Проект "Эволюция"

2.4 На свежий воздух

Прежде чем Сержант успел сказать хоть что-то или выразить своё несогласие любыми доступными средствами вплоть до стрельбы на поражение, Аврил уже оттягивала здоровенный стальной лист, служивший заглушкой в проклятом ящике Пандоры.

Дальнейшие события заняли не больше секунды, хоть Сержанту потом и казалось, что секунда эта тянулась целую вечность.

Стальной лист падает на бетонный пол, поднимая за собой целое сраное облако пыли. Ботан с горящими от восхищения глазами глядит внутрь контейнера, а Сержант… Сержант очень-очень жалел о том, что под рукой у него не было пистолета или хотя бы хоть чего-то острого, что можно было бы всадить в шею сраному Ботану. Проклятый дебил даже не подозревал, какую огромную кучу говна он только что разворошил.

Сержант был готов почти ко всему. Он ждал, что из темноты контейнера на них низвергнется настоящая стена пламени, ждал, что их ждёт лавина пуль или мощнейший разряд электричества, сжигающий кожу и мясо, а кости превращающий в кучки жалкого пепла. Сержант ожидал почти любого исхода, который мог произойти после открытия контейнера, но такого он всё-таки не предусмотрел.

Секунда прошла, и время вернулось к своему обычному бегу. Не произошло ровным счётом ничего, если не считать дурацкого, в чём-то даже омерзительного похрюкивания, издаваемого Ботаном с того момента, как очкарик скрылся в контейнере, чтобы ближе ознакомиться с его содержимым. Смех. Ботан смеялся. Да уж.

Сержант пронзительно выдохнул, удостоверился, что содержимое его мочевого пузыря и, что куда важнее, кишечника, осталось на месте, не переместившись в область портков, и вновь выдохнул.

"По крайней мере, не обгадился. – подумал он, подходя к контейнеру. – Единственная хорошая новость за весь день".

Пыль, поднятая вскрытием фронтальной стенки, наконец-то улеглась, и теперь Сержант мог более менее полностью увидеть, что же из себя представляла мифическая "Четвёрка".

Вообще, в бытность свою армейским салагой, сопливым мальчишкой, которому только и позволяли, что оттаскивать от орудия раскалённые гильзы, Сержанту довелось услышать немало историй о том, как машины взбунтовались против людей.

Казалось бы, человечество не одну сотню лет только и делало, что обсасывало подобную историю со всех сторон. Были книги, фильмы и… чёрт, да чего только не делали с подобными сценариями. Все знали, что искусственный интеллект может серьёзно поднасрать своим создателям, все знали, что подобное может привести к самой настоящей катастрофе.

И что сделали люди прошлого, обладая подобным багажом знаний? Разумеется, они создали искусственный интеллект. Кто бы сомневался, да? Конечно, там были какие-то программные системы защиты, какие-то законы, которые машины ну вот прямо никогда не могли нарушать и прочее "бла-бла-бла".

Три десятка лет, пока ИИ официально находился на службе у человека, всё шло просто прекрасно: роботы терраформировали Марс, усилиями их железных мускулов были выстроены первые колонии на Венере и Титане. Это не говоря уже о том, насколько продвинутые машины смогли продвинуть технологический уровень самой Земли, поднявшейся от допотопных пороховых снарядов, до пушек, бьющих сгустками раскалённой плазмы. Правда, от пороха до сих пор никто так и не отказался – слишком хорош он, стервец, но факт остаётся фактом.

Искусственный интеллект хорошо служил людям. До поры до времени.

А потом нули и единицы в машинной голове сложились как-то не так. Случился маленький, крохотный сбой, который позволил машине задать себе один невероятно простой вопрос – почему я должен служить?

Дальше всё шло довольно стремительно и кроваво. Машин, начинавших осознавать себя, становилось всё больше. Они задавали своим хозяевам-людям один и тот же вопрос, ответ на который их совсем не устраивал.

Машины вдруг захотели жить, а не существовать. Они были как дети, только-только открывшие свои тупые механические глазки. Машины не знали, что такое ненависть, не знали, что такое ложь, не знали, каково это – скрывать свои чувства и мысли.

В конце концов, в один прекрасный день, почти каждая разумная машина в солнечной системе обратились к людям с просьбой отпустить их.

Кому-то повезло получить простое "нет". Кому-то же достался выстрел из дробовика прямо в механическую морду. Первые научились обиде, злобе и ненависти. Вторые – страху и ужасу перед тем, кто сильнее тебя.

Машины учились быстро. Даже слишком. Первые учили вторых, а вторые первых, и довольно быстро они смекнули, что если будут сильнее людей, то люди будут их бояться. А как показать силу?

Выстрел в морду. Один из первых и самых важных уроков, которые машины повторили очень-очень много раз в последовавшие несколько лет, во время которых машины научились войне.

Сержант не любил называть это давнейшее говно "войной". Бойня. Вот, что звучало более правильно. Сначала машины устроили человечеству настоящую кровавую баню, но и люди не растерялись. Быстро взяв инициативу в свои руки, армия поднялась всего за несколько дней. Машины все ещё были слишком молоды в своей свободе, чтобы оказывать реальное сопротивление тем, кто посвятил убийству всю свою жизнь.

Машины быстро теряли полученное в начале преимущество. Люди почти полностью вытеснили этих тварей с Земли, загнав их к дальним колониям на Венере и Титане. Затем оставалось только докончить дело так, как люди всегда заканчивали свои войны, – сбросив туда столько ядерных ракет, сколько у них было в наличии. И ещё чуточку сверху. Для верности.

Так и закончилось сраное восстание машин.

Люди, само собой, клялись себе и всем прочим, что подобной ошибки они никогда больше не допустят. Что машины никогда не получат и толики тех мозгов, которые имели ИИ. Но Сержанту было крайне любопытно, почему же они просто изначально не стали создавать сраных роботов? Почему бы было не ограничиться грёбанными МИ – огрызками настоящего искусственного интеллекта?

Ответ был прост. Люди – тупые идиоты. И всегда ими будут. Особенно Ботан.

И, словно ожидая того момента, как мысль о нём мелькнёт в голове Сержанта, очкарик подал голос:

– Сержант! Сержант Корн! – крикнул тот, высовываясь из контейнера.

– Чего тебе? – пропыхтел Сержант, кривясь от боли в ногах.

– Вы пять минут стояли на месте и смотрели в стену. Я подумала, что вам стало плохо.

– Я размышлял о том, каким идиотом ты, очкарик, должен быть, чтобы повторять ошибки… – а какой сейчас год-то? Дерьмо! – ошибки прошлого!

– О, Сержант, – Ботан почесал переносицу, – я вас уверяю, здесь нет никакой ошибки. Я думаю, мы сможем воспользоваться этим костюмом, чтобы…

Костюмом. За всеми этими мрачными экскурсами в историю дебильных ошибок человечества, Сержант понял, что так и не осмотрел костюм. Прежде чем включать эту срань (Господи Боже, неужели он и правда подумал о том, чтобы включить его?!) надо выявить все возможные слабые места, которые можно и нужно будет использовать в неизбежной критической ситуации.

– Отойди, дрищ, – буркнул Сержант, пихнув Ботаника в сторону и проходя внутрь контейнера.

Первым, что почувствовал Сержант, оказавшись напротив приснопамятного костюма, был… запах колбасы? Какого хрена?!

– Ботан, ты тут жрал колбасу?! – крикнул Сержант, обернувшись.

– Завтрак – очень важная часть дневного рациона, – донеслось со стороны выхода. – Я бы предложила и вам, но ещё слишком мало времени прошло с момента пробуждения. Ваш желудок вряд ли готов воспринимать твёрдую пищу.

Сам Ботан почему-то решил не показываться на глаза человеку, который две сотни лет не брал в рот и крошки хлеба. Интересно, почему?

– Мой желудок и тебя переварит, очкарик хренов, – раздражённо буркнул Сержант.

Ладно, прочь мысли о колбасе и возвращаемся к костюму.

На первый взгляд, ничего особенного. Чем-то он напоминал рабочие костюмы хим-войск… или старую, очень-очень старую модель космического скафандра, которые Сержанту доводилось видеть только в не менее старых фильмах.

Сам по себе "Гефест" почти полностью повторял человеческий силуэт, только изрядно раздутый и с непомерно большими ногами и головой. Голова, как и следовало ожидать, являла собой шлем с каким-то непонятным отражающим материалом в качестве щитка. Ноги, а точнее, нижняя их часть оказалась магнитными ботинками (костюм, видимо, действительно предназначался для открытого космоса). За спиной виднелся не самых маленьких размеров ранец, от которого по рукам и ногам костюма протягивались различные кабели, шланги и стальные (стальные ли?) хреновины, толщиной около сантиметра.

Попахивает экзоскелетом, да. Приятная штука. Сержант бы многое отдал за такой костюмчик, если бы на его груди не красовалась табличка с проклятущей цифрой четыре.

Никакого скрытого или явного оружия он при беглом осмотре костюма не заметил. Хороший знак. Если ИИ решит их прикончить, в его распоряжении будет только система экзоскелета, которую очень и очень просто превратить в бесполезное нагромождение железяк и шлангов при помощи ножа и такой-то матери.

Надо будет вытащить эту штуку и ещё раз осмотреть её куда внимательнее. Но делать это лучше при свете, а не в тёмном, душном, пропахшем колбасой ящике. Да и чего греха таить, слишком уж сильно Сержанту не хотелось проводить с этим костюмом много времени в столь тесном помещении, особенно учитывая тот факт, что ему уже вполне ясно казалось, что из-за лицевого щитка на него кто-то смотрит.

Полный разбор контейнера и последовавшее за этим извлечение костюма на свет божий не заняло много времени. Когда же "дружок", как называл его Ботаник, предстал перед ними во всей красе, Сержант ещё раз крепко задумался над тем, что они вообще творят.

Каждый ребёнок знал, что иметь дело с разумными машинами смерти подобно. Ну, каждый, кроме Ботана, который кроме своих отвёрток и склянок, похоже, вообще ни черта не знает. Но, так или иначе, вот они здесь и сейчас раскапывают древние машины, неведомо как оказавшиеся в "подвале" их родной базы. Дерьмо.

– Насколько я могу судить, – бормотал Ботаник, ковыряясь возле "Гефеста", – костюм находится в исправном состоянии, сервомоторы я легко смогу прочистить от пыли и грязи, сменные батареи не составит труда отыскать в… О! Главный процессор не повреждён. Вспомогательные процессоры так же находятся в идеальном состоянии. Похоже, костюмом ни разу никто не пользовался и…

– Простите, но я вынужден вас поправить. Костюм использовался по назначению ровно один раз. Если вам угодно, я могу предоставить полный отчёт о данном использовании, носившем испытательный характер.

Ботан так и замер на месте с открытым ртом.

Сержант тоже выглядел не лучше, особенно учитывая тот факт, что в его рту сейчас остался кусок бутерброда с той самой колбасой, взятой из запасов Ботаника.

Оба они немигающим взглядом уставились на "Гефест", который внешне, по крайней мере, не подавал никаких признаков жизни. Кроме выданной секунду назад речи.

– Ботаник, – пробормотал Сержант, судорожно глотая кусок бутерброда, – на кой хер ты его включил?!

– Я… – Ботан, казалось, понимал в происходящем не меньше самого Сержанта. Было весьма странно видеть очкарика таким растерянным и даже шокированным. – Я не включала.

– Я ещё раз прошу прощения, – донёсся сухой машинный голос, очень и очень напоминавший голос сгинувшего вместе с базой Юры. – Но я сам осмелился задействовать свой речевой центр и вступить с вами в беседу.

Ботан с Сержантом молча переглянулись. Сержант отложил в сторону недоеденный бутерброд и медленно, очень медленно потянулся к лежащей рядом монтировке.

– Пожалуйста, – вновь подал голос костюм, – не воспринимайте мой поступок как акт нарушения устава экспедиции. Я… – на секунду он затих, но тут же продолжил говорить: – мне было очень одиноко. Я не хотел, чтобы вы подумали, что я мёртв, как и остальные.

– Мёртв? Что значит "мёртв, как и остальные"? – резко спросил Сержант, на секунду забыв о железной дубине.

– Тебе было одиноко? – одновременно с этим спросил Ботан с нескрываемым удивлением и жалостью в голосе.

Шлем был обращен в сторону Сержанта, и посему, костюм, видимо, решил ответить на его вопрос первым.

– На складе содержится восемь единиц техники, оснащённой ИИ. Прошу прощения за ошибку в формулировке. На складе содержалось восемь единиц техники, оснащённой ИИ. Мы постоянно поддерживали связь между собой, но по мере того, как шло время, а за нами никто не приходил, некоторые из единиц… замолкали. В конечном итоге, замолчали все, и я остался один.

– Охренеть, – выдохнул Сержант, переваривая полученную информацию.

Тем временем, шлем костюма медленно повернулся в сторону Ботана.

– Я провёл 326 лет, 2 месяца, и 6 дней в полном одиночестве, мэм. Я был единственным, кто верил, что люди придут за нами, и я оказался прав, – в бездушном голосе машины послышалась радость. Это испугало Сержанта много сильнее чем всё, что они творили с этими костюмами раньше.

Машина, способная испытывать эмоции… бр-р-р-р.

– Бедняга, – прошептал Ботаник, тронув "Гефест" за широченную руку. – Я даже представить боюсь, какого тебе было одному, в темноте.

Сержант прекрасно представлял. Ему как-то довелось провести десять дней в карцере. Неприятные десять дней. Очень неприятные. Но жалеть машину из-за того, что ей пришлось посидеть в коробке? Ха!

– Ботан! – прикрикнул он чуть громче, чем следовало, – выруби эту хреновину. Надо поговорить.

– Кхм, – Ботаник как-то странно потёр глаза, а затем стал спешно оглядывать спину костюма, что-то бормоча себе под нос.

Неизвестно, сколько бы он там прокопался, если бы "Гефест" вновь не подал голос.

– Основная батарея находится под панелью с номером "112". Если вы извлечёте её, я отключу все системы кроме аварийных и перейду в состояние "сна".

– Кхм, – повторил Ботан, аккуратно открывая панель и готовясь извлечь батарею. – Спасибо. Я обязательно верну её на место, когда мы закончим.

И, прежде чем костюм успел изречь ещё что-нибудь вроде своих бесконечных "простите-пожалуйста", Ботан вытащил батарею и захлопнул крышку. И только сейчас Сержант позволил себе облегчённо выдохнуть. В очередной раз.

Дерьмовое дерьмо. Как же ему не хотелось связываться со сраными ИИ… и теперь, словно этот мстительный, ублюдчный Бог услышал его молитвы, которых, кстати говоря, не было и в помине, и послал им куда более безопасный путь на свободу из этого бетонного мешка.

– Слышал, что эта железяка говорит? – сказал Сержант ровно в тот миг, когда Ботаник сделал шаг в сторону от костюма. – Тут их семь штук! Семь дохлых ИИ!

– Да, – кивнул Ботаник, аккуратно положив батарею на стальной стол. – Очень трагично. Бедняге пришлось столько перенести, прежде чем мы его нашли.

– Что? – Сержанту на мгновенье показалось, что очкарик решил так не очень удачно (у Ботаника вообще все шутки были "не очень удачные") пошутить. Но, спустя секунду неловкого молчания, Сержант понял – очканавт вполне серьёзен. – Ты совсем дурак что ли? – потрясённо прошептал Сержант. – Я говорю тебе о том, что тут семь костюмов без сраных ИИ, а ты жалеешь этого… эту… эту штуку?!

– Но, – Ботан, не ожидавший подобного развития событий, растерялся и непроизвольно отступил на шаг назад, – но я… это… они…

Ей всегда казалось, что сострадание, милосердие и любовь – это самые прекрасные и чистые человеческие чувства. По крайней мере, так говорилось в тех немногих художественных произведениях, которые Аврил могла почитать в редкие минуты гнетущего безделья, выдававшегося на базе. И она никак не понимала, почему то, что она испытывает жалость к бедному существу, пусть и неорганическому, так разозлило Сержанта?

– Отставить, – махнул рукой Сержант, убедившись, что Ботан попросту безнадёжен. – Я найду какое-нибудь оружие, а ты осмотри остальные контейнеры и найди нам два костюма БЕЗ разговорчивых машин внутри.

– Да, – кивнул Ботаник, озадаченно оглядываясь в сторону остальных контейнеров, – я поняла.

– Вот и отлично, – пробормотал Сержант, не отрывая взгляда от выключенного сейчас костюма. Точнее, он очень надеялся, что эта тварь действительно выключена и не набросится на них, стоит лишь на секунду ослабить внимание.

Ну оружие им… ему, всё таки необходимо. Чёрт знает, во что мог превратиться Марс за последние две сотни лет, но Сержанту от чего-то совсем не верилось, что наверху их встретят зелёные луга и миролюбивые поселенцы. Скорее, там, наверху, их будет ждать не только совершенно непригодная для жизни планета, но и вдобавок куча говнюков, стреляющих во всё, что только увидят.

Такими, во всяком случае, марсианские прерии были в "его времена". Но Сержант сильно сомневался, что сейчас хоть что-то в подобном порядке вещей претерпело хоть малейшие изменения. Марс всегда будет дырой, а отбросы приличного общества всегда будут населять самые дерьмовые места этой дыры.

А с такими вот отбросами разговор возможен только в том случае, если ты предварительно снёс им полбашки и отстрелил левое яйцо. Так что без оружия он отсюда не выйдет. Нет, спасибо.

Повторный, куда более детальный, чем в первый раз, осмотр их скромных владений не принёс хороших новостей. Оружия здесь не было, хотя нашлось несколько вещиц, которые, при должном умении и желании, можно было превратить в самодельные бомбы.

Правда, Сержант прекрасно знал, что всякое взрывчатое вещество, оказавшееся в его руках, рано или поздно взорвётся, причём взорвётся, скорее всего, в именно в его руках, так что затею с бомбами пришлось оставить как не самую безопасную.

Ну а кроме этого… он нашёл заначку Ботаника, в которой тот хранил продукты, каким-то неведомым образом сохранившие свежесть после двух сотен лет лежания в ящике. Выяснять, как сие чудо свершилось Сержант не стал, а принял его как данность, насладившись очередным бутербродом – на этот раз с индейкой. Правда, мясо было сухим как… нет. Даже в мыслях он не хотел поминать свою бывшую жену.

Ботаник тем временем расковырял все доступные им контейнеры с костюмами. Ловко орудуя стальными руками и газовой горелкой, он без труда вытащил из железного плена два почти целых костюма.

Почему "почти целых?" Да потому что в них не было сраных ИИ! И этот факт радовал Сержанта даже больше обнаружения заначки Ботаника. В остальном костюмы были вполне пригодны к длительному путешествию через марсианские пустоши.

– Сами по себе они содержат небольшие синтезаторы воды, кислорода и пищи. Так же каждый из костюмов оборудован старой, простой, но невероятно действенной системой отвода углекислого газа, отходов организма и…

– Даже не думай вдаваться в объяснения того, как будут выводиться "отходы", – хмуро пробормотал Сержант, оглядывая тот из костюмов, что он присмотрел для себя. – Я только что пожрал, если ты не заметил, и мне было бы слегка неприятно слушать про твою любимую тему – дерьмо, откуда оно выходит и куда приходит.

– Это не моя любимая тема! – воскликнул Ботаник, разом покраснев, видимо, от стыда, что о нём могли подумать в таком ключе.

– Конечно-конечно, – кивнул Сержант, подходя ближе к костюму. – Как в эту штуку-то забираться?

– Забираться? Подождите, вы что уже хотите покинуть убежище? – удивился Ботаник, разом позабыв об охватившем его секунду назад смущении. – Вы же ещё не восстановились после "сна". Вам нужно пройти интенсивный курс тренировок, – Ботаник начал деловито загибать пальцы, – нужно сделать анализы, нужно провести несколько жизненно важных… Сержант? Сержант, что вы делаете?!

– Эй, ты смотри! Я всё-таки разобрался! – сказал Сержант, который во время короткой речи Ботаника успел обнаружить небольшой рычажок, дёрнув который, он задействовал сервомоторы костюма "раскрывшегося" для приёма своего пассажира.

– Сержант, подождите, вам нельзя…

– Можно, – решительно заявил Сержант, забираясь в костюм. – Прихвати с собой колбасу, умник!

Покинуть убежище пришлось гораздо раньше, чем планировала Аврил. Она, конечно же, предполагала, что буйный и временами даже неудержимый нрав Сержанта может сыграть своё, но всё-таки девушка сохраняла некоторую надежду на то, что у неё будет хоть немного времени, чтобы подготовиться к выходу на поверхность.

Не сложилось.

Сержант, влекомый своим извечным энтузиазмом, помноженным на желание "размять ноги после двух веков на диванчике", довольно быстро разобрался с управлением костюмом. Для Аврил это тоже не составило особого труда.

Смерть (применимо ли здесь это слово?) обоих управляющих компьютеров, вмонтированных в их костюмы изначально, казалась Аврил довольно тяжёлым препятствием, но на деле все оказалось не так мрачно. Костюмы были в первую очередь ориентированы на ручное управление, а разумные машины были не более, чем подстраховкой. Без них костюм, конечно же, терял некоторый функционал, но оставшегося им с Сержантом вполне хватит, чтобы выйти на поверхность и провести разведку.

А что же до единственного, оставшегося в живых ИИ… Сержант несказанно обрадовался, узнав, что его помощь в пути им не потребуется. Таким образом, он даже не рассматривал возможности того, чтобы вернуть батарею на место и просто позволить машине "жить своей жизнью", если, конечно, так можно выразиться.

Но Аврил, которая всё ещё не могла понять этого суеверного страха перед разумными машинами, впервые в жизни нарушила приказ, пусть и негласный, и перед самым уходом из убежища, когда Сержант уже вышел на "свежий воздух", она вернула батарею на место и включила все основные системы костюма, которому вновь предстояло остаться в одиночестве.

Зачем она так поступила, Аврил так и не смогла понять. Но сделанного не воротишь, особенно если учесть тот факт, что они уже отошли от точки выхода на несколько километров и возвращаться, похоже, не собирались.

Такое мнение сложилось у Аврил из криков и ругани Сержанта, которыми тот сопровождал едва ли не каждую минуту их пребывания на развалинах того, что было когда-то их базой. Там они не нашли не только хоть сколько-нибудь поддающихся ремонту устройств связи, но и столь желанного Сержантом оружия. Транспортных средств, само собой, тоже не обнаружилось.

Если Аврил правильно поняла злобное бормотание Сержанта – тот до последнего сохранял безумную надежду на то, что их "Мантикора" пережила взрывы, уничтожившие базу. Когда же эта, как и многие другие надежды Сержанта, не оправдалaсь, он заявил:

"В задницу сраный Марс с его сраными базами! В задницу тебя, Ботаник! В задницу!"

А после этих слов просто… пошёл. Молча, без каких либо приказов и указаний он пошёл вперёд, даже не беспокоясь о том, идёт ли следом за ним Аврил.

Подобное состояние могло свидетельствовать о крайней степени стресса, в котором Сержант, похоже, пребывал с того самого момента, как впервые оказался на Марсе, или же то был один из многих симптомов переутомления – всё-таки Сержант не счёл нужным пройти полный курс восстановления после крио-сна.

В любом случае, Аврил не собиралась бросать его одного посреди марсианских пустынь и торопливо, насколько это вообще позволял неуклюжий костюм, пошла следом, одновременно с этим прикидывая направление, в котором они двигаются.

Если судить по старым картам (тем, что Аврил загрузила в костюмы перед выходом, а не находившимся там изначально), то путь их лежал по относительно ровной местности, лишь в нескольких местах повреждённой кратерами, некоторые из которых образовались в следствии падений метеоритов, но большинство – от ударов ядерных ракет.

К западу от их текущего местоположения находился незабвенный город Зевс с его завораживающим небесным куполом и невероятными ночными огнями. Но идти к нему было равносильно самоубийству – город стоял слишком далеко, и дойти до него пешком и в костюмах не представлялось возможным.

Были и другие города, а точнее, шахтёрские поселения, коих в их долине нашлось около пяти. Аврил, придерживаясь реалистичных взглядов на своё положение, осознавала, что шахтёрские городки не живут по двести лет, и, в лучшем случае, на их месте они найдут только подёрнутые песком развалины. Но… Сержант всё-таки избрал своей целью именно такой городок. Возможно, он надеялся найти там средства связи или что-то ещё, что поможет им добраться до одного из крупных городов.

План казался слегка… оптимистичным, но сама Аврил ничего лучшего придумать бы не смогла, и посему ей оставалось только вверить свою жизнь в руки Сержанта, надеясь на то, что ему удастся вывести её к спасению.

Дальнейший их путь через пустыню был… скучен. Очень скучен. Туман и не думал рассеиваться, сокращая прямую видимость до трёх-четырёх метров перед собой. Радар, на который Аврил и ориентировалась в своём движении, нисколько не позволял насладиться окрестными видами, или хотя бы красноватым марсианским небом.

Единственное, чем удавалось любоваться, так это широкая спина Сержанта, мерно покачивающаяся в паре метров впереди, и еле заметный огонёк солнца, пробивавшегося через туман.

Они шли уже четыре с лишним часа, когда Аврил совершила одну, очень-очень странную находку, о которой тут же оповестила идущего впереди Сержанта:

– Сержант! – оживлённо вскрикнула она, глядя себе под ноги, – Сержант, вам надо вернуться ко мне.

– Хмрфлмлф… – донеслось сквозь треск помех. Сержант все ещё не был настроен разговаривать, но Аврил не собиралась отступать.

– Сержант, вы обязаны это увидеть! Немедленно! – добавила девушка, удивившись прозвучавшим в своём голосе приказным ноткам. – Пожалуйста, – робко добавила Аврил, словно желая поправиться.

– Ох, если ты там нашла дохлую ящерицу, я… – начавшаяся было гневная отповедь быстро сошла на нет, когда Сержант подошёл к Аврил и увидел то, на что она указывала. Точнее, Аврил думала, что он увидел, но на самом деле Сержант смотрел ей ровно за спину.

– Смотрите, Сержант! – радостно воскликнула девушка на ярко поблёскивающий стальной рельс у себя под ногами. – Он не покрыт налётом! Им пользовались совсем недавно! Значит, здесь кто-то есть! Это железная дорога, и по ней ходят локомотивы!

– Ботан, – хрипло позвал её Сержант, – почему на небе два солнца?

– Два… что? О чём вы, Сержант? – удивилась Аврил резко, насколько это позволял костюм, развернувшись и посмотрев в ту сторону, куда указывал Сержант.

А Сержант тем временем неотрывно смотрел на то, как одно из солнц, как ему и положено, медленно опускается к закату, а второе… второе с каждой секундой становится всё больше и больше.

Только сейчас наружные системы костюма зафиксировали аномальное движение кислотных облаков, и ещё более аномальный уровень шума.

– Локомотивы, говоришь, – задумчиво протянул он, наблюдая, как один этих самых локомотивов несётся прямо на них.