Путеводная звезда

Глава 14

Потрясения не прошли даром. После завтрака в саду я почувствовала слабость и предпочла вернуться в комнату. Прилегла на минутку, только успокоить дыхание, да расслабить закаменевшую спину, и уснула. Глаза открыла уже на закате.

Солнце убегало за линию гор, торопясь укрыться за ними от мира. Еще не ночь, но все вокруг становилось другим, словно приоткрывая свою суть.

Как раз бы подумать, пытаясь связать все, что было известно благодаря письмам Андрея и рассказам дяди Георгия, с тем, что слышала и видела в последние дни, но Амира решила по-своему. Каким бы ни оказалось ее отношение к брату, нарушать данное ему слово она не стала. Позволив мне лишь легкий ужин и воспользовавшись помощью двух служанок, увела в купальню.

Когда вернулись, все, что мне удалось – дойти до постели. Потом была спасительная темнота.

Мне стоило ее поблагодарить. Проснувшись утром, я ощутила себя не только здоровой, но и спокойной. Сердце продолжало горевать, то теряя, то вновь возрождаясь надеждой, но это смятение было уже иным. С пониманием, что начатый путь я должна пройти до конца. Каким бы он ни был.

Завтракали в комнате. Вдвоем. Сашко не появлялся, что меня слегка тревожило. Его присутствие добавляло уверенности. И ведь не было причин, скорее….

Была в нем загадка, странность, которая не давала покоя. Воин с повадками аристократа. Изгой, которого уважали даже враги….

Чего стоили одни только отношения с Каримом! Общались они довольно-таки мирно, словно не было той истории, едва не закончившейся смертью для них обоих, но при этом в из разговоре мне слышался визг пробующих друг друга шашек, а во взглядах то и дело мелькало ожиданием.

Вопросы.... Вопросы…. Их становилось все больше, а ответов….

- Я могу прогуляться по саду? – спросила я у Амиры, когда закончили трапезу. Очень хотелось побыть одной.

Женщина несколько странно посмотрела на меня, но кивнула:

- Только постарайся не заходить на другую половину, - посоветовала после короткой паузы. Когда чуть приподняла бровь, добавила: - Ты же не хочешь встретиться там с Нино.

Имени жены князя Рахмата я не знала, но вряд ли еще кто-то в этом доме мог вызвать у моей собеседницы такие сильные, с трудом сдерживаемые эмоции.

- Постараюсь без глупостей, - по-доброму улыбнулась я Амире, наблюдая, как из ее глаз медленно исчезает замешанная на злости горечь. – О посланнике отца ничего не слышно? – сожалея, что стала причиной ее волнения, спросила я.

Она взглянула на меня как-то протяжно, измученно… я напряглась в ожидании очередных неприятных известий, но Амира, пусть и не сразу, но качнула головой.

Продолжать разговор я не стала, да и она заторопилась: напомнив о шали, вышла из комнаты.

Утро было…. Нет, оно не было ни мягким, ни уютным…. Оно просто было. Еще одно утро еще одного дня, в котором для меня не находилось ясности.

Дом я покинула без проблем. Я – была, но меня словно и не было. Пустой коридор, доносившиеся издалека, как если бы из другого мира голоса….

Я не обольщалась, холодком по спине чувствуя чужие, настороженные взгляды.

Спустившись с крыльца и обойдя дом, укрылась за стеной кустарника.

Не свобода, всего лишь ее иллюзия, но я радовалась и этому.

Я бродила по аллеям сада. Воспринимался он вычурным, нарочитым, но я это только отметила, смирившись, что не могу раствориться в неге влажного, остро-пряного воздуха, расслабиться в мягких линиях дорожек.

Взгляд скользил по деревьям, обрисовывая их формы. То крупные, с огромными, жилистыми корнями, мощными стволами и раскидистой, распластанной над землей кроной. То какие-то нежные, словно связанные ажурной вязкой. То высокие, устремленные к небу, в которое хотели вонзиться острыми, точеными верхушками.

Где была в эти мгновения?! В нашем с Георгием доме? В имении бабушки? В Виноградово?

Где угодно, но только бы не здесь!

Где-то гаркнула птица, предупреждая…. Я невольно оглянулась, буквально осязая разлившуюся вокруг меня опасность. Ознобом прошлось по спине….

Все было тихо и так же спокойно. Вот только безмятежность эта казалась напряженной, заполненной подспудной тревогой.

Будь у меня дерзость племянницы графа Горина….

Воспоминание об Алексее Степановиче легко сменилось другим.

Отец…. Федор Игнатьевич Красин. Глава рода, который славился не только именами предков, но и заводами, на которых производили пистоли и пушки.

И – брат, наследовавший ему.

Один – жесткий, холодный, но, по словам графа Горина, справедливый.

Подтвердить данное утверждение примерами из собственной жизни мне было сложно, но мнению Алексея Степановича я верила. К тому же, Георгий тоже как-то говорил, что с Красиным легко иметь дело. Если уж он что обещал….

Второй – избалованный, эгоистичный, привыкший, что весь это мир крутится вокруг него.

Птица вновь закричала…. Теперь уже ближе, едва ли не над моей головой. Я посмотрела наверх – кроны деревьев закрывали небо, добавляя этой аллее мрачности и рождая желание сбежать. Куда угодно, но только оказаться как можно дальше.

Я обернулась, заозиралась, «потеряв» направление. Вроде и понимала, что нужно просто вернуться обратно, но нутро разрывало: быстрей… быстрей… быстрей!

Медленно выдохнув, так же неторопливо вдохнула, мысленно уговаривая себя: «Спокойнее. Спокойнее. Спокойнее…» Сердце не сразу, но забилось ровнее, заставив надвинувшиеся стволы деревьев отступить и вернуться на свое место.

Что со мной происходило, я догадывалась – паника. Но как же тяжело оказалось с ней бороться!

Чтобы хоть как-то помочь самой себе, сделала шаг, еще один, возвращаясь к воспоминаниям о брате и отце.

Раньше они казались мне похожими, теперь, спустя время и благодаря расстоянию, я видела, насколько разные. Несмотря на категоричность старшего Красина, самодурства, при ближайшем рассмотрении, в нем не было. Рациональность, твердость, поиск выгоды, несокрушимость собственных позиций…. Случай с Андреем только подтверждал этот вывод….

Подтверждал….

Брат тоже искал выгоды, но какой-то однобокой, лишь для себя одного. Только он… он… он!

Мне несложно было признать, что видеть Эдуарда я не хочу.

Дорожка вновь ложилась под ноги, уводя не только от испугавшего меня места, но и прочь от образов отца и брата. Все ближе к солнцу, к Андрею и Георгию….

Один находился совсем рядом, но… недосягаем. Второй….

Я вновь остановилась, чтобы оглядеться, куда попала. То, что не проходила по этой аллее, помнила точно, но понять, в какой части сада она находилась, не получалось.

Посчитав, что нужно быть просто осторожнее, вновь пошла вперед. Мне было, о чем подумать, что связать, выискивая тайные связи.

Князья Алихан Лазариди и Заур Саакадзе. С сыном одного из них общался князь Изверев. Гонцом ко второму стал Георгий.

Две реальные силы, способные остановить войну….

Я замерла, пораженная мыслью, которая до сих пор не приходила мне в голову. А кто ее начал?! И – почему?

- Я предупреждала, что не хочу видеть этого урода в моем саду?! – заставил меня вздрогнуть резкий, грубый крик.

Прозвучал он неожиданно, словно разорвал окружавшую меня тишину.

Я повернулась на звук…. Взгляд коснулся нежно-зеленых листочков низкорослого кустарника. Потом наткнулся на опрокинутую тележку… на мужчину, понурившись стоявшего перед разгневанной Нино, на спину упавшего на колени Андрея. Его плечи вздрагивали, руки как-то бессильно… безвольно прикрывали голову.

- Но ты вновь привел его сюда! – ярилась Нино. Ее щеки зарделись, четко очерченные белизной покрова. Линия губ кривилась, делая ее лицо неприятным, отталкивающим. – Я тебя предупреждала… - не заорала – завизжала она… сделав шаг к Андрею.

Щелкнула плеть, которую я заметила лишь теперь, оставив драный след на и так изношенной рубахе.

- Ненавижу вас! - заверещала она, вновь разрывая тело князя кожаным жалом.

Мое сердце не сжалось, оно захлебнулось его кровью, его болью. Потом разлетелось, срывая с меня оковы разумности, заставляя забыть о себе, о том, о чем предупреждала Амира.

Все, что было в голове, одно только имя – Андрей! Пусть и не мой, но… та первая любовь никуда не делась, требуя беречь, закрыть собой, не дать сгинуть здесь, прямо на моих глазах….

И я побежала…. Прямо туда, где свистела плеть, где исходила бешенством эта страшная женщина, не имевшая права не то, что прикоснуться к этому мужчине, но даже взглянуть в его сторону….

Я что-то кричала… требовала…. Я еще помнила, как схватилась за рукоять, пытаясь вырвать ее из руки Нино. Как отталкивала ее, удивляясь, откуда только взялись силы. Как Андрей поднял голову, посмотрел на меня… узнавая…. Как попытался подняться….

А потом была боль, которая располосовала лицо. Обожгла, залив глаза красным и… отбросила меня в пылающую темноту, в которой его губы продолжали что-то шептать….

Я не знала – что… просто верила – то было мое имя….

- Она напала на мою жену!

Я шевельнулась, реагируя на этот громкий, резкий голос, но чья-то рука придержала за плечо, не позволяя приподняться.

- Это была провокация, князь, - холодно отозвался невидимый мне Сашко. – Вам прекрасно известно, что князя Изверева и Федора Красина связывала дружба. Графиня знала вашего пленника, они дружны с детства, так что не сорваться, увидев, как над ним измываются, она не могла.

Попытка открыть глаза тоже оказалась безуспешной. Ресницы дрогнули, но темнота не расступалась, наводя на предположение о наложенной повязке.

Именно эта мысль, а не сказанные Сашко слова, вернули воспоминания.

Крик Нино, исполосованная плетью спина исхудавшего, потерявшего былую стать Андрея….

- Нет! – захрипев от отчаяния, я опять дернулась…. Глаза заливало алым….

- Выпейте! – меня опять перехватили, удержали в жестких объятиях. Край кружки коснулся губ, понуждая их приоткрыться.

Сопротивляться я не стала – сердце билось заполошно, в голове все перемешалось, но я все-таки отдавала себе отчет, что это – истерика. Сделала глоток, потом еще один. После третьего мне позволили передышку: убрав посудину, помогли прилечь.

- Вы же понимаете, князь, что ослабленная болезнью женщина вашей жене не противник. К тому же….

Я не видела, но – слышала. Слышала как замерло все в вокруг, оставив лишь дыхание. Ровное, уверенное – у Сашко. Напряженное, то разрывающее грудь яростью, то сдерживаемое, натянутое, как тетива, у Рахмата.

Но было еще одно. Прерывистое, обманчиво испуганное, но при этом какое-то решительное, словно вот в этой слабости именно в этот момент рождалась будущая сила….

- К тому же… - повторил Сашко, выдержав театральную паузу, - вам ли не знать, насколько безумны бывают женщины рода Ишхнели, когда что-то идет не так, как им хочется….

Ишхнели! Нино Ишхнели!

Вот он ответ! Теперь было понятно, откуда неожиданно возросшее влияние князя Рахмата! И та исступленность, с которой Нино избивала Андрея! И… подспудный страх Амиры перед новой хозяйкой в доме брата!

А ведь я ее не узнала! Не увидела в лице сидевшей за одним со мной столом то, другое….

И память опять помогла…. Это был один из моих первых балов. Я стояла в сторонке, дожидаясь матушку, которая в нескольких шагах от меня разговаривала с баронессой Радовой, когда в зал вошла эта пара. Князь Ишхнели со своей дочерью.

Совсем юной назвать ее было нельзя, как и робкой – виделось в глазах, в том, как она подавала себя, что-то самоуверенное, порочное, но все это терялось в ее непривычной, яркой красоте, в изысканности манер, в мягкой, но при этом поощряющей улыбке.

Мужчинам она нравилась….

Как оказалось, не всем. В следующий раз княжна привлекла мое внимание во время танцев. Я следила взглядом за князем Изверевым, когда она остановилась рядом с ним. Была одна…. О чем говорили, не услышать – громкая музыка, да и далеко, но недовольство девушки было слишком явным, чтобы не заметить.

Несколько раз сложился и раскрылся веер, чуть более нервной стала улыбка…. Она старалась держать себя в руках, но с каждым мгновением получалось все хуже и хуже.

На мою задумчивость обратила внимание матушка, проследив за взглядом, коснулась ладонью руки отца….

Тот посмотрел с неудовольствием… сначала на меня, потом на князя Изверева и… решительно направился в его сторону.

Что было потом, я так и не узнала, но некоторое представление имела. Хотя бы благодаря словам отца, который после возвращения домой вызвал меня в кабинет. Его монолог, произнесенный в присутствии матушки, было долгим, но сводился к одному: приличные девушки мужчинам себя не навязывают.

- Будь с ней Амира… - между тем продолжил Сашко, словно не удовлетворившись уже сказанным….

- А ты стал зубастым, волчонок! – с ухмылкой перебил его Рахмат. – Не боишься?

- А разве есть что-то страшнее смерти? – смягчив интонации, хохотнул Сашко. – А ее я не боюсь!

- Умный ты, Сашко, - слова князя тоже перестали быть жесткими, но не стали менее угрожающими, - но глупый. С таким отцом, как у тебя….

- У меня нет отца! – оборвал его Сашко. Не гневно, но так, что становилось понятно – спорить бесполезно. – Скажи, что закон не нарушен и графиня находится под защитой твоего слова! – потребовал он, лишь теперь освободив мои плечи от своих ладоней.

Судя по шороху, выпрямился, сделал шаг, отходя от кровати.

- Говорю, - язвительно хмыкнул князь. – В пределах этого города графиня Орлова является моей гостьей и находится под защитой закона. – Он помолчал, но тишина оказалась недолгой: - Шрам останется?

Вопрос явно относился не к Сашко, звучал уже иначе…. Вот только сожаления… извинения в нем не было.

- Да, - Амира тяжело вздохнула. – Тут нужен маг. Главное, что глаз цел, рассечена только бровь.

Ее приговор должен был испугать, но мне было все равно. Шрам…. Маг…. Все это сейчас не имело никакого значения. Только уверенность, что знай я, какими будут последствия, повторила без малейшего колебания.

Наверное, на какое-то время я забылась, потому что, когда в следующий раз открыла глаза, повязка на лице мне уже не мешала.

- Проснулась? – тут же наклонилась ко мне Амира. – Ну и напугала ты меня, - несколько ворчливо продолжила она, но глаза говорили другое.

Она была довольна…. Нет, не последствиями, тем, что кому-то удалось сделать то, что не сумела она.

- Все настолько страшно? – свела я все к шутке.

Вот тут Амира помрачнела. Провела рукой над моим лицом… очень близко, но не касаясь.

- Про бровь я уже слышала. И про шрам, - подбодрила я ее. Пальцами тронула узкую полоску ткани. Тоже магические штучки. Держались сами, останавливая кровь и оставаясь чистыми несмотря ни на что.

- Я немного преувеличила, - поднимаясь, вздохнула Амира. Во взгляде было что-то от сожаления.

- А где Сашко? – посмотрев на завешенное шторой окно, спросила я. Бровь саднила, на щеке тоже болезненно ныло.

- У князя, - опустила она глаза. – Плох он совсем….

Так хотелось закричать, но… я только сглотнула вставший в горле ком. Приподнялась на локте, потом, откинув одеяло, села. Была все в том же платье, выглядевшем теперь весьма неприглядно.

- За что она его так?

Ответ на вопрос знала…. Или, думала, что знаю.

- Нино беременна. Выпросила у Рахмата пленника…. Брат отказать не смог.

- Ребенок будет магом, - кивнула я, вставая.

Об этом тоже слышала, но это уже из разговора. Георгия и Алины. Имени не услышала, но сейчас свела воедино. Дар передавался через мать, которая платила за это безумием.

Алина сказала тогда, что последствия проклятия. И добавила… заслужили.

Кто и за что?

- Рахмат потому ее и взял, - Амира отошла к камину, протянула руки к огню. – После второго она совсем себя потеряет…. Да и сейчас уже…. Утром просыпается нормальная, но не проходит и часа, как в ней закипает злость. При брате еще держится, а без него совсем страшная.

- И все ради поддержки ее отца?

Откуда было это спокойствие?!

- Брат хочет власти, - оглянулась Амира. Окинула меня быстрым взглядом. – Я прикажу принести ужин и помогу переодеться.

Она отошла от камина, остановилась, словно хотела еще что-то сказать, но все-таки промолчала, направившись к двери.

- Почему ты помогаешь мне? – остановила я ее вопросом. Сама так и стояла у кровати, опасаясь отойти. Слабость была не столь и очевидной, но я догадывалась, что удар плетью вряд ли обошелся без последствий. – Из-за Нино? Ивана?

Амира качнула головой, улыбнулась… грустно-грустно:

- Потому что ты сделала то, на что я не решилась.

И вышла из комнаты, оставив меня размышлять над тем, что сказала.

- Проснись! – вырвал меня из сна прерывистый шепот. – Эвелин!

Я вскинулась, заозиралась, не понимая, где и почему нахожусь. Вроде вот только держала на руках Аленку, а тут….

Неярко светил магический светильник, едва отталкивая подбиравшуюся к кровати тьму. Сыто, лениво, облизывал поленья огонь в камине….

Чужие стены в чужом доме и столь же чужой стране.

- Эвелин! – Амира вновь тряхнула меня за плечи, заставляя посмотреть на себя. – Проснулась, слава Заступнице! – вздохнула она с облегчением, когда я взглянула уже осмысленно. – Беда!

- Князь?! – заполошно вскинулась я, чувствуя, как леденеет сердце. Неужели все?!

- Возможно, и хуже, - села она на край кровати. – Здесь твой брат.

- Что?! – поднялась и я. – Зачем?

- Вот и я подумала, зачем?! – она чуть сдвинулась она. – Это… - она качнула головой, скривилась….

Слез не было, но только благодаря ее выдержке.

- Рассказывай! – потребовала я, лишь теперь ощутив, как подергивает бровь. Да и щека чувствовалась, но… было у меня предчувствие, что ныне это меньшее из зол.

Она вновь кивнула, оглянулась на дверь.

Было тихо, но… тревожно.

- Я его раньше не видела, подумала, что просто гонец. Такое часто бывает… - Амира замолчала, взглянула на меня твердо, решаясь: - А тут вышла во двор, а там Карим. Потом появился Рахмат, остановился рядом с воином. Я уже собиралась вернуться в дом – не хотела, чтобы меня заметили, когда Карим спросил, тот ли это, кого они ждали?

- Это он о посланнике отца? – уточнила я.

Эдуард…. Сердце билось судорожно, не ожидая ничего хорошего от его появления.

Вроде и брат, но…. Забыть, с какой ненавистью он смотрел на меня во время нашей последней встречи, было невозможно.

- Я сначала не поняла, - призналась Амира, - догадалась, когда Рахмат назвал имя. Просто произнес: Красин.

- А если это отец? – придвинулась я к ней.

- Я тоже так подумала, - начала она, но тут же насторожилась, прислушиваясь к чему-то.

Не знаю, что ее побеспокоило - кроме звука собственного дыхания я больше ничего не слышала, но тоже замерла.

Стукнула ветка в окно, где-то вдалеке громыхнуло далекой грозой.

Амира медленно выдохнула:

- Я подслушала их разговор… - наконец произнесла она. Хотела встать… уже даже приподнялась, но тут же вернулась на место. – Они устроились в каминном зале, окно было открыто. – Опять короткая пауза и она, схватив меня за руки, торопливо зашептала: - Тебе надо бежать. Он пообещал Рахмату деньги, если тебя убьют.

- Он, это – мой брат? – едва ли не равнодушно уточнила я.

Взгляд Амиры стал странным, словно она испугалась... то ли своих слов, то ли… моего состояния.

Вот только мне было все равно, как если бы я знала. Всегда знала, что рано или поздно, но Эдуард попытается избавиться от меня.

Ее слова только поставили точку. В ожидании предательства.

- Эвелин… - она отпустила мои ладони, отстранилась…. – За городом на вас нападут. У Рахмата есть отряд. Головорезы. Я тебе принесла одежду… - она подскочила, кинулась к креслу.

- Мне некуда бежать, - остановила ее. Встала. Босым ногам стало холодно, но я это отметила мельком. – Некуда, - повторила я, но не безвольно. Нет! Я искала выход, просто… пока не находила.

- Посланник приедет утром, - неожиданно твердо произнесла Амира. – У тебя есть только эта ночь….

- Только эта ночь, - задумчиво протянула я, разглядывая меховой жилет, который она держала в руках.

Мои волосы были все еще черными. Краска, которой вымазала их жена Али, несмотря на старания Амиры, так и не смылась….

- Найди Сашко и расскажи все, что рассказала мне, - не попросила – потребовала я. Когда она замешкалась, поторопила: - Быстрее, Амира. Ты права, у нас есть только эта ночь.

На этот раз она кивнула, бросила жилет и поспешила к двери.

Открылась та с едва слышным скрипом, а вот закрылась уже беззвучно, как если бы хотела заверить, что на нашей стороне.

Я подумала об этом и… улыбнулась. Странно, но теперь мне было совершенно не страшно.

Когда Амира вернулась, я уже не только оделась, но и успела понять, насколько рискованным мог стать побег. Мало покинуть дом Рахмата, да выйти из города….

Все зависело от того, права я или нет. Права в том, кем являлся Сашко и зачем он согласился выкрасть Елену Струпынину.

Вот только… уверенность таяла с каждым ударом сердца.

Уверенность и… мужество, которого оказалось немного.

Окончательно раскиснуть не дал тот самый Сашко, появившись следом за Амирой. Вошел он в комнату стремительно, дверь за собой закрыл мягко, нежно.

Окинул меня быстрым взглядом. Плотные мужские штаны, рубаха, подвязанная кожаным поясом. Надетый поверх меховой жилет.

Не знаю, показалось, или нет, но смотрел удовлетворенно.

- Значит, бежать?

Его тон, какой-то задорный, игривый, на мгновение сбил с толку, но и тут я не растерялась. Кивнув, спросила твердо:

- Ты мне поможешь?

- А как же князь? – неожиданно спросил он, подходя ближе.

Вот оно! То, что подспудно не давало мне покоя. Что даже в решительности отравляло сомнением….

Андрей…. Князь Андрей Изверев.

Ты всегда будешь моей путеводной звездой….

Мой взгляд не метнулся в поисках поддержки. Не стал влажным от слабости….

- Ты ведь пришел за ним?

На лице у Сашко появилась улыбка, сделав его мальчишкой. Шаловливым, не знающим, что в этом мире не все возможно.

- Все-таки догадались, - удовлетворенно хмыкнул он. – И давно?

- Только что, - успокоила я его. – У тебя есть план?

- У меня есть кое-что получше, - заверил он меня. Повернулся к Амире: - Ты сможешь вывести нас из усадьбы?

- Амира пойдет с нами, - не дала я ей ответить.

- Я выведу вас, - кивнула она.

- Он ее убьет! – обращаясь к Сашко, холодно произнесла я. – Как только поймет, кто помог.

Сашко молчал…. Все та же лукавая улыбка, и только глаза холодные, да взгляд острый, похожий на удар кинжалом….

Мое оружие осталось где-то там… у ограды заброшенного дома, куда меня завел плач ребенка.

- Сашко….

Его губы стали жесткими, показывая совершенно другого человека. Мужчину. Воина, способного принимать решения и отвечать за них.

Он медленно оглядел комнату… потом отошел к камину, замер, опершись на украшенный резьбой портал.

Я молчала, лишь наблюдала, как с каждым мгновением его поза становится все более расслабленной. Ощущала, как растекается, расползается, становясь тонким, прозрачным, полотно беспросветности….

- Вам нужно переодеться, - обернулся он. Нет, не резко, но мне показалось, что именно от его движения сильнее вспыхнул огонь в камине, рванулся вверх, облизывая каменные плиты.

- Вы возьмете меня с собой? – все-таки неверяще спросила Амира. Посмотрела на меня….

Сколько всего было в ее глазах! И горькое прошлое и… надежда на будущее.

- Графиня права, - лицо Сашко было совершенно непроницаемо, - Рахмат убьет вас. На моей совести и так много смертей, ваша может оказаться лишней.

Я мысленно усмехнулась. Не знаю, о чьих отнятых жизнях он сейчас говорил, но что-то подсказывало: каждая из них закончилась лишь потому, что другого способа спастись у Сашко не было.

- Я не задержу! – лишь теперь поверив, вскинулась Амира. Как-то суетливо бросилась к двери, потом остановилась… обернулась, глядя только на меня.

Что хотела сказать?!

Сашко не дал ей произнести ни слова. Стремительно подошел, что-то шепнул на ухо. Амира кивнула, потом еще раз. Взяла какой-то предмет, который Сашко вытащил из кармана, опять кивнула и… выскочила за дверь, на этот раз не издавшую ни звука.