13

Норман знал, что кто-то должен появиться еще до того, как увидел приближающуюся машину. Он не знал, кто именно приедет, как он выглядит, не знал даже, сколько их будет. Но он твердо знал, что они приедут.

Он понял это еще прошлой ночью, лежа в постели и прислушиваясь, как неизвестный барабанит в дверь дома. Он лежал очень тихо, даже не встал, чтобы украдкой посмотреть в окно на втором этаже. Он просто спрятал голову под одеяло и ждал, когда незнакомец уйдет. В конце концов все стихло, он ушел. Слава Богу, что Мама заперта а кладовой. Повезло и ему, и ей, и этому незнакомцу.

Но в тот момент он осознал, что неприятности еще не кончились. Так и случилось. Сегодня во второй половине дня, когда он был в лесу, у болот, уничтожая там следы, приехал шериф Чамберс.

Нормана это здорово потрясло – снова увидеть шерифа после стольких лет. Он помнил его очень отчетливо с тех самых пор, когда начался кошмар. Так Норман всегда думал об отравлении, дяде Джо Консидайне и всем остальном, что случилось тогда – долгий, бесконечно долгий кошмар, что начался с того момента, когда он позвонил шерифу, и тянулся многие месяцы, пока его наконец не выпустили из больницы и не разрешили поселиться в доме.

Увидев шерифа Чамберса, он словно опять погрузился в тот кошмар, но ведь так бывает, людей часто преследует один и тот же кошмар. Важно только помнить, что Норману удалось перехитрить шерифа в тот раз, хотя тогда это было намного труднее. Сейчас все будет гораздо проще, если только он сохранит спокойствие и хладнокровие. Так должно произойти – так и произошло.

Он ответил на все вопросы, отдал шерифу все ключи, разрешил одному обшарить весь дом. В какой-то степени это было даже забавно – дать ему возможность искать следы в доме, пока он, Норман, уничтожает их рядом с трясиной. Смешно, просто смешно; только бы Мама сидела тихо. Если ей придет а голову, что это Норман спустился в подвал, она может закричать или как-нибудь еще привлечь внимание шерифа, тогда будут настоящие неприятности. Но она не сделает ничего такого, Норман ее предупредил; да и потом, шериф ведь вовсе не искал Маму. Он думал, что она давно лежит в могиле.

Ах как замечательно он перехитрил шерифа в тот раз! И сейчас так же легко обманул его, потому что Чамберс уехал, так ничего и не обнаружив. Он еще немного поспрашивал насчет девушки и Арбогаста, и как она обмолвилась, что поедет в Чикаго. Норман захотел добавить подробности, например, сказать, что девушка упомянула название гостиницы, где собиралась остановиться, но, подумав, решил, что это будет ошибкой. Лучше все время повторять одну и ту же историю. Шериф в нее поверил. Он чуть ли не извинялся, когда уходил.

Все, эта неприятность была позади, но Норман знал, что приближаются новые беды. Шериф Чамберс приехал сюда не по собственной воле. Он не вел расследование: такого не могло быть, он ничего не знал. Его вчерашний звонок был как бы сигналом. Значит, кто-то еще знал насчет Арбогаста и девушки. Они заставили Чамберса позвонить Норману. Прошлой ночью они послали незнакомца шарить вокруг дома. Днем они прислали сюда шерифа. Теперь они должны приехать сами. Это было неизбежно, неизбежно.

Когда Норман думал об этом, сердце в груди снова бешено колотилось, а в голову лезли всякие сумасшедшие мысли. Хотелось куда-нибудь убежать, спрятаться в кладовой, зарыться лицом в Мамину юбку, укрыться одеялом с головой. Но все это никак не поможет справиться с бедой. Он не может убежать и оставить Маму, а теперь, когда она в таком состоянии, нельзя брать ее с собой, слишком рискованно. Он даже не может прийти к ней за утешением и советом. До прошлой недели именно так он и поступил бы, но сейчас Норман больше не доверял ей, не мог доверять, после всего что произошло. А если укроешься с головой, спрячешься в постели, беда все равно не уйдет.

Когда они приедут, он должен встретиться с ними лицом к лицу. Другого выхода нет. Посмотри им в глаза, повтори ту же историю, – и беда отступит.

А до этого надо придумать что-нибудь, чтобы сердце не колотилось так сильно, не мешало ему быть спокойным и хладнокровным.

Он сидел в конторе, вокруг ни души. Люди из Алабамы уехали ранним утром, а после ленча – те, из Иллинойса. Новых посетителей не было. Небо снова затягивали тучи. Если будет буря, этим вечером придется сидеть без дела. Так что один глоточек спиртного не повредит, тем более, если это заставит сердце снова работать нормально.

Норман нашел бутылку в потайном месте под стойкой. Вторая бутылка из трех, которые он поставил туда месяц с лишним назад. Не так уж плохо: всего-то вторая бутылка. Из-за того, что он выпил первую, произошли все неприятности, но больше такого не случится. Теперь, когда он твердо знал, что Мама сидит взаперти, ничего дурного не случится. Попозже, когда стемнеет, он отнесет ей обед. Может быть, сегодня ночью они смогут немного поговорить. Но в эту минуту ему нужен глоточек спиртного. Несколько маленьких глоточков. Первый не очень помог, но после второго все стало хорошо. Теперь он расслабился. Полностью расслабился. Если захочется, можно будет даже разрешить себе еще один глоточек.

Через мгновение ему действительно захотелось, очень захотелось сделать этот глоточек, потому что он заметил приближающуюся машину.

В ней не было ничего примечательного, ни номера другого штата, ничего. Но Норман все же понял, что это приехали ОНИ. Тот, кто обладает развитым экстрасенсорным восприятием, способен чувствовать ВИБРАЦИИ. И еще ты чувствуешь, как колотится сердце, судорожно глотаешь очередную порцию виски и смотришь, как они выходят из машины. Мужчина выглядел довольно обыкновенно, и на мгновение Норман подумал, не ошибся ли он. Потом увидел девушку.

Увидел ее и сразу запрокинул бутылку, чтобы сделать еще один торопливый глоток и в то же время заслонить ее лицо. Потому что это была ОНА.

«ОНА ВЕРНУЛАСЬ, ВЫШЛА ИЗ БОЛОТА, ПОДНЯЛАСЬ СО ДНА ТРЯСИНЫ!»

Нет. Такого не бывает. Ты ошибся, такого не может быть. Посмотри еще раз. Вот сейчас, когда на лицо падает свет.

Волосы были совсем другого цвета, эта почти блондинка. И более худощавая, чем та девушка. Но очень похожа; настолько, что могла бы сойти за ее сестру.

Да, конечно же! Это и есть ее сестра. Теперь все понятно. Джейн Вилсон, или как там ее настоящее имя, украла деньги и сбежала. По ее следу сюда пришел детектив. А теперь явилась сестра. Вот и вся разгадка.

Он знал, как поступила бы в подобном случае Мама. Но, слава Богу, больше не придется так рисковать. Сейчас требуется одно: не сбиваясь, выложить свою историю, – и они уйдут. И помни: никто ничего не найдет, никто ничего не докажет. И беспокоиться теперь, когда он заранее знал об их цели, не о чем.

Спиртное помогло. Помогло встать и терпеливо дожидаться у стойки, когда они войдут. Он видел, как они о чем-то переговаривались по пути к конторе, но это его не волновало. Он видел, как с запада на небо наползают темные грозовые облака; это тоже не волновало его. Он увидел, как вдруг потемнел солнечный диск, словно ненастье смыло весь блеск с его лика. СМЫЛО ВЕСЬ БЛЕСК С ЕГО ЛИКА – о, да это чистая поэзия; оказывается, он поэт. Норман улыбнулся. Ведь он не просто поэт – у него много разных удивительных способностей. Если бы только они знали…

Но они не знали, – и никогда не узнают, а сейчас он просто-напросто обычный толстый, среднего возраста хозяин мотеля, который, растерянно моргая при виде неожиданных посетителей, наконец произнес:

– Чем могу служить?

Мужчина подошел к стойке. Норман сжался, приготовившись к первому вопросу, затем снова моргнул в смущении: мужчина не задал никакого вопроса. Вместо этого он произнес:

– Можно у вас снять комнату?

Норман кивнул, потому что не мог говорить. Неужели он ошибся? Но нет, вот подходит девушка, конечно, это ее сестра, без всякого сомнения.

– Да. Не желаете…

– Нет, не беспокойтесь. Нам не терпится переодеться в чистое.

Это была ложь. Их одежда была совершенно чистой. Но Норман улыбнулся:

– Хорошо. Десять долларов за номер на двоих. Только, пожалуйста, распишитесь здесь и заплатите мне…

Он придвинул к ним книгу регистрации. Мужчина помедлил, затем зашуршал ручкой по бумаге. Норман уже давно научился читать имена вверх ногами. Мистер и миссис Сэм Райт, Индепенденс, Монтана.

Еще одна ложь. Это не его фамилия. Грязные, ничтожные люди! Думают, что они такие умные, приехали сюда, пытаются с ним проделывать свои штучки. Они еще увидят!

Девушка молча смотрела на раскрытую книгу регистрации. Не туда, где расписался мужчина, а на самый верх страницы, где было имя ее сестры. Джейн Вилсон или как ее там.

Она думала, что Норман не заметил, как она сжала руку мужчины, но он все заметил, все!

– Я поселю вас в номере первом, – сказал Норман.

– Где это? – спросила девушка.

– На другом конце.

– А шестой номер?

ШЕСТОЙ НОМЕР. Теперь Норман вспомнил. Он всегда ставил номер комнаты рядом с подписью постояльцев. Номер шесть… конечно, он поселил туда ее сестру. Она заметила эту запись.

– Номер шесть рядом с конторой, – сказал он. – Но он вам не по. дойдет. Там сломан вентилятор.

– Ну, он нам не понадобится. Приближается буря, скоро воздух станет прохладным.

«ЛГУНЬЯ».

– И вообще, шесть – наше счастливое число. Мы поженились шестого числа этого месяца.

«ГРЯЗНАЯ, МЕРЗКАЯ ЛГУНЬЯ».

Норман пожал плечами:

– Что ж, хорошо.

И действительно, все было хорошо. Если подумать, то это было даже лучше, чем просто «хорошо». Потому что раз лжецы решили поиграть с ним в такую игру, не задавать никаких вопросов, а просто обшарить мотель, значит, номер шесть был идеальным вариантом! Можно не беспокоиться: там они ничего не найдут. И он сможет присматривать за ними. Присматривать… Идеально!

Он выбрал ключи и проводил их до двери рядом с конторой, двери номера шесть. Всего несколько шагов, но за стеной уже поднимался ветер, и он почувствовал озноб, стоя в сумеречном помещении. Норман отпер дверь, а тем временем мужчина принес чемоданчик. Один-единственный паршивенький чемоданчик, это на дорогу от самого Индепенденса!

«ДРЯННЫЕ, ИСПОРЧЕННЫЕ ЛГУНЫ!»

Он распахнул дверь, и они вошли.

– Что-нибудь еще? – спросил Норман.

– Нет, все в порядке, спасибо.

Норман закрыл дверь. Возвратился в контору и отпил еще один глоток из бутылки. За свое здоровье. Справиться с нами будет легче легкого. Он даже представить себе не мог, насколько легко это будет сделать.

Затем он отодвинул застекленную лицензию и стал смотреть в свою дырочку. Смотреть в ванную номера шесть.

Сейчас их, конечно, там не было, лжецы что-то делали в спальне. Он слышал, как они переходили с места на место, время от времени до него долетали даже отдельные фразы из их разговора. Эти двое что-то искали. Только вот что именно, непонятно. Судя по тому, что он сумел подслушать, лжецы и сами не знали точно.

– … помогло, если бы мы знали, что именно искать.

ГОЛОС МУЖЧИНЫ.

А ТЕПЕРЬ ГОВОРИЛА ДЕВУШКА.

– … что бы ни случилось, что-нибудь он упустил из виду. Я уверена в этом. Если ты читал про криминалистические лаборатории… всегда остаются незамеченные преступником улики…

СНОВА МУЖСКОЙ ГОЛОС.

– Но мы-то не детективы. Я все-таки думаю… лучше поговорить с ним… неожиданно, сразу напугать его, чтобы вырвать признание…

Норман улыбнулся. Они его не напугают, ничего из него не вырвут. И ничего не найдут. Он отчистил комнату до блеска, прошелся с мылом и щеткой по самым укромным уголкам. Никаких следов не осталось: ни самого что ни на есть крошечного пятнышка крови, ни волоска.

ЕЕ ГОЛОС ВСЕ БЛИЖЕ И БЛИЖЕ.

– … Понимаешь? Если удастся хоть что-нибудь найти, мы сможем ошеломить его так, что он заговорит.

ОНА ИДЕТ В ВАННУЮ, МУЖЧИНА ЗА НЕЙ.

– С уликами в руках мы могли бы заставить шерифа серьезно отнестись к этому делу. У полиции штата есть возможности провести лабораторные анализы, правда, Сэм?

ОН СТОЯЛ У ДВЕРИ В ВАННУЮ И НАБЛЮДАЛ, КАК ДЕВУШКА ОСМАТРИВАЕТ РАКОВИНУ.

– Посмотри, как здесь все вычищено! Послушай меня, лучше поговорить с хозяином. Это наш единственный шанс.

ТЕПЕРЬ ОНА ИСЧЕЗЛА ИЗ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ НОРМАНА. ОНА РАЗГЛЯДЫВАЕТ ДУШЕВУЮ; ОН СЛЫШАЛ ШЕЛЕСТ РАЗДВИГАЕМОЙ ЗАНАВЕСКИ.

«АХ, МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА, ТОЧНАЯ КОПИЯ СВОЕЙ СЕСТРЫ, НЕ МОЖЕТ НЕ ЗАЛЕЗТЬ ПОД ДУШ. ЧТО Ж, ПУСКАЙ. ПУСКАЙ ЛЕЗЕТ, КУДА ХОЧЕТ, ПРОКЛЯТАЯ ШЛЮХА!»

– … Никаких следов…

Норману хотелось смеяться, громко смеяться. Конечно, там не было никаких следов! Он ждал, что снова увидит ее, что она уйдет из душевой, но этого не произошло. Он услышал какой-то стук.

– Что ты там делаешь?

Вопрос задал мужчина, но Норман тоже произнес эти слова про себя. Что она там делает?

– Просто пытаюсь дотянуться до того места, за решеткой. Вдруг там… Сэм! Посмотри-ка! Я что-то нашла!

ОНА СНОВА СТОЯЛА НАПРОТИВ ЗЕРКАЛА, ЗАЖАВ ЧТО-ТО В РУКЕ.

«ЧТО ТАМ НАШЛА ЗТА МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА, ЧТО?»

– Сэм, это серьга Одна из сережек Мери!

– Ты точно знаешь?

«НЕТ, ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»

– Ну конечно. Кому же знать, как не мне. Я сама подарила ей эти серьги на день рождения в прошлом году. В Далласе есть маленькая лавочка, где работает модный ювелир. Он специализируется на индивидуальных заказах – знаешь, чтобы ни у кого похожей вещицы не было. Я заказала их для Мери:. Она решила, что это было чистым безумием с моей стороны, но сережки ей страшно понравились.

МУЖЧИНА ПОДНЕС СЕРЕЖКУ К СВЕТУ, ВНИМАТЕЛЬНО РАЗГЛЯДЫВАЯ ЕЕ.

ГОЛОС ДЕВУШКИ.

– Должно быть, выпала, когда она принимала душ, и закатилась за решетку. Если, конечно, не произошло ни… Сэм, что там?

– Боюсь, Лила, с ней действительно что-то произошло. Видишь вот это? Похоже на запекшуюся кровь.

– О Господи, не может быть!

– Может, Лила, ты была права.

«ШЛЮХА, ПРОКЛЯТАЯ ШЛЮХА, ВСЕ ОНИ ШЛЮХИ. ПОСЛУШАЙ-КА, ЧТО ОНА ГОВОРИТ».

– Сэм, мы должны осмотреть дом. Должны, поймаешь?

– Это работа шерифа.

– Он нам не поверит, даже если увидит сережку. Скажет, что она упала, стукнулась головой, когда была в душевой, что-то вроде этого.

– Может, так оно и было.

– Ты веришь в это, Сэм? Действительно думаешь, что так все было?

– Нет. – Он вздохнул. – Не верю. Но все-таки сережка – не доказательство, что Бейтс имеет какое-то отношение к… к тому, что здесь случилось. Только шериф имеет право вести дальнейшие поиски.

– Но он и пальцем не пошевелит, я знаю! Мы должны найти что-нибудь, что заставило бы его поверить, какую-нибудь улику, оставленную в доме. Я знаю, мы обязательно найдем там что-нибудь.

– Нет. Слишком опасно.

– Тогда идем разыщем Бейтса, покажем ему сережку. Может, это развяжет ему язык.

– Ну да, а может быть, нет. Если он действительно замешан в чем-то, неужели ты думаешь, что он сразу сломается и решит признаться во всем? Самое разумное – отправиться к шерифу прямо сейчас.

– А если Бейтс что-то подозревает? Если увидит, что мы сразу уехали, возьмет и убежит.

– Он ни о чем не подозревает, Лила. Но если тебя это волнует, можешь просто позвонить.

– Телефон в конторе. Он все услышит. – Лила помедлила. – Слушай, Сэм. Давай я поеду к шерифу. Ты оставайся и поговори с Бейтсом.

– Сразу уличить его?

– Ну конечно, нет! Просто войди в контору и займи его разговорами, а я тем временем уеду. Скажи, что я отправилась в городскую аптеку, скажи что угодно, лишь бы он не встревожился и остался здесь. Тогда можно не бояться, что Бейтс улизнет.

– Ну что ж…

– Дай мне сережку, Сэм.

Голоса стихли, потому что они идут обратно з другую комнату. Голоса стихли, но слова остались в памяти. Мужчина останется здесь, пока девушка съездит за шерифом. Так они задумали. И он никак не сможет остановить ее. Если бы рядом была Мама, она бы смогла. Но Мамы нет. Она заперта в кладовой для фруктов.

Да, если шлюха покажет шерифу окровавленную серьгу, он приедет сюда и начнет искать Маму. Даже если в подвале он не найдет ее, шериф может понять, в чем дело. Целых двадцать лет он ни о чем не подозревал, но теперь до него может дойти, как все обстоит в действительности. Он может сделать то, чего все это время боялся Норман. Он может выяснить, что на самом деле произошло в ту ночь, когда умер дядя Джо Консидайн.

Из комнаты снова доносился шум. Норман торопливо опустил на место лицензию в рамке и протянул руку за бутылкой. Но времени не оставалось даже на маленький глоточек. Потому что он услышал хлопанье двери, это они, они выходили из комнаты, она шла к машине, а мужчина – в контору, к нему.

Он повернулся, чтобы встретить его лицом к лицу; интересно, что мужчина сейчас скажет?

Но гораздо больше Нормана интересовало другое, что предпримет шериф.

«ШЕРИФ ОТПРАВИТСЯ ПРЯМИКОМ НА ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ И РАЗРОЕТ МОГИЛУ МАМЫ. КОГДА ОН СДЕЛАЕТ ЭТО, КОГДА УВИДИТ, ЧТО ГРОБ ПУСТ, ОН УЗНАЕТ ГЛАВНУЮ ТАЙНУ.

ОН БУДЕТ ЗНАТЬ, ЧТО МАМА ЖИВА».

Барабан стучал в груди Нормана, бил в уши, но, когда дверь конторы открылась и мужчина вошел внутрь, все остальные звуки заглушили первые раскаты грома.

Загрузка...