Психолога вызывали?

Глава 15

Когда праздник закончился, мы вспомнили, за каким кукуем сюда прилетели. Бочки-то — вот они, но как загрузить их на спину дракона — никто не понимал.

— Ника, хочешь, в лапах потащу? — немного заплетающимся языком предложил Джарлетт.

Я с сомнением взглянула в его развеселые глаза и помотала головой. Выручил местный рыбак, притащивший сеть. Обмотали бочки и повесили на обернувшегося драконом принца. Причем под пузом я собственноручно завязывала сеть. Конечно, для всех я показалась рачительной хозяйкой, заботящейся о своем товаре. Ну не рассказывать же всем, что я там хочу рассмотреть. Самой смешно и очень интересно было узнать величину драконьего достоинства.

Но темно там было, хоть глаз выколи. Этим надо заниматься при солнечном свете. Перед расторжением помолвки, вот прямо обязательно надо будет закрыть этот гештальт, а то так и буду мучиться.

Летели мы назад зигзагом, как фей, когда напьется. Пьяный дракон — это нечто... Но я, так как тоже наотмечалась, совсем не боялась за себя и весело горланила Макарену. Причем веселые кукуйчане добавили несколько фривольной отсебятины. Джарлетт в полете тоже мне подрыкивал в такт. Так весело мы под утро притащились во дворец.

Он приземлился рядом с окном в мои новые покои. Послал меня к себе открывать окна и потом огромными лапами, подхватив бочки, втиснул их в проем. Я, Кира и даже фей помогали ему. Джарлетт перекинулся и долго убеждал меня на весь дворец, что он должен подняться и принять непосредственное участие в приготовлении чудесной наливки. Зря, что ли, летал за ягодами в Веселый Кукуй. Реклама состоялась. Даже окна стали приоткрываться и жадные уши прислушивались к нашему диалогу.

— Ника, я, как честный человек, должен подняться и помочь тебе в приготовлении сего напитка, — громко шептал Джарлетт. — Я же теперь как крестный его стал.

— Принц, идите домой, я назову его в вашу честь.

Кира хихикнула. Я на нее цыкнула.

— Обещаешь? — не унимался Джарлетт.

— Мамой клянусь, только о тебе и думать буду, когда его делать буду.

— Феюшка, отведи его к себе, — взмолилась я к Горному Орлу, — не дай Бог, матерь увидит. А та штраф влепит за аморальное поведение и помолвку расторгнет, и останусь я с Кукуем без охраны. Мне бы продержаться, пока войско личное не поимею.

Фей кивнул и улетел к принцу, а я, закрыв окна со слипающимися глазами, сняла крышку с чана.

— Вот, — Кира показала на бутыли с прозрачной, как слеза ребенка, жидкостью. — А там мёд стоит, и двадцать бутыльков прикупила.

— Приступим.

Слила в заговоренный чан всю крепкую основу, набухала меда, насыпала фейхуи и торжественно прикрыла крышкой. Вот она, моя будущая звонкая монета! В том, что эта виагра будет пользоваться успехом, я была уверена на сто процентов. Мужчины — они и в Африке мужчины. Фей на проценте, поэтому не соскочит. Кира тоже в деле. Ей самой на приданое надо зарабатывать. А девочкам моим и дополнительный заработок, и просто не скучно.

Я переоделась в свой огромный пеньюар. Вот до тебя, родной, все руки не доходят — во что-то прекрасное превратить. Не к спеху, впрочем. До свадьбы настоящей как до луны. Эх, я улеглась в кровать и вспомнила о помолвке, принце и обо всей этой чехарде, закрутившейся вокруг меня.

Джарлетт, конечно, настоящий мужик! Открылся мне совсем с другой стороны. И красив, зараза. Я вздохнула. Но все перевешивал этот чертов закон о гареме. Ну собственница я! Не могу мужика делить с кем-нибудь. На богатство и власть плюну. Конечно, зачем они мне, когда заработать как — я всегда придумаю, и в серые кардиналы тоже записаться сумею, но вот мужчина нормальный рядом — это вопрос. Еще в Москве, когда с мужем развелась, пофлиртовать, глазки построить — всегда была готова, но чтобы опять замуж — не нашла.

В этом магическом царстве-государстве выходить-то замуж надо будет. Здесь мужик — это крепостная стена вокруг замка под названием «женушка любимая». Вот прямо завтра список вытащу опять на белый свет и буду мужа искать, но Джарлетт! Вот зачем ты принцем уродился? Ника! Не вздумай в него влюбиться! Помни о гареме и его мамаше!

Разбудил меня грохот упавшей с чана крышки. Фей решил снять пробу.

— А ничего, что с утра пьют только дегенераты? — с полузакрытыми глазами вплыла я в наливочную.

— Я только лизнуть, чтоб пробу снять, — озадаченно пояснил фей. Притащил ложку и попробовал. На лице появилась умиротворяющая улыбка.

— Вкуснота! Когда разливать будем?

— Сейчас приду в себя. В купальню схожу, позавтракаю, рассол выпью.

Его, кстати, тоже можно будет продавать. И даже и зачаровывать не надо.

— Кирюш! — позвала я служанку. Где ты, помощница моя верная?

В комнате появилась Кира с горшком рассола в руках.

— Благодетельница, — простонала я и сделала большой глоток. Все, с сегодняшнего дня — сухой закон. Только ритуальную «Мери» в женском клубе приму, но одну. Надо заранее на девять человек рассчитать, чтобы соблазнов не было.

— Кира, я освежиться, а вы с Орлом по бутылькам разлейте и не забудьте по две ягоды туда впихнуть. Крышечкой закройте и на стол. Я после купальни займусь этикетками. Влезут фехуевины туда?

— Должны, — задумчиво заглянула внутрь Кира,— горлышко широкое.

Когда я вернулась, батарея бутыльков уже стояла на столе. Я пришила новую тесьму к юбке, надела псевдо-новый наряд и уселась заниматься художеством. Нарисовала злобную морду и написала витиеватым почерком «Яйца дракона».

Получилось хищно и загадочно. Пододвинула к фею. Тот взмахнул волшебной палочкой, напиток заискрился, и две ягоды внутри прилипли друг к другу.

— Хм, а так действительно лучше смотрится, чем они отдельно болтаются. Затейник ты у нас, — похвалила я Горного Орла. У того даже юбочка затрепыхалась от гордости.

— Госпожа, пойду до служанок сбегаю. Да бутыльков возьму несколько показать. — Служанка была категорически настроена на заработок приданого.

Не успела дверь за Кирой закрыться, пришел еще один гость, да не один. На пороге восстал из пьяных Джарлетт с Люськой на руках. Та аж завизжала, увидев меня, и в прыжке перепрыгнула на руки и стала вылизывать лицо.

— Эта псина меня замордовала, — пожаловался Джарлетт, бухаясь на стул. — Она, видимо, потеряла твой след и с утра ошивалась около моей двери, жалуясь на жизнь, причем входить, гадина, не хотела, топталась на пороге и скулила. — Он поднял один из бутыльков и приложил к голове.

Я смеялась от щекотного языка и гладила смешную собачонку. Никогда не думала, что смогу полюбить эту лупоглазую тваринку, которая привязалась ко мне как банный лист. Видимо, всё частенько бывает впервые.

— Пойдем, Люси, принца спасать от похмелья, — и я, налив полную кружку рассола, пододвинула ее Джарлетту.

Он выпил, послушал себя и сказал:

— Ника, может, нам по-настоящему пожениться? Вот чем больше смотрю на тебя, тем больше ты мне нравишься. Напиток опять же, который мертвого поднимет. Что это, кстати?

— Секрет рода О’Лог. То есть мне надо было сразу им напоить, чтобы ты на мне захотел жениться? — я уселась рядом и взялась за кисточку. Люси, блаженно улыбаясь, улеглась на коленях.

Принц задумался, размышляя:

— Нет, не захотел бы. В самом начале ты точно рыба снулая была, а потом в тебе как огонек зажегся и подсветил изнутри. И на него, как на костер в поле все, и идут. Самое смешное, что после этого все равно стало — брюнетка ты или блондинка, пышка или худая. Сроду бы не подумал, что так скажу. Ты честная, веселая, живая, и с тобой не скучно. Один только Веселый Кукуй чего стоит.

— Джарлет, не был бы ты принцем — подумала бы, — не поднимая глаз от этикетки, ответила я.— А так прости, но разойдемся мы с тобой как в море корабли. И искать тебе мне мужа. Ты же помнишь условия? И бутылек на стол поставь, а то разобьешь еще!

Принц недовольно посмотрел на меня и поставил наливку на стол, потом пригляделся, снова схватил и, прочитав, возмущенно заорал:

— Ну почему я не удивлен? Ника!

— Что Ника? — хладнокровно спросила я, дорисовывая зубы, полюбовалась на свое творение. — Я же сказала, что буду о тебе думать, когда сей напиток буду творить.

— Ты не обо мне думала, а об отдельной части тела.

— Это почти одно и тоже. Если я скажу, что вспоминала о твоих губах, — это же нормально? Чем яйца хуже?

Спор пресекла довольная Кира, как вихрь ворвавшаяся в комнату и высыпавшая на стол горку монет. На запах денег прилетел Орел, и мы начали делить наличность, не обращая внимания на заинтересовавшегося принца. Я отложила несколько монеток Кире, столбик для Фея. Остальное придвинула к себе.

— Кира, пора заводить журнал прихода и расхода. Вписывай, сколько бутылок нужно и ингредиентов на будущее. И найди художниц — этикетки рисовать.

Служанка кивнула и, схватив со стола краски с кистью и уже готовую этикетку, помчалась искать подходящие кандидатуры.

Раскладывая деньги, я заметила алчный огонек в глазах Джарлетта, уставившегося на монеты. Дракон почуял золото. А у меня появилась идея. Да чего же я умная! Сама себе не нарадуюсь!

— Принц, хотите в дело? Если потащишь на себе рекламу, возьмем в долю. Сможешь зарабатывать не по факту рождения, а реально работая.

Посмотрела на этикетку и, тяжело вздохнув, придвинула ему одну золотую монетку:

— Это за использование твоего бренда. Все должно быть по-честному.

Принц, не думая отказываться, взял двумя пальцами монетку и хохотнул:

— Кто бы знал, чем я заработал свой первый золотой. — Потом посмотрел на меня:

— А как ты предлагаешь мне рекламировать?

— Проще простого. Раздеваться не надо, если ты про это думаешь. Берешь один бутылек и носишь его всегда с собой. Иногда вытаскиваешь и крутишь в руках ненавязчиво. Если спросят, что это — уклончиво отвечай. «Приобрел мол по случаю в гвардейской. Но там можно купить только с 12:00 до 15:00. Условный стук тра-та-та, та, та тра-та-та». Киру посажу в маске там на это время. С каждой бутылки тебе денежка будет капать. Только предупреждай — товар ограничен и скоро закончится. И так таинственно добавляй — только для того, в ком сидит дракон. Я пододвинула ему бутылек. Вы же, драконы, должны быть жадные до золота. Его вам много надо.

— С чего ты взяла? — поинтересовался Джарлетт.

— В книжке древней прочитала. Украдете вы девицу непорочную, притащите к себе в пещеру и на куче золота лишаете ее невинности.

— Ты где такого ужаса начиталась? — вытаращил на меня глаза Джарлетт. — Опять в Фейхуовки своей?

— А что, у вас такое не практикуется?

— Первый раз слышу, — он задумался. — Но звучит интересно. А по оплате — ты не забыла, что теперь я еще и охрана твоего Кукуя?

Он специально выделил голосом «твоего». Типа, кто молодец? Я — молодец!

Так, я внимательно окинула взглядом Его намекающее Сиятельство и посмотрела на Люську. Она, почуяв мое настроение, подняла голову и возмущенно тявкнула. Начался торг.

— Люси, вот я что-то не понимаю? Что в моем Кукуе охранять надо? Ну, пролететь разок над соседними владениями, чтоб знали — нефиг к нам соваться, так они и так это знают. А еще я щиты поставлю везде: «Под охраной драконьего агентства». И воздушного змия в виде дракона периодически запускать заставлю.

— Это опять за использование бренда. — и я двинула еще одну золотую монету в сторону Джарлетта.

Тот, не глядя, подвинул её к себе.

— А ничего, что Кукуй по морю граничит со свободными морями, где пиратская вольница обитает? Ты против них тоже воздушного змия выпустишь?

Я выпучила глаза, не забыв двинуть ещё монету:

— Ты что мне сосватал во владения?! Бедную, обижаемую всеми сиротку, сам на бочку со взрывчаткой посадил, можно сказать, и теперь ещё денег требует за охрану. Почему вся твоя семейка так и норовит с бедной меня последнюю рубашку содрать?

Принц заинтересованно оглядел мою одежду.

— Не отвлекайся, Джарлетт! Кукуй же теперь лакомым кусочком станет. Его скоро все пираты кому не лень на копья поднимать будут. — и пододвинула ещё монетку, а Люси даже заскулила, сочувствуя моей несчастной доле.

Принц, видимо, вконец растерял остатки совести, потому что даже слезинка у него на глазу не выдавилась, когда он подтаскивал монету в свою сторону.

— Вот я и о чём говорю! Я до конца сам не осознавал, что ты такая затейница окажешься. До меня только сейчас наконец дошло, что с твоими талантами там вторая столица скоро организуется. Агентство по охране должно быть серьёзным, и кормить его надо хорошо, — он поманил к себе ещё монету.

— Да вас легче убить, чем прокормить, — Люси поддерживающе залаяла.

Джарлетт угрожающе посмотрел на неё:

— А ты вообще молчи, предательница! Сколько лет ко мне бегала, а теперь переметнулась.

Люси, прижав уши, спряталась под столешницу.

— И вообще, чем я хуже фея — кивнул на потешавшегося над нашим торгом Орла, сидящего с краю стола и любовно поглаживающего свой столбик с монетками. — Долю выделяй с Весёлого Кукуя. Пятьдесят процентов с прибыли.

У меня аж дыхание остановилось от такой наглости. Ну, я понимаю, что только с его широкой руки кукуйчане пошли под моё крыло, но без моих идей они нафиг никому не нужны были бы.

— Принц, что с вами случилось? Вы раньше только девками интересовались, а теперь вдруг на жизнь зарабатывать решили. Десять, — возмущённо захлопала я глазами.

— А вот с кем поведёшься — от того и наберёшься! Сорок,— выразительно посмотрел на меня Джарлетт.

— И сколько там этих пиратов? Два или три корабля несчастных? Так я лучше с прибыли пушки куплю и в порту поставлю, чем столько денег жадному дракону отваливать. Двадцать.

— А ничего, что они охоту на торговцев в море устроят? И у них там на пиратских островах за сотню шхун обитает. Тридцать.

Я повесила на лицо грустную гримасу и утёрла несуществующую слезу:

— Что вы, принц, бедную девушку обобрать норовите? И претендентов разогнали, где их теперь искать? Хренова того же, а с какими замечательными гвоздичками он меня на полянке тогда ждал! А вы не то что цветочек, а от будущего приданного процент норовите откусить. Двадцать пять!

— Согласен! — принц протянул мне через стол руку, и я со счастливым сердцем пожала её. Пираты в мой расклад по Кукую совсем не вписывались. И когда у тебя над головой живой бомбардировщик летать будет — дышать легче станет.

— Когда на вахту улетите? — невинно похлопала я глазами и прядку на пальчик намотала. Джарлетт усмехнулся:

— С отцом переговорю и попрошусь туда, над морской границей, полетать.

— Принц, может, мы наливок заготовим и в Кукуй переправим? И не надо на меня так смотреть, кто-то в деле. — и я двинула ещё один золотой, страдая в душе от таяния первичного капитала.

Не знающий совести мужчина поднялся, сгрёб все свои деньги в широкую ладонь, любовно погладил их и высыпал обратно в кучу:

— На развитие нашего предприятия.

Я аж взвизгнула. Подскочила, метнула Люську на стол и радостно расцеловала Джарлетта. Бизнес, только бизнес. Он тоже ответственно отнёсся к нашему партнёрству и, обняв меня, ответил затяжным дружеским поцелуем, скрепляющим трудовой договор.

Нотариально-поцелуйные заверения контракта прервала Кира. Она подозрительно посмотрела на наши скрепления и сказала:

— Нашла. Двух. Сидят, сейчас рисуют. Через час принесут этикетки. И госпожа, скоро клуб, а у вас маски нет. В мешке с прорезями пойдёте?

Точно! Как же я забыла! С этим принцем перестала трезво мыслить. Я вытолкала фиктивного жениха за порог и стала лихорадочно готовить маску. Запрет императрицы на общение со мной ещё никто не отменял. Пока Кира с феем доразлили бутыльки, я приготовила чёрную маску, полностью закрывающую лицо, с сеткой, покрывающей волосы.

Наш маленький Орел зачаровал оставшиеся бутыльки, и их ряды приятно радовали глаз. Я аккуратно записала в тетрадь всю бухгалтерию и выдала служанке суммы для новых закупок.

Часть наливок мы сложили в корзину. Туда же отправился карнавально-маскировочный костюм. N, фей и Ко с собакой двинулись в сторону Гвардейской.

Наша процессия притягивала внимание всех и вся. В середине я, тащившая корзинку, потому что Кира, идущая справа, волокла тяжеленный горшок с цветком. Слева гордо шествовала Люська, скаля зубами на не успевших свернуть с нашего пути. Вот реально, собачонка в душе чувствовала себя волкодавом. Над Люсей, хлопая стрекозиными крылышками, с низким гулом летел на бреющем полете серьёзный фей.

Пока шли, заметила несколько дамочек, внимательно осматривающих меня и чётко фиксирующих все детали одежды. Соглядатаи императрицы. Ну, вот что тёте неймется? Хотя, наверное, понимаю. Хочется хоть где-то диктовать свою волю дракону, пусть даже сыну.

В гвардейской мы были первыми. Фей полетел готовить Кровавую Мэри.

Кира с цветком встала на позицию, я переоделась и уселась за стол, набрасывая варианты переделки одежды на завтра. Тратиться на новую — жаба душила.

Скоро и подруги подтянутся.