Проклятие Ашарсы

Глава 8

— Вир, не расстраивайся так! — Эмма щедро протянула мне погрызенный леденец ярко-зеленого цвета. — Ничего же страшного не произошло.

Слова сестренки мало мне помогали в этот момент. Тошнота так и не прошла. Спазмы сжимали желудок в тисках, хотя я еще час назад рассталась со всем, что съела перед сном. Хотелось поплакать, но влаги на слезы не нашлось.

Комнатка, куда меня перенес Рэндалл, была крошечной и очень милой. Просто уютные толстые ковры, широкая кушетка, пару кресел, круглый столик. В камине жарко пылал огонь, согревая мои ноги.

Головная боль немного отпустила, зато накатили волны стыда.

«Меня при всех стошнило! На ковер королевы!» — мысленно взвыла я, хотя уже десять раз попросила себя не вспоминать.

Щеки вновь заалели, хотя все легарды сделали вид, будто ничего не произошло. Но мне все равно было стыдно до боли в затылке. Подавив очередной спазм, я медленно заныла, глядя на пламя. Ноги согрелись, но руки оставались холодными, а оторвать от груди пустую миску мне было страшно.

За высоким окном уже давно занимался рассвет, проникая сквозь щелки в гардинах сиреневым светом. Но мне было так холодно, словно я оказалась посреди снежного сугроба.

— Вир, все хорошо, слышишь? — простонала Эмма опять. — Чего ты? Ну, змеи. Но мы ведь их всех!.. В труху!

— Вот именно, — сказал Рэндалл, заходя в комнату.

Легард заставил меня взять в руки большую чашку с каким-то бульоном. Пахло вкусно, но я перепугалась, что меня опять вырвет. Но, присев на корточки, Рэнд чуть подтолкнул чашку, принуждая меня сделать глоток.

В первую секунду горло сжалось, но после второго глотка я поняла, что очень сильно проголодалась. Остатки я выпила с тихим стоном, больше подходящим голодной кошке.

— Нормально? — мягко уточнил легард.

Я быстро кивнула, отставила чашку на столик и потерла ладони одна об одну, пытаясь согреть. Мне нашли безразмерный мягкий халат, чтобы я смогла снять испачканное и порванное платье, но мне все казалось, что пахнет от меня противно.

— Ура! — провозгласила Эмма, разворачивая большую шоколадную конфету. — Ты хоть поела!

Следя за моими движениями, Рэнд осторожно взял мои ладони в свои и начал медленно массировать, согревая. Он был так спокоен и сосредоточен, что я не могла ничего прочитать по его глазам. От прикосновений легарда по коже медленно прокатилась волна тепла, в след за которой табунами прогрохотали мурашки.

— Днем мы будем знать, кто в замке может быть из Изгнанных, — после долгого молчания сказал Рэнд, умиротворенно глядя на огонь.

— Каким образом? — медленно спросила я.

— Элеонора сделала все, чтобы в пищу каждого в Лессе попало немного какого-то порошка. Он безвредный, но горький. В ближайшее время будет пущен слух, что это зелье, выявляющее врагов, — усмехнулся легард. — Тех, кто захочет сбежать, перехватят. А всех остальных допросят и проверят.

— Думаешь, их здесь много? — судорожно сжалась я.

— Не исключено, — хмуро отозвался брюнет. — Но пока это единственное, что мы можем сделать. А сейчас вам нужно отдохнуть.

Я отрицательно покачала головой. Веки слипались, мысли сумбурно метались, но спать мне было страшно. Кто знает, что произойдет в это время?

— Мне страшно, — тихо выдавила я, прикусив губу. — Я боюсь, что что-то произойдет. Клант… Он был снаружи… В коридоре охрана… И все равно…

— Все будет хорошо. Я останусь здесь и буду присматривать, — уверенно проговорил Рэнд, глядя на меня в упор.

— И меня тоже? — уточнила притихшая Эмма.

Легард согласно кивнул. Девочка деловито хмыкнула и поудобнее устроилась в кресле. То ли Эмми была такой крохой, то ли кресло — слишком для нее большим, но сестренка свернулась в нем как котенок, не отрываясь глядя на огонь.

Мы с Рэндом долго сидели молча, наблюдая, как малышка доверчиво засыпает. Маленький ротик приоткрылся, Эмма задышала равнее и глубже. Щечкой девочка прижалась к круглой подушке с пуговкой в центре, обняв ее как любимого тряпичного зайца.

Я могла только удивляться, откуда в сестренке столько выдержки. Не смотря ни на что, она не перепугалась до смерти, смогла что-то сделать. В то время как я судорожно пыталась сдержать парализующий страх.

— Она такая сильная, — произнесла я тихо, осторожно вынимая ладони из рук легарда. — Если бы не Эмма…

— Да, она удивляет с каждым разом все больше, — хмыкнул Рэндалл.

— А тетю и Эвилу боится, — сама себе под нос прыснула я, но брюнет меня услышал и улыбнулся.

Я поднялась и накрыла Эмму одним из одеял, уложенных стопкой на софе.

— Почему именно это место? — Я потянулась и улеглась на бок, чтобы видеть камин.

Рэнд пересел в пустое кресло, с блаженным видом вытянув и скрестив длинные ноги.

— Здесь интересное расположение, — легард зевнул и потер посиневшую от щетины щеку. — По периметру комната окружена помещениями с магическими сосудами. Получается что-то вроде внутреннего круга. Это было сделано не специально, но, как оказалось, удачно.

Я понимающе кивнула, хотя не могла себе представить, как мне поможет это знание в случае чего. Стоило опустить голову на подушку, как, не смотря на страх, мои веки сами собой закрылись, а я почти провалилась в сон.

— А куда делся питир? — вопрос Рэнда выдернул меня из сладких объятий подкрадывающихся сновидений.

Я непонимающе потрогала шею. Привыкнув к цепочке, я почти не задумывалась над тем, есть она или нет. Оказалось, что мне приснившееся, вовсе не было видением. В груди появилась болезненная точка, словно кто-то воткнул в меня спицу. Камушка было очень жаль, за два с лишним года я как-то сроднилась с ним.

— Это Джеймен… — пробормотала я в ответ. — Он сдернул цепочку. Я видела такое сильное голубое свечение от питира, когда легард его держал в руках. И потом, когда… все случилось. Ух, даже не знаю, как это назвать… когда чары воплощаются в жизнь, но тогда мы все видели, словно сквозь голубой мыльный пузырь. А теперь камня нет…

Рэнд ничего не ответил, только долго внимательно на меня смотрел.

— Спи, — посоветовал он в конце концов. — Тебе нужен отдых.

Я вздохнула и закрыла глаза.

«Ты же никуда не уйдешь?»

«Нет, я буду здесь, когда вы проснетесь».

Рэнд долгое время сидел, просто наблюдая за тем, как Вирена спит. Она казалась такой милой и трогательной в безразмерном халате с растрепанной гривой волос. Ему хотелось присесть рядом и убрать прядку такого необычного оттенка с расслабленного во сне личика. Немного поборовшись с собой, он опустился рядом с девушкой на кушетку и замер, просто наблюдая.

Золотые и красные блики причудливыми бабочками скользили по нежной матовой коже, ныряя и отражаясь в темных прядях.

Рэнд долго боролся с желанием, но все же протянул руку вперед, подушечками пальцев невесомо погладив Виру по атласной коже у виска. Девушка вздохнула, чуть передвинулась, переворачиваясь на живот, и замерла. Убирая упавшие на лицо пряди, легард заметил, что между бровей девушки залегла напряженная складочка.

— Вира, все хорошо, — шепнул Рэнд, круговыми движениями поглаживая девушку по спине.

Не помогло, Вирена нахмурилась больше и тихо пискнула, как загнанная в угол мышка. Ее лицо исказила гримаса боли и страха. Киашьяр несильно тряхнул девушку за плечо, но она не проснулась. Тогда легард хорошенько потряс Виру, но она продолжала спать.

Напряжение на лице девушки усилилось, перерастая в боль и муку.

— Вира, проснись, — попытался Рэндалл еще раз, когда девушку начала сотрясать крупная дрожь.

Ничего не помогло. Перетянув девушку себе на колени, Рэнд попытался согреть заледеневшие ладошки и ступни, не оставляя попытки дозваться до Виры.

Девушка больше напоминала тряпичную куклу, которую кто-то дергает за ниточки. На миг она замерла, а потом негромко вскрикнула. А потом еще раз.

— Вира, — опять позвал Рэнд, поглаживая девушку по волосам. — Проснись.

Вдруг что-то обожгло киашьяру пальцы. Он отдернул руку от плеча девушки, но потом осторожно отодвинул толстую ткань халата, рассматривая кожу девушки. В одном месте та стала очень горячей и засветилась ярким синим светом.

Не зная, что делать, легард долго просидел, просто наблюдая за происходящим. Свечение усилилось, кожа Виры стала совсем прозрачной, а потом что-то будто лопнуло. Рэнд зажмурился от неистовой яркости вспышки. Когда киашьяр вновь открыл глаза, кожа девушки выглядела как прежде, но на плече Виры, растопырив крылья в разные стороны и грозно шипя, сидел крошечный дракончик цвета бирюзы с черными прожилками на голове и лапках. На полупрозрачных чешуйках множеством крошечных вспышек отражалось пламя в камине.

Несколько минут Рэнд, не веря, рассматривал это создание, не обращая внимания на то, что Вирена продолжает неспокойно метаться. Протянув к дракончику руку, легард ожидаемо получил маленький, но действенный удар сильным пламенем. Существо громко зашипело и еще больше растянулось, оскалившись. Дракончик явно не боялся превосходящего по размерам противника. Вторую попытку зверек встретил точно так же, на этот раз целясь легарду в лицо.

— Защищаешь, — констатировал Рэнд. — Правильно. Но я не собираюсь причинять ей вред, понимаешь?

Дракончик, конечно же, не ответил, а на очередную попытку приблизится к себе — негромко квакнул. Эмма в кресле пошевелилась, но не проснулась продолжая сладко спать. Рэнд раздумывал лишь секунду, а потом зажег между большим и указательным пальцами крошечное голубое пламя, внимательно следя за дракончиком.

Зверек радостно взвизгнул и засуетился на месте, одновременно боясь приблизиться и желая подобраться к огоньку ближе. Рэндалл не задумываясь поднес руку к дракончику и тот с очередным возгласом нырнул в огонь. На секунду легард испугался, но довольное мурлыканье существа быстро его успокоило. Киашьяр развернул ладонь, увеличив пламя в несколько раз, давая дракончику больше места. Но тот с подозрением глянул на Рэнда и отполз обратно, громко квакнув, когда Вира вздрогнула.

— Питирин… — задумчиво вздохнул легард. — Неожиданно.

Он продолжил попытки растормошить Вирену, но девушка спала очень крепко. Отчаявшись проделать все, не прибегая к магии, Рэндалл задумался над тем, что ему делать. Оставлять девушку почти одну и искать чужой помощи было не благоразумно — мало ли что могло произойти в его отсутствие. Вире явно снился кошмар, но как избавить от него девушку Рэнд представлял слабо.

— Ты можешь мне помочь? — на всякий случай спросил он у дракончика.

Зверек пару секунд внимательно посмотрел на легарда, а потом пополз вперед, бесстрашно перебираясь с обнаженного плеча Вирены на халат, а оттуда к руке Рэнда. Проделав весь этот маршрут, дракончик довольно запыхтел и, прислонившись к руке киашьяра боком, задрал голову ловя его взгляд.

Что-то произошло. Неуловимое и легкое, как мягкое прикосновение морского бриза. Точно такое же, когда Рэнд при помощи питира видел сны Виры.

— Значит, все-таки питирин, — пробормотал легард, заглядывая в темные бусинки-глазки.

На миг перед его взором мелькнул страшный и кровавый образ: пещера, бессчетная стая уродливых многоглазых монстров, похожих на людей и быков одновременно, и тоненькая перепуганная девушка в центре. На ней все тот же халат, но перепачканный кровавыми пятнами.

Судорожно вынырнув из видения, чувствуя, как холодеет затылок, а по спине прокатывается холодный пот, Рэндалл тяжело задышал, ища выход. Ему, видевшему агрессивных перерожденных легардов и монстров островов, было страшно просто смотреть на тех тварей, что снились девушке. Для нее же все происходящее выглядело так, будто происходит на самом деле.

Дракончик вновь взглянул Рэнду в глаза, и на этот раз легард увидел совсем другое. Не пытаясь сдержать возникшую идею, киашьяр осторожно склонил голову и коснулся губами губ Виры, будто впитывая страшное видение и замещая его иным, куда более мирным.

Очередной сон, новый кошмар, от которого никуда не деться. Мне хотелось проснуться и не видеть разъяренных морд, обращенных ко мне. Не видеть, каким алчным безумием горят глаза монстров, в то время, как с клыков капает желтая слюна и яд. Твари били копытами и когтями о пол, запугивая меня.

Тот, кто выбрал для меня этот сон, знал, что я буду чувствовать. Знал, что я хорошо помню, чем все закончилось в прошлый раз. Вот только сейчас все может быть на яву.

Мне стало очень страшно, но с места я не сдвинулась. Хотелось убежать, но я прекрасно знала, что это только ускорит нападение и убьет остатки моей гордости.

«Проснись! — кричала я себе. — Нельзя спать!»

Ничто не помогало. Руку я истерзала почти в кровь, но щипки не действовали. Сдерживаясь, чтобы не заплакать, я подняла руки к лицу и обхватила себя за голову, с ужасом взирая на сопащих со всех сторон существ.

А потом…

На миг картинка дернулась, как огромный занавес. И все пропало во вспышке голубого света. Ветерок взвихрил волосы, унося боль и страх.

А потом я почувствовала прикосновение. Я никогда не задумывалась, как это будет с ним, но сейчас отчетливо осознала, что это именно Рэндалл рядом со мной. И поцелуй, когда я даже не могла понять, где нахожусь, показался мне самым приятным и удивительным в этот момент. С ним пришло освобождение, будто страх, отчаяние и ужас влагой излились из меня на сухой песок, пропав бесследно.

Я вдохнула глубже, отдаваясь во власть теплых и уверенных губ. Не зная, снится мне это или нет, я не испытала стыда, неуверенно ответив, толком не представляя, что и как должна делать. Но и этого хватило, чтобы все мое тело пронзила теплая волна радости.

Первый поцелуй случился со мной несколько лет назад. Именно случился. Я его не ждала и не искала. И он мне совершенно не понравился. Того мальчишку, из-за слишком простого платья принявшего меня за служанку, я видела лишь раз и не могла ни за что винить. Хотя, вспоминая тот случай, мне было противно и грустно.

Потом я даже думала, что ничего лучше уже не будет. Только вот эта грубость и неприятный привкус во рту.

Теплые пальцы подхватили мой затылок, прижимая меня ближе к сильному горячему телу. Я вмиг согрелась и робко обняла легарда за шею, прислонившись к его груди.

Осторожный и трепетный поцелуй изменился. Мне стало тяжело дышать. Я чувствовала силу и требовательность горячих губ и мне это нравилось. По телу, сверху вниз, прокатилась волна жара и чего-то еще, приятного, чуть болезненного и незнакомого.

Вдруг киашьяр разжал объятия и отступил. Секунду я стояла неподвижно, борясь с желанием не открывать глаза, но все же сделала это. И тут же потрясенно охнула.

Мы стояли на полянке между моих любимых лип, усеянных начавшими светлеть листочками.

Осень. Уже наступила осень, а я этого даже не заметила!

Цвет листвы казался причудливой игрой солнечных пятен: где-то мелькали светло-зеленые листочки, а где-то уже совсем серебристые, с тонкими белыми прожилками.

— Это воспоминание, — сообразила я вдруг. — Одно из моих воспоминаний.

— Да, — кивнул легард, отходя еще на шаг. — Все нормально?

Я только кивнула, с сожалением подойдя к ближайшему дереву, и устроилась между корней, подвернув вокруг халат.

— Ты вытащил меня из кошмара?

— Да, — просто ответил Рэнд, присев рядом со мной.

— Спасибо.

— Видимо, пока ты сама не проснешься, будешь видеть это место… Может расскажешь, почему именно Торрские липы? — предложил легард.

Я чуть удивилась, а потом пожала плечами.

— Тут особо нечего рассказывать, но если хочешь… все равно здесь больше делать нечего…

— Есть что, но это моя идея и она может тебе быть неприятна, — хмыкнул Рэндалл. Он не сказал, но я отчетливо поняла, о чем он думает. Эти мысли, даже не высказанные, заставили меня густо покраснеть.

Опустив голову и спрятавшись за пологом волос, я долго сидела, рассматривая сердечки листочков, маленькими мышками притаившиеся то тут, то там.

— Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к внутренним ощущениям. В пещерах меня одолевал дикий ужас, но не от того, что меня окружали монстры, а от опасения, что мой сон вновь оживет. Теперь же я отстранилась от испытываемых переживаний так быстро, с легкостью позволив себе расслабиться, что возникали подозрения в искусственности этого эффекта.

Сейчас меня больше волновало появление Рэнда и поцелуй, вкус которого еще ощущался на губах. Стараясь об этот не думать, я подхватила несколько серебристых листиков за черенки и растерла между пальцами, вдыхая пряный аромат, погружающий в живые картинки воспоминаний.

— Вроде бы нормально, — медленно ответила я и замолчала.

Ни царапин на коже, ни крови на халате не обнаружилось, будто гонка по переходам коридора была лишь плодом не моей фантазии.

— Точно? — настойчиво уточнил легард, но я вновь быстро кивнула, не глядя ему в глаза. — Так почему липы?

Пожав плечами, я еще раз вдохнула запах, оставшийся на ладонях и с прищуром всмотрелась в просвет между ветвями, где небо, в серебристо-зеленой рамке, приветливо искрилось бирюзой.

— Мне едва исполнилось одиннадцать лет, когда умерла мама. Еще вчера она была и рассказывала нам с сестрами сказки перед сном, а на следующий день ее не стало. Эвила и Ольма восприняли все как-то легче, то ли взрослее были, то ли знали, что подобное может произойти.

Тогда тоже была осень, ранняя, как в этом сне. Возможно, это тот же самый день… Я не знаю и не хочу знать.

Нам всем было так горько, так одиноко без мамы. Я не спала ночами, переживая утрату. Мне просто было плохо, а сестры ополчились против ничего не понимающей новорожденной Эммы. Я никогда ей не рассказывала, но Эвила в первую неделю после нашей утраты много кричала, обвиняя малышку в том, что она убила маму.

Это были несправедливые и лживые слова. Никто не был виноват. Повитуха, принимавшая роды, едва спасла саму Эмму, вовремя распутав закрутившуюся вокруг тонкой шейки пуповину. А мама… Я видела ее лицо в тот миг, когда она уже знала, что не доживет до рассвета.

Мне было так страшно, а мама легко приняла это известие. Улыбнулась с пониманием. Она всегда любила нас всех больше, чем себя саму. Отдавала без остатка свою любовь отцу и нам с сестрами.

Тетя Севиль постоянно твердила, что нужно побыстрее обо всем забыть и жить дальше, но мне было сложно. Я не хотела расставаться с воспоминаниями. А еще я жалела, что Эмме не суждено узнать маму, ее любовь, безграничное обожание.

Обновляя маленькие букетики листочков в детской, я просиживала долгие осенние вечера с малышкой, читая ей те же книги, что и мама, представляя, что ничего не поменялось.

Я старалась рассказывать спокойно, но воспоминания все равно захлестнули.

— Мама тоже любила липы. До приезда в Алорию она никогда их не видела. По ее словам, в Беривеле она встречала много необычных растений, трав, драгоценных камней, но серебристые липы покорили маму сразу же.

Именно поэтому, когда ее хоронили, гроб украсили не цветами полынной розы, как принято в Двенадцати княжествах, а венками из рябиновых гроздей и листьев Торрской липы. Черный гроб в окружении красного и белого. Так мы все и запомнили тот день. Но липы не вызывают у меня горечи, я просто очень люблю их, хоть они и стали для меня символом скорби.

— По человеческим меркам не так уж и мало времени прошло, — шепотом произнес Рэндалл, прислонившись к стволу дерева рядом со мной. — У легардов принято носить траур по безвременно умершим двадцать один год. Но такое происходит не так часто. Мой народ достаточно живуч. Нам не страшны болезни, способные свести в могилу, только оружие и магия стоит между нами и пустотой.

Когда приходит время, умершего облачают в погребальные одежды и придают тело огню. Так было принято с древних времен. Считается, что чем быстрее душа обретет свободу и потеряет привязанность к этому миру, тем скорее она обретет новую оболочку и переродится.

— Вы в это верите? — с сомнением спросила я.

— Знаю, люди не верят в другую жизнь.

— Верят, но только обитатели восточных княжеств, — покачала я головой. — Там поклоняются богине-матери всего живого. По их приданиям она способна даровать тем, кто заслужит это, новую дорогу после смерти.

Мы посидели, молча наблюдая за трескотней воробьев в опавшей листве. Не смотря на прозрачный теплый воздух, я слегка замерзла, сидя практически на земле.

— Скорей бы проснуться, — невесело улыбнулась я и поднялась, направляясь в обход выложенных гравием тропинок прямиком к замку.

— Возможно, нам не стоит уходить отсюда, — как-то странно заметил Рэнд. — Сны — коварное явление.

Я непонимающе нахмурилась, глядя на киашьяра.

— Здесь холодно.

Рэнд молча скинул камзол и набросил мне на плечи, плотнее сведя его полы, попутно растирая руки. Мы стояли так близко, что от меня не укрылось, как плотно он сжал губы, стараясь не смотреть в глаза. А потом, невесомо сжав мой подбородок пальцами, поцеловал, не дав опомниться.

Пальцы на ногах сами собой поджались, пронзаемые теплыми искрами. Я охнула ему в рот и обняла руками за талию, чувствуя, как легард напрягся. Он прижал меня к себе одной рукой, без труда подняв над землей, пальцами другой руки запутавшись в коротких прядях на затылке.

Я боялась думать о том, что происходило, да мне и не дали сделать этого. Мысли растаяли, как ненужная шелуха в жарких языках пламени.

Просыпаясь с блаженной улыбкой на устах, вновь переживая странный, но такой необычный и приятный сон, я сладко потянулась и почти тут же нахмурилась. За ночь тахта как-то изменилась, обросла буграми и жесткими углами. Быстро ощупав ладонями, то, на чем спала, я приподнялась на локтях. Лежанка подо мной громко ухнула басом и дернулась. Стоило открыть глаза, как передо мной предстал очень хмурый Рэндалл, которому я продолжала упираться в живот.

С болезненной гримасой убрав мои руки, легард заерзал, и я тут же откатилась в сторону, позволяя ему встать.

— Я позову Алию и Кирию, — сухо обозначил свои действия киашьяр, не дрогнувшей рукой одернул подол халата, обнажившего мои голые ноги, и быстро выскочил из комнаты, оставив меня наедине с громадным недоумением и все еще спящей Эммой.

— Что это было? — в конце концов выдохнула я, глядя в потухший камин. — Мне приснилось или нет? Мы что, так и спали в обнимку?

Задавать эти вопросы нужно было легарду, но он обратно не явился, малодушно подослав ко мне озабоченно кудахчущую служанку и хмурую Кирию.

Рыжеволосая легарда предложила пойти в оранжерею, раз попасть в мою комнату в ближайшее время возможности не представиться. Алия разбудила Эмму, увела на растерзание фрейлин и служанок, — и жалеть мне хотелось вовсе не сестру! — а сама отправилась добывать одежду. Я была рада и простому платью, но нашлось лишь жесткое вечернее из красного бархата, в котором я тут же стала похожа на небольшой баклажан.

— Другие платья уже упаковали, — извиняющимся тоном пробормотала девушка, кусая губы. — Эта охрана. Ничего им доверить нельзя!

В оранжерею нас сопроводило с полдюжины молчаливых охранников. Глядя на их недовольно-озабоченные лица, нам с девушками разговаривать совсем расхотелось. А после того, как легарды, ничего не сказав, разошлись по углам не маленького зала, настроение у меня окончательно испортилось. Видеть я, конечно, их не видела, но сама мысль, что за каждым моим движением наблюдают, не могла радовать.

Алия ушла, но быстро вернулась, поставив поднос не передо мной, а на столик рядом с собой, сосредоточенно перетащив плетеное кресло для меня так, чтобы я могла видеть подернутый дымкой Элессон и пару кустов разлапистых пальм.

— Что происходит? — нахмурилась я, тем не менее садясь в предложенное кресло.

Девушки переглянулись, Кириа наморщилась, но со вздохом произнесла:

— В Лессе введено особое положение. Ночью была большая стычка. Каким-то образом на нижние уровни, под носом у охраны, смогли пробраться несколько подозрительных легардов. Им удалось открыть проход для парочки то ли перерожденных, то ли неизвестным образом попавших на континент островных. Охрана была готова, но все равно четверть смены перебили, а это восемьдесят легардов! Обученных! Опытных!

Девушка перевела дух и всхлипнула.

— В замке все напуганы. Хорошо, Эдин быстро все это прекратил. Когда нужно, король может задействовать собранную вместе силу всех легардов, ему подвластных. Даже тех, что обманом принесли клятвы…

— Его Величество ранило, — выдохнула Алия, решив не готовить меня к новости. — Он не почувствовал в общем потоке злых чар… Госпожа Элеонора предотвратила самое ужасное, но пока король Эдин находится без сознания.

— Всем нам повезло, что дядя решился действовать, — покачала головой Кириа и кивнула служанке. — Рэндалл охранял тебя, Кланта не было в замке. Объявление о подозрениях и зелье, выявляющем Изгнанных наделало шумиху. Охрана сбилась с ног, предотвращая попытки обитателей Лесса удрать.

Не представляешь! Оказалось, что чуть ли не десятая часть тех, кто здесь был, потомки Изгнанных. Всех, кого удалось поймать, заперли в подземельях и допрашивали.

— Отвратительно еще и то, — вступила вновь Алия, — что даже среди охраны оказались наши враги.

— И что теперь? — спросила я.

— Нам всем не безопасно оставаться здесь, — ответила Кириа после паузы. — Завтра или послезавтра мы уезжаем в Дэрраудиг — это небольшой защищенный замок далеко на севере. Лесс покинул только несколько охранников, что поедут с нами, и Рэндалл с Клантом.

— А Рэнд уже сказал, что мне снился сон…

— Да, были даже выдвинуты предположения, что через тебя и происходят проникновения, — пробормотала Кириа извиняющимся тоном. — Во многом именно из-за этого тебя и хотят перевезти в другое место. Там меньше вероятность нападения, но при этом, в случае чего, и жертв будет не много, а тебя саму Рэнд защитит лучше всех.

Алия взяла чайник нервно дергающимися руками и неровно наполнила чашку чаем, затем ложечкой зачерпнула жидкость и отправила себе в рот, сосредоточенно прислушиваясь к чему-то. Я с удивлением за ней наблюдала, пока Кириа не объяснила:

— Теперь всю еду для тебя будут проверять трое: Алия, я или Рэнд. Клант с нами, возможно, не на долго, так что на него это не распространяется. Большую часть ядов, опасных для человека, легарды способны учуять сразу и переварить в случае чего.

Служанка подала мне чашку и вырезала несколько ломтиков из разных частей круглой длинной белой булочки. Варенье девушка так же попробовала. Через несколько минут на столик рядом со мной перекочевали надрезанный апельсин и яблоко. Даже яичницу и бекон легарда старательно опробовала.

— И еще… — вздохнула рыжеволосая легарда. — Теперь, если только ты не с Рэндом, ты всегда будешь в окружении охраны. Даже в туалет вместе с кем-то из проверенных служанок. Спать только под присмотром.

— И как долго это будет продолжаться? — нахмурилась я.

— Либо пока мы не обезвредим заговорщиков, либо пока не придет время провести брачный ритуал и посвящение при помощи Оракула Зеркал, — ответила легарда.

— А нельзя второе проделать уже сейчас, раз в это все упирается?

— Все должно быть правильно, иначе может ничего не получиться, понимаешь? — тихо всхлипнула Кириа. — Я бы очень хотела, чтобы это все закончилось наконец. Мы живем под гнетом страха многие столетия. А теперь еще и это! Половина фрейлин королевы — Изгнанные! Моя служанка — тоже! Кое-кто из знати. Мои знакомые, подруги. Целые семьи. Я даже не могу попросить за них, ведь всякому понятно, как сладко улыбается тот, кто ведет себя, как невинная овечка, будучи злобным монстром.

— С вашего позволения, леди Кириа, — поклонилась Алия и очень серьезно посмотрела на меня. — Легарды не любят говорить об этом. Даже прямой вопрос не заставит их рассказать. Но здесь и сейчас я ваша служанка, леди Вирена, и должна действовать лишь в ваших интересах. Таково мое поручение. Только то, что будет лучше для вас, будет приемлемо для меня.

Произошедшее с вами прошлым вечером и ночью — это самое неприятное, что мне пришлось испытать за время работы здесь, — девушка еле сдерживала слезы, говоря все это. — Мне выпала великая честь, а я не смогла ее оправдать в полной мере. Самонадеянно и глупо себя повела. Я очень переживаю случившееся. И должна загладить вину, — Алия на миг замолчала, будто ожидая от меня чего-то.

Я ничего не могла понять, но согласно кивнула. Почему-то светловолосая легарда решила, что чем-то виновата передо мной, но я ни секунды не задумывалась о ее причастности ко всему случившемуся. И ее искренние слезы и дрожащие губы были тому подтверждением.

Даже следуя просьбе называть меня только по имени, Алия ни на миг не забывала, что мы не ровня. Даже если бы девушку решили снять с занимаемого места, я бы постаралась не допустить этого.

Алия мне нравилась. Она всегда была милой, дружелюбной, веселой и, что мне нравилось больше всего, искренней. Даже сейчас она не играла в какие-то притворства, а просто переживала.

— Я ни в чем тебя не виню, — уверила я служанку, но та помотала головой.

— Все равно, я виню себя сама! — хмуро воскликнула легарда, дергая себя за манжет на правом рукаве голубого форменного платья. — И я расскажу то, что никто не расскажет.

— Что именно? — непонимающе взмолилась я. В последние несколько часов мне было не понятно абсолютно все.

— Я, кажется, понимаю, о чем ты, Алия, — протянула Кириа и усмехнулась. — Да, никто не захочет это говорить. Мой отец вообще считает сей неоспоримый факт выдумкой и нелепицей.

— Так, либо мне сию секунду все объясняют, либо я иду на поиски Эммы и говорю ей, что вы что-то скрываете! — весело выдала я. — И потом буду смотреть, как Эмми со всеми разделается.

Мою шутку девушки восприняли всерьез, так что я даже задумалась, чего же я не знаю о сестре. Видно, пока я была занята, малышка поставила на ноги весь Лесс.

— Легарды славятся на весь континент, как самые великие маги и воители, — сказала Алия.

— Но ведь так оно и есть! — удивилась я.

— Эта легенда, которую мы же и придумали, — вздохнула Кирия и подвинулась поближе, утаскивая из тарелки тост.

— Легарды не самые сильные и могущественные, как думают в княжествах. Вовсе нет. Если бы мы таковыми являлись, стали бы мы сбегать с островов, селиться здесь, обнеся свои владения забором? Так поступают трусы и слабаки. Вот и сейчас легарды бояться. Многие из нас не верят в это, даже Рэнд с Клантом, но мы не справимся с островитянами, если она окажутся здесь.

— А как же война, которую выиграли для княжеств легарды много лет назад?

Алия и Кириа одновременно непочтительно фыркнули.

— Не хочется принижать заслуги предков, но если бы не необходимость, они бы никогда не вмешались в происходящее, — прошипела рыжеволосая легарда, наморщив хорошенький носик.

— Благородством и добротой там точно не пахло, — согласно кивнула Алия.

Я ни на секунду не удивилась словам девушек. Никто и никогда в Двенадцати княжествах не считал действия легардов бескорыстной помощью. И всех это устраивало. Если бы не родство княжеских семей между собой, даже мой добродушный папочка не стал бы делать ничего для соседей просто так.