Прыжок Ящера

Глава 16

Честное слово, нынешние журналисты подобны грифам — горласты, драчливы, с азартом слетаясь на запах падали, готовы и сами клевать насмерть. А уж как захлебываются слюной, прыгая на вздувшемся трупе! Иная пища их, похоже, уже и не занимает. В общем пичуги из неприятных, но в данном случае против любопытства стервятников я не возражал. Пусть клюют и копают, нестрашно. Лишь бы копали из нужной кучи, не отвлекаясь на постороннее. Ну, а должный аромат и нужные кучи мы уж как-нибудь им обеспечим. Вот вам и весь секрет манипулирования пресловутой четвертой вертикалью. Вовремя и щедро предлагать корм с руки, не забывая с искусством умелого престидижитатора подбрасывать что-нибудь из-за спины. Даже если они будут видеть, что их обманывают, природа возьмет свое, павловские рефлексы заставят вскипеть желудочным соком и ринуться к приманке. Такова еще одна особенность эпохи гласности. Юркий репортеришка — что твоя голодная щучка. Потому и ловится на самую дешевую блесну.

Прихлебывая из бутыли шипучий «Тархун», я глазел в телевизор и улыбался. С пылом и жаром вполне оперившийся вьюноша, возникнув на экране, не без торжественности в голосе рассказывал очередной ужастник, силясь запугать и без того запуганного обывателя:

— …день депутата Геннадия Ахметьева начался, как обычно. Посещение трубопрокатного завода, беседа с рабочими, дорога в родное министерство. Однако до работы ему добраться не удалось. На этот раз киллеры испробовали иную тактику. Подъезду родного дома они предпочли ступени министерского учреждения. Здесь у самого входа его и достали пули снайпера. Два выстрела грянули средь бела дня, встревожив случайных прохожих. Разумеется, господину Ахметьеву тотчас была оказана медицинская помощь, но, увы, до реанимационной палаты его так и не довезли… Место нахождения стрелка уже установлено. Это окно девятого этажа жилого дома по улице Ракитина. На месте преступления брошена бельгийская винтовка с глушителем. Отпечатков пальцев и других сколь-нибудь явственных следов убийца не оставил…

Параллельно с голосом камера оператора металась по испятнанным кровью камням, давала общий план девятиэтажки и вновь перескакивала на роковые ступени, увеличивая багровые лужицы до максимально возможных размеров. Оператор явно был не чужд любви к натурализму. Не увези господина Ахметьева проворные эскулапы, мог бы, наверно, и в раны нырнуть. Экий любопытный мальчишечка! Вот и доверяй такому всесильную оптику!

— Это уже седьмой случай покушения на депутатов. Следует упомянуть, что господин Ахметьев занимал ранее крупные посты в министерстве финансов. Есть сведения, что будучи депутатом, он негласно продолжал оставаться членом правления нескольких энергетических компаний, имел влияние среди магнатов Газпрома. Хочется в очередной раз поинтересоваться у доблестных блюстителей правлпорядка: доколе будет продолжаться кровавый произвол, когда наконец пресекут охоту на людей!..

Я переключил канал, и на экране возникло бородатое лицо Шевчука. Солист ДДТ строил на столе игрушечный домик и сидел пригорюнившись. Самый простой и сильный из всех наших клипов. Ничуть не хуже Джексоновского возрождающего урагана. Только вот в сумму российский клип обошелся куда как меньшую — разиков этак в сто или тысячу. После гнусавого репортера на Шевчука было любо-дорого смотреть. Он еще что-то строил, во что-то верил. Вроде того же Кивинова и вроде моего Костикова.

Кстати, не сомневаюсь, что последний тоже внимал сейчас репортажу о безвременной кончине столичного туза. И, наверное, переживал, бедолага, страшно. О том, что Ахметьев братается с янки и является одним из теневых учредителей «Харбина», пронырливый капитан, разумеется, знал. Потому, верно, и рассудил, что пауков удобнее душить их собственными ручонками. В сущности, он не ошибался. До Ахметьева честному руоповцу было не добраться, но вот использовать мохнатого дядю в игре против Ящера — это представлялось делом вполне реальным. Бывший замминистра вложил в «Харбин» немало лучезарных надежд и валюты, а потому навряд ли простил бы затрещину от периферийного мафиози. Во всяком случае в борьбе со мной он мог оказать РУОПу серьезную поддержку, на что, вероятно, и надеялся бедный Ланцелот. Да только и мы не лыком шиты. Не стали дожидаться конца — ударили первыми…

В дверь заглянула секретарша.

— Вас спрашивает по телефону Костиков Евгений Павлович. Тот, что заходил недавно.

Легок на помине! Стало быть, долго жить парню… Я кивнул и поднял трубку.

— Представьте, Евгений Палыч, именно о вас в данный момент и думал. Занятное совпадение, не находите?

— Честно говоря, не нахожу.

— Тогда зачем звоните? Успели соскучиться?

— Да нет, хотел поздравить. Один-ноль — в вашу пользу.

— Судя по голосу, не слишком вы унываете. Может, один-один?

— О чем это вы?

— Да вот и мне хочется понять, о чем это я. То ли вы умнее, чем я думал, то ли чего-то я в последнее время недопонимаю.

— Недопонимаете вы безусловно многого, я вам и раньше это пытался втолковать. Да только вы ведь все отбрыкиваетесь, слушать ничего не желаете.

— Каюсь, не люблю, когда воспитывают.

— Увы, поздновато воспитывать! Сорокалетнего-то мужика.

— Зачем же так обижать? Мужиков в зоне ищите. И насчет сороковника вы малость перегнули. Что это вы меня старите прежде времени?

— Округлил, уж простите. Может, и впрямь преждевременно. До сорока-то надо еще дожить, Павел Игнатьевич. А в свете сложившихся обстоятельств это, ой, как непросто!

— Бросьте стращать, — я поморщился. — Есть что-нибудь дельное, говорите. А нет, так я лучше музыку погоняю. Устал, знаете ли, как черт, за последние дни.

— Немудрено, — капитан фыркнул в трубку. — А хотел я сказать вам следующее. С «Харбином» у вас, кажется, прокатило, но в зале ресторанчика шальными пулями — кстати, шальными ли? — так вот в одном из питейных залов «Харбина» зацепило двоих важных персон.

— Уведомлен. Вы говорите о Харлее с Капралом?

— Точно. Надо признать, разведка у вас работает отменно.

— Не жалуюсь.

— Так вот, Харлей — ладно, мелочевка, а вот о Капрале того же не скажешь. Вы в курсе, кем он был в миру — то бишь, кем числился по воровской иерархии?

— Меня это мало интересует.

— Совершенно напрасно. Человек это был отнюдь не маленький. Есть даже подозрения, что означенный тип имел отношение к общаковой кассе.

— Он что, был хранителем?

— Не знаю, но, видимо, без проблем у вас не обойдется.

Я, нахмурившись, потер лоб ладонью.

— Что ж… Ничего не поделаешь. Вся наша жизнь — сплошные проблемы.

— И еще новость: в ресторане «Южный», что на улице Малоникитской, у них намечается сходка. Сегодня вечером.

— Опять же наслышан.

— Да? Даже обидно! Прямо ничем вас не удивить!

— Спасибо добрым людям. Делятся новостями. Вот и вы, понимаешь, позвонили.

— Верно, позвонил. Потому как думается мне, что съезд этот затевается неспроста. Полагаю, что припомнят вам на нем многое — в том числе и означенных субъектов.

— Да вы никак торжествуете?

— Что вы! Просто давеча некто клятвенно заверял, что не тронет меня и даже будете оберегать, вот я и пытаюсь отплатить той же монетой.

— Благодарствуйте! Считайте, что принял к сведению и завязал узелок.

— Тогда до скорого!

— Не обольщайтесь!.. — Положив трубку, я недовольно свел брови. А капитанчик-то наш, похоже, и впрямь не слишком удручен. Значит, какие-то пасьянсы на досуге тоже успел разложить. Либо пару особо козырных карт утаил. Скверно!.. Иметь умного противника — перспектива прекрасная, но если он умен чересчур… Я пожевал губами. Достав из кобуры «Беретту», прицелился в градусник на стене. Интересно знать, чьей крови этот Костиков в большей степени жаждал — моей или Ахметьевской? Или по большому счету бескомпромисному Ланцелоту все равно? Для них ведь все кругом черные и белые, борзые и честные. Чем меньше нас, тем больше их.

Пистолет нырнул в кожаную конуру-кобуру, я запахнул пиджак. А что!.. Надо бы подкинуть эту идейку Безмену. Для более полной картины. И нынешнее предупреждение Костикова присовокупить. Мало ли какие перспективы прорисуются!

Поднявшись, я принялся мерить кабинет шагами.

Значит, «синие» и впрямь заволновались. Было бы из-за чего! Подумаешь, лишняя пара жмуриков! Хотя… Не стал бы Костиков просто так звонить. Не такой он наивный. Потому как хранителя общаковой кассы действительно грохнули — и грохнули весьма профессионально. Как позже доложил Гоша-Кракен, мальчик получил две пули — и обе в голову. Случайностью тут и не пахло. Но брали-то «Харбин» мы! И по всему получается, что без информационной утечки снова не обошлось. Наверняка к взятию «Харбина» готовились не мы одни, нашлись непрошенные соучастники. В то время, как парни Дина овладевали цитаделью, некто под шумок выполнил свою часть операции. Результата этот некто, надо признать, добился. «Синих» откровенно сталкивали лбами с Ящером, и теперь, после гибели Капрала, нужно ждать ответного выпада. Я стиснул кулаки. Великолепно! Прямо выходи на балкон и салютуй неведомым игрокам!

Рука сама легла на дистанционный пульт. Зажегся и погас огонек японской магнитолы. Радостно выпорхнувший из динамика голос диктора тут же и смолк.

А ведь Гансик что-то, кажется, упоминал об этой парочке — то бишь Капрале с Харлеем. Сразу после окончания штурма. Увы, после того поганого подземелья голова у меня соображало плохо. Во всяком случае важный аспект я из виду упустил, позволил событиям опередить себя. Так что, пожалуй, Костикова и впрямь следовало поблагодарить за подсказку. Освежил господин Ланцелот память. Гранд мерси и мерси боку.

Уже через минуту я ворковал по телефону с Васильичем.

— Ну что, дырочки в погонах уже провертел?

— Что я тебе — пацан зеленый? Давно новенькие в комоде лежат, дожидаются своего часа.

— Молодец! К таким вещам готовятся заблаговременно.

— Само собой!

— Ладно, теперь о буднях. В «Харбине» среди прочих нашли двух жмуриков — Капрала и его шестерку. Может, уже слышал?

— Нет, а кто такие?

— По слухам — крупная масть. Один из них — хранитель воровской кассы.

— Ого!..

— Короче, надо бы этой сладкой парочкой заняться особо, лады?

— Ага… Значится, наклевывается вторая серия, так надо понимать? — генерал был стар, но мудр. Все смикитил быстро.

— В точку, Васильич! В «Харбине» они были не при делах, просто бражничали. Так что сдается мне, кто-то успел сыграть параллельно.

— Что требуется от меня?

— Подробности. Что-нибудь о пульках, пальчиках и прочих суровых нюансах. Как знать, может, и это дельце тебе удастся распутать.

— Тогда никаких проблем, сделаем. Что-то еще?

— Еще неплохо бы помочь оперативной информацией по «синим». Ходит слушок, что в «Южном» они собираются. На молодежную тусовочку. И как раз, понимаешь, сегодня. То есть в принципе я не против, но очень уж не вовремя. Пущай бы они эту ярмарку отложили, а? Хотя бы на пару дней. Я это, Васильич, к тому веду, что, может, у вас там мероприятия какие-нибудь намечаются?

— Мероприятия? Сейчас подумаем. Ммм… «Южный» — это поблизости от драмтеатра?

— В общем да. Середина улицы Малоникитской, сразу за площадью Восстания.

— Ага… — Васильич размышлял. — Наверное, можно организовать какой-нибудь профилактический рейдик. Навострим патрульно-постовых ребяток, по кафе пройдемся, ларьки тряхнем. Ну, и заодно в «Южный» заглянем.

— Вот и ладушки! Пусть себе собираются, голосуют, вотум недоверия выказывают, но только не сегодня. Недосуг мне, понимаешь, делегатов туда готовить.

— Сделаем тебе рейдик, спи спокойно.

— Прямо сейчас и лягу. До скорого!..

Положив трубку, я приблизился к окну. На очищенном тротуаре пара девчушек крутили длинную веревочку, третья, в меховых сапожках, выждав момент, сиганула на середину, воробьем запрыгала на месте. С азартом, надо сказать, запрыгала. Но зима — не лето, и в пальтишке особенно не поскачешь. Веревка хлестнула прыгунью по ногам, и она шлепнулась на землю. Подруги звонко рассмеялись, а я вдруг представил на их месте Васильича и Костикова. Два усмехающихся блюстителя, а между ними распластавшийся на снегу Ящер. А что? Весьма правдоподобная картинка! Меня передернуло.

Наверное, что-то я все-таки чувствовал. Интуитивный проблеск слабым ростком егозил в глубине, миллиметр за миллиметром пробивая асфальтовую скорлупу, шилом прокалывая сферу вселенной. Жалящее его усилие отзывалось во всем теле нестерпимым зудом. Хотелось срочно что-то делать — бить в стену кулаком, рычать на подчиненных. Не спасла и секретарша, с которой я на десяток минут заперся в кабинете. Ситуация для нее была привычной, но к такой скорости и она оказалась неподготовленной. Одежду с кабинетной дамы я почти сорвал, а до диванчика мы даже не добрались. Разумеется, она поохала и поахала, но только для виду. Какое уж там удовольствие от конных атак!

— Купи мужу перчатки, — я сунул в ее кулачок сотенную купюру и кивнул на выход.

Скоренько все сообразив, она вылетела в секретарский предбанничек. А спустя энное время передо мной образовались Ганс с Безменом. Подчиняясь манипуляциям на дистанционном пульте, по углам кабинета зазвенели и загрохотали музыкальные колонки. Мориконе шпарил свои скрипичные вариации, хотя в эффективность подобной глушилки я давненько уже не верил. Век технического прогресса — это век замочных скважин, усиленных отменной оптикой, снабженных стереофоническими наушниками, это век лазерных приемопередатчиков, сканирующих речь с обыкновенных оконных стекол. Впрочем, на психику подобные меры предосторожности действовали все же благотворно.

— Итак, что говорит Каротин?

— Адвокат в пене и мыле. Уверяет, что около шестидесяти процентов переработанных документов — вполне жизнеспособны. Еще пару дней, и мы, похоже, сумеем их переварить.

— А остальное?

— С этим надо еще думать. Дело далеко непростое. Мы и без того изменили число пайщиков, пропихнули в совет директоров полдюжины своих шестерок, завели несколько десятков новых счетов, образовали тройку новорожденных фирм. Но этого, конечно, недостаточно. Шлейф тянется дальше. Есть лица, о которых мы абсолютно ничего не знаем. Кто-то был связан с Ахметьевым, кто-то со Стэком. Само собой, не обойдется без разборок с представителями американской стороны. Каротин даже высказал версию о ЦРУ.

— Чего, чего?

— В смысле, не задействован ли здесь кошелек американского разведуправления?

— Он что, сбрендил?

— Как сказать. Домишко-то и впрямь строился богатый, с нешуточным размахом. А на какие, спрашивается, шиши? Наши финансисты прошерстили документы на пять раз, — в бумагах сплошной туман.

— Ну это как раз неудивительно. Воду мутят нынче все. От налогов, от рэкета, от прожорливых «крыш».

— В общем да. Я только хотел сказать, что есть и такая версия. Чем черт не шутит! В любом случае, господа из Штатов нагрянут сюда в самом скором времени.

— Поедут наверняка через Москву, — пробормотал я. — Точнее полетят.

— Значит, можно перехватить гостей.

— Не можно, а нужно! — я требовательно щелкнул пальцами. — Факсуйте по всем штатовским номерам, вызывайте на переговоры. Пусть знают, что все остается по-прежнему, что никто их с носом оставлять не собирается. Просто чуток поменялся состав кабинета, кое-какие рокировки. Короче говоря, надо успокоить янки.

— Мы так и делаем, но полагаю, что полностью прижать гостей не удастся. Слишком велика их доля.

— Значит, будем соображать. Ты, Ганс, тоже пораскинь умишком. Надо организовать для гостей спектакль. Максимально достоверный, возможно, даже с легкой стрельбой.

— Надеюсь, без жертв?

— Можно и подранить кого-нибудь. Легонько… Все, что от вас требуется, это внушить господам пайщикам, что мы — и только мы в состоянии уберечь вложенный в эту махину капитал.

— А если Васильича на встречу пригласить?

— Тоже неплохое предложение. Лишние генеральские погоны в массовке не помешают. Зазовем кого-нибудь из местных дворян. Сейчас это модно.

— У нас не только дворян, уже и графов с князьями — как грязи.

— Вот и хорошо! Поищите самых представительных — с усами, аксельбантами и прочей мишурой… — Я яростно потер лоб. — Ребят Утюга и Дина придется держать в готовности. Ожидаются осложнения с «синими». Те два жмурика в китайском зале действительно оказались шишками. По крайней мере один из них.

— Черт! Но ведь я уже говорил: это не наша работа! Дин тоже клянется…

— Знаю. Это наверняка менты. Словили мгновение и капнули дегтем.

— Что же получается? — Безмен испуганно запорхал своими пушистыми ресницами. — Кто-то нас стравливает?

— А ты еще не допетрил? Обычная тактика правохранительных органов. Свидетельствует, кстати, больше об их слабости, нежели о силе.

— Икнется нам такая слабость!

— Что поделать. У нас с ними психологическая несовместимость. А в космический полет запузырили всех вместе. Столкали на мячик под названием Земля и дали ногой… Между прочим, как там обстоят дела с киношедевром? Что-нибудь новенькое удалось накопать?

Безмен зашевелил костлявыми плечиками.

— Сегодня вечером попробую склеить фрагменты.

— А раньше чем занимался? Шары в бильярд гонял?

— Ничего себе шары! — Безмен даже обиделся. — Будто не знаешь, чем мы сейчас занимаемся! Завал же полный с документами! Если бы я не помогал Барановичу, он бы с места не сдвинулся. Сам же говорил, что надо дышать в затылок! Еще и посматривать, чтобы ничего не уплыло на сторону. Попробуй-ка приватизировать в несколько дней такую громаду, как «Харбин»! Да еще этот твой вундеркинд пробовал приставать.

— Что за вундеркинд?

— Да с идеей насчет зарубежных афер. Обучение за границей…

— Помню, — я отмахнулся. — Дай ему пару ребят и пошли подальше. Пусть сам свой хлебушек маслицем смазывает. А «Харбин» переключай на Луку. Пусть и Каротин, жирная задница такая, подсуетится. Криминал оставляйте Макарычу. Он работает напрямую с безопасниками… Да! Поручи Утюгу опекать его. Так сказать, на всякий пожарный.

— Тогда чем заниматься мне?

— Твое задание — прежнее. Попытайся соединить воедино тот долбанный фильм, бригаду Флопа, нынешних жмуриков и РУОП.

— Это что же? Майора Костикова тоже записать в подозреваемые? — брови Безмена скакнули вверх.

— Для полной картины сие не помешает. Все может быть. Людям нынче верить нельзя. Словом, работай! Если что-то начнет проясняться, немедленно сообщай. Все понял?

Кивнув, Безмен поднялся, прижимая к животу пухлую папочку, выскользнул из кабинета. Я усилил звук и придвинулся к Гансу вплотную.

— С «синими» предстоит дуэль.

— Дуэль? — Ганс нахмурился. — Это плохо.

— Боишься «синих»? С твоими-то морячками!

— Дело не в силе. За ними авторитет, идея… — Он поднял на меня глаза. — Я так понимаю, есть какая-то новая информашка?

— Считай, что есть. Мороз и Бес списаны. Вчера кто-то добавил к ним Капрала. Бочку покатят теперь на нас, и, судя по всему, покатят организовано. Чувствуется третья лапа.

— Но если это менты грохнули Капрала, какого рожна «синим» ссориться с нами?

— А ты сумеешь братве доказать, что это менты запачканы, а не мы? — я фыркнул. — Тем более, что в «Харбине» у них тоже была своя доля. Нас УЖЕ поссорили, соображаешь?

— Но можно ведь поделиться!

— Разумеется, можно. Не обеднели бы. Только был бы толк, а его, боюсь, не будет. Точнее, будет, но не тот, на который мы рассчитываем. К примеру, на Дина, на тебя и меня придет оплаченный зеленью заказ. Да еще найдут профессионалов издалека — международной квалификации. Мечтаешь о такой перспективке?

Ганс замотал головой.

— На фиг такую мечту!

— Вот и я не мечтаю. А ждать этого надо не сегодня, так завтра. Пока живы обиженные.

— Морячки подустали, босс.

— После отдохнут, Гансик. Это можешь гарантировать твердо! Всех наградим по-царски. Плюс внеочередные отпуска. А пока в срочном порядке выходи на Соху Красоватого. Есть для него дельце. Хватит отсиживаться по берлогам, пусть поработает.

— Найти-то найдем, это не проблема. Но что он должен делать?

— А вот что… — Вторя скрипкам и гитарам французов, я неспешно выложил начальнику охраны часть своего плана. Парень он был сметливый и искушенный, однако на этот раз проняло и его. Глядя на начальника своей охраны, я вновь и вновь убеждался, что в этом мире все мы чрезвычайно одиноки — худые и толстые, мерзавцы и честные, великие и глупые. Ганс был своим до корней волос, но и у него имелась некая пограничная черта, переступив которую, я выходил из сферы его восприятия. Так отцы не понимают детей, а дети — своих старших братьев. Синдром гражданской войны…

В конце концов с планом моим Ганс согласился, но только потому, что иного выхода у него не оставалось.