — так это того, что деревня взяла на себя частичное финансирование курсов ирьенинов. Ведь шиноби, даже обладающий минимальными навыками первой помощи, может спасти жизни своих товарищей и сильно облегчить нашу задачу по их восстановлению…

Окегиро вдруг устало потер лицо ладонями и грустно усмехнулся:

— Простите, я отвлекся.

— Ничего страшного. — тепло улыбнулся, — я все понимаю. И я бы хотел записаться на курсы ирьенинов, что для того нужно?

Когда мы оформили все бумаги, я получил расписание занятий, попрощался и сказал, что принесу оплату к первому занятию, которое должно будет состояться в четверг. А в целом базовый курс для начинающих проходит по четным дням — вторник, четверг и суббота, но завтра занятий не будет.

Я все-таки решил пойти учиться на ирьенина. Причин тому было несколько. Первая — мне нужно было как можно быстрее сделать чакра-контроль Ируки своим, и желательно — улучшить его до максимально возможного уровня. Вторая причина была в том, что я хотел, чтобы в нашей команде было кому заштопать меня, Наруто и остальных, если кого-то из нас ранят. Мне почему-то не показалось смешным, когда все, что смог предпринять Узумаки после атаки братьев-демонов — это разрезать себе руку, чтобы вышел яд. У команды не было минимально необходимой врачебной подготовки и медикаментов. А меня запросто могут отправить с этими смертниками в Страну Волн. Третья, очень немаловажная причина — техника передачи чакры. Возможно, если я смогу освоить и применить ее, то я быстрее смогу поставить Какаши на ноги. А значит — сохраню свою шкуру в целости. Конечно, можно было бы попытаться послать на курсы Сакуру…

Да вот только здесь не аниме и не манга, и я не знаю, как быстро и каких результатов она добьется. Пока ее больше интересует цвет нового платья, в котором можно покрасоваться перед Учихой, и длина новой стрижки, что наверняка свалит Саске с ног и сделает его навеки ее и только ее!

Где я только на все время найду? И если меня не будет вечерами, то чем будет заниматься и где будет болтаться Наруто?

Тут я крепко задумался.

Куда… куда…куда… О! Каруйи!

Поначалу я хотел сразу попробовать устроить Наруто к Рею для изучения фуин. Но немного поразмыслив, решил, что спешить не стоит.

Лучше сначала я спрошу разрешение у Данзо. — вышел я из больницы, — Этим я лишний раз продемонстрирую свою лояльность, привычное для Ируки поведение, а заодно напомню, что кто-то обещал мне инструктора по тайдзютсу. — О последнем мне напомнил, своим видом, пробегавший по крыше Зеленкин. — А еще мне кажется, что Данзо мне не откажет. Насчет Третьего — не уверен. Поэтому писать ему не буду.

Не то чтобы… Просто… — вздохнул поглядев на каменные морды, — Да ну его! Возьму и поставлю перед фактом, что Наруто обучается фуиндзютсу! … Если спросит. Но вроде бы запретить он не должен. — махнул рукой. — Посмотрим.

Вечером, когда Наруто уже посапывал в своей постели после очередной сказки, я взял конверт, стопку бумаги и ручку. Наконец из нескольких черновиков получился приемлемый текст.

Запечатал в конверт и подписал: Шимуре Данзо.

Во вторник, возвращаясь с миссии, я заметил куда-то спешившего по своим делам Маугли.

— Наруто, ты иди, я скоро вернусь.

— Ага. — без энтузиазма отозвался мальчик.

Уже привычно слегка сдавило виски. Неприятное ощущение отдавалось в нос едва различимым давлением. Я остановился и вернулся к мальчику.

— Наруто.

Он обернулся, с надеждой глядя мне в глаза.

— Я правда скоро. — погладил его и передал свиток с глиной. — А ты пока отдохни.

— А что там?

Убегая бросил:

— Дома откроешь, узнаешь!

Маугли, стоять! Чтоб тебя!

— Морио-кун! — Окликнул его, изобразив радость. — Я как раз хотел с тобой поговорить.

Обернувшись, шиноби, секунды две недоуменно смотрел на меня, потом сообразил.

— Конечно, — расплылся в улыбке, — дружище, пойдем…

— Я посоветоваться на счет «Пиалы» хотел. Придем, покажу, что еще придумал.

Связной сразу понял, что я собираюсь его использовать, так что ответил:

— Конечно, Ирука-кун, всегда рад помочь и выпить за компанию.

Алкаш.

У входа нас заметил Сора.

— Умино-сама, добрый день!

— Добрый, Сора-сан.

Я попросил у него бумаги по проекту второго этажа и распечатал парочку эскизов вместе с конвертом. За ворохом бумаги передать «приятелю» конверт не составило труда.

— Хм, ага, — исчез конверт с надписью «Шимура Данзо» — эти кабинки — очень интересная идея, дружище!

— То ли еще будет. — Ухмыльнулся я закинув в рот какую-то закуску.

Морио одобрительно кивнул и засобирался.

— А платить, кто будет? Рикудо?

— Проклятье, — шутливо чертыхнулся Маугли, — может в долг?

— Не-а. Дружба дружбой, а деньги врозь.

Фыркнув, связной бросил на стол пару монет.

— Ни хрена ты не изменился!

— Удачи, — помахал, — Морио-кун.

Сделаешь гадость и на душе радость, да и деньги лишними не бывают. — Пересчитал монетки, — Вот жмот! Под расчет! А чаевые, не?

Сегодня в зале практически не было клиентов, так что Сора сидел в кресле за стойкой.

— Сора-сан.

Мужчина подскочил с места.

— Да, Умино-сама. Что вы хотели?

— Бумаги можно убрать. — Ссыпал мелочь в руку растерявшегося Соры, — До свидания.

— До свидания, Умино-сама.

В среду Маугли встретил меня после работы и незаметно передал записку с ответом от Данзо. Клочок бумаги с двумя словами: одобряю, приступай.

В тот же день я стоял перед знакомой дверью.

Чтобы Наруто завтра одному не скучать, пусть лучше он делом будет занят. Желательно — здесь.

— Да-да! Войдите!

— Каруйи-сан. Добрый день. — вежливо поклонился мастеру фуин.

— Здравствуйте, рад вас видеть. — Вы, наверное, пришли узнать про ваш набор тренировочных утяжелителей? Он будет готов уже на следующей неделе. Пока, слава богам, все идет быстрее, чем я предполагал.

— Рад это слышать, но у меня еще один вопрос. — открыто улыбаюсь, видя замешательство и настороженность в глазах Рея. — Каруйи-сан, вы берете студентов?

— А вы хотите заниматься фуиндзютсу? — удивился мастер. — Странный выбор для молодого шиноби.

— Почему же странный? Четвертый был мастером печатей, и благодаря этому смог создавать свои техники, Джирайя-сама также знаменит своими навыками в фуиндзютсу.

— Молодой человек, — снисходительно сказал мастер печатей, — позвольте вам кое-что объяснить. Фуиндзюцу является столь редким и сложным искусством по множеству причин. Первая, и главная причина — искусство печатей требует таланта, особого склада ума. Это как умение петь. Оно или есть, либо его нет. У большинства — нет. Еще одна причина — чакра. Фуиндзютсу требует много сильной чакры. — Прошелся по кабинету мастер, — Если ваша чакра слаба или у вас ее мало, то ваша печать не будет работать. А еще и неплохой контроль очень желателен. Еще одна причина — отсутствие знаний. Не в каждом клане есть знания о фуиндзютсу, отличающиеся от базовых, про бесклановых шиноби и говорить нечего. А фуиндзюцу — не только искусство, но и наука, причем очень непростая, и требует больших теоретических знаний, а также упрямства и усидчивости, а этим может похвастаться далеко не каждый. Еще добавьте сюда то, что в искусстве печатей очень много разных направлений: запечатывание, барьеры, медицинские печати, артефакторные печати, боевые, бытовые… Единственные, кто разбирался сразу во всех направлениях — это клан Узумаки из скрытой деревни Водоворота, у которых были и знания, и геном, но их, увы, уже нет. И их секреты утеряны вместе с ними. Но, наверное, главной причиной того, почему сейчас так мало мастеров фуиндзюцу в мире, является то, что лишь единицы мастеров могут применять печати без промежуточного звена — бумаги или иного материала, непосредственно в бою.

Из-за этого никто не хочет тратить годы на изучение искусства печатей, не зная, принесет ли оно, в конечном счете, хоть какую-то пользу…

— Простите, — перебил я вежливо улыбаясь, — Вы помните мальчика, для которого я покупал первый набор утяжелителей?

Рей странно на меня глянул, но кивнул:

— Да помню.

— Он — Узумаки. Возьмете его в свои ученики?

Мастер скептично выгнул бровь:

— Вообще-то всем было объявлено, что джинчурики назвали в честь Узумаки, но он не…

— Это не так. Это должно остаться тайной, мальчик — он сын Кушины Узумаки. — не даю вставить даже слова Каруйи. — Вы хотите стать учителем будущего великого мастера печатей?

Рей оценивающе посмотрел на меня.

— Это правда, то, что вы сказали? Про… мальчика?

Я кивнул:

— Правда, вы в этом сами убедитесь. Но я повторяю, что это должно остаться секретом.

— Понимаю… — уже что-то обдумывая, потер он подбородок.

— И? — надоело мне ждать.

— Ммм… Я буду свободен завтра после пяти вечера. Вас устроит? Как…

— Умино Ирука. Да, устроит. До завтра, Рей-сан.

Возвращаясь домой, я думал о своем разговоре с мастером фуиндзюцу.

Конечно, я мог бы предложить мастеру оплату за обучение Наруто, мог бы повести переговоры тоньше, но я не видел в этом смысла. Фуин-специалист был фанатом идеи. Он болел за свое искусство. Я это прекрасно понимал. И я посчитал, что воспитать великого ученика, что прославит имя своего учителя, для Рея важнее, чем деньги. Которые он, впрочем, все равно сможет получить, реализуя дополнительные фуин-печати, сделанные Наруто ради тренировок.

Осталось только все объяснить Наруто.

— Я дома!

Перепачканный глиной блондин взвизгнул и повис у меня на шее.

— СПАСИБО!!!

— Да не за что. — Ответил я с улыбкой, давя в зародыше раздражение. — Покажешь, что слепил?

— Ага!

Ничего страшного, жилет отстирается. В конце концов, глина — не масляные краски и ее можно отстирать. Все в порядке! — угомонил я брезгливость.

Бросив испачканный жилет около дивана, я присел на корточки возле расстеленных газет.

У Наруто определенно был талант. У нас бы в институте его иначе, как гений, и не называли бы. Одной из трех фигурок был напряженно вглядывающийся вдаль заяц. Он держал ушки торчком, казалось, в любой момент мог дернуться и что есть прыти убежать от опасности. Второй фигуркой был медвежонок. Взгляд художника застиг его за катанием на спине. А рядом лисица-мать с целым выводком, копошащимся в ее пушистом хвосте.

— Очень красиво. У тебя определенно талант.

— Спасибо. — Покраснел Узумаки, потупившись. — А это ты слепил девушку и ящерицу с крыльями? Ты лепишь красивее, чем я.

— Нет. Не красивее. — Взял кусок глины и вылепил подставку-горку. На нее я усадил медвежонка, убрав мелкий мусор.

— Мои фигурки были аккуратней, вот и вся разница.

— Здорово!

Когда я сказал, что фигурки можно будет обжечь, Наруто был так рад, что чуть не раздавил свои работы, когда прыгал и хлопал в ладоши.

— Все, — тепло улыбаясь, пытался я успокоить мальчика, — отнеси их под стул, пусть сохнут.

— Хай!

Убирая, Узумаки вдруг спросил:

— Ирука, зачем тебе эти курсы?

— Какие? — Не сразу вспомнил я, — Ааа, ты про это… Я хочу быть полезным.

— Но ты полезный! Ты столькому меня научил!

— Этого мало. Вечно D-миссии мы выполнять не будем. А если кого-то ранят? Если я не смогу помочь в бою, значит, попробую быть полезен после него.

И тут до меня начало доходить, что Наруто тоже понял, что если я буду ходить на курсы, то он будет один.

— В любом случае ты один не останешься, когда я буду на курсах.

— Коно…

— Не-не-не! — Замотал я головой. — Я вот что предлагаю. Помнишь мастера печатей?

Кивок.

— Эммм… Рей вроде?

— Каруйи Рей, главный мастер фуиндзютсу Конохского госпиталя.

— Каруйи Рей. — Повторил Узумаки, — Это тот самый дядька, который делал мои утяжелители?

— Да, он самый — улыбаюсь. — Он согласен тебя учить. И если ты пойдешь к нему, то однажды сможешь сделать такие же. Или даже лучше!

— Круто, даттебайо! — воскликнул мальчик с нешуточным энтузиазмом.

— Только не показывай ему печати, которые посмотрел в свитках Умино и Узумаки.

— Почему? — искренне удивился Наруто. — Он же мой учитель, я должен доверять ему!

— Мизуки тоже был учителем. — покачал я головой. — Рею нельзя этого показывать, потому что ты пока ничего о нем не знаешь. А еще потому, что эти знания должны быть секретом. Общедоступные знания по фуиндзютсу и то, что вы разработаете вместе — это то, о чем ты можешь ему рассказать. А сейчас давай пройдемся по списку печатей, чтоб ты знал, что можно показать, а что — нет.

И вот в четверг Наруто отправился к мастеру фуиндзютсу, а я отправился постигать ирьенинское ремесло.

Я немного опоздал, так что переговорить с одногруппниками не успел. Сел за свободную первую парту. Аудитория была не очень большая, что не помешало сделать из нее маленький амфитеатр. На каждой ступени умещались две длинных узких парты и скамьи. Обучать нас должен был некий Кито. Довольно молодой, но очень серьезный парень, одетый в бежевый балахон, с кандзи «Доктор» на левой стороне груди и с высоким воротником, и в такого же цвета берете.

После переклички он толкнул речь про то, как важна работа ирьенина, как нам могут пригодиться врачебные навыки и как серьезно нужно относиться к учебе.

Я тогда подумал, что зря это он сказал. Ведь этим ремеслом мы не только свои шкуры латать и спасать будем, но и жизни товарищей. Но когда в аудиторию с опозданием приперся смуглый типус в круглых темных очках я понял, что не зря лектор распинался. Даже тут нашлись оболтусы, которые учились спустя рукава. По шепоткам с галерки стало понятно, что многих сюда запихнули насильно. Так сказать, в добровольно — принудительном порядке. Очень предусмотрительно со стороны командиров групп. Может, не все джонины-сенсеи в этом мире клинические идиоты?

После речи все продемонстрировали свои навыки контроля чакры. У меня он был «средним по больнице», то есть вполне себе обычным. После чего была лекция о контроле и способах его улучшить, и лекция о том, какие упражнения нам рекомендуются для улучшения этого самого контроля: все те же хождение по воде, дереву, удержание листа. Далее лекция по ян-чакре. Из данной лекции стало понятно, что при смешении двух элементов — духовной и телесной энергии образуется чакра, которую легко использовать в дзютсу и для которой не нужно особого контроля… Но при этом, обретая большую универсальность, чакра теряет индивидуальные плюсы своих составляющих, так как они гасятся из-за противоположных начал.

— Для ирьенина особенно важно управление ян-чакрой, также, как для шиноби, специализирующихся на иллюзиях, важно управление Инь-чакрой при создании гендзюцу. Но в организме обе составляющие непрерывно смешиваются, из-за чего нам нужен отличный контроль для выделения составных элементов чакры либо для трансформации чакры в духовную или физическую энергию. Поэтому мы все время потратим на работу с физической энергией.

После чего нам дали упражнения на отработку навыка выделения ян-чакры из обычной. И трансформации обычной чакры в ян. Порекомендовав использовать тот метод, который даст больший результат… И наконец Кито распустил нас по домам.

Примечания:

Позабытые стынут колодцы,

Выцвел вереск на мили окрест,

И смотрю я, как катится солнце

По холодному склону небес,

Теряя остатки тепла.

Цвета ночи гранитные склоны,

Цвета крови сухая земля,

И янтарные очи дракона

Отражает кусок хрусталя -

Я сторожу этот клад.

Проклинаю заклятое злато,

За предательский отблеск тепла,

Вспоминаю о той, что когда-то,

Что когда-то крылатой была -

Она давно умерла.

А за горами, за морями, далеко,

Где люди не видят, и боги не верят.

Там тот последний в моем племени легко

Расправит крылья - железные перья,

И чешуею нарисованный узор.

Разгонит ненастье воплощением страсти,

Взмывая в облака судьбе наперекор,

Безмерно опасен, безумно прекрасен.

И это лучшее на свете колдовство,

Ликует солнце на лезвии гребня,

И это все, и больше нету ничего -

Есть только небо, вечное небо...

*© Мельница — Дракон.