Проклятие Ашарсы

Глава 15

Через неделю выпал первый ранний снег, растаяв в считанные минуты под уверенно проникающими сквозь ветви лучами. Ночью озеро окрасилось серым ледком, под которым недоуменно раздували щеки лягушки, а рыбки меланхолично общипывали примерзшие водоросли. Прошло всего несколько дней и снег совершил новую попытку захватить власть в лесу, на этот раз пролежав до обеда, а у корней деревьев и до следующего утра.

Осень не сдавалась, перемежая холодные ветряные дни жаркой духотой бабьего лета. Мы с Эммой целыми днями бродили среди деревьев, следуя за ватагой питиринов. Дракончики галдели, шумно помогали себе крыльями и хвостиками и норовили взобраться друг другу на спину, чтобы лучше рассмотреть возможную добычу.

В одну из прогулок их заинтересовал муравейник. Остановить питиринов я не успела, и малыши напали на копошащуюся горку веточек, земли и мха со всем проворством первооткрывателей. Пока муравьи пытались найти слабые места в маленьких драконьих панцирях, питирины основательно подзакусили агрессивной добычей. Я в ужасе смотрела, как один за другим зверьки падают, кто навзничь, кто на животик, вяло прикрыв глазки. В голове роились мысли, как я буду объяснять легардам гибель дракончиков, пока один из них довольно не икнул и не начал подгребать под себя мох, устраиваясь поудобнее.

— Да они просто наелись! — облегченно хихикнула Эмма.

Сидевший на моем плече синенький только презрительно всхрапнул. Он еще больше подрос и еле помещался в ладошке, зато стал куда увереннее и со знанием дела покрикивал сверху на малышню, не давая им разбредаться в разные стороны.

На муравейник синенький взирал презрительно, как на недостойный объект. Поэтому даже не захотел спускаться и наблюдать за возней питиринчиков. Сам он есть стал реже, охотясь в основном на лягушек и мышей. Подзакусив, синенький мог неделю не проявлять желания похрустеть чем-нибудь еще, нахохлившимся воробьем отсиживаясь или у меня на коленях, или в огненном гнезде.

Старший дракончик переживал приход зимы куда тяжелее остальных. Его хвостик часто бывал печально опущен, а сам он напоминал маленькую ледяную глыбу, в то время как мелюзга с воинственным кличем обшаривала очередной угол. Я даже забеспокоилась, не захворал ли мой первенец, но стоило поставить на пол тазик с горячей водой, чтобы отогреть ноги, как синенький с возгласом нырял в него первым, замирал на дне, так что над поверхностью торчал лишь вздрагивающий клюв, и сидел сколько давали.

На ночь, а часто и днем, дракончик забирался в крупный круглый светильник, придуманный мастерами специально для питиров, и блаженно нежился в подрагивающих зеленых искорках. Малыши всей гурьбой наваливались сверху, но синенький не жаловался, только довольно квакал, пригревшись в этой мешанине крыльев и хвостов.

Наблюдая за дракончиками, я заметила, что они очень чувствительны к магии. Да и Кириа это подтвердила, посмеявшись над тем, как питирины проглатывали создаваемых ею светящихся мотыльков. Но после часа такой игры не только я заметила, как подросли дракончики.

Не смотря на то, что вылупились они из похожих сине-черных камушков, со временем все малыши приобрели свою собственную, неповторимую окраску, от бирюзовой до светло-зеленой, с мелкими прожилками более темного. Сильнее других выделялся самый маленький питиринчик. В какой-то момент я даже решила, что это самочка. Бледно-зеленая, с прозрачными голубыми глазами, малышка довольным комочком устраивалась меж крыльев синенького, со своего насеста наблюдая за остальными.

Кроме цвета глаз от остальных она мало отличалась, а охотилась куда успешнее собратьев, предпочитая одиночные прогулки шумным компаниям.

Проходили дни, лес заметало снегом, и выбираться из домика хотелось все меньше. Кириа разделяла мое мнение на этот счет, так что мы устраивались вокруг большого светильника, пили чай, грелись под пледами и болтали ни о чем. Разговор по душам успокоил девушку, и она перестала хмуриться и сторониться меня. Алия с удовольствием читала нам вслух из привезенных книг, а потом легарды наперебой объясняли мне тонкости этикета и магии, описанные в книгах лишь вскользь.

Эти посиделки сдружили девушек, и никто из нас не вспоминал о титулах. В лесу это имело слишком мало значения.

Читая книгу о приключениях охотника Драка, Алия и Кириа разыгрывали целые спектакли, вырывали книгу одна у другой из рук, озвучивая диалоги на разные голоса, от чего похождения неудачливого легарда оживали и яркими образами представали в воображении. Сами эти сказки девушки знали с детства, но, желая познакомить меня с ними, увлеклись чтением. Иногда мы засиживались до самого рассвета, пока в окошки не начинали стучаться розово-лиловые лучики нового дня.

Рэнд не мешал нашим посиделкам. Никак не объяснив свои действия Кирие, он переехал на постой к кому-то из ремесленников, целыми днями пропадая в компании охранников. Я радовалась, что пока мне не выпало вновь оказаться с киашьяром один на один, а при девушках легард не задавал никаких вопросов. А вопросы у него явно были!

С каждым днем легард становился все мрачнее, и это беспокоило не только меня. И, будто в ответ на теперь уже мои вопросы, однажды ночью я проснулась от странного ощущения неправильности. Полежала, сонно прислушиваясь к умиротворенному дыханию Эммы, пытаясь разобраться, что же меня так обеспокоило. Я бы заснула вновь, если бы очень близко и приглушенно не скрипнула половица.

Не торопясь вскакивать и озираться, я пролежала еще пару секунд неподвижно, а потом чуть приоткрыла один глаз и сразу наткнулась на спину тишком крадущейся к выходу Кирии. Перепутать девушку с кем-то другим, даже в темноте, получилось бы с трудом, да и ворох взлохмаченных рыжих волос до середины спины я рассмотрела в тусклом свете, льющемся из окошка.

Дождавшись, пока легарда спустится вниз, я села на кровати и задумалась. Можно было, конечно, проследить за Кирией и узнать, куда она ушла, но что-то подсказывало, что я не смогу сделать это совершенно незаметно. Легарды куда лучше меня слышат, а чужое присутствие вообще чуют неким десятым нюхом.

В комнатке царила такая томительная и тягучая тишина, что внезапно возникшие за окном голоса заставили меня подпрыгнуть. Сообразив, что тон у говоривших не похож на угрожающую перебранку, а вокруг все еще не сверкают искры заклинаний, я успокоилась и прислушалась. И ничего не смогла разобрать. Пришлось красться к окошку и с замиранием сердца осторожно отщелкивать крошечный замочек, чтобы немного приоткрыть одну из полукруглых створок.

— Я, между прочим, спала, если ты не заметил, — раздраженно промолвила Кириа, громко чем-то зашуршав.

— Не думаю, что ты предпочла бы узнать все утром. К тому же, вряд ли удалось бы нормально переговорить — ты все время рядом с Вирой, — неторопливо отозвался Рэндалл.

— Хорошо, что ты об этом сказал! — воскликнула девушка. — Я уже почти неделю не могу взять в толк, что случилось между вами. Это какое-то безобразие, Рэнд. Вира на тебя волком смотрит, а ты…

— Кир, это не твоего ума дело, — огрызнулся легард очень тихо.

— Как это не моего? А? — обиженно пискнула девушка. — Вы как два надувшихся… То все хорошо было, а теперь… Я знаю, что что-то случилось. Не слепая. И я лично помогала отмывать Виру в тот день, когда она вернулась грязная. Платье выкинуть пришлось, чтоб ты знал! Что ты сделал, а?

— Кира, прекрати меня отчитывать, как мальчишку, — жестко приказал Рэнд. — Ничего я не сделал. Почти ничего. Просто Вира… Мне сложно ее понять. Не уверен, что она сама себя понимает и знает, что ей нужно. И чем дальше, тем больше у меня закрадывается подозрение, что весь этот договор между людьми и нами ей в тягость…

— С чего ты взял? — возмутилась девушка. — Мне казалось, ты ей нравишься.

— Разве этого достаточно? — с горьким смешком уточнил киашьяр и, не дав Кирии ответить, сказал: — Не важно. Я должен тебе кое-что сказать.

— Давай, не томи уже, — пробухтела легарда.

— Я получил очередное послание от отца и еще от Киревара. Сразу скажу, чтобы ты мне голову не оторвала, в Элессоне после нашего отбытия все как-то успокоилось, в городе и в замке ничего не происходит. Будто и не было.

— Но тебя беспокоит другое, да? — догадалась Кириа.

— По всему королевству легарды кое-как справляются. Все города и поселения сплотились и общими усилиями отбивают нападки Изгнанных, да и те устраивают набеги будто из-под палки. За последние две недели только Дерешкай и Бусман немного пострадали. Никто из жителей не погиб, только дома на окраине сгорели, — ответил Рэнд. — Но ты права, меня беспокоит другое. Перед самым нашим отъездом Клант говорил мне, что собирается на юг с частью армии. Именно туда бежали Изгнанные из Лесса. Он хотел достать Джеймена.

— Ты не говорил… — обиделась Кириа.

— Отец велел молчать и не ввязываться в это.

— И что же изменилось? — с подозрением уточнила девушка.

— Клант пропал, — тяжело выдохнул киашьяр. — Уже неделю от него не приходит посланий, хотя перед этим он писал через день. Я отсылал запрос в крепость, где остановилась армия. Ответ был короток: Клант либо пропал, либо убит, либо в плену.

Кириа тихо вскрикнула.

— Успокойся, — попросил Рэнд. — Я уверен, что брат жив, но… — Легард тяжело вздохнул. — Он может быть в опасности.

— Ты уже что-то решил?

— Да, — спокойно ответил киашьяр. — Через три дня ремесленники будут собираться вниз, в долину, на основную стоянку, чтобы перезимовать спокойно. Вы поедете с ними. Если до этого Клант не объявится, то я отправлюсь на его поиски.

— Уверен, что… — пробормотала легарда.

— Да, сестренка. Вы в безопасности, а брату может быть нужна моя помощь.

— Эдин знает?

— Нет, он будет против. Если понадобится, он пожертвует Клантом, но не даст мне влезть в это дело. Он считает, что от меня зависит будущее Легардора.

— Он в чем-то прав, знаешь ли? — хмыкнула Кириа.

— Мне как-то плевать, что кто думает, — огрызнулся Рэндалл. — Это мой брат. Мы всегда были горой друг за друга. И я не собираюсь его бросать сейчас.

Больше я ничего не расслышала. Легарды еще долго стояли возле домика, то ли думали каждый о своем, то ли переговаривались мысленно. Я же разрывалась между желанием вернуться в постель и спуститься вниз, чтобы поговорить с Рэндом.

Но трусость победила, и я поскорее забралась к Эмме под одеяло, как только услышала шаги внизу, на первом этаже. Кириа прокралась мимо и так же улеглась, обняв руками подушку.

На следующий день разговор легардов не давал мне покоя, и я расспросила жену ремесленника, приносившую нам еду. Оказалось, что Рэнд прав и мастера собираются на юг.

— В этом году знаменья предвещают суровую зиму, — пробормотала высокая легарда, кутаясь в толстую куртку из лисьих шкур. — Обычно, мы отбываем на зимовку лишь в январе, но нынче нужно спускаться в долину куда раньше.

Я вздохнула, плотнее запахнула на груди тяжелую накидку из бурого меха неизвестного зверя и поблагодарила женщину, наблюдая, как внизу, под деревьями, Эмма играет с Кирией в снежки. Рыжеволосая легарда двигалась куда быстрее малышки, успевая на ходу лепить идеально круглые шарики.

— Эмми! Это не честно! — воскликнула я, заметив, что сестренка лепит снежки не руками, а какими-то магическими пассами. Кусочки у нее выходили кривоватые, но малышка совсем из-за этого не переживала, забрасывая раскрасневшуюся легарду сразу десятью причудливыми снарядами.

— Честно! — весело проорала Кириа, поймав один снежок клыками и раздавив его, так что во все стороны полетело снежное крошево.

— Ух ты! — захлопала в ладоши Эмма, разглядывая крупную, вдвое обычной, лисицу с темно-рыжей шубкой без белых отметин.

Я первый раз видела, как легарда перекинулась в свою звериную ипостась, но не удивилась, что это именно лисица. Через миг девушка приняла привычный облик и, воспользовавшись замешательством, забросала Эмму снежками.

— А! — завопила девочка и с утроенной энергией возобновила нападение.

Через несколько минут, запыхавшиеся и смеющиеся, они поднялись наверх и радостно набросились на чашки с горячим чаем и маленькие круглые пирожные с засахаренными яблочными дольками.

— Кир, а почему ты раньше не перекидывалась? — сцапав с подноса печенье, спросила Эмма и громко подула на чашку, расплескав часть содержимого на светлую юбку.

— Да толку от этого превращения кошке на клык, — отмахнулась девушка. — Мы от того и не носим знаки, как мужчины, на официальных приемах. Вот, Алия, ты кто?

— Я… — девушка покраснела и смущенно улыбнулась. — Я всего два раза превращалась. Мне ужасно не понравилось. И… не красиво же!

Мы дружно рассмеялись, глядя на ужимки служанки.

— Белая крупная белка, — призналась Алия наконец. — Жуткий уродец. У меня в семье по маминой линии передается белый окрас, но в разных образах. Мама была такая красивая! Белая сова с ярко-синими глазами. Загляденье! Все завидовали. А я — белка-переросток. И хвост у меня облезлый.

— Ну, я тоже не довольна своей ипостасью, но немножко из-за другого. Почему-то женщинам не очень везет, мы не получаем сильную форму, как мужчины. Обидно! Не каждая легарда может похвастаться волчьим, медвежьим, кошачьим… обликом. Внушительным!

— Ой, я, если бы была легардой, то стала бы волчицей! Р-р-р! — хихикнула Эмма.

— Это не выбирают, — расстроено покачала головой Кириа.

— Тем более! Вот выучусь и буду превращаться. Это ж не тяжелее, чем когти отращивать! — Девочка сосредоточенно уставилась на собственную ладошку, но та ни капли не изменилась.

— Эмма, это ведь не просто. Не выдумывай, — отмахнулась Кириа.

— Смотрите, во-от! — хрипло, но уверенно выдохнула девочка, и на ее мизинчике ноготь вдруг вытянулся и заострился, став похожим на настоящий звериный коготь.

Обе легарды обреченно застонали и принялись ощупывать руку девочки и ее лоб, словно малышка вдруг захворала. Когда ни через минуту, ни через две Эмма не хлопнулась без сознания, а с интересом продолжала наблюдать за манипуляциями девушек, я решилась вмешаться:

— А что случилось?

— Ничего особенного, — натянуто улыбнулась Кириа. — Просто даже по человеческим меркам Эмма очень сильная. Но то, что она вытворяет чисто на упрямстве, может дорого обойтись в будущем. Энергетическое истощение плохо лечится.

— Не-е! — обиделась малышка. — Я все знаю. Не нужно из-за меня переживать. Я свой сосудик не опустошаю. Зачем? Наоборот, чем больше я им пользуюсь, тем больше он растягивается.

Легарды вновь переглянулись: Кириа в ужасе, а Алия с явным смущением.

— Хм, Эмма. Ты точно уверена, что чувствуешь источник своей силы? — медленно переспросила рыжеволосая легарда и отступила от девочки на шаг, будто желая лучше видеть ту целиком.

— Ага! Вот тут! — малышка ткнула себя в живот. — Там глубоко-глубоко. Когда я что-то делаю, то там становится тепло и приятно. Даже когда что-то сложное делаю. А если много трачу, то будто выливаю чай из чашки — становится холодно.

— Невероятно, — промямлила Кириа. — Нужно с Рэндом поговорить! Сидите здесь и никуда не уходите.

— Да куда мы… — начала было я, но девушка просто растворилась в воздухе с отчетливым хлопком и облачком черного неприятного дыма.

— Фу, — наморщила носик Эмма, — ей еще учиться и учиться.

Больше ничего никто сказать не успел. Легарда появилась вновь, держа за локоть раздосадованного киашьяра.

— Кир, что за спешка? — спросил Рэнд, падая в пустое кресло.

— Представляешь, Эмма уже чувствует свой источник! — радостно выпалила рыжеволосая легарда. — Это невероятно.

Рэндалл тяжело вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое, но затем озвучил свою мысль и для нас:

— Это с самого начала было понятно. У Эммы хороший потенциал. Мне Клант этим все уши прожужжал…

Алия зажала себе рот рукой, щеки девушки покраснели, а в глазах заплясали искорки смеха.

— Что такое? — спросила я, догадываясь, какой будет ответ.

В миг успокоившись, служанка потупилась и еле слышно произнесла:

— Его высочество высказался немного иначе. Он сказал: «Нужно побыстрее сплавить мелкую в академию, иначе она либо уничтожит Алорию, либо до основания разнесет Лесс».

Эмма тихо пискнула, сложила ручки на груди и надула щечки.

— Он такое сказал? У! Я его первого…

— Эмма, пожалей царство, — со смехом взмолилась Кириа. — Киашьяров у нас только двое.

Девочка промолчала, но по глазам я отметила, что малышка что-то задумала. Рассматривая смеющихся легардов, я вдруг обнаружила одну странность. Рэнд был одет иначе, чем обычно. На нем были новые ботинки, куртка мехом внутрь, плотные штаны с нашивками на коленях и толстый плащ, способный защитить даже от промозглого ветра.

«Неужели он уже уезжает? — пронеслась в голове одна единственная мысль. — Так скоро!»

И я не выдержала, заставила себя и попросила:

— Можно с тобой поговорить?