ПУСТОЙ - 2. Плохая карма. (вариации на тему - s-t-i-k-s А. Каменистого)

Глава 19

Елозия на грязном полу, весь в своей блевотине, я приходил в себя на дне колодца. Кромешная темнота, вообще ничего не видно. Трясущимися руками нащупал баклажку с водой, и сидя на бетанном полу, прислонясь спиной к холодной стене, прополоскал рот. Еще минут десять отдыха, потом можно выползать на свет Божий. Как только ноги трястись перестанут.

Вспомнил, о листе бумаги в рюкзаке с золотыми побрякушками от Сивого. Ведь знал, гаденыш, что я полезу проверять. Когда я начал читать «пожелания к деду-морозу», у меня брови полезли на верх. Как же я все это потащу? Одних только мин противопехотных с двадцать штук. Он что, собирается весь Стикс завоевать? Или войной на Карела пойти?

Рукой нащупал в полной темноте рюкзак с слитками золота от Валентиныча. Взял с собой только тридцать пять килограмм, спина-то не казенная. Куда ему столько и сразу? Но половина, все равно мое! Борщит мой комерс последнее время. Доведут кабаки да бабы до цугундера. Я в его дела конечно не лезу со своими советами, но ведь большее удовольствие, которое приносит богатство, состоит в том, что бы демонстрировать это богатство. Нарисуется где ни будь… Привлечет к себе внимание… У кого ни будь возникнут вопросы…

Да ладно, что он дурак что ли?

Оказалось – дурак!

Подтянув к себе рюкзак с слитками золота, я начал непослушными после перезагрузки пальцами расстегивать его. Сейчас открою люк, и начну по слитку выкидывать наверх. Во первых, учитывая мое теперешнее состояние, мне всё не поднять, а во вторых, я его целиком, в смысле рюкзак, через люк все равно не протисну. Ногой сюда забивал.

Усмехнувшись, представил себе картину, какой ни будь алкаш, (кто еще может бродить по промке рядом с ЖД), наблюдает, как изнутри открывается тяжелый, чугунный люк, и оттуда начинают вылетать слитки золота. Затем вылазит реальный бомж и начинает собирать все в сумку. Подумает, что "белочка" пришла.

Я, действительно оделся бомжевато. По дороге в городе, помарадерил в зданиях, где с входными дверьми проблем не было. Скинул с себя модный камуфляж, и надел треники "абыбас", резиновые сапоги, брезентовую куртку – прощай молодость, тельняшку, на голову – кепку. Или дачник, или алкаш. Последнее время, что то дожди зачастили, так что резиновые сапоги были в самый раз.

Здраво рассудил, что человек в камуфляжном натовском костюме, с громадным рюкзаком за спиной, в котором явно что то тяжелое, может вызвать определенные подозрения, в наше то время. Еще трезуб на лбу нарисовать!

А в таком виде, могу прокатить под дачника-огородника, или чинильщика "Жигулей" в гараже. Доковыляю до схрончика, где в полиэтиленовом пакете, находится наличка, и старенький кнопочный телефон в «вечным» аккумулятором. По нему вызову себе такси, а там уж…

Поднявшись вверх по ржавым скобам из арматуры, вмонтированным в бетонную стену, и едва начав открывать трясущейся рукой чугунный люк, я едва не рухнул вниз. Ослепляющий свет ударил мне по глазам. Чьи то руки, заботливо схватили меня за шиворот и кажется без малейшего усилия, вытащили наверх. При этом, кто то как роженице постоянно приговаривал: «Все хорошо… не волнуйтесь… все хорошо». Я не мог проморгаться и увидеть хоть что ни-будь. Какие то невероятно заботливые люди, подперев меня своими плечами с боков, так, что я ногами земли не касался, куда то меня понесли. Мне вдруг почему то стало страшно за золото, а не за себя. Я повернул шею назад, и только смог промычать: «аааа… ууууу… ээээ… там…». Кто то сбоку, продолжая меня нести, уверенным голосом сообщил: «Не беспокойтесь. Мы все заберем». Телепат хренов. Ну все, теперь я спокоен.

Посадили меня на заднее сиденье черного «гелика», ноги даже занесли, то ли после перезагрузки, то ли от полноты чувств они у меня не шевелились. Один из сопровождающих, уселся на переднее сиденье. Водитель уже был на месте. Я старался не стечь с сиденья на пол автомобиля. Медленно, как в кошмарном сне, расстегнул куртку и запустил руку во внутренний карман, за металлической флягой с живчиком. Пассажир на переднем сиденье, незамедлительно отреагировал на мой маневр и чуть повернул голову в мою сторону. Увидел, что это фляга и опять стал смотреть вперед. Но я не сомневался, что он меня полностью контролирует.

Судя по промелькающим огням в окнах, мы не ехали, мы летели. Я попытался рассмотреть в полутьме салона двоих спереди. Строгие костюмы, галстуки, белые сорочки, ну и рожи конечно табельные. Все понятно, это «фэйсы». Сейчас приедем в отдел, и там товарищ майор будет мне в лицо лампой светить. Как в кино. Все, допрыгался. Ну Валентиныч, ну и вломил ты меня.

«Контору глубокого бурения», вроде проехали. К ней вообще по другой улице ехать надо. И куда меня приперли эти двое из ларца, одинаковых с лица? Остановились вроде в центре города. Водитель, мигом вышел из автомобиля и открыл мою дверь. Церемониально встал рядом, только галстук себе не поправил. Руку мою, как гламурной диве тоже не придержал. Я выполз из салона и оглянулся. Ё-мое! Впереди нашего автомобиля, еще два таких же, и сзади парочка. Этж, целый кортеж! Из всех автомобилей вышли водители и встали рядом с ними по постойке - смирно.

Откуда то материализовался тип в строгом светлом костюме и обращаясь ко мне, вежливо предложил следовать за ним. Провел рукой, манерно и указал на вход в не знакомый мне ресторан. Все наши автомобили стояли на парковке рядом с входом, полукругом. Больше никого на парковке не было.

Вот бы кто ни будь поржал со стороны… Впереди меня, величаво, шествует гладко выбритый, весь одетый с иголочки, похожий на дворецкого, манерный господин, а сзади - семеню я. В резиновых сапогах, желтого пидарского цвета, одетый как бомж с помойки.

Возле входа, швейцар, с важным видом, раскрыл перед нами, точнее сказать, передо мной дверь, и хоть бы бровью шевельнул. Как буд то он таких персонажей, как я, тут каждый день видит. В холле ресторана, я немного прифигел от увиденного, денег на дизайнера тут потрачено немерянно, и не зря. Я и в кино про буржуинство такого не видел. По углам огромного зала, стояли, видимо изображая безмолвных криатид, люди в костюмчиках. Официанты, вышколенные и обученные, выстроились в ряд возле мраморной стены светлого цвета. И никого в огромном зале, пустые столы. Сопровождающий меня светлый костюм, опять куда то материлизовался.

Впрочем, я ошибся. За одним из столиков, в центре зала, находились двое мужчин. Один из них встал, нет, не встал, а выпрыгнул из за стола и раздвинув руки, словно хотел меня задушить в своих объятиях, как отец родного сына после долгой разлуки, быстро направился ко мне. Да практически побежал.

Я обомлел. Столько раз я видел по телевизору это небритое лицо, с трех дневной щетиной, которая, видимо по мнению владельца оной, придавала ему брутальности и мужественности. Ни чего подобного!

Придурковатая морда, с вечно-блаженной улыбкой всегда оставалась стандартной и легко узнаваемой. Звезда светских хроник и рубрики "их нравы". То какую ни будь сто метровую яхту купит и загрузит ее всякими элитными шмарами-фотомоделями, так, что она осадку по самую ватер-линию даст. То завод купит, то продаст. То в Кремле нарисуется…

Я вообще то давно подозревал, что все современные олигархи-комсомольцы, просто переполнены детскими комплексами неполноценности. Родился и вырос в панельном доме, куплю дворец с мраморными колоннами. Смотрел всю жизнь футбол по черно-белому телевизору, куплю клуб с настоящими футболистами. Мечтал об дюралевой лодке казанке, куплю себе яхту с вертолетной площадкой. Отказала младшему научному сотруднику лаборантка в любви и ласке, куплю себе гарем из актрис и манекещиц, и так далее и тому подобное.

- Зяавсвуйте, зяавствуйте, дойогой вы мой! – практически заорал он подбегая ко мне. По отцовски правда не приобнял, а не сколько не смущаясь моего неопрятного и не гламурного внешнего вида, нежно и осторожно взял меня за локоток и повел к столу.

- Знаете, я так много о вас наслышан, и я так яд нашей встъече…

За столом сидел Валентиныч и уныло ковырялся вилкой в тарелке. Он, на секунду поднял на меня свой взгляд и снова обреченно и с виноватым видом уставился в свою тарелку. Аппетита у него, как видимо не было.

Меня усадили за стол, и мигом появившиеся за моей спиной пара официантов в белых перчатках деловито, но абсолютно неслышно задвигали передо мной столовыми приборами.

- Угощайтесь, пъяшу вас, угощайтесь. Знаете ли, тут оказался на едкость хоёший шеф повай! Я пйосто не ожидал…

Я, неожиданно для себя, усмехнулся… И этот, тоже в места общепита устремленный! С одной грядки все таки… Мою усмешку, поняли видимо как согласие.

Вообщем, он начал говорить, и не замолкал уже не на секунду. Я бросал взгляд то на него, то на Валентиныча. Тот, по прежнему упорно смотрел к себе в тарелку.

Ну как же так? Где же ты так нарисовался нашим золотом? Ведь ясно же было, что такие вещи мониторят постоянно, и случайных людей вычисляют быстро. А мне, ты казался умнее, продуманнее. Тот, словно прочтя мои мысли, на секунду поднял взгляд и посмотрел на меня. В этом взгляде читалось обреченность проигравшегося игрока в карты, «вот так вот, вот так вот… всё…».

Сбоку, "радио" не замолкало. Я улавливал только часть сказанного, видимо сказывалось недавнее посещение перезагрузки или шок от теплой встречи… да кого я обманываю? Не умею я быстро реагировать на стрессовую ситуацию. Включается рефлекс заторможенности. Как во время перебегания дороги, вдруг, резко, совершенно неожиданно возникает перед человеком несущийся на него автомобиль. Один, сразу сдает норматив по прыжкам в длину с места, без разбега. А другой, сдает анализы мочи и кала, замирая на месте с отвисшей челюстью. Рефлекс.

И тут, меня резко осенило! Мгновенное просвещение! Сатори! Меня этот тип, усаживая за стол, назвал по имени-отчеству. МОИМ ИМЕНЕМ!

Я же умер, несколько лет тому назад! Вскрыл ножом себе артерию на шее. И на могилке своей был. И с памятником своим бухнул. Все мои данные, из всех архивов давным-давно стерли.

Ну, я так думал…

Я, с изумленной рожей уставился на говорящего, и постепенно до меня начали доходить слова, произнесенные как оказалось не просто так…

- Кстати, ваша мама замечательно выглядит для свих лет… и дочка пъесто къясавица, очень на папу похожа!

Ах ты СУКА!

Боковым зрением, я заметил, что Валентиныч, склонил голову еще ниже к тарелке. Мне показалось, что даже свет в зале приглушенно гореть начал.

- Вы совеъйшенно уникальный человек… и я пъявда очень яд нашему знакомству. Уникальный случай! Такой пъёсто гъех пъёпустить! Нет, я совеъйшенно не собияюсь спъяшивать у вас, многоуважаемый, как вы все это пъёваячивате. Понимаю, каков будет ваш ответ.

Он обнажил фарфоровые зубы и хихикнул: «Вы спъесите меня, вам шашечки или ехать?». Опять лучезарно улыбнулся: «Ну конечно ехать!».

Закинул себе в рот что то с тарелки и продолжал: «И поедем мы гояздо быстъее и удачнее, чем с эээ…» Посмотрел на Валениныча, видимо так и не вспомнив его имени, снова повернулся ко мне, и продолжал: «С моими возможностями, и вашими способностями, мы…» И мечтательно закатил глаза.

Он что то еще говорил, говорил, но смысл сказанного проходил мимо моих ушей. Я просто смотрел на его лицо и не мог оторвать взляд. Было в нем, что то, такое - эдакое…

- Попоъёбуйте коньяк, пъяшу вас, здесь вы такого не йазыщете, увеъяю вас…

Он дрындычал как привокзальная цыганка, без перерыва, задавал миллион вопросов и не требовал ответа на них. Моя аудио карта сгорела от перегрузки.

Я вздрогнул всем телом и похолодел только раз, когда он доверительно приблизился ко мне, чуть нагнувшись вперед и быстро, так же не требуя ответа, спросил и одновременно константировал факт: «Кстати, ваша мама и пъявда выглядит замечательно, для своих лет. Даже помолодела, лет на тъидцать… Впъёчем, мы так многого не знаем дъюг о дъюге, будет еще въемя поговоъить о многом…»

И на долю секунды с этой блаженной физиономии упала маска, и вместо придурковатой рожи с вечной полу улыбочкой, вылезло - такое мурло. Я мгновенно вспомнил, где я видел этот взгляд раньше. Холодный, безжизненный и жестокий. В подвале дома, когда через дыру на меня посмотрел – элитник. Всего одну секунду, но этой секунды хватило мне, что бы понять всю свою ничтожность. Всю бесполезность своего существования. Потом, через дыру в стене, пролезла когтистая лапа, и попыталась меня нащупать и вытащить, что бы убить и сожрать. Я вспомнил этот взгляд! От одного элитника, мне удалось спастись, этот элитник, схватил меня за горло. И уже никогда не отпустит.

***

В голове играла какая то надоевшая мелодия глупой и популярной песенки. И никак от нее не избавится, как не старайся. Для противовеса рюкзаку набитыми золотыми слитками, взял с собой только пятьдесят килограмм, и так сойдет, я же не шерп непальский, повесил спереди второй рюкзак, с золотыми побрякушками от Сивого. В руках, осточертевший автомат. Обладатель белобрысой головы, посылал ко мне посыльного офицера, который приносил сокровища Валентиныча, и лист бумаги, на котором авторучкой был заказ с количеством вооружения. Ну еще форма там всякая, борнежилеты… И конечно же, мешочек со споранами.

Сивый, со мной не разговаривал, изредка кивали друг другу головой при встрече в стабе. Да и я к нему то же не лез… О чем нам теперь говорить то… Стаб, превратился в военизированную организацию, с железной дисциплиной, ежедневными тренировками и строгой субординацией. Один я, как неприкаянный слонялся через месяц по нему. На выезд меня не брали, а я и не просился. Обитатели, выражали ко мне почтение, уважение и с расспросами не приставали. Видимо, по приказу Сивого, которого почитали и уважали как солдаты своего генерала. Ночи в комнате Знахаря, душной и вонючей, проходили долго, в липком и кошмарном сне.

С Валентинычем, уже я, не разговаривал. Молча ставил перед ним на стол брезентовый рюкзак с побрякушками, получал деньги для жены Сивого, и уходил так же молча. О чем нам говорить то…?

Деловая и обкатанная временем схема пятьдесят на пятьдесят, кончилась.

- Ну зачем вам, доёгой вы мой, эти замаёчки с обменом? У меня есть ваъиант гоъяздо лучьше!

Беспроцентные и видимо безразмерные кредитные карты, оказались у всех моих близких.

- Пусть тъятят и не стесняются. Всё будет оплачено. Да и вы то же не экономьте. Хотите йолс-йос себе купите, хотите яхту! - и вновь обнажил свои фарфоровые зубы.

Ну да, без яхты, мне никуда теперь…

- Да, кстати… Вот тут вот у меня еъшительно новый набой. И он вновь осклабился. Открыл небольшой металлический футляр, размером с флягу и с гордостью и восхищением в голосе, мне даже показалось, с каким то благолепием сказал: «Это бъильянты! Очень доягие! Они же не много весят… Вас же не затруднит?" - и вновь лучезарно улыбнулся.

Я деланно вздохнул. Ну конечно не затруднит. Давай мне свои бъильяты. Тфу ты…

Ночью, не спалось… Громадный траходром с палатином, казался неуютным и слишком тесным. Надираться, как свин не хотелось. Стал обдумывать злодейский план, как остановить рядом с колодцем, на станции, на несколько часов железнодорожный состав с танками, двигающийся в зону СВО к хохляндии. Наши "самоделкины" из «Базы» завести их смогут? А снаряды уже в танках? Так мы элитников покрошим всех… Да вообще весь СТИКС завоюем! А кто такой Карел? Да чего он мне сделает… Не знаю я никакого Карела…

Незаметно для себя, я уснул.

Из знакомой квартирки, где я неоднократно убивал Сивого, склад золота переехал в подвал особняка в центре города, в другом подвале, другого дома, хранилась форма, а в схрон с оружием, я вступал как в оружейный магазин. Иногда, я даже не понимал, что это на стенах висит в специальных ячейках. Впрочем, мне теперь, даже ядрёную бомбу достанут, если я скажу. Разделили склады по моей просьбе. Сивый ведь знает, или догадывается, паразит, что в соседней комнате, за сейфом. Нафиг я ему нужен тогда? И что со мной он сделает, когда его оригинал из тюрьмы откинется?

В коридоре моего номера, правда, очень дорогого номера гостинницы, постоянно дежурили парочка в строгих костюмах. И в вестибюле – парочка. И на крыше – парочка. И на соседних зданиях тоже видимо были по парочке. Представил себя, идущего по набережной, в окружении строгих костюмов… и зажмурился.

Первое время, бродя по своим хоромам, не мог избавится от чувства дежа - вю, где то я все это видел, когда то я был в подобном месте. Но где и как я мог тут оказаться?

Опять осенило. Я замер с поднятой ногой, как кот, возле миски со сметаной. Я здесь был, с этой… как ее… Ну, в первый раз, когда принес Валентинычу его скоморошный «слиток золота». Как же звали эту проститутку? Теперь и не вспомнить. Я неоднократно высматривал ее в ресторане и в холле здания. Спросить? У кого? Да и как то стремно… Ладно, увижу, снова куплю. Ладненькая такая. С черными как у цыганки волосами и великолепной грудью. Интересно, где она сейчас? Где ни будь крутится – вертится, обтекает соком. С ней я даже разговаривал о чем то, долго так… Теперь и не вспомнить.

Если я куда ни-будь, хоть не надолго отлучался, жилое помещение, кто то невидимый моему глазу, словно вылизывал языком. Постель, оказывалась заправленной. Полы чистыми. Костюмы и рубашки отглаженными. Вода и алкоголь в холодильнике и баре – заменены. Конечно, все это очень здорово, но какое то чувство, что все ждут, когда же я отсюда съеду. Неуютно как то, не по домашнему. Как турист.

Завтрак, обед и ужин в ресторане. Навиду всегда бригада официантов, готовых по моей команде принести хоть осьминога запеченного в крокодиле. Проститутки не подходили и не присаживались за мой столик. Сидели возле барной стойки и бросали на меня голодные взгляды. Голодные до моих денег. Чего это они не подходят? Может их пугают несколько неразговорчивых человек в строгих костюмах, за моей спиной?

Засыпал в пустой постели один. Но с приятными воспоминаниями. Ведь было же время…

Место, где находится колодец – выкуплено, обнесено высоким забором с колючей проволокой наверху. И опять по периметру табельные рожи в строгих костюмах. Теперь при подъеме из колодца, тащить все самому не надо. Хоть это радует. Ждут, встречают… Рожи табельные.

В один мир, груженный оружием, в другой мир – золотом. Туда –сюда, туда – сюда…

Из миллионов концовок, я больше всего люблю - ироничные.

ВЕ ЕНД.