Пулемет над пропастью (СИ)

Глава 10

Глава десятая, где к нам приезжает Берта, а я отправляюсь на охоту за вице-канцлером

Я приехал домой ночью, и естественно не спал почти до утра, а утром приехала Берта и привезла два моих ларчика, упакованных в парусину. Кстати практически на всех местных судах, помимо паровых и электрических движителей, традиционно были и паруса. Я сразу же распечатал подарки и раскрыл крышки над сияющим содержимым, мои красавицы аж завизжали. А потом схватили ларцы и удалились, а через четверть часа вернулись одетыми только в драгоценности и конечно пришлось приступить к активной фазе просмотра прямо на ковре, и то что я потерял часть формы этой ночью, на процесс почти не повлияло, ибо во-первых девушки не забывали ласкать друг друга, а во вторых это зрелище предавало мне новые силы.

А после обеда, Эльза сказала мне, что они очень благодарны за подарки, но когда меня снова вызовут во дворец, а меня туда обязательно вызовут, надо будет часть драгоценностей преподнести княгине, так что сейчас все честно поделим, а ларцв от трофеев бросим в камин.

Там хоть и нету датчиков слежения, но излишняя осторожность не есть паранойя. И тут я вспомнил, как вопила моя чуйка по поводу ларца с бриллиантами и искренне поблагодарил ее, теперь мне стало ясно, что камушки принадлежали вовсе не одному капитану.

После «честного» дележа Великой княгине отошло примерно две трети от того что было в ларцах и в общей композиции это было еще более значимо и по качеству, ибо скрепя своими пламенными сердечками, мои Валькирии отобрали из ларцов все наиболее шикарные гарнитуры и переложили их в ларец из Эльзиного будуара предназначенный княгине, ибо как объяснили мои мудрые аристократки, появляться в свете в украшениях более шикарных, чем у княгини не умно и даже опасно, а из половины оставленных сокровищ, надо просто вынуть камни, а золото переплавить и это они берут на себя, ибо есть кое какие связи. И тут я еще раз осознал, что далеко не все, знаю о своих подругах.

А как только мы закончили, позвонил фон Штейнглиц и сказал, что сейчас за мной приедет фельдкурьер с вызовом во дворец и главное что мне нужно знать, так это то, что вице-канцлер сбежал.

Фельдъегерем оказался мой знакомый гауптман фон Зюс. Он привозил мне приглашение во дворец и мы с ним общались в приемной и после. Я тепло его встретил и подарил трофейный кинжал, чем вызвал полный восторг. Благодарный гауптман рассказал что его величество изволят сегодня гневаться, но его гнев ограничивается секретариатом ЕВКГ канцелярии, ибо именно оттуда ушла информация о моем докладе, позволившая вице-канцлеру сбежать. Пара чиновников загремели в отставку, родственника вице-канцлера его предупредившего ждет каторга или казнь.

Когда мы с Эльзой, которая, увязалась со мной, вошли в малый зал приемов, князь-герцог как раз заканчивал кого-то разносить, а увидев нас указал на меня монаршей дланью изрек, что мол пока его лучшие офицеры проявляя чудеса ума и героизма раскрывают заговоры, разные бездельники низводят плоды их трудов к праху.

После чего отпустив всех кроме Штейнглица старшего, выслушал нашу устную компиляцию, которая вельми ему понравилась. Он сказал, что если бы все так работали, в княжестве было бы гораздо меньше проблем. А потом добавил, что не считает нужным привлекать новых людей в следственную группу и почему до окончательного решения вопроса, куратором остается фон Штейнглиц а следователем по особым поручениям, Оберст-лейтенант лейтенант Вайс. И тут открылась потайная дверь и в зал величаво вошла красивая дама, которая судя по маленькой короне сиявшей в вычурной прическе была Великой княгиней. Я строго по уставу щелкнул каблуками и отдал военный поклон. А Эльза сделав легкий книксен подбежала к княгине и устроила с ней обнимашки, после чего несколько минут что то шептала ей на ухо. Княгиня с интересом посмотрела на меня, а потом обратилась к мужу… «Ваше величество, этот молодой офицер, в бою, согласно древней традиции, поднял с тела убитого им пирата кисет с драгоценностями и согласно той же традиции, передает нам коронную долю боевого трофея».

А я испросив разрешения, попросил доставить из приёмной ларец с подарком. Ларец прибыл, был открыт и княгиня даже охнула, а князь громко хмыкнул. Княгиня и Эльза немедленно скрылись за секретной дверцей, а князь с интересом стал выспрашивать про элементы того боя. Учитывая, что мы с Бертой как с участником и свидетелем, отработали все детали, которые нам отредактировала Эльза, наши с Эльзой рассказы должны были совпасть, но не в мелочах, ибо достоверность не терпит точности. Когда ваш покорный слуга, прекратил дозволенные речи, возвратились дамы. И на княгине, и на Эльзе блистали гарнитуры из подарочного ассортимента. Княгиня сказала, что не смогла оставить без награды этих героических девочек, тем более что оберст-лейтенант в ущерб им увеличил коронную долю, так что два гарнитура этим юным героиням я возвращаю, и я надеюсь, что не только для нашей милой Эльзы, но и для баронеты Берты фон Кюн, прикрывавшей спину оберст-лейтенанту у князя наверняка найдется достойная награда.

Князь благостно кивнул и обратился ко мне, сказав, что все должные награды последуют после окончания операции, но сейчас он готов выслушать мои личные просьбы. В ответ на что я попросил передать ко мне в группу на постоянной основе корвет «Боевая, голубка» под командованием корветтен-капитана Кюн. На что князь-герцог чуть не прослезился, и закатил речь в которой сказал, что на таких офицерах как Вайс, держится княжество ибо он первый раз видит чтобы в качестве личной просьбы у него просили не чинов, золота и имений для себя, а усиление для своего подразделения. И приказал вызвать какого-то магистра Кеплера, которого судя по выражен лиц окружающих, не знал только я. Сухонький старичок в темно-синей мантии, усыпанной золотыми символами, явился с очередным ларцом, из которого был извлечен золотой нагрудный знак в виде личного герба герцога, золотого орла с протазаном, и князь лично приколол его мне на грудь. Это была «Княжеская пайцза», дающая право на аудиенцию к монарху и любому министру без доклада и носитель которой, в случае выполнения им особо важного задания, в рамках выполнения оного имел право приказывать всеми военным и статским чинам, но не выше министра. Причем пайцза была средством связи, правда односторонним, по которому князь всегда мог срочно вызвать своего порученца, в случае вызова, в голове у вызываемого звенел колокольчик и звучала фраза — «Срочно явиться к князю». А инициацию этого знака проводили члены Высшего Совета Магистров. Магистериум, так назывался этот социальный слой княжества. Магистры были в первую очередь медиками, причем диагнозы ставили безошибочно и некоторые недуги лечили чем-то вроде биополя. И еще их таланты применялись и в жандармерии и службе безопасности, как индикаторы правды, (в полиции их традиционно не было).

Я кстати чувствовал в себе силу магистра, что явно имело отношение к моим новым качествам, причем я умел ее экранировать от окружающих. Я несколько раз чувствовал, как магистры пытались меня прощупывать, но каждый раз у меня тренькала чуйка, перед глазами на мгновение вспыхивало зеленое сияние и эмоциональное поле проверяющих оставалось спокойным. Особенно старался магистр Кеплер, но безуспешно.

Когда мы уже откланивались, князь-герцог сказал — «Имейте ввиду Вайс, ваши погоны оберста, находятся в дорожной сумке фон Баннера, а княгиня добавила — 'И баронский перстень тоже».