Пройденный путь

Глава 23

Скоординировав все вопросы с Лео, выслушав при этом много совершенно лишних слов, я вернулся и направился прямиком в спортзал, чтобы выпустить пар под пристальным наблюдением Эвана.

— Ты в плохой форме, — Эван хмуро наблюдал как я натягиваю кроссовки. Практически всегда на тренировках мы разувались. Так было меньше шансов серьезно навредить друг другу при спаррингах.

— Я знаю, — я резко дернул шнурок и едва не порвал его. Выругавшись, принялся завязывать шнурки более аккуратно.

— И ничего не делаешь, чтобы это изменить. Мне напомнить тебе, насколько для Темного важно всегда быть в форме? Или дождемся очередного выброса? Только учти, Дей, ты вырос. И теперь даже я не смогу удержать то, что может из тебя рвануть, учитывая твои недавние эксперименты в лазарете.

— Я в норме, — как же мне хочется самому верить в то, что я говорю. Странное предчувствие беды накатывало как снежный ком, и я не мог это остановить, как бы не старался. И в этот раз я боялся игнорировать это предчувствие, что нервировало меня еще больше. — Эван, есть новости? — когда-то очень давно, почти месяц назад полковник обещал, что выяснит, что же происходит вокруг СБ и Шории в целом.

— Да, — Эван сел рядом со мной на скамью, подхватил свой ботинок и некоторое время молча смотрел на него. Затем тряхнул головой и повернулся ко мне. — Дей, ты мне доверяешь? — я нахмурился и кивнул. — Тогда просто поверь, я все тебе расскажу, когда придет время. Мне самому многое непонятно, все как-то причудливо переплелось… Мне нужно немного времени, чтобы разложить информацию по полочкам.

— Задействуй эрилей, — я пожал плечами. — Где-то в тюрьме Рейн привык уже бездельничать.

— Нет, это неприемлемый вариант, — покачал головой Эван. — Я потом объясню, хорошо? — я кивнул. Если не доверять Эвану, то кому тогда мне доверять?

Время стремительно приближалось к вечеру, и я решил, что на сегодня с меня хватит, пора домой. Еще бы Элли вернулась поскорее. Я слишком долго ее не видел, и она еще не знает, что погиб Матис. Как я ей об этом скажу?

Войдя в свой кабинет, я опешил, застыв на пороге, но потом все же вошел, плотно прикрыв за собой дверь. Регган сидел за моим столом и задумчиво крутился в кресле. Все-таки эту встречу я планировал вне стен здания СБ, но, возможно, так будет лучше.

— И что ты маешься? — Приемная была пустая, Эдуард с Джейн записывали новый выпуск «Ночного Хавьера», по крайней мере, они так говорили, остальные разбирали полученные ранее задания и готовились к реализации нашего плана.

— Не понятно ничего, — он остановился и посмотрел на меня. — То ли я такой идиот, то ли это выше вашего достоинства посвящать меня в настолько деликатные дела, которые касаются меня лично.

— А поконкретнее? — ноги и спина болели, все-таки я давно не тренировался. Эван прав, так и до взрыва недалеко.

— Ах да, даже, несмотря на то, что я член Семьи, содержать меня ты не намерен. Поэтому пускай Регган служит мне и не перечит, а то вылетит с работы и общается с бомжами, ведь там ему самое место? Я ничего не упустил? Только не нужно подменять между собой такие понятия как: друг, родственник об которого можно вытирать ноги и мелкий служащий, выполняющий любой каприз за мизерную плату, — я подобрался и посмотрел на внешне спокойного Гволхмэя, который высказывал мне все это, не выражая никаких эмоций холодным тоном.

— И, тем не менее, ты здесь в моем кресле за моим столом предъявляешь мне очередные претензии, тебе как, кстати, удобно? Нигде ничего не жмет? Очень хорошо, — я ждал, что Реггана может занести, но его уничижение, густо перемешанное с самолюбованием, меня уже не просто напрягает, они меня так бесят, что я впервые подумал о том, что уволить этого осла — будет не самой плохой идеей. — Я не могу уловить суть твоего недовольства, — и все-таки я не мог и представить, что разговор один на один с Регганом будет настолько сложным, а Эд передаст ему мое послание слово в слово, не изменив ни буквы.

— Конечно, ты всегда прав. И я был прав. Только ты каким-то образом меня умудрился переубедить тогда около Стикса. И как тебе, правда, интересно дергать за ниточки и смотреть, как куколки дергают ножками и ручками под твоим управлением?

— Скажи, Регган, а ты замечал, что еще ни разу я лично ничего не предъявил тебе? Всегда только ты высказываешь, как я тебя обижаю, унижаю и заставляю что-то делать против твоей воли, — я устало прикрыл глаза. — Ты старше меня на три года, но у меня постоянно складывается впечатление, что это ты несозревший до конца подросток, у которого столько проблем, а его козлы родственники ничего не замечают.

— Если бы дело касалось меня, я бы ни слова тебе не сказал, но дело всегда касается окружающих меня людей, а в свои планы ты мне либо забываешь посвящать, либо никогда и не собирался. — Рег перестал крутиться, сел прямо и уставился на меня тяжелым взглядом. — Что ты сделал с Гильдией?

— Странный вопрос, — я поднялся с дивана. — Гильдия уже давно себя изжила, и мы не будем больше возвращаться к этой теме.

— А что я? Меня тоже следовало зачистить, раз ты пытаешься искоренить ее на корню? — процедил он сквозь зубы. — Или ты забыл, что я являюсь ее главной частью?

— Это было номинально, — устало проговорил я, садясь обратно на диван.

— Нет, Деймос. Номинально это было только для тебя. Я связан с Гильдией гораздо сильнее. Настолько, что мне теперь нужно вылезти из кожи и подлизать задницу всем известным богам, чтобы магическая связь не отымела меня в неприличной позе. — Он хмыкнул и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.

— О чем ты говоришь? О какой магической связи идет речь? — я не понимал, о чем он говорит. Ни он сам, ни кто-либо другой никогда даже не обмолвились о чем-то подобном.

— О той, что связывает меня с Гильдией на веки вечные, и даже смерть не смогла разлучить нас. Твой любимый отморозок с котом, который тебе приглянулся видимо из-за цвета глаз кота, оценил обстановку после пафосного визита Эда, проникся всеми нюансами и на собрании малого круга выдвинул предложение связать меня с Гильдией древним ритуалом, чтобы не было эксцессов. Наверное, поэтому он после этого начал занимать одну из низших должностей, ничего личного. И я тебе докладывал об этом.

— Нет, не докладывал. И знаешь почему? Потому что в этом случае ты не работал бы здесь, — я даже не злюсь. На кого злиться? На себя? За то, что я совершенно не разбираюсь в людях? — Я бы уволил тебя в тот же день к чертовой матери, потому что невозможно доверять человеку, так спокойно разбрасывающемуся очень серьезными клятвами, — процедил я сквозь зубы. А я, оказывается, все-таки злюсь, еще как.

— Да-а-а? — протянул Рег. — И что мне было делать?

— Сказать «нет»? Или для тебя это слишком просто?

— О, это было бы невежливо…

— Сказать «нет, спасибо, я очень ценю ваше доверие, но стечение обстоятельств не позволяет мне принять ваше искреннее и щедрое предложение»? Так было бы достаточно вежливо? — я почувствовал, как на лице сыграли желваки, а внутри рядом с солнечным сплетением стала сжиматься невидимая пружина. Спокойно, Дей. Он не виноват, что идиот. Его слишком часто в детстве по голове били. Пытаясь успокоиться, я буквально выплюнул. — И почему ты все еще жив?

— Сам удивляюсь. Наверное, потому что я ничего не знал о твоих дебильных планах, и лично у меня не было цели навредить Гильдии. Ты рад? Свершилась твое детское желание, загаданное на новый год своей Богини о небольшом геноциде?

— Хватит, Регган!

— Нет, не хватит. Ты разрушил то, ради чего я жил долгие годы до встречи с тобой. Ты отдал приказ на ликвидацию одного из немногих, кто прошел со мной путь от самого дна до вершины, которому я доверял больше, чем кому-либо в этом мире, следуя сиюминутной мести из-за хреновой лошадки, даже не удосужившись подумать о том, что сделаешь мне больно. Видимо, в твоей иерархии ценностей и уважения я ниже даже лошади. Ты лезешь в мою жизнь, хотя никакого права на это не имеешь. Остановись. Хватит. Ты заигрался, пора менять игрушку.

Мы смотрели друг на друга и молчали. Именно сейчас я не мог ничего говорить, потому что знал, что если открою рот, то наговорю такого, о чем впоследствии сильно пожалею. О чем думал Регган, мне было неизвестно. Наконец, он тряхнул головой, провел указательным пальцем по губам и произнес:

— Мне не нравятся шевеления в рядах некоторых семей Шории из аристократии, причем в тех семьях, кто всегда был антагонистичен Дефоссе и сейчас мне, — нарушив напряженное молчание, он резко сменил тему. — Что-то грядет, но я не знаю, что именно. После того, как вы мастерски избавились от Гильдии, я полностью отрезан от необходимого потока информации, а мелкие неучтенные шестерки попрятались по норам. Чтобы набрать новую команду и выстроить их, нужны ни дни и недели, а месяцы и годы. — Он пристально на меня посмотрел. — Другого времени вы конечно не нашли, молодцы. Деймос, это был импульсивный поступок! — он повысил голос. — Преступность должна быть организованной, особенно на пороге гражданской войны и должна быть на стороне власти! Я уверен, что унизить меня и указать на мое место, было не главной твоей целью. Я думаю, ты знаешь, что делаешь. Ведь не просто так я исписывал тонну бумаги, докладывая обо всех событиях Гильдии, складывая в папку под названием «Гильдия». Ты вообще в курсе, что в мелких городках рядом со столицей уровень грабежей и убийств вырос в три раза? Правильно, ведь ликвидация нормальных парней была вашей главной задачей, а на шваль, с жаждой крови в глазах, вы не обратили никакого внимания — не по чину с мелкими сошками разбираться? Ты так сильно зациклен на степени своего достоинства, что даже не можешь отличить обычную шестерку, которую ты представляешь мне же самому в качестве отличного парня, главным достоинством которого является кот, от моего заместителя и друга, который всю грязную работу весь этот год тащил на себе, пытаясь угодить тебе и мании величия Эдуарда. А ты просто взял и избавился от него, как от лишнего мусора. Если тебе нравится кот, можешь забрать его себе, но Малькольна ты мне этим не вернешь. Теперь, оставшихся без сиськи психопатов некому контролировать, как некому контролировать аэропорт и железную дорогу. Протекторат прогнил насквозь, и ему нет никакого дела до мелких убийств в подворотне. Эван конечно прав, но он не жил в Шории никогда. Тут нет дисциплинированной армии, а он вместе с десятком бойцов не может контролировать всю страну! Вы развалили все, что я создал, одним махом, еще не решив главной проблемы и оставив меня, как слепого котенка, тыкаться носом в темноте!

— Регган!

— Я теперь не имею ни малейшего понятия о фландрийцах и их планах. Сколько бы Роше не кичился своими связями он еще не сделал ничего полезного в плане сбора информации. Если раньше, особенно после покушения на тебя еще в первый раз, я закрыл все лазейки, сквозь которые они могли проникнуть в Шорию, то теперь этого никто не контролирует. На таможне бардак больше чем в правительстве, и за определенную монетку можно проникнуть в столицу, даже не отметившись. Сейчас в стране полная разруха, потребительство, а решить можно любой вопрос только двумя способами: деньгами или авторитетом, — он на секунду замолчал, переводя дух, не сводя с меня своих серых глаз, которые от гнева стали еще более светлыми. — Я даже знаю, что ты хотел мне сказать. Гильдия — это как ком, который надо подавить? Это так, я не спорю. Я даже полностью одобряю твое решение, потому что в новом мире должны быть свои порядки. Но выбрал ли ты удачное время? Нет, Деймос. Если ты взялся за чистку, то начал не с того. А после этой показательной демонстрации, оставшиеся четырнадцать Гильдий ушли в подполье и отказываются сотрудничать с СБ, игнорируя мои просьбы о встрече и полностью сменив свое месторасположение, и видят Боги, никто не в состоянии их теперь найти и возможно не в состоянии их будет найти и после. Особенно тебе. И если ты решил поиграть в дворника, зачищая всю преступность, то нужно это было делать единовременно во всех направлениях. Если вы с Эваном думали, что сделаете лучше, то я тебя расстрою. Это было бы лучше, но в другой стране, либо в этой, но в другое время. И с покушением на тебя и смертью твоего безусловно дорогого коня моя Гильдия никогда связана не была.

— Я надеюсь, ты высказался? — начал было говорить я, но Гволхмэй бесцеремонно меня прервал.

— Я останусь, до конца этого дела. Только работу буду выполнять непосредственно ту, на которую устроен. Младший помощник какого-то там мелкого начальника. И ничего больше. Потом я уйду, и даже не пытайся меня искать. Я к тебе в родственники не напрашивался. Из Семьи, к сожалению, я уйти не могу. Но бегать возле тебя, прислуживая, как щенок я не должен, спросил у твоего поверенного на досуге. Содержать себя сам я в состоянии, чтобы тебе не пришлось тратиться на хлеб и воду для меня. — Он встал и аккуратно задвинул кресло за стол.

— Хорошо, — я тоже поднялся. — Ты прав. И моя хренова лошадка, которая целенаправленно поднялась на дыбы, чтобы закрыть меня собой от пули, которая предназначалась мне, ничего не стоит, в отличие от кого-то, кто был тебе близок и дорог и… что там еще? Ответь мне только на один вопрос, зачем ты остался здесь, когда я тебя отпустил? Нахрена ты влез во все это дерьмо, прекрасно понимая, чем все может закончиться? Что тебя заставило бросить твоего распрекрасного дружка и буквально заставить меня дать тебе работу? Как ты говорил тогда, чтобы начать уважать себя? Ну, видимо, этого оказалось недостаточно. Ты что, правда, думаешь, что мы не в курсе, что творится на таможнях, в портах, в аэропортах? Регган, у тебя настолько сильно выражена мания величия? Я это знал, еще в то время, когда был ребенком, и когда впервые летел во Фландрию на каком-то куске металла, перемотанного изолентой, которую только из-за наличия крыльев назвали самолетом! И ты действительно думаешь, что Эван не в курсе всего происходящего, когда Залман меня в той поездке сопровождал, это если не учитывать тот факт, что мы познакомились с ним именно здесь в Шории, после закрытия им какого-то сверхсекретного контракта?! А Андре умудрился выйти на тех бомжей и сойти за своего за два дня до того, как нас в тот сугроб забросили! Неужели ты, своими скупыми мозгами, которые все-таки отбил твой покойный папаша, даже не удосужился подумать, что десятку уголовников, какими бы они распрекрасными друзьями тебе не были, никогда не выйти на тот уровень информации, которая была у Милтона и соответственно у его правой руки — моего крестного Алекса Сандера! — я перевел дух, глядя, как расширяются его глаза, после каждого моего слова. — Это я позволил существовать Гильдии в том виде, в котором она существовала на тот момент. Я! Это я не позволил Эвану сразу убрать дестабилизирующий фактор! И сейчас я очень сильно жалею об этом. Очень сильно. Я как конченный придурок поддался сентиментальности, и попросил Эвана с Эдом не трогать Гильдию, дать тебе возможность наиграться! Ты помнишь, кто такой Эд? Это такой Темный принц в расцвете своих сил и возможностей, который, на минутку, без всякого зазрения совести копается в мозгах у каждого, Рег! У каждого, кто переступает порог приемной! Ему плевать на совесть, у него нет в лексиконе такого слова! Единственное, чего мы на сегодняшний день не знаем, это как раз про нездоровые шевеления как здесь в Шории, так и во Фландрии, потому что у нас тупо не хватает людей, а старые связи еще не восстановлены. А еще мы не знаем, каким образом здесь замешан наш обожаемый Джо! Мы топчемся на одном месте, и если бы не счастливая случайность в виде министра Смита, мы продолжали бы топтаться на этом сраном месте! А все потому, что один из тех людей, которому я доверял, наверное, больше, чем себе, оказывается, вместо того, чтобы помогать налаживать разрушенные связи, на восстановление которых могут уйти годы и даже десятилетия, заигрался в папочку для кучки киллеров, вообразивший, что без них ничего в масштабах страны не освятится, — я не выдержал и зло засмеялся. — Хочешь уйти — вали. Можешь даже ничего не заканчивать. Я тебя никогда здесь насильно не держал. И да, Регган, ты уволен!

Он вышел, громко хлопнув дверью. Я обессиленно опустился на все тот же пресловутый диван. В голове была пустота, я все никак не мог сосредоточиться на какой-то одной мысли. Они круговертью плясали от Реггана до Гильдии, от парня с котом до Малькольна. Пятнадцать Гильдий? Я знаю только о четырех, и трое их глав изначально не вступали в диалог. А собственно, почему? Какое дело обычным бандитам до тонкостей проводимой политики? Почему Эван настаивал на полном уничтожении Гильдии, какое ему дело до банальной уголовщины, если это дело Протектората? И почему только он теребил меня по поводу Гильдии убийц, игнорируя другие, если их, твою мать, пятнадцать, а я даже не знаю, не только, чем они занимаются, я даже не знаю их названия. Когда я получу все ответы?

Голова начала раскалываться. Я не вижу картины в целом, что-то упускаю. Что бы я ни наговорил сейчас Регу, но ему я доверяю. Но почему он так уверен в своей правоте? Не в том, что клятвы надавал, здесь он повелся на «слабо» как пацан, а в том, что Гильдию убирать было рано? И как со всем этим связан Джо, мать его, Кэмел?

Я запросил у дежурного все отчеты, которые когда-либо были предоставлены Регганом и все другие документы, в которых было даже небольшое упоминание о Гильдии и ее членах. Весь оставшийся вечер до самой ночи я корпел над бумагами и электронными документами, не заметив, как в кабинете стало темно. За этим занятием меня нашла Ванда, которая фурией влетела в кабинет, размахивая какими-то бумагами.

— Деймос, мне, наконец, пришел ответ на запрос. Я выяснила, что винтовка, из которой был убит Матис, была сделана на заказ нашим мастером в Хавьере. Эм… Он делает оружие на заказ официально, как правило, частным клиентам в домашнюю коллекцию. Эту игрушку заказал себе фландрийский бизнесмен, представившийся, как РульфРеттингтон. Владелец оружейной мастерской опознал его по фотографии. Так что пушка — это тупик. Пальчиков нет, кроме твоих. Даже нет ни одного следа изготовителя.

— Странно. Мастер обязательно должен был поставить клеймо. Ему можно верить? — я устало потер глаза, и посмотрел на девушку. Вот она сила волшебного пенделя, сразу появились результаты.

— Думаю да. Он не скрывает никакой информации. Ну и я его допросила официально при помощи детектора. Старичок нервничал, но говорил правду. Он даже предоставил разрешение на ношение оружия подобного типа, выписанное в министерстве охотничьего хозяйства Реттингтону.

— Да уж, куда не кинь, всюду тупик, — я вздохнул и бессмысленным взглядом уставился на кипу бумаг, которые мне ничем не помогли.

— Что случилось? — Ванда села напротив меня и обеспокоенно заглянула мне в лицо.

— Регган немного разозлился по поводу краха Гильдии. Мы повздорили… Хм, мы разругались в хлам, и я его уволил.

— В смысле? — Ванда ошарашенно смотрела на меня, аккуратно положив бумаги, которые держала все это время в руках, на стол.

— Если кратко, то он сказал, что это его последнее дело в качестве мелкого клерка, которым он устроен здесь, после которого он исчезнет. А перед этим тонко так намекнул мне, что я дебил, который действует на эмоциях и ничего дальше своего высокородного носа не видит. Я не смог промолчать, и высказал ему, наконец-то, все, что о нем думаю, не беря во внимание тонкую душевную организацию нашего звезданутого на всю голову мальчика. Я не сдержался, Вэн, у меня был очень тяжелый день. В общем, я ему сообщил, что он не обязан отрабатывать положенные две недели, и может катиться на все четыре стороны одновременно, — я опустил голову на стол и несколько раз ударился об него лбом.

— А как же я? — тихо спросила девушка, больше у себя самой.

— А причем тут ты? — я поднял голову и посмотрел на обеспокоенную девушку. Несколько минут я разглядывал ее растерянное лицо. — Насколько у вас все серьезно? Я не то чтобы лезу в вашу жизнь…

— Я не знаю, — Ванда нахмурилась и сложила на груди руки. — Вроде бы сейчас все ровно. Но все может поменяться с любой момент. Мы слишком… эмоциональны, — наконец подобрала она нужное слово.

— Я тебя понял, — я прикрыл глаза. — Когда вы уже определитесь-то. Столько лет третируете себя и окружающих. — Я устало потер глаза. Монотонная работа над бумагами вымотала меня до конца. Сейчас я не мог сосредоточиться даже на разговоре с подругой. — Что ты знаешь о Гильдии?

— Это была единственная подчиненная нам Гильдия, которая выполняла особые поручения на всей территории Шории. Охрана границ, поиск иностранных агентов и наемников… — она нахмурилась. — Ресурсов СБ не хватает, поэтому Регган подтянул своих свободных ребят, чтобы скрасить их досуг и занять работой, чтобы у тех не было времени задумываться о чем-то большем. Когда ты обмолвился о плане ликвидации, я думала, что тебе известно об этом и у тебя есть какой-нибудь план, чтобы не затронуть эту сеть.

— Прекраснейшая, — я протер лицо. — Почему так происходит, а, Вэн? Почему мы не можем поговорить друг с другом, просто поговорить, и от этого все летит кувырком, набирая обороты?

— О чем ты? — Ванда положила свою маленькую, но удивительно сильную ладонь на мою руку. Как всегда, прикосновение близкого человека меня немного успокоило.

— Вэн, как ты думаешь, сколько надо людей, чтобы навести порядок, ну, например, в аэропорте? — я наклонил голову и посмотрел на нее с любопытством. Ну, давай, врубайся. Я понимаю, что это не твой уровень и не твоя работа, но ты умная женщина, чтобы не понять…

— О, Боги, — прошептала Ванда. — Так ты ничего не делал намеренно?

— Ничего не должно было измениться, — я снова стукнулся лбом о столешницу. — Ничто не должно было дать повода этим скотам, которые растаскивали мою страну по кусочкам, забеспокоиться и свалить. Где мы потом их отлавливали бы? Именно поэтому Эван сидел и плевал в потолок, устраивая неожиданные ночные побудки своим озверевшим от ничегонеделанья ребятам. И если для того, чтобы завершить все дела одним махом, было бы необходимо повысить криминогенную обстановку еще в пять раз, я пошел бы на это, — я жестко посмотрел на подобравшуюся и ставшую совершенно серьезной подругу. — Ты тоже думаешь, что для заскучавших «Волков» убрать сразу с авторитетами и мелкую шушеру — неподъемная задача? — я хмыкнул. — Они небольшие войны выигрывали, что им кучка неорганизованного отребья? Они их не тронули намеренно, понимаешь? Всего лишь небольшой очаг напряжения, созданный нами и частично контролируемый. Один из многих, включая «Детей Свободы». Потому что так было надо, Вэн. Я понимаю Рега, правда, понимаю. Он не думал об этом. Черт, он не мог думать об этом, его мозг заточен под совершенно другой масштаб. Его никто не учил подобным тонкостям, — мой многострадальный лоб в очередной раз столкнулся с поверхностью стола. — Регган проявил инициативу, полагая, что мы дестабилизированы, и что таким образом он нам помогает. Прекраснейшая, Регган, ну что тебе мешало просто прийти и спросить? Просто спросить? Что нам сейчас делать? К чему эта неразбериха и путаница привела? Боюсь, что ни один эриль не сможет предсказать результат, — я сел прямо и закрыл лицо руками. Просидев так минут пять, я протер лицо и посмотрел на Ванду. — Так, давай думать, что мы можем сделать, чтобы минимизировать потери. Откуда ты знаешь о делишках Гильдии?

— Рег все-таки иногда делился информацией, только получается, что не с теми людьми, с которыми было нужно ею делиться, — она невесело усмехнулась, глядя на мою отвисшую челюсть. — Что? Мне всегда казалось, что ему не с кем было поговорить. По началу он чувствовал себя не в своей тарелке, и был несколько одинок, что ли. Ну что ты так смотришь на меня? А тебе не приходило в голову, почему мы постоянно лаялись и вели себя как идиоты? Мы как-то схлестнулись через пару дней, после того как мы притащили его сюда, поругались, немного помахались, сильно меня задела фраза что баба, хоть и тренированная никогда не сможет победить не менее тренированного мужика. Мы тогда почти пришли к консенсусу, добротно изваляв друг друга в золе и пыли, ладно, тогда я проиграла: Рег сумел меня подловить и взял на болевой, довольно подлый удар, кстати, из грязных, в «правильной» схватке он ничего не мог со мной сделать и слегка разозлился. Это было даже забавно, — она снова невесело усмехнулась. — Сначала Регган меня явно жалел и старался не задевать, чтобы не сделать больно, но, пару раз проехав мордой по полу, быстро изменил тактику и отношение к даме. Он меня опрокинул и прижал к полу, зафиксировав, а потом… — она замолчала, но я мог сказать сам, что произошло дальше. Регган навалился на Ванду, лишая возможности пошевелиться, и тут они внезапно осознали, в какой интересной позитуре оказались. Я даже представил себе на мгновение потемневшие глаза Рега и прекратившую всякое сопротивление Вэн. — В этот момент приперся Влад и увидел меня под Регганом на матах. В общем, этот недоносок закатил скандал с порога, что я ему изменяю вот так, на глазах у окружающих. Регган даже не посмотрел на него, просто, глядя мне в глаза, поинтересовался, кто это вообще такой и, узнав, что это мой муж, выкинул его из зала. Благоразумия Влада хватило, чтобы больше не возвращаться, хотя бы в этот день. Видимо пережитое все-таки немного повредило его рассудок, а Рег всегда был немного отмороженным, даже в юности. В то время он доводил всех, отмеряя грань дозволенного, но тогда что-то все-таки произошло. Я не знаю, чем бы закончился наш спарринг, если бы не Влад. Не сговариваясь, мы решили сделать вид, что ничего не было, но как-то плохо получалось. Но об этом инциденте больше не вспоминали, хотя половина СБ была в курсе. Почему только ты прошел мимо этой информации, для меня осталось загадкой, но в то время ты постоянно ходил с отсутствующим видом, словно что-то просчитывал, выныривая из себя только для того, чтобы удивленно оглядеться по сторонам. А я решила не поднимать с тобой эту тему, чтобы не нарваться на нравоучения, ведь я… — Она махнула рукой. Как будто я могу забыть, с какой тоской тринадцатилетняя еще не оформившаяся девочка смотрела вслед уходящему парню с Первого факультета. Да, Регган просто щупал грань дозволенного, а ты не смогла устоять. Я тебя понял. Но все пошло не так, как бы хотел Рег. Бывает. Ванда тем временем продолжила. — После этого как-то незаметно появилась своеобразная традиция: мы раз в неделю собирались в моем кабинете и делились рабочими моментами, спрашивали друг у друга советы, иногда я просто слушала, иногда помогала официально составлять эти бесконечные отчеты, особенно в первое время, когда Регган только вливался в работу. Дей, ты даже не представляешь, как он старался, — она покачала головой. — А ведь он вообще ни черта не соображал по началу, что он делает. Знаешь, мне иногда казалось, что Регган из кожи готов вылезти, чтобы произвести на тебя впечатление. Чтобы ты заметил и оценил его успехи. Ведь у него же даже образования никакого нет, он же недоучка, едва научившийся читать, считать и сдерживать свои силы. Но ты, как я уже сказала, был далек от нас и воспринимал все как само собой разумеющиеся. И, Дей, ты практически ни с кем не делился своими наработками и планами! А мы не Фолты, мы мысли читать не умеем. Почему-то мы все решили, что ты не можешь прийти в себя после гибели Алекса… Дураки, я понимаю, сейчас понимаю, но тогда мы все просто хотели тебе помочь. Мы не понимали, почему, черти вас дери, Фолты и преданные только им «Волки» сидят и в картишки дуются, не предпринимая ничего, чтобы защитить страну, которую мы все клялись защищать! Ну а вы продолжали молчать. — Она замолчала. Не надо на меня так смотреть, я идиот, и я это признаю. Но почему бы тебе не прийти и не спросить у меня лично? Почему, Вэн? — Собственно, идея контроля границы принадлежала мне, а Рег ее только воплотил в действие. Хотя я не понимаю, почему ты не в курсе этого. Может быть, мы и повели себя как кретины, но отчеты-то тебе подавались исправно раз в неделю, поэтому обо всем тебе должно быть известно, ну или, по крайней мере, мы так думали. Мы столько вытащили гнили оттуда, что даже Регган немного оттаял и вполне заслуженно начал считать подобный результат только своей победой. А ты опять ничего не заметил, глядя на него как на пустое место.

— Кто еще знал о ваших действиях?

— Весь аналитический отдел, — она пожала плечами. — Большая часть информации поступала туда напрямую к Рейну, чтобы все нюансы были учтены сразу. Ну и еженедельные отчеты, как я уже говорила. Но, ты же знаешь Рея, если бы он откопал что-то, кроме того, что удалось нарыть нам, он пришел бы к тебе напрямую. Но он не пришел, информация была самодостаточная… В общем, все думали, что все обо всем знают.

— Как-то это странно. — Я задумчиво смотрел в окно, нервно барабаня пальцами по столу. — Откуда взялись пятнадцать Гильдий?

— Как и правящих семей, после развала Империи, — я повернулся на уставший голос Реггана. — Каждая семья изначально подмяла под себя однотипный сброд, назначала руководителя из своих и преступность стала организованной, принося нехилый доход в казну Шории, сделав то, что вы пытались сделать с моей Гильдией, разогнав старые и организовав новые, — я покачал головой. Регган так и не понял, я не намерен восстанавливать Гильдию ни в каком виде. — Это если кратко. Всегда подозревал, что моя проблема в том, что я много читаю.

— Откуда ты тут взялся?

— Узнал, что Ванда прошла через пропускную систему. — Он посмотрел на девушку, которая слегка улыбнулась ему в ответ. — Мне нужно с ней поговорить.

— И ты случайно забыл сдать свой пропуск? — я, наклонив голову, посмотрел на него.

— Я не писал заявление, а ты его не подписывал, — Рег посмотрел на меня с вызовом. Я первым отвел взгляд, чтобы избежать искушения влезть в его дурную башку и как следует там все перетрясти.

— Я ничего не знаю о правящих семьях, — я откинулся на спинку стула, решив пока не возвращаться в деликатной теме увольнения одного из сотрудников.

— Не удивительно. Эд умер задолго до развала Империи, а Фолты, разумеется, в этот кружок по либеральным интересам никогда не входили. Нейманы же не были правящей элитой. А вся эта историческая чепуха уже покрылась пылью от времени. Никто теперь не отвечает за Гильдии. А правящие семьи остались только на бумаге, как исторически сложившийся факт. Теперь точно. Гволхмэи изначально подмяли под себя Гильдию убийц. Поэтому, мистер Нейман, мое слово всегда было последнее в решении любой ситуации, связанной с Гильдией. И этот гребанный ритуал передачи власти связал меня сильнее, чем любого другого. Дефоссе всегда были над ворами. Кэмелы над гильдией, так называемого Дозора с развитой подпольной шпионской сетью ну и так далее. Этот список никогда не обновлялся и не дополнялся. Как-то так получилось, что хоть один представитель Рода всегда оставался жив. Сейчас непонятно. Гволхмэи существовать перестали, как и Реттингтоны. Правящих семей осталось тринадцать, хотя официально я почему-то до сих пор числюсь единственным представителем Рода Гволхмэев, и исключать меня из него гномы не спешат, с чем меня ознакомил накануне мой поверенный. Зачем им это вообще нужно, сохранять эту традицию и игры в тайное общество, я не имею понятия, никогда не интересовался, ведь общее собрание никогда не созывалось. Все семьи связаны с Гильдиями как данность. Это как — Эдуард Фолт — принц крови.

— Вот только, начитанный ты мой, тот же Эдуард Фолт своей кровью и властью своей крови может отменить все ваши привязки, — я протер лицо. Надо бы умыться что ли. А то уже глаза щиплет. — Эд не просто так называется принцем крови. И если бы ты хотел отойти от Гильдии, то тебе всего лишь нужно было попросить. Право вето вшито в генкод любого существующего в настоящее время мага, и это невозможно исправить, как невозможно переписать ДНК. Фолты не просто могли, они вообще те еще затейники были, и не просто любили на досуге с генами играть, они это в итоге сделали, — я с удовольствием наблюдал, как меняется выражение лица Рега на удивленное. — А ты не знал, что мы с Эдом — результат многовековой селекции, так же, как и Гволхмэи? Не задавал себе вопрос, а почему вы такие? Вам привили эти качества искусственно, возможно даже насильно. Но любой Фолт может отменить любую вашу привязку. Просто потому, что он Фолт. А ты думал, почему Фолтов так тщательно уничтожали? И почему ваши семейки, пытаясь обойти собственную дефектную ДНК, напридумали столько родовых заклятий? — я почувствовал накатывающую, как волны, мигрень. Столько информации, которая не просто не ввязывалась в наши планы, а попросту грозила пустить все под откос с совершенно непредсказуемым результатом. Да еще и Регган решил закусить удила. Нет, о своем увольнении он больше не заикался, но его официальное обращение ко мне действовало на нервы, усиливая головную боль. Рег напоминал соляной столб, и я решил продолжить этот вечер откровений. — Дефоссе?

— Эти всегда выживут, при любой власти. Их никто не смог исключить, хотя они даже на собраниях вопили о своей преданности Фолтам, что не помешала им захапать самую влиятельную Гильдию. — Регган пожал плечами. Лицо не выражало никаких эмоций, а взгляд был пустым и безжизненным, словно мы вернулись в то время, когда только нашли Гволхмэя в той заурядной гостинице. Для него тоже сегодня слишком много информации, которая била с эффективностью кувалды по неокрепшим головам. — Информация о существующих Гильдиях, о моих с ними связях и упоминание о семьях представлена в самом первом моем отчете, страниц на пятьдесят, исписанных мелким почерком. А что, мистер Нейман, вы не умеете читать? — язвительно поинтересовался он.

— Я прочитал все отчеты, которые ты писал с самого первого дня, но этого в этом списке нет, — я нахмурился и устало перебирал бумажки, пытаясь найти недостающий документ. — Скажи, о том, что твои ребята патрулируют границы, ты же не забыл упомянуть?

— Номер документа тринадцать, — он скрестил руки на груди, прислонившись к дверному косяку. Ванда сидела между нами тихо, не привлекая излишнего внимания. Я демонстративно придвинул к себе стопку документов и принялся перебирать дрожащими от усталости руками бесконечные листы, исписанные каллиграфическим почерком. Но необходимых документов я не находил.

— Регган, их нет, — я поднял на него глаза. — Я не знаю, какую игру ты затеял, но никаких документов, способных пролить свет на это темное дело, которое обвалило основной стратегический план СБ у меня нет.