Проект ИКАР. Накануне закрытой беты

Глава 12 Ученические будни

Собеседники улетели, тогда чего прохлаждаюсь? Они-то, между прочим, летают, а я пока нет. Я пока — личинка.

Скрипнув зубами, схватил камень и снова прыгал до полного изнеможения. На этот раз выносливости хватило на сто десять прыжков. Расту помаленьку!

Позволил себе рухнуть в траву у подножья. Мышцы ломит, сердце вот-вот выскочит из груди... Как же хорошо! Рассмеялся прямо в нависающую надо мной синеву — меня поймет только тот, кто так же, как я истязал себя в спортзалах, на стадионах, да на тех же турниках: усталость после тяжелой работы. Как-то давно, мне скинули картинку: в кадре вид обычной раздевалки, только сильно замутненный, как будто снимали сквозь запотевший объектив. Сбоку, из-за границы кадра — рука, опирающаяся о ближайший шкафчик, и становится понятно, что это — так сказать «вид от первого лица» владельца руки, а размыт кадр из-за того, что человек на грани перетрена. И снизу подпись: «Хорошо позанимался». Не знаю, как другим, а мне такая жизнь безумно нравится. Как сказал один мой хороший приятель: «зато чувствуешь, что живешь!»

Пока восстанавливался решал дилемму: повыше или потяжелее? А может и то, и другое? Когда оказался в состоянии встать на ноги, пошарил по округе, но все камни или здорово больше моего, или такие же. Ладно, тогда сейчас пару циклов махов, а там решу, что делать с прыжками.

И уже когда запрыгивал зайчиком на вершину, подумал: «Надо бы Веточку куда-нибудь пригласить». А что? Симпатичная девчонка, я сейчас ... свободен. Почему-то при мысли о собственной незанятости кольнуло. Толи обида, толи сожаление. Ну не ревность же!

Махи, по моим ощущениям получаются отличные: глубокие, амплитудные, энергичные. Увлекшись, уставился прямо перед собой, на сбегающий вниз склон. На секунду представил, что это я лечу, что земля внизу убегает под меня...

«А куда я-пешеход приглашу летающую девушку, если вокруг, для пеших прогулок только площадь, размером меньше футбольного поля, да вот эта вот лощинка, перед моими глазами?!»

Мысль возникла как бы из ниоткуда, я сердцах со всей силы хлопнул крыльями вниз ... и потерял опору под ногами, меня будто сдернуло с камня. Меньше мгновенья я с удивлением наблюдал, как земля, где-то там, внизу сдвигается назад... начинает приближаться. Дальше работали инстинкты: группировка, кувырок, встал на ноги.

Елки палки! Да я же почти взлетел! В азарте глянул на покинутую верхушку, повторить?

Опустевшая на три четверти шкала охладила пыл: надо восстанавливаться. В этот момент тренькнуло, в поле зрения всплыл конвертик.

Что за новости? Феникс?! Позволил ногам подломиться, сам плюхнулся, опираясь спиной на валун. Открыл сообщение.

Отправитель «Майя Нежный Лотос» ... Кто?

«Занимаешься? Приду, проверю»

Вот черт! Даже не знаю, как реагировать. Первая реакция — послать. Тоже мне, проверяльщица. Сдержался, все-таки это мой наставник, кто еще будет меня учить? Пока найду нового, пока он разберется, что да как, что я уже умею, упущу время. Хотел было отшутиться, но передумал. Нафиг, написал «занимаюсь», и смахнул вкладку чата.

Ломать голову над тем, как она меня нашла не стал — мы же в закрытой локе, тут всех по пальцам пересчитать, и уж наверняка из всех — я единственный «Рус».

Впрочем, как ни крути, Майка права. Придется, скрепя сердце, признать — прыжки меня к полету не приближают. Конечно, в дальнейшем они облегчат старт, и закладывать их надо сейчас, пока персонаж совсем не раскачан. Но моя первейшая задача — как можно скорее полететь. А значит, я скривился, прыжки подождут.

Вернулся к «своему» пьедесталу, заскочил на верх. Проверил «сытость» — половина. Хм... входит в привычку. Скосил глаза на выносливость — полная. Уцепился когтями покрепче за камни, наклон, крылья в стороны, и-и-и раз! ...

Майка появилась, когда я отдыхал после очередного цикла. Растянулся на травке, разбросал руки-ноги в стороны. Что ни говори, а весьма удобно: крылья, когда сложены за спиной, представляют собой хорошую подстилку-лежанку, а перья — отличную теплоизоляцию. Наверно, даже на камне можно спать, не боясь переохлаждения. Эдакий коврик-каремат, который всегда с собой!

Пока прямо перед глазами шкала выносливости нехотя заполнялась, мозги решали непростую задачу: куда все-таки сводить девушку в этом, забытом богом месте?

Вариант «посидеть в трактире» мне откровенно не нравился. Хоть на подобное мероприятие я и готов спустить некоторое количество «золотого запаса».

Тогда предложить «прогуляться»? Хм, а куда? Приподнял голову, огляделся. В «Лягушатник»? И народ здесь не толпиться, можно спокойно побродить разговаривая, о том, о сем... Но правильно ли, на первом свидании тащить ее в столь укромное местечко? Как бы не подумала, чего... Будто я какой-нибудь маньяк озабоченный!

Может, вдоль обрыва? Мда... Днем будут всякие ненормальные над головами носиться. А после выходки Рыжего в первый день, я не могу гарантировать шуток и похуже. Прилетит, к примеру, что-нибудь на голову! И самое обидное, в этой ситуации, что ответить я не смогу! Только потом на земле и вылавливать. Кстати... Я представил: вот мы идем, вот падает мне на голову ... не знаю, камень-не камень, может что и похуже — тарелка жирной похлебки. Я стою внизу, весь обтекаю, грожу бессильно в небо кулаченками... А моя девушка взлетает, и пытается нагнать обидчика? Нет, только не это! После такого — удалять персонажа, и плевать «полетел-не полетел». Ничего хуже ситуации, когда не я свою женщину защищаю, а она меня, представить не могу.

А что если вечерком, в сумерках? Когда икары уже отлетались, но еще не совсем стемнело. Да даже если стемнеет, фонари у входа видно издалека, надо только прямиком на них идти. Кстати, после можно и в трактире посидеть, народ уже рассосется.

Хороший вариант! И нефиг ждать, пока встану на крыло. А то буду тянуть: вот сейчас полечу, вот сейчас начну в воздухе подольше держаться! Так можно долго откладывать... Интересно, а есть у Пентюха цветы?

Свист рассекаемого воздуха прервал размышления.

— Прохлаждаешься? — наставница ироничным взглядом окинула мою тушку с вершины валунов.

— Восстанавливаюсь. — я сел, подпершись рукой, — Слушай, Май, а как так получается, что с одной стороны, когда я машу крыльями, они жесткие, и гнуться только по суставам, но если надо сесть, или вот лечь, то кости внутри легко гнуться, как резиновые?

Девушка, в своей изящной манере слетела вниз. Сегодня на ней был розовый топик, и розовые же легенсы до щиколотки (ну точно, будто только что из фитнес-зала). В сочетании с розовыми крыльями смотрелось очень даже здорово.

— А не зря тебя Саша выделяет, — хмыкнула розовокрылка, нависая надо мной Я в свою очередь отметил это «Саша», — наверно больше половины всех тестеров до сих пор над этим даже не задумывались.

Я поднялся на ноги.

— Ладно, — милостиво разрешила розовая наставница, — сиди-отдыхай, раз не бездельничал, а работал. Вижу — вон даже футболка в потеках пота.

— Нет Май, не могу я валяться в присутствии стоящей девушки. Не приучен.

Удостоился иронично-изучающего взгляда

— Вон ты какой? Может еще и ручку даме подаешь, когда она со скалы слезает? Ты у нас часом, не интеллигент, в надцатом поколении? Или может даже аристократ, из потомственных?

Не поддержал ее игривый тон.

— Да причем тут: интеллигент-не интеллигент. Я нормальный мужчина, и веду себя соответствующе — по-мужски. Меня отец так учил.

Взгляд девушки сменился на задумчивый.

— Ладно, мужчина, — выделила ударением, — сидай плиз, дама рядом расположится.

Она опустилась на землю, подобрав под себя ноги по-женски — на одну сторону, коленка к коленке. Я уселся рядом, по-турецки.

— На счет крыльев. — Майка опустила руку на свое, «подстеленное» под ноги крыло, так же, впрочем, как и у меня. — Еще на заре теста столкнулись, что если делать крыло прямо совсем как птичье, то его владелец сможет или стоять, или летать. Ну может лечь получится. Но не сидеть, это точно. Попробовали — и тестировщики взвыли! Меня еще не было, я чуть-чуть этого не застала, Саша рассказывал. Представляешь — не присесть! В общем, хочешь-не хочешь пришлось разрабам отступать от своего реализма, на который они молятся, как на икону, и вводить игровое допущение: свел крылья за спиной — все, кости стали эластичными. Развел — окостенели.

— Ясно. Значит при падениях лучше их успевать сводить. Чтоб кости не поломались?

Девчонка хохотнула, мотнула головой.

— Не обольщайся. При обычных наших падениях, если все прошляпил — никакая группировка не поможет. А с малых высот надо не группироваться, а наоборот, раскрываться и парашютировать. Да, и по камню крыльями лучше не елозить — перья трутся, шершавятся, могут все-таки поломаться... Так, ну-ка рассказывай, чем тут занимался...

— Хорош, слазь, — наставница махнула рукой, останавливая «демонстрацию успехов», — неплохо, но так ты не полетишь.

— Что не так-то? — я буквально взмолился. — Получается, я все утро в пустую угробил?!

— Не в пустую. Выносливость сейчас сколько?

Я проверил.

— Сто пятьдесят.

— Вот! — Указующий перст вознесся перед моим носом. — Кроме того, амплитуда у тебя сейчас отличная, взмах правильный. Все в копилку.

— Тогда почему «не полетишь»?!

— Рус.

Уже не «новичок»? Надо же, я дорос до «Руса»!

— Рус, пойми, взмах должен быть энергичным, но легким. Понимаешь? Ты должен взмахивать крыльями, словно перышками. Но при этом — энергично и сильно! А ты будто штангу ворочаешь!

— Да как?!! Майя, я сейчас голову сломаю, как это: «легко», и одновременно «сильно»?!!

— М-м-м-м... — наставница и сама оказалась в затруднении, — даже не знаю, как тебе еще объяснить?

Минуту или две она простояла, уставившись в землю, потом махнула рукой.

— Ладно. Давай пока тормознемся с махами, может потом само придет.

Осмотрелась, подошла к соседней кучке валунов. Хлопнула ладонью по нижней ступеньке

— Ну-ка перебирайся сюда.

Я спрыгнул, подошел к новому «пьедесталу». Этот был повыше, четыре здоровенных камня, нижний на уровне середины бедра, верхний так вообще — выше моего роста. Легко вскочил на первую ступень, собрался выше...

— Стой! Выше не нужно. Кстати, а ты уже неплохо запрыгиваешь. Тренировался?

Гордый собой я кивнул

— Рус, ты совсем дебил?

Ну наконец-то! Я чуть не вслух это сказал. А я-то думаю, что это с ней с утра такое? Вздохнул, сжал зубы и выжидательно уставился на наставницу.

— Рус, если ты не полетишь к началу беты, эх... — она устало махнула рукой, — и ты еще находишь время на всякую херню!

Херня, не херня, но искать подходящее возвышение для взлета, посреди широкого поля я не хочу. Мало-ли как сложится в дальнейшем. И я вижу, как здесь взлетают мастера. Так что, чтоб ты мне сейчас не наговорила, прыжки я не оставлю!

— Продолжим? — постарался, чтоб мой тон был максимально нейтральным.

— Продолжим, — чуть ли не сквозь зубы выговорила наставница.

— Значит так, новичек. Маховый полет хоть и является основным способом куда-то долететь, но, — сделала глубокомысленную паузу, — если ты и в самом неделе достаточно наблюдательный, то мог наверно заметить — махи не единственный способ полета.

— Видел, — кивнул я, — вдоль обрыва вы летаете без взмахов. Как будто парите.

— Не «как будто», — передразнила Майка, — а парим. Это называется — парящий полет. Мог бы и сам узнать, если бы хоть немного поработал с форумом. Парение, это тоже очень важно, поскольку расход выносливости при этом в шесть раз меньше. Думаешь не много? — она окинула меня взглядом. Я стоял молча, но она продолжила, будто услышала возражения, — ты ошибаешься. Сейчас ты можешь на махах держаться в воздухе, ... сколько?

— Тридцать взмахов, — прикинул я.

— «Тридцать взмахов», — опять передразнила девушка, — а по времени это сколько? Как ты вообще собрался рассчитывать дистанцию перелета, а?

Опять сказать нечего.

— Средняя интенсивность взмахов — один в три-четыре секунды.

Я прям загрустил, это ж получается ... Заметил выжидательный взгляд «училки»

— Сто двадцать секунд? Две минуты?

— Две минуты, — с нескрываемой иронией прищурилась Майка. Видимо мой разочарованный вид доставлял ей какое-то удовольствие. Садистка она что ли?

— Да куда же можно долететь за две минуты?! Как ты там говорила: взлететь, набрать высоты... Черт, — может я ничего не понимаю в полетах и в икарах, но я неплохо осведомлен, как быстро развивается выносливость. Если я еще за пару дней подниму выносливость хотя бы до трехсот, это будет чудо!

Удовлетворившись моей растерянностью, девчонка сжалилась

— Расход выносливости в парении составляет пятнадцать пунктов в минуту.

И снова это взгляд — выжидательно-снисходительный. Ну, дескать, новичок, посчитаешь, что получается?

— Десять минут?! — недоверчиво покосился я на наставницу, после секундного разумья.

Ну-у-у! Это легче прожить! Круто!

— Сильно не обольщайся. Никогда ты не будешь летать на одном парении. Учитывай расход на маховый взлет, на приземление надо оставлять... Да и динамик есть не везде, — увидела мои нахмуренные, в попытке понять последнюю фразу брови, пояснила, — паришь ты только в восходящем потоке. В горах это динамик. А он только там, где есть ветер. Без динамика ты на парении будешь хоть медленно, но опускаться. Так что свои расчеты смело дели на два.

Все равно, впереди забрезжила перспектива, и настроение мое, несмотря на все подколки «училки» улучшилось.

— И когда же мы начнем изучать парение?

— А вот прямо сейчас! — сказала девушка, и тон ее мне не понравился.

— Помнишь, что тебе говорил Рыжий, когда хотел запустить с Ласточкиного обрыва?

Я кивнул. Хотя... а она что, там была? Не помню.

— Так вот, по сути, все он тебе объяснил правильно. Разве что выносливости тогда, тебе хватило бы на чуть-чуть, — наставница сделала паузу, — А сейчас, разведи крылья. Теперь, удерживая их в этом положении, просто спрыгни с камня.

Я подсел, напрягая мышцы бедер, прыжок... Крылья резко вывернуло вверх. Благо земля близко.

— Нет, нет и нет, Рус. Ты должен опираться на воздух, напряги мышцы!

Я попробовал, стоя на земле: приседая, в то же время слегка опускал крылья вниз.

— Ты должен почувствовать опору на крыльях, воздушную подушку. ... Давай опять на камень.

Я повторил. Потом еще. И еще. И еще пять раз.

— Блин, Рус, все не то! В последний раз ты вообще в момент прыжка пытался махнуть вниз. Это неправильно! Так ты воткнешься перьями в землю, и переломаешь их! ... Ну ка дай. Смотри.

Девушка вспрыгнула на камень, развела крылья, слегка оттолкнулась с двух ног... И проскользила над землей несколько метров.

— Понял?

— Не знаю, — честно признался я, — у тебя получается здорово. А вот почему у меня такая лажа? Слушай, может я повыше заберусь? Все-таки чуть больше времени лететь буду, может успею опереться на крылья?

— Думаешь? — хмыкнула девушка, оценивая взглядом высоту камней, — а ноги не поломаешь?

— Слушай, я вспрыгиваю на нижнюю ступеньку, значит ноги такую нагрузку уже переносят. К тому же я буду как это ... Парашютировать?

Она еще раз взглянула на камни, прищурившись на меня, подумала...

— Ну давай попробуем. Если что —грохаться тебе. Только ... со второй, не выше.

С тяжким вздохом я запрыгнул на вторую. Высота — мне по пояс. Ох уж мне эти, перестраховщики!

Развел крылья, подсел, приготовился. И-и-и ... прыжок!

Крылья опять стало выворачивать воздухом, но теперь я успел напрячь мышцы, и какое-то мгновенье летел над землей! Ура!

Однако не успел обрадоваться, как горизонт накренился, летевшая на меня земля почему-то шарахнулась в сторону, потом по левому крылу ударило... А дальше я кубарем покатился по траве.

Потирая ушибы поднялся.

— Крыло цело?

— Да вроде... — я отвел оперенную конечность в сторону, согнул-разогнул, взмахнул разик, — вроде цело.

Побаливало, конечно, особенно плечо, но ничего такого, чего бы я не мог перетерпеть.

— А что случилось? — я уставился на Майку, — даже понять ничего не успел.

— Поздравляю. Ты словил классический циркуль.

— Что?

— Крен. Ты просто не выдержал крен, — она развела руки и покачала ими из стороны в сторону, как дети изображающие летящие самолеты.

— Все равно ничего не понял!

— Рус, все просто, — наконец-то перешла на нормальный тон девушка, — ты левым крылом чуть провалился. Это от того, что подъемная сила на нем оказалась меньше, чем на правом. Не знаю, может не до конца раскрыл его, может чуть поджал... А может на правом мышцы слабее, и его вывернуло вверх. Ты не левша?

— Нет.

— Ну тогда точно — не симметричное разведение. Короче, у тебя развился левый крен, и ты воткнулся крылом в землю.

— А что делать?

— Не заваливаться в крен. — Майка развела руками, — А для этого: держать крылья симметрично. Ты должен почувствовать, что давление на каждое крыло одинаковое.

— А как? Я же лечу полсекунды. Что я успею почувствовать за это время?! Может все же повыше забраться?

— Повыше заберешься, — девушка хмыкнула, — последствия будут более плачевные. Скорее всего ушибами не отделаешься. Сломаешь крыло — придется тратиться на эликсиры. Само заживать будет очень долго. Или... Ты сейчас какого уровня?

— Вечером второй поднял. Сейчас до третьего половина...

— Пол уровня быстро наверстаешь...

— То есть? ... — я приподнял бровь.

— А что? Идешь до южака, и прыгаешь. Кстати, пока летишь, успеешь что-нибудь поотрабатывать.

Она выжидательно посмотрела на меня. Я прикрыл глаза, представляя... Черт, опять перед глазами карусель из неба и скал, сосущий ужас в животе, даже тошнота подкатил.

— Не-е... — потряс головой, отгоняя наваждение, — я лучше так. К тому же жалко, пол уровня коту под хвост.

— Ну так, значит так, — она пожала плечами, — тогда лезь обратно.

Я снова вспрыгнул на вторую ступеньку.

— Смотри, Рус, — Майя встала сбоку, принялась инструктировать, — сейчас надо сделать следующее. Перед стартом, крылья разведи симметрично. В момент прыжка, постарайся почувствовать, как опираешься на воздух. А потом, в полете, контролируй, чтоб давление на оба крыла было одинаковое. Понял?

Сосредоточенно кивнул головой. Ну, пробую? Прыжок...

Горизонт крутануло, я инстинктивно сжался, кувырок по траве. Встал.

— Цел?

— Да, — злясь, кинул взгляд на крылья, чуть покрутил корпусом. Ну что за нафиг?

— Так, смотри, — спокойно, негромко стала инструктировать Майка, — первое. Ты прыгал уже в крене. Опять левое было выше. От этого тебя уже в момент прыжка стало закручивать, а ты, вместо того, чтоб исправлять крен сжался. Это второе. И дальше летел кулем, благо не переломался при падении. Может все же с первой ступеньки?

— Не, нормально, — замотал головой, — давай еще раз.

— Хорошо.

Я запрыгнул... Какой-то червячок не отпускал, точил и точил. На всякий случай вызвал шкалу сытости.

— Черт, черт, черт!!!

Спрыгнул обратно. Майка вопросительно дернула подбородком.

— Еда! Совсем забыл, что икары офигеть какие проглоты!

— Что? — прищурилась наставница, добавила утвердительно, — ты все-таки не вывел шкалы, как я советовала?

— Да не, выносливость то я вывел. Вон, перед глазами болтается!

— Та-а-ак. А «голод»?

— Ну прости. Решил, что буду перед каждым циклом проверять... И ведь проверял же!

— Руслан...

— Руслав, — поправил я.

— Да мне пофиг, новичок! — взорвалась Майка, — мне надоели твои косяки, понял? Я сколько тут с тобой ковыряться должна? Мне что, больше заняться нечем? Я трачу на тебя свое время... а ты... а ты...

Внезапно она отвернулась, отмахнулась как от помехи.

— Ладно, иди, жри.

Вот те на! Да она сейчас заплачет! Что за ...?

Подошел сзади.

— Майя, извини пожалуйста, признаю, виноват... — помолчал. И внезапно для самого себя приобнял за плечи, — прости. Обещаю — это в последний раз.

Та с легкостью вывернулась, все-таки разница в уровнях у нас огромная, не говоря ни слова, отошла на пару шагов, а потом разбежавшись взлетела, и скрылась с моих глаз за грядой валунов-пьедесталов.