Пройденный путь

Глава 35

«Хавьер-Сити» — это был комплекс офисных зданий, расположенных в пяти кварталах от площади Правосудия. Но этот комплекс получил свое название из-за одного здания, расположенного в центре этого комплекса, образующего полукруг. Одна сторона, каждого из пяти зданий комплекса выходили в парк Берез, названный так из-за большого количества посаженных в нем берез, как бы парадоксально это не звучало. Мне всегда казалось, что это неоригинально, но меня никто не спрашивал, когда этому парку давали название. Заседание совета пятнадцати семей должно было состояться в большом конференц-зале в этом самой центральном здании, которое дало название всего комплекса. Вообще-то подобные сборища должны были проходить в Президентском дворце, но он был слегка разрушен, поэтому встречу назначили именно здесь.

На входе помпезного здания стоял суровый охранник, который тщательно проверил наши пропуска. Наличие со мной белого волка он никак не прокомментировал, видимо, указаний на этот счет не поступало, и охранник просто решил данный факт проигнорировать. Вокруг было на удивление пусто, хотя не исключено, что это было специально создано, для защиты элиты Шории.

Большой конференц-зал располагался почти напротив главного входа, откуда мы зашли в здание. Огромные массивные двери из дорого лакированного дерева распахнулись, и мы вошли в вычурное, до вульгарности помещение. Столько позолоты и лепнины я еще ни разу не видел. Посреди просторного помещения стоял мраморный стол. Вот стол мне понравился. Никакие убогие завитушки не искажали естественную красоту мрамора, только полировка. Этот стол смотрелся здесь так чуждо, что эта чуждость сразу же вызвала во мне протест.

Как Залман не старался ехать быстрее, мы все равно опоздали. Правда, не на десять минут, а на восемь, но, когда ты идешь к своему месту, а все остальные участники уже сидят за столом и смотрят на тебя, становится слегка не по себе.

Одно место осталось пустым, когда мы разместились на своих, согласно поставленным на стол табличкам с именами.

— Ну что, же, господа, — подал голос, если не ошибаюсь, Карл Дитрих. Его сыночка, кстати, Эван сегодня приземлил, но, похоже, Карл пока об этом не знает. — Мистер Кэмел присоединится к нам немного позже, а учитывая нынешнюю непростую ситуацию, я думаю, не стоит тянуть с принятием решения. Все-таки полное безвластие — это очень-очень нехорошо, и может привести к чудовищным последствиям.

— Правда? — почти весело спросил я. — А чем вы тогда руководствовались, когда допустили это полное безвластие?

— Мистер Нейман, я вас…

— Бросьте, все прекрасно знают, что я офицер СБ и начальник этой организации. И мы уже практически раскрутили клубок этого заговора… Но не суть. А суть в том, что не весь кабинет министров взлетел на воздух вместе с президентом Янком и его администрацией. В живых остались: личный секретарь президента — Леонардо Дефоссе и министр министерства путей и сообщений — мистер Смит. Поэтому лично я не вижу других альтернатив, кроме того, чтобы просить министра Смита возглавить временное правительство.

— Но, это же… это же абсурд, — растерянно пробормотал Карл.

— Почему? — я, не мигая, смотрел на него. Прекрасно понимаю, что мой демарш ничего не решит, я, тем не менее, решил слегка развлечься. — Этот человек единственный оставшийся в живых представитель действующей власти, у него имеется опыт управленческой работы… в чем вы видите абсурдность этой ситуации, мистер Дитрих?

— Нейман, давайте не будем разводить ненужное словоблудие, — я перевел взгляд на Нильсона. Его наследничек тоже лежит в нашем морге с признаками насильственной смерти. Перед Нильсоном лежал огромный старинный фолиант, на который этот урод положил руку. Со среднего пальца мне подмигнул, сыграв на свету ярко-красный камень. Ну, здравствуй, Хранитель. — Вы же знаете, что вы здесь только из-за кворума. Так что не выеживайтесь и выйдете отсюда живым.

— О как, а вы меня ни с кем не путаете, вот так открыто угрожать? — я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. К моему удивлению и Дефоссе, и Гволхмэй молчали, не вмешиваясь в мой разговор. — А кто заменил Фердинанда, если не секрет, не поделитесь?

— У Фердинанда нашелся наследник, — поджав губы, ответил Нильсон.

— Деймос, он не может быть Хранителем, — Регган сидел на своем месте расслабленно, но одновременно с этим напряженно вглядываясь в лицо Нильсона, который так непредусмотрительно заказал Ванду Салазару.

— С чего ты решил? — я пригляделся, но ничего разоблачительного увидеть не смог.

— Потому что Император, каким бы дураком не был, никогда не оставил такую ценную вещь тому, кто был ему в оппозиции. И есть еще один нюанс: если бы он мог открыть книгу, он бы знал о проблемах в своей семье.

В зале наступила напряженная тишина. Подул легкий ветерок и фолиант, в кожаной обложке, на лицевой части которой золотой нитью были выгравированы два волка вылетел из рук Нильсона и, пролетев через стол, упал перед Регганом, издав громкий звук падения в оглушающей тишине.

— Мистер Гволхмэй, применение магии запрещено на заседании…

— Заткнись, — коротко бросил он на открывшего рот секретаря, который все-таки предусмотрительно закрыл все же рот, а я удивленно на него покосился. Сомневаюсь, что такое обращение приветствуется на подобных мероприятиях. Ну и Регган не аристократ, в чистом виде, а как там говорилось «дееспособный представитель Рода». Лео сидел с отрешенным видом статиста, совершенно не вмешиваясь в происходящее.

— Но, учитывая обстоятельства, и ваше серьёзное ранение я могу принять этот факт, потому что…

— Что непонятного в слове «заткнись»? — вскинулся Регган. Все члены этого сборища переглядывались между собой.

— Мистер Гволхмэй, вы нарушаете регламент, — возразил Август Нильсон, пряча руку с перстнем под стол.

— Вы тоже, — ответил Регган, не поднимая взгляд от книги. — Ее по легенде, могут открыть только несколько человек: Хранитель и Фолт. — Сказав это, он посмотрел на меня и, взявшись за переплет, легко открыл фолиант под обескураженный вздох собравшихся.

Тут в зале стало заметно холоднее, мигнул свет и с пола поднялся Эдуард. Он не был голый, его тело словно обвивал туман, придавая вид плаща, в который оборотень завернулся.

— Деймос, Регган, довольно. Ничего этого не нужно. Все эти господа сейчас умрут. А так как большинство наследников сегодня уже приказали долго жить и не следовать их примеру, то у нас возникнет прецедент и возможность безболезненно поменять закон номер один. Внести в него необходимые поправки, которые не позволят больше никому из тех, кто принял участие в уничтожении моей Семьи, принимать хоть какое-то политическое решение.

— Да кто вы такой? — истерично воскликнул Нильсон. — Как вы здесь оказались? Охра… — Эдуард лениво махнул в его сторону и изо рта выпучившего глаза Нильсона перестали раздаваться какие-либо звуки.

— Я? Кто я такой? Я — Фолт, а вы… вам показалось мало того, что Семья перестала править, вам захотелось уничтожить сами воспоминания о ней. Не все удается так, как мы хотим, не правда ли? Вы не смогли уничтожить людскую память, иначе книжный рынок не был бы завален книгами про жизнь принцев и принцесс Семьи Фолт, — голос Эда обжигал холодом и призрением. — Вам было невдомек, почему слуги так отчаянно сопротивлялись, почему они все погибли, лишь бы ваши предки подольше добирались до покоев членов Семьи. И никто из вас никогда так и не узнал, что из горящего замка бежала только одна служанка, повариха, обычная деревенская женщина. Она бежала со своим сыном, а еще с огромной корзиной, набитой деньгами и драгоценностями так, что ей было очень трудно идти. И в кармане ее фартука, за который цеплялся малыш, которого она не могла нести на руках из-за тяжести корзины был ключ от императорского домика, в котором Семья иногда, очень редко отдыхала на берегу океана. Эту женщину звали Виктория Пастель.

— Вы! — Кто-то, наконец, узнал Эдуарда Пастеля.

— Да, я! — Эд поднял руку и тело одного из заседавших, который бросился к двери, подхватило порывом ледяного ветра и швырнуло обратно на стул. А дверь покрылась изморозью. — Но я мог бы все это проглотить, в конце концов, историю пишут победители. Я сумел бы усмирить свою гордость, видит Прекраснейшая, мне ни раз приходилось это делать, если бы вы привели страну к процветанию. Если бы вы были объективно лучше, чем Фолты, я бы не сказал ни одного слова против. Но как оказалось, все вы гораздо хуже самого тупого Императора. Вы, трое — вон отсюда!

Я переглянулся с Дефоссе и Гволхмэем, который оторвался от книги, удовлетворенно кивнув головой, закрыл книгу, и мы остались сидеть на своих местах. Эд на мгновение прикрыл глаза, в комнате ощущалось нарастанием таких сил, что у меня дыхание перехватило. Повторять Эдуард не стал. Внезапно распахнулось окно, нас подхватила частичка этой силы и просто выбросила в открытый оконный проем. Благо мы находились на первом этаже. Я даже умудрился сгруппироваться, но ударился все равно сильно. Перевернувшись на спину, я понял, что сделал это очень вовремя, потому что у меня практически не оставалось времени, чтобы увернуться от летевшего прямо на меня фолианта. Окно с грохотом захлопнулось, и по стеклу побежала изморозь.

— Интересно, что он с ними сделает? — рядом со мной раздался тихий голос Гволхмэя. Затем раздалось постанывание, и Регган встал на ноги.

— Правда? А вот мне совершенно не интересно, мне еще сына растить, — Лео стонал более демонстративно. — И зачем мы вообще сюда ехали?

— Эдуарду нужно было войти без шума, я так думаю, — я поднялся, затем поднял с земли книгу. — Вот что, на, держи, — я сунул тяжеленный фолиант в руки опешившему Леонардо. — Поздравляю, ты теперь новый Хранитель — вот видишь, как быстро твой спектр ответственности определился. Кстати, а ты-то зачем ее схватил? — обратился я к Гволхмэю.

— Так я же сказал, ее открыть может только Фолт или Хранитель, а так как Хранителем я не являюсь… Я проверял, ясно? — буркнул он под моим насупленным взглядом.

— Что проверял? Что ты Фолт? Дошло, наконец? — я покосился на окна, покрытые изморозью. За рисунком на стекле ничего не было видно.

— А почему меня не покидает ощущение, что ты просто разделишь все свои обязанности между нами, а сам… — проворчал Регган.

— Судьба у подчиненных такая, — я пожал плечами.

— Наверное — это семейное, вся твоя семейка думала и думает одинаково.

— Наше семейка, Регган, наша. И ты в нее просто идеально вписался. Да, что ты имел в виду под словом «семейное»? — Регган хмыкнул и закатил глаза в ответ на мой непонимающий взгляд.

— Хранители — это Дефоссе, всегда ими были, о чем пафосно на первой странице гласит запись, что некий Энтони Фолт проклинает… эм назначает нести эту миссию на своих плечах Леонардо Дефоссе и его потомкам и распоряжаться информацией, хранимой здесь во благо страны и короны. Ну логично, кому они еще могли передать тотальный контроль, если не своим самым преданным фанатам?

— В смысле? — Лео открыл книгу, но потом резко закрыл. Через секунду очень медленно открыл и вдумчиво начал что-то читать на этой пресловутой первой странице. Потом подняв на меня какой-то полуобезумивший взгляд, произнес: — Но отец мне ничего не говорил.

— Наверное, думал, что время у него еще есть, мне вот больше интересно, как Нильсон хотел заставить тебя ее открывать, когда ему это потребуется? Не отвечай, это чисто риторический вопрос, — за стеклом что-то сверкнуло, и я непроизвольно поежился. — А Эд развлекается по полной.

— Он привык жить в том времени, когда в ответ на вскользь брошенное «козел», человек, бросивший это так неаккуратно, рисковал получить меч в брюхо, — Регган не отрываясь смотрел в ту сторону, где сейчас буйствовал его неадекватный родич. — А ведь, если бы он не сорвался, то это сделал бы я.

— Что? — я посмотрел на него сузившимися глазами.

— А что? Сегодняшний день еще не закончился, а хорошо вести себя я обещал с завтрашнего дня, — и он скорчил такую невинно-кроткую физиономию, что я ему сразу не поверил. В то, что он будет себя хорошо вести. Ну не очень-то и верилось, я философски пожал плечами и обратился к Лео.

— Теперь у тебя есть вполне официальная должность в СБ. Вот что, вы как хотите, а я домой. Спать хочу, просто умираю. А еще я хочу, чтобы уже наступило, наконец, завтра.

— Ты как будешь добираться? — деловито уточнил Лео, бережно держа книгу.

— На машине, что-то покататься захотелось.

— Ну тогда меня домой подкинь, — и Лео направился через парк к центральному входу, где стояла наша машина.

— А меня в СБ. Я Вэн заберу и тоже на боковую, — Регган зевнул и потянулся, потом охнул и схватился за бок. Все-таки рана его еще беспокоила.

Сначала мы завезли Леонардо, потом подъехали к СБ. Регган взбежал на крыльцо, а я решил прогуляться.

— Залман, я до дома пешком добегу, — сообщил я ему и вышел из машины. — До завтра.

Но уйти сразу я не успел. Меня возле крыльца перехватил Эван.

— Вуд объявился, — спокойно ответил он, садясь прямо на ступеньку.

— Интересно, — я задумался. — А ведь наличие Старлинга может означать, что парень ни в чем не виноват.

— Да, и это тоже. Я на всякий случай запер его в камере, завтра пусть Эд разбирается. Он пообещал вести себя хорошо. Некоторые моменты он уже рассказал: оказывается, он продал свой ресторан. Готовить он хоть и любит, но ему это надоело. А купил этот ресторан, знаешь кто?

— Откуда? — я пожал плечами и сел рядом с ним на ступеньку.

— Джо Кэмел. Вуд сделку оформил и уже хотел пойти с интересной информацией к тебе, как случайно услышал один интересный разговор между вампиршей и механиком. После чего, как он понял, вампирша подалась в бега. Вот наш Вуд и ловил ее, оказывается, весь это хренов день.

— Поймал?

— Поймал, — кивнул Эван. — Вместе с ней подмышкой и заявился. Я ее уже допросил на первый круг, теперь оставил, пусть немного помаринуется, подумает.

— И что нашу мисс Хьюит понесло к Кэмелу? Она какое-то отношение имеет к Ноланам? Меня почему-то на них постоянно клинило, когда крышу рвало при блокировке источника.

— Нет, — раздался голос моего крестного за спиной. Я, обернувшись, кивнул ему в знак приветствия. Он молча сел рядом по другую сторону от меня. — К Ноланам имеет отношение Старлинг. Полукровки редко обладали полным набором качеств обоих родителей. Та девочка, дочь Нолана и той вампирши, что выжила — ее отдали людям. Так что с вампирами эта линия больше не пересекалась. Иногда, очень редко, раз в пять-шесть поколений рождался Темный. Не так чтобы сильный, но Темный есть Темный, к тому же врожденные способности Ноланов к ментальной магии были закреплены в рецессии. А та капля крови, которая досталась Старлингу от вампиров, позволила ему манипулировать гораздо большими потоками различных энергий. Тот блокиратор… Он ведь действительно блокировал не только тебя, но и Дефоссе и Гволхмэя. У Рега были заблокированы не все нити, но и они были отрезаны от источника. Так что парень действительно сильно рисковал, когда прибегал к магии.

— В этот блокиратор Вольф вцепился как клещ, как наша прелестная доктор в бутылку с биологическим оружием, которую ты притащил… — Эван хмыкнул, я покосился на него. Ого, а ему, похоже, доктор Морис чуть-чуть нравится. Надо же, Эван, оказывается тоже не чужд прекрасного. Морис-то и правда красотка — со своими пепельными волосами и огромными голубыми глазами… Пока рот не откроет. Но она его лечила тогда в Вольфнесте, так что возможны варианты. Хотя я до сих пор не знаю, сколько ей лет на самом деле. Никогда не мог принять тот факт, что она учила еще покойного отца Лео.

— Хочешь совет, если знаешь, где хранится штамм натуральной оспы, возьми пару дней отпуска, добудь его и Морис твоя вся без остатка, — совершенно серьезно произнес я. Эван только хохотнул, но мне показалось, взял совет на вооружение. — Это вам Хьюит про Старлинга рассказала? — Эван кивнул. — А что его заставило предать свою страну?

— Самое интересное знаешь в чем? Ни Старлинг, ни Хьюит Шорию не предавали. У нас был только один предатель — Хиттинг. Причем с самого начала, когда он только заявился к тебе, требуя работу. Он уже давно работал на нашего хитрого Джо, снабжая важной информаций из секретных источников специального подразделения протектората. И он, в отличие от остальных, прекрасно знал, что ничем не рискует, принося клятву. Джо отлично пояснил ему, что Служение своей стране и служение одному конкретному Нейману — не одно и то же. Что в исключительном случае, Нейманом можно и пожертвовать. Именно через него Кэмел вышел на всех остальных и на этих, и на механика, и на того несчастного лаборанта, — Эван задумчиво провел пальцем по губам. Я впервые увидел у него неосознанный жест, указывающий на то, что у нашего полковника когда-то были самые земные вредные привычки, например, грызть ногти. — Они не знали о наших планах, особенно Старлинг. У Хьюит допуск был не тот, чтобы во всех нюансах разбираться… Они не могли понять, почему мы бездействуем. Почему даже не пытаемся все изменить в лучшую для страны сторону. Они пришли к Кэмелу после вашего налета на Президентский дворец, но твоя речь в прямом эфире… Ты как Шеппель — молодец. Ты не знаешь этого, но ты говоришь так яростно, так страстно — тебе невозможно не поверить. А назначение Дефоссе на место личного секретаря они восприняли, как будто ты приставил к Янку дополнительную охрану, — я фыркнул, Лео Дефоссе — телохранитель, додумались же… умники. — А еще Регган и его постоянные заигрывания с Гильдией, — Эван покачал головой. — Надо было убрать ее сразу и зачистить Фландрийское отделение. С преступниками все просто — они все равно сбились бы в кучу, напрячь Претекторат, чтобы ни в коем случае не допустил слияний наподобие Гильдии, да и дело с концами. Остальные не так опасны, постепенно вычистили бы всех.

— Тебе надо было настоять, — укоризненно посмотрел я на своего наставника. — Я-то в таких нюансах ничего не понимал. Если бы ты мне все разложил по полочкам…

— Все мы крепки задним умом, — поморщился Эван. — К тому же обо всех художествах Реггана в полной мере знала, получается только Хьюит, учитывая положение Ванды, о котором ей, брызгая слюной, сообщила Анна. Рег был у них как бельмо на глазу, а Кэмел… Он умеет быть очень убедительным.

— Это да, этого у него не отнять, — пробормотал я.

— Вот и получилось, что для Шории, положа руку на сердце, лучшим правителем был бы даже Кэмел, чем то ничтожество, которое они раскатали на атомы. Именно поэтому клятва и не среагировала, они действительно Служили своей стране, вот в чем дело. И как теперь с ними поступать я просто не знаю. Ведь, получается, мы все виноваты в сложившейся ситуации.

— Почему она ушла в бега?

— Она поняла по твоим воплям, что они натворили, и испугалась. К тому же… Они не знали, что в ресторане будешь ты. Вы так здорово разругались с Регганом накануне, круша твой кабинет на атомы, что никому и в голову не пришло, что он пригласит тебя на свадьбу, ведь о том, что ты Глава его семьи известно очень ограниченному кругу. Они проиграли, потому что тебя не должно было быть там. Когда Салазар увидел тебя, он чуть не поседел, и поэтому изначально наделал столько ошибок, ему пришлось импровизировать, а импровизация, как ни крути, не его конек, хоть и действовал он по указке Гволхмэя старшего. Тэйрис пытался хоть как-то минимизировать и исправить случившееся, отправив тебя обратно в СБ хоть под каким-либо предлогом, и немного подкорректировал свои планы, потому что Ванда должна была умереть сразу, да и у Тэйриса были личные счеты со своим сыном, чтобы лично участвовать в этой показательной казни. — Мда, сколько личного в итоге было перемешано с таким тщательно продуманным планом, что становится страшно, куда бы всех их занесло, потому что никогда нельзя в хорошо продуманный план приплетать личные мотивы. — Да уж, за последний день я слышал об этом уже столько раз, что становится даже не интересно. — Дефоссе должны были просто сломать, чтобы он действовал по их указке, что тоже изначально в их план не входило: они понятия не имели, что какие-то неведомые силы понесут старшего Дефоссе в Президентский дворец именно в этот день. Всего лишь одна неверная информация о ваших отношениях с Регганом пустило все по такому пути, о котором они даже не подозревали и последствия уже не могли предугадать. Хьюит не собиралась убивать сотрудников, она должна была где-то часа за два подойти к тебе или к Эду и объявить о том, что ей стало известно о заложенной бомбе. Никто, кроме Гволхмэя, Ванды и Дефоссе не должен был пострадать.

— Слепой случай, — пробормотал я, массируя виски. Я тоже не знаю, что с ними делать. Я не хочу пока об этом думать. Я подумаю об этом завтра.

— Салазар запел соловьем сразу после ухода Реггана, просив встречи со мной и не подпускать к нему Рега. Я даже не буду интересоваться, что он ему сделал.

— Ничего, Эван, — я удивленно на него посмотрел, получив в ответ лишь недоверчивую ухмылку. — Возможно, его растрогали его слова о трудном детстве?

Полковник поднялся, ничего не ответив на мой неуместный в данной ситуации вопрос.

— Ладно, пойду нашу красоту допрашивать, а ты иди уже домой, — похлопал он меня по плечу и направился в здание СБ.

— Неужели даже ты не знал про эти хреновы семьи? — вспылил я, обращаясь к крестному, на что тот только пожал плечами.

— Знал, Деймос, конечно, знал. И изначальный план Милтона был не только в реорганизации правительства. Аристократия начала показывать зубы, потому что из года в год они все больше пытались усилить контроль в стране и свое влияние на действующее правительство. Основной удар Алекс хотел нанести именно туда.

— Но я об этом впервые слышу, — я покачал головой, не понимая, как крестный мог умолчать о такой важной детали.

— Потому что ты — Фолт. А Эдуард не просто Фолт — он младший принц, который перегрызет глотку любому, кто посмеет вот нагло и совершенно безнаказанно оскорблять Семью. Вы должны были сами дойти до этого, и тогда ничто не помешало бы вам вычистить этот гнойник, оставив только чистую рану. Я ведь правильно понимаю, зачем туда отправился Эдуард?

— О да, Эдуард сейчас его вычистит, а у нас еще одна головная боль появится, как его отмазать, — я задумался, но ведь Эда никто не видел, входящего в тот зал, был только Гвэйн, так что… — А как же Совет?

— А что Совет? Он себя изжил, как и первый закон, который они подняли, надеясь своим еще оставшимся и, что уж тут, усилившимся за последние годы влиянием, подмять под себя всех. Ты обратил внимание на то, что вокруг никого не было? Около здания не кричали толпы журналистов, в прямом эфире транслируя такое событие, как решение о созыве временного правительства, ожидая комментарии из первых уст и публичное обращение? А отсутствие на собрании главного Верховного Судьи, следящего за законностью принятых решений? Ведь если бы на том собрании в ваши дурные головы пришла мысль назначить временным президентом тебя или, например, Гволхмэя, то вас бы тут же обломали, потому что по закону Шории действующий государственный служащий в высшем чине не может претендовать на это место. Наш Верховный Суд в лице Республиканского Контроля отменили вступление в силу этого закона, приняв официальное решение за пять минут до созыва этой клоунады, ссылаясь на его недееспособность в данном конкретном случае и игнорирование нескольких пунктов для его принятия, которые бы никогда эти зажравшиеся семейки выполнить не смогли.

— Интересно, кто им это подсказал? — поинтересовался я у крестного, который, сделав вид, что не расслышал, ничего не ответил на мой выпад.

— Форма правления сильно изменилась с момента развала Империи, и теперь помимо основного кабинета министров, во главе страны стоит исполнительная власть на местах. Каждый из администраторов, включая даже Александра из забытых всеми «Двух Дубков», который, кстати сказать, является бывшим министром сельского хозяйства в отставке, должны и обязаны в случае чрезвычайной ситуации вернуться и возглавить тот пост, который они добровольно оставили. Кроме Александра в Шории проживают и занимаются любимым хобби на вполне заслуженной пенсии еще несколько бывших министров, которые до сих пор вполне дееспособны. — Он замолчал и посмотрел на меня. — Это будет не моментально, но довольно быстро — собрать их всех в кучу, выслушав много претензий и брюзжаний о том, что мы все охамели и в стране есть люди помоложе, поагрессивней, чем они. Но у них нет выхода, они подписали соответственные бумаги, прежде чем уйти в отставку, что не будут сильно возникать и вернутся на прежние посты, пока основное правительство не будет сформировано. Об этом нюансе мало кто знает, это внутренний Устав администрации, поэтому Кэмел и решил, что решение, вынесенное быстро созванным Советом, прокатит. И прокатило бы, потому что эти бездельники… — крестный замолчал, пару раз вдохнул и выдохнул, а затем продолжил. — Алекс подготовил все заранее, при этом умудрился протащить законопроект в министерстве Юстиции, а заместитель министра, сгинувшего при взрыве, практически не сопротивлялся, пуская этот законопроект, отменяющий первый закон и упраздняющий Совет. Оставалась самая малость, упразднить тех, кто мог вмешаться, надавить и откатить все назад, ведь до вступления закона в силу, необходимо выждать восемнадцать дней. На эти восемнадцать дней порядок в стране будет поддерживаться силовыми структурами, и вводится тот самый режим чрезвычайной ситуации, который очень сильно ограничит наших граждан в правах. Так что мужайся, ты как представитель этих самых силовых структур, а на эти же восемнадцать дней Протекторат переходит под полный контроль Службы безопасности, возьмешь на себя нехилый такой удар от недовольных, которые тебя завалят претензиями и жалобами.

— Вот еще, — я фыркнул. — Если все пройдет так, как ты описываешь, то гражданам будет не до этого. Все будут потрясены жутким убийством в «Хавьер-Сити» и поостерегутся лишний раз на улицу выходить. Ведь из всего этого выходит, что собранный Совет — это так, литературный кружок по интересам, который так стремно завершился. Кстати, есть еще нападение на ресторан, где едва не замочили Дефоссе и Гволхмэев, так что это прекрасно впишется в концепцию, о которой поведает всхлипывающий и периодически рыдающий в эфире Эдуард Пастель. При этом акцент будет сделан ни на то, что они аристократы, а на то, что они маги. А кто у нас больше всего ненавидит магов? — я поиграл бровями. — А если Эдуард будет недостаточно проникновенно рыдать, я найду способ заставить его пожалеть о сегодняшних выкрутасах. И да, ты такой информированный в этих вопросах, просто жуть берет, — в заключении процедил я.

— Деймос, это был план, который мы разрабатывали с Алексом с самого начала, просто мы не думали, что эти сволочи зайдут так далеко.

— У меня складывается впечатление, что ты нами манипулировал, — невесело усмехнулся я.

— Я просто кое-что умолчал и не вмешивался. Деймос, я Темный. Я не просто Темный. Я Темный, который большую часть жизни общался с Фолтами, какими бы они не были. Я Темный не первой молодости и огромным опытом административной работы за плечами. Вот что бы ты сделал, если бы следовал изначальному плану Алекса? Ты бы начал под них копать и пытаться действовать не так агрессивно, в то время как большая часть попряталась бы по норам, ожидая более удобного случая, а Эдуард все бы обдумал и, скрипя зубами, следовал за тобой, потому что, как бы то ни было, главное решение всегда оставалось за Главой Семьи, а Эд чтит традиции. И именно традиции заставили его сегодня вступиться за честь Семьи, даже не поставив тебя в известность. Это было предсказуемо, главное было не упустить момент и вовремя дать бумагам Алекса ход. Но, если бы вы не поймали Старлинга, и я не прибыл бы сюда, теряя на ходу туфли, то мы могли бы опоздать. Как ты говорил, слепой случай.

— А гномы? Они учили нас вместе с Эдом, почему они не дали нам эту информацию? — я не мог даже злиться, усталость пережитого дня давала о себе знать. Но я понимал, что орать, злиться, находиться в бешенстве я буду потом. Особенно когда ко мне заявятся профсоюзы с претензиями насчет режима ЧС. А они заявятся, несмотря на искренние причитания Эда. Но только не сегодня.

— Они давали всю информацию, которую, наверное, считали нужным, Дей. Они прекрасно знали, что этот закон никогда не вступил бы в силу, потому что все финансовые составляющие проекта Алексом Милтоном были изначально согласованы с ними. От Гильдий семьи официально отстранили еще двести лет назад, а про политическое влияние, экономические стороны и другой подобной информацией вас по каждой семейке завалили по уши. Все должно было произойти так, как произошло, и я горжусь тобой. Ты отомстил за гибель Алекса, сделав то, что он в свое время не успел. Несмотря на сегодняшний кошмар, вы все сумели мобилизоваться и не упустили ситуацию из рук, — ага, знал бы ты, как мы мобилизовывались, не гордился бы сейчас так. — Иди, отдыхай, я пойду дальше со Старлингом разбираться, слишком меня обидели темные стороны его биографии.

Начало смеркаться. Я уже подходил к дому, когда у меня зазвонил телефон.

— Нейман.

— Меня только что выдернули на массовое убийство, — тихо проговорил Регган в трубку. — Я еду на место преступления в составе группы.

— На какое место преступления? — я кивнул швейцару и зашел в лифт.

— Которое произошло в «Хавьер-Сити».

— А-а-а, на это место преступления? — я зевнул. Вышел из лифта, быстро дошел до двери и открыл ее.

— Что мне делать?

— Ходить с умным видом и всем мешать.

— Там наши таблички с именами.

— Ну и что? Да были, не понравилось — ушли. Нас там нет, как нас из окна высвистнуло — никто не видел, но поспрашивай аккуратно, может, свидетеля какого найдешь. Тогда свидетеля к Эду на правку памяти… — я разулся и наткнулся взглядом на чемодан, стоящий посреди коридора. — Подожди, я сейчас, — я, не выключая телефона, быстро пошел в гостиную. — Элли, ты вернулась?

Почему-то я увидел сразу кота. Кинг лежал на полу и сучил задними лапами, а вокруг его тельца расползалось бурое пятно, так хорошо видимое на белом ковролине. Телефон выпал у меня из рук.

— Знаешь, Нейман, ты мне очень сильно обломал то, к чему я шел всю свою жизнь, — раздался знакомый голос, сильно искаженный нотками ненависти.

— Ну что ты, Джо, — я поднял руки, думая, что он держит Элли в заложниках. — Успокойся, давай все обсудим. Я так понимаю, ты портальчиком воспользовался с надписью «Дом». А чего же ты на собрание не пришел? Неужели, чтобы меня навестить?

— Не тебя, твою женушку, — Джо хохотнул. — Надо же, видимо, твоя Госпожа к тебе неравнодушна, а может у нее почитателей совсем не осталось, раз она позволила твоей девке понести раньше срока. Она не сразу домой поперлась, все проверила и перепроверила, даже тест ДНК сделала, знала, что с Темным быстро залететь не получится. Но ты не думай, налево она не ходила, она только тебя как мужика воспринимала всегда. Дура.

— Почему ты мне все это говоришь? — я почувствовал, как чья-то холодная рука сжала сердце.

— Потому что о покойничках, поговаривают, нельзя плохо говорить, — Джо снова хохотнул, — особенно в присутствии некроманта.

Щелкнул выключатель и гостиную озарил мягкий свет. И тут я увидел стоящего прямо напротив меня Кэмела, который целился в меня из пистолета с глушителем, и лежащую у его ног Элли, из-за спины которой разливалось кровавое пятно.

В глазах потемнело, а в голове появился противный гул. Мы атаковали одновременно: Кэмел успел выстрелить два раза, прежде чем на пол упали его полностью очищенные от плоти кости, которые тут же разлетелись прахом. Я шагнул к Элли, но тут ноги подкосились, и я упал на пол. Закашлялся и почувствовал, как изо рта льется кровь, ее металлический привкус не перепутаешь ни с чем. Правый бок взорвался болью. Протянув руку, я на мгновение прижал ее к ране, а затем поднес к глазам. В глазах двоилось, но я сумел разглядеть, что кровь на руке черная. Печень. Этот скот продырявил мне легкое и печень. А это значит, что меня уже не спасти, просто не успеют. Я с трудом поднялся на четвереньки и принялся ползти к Элли. Элли, девочка моя, зачем ты решила вернуться именно сегодня? Именно сегодня Гволхмэй узнал, что скоро станет отцом. Я тоже узнал, только…

Какая же большая гостиная. Все, больше не могу. Я упал на живот и, не сдерживая злые слезы, перевернулся на спину. Повернув голову, я увидел, что почти сумел доползти до жены. Протянув руку, я нащупал на полу ее ладонь и сжал ее.

По лицу текли слезы вперемешку с кровью.

— Прошу тебя, — удалось прошептать мне. — Прошу тебя, дай мне немного времени. Дай мне попрощаться. Я все равно твой, ты же знаешь. Дай мне только попрощаться. Дай мне… — я почувствовал, как моя рука разжалась. — Дай…