Психолога вызывали?

Глава 5

Я покрутилась около зеркала. Как там в какой-то старой песне пелось:

— Мои бока — моё богатство.

А они не скажу, что таяли, но подбирались. Сколько у меня веса было изначально? Килограмм сто двадцать. Десяточку я точно скинула. Диета, будь она не ладна, крысиный яд, спорт и нервы. Вот прежняя Никафондора заедала грусть- печаль, а у меня, когда я нервничала - кусок в горло не лез. Казалось, что он у меня там сейчас и застрянет, как спазм какой-то.

Приятно стала выделяться грудь, вот, ты родная, худеть не вздумай. Внимательно осмотрела лицо. Ха - кожа-то очистилась, ни тебе прыщика. Подбородка два испугались моих экстремальных методов и сбежали. Щечки, заплывшие, подуменьшились. Батюшки! Так у меня ж глазки есть, а не щёлки, как я раньше думала. И очень даже ничего глазки. Голубенькие.

После зарядки и водных процедур, поедая свой утренний паёк, завела с Кирой речь о женихах:

—Кира, пора нам список составлять претендентов на мою руку и на Фейхуовку.

— Да кому нужна ваша Фейхуовка! — демонстративно плюнула Кира, — три двора и никому ненужные ягоды. Гниют быстро, варенье делать — так и другого полным-полно.

— Про то, что с ними делать, я потом подумаю, — а ты досье на женихов мне подготовь.

— Что подготовить? — испугалась служанка.

— Досье, то бишь: имя, фамилия, достаток, возраст, внешность и наличие рядом мамы.

— А мама-то тут причем?

— А при том, солнце мое. Даю тебе совет: если мужик после тридцати живет с мамой, которая шпыняет им, как хочет — беги от него сломя голову.

— Почему? — Кира аж присела.

— Потому что ты ввяжешься с ней в войну за обладание этим сокровищем точно до самой смерти, и не исключено, что именно твоей. Поэтому маму учитываем. В общем, список с досье — это первое. Второе — скоро грянет бал, белым облаком туда плыть не очень хочется. Значит, нужно платье. Купить готовое или хотя бы ткань — деньги есть?

— Неа. — Кира мотнула головой.

— Вот то-то и оно. А в чем прикажешь мне сверкать на балу? Значит, надо, — я поднялась и стала расхаживать по комнате. И думается легче, и спорт. — где-нибудь раздобыть ткань и кожу, черную желательно.

—А кожа зачем? — удивилась мой верный оруженосец.

— Пояс сделаю, широкий — преимущество подчеркну, чуток оголю и на охоту выйду. — я выпятила вперед свою грудь.

— Госпожа, а где мы это добывать будем?

— А здесь нам понадобится сестра конюха. Как там её зовут?

— Мира. — Кира хохотнула. — Девки теперь за ней табунами бегают, просят с братом познакомить. Она теперь такая важная ходит. Все для нас сделает, что попросим.

— Позовешь её к нам, попросим экскурсию по дворцу сделать. Особенно по той части, где людей мало толчется. А пока давай одевать меня будем. Синее платье не трогай, у меня на него планы есть, и зеленое тоже. Тащи красное бархатное.

Ну, здравствуй, платьишко. Первое что я увидела в этом мире.

—Госпожа, а вы похудели, — обошла меня кругом Кира.

Платье на мне повисло. Опять упиралось все в пояс или шнуровку из кожи.

Интересно, а драконы шкуру, как змеи, не сбрасывают? Как та лягушонка в коробчонке из детской сказки: сбросил, и юношей обернулся, и лежит она бесхозная на пояс просится. Мне же небольшой кусок нужен.

— Кстати, слуга от императрицы не приходил? Что у нас сегодня по плану?

— Был. Сказал, что она отбыла в центральный дворец, и что до вечера все свободны. А там прием, но без ужина.

— А здесь еще центральный дворец имеется? — я подтянула к себе синее платье и осмотрела его.

—Ну да, император там проживает и гарем из прошлых жен.

— Не поняла. Что значит “прошлых”? — я достала ножницы и стала подпарывать горловину.

Кира охотно разъяснила:

—У драконов с детьми все плохо. Один дракон — один ребенок. Мы же не львы -оборотни из соседнего королевства, которые плодятся как кролики. Хотя у кроликов-оборотней в семьях детей немного.

Я застыла. Ну про Львиное царство я подслушала на приеме, а здесь еще и Кроличье имеется. Надо срочно в библиотеку.

—Так вот. Дракон женится — жена год не беременеет, вторую берет. Наша, которая императрицей стала, — десятая была. Но остальных же не выгнать ему, вот и живут с ним.

И мозг выносят, — мысленно закончила я. — Поэтому наш принц, наглядевшись на мучения папеньки и крутиться как дракон на сковородке, только бы отсрочить женитьбу. Там только начни, и потом не заметишь, как десять жен график ночных посещений составят. И сил на сторону сходить не получится, потом только два выхода останется — головной болью отнекиваться или войной.

— Часто воюем? — спросила я, чтобы подтвердить догадку.

— Да постоянно. То с Кроличьми за луг никому не нужный, то с Львиными ущелье делим, — Кира собрала посуду. — Пойду за Миркой сбегаю.

И открыла дверь:

—А ты что здесь делаешь? Госпожа, гляньте, кто к нам пришел.

Заинтригованная, я подошла к двери. На пороге сидела, прижав ушки и скорчив жалостливую гримаску, сидела собачонка императрицы Люси.

— Нет, — простонала я. – Как ты меня выследила?

Собачонка робко на пузе вползла в комнату.

—Ладно, я пошла, — кинула Кира.

— И что мне с тобой делать? — обратилась я к Люси.

— “Возьми на ручки” - говорили её глазки на выкате.

Когда Кира привела сестру нашего жеребца, у неё рот открылся от изумления. И не понятно, что больше её удивило — я с иголкой в руке или собака императрицы, спящая на моих коленях.

— Мира, — отложила я шитьё в сторону и без церемоний начала. — Мне нужна ткань на платье, раз. Второе — нужна кожа на пояс. Понимаю, что звучит дико, но подойдут и портьеры. Есть здесь во дворце комнаты, где исчезновение шторины никто не заметит?

Девушка она была умная, понятливая. И сразу выдала решение:

— Ученическая комната принца, куда уже лет пятнадцать никто не ходит. Тёмно- голубые там висят, в меленький рисунок. А насчёт кожи предлагаю посмотреть в гардеробе принца, у него столько вещей, что он вряд ли заметит. Он, кстати, с маменькой отбыл в центр.

Секонд-хенд от принца? Почему нет. Наверняка у него там много интересного есть.

С Люськой на руках мы отправились на дело. Для всех мы несли сбежавшую собачонку до дому. Всех было мало: когда из дворца отбывало высшее руководство, этот отсек становился для придворных мало интересен, и мы в одиночестве столпились у ученической. Мира вытащила связку ключей и стала по очереди пытаться открыть дверь.

Я начала нервничать. Дверь не поддавалась.

— Мира, какого рожна дверь в ученическую закрывают?

— Приказ императрицы, – оглянулась Мира, — с тех самых пор, как принц сюда девок стал таскать. В покои - табу, туда либо невест, либо жен.

Люська подняла голову, принюхалась и зарычала.

— Девочки, собака заволновалась! — и мы дружно пошли гулять по коридору. Какой-то заблудший слуга пробежал мимо.

— Люси, да ты московская сторожевая, оказывается, — я спустила ее с рук. — Охраняй давай. Собачонка недовольно посмотрела на меня, но смешно стала водить носом в разные стороны.

Наконец дверь открылась. Да, то что надо! Я приложила портьеры к себе, и девочки яростно закивали головами:

— Ваш цвет, госпожа.

— Снимайте.

Ключ к покоям принца мы подобрали быстро, и я, свистнув нашему охранному волкодаву, зашла в святая святых.

Две комнаты в темно-синих тонах с золотыми полосками, массивная мебель - всё вопило о том, что это мужские покои. А огромная кровать с золотым балдахином, на котором парили вышитые черные драконы, — поистине была императорской.

Мира поманила меня к неприметной двери в стене.

— Батюшки, чтоб я так жил! Сердце забилось в груди от такого великолепия. Гардеробная такого размера, что в ней можно в дракона обернуться. Пещера Али–Бабы тихо плакала в кустах. Да если я здесь позаимствую пару-тройку вещей — он даже не заметит. Вначале кожа. Вот прямо передо мной лежали чудесные кожаные штаны — берём. Теперь мне надо рубашек белых. Приложила — пойдет. Штаны — спортом заниматься, а то надоело в пеньюаре ногами махать. Конечно, я в них не влезу, но если вторые взять и лампасами нарастить…

— А что у нас здесь? – прошла я дальше. — Камзолы выходные, украшенные тесьмой с золотыми нитями, — берем. А вот с камешками блестючими пиджачок — отпорю и пояс украшу. Всё беру — в качестве моральной компенсации. Жадность зашкаливала. А что здесь, в ящичке? Осторожно откинула крышку. На подушечке лежали длиннющие мужские труселя, черные, с оскаленной мордой дракона на причинном месте.

— Это свадебные, — заглянула за мое плечо Мира. Я на миг даже поддалась слабости и задумалась, может, стоит внести принца в мой список? Уж больно захотелось глянуть, как они сидят на объекте.

— Нет, Никафондора, возьми себя в руки. Да и пора уже отсюда уходить, а то застанет, не дай Бог, кто.

Девчонки завернули одежду в шторы и окольными путями потащили ко мне в нумер. А я пошла сдавать Люську.

— Люси, ты не обижайся, — говорила я грустной собачонке. — Но тебя надо отнести в покои, а то обвинят, что я тебя украла.

Удивленный слуга попытался забрать Люси, но она зарычала.

— Вы тогда, госпожа, сами ее занесите и на ее подушку положите, — сказал он, запуская меня в покои императрицы. — Ее Величество отбыло.

Кира и Мира уже ожидали меня с ворохом одежды в моей комнате. Тесьму отпороли, камушки срезали, кожаные штаны разошлись на два шикарных пояса. Единственное, что смущало, — на штанах вензелёчки вытесненные, оказывается, были — буква Д в кружочке, и в лучах солнца они так игриво поигрывали.

Бальным платьем потом займусь, а сейчас шнуровочку кожаную на красное приделаем под грудью, и вырез ей же обошьем. Ну вот – новое платье организовалось. На шею бы чего. Я оглядела украденные камзолы. На одном пуговицы были загляденье — золотые с крупным красным камнем внутри. Сделала еще один черный шнурок на шею и надела на него пуговицу.

Встала перед зеркалом — красота. Женщина-вамп. Хищница вышла на охоту. Плотоядно закусила уголок губы, подмигнула и поиграла бровями. Мастерство даже в другом мире проявится.

— Кира, выпусти мне одну прядку и локон сделай — я его так на пальчик игриво накручивать буду. И список женихов не забудь с Мирой обсудить. А я пошла на прием.

Ох, с этими хлопотами даже не пообедала. Воду только и пила. Может, будут напитки какие разносить?

С этими мыслями я вошла в зал для приемов. В этот раз это был зеркальный. В глазах зарябило от множества отражений, даже колонны ими были украшены. В голове закружилось — с голодухи, что ли? Если не хочешь сразу пасть в ноги к какому-нибудь мужику — садись. Конечно, это вариант познакомиться, но вдруг с мамой окажется — отбивайся потом.

И я боком пошла к первому попавшемуся дивану, где сидела какая-то возрастная дама в темном. Отдышавшись, я стала осматриваться и увидела в отражении зеркала взгляд своей соседки, точнее, никакого взгляда не было. Глаза были пустые, она сидела как истукан, и только губы в горестных складках судорожно подрагивали.

Так это та самая графиня, у которой муж умер. И давно уже. Сильно она его видать любила. Женщина, кстати, очень симпатичная.

Я вздохнула. Таких я частенько наблюдала в своем кабинете.

— Да, жизнь разломилась на две части: на “до” и “после” — сказала я тихо, но так, чтобы женщина рядом меня услышала. — Он тебя покинул, и его не вернуть. Это горько и страшно — остаться одной, знать, что он никогда не возьмет тебя за руку, не погладит по волосам. Ты не услышишь его дыхания рядом, не почувствуешь запах его кожи. Ты осталась одна.

Глаза женщины в отражении заблестели.

— Ты любила его так сильно, что твое сердце, кажется, разорвется от горя, если ты скинешь с себя ледяное покрывало, которым ты прикрылась.

Одинокая слеза пробежала по щеке графини.

— Сколько счастливых дней он провел с тобой. Сколько радости вы испытали, и если бы он стоял сейчас рядом, чтобы он хотел для своей любимой?

Я помолчала какое-то время, потом продолжила.

— Он, наверное, хотел бы, чтобы она продолжала жить, дышать этим воздухом, улыбаться.

Уголок рта женщины робко дернулся. Слезы хлынули ручейками.

— И если это так, то сделай это для себя, но во имя его? Может вы хотели куда-то поехать вместе?

Мы, не поворачиваясь, долго смотрели друг на друга в зеркало.

— На море. Мы так туда и не попали, — едва слышно прошептала графиня.

Я тихо улыбнулась и кивнула. Встала с дивана, поклонилась ей и ушла. Надеюсь, что теперь с ней будет все хорошо. Настроение стало приподнятым. Я шла по залу, улыбаясь своим мыслям, и мне захотелось покружиться в эйфории, но я чуть не врезалась в стоящего передо мной мужчину. Ёлки-зелёные, а когда он изволил прибыть? Я с этой внезапной сессией вылетела из жизни. Присела в поклоне. Что даже толстухой не назовёт и не поязвит? Но он молчал.

Чешуйчатый ты наш, не заболел ли ненароком? И я подняла глаза на принца, а он, как загипнотизированный смотрел мне в район груди. Пуговица! Узнал. Спросит или не спросит? Создалась неловкая ситуация. Вся зала замерла и замолкла. Все смотрели на принца, а он смотрел мне на грудь. Это они так думали, но я-то понимала, что он мучительно вспоминает, где видел моё украшение. Стоящие рядом мужчины тоже стали заглядывать ко мне в декольте. Так сказать, принц обеспечил мне бесплатную рекламу.

— Отомрите, Ваше Сиятельство, — прошептала я, — ответьте на моё приветствие, и я пойду наконец, ноги уже сводит, да и подумают невесть что. Принц вздрогнул и кивнул. Я выдохнула и ушла. А императрица тоже здесь? Я оглянулась.

Матерь тоже присутствовала, восседая на троне с радостно суетившейся у неё на коленях Люськой. Императрица смотрела на меня мрачно. Подозрение сквозило в её взоре.

Теперь надо мной никто не хихикал, но шептался. Мне хотелось заорать во весь голос:

— Это не то, что вы подумали! Но не буду же я про пуговицу признаваться.

Среди гостей закурсировали слуги с подносами. А не пригубить ли мне? Я подхватила бокальчик и забилась к стеночке. Что там у меня? Вино белое, кислое. Ни уму ни сердцу. Вот проблемы у меня были со вкусовыми ощущениями. В Москве я с подружками частенько забегала на винные выставки. Девочки вдыхали аромат, пробовали и рассказывали про вкус мяса, запах старых носков, нотки чернослива и аромат кошачьей мочи. Я могла сказать только: вкусно или не вкусно.

А вот настойки, ликеры уважала разные. Столько не пить, сколько делать. Легкие, сладкие и абрикосовые, мятные, на киви. У меня слюнки потекли.

Фейхоа! Я придумала, что из нее делать. Настойку полезную, женскую. Только нужно что-то типа водки.

В голове приятно зашумело. Настроение приподнялось. Потянуло на охоту. Где там мой локон? Рядом стоял вьюноша, лет двадцати, тощенький, чтоб прямо жалко его стало — захотелось обнять, приложить к моей груди и поцеловать в лобик. Но симпатичненький.

Я отдала бокал слуге. Придвинулась поближе и повела округлым плечиком. Вьюноша подавился и закашлялся. Стоп милый, ты только не помирай от удушья. Я легонько постучала его по спине одной рукой, а второй придержала, чтобы не сбежал.

— С вами всё хорошо? – Томно прошептала я ему на ухо, поднимаясь на цыпочки, чтоб ему в глаза бросилась моя тяжелая артиллерия. Его взгляд остекленел. Клиент готов.

— А меня Никафондора зовут.

— А меня, — начал он, заикаясь.

Когда у меня над ухом раздалось возмущенное шипение:

— Граф Хренов его зовут.

Принц вцепился мне в руку и потащил в угол. Запихнул меня туда и навис как одинокий утес над бескрайним морем:

— Я специально сходил сейчас к себе и проверил свой гардероб. Что ты делала в моей комнате? Камзол пропал. У тебя на шее моя пуговица.

Главное в такой ситуации что — отпираться. Я икнула:

— Неправда ваша. Батюшка украшение прислал. А камзола вашего я в руках не держала — в последнем я была честна как никогда, пуговицы отпарывала Кира. – И вообще, вы меня компрометируете. Мне еще замуж выходить, а вы не в моем вкусе. Женихов вон потенциальных отпугиваете.

— Ага! Мелких и тощих, – хохотнул принц.

— Не ваше дело, кто мне нравится, точно не самодовольные драконы. — Я отпихнула его в сторону.

“Да что ж такое”! Я готова была выругаться матом. Около нас каменным изваянием застыла императрица.

— Это не то, что вы подумали — в один голос воскликнули мы. Развернулись друг к другу и заорали вместе:

— Это моя фраза!

— УУУ, — взвыли мы опять одновременно.

— Прием окончен, — процедила матерь, развернулась и пошла к выходу.