"Твердь‟

Глава 19

Брантданск, маленький городок, ставший камнем преткновения в противостоянии двух сторон, с каждым днём пустел всё сильнее. Нет, нельзя сказать, что он стал необитаемым, но люди всё-таки покидали его. Это наученные горьким опытом, повстанцы, как могли эвакуировали мирное население и они, старались делать это как можно скорее, так как отряды 'клопов‟ постоянно пытались охватить город в плотное кольцо. В результате чего, селения через которые проходили дороги соединяющие блокируемый населённый пункт с основными городами и областным центров, по несколько раз в сутки переходили из рук в руки. Иногда было трудно разобрать, какая из противоборствующих сторон, в данный момент владеет всеми ключевыми точками, всё так перемешивалось, что было не разобрать кто находится в окружении, а кто наоборот взял противника в кольцо. Но вот, когда силы инсурге́нтов уверенно овладевали дорогой, то они в первую очередь старались по максимуму вывести из окружения мирных граждан и одновременно пополнить боеприпасы. И как этого не боялись бойцы самообороны, но настало утро, когда противник нащупал слабое место в обороне и вошёл в город.

Венцислав, бывалый боец отряда Вепрь, в паре с белобрысым Василем - молодым парнишкой, из последнего пополнения отряда, доставив в штаб сообщение, содержание которого, его командир не пожелал доверять эфиру, семенил трусцой по разбитой улочке, стараясь как можно скорее оказаться в расположении своего отряда. Расстояние которое нужно было преодолеть не такое уж и большое, поэтому бойцы решили проделать его пешком. Посчитав такой метод передвижения по улицам осаждаемого города наименее опасным и более быстрым.

Сегодня, с самого утра, Урчики вели усиленный, но, несмотря на это, не очень эффективный артобстрел позиций защитников. Вот только в какофонии очередной волны артналёта, что-то неощутимо поменялось. Вот и сейчас, почудилось, что где-то неподалёку выстрелил танк, и его поддержала длинная очередь крупнокалиберного пулемёта. Хотя, этого недолжно было происходить. Но. Доверяя собственной интуиции, которая буквально вопила о надвигающейся опасности, Венци бегло оглядевшись по сторонам, левою рукой, указал на открытую калитку и, предательски осипшим голосом, приказал своему спутнику: - 'Спрячься, по-бързо!‟ - Напарник Кирова, поняв указующий жест правильно, не замедляя бега, поменял направление движения и скрылся, в недрах небольшого дворика. За ним, тенью, проследовал и Венцислав, но только остановился и, возле входа во двор, развернулся, и начал осторожно выглядывать на улицу.

По лицу и спине струится пот, часто стучало сердце, дыхание никак не желало восстанавливаться, и к этому, добавился страх перед неопределённой угрозой. Доброволец из Унхарии, бывший офицер, Венци, в такие моменты ненавидел себя, и мысленно ругал свои страхи самыми последними словами. И что было самым неприятным, как только стал различим звук работы мощного двигателя, горло сжал мерзкий спазм. Здесь можно было не сомневаться, к перекрёстку двух улиц, приближался танк: - 'Вот толь чей?‟

Вытерев об штанины потные ладони, Киров, на всякий случай скинул с плеча тубус одноразового гранатомёта, но не стал выдёргивать предохранительную шпильку. Так и стоял унхарин, держа наготове противотанковую гранату, надеясь что это могут быть свои. Секунда шла за секундой, гул нарастал и вот, из-за углового дома показался ствол пушки, она медленно выползала, сделав поначалу незначительный поворот вправо, а затем, когда появился корпус, и танковая башня, начала смещаться влево. Ещё несколько секунд и Венци различил на броне распознавательный знак рев-гвардии урчиков. Всё стало на свои места, перед Кировым был враг.

Приведение гранатомёта в боевой режим, шаг на улицу, другой: от былых страхов не осталось и следа. Венцислав стал в полный рост и, прицелившись в незащищённый участок башни (благо, небольшое расстояние позволяло сделать это с большими шансами на успех), выстрел. Громкий хлопок пиропатрона, и пелена дыма. Отбросив пустой тубус, Киров снова метнулся к калитке. Он не видел, как танк вздрогнул всем корпусом, будто зверь, раненый охотничьей стрелою. Как из машины повалил белёсый дым, постепенно приобретающий чёрный свет, и как позади бронированного монстра, испуганно присел десант, придвигающийся по улице под его прикрытием. Когда оба бойца снова выглянули из спрятавшего их дворика, то их взору предстала объятая огнём машина, и никаких вражеских солдат вокруг неё. Передвигаясь короткими перебежками, бойцы спешно выбрали себе хоть немного, но прикрытые позиции. Да видимо напрасно Василь со своим старшим товарищем, расположились за стволами деревьев, намереваясь принять свой последний бой, именно, таким образом, они собирались хоть ненадолго, но задержать врага. Их противник, потеряв свой главный 'ударный козырь‟ решил не лесть на рожон, а отойти. Впрочем, это никак не повлияло на то, что к полудню, его воиска, смогли занять некоторую часть Брантданска, и закрепиться на ней.

Начиналось прекрасное утро, на небе не было ни облака и наступающий день можно было назвать прекрасным но. Именно сейчас люди, с неистовым упорством, достойным другого применения, убивали друг друга. Птицы, которые должны были своим милым щебетом приветствовать проснувшееся светило, улетели, испугавшись грохота взрывов и свиста пуль. А небесную синеву, уродовал дымы разрывов и пожаров. И в завершение этой 'картины‟, по окраинам городка, как тараканы расползались виновники всего этого безобразия.

Кныш входил в осаждаемый город вместе со своими товарищами, они вошли на его окраины через сделанный армейскими штурмовиками прорыв и сейчас занимались планомерной зачисткой улочек. Он прекрасно знал, что некоторое количество сепаратистов смогло вырваться из окружения, а другие - менее удачливые и слишком фанатичные, с упорством обречённых продолжали бессмысленное сопротивление. И это его беспокоило, он не понаслышке знал, насколько страшен враг, загнанный в угол, особенно когда не знаешь, откуда он может в тебя выстрелить: - 'Все эти сепаратисты одинаковы, и смертельно опасны‟.

Как и все его сослуживцы, Минька, давно не делил местных на гражданских и военных, лично для него, они были предателями, которых необходимо карать, карать и только карать - без всяких шансов на прощение. И делать это, необходимо с максимальной жёсткостью. Вот только усталость брала своё. Как-то быстро и бесследно испарилась былая романтика очистительной войны, сменившись ежедневно преследовавшей его опасностью 'поймать пулю‟. Парнишку давно тошнило от вида окровавленных бинтов, застывших, а бывает ещё и сильно изуродованных в бою тел погибших соратников (пули и осколки не всегда оставляют аккуратные, небольшие раны). Так хотелось хоть на время отдохнуть от всего этого, пройтись вместе со Шкодо́й, в красивой форме гвардейцев, по улицам Оргобыча (парень не знал о гибели своего товарища). А там. Вальяжно войти в самый дорогой ресторан, заказать самую дорогую выпивку и закуску, да снять самых дорогих и красивых шлюх и кутить, кутить, кутить....

Но всё это было несбыточной мечтой. А сейчас, его группа, распределившись по обе стороны улицы и, медленно продвигалась по ней, держа под прицелом противоположные дома. Они шли осторожно, прикрываясь обшитым стальными листами самосвалом, в кузове которого был установлен крупнокалиберный пулемёт. Шли медленно, прижимаясь к заборам и стенам домов, планомерно бросая в окна последних гранаты, отчего на уличный асфальт летели мелкие осколки стекла, а в воздухе стоял неприятный запах взорвавшейся.

Вот бронированный грузовик выехал на Т-образный перекрёсток улиц, и остановился, пулемётчик осмотрелся, поводил стволом, затем, зловеще осклабился и открыл огонь, расстреливая только ему видимую цель, в ответ не прилетело не единой пули. Почти все гвардейцы, в том числе и Миня, присели, продолжая держать под прицелом дома по другую сторону дороги. Они ожидали от своего бунчужного дальнейших приказов. Вот только Кныша, привыкшего действовать самостоятельно, заинтересовал один из ближайших двухэтажных домов с полуразрушенной торцевой стеной.

'Я бы здесь обязательно устроил снайперскую засаду. Сделал бы один, максимум два выстрела и отошёл. Зато, понеся потерю, противник будет долго поливать всю округу свинцом. Причём, будет делать это впустую, понапрасну тратя ограниченный боезапас. Да и дальше будет двигаться с опаской. ...‟ - Эти размышления оборвала короткая, маленькая вспышка, блеснувшая в чёрной утробе пролома второго этажа. Именно того что Минька так внимательно рассматривал.

Стрелок, стоявший у самодельной пулемётной турели, даже не взмахнул руками, а упал как подкошенный и его грозное оружие замолкло. Не задумываясь, Миня вскинул свой автомат, и дал несколько коротких очередей по обнаруженной огневой точке (на штурм он пошёл именно с таким оружием, разумно рассудив, что в уличных боях держа в руках снайперскую винтовку, он станет первоочередной мишенью). Одновременно с этими выстрелами, с чердаков и подвальных окон сразу нескольких домов, по его подразделению был открыт ураганный огонь. Как итог, присевший перед Кнышем боец, повалился на землю, закричал и, бросив оружие, обеими руками, схватился за обильно кровоточащую ногу. Позади кто-то всхлипнул, но больше не прозвучало ни звука (если не считать стрельбы и матерных выкриков других бойцов).

Вся эта информация фиксировалась Минькиным сознанием, но не отвлекала его. Парень, метнулся под укрытие ближайшего ствола дерева, залёг за ним, и начал выискивать вспышки выстрелов, старательно подавляя их короткими очередями. И только когда беспомощно щёлкнул затвор, гвардеец отщёлкнул опустевший магазин и, вставляя новый, услышал: - 'Богданыч, богом молю, помоги! Не дай так хр...о погибнуть! Не хочу здеся подыхать‟ - В этом голосе было столько мольбы, что Миня оглянулся, посмотрел на извивающегося ужом раненого, заглянул в полные боли и отчаяния глаза своего сослуживца - Гриця. И в его душе проснулось чувство сострадания, к своему ближнему. Стало больно смотреть на то, как тот обеими руками сжимал рану, и, не смотря на это, кровь продолжала толчками вытекать сквозь плотно сжатые пальцы. Было ясно одно, если немедленно не пережать повреждённые сосуды, то боец в скором времени испустит дух.

Подползя к раненому, движением, заученным многочисленными тренировками, Кныш смотал с приклада, тугой резиновый жгут. Используя шомпол на манер рычага, перетянул бедро товарища, зафиксировал и прокричал, обращаясь к Грыцю: - 'Повязку наложишь сам! И отстреливайся па...! Мать твою ...! Не хочешь погибнуть как баран, стреляй по сепарам!‟ - А сам, не дожидаясь ответа, снова схватил своё оружие и перекатом - в два приёма, ушёл под защиту всё того же ствола дерева. Признаться, сделал он это весьма своевременно, так как на земле, там, где он только что находился, ровною полосою вздыбились несколько султанчиков поднятых врезавшимися в грунт пулями и, не сдерживая криков боли, упали двое бестолково стоявших гвардейцев. Не повезло и Грыцю, он ойкнул, выгнулся дугой, и тут же обмяк.

Всего этого Миня не видел, он продолжал вести бой, огрызаясь скупыми очередями. Вскоре его сознание выхватило из какофонии боя звук приближающейся машины: опасливый, судорожный поворот головы - судя по опознавательным меткам, подъехали свои. Следующее что зафиксировалось в мозгу, был громкий визг тормозов, и остановившаяся машина пехоты, которая сильно качнувшись, начала вращать башенкой. Было ясно, что стрелок наводчик был опытным бойцом, так как, несмотря на узкий сектор обзора, пушка 'заговорила‟, и огонь из неё вёлся не в молоко - имитируя боевую активность, а строго по выявленным огневым точкам.

Взбодрённый появлением бронированной машины, и зная о гибели бунчужного, павшего в самом начале боя, Манул решил взять ситуацию в свои руки и начал отдавать команды: - ' Ко́зак, Туз, бегом к нашей Осе³⁸! Ничего не знаю, но пулемёт должен работать! И как можно скорее! Иначе я вас урою!‟ - Убедившись, что его приказ был принят к исполнению, Ступа снова огляделся, принял очередное решение, свистнул, и, поняв, что привлёк к себе внимание именно тех, кого хотел, указал рукою на пятерых солдат, залёгших возле дома, из которого вёлся самый интенсивный обстрел его подразделения. Заметив что они кивнули, жестами отдал указание на зачистку здания. Он так усиленно семафорил, что чуть не поплатился за это жизнью. То, что за время его пантомимы, в него не попало не единой пули, можно было сравнить с великим чудом. Или неимоверным везением. Наконец-то спрятавшись и больше не имея возможности рассмотреть, достигли ли посланные им бойцы подъезда нужного дома, или нет (Богдан продолжал находиться под интенсивным обстрелом), ланковый, насколько мог, озирался по сторонам.

Сам толком не понимая, чего он хочет найти, Манул судорожно осматривал округу, прижимаясь всем телом, к одиноко лежащему у тротуара, большому бетонному блоку. Неизвестно по какой причине, взгляд гвардейца остановился на небольшом проломе в заборе. Дело в том, что с места где притаился ланковый, пролом был не сильно то и заметен, но то, что из него выглянуло, несло смертельную опасность. Запоздало в голове промелькнула догадка: - 'Да это же ГПГ! Гранатомётчик бл...ь!‟ - да только чего-либо предпринимать было поздно. Громкий хлопок, дым, огненный шар, оставляя сизый след, ужалил БМП в бок, взрыв. Всё дальнейшее виделось как в кино, при эффекте замедленной съёмки, смертельно раненная машина дёрнулась, её окутало племя сильного взрыва. Неизвестно, померещилось Богдану, или нет, но он, был готов поклясться, что прекрасно видел, как вместе с отлетающей от корпуса башней, вылетело тело стрелка-наводчика. Также, стало интересно, что же было загружено в боевую машину, и почему оно так сильно детонирует.

Почти ничего не слыша из-за сильного взрыва, Манул видел, как заработал пулемёт на Осе, как его пули вышибали бетонную крошку там, откуда недавно выстрелил РПГ. Да только это, было бессмысленно, враг сто процентно успел уйти. Ланковый ещё несколько раз отдавал какие-то приказы, да только не мог разобрать то, что ему отвечали, в уши как будто туго набили вату. И только когда улица была полностью захвачена, а перед Богданом стоял Ко́зак и докладывал о том, что улица находится под контролем, весь основной экипаж осы погиб, и скорее всего их убил снайпер, Ступа понял что слух почти восстановился, и похоже, что в этом бою он всё-таки победил.

'Проклятье! Очень жаль!‟ - послышался за спиною чей-то раздосадованный голос. Богдан обернулся и увидел двоих из пяти посланных им для зачистки дома бойцов.

- А чего вам так жаль? - Поинтересовался ланковый у рыжего бойца. - Или кого?

- Да наш воевода и его полковники, обещали нам богатые трофеи. Да только нечего такого мы пока не нашли. И судя по всему, нам ничего не светит. Местные су... всё вывезли или попрятали.

- Ты посмотри вокруг, глянь, вон, сколько вокруг домов, нет в одной хате, по другим прошвырнись.

- Пацаны уже там и без меня прошвырнулись, только и они мало чего смогли затрофеить. Правда говорят возле какой-то полностью разрушенной хибары, стоит добротный кирпичный гараж. Токма, он надёжно заперт зараза, да только Губа с Гномом, сейчас пытаются его открыть. Тока боюсь, что и там пустышка. ...

Манул, за малым не закипел когда сообразил, что его с такой лёгкостью отвлекли от решения первоочередных задач. А главное на что, на обсуждение проблем возникших у мародёров, и прервал разглагольствования рыжего:

- Опосля про всякое там барахло поговорим! Что с тем домом, куда я вас послал, всех сепаратистов замочили? Никого в плен не взяли?

- Нет, - потупившись, ответил, худосочный рыжий боец с позывным Тиль, - они па... заподозрив что мы вот, вот ворвёмся в дом, ушли через заранее пробитые дыры в стенах. Но .... Но у них есть раненые. Это точно. Мы нашли свежие следы крови и обрывки упаковок от бинтов. Только это. Ну, Семён и Вихс погибли, подорвались, войдя в подъезд, - на растяжке, стало быть. Ну того...

Вроде всё было не так уж и плохо, ударно-штурмовая сотня отдельного полка рев-гвардии, точнее её остатки, осваивалась на занятых позициях. Раненых и убитых давно эвакуировали, так что можно было заниматься личными делами. Мимо оставшихся в строю воинов, проходили силы второй и третьей штурмовой волны, и идущие в походном строю служивые, с некоторой завистью смотрели на тех, для кого сегодняшний бой уже позади. Вот только вид дымящегося остова БМП, вызывал во взглядах проходящих мимо бойцов смятение, а у некоторых даже ужас, может быть потому, что невозможно было понять, какой из противоборствующих сторон эта раскуроченная техника принадлежала. Да ещё, от развороченной брони, до сих пор несло удушливым смрадом гари и не менее пугающим жаром.

Видя такую реакцию идущих на передовую пехотинцев, запоздало завтракающие сослуживцы Кныша, подсознательно расправляли грудь, стараясь выглядеть более мужественными, круче, дабы всем было понятно какие они орлы. Хотя звуки боя, долетающие из центра городка, продолжали держать нервы в сильном напряжении. И всё это несмотря на то, что порученец воеводы, узнав о потерях, приказал отдыхать: - 'Сейчас, мы скопили значительные силы, и можем себе позволить не насиловать наших уставших воинов. Пусть враг мечется по этому городку загнанной собакой, а не мы‟. - Сказав это перед куцым строем, войсковой старшина потребовал подать к вечеру списки для награждения всех героев, и торопливо сев в бронированную машину войсковой разведки, поспешно укатил в тыл.

Время текло как вода, неудержимо прокручивая колесо бытия, которое перемалывало мгновения действительности в песок прошлого. Вот прошёл обед, а бои в центре Брантданска, жадно поглощающие всё новые и новые солдатские жизни, никак не прекращались. Как страшная конвейерная лента, двигался живой поток подкрепления, двигающийся к линии боевого соприкосновения. Но вот, как-то не заметно, он значительно поредел, а ручеёк эвакуируемых раненых начал постепенно набирать силу. Что заставило Манула, и его подчинённых сильно занервничать. Между бойцов, старавшихся без нужды не разбредаться по контролируемой ими округе, послышались опасливые перешёптывания: 'Видать дела дрянь. ... Того и гляди, нас снова в атаку не кинут...‟ - терзаемый такими же мыслями Ступа, понимал, что такие разговоры надобно прерывать, и как можно скорее. И только он придумал чем занять своих подчинённых, как в небе противно зашелестели снаряды. Судя по звуку, это били залповые установки, и раз они их слышат, то эти смертоносные 'посылки‟ летят к другим адресатам -что немного радовало. Но в этих звуках было, чего-то неправильное - несправедливое. Что вскоре подтвердилось частыми разрывами на резервных складах вооружения и в местах скопления резерва наступающей стороны: 'Как хорошо, что нас не отвели в тыл ...‟. - подумали гвардейцы, почти синхронно обернувшись в сторону гремящей какофонии взрывов....

Еле ощутимые дуновения ветра, нежно ласкали каменные плиты новодела - родового дама рода Вильсон-Смит. Это была великолепная постройка, выполненной в классическом стиле рыцарских времён, но всё равно, она оставалась репликой. Ему не хватало того шарма, который дают пролетевшие над острыми шпилями века, обветренных каменных стен со следами дождевых подтёков, ... всего того налёта времени, которое нельзя идеально подделать подобном на новострое. И если бы сюда могли забредать случайные путники, то они, скорее всего, посмеялись над чудаком, решившим убежать от современной жизни таким необычным образом. Удивились, снисходительно улыбнулись и, обязательно ошиблись в своих умозаключениях. Ибо хозяин этой реплики древней крепости, принимал самое активное участие в формировании современной действительности. И весьма успешно.

Вот и сейчас, Никки, уединившись с уже хорошо известным альбиносом в зале для приватных разговоров, решал весьма важные проблемы. Вот только сегодня, в этом общении со своим подчинённым, лорд отказался от привычной вальяжной расслабленности их бесед. Оба мужчины сидели за массивным столом, стоявшим в противоположной от камина части зала. И если Лоре, великолепно владеющий своими эмоциями, выглядел как обычно, то Ричи, слишком часто отирал платком со лба пот и временами заискивающе улыбался. И было от чего. Трое суток назад, один из спикеров, во время плановой пресс-конференции настолько разоткровенничался с прессой, что разболтал о секретных шагах во внешней политике Ёрла, причём поведал о том, чего ему, по роду деятельности, знать не положено. Это значило только одно, - болтливого глупца использовали некие спецслужбы, и скорее всего, зарубежные.

- Понимаю, мы должны были предвидеть подобные шаги островитян, - торопливо проговорил альбинос, извлекая из папки несколько документов, - но, мы не имеем возможности контролировать наших чиновников такого уровня. Поэтому и прозевали момент выхода на него вот этого отдела Тунайской спецслужбы, чьих мелких исполнителей мы уже нейтрализовали. Обо всём остальном вы знаете.

Хозяин кабинета, неторопливо взял протянутые ему бумаги, внимательно их изучал. После чего, также неспешно положил их в выдвижной ящик, расположенный, относительно Никки по правую руку. После чего подумав пару минут, изрёк:

- Жаль, весьма жаль, что столь высокое положение в обществе не даёт иммунитета от глупости и алчности. С этой стороны даже я не ожидал такого подлого удара в спину. Так что сынок, не переживай. Мы уже приняли все возможные меры, для сведения к минимуму вреда причинённого этим шакалом. И твои усилия по этому направлению тоже оценены. Ты весьма быстро среагировал. Пустил несколько скандальных уток о затмивших это интервью. И то что откровения этого сумасшедшего было оперативно убрано из новостных колонок, или прошло как второстепенное сообщение на последних страницах мировых передовиц, существенно развязывает нам руки.

Лорд смотрел на своего подчинённого существенно потеплевшим взглядом, который подтверждал, что прозвучавшая похвала не пустое сотрясение воздуха. Отчего бывший шеф отдела аналитики, а ныне правая рука шефа, воспарял духом и слегка расслабил напряжённые плечи, что не ускользнуло от Вильсон-Смита.

- Господин Лорэ, я рад, что хоть как-то смог уменьшить последствия этого подлого предательства. И думаю, что его ни в коем случае нельзя оставлять безнаказанным.

- Ты прав, мальчик мой. Мы выждем, и когда все страсти утихнут, и показательно накажем нашего глупца. А тем временем, пока будем ожидать подходящего момента, 'накопаем‟ необходимый компромат на нашего фигуранта, или, если таковое не найдём, инсценируем его. Так что он политический труп, только не знает этого. А завершающим шагом, мы эту сволочь обанкротим.

- Поступим именно так, сэр. Я с вами полностью согласен.

- И ещё. Найди тех, кто придумал подставить нас через этого 'политика‟ и с ними уже не церемонься. Только используй для этой акции возмездия сторонних исполнителей.

- Сэр, мы уже почти всех вычислили и готовим ответный удар. ...