Путь уцелевшего

ГЛАВА 22

Люк посмотрел наверх; у него пересохло в горле. Несомненно, существовала какая-то штатная процедура отстыковки "Дредноута-4" от "Сверхдальнего", но вагаари явно не собирались копаться в инструкциях.

Кабина приближалась к кольцу.

– Вот что мне непонятно, Эстош, – проговорил Люк в комлинк, держа свободную руку горизонтально над отверстием в крыше, чтобы Эвлин могла ее видеть. – Когда мы отправились в путь, вы даже не знали, уцелел ли хоть один из дредноутов, не говоря уже о том, может ли он летать. И уж точно вам не нужно было столько солдат, чтобы проникнуть в Редут следом за "Посланником Чафом".

Кабина достигла слоя взрывчатки, и Люк ткнул пальцем в воздух. Эвлин была готова. Кабина мягко остановилась и зависла в воздухе.

– Да-да, – сказала Мара. Люк почувствовал, что она уловила его внезапную тревогу и тоже забеспокоилась, однако снова ничем не выдала своих эмоций. – Так в чем заключался первоначальный план? Ну, просто интересно.

– Вы, люди, забавные существа, – сказал Эстош. В его мелодичном голосе послышались недоверчивые нотки. – Вам осталось жить всего ничего, но вместо того, чтобы пытаться как-то отсрочить гибель, вы преспокойно задаете вопросы, которые вам ничем не помогут.

Люк медленно посветил лампой вдоль слоя взрывчатки. Проводка выглядела достаточно несложной – примерно так закладывали мины техники-саперы во времена Восстания. Теоретически можно было просто вырвать провода из всех ящичков, до которых Люк мог дотянуться.

Загвоздка была в том, что сам детонатор находился на расстоянии четверти окружности трубы.

"Нет эмоций; есть покой". Осторожно переведя дыхание, Люк попробовал собраться с мыслями. Конечно, было нетрудно с помощью Силы донести меч до коробочки детонатора и отрезать ее от блоков взрывчатки. Но вагаари могли установить пусковой механизм, который срабатывает при разрушении, чтобы никто не мог сломать его в последний момент. Если там стоит такой механизм, при обрубании проводов сразу произойдет взрыв.

Кроме того, к металлической поверхности под ящичками со взрывчаткой было прижато что-то еще – что именно, было невозможно определить, не разобрав всю конструкцию. А все непонятное нужно сразу считать опасным, особенно в саперном деле.

– Дело в том, что мы, джедаи, умираем вовсе не так легко, как тебе хотелось бы, – спокойно сообщила Мара Эстошу. – Есть неплохой шанс, что мы еще увидимся, и чем больше мы о вас узнаем, тем легче будет сорвать с тебя эполеты.

Ладно, подумал Люк. Понятное или непонятное, но если как-то добраться до этой коробочки, появится неплохой шанс разобраться, как эту штуку обезвредить. К сожалению, поверхность пилона была идеально гладкой, поблизости не наблюдалось ни одного выступа, способного выдержать вес человека. Пучок скрытых кабелей, с помощью которых они с Марой перед тем вскарабкались по переднему пилону, проходил недостаточно близко от детонатора. Наверное, было бы можно соорудить что-нибудь из жидкого троса, но Люк израсходовал почти весь запас, когда они с Марой герметизировали стыки той, первой кабины.

Но если конкретно эта кабина слишком далеко, то другая может пройти рядом. Им с Эвлин достаточно подняться в "Д-4", куда вагаари предположительно загнали все остальные кабины, перейти в нужную и спуститься в ней обратно. Даже не придется выходить в фойе, под вражеский огонь: можно просто мечом разрезать стенки кабин, пока они не окажутся в нужной.

Люк заглянул в кабину и жестом указал вверх. Эвлин кивнула и нажала на кнопку. Кабина снова начала подниматься. Они миновали слой взрывчатки, повернули...

– Как вы уверены в себе, – шелковым голосом проговорил Эстош. – Жаль только, что я не смогу увидеть, как вы умрете. Прощайте, джедаи.

В комлинке Люка раздался щелчок – вагаари разорвал соединение.

И в тот же миг внизу, в пилоне турболифта, блеснула жуткая зеленовато-синяя вспышка. Послышалось металлическое шипение.

– Люк! – донесся из комлинка голос Мары. – Что происходит?

– Думаю, они собираются взорвать пилоны, – угрюмо ответил Люк и жестом приказал Эвлин остановить лифт. Прямо по курсу уже были видны остальные кабины с "Д-4", а между ними – свободное место для их собственной. – Тебе известен тип детонатора, который шипит и дает сине-зеленое свечение?

– Похоже на обжигатель, – сказала Мара. – Такая термическая паста на кислотной основе, ею прожигают канавку для более аккуратного отделения при взрыве.

– Сколько ей потребуется, чтобы прожечь пилон такого диаметра?

– Полминуты, – ответила Мара. – Может, чуть больше. Если ты где-то поблизости, убирайся оттуда.

Люк прислушался к стуку сердца в груди, взвесил шансы. Если бы только успеть добраться до детонатора, прежде чем обжигатель закончит прожиг...

Но нет. За полминуты он не успеет. Эвлин слишком его задержит.

Не следовало брать ее с собой. Впервые за долгое время инстинкт его подвел.

Но времени на раздумья и взаимные упреки не оставалось.

– Да, – сказал Люк, ткнув пальцем вниз. – Уже едем.

Эвлин не нужно было повторять. Она нажала на кнопку, и кабина снова заскользила вниз. Повинуясь внезапному импульсу, Люк сорвал с пояса меч и зажег его. Если вагаари надеются сбежать, по крайней мере, можно подпортить им настроение. Зажав кнопку активации с помощью Силы, он швырнул меч вверх, в пространство между кабинами. Клинок попал в верхнюю часть фойе турболифта, и Люк успел увидеть, как лезвие, качаясь, вырезало большую дыру в металлической стене; затем изгиб шахты скрыл эту картину от его глаз. Кабина проехала мимо слоя взрывчатки...

И Люк с внезапной тревогой осознал, что Мара сильно переоценила оставшееся у них время. Выжженная полоса охватила уже больше половины окружности пилона, и казалось, что по мере приближения к детонатору мерцающий огонь даже еще больше набирает скорость.

Оставалось секунд пять.

– На пол! – крикнул Люк Эвлин и спрыгнул обратно в кабину. Он знал, что тонкие стенки не спасут от ударной волны, но другой защиты у них не было. – На пол, живо! – повторил он.

К его удивлению, Эвлин не обратила внимания на приказ и не сдвинулась с места. Она продолжала стоять возле панели управления и лихорадочно нажимала на кнопки карты-ключа, которую вставила в дроидный разъем. Люк протянул руку, подумав, что она не поняла его слов или просто оцепенела от страха.

Но когда его пальцы сомкнулись на руке девочки, Люк почувствовал в ней решимость отчаяния. В тот момент, когда он потянул ее вниз, она нажала последнюю кнопку...

И тотчас оба взмыли в воздух: пол ушел у них из-под ног. Кабина достигла гравитационного завихрения и начала поворот; взрывчатка и яростное голубовато-зеленое зарево скрылись из виду.

В следующее мгновение пилон взорвался.

Люку показалось, что пол кабины рванулся ему навстречу, ударил в лицо и в живот. Удар вышиб воздух из легких. Продолжая сжимать руку Эвлин, Люк инстинктивно притянул девочку к себе, защищая от ударной волны.

Он так и держал ее, ничего не слыша из-за звона в ушах, когда стена кабины вдруг разлетелась на куски.

Люк выдохнул от боли, когда его осыпало обломками. Более увесистые обрушивались на его тело, словно камни; другие, как острые ножи, впивались в спину, руки и ноги. Эвлин вскрикнула и впустила в себя Силу, пытаясь хоть немного заглушить боль. Вскоре дождь осколков прекратился, тряска утихла, и Люк рискнул поднять голову и посмотреть вверх сквозь то, что осталось от крыши. Прямо над собой он увидел нижний изгиб пилона, а сразу за ним – ограждение вестибюля турболифта "Д-5". Вибрируя, но не останавливаясь, кабина продолжала подниматься.

Вдруг Люк обнаружил, что не может сделать вдох.

Он напрягся, пытаясь втянуть в легкие воздух. Но втягивать было нечего. Стенки кабины были изрешечены, труба оторвана, и им с Эвлин оставалось только дышать разреженной атмосферой планетоида.

"Спокойно", – решительно сказал себе Люк, заставляя себя расслабиться. Он знал, что кислорода в клетках тела хватит минимум на полминуты, а особая джедайская техника позволит растянуть это время втрое. Люк притронулся рукой к шее Эвлин, стараясь передать девочке свою веру в Силу и замедлить ее дыхание. Спустя несколько секунд кабина остановилась в вестибюле турболифта.

Дверь не открылась.

Люк стиснул зубы и сердито уставился на дверь. Конечно, сама она и не откроется: с их стороны практически чистый вакуум. Придется чем-то поддеть блокировочный механизм. Потянувшись Силой, Люк взялся за панель и потянул на себя.

Дверь вздрогнула, но не сдвинулась с места.

Люк попробовал снова, на этот раз вложив больше силы. Но последствия контузии, пульсирующая боль от множества порезов и кислородное голодание не позволили ему собрать необходимую энергию.

Перед глазами Люка поплыл туман. Еще несколько секунд, и он потеряет сознание. Он потянулся в последний раз...

И от сильного удара, сотрясшего всю кабину, дверь распахнулась. Люк открыл глаза и тут же зажмурился от порыва ветра.

Мара, в глазах которой читались страх, тревога и – абсолютно точно, злость – схватила его за руку и вытащила из кабины. Рядом с ней Прессор поднимал на руки племянницу.

Мара отпустила дверь, и та захлопнулась.

– Привет, дорогая, – сказал Люк, вымученно улыбнувшись. – Вот я и дома.

Она покачала головой.

– Скайуокер?

– Я знаю, – произнес Люк. Продолжая улыбаться, он позволил тьме поглотить себя.

Дверь послеоперационной палаты медотсека отъехала в сторону. Вышла Мара.

– Как они? – спросил Джинзлер, сидевший в кресле у стены. – Я слышал, как один из медиков сказал, что они в весьма тяжелом состоянии.

– На самом деле все не так страшно, – успокоила его Мара. Она заметила, что внешне Джинзлер довольно спокоен, но нервно сжимает и разжимает кулаки. – У Эвлин в основном легкие царапины, которые быстро заживут, – продолжала она. – У Люка порезы более глубокие, но их успели заклеить, так что он потерял не слишком много крови. На время операции он ушел в целительный транс.

– Удобная штука, наверное, – буркнул Фел.

– Удобная, – согласилась Мара, обводя взглядом комнату. Давненько она не видела столько людей в таком плачевном состоянии. Формби лежал на одном из процедурных столов, почти не открывая глаз и дыша медленно и глубоко. По обе стороны от стола сидели Драск и Фиса – первый, украшенный собственной коллекцией бинтов, имел вид совершенно истощенный, вторая казалась просто уставшей и напуганной. Фел и его штурмовики засели в дальнем углу возле груды покореженной брони и проводили инвентаризацию собственных ранений. Мара с интересом заметила, что у Су-мила – штурмовика-эйкари – кровь бледно-оранжевого цвета.

– Итак, – сказала Мара, чуть повысив голос. – Раз уж выдалось немного свободного времени, почему бы не побеседовать о делах? – Она повернулась к Фелу. – Начнем с тебя, коммандер. Если мне не изменяет память, ты сказал, что видел, как вагаари подключили к навигационному каналу "Посланника Чафа" записывающее устройство.

– Честно говоря, на месте преступления мы их не поймали, – ответил Фел. – Су-мил нашел устройство уже после того, как оно было установлено.

– Хорошо, – сказала Мара. – Почему вы никому не сообщили?

– Буду совершенно откровенен: мы не знали, кому следует сообщить, – спокойно произнес Фел. – Мы не знали, кто его туда засунул: Берш, генерал Драск, аристократ Формби, посол Джинзлер... – Он посмотрел Маре прямо в глаза. – Или вы.

– Ясно. – Мара ответила ему таким же твердым взглядом. – Ладно, тогда следующий вопрос. В первый раз ты сказал нам, что не знаешь, для чего Парк послал вас в эту экспедицию. Это была ложь. Затем ты изменил свою историю и сказал, что вам приказано нас защищать. Я думаю, что и в тот раз ты тоже солгал. Дать еще одну попытку?

У Фела дернулась губа.

– Адмирал Парк предупредил нас, что экспедиция может подвергнуться серьезной опасности. Нас послали для дополнительной защиты аристократа Формби. Это все, что нам сказали, – твердо проговорил он. – Мы даже не знали, откуда ждать этой опасности. – Фел скривился. – Если бы знали – уверяю, Берш и его дружки сидели бы сейчас в наручниках.

– Да, – пробормотала Мара, потянувшись к нему Силой. Похоже, на этот раз он действительно сказал правду. Или ту правду, которую ему сообщили: и вовсе не факт, что это одно и то же. – Полагаю, это заодно проясняет тайну исчезновения ваших чертежей.

Фел кивнул:

– Очевидно, вагаари захотели еще до прибытия узнать все о "Сверхдальнем перелете".

– Точно, – согласилась Мара. – Что, в свою очередь, поднимает еще более интересный вопрос.

Она повернулась к чиссам.

– Я смотрю, аристократ Формби, вы затребовали для своего сопровождения изрядную охрану. Сначала связались с Парком и попросили прислать Люка и меня, но приглашение по адресу не дошло. Затем, когда стало казаться, что мы не прилетим, вы снова вышли на Парка, и он выделил вам отряд своих лучших штурмовиков.

– И это действительно удача, что все вы оказались здесь, – сказал Драск, сокрушенно качая головой. – Мы обязаны вам своими жизнями.

– Да, – согласилась Мара. – Но вопрос в другом. Откуда вы знали, что вся эта помощь вам понадобится?

– Я не понимаю, о чем вы, – ровным тоном произнес Драск. Тем не менее вокруг его глаз легли напряженные складки. – Вас пригласили для передачи останков "Сверхдальнего перелета" Новой Республике. Вот и все.

Мара покачала головой:

– Простите, генерал, но эта версия не годится. После инцидента с токоедами аристократ четко приказал нам не использовать световые мечи на борту корабля. Даже когда мы не могли проникнуть в ангар дредноута, ни один из вас не попросил, чтобы мы просто взяли и вырезали замок, хотя мы могли бы это сделать в разы быстрее, чем ваши техники с горелками.

– Да, – задумчиво протянул Джинзлер. – Помнится, и я тогда удивился, но подумал, что просто чисская гордость не позволяет.

– Я тоже так подумала. – Мара скупо улыбнулась. – Фактически я так думала до того момента, когда Берш приказал мне готовиться к смерти и небрежным жестом спустил на нас волкилов... которых я успешно располовинила.

Джинзлер сделал резкий вдох.

– Ваш световой меч, – сказал он, начиная понимать. – Он никогда не видел светового меча.

– Именно так, не видел, – подтвердила Мара. – Потому что Формби сделал все, чтобы они не увидели наше оружие в действии. Оно – вкупе с джедайскими приемами, которых они тоже фактически не видели – обеспечило перевес, к которому Берш и компания оказались совершенно не готовы.

Она снова посмотрела на троих чисов:

– Итак, я еще раз спрашиваю: откуда вы знали, что нам понадобится этот перевес?

– Мне не нравится ваш тон, – жестко сказал Драск. – Вы не имеете права выдвигать ничем не обоснованные обвинения против старшего члена Пятой Правящей семьи.

– Фиса, – вдруг пробормотал Джинзлер.

Мара повернулась к нему.

– Что?

– Фиса, – повторил Джинзлер и кивнул: недостающий кусочек головоломки встал на место. – В турболифте, когда Прессор захлопнул свою ловушку, она испугалась гораздо сильнее, чем следовало ожидать. А все потому, что мы оказались наедине с Бершем и тем другим вагаари, верно?

Фиса не ответила.

– Вот как, – сказала Мара, пристально глядя на Формби. – Значит, я ошибалась. На самом деле всю эту аферу устроил не аристократ. Ее устроила Фиса.

Веки Формби дрогнули.

– И поскольку она слишком молода, чтобы быть старшим членом Правящей семьи или в таком духе, – продолжала Мара, – я полагаю, что могу с полным основанием предъявить эти обвинения...

– Довольно, – тихо произнес Формби.

– Пожалуйста, аристократ Чаф'орм'бинтрано, – проговорила Фиса с нотками тревоги в голосе. – Все нормально. Я не боюсь признать свою роль в этом деле.

– Своей преданностью ты оказываешь мне честь, вторая племянница, – сказал Формби и дотронулся до ее руки. – Но это был мой план и мое решение. Я не могу позволить и не позволю, чтобы кто-то брал на себя ответственность за мои поступки.

Он слегка наклонил голову.

– Джедай Скайуокер, приблизьтесь, чтобы я мог вас видеть, и спрашивайте, о чем хотите спросить.

Мара подошла и встала рядом с Фисой.

– Вы знали, что это вагаари, не так ли? – сказала она, решив не поддаваться естественным порывам при виде изможденного лица и окровавленных бинтов чисса. – Вы знали это с самого начала.

Формби кивнул:

– Да.

– Но мне вы сказали, что никогда раньше их не видели, – возразил Джинзлер.

– И это тоже правда, – сказал Формби. – Но я получил подробное описание от человека, который действительно их видел. – Он с улыбкой посмотрел на Джинзлера. – Вы догадаетесь, от кого.

Мара уставилась на Формби: она вдруг поняла.

– Вы имеете в виду... Кар'даса?

Аристократ опять кивнул.

– Мы немного побеседовали, когда он привез посла на борт "Посланника Чафа", – сказал Формби. – Когда явились вагаари, я узнал их.

– Похоже, Кар'дас ведет более насыщеную жизнь, чем я представляла, – прокомментировала Мара. – Не он ли приманил сюда вагаари?

– Нет, – ответил Формби. – Когда я послал сообщение адмиралу Парку с просьбой уведомить мастера Скайуокера о нашем предложении, то позаботился о том, чтобы сигнал можно было перехватить в областях пространства, где, по нашим догадкам, вагаари сосредотачивали свои силы.

– И вы, зная, кто они, пустили их на корабль? – скорее удивленно, чем рассерженно спросил Джинзлер.

Формби снова прикрыл глаза.

– Вагаари – жестокий народ, господин посол, – устало произнес он. – Они убили очень многих, не меньшее число пленили, а всех, кто имел несчастье познакомиться с ними, ввергли в ужас и отчаяние. Хуже того, есть основания полагать, что они заключили союз с силами, которые гораздо опаснее их самих. Если Берш сумеет уйти даже с неполной информацией о пути в Редут – я не сомневаюсь, что эта информация будет использована против нас с ужасными последствиями.

– То есть вагаари нужно как следует осадить. – Мара нахмурилась. – Так в чем, собственно, проблема?

Формби слабо улыбнулся.

– Проблема, джедай Скайуокер, в военной доктрине чиссов, – сказал он. – Конкретно – в постулате о том, что потенциальный противник может быть атакован тогда и только тогда, когда он первым совершил агрессивные действия против чиссов в чисском пространстве.

Мара удивленно посмотрела на него.

– Вы хотели, чтобы они на вас напали, – сказала она, сама не веря собственным словам. – Вы заманили их на борт одного из своих кораблей и привезли на самую важную военную базу в надежде на то, что они провернут именно этот трюк.

Драск фыркнул:

– Именно этот трюк? Надеюсь, это неправда.

– Конечно, я не ожидал такого поворота событий, – заверил его Формби. – Я рассчитывал, что, как только мы доберемся до "Сверхдальнего перелета", пятеро вагаари, которых мы взяли с собой, попытаются захватить "Посланник Чаф". Для нас это послужило бы достаточной провокацией.

– Особенно если подшить к делу убийство нескольких безоружных членов экипажа? – вставил Фел.

– В жертвах не было необходимости, и их никто не ожидал, – с некоторой горячностью возразил Формби, на мгновение позабыв о своей слабости. – Мой корабль специально переоборудовали для этой экспедиции. У каждого члена экипажа возле рабочего места было предусмотрено укрытие для защиты от возможного нападения, если бы вагаари себя выдали. Расположив отряд воинов в ангаре дредноута, я ожидал, что мы будем загодя предупреждены, когда Берш и остальные попытаются вернуться на корабль. Мы рассчитывали просто поймать их на попытке угона или диверсии, что послужило бы основанием для объявления войны.

Аристократ закрыл глаза.

– Я не ожидал такого мощного удара совершенно с другой стороны, – сказал он, снова поникнув. – Воины, которых я разместил на дредноуте, наверняка погибли. Все, кого мы оставили на "Посланнике" – скорее всего, тоже. Их кровь на моих руках.

– Вряд ли вы виноваты в том, что не знали о трюке с анабиозом, – заметил Джинзлер. – Должно быть, Кар'дас его упустил.

– Он встречался с ними всего раз, – произнес Формби. – Они не читали ему лекций о своих технических возможностях.

– В следующий раз пусть будет внимательней, – сказала Мара. – А что остальные? Фиса, генерал Драск, другие ваши помощники?

– Фиса знала весь план от начала до конца, – ответил Формби. – Поэтому я и настоял, чтобы она отправилась с нами: если бы со мной что-то случилось, ей пришлось бы взять руководство операцией на себя. Все остальные знали не больше, чем им было сообщено.

Он слегка улыбнулся:

– Хотя я полагаю, что генерал Драск о многом догадался сам.

– О многом, но не обо всем, – проворчал Драск. – Было бы лучше, если бы вы не держали меня в неведении.

– Тогда вам пришлось бы разделить со мной вину за махинации, приведшие к этому трагическому концу. – Формби покачал головой. – Нет. На мне и только на мне должна лежать ответственность за эту катастрофу.

– Этот вопрос вы можете обсудить и дома, – заметила Мара. – Я так понимаю, основание для объявления войны теперь есть?

– Более чем есть, джедай Скайуокер, – угрюмо ответил Драск. – На нас напали без повода и без жалости. Теперь Доминация чисов и вагаари находятся в состоянии войны.

– Ну и хорошо, – сказала Мара. – Жутко не хотелось бы повторять все сначала из-за пропущенного примечания в правилах. В таком случае остается только один момент, нуждающийся в прояснении. Канат, который чуть не отшвырнул Люка на другую сторону комнаты, когда мы только прибыли на борт "Посланника Чафа". Я надеюсь, тут вы не станете пытаться свалить вину на вагаари?

Драск смущенно прочистил горло.

– Боюсь, джедай Скайуокер, винить в этом инциденте следует меня, – сознался он. – Когда аристократ Чаф'орм'бинтрано спросил у адмирала Парка, кого из воинов Новой Республики лучше всего взять с собой на случай неприятностей, адмирал порекомендовал вас и мастера Скайуокера.

– Кажется, он имел возможность лично оценить ваше боевое мастерство, – пробормотал Формби.

– Да, – подтвердил Драск. – Однако я не вполне поверил его рассказам о способностях джедаев.

– И поэтому организовали просмотр, – заключила Мара. – Что же, мы заслужили ваше одобрение?

– Скажем так: вы меня не разочаровали. – Драск еле заметно улыбнулся. – Просмотр, организованный сегодня вагаари, дал вам намного лучшую возможность показать себя в деле.

– Да уж, – пробормотала Мара. – Будем надеяться.

За ее спиной открылась дверь. Вошли Эвлин и Розмари в сопровождении Прессора.

– А, вот и ты, – сказала Мара. – Как себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке, – ответила девочка, обводя взглядом остальных. "Считает, у кого сколько бинтов", – с веселым удивлением подумала Мара.

– А как там Люк? – спросила Эвлин. – То есть, я хотела сказать, мастер Скайуокер. Он спас мне жизнь – бросил на пол и прикрыл собой, когда пилон взорвался.

– С ним все хорошо, – успокоила Мара девочку, которую мать подвела к другому процедурному столу. – Кстати, что касается спасения жизней, я думаю, вы с ним в расчете.

– Что вы имеете в виду? – пожелала знать Розмари с нотками подозрения в голосе. – Эвлин ничего не сделала.

– Сделала, и даже очень, – возразила Мара. – Эвлин очень вовремя реактивировала ловушку, так что кабина помчалась вниз и за миг до взрыва вошла в гравитационное вихревое поле. Если бы она этого не сделала, удар пришелся бы не на стену кабины, а на разбитый потолок, и тогда в них попало бы гораздо больше осколков. Такую инстинктивную точность может дать только Сила.

– Но вы же им об этом не скажете, правда? – умоляюще сказала Розмари. – Пожалуйста!

– Джедаев здесь не любят, Мара, – тихо предупредил Фел. – Не знаю, почему, но это факт.

– Мы не просто их не любим, коммандер, – угрюмо произнес Прессор. – Если совет вешает на кого-то ярлык джедая, его сразу же ссылают на "Третий".

– Вы имеете в виду, на "Д-3"? – уточнил Джинзлер. – Дредноут номер три?

– Да, именно, – подтвердил Прессор. – Пилоны, соединявшие его с остальной сборкой, были уничтожены или обрушились во время боя и крушения, так что он оказался изолирован от "Сверхдальнего". Поэтому Улиар и остальные Уцелевшие устроили там место, куда можно спокойно изгонять людей с джедайскими способностями.

– Я думал, для этого у вас Карантин на "Д-6", – сказал Фел.

Прессор покачал головой.

– Карантин – для тех, кого только подозревают в использовании Силы, – ответил он. – На "Третий" их ссылают, когда это достоверно известно.

– Достоверно известно, говорите? – негромко спросил Су-мил с застывшим лицом. Маре подумалось, что без доспехов он выглядит еще более угрожающим. – И насколько же достоверно?

Прессор отвернулся.

– Абсолютно достоверно, – сказал он. – По крайней мере, Управляющий Совет в этом уверен. За остальных я говорить не могу.

Защитник посмотрел на Мару.

– И это не есть смертный приговор, – добавил он со странной смесью убежденности и смущения в голосе. – Там вдоволь пищи и энергии. Человек может прожить там с комфортом целую жизнь.

– В полной изоляции, – угрюмо добавил Су-мил. – Вы приговариваете этих людей к пожизненному одиночеству.

Прессор вздохнул.

– Таких случаев было всего два, – сказал он. – По крайней мере, до сих пор.

– Они никуда ее не пошлют, Джорад, – заявила Розмари. – Не посмеют.

Она вдруг повернулась к Маре:

– Вы ведь можете увезти ее, правда? Забрать с собой, когда полетите обратно.

– Вообще-то изначально планировалось забрать вас всех, – ответила Мара. – К сожалению, если мы не сможем попасть на "Посланник Чаф", оба варианта можно похоронить.

– Я несколько минут назад говорил с техниками, – сказал Прессор. – Большинство взрывозащитных дверей не работает уже много лет, а из тех, что работают, большая часть не закрывается из-за проклятых кабельных червей. Если мы не починим хотя бы несколько из них, то не сможем открыть ни двери турболифта, ни шлюзы: весь воздух улетучится.

Он повернулся к Драску:

– Я так понимаю, с вашего корабля никаких вестей?

Генерал покачал головой.

– Никаких, – ответил он. – И я уже не верю, что они придут.

– Вы думаете, там все погибли? – спросил Прессор.

Драск закрыл глаза.

– На "Посланнике Чафе" было тридцать семь воинов, включая экипаж, – сказал он. – Вагаари было не меньше трехсот. – Генерал приоткрыл глаза – тонкие щелочки, пылающие красным. – Они не были готовы к такой сокрушительной атаке.

У Мары сжалось горло. Внезапная смерть множества разумных существ, которую они с Люком почувствовали на "Д-1" – это могли быть или все чиссы, или значительная часть их – а может, только отряд воинов, которых Драск оставил в ангаре "Д-4". Тогда не было возможности это выяснить, да и сейчас тоже.

Хотя, даже если кто-то из чиссов выжил, разницы от этого никакой. Даже если вагаари и не удосужились выследить и убить всех до единого, они, конечно, не забыли привести корабль в негодность.

– Иными словами, остается рассчитывать только на себя, – заключила Мара. – Ладно. Прессор, ты говорил, что "Д-3" изолирован от остальной сборки. Значит, попасть туда можно только в скафандрах. Есть скафандры в рабочем состоянии?

– Десятка два найдется, – ответил Защитник. – Но я уже сказал, что шлюзы мы не откроем.

– И не нужно, – сказала Мара. – Достаточно соорудить маленький кессон вокруг одного из турболифтов, так чтобы я оказалась внутри. Я прорежу стену, вскарабкаюсь по пилону и пешком доберусь до "Посланника Чафа".

– А как вы вернетесь обратно? – поинтересовался Драск.

– Придумаю потом, – ответила Мара. – Ну, как идея?

В этот момент лампы мигнули.

– Кошмар, – пробормотал Прессор, посмотрев наверх. – Они подбираются к генератору.

– Что, мы уже на аварийном питании? – спросила Мара.

– Да, в этой части корабля, – ответил Прессор. – Они уже прогрызли главные шины.

– Погодите, – нахмурившись, сказал Джинзлер. – Так у вас есть портативные генераторы? Сколько штук?

– Штук десять работающих, – ответил Прессор. Лампы мигнули снова. – Хотя, лучше сказать – девять.

– Почему я раньше не спросил? – с досадой сказал Джинзлер. – Соберите их поскорее – все, какие есть – и расставьте в коридорах.

– И куда их подключить? – недоуменно спросил Прессор.

– Да куда хотите, – ответил Джинзлер. – К освещению, к системе обогрева – к чему угодно. Просто врубите их на полную и заглушите главные реакторы.

– Не поможет, – заявил Драск. – Даже если генераторы выманят токоедов в коридоры, все равно их слишком много. Они быстро перегрузят генераторы, уничтожат проводку, а потом снова примутся за крупные источники энергии.

– Да, – ответил Джинзлер, скупо улыбнувшись. – Но только если черви доберутся до этих генераторов.

Он повернулся к Прессору:

– Но они не доберутся, потому что каждый генератор вы обнесете канавкой с соленой водой. Черви будут заползать туда, замыкать накоротко свои органические конденсаторы и сдыхать.

– Вы смеетесь, – сказал Прессор. – Я никогда о таком не слышал.

Джинзлер пожал плечами:

– Мы придумали этот трюк, когда я болтался в секторе Хадар вскоре после Войн клонов. Процедура довольно несимпатичная, но действенная.

– Я сейчас же дам задание техникам, – сказал Прессор, доставая комлинк. – У вас была довольно богатая трудовая карьера, господин посол.

Если Джинзлер и ответил, то его слов Мара не раслышала – ее внимание отвлек внезапный всплеск эмоций неподалеку.

– Что-то случилось, – сказал она и, сорвав с пояса меч, бросилась к двери. Прессор, опередив ее, ударом ладони открыл дверь и выскочил из комнаты.

Где-то рядом послышались крики.

– Скорее, – прорычал Прессор, вынимая бластер. Они с Марой бросились бежать по коридору.

Свернув за угол, они едва не столкнулись с примерно десятью техниками и гражданскими, которые неслись навстречу.

– Они вернулись! – выкрикнул один из техников, пробегая мимо и тыкая пальцем за спину. – Там, в турболифте! Пробиваются сюда.

Прессор выругался сквозь зубы и поднес комлинк ко рту.

– Всем миротворцам – в передний пилон правого борта, – приказал он. – Вагаари вернулись.

– Ерунда какая-то, – возразила Мара, на бегу пытаясь нащупать врагов Силой. Но оттенок чужих разумов был слишком слабым, чтобы его можно было опознать на фоне общей паники. – С чего бы им возвращаться?

– Может быть, они все-таки решили посмотреть, как мы умрем, – холодно сказал Прессор. – Если так, они дорого заплатят за это удовольствие.

В темном вестибюле турболифта их уже ждал один из миротворцев. Он ерзал от волнения, отчего луч его лампы метался по вестибюлю.

– Они пробиваются, – прошептал миротворец, направив фонарь на дверь турболифта. – Я слышу, как они работают. Что делать?

Прессор не успел ответить. Едва он открыл рот, как раздался оглушительный визг, и дверь отодвинулась на сантиметр. Немедленно в проем просунулись три лома, не давая ей закрыться; и затем дверь с громким треском откатилась. Прессор и миротворец наставили на проем бластеры; и вдруг из темноты кабины выскочили двое в боевой броне, тоже с фонарями. За этими фонарями Мара разглядела ручные бластеры, которые поворачивались в поисках цели...

– Нет! – крикнула она и Силой развела все четыре ствола в разные стороны. – Не стреляйте. Это друзья.

Она вышла вперед и встала между миротворцами и пришельцами. В этот момент из кабины вышла третья фигура в броне.

– Добро пожаловать на борт "Сверхдальнего перелета", капитан Браст'альши'барку, – сказала Мара, слегка поклонившись новому гостю. – Я думала, вы так и не придете.