Проводники судьбы (СИ)

Глава 22.Мера любви, мера доверия

— Что ж, — продолжала Мира очень холодно, — позволь задать тебе один вопрос…

— Я же говорил тебе…

— Что говорил?

— Что я никогда тебя не обижу.

Мира недоуменно посмотрела на него.

— Ты говоришь обо всем этом так, будто тебе все равно. Но ведь тебе не все равно, иначе бы все бросила и ушла. Просто не хочешь показывать мне свою слабость, боясь, что я воспользуюсь ей. Но я не причиню тебе зла, правда.

— Ну, репутацию свою я подмочила еще когда пустилась наутек, бросив тебя. А вообще нехорошо самоутверждаться за счет знаний психологии, полученных благодаря богатому жизненному опыту. Это нечестно!

Александр засмеялся, но потом опять посерьезнел:

— Ты очень дорога мне, Мира.

— Дорога насколько? — взгляд девушки стал испытующим.

— Настолько, насколько дорога была моя сестра, мой лучший друг.

— Ты так это оцениваешь? — Мира задумчиво накручивала локон на палец.

— А в чем можно измерить близость, как, по — твоему?

— Я знаю, как много ты вкладываешь в это признание и ценю это, правда, — произнесла Мира, впрочем, без особого энтузиазма. — И я начинаю понимать… наверное. Поцелуй или рукопожатие — неважно. Так ты говорил?

— Мне очень хорошо с тобой, и одно твое присутствие вносит в мою жизнь такую гармонию, о которой я раньше и не помышлял. Мне интересно разговаривать с тобой и бесконечно приятно твое внимание. Я доверяю тебе как лучшему другу…

— Правда? Ты врал мне, — перебила его Мира.

— Ты — единственная, кому я поведал о своей уязвимости. Моя жизнь в твоих руках. Разве этого мало?

Александр умолк на минуту, а затем продолжил:

— Я уважаю тебя за то, что ты обо всем имеешь свое мнение; ты привлекаешь меня как женщина. Если это не любовь, то годы моей жизни меня ничему не научили.

Мира встала, и Александр подумал было, что она собирается уходить. Но девушка лишь взяла обе его руки в свои, от чего по всему его телу разлилось приятное тепло, и сказала очень серьезно:

— Я никогда не выдам твоей тайны. Я клянусь тебе в этом.

А потом она притянула его к себе, и Александр ощутил нежность ее поцелуя.

Сосед снизу уже видел сладкие сны, а в холодном ночном небе две упавшие одновременно звезды на короткий миг образовали знак бесконечности.

Даже когда Мира отстранилась, Александр не перестал ощущать ее сердцебиения. Глаза девушки блестели, будто от слез, но в улыбке было что‑то такое, что, наверное, называют счастьем.

— Согласись, это лучше рукопожатия, — сказала она и звонко рассмеялась.

— Так что за вопрос? — вдруг спросил Александр.

— Ты уже дал на него ответ. Наверное, ты для меня навсегда останешься загадкой, но сегодня и я смогу тебя удивить. Ты спрашивал у меня, кем был человек, с которым я разговаривала в кафе. Все еще хочешь знать?

— Не дразни тигра в клетке! Этому типу повезло, что мы не встретились с ним после этого в темном переулке!

— Нам всем повезло. Этот тип, — Мира сделала ударение на последнем слове, — мой отец.

— Смеешься?! Ему от силы слегка за тридцать.

— Ему сорок один год, Саша, и ты не первый, кому кажется, что он очень молодо выглядит. Вот такой парадокс! Могу показать семейные фото в подтверждение.

Александр на минуту задумался, а затем спросил:

— Так это он тебе звонил? — и назвал одиннадцатизначный номер, который запомнил наизусть.

Мира лишь кивнула.

— Что ж, тогда я не отказался бы узнать ответ на вопрос, почему твой отец пытался шантажировать меня и как именно он связан с людьми, которые трижды покушались на мою свободу и жизнь?

Александр ожидал поспешных возражений, даже вспышки гнева, но не получил ни того, ни другого. Подумав, Мира сказала:

— Я думаю, все не совсем так, как кажется.

— Ты думаешь?! — вскричал Александр.

В ответ на это девушка лишь вздохнула:

— Если бы я знала это наверняка…

— Расскажи, что знаешь.

— Не будь слишком строг к нему, ладно?

— Попытаюсь. Но это не так просто — я всегда представлял твоих родителей воплощением добродетели.

— Думаю, тебе как никому другому должно быть известно, что зачастую все не так, как кажется.

— Верно. Продолжай.

— Когда я перешла в девятый класс, — начала рассказывать девушка, — моя мама тяжело заболела. Нужны были деньги на операцию, много денег. Мой папа тогда работал следователем — в общем‑то, он все жизнь работал следователем. Чтобы заработать денег, он ушел из правоохранительных органов и… устроился на другую работу. Не знаю, в чем она состояла, но необходимая сумма была собрана в рекордно короткий срок… и это наводило на размышления. Мама поправилась, но папа так и не вернулся к работе в милиции. Он всегда был прекрасным мужем и лучшим на свете отцом. Поддерживал меня во всех моих начинаниях, когда я училась в младших классах, проверял мои уроки. Летом мы собирали всех моих друзей и все вместе ходили в походы. Все подружки мне завидовали! Но после того как он… сменил работу, все изменилось. Его часто не бывало дома даже по вечерам и в выходные, иногда не приходил ночевать. Говорил, что ездит в командировки, но никогда не посвящал нас в детали того, чем занимается. Это не могло продолжаться вечно. Мои родители развелись, когда я училась в одиннадцатом классе. С тех пор папу я больше не видела. Он звонил раз в несколько месяцев, регулярно высылал деньги, но сам не показывался. О том, чем он все это время занимался, мне до сих пор не хочется думать. И вот, несколько недель назад он звонит и говорит, что скоро будет в Воронеже и мы сможем увидеться. Можешь себе представить, как я была рада, когда при встрече он сказал, что собирается помириться с мамой, — Александру вспомнился тот момент, когда Мира бросилась в объятия к своему собеседнику, — но, как известно, в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Он сказал, что я должна бросить парня, с которым встречаюсь.

— И чем он это мотивировал?

— Он рассказал мне то, о чем я и так знала: о твоих фальшивых документах, о том, что ты скрываешься от закона. Еще рассказал о той аварии, полгода назад.

— И откуда ему все это известно?

— Он сказал, что занимается сбором информации для какой‑то фирмы.

— А он случайно не упоминал, что заодно подрабатывает шантажом, похищением людей и убийством?

— Он, конечно, совершал в своей жизни ошибки, но до такого бы никогда не опустился.

— Он пытался шантажировать меня — это факт. Ты сама узнала номер. После этого на мою жизнь покушались дважды, — Александр в подробностях рассказал ей о своем похищении. — И теперь он следит за мной: я видел его не далее, как сегодня… Да, и кстати говоря, о тех «двоих взломщиках»…

Мира, ничего не скрывая, рассказала ему о двоих незнакомцах, вломившихся в квартиру, и о том, что происходило до их прихода и после ухода.

— Итак, их послал твой отец?

— Нет… То есть он говорит, что нет, и я стараюсь ему верить, хотя и не могу требовать того же от тебя.

— Что же я, по — твоему, должен делать?

— Пожалуйста, не трогай его, — попросила Мира. В глазах девушки стояли слезы, и Александр без труда узнал в ее чертах боль: крушение иллюзий и потерю веры.

— Даже если он «тронет» меня? — голос Александра, однако, смягчился.

Мира опустила голову, и мягкая вуаль длинных волос полностью скрыла ее лицо. Когда девушка вновь взглянула на молодого человека, ее глаза блестели влажным блеском.

— Ты сильнее его, и я прошу о снисхождении. Я знаю о твоих принципах и могу понять твои чувства. Только что я отдала в твои руки судьбу одного из самых близких мне людей. Это не было ошибкой, могу я довериться тебе?

Александр кивнул:

— Можешь, обещаю.

Поверила ли в это Мира, для него так и осталось тайной.

— Подожди минутку: я переоденусь и провожу тебя.

Был четвертый час ночи.

Когда молодой человек вернулся через пару минут, девушка уже спала на диване. Александр улыбнулся, глядя на ее спокойные черты. Значит, все‑таки доверилась.

Укрыв Миру одеялом, он нежно поцеловал ее в щеку. Прежде чем пойти спать самому, Александр бросил последний взгляд на спящую и увидел, что губы девушки тронула едва уловимая улыбка, будто ей снится сладкий сон.