ПУСТОЙ - 2. Плохая карма. (вариации на тему - s-t-i-k-s А. Каменистого)

Глава 16

Открыв, не без труда, кстати, люк колодца, я понял, что старые привычки, никуда не пропадают со временем и даже перемещением в пространстве. В сложной и необычной ситуации, когда требуется мгновенная реакция, я впадаю в ступор. Я просто уставился на ствол автомата, который в свою очередь, уставился в мой лучезарный и светлый лик, с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.

Оставить матерого спецназовца, пусть даже прикованного браслетом к металлической скобе, рядом с ним, баулы с оружием… Это только я могу до такого догадаться.

Какое то время мы оба, в тишине, с интересом смотрели друг на друга. Я на ствол, ствол на меня. Через несколько секунд, я вспомнил, как дышать и сглотнул слюну в пересохшем горле. Отвел взгляд от ствола и увидел налитые кровью, совершенно бешенные глаза.

- Я, те водички принес, - промямлил я. И оцепеневшей рукой скинул внутрь колодца полулитровую баклажку из под лимонада, найденную там же на берегу, с «чистой родниковой водой».

Серега, (мое почтение), не кинулся к ней сразу, а через несколько секунд, в одной руке все так же держа автомат, нацеленный на меня, второй рукой, потянулся, очень медленно, не сбивая прицел с меня, к баклажке, лежащей на земле. Поднял ее, зубами открутил пластиковую пробку, когда то бывшую белой, и только потом, зажмурив глаза от удовольствия, в несколько глубоких глотков, выпил все содержимое. Ствол, он наконец то опустил вниз.

Расселись с ним, по турецки на баулах с оружием, вокруг открытого колодца, друг напротив друга. В открытый колодец, если что, спрыгнуть можно, оттуда отстреливаться от набегающих гостей. По словам Сергея, после того, как он снял браслет и расчехлил автомат из баула, вылез наружу. А тут, такие уроды рядом ходят… Стрелять и поднимать шум не стал, и правильно сделал, а просто вернулся назад, закрыл за собой люк и с нетерпением стал ждать меня. Мысли о моей мучительной и долгой смерти, помогали ему бороться с головной болью и невероятной жаждой.

- Глотни, - протянул ему флягу с живчиком. Но не больше трех раз. Это не жажда у тебя.

По его выпученным глазам, понял, что нектар ему не зашел как то…

- Не вздумай выплевывать. Ты его и раньше пил. Я его с хорошим коньяком бодяжил. А этот почти не разбавленный. Я тебя им с бодуна угощал. (Ну и просто так… постебаться, и в последнее время приготовить надо было к загрузке. А вдруг поможет? Вроде помогло), - подумал я про себя.

- Как это называется, - осипшим голосом спросил он.

- Живчик. Или живец. Или еще как ни будь придумай, он не обидится. Я его здесь с водкой бодяжу.

- Из чего его делают то?

- Я те потом расскажу. Даже покажу. А сейчас слушай меня внимательно. Что не понятно, переспроси лучше сто раз. Ошибки, здесь дорого стоят.

***

Уже под вечер он сидел на голой земле, свесив голову и широко расставив ноги.

- И назад никак? – без особой надежды в голосе поинтересовался он.

Я молча и печально отрицательно покачал головой.

- А если бы смог, захотел? – на этот раз я поинтересовался. Другой ты, первый, оригинал, очнулся с пол дня как в колодце, один. И ничего не понимая, думая, зачем и почему его так по дурацки разыграли, пошел сдаваться ментам. Ну, или свалил в Англию, откуда выдачи нет, - усмехнулся я.

Тебя посодют, всерьез и надолго. Все это время, я буду шастать взад – назад, и таскать твоей семье, все, что добудешь. А именно – золото. Я Валентинычу – золото, он мне – резанную бумагу, я ее твоей жене. А там и ты выйдешь, на свободу с чистой совестью.

Сергей помолчал, мотнул головой: «А Валентиныч в теме всего?». Я усмехнулся. «Были попытки выведать… мною они пресекались на корню. Ни к чему ему все это. И так языком где ни будь растреплет».

Тот согласно покивал головой. «Это да…»

Почему считается, что богатые люди умные? Хитрые, да. Подлые, да. Расчетливые, да. Но ум и мудрость, это не всегда про них. Не всегда.

Тот как то искоса посмотрел на меня. Дерзко, с недоверием. Я интерпретировал этот взгляд по своему.

- Ну не веришь мне… Возьму тебя обратно с собой. Только через двадцать восемь дней ровно. Вот так вот здесь. Скорее всего, будешь мычащим идиотом, или сдохнеш. Не проверял. Не знаю, - отрезал я.

Тот, словно не слыша меня, продолжал смотреть на меня своим странным взглядом.

- Сколько раз, говоришь ты меня убивал? – поинтересовался он вкрадчивым тоном.

Я посмотрел в сторону, разражено сплюнул. Задница от многочасового сидения на мешке с железками, затекла. Я медленно поднялся, не глядя на Сергея, распрямил ноги и помахал ими по очереди. Через открытый настеж люк колодца, шагнул вперед и положил правую руку ему, сидящему на земле на плечо.

- Да, кстати… Для тебя, и все вокруг, зовут меня – Пустой. А тебя, по праву первооткрывателя и твоего "крестного", (я выдержал МХАТовскую паузу), я нарекаю – Сивый!

- Почему Сивый?

- Потому что ты Сивый!

***

Сивый, уже третий раз просил у меня флягу с живчиком. Я на словах объяснил ему, откуда берется споран, и вкус живчика от этого лучше, конечно не стал.

Меня аж передергивало, когда я смотрел на него во время глотка. Тот скривился, затем зажмурился, затем распахнул и выпучил глаза, скривил губы, застонал, покраснел, раздул щеки, опять выпучил глаза, опять застонал, мелко затрясся всем телом… все, кажись проглотил.

Я, неизменно с отвращением смотрел на все это действо. Мне оно напоминало, выдавливание прыща на носу перед зеркалом.

- Ты знаешь, что такое "Живчик" по Украински? Как это переводится? – спросил я.

- Как?

- Не как, а як?

- Ммм… - вопросительно промычал он.

- Сперматозоид, - ответил я, на немой вопрос.

Успел кувырком уйти в сторону. Блевал Сивый, дальше, чем видел.