Пройденный путь

Глава 31

Мы с Эдуардом прошли в мой кабинет и плотно прикрыли двери, дополнительно ставя Полог Тишины, если за нами кто-то наблюдает и подслушивает.

— Кристина находится дома, в своем поместье. Она находилась в одной из машин скорой, поэтому мы ее найти не смогли. — Садясь в мое кресло за моим столом, начал обсуждение Эдуард. Я кивнул, присаживаясь на диван, расслабляя уставшие мышцы.

Я коротко пересказал, что произошло в ресторане, и что я увидел в голове Анны, не вдаваясь в мелкие детали. Эд внимательно все выслушал, становясь все мрачнее.

— Знаешь, что меня беспокоит больше всего? — когда я замолчал, задал вопрос мой дядюшка. Я отрицательно покачал головой. — Отсутствие Рейна. Какие бы причины не были взять отпуск и уехать, это не отменяет того факта, что он должен был бы уже вернуться, после того, что произошло. Где его носят черти, когда он нам так нужен? Почему он не говорил о некоторой информации, которую выдавал ему Регган и не делал свои прогнозы с погрешностью на наемников Гильдии?

— Этому должно быть объяснение.

— Деймос! У нас есть предатель. И не один. Тэм сказал, что утром в операторскую заходил всего один человек — это Трейн. А что он делал ему неизвестно, потому что его вызвали к тебе. Только интересно, как ты мог его вызвать, если находился на регистрации? — под конец своей речи он немного успокоился, по, крайней мере, перестал орать. — Заметь, о самом Тэме я тебя не спрашиваю. Ничто не связывает людей так, как совместные преступления, а вы с Тэмом уже так сработались, что вас можно бандой назвать без зазрения совести.

— Кто такой Трейн? — устало поинтересовался я.

— Человек Эвана. Твой новоявленный водитель. Один из немногих, которому были доступны все твои маршруты и планы передвижения, как телохранителю.

— Этого не может быть, — я резко сел в кресле.

— Почему?

— Потому что, во-первых, я не помню никого из «Волков» по имени Трейн, а я всех их знаю потому что невозможно не узнать тех, с кем трупы разной степени разложения из-под еще дымящихся развалин вытаскиваешь, а из местных Эван никого не взял, всех забраковал. Он с Регганом-то начал заниматься только потому, что я его попросил. Единственный, кого я узнал позже Доминик Брайн. Он однажды заменял Залмана — только однажды, помнишь, когда мы ездили разрешение для Гволхмэя получать. Я тогда никак не мог вспомнить его имя. Он немного моложе остальных и приехал чуть позже, поэтому я его на расчистке не видел. Во-вторых, Эван никогда не поменял бы моего водителя, считай — телохранителя, не поставив меня в известность. Например, о замене Залмана на Брайана он сообщил, иначе я бы до сих пор машину искал, потому что привык, что меня возит Залман. И, в-третьих, лучше Залмана все равно не найти. Только у него имеется достаточная подготовка и необходимые навыки.

Мы замолчали. Эван был последним, кто мог предать. Потому что верность — это была основа его жизни, его сути. Умелых наемников много, но только нанимая «Волков», наниматель был твердо уверен в том, что его не предадут ни на каком этапе. Эта была репутация, заработанная годами, кровью своей и чужой и жизнями, как самих «Волков», так и тех, против кого они работали. Такое невозможно выбросить на помойку, ради чего-то сиюминутного. Так что Эван был вне подозрений. Я скорее себя начну подозревать, что страдаю лунатизмом и, когда выхожу ночью погулять, разбалтываю первым встречным совершенно секретную информацию. Но я не мог сказать того же самого об остальных «Волках». Я уже поверил в то, что нас предал Регган. Его враги были очень убедительны. Так что сомнения, которые зародились во мне всего четыре часа назад, никуда не делись. И развеять их можно было только одним способом.

— Нужно пригласить сюда Эвана и Залмана, — вздохнув, я вынес предложение. Эдуард кивнул, вероятно придя к таким же выводам. Не вставая со своего места, на котором сейчас сидел, он нажал пару кнопок на селекторе и тоном, не терпящим возражений, приказал явиться на ковер к начальнику Эвана Роше и Залмана Шехтера.

Они пришли очень быстро, я даже не успел приготовиться как следует, поэтому в ответ на первый же вопрос «Что случилось?» я ляпнул, не подумав:

— Кто такой Трейн? — Эван нахмурился и сел в кресло.

— Понятия не имею, а кто это такой?

— Как сказал Тэм, этот Трейн представился моим новым водителем.

— Так, — Эван побарабанил пальцами по подлокотнику. — Так. И с каких пор кто-то, кого я даже не знаю, принимает такие решения за меня? Залман, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Твоего приказа никто не отменял, — Залман осторожно опустился во второе кресло. — Я продолжаю числиться водителем Деймоса, и это не обсуждается даже им самим. Кто такой, этот Трейн?

— Ты у меня спрашиваешь? — прошипел Эван. — Каким образом неизвестно кто болтается по зданию со строгим режимом секретности, а командир внутренней службы безопасности даже не в курсе этого… этого… лейтенант Шехтер, если через три минуты здесь не будет этого Трейна…

— Я не лей…

— Лейтенант! Выполнять! Быстро! — Эван очень редко орал. На моей памяти он орал только один раз на того же Залмана, от которого я сумел ускользнуть на приеме у Морана. Это было эпично и так же, как и тогда лично мне захотелось спрятаться под столом. Но лейтенант… Это слишком. И это меня обвиняют в том, что я где-то перегибаю палку? Залмана словно ветром из кабинета сдуло, а Эван вскочил на ноги, поднявшись из кресла плавным, нереально быстрым движением и, схватив за шкирку Эдуарда, выкинул его из-за стола. У Эда был такой удивленный взгляд. Его изумление было настолько велико, что даже заглушило на время бушующую в нем ярость.

— Эван… — я попробовал деликатно напомнить ему, что вообще-то это мой кабинет, но получил в ответ такой взгляд, от которого мне срочно захотелось все-таки спрятаться только уже не под стол, потому что за этим столом сейчас сидел Эван. Внезапно я вспомнил как мы, будучи еще детьми, сидели с Вандой и Реем в моей комнате и шепотом обсуждали какую-то статью, посвященную Эвану Роше. Фото под статьей не было, Эван не любил повышенного внимания к своей персоне. Статья была исключительно о его технике боя, которую он восстановил из скудных источников, уцелевших со времен Империи и собственных наработок, получив в итоге нечто принципиально новое. В этой статье его называли «убийца магов», и сейчас я понял, что автор дал ему такое прозвище не метафорически.

— Где на этом столе этот сраный монитор!

— Эван, успокойся, — я еще раз попытался достучаться до его разума. — Монитор разбил вчера Регган. Его не успели заменить.

Вместо ответа Эван нажал пару кнопок на селекторе.

— Тэм, живо новый монитор в кабинет Деймоса. Бегом!

Тэм управился куда быстрее, чем Залман. Я даже подумал, что он сумел создать портал. Вот что значит, здоровая мотивация. А что может лучше мотивировать, чем находящийся на грани срыва Эван? Правильно, мало чего. Эдуард в это время задумчиво рассматривал разбитый монитор, который так и лежал на полу возле моего стола. Это как же нужно было вывести из себя Эвана, что он этот монитор не заметил? Тэм закончил подключать новый монитор одновременно с вошедшим в кабинет Залманом, который волок за воротник молодого парня лет двадцати пяти на вид. Швырнув парня на стул, он встал рядом, расставив ноги на ширину плеч и заложив руки за спину. Обманчивая поза, из такого положения Залман мог убить этого парня за долю секунды. Тэм выполз из-под стола и, бросив на меня быстрый сочувствующий взгляд, поспешил убраться, но его остановил тихий голос Эда.

— Разбитый монитор забери, — пока Тэм забирал монитор, пока бегом уходил из кабинета, дверь которого за ним захлопнулась, и по внутренней стороне побежали узоры изморози, Эван быстро просматривал материал с камер наблюдения. Картинки мелькали так часто, что я, если честно, сомневался, как он может что-то рассмотреть в этом мельтешении. Внезапно он остановил картинку и громко выругался.

— Сука чертова! Лейтенант Шехтер, снимите с дежурства рядового Брайана и препроводите на гауптвахту. Выполнять! — Эд быстро убрал чары с двери, пропуская Залмана, который еще легко отделался по сравнению с Брайаном.

— Ик, — все пришедшие с Эваном люди были проверены и перепроверены и все они были в звании капитана. Ключевое слово здесь «были» капитанами.

— Эван… — в очередной раз я попытался дозваться до него.

— Брайан проявил непозволительную глупость, а глупость иногда бывает гораздо хуже предательства и должна быть наказана, — отрезал Эван. — И меру наказания своим людям я определяю сам. Это прописано в Уставе СБ отдельным параграфом. — Он еще раз взглянул на монитор и поморщился. Что он там увидел? Лично я видел только Брайана, сидящего на своем посту перед входом. Эван между тем несколько раз сжал и разжал кулаки, и повернулся к Трейну.

— Ты кто такой?

— Думаешь такой крутой, да? — парень почему-то решил, что лучший способ отправиться на тот свет это вот прямо сейчас начать права качать. Отчаянный, или глупый, тут как посмотреть.

— Скажи мне, как в твою тупую башку вообще пришла «гениальная» идея заменить собой одного из моих людей? — Эван откинулся на спинку кресла и, не мигая, смотрел на парня.

— А что, я слишком молодо выгляжу для твоих старперов? — да, этот парень действительно просто тупой. Я понимаю, на фоне того же Залмана невысокий жилистый Эван не слишком впечатлял. Но увидев с какой скоростью выполняются приказы этого невзрачного мужика и не сделать выводы? Этому даже справка о хроническом дебилизме не нужна, тут и так все понятно.

— Я в растерянности, — произнес Эван и почесал бровь. — А меня крайне редко можно заставить растеряться. Значит, ты так уверен, что мы всего лишь пенсионеры, которых приняли вахтерами? Как-то даже неудобно тебя разочаровывать.

Он поднялся из кресла и подошел к парню. Посмотрев на него в упор, Эван обошел его сзади. Почему-то сразу вспомнился Регган, который тоже… Но Эван не был Регганом. Опершись и спинку стула, на котором сидел парень, Эван проговорил тихим, спокойным голосом.

— Что ты знаешь о боли? Сомневаюсь, что ты знаешь о ней много, поэтому я сейчас проведу для тебя небольшой ликбез. Боль — это ответная реакция организма на раздражение. На любое раздражение. Это такой своеобразный сигнал мозгу, который говорит о том, что в органе, от которого идет сигнал, что-то не так. При этом сигнал этот идет очень своеобразно. Сначала этот импульс, который представлен ионами и разными гормонами идет в спинной мозг, там определяется как именно болевой и направляется уже в центр ноцицептивной чувствительности в головной мозг. Сложно? Да, это на самом деле очень сложно. — Эван слегка наклонился, нарушая границу личного пространства уже не кажущегося наглым парня. — То есть, мозг определяет, больно или нет по сигналам из спинного мозга. И если сделать так, что мозг будет постоянно получать этот сигнал, то человек будет ощущать боль, даже если на самом деле ничего болезненного с ним не происходит. Вот примерно, как сейчас, — и Эван резким движением выбросил вперед руку и надавил на какую-то точку за ухом Трейна, а другой рукой всадил тонкую иглу куда-то в шею. Я даже не заметил, что он ее вообще откуда-то достал. Парень взвыл и вскинул руки, чтобы убрать от своего уха то, что причиняет ему сильную боль. Но Эван перехватил его за кисти и быстрыми отточенными движениями приковал руки к подлокотникам наручниками. После этого он обошел стул и встал перед парнем, который мотал головой и подвывал, демонстративно сложив руки на груди.

— Отпустите меня, отпустите! — парень с трудом раскрыл зажмуренные глаза и попытался сфокусироваться на Эване.

— Ты что-то путаешь, как там тебя, Трейн, тебя никто не держит.

— Отпустите, меня-я-я, — парень вновь замотал головой.

— Терпи, ты же мужчина, — Эван продолжал спокойно стоять перед парнем. — Не ори, это вполне можно терпеть. Пока можно терпеть, — добавил он, через очень короткую, но все же ощутимую паузу. Парень сглотнул и замолчал, но по тому, как кривится его рот, и как он время от времени трясет головой, было видно, что ему очень больно. Вот теперь я точно понимаю Анну и тот ужас, в который она пришла от перспективы, что ее будет допрашивать Эван. — Вот и отлично. А теперь начнем сначала. Имя?

— Трейн… Говард.

— Кто тебя сюда направил?

— ГаспарСалазар, — Трейн всхлипнул, но даже не старался запираться.

— Твоя задача?

— Стать вод…

— Так, ты чего-то не понял, Трейн? Я как-то неясно выразился? — Эван нахмурился и опустил руки. — Тебе не позволили бы даже приблизиться к машине Неймана. — Еще один прокол с твоей стороны, и боль станет сильнее, гораздо сильнее. Твоя задача?

— Скомпрометировать Гволхмэя, — снова всхлипнул Трейн. — Принять несколько сообщений и сообщить Тейресу Гволхмэю о местонахождении Реггана Гволхмэя и Ванды Грей. Постараться освободить Салазара, когда его сюда притащат. Это все! Правда, это все! — и парень затрясся от содрогающих его рыданий.

— А вот теперь я тебе верю, — и Эван медленно отцепил руки Трейна от стула, и ловко сковал их между собой. Затем обошел его и выдернул иголку из шеи. Скулеж практически сразу прекратился.

— От кого ты должен был принять сообщения? — вернулся на свое место Эван, глядя на разминающего шею съежившегося парня.

— Я не знаю, правда, — заскулил парень. — Мне информация передавалась сплошным потоком, которая пришла утром в девять часов, и я ее тут же перенаправил Салазару. Потом поступил приказ дождаться информации от управляющего рестораном. Это все, правда.

— Что ты делал в операторской?

— Нужно было отключить защиту на прослушивание телефона Гволхмэя и Грей.

— Залман, — негромко позвал полковник. Дверь открылась и Залман материализовался в комнате. Вот это дисциплина! — Уведи мистера Говарда Трейна. Помести его в камере рядом с камерой Салазара таким образом, чтобы Салазар его видел.

— Слушаюсь, — Залман рывком за наручники поставил пребывающего в легкой прострации Трейна на ноги и потащил из кабинета.

Эван протер лицо.

— Так, я пойду отполирую мозги своим чересчур расслабившимся подчиненным.

— Далеко не уходи, — пробурчал Эдуард, который сидел, надувшись рядом со мной все то время, пока шел допрос. — Через час в конференц-зале. Нужно уже что-то делать с нашей несогласованностью. Это командная работа!

— Согласен, — кивнул Эван. — Значит, через час.

Я наблюдал за ним все время, пока он шел до двери и даже когда вышел, я продолжал смотреть на дверь. Прошло с полминуты, пока я пришел в себя и тряхнул головой, отгоняя странные мысли.

— Я хочу быть им, когда вырасту, — пробормотал я, поворачиваясь к Эдуарду. Эд хохотнул и тут же снова стал серьезным. — Ты уже выяснил, почему клятва не сработала?

— Выяснил. Потому что они преследовали те же цели, что и мы — упразднение существующего правительства, возможно даже со сменой существующего политического строя. — Поморщился Эдуард. — Как бы гадко это не звучало. А то, что в результате реализации главного плана и действий во благо страны могли пострадать сотрудники СБ, так это в клятву не входило, потери могут быть всегда. А Артефакты были ненаправленного действия, мало ли зачем нам это было нужно. Вот только заклятья, наложенные мною на здание, распознали угрозу непосредственно мне и тебе и… ну нельзя просчитать абсолютно все.

— Несовершенная какая клятва. Будем переделывать. Что насчет Темного?

— Ничего. Тут итак все ясно. Вуд, без сомнения. Он же и является владельцем этого ресторана. Только непонятно откуда ему известны методики Фолтов. Ну, это уже мелочи, — он отмахнулся.

— Ты так в этом уверен?

— Абсолютно.

— Что с подписями Реггана?

— Наша женщина-вамп. Она специалист не только по криптошифрам. В свое время она отсидела в Алькатрасе за махинации с ценными бумагами, только почему-то умолчала об этом.

— Как ты на нее вышел?

— Проанализировал твои откровения. Поднял кое-какие бумаги, — понятно. Вот почему мне весь день Ноланы мерещились. Она потомок этого Темного. И скорее всего, недолюбливает Фолтов из-за того, что ее предку не помогли. — Самое смешное заключается в том, что она действительно патриотка. И искренне болеет за нашу многострадальную Шорию. Сейчас о местонахождении ни первого, ни второй не известно, но мы ищем, и сомневаюсь, что они сумеют долго от меня бегать.

— Да, ситуация, — протянул я. — Я так понимаю, это с ней прокосячился Брайн, пропустив Трейна?

— Похоже на то, — Эдуард задумался. — И, Дей, когда уже из твоей речи исчезнут вульгаризмы? — я пожал плечами. Откуда я знаю, когда?

— Надо решить, что делать с Гволхмэем. — Я поднялся с дивана и потянулся. — Надеюсь, они определились, кто будет представлять Род на этом стремном собрании. Очень уж мне интересно, что они там задумали. Да наручники с него снять. В связи с новыми обстоятельствами считаю дело Реггана Гволхмэя, обвиняемого в предательстве и государственной измене закрытым. Что там Кэмел, кстати, делает?

— Не известно. Нет никой информации от наших огненных ребятишек. Будем надеяться, что они просто не могут выйти на связь.

— Все не радужно как-то, — покачал я головой, направляясь к выходу. — Надо найти Рейна. Я боюсь, что что-то может случиться.

— Мы попытаемся.

Я тихо прошел по зданию, осматривая помещения, которые с таким трудом мне удалось восстановить. Это как с большинством людей: красивая оболочка и пустота внутри. Почти нет людей, которым я мог бы доверять, нет необходимой информации. Ничего нет. Есть только красивое здание и удача, которая большую часть времени на нашей стороне. Я дошел до лазарета и вошел внутрь. Регган полусидел в постели и смотрел на меня. Пару минут мы мерялись взглядами, затем он усмехнулся и демонстративно подергал руку в наручнике. Я подошел и отомкнул замок. Регган тут же сел на край кровати и начал медленно одеваться под выразительное молчание Морис и всхлипывания Ванды.

— Я так понимаю, ты все решил, — подытожил я увиденную картину, присаживаясь на стул возле кровати, глядя на вымотанного Гволхмэя. Тот только утвердительно кивнул и надел чистую рубашку. — Если для тебя это важно — ты полностью оправдан. — Он покосился на меня, но ничего не ответил.

— Ты все запомнил? — строго спросила у него Морис, неодобрительно качая головой.

— Да, мамочка, — хмыкнул Регган, за что получил легкий подзатыльник. Морис постояла немного и вытащила из кармана аптечную баночку с лекарством.

— Одну выпьешь сейчас, другую перед выходом. Третью, если совсем станет туго и нужно будет активно двигаться. Больше трех даже не думай пить, ты мня понял?!

— Тогда бы и положила только три, — Рег поморщился и тяжело поднялся с кровати, накидывая на себя свою куртку, с которой, похоже, никогда не расставался.

— Я тебя знаю, если случится непредвиденное, три таблетки не справятся. Но если вдруг откроется кровотечение, забудь про все и пулей сюда. Сейчас тебе нельзя умирать.

Он посмотрел на нее, но ничего не ответил. Ванда продолжала сидеть на краю постели и смотреть в одну точку, сминая лист в комок. Регган сел перед ней на колени и заглянул в лицо.

— Эй, все будет хорошо, ты слышишь меня?

— Не смей умирать, — прошипела она и, быстро поднявшись, выбежала из лазарета. Гволхмэй еще немного посидел на коленях, склонив голову и стукнув кулаком по кровати, аккуратно поднялся на ноги.

— У нас есть три часа. За это время мне нужно пополнить арсенал и разобраться с Анной и Салазаром. Мне они надоели.

— Через час я собираю в конференц-зале тех немногих, кому я действительно доверяю, — без всякого выражения произнес я. Регган долго смотрел на меня прежде чем ответить.

— А почему ты говоришь это мне?

— Потому что и есть один из этих немногих. Кроме тебя там буду я, Эдуард, Эван и Рейн, если его найдут, — на этот раз он смотрел на меня еще дольше, затем молча кивнул. — Почему ты не согласился на вариант, предложенный Эдом? Она тренированный боец, а активные боевые действия все же не ожидаются, не сегодня, по крайней мере, я на это очень надеюсь. — Он смерил меня взглядом и снова сел на кровать. Было видно, что ему тяжело не только двигаться, но и стоять.

— Деймос, обещай мне, что ты не допустишь ее до оперативной работы. Какая бы ситуация не была, пускай роется в бумагах или отправляется в мое поместье.

— Она один из лучших оперативников, которые у меня есть и которому мы можем доверять. Я понимаю твои чувства, но и ты должен меня понять. Я не могу разбазаривать свои кадры…

— Деймос, она беременна.

— Эм…оу… — от неожиданности я больно прикусил язык и не знал, что следует ответить. — Хм. Поздравляю.

— Именно поэтому Родовая магия Гволхмэев и все плюшки стали работать. Это случилось еще до моего присоединения к Семье. Поэтому ребенок является Гволхмэем по праву крови… — он смотрел куда-то мимо меня. Эта новость видимо сильно его огорошила, собственно, как и его жену.

— И она не знала? Ведь уже столько времени прошло…

— Морис сказала, что так бывает. Она даже проходила лечение, но «диагноз» ей вовремя не поставили, — он усмехнулся и покачал головой.

— Я не могу допустить до оперативной работы и тебя, прости, — я встал, глядя, как закрыл глаза Регган.

— Лучше меня у тебя никого нет.

— Это говоришь не ты, а твое самомнение. Эдуард и Эван лучше нас обоих вместе взятых, когда мы на пике форме и вдвоем, а они по одиночке и смертельно пьяные. А ты сейчас далек от пика своей формы, — отрезал я, не желая больше продолжать этот разговор. — Все, хватит. Ты меня просто вынуждаешь отдать тебя на перевоспитание Эвану и поверь, тебе это очень не понравится.

— Деймос…

— Я сказал, нет. Бери больничный и валяйся здесь, набираясь сил. Мертвый ты мне ничем помочь не сможешь. Как и ей.

Он смотрел перед собой некоторое время, потом открыл банку и вытащил таблетку. Он выпил ее и положил лекарство в карман куртки. Поднявшись с постели и постояв немного, прислушиваясь к своему телу, он сделал несколько шагов и удовлетворительно кивнул.

— Ты не прав. В этом аристократическом болоте зажравшихся снобов, которые решили, что могут делать все, что захотят, я единственный, кто у тебя есть, даже несмотря на то, что, являюсь просто представителем от Рода, а не его главой. Я знаю каждого из этих тварей, потому что мне по воле случае приходилось работать с каждым. Лучше меня там вертится только Дефоссе, но я сомневаюсь, что после разговора с Кристиной, он будет в лучшей форме. Я могу тебе помочь, даже если просто буду находиться рядом. И Деймос, я хочу жить в нормальном мире и единственное, что я могу сделать — это попытаться его изменить. Приведи Анну в допросную, я скоро подойду.

— У тебя есть час, не больше.

Он вышел из лазарета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Морис покачала головой и вздохнула:

— Я буду ждать. Я свяжусь с лучшим лекарем, которого знаю и постараюсь, чтобы он был здесь к вашему возвращению. Деймос, береги его. Сейчас он Фолт, и ты не сможешь его вернуть обратно. Она не отдаст.

— Его? Отдаст, — я тряхнул головой, вспомнив поцелуй. — На данном временном промежутке Ей нужен только я.

— Откуда ты…

— Она сама мне сказала, — я криво улыбнулся, глядя, как расширились глаза Морис, и она застыла, глядя на меня, округлившимися от понимания глазами. Пора начинать работать в команде, Эд прав, почти, как всегда.

Я связался с нашей тюрьмой, приказав доставить МакГини в допросную, и позвонил Эду, попросив найти для Ванды бумажную работу, не вдаваясь в подробности. Пазл потихоньку начал складываться. Не хватает только нескольких деталей. Я постоял посреди коридора, глядя в одну точку. Пойти что ли посмотреть, как Эван прессует своих провинившихся подчиненных? Да, ну, нет уж, я еще хочу спать по ночам. И я развернулся и побрел в направлении допросной.