Так продолжалось минут пять. Сам я не понимал, почему мы не можем встать и выйти из Ликуриной лаборатории, ведь все уже закончилось. Звенящая тишина напрягала. Внезапно в комнате раздался хорошо поставленный голос. Это было настолько неожиданно, что я подпрыгнул на своем стуле. Оказалось, что ничего еще не кончено, и присутствие магов, как обвинения, так и защиты было простой формальностью. Суд вершили боги. Старик, обратившись к ним из этого сакрального места, запустил процесс судебного разбирательства богов. Вот нам сейчас и сообщали решение суда. Оказалось, что все обвинения с нас сняты. Мой уровень магической силы повысили на четверть, а у Зравшуна, останется тот юрани, который теперь отражает его кристалл.

Голос, так неожиданно зазвучавший в этой лаборатории, смолк, и входные двери распахнулись. Я, продолжая коситься на Зравшуна, не торопился предпринимать какие-либо действия. Остаться голым вовсе не хотелось, да и формы наказания у богов могут быть весьма изощренными. Вон мне как в прошлый раз звездочкой прилетело, и это только за неверие. Ну, магам, за наглость, тоже попало. Интересно, куда они так рьяно рванули? К барону, жаловаться на богов? Смешно. Тут богов почитают и верят в них. Уж я-то, убедился, что не верить не получится.

Пока я размышлял, Зравшун медленно поднялся со своего места. Я, слегка задумавшись, немного задержался, но тоже вскочил, чтобы не сочли за неуважение. Мы направились к двери, когда та перед нашим носом закрылась, и тот же голос произнес, чтобы мы держали в тайне то оружие, что привезли в этот мир. Цель этого оружия защита от демонов, пусть так и будет. Двери опять распахнулись, и мы вышли в коридор. Внезапно Зравшуну стало плохо. Мне пришлось поддержать его, чтобы он не свалился прямо в коридоре. Видимо эти самые юрании, или как их там называют, заработали, а может это последствие сотрясения мозга, кто их разберет, и я, взвалив наемника на плечо, потащил его в наше крыло замка.

Думаю, что Ликура пошла провожать этого старого перца. Вот кто ни в коей мере не пострадал в этом разбирательстве. Держался строго посредине ни вашим, ни нашим. Да, даже сидел так же. И с богами разошелся на дружеской ноге, и с родителями Зравшуна, и с защитой, да и со стороной обвинения тоже. Ведь не он их раздел догола. Я опять улыбнулся, вспомнив голые зады почтенных магов. В одном из коридоров мы столкнулись с бароном. Тот отстраненно посмотрел на Зравшуна, а потом пододвинувшись поближе ко мне тихо прошептал, что, как выяснилось только что, мы вскоре уедем из замка, так что следует ускорить его обучение из моего оружия. Я согласно кивнул, и мы договорились встретиться через полчаса возле секретного прохода на наше стрельбище или тир. Там разберемся.

Раз ситуация изменилась, то решил не тащить Зравшуна в его комнату, а направился в свою. Секундная борьба с самопальным замком и вот я уже вешаю на второе плечо чехол с ружьем. Из открытых пачек достал патроны и рассовал их по карманам. Нужно будет перенести в наш новый тир несколько пачек с различными патронами, да и пару ружей, чтобы не таскаться по замку с непонятными, для других, предметами. Так, с Зравшуном на плече, я и отправился в повалы замка. По пути Зравшун несколько раз приходил в себя, но потом снова отключался. С его уст слетали какие-то бормотания, но что именно он говорил, было не понятно. Ничего, сейчас уложу его в нашем тире и займусь бароном. Его, действительно, нужно научить стрелять. Даже чистить оружие научу потом. Сейчас, главное, это обеспечить обороноспособность замка от этих непонятных демонов. Наконец я сбежал с последнего лестничного пролета и пройдя по мрачному подвальному коридору вышел к секретному проходу. Барон уже топтался здесь. Как только он увидел меня, то привел в действие механизм открывания двери, и кивком головы указав на Зравшуна, поинтересовался, зачем? Попытался пояснить барону, что после свидания с богами, у Зравшуна пошатнулось здоровье, и я боюсь оставить его одного, а так мы сейчас положим его где-нибудь на видном месте, а сами займемся учебой. Пока я пристраивал Зравшуна, барон извертелся на месте, ему не терпелось испытать то, за что он выложил свои кровные золотые кругляши.

Все, мы отошли от наемника, и я стал присматривать, где было бы лучше установить мишени. Вскоре такое место нашлось. В одном месте, возле стены оказалась большая куча земли. Это как раз то, что нам нужно. Я поместил свои разрисованные мишени и направился к барону. Мы разложили кусок ткани, чтобы не пачкаться, лежа на земле. Барона решил тоже учить стрелять из положения лежа. Потом, с упора, им будет стрелять еще легче. Как и с Зравшуном, мы начали с холостых выстрелов, после того, как барон понял, как собирать ружье и приводить его в боевое положение.

Начали, как и с наемником, учиться целиться. Сразу стал обучать его пользоваться только обычным прицелом. Будем идти от простого, к сложному. Наконец барон понял премудрости совмещения прорези прицельной планки и мушки. Теперь я решил показать ему весь процесс, от сборки ружья, до самого выстрела. Все движения показывал медленно, и по несколько раз. Барон был образованным человеком, так что за него я был спокоен. Наконец из моего ружья прозвучал выстрел. Мы направились к мишени и посмотрели на аккуратную дырочку почти в центре мишени. Теперь я вручил барону ружье, и он пытался занять удобное положение на земле для стрельбы. Что меня поражало, так это то, что они очень быстро схватывали моторику новых движений, видимо это сказывались тренировки с холодным оружием. То, что вытворяли воины с саблей, требовало очень хорошей координации движений. Как бы там ни было, а первый выстрел барон несколько смазал. Пуля подняла фонтанчик пыли примерно в полуметре от мишени. Я попросил барона не расстраиваться, а вспомнить, что я говорил о плавности нажатия на спусковой крючок. Второй выстрел получился гораздо лучше. Когда я увидел, что барон стал стрелять более или менее кучно, то предложил зарядить охотничий патрон и выстрелить в ту же мишень. Барон проделал все плавно и четко. Причем зарядил оба ствола, хотя я ему этого еще не объяснял. Перед выстрелом, я напомнил, чтобы он не забывал прижимать приклад к плечу посильнее, а то будет больно. Вот, наконец, раздался грохот и на месте мишени закружился столб пыли. Мы вместе подошли к куче земли. На месте мишени была яма. Я пожалел, что так близко расположил мишень для барона. Думал, что так будут лучше, да и бегать к мишени ближе. А вот теперь, нет мишени. Барон сиял. Он напрочь забыл о мелкокалиберном стволе, теперь все его внимание притягивал большой ствол. Он считал, что чем больше грохот, тем эффективнее его оружие. Так что вот у нас появился первый почитатель гладкоствольного оружия. Зравшуну же понравилось именно то, что не очень громко и самое главное очень точно, можно решать задачу маленьким кусочком свинца.

2.19. Глава 19.

* * *

Начали, как и с наемником, учиться целиться. Сразу стал обучать его пользоваться только обычным прицелом. Будем идти от простого, к сложному. Наконец барон понял премудрости совмещения прорези прицельной планки и мушки. Теперь я решил показать ему весь процесс, от сборки ружья, до самого выстрела. Все движения показывал медленно, и по несколько раз. Барон был образованным человеком, так что за него я был спокоен. Наконец из моего ружья прозвучал выстрел. Мы направились к мишени и посмотрели на аккуратную дырочку почти в центре мишени. Теперь я вручил барону ружье, и он пытался занять удобное положение на земле для стрельбы. Что меня поражало, так это то, что они очень быстро схватывали моторику новых движений, видимо это сказывались тренировки с холодным оружием. То, что вытворяли воины с саблей, требовало очень хорошей координации движений. Как бы там ни было, а первый выстрел барон несколько смазал. Пуля подняла фонтанчик пыли примерно в полуметре от мишени. Я попросил барона не расстраиваться, а вспомнить, что я говорил о плавности нажатия на спусковой крючок. Второй выстрел получился гораздо лучше. Когда я увидел, что барон стал стрелять более или менее кучно, то предложил зарядить охотничий патрон и выстрелить в ту же мишень. Барон проделал все плавно и четко. Причем зарядил оба ствола, хотя я ему этого еще не объяснял. Перед выстрелом, я напомнил, чтобы он не забывал прижимать приклад к плечу посильнее, а то будет больно. Вот, наконец, раздался грохот и на месте мишени закружился столб пыли. Мы вместе подошли к куче земли. На месте мишени была яма. Я пожалел, что так близко расположил мишень для барона. Думал, что так будут лучше, да и бегать к мишени ближе. А вот теперь, нет мишени. Барон сиял. Он напрочь забыл о мелкокалиберном стволе, теперь все его внимание притягивал большой ствол. Он считал, что чем больше грохот, тем эффективнее его оружие. Так что вот у нас появился первый почитатель гладкоствольного оружия. Зравшуну же понравилось именно то, что не очень громко, а самое главное очень точно, можно решать задачу маленьким кусочком свинца.

От грохота очнулся Зравшун. Он ошалело крутил головой, пока не увидел меня. Я улыбнулся и показал большой палец. Мол, отлично, все в порядке. Барон тем временем поглаживал ружье. Мне пришло на ум, что можно немного форсировать события, и я предложил барону сходить в сокровищницу за таким ружьем, которое больше всего подходит для него. Зравшун тем временем поднялся на ноги и направился к нам. Постепенно его походка стала походить на ту, которая была у прежнего Зравшуна. Вручил ему горсть патронов для мелкокалиберного ствола и порекомендовал немного поупражняться в стрельбе, пока нас с бароном не будет. Тот с радостью схватил ружье из рук барона. Мы посмотрели вслед наемнику, который помчался на огневую позицию. Я крикнул ему вдогонку, чтобы он немного увеличил дистанцию, и мы направились на выход. Поплутав по замку, мы вышли к сокровищнице баронства. Там я отобрал для барона одно самозарядное ружье, и мы направились обратно в наш тир. Барон торжественно нес ружье, не понимая, почему я решил предложить ему это. Но надо отдать ему должное, он воспринял все как надо. Понимал, что мне виднее, что им с Зравшуном подходит лучше. Наконец мы, открыв проход, вошли в наше помещение для стрельбы. Очередной звук выстрела заставил нас вздрогнуть. Я присмотрелся, Зравшун отошел в противоположный конец зала и оттуда вел стрельбу по скатанным из глины шарикам, поставленным друг на друга. Прямо глиняные снеговики. Таких снеговиков было около десятка. Верхний шарик у них был размером с мой ноготь. Часть снеговиков была без голов. У некоторых было выбито брюшко с головой. Наемник, завидев нас, прекратил стрельбу, поставил ружье на предохранитель и направился к нам. Лицо его было недовольным. Когда он подошел, то пожаловался мне, что стал хуже стрелять. Когда стрелял с такой дистанции, как мы тогда, в винном погребе, то попадал в голову слепленным фигуркам, а когда отошел в самый конец зала, то стал попадать фигуркам в живот. Я успокоил его, сообщив, что мы еще не проходили на наших занятиях информацию о дальней стрельбе, а там следует подстраивать прицельную планку. Что я ему и покажу, но только после того, как мы дадим барону, насладится новым ружьем. Я забрал из рук барона чехол с ружьем и открыв его, собрал ружье. Потом демонстративно стал заряжать ружье патронами. Глаза барона удивленно поползли вверх, когда я за первым патроном, вставил второй, потом третий и четвертый, не переламывая ружье. Предложил барону пройти к удобной для него огневой позиции и произвести четыре выстрела подряд, но только не следует забывать о прикладе и плече. Барон недоверчиво взял в руки ружье и направился к той позиции, откуда он стрелял в прошлый раз. Я решил ему не мешать. Вскоре он сам поймет, что дистанцию стрельбы следует увеличить. Вот он занял позицию, затем прозвучал выстрел, затем следующий через чувствительную паузу. Видимо барон размышлял, что нужно было сделать с ружьем после первого выстрела, ничего не придумав, он опять нажал на курок и прозвучал выстрел, затем подряд прозвучали еще два и барон соскочил с тряпки довольный, но потирая плечо. Ну, понятно, от эйфории забыл прижимать приклад к плечу. Вот для этого мы и учимся, чтобы в настоящем бою ничего не мешало нашим стрелкам. Кучу земли он, конечно, сильно разворотил, но вот кучности то и не было. Барону стрелять сегодня больше не стоило, о чем я ему и сказал, а вот Зравшуна следовало немного подучить в стрельбе с дальних дистанций. Я предложил ему отмерить широкими шагами расстояние от мишени до места стрелка. Зравшун дисциплинированно прошагал всю дистанцию. Затем я показал ему на нанесенные цифры и способ, как сдвигать прицельную планку. Теперь наемнику нужно будет выучить новые для него непонятные значки, нанесенные на планку. Объяснил ему их значения. В принципе не сложно запомнить несколько цифр, зато какую помощь они могут оказать. Мы с ним вместе подкорректировали прицельную планку, и он снова произвел несколько выстрелов. Теперь головы снеговиков слетали после каждого выстрела. Все-таки Зравшун, прирожденный снайпер. После возвращения из поездки на его родину, мы с ним займемся прицеливанием через оптику, а позже, подключим более мощные патроны.

Пора было заканчивать наши стрельбы. Барон так и ходил, потирая плечо. Зравшуну такая стрельба уже ничего не давала. Ему нужно было ее усложнять. Вообще, он мне напоминал наших североамериканских индейцев, которые, только получив в руки огнестрельное оружие, стали из него стрелять так, что белым и не снилось. Во всяком случае, в тех фильмах, которые нам показывали. Думаю, что нужно будет перейти к стрельбе стоя или с колена. Все-таки у меня мало информации о демонах. Нужно будет кого-нибудь серьезно расспросить. Лучше бы, чтобы это был не теоретик, а практик. Тот, кто этих демонов сам видел, и видел, что они устраивают на занятой территории.

2.20. Глава 20.

* * *

Я поинтересовался, у моих учеников, видел ли кто-нибудь демона живьем, и мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь подробно рассказал мне, что они делают с людьми и животными. Короче, мне нужна полная информация о таком противнике. Варелу поморщился, а потом честно признался, что обычно, после встречи с демонами, выживших не бывает. Вся информация есть в старых трактатах, но они больше похожи на сказки и ими пугают маленьких детей. Но нужно честно признаться, что задачу свою эти трактаты выполняют отлично. Если только приходит весть что появились демоны, то народ, бросив все свое добро, прячется, кто, где может. Многие уходят в лес, если такой есть рядом или уезжают на три-четыре дня.

Варелу честно признался, что обладание такими трактатами не приветствуется, но благодаря профессии Ликуры, у них есть один такой в библиотеке. Если я не против, то барон покажет его мне, да и Зравшуна можно прихватить, пусть набирается знаний, все же он наемник, а им чаще всего приходится сталкиваться с демонами, просто профессия такая. Мы оставили ружья в нашем тире и направились в библиотеку барона. Я не знал, умею я читать на местном языке или нет. Просто случая не представилось. Библиотекой оказалось темное помещение. В моем понимании, библиотека это всегда хороший свет, ведь плохое освещение пагубно сказывается на зрении читателя. Пришло в голову, что под библиотеку просто использовали пустующее помещение. Ликура, скорее всего, берет отсюда книги в свою комнату, а больше сюда никто и не ходит. Ну, разве что барон, но и он может прихватить отсюда книгу. В принципе, моя догадка подтвердилась. Барон вытащил какой-то древний фолиант. У нас такие читают только в специальных перчатках, чтобы не повредить страницы и обложку. Обложка впечатляла. Толстая, колючая, плохо выделанная кожа. Я высказал свои соображения об оформлении книги, на что Варелу поведал мне, что это и есть самая настоящая кожа демонов. Ему это и Ликура подтвердила. Мы выбрались в коридор, барон закрыл дверь библиотеки, и мы все втроем направились в кабинет барона. После того, как Варелу разложил книгу на своем столе., я понял, как обманчиво было мое мнение об этой книге. Она была еще древнее, чем мне показалось в первый раз. Единственное, что в этой книге совершенно не пострадало, это ее обложка. Основу ее составляли кожаные чешуйки, которые придавали фактуре обложки ромбовидный рисунок, но вот на краях, острые концы чешуек встали дыбом, и об них легко можно было распороть руку. Да, серьезная книга в серьезном переплете. Барон прокашлялся и начал зачитывать нам куски текста из разных мест. Было видно, что он не раз перечитывал этот трактат, так как очень легко и быстро находил нужные фрагменты текста.

В трактатах было написано, что ходят они медленно, но обладают ментальной магией, причем им не важно, разумная особь перед ними или нет. Вводят в ступор, и не торопясь подходят к жертве. У всех, кого находили после исчезновения демонов, разорвано горло. Не перекушено, а именно разорвано, и как будто бы изнутри. Демонов называют еще рогатыми, но рога, судя по рисунку, не острые, прямые, а такой формы, что как будто защищают голову демона со всех сторон. Они имеют спиральную форму, выходят с лобной части и, слегка приподнявшись над головой, так, параллельно, и уходят к затылку, имея диаметр у основания около пяти сантиметров. Здесь они расходятся, каждый в свою сторону и проходя под ушами поднимаются к месту своего выхода их костей черепа почти соединяясь друг с другом. Открытым остается только место, где расположена пасть. Рога почти соединяются в районе носа и, не доходя до лба, опять закручиваются к ушам, и повторяют первое кольцо, но немного сместившись внутрь. Так они совершают еще и третий круг, заканчиваясь в районе скул, и резко уходят вверх своими остриями. На голове демона получается своеобразный рогатый шлем, оставляющий небольшие открытые участки для пасти, глаз и ушей. Ну, для первых двух, это понятно, чтобы жрать и смотреть, а вот для чего доступ к ушам? Может, для того, чтобы их периодически чистить? Не понятно. Рисунок головы демона был в таком состоянии, что его просто невозможно было понять. Видимо по нему очень часто водили пальцами, поэтому теперь рисунок представлял собой только какую-то несуразную кляксу.

Описывалось и открытие портала, откуда появлялись демоны. Автор отмечал, что перед тем, как появлялась сама арка портала, у всех людей от страха вставали дыбом волосы, а затем в округе разливалось светло-голубое сияние, а затем прямо из арки выпрыгивали те самые демоны. Меня насторожили две несуразицы. Ведь в начале, барон зачитал нам, что демоны передвигаются медленно, а тут они выпрыгивают из арки перехода и второе, волосы встают дыбом не от страха, а скорее всего этот эффект дает сильное электромагнитное поле, наэлектризовывая сам воздух. Про то, что выпрыгивают, у меня зародилось подозрение, что там, откуда они приходят, сила тяжести гораздо ниже, чем здесь, вот поэтому, они вначале появляются чуть ли не прыжком, а вот затем в действие вступает Ее Величество гравитация. Портал закрывается, и они остаются один на один с местной силой тяготения. Значит, от них спокойно можно убежать, главное это не подпускать их близко к себе. Еще приходит на ум то, что у существ, выросших при низкой силе тяжести и сопротивление тканей должно быть другое. Им просто не нужна повышенная прочность, а значит, что даже мелкокалиберная пуля способна пробить их дурную башку. В трактате описывалось и строение внутренних органов демонов, а это значит, что когда-то труп врага попал в руки целителей, ведь только целители имели знания о строении внутренних органов человека. Вот они и подвергли анализу весь организм демона, а затем сопоставили совпадения и отличия в строении его тела по сравнению с человеческим организмом. Большую часть книги составляли именно такие сравнительные анализы по каждому органу отдельно, но вот информации о поведении живых демонов практически не было, да и та, что была, больше походила на то, что ее додумывали, рассматривая и анализируя случайно попавший в руки магов, труп. Домыслы слушать было интересно, но вот толку они нам не давали. Я заглянул в книгу, через плечо барона. Как я и думал, читать на их языке я не могу. Видимо амулеты берут информацию из головы собеседника и транслируют ее в мою и наоборот. Ничего более умного в голову не приходит. Не зря же то, что я получаю сам, с помощью глаз и ушей, не поддается переводу. Придется учиться писать и читать на местном языке. Интересно, а у них есть букварь для самых маленьких, я бы по нему с удовольствием поучился бы. Нужно будет спросить об этом Ликуру, ведь она, все-таки, магиня, да и то, что она член Ковена магов, говорит о многом. Распрощавшись с бароном, мы направились в наши комнаты, нужно было собираться в дорогу, куда нас отправил этот старый пень. Я насторожился, а вдруг сейчас что-нибудь прилетит с потолка, но ничего, все спокойно, видимо там тоже согласны с моим мнением о председателе Малого Ковена.

2.21. Глава 21.

* * *

Внезапно вспомнил, что со всеми этими хлопотами я забыл о привезенной картошке. Она же испортится, если ее не посадить в землю. Бросив все, кинулся в свой склад с инструментом. Оба мешка так и стояли, прислоненные к стене. Я прихватил лопату и, взвалив один мешок на плечо, направился туда, где видел небольшой участок, практически брошенной земли. Скинув мешок с плеч, я принялся перекапывать землю. Здесь она была хорошая, видимо сюда когда-то вываливали навоз или что-то подобное, но хорошая, черная, жирная земля производила впечатление, да и копалась прекрасно. За два часа я вскопал около трех соток и принялся резать картофель и сажать его в выкопанные борозды. На всю посадку у меня ушло около половины мешка. Остальное нужно будет раздать крестьянам, но только сначала следовало бы проконсультироваться с Ликурой. Я отправился к ней, как только отнес инвентарь обратно на склад и вымылся в бочке. Ликуру нашел в ее комнате. Она была не в настроении, поэтому я решил не доставать ее, а просто объяснил, что сегодня посадил на заднем дворе замка картошку, так что было бы неплохо огородить этот участок и приставить какого-нибудь человека, чтобы присматривал за ним. Посадочного материала осталось еще полтора мешка, так что может нужно раздать его крестьянам, кто не побоится экспериментировать с новой культурой. Ликура выслушала это все с постным лицом, а затем напомнила мне, что мы должны выдвинуться к родителям Зравшуна завтра утром, так как наш старик сегодня себя плохо чувствует. Я принял ее сообщение к сведению, так как времени осталось всего ничего.

Я понял, что запланированное мной обучение работе с новым инструментом откладывается на время поездки с Ликурой, так что следовало хотя бы отложить инструмент для обучения. Его я планировал сложить в моей комнате. Я вернулся на склад и стал отбирать нужный инструмент. Если каким-то подобием напильника мастеровые уже умели работать, то нарезать внутреннюю и внешнюю резьбы они не умели, да и нужно было научить их работать с пилой по металлу. Уж слишком хрупкое полотно на такой пиле. Отобрал и ручную дрель со сверлами. Для столяров отложил рубанок и фуганок. Долото и коловорот. Мне кажется, что пока этого достаточно. Нужно начинать осваивать простые инструменты и изготавливать простые предметы. Думаю, что табуретки и столы мы сможем делать уже через месяц, а то и раньше. Они и сейчас есть практически в каждом доме, но вот качество их оставляет желать лучшего. Здесь их изготавливали небольшими топориками, больше напоминавшими тяпку. Из-за этого поверхность была не ровная, люди часто получали от такой мебели занозы. Образцы хорошей мебели были только у барона, но и там, особо хвастать было нечем. Грубо сколоченные столы, я их видел в кабинетах и обеденной зале. Скамьи или подобие табурета. Отдельно выделялись стулья в лаборатории Ликуры, но откуда они такие взялись, я ее не расспрашивал. Думаю, золота за них отвалили немало.

Нагруженный инструментом, я отправился к себе в комнату. Пусть образцы хранятся у меня, ведь может так получиться, что вернувшись, я ничего, что привез с Земли, не обнаружу. Уже подходя к крыльцу замка, встретился с бароном и одним из кузнецов, что помогал мне в изготовлении оси для рубанка, Варелу что-то ожесточенно ему втолковывал. Увидев меня, он призывно замахал мне рукой. Когда я приблизился, то барон поставил меня перед фактом, что поручает контролировать выдачу привезенного инструмента своему казначею и кузнецу Трехулу, так как доверяет последнему, потому, что они из одного края. Понятно, значит и здесь в ходу землячество. Я даже, в какой-то мере обрадовался, так как привезенный груз висел надо мной, как дамоклов меч. Теперь я обучу Трехулу и, впоследствии, буду исполнять роль консультанта в особо заковыристых вопросах с инструментом. Я подтвердил, что приму к сведению распоряжение барона и за остаток сегодняшнего дня, постараюсь объяснить Трехулу назначение того, что они в первую очередь начнут использовать, а так же объясню принцип работы с ними. Так что со временем, он станет еще и наставником остального мастерового люда при освоении нового инструмента.

Так как Варелу разговор с нами закончил, то я развернул Трехулу и потащил его в мою комнату. Открыв замок, что не произвело на Трехулу никакого впечатление, из чего я сделал вывод, что замок нужно усложнять, я впустил его в свою комнату. Подойдя к столу, выложил на него из мешка весь захваченный с собой инструмент. Тот опять не проявил интереса. Я отсортировал всю кучу на слесарный и столярный инструмент. Предложил кузнецу вооружиться письменными принадлежностями, и я начну рассказывать, то тут перед ним лежит. Тот опять посмотрел на меня как на идиота, и поторопил начинать показывать, так как мастеровые не записывают, а запоминают, тем более многие вообще писать не умеют. Что же, в этом он прав, я переместился поближе к куче со столярным инструментом, так как там сам инструмент был попроще. Показывал я до глубокой ночи. Сначала Трехулу скептически кривил губы, Получалось, что все, что я отложил для столяров, уже применяется ими. Только не так, как я это показываю. Я разозлился и, сходив на склад, принес несколько гвоздей и молоток, а так же захватив по дороге небольшие обрезки досок. Отпилив ножовкой небольшие прямоугольные брусочки, я прибил один непосредственно к столу, предварительно разделив его ножом на две части в длину, а затем, уложив доску и прижав ее к первому брусочку, второй прибил так, чтобы доска прочно держалась между ними. Затем я продемонстрировал ему, как рубанок выравнивает доску, обработанную механическим рубанком, и предложил проверить рукой, где поверхность более гладкая. Когда кузнец провел пальцами по обработанной мной доске, то глаза его округлились. Он схватил стружку и стал ее рассматривать. Так что с каждым новым инструментом его надменность куда-то исчезала, а в глазах стал появляться интерес. Не обошлось и без казусов. Например, нарезание наружной резьбы я объяснял на выструганных щепочках, так как проволоку такой толщины, мы еще не научились тянуть, да и внутреннюю показывал на дереве. Мне главное было объяснить принцип работы, а дальше они сами многое додумают. Пила по металлу так же была продемонстрирована на дереве, но, тут уж нервы не выдержали у кузнеца. Он убежал, и вскоре вернулся с металлической заготовкой, которую нужно было распилить по нарисованной линии. Я продемонстрировал ему, как можно распилить такую деталь на краю стола, но напомнил, что на тисках деталь не будет ерзать, а значит и пилить будет значительно проще. В общем, спать я лег в середине ночи и, не успев уснуть, тут же был разбужен служанками Ликуры. Оказалось, что уже утро, и мы должны через двадцать минут быть во дворе, возле кареты. Чертыхаясь про себя, я стал одеваться и запихивать то, что мне может пригодиться в дороге. Барон ясно дал понять, что никакого огнестрельного оружия с собой не брать. Я запаниковал. Одно дело, когда у тебя в руках оружие, и совсем другое, когда ты практически гол, как сокол. Одна сабля для красоты на поясе болтается и все. Мысли мои заметались в поисках какого-нибудь выхода. Карисаны произвели на меня неизгладимое впечатление, так что мне всюду мерещились они, как только я оказывался на открытом участке за крепостными воротами. Не найдя ничего лучше, я схватил блочный лук и засунул его в свой рюкзак. Стрелы прихвачу у охраны на воротах, Они все равно скоро сменяются, так что, поделятся. Все остальное было у меня уложено в рюкзаке, с тех пор, как я вернулся в замок с инструментом и двумя карисанами. Закинул рюкзак за спину и бегом бросился во двор.

2.22. Глава 22.

* * *

Когда выскочил во двор, то оказалось, что никого еще нет. Я уже собрался вернуться в свою комнату, как во двор въехали две кареты. Я вздохнул с облегчением, так как мысль о том, что это розыгрыш, не выходила у меня из головы, пока я не увидел средства передвижения. Теперь стало интересно. Как нас распределят по каретам. Ни я, ни Зравшун не хотим ехать с этим старым маразматиком. Ликура, думаю, тоже. Пока эти мысли бродили в моей голове, то на крыльце показалась Ликура со служанкой, за ними, из дверей появился тот самый председатель Ковена, который нес саблю Зравшуна, завернутую в тот самый платок. За ним на расстоянии пары шагов двигался Зравшун. Я стал высматривать тех, кто еще присоединится к нам, но никого не наблюдалось. Это что, Зравшун для всех нас и есть охрана. Я ему, конечно, доверяю, но ведь один человек не может защитить от банды разбойников, да ему элементарно, нужен сменный напарник. Что-то тут не чисто. Однако напарник нашелся, это оказался Вантилий, который подсел к нам, когда кареты остановились возле крепостных ворот. Я, выпрыгнув из кареты, сбегал к охранникам и притащил два колчана со стрелами. Те, тонкостенные алюминиевые стрелы, что шли с блочным луком, можно было использовать для стрельбы по мишеням или для баловства. Для серьезного боя или охоты они явно не подходили. Когда я вернулся, в карете уже сидел Вантилий, мы поздоровались. Тот покосился на два колчана со стрелами, и тотчас изрек, что я их спер у Стрекалы. Тот, мол, за оружием совсем не смотрит. Я обиделся. Дело в том, что я действительно взял оба колчана у Срекалы. Просто, когда примчался в караулку, то на мой вопрос, где можно взять стрелы в поездку, то все ткнули пальцами в этого, невзрачного на вид паренька. Тот безоговорочно отдал мне оба колчана. И что это Вантилий на него бочку катит. Я мельком глянул на оперение. Вроде все нормально, потом досконально проверю, хотя, опыта то богатого нет. Это спортивные стрелы я мог на руке проверить. Поставишь ее вертикально острием на ладонь и крутанешь большим и средним пальцем. Если неровная, стразу видно. Тогда ее прямо руками начинаешь править. А здесь, так крутить на руке, дураков нет. Там наконечник, или срезень или бронебойная. У обоих жало, как игла острое. Делать-то в караулке на дежурстве нечего, вот и точат, когда не спят.

Я пристроил колчаны в карете и спросил у Вантилия, с нами он поедет, или так, проводить выбрался. Оказалось, что с нами. Ему барон особый наказ дал, так что можно его считать сменщиком Зравшуна. Я, естественно, сразу вопрос и задал, почему охраны-то так мало. Оказалось, что для магов охрана-то, в общем, и не нужна. На то они и маги. Да, чудны дела твои, Господи. Муж жену отпускает на пару недель. И так, между прочим, мол, охрана тебе не нужна, сама справишься, а если что, то вот, на подхвате два воина у тебя будет.

Вот, наконец, ворота распахнулись, и наша колонна, выехав, двинулась на север, только почему-то через запад, по той дороге, что пролегала мимо места перехода в мой мир. Дорога была знакомая, так что мы пока отдыхали. Это все еще были земли нашего баронства, да и от самого замка было недалеко. Запасные лошадки трусили сами. Иногда они исчезали, или наоборот, неожиданно выскакивали на дорогу и обменивались своими лошадиными мыслями с нашей тягловой силой. В первую ночь остановились в рощице, в которой останавливались, наверное, все, кто ехал по этой дороге. Мы не стали исключением, так что Зравшун с Вантилием занялись обустройством лагеря, а я, предоставленный самому себе, бродил как неприкаянный по поляне, не зная, что мне делать, помогать ли охране или примкнуть к магам, которые о чем-то оживленно беседовали. Мысленно махнув на всех рукой, я отправился к коляске, с которой прогуливалась служанка баронессы. Малыш лежал в ней и ударяя ручонкой по привязанной гирлянде игрушек, сам себе улыбался и пускал пузыри. Я подошел и приветливо протянул палец. Малыш моментально вцепился в него и залопотал что-то на своем. Мое сердце подскочило в груди. Так он же видит! Ведь не мог же он просто так схватить мой палец. Я поднес руку несколько в стороне от игрушек. Он мог определить ее только визуально. Я начал изощряться в пытках маленького барона. Я подсовывал травинки ему с разных сторон, но он бойко хватал все своими ручонками. Да, на лицо нормальная реакция ребенка на объекты, попавшие ему в поле зрения, если, конечно, у него не развилось какое-нибудь новое чувство, ведь он, наверное, тоже маг, как и Ликура. Должны же такие вещи передаваться по наследству, в смысле, генетически.

Служанка смотрела на мои выкрутасы с ужасом, но молча. Ведь она знала, что я лицо, приближенное к баронской семье. Наконец я выпрямился и отправился размышлять, как мне четко зафиксировать, что ребенок может видеть. С такой семейкой магов нужно быть предельно внимательным, так как они элементарно могут считывать твои мысли непосредственно из твоей головы, а ты будешь думать, что его рукой управляют его глаза, а на самом деле, он использует твои. Нет, так у меня снесет всю крышу. Нужно вспомнить институтскую программу. Какие там основные требования к проведению любых исследований. Это, по-моему, информативность, доступность, повторяемость, достоверность, чистота. Не помню что еще, а может и здесь, что-нибудь напутал, но будем исходить из того, что сам тест должен быть простым, проводится несколько раз с почти одинаковым результатом, реакция ребенка должна быть однозначной. Вот, наверное, эти требования при проведении моего исследования, будут являться основными. Теперь нужно придумать сам тест. Я долго думал, а потом пришел к выводу, что мне нужна реакция глаз ребенка. То сеть, он должен следить за какой-то перемещающейся вещью. Значит, прежде всего, снимем все игрушки с коляски, затем на шнурок прикрепим какую-нибудь яркую игрушку и станем перемещать ее на шнурке перед его лицом, но на таком расстоянии, чтобы он не мог дотянуться до нее рукой. Чтобы исключить магическую составляющую ребенка, нужно разделить управление и контроль. То есть заставлю служанку тянуть через коляску шнурок с игрушкой с одной стороны на другую, а я буду наблюдать реакцию глаз. Затем нам будет необходимо поменяться и еще раз провести этот тест. Следующее перемещение сделаем от ног к голове. Если в первом случае глаза будут перемещаться, следя за игрушкой слева направо, или справа налево, то во втором они должны проводить игрушку как бы снизу вверх наоборот. Приготовив необходимый атрибут, я опять направился к коляске. Глаза служанки заметались в панике из стороны в сторону, ища кого-нибудь себе в поддержку. Вот! Именно такую реакцию я и хочу наблюдать у ребенка, ну, может чуть-чуть поспокойнее. Подозвав служанку к себе, я в требовательной форме заставил ее снять все игрушки с коляски, затем, просмотрев их все, забраковал. Они сильно гремели. Пришлось привязать сорванный яркий цветок к приготовленной запасной тетиве от лука. Сложнее всего было заставить служанку вообще исполнить то, что я от нее хотел. Я несколько раз повторил ей ее задание. Затем заставил ее голосом повторить мне то, что я от нее хочу. Та, дрожа, как осенний лист, дословно повторила мне все то, что я вкладывал в ее голову на протяжении почти десяти минут. Наконец все было готово. Служанка встала около коляски так, чтобы видеть лицо ребенка, а я подкрался на полусогнутых и, закинув тетиву на боковые стенки коляски стал тянуть одну сторону тетивы. Вот цветок выполз на край коляски, и стала перемещаться к противоположной стороне, пока не скрылся за противоположной стенкой. Затем все повторилось в обратную сторону.

2.23. Глава 23.

* * *

- Ну, и что это мы тут наблюдаем? - Произнесла Ликура голосом, не предвещающем ничего хорошего. У нее итак с утра было плохое настроение, а сейчас было видно, что она готова просто оторвать мне голову. Я представил себя, прячущегося и подбирающегося к коляске с ее ребенком, с вытянутыми вверх руками, в которых зажато что-то. Да будь я на месте Ликуры, уже бы прибил наглеца. За ее спиной выстроились все участники нашего похода, даже возничие.

- Госпожа баронесса, Вы же помните, что на Вашего ребенка было оказано лечебное воздействие. Вот я сегодня и разработал целый ряд тестов, которые бы позволили отследить реакцию организма ребенка на внешние раздражители. Это нужно для того, чтобы определить, как прошло лечение. Учитывая возможность наличия магии в ребенке, я старался максимально исключить использование магии самим ребенком в момент проведения моих исследований. Ваша служанка исполняла роль наблюдателя, а я проводил сам эксперимент. Ребенок не мог считать положение наблюдаемого предмета из моей головы, а задача служанки была только фиксировать движение глазных яблок ребенка.

Я так же на полусогнутых отошел от коляски, а потом с трудом выпрямился. На лице Ликуры появилась усмешка и она поинтересовалась, что же я там такого наисследовал? Мне пришлось признаться, что результатов пока еще нет, так как они застали меня в самый разгар проведения моего эксперимента, но если господам угодно, то мы сейчас поинтересуемся у наблюдателя, как проходила реакция подопытного на внешний раздражитель.

- А что такое, этот внешний раздражитель? - Поинтересовалась Ликура.

Я постарался объяснить, что мне нужно было заставить реагировать глаза ребенка на какой-нибудь перемещающийся предмет. Игрушки я отбраковал, так как они издают звук при любом движении, поэтому выбрал вот этот цветок и я показал Ликуре тетиву с привязанным цветком. Лицо Ликуры вмиг стало злым, а на руках заискрились разряды магической энергии. Наконец она о чем-то вспомнила, или ей в голову пришло что-то, но постепенно магия всосалась обратно в руки колдуньи и она прошипела.

- Серигей, ты что, идиот. Ведь любой нормальный человек знает, если цветок яркий, то это значит что он, ядовитый. Тебя что, этому не учили?

Потом она видимо сама поняла, что не учили, поэтому переключилась на служанку, которая, в общем-то, была невиновата. Той досталось, что она не проконтролировала мои действия, не остановила и не подсказала. Короче, распекали нас долго. Я уже и сам понял, что несколько погорячился. Но я-то руководствовался тем, что чем ярче объект, тем большее внимание ребенка он привлечет, а вот жизненного опыта мне и не хватило.

Наконец колдунья успокоилась и поинтересовалась у служанки, что она должна была заметить в ребенке в этом нашем эксперименте. Та, трясясь и заикаясь, стала выдавать полученную информацию. Оказалось, что глаза ребенка следили за цветком так, как я и объяснял ей. Он полностью проследил за цветком взглядом и, когда я повел цветок в противоположенную сторону, то его глаза следили за ним до конца. У меня отлегло от сердца, и я стал радостно потирать руки, когда почувствовал, что не все так гладко. Перевел взгляд на свои пальцы. Кожа с них слезала слоями. Я бросился к ручью вместе с тетивой и цветком. Добежав, я погрузил руки в прохладную воду. Начавшееся жжение прекратилось, и я стал успокаиваться. Вспомнил, что тетива скользила по краю стенок коляски, так что их нужно будет обязательно промыть. Хорошо, что они клеенчатые и все смоется прекрасно. Теперь я обдумывал свое поведение. Ведь я лопухнулся буквально на ровном месте. То, что известно каждому ребенку, я проигнорировал. Да мне никто о таком и не рассказывал. Плохо, нужно кого-нибудь попросить подучить меня. Отвязав прямо в воде этот злополучный цветок, я еще раз промыл руки и тетиву, так как больше, запасной тетивы у меня не было и, намочив платок в воде, пошел отмывать яд на краях коляски. Ликура внимательно проследила, что я проделал, а потом просто провела рукой над местом, где цветок касался стенок коляски. Затем попросила показать мои руки. Я протянул свои руки ладонями вверх. Да, зрелище было неприятное. Кожа полопалась, но крови не было. Ликура провела своими руками над моими ладонями и заставила перевернуть руки, чтобы обработать магией всю поверхность руки. Кожа тонкими лоскутами отваливалась с рук, и вскоре я заметил, что стала нарастать новая, здоровая кожица. Я поблагодарил Ликуру, но та, только рукой махнула. Видимо вспомнила, что это она мой учитель, так что часть вины лежит и на ней. Затем резко развернулась и отправилась к своему попутчику. Служанка с коляской семенила за ней. Я следил взглядом за коляской и недоумевал, как так, ведь колеса едут по лужайке, с которой я сорвал этот злополучный цветок и ничего. Никто не протирает колеса, которые проехали по таким же цветкам, как я сорвал. Да, головоломка.

До самого ужина я бродил по поляне и не знал как себя вести не только с Ликурой, которая выступала в этом конфликте как пострадавшая сторона, но и с моими друзьями. Про служанку я и не говорю, та пострадала ни за что. Теперь она от меня шарахаться будет, мало ли что мне еще в голову придет. Я так и продолжал мерить шагами дальнюю часть поляны, когда ко мне подошел Зравшун. Он хлопнул меня по плечу и поманил за собой. Я, ничего не понимая, проплелся следом за ним. Зравшун долго плутал по роще, где мы остановились, наконец, он вывел меня на противоположенную опушку и указав куда-то вдаль, прошептал, что скоро мы прибудем на его родину, и что там нужно уметь за себя постоять, так что если кто-то тебя задевает, то ты должен ответить, иначе все будут вытирать об тебя ноги. Это не враждебность по отношению к гостям, это просто стиль их жизни. Раньше и он был таким же отморозком, но годы, проведенные на юге, немного изменили его, но когда мы прибудем к нему домой, то я увижу жутко злого и невоспитанного забияку. Иначе никак нельзя. А вот мне там будет тяжело, поэтому ему нужно меня немного подучить. Зравшун предложил мне сесть и расслабиться, устремить взгляд на протекающий ручей и отрешиться от всего. Он говорил немного нараспев, так что когда прозвучали его слова, которые я почему-то исполнял буквально, то я перестал существовать.

Пришел в себя оттого, что кто-то больно бил меня по лицу. Глаза открывать не хотелось, но удары продолжались, и я разлепил веки. Надо мной нависала Ликура и ее руки были в крови. Только сейчас я почувствовал, что мое лицо разбито в кровь. Я помотал головой и посмотрел по сторонам. Тут были все, кроме наших возничих и служанки Ликуры. Вантилий шумно вздохнул и сообщил всем, что я очнулся. Можно расходиться. Я непонимающе уставился на свою учительницу. Та пожала плечами и обращаясь к Зравшуну попросила больше в такой транс меня не вводить. Оказалось, что в такое состояние я вхожу легко, а вот вывести меня из него было очень сложно. Помогло только болевое воздействие, что в принципе, после того, что я натворил на поляне, для меня даже полезно. Я не стал возражать и попытался встать. Оказалось, что у меня в одной руке зажата моя сабля. Я недоуменно огляделся и наткнулся взглядом на Зравшуна, он глазами и руками показывал мне, чтобы я убрал клинок. Ликура уже отошла, так что я поднялся и решил вставить саблю в ножны. Только я об этом подумал, как руки сами совершили то, что было мне недоступно до сегодняшнего дня. Я не глядя левой рукой нащупал ножны, а правая, на автомате, вбросила клинок в ножны. Да не может такого быть. Я, не то, чтобы тренировался по выхватыванию и вбрасыванию моего клинка в ножны, но так, пробовал это делать, так вот, пока я не подправлял кончик сабли левой рукой, то ни за что не мог попасть саблей в ножны, а тут, как заправский рубака. Я непонимающе посмотрел на Зравшуна, тот показал мне большой палец. Мой мозг отказывался понимать, что произошло, но тут Вантилий напомнил, что ужин стынет, и мы рванули в наш временный лагерь.

Едем и охраняем Ликуру, саблю и старого козла.

Зравшун приступил к моему обучению.

Ружья не берем, слишком много глаз, а вот блочный лук прихватили.

Зравшун оценил лук.

2.24. Глава 24.

* * *

Я замыкал шествие, в голове моей роились мысли, как такое могло произойти. Я же четко помнил себя с саблей. Валенок, валенком, а сегодня все происходило само собой и еще непонятные действия Зравшуна, может он меня обучал так же, как и Ликура. Да нет, он же только владеет зачатками магии. Ну, даже если обучил меня, таким образом, то я должен был научиться бою на саблях, а не каким-то бытовым вещам. Да просто нет никакого смысла вкладывать в ученика умение попасть саблей в ножны. Нет, тут что-то другое, но Зравшун от меня сразу отдалился и близко не подходит. Может, сделал что-то запрещенное? Ликура никак мои действия не прокомментировала, а саблю в моих руках, похоже, даже не заметила. Ладно, пока промолчу, а утром, ненавязчиво расспрошу Зравшуна, а если откажется, то Вантилия. Кто-то же должен мне объяснить, что со мной и чего мне еще ждать от моего организма. Мои сомнения рассеял Вантилий. Он порекомендовал мне сегодня вечером вообще не кушать, а сразу же ложиться спать, все вопросы будем решать завтра с утра. Вантилий был одним из тех людей, которым я доверял абсолютно. Все же нас очень многое связывало, да и мечник он был знатный, наверное, покруче, чем Зравшун. Хотя тот наших земных парней покорил своей виртуозной работой с мечом и саблями. А может Зравшун из тех, что как циркачи, на арене могут все, а в реальной жизни оказываются такими же, как и все остальные. Так поддерживая меня морально и физически, так как ноги у меня слегка заплетались, Вантилий помог мне добраться до поляны. Там уже были накрыты два стола, один, настоящий походный столик непосредственно в карете у Ликуры, где уже сидели оба мага, и обыкновенная тряпка, разложенная прямо на поляне. Все, кроме баронессы с магом, расселись вокруг этого стола и принялись за ужин. Я, помня наставление Вантилия, отправился спать. А спать действительно хотелось. Ноги, хоть и заплетались, но до своих вещей я дошел и повалился на уже расстеленное одеяло. Не прошло и минуты, а я уже спал, как убитый. Разбудили меня прикосновения к моему лицу. Уже приходя в себя, ощутил, что меня лижут шершавым языком. Я распахнул глаза и сел, отталкивая этого лизуна. Оказалось, что это один из коней решил меня разбудить. Ладно, буду вставать, а то что-то настойчиво подталкивает меня в ближайшие кусты. Я вскочил и, приплясывая то на одной ноге, то на другой, понесся в кусты, на ходу расстегивая свои штаны. Ничего себе, как меня припекло. Думал я, стоя возле дерева уже около трех минут. Это что, из меня вся вода решила таким образом вытечь? Наконец эта экзекуция прекратилась, и я с шумом выдохнул. Все, теперь я чувствую себя человеком. Я вернулся в лагерь, но как ни странно, есть не хотелось. Это и к лучшему. Все еще спали и я, взяв свой лук со стрелами, отправился туда, где видел небольшую полянку. Нужно было вспомнить, как обращаться с луком, да и проверить все, а то мы как купили этот лук, так больше к нему не притрагивались. Лук был разборный, так что я его собрал и натянул тетиву. Запасную решил пока не трогать, вдруг еще до сих пор ядовитая. В конце поляны был невысокий холмик, так что я подошел к нему и потыкал в него своими спортивными стрелами. Вроде входят туго, но камня внутри не чувствуется. Вернулся на противоположный край поляны и, вставив ту же стрелу, которой тыкал в холмик, оттянув тетиву, прицелился. Тетива плавно соскользнула с кончиков пальцев и, метнув стрелу, заставила завибрировать стабилизаторы. Стрела, мелькнув в пробившемся сквозь кроны деревьев луче света, по самое оперенье вошла в тот самый холмик, в который, буквально минуту назад, я ее тыкал. Теперь следовало попробовать настоящую стрелу. Она была тяжелей спортивной, но зато ее и ветром не будет так сдувать при полете. Стрела была с наконечником, который называется срезень. Попав в холмик, она подняла столб трухлявой пыли, видимо под слоем земли оставался сгнивший пень. Слева послышался голос Зравшуна.

- Да, этот выстрел был не плох. Да и полет стрелы происходил почти горизонтально поверхности земли. Он что, такой мощный или ты Серигей, такой великий стрелок из лука.

- А ты сам попробуй, может тогда чего и поймешь. Так же как и я вчера.

- Ну, вчера я просто передал тебе свои навыки боя на саблях и с мечом. Есть у меня один такой хитрый магический артефаки, правда отец теперь знает, что я использовал этот одноразовый амулет, но да ничего. Ты, Серигей, достоин такого. Если отец будет кричать на тебя или топать ногами, смело говори, что я задолжал тебе жизнь, и вынужден был рассчитаться передачей навыков.

- Ну, ты и прохиндей, Зравшун, это я задолжал тебе жизнь, если бы не ты, то карисан добрался бы до меня, а я ничего бы с ним сделать не смог.

- Нет, это все твои предположения, уж поверь мне, мой бог одобрил передачу навыков тебе, так что в этом плане все чисто. Вот только бы тебе учебных боев побольше провести. Для этого бери Вантилия. Со мной тебе лучше не встречаться, так как манера боя у нас теперь одинаковая, и это не даст тебе разнообразия в стилях боя, а значит, не позволит развиваться. А теперь дай мне лук и расскажи, что я должен делать.

Я подал Зравшуну лук и тот его очень внимательно осмотрел, а потом заявил, что он не похож на тот, что мы купили. Я, молча забрал у него лук и, сняв тетиву, сложил его плечи. Зравшун улыбнулся и жестом попросил опять собрать лук. Я, так же молча, проделал все манипуляции в обратном порядке. Зафиксировав носком левой ноги нижнее плечо лука, на который накинул нижнюю петлю тетивы, я правой рукой перегнул его через заднюю поверхность правого бедра и зацепил у тетивы верхнюю петлю. Все, теперь лук был готов для нашей тренировки. Зравшун скептически глянул на меня, но лук в руки взял и протянув мне руку, потребовал стрелу. Я достал такой же срезень и протянул ему. По Зравшуну чувствовалось, что он не раз стрелял из лука, поэтому он ловко приладил стрелу на полочку лука и седло тетивы, взявшись, как и я, тремя пальцами правой руки за тетиву, и резко, как видимо его учили, оттянул ее до подбородка. Было видно, что Зравшун не почувствовал самой изюминки блочного лука, а именно начальной тугой натяжки. Наконечник выглядывал за тело лука еще сантиметров на пятнадцать, так что можно было оттянуть и до плеча, как стреляли, судя по рисункам на фресках, в Междуречье, на Земле.

- Он что, сделан для детей? Мне совсем не трудно держать тетиву натянутой, я же говорю, детский лук, так что давай, рассказывай, как мне правильно целиться, а то буду целиться так, как меня учил мой отец.

2.25. Глава 25.

* * *

Я указал ему на небольшой горизонтальный штырек, находящийся чуть выше расположения стрелы и акцентировал его внимание на шарике, находящемся на самом конце этого штырька, который визуально следовало совместить со специальной меткой на тетиве. Чувствовалось, что Зравшун ничего не понял, поэтому он сказал мне, что будет стрелять так, как его учил отец и послал стрелу. Та, конечно, улетела гораздо выше остатков холмика и там, дальше, в роще, кто-то издал жуткий и тоскливый вой. Зравшун тут же перебросил лук мне и выхватил свои клинки, а мне пришлось вытащить наугад две стрелы из колчана. Одну зажал в зубах, а вторую наложил на лук и натянул тетиву. Показав мне правым клинком, чтобы я занял позицию сзади и правее его он двинулся на звук. Но до конца поляны нам дойти не дали. Из рощи выскочили уже знакомые мне наемные убийцы. Их халаты ни с чем не спутаешь. Я, не раздумывая вогнал стрелу в скопление этих монстров. Выстрел был удачным, и стрела прошила грудь одного из нападавших навылет, а во втором застряла тоже в груди. Первый остановился и с недоумением смотрел на дыру в его халате. Судя по малому количеству вылившейся крови, стрела мне попалась бронебойная. Когда нет доспехов, толку от нее немного. Первому, конечно, досталось, а вот второй, подстреленный мной, просто выдернул ее из своего тела. И трое кинулись на нас. Я не успевал перезарядить лук и поэтому, отбросив его в сторону, выхватил саблю. Зравшун уже сошелся с двумя нелюдями, и было заметно, что он сдерживает их с трудом. Второй раненный бросился ко мне. Все же урон я ему нанес, так как движения его были менее резкими, видимо рана давала о себе знать. Внезапно, по моему телу прошла какая-то горячая волна, и я, сам себе удивляясь, расчетливо встретил атакующего меня воина. Тот решил нанести размашистый удар за счет своей скорости, чтобы его невозможно было отвести, но он просчитался, мой клинок экономно отвел несущуюся на меня саблю, и порхнув к горлу нелюдя, вспорол его одним движением. Я развернулся в легком полуприседе и окинул взглядом поле боя. Как оказалось, вовремя, ко мне несся тот, кого я ранил первым. Видимо шок прошел, и он сумел перебороть боль, а может просто ее не чувствовал. Как бы там ни было, но двигался он так же, как и тот, первый воин, который уже затих на земле. Рана мешала, но вот то, что держать саблю он умеет, я убедился с первых соприкосновений наших клинков. Мне пришлось уйти в глухую оборону. Мой мозг лихорадочно просчитывал, что мне делать, но природа сделала все за меня. В какой-то момент он просто повалился на землю и стал раздирать одежду на груди и свое горло. По-моему ему стало не хватать воздуха. Видимо, его можно было списывать со счетов, а вот Зравшун явно проигрывал. У него уже было несколько порезов, и одну руку он явно не мог поднять выше плеча, так что все время просто уходил от удара, не подставляя свой клинок под удар. Нужно было выручать, я бросился к луку, на ходу вбрасывая саблю в ножны, и выхватив изо рта стрелу, наложил ее на лук. Вот теперь я мог слегка уровнять наши шансы. Мои намерения не остались незамеченными и один из оставшихся, кинулся ко мне. Я никак не мог его поймать для выстрела, поэтому в последний момент отскочил в сторону успев нанести ногой, удар в грудь, и резко развернувшись, всадил стрелу в поворачивающегося врага. Стрелял в область живота и попал. Просто у этого страшилища не было никаких шансов. Ему нужно было или бежать дальше, как он бежал, или попытаться затормозить передо мной. Просто набранная скорость не позволила ему сразу остановиться, вот он и оказался, как стоящая ростовая мишень. Я кинулся к Зравшуну, но тут же повалился на бок. Оказалось, что этот паразит успел полосонуть меня саблей. Ничего себе, а я и не заметил. А вот Зравшуну было плохо. Он был на волосок от смерти. Похоже, что и вторую руку ему зацепили, да и крови он потерял много. Я уже не мог ему ничем помочь, если только из лука. А что, буду ловить его противника на ошибках. Вытащив очередную стрелу, я растянул тетиву стоя на колене, и стал выжидать удобный случай, чтобы произвести выстрел. Мне бросилось в глаза, что Зравшун переступает почти на месте, видимо и на ноге имеется порез, поэтому никаких шараханий в стороны, только переступая, поворачивается лицом к врагу. Мне нужно будет решить все одним выстрелом. Сейчас мне наемник закрывал своего противника, а вернее тот прикрывался им. Я решил ловить того, когда он, увлекшись боем, покажется из-за Зравшуна. Теперь я следил за ногами нашего противника. То, что вложил в меня наемник, позволяло предугадать, куда будет перемещаться твой противник, вот на этом и был построен мой план. Если он провалится, то мы с Зравшуном не переживем этой встречи. Наконец я поймал момент, когда противник наемника перекрестил ноги. Видя, какая нога впереди я приготовился к выстрелу, когда он вынужден будет отшагнуть сзади стоящей ногой в сторону, туда и произведу выстрел. Наконец по характерному смещению стоп, я понял, что движение началось, и я стрельнул на опережение. Стрелял в район живота, чтобы не промахнуться, да и боль, от попадания стрелы в живот, ужасная, так что будем надеяться на положительное, для нас, решение этой проблемы. Стрела попала очень удачно, так как воин начал делать отмашку на слабую попытку Зравшуна атаковать. Срезень чиркнул руку в районе локтевого сгиба и глубоко ушел в живот, а сабля наемника рубанула по шее наклонившегося вперед врага. Все, пять ноль в нашу пользу. Правда, для этого нам нужно было еще выжить. У меня-то рана пустяковая, а вот наемнику придется туго. Я набрал в легкие побольше воздуха и громко свистнул. Кони, что ходили со мной в поход, знают мой свист. Не прошло и пяти минут, как раздался топот, и на поляну выскочила пара коней. Оценив с одного взгляда обстановку вокруг меня, они быстро покончили с теми, кто был еще жив и подбежали ко мне. Я, обхватив за шею ближайшего ко мне коня, побрел к Зравшуну. Тот лежал лицом вниз, как-то неловко подогнув под себя руку с клинком, вторая так и осталась на клинке, который застрял в наполовину отрубленной шее последнего из нападавших.

Добравшись до наемника, я грузно осел рядом с ним и приступил к лечению. Моя рана, по сравнению с его, сущий пустяк, просто опираться на ногу не могу, ну и кровь из нее течет, а вот Зравшуна знатно располосовали. Правая рука глубоко порезана в двух местах, на спине косой разрез от плеча до нижнего края ребер. Что впереди и с левой рукой еще пока не понятно, но начну с того, что вижу, и я погрузился в процесс лечение. Через десять минут раны были закрыты, и я попросил коня перевернуть наемника, так как любое движение доставляло мне неудобство и боль. Когда Зравшуна перевернули на спину, то я ужаснулся. Как он с такими ранами продолжал сражаться? Левая ключица перерублена, Сквозная рана выше локтя и развороченный правый бок. На каждой ноге по паре глубоких рубленых ран. Да, вовремя я подсуетился. Торопливо стал затягивать самые опасные раны, постепенно восстанавливая Зравшуна, а сам, проваливаясь в какое-то неконтролируемое состояние. Очнулся я от какого-то равномерного покачивания. Открыв глаза, обнаружил, что лежу на полу кареты и где-то высоко вверху виднелось лицо Ликуры. Я пошевелился, и та накинулась на меня. Оказалось, что я успел зарастить все раны на теле Зравшуна так, что и следов не осталось, а вот о себе позаботится не смог, так и лежал, истекая кровью, пока на нас не наткнулись Вантилий с одним из возничих. Я слабым голосом поинтересовался, а почему я лежу в карете баронессы, а не там, где едет охрана. Как же маг позволил уложить меня сюда?

2.26. Глава 26.

* * *

- А нет никакого мага, зло бросила Ликура. Сбежал подлец. Не исключено, что и нападение было подготовлено им. Это чистая случайность, что нас не перерезали как цыплят. Вчера ты взбудоражил весь лагерь своими выкрутасами, так что наемные убийцы не рискнули напасть на нас вечером, а ночью, лошади охраняли лагерь. Вот как только рассвело, так они и стали подбираться к нашему лагерю. Кони убежали в степь на охоту, и охраны у нас практически не было, только один Вантилий. Вот тут вы с Зравшуном на них и наткнулись. Не знаю, что это вы решили сразиться с ними в одиночку, а не позвали с собой Вантилия на подмогу, может тогда бы и последствия были бы не такими тяжелыми.

Оказалось, что подозрение в сделке старого мага и наемных убийц, практически налицо, так как в руках у нападающих оказалась сабля Зравшуна. Это он оказывается, благодаря ей чуть с жизнью не распрощался. Сабля могла попасть им в руки только при добровольной передаче этого артефакта. Если бы ее отобрали или похитили, Зравшун бы почувствовал это первым и поднял бы тревогу. Значит, это проделал наш председатель Малого Ковена магов. Причина предательства такой значимой фигуры в Ковене магов, пока неясна. Однако, на всякий случай, Большой Ковен и барон извещены при помощи почтовых птиц.

Но так как богами была дана установка отправляться на лечение матери Зравшуна, то наш караван не стал задерживаться с поисками мага, а двинулся дальше. Я пощупал свое бедро, от раны остался только шрам, который ощущался под пальцами, когда я просунул их в разрез на своих джинсах. Вот ведь беда, теперь нужно будет как-нибудь их зашить, а иголка с ниткой остались в рюкзаке. Еще раз посмотрел на след от сабли. Еще бы немного выше, буквально на десять сантиметров, и я мог бы исполнять арии более тонким голоском. Подтянув ноги я сел прямо там, на полу, и поблагодарил баронессу за лечение, та только рукой махнула. Оказалось, что если бы не Зравшуновская инициатива с обучением меня сабельному бою с помощью артефакта, то я бы не потерял сознание, пока лечил Зравшуна. А так получилось, что все мои лечебные силы ушли на адаптацию моего организма, получившего такой стресс. Видимо поэтому из меня так долго выводились продукты распада. Вот ведь не повезло. Хотя, это как сказать, ведь только благодаря этому я и остался жив. Там такие профессионалы нам встретились, что думаю, даже Вантилий бы не устоял. Уж больно складно у них получалось махать своими саблями. Прямо как Зравшун на показательных выступлениях. Я поинтересовался у баронессы, могу ли я отправиться в свою карету, та только молча кивнула мне, поэтому, прямо на ходу выскочил из двери кареты и стал поджидать вторую, чтобы запрыгнуть туда. Лошади, увидев меня, сами, без понуканий возницы, слегка сбавили ход, и я, махнув им рукой, чтобы двигали дальше, запрыгнул на подножку нашей кареты. В карете меня встретили мощными похлопываниями по плечам. Все улыбались, так как видимо информации о моем самочувствии не было. Зравшун схватил меня и прижал к себе, обнимая. Видимо так пытался выразить свое признание мне как лекарю. Я начал их остужать, а то, если Вантилий обнимет, то туши свет. Но Вантилий своего не упустил, повертел меня руками оглядывая на предмет повреждений и недоуменно уставился на меня.

- Ты что, почти без ран? А чего тогда валялся как мертвый? Зравшун и то, получше тебя выглядел. Смотри всего одна рана, ну крови, конечно, много потерял.

- Вантилий, помолчи, это он так отреагировал после моего вмешательства в его магию. Ты же помнишь, я вчера тебя просил его до поляны довести и ко мне не подпускать. Процесс же всю ночь шел, вот он сегодня и был сам не свой. Ну что, Серигей, понял теперь, как на саблях рубиться? Это тебе не из лука стрелять, хотя если бы не твой лук, то прирезали бы нас по-тихому. Там такая звезда подобралась, что тебя, Вантилий, зарезали бы как ребенка. Серигею повезло, мои навыки сработали. Я, когда место боя оглядел, то нашел троих, убитых не мною. Правда там кони немного порезвились, но все равно, след от сабли и от лошадиных зубов я на шее хоть у кого различу. Так что из пятерки двое за мной, а остальные за Серигеем.

- Зравшун ты, что такое говоришь. Да Вантилий бы их всех раскидал. Я же видел собственными глазами последствия его боя со звездой. Три трупа из пяти были от его сабли.

Вантилий как-то испугано дернул меня за рукав и усадив рядом с собой на диван кареты и прохрипел.

- Ты что такое говоришь, Серигей, если уж Зравшуна так знатно порезали то, что говорить обо мне. Они бы меня на кусочки нарубили. Та пятерка была из молодых, а эти опытные, А, ты же не видел, у них, у каждого на плече татуировка была. Это Серигей, элитная пятерка. И очень хорошо, что была. Да и Зравшун молодец, против своей сабли столько продержался. Думаю, что не зря ему отец ее дал. Так что, Зравшун, теперь с легким сердцем можешь отдать ее отцу. Ты и с этой парой сабель будешь непобедимым. Не зря же уже пять лет подряд признаешься лучшим мечником страны. Вообще, в этом деле все как-то не чисто. Вот смотрите, твой, Зравшун, отец, требует вернуть фамильную саблю домой. Отобрать фамильную саблю, да еще такую, это облечь тебя на верную смерть. А причина, вообще не стоит того, чтобы о ней говорить. Других за танец смерти награждают, если выживают, конечно, а так, легенды о погибших слагают. Одновременно с тем, что потребовали саблю вернуть, оказалось, что и мать твоя заболела. Пришлось лекарей взять, да еще каких. Тут еще и маг из Ковена, предателем оказался. Куда мир катится?

Я призадумался, а ведь прав Вантилий. Что-то тут не чисто. Но боги сказали, так что иди и выполняй. Может и боги с ними заодно? Не успел я додумать эту мысль, как сверху прилетела очередная звездочка и больно врезала мне по голове. Все в карте сразу от меня отодвинулись, прижав друг друга к стенкам кареты. Я потер больное место на голове и мысленно извинился. Кто его знает, не затаят ли боги на меня обиду. Тем временем карета начала замедлять свой ход. Мы выглянули в окно, но это не было похоже на привал. Возничий первой кареты так и сидел на козлах, так что, скорее всего, кому-то приспичило в кустики. Мы тоже дружно сходили за карету, так что дальнейший путь до вечера продремали, поочередно меняясь на козлах возле возничего. Охрана есть охрана и никто с Вантилия и Зравшуна такие обязанности не снимал. Один раз какой-то зверь попытался напасть на кареты, но заводные лошади просто раскатали этого зверя по земле, нам даже не удалось разглядеть, что это была за тварь. Так что кареты, не снижая темпа, пронеслись мимо раздирающих кого-то коней. Ну, ничего, заодно и покушают.

2.27. Глава 27.

* * *

Когда все немного успокоились, поинтересовался, забрали ли лук с поляны, а то жалко, такой образец, да и сделали его очень хорошо, конечно, до зарубежных образцов он не дотягивал, все же делали его кустарно, а там, производство. Но, видимо какой-то из фирменных луков использовался как образец. Ну, понятно, что прицел сделали как на спортивном луке, просто и функционально. Оказалось, что забрали, и Зравшун даже разобрал его, так как запомнил всю последовательность сборки-разборки, когда я демонстрировал ему это. Мужики вертели алюминиевые стрелы. Поражало все, и легкая металлическая стрела, они уже их успели погнуть, и пластиковое оперение. Все гадали, из чего это сделано, на некоторых были видны следы зубов. Вот монстры, все на зуб пытаются попробовать. Но больше всего изумление вызвали хвостовики стрел. Те, как будто нарочно, были сделаны из яркого пластика, желтые, зеленые, красноватые, и все цвета так подобраны, что от них глаз оторвать невозможно. Раньше краски таких расцветок на автомобилях и одежде называли электрик. Вот этот электрик и притягивал взгляды всех без исключения. Меня начали пытать, из чего сделаны такие атрибуты стрел. Я как мог, врал. По моим словам выходило, что на оперение пошла шкура одного из животных у меня на родине, а хвостовики из костей этого же животного, только покрашены специальными красками. А что, врать, так врать. Пойди, попробуй, проверь. Я все еще чувствовал себя не очень, поэтому отпросился на козлы, чтобы подышать свежим воздухом. Меня отпустили, и я прямо на ходу перебрался к возничему. Тот сидел на широких козлах и, практически, дремал. Увидев меня, он встрепенулся, так как, видимо, одному сидеть скучно. Я поинтересовался, как мы едем, так как видел, что дорога отличается от той, по которой я несколько раз уже проезжал. Оказалось, что мы свернули на север сразу же, как только выехали из той самой рощи, где мы с Зравшуном перебили звезду убийц. Возница глядел на меня с уважением, слухи о том, что я убил большую часть звезды, говорили о многом. Теперь я имел вес в отряде. Со мной и раньше считались, только ленивый не знал, что я руководил обороной замка, так как Вантилий в это время партизанил. Дорога между тем стала сильно петлять, так как все чаще и чаще стали попадаться разрозненные рощи, а то и небольшие лесочки. Сразу становилось ясно, что на севере стоят сплошные леса. Но раз есть дорога, то значит ничего страшного, доберемся. Вскоре вознице приспичило в туалет, и он попросил меня взяться за вожжи, а сам перебрался на заднюю часть кареты. Что он там делал, было не понятно, но вернулся он минут через пять, улыбаясь от уха до уха. Я предложил ему немного отдохнуть в карете, так как я все равно посижу здесь часика два, а может и больше. Попросил его принести мне мой рюкзак, так как собирался зашить разрез на джинсах. Еще через пять минут я пытался вдеть нитку в иголку на ходу. Раза с десятого, у меня это получилось, и дальше я, сверкая нижним бельем, чинил свои штаны. Заодно осмотрел свою рану, не то, что я не доверял Ликуре, но все же стоило посмотреть на нее своими глазами. Рубец был знатный, думаю, что и кость зацепили, поэтому я испытывал боль при передвижении. Нитки для починки оказались черными, была, конечно, альтернатива, белые, но это уже из области анекдотов, поэтому отдал предпочтение черным, но зашил так, что основная часть шва оказалась на изнанке. Расправив шов и срезав кинжалом бахрому в районе шва, я надел джинсы, и теперь стал более внимательно осматривать все, что нас окружало. День постепенно заканчивался, светило скатывалось за горизонт. Вскоре передний возничий показал рукой в сторону ближайшего лесочка, и мы стали забирать к нему, так как здесь предстояло заночевать. Вытащил из рюкзака лук и внимательно осмотрел его, в ходе боя я несколько раз бросал его на землю, да и Зравшун перебрасывал мне лук не жалея его. Все бы ничего, но прицел погнулся. Хотя, для новых стрел все равно нужно было лук заново пристреливать, На поляне нас спасло то, что до противника было не более тридцати метров, так что стрелял, как говориться в упор. Прицел подправил, но вот двигаться он теперь будет плохо. Придется его переделывать, но это уже когда вернемся, или если отправлюсь на Землю. Опять разобрал лук и сложил в рюкзак. Все-таки оружие дальнего боя иногда способно переломить ход небольшого сражения. Как-то незаметно лес стал подступать к дороге, да и местное солнце склонилось к горизонту, значит, скоро остановимся на ночевку. Внезапно впередиидущая карета притормозила и из нее вышла Ликура. Я придержал наших коней, но, если честно, то в этом не было необходимости, они сами прекрасно понимали, что нужно делать. Соскочил с козел и направился к баронессе.

- Серигей, не нравится мне, что нас встретили чуть ли не на выезде их ворот замка. Похоже, что кто-то начал играть в какую-то свою игру. В данной ситуации я вижу только две кандидатуры на кого могли бы покушаться, это себя и Зравшуна. Не знала, что он из такого знатного рода. Уж слишком хорошо все скрывал.

- Я задумался, а потом предложил Ликуре еще одного кандидата, а именно баронета.

- Да нет, Макс! Не может такого быть. Он, конечно, наследник, но ведь это значит, что пока нас не будет, то на замок опять могут напасть. Ведь он наследует все после смерти Варелу. Ой, что-то здесь нечисто. Сегодня ночью поговорю с богами. Если что-то затевается, то они предупредят. Да, и дежурить будем двойками. Ночью тоже. Что-то неспокойно мне. Может, не будем останавливаться на ночлег. Лучше под утро остановимся, поедим, да продолжим путь. Так мы собьем планы того, кто уже все посчитал.

Я задумался, в принципе, можно и проскочить. На первой карете освещать дорогу моим фонарем, а к задней части прицепить какую-нибудь лампу. Второй карете важно будет видеть, где и куда поворачивать. Ну и не гнать коней в темноте, конечно. Если все время будем держаться дороги, то тогда и ноги лошадям не переломаем. Дали команду, поменять лошадей. Пока шли подготовительные работы, возничии занялись лошадями. После расспросов относительно задних фонарей, выяснилось, что вот ни о какой лампе разговора идти не может. Тогда приняли решение, что вторая карета едет буквально в десяти метрах от первой. Та лошади сами смогут определить, где повернуть, да и свет от фонаря на первой карете все равно будет хоть что-то, но освещать. Быстро проделали все перестановки. Я отдал фонарь Зравшуну и отправил его на первую карету. Он у нас самый искусный боец, а во второй карете едем все мы. С фонарем разобрались быстро. Договорились, что он включит его тогда, когда будет уже практически ничего не видно. Перераспределились по каретам и двинулись дальше, раздав всем сухари и воду. С Зравшуном договорились, что если он будет останавливаться, то подает нам условный сигнал фонарем, чтобы наши лошади не влетели в его карету. Это будет свет под ноги нашим коням. Лошадям, как могли, объяснили этот знак и показали его. Те, вроде, поняли. На возничих в такое время суток надежды было мало. Лошади, конечно, видели в темноте получше нас, ведь они уходили на охоту по ночам, но одно дело, когда ты свободен и сам можешь выбирать себе дорогу и совсем другое, когда к тебе прицеплена карета, которая ограничивает свободу движения, да и весит немало.

2.28. Глава 28.

* * *

Едва мы все перераспределились по каретам, возничих сменили на тех, кто отдохнул, как наш караван тронулся дальше. Пока лошади держали прежнюю скорость, эти хорошо отдохнули, успели поесть и попить, так что если мы сократим время своего пути то, возможно, спутаем карты тем, кто нас загоняет в угол. Из всей нашей бригады я оказался самым свежим, так как проспал почти всю первую половину дня. Забрал из кареты оба колчана со стрелами и заново собрал свой лук. Проверил тетиву и закрепил его невдалеке от себя, так как рядом, на передней стенке кареты было приспособлено несколько крючков для каких-то нужд возничих. Проверил, как снимается лук и, найдя оптимальный вариант, чтобы снимался без задержек и был недалеко от меня, стал целенаправленно управлять лошадьми. Те без понукания бежали на положенном расстоянии. Время шло, темнело все сильнее, но вокруг пока было спокойно. Вскоре возничий на первой карете зажег свет. Он бил поверх голов лошадей и те могли выбирать нормальную дорогу, объезжать опасные для их ног участки. Скорость была значительно меньше той, с которой мы скакали днем, но все равно, мы продвигались к намеченной цели. Прошло, наверное, часа четыре, когда в свете фонаря стали мелькать фигурки заводных коней. Что-то они стали жаться к каретам, видимо что-то чувствуют или видят. Я стал крутит головой по сторонам. Но разглядеть что-то в таком мраке было невозможно. Вспомнил о небольшом фонарике, на зажигалке. Может, посветить им. Я вытащил из рюкзака зажигалку и включив фонарик, направил его свет туда, где мы проехали несколько минут назад. В свете фонарика я увидел красные глаза. Их было огромное количество, как мне показалось вначале. Но потом я различил, что каждая тройка глаз совершает равномерные колебания, независимые от остальных троек. Это у них что, по три глаза на каждой морде? Как бы там ни было, а кони жмутся к нам именно из-за них. Я вставил фонарик в рот и, притянув к себе лук, наложил первую стрелу. Выбрал крайнюю, хотелось сказать пару, но нет, тройку глаз и спустил тетиву. Глаза дернулись, но продолжали бежать. Вторая стрела заставила эти глаза потеряться в ночи. Перевел лук на ближайшие несколько глаз. Здесь выпустил стрелу, не задумываясь. Куда попадет, туда попадет. Плотность еще не видимых туш была большая, так что попал. Еще одна тройка вышла из игры. Однако и глаза приблизились. Я стал, как автомат выпускать стрелы. Вскоре смог различить и преследователей. Странная смесь кабана и волка. На последнего преследователя потратил четыре стрелы, но наконец, и он рухнул на землю. Я закричал переднему возничему, чтобы остановился, так как наши лошади последние несколько минут неслись так, как и днем. Остановив коней, которые с трудом дышали, я предложил возничим, высыпавшим из карет, поменять лошадей, а я пока схожу, вытащу стрелы. У меня их не так уж и много, а ехать еще далеко. Только я направился по нашим следам, как меня догнал Зравшун. Он пристроился ко мне немного сзади, чтобы не мешать мне светить фонарем, который опять был у меня во рту, а стрела на луке. Первым мы обнаружили соответственно того, которого я завалил последним. Три стрелы торчали в нем, но он был еще жив. Зравшун обойдя меня, держащего этого монстра на мушке, одним ударом перерубил горло этой твари. Сабля исполнила какой-то замысловатый пируэт, но не соприкоснулась с поверхностью дороги, но и горло вспорола знатно, я бы даже сказал, виртуозно. Я бы, наверное, постарался перепилить такое горло саблей, ведь неудобно же. Зравшун вогнал свой клинок рядом с каждой из стрел, и я их, достаточно легко вытащил из туши. Мы двинулись дальше. В общем мы не нашли только одну тушу, ту, первую, которую я пристрелил или ранил в стороне от направления движения карет. Из этой ночной битвы я вышел с ущербом. Минус пять стрел. Часть не нашли, часть была переломлена. Переломленные я все равно вытащил, так как можно было заново использовать наконечники и оперение. Провозились мы с Зравшуном минут сорок, а тут уже и светать начало. Так что выключил фонарик, и мы отправились обратно к каретам.

Небо светлело с каждой минутой, когда мы добрались до карет, то все пассажиры топтались вокруг них. Та туша, которую я подстрелил самой последней, лежала сейчас рядом с каретами. Тут было то, с чем ее можно было сравнить, и я понял коней, это действительно был хищник с большой буквы. Я поинтересовался у Зравшуна, как называются эти звери? Тот только недоуменно пожал плечами, мол не знаю и знать не желаю. Но он не на того нарвался. Я удивился, что такой прославленный наемник не знает хищников своего мира, на что Зравшун зло бросил мне, что и те, кто в каретах, не знают этих зверей. Как выяснилось чуть позже, он был прав. Все наши попутчики видели этих зверей впервые. Это что же получается, кто-то выпустил на нас какое-то свое секретное оружие. Но тогда получается, жители этого мира не знают этих зверей, значит, звери из другого мира. Мой отпадает, остаются те, с кем маги поддерживают отношения. А если только маги поддерживают отношения, то и покушение организовали они. Теперь вопрос, на кого из нас? В голову приходит только Ликура. Она член Малого Ковена. Насколько я понял, должность является скорее обязанностью, чем дает какие-то льготы, значит, я не все знаю о своем учителе. Нужен предельно откровенный разговор. Во всяком случае, я должен понять, что нас может ждать на пути следования. Я нисколько не удивился бы, если бы по приезду нас к Зравшуну домой выяснится, что никто никаких писем никому не писал. Для Зравшуна это хорошо, а вот мы оставили баронский замок и прилегающую территорию без хороших командиров. Зравшун и Вантилий, цвет местного гарнизона, хитростью вырваны из дружины барона. По-хорошему нам сейчас следовало бы развернуться и гнать в замок, но над всем этим походом висят обязательства перед богами, значит нужно ехать до конца. У нашего путешествия ест только один хороший момент, Зравшун разберется в своих неувязках с семьей. Ну и раз уж мы, лекари приедем, то может действительно, нужно кого-то вылечить. Может как раз в этом и состоит интерес богов в этом предприятии. Все эти мысли промелькнули у меня в голове буквально за пару секунд, пока мы обходили тушу и приблизились к баронессе. Я, взглянув Ликуре прямо в глаза, попросил у нее выделить мне пару минут для приватного разговора. Ликура выдержала мой тяжелый взгляд и молча кивнула мне в направлении кареты, так как коляска с малышом находилась снаружи и ее сейчас придерживала служанка.

2.29. Глава 29.

* * *

Едва мы уединились в карете, как баронесса задала вопрос первая. Она, применив какое-то заклятие, заставила меня оцепенеть и поинтересовалась, не из моего ли мира эти монстры. Я, находясь под своеобразным гипнозом, выдал отрицательный ответ. Баронесса сняла заклинание, и меня начало лихорадить. Я пытался вдохнуть, но воздух не поступал в легкие, я почувствовал, что проваливаюсь в какую-то дыру. Наконец звонкая пощечина, и я с хрипом сделал первый вдох, а затем на меня накатил кашель с рвотой, так что я свесился из кареты и меня основательно прополоскало. Пока это все со мной происходило, баронесса терпеливо ждала, когда меня отпустит. Наконец все вроде прекратилось, и я вопрошающе уставился на Ликуру.

- Серигей, это можно выяснить и потом. Сейчас я хотела бы услышать, для чего ты позвал меня на приватный разговор. Свою информацию я получила, так что теперь очередь за тобой. Я, зло глядя на присмиревшую баронессу поинтересовался.

- Ну, хорошо, Ликура, я бы хотел получить некую информацию о твоем статусе в магическом сообществе. Не то, что ты всем рассказываешь, а тот, о котором мало кто знает. Если нельзя о нем рассказывать, то я хотел бы получить простое подтверждение того, есть ли у тебя какая-нибудь должность в магических сообществах, которая дает тебе власть, привилегии или приближает тебя к кругу элиты страны?

Ликура слегка призадумалась, а потом кивнула в знак того, что такая должность есть. Но по ее виду можно было сделать вывод, что она не расскажет о ее статусе больше ни слова. Тогда я задал следующий вопрос, меня интересовало, где находится штаб-квартира этого сообщества. Можно просто указать, в этом мире, или в каком-либо другом. Ликура опять, некоторое время обдумывала свой ответ, а затем сообщила, что он находится в одном из миров магической шестерки. Тогда прозвучал мой последний вопрос, а не могут эти звери, что накинулись на нас сегодняшней ночью быть из того мира? Ликура задумалась лишь на мгновение, а потом призналась, что тот мир она не рассматривала как турист, а всегда появлялась там только на Совете. Ей открывали портал, и она просто переходила в другой мир. Тогда я ей открытым текстом сообщил, что нас пытаются устранить ее коллеги по ремеслу, которые живут в том мире. И раз мы все это определили, то нам теперь нужно определить, кому это выгодно, это и будет заказчик, а может, и исполнитель. Ликура задумалась, потом поинтересовалась, на основании чего я сделал такое заключение. Я ей, честно, как на духу выложил, что в нашей команде все лица имеют очень низкий статус в этом мире. Обо мне можно даже не думать, я ученик лекаря. Вантилий ценится только как руководитель обороны, ну и с некоторых пор он еще и командир специального подразделения для особых заданий, подчиняющийся непосредственно самому барону, но об этом пока никто не знает. Зравшун, а вернее Малый Ковен, только недавно раскрыл его инкогнито, но и он не представляет такого интереса для чьих-то честолюбивых замыслов. Остаются только баронесса и ее сын, всех остальных можно даже не рассматривать, это мелкие сошки, ее служанка и возницы. Поэтому я и говорю, нужно искать того, кому выгодна смерть или уход Ликуры с того поста, Хмурого можно не рассматривать, так как он наследник, а значит сначала должен умереть тот, у кого он наследует все права. Можно, конечно, начать с конца, но обычно так не делается.

- Как, как ты назвал моего сына? - А потом расхохоталась, повторяя нараспев, "Хмурый, Хмурый, Хмурый". - Ну, ты Серигей и придумал прозвище для моего сына, а я-то гадала, как его назвать. А ведь и точно, Хмурый. Он все время хмурит бровки. Ладно, давай будем трогаться вперед, слишком мы тут задержались. Я там приказала шкуру снять с того монстра, что ты убил. Так что должны были уже сделать. Это тебе мой подарок. Там возничие шкуру натрут, чтобы не воняла, а потом обработают. Так что будет тебе прикроватный коврик.

Я передернул плечами, каждый день видеть напоминание этой ужасной ночи. Но с баронессой не поспоришь, так что положу и буду каждое утро на него голыми ногами наступать. Бррр. Поблагодарив баронессу, выбрался из кареты и направился к своей. Возничие уже укладывали шкуру где-то на задках кареты. Мы расселись по транспортным средствам и двинулись дальше. Мужики в карете не хлопали меня по плечам, не заводили разговор о том, что я хороший воин. Они как-то притихли, и было видно, что подавлены. Я терпел такое настроение минут сорок, а потом не выдержал и стал их распекать. Когда те начали оправдываться, вот тут и выплыла правда, что оказывается, я делаю их работу, а они ни на что не годны. Проворонили побег мага и нападение пятерки оборотней, проспали атаку неизвестных тварей, короче они себя ощущали ниже плинтуса. Я постучал себя по лбу костяшками пальцев и обратился к их разуму. Ведь в первом случае они ничего не могли противопоставить не просто магу, а председателю Ковена. Пусть и Малого, но сам-то маг, величина. С пятеркой разобрались только благодаря Зравшуну, если бы он не подстрелил одного из пятерки, то нас бы просто прирезали потихоньку. Ведь я-то включился только потому, что Зравшун растревожил этот улей. А в последнем случае их вины вообще нет никакой, так как я сам вызвался подежурить ночь, так как выспался, пока меня Ликура приводила в порядок. Так что хватит изображать из себя сосунков. Я у них учиться бою на саблях собрался, а они в кусты. Нет, так не пойдет. Ведь лучше них никого в целом замке нет, так что хватит разводить меланхолию. Пора брать систему охраны карет в свои руки и добиваться четкости и слаженности работы всей команды, а не вешать на себя все. Ведь их всего двое. В ночное время это как получается, один спит, а другой сторожит? Нет, так не пойдет. Основные боевые единицы должны всегда быть в форме, а это значит, что дежурить должны все участники нашего каравана, за исключением женщин, конечно. Задача сторожей не героически нестись в степ или лес за непонятно кем или чем, а просто разбудить одного из них, вот и все. Кроме того нас еще и охраняют лошади, а уж с ними я сам договорюсь. Они теперь меня все любят, я их от чьих-то клыков спас, как они сами считают. Ведут себя не лучше, чем Зравшун с Вантилием. В общем с сегодняшнего дня начинается реорганизация охранной службы нашего каравана. Начальником назначается Вантилий, который и будет распределять охранные пары так, чтобы и охрана была сильная и отдохнуть все успели. В общем, не мне их учить.

2.30. Глава 30.

* * *

Теперь наше продвижение напоминало бегство. Мы делали только короткие перерывы, да и то, останавливались в таких местах, что другой караван просто не остановился бы. Лошадей меняли часто, те должны были накормить себя и немного отдохнуть. Хорошо, что пошли крупные лесные массивы и дичи для лошадей хватало. Мы в таком темпе проехали целых двое суток, а потом решили сделать привал. Нужно было всем дать отдохнуть и немного подремонтировать кареты. Лица у всех осунулись, так что хороший отдых был нужен нам всем. Остановились у широкого ручья, мелкого, с каменистым дном. Я повел лошадей мыться. По-моему те, кто был со мной в первом походе, всем рассказали, что с меня нужно требовать, так что я занялся чисткой их шкур и расчесыванием гривы. Ко мне выстроилась целая очередь, так что я работал не покладая рук около двух часов. Наконец вожак этого табуна подал сигнал, и они сорвались в направлении ближайшего леса. Я тоже, привел себя в порядок, умылся и почистил одежду. Место на джинсах, где меня зацепили саблей, опять покрылось бахромой, но я решил не обрезать нитки, так как благодаря такому ершистому виду, шов все еще держался. Не хотелось бы ходить и сверкать голым бедром. Шрам потихоньку рассасывался. Теперь это был бугорок гораздо светлее, чем цвет моей кожи, и он постепенно преобразовывался в простую полосу шрама на краях раны. Ликура сказала, что сабля разрубила мясо до кости и поцарапала ее отколов несколько кусочков кости, вот поэтому она меня так долго лечила. Нужно было, чтобы эти кусочки вышли. Когда я вернулся, то вместе со мной прибежал один из коней, таща в зубах довольно крупное животное, которое и положил возле моих ног. Мои попутчики встрепенулись и завистливо глядя на меня принялись нахваливать принесенную дичь, так как та считалась деликатесом. Я махнул рукой нашим возничим, которые были на все руки мастера, чтобы приготовили нам что-нибудь вкусное. Тушу тут же унесли разделывать, а еще через некоторое время над нашим лагерем распространялся умопомрачительный запах жарящегося мяса. Мужики нарезали все мясо на длинные полосы и жарили его на камнях, подтащенных к костру. Главный специалист только успевал переворачивать поджарившиеся куски, так что процесс скорее напоминал конвейер на каком-нибудь мясокомбинате. Когда мясо сняли с камней, то большую часть завернули в крупные листья какого-то растения и уложили в задние ящики карет. Получалось, что мы обзавелись консервированным продуктом, который, конечно, не будет лежать целую неделю, но три-четыре дня, благодаря каким-то травам и своему жиру, продержится. Остальное мясо нам подали к столу. Все потянулись за кусками и трапеза начала набирать обороты. К столу, на запах, заспешили и охранники, так что Вантилий только грозно шевелил усами и вращал глазами, но аромат, источаемый мясом, угробил на корню всю дисциплину. За столом это прекрасно понимали, поэтому все без исключения поглядывали по сторонам, пассивно помогая нашим охранникам. Мне запах, и вкус нашего деликатеса немного напомнил мясо сайгака. В общем, этот обед войдет в историю баронства, как самый незабываемый, ведь мы были вымотаны дорогой, до этого ели только сухой паек, и вдруг, такое изысканное мясо, да еще так искусно приготовленное. Все за столом требовали вина, но Вантилий, на этот раз рявкнул с такой яростью, что все мигом притихли. Если честно, то он был прав, ничего еще не закончилось, нас могут ждать на любом участке пути. Его окрик подействовал отрезвляюще, и мы начали собираться, чтобы продолжить путь. Уже когда все было уложено в кареты, и мы стали прохаживаться в нетерпении возле них, прискакали лошади. Две пары молча подошли к своей упряжи, и возничие принялись впрягать их в кареты. Через десять минут мы уже катили по дороге уводящей нас все дальше и дальше от родного баронства.

Ближе к вечеру нам, все чаще и чаще стали попадаться небольшие речушки. Пока дорога была проложена так, что речки пересекала вброд, но судя по обилию водных преград, вскоре мы будем вынуждены пересечь крупную реку. А это значит, мост или паром, что в любом случае означает, что нас лучше всего поджидать именно там. Я поделился своими сомнениями с Зравшуном и Вантилием. Те меня внимательно выслушали, а потом успокоили меня, что они сами все время думают об этом. Тут у меня возникла одна мысль, я предложил попросить лошадей, чтобы они нашли приемлемый для нас брод через такую реку, ведь не может же быть, чтобы не было каких-то тайных троп или проходов. Ведь не всем хочется проезжать именно там, где проезжают все. В голове у меня крутились слова "контрабандисты, разбойники". Но для других их было лучше не озвучивать. Оба мои собеседника подняли меня на смех, как же, попросишь наших лошадей, это они мне взятку притащили, а вот для других ничего делать не будут. Ну, тут они не правы, мы же одна команда, да и не хочется мне опять саблей махать непонятно против кого. Лучше бы объехать. На очередном привале я попросил вожака поискать такое место, чтобы можно было объехать ждущую нас впереди паромную переправу. Зравшун просветил нас, что моста нет, а вот такая переправа, действительно будет нас ждать. Конь меня понял и умчался к своему табуну. Вскоре одна из лошадей отделилась от табуна и, мягко стелясь над землей, понеслась куда-то вдаль. Ух ты, а я и не знал, что они могут скакать с такой скоростью. В этот раз мы ночевали опять на берегу речки. На всякий случай поменяли всю воду на свежую. Инициатором такого мероприятия выступил я. Мужики таскали кожаные меха и ругали меня, что я не даю им отдохнуть. Я, кстати, не отлынивал а, как и все таскал эти кожаные бурдюки. Уже почти в темноте поужинали всухомятку, так как решили костра не разжигать, ведь его на равнине будет видно далеко. Едва рассвело, как мы начали собираться в дорогу. В этот раз запалили костер ближе к речке, в низинке, и приготовили кашу с мясом из наших запасов. Плотно позавтракали и тронулись по наезженной дороге. Не прошло и полчаса, как нам навстречу прибежал взмыленный конь. Вожак остановил наш караван и оба коня, прижавшись мордами, что-то обсуждали между собой. Вскоре, не обращая внимание, на тянущих вожжи возничих, первая карета стала забирать в сторону от дороги и не к реке а, наоборот, на небольшой бугор, тянущийся вдоль дороги. Возничие только разводили руками, а обе кареты теперь катили за тем самым конем, который бегал в разведку. Колеса подскакивали на небольших камнях, в целом, кареты шли более или менее ровно. Вскоре нам пришлось преодолеть вброд еще пару небольших речушек и взобраться на, как оказалось, последний невысокий холм. С него открывался вид на широкую реку, плавно изгибающуюся перед нами Наш провожатый уверенно вел нас по какой-то одному ему ведомой дороге, но колеса карет катились легко, да и камней здесь практически не попадалось. Конь уверенно двинулся в воду гораздо ниже изгиба реки и идя сильно наискось брел в воде погрузившись в нее почти по колено. Возничие быстро смекнули в чем дело и переложили наш провиант и все что лежало в задних ящиках карет, на сидения, потеснив пассажиров. Кареты въехали в воду и стали погружаться все глубже и глубже, пока вода не стала переливаться по полу карет. Выше этого уровня вода не поднималась, так что вскоре кареты стали выбираться на противоположный берег. Зравшун встрепенулся и, повернувшись ко мне, предложил возглавить наш караван, так как эти места ему очень хорошо знакомы. Так мы срежем изрядный кусок дороги, да еще и хорошо поохотимся, а то ему очень лошадиный подарок понравился. Перебежав в первую карету, Зравшун стал пояснять возничему, куда ему править. Лошади опять стали послушными и мы прямиком двинули к невысоким горам, стоящим у нас по левую руку.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.


Обатуров Сергей Георгиевич

Прогрессор поневоле. Книга 3


Аннотация:


Обстоятельства заставляют ГГ отправиться в путешествие по cтране.

3.1. Глава 1.

Вскоре дорога, а вернее бездорожье несколько выровнялась, и кареты покатили немного быстрее. Возничие опять переложили поклажу по слегка просохшим ящикам, и в карете теперь можно было разместиться с комфортом. Наше направление немного изменилось, Теперь это было уже предгорье, на таких пастбищах обычно пасут отары овец, но пока вокруг было пусто. Зравшун уверенно вел наш караван, все больше и больше забирая к горам. Горы были не высокие, но склоны у них выглядели крутыми. Если бы я сам ехал в этом направлении, то ни за что бы не полез в такие горы, а тем более с каретами, но Зравшун видимо знал что-то такое, что придавало ему уверенности. Лошади, чувствуя его настрой, тоже бодро бежали по мягкому травянистому ковру предгорий. В воздухе разливалось неповторимое благоухание, так и хотелось набрать охапку цветов и вдыхать их аромат, однако я помнил свой недавний урок, поэтому старательно отводил глаза от ярких цветов, а их здесь было видимо-невидимо. К аромату цветов примешивался и запах примятой нашими колесами и копытами, травы. Горы приближались, чувствовалось, что появился небольшой уклон, который немного сбавил нашу скорость, но не на много. Темп лошадей оставался таким же, как и в начале, так что чувствовалось, что для них такой подъем не представляет никаких проблем. Где-то в районе полудня мы опять резко изменили направление и устремились в одно из ущелий. Перед нами вставала стена кустарника, было непонятно, как мы будем продираться в таких зарослях. Но Зравшун не нервничал, а значит и нам не стоит волноваться. Вскоре, дорогу нам преградила еще одна речушка, небольшая, не более десяти метров в ширину. Первая карета съехала с невысокого берега в реку и, повернула прямо по руслу реки, забирая против течения. Мы повторили их маневр и кони, мягко ступая своими передними лапами, почти не создавая брызг, потянули кареты по песчаному дну реки. С копыт, конечно, немного летела вода, но возничие сидели высоко, так что никакого неудобства никто не испытывал. Лошадям, по-моему, даже нравилась такая езда. Мы проехали по реке метров триста, а потом выбрались на противоположный берег, и перед нами открылось неглубокое ущелье, обильно заросшее по краям каким-то кустарником. Так разрастаются ежевичные кусты в горах, создавая непроходимые заросли, но как ни странно, дно ущелья было свободно от кустов и, даже виднелась незаметная тропинка, поднимающаяся куда-то к невидимому, невысокому перевалу. Так вот значит, как мы переберемся через эти горы. Лошади не выказывали никакой паники, а бодро тащили кареты в гору. Зравшун предложил пока коней не менять, так как потом встретится еще один такой подъем, вот перед ним и поменяем. Все молча согласились, ведь ему виднее, это все же его земли.

Настроение у всех приподнялось, все-таки ночная гонка наперегонки с какими-то тварями из другого мира, сильно подорвала настрой людей, но теперь все опять приходило в норму, да и с тракта мы ушли, пусть нас теперь поищут наши недоброжелатели. В середине подъема решили выбраться из карет, оставив там только баронессу с ее служанкой и сыном. Распределившись по каретам, стали подталкивать их в горку. Немного запыхавшись, мы выбрались на первый перевал, теперь дорога шла под уклон и мы запрыгнули в свои кареты. Лошади, за счет своих мощных когтистых передних лап легко тормозили наши кареты, так что спуск прошел довольно непринужденно, и уже на закате, мы спустились с первого перевала. Было решено заночевать здесь, так как ночью по горным тропам передвигаться, а тем более на каретах, будет только ненормальный, так что мы разожгли костер и принялись готовить еду. Все же нужно было воспользоваться случаем и нормально поесть всей нашей честной компании. Теперь баронесса и ее служанка кушали со всеми вместе. Ночь, как и бывает в горах, упала внезапно, вот еще совсем недавно некоторые вершины освещало заходившее светило, а теперь над нами было только звездное небо.

Ночное дежурство решили не отменять, так что не прошло и часа, а вокруг костра уже слышался храп. Баронесса ночевала в своей карете, так что все приличия были соблюдены. Ночь прошла на удивление спокойно, видимо действительно, наши недоброжелатели потеряли наш след. Вот и пусть устраивают засады по всей длине тракта. Я тоже, как и все, завернулся в одеяло и провалился в глубокий сон, все же позапрошлую ночь мне не пришлось нормально поспать, а потом эта кутерьма с уходом с тракта и преодоление водных преград. В общем, я спал как младенец, который, кстати, уютно устроился в своей коляске и тоже видел десятый сон.

Утром, проснувшись, обнаружили двух пастухов, устроившихся возле костра и беседующих с Зравшуном. Как только люди начали вставать, пастухи откланялись и растворились на горных склонах. Утренний моцион и завтрак заняли около часа, так что отдохнувшие и полные сил и надежд, мы тронулись в наш не легкий путь. Вскоре, опять выбрав одно из ущелий по только одному ему известным признакам, Зравшун повел нас штурмовать второй перевал. Он мало чем отличался от предыдущего, так что буквально через пару часов после обеда мы выбрались в изумительную долину. Она простиралась до следующей горной цепи, которая угадывалась на горизонте. Это и было княжество Аштор. Не прошло и часа, как нас перехватил пеший дозор, видимо это были местные пограничники. Зравшун пообщался с ними, затем от отряда отделился один воин и, отойдя от нас на достаточно удаленное расстояние, выпустил почтовую птицу. Вот и все, с этого момента о нас появилась информация, но вот то, что на нас нападут в землях этого княжества, было очень сомнительно, да и сам князь был скор на расправу. Если таких умников поймают здесь, то затем, на протяжении очень длительного периода головы тех, кто посмел нарушить законы Аштора, будут украшать главные ворота столицы. Один воин из отряда пограничников взобрался к Зравшуну и мы отправились дальше. Теперь наше путешествие напоминало скорее прогулку. Всюду, куда бы мы ни приезжали, нас встречали приветливо, кормили, меняли воду и давали еду в дорогу. Лошади получали свой паек, можно было даже не охотится, так что заводные не отставали от нас и всюду тянули свои морды, выпрашивая еду. Похоже, что молва о нас значительно обогнала наш караван. Теперь в деревнях нас встречал местный голова, солидно расспрашивал Зравшуна о том, был ли наш путь легок и удачлив. О легкости и удачливости можно было бы поспорить, но видимо, это была дань традициям, так что небольшая остановка и мы опять продолжаем свой путь. Наконец, в конце второго дня, после того, как мы спустились с гор, вдали показалась столица герцогства Аштор.


3.2. Глава 2.


* * *

Дорога, извиваясь, целилась, целилась и, наконец, привела нас прямо к воротам мощной крепости с замковым комплексом внутри. Архитектура разительно отличалась от той, что проповедовали в баронстве, куда я попал из своего мира. На воротах красовались чьи-то головы. Герцог Картжол был в своем репертуаре. Как по секрету рассказал нам Зравшун, он не помнил ни одного дня, когда бы на воротах не было отрубленных голов. Понятно, что рубили их не каждый день, но все равно, слава грозного и жестокого герцога Картжола была известна далеко за пределами герцогства. Кроме того, Картжол, а вернее Фелидас была близкой родственницей короля, так что почет и уважение в масштабах всей страны они имели, и даже за ее пределами. Стража на воротах была предупреждена и мы неожиданно обзавелись почетным караулом. Еще двадцать минут блуждания по запутанным улочкам и наконец, наши кареты въехали на замковый двор. Возничие быстро сориентировались в ситуации, и наш кортеж четко остановился рядом с лестницей у центрального входа в замок. Слуги кинулись к дверцам кареты, помогая всем выбраться из них, Вантилию и Зравшуну протягивали руки, желая помочь спуститься на подножку. Те рычали и свирепо вращали глазами, не обошли такие услуги и меня. Я не сопротивлялся, пусть почувствуют себя нужными, тем более я здесь присутствовал как ученик лекаря. Нас проводили до самых дверей, уже проходя вовнутрь одним из последних, я услышал набирающий обороты шум. Приглядевшись, выяснил, что нас встречают родители Зравшуна. Они стояли на середине лестницы, поджидая своих гостей. Оказалось, что это небывалое проявление признания статуса гостя, но здесь случился юридический казус, так как в числе прибывших был и их сын. Баронесса, будь она одна, удостоилась бы чести быть принятой в тронном зале, так как герцогский трон оказывается, присутствует. Баронесса понимала всю щекотливость этого момента, поэтому мягко вытолкнула вперед их сына, и мы все дружно последовали за ним. По тому, как разгладились лица встречающих, стало понятно, что вопросам этикета здесь уделяли огромное значение, что и не удивительно, учитывая происхождение жены герцога. Зравшун не утерпел, и бросился к родителям. Весь зал трогательно вздохнул, это настолько напоминало дворцовую сцену в мультфильме "Шрек", что я чуть не расхохотался. Баронесса уловила отголоски моих мыслей и незаметно двинула меня кулаком в бок. Наконец трогательная сцена закончилась, и всех громогласно пригласили в обеденный зал. Мы тронулись за своими сопровождающими, по ходу у нас забрали вещи, и пообещали, что они будут дожидаться нас в наших комнатах. Вантилий шепнул, что это один из способов предотвращения покушения на особ королевской крови. Ну, в общем-то, что-то в этом есть, ведь если пошарить у меня в рюкзаке, то там можно обнаружить очень много такого, что можно принять за оружие наемного убийцы. Тем временем вся толпа втекла в огромный зал. В середине были накрыты длинные столы, образовывающие букву "П", Во главе стола были поставлены резные стулья, ничуть не уступающие тем, что стояли в лаборатории Ликуры. Здесь это был признак достатка. Стали рассаживаться. Мы с Вантилием стояли и ждали, когда нам укажут на наши места. Что он, что я, мы оба были впервые на таком приеме. Однако все решилось просто, Зравшун замахал нам со своего места, и мы направились к нему. Наверное, нам не следовало этого делать, так как мы оказались ближе к герцогской чете, чем баронесса, но Зравшун закусил удила, и по нему было видно, что он больше рад нам, чем всей этой разноцветной толпе, окружавшей его родителей. Наконец все устроились и пир, в честь приезда наследника, начался. Конечно, все было завуалированно и прозвучало имя баронессы, как основного лица гостей, но Зравшун-то был не гость, так что заздравные речи сыпались то в одну сторону, то в другую. Мы налегали на еду и попивали вино, так как питались мы всю дорогу очень скудно. Несколько дней вообще ели только сухой паек. Зравшун тогда жаловался, что если бы он знал, то взял бы с собой коробку той лапши, что я ему презентовал. Но везла нас баронесса, а значит, она обеспечивала нас всем необходимым. Но как бы ни было, а мы смогли доехать, так что скоро все неудобства пути забудутся, да и последние два дня все же наше питание наладилось благодаря тому, что очень многие знали наследника и снабжали нас полноценной едой. Не так скоро, но поздравительные тосты закончились, и следовало приступать к самому щекотливому делу, цели нашего приезда. Это чувствовали и герцог с герцогиней, поэтому гости были приглашены на аудиенцию к его сиятельству, а мы могли отправиться в свои комнаты. Расставшись с главными действующими лицами, мы с Вантилием отправились к себе. У нас с ним была одна комната, так что слуга направился с нами, чтобы показывать дорогу. Наконец мы оказались в своей комнате и принялись обустраиваться. Определились с кроватями, Вантилий тут же завалился на свою, даже не раздеваясь. Я так не мог, просто не привык. Я умыл лицо и руки в стоящей в углу небольшой бочке, из которой воду следовало набирать высушенной и выскобленной половинкой какого-то толи плода, толи овоща. Форма была оригинальная, но для того, чтобы использовать как ковш, практически подходила. Мыться следовало над тазом, Почти родным братом того, что я держал в руках, наполненное водой. Процесс омовения прошел у меня достаточно быстро, так что я направился к своей кровати. Разделся и сложил свою одежду на спинку кровати, в ногах. Сам уютно устроился под теплым одеялом. Все же в каменных замках жить ужасно холодно. Но одеяло напоминало перину, так что буквально через пять минут я стал проваливаться в сон. А что, усталость, плюс мы плотно покушали, да и выпили немало, так что глаза мои отяжелели и я буквально провалился в сон.

Проснулся я оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Я, приходя в себя, услышал тихий голос.

- Господин, господин, просыпайтесь, вас желает видеть герцог.

Я стал разлеплять глаза, а мне уже подавали мою одежду. Слуга шепотом торопил, мол, нехорошо заставлять герцога ждать. До меня, наконец, дошло, чего от меня хотят, и я стал одеваться. Слуга опять настойчиво попросил делать все тихо, чтобы не разбудить своего соседа по комнате. Я перевел взгляд на кровать с Вантилием. Было плохо видно, но разглядеть человека, приставившего огромный тесак почти к шее Вантилия я смог. Сглотнув комок в горле, я кивнул и, действительно стал одеваться, стараясь не разбудить своим шумом Вантилия. Ему ведь, даже вдохнуть не дадут. Когда я потянулся к сабле, то на мою руку легла рука слуги, и он отрицательно покачал головой. Кивнув головой в знак того, что я все понял, я направился к двери. Проходя я обернулся, чтобы увидеть как второй слуга, убрав нож, быстро идет за нами. Мы крадучись вышли в коридор, и меня потащили за ближайший поворот. Там, прижав к стене, стали обыскивать. Все мои мелкие предметы их не интересовали, а вот складной нож "Зубр" они вытащили из моей одежды, и держа его у меня перед носом, поинтересовались, что это такое. Я, сделав честные глаза сказал что это лекарский прибор который помогает от таких заболеваний как жадность, глупость и наглость. Причем эффект очень стойкий, навсегда. Нож был помещен обратно и меня, завязав глаза, подхватили под руки и поволокли по запутанным переходам замка.


3.3. Глава 3.


* * *

С завязанными глазами я мог определять только вверх мы идем или вниз. Иногда я ощущал изменение объема пространства вокруг меня. Скорее всего, мы пересекали какие-нибудь залы или комнаты. Наконец меня поставили и, слегка отряхнув одежду, развязали глаза. Затем несколько раз стукнули в дверь и, передав меня с рук на руки охранникам, шепнули что-то на ухо одному из них. Меня провели в богато обставленную комнату. Вся мебель была какая-то громоздкая, но хозяину, наверное, нравилась, так как он сидел в одном из таких толи кресел, толи тронов. Махнув рукой охранникам, которые тут же исчезли, он подозвал меня жестом руки. Я подошел поближе и остался стоять, так как проявлять самодеятельность тут было чревато последствиями. Можно ведь очень долго всматриваться вдаль, находясь отдельно от своего тела, на одном из колов на городских воротах. А может мне, как почетному гостю найдут и более престижное место. Герцог побарабанил пальцами по подлокотнику своего монстробразного трона и, видимо приняв какое-то решение, грузно поднялся с кресла.

- Так, пойдешь за мной. Что увидишь или услышишь, должно остаться в тебе. Угрожать не буду, сам понимаешь. Так, а теперь тихо как мышь входишь со мной в комнату и осматриваешь герцогиню. Если замечу что-то не то, тогда не обессудь, убью не задумываясь.

Я прочистил горло и сообщил его светлости, что мне будет достаточно просто наклониться над герцогиней, он мне даже может руки связать, чтобы обезопасить ее светлость. Герцог задумался, а потом, щелкнув пальцами, приказал связать мне руки. Миг, и мои руки были туго стянуты каким-то кожаным ремнем. Причем проделано это было молниеносно. Я кивнул герцогу, что мол, готов, и мы вошли в опочивальню к герцогине. Это был роскошный, по местным меркам, будуар. Герцогиня лежала близко к краю кровати, так что мне не нужно было лезть куда-то по кровати, чтобы добраться до нее. Я подошел, и наклонившись стал осматривать ее ауру, постепенно погружаясь все глубже и глубже. Аура носила следы сильного воспаления, я начал осматривать внутренние органы сверху, хотя пятно на ауре говорило, что очаг воспаления находится в районе живота. Просмотрел легкие и сердце, затем переместился по пищеводу в желудок. Здесь появились следы воспаления, я обследовал ближайшие участки возле этих следов и наткнулся на желчный пузырь, наполовину забитый камнями. Не останавливаясь, я расширил область обследования, и обнаружил еще очаг воспаления в поджелудочной железе но, похоже, самую большую проблему вызывал желчный пузырь. На всякий случай я проверил и органы еще ниже, там все было в порядке, Совершенно случайно краем пятна своего сканирования я зацепил матку и разглядел там комочек новой жизни. Вот это да. Говорить герцогу про это или нет? Думаю, что сказать нужно, но сначала посоветуюсь с Ликурой. Я мысленно обратился к ней, но ответа не последовало, я позвал ее более мощным сигналом но, опять тишина. Краем глаза я заметил метнувшиеся ко мне две фигуры, и вскоре меня вытащили в коридор и, не давая моим ногам встать на пол, потащили обратно в кабинет герцога. Как только меня поставили посреди кабинета, так и не развязав руки и, удалившись, оставили нас с герцогом одних, тот перешел в наступление.

- Так, мои амулеты засекли, что ты пытался связаться с баронессой. Ты что, хотел меня обмануть? Я жду ответа. И, кстати, можешь не мучиться, баронесса сидит в одной из камер в моей темнице, так как не смогла подтвердить то, что я знаю и без вас.

- Зря Вы так с баронессой поступили, ведь у нее здесь ее ребенок и она его должна периодически кормить грудью. Он еще маленький. По поводу ее светлости, у нее проблема с желчным пузырем и желчевыводящими протоками. Все это пагубно сказывается на поджелудочной железе и желудке.

- Ха! Ты тоже запел про желудок. Нет, моя жена отравлена, и жить ей осталось немного. Королевские маги сказали, что около двух недель. Главный отравитель сидит там, недалеко от баронессы.

- Не знаю, что там Вам наплели Ваши маги, но у баронессы камни желчного пузыря. Если помочь рассосаться камням, то все остальное само постепенно нормализуется. Аура герцогини чистая, за исключением описанного мною участка. Может, Вы замечали, или она вам говорила, что у нее по пищеводу поднимается что-то кислое. Вот это и есть один из симптомов того заболевания, о котором я Вам рассказал. И с таким заболеванием можно жить долго, пока она не перерастет в злокачественную форму. Кроме того, я обнаружил еще кое-что и хотел поговорить с баронессой, можно ли это Вам говорить. Но раз Вы мне не оставили ни каких шансов, то могу сообщить, что герцогиня беременна, но срок еще очень маленький. Вот и все. В остальном никаких отклонений обнаружено не было. Версия об отравлении не выдерживает никакой критики.

Загрузка...