Прогрессор поневоле. Трилогия

1.20. Глава 20.

* * *

Утром проснулись поздно, это уже стало входить в привычку. Чтобы не будить Ликуру с малышом, принялся готовить все к завтраку. Достал из холодильника яйца, молоко и масло. Сегодня можно будет приготовить омлет. Нарезал хлеб и потихоньку пробрался в ванную комнату. Помылся и побрился, сегодня нужно будет демонстрировать приличного отца, так как к врачу я пойду сам, правда, может разрешат и Ликуру с собой взять, все-таки, заключение специалиста. Может что-нибудь посоветуют в плане лечения. Когда возвращался из ванной, то Ликура уже проснулась и кормила сына. Я протопал на кухню и включил электрический чайник, нужно будет заварить чай, а то потом будет некогда. Стал резать хлеб и сыр. Ликура закончила кормление и прошла в ванную. Теперь можно было приступать к приготовлению омлета. Я разбил яйца в миску и стал их взбивать. Слегка взбив их до негустой пены, я стал вливать туда молоко, постоянно взбивая венчиком получившуюся смесь. Посолил и вылил на горячую сковороду, в которой разогрелось сливочное масло. Как только вылил смесь в сковороду, то сразу накрыл ее плотной крышкой и стал делать нам бутерброды и заварил чай. В это время подоспел омлет, я выложил его на наши тарелки. Когда я уже заканчивал раскладывать его по тарелкам, на кухню пришла колдунья. Она потянула носом и вопросительно взглянула на меня. Я сообщил ей, что сегодня мы едим омлет. Это тоже яйца, но только взбитые с молоком и пожаренные в сковороде. Ликура удовлетворенно кивнула, для нее теперь все, что с яйцами, это правильно и вкусно. Надо отдать ей должное, съела она омлет с аппетитом и попросила научить ее, как готовить такое вкусное блюдо. Тем временем, нам следовало собираться в диагностический центр. Я поинтересовался у колдуньи, пойдет ли она к врачу вместе со мной и сыном. Ликура решительно кивнула. Ну, здесь все было понятно, когда я ей рассказал о том, как будет проходить диагностика, то она поняла, что мы ничего не увидим, так что дала мне полный карт-бланш на то, чтобы я был с малышом. Теперь же врач будет объяснять, что у ребенка не так и куда нам обратиться, а главное, чем, и как лечить.

Наконец мы начали собираться на улицу. Сегодня было еще теплее, чем вчера, так что на улице было комфортно. Проехали по знакомому маршруту, на этот раз такой давки не было, и мы даже посидели немного. Наконец показалась наша остановка, мы вышли и направились к зданию диагностического центра. Заняв очередь к врачу, мы просидели около сорока минут и, наконец, нас пригласили в кабинет. Медсестра уже выложила врачу наши снимки, и он принялся их разглядывать. Я, благодаря интернету, знал, что собой представляют такие снимки, Это, как если бы человека нарезали, как колбасу, на кусочки. Вот сейчас врач разглядывал такие кусочки. Заключение он написал раньше, а сейчас восстанавливал в памяти, что он хотел нам сказать.

Наконец он отложил снимки и обратился к нам. Как я его понял, то в мозге ребенка наблюдалась какая-то опухоль, которая давила на глазные нервы и затрагивала зрительные области мозга. Сделать заключение, доброкачественная или злокачественная опухоль он по снимкам не может, так что нужна биопсия, однако хирургическое вмешательство исключено, так как ребенок очень маленький и организм еще продолжает формироваться. Если опухоль злокачественная, то будет предложена химеотерапия, а если доброкачественная, то только хирургия, и в более позднем возрасте. Он выписал несколько направлений, поставил на них штамп и пожелал нам удачи.

Ничего себе, по меркам нашего мира это очень серьезно, тем более, если это злокачественная опухоль. Он нам ее прямо на снимках показал, так что это очень плохо. У меня даже настроение испортилось. Ликура видимо по моему эмоциональному фону поняла, что дело плохо. Она меня прямо так и спросила, что неужели дело настолько безнадежное. Я только расстроено кивнул головой. Не ломать же перед ней комедию, что все само собой рассосется. Ту я одернул себя и вспомнил, что мы же лечили раненых в замке барона, так неужели мы, два целителя, не сможем помочь рассосаться этой опухоли. Если удачно запустить этот процесс, то организм сам начнет нам помогать. Значит, нужно как можно больше узнать о таком заболевании. А где взять такую информацию? Где-где, да только в интернете, все остальное нам не понятно, не доступно и долго. Об этом я и сказал Ликуре. Мы, проделав знакомый маршрут, вернулись домой. Ликура стала раздевать малыша, а я пошел на кухню к компьютеру. На этот раз, компьютер настойчиво показывал мне, что пришло письмо. Я кликнул на сообщение о письме, и оно раскрылось. Оказалось, что нашелся еще один нумизмат. Он скинул мне выход на скайп и просил связаться с ним. Я кликнул на ссылку и, на удивление, клиент оказался в сети. Мы поприветствовали друг друга, и он начал выяснять, реально ли то, что я предлагал в письме. Я подтвердил. Он попросил продемонстрировать товар перед камерой. Я сходил в комнату и принес несколько монет. Монеты на продажу я выбирал самые обезображенные. Если честно, то все они были плохого качества. Каждый купец пробовал их на зуб, чтобы не обманули, поэтому по периметру монету, отступив от края около пяти-шести миллиметров, шла неровная полоса от зубов. По просьбе оппонента приближал их к камере или, наоборот, отводил руку подальше. Наконец мой собеседник сообщил мне, что возьмет пять таких единиц, цену он мне напишет в письме, там же укажет адрес, куда нам нужно будет приехать. Поинтересовался, почему у меня такой хмурый вид. Я ему рассказал о ребенке, у которого обнаружили опухоль головного мозга. Тот предположил, что я продаю монеты из-за того, что нужно собрать необходимую сумму на лечение. Я не стал его разубеждать, ведь если у нас с Ликурой ничего не получиться, то придется воспользоваться услугами земных врачей, а это, очень приличные деньги. Выйдя из скайпа и почты, я стал в поисковике искать информацию об опухолях. Что это такое и как они образуются. Через три часа я с уверенностью мог сказать, что врачи сами ничего об этом не знают. Складывалось такое впечатление, что все статьи написаны не для людей. Выводы и предположения строятся больше на домыслах, чем на реальном материале. В общем, я разочаровался. Ликура несколько раз заглядывала ко мне, и всякий раз, видя, как я недовольно мотаю головой, исчезала. Наконец я прекратил насиловать поисковую систему и вспомнил, что нам же нужно поесть. Крикнул Ликуру, ведь нужно было приготовить обед. Ликура пришла, а когда взглянула на мое лицо, то предложила опять сделать омлет. Я ее поучу, да и готовиться он быстро. Я не возражал. Мы еще раз прошли все стадии приготовления классического омлета. Он получился пышным, пока была закрыта крышка, а как только ее открыли, сразу опал. Ликура начала сокрушенно качать головой, но я ее успокоил, ведь у меня получается точно так же. Мы сервировали стол, нарезали хлеб и я вспомнил о квашенной капусте, которая стояла с начала зимы на балконе. Попросив Ликуру слегка подождать с едой, сходил на балкон и притащил банку квашенной капусты. Выложил небольшую ее часть в глубокую миску и приправил растительным маслом. По-хорошему нужно было бы еще и покрошить туда репчатого лука, но и так это блюдо ушло у нас на ура. Помыв тарелки и сковороду, мы вышли в комнату. Малыш тихонько спал, а рядом с ним лежал атлас, раскрытый на странице, где был изображен мозг человека. Ликура попросила показать то место, где сейчас находится опухоль. Я стал листать атлас, и нашел такой рисунок, где это место было хорошо видно. Потом показал на общем рисунке, где это место находится. Ликура задумалась, а потом меня спросила, что я по этому поводу думаю. Надо отдать ей должное, она не впала в истерику, не ругала кого-то, она просто ждала, когда ситуация проясниться. Думаю, что она была спокойна еще и из-за своего незнания такого заболевания, как рак. Для современного человека, услышать такой диагноз, это равносильно смертному приговору. Да, кто-то вылечивается, и опять же врачи не могут сказать, почему два одинаковых человека с одинаковым диагнозом имеют совершенно разные результаты одного и того же лечения. На кухне звякнул компьютер, значит, пришло письмо, а это надежда на деньги, которые действительно могут помочь в лечение малыша. Я извинился перед Ликурой и пошел читать послание. Предложение было более чем заманчивое. Клиент, если с монетами все нормально, берет пять штук. Окончательную цену определим на месте. Ориентировочная цена за единицу, три тысячи долларов США. Это же пятнадцать тысяч, мелькнуло у меня в голове. Мне, чтобы заработать такие деньги нужно трудиться целый год, а то и больше, учитывая налоги и прочие обязательные траты. Все мое богатство, это однокомнатная квартира в старом кирпичном доме. "Хрущевка", как такие называли в народе. Жилье очень-очень эконом класса. Встречу он мне назначил на завтра в три часа дня, так что сегодня можно было успеть сбегать на базар и узнать, что надумал базарком. Тот так шифровался, что не дал мне ни номера телефона, ни адрес, где бы мы могли встретиться. Только кабинет в административном здании на базаре. Я решил, что если выгорит, то он везет меня с товаром к леснику, там я рассчитываюсь с ним золотом. Контрольную монету я решил ему не давать. Ну, куда я дену товар на тысячу долларов. Это я забью всю комнату. Нет, пусть везет своего специалиста. Насколько я знаю, золото можно проверить химическим путем. Так что капнут какой-нибудь кислоты и все будет ясно. По качеству золота, тут я могу сказать, что там не научились еще сплавлять золото с другими металлами. То есть это чистое золото, но доказать это можно только расплавив монету. В общем, вопросов больше чем ответов. Схожу на базар, и сразу все станет ясно.

1.21. Глава 21.

* * *

Пока еще оставалось время до конца рабочего дня, отправился на базар. Сразу направился в административное здание. Базаркома на месте не оказалось, однако молодая девушка, сидевшая в соседнем кабинете, остановила меня, когда я искал базаркома по всем кабинетам. Выяснив, что я тот самый, кто собирается купить инструмент на бартер, вручила мне визитку, и передала просьбу позвонить на указанный номер в девять часов вечера. Делать нечего, я развернулся и отправился домой. Обратный путь я проделал на автомате, так как голова была занята расчетами. К какому из вариантов склониться. Если нумизмат купит монеты, то мы может сами закупить все, что нужно и вывезти к леснику. Но тогда, после этого нужно будет провернуть еще одну сделку с продажей монет, как антиквариата, ведь резерв денег нужен на случай, если у нас с Ликурой ничего не получиться в лечении малыша нашими магическими методами. Если выгорит с базаркомом, то тогда все нас устраивает. Резерв денег есть, товар закуплен, начать лечение у земных врачей можем в любое время.

Вот так, размышляя, я обнаружил себя возле собственной двери. Найдя ключи в кармане куртки, открыл дверь и затем постучал, чтобы Ликура открыла внутреннюю задвижку. Наконец дверь открылась и я, войдя, принялся раздеваться. Прошел в комнату, и обнаружил, что малыш спит. Мы прошли с Ликурой на кухню, и я рассказал ей, какие у нас перспективы. Пока все висит в воздухе. Сегодня буду разговаривать с базаркомом в девять часов вечера. Если мы договоримся, то завтра займемся вывозом товара. Нужно учитывать, что у нас одна телега, так что объем товара должен быть в пределах грузоподъемности телеги.

С нумизматом встречаемся завтра в три часа. Если получим от него деньги, то, при положительном решении базаркома, оставляем их на лечение малыша здесь. Если же базарком откажет, то тогда часть денег пускаем на закупку и перевозку инструмента, и выдвигаемся в баронство. Остатки денег, опять же, оставляем на лечение малыша земными врачами, но потом придется еще раз совершить продажу монет. Я напомнил Ликуре, что это всегда связано с риском, не только для наших денег, но и для жизни. Сейчас же, предложил ей пойти к малышу, пока спит, и попробовать просканировать опухоль нашими методами. Ликура призналась, что уже попыталась воздействовать на опухоль сама, но ничего не получается, сил не хватает. Я решил попробовать хотя бы увидеть опухоль, так, как я видел внутренне строение брюшной полости у вожака лошадей или у того воина, на стене замка. Мы вернулись в комнату, и я стал вглядываться в голову ребенка. Я пытался погрузиться сознанием за грань его ауры и начать видеть все, что находится внутри черепной коробки. Как я не старался, кроме ауры я ничего увидеть не мог, да и аура была видна не четко, а расплывчато, что не давало возможности применить магическую диагностику. Устало откинувшись на кровати, я признался Ликуре, что и у меня ничего не получается. У Ликуры было такое лицо, как будто ей пообещали дать конфету, а потом отобрали. Я предложил Ликуре не принимать все так близко к сердцу, ведь никто ей не обещал, что ребенок вылечится. Дома она смирилась, что малыш так и останется слепой, а здесь у нее появилась надежда, но начать лечение лучше всего в баронстве, а земные методы лечения такого заболевания лучше оставить на тот случай, если у нас ничего не получится. Я уверил ее, что земной метод лечения злокачественной опухоли очень тяжелый для пациента, а в нашем случае это грудной ребенок. Те препараты, которые в него будут вливать настолько ядовитые, что одним из проявлений их действия, будет выпадение волос. Это то, что мы увидим, а есть еще то, что не видно простым глазом. Например, как разрушается печень. Конечно, потом будут назначать всякие поддерживающие лекарства, но ущерб организму будет нанесен значительный. Так что лучше бы у нас получилось решить этот вопрос своими силами.

Было видно, что Ликура с трудом, но взяла себя в руки. Видимо в ее голове сложились все разрозненные куски информации. Время было позднее, так что она позвала меня ужинать. Мы доедали то, что я прикупил в первый день, после мытья холодильника. Денег не было, и я всерьез подумывал о продаже ноутбука. В интернет можно зайти и из интернет-кафе, зато не будем так впроголодь питаться. Мне даже неудобно стало перед Ликурой. Я, вроде как принимающая сторона, а нормально накормить не могу, Стыдно. Я помог Ликуре убрать со стола и помыть посуду, все-таки я не забывал, что передо мной баронесса.

Тут и время подошло созвониться с базаркомом. Я набрал номер его телефона и мне сразу ответил знакомый голос. Я поинтересовался, в силе ли наша сделка, а то я все приготовил для бартера. На том конце мой собеседник слегка помялся, а потом спросил, как мы будем определять качество моей продукции. Я ему сказал, что это самое чистое, какое только возможно, он может взять с собой специалиста и проверить, пока я буду разгружать его машину. Ведь убежать с таким количеством товара я просто физически не могу. Моя проблема заключается в том, что я потом буду перегружать инструмент на лошадей и доставлять его высоко в горы. Там дорог нет, а то я бы сразу завез все на машине туда. Так что, пока его специалист не проверит мой товар, то собственником его он и остается, до положительного заключения его специалиста. Со своей стороны я утверждаю, что это почти сто процентное качество. Базарком еще немного помычал в трубку, видимо что-то прокручивая в голове, а потом рубанул, что он согласен и мы можем выдвигаться с товаром от базара завтра в десять утра. Я подтвердил, что буду готов и поинтересовался, сколько единиц моего товара я должен взять. Оказалось, что четыре штуки его полностью устроят. Я подтвердил, что все понял, и мы распрощались.

Я был доволен, если все пройдет как надо, то у нас появляется шанс неплохо заработать на продаже монет нумизмату. С базаркомом меня настораживала сумма сделки. Получалось что-то около четырех тысяч долларов. Не думаю, что он будет заламывать цену, так как я написал приемлемые цены на каждый вид товара. Значит, будет большой объем. В крайнем случае, договорюсь с лесником и заберу остатки через три-четыре дня. В том мире пройдет недели полторы, как раз хватит довезти нашу телегу до баронства и вернуться еще с парой телег за остатками инструментов. Еще вертелось в голове мысль, что может взять телегу здесь, перед порталом разобрать ее и перенести по частям, а там собрать и если все поместится в две телеги, то мы одним рейсом привезем все. Однако, у нас нет лошадей, а если их здесь покупать, то тогда, овчинка выделки не стоит. Но если честно, то мне больше нравился первый вариант. В общем, мысли мои метались, так и не придя к какому-то одному решению.

Легли спать рано, Ликура чувствовала, что наступает переломный момент. Если ничего не получится, то нам нужно будет возвращаться в баронство и придумывать что-то, что поможет экономике их края подняться на новый уровень. Сейчас это была провинция, которая замахнулась на графский титул, а ведь за это могут и наказать. Нужно было задабривать окружение короля и его семью, а нечем. Пока новые производства только раскачивались и отлаживались технологии. Я качал из интернета технологии производства всего, до чего только мог дотянуться. В первую очередь меня интересовало производство стекла, литье и обработка металла, металлургия, ткацкое производство, налаживание деревообрабатывающей промышленности, развитие животноводства и сельского хозяйства. Чем больше я качал информации, тем больше понимал, что это, пустая трата времени. Лучше всего подходили старинные рецепты, проверенные временем. Как только в описании процесса появлялись какие-нибудь химические реагенты или редкоземельные элементы, то я на таком описании ставил крест. Мы с Ликурой договорились, что как только у нас появятся деньги, то мы пустим их, конечно, на лечение малыша, но если что-то останется, то закупим семена новых овощных культур, а так же птицу и, может быть рыбу. Про рыбу у меня появилась мысль еще тогда, когда я обдумывал, как нам плавать по бурной горной реке. У нас в таких реках водится форель. В свое время она считалась царской рыбой, как и зеркальный карп. Но, чтобы довезти такую рыбу живой до замка, нужно было очень постараться. Я хотел отдать все животноводство и сельское хозяйство на откуп барону и его жене, а самому заняться промышленными технологиями. Нужна была хорошая лаборатория и экспериментальный цех широкой направленности. Вот с такими мыслями я и заснул.

1.22. Глава 22.

* * *

Утром встал пораньше, так как нужно было успеть позавтракать и мчаться на базар. Деньги решил оставить у Ликуры. Когда загрузим машин и тронемся в горы, то все равно будем проезжать мимо нашего дома, вот тогда и заскочу за деньгами, а то всякое может случиться. Как я не старался делать все потише, но все равно, Ликура проснулась и пришла проводить меня. Условились, что когда я приду за деньгами, то позвоню в дверь, потом постучу вот так, и я отбил незамысловатый ритм. Ликура повторила за мной и, улыбнувшись, закивала головой. Наконец пришла пора поторопиться, а то я могу и опоздать. Торопливо оделся и побежал на базар. Мне повезло и я прибыл даже чуть раньше, чем рассчитывал. На мое удивление все уже было загружено в машину. Когда я заглянул, то глаза мои поползли на лоб от удивления. На глаз здесь было инструментов и оборудования на четыре телеги. Четыре телеги, четыре монеты. В принципе очень неплохо. Я кивнул головой сам себе и спрыгнул на землю. Когда обернулся, то увидел улыбающегося базаркома. Мы поздоровались и он поинтересовался, понравилось ли мне. Я молча показал ему большой палец, а потом прокашлявшись спросил, почему так много? Оказалось, что он просмотрел мой список, а так как раньше работал на заводе снабженцем, то на свое усмотрение включил кое-что дополнительно, так как я это не предусмотрел, кроме того, у меня было кое-что зачеркнуто, но по его, базаркома, мнению, все равно было нужно. Я спорить не стал, Попросил только включить тогда еще и плотные мешки, так как теперь везти все придется только на лошадях. Базарком пожал плечами и, подозвав какого-то молодого парня, отправил его за мешками. Через пятнадцать минут все было готово. Базарком поинтересовался, когда будет расчет. Я напомнил ему, что мы договаривались, что я передам ему монеты при разгрузке. Тот кивнул и махнул куда-то рукой. Буквально через минуту за газелью пристроился современный джип с водителем за рулем. На заднем сидении виднелся какой-то лысоватый мужчина, скорее всего тот, кто будет проверять золото. Я рассказал маршрут водителю газели, а когда повернулся, то базарком показал мне на старенькую шестерку. Я непонимающе посмотрел на него, тот улыбнулся и коротко бросил, что это грузчики. Умные люди деньги зарабатывают, а глупые только и умеют, что тяжести таскать. В принципе мне это было на руку, да и базарком подтвердил, что он хотел бы уладить все побыстрее. Я его заверил, что все будет тип-топ и мы расселись по машинам. Меня, как представителя заказчика, посадили рядом с тем лысым мужиком. Тот оказался действительно оценщиком и имел опыт работы с золотом. Базарком дал отмашку, и наша колонна двинулась в направлении гор. По дороге я попросил подъехать к моему дому, так как деньги я оставил дома. Водитель, по молчаливому согласию хозяина машины, подъехал к моему дому. Я выбрался из машины и степенно направился в подъезд. Не гоже бегать как пацан, ведь я солидный покупатель. Это уже в подъезде я пулей взлетел к себе на этаж и позвонил, а потом и отстучал наш условный стук. Ликура тут же открыла дверь. И передала мне четыре монеты. Я уже спокойнее спустился вниз и вышел из подъезда. Машина так и стояла с включенным двигателем, я подошел и сел в салон. Водитель тут же сорвался с места, и мы понеслись догонять колонну. Как мне объяснил базарком, ему не нужны проблемы с работниками дорожной полиции, а они обязательно за городом прицепятся к грузовой машине. Так бы и случилось, но наш джип вырулил вперед, и как только у полицейского возникало желание заработать на нашей газели, как тут же базарком, прямо из окна джипа разводил эту ситуацию.

По пути в горы таких мест было всего два, это пост экологов и стационарный пост дорожной полиции. Наконец мы свернули на проселочную дорогу и вскоре подъехали к домику лесника. Его самого не было дома, но жена была предупреждена, да и видела меня она, когда мы чаи с лесником гоняли. Она показала нам сарай, и мы приступили к завершающей фазе этой операции. Я организовал грузчиков, показал, куда и как выгружать инструмент и оборудование и отправился в машину к базаркому. Тот нетерпеливо ерзал на сидении, водителя не было, видимо он не входил в круг доверенных лиц. Я уселся удобнее и принялся извлекать монеты из внутреннего кармана. Когда появилась первая монета, то лысый мужик издал вздох восхищения, и по мере того, как я доставал монеты, он все больше и больше погружался в какой-то экстаз. Я поинтересовался, почему он так реагирует, на что тот мне ответил, что за свою бытность он насмотрелся на золото от слитков до монет. И ему даже не надо проводить анализ, так как он видит, что это монеты из чистого золота. Однако, работа есть работа и он принялся колдовать с какими-то химикатами. Капал на монету, потом что-то очень тихо говорил базаркому. Тот тоже проникся моментом, поэтому, когда мы выяснили, что я полностью с ними рассчитался, то базарком вытащил пачку пятитысячных купюр и всучил мне. Я непонимающе уставился на него. Тот улыбнулся и ответил, что это сдача, и кроме того, мне нужно будет рассчитаться с грузчиками. Каждому по пять тысяч. Я вздохнул с облегчением, так как денег у меня с собой практически не было, да и не только с собой, а вообще. Мы тепло распрощались, и я получил предложение, что если у меня опять возникнет необходимость, то я всегда знаю, к кому обратиться. Я искренне поблагодарил их обоих, так как не исключено, что я еще раз обращусь к ним. Мои коммерческие партнеры расцвели от уха до уха. Затем мы распрощались, и я пошел руководит процессом разгрузки. Джип уехал, а я присел на завалинке и постарался успокоиться. Все же я до конца не был уверен, что меня не обманут и просто не отнимут эти монеты. Конечно, я бы сопротивлялся и не факт, что противоположная сторона победила бы, но самое главное, товар бы я не получил, а у меня и так, каждый день на счету. Наконец я успокоился, приготовил пять бумажек по пять тысяч, и пошел к грузчикам. У тех работа спорилась, чувствовался опыт. Они не просто сбрасывали инструмент, а раскладывали его кучками, еще и сортируя. Наконец, через два часа работы были закончены, и я поблагодарил их. Я распрощался с женой лесника и пообещал с завтрашнего дня начать вывозить инструмент в горы. Если у меня и будет задержка, то только на один день. Парни стояли и терпеливо ждали, когда я с ними рассчитаюсь. Я выдал каждому по обещанной купюре, а пятую положил сверху и объяснил, что это за хорошую, качественную работу. Парни расцвели и сами предложили подвезти меня до города, я не стал отнекиваться, мне же сегодня еще к нумизмату нужно успеть. Мы сели в машину, гордость советского автопрома и уже через сорок минут я был возле своего дома. У меня в запасе оставалось еще полтора часа, так что можно закупить продукты и успеть покушать. Я заскочил в продовольственный магазин и набрал два больших пакета с едой. На мой звонок и условный стук в дверь, мне разрешили войти. Ликура увидев мое радостное лицо, да еще два пакета с едой сразу все поняла и обрадовалась, как ребенок. Теперь нам предстояло выдержать торги с нумизматом, и мы готовы отправляться в баронство.

Я разделся, и Ликура принялась помогать мне, выкладывая еду из пакетов. В этот раз я набрал деликатесов, консервы в банках и детское питание. Объяснил Ликуре, что мы завтра или послезавтра отправляемся домой, в баронство. Дорога длинная, и мы можем позволить себе не заниматься готовкой еды, а будем только разогревать готовую еду. А малышу взял детское питание на всякий случай. Когда сумки были разобраны, то Ликура попросила меня опять приготовить омлет. В этот раз она стояла у меня над душой и смотрела, как я его готовлю. Потом мы покушали, подождали, пока Ликура покормит малыша, а затем, прихватив шесть монет, мы направились к нумизмату.

1.23. Глава 23.

* * *

Рядом с Ликурой я чувствовал себя гораздо увереннее. Она, как-то уже вписалась в особенности нашей жизни, ее ритм. Видимо то, что она колдунья, объясняло такую высокую степень адаптации. Кроме того, Ликура могла за себя постоять и это были не пустые слова Она так лихо расправилась тогда с грабителями, правда и сил потратила много, но эффект того стоил. Вот и сейчас, я мог позволить себе расслабиться и, разговаривая с нумизматом, не опасаться за свои тылы. Ликура безоговорочно доверила мне вести переговоры, может впечатлилась моими успехами в приобретении инструмента, а может потому, что в последнее время узнала меня получше. Как бы там ни было, а автобус нес нас все ближе и ближе к завершающей фазе нашего пребывания в этом мире. Если все у нас получится, то мы завтра же выдвигаемся к границе перехода. Может Ликура еще поживет в моей квартире, а может у лесника, там посмотрим, но я прямо с утра начну загружать мешки и связывать их попарно. Я решил, что на каждую лошадь я буду укладывать четыре мешка, то есть две пары. Расстояние нам предстоит преодолеть небольшое, так что лошадки должны выдержать, а там, на месте перегрузим все в телегу, а на колесах везти гораздо легче, чем на спине.

Я так размечтался, что чуть не проехал нужную нам остановку. Мы, крича водителю, чтобы подождал, выбрались из автобуса и направились в нужную нам сторону. Я вчера специально просмотрел наш путь на компьютере, открыв карту города и проложив по ней наш сегодняшний маршрут. Ликура тогда стояла у меня за спиной и тоже смотрела на карту, но так ничего не поняла. Я пытался объяснить ей, что это карта города и вот так мы пойдем. Она не могла понять, как на этом плоском листе я вижу автобусы и дома. У них на родине охотники тоже рисовали карты, но это было скорее похоже на детские рисунки, ни масштаба, ни схемы всей местности, только основные ориентиры. И ведь потом могли передвигаться с помощью такой карты и даже, находили конечную точку. Это, правда, относилось только к охотникам. Да и такую карту могли разобрать только те, кто вместе жил и работал рядом с исполнителем карты. В чужих руках она была бесполезна.

Вот мы прошли пару дворов насквозь, и вышли к большой девятиэтажке. На нужном нам подъезде дверь была закрыта, но присутствовал домофон, так что я набрал номер квартиры и представился. Домофон запикал и дверь открылась. Мы с Ликурой и малышом прошли к лифту и через пару минут были на месте. Я позвонил в дверь и та тотчас же открылась. Я за всех поздоровался с хозяином и нам предложили войти в квартиру. Мы разделись, по очереди держа малыша на руках, а потом прошли в комнату. Здесь все дышало стариной. Видимо коллекционирование монет было не единственным увлечением хозяина. Он внимательно осмотрел нас, а потом пригласил меня к столу. Мы сели с двух сторон рабочего стола, а Ликура расположилась в кресле и внимательно смотрела на нас.

Хозяин квартиры представился. Оказалось, что зовут его Илья Степанович, и он профессионально занимается антиквариатом, а по совместительству еще и нумизмат. Он попросил меня выкладывать монеты, а сам встал и подошел к Ликуре и посмотрел на малыша. Поводил перед его глазами рукой и, видя, что зрачки никак не реагируют на резкую перемену света, кивнул своим мыслям и вернулся к столу. Я выложил все шесть монет. На лице Ильи Степанович внимательно посмотрел на меня, а потом напомнил, что речь шла о пяти монетах. Я послушно убрал одну монету со стола, и наш покупатель приступил к их осмотру. Сначала он, как и тот лысый мужичек, у базаркома, положил на тарелку одну из монет и капнул на нее какой-то жидкостью, а затем накрыл все это небольшим стеклянным колпаком. Сам в это время, вооружившись лупой, стал внимательно осматривать все монеты подряд. Наконец он принял какое-то решение и вернулся к той монете, что была обработана каким-то химическим составом. Он снял колпак, повторно капнул чем-то другим и стал смотреть на реакцию монеты. Та, по моему мнению, никак не реагировала. Так продолжалось довольно долго. Были проверены все монеты, как химией, так и визуально. Наконец он откинулся на спинку своего рабочего кресла и слегка улыбнувшись, начал со мной торговаться. Оказалось, что золотые монеты царской чеканки, так называемые "империалы", он бы взял по тридцать тысяч за штуку, но это не царские монеты, хотя вес у них гораздо больше, да и золото очень чистое. Но таких монет нет в каталогах а, следовательно, и цена у них будет низкая. В общем, он, скрепя сердцем, дает нам за все пять монет, двадцать тысяч. Получается, что каждая монета стоит четыре тысячи долларов США. Это было выше самых моих смелых ожиданий, но поторговаться стоило, и я начал поднимать цену. Давил на то, что таких монет сейчас в мире около десятка, не больше. Как только они засветятся на аукционах, то цена на них может подняться раз в пять. Так что я не прогадаю, если назначу за монету пять тысяч. В ответ мне прилетело возмущение и предложение одуматься. В общем, этот цирк продолжался довольно долго. Мы вошли в раж, каждый отстаивал свою точку зрения, но все же цену мне удалось поднять до четырех с половиной тысяч за монету. Наконец мы ударили по рукам, довольные друг другом и таким яростным торгом. Сам я никогда не торговался и брал на базаре все за такую цену, какую мне говорили, но здесь были не мои деньги, и я считал своим долгом отстоять честь баронства. Ликура с удивлением смотрела на меня. Она не могла оценить, много ли мы получили или мало, но следила за нами очень внимательно.

Когда Илья Степанович рассчитался со мной, то предложил обмыть сделку. Он достал из антикварного бара бутылку коньяка и пару фужеров. Плеснул в них немного этого янтарного напитка, и мы с ним чокнулись, отдавая дань потраченной энергии и полученному удовольствию. Выпили. Коньяк оказался отменным, теперь Илья Степанович вспомнил о нашей беде с малышом и порекомендовал мне знакомого врача. Он передал мне визитку, и я аккуратно переписал с нее номер телефона, а так же фамилию, имя и отчество врача. Наконец я, повинуясь кивкам Ликуры, стал раскланиваться с хозяином. Тот благодушно кивал, думаю, у него в голове уже выстраивалась цепочка ходов, которая поможет ему заработать на наших монетах еще столько же. Ребенок стал беспокойно ерзать, и мы поспешили распрощаться. Мы оделись, как всегда по очереди держа малыша, еще раз попрощались и заспешили домой. Когда мы отошли от дома нумизмата почти на квартал, Ликура спросила меня, можно ли доверять нашему покупателю. Я немного подумал, а потом успокоил ее. Если бы он хотел устроить нам ограбление или еще что-нибудь похуже, то не приглашал бы в свой дом, хотя, можно было и квартиру снять, но уж сумма слишком маленькая, чтобы проворачивать такую аферу. Самое большее, что может быть, это банальное ограбление где-нибудь в подворотне. Ну, будут нам угрожать ножами, может быть пистолетом, но стрелять не будут, слишком много шума. Думаю, что только ножи и кулаки. Деньги отберут и сбегут, а мы их даже догнать из-за ребенка не сможем. Наконец мы забрались в автобус и, учитывая, что еще не наступил конец рабочего дня, то народу было немного, так что мы просидели всю дорогу. Ликура успокоилась только, когда мы переступили порог моей квартиры. Мы разделись, уложив малыша на кровать и Ликура пошла готовиться кормить сына, а я сидел рядом с малышом и развлекал его, давая ему в руки погремушки. Потом меня отправили готовить ужин, а Ликура принялась кормить малыша грудью. Когда она, уставшая и голодная, появилась на кухне, у меня все уже было готово. Мы сели за стол и долго молча ели, а еще дольше пили чай с конфетами. Вещи у нас все были собраны еще вчера, так как мы не знали, как у нас пройдут переговоры, может, придется срочно отсюда бежать. В общем, мы еще раз проверили, все ли взяли и пошли досматривать фильмы про Гари Поттера. Ликура, видя мое состояние, предложила не переводить, так как перевод все равно ничего не объясняет, а просто смотреть ей нравится даже больше чем со звуком. Ликура смотрела фильм, но я видел, что мысли ее были далеко, видимо соскучилась по своему дому и мужу. Нужно было вывести ее из этого состояния, поэтому я попросил ее пока пожить здесь, а я все приготовлю к нашему возвращению в баронство. У Лесника пожить не получится, так как места у него в доме мало, да и удобств гораздо меньше чем здесь. Я постараюсь управиться за один, максимум за два дня, а потом приду за ней и мы прямо отсюда отправимся к переходу. Ликура не хотела соглашаться, но элементарная логика подсказывала, что так сделать нужно. Она согласно кивнула головой, и мы решили ложиться спать, так как завтра я выйду из дома пораньше.

1.24. Глава 24.

* * *

Утром, наскоро позавтракав, пока мои гости еще спали, я пробрался в коридор и быстренько одевшись, стал загружаться. Я взял запасной рюкзак, в который вчера уложил все, что купил малышу, туда же положил всю сумму денег, полученную от нумизмата. Затем ремнями обвязки я перевязал коробку с детской коляской. Проверил, как буду это нести и вышел из квартиры. По опыту прошлых походов в горы я уже четко знал график движения автобусов, поэтому к остановке подоспел вовремя. Еще около сорока минут, и я вышел на нужной мне остановке. Пристегнул коробку с коляской к рюкзаку и закинул за спину. Проверил, как поклажа держится на мне, попрыгал и пошевелил плечами. Вроде не сползает и не мешает при движении, все, можно отправляться к переходу.

Шлось легко, вес был хоть и большой, но все было пристегнуто плотно и не раскачивалось, а, следовательно, не мешало ходьбе. По знакомой тропинке я стал подниматься в горы. Тропа была знакомой, поэтому поднимался без особых осложнений, если не считать, что несколько раз зацепился коробкой за низко нависающие ветки елей, но это случилось уже на подходе к месту перехода, так что я просто выпутывался из раскидистых лап, и поднимался дальше. Вот и показалось знакомое место. Я не стал останавливаться, а так и продолжил движение к точке перехода. Пройдя по спирали я, как и в прошлые разы выбрался в мир Ликуры. Прошел к спрятанной телеге и рядом с ней спрятал свои вещи. Потом оставил знак лошадям, а сам отправился обратно.

Выйдя из перехода, я разбросал снег, чтобы не было видно моих следов, не хватало еще, чтобы кто-нибудь заинтересовался исчезающими на снегу следами, и отправился к домику лесника. Этот переход, налегке, занял не более двадцати минут. У лесника дома были все, так что я поздоровался и предупредил, что буду готовить вещи к погрузке и может быть, уже сегодня начну перевозку инструмента. Оставил леснику оговоренную плату в виде инструмента и отправился в сарай. Там начал загружать мешки и связывать их попарно, чтобы можно было перевешивать их через спину лошади. Соорудил даже нехитрую лебедку, чтобы можно было загружать мешки на лошадей в одиночку, используя натянутую толстую металлическую проволоку, по которой каталось труба с цепью, к которой привязывали собаку, когда вся семья уезжала из дома. При таком варианте у меня получится загружать лошадей прямо в воротах, а это мне на руку, так как не хотелось показывать леснику моих коней, которые не совсем походили на земных лошадей. Я управился с загрузкой одной трети инструментов часа за два. После этого предупредил хозяев, что пойду за лошадьми, те понимающе кивнули. В горах не очень-то легко перетаскивать тяжелый груз без лошадей. На себе много не унесешь, да и тяжело. Машина здесь не пройдет, а вертолет, это просто нереально.

Я припустил по знакомой лесной дороге, вскоре я опять выписывал зигзаги в спирали перехода. Когда вышел из тумана, то сразу увидел лошадей. Те, тоже увидели меня, и радостно зарычав, бросились ко мне. Я погладил всех четверых и, взяв самую смелую из них за гриву, потащил к переходу. Она слегка дрожала, но я успокаивал и, слегка похлопывая ее по шее. Когда мы вышли из перехода, то я глазам своим не поверил. За нами выходили оставшиеся кони. Они зубами держались за хвост впередиидущей лошади. Это несколько облегчало мне задачу, так как изначально я планировал перевозить груз только на одной лошади. Сейчас у меня было приготовлено двадцать парных комплектов мешков. Все же мой утренний труд не пропал даром. Я предложил лошадкам погулять здесь, так как мне нужно было перенести все мешки, которые мы сегодня увезем, в одно место, поближе к тому, где была прикреплена проволока. Около тридцати минут у меня ушло на то, чтобы стащить все шестнадцать мешков. Я подозвал первого коня и поставил его в проеме ворот головой на улицу, чтобы не было видно передних лап и оскаленной пасти. Потом прошел в сарай и с помощью лебедки приподнял первую пару мешков так, чтобы можно было зацепить их за трубу на проволоке. Я зацепил веревку за трубу, и покатил первую пару к воротам. Когда дотащил до конца то, подогнал лошадиную спину поближе к мешкам и, встав на дверь ворот и калитку, поднатужившись, перенес первую пару на спину коня. Тот практически не шелохнулся, тогда я бегом бросился за второй парой. Так я и носился, меняя то мешки, то лошадей. Наконец я загрузил последнего коня и, прикрыв ворота, отправился с лошадками к переходу. Было уже половина пятого, когда мы подошли к месту входа в портал. Я, как и в прошлый раз, взял первого конька за гриву и пошел с ним в переход. Обернувшись, увидел, что все кони прошли следом за нами, ухватив поднятый, для их удобства, хвост впередиидущей лошади.

Вот, наконец, и новый мир. Мы сразу направились к спрятанной телеге. Как только подошли к ней, так я начал разгружать моих лошадок, так как было видно, что веревки вдавливают кожу на спинах лошадей. Около часа у меня ушло на то, чтобы разгрузить коней. Место в телеге оставалось буквально на пару мешков, но я напомнил себе, что будем еще мы, то есть я и Ликура с малышом, так что грузить больше ничего не буду. Итак, мешки лежат в два ряда. Коней попросил не бросать груз, а мы с Ликурой будем здесь через три дня. После этого я отправился в обратный путь. Солнце садилось, а мне нужно было успеть выйти на дорогу хотя бы в сумерках, а не в полной темноте, поэтому я бросился бегом. Как я ни торопился, а к автобусу опоздал, и мне пришлось ждать следующий, а это лишние тридцать минут. Конечно, если бы я раньше стал спускаться с хребта, то мне не пришлось бы в самом конце пути идти почти на ощупь. Меня спасало то, что я иногда видел свет от фар проезжающих по дороге автомобилей. Это хотя бы давало примерное направление. В общем, я видел, как уходит автобус, но до него было еще далеко, так что я не стал, сломя голову нестись вперед в полнейшей темноте. Остановка была оборудована скамейкой, так что я сел и вытянул ноги, пусть отдохнут. Так и просидел все тридцать пять минут в одиночестве, никто больше на остановку не пришел.

Подошедший автобус был почти пустой. Я забрался в него и только тут почувствовал, как устал. Тепло и гул двигателя убаюкивали, так что я слегка задремал. Водитель растолкал меня, когда никого в салоне уже не осталось. Он сделал это как-то буднично, видимо ему часто такие пассажиры попадаются. Я поднялся с сидения и поплелся к выходу, постепенно приходя в себя. Еще одно путешествие на автобусе и вот я уже подхожу к своему дому. Свет фонарей разрывал зимнюю ночную темень. У меня на кухне тоже горел свет, так что я поспешил наверх, к своей квартире. Позвонил в дверь и стал открывать дверь ключом. Ликура должна была на звонок открыть внутреннюю задвижку. Наконец та щелкнула, и я оказался дома. Пока я раздевался, Ликура вопросительно смотрела на меня. Я поставил ботинки и, выпрямившись, утвердительно кивнул ей. Потом рассказал, что телегу загрузил полностью, там и осталось места, только нам троим. Одна телега, это треть объема купленного инструмента, так что нужно будет сразу по приезду отправить еще две телеги. Когда доберемся к переходу, то еще один земной день уйдет на то, чтобы упаковать весь оставшийся инструмент в мешки. Потом на лошадях вывозим все к телегам и добираемся в баронство. Потом подумал и высказался на тему золота и денег. По моим предположениям, они будут целее, если их спрятать рядом с переходом. Со стороны баронства, тогда и Ликура сможет до них добраться и я, если мне что-то понадобится.

1.25. Глава 25.

* * *

Утром вышли, как только позавтракали. В дорогу, прямо в магазине, загрузили мой запасной рюкзак консервами, кашами быстрого приготовления, а так же сахаром, конфетами и печением, а также китайской лапшей из моих запасов. Хлеба взяли четыре булки, так что должно будет хватить на весь переход. Я решил закупить у лесника еще и мешок картошки, уж его-то я смогу и на себе до телеги дотащить. В общем, ближе к десяти утра мы уже стояли на остановке возле моего дома, а в начале одиннадцатого, на конечной остановке автобуса, который увезет нас в горы. Я не хотел нанимать такси. Так мы привлекаем меньше внимания. Подумаешь, двое купили что-то и теперь везут его к себе домой в горы вместе с ребенком. Все, что нужно, не вырастишь возле дома, поэтому кое-что люди вынуждены закупать в городе, так что здесь не подкопаешься. Какой-то я стал мнительный.

Я нетерпеливо поглядывал на часы, но автобус пришел точно по расписанию, минута в минуту. Мы загрузились в автобус, но сели так, чтобы быть поближе к двери. Все-таки рюкзак получился большой и с ним не побегаешь по всему автобусу. Наконец водитель закрыл двери, и машина стала набирать скорость. За окном мелькал знакомый пейзаж, сегодня было тепло, так что идти будет хорошо. Чистый воздух, легкий морозец и яркое солнышко. На солнечной стороне снег начнет таять где-то ближе к обеду, мы к этому времени уже будем подходить по дороге к месту перехода. Так мы и добрались до остановки на лесничество. Вышли и стали подниматься в гору. Я специально решил набирать высоту отсюда. Здесь подъем был положе, да и к леснику зайти все равно нужно. Во-первых, предупредить, что все остальное заберем через неделю, а во-вторых, купим у него мешок картошки. Он все равно мотается в город, вот и докупит, если у него начнет картофель заканчиваться. Я нес рюкзак и малыша. Они друг друга уравновешивали, да и для меня это был нормальный вес.

Вскоре показался забор избушки лесника, а по-умному, кордон. Мы подошли к воротам, и я позвонил в дверной звонок. За забором послышался лай, но потом умолк, видимо барбос меня почуял. Все же хозяин меня мимо него несколько раз водил. Так что я теперь вроде как немножко свой. Наш малыш, как только услышал собачий лай, так сразу стал как-то меньше росточком. Теперь его из одеяльца и не видно было. Наконец к воротам подошла жена лесника. Я поздоровался и поинтересовался, дома ли хозяин. Оказалось, что уехал на соседний кордон, я описал ситуацию и спросил, сможет ли она продать нам мешок картошки, нам очень нужно. Можно, даже проросшей. При слове проросшей, жена лесника изменилась в лице и сказала, что у нее проросла часть картошки, когда была оттепель, так что она готова мне ее продать. Цена была названа, и я заплатил не торгуясь. Потом предупредил хозяйку, что остальной свой инструмент заберу через неделю, так как раньше с нашей точки спуститься не получится, но я рассчитаюсь инструментом или деньгами, так что пусть хозяин не волнуется. Забирать товар буду так же, как и в прошлый раз. Хозяйка пообещала передать мужу мои слова, но меня успокоила, что сарай сейчас все равно простаивает, так что и мне хорошо и им подспорье. Потом позвала меня за картошкой. Ликура побоялась входить во двор из-за собаки. У них таких животных не было, а ее зубы и воинственный вид ясно говорили, что это хищник. Насыпать мешок картошки было минутным делом, так что через десять минут я выходил из ворот дома лесника, и мы направились по дорожке в сторону перехода. Сейчас Ликура несла ребенка, но здесь не было больших и крутых подъемов, дорога плавно поднималась в гору, так что через сорок минут мы подошли к месту перехода. Я связал нас с Ликурой страховочной веревкой, что была в рюкзаке, и мы вошли в переход. Еще минут двадцать и вот мы в родном мире Ликуры. Все забываю спросить, как он называется.

Ликура как будто помолодела лет на двадцать, а может, так оно и было, ведь магический фон всегда поддерживает мага, да и я себя здесь чувствовал гораздо лучше, чем дома. Хотя, ведь я тоже, по словам Ликуры, маг. Ну не маг, а ученик мага, но все равно, индивидуум, наделенный магической силой. Теперь бы только до замка добраться, да сделать вторую ходку за инструментом и можно будет расслабиться. Пока все эти мысли проносились у меня в голове, к нам подбежали наши кони. Ликура так была рада, что потрепала их по загривкам, чего раньше никогда не делала. Похоже я на нее плохо влияю. Хи-Хи. Я тоже подошел к лошадям и принялся их поглаживать и расчесывать гривы руками. Лошадки, отталкивая друг друга, подставляли мне свои морды. Наконец обнимашки были закончены и мы стали впрягать лошадей в телегу. По обоюдному согласию, я закопал в приметном месте наше золото и деньги, уложенные в толстый полиэтилен. При необходимости любой из нас мог воспользоваться этим кладом. Все было готово и мы, усевшись на маленьком пятачке в телеге, тронулись в обратный путь.

Судя по местному солнцу, была первая половина дня. Ехали мы гораздо быстрее, чем в первый раз, когда везли раненых, так что первая ночевка совпала со старым местом, где мы ночевали в прошлый раз. Распрягли коней и отправили их охотиться, а сами стали готовиться к ужину. На этот раз я вытащил из рюкзака маленькую походную газовую плитку. На нее я поставил небольшую кастрюльку с водой, которую мы набрали по дороге. Кастрюлька имела тефлоновое покрытие, что облегчало процесс приготовления в ней пищи. Я открыл газ в баллончике и нажал на кнопку поджига, огонь под кастрюлькой загорелся с характерным гудением. Вскрыв два пакета с кашей быстрого приготовления, я высыпал их в две походных миски. Как только вода закипела, я разлил ее по мискам с сухой кашей и накрыл подходящими крышками. Через пару минут над поляной ароматно пахло уже готовой, и судя по запаху, вкусной кашей. В остатки воды высыпал немного заварки и закрыл крышкой. Пока ели кашу, чай заварился и мы, отставив пустые миски, разлили чай по двум бокалам с поворотными крышками. Это было удобно, так как чай долго не остывал, а отпив из кружки, поворотом крышки можно было прикрыть кружку полностью, и даже если бы она упала на бок, то чай бы не разлился. Мы посидели еще немного и принялись готовиться ко сну. Ликура ушла кормить малыша, а я отправился к лошадкам. Отыскав в телеге их любимый гребень, я стал расчесывать им гривы. Лошади от этого действия млели. Было видно, что они испытывают истинное наслаждение. Мне было не трудно, и я расчесал их всех, а потом отправился спать. В этот раз костер мы зажигать не стали, а если будет что-то происходить, то у меня под рукой был сильный фонарь.

Но ничего этого не понадобилось, ночь прошла спокойно и утром мы тронулись дальше. Вокруг нас простиралась степь с небольшими островками маленьких рощ. Ветра почти не было, так что ни пыли, ни каких-то других неудобств наше путешествие нам не доставляло.

1.26. Глава 26.

* * *

Дни были похожи один на другой. Мы ехали, на много опережая наш прошлый график передвижения по этой лесостепи. Теперь мы не останавливались на обед, а кушали его прямо на ходу. Моя плитка вызывала восторг Ликуры. Конечно будешь радоваться, когда не надо собирать хворост, потом разжигать костер, вешать на него котелок на распорках и помешивать варево обжигаясь об огонь. После еды нужно было хорошо вымыть котелок и почистить его с песком, чтобы не запачкать все вокруг сажей с его боков. Сейчас все эти проблемы исчезли и мы делали остановки только чтобы сменить лошадей и самим сбегать в кусты или просто размяться. Вот в конце третьего дня Ликура вечером и предложила попытаться воздействовать на опухоль малыша. По ее словам, в этом месте было разлито много магической силы, так что место было идеальным, в этом отношении. Я только кивнул головой. Во всем, что касалось магии я доверял Ликуре безоговорочно. Мы удобно устроились на травке в небольшой рощице. Решили сделать так, сначала я сканирую малыша и ничего не говоря предоставляю сделать это и Ликуре. Потом мы обсуждаем то, что увидели. Если все то, что мы обнаружим можно будет магически удалить, то мы приступаем к лечению, если нет, то оставляем это для земных врачей. Как и договаривались, первым к сканированию приступил я. Опять небольшая задержка, а потом образ подкожных тканей и костей прыжком раскрылся и я увидел то место, что нас интересовало. Опухоль была с небольшими отростками, которые прорастали прямо в соседние ткани. Вот такой отросток и передавил место соединения глазных нервов. Этот отросток можно было убрать, но это не решало всю проблему. Ну, будет ребенок видеть, но опухоль то останется, значит нужно каким-то образом убить опухоль. Если она исчезнет, то и отростки съежатся и перестанут активно давить на глазные нервы. Может и еще что-то передавлено разросшийся опухолью, так трудно угадать, куда еще проросли отростки опухоли. Я вышел из состояния глубокого сканирования и предоставил свое место Ликуре. Она тоже вошла в какое-то, доступное только ей состояние и застыла. Прошло наверное около двадцати минут, прежде чем она, как и я выпрямила спину и устало откинулась назад. Я вопросительно взглянул на Ликуру. Она честно призналась, что смогла различить самый ближний край опухоли. Она такая же, как и на том рисунке, что давал нам врач. Но глубже она не смогла погрузиться. Ей это не под силу. Тогда я начал рассказывать, что разглядел сам. Описал место, где опухоль пережимает глазные нервы. Показал ей это на рисунке. Ликура тут же ухватилась за эту ниточку и стала меня уговаривать, чтобы я освободил нервы, тогда ребенок будет видеть. Я отрицательно покачал головой. Стал ей объяснять, что в нашем мире делают что-то подобное. Разрезают тело человека и вырезают опухоль, но очень часто, после такого лечения, опухоль опять появляется, иногда и не одна. Мне бы хотелось убить опухоль, а уже потом освобождать зажатые нервы. И вся проблема в том, что я не знаю, как ее убить. Тут Ликура задумалась, а потом высказалась в том плане, что наверное я прав, так как мы вылечим следствие, а не причину. Ее учитель, когда она только начала обучаться у него, однажды был вызван к богатому купцу. Тот подвергся нападению болотного рейга. Тот проник под кожу и длинным жгутом впился в печень купца. Многие маги пытались лечить такие укусы, но их пациенты всегда погибали. В книгах рекомендовалось отрезать усик, чтобы не давать рейгу питаться человеком. Но ее учитель, который сам несколько раз лечил такие укусы рассказывал, что когда ты отрезаешь усик, то из рейга вырастают уже два усика, причем в разные стороны. Если отрезать и эти два, то усиков будет уже четыре. Если срезать четыре, то их станет шестнадцать. Геометрическая прогрессия прошептал я Ликуре. Та непонимающе пожала плечами и продолжила. Оказалось, что ее учитель отказался от того, что рекомендовали лекарские магические книги и пошел своим путем. Он замораживал рейга, а потом резко вырывал его из тела человека, так как рейг очень быстро начинал возвращать свою нормальную температуру и у лекаря на все, про все, оставалось времени не более трех ударов сердца. Рана была глубокая и всегда рваная. Очень долго не заживала, но человек оставался жить. Но это нам не подойдет, так как опухоль находится в голове, и ее так просто не выдернешь. Я же, наоборот, ухватился за эту идею, только немного иначе.

- Ликура, ты молодец, это почти то, что нужно. Просто я читал, что с некоторыми подобными заболеваниями наши врачи пробовали справляться нагревая этот участок или наоборот, охлаждая. Нагревать я боюсь, так как не знаю, при какой температуре может начаться разрушение белка. По идее чуть больше сорока градусов по Цельсию, но у нас нет термометра, да и не поместим мы его туда, даже если бы и был, а вот заморозка мне нравится больше. Мы локально заморозим опухоль и подождем реакции самой опухоли и организма. Если все станет восстанавливаться, то сколько на это уйдет времени мы не знаем. Если этот процесс будет длительным, то тогда мы сможем работать с ней, как с куском стрелы. Мы начнем просто рвать ее по кускам и выводить наружу. Через небольшое отверстие. Но может случиться и такое, что опухоль начнет рассасываться, тогда мы не будем мешать этому процессу и дождемся его окончания. После такого лечения нужно будет раз в год обязательно сканировать все тело малыша, чтобы обнаружить появление новой опухоли, если такая возникнет. Теперь возникает другая проблема, я могу видеть опухоль всю, но я не умею замораживать ткани.

Ликура задумалась на мгновение, а потом произнесла, что она с радостью бы научила меня такому, но ее учитель заставил свою ученицу поклясться своей жизнью, что она не научит ни одного из их магов этому заклинанию, потому что маг, владеющий такими знаниями может убивать на расстоянии. Я задумался так и так прокручивая последнюю фразу Ликуры. Получалось, что мне она может доверить такие знания, так как я, не их маг. Я еще раз попросил Ликуру дословно произнести то, что сказал ее учитель и как она поклялась. Когда Ликура все проговорила, то стало понятно, что смысл услышанного мною не изменился, а значит, я мог получить такие знания из рук Ликуры, о чем ей и сказал. Она задумалась, а потом ее лицо просияло. Она потерла руки так, как это делают маленькие дети, когда хотят сделать что-то, что им запрещено. Она прошептала, что даже если она умрет, то таким образом даст шанс своему ребенку жить и видеть. Я успокоил ее, так как клятва все очень четко описывала, и мы ее никак не нарушаем. Ликура встала и пошла в глубь рощи. Вскоре она вернулась оттуда, неся в руке небольшое животное похожее на сурка или хомяка. Миг, и она погрузила его в сон. Затем, сделав небольшое движение рукой, губами что-то прошептала и по пузу животного стала проступать изморозь. Затем она опять проделала похожее движение и опять шепот. На моих глазах изморозь пропала, а зверек вскочил, что-то застрекотал и бросился под защиту деревьев. Улыбка не сходила с лица Ликуры, думаю, что она была рада тому, что не забыла того, что вложил ей учитель. Она положила мне руки на голову и принялась вкладывать запретные знания в меня, как и в начале моей карьеры ученика мага. Когда кошмар, раздирающий мой мозг прошел, то я хриплым голосом поинтересовался у колдуньи, когда и мне произносить клятву, но та успокоила меня и призналась, что по сравнению с их магами, мне можно доверять такие знания, так что я сам буду знать, кому можно доверить этот секрет, а кому нет.

1.27. Глава 27.

* * *

Все, что говорила мне Ликура, я воспринимал, как будто это говорилось другому человеку. Я не представлял себя в роли лекаря для такой крохи, поэтому попросил Ликуру начать самой, я покажу ей место, расскажу, на какой глубине от края головы нужно развернуть заклинание, и буду следить, как протекает процесс. Ликура стала возмущаться, что силы у меня больше, а значит, я смогу лучше воздействовать на опухоль. Однако, я наоборот, убедил ее, что она не сможет причинить вред, так как при максимальном воздействии, подопытное животное все равно осталось живым, я же могу не сдержаться, и тогда последствия будут необратимыми. Если понадобиться, то я подключусь, но мне кажется, что у нас все получится, опухоль надо только подтолкнуть к рассасыванию, а дальше организма ребенка справится и сам. Ликура еще немного поупиралась, а потом, признав мою правоту, сдалась. Решили начать лечение, когда малыш уснет. Пока было время, то мы хорошо поели, чтобы хватило сил. По очереди отлучились за ближайшие кусты. В общем, мы были полностью готовы, когда ребенок тихо засопел. Я осмотрел его и убедился, что все складывается удачно. Ребенка даже не надо будет поворачивать, так как из такого положения доступ к опухоли наиболее подходящий. Я заставил свое сознание проникнуть под черепную коробку малыша. Раньше я такого не делал, проникал только через мягкие ткани, через кость как-то не довелось, может быть в прошлый раз именно из-за этого я не смог пробиться сквозь ауру и кости черепа. Я сделал попытку проникновения, и мне это удалось. Опухоль была как на ладони, она и была размером с грецкий орех, может чуть больше. Я стал проводить замеры, на какую глубину следует направить заклинание перед тем, как активировать его. Для этой цели я использовал травинки, которые обломил, изготовив, таким образом, своеобразное лекало. Одна показывала расстояние от отверстия ушной раковины, а точнее, от козелка, до того места, где нужно будет погрузить заклинание на глубину второй травинки. Когда я показал Ликуре, куда воздействовать и на какую глубину, то она слегка расслабилась, одно дело, когда ты работаешь вслепую, и совсем другое дело, когда имеешь четкие ориентиры. Договорились, что Ликура нанесет первое воздействие в половину своей силы, а я посмотрю, точно ли мы попали, и если все нормально, то она усиливает воздействие, а если нет, то я буду корректировать ее своими подсказками.

Наконец мы приступили к лечению. Я вошел в состояние, когда я вижу внутреннюю структуру организма, и по моей команде, Ликура погрузила заклинание и активировала его. Отклонение было незначительным, и я дал добро на полное воздействие. На этот раз я увидел, как опухоль, странно вздрогнув и покрывшись, в месте воздействия чем-то вроде инея, слегка съежилась. Все, воздействие оказано, теперь предоставим организму немного побороться, а потом, дня через два, проверим, что у нас получилось. Я шепнул Ликуре, что можно прекращать воздействие и она, отключив свою силу, покинула мозг ребенка. Я, чтобы не навредить, тоже отключил свое видение этой опухоли. Ликура была как выжатый лимон. Видимо, эмоциональная усталость наложилась на физическую и магическую, ведь она дважды воздействовала на опухоль. Я помог разложить постели, все, теперь можно ложиться спать, а по приезду в замок, я посмотрю, что стало с опухолью. Подкинув несколько веток в костер, я направился к своей постели.

Мы, под присмотром коней, тут же улеглись спать, так что буквально через пять минут все спали, как убитые. Ночью несколько раз слышал звуки борьбы, но посмотрев на спокойно спящую Ликуру, я успокоился. Ни коней, ни того, кто нападал, видно не было, видимо наша охрана дежурила на подступах к нам, чтобы не мешать спать, да и поохотиться тоже нужно было. Я перевернулся на другой бок и, так и проспал до самого утра, пока меня не подтолкнула Ликура, которая уже давно встала и раздув костер разогревала нам еду. Я выскочил из постели и убежал в кусты. Там сделав свои дела, обнаружил того, кто напал на нас ночь. Вернее то, что от него осталось. Судя по остаткам лапы с огромными когтями, это был крупный хищник, но кони меня не беспокоили, так что обошлось без жертв с нашей стороны. Я вернулся к костру, и мы принялись за завтрак. Ликура поделилась со мной новостью, оказывается, ей ночью приснился сон, который можно назвать хорошим, или несущим что-то хорошее, так что она надеется на положительный результат от нашего воздействия на опухоль. Я только пожал плечами, если бы все можно было так прогнозировать. Посмотрел сон и знаешь, что тебя ждет, или, как в нашем случае, что лечение прошло удачно. Нет, я бы на такое не надеялся, нужно убедиться в положительном результате своими методами, да и проверить все остальное, вдруг еще где-нибудь растет что-то подобное.

После завтрака мы стали сворачивать лагерь и запрягать коней. Те прибежали довольные, правда на парочке были видны следы когтей того зверя, которого они порвали, но судя по их веселому рыку и довольным мордам, это их нисколько не тревожит. Наконец все было собрано и мы, усевшись на телегу, двинулись к замку. За сегодняшний день мы планировали добраться до конца нашего путешествия. На этом участке и дорога была получше, так что наши прогнозы обещали сбыться и ужинать мы будем уже в обеденной зале. Ликура от нетерпения ерзала на неудобном сидении, сооруженном из наших постелей. Малыш сегодня проявлял больше активности, он что-то агукал, пускал пузыри, в общем, сейчас он больше походил на обычных грудных детей, чем несколько дней назад. Лошадки бежали резво, а вскоре дорога пошла под уклон, так что мы решили не распрягать, тащившую нас пару. Здесь уже была территория, контролируемая замковой дружиной, так что опасаться было нечего и мы, ближе к полудню, стали готовить обед. Теперь, вместо костра включили мою походную газовую плитку. Нагрели воду и залив пару контейнеров с китайской лапшей, стали ждать, когда лапша распариться. Я честно рассказал Ликуре, что в такой лапше не все полезно, но как еда на несколько дней, она нам подойдет, так как готовиться быстро, весит мало и еще она идет сразу с посудой, в которой можно есть. В горах незаменимая вещь, так что Ликура согласилась, да и наши запасы, которые мы оставляли в телеге, за почти месяц, несколько подпортились. Кто же знал, что время в наших мирах идет по-разному. Вот вскоре стали попадаться небольшие деревеньки. Народ трудился на полях, но нам приветливо не махал. Наоборот, настороженно провожали взглядом и дальше принимались за работу. Ясно, что баронессу, в такой телеге разглядеть было невозможно, поэтому и поклоны никто не бил. Надо отдать Ликуре должное, она воспринимала это нормально. Да я и сам видел, как она вела себя в битве, на стенах замка. Никакого панибратства, но и никакого превосходства открыто не выражала, а поклоны принимала с достоинством, как должное. Вот вдали показались стены нашего замка, мы оба вздохнули с облегчением. Все-таки одинокая телега, доверху наполненная мешками с добром, могла и привлечь каких-нибудь разбойников. Еще полтора часа тряски и мы подъехали к наглухо закрытым воротам замка. На землю опустились сумерки, быстро темнело. Мы принялись стучать, хотя дозорный должен был доложить о нашем приезде начальнику охраны ворот. Однако не прошло и пяти минут, как ворота заскрипели и стали открываться. Нас встречал усиленный наряд охранников с Вантилием во главе. Когда они разглядели наши лица, то громко рявкнули приветствие мне, а баронессе поклонились. Я соскочил и пошел здороваться с воинами. Всех уже узнавал в лицо, все-таки много времени мы были рядом. С Вантилием обнялись как старые добрые приятели. Я поинтересовался, почему днем ворота на запоре? Оказалось, что в соседнем замке было нападение демонов. Появились раньше обычного, все гадают, как такое могло произойти. До времени противостояния двух миров еще не менее года. Но гонец говорит, что были именно демоны. Пробыли в нашем мире не более трех часов, но пограбили знатно, да и убили многих. Так что по приказу барона, здесь теперь усиленная охрана, да и ворота держат все время закрытыми. Мы приняли все сказанное к сведению и двинулись внутрь замка, разгружать телегу. Я остался на разгрузке, а баронесса побежала к мужу, обрадовать его своим появлением, да и расспросить, что произошло за эти дни.

1.28. Глава 28.

* * *

Разгружать телегу ночью не было никакого резону, поэтому я оставил ее возле ворот, как бы под присмотром охраны. Стражу на воротах предупредил, что в телеге рабочий инструмент, так что пусть не ломают головы, что там. Для подтверждения своих слов вытащил несколько лопат и показал всем. Воины, хоть и не были ремесленниками, но толк в железе понимали. Поцокали языками, когда пощелкали ногтем по металлической части лопаты. Оставив их размышлять над превратностями жизни, как это инструмент может быть лучше оружия, я отправился спать. Моя комната была уже готова. Постель застелена, и ужин дожидался меня на столе в комнате. Видимо барон уже отужинал, так что из-за меня и баронессы никто стол заново накрывать не будет. Ужин был простой, напиток, в виде киселя и каша с куском лепешки. Лепешки были твердые как камень не потому, что черствые, а потому, что так их пекли, да и мука, из которой их пекли, оставалась для меня загадкой. Я поужинал и улегся спать не раздеваясь. Утром сразу нужно будет заняться обустройством склада и разгрузкой инструмента. В стратегическом плане, возникла у меня идея, как подать воду в замок, а то если длительная осада, то можно и без воды остаться, а так проложим пластиковую трубу вдоль реки, повыше, чтобы напор был, да и закопаем ее. Если никому не рассказывать, что мы делаем, так враг никогда и не догадается, откуда вода поступает. Если напор будет хороший, так можно и маленькую гидроэлектростанцию организовать, для городского освещения и освещения замка хватит. В общем, мысли всякие в голову лезли, но все равно, сон победил и я отключился до утра.

Утром сломя голову бросился к телеге, решил ее перегнать к кузнице. Там будет основное место, где будут рождаться новые идеи, и где будем целенаправленно раздавать инструмент. Определив один из сараев, я начал сгружать мешки и перетаскивать их внутрь. Кузнецы, увидев такое безобразие, оттеснили меня и озадачили своих подмастерьев. Четыре молодых парня перетаскали все мешки меньше чем за час. Я только и успевал, что сортировать мешки. Нужно будет, как только перевезу весь груз с Земли, научить какого-нибудь кузнеца, как управляться со всяким инструментом, привезенным сюда и назначить его кладовщиком. Сам я буду мотаться, то на Землю, то сюда. Может еще и лекарством придется заниматься, Ликура ведь не отступит, пока из меня приличного лекаря и мага не сделает. Вернулся с рабочего сквартала взмыленный и сразу во дворе умылся прямо из бочки, здесь все так делают. Немного обсох и направился к барону. Застал барона, беседующего с Зарвшуном. Они торговались как на базаре. Оказалось, что торгуются по найму охраны для сопровождения очередного каравана. Я удивился, как они так быстро изготовили столько товара, а потом вспомнил, что время здесь идет несколько быстрее, чем ощутили мы с Ликурой. Дождался окончания торгов, несколько раз думал, что буду их разнимать, так яростно они орали друг на друга, а потом, как ни в чем не бывало, ударили по рукам и лица у обоих были довольные. Перевели на меня взгляд, и барон поинтересовался, что я хотел. Я попросил приготовить еще одну телегу и дать мне в сопровождение кого-нибудь из охранников или мастеровых, так как мне придется везти две телеги с инструментом, и я не знаю, справлюсь ли я один. Все-таки навыка пользования гужевого транспорта у меня мало. Зарвшун поинтересовался, когда нужно ехать. Я ему честно сказал, что желательно было бы уже сегодня в обед. Зарвшун помрачнел. Оказалось, что все его воины разобраны, кто еще не вернулся с предыдущим караваном, кто уже определен с нынешним, кто в персональной охране, кто отпросился на побывку к родным. Неожиданно он посветлел лицом и спросил, возьму ли я его. Я несколько опешил, ведь мы держим в секрете, что я из другого мира. Я перевел взгляд на барона, тот слегка заметно кивнул. Видимо он тоже все просчитал и пришел к выводу, что Зарвшуну можно доверять. Тогда я дал свое согласие. Мы договорились, что я плачу ему два золотых за две недели его командировки. Тот радостный, согласно кивнул. Ведь они только что сторговались за пять золотых для семи человек на почти месяц сопровождения каравана, а тут один человек на две недели, и по золотому за каждую. У меня же мелькнула одна мысль, и я решил поделиться с ними обоими. Я объяснил им, что слышал о том, что недалеко появились демоны. Лица обоих сразу помрачнели, и барон кивнул, что да, эта проблема стоит очень остро. Я напомнил им, что лучше всего отстреливать демонов издалека, когда имеется дальнобойная оружие, а именно луки и арбалеты. Но я могу предоставить и другое оружие, но только для борьбы с демонами. Оно будет поражать врага на дистанции в три-четыре раза превышающую дальность для арбалета. Нужно только научиться пользоваться таким оружием. Думаю, что для десятерых воинов я смогу поставить такое оружие. Я потом сам подберу людей и научу пользоваться этим оружием. Оба мои собеседника обрадовались, ибо они не понаслышке знали, что творят демоны, если врываются за крепостную стену. Почувствовав, что разговор закончен, Зарвшун извинившись, пошел собираться в дорогу, а мы остались с бароном наедине. Барон поинтересовался, если я привезу такое оружие, то смогут ли его повторить здесь местные умельцы. Я отрицательно покачал головой. Если мы наладим выпуск хорошей стали и освоим привезенный инструмент, то, может быть, лет через пять-семь. Барон задумчиво кивнул своим мыслям и пообещал расплатиться со мной по-королевски, если я обеспечу замок таким оружием. Я пообещал сделать все, что будет в моих силах. Время поджимало, поэтому я откланялся и пошел на конюшню подбирать себе лошадей и телегу. Коней выбрал помощнее, все же остатки товара были большими, так что и тягловая сила должна быть соответствующей. Вскоре ко мне присоединился Зравшун. Он был экипирован, как на войну. Я решил пока его не разоружать, так как в дороге всякое может случиться, так что мы уложили его доспехи в телегу, и он остался в облегченном варианте воина сопровождения. Мое вооружение представляла только сабля, да и то, если бы мне пришлось ей воспользоваться, то враг был бы, наверное, насмерть поражен знанием того, что я вообще не умею сражаться на саблях или мечах. Из защиты, простенькая кольчуга, которую я сам сплел на пробу. Конечно, я, когда был мальчишкой то, как и остальные в нашем дворе, играл во всяких там рыцарей и мушкетеров. Мы казались сами себе самыми умелыми фехтовальщиками, но когда я посмотрел, как рубятся здесь, даже просто начинающие воины, то у меня отпали все сомнения в моей полной никчемности в этом вопросе. Зравшана я в деле не видел, но одно то, что он является вторым лицом в иерархии всего отряда, говорит о многом. Думаю, что среди его воинов найдется немало таких, кто знает, как получать прибыль от торгов с нанимателем, однако выбрали то его. Значит, он и как воин стоит немало.

Немного смущаясь, я как на духу выложил все свои сомнения Зравшуну. Надо отдать ему должное, он не поднял меня на смех. Он, наоборот, посмотрел на меня с долей уважения. Я ничего понять не мог, пока он выдерживал театральную паузу. Наконец Зравшун произнес, что просто поражен, как я вел себя на стене, во время приступа. Ведь здешние люди, не владеющие оружием, не то что на стену не полезут, а наоборот, запрячутся в подвалы и схроны, да и будут там сидеть, пока приступ не прекратится или пока еда не кончится. Я же не только командовал защитой вместе с Вантилием, но и выказал храбрость на поле боя, когда спасал двух командиров возле ворот. Еще немного подумав, он заключил, что сделает из меня хорошего рубаку. Тут главное, чтобы человек был не трус и не дурак. Под такой диалог мы и выкатились из ворот замка.

1.29. Глава 29.

* * *

Мы ехали с Зравшуном на одной телеге, кони умные, так что вторая телега не потеряется. Когда подошло время обеда, то Зравшун начал выискивать место, где можно было бы сделать привал. Я его остановил и предупредил, что обедать будем на ходу. Зравшун решил, что мы всухомятку поедим чего-нибудь, но когда я налил в котелок воды и разжег походную газовую плиту, удивлению его не было предела. Он все порывался засунуть руку в пламя горелки. Я честно предупредил его, что будет ожог, если он засунет руку в пламя или возьмется за раскаленный металл. Конечно, дорога оставляла желать лучшего, да и на телегах не было ни рессор, ни пружин, но я, за прошлые разы, приспособился. Теперь моя плита стояла на куче тряпья, а я рукой придерживал котелок с водой. Наконец вода закипела, я выключил подачу газа и отставил котелок рядом с плитой. В это время достал из рюкзака две упаковки с китайской лапшой быстрого приготовления. Вскрыл упаковки, и залил содержимое кипятком, а затем вернул крышки на место. В остаток кипятка насыпал заварки и принялся ждать, придерживая упаковки с лапшой. Через пару минут я протянул одну Зравшуну, а вторую взял себе. Вооружившись ложками, мы принялись за еду. Зравшун ел с удовольствием, да и я от него не отставал. Когда с лапшой было покончено, то мы разлили в кружки чай и принялись потихоньку попивать его, закусывая конфетами. Зравшун не был бы заместителем командира отряда, если бы не стал выведывать, где можно взять такую еду. Он как опытный воин-наемник, сразу оценил неоспоримые преимущества такой еды. Я его успокоил и одновременно разочаровал. Да, купить такую еду можно и хранится она очень долго, но вот пользы приносит мало, не совсем здоровая еда. Если есть возможность, то лучше заменить ее нормальной едой, а вот если кого-то преследуешь или наоборот уходишь от погони, то такая еда может помочь нагнать кого-то или спасти свои жизни. Я ему прикуплю такой еды несколько коробок, и я показал руками размер коробок. Глаза у Зравшуна загорелись.

- Если купишь мне пять таких коробок, то я научу тебя драться на саблях чуть хуже, чем умеют мои воины, просто у них есть опыт таких схваток, а у тебя нет. Но если ты будешь упражняться с кем-нибудь из нас хотя бы по полчаса в день в течение месяца, то станешь отличным воином, это я тебе обещаю.

Я только скептически улыбнулся, уж я-то знал, каким трудом достигается такие навыки, ведь в свое время я занимался спортом и что такое тренировка, знаю не понаслышке. Но я сделал вид, что поверил Зравшуну, и мы продолжили наслаждаться чаем. Так мы и ехали до самого вечера. На ночь остановились километров через десять после той рощи, где мы осматривали малыша Ликуры. Коней распрягли и отпустили пастись, сами принялись готовить ужин. На этот раз я приготовил пюре и достал сырокопченую колбасу. Мы сытно поужинали, и Зравшун стал укорять меня, что я как демон, показываю ему каждый раз все более дорогие вещи. Я не стал спорить насчет дороговизны колбасы, но напомнил ему, что я предупреждал о том, что это не очень хорошая еда. Да и долго она лежать без охлаждения не будет. Вот когда вернемся, то я научу его коптить мясо. Это будет почти то же самое, но только из натуральных продуктов, да и достать будет проще и, наверное, дешевле.

Вообще-то я сам себе удивился, ведь я ел в замке постную и пресную еду. Она была простая и, если честно, то не вкусная. Ее преимущество было в том, что она была на сто процентов настоящая. Нужно будет прикупить специи, да и, действительно, научить их заготавливать еду впрок. Мясо и рыбу они вялят и солят, так что мое копчение будет воспринято на ура. Может отдать эту хитрость на откуп Зравшуну, он мужик толковый и хваткий, так, глядишь, и царский двор начнет копчености покупать. Сейчас вяленое мясо такое, что его просто так не разгрызешь. Конечно, оно может храниться долго, этого у него не отнимешь, но вот просто так его на стол не подашь, а если вымочить, то оно становиться невкусным.

Вообще, я стал замечать за собой некоторые вещи, не свойственные мне ранее. Я, теперь, старался помочь тем людям, кто проявил ко мне интерес или поддержал меня, к остальным относился с недоверием. Может, такое отношение накладывало оружие, навешанное на людях, общающихся со мной. Я знал, что не выстою против любого из них и пары минут, даже если буду просто убегать, не отбиваясь.

Утром, едва рассвело, Зравшун поднял меня и заставил умыться. Едва я поплескал себе в лицо водой из протекающего ручья, как Зравшун бросил мне слегка изогнутую палку. Я поймал ее на лету и принялся осматривать. Это было какое-то подобие сабли, что висела у меня на боку. Зравшун оказался вооружен такой же палкой. Он поставил меня на поляне. Слегка развел мои ноги чуть шире плеч и приказал не сдвигать ноги ни на вершок, а сам стал обходить меня по кругу и имитировать удары по мне. Вначале я вздрагивал и пытался подставить палку, под удар, но Зравшун даже ни разу не ударил по моей палке. В последний момент он как-то хитро уводил ее в сторону и прикасался к моей одежде, но удара я не чувствовал. Наконец он приказал мне расслабиться и сказал, что реакция у меня есть и хорошая, чувство "врага" притуплено, но есть, гибкость в пределах нормы, так что, как только я куплю ему обещанную еду, то он всерьез займется моим обучением. Месяца вполне хватит, чтобы я научился неплохо обороняться. Для того, чтобы самому задираться с воинами и стать записным дуэлянтом, я, оказывается, слишком добрый. Это самый большой мой минус. Все остальное ему очень даже нравиться. Еще полчаса мы посвятили вырабатыванию навыка отводить удар плоскостью клинка. Зравшун объяснил, что никто не подставляет острую кромку под удар. Это он мне начал объяснять, когда попросил отбить его замедленный удар. Я, как помнил из детства, подставил под его удар свою "саблю", именно острой кромкой.

Учитель он оказался отменный. Он четко акцентировал внимание на том, что жизненно необходимо, все остальное, говорил он, ты приобретешь с опытом. Его воины быстро растолкуют мне, что можно делать, а что лучше даже не начинать. Мой рубящий удар из-за спины он поднял на смех, а потом удивлялся, кто вложил мне в голову, что саблей нужно орудовать как дубиной. Удары должны быть резкими и короткими, горизонтальными, вертикальными или наискось, используя в основном, только кисть руки, иногда еще и локоть. Зравшун акцентировал мое внимание на том, кто приводящие действия мышц руки всегда быстрее отводящих. Иными словами, когда мы тянем руку к себе, это всегда быстрее, чем когда мы разгибаем ее наружу. На этом и строиться наступательно-оборонительная тактика воина. Заставив меня немного повертеть кистью с зажатой в ней палкой, он удовлетворительно кивнул головой и предложил на этом закончить наше занятие. Палку попросил не выбрасывать, так как теперь, каждое утро мне нужно будет выполнять несколько специальных упражнений с ней.

Мы вернулись в лагерь, и позавтракав, отправились дальше. По дороге я прикидывал, как подготовить Зравшуна, что мы направимся в другой мир. Мне бы не хотелось, чтобы он, испугавшись, не кинулся куда-нибудь в том тумане или еще хуже, с саблей на меня. Я начал издалека, и поинтересовался, знает ли он что-нибудь о том, что есть другие миры? Зравшун только фыркнул и сам спросил меня, знаю ли я, что демоны приходят из другого мира? Тут крыть было нечем, я обреченно кивнул головой, но продолжил, а есть ли еще какие-нибудь миры, кроме того, откуда приходят демоны? Зравшун философски предположил, что раз есть один, то могут быть и другие. Тогда я поинтересовался, а хотел бы он взглянуть на такой мир. Зравшун посмотрел на меня, как на идиота, а потом продолжил, что посмотреть хотел бы, но это сделать нельзя. Я удивился и поинтересовался, почему нельзя? Оказывается, за гранью есть пустота, которая убивает все живое. Я отметил для себя, что здесь, оказывается, есть концепция космоса. Ну и напрямую спросил его, а если бы кто-нибудь провел его через эту пустоту, не причинив вреда, пошел бы? У Зарвшуна загорелись глаза и он поинтересовался, кто же это должен быть такой, чтобы провести без последствий, демон что ли? Я замялся, не хватало, чтобы он меня за демона принял. Я долго перебирал возможные варианты, которые бы устроили нас обоих. Демоном называться не хотелось, а то этот быстро мне какую-нибудь железку под ребра сунет. Тут меня осенило, я стал задавать наводящие вопросы, кто их водит через такие земли, где они еще не бывали. Зравшун опять хмыкнул, и пояснил мне, как непутевому, что тогда нужно искать проводника или самим пытаться, но второй вариант хуже, так как можно так заплутать, что потом и не выберешься из густого леса или пустыни. Я обрадовался, что здесь существует такое понятие, как проводник. Тут я его напрямую спросил, а могу ли я быть таким проводником, только между мирами. Тут я, конечно, несколько приврал, так как мог перемещаться только в свой мир и обратно. Зравшун смерил меня подозрительным взглядом и, положив руку на рукоять кинжала, поинтересовался, зачем я задаю такие вопросы? Я немного подумал, а потом решил играть в открытую.

- Зравшун, ты же видишь, что я отличаюсь от людей вашего мира? У меня есть знания, которых нет здесь, я помог построить стену замка за короткое время, и научил жителей баронства некоторым ремеслам, которые хоть и есть в вашем мире, но находятся под большим секретом. Так уж получилось, что я живу в другом мире и к демонам не имею никакого отношения. У нас живут такие же люди, как и у вас, я даже думаю, что раньше наши миры общались между собой. Вот сейчас я еду в свой мир, где мы с баронессой закупили инструменты и еще кое-какую мелочевку для улучшения вашей жизни. Уже завтра мы будем на месте моего перехода, если ты боишься, то оставайся рядом с телегами, еду и газовую плитку я тебе оставлю, так что с голода не пропадешь. Я схожу с лошадями за товаром и как только все перевезу, так мы сразу поедем обратно в замок. Ну и как обещал, специальную еду я тебе принесу. Только не держи меня за монстра, да и руку бы с кинжала убрал, а то мне не очень приятно с тобой беседовать.

- Ну, ладно, Серигей, а как ты с нами разговариваешь, если ты с другого мира? Что, у вас там такой же язык, как и у нас. Даже у нас в мире есть несколько языков, так что я не поверю, что у вас такой же язык, как и у нас.

Я без всякой задней мысли сунул руку за пазуху и вытащил горсть амулетов. Тут же острие кинжала уперлось в мою шею. Я запоздало вспомнил, что и Ликура отреагировала на них несколько своеобразно, подтянув заряженный арбалет поближе к себе. Я хрипло обратился к наемнику.

- Зравшун, извини, я забыл, что вы так агрессивно реагируете на эти амулеты. Да, я снял их с оборотней, но мне они нужны, чтобы понимать вас и чтобы вы, понимали меня. Если я их сниму, ты поверишь мне?

Зравшун кивнул мне и теперь кончик сабли упирался мне в живот, а кинжал от моей шеи отдалился, но не на много. Я осторожно вздохнул, и зацепив всю связку амулетов, аккуратно снял ее через голову.

- Вот и все, теперь ты мне веришь? Думаешь, что я оборотень? Мне Ликура объяснила, что они имеют много функций, но самая главная для меня, это то, что они являются универсальными переводчиками.

Зравшун сказал что-то на непонятном языке, а потом показал, чтобы я надел свои амулеты обратно. Как только я напялил всю связку на себя, то сразу уловил окончание фразы Зравшуна, что-то вроде идиота, который свою жизнь в грош не ставит. Однако саблю и кинжал от моего бренного тела убрал, а сам спрыгнул с телеги и пересел на другую. Видимо обиделся, что я с ним так. Значит, он со мной не пойдет, придется самому все мешки перетаскивать. Нужно было вообще, одному отправляться, так было бы спокойнее, а работу все равно придется исполнять в одиночку.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

Обатуров Сергей Георгиевич

Прогрессор поневоле - 2

Аннотация:

ГГ Взявший на себя некоторые обязательства по отношению к новому миру пытается выполнить их. Вторая книга закончена.

2.1. Глава 1.

Так мы и ехали, на разных телегах. Обед я разогрел в своей телеге и отнес Зравшуну. Тот даже руки не протянул, чтобы взять еду. Я пожал плечами и пристроил пластиковый контейнер с лапшей на плоской скамье телеги. Захочет, возьмет, не захочет, значит, на ближайшем ухабе все улетит на дно телеги. Я вернулся на свое место и принялся за обед. Когда поел, то чай решил не относить, но заварил все равно на двоих. Потом плюнул на свою гордость и отнес ему кружку. Оставил, как и в прошлый раз, но заметил, что упаковки с лапшой нет ни на дне телеги, ни в руках Зравшуна. Опять вернулся к себе и так просидел до самого вечера. В этот раз кони сами остановились в небольшом подлеске. На поляне было видно старое кострище, так что я слез с телеги и стал распрягать коней. Те, как только почувствовали свободу, тут же умчались порезвиться, ну и попить, поесть. Я выложил около телеги постель и принялся готовить ужин. Все повторилось, как и в обед. Зравшун ко мне старался не приближаться, а я уже смирившись с необходимостью погрузочно-разгрузочных работ в одиночку, не настаивал на возобновлении наших отношений. Пока ели, стемнело, и я улегся спать. Чем раньше усну, тем быстрее закончится эта каторга. Сознание того, что если бы я сразу поехал один, то одиночество было бы для меня нормой, а сейчас я чувствовал себя, как провинившийся ребенок. Душой я Зравшуна понимал, но все равно, было обидно, ведь я ничего не стал скрывать от него. Это своеобразное доверие своему напарнику, а он со мной обошелся как..., как.... Даже не знаю, как и назвать. С этими мыслями я и провалился в спасительный сон.

Утро встретило меня щебетом птиц. Я вскочил и побежал в кусты, потом умылся в протекающем ручье и отправился на соседнюю поляну. Там, вытащив свою саблю, так как палку, что выстругал мне Зравшун, я из телеги не взял, принялся повторять то, что показывал и рассказывал мне наемник. Через полчаса я вернулся в наш лагерь и принялся готовить обед на двоих, хотя Зравшуна на поляне видно не было. Когда лапша настоялась, а чай заварился, на поляне появился Зравшун. Он присел напротив меня, но не так близко, как раньше. Взяв приготовленную еду, он сказал, что решил идти со мной в другой мир, но если что-то пойдет не так, то он всегда успеет меня прирезать. Толи он так меня успокоил, толи пригрозил, не поймешь. Но раз пойдет, то и работать будет, никуда не денется. Уже легче. Я-то помню, чего мне стоило перетаскать первую часть инструмента, а в этот раз будет раза в два больше. Нужно будет дать ему один из амулетов, как и Ликуре. Она, правда, как только мы вернулись в этот мир, сразу отдала мне его. Видимо боится какого-то воздействия этих амулетов на себя.

После того, как поели, стали собирать лагерь. Запрягли коней в телеги и двинулись дальше. По моим подсчетам еще половина дня и мы на месте. Так и вышло, потянулись знакомые места. Я остановил телегу и сходил к спрятанным деньгам. Взял пять тысяч долларов и десять золотых монет. Вернулся к оставленной телеге, Зравшун так и остался сидеть на своей. Я пояснил ему, что мы приехали и сейчас нужно будет спрятать телеги так, чтобы они не попались на глаза проезжающим караванам, а то останемся без телег и постелей, больше то в телегах ничего и не было. Зравшун зыркнул на меня из-под нахмуренных бровей, толи злиться, толи в транс себя вгоняет. Ну, это его проблемы, время еще есть отказаться. Я провел коней на то место, где мы в прошлый раз прятали телеги и стал распрягать их. Попросил вернуться сюда через три дня и подождать нас, если что, то я вернусь и скажу им, сколько нас еще ждать. Выйдя ко второй телеге, я попросил Зравшуна перегнать телегу к моей и отпустить коней, пусть поохотятся, а мы сейчас поедим и отправимся в мой мир, если он, конечно, не передумал. Было видно, как борются в нем осторожность и любопытство. Он ничего не сказал мне, а лишь соскочил с телеги и повел коней по следу моей телеги. Пока он парковался, я принялся за приготовление обеда, на этот раз я сделал его богаче, так как экономить продукты не было смысла. Да и переход в разные временные зоны организмом ощущался, все же пятнадцать минут для нашего мира оборачивалось чуть ли не часом в этом. Вскоре вернулся Зравшун, его уверенность куда-то исчезла вместе с хмуростью, сейчас он выглядел испуганным. Я сделал вид, что не заметил этих перемен и пододвинул ему его порцию. Мы молча поели и стали собираться. Я предложил Зравшуну оставить здесь саблю и кольчугу со щитом и всеми дополнительными причиндалами. Сам я уже давно все снял и остался в своей повседневной одежде. Зравшун отрицательно покачал головой, видимо все еще ждал от меня подвоха. Я вздохнул, а потом вспомнил, что несколько раз видел толкиенистов, экипированных ничуть не хуже, чем он, а может даже лучше. Многим из них доспехи помогали делать знакомые инженеры и слесари, да и сталь запускали такую, что у Зравшуна крышу бы снесло от осознания качества таких детских игрушек. В общем, я попросил его не вытаскивать саблю из ножен, а кинжал закрепить на поясе так, чтобы он не бросался в глаза, щит оставить здесь, так как нам придется таскать груз и он будет только мешаться. Ну, и когда мы выйдем в мой мир, и он убедится, что нам ничего не угрожает, то разрядит свой арбалет, а то наконечник у болта выглядит уж слишком кровожадным. Зравшун, уже немного пришедший в себя, криво усмехнулся, но головой кивнул. Видимо мой вид подтверждал, что нам там ничего не грозит.

Наконец все было готово, и я вытащил из-за спины веревку. Зравшун опять напрягся, но я объяснил, что он до сих пор мне не доверяет, поэтому я пойду впереди, а он привяжет себя ко мне веревкой, чтобы не потеряться в момент перехода. Переход длинный и я буду несколько раз поворачивать, а потеряться там, плевое дело. Так что будет лучше, если он свяжется со мной такой веревкой. Нас будет разделять пара метров, так что мы будем чувствовать друг друга. Если он хочет, то я могу взять его за руку и вести за собой. Зравшун отрицательно помотал головой и стал решительно связывать наши пояса веревкой. Когда мы проверили надежность связки, то я двинулся к переходу. Веревка сзади натянулась, это Зравшун не давал ей провисать, фиксируя ее одной рукой, второй он обнажил саблю. Я пожал плечами, все же, я сам не лучше чувствовал себя, когда брел по этому серпантину в первый раз.

Наткнувшись на ледоруб, я выдернул его и поинтересовался у Зравшуна, все ли у него в порядке? Подергивание веревки подтвердило, что он меня понял, и я продолжил путь. На поворотах я несколько замедлялся, стараясь обозначить место поворота для Зравшуна. В общем, наш переход растянулся на добрых полчаса. Я коней и Ликуру быстрее проводил, чем закаленного в боях наемника. Мы вышли из перехода уставшие как лошади. Я скомандовал привал и прислонился к толстому стволу ели. Нужно было отвязать веревку, которая соединяла нас с наемником. Зравшун выглядел плохо, видимо он перенапряг свои внутренние силы, а может так на него повлиял наш мир, все же Ликура была сильной колдуньей, а он простой наемник и немного маг. Хорошо, что под елью не было снега, потому что Зравшун буквально рухнул на землю. Я предложил ему попробовать надеть на себя один из моих амулетов, все же это магическая вещь и она может помочь ему адаптироваться к другим условиям. Вредный наемник отрицательно покачал головой. Я, в ответ, пожал плечами, насильно мил не будешь. Я предложил Зравшуну передохнуть и сообщить мне, когда он будет готов. Минут через сорок стало заметно, что наемнику совсем плохо, тогда я просто снял с себя один из амулетов и, отпихнув бессильные руки Зравшуна, надел ему амулет. Не прошло и десяти минут, как лицо его порозовело, и взгляд стал нормальным, а не как у измученного кролика. Я дал еще десять минут на то, чтобы он полностью пришел в себя, а потом спросил, сможет ли он идти сам? Оказалось, что силы вернулись к нему полностью, так что мы можем выдвигаться.

Выдвигаться, это хорошо, но вот куда? К леснику, за оставленным инструментом, не имеет смысла, так как уже вечер и скоро солнце уйдет за гору и станет совсем темно. Значит, ко мне домой, там поедим и переспим, а завтра с утра можно будет наведаться в оружейный магазин и присмотреть патроны и охотничьи ружья. О нарезном оружии даже думать не хочу. Во-первых, неизвестно, где взять, а во-вторых, из него нужно уметь стрелять. Охотничье ружье, как арбалет, навел приблизительно на цель и нажал на курок, да и заряжать его проще, чем тот же автомат или карабин. В общем, решено, если удастся, то куплю с десяток ружей и несколько ящиков с патронами. Естественно придется дать сверху, так как никакого разрешения у меня нет. Ладно, решено, идем ко мне домой, о чем я и сказал наемнику, указав на солнце, а то скоро ночь. Отдал Зравшуну свою пуховку, а сам остался в своем утепленном спортивном костюме. Так мы продержимся до остановки, а дома я найду ему что-нибудь подходящее.

2.2. Глава 2.

* * *

Нужно было торопиться, так как в горах темнеет быстро, а если не видишь тропу, то идти нельзя, просто из соображения безопасности. Я припустил по тропинке вниз, темп задал высокий и пока, наемник не отставал. Мы спускались эдаким тандемом. Зравшун выглядел неплохо на таком спуске. И хорошо, что это был спуск, подъем бы он не выдержал. Не стоило забывать, что здесь была другая сила тяжести, чем в его родном мире. Сказывалось и то, что наемники много тренируются в свободное время, во всяком случае каждое утро я видел Зравшуна со своими наемниками на своеобразной разминке, которую они проводили во дворе замка. Разбившись на три-четыре человека, они ставили одного в центр круга и остальные пытались его повалить. Были какие-то простые правила, но я в них не вникал, так что физическая подготовка позволяла наемнику не отставать от меня. Было, правда видно, что по снегу он ходить не умеет, да и видит его, похоже, первый раз, но молчит и воспринимает его как должное. Кроме того, проблему составляла его обувь, а точнее, сапоги, вначале он поскальзывался на каждом шагу, но буквально через десяток шагов как-то приспособился и его мягкие сапожки уже не выскакивали из-под него, как ненормальные. Ладно, спустимся, я ему расскажу, что такое зима и как с ней бороться. Повернувшись к Зарвшуну, предупредил, чтобы не дышал через рот, а больше дышал носом, а то простуда, для неподготовленного горла обеспечена. Тот сразу изменил дыхание, вот что значит воин, враги, друзья, а советы воспринимает нормально, может и отойдет от своих тяжелых раздумий в мой адрес.

На этот раз мы выскочили на дорогу буквально за десять минут до прихода автобуса, и я просветил наемника, что мы поедем на специальном транспорте для людей. Там не нужно ни на кого нападать, а тихо сесть на сидение, если будут места. И, еще, нам желательно не разговаривать, а то его сразу вычислят, что он не местный. Его экипировка похожа на экипировку наших молодых людей, которые играют в военные игры, поэтому, пока он молчит, все примут его за такого парня. Тут подошел наш автобус, и мы вошли в открывшиеся двери. Я сразу провел Зравшуна на заднее сидение, так как ехать нам до конечной остановки, и усадив, отправился покупать билеты. Зравшун напрягся, но я оставался в пределах его видимости, так что он успокоился. Хорошо, что народу было мало, все же поздний час. Я вернулся и уселся рядом. Так уж получилось, что остальные пассажиры предпочли сесть поближе к водителю, так что мы были в задней части автобуса одни.

Пока ехали, я просвещал наемника о правилах поведения в общественных местах. Рассказал, что у нас никто с оружием не ходит, так как нас охраняют специальные стражники, и я ему их покажу, чтобы он был в курсе. Если нас остановят, то говорить буду я, а если они будут спрашивать его, то пусть кивает на меня и говорит, что все объяснит Сергей. Он повторил несколько раз эту фразу, пока я не добился, чтобы акцент стал еле заметен. Поинтересовался, взял ли он с собой деньги. Оказалось, что взял и они висят у него на поясе в кошеле. Я попросил показать. Кошель больше напоминал обыкновенный мешочек с завязками, который был просто привязан к его поясному ремню. Я попросил Зравшуна отвязать его и положил в свой рюкзак. Наемнику объяснил, что у нас в транспорте, как и у них на базарах, промышляют воришки и будет очень грустно, если его здесь оставят без денег. Этот довод оказался самым убедительным. Наивный, он рассчитывал расплачиваться здесь своими монетами на постоялом дворе или харчевне. За окном была уже ночь, но всюду горели фонари. Они поразили наемника до глубины души. Он спрашивал, как там зажигают огонь, ведь это очень высоко, а фонари стоят достаточно часто. Оказывается, в столице есть такие фонари возле королевского дворца. Так фонарщики начинают зажигать их, когда еще светло, а их-то всего около тридцати, а заканчивают где-то около полуночи. А здесь он сбился со счета фонарей, после первой сотни. Я не стал рассказывать ему про электричество, а перевел все это в магию. Тогда ему стало понятно, и он поразился силе наших магов. Я сказал ему, что, если получится, то мы сделаем такие фонари в замке у барона, на сторожевых башнях и на воротах. Зравшун одобрил такое решение, ведь когда ты светишь факелом со стены, то разглядеть, кто стоит у ворот, практически не возможно. Я пообещал, лично для него, купить такой фонарь, который можно будет зажигать, когда понадобится свет, и он будет светить так, что со стены можно будет осветить человека на лошади и даже узнать его, если когда-нибудь видел. Зравшун, аж заерзал на сидении, так ему захотелось такой фонарь. Видимо он уже забыл, что обещал меня прирезать, если что. Один такой фонарь я оставил на складе с инструментом, так как решил, что оно мне не понадобиться на обратном пути.

Вот, наконец, и конечная остановка. Мы дождались, когда все выйдут и направились на выход. Я показал водителю билеты, а тот, улыбнувшись, мотнул головой в сторону Зравшуна, мол, бывают же на свете такие идиоты. Зравшун подбоченился и вышел из автобуса. Комизм ситуации понимали только мы с водителем. Зравшун же считал, что водитель был сражен видом его экипировки. Как бы там ни было, но в автобус я его больше впускать не хотел, поэтому поймал такси и назвал свой адрес. Мы уселись на заднее сидение и буквально через тридцать-сорок минут были возле моего дома. Я расплатился, и мы направились к моему подъезду. Наемник поразился высоте дома, когда мы ехали, он удивленно качал головой, но помня мой совет, молчал. Но одно дело видеть высокие дома со стороны, и другое, когда ты подходишь к нему вплотную. Сейчас же он поинтересовался, неужели это мой дом. Я подтвердил, что мой, а потом вспомнил, как Владислав Третьяк рассказывал, что однажды пригласил к себе в гости, по-моему, Грецки. Он вот так же привел того к своему дому и на вопрос Грецки, его ли это дом, ответил утвердительно. Впоследствии выяснилось, что Грецки решил, что весь дом принадлежит Третьяку. Вот такой конфуз вышел с нашим уважаемым спортсменом, а я поспешил развеять неверное представление о моем богатстве, объяснив, что в этом доме живет еще больше сотни человек. Таких больших глаз я у Зравшуна еще не видел. Мы поднялись на второй этаж, и я открыл своим ключом дверь моей квартиры. Нащупав на стене выключатель, зажег свет. Наемник вмиг отскочил от меня и в его руке блеснул кинжал. Я только укоризненно покачал головой и закрыл входную дверь. Предложил ему пройти в комнату, где предварительно тоже зажег свет и присесть в кресло, а я пока приготовлю что-нибудь поесть. Так как в холодильнике, в этот раз, кое-что осталось, то я решил сделать нам жареную яичницу с помидорами, так как помидоры слишком долго пролежали и сейчас не совсем свежие, но как кислинка для яичницы подойдут. Выбрав большую сковородку, я поставил ее на огонь и принялся нарезать помидоры. Как только сливочное масло в сковородке разогрелось и стало слегка пузыриться, я забросал все дно помидорами в один слой. Когда они слегка запеклись с одной стороны, я перевернул их кончиком ножа и, подождав еще немного, стал разбивать в сковороду яйца. Сделал каждому по три штуки, больше просто бы на сковороду не влезло, и включил электрический чайник. В общем, через десять минут мы ели яичницу, запивая ее чаем с молоком. Что яйца, что молоко вызвали восторг у Зравшуна. Он, как и Ликура стал мечтать, что и у них было бы неплохо иметь такие продукты. Он бы их брал с собой в походы. Я его пыл остудил, рассказав, что и яйца и молоко не выдержат долгой дороги и могут стать даже опасными, если испортятся. Но тут же успокоил его, сообщив, что мы с Ликурой уже обсуждали, что нужно привезти вам туда коров и кур несушек. Так что вскоре у них дома появится и молоко и яйца.

Конечно, для здорового мужика такая еда только раззадорит аппетит, поэтому я повел Зравшуна в ванную и предложил помыться с дороги, а я приготовлю настоящий ужин, а потом и сам помоюсь. Зравшун, в отличие от Ликуры, боялся всяких пузырьков с шампунями и гелями для душа. Однако, мыло он воспринял нормально, так что я ему напустил воды в ванную и положил рядом банное мыло и показал, каким полотенцем следует вытираться. Думаю, что уж такое нехитрое дело, как помыть голову, он сможет сделать. Оставив его одного в ванной комнате, я отправился на кухню. Там у меня оставалось еще немного картошки, так что на сегодняшний вечер хватит, а завтра прикупим чего-нибудь в магазине или на базаре. Едва я почистил картошку и принялся ее резать, как из ванной комнаты раздался вопль Зравшуна. Бросив все, я понесся туда. Все оказалось до неприличия просто. Мыло попало в глаза. Открыв воду, я подтащил Зравшуна к струе теплой воды и приказал промыть глаза. Через некоторое время он расслабился, а я укорил его за то, что он мог бы и закрыть глаза, когда мылил голову. В общем, он теперь знает, как пользоваться мылом, так что я пошел готовить ужин, а он может домываться.

Минут через десять, Зравшун вышел распаренный, однако напялил всю свою одежду, да еще и кольчугу сверху натянул. Сабля висела на боку, кинжал, за поясом.

- Ты бы еще арбалет в руки взял! - Укорил я его. Стал объяснять, что никто к нам сюда, без нашего согласия, войти не сможет, так что можно расслабиться. Если ему так спокойнее, то можно нацепить кинжал, а вот саблю и кольчугу лучше снять. Во-первых, они от воды ржаветь начнут, а во-вторых, мы с завтрашнего дня будем ходить почти без оружия, так как пойдем в оружейную лавку, а там, на входе проверяют, есть ли у тебя спрятанное оружие или нет. Так что все придется оставить дома.

Зравшун уже начал прислушиваться к моим словам, так что молча снял кольчугу и отстегнул саблю с ремня. Я предложил ему снять одежду, а сам принес ему халат. Зравшун непонимающе уставился на меня.

- Ты снимай всю одежду, а я тебе ее выстираю, так что завтра будешь как новенький.

- Ты что, как женщина будешь стирать мне вещи?

- Ты, Зравшун, говори, да не заговаривайся! Не я буду стирать тебе вещи, а специальную штуку попрошу, она и постирает. Я ей только твои шмотки отдам, а то если ты ей сам их отнесешь, то она не поймет, что нужно делать. Давай, снимай все с себя, пока я картошку режу. Сам наденешь вот этот халат и, пока будем кушать, твоя одежда уже постирается, останется только развесить ее сушиться, а завтра утром погладим, чтобы не мятая была. Все, я ушел готовить ужин. Когда вернусь, чтобы вся твоя одежда лежала перед тобой на полу. Из потайных карманов все вытащи, чтобы не потерялось.

В общем, легли мы спать поздно ночью. Перед сном я проверил почту. Там была просьба о встрече с тем самым нумизматом, который купил у нас с Ликурой золотые монеты. Я написал, что готов встретиться завтра в первой половине дня. Через минуту пришел ответ, что встретимся завтра у него в одиннадцать часа. Я подтвердил встречу и улегся спать.

2.3. Глава 3.

* * *

Утром я проснулся первым. Зравшун вчера получил столько впечатлений и физической нагрузки, что спал как убитый. Я помылся и принялся готовить все к завтраку. Решил сделать омлет. Молоко с консервантами прекрасно пережило мое почти недельное отсутствие. Я выложил на стол все ингредиенты для омлета и наскоро одевшись, сбегал в ближайший магазин за продуктами, все же яйца, яйцами, а мужикам необходимо питаться чем-то более существенным, да и хлеб дома был уже черствый. Похватав в магазине все, что попадалось на глаза из еды, а также взяв зубную щетку для Зравшуна, я расплатился и вернулся домой. В этот раз на звук щелкнувшей двери проснулся Зравшун. Такого грозного голого мужика с кинжалом и саблей я никогда в жизни не видел. Комизм ситуации был настолько откровенным, что я сполз по стенке, хохоча чуть ли не в голос. Зравшун обиделся, а потом его взгляд упал на большое зеркало, где он отразился во всем своем великолепии. Через мгновение ко мне присоединился хохочущий Хравшун. Когда отсмеялись, он попросил меня не рассказывать в замке об этом инциденте. Все-таки, авторитет командира. Я пообещал, что это останется между нами. Потом разделся и понес продукты на кухню. Там я уже убрал свою постель, которая представляла собой спальный мешок. Гости, как уже повелось, спали в моей кровати. Зравшуна направил умываться, предварительно открыв ему теплую воду. Зубы они дома тоже чистят, но только залой из печи или костра и пальцем. Здесь же я выдавил ему на новую зубную щетку пасту из тюбика. Зравшун запоминал мои действия, так что в следующий раз мне не придется ходить за ним следом и выключать воду или нажимать кнопку унитаза. Зравшун вышел из ванной комнаты, завязав на поясе полотенце. Я подал ему его нижнее белье, которое представляло собой старые штаны, обрезанные выше колена. Видимо, так они получали вторую жизнь в виде нижнего белья. Верхняя одежда уже практически высохла, так что когда буду гладить, то она придет в норму. Но сегодня он пойдет в моей одежде, так как в оружейный магазин нас просто не пустят, если он заявится в своем наряде. Просто посчитают за сумасшедших. Я уже выбрал для него старые джинсы, рубашку и свитер. Куртка тоже нашлась, ну а на его сапогах была очень скользкая подошва. Ведь она представляла собой просто кусок кожи, которую не потрудились сделать хотя бы шершавой, ведь необходимости не было. В горах его спасли каблуки. Не знаю, по какой причине, но они были слегка зауженные книзу и в высоту, сантиметров пять. Он так и спускался, втаптывая каблук в снег. Я поинтересовался у наемника, зачем такой каблук? Оказалось, что это дополнительное оружие и любой воин знает, как наступить на ногу противника или нанести удар каблуком.

В общем, сейчас наемник сидел в своих старых трусах за столом, а я готовил омлет. Одновременно с этим я включил чайник, нарезал хлеб, сыр и ветчину. Вскоре омлет был готов, и я разложил нашу еду по тарелкам. Мы дружно приступили к трапезе. Зравшуну, как и Ликуре, понравился омлет, сыр и мясо. Конечно, у них вся еда пресная, нередко даже без соли, да и готовится на костре. Это только в книжках все красиво и по рассказам главных героев, вкусно. А вы попробуйте сами пожарить тушку кролика на костре, сразу вся романтика исчезнет. Наружный слой будет подгорелый, а глубже, мясо окажется сырым. Конечно, не все так грустно, были и умельцы, которые умудрялись приготовить мясо более или менее прилично, но такие случаи были редки.

Наконец наш завтрак подошел к концу, и я повел Зравшуна одеваться. Как бы там ни было, но вскоре Зравшун уже выглядел как обычный колхозник, попавший в большой город. Если одежда еще смотрелась нормально, то его взгляд никуда не денешь. Как говориться в одной присказке, девочку из деревни вытащить можно, а вот деревню из девочки, никак. Если мы пойдем сейчас в оружейный магазин, то боюсь, что все может кончиться плохо. Нет, пока есть время, лучше мы сходим на оптовый рынок и прикупим ему его любимую китайскую лапшу. Пусть Зравшун немного приспособится к нашему миру. Его сейчас выдает все, и походка, и блуждающий восторженный взгляд, и даже общий вид. Для оптового рынка это нормально, а там, глядишь, понемногу войдет в норму. По нему было видно, что он быстро приспосабливается к непривычной силе тяжести, она здесь выше, чем у них, так что он быстрее устает. Значит, будем почаще отдыхать.

Наконец мы оделись и направились к входной двери. Я предложил наемнику смотреть на меня и копировать походку, так как его походка оставляет желать лучшего. До автобусной остановки мы так и шли друг за другом. Уже подходя к дороге, я заставил Зравшуна выйти вперед и показал ему нашу конечную точку. Да, теперь его походка мало чем отличалась от походки обычных прохожих. Я и рассчитывал на это, все же хороший спортсмен или воин, быстрее схватывает технику выполнения какого-нибудь упражнения. Вот и сейчас результат был на лицо. Я похвалил Зравшуна и предложил ему присматриваться к тому, как двигаются молодые люди, обратить внимание на их поведение. Так мы и вышли к автобусной остановке. Ждали не долго. Вторым подошел наш троллейбус, куда мы и вошли. Я, пройдя к валидатору, расплатился за проезд. Сидячие места были свободны, так что мы уселись недалеко от двери и стали наблюдать, как пассажиры входят и выходят на остановках. Вскоре объявили и нашу остановку. Здесь выходило много народу, все же цены на оптовом рынке были ниже, чем на простых базарах, а тем более в магазинах, поэтому народ сюда и валил. Мы, подхваченные небольшой толпой вышли из троллейбуса, и я потащил наемника за собой.

Такую лапшу я покупал часто, так что уверенно вел Зравшуна к намеченной части рынка. Вот, наконец, на прилавках показалась знакомая наемнику упаковка. Он подергал меня за рукав. Я кивнул, но направился к уже проверенному продавцу. Лучше покупать у тех, кому доверяешь. Да и они всегда рады, когда я прихожу за покупками. Наконец я остановился возле одного из контейнеров. На мое покашливание к нам развернулся один из продавцов. Его лицо посветлело, так как он узнал меня. Мы поприветствовали друг друга, и я поинтересовался, есть ли моя лапша. Меня заверили, что есть, но я уточнил задачу. Мне нужно было шесть больших коробок. Глаза продавца расширились, а потом, подозвав какого-то мальчишку, он отправил его с поручением. Он подмигнул мне и заверил, что недостающее сейчас поднесут. Действительно, не прошло и пяти минут, как двое парней принесли со склада шесть коробок, уже перевязанных скотчем. Я попросил распределить по три коробки, так как нам придется везти их в общественном транспорте. Работа закипела, и вскоре перед нами лежали две связки коробок с лапшой. Я расплатился, на этот раз цена получилась даже ниже, чем я всегда брал. Я указал Зравшуну на одну связку, а сам взял другую. На обратном пути мы купили несколько банок сгущенки и пару пачек чая. Они там к нашему чаю непривычные, в основном пьют отвары из трав. Тоже ничего, но я привык к нашему черному чаю. Завершили наши покупки кондитерские изделия в виде пряников, сушек, конфет. Так мы и вышли к автобусной остановке, Зравшун пыхтел со своей связкой, а я тащил свои три коробки и все, что мы купили дополнительно. Обратно ехали на автобусе, время было такое, что в нашем направлении народу почти не было. Это было хорошо, так как протолкаться с таким багажом через плотную толпу пассажиров, была бы еще та проблема.