Пробужденная красота

Еще один момент тишины.

Ну, мудрость не сработала. Новая попытка пошутить.

– Я серьезна. Все врачи по телевизору говорят, что концентрация на прошлом вызывает застой. И понос.

Колдо опять расхохотался, но быстро оборвал смех.

– Ты когда-либо причиняла боль,.. – он закрыл рот.

– Причиняла боль кому?

Он прочистил горло.

– Где твоя сестра?

Хорошая уловка. Но, учитывая его печаль, Никола позволила ему это.

– Спит в своей комнате. – Девушка встала и протянула руку. – Я знаю то, что заставит тебя почувствовать себя лучше. Мы пойдем на кухню, и я приготовлю самое заурядное блюдо, какое ты когда-либо имел удовольствие пробовать, поскольку мои фирменные блюда – хлопья и обеды для микроволновки. Между тем, ты сможешь прочитать мне еще одну лекцию.

– Я не читаю лекции. Я учу. – Мужчина принял ее руку. Ощущение мозолистой ладони вызвало мурашки на коже. Колдо задержался на минуту, не позволяя ей помочь ему встать. Затем он покачал головой, будто только что принял решение, и потянул девушку вниз.

Взвизгнув, Никола упала на его колени и ее волосы хлестнули Колдо по лицу. Она положила руки на его большие, сильные плечи для равновесия... и задохнулась, когда мужчина прижался своими губами к ее.

О, сладкое наслаждение. Как и в прошлый раз, ее кости мгновенно расплавились. Не имело значения, каким грубым он был в начале, потом он стал очень нежным. Колдо отметил ее, заклеймил, доставил удовольствие. И его вкус, – о, его вкус! Это был чистый восторг, чистый и простой, как лето и зима, весна и осень, каждое время года, каждый день, уносящий ее прямо в вечность.

Она обняла его, прижимаясь крепче. Он застонал и затем... затем Колдо понял, как именно хотел ее целовать, и давление выровнялось. Мужчина наклонил голову, углубляя поцелуй. Он брал и отдавал. Требовал и возвращал. Владел.

Это стало больше, чем поцелуй, и на каком-то уровне это испугало Николу. Он давал ей что-то драгоценное. И она дарила что-то дорогое взамен.

Но она не знала, что именно... доверие? Кусочек ее сердца? Никола не была уверена, что хочет это знать.

Что случится, если она влюбится в него? Если отдаст ему все?

Примет ли он ее нежные чувства? Или убежит от них?

Какими бы не были ответы, они пугали ее. Девушка знала только, что она никогда не испытывала ничего подобного... и, вероятно, не испытает вновь. Как она могла? Он был светом в темноте. Гаванью при шторме. Надеждой, что так нужна посреди войны. Не было человека, подобного ему. Он единственный. И Никола хотела, чтобы он получал такое же удовольствие с ней, какое она получала с ним. Она хотела быть тем, в чем он нуждался.

Радовать его, а не разочаровывать.

Его руки гладили ее спину... затем спустились ниже. Он ласкал и массировал и... и... это поглотило ее, заставив дрожать, задыхаясь от отчаянной нужды в большем... И он, его мозолистые пальцы дрожали. Понимание снизошло на Николу.

– Колдо. – Она запустила свои пальцы за воротник его мантии. Ткань разорвалась от легкого контакта, давая ей прикосновение кожа к коже, обжигая, согревая ее. И когда его мышцы дернулись от ее прикосновения, как если бы искали более тесного контакта, жар ухудшился... и в тысячу раз улучшился. Он был таким мягким, таким сильным, таким... Именно тем, кого она всегда жаждала, даже не зная об этом.

– Никола, – выдохнул он.

– Больше, – попросила она. Слова словно сами вырывались из нее. Никола продолжала разрывать его мантию, пока не обнажила всю грудь.

Святые небеса. Он. Был. Великолепен!

Бронзовая и упругая, фигура атлета с мускулами и бугрящимися венами будто выточена рукой мастера. Его грудь... Этот рифленый пресс со стальными кубиками... Идеальный пупок. Шрам здесь, шрам там, но все равно, нет ни единого недостатка. Он был обточен на поле битвы, каждая отметка – знак силы.

Она поцеловала его в шею, и его голова упала на спинку дивана, давая Николе больший доступ к ней. Девушка поцеловала его плечо, ключицу, безрассудная в своем стремлении показать ему, насколько глубоко приняла его, независимо от того, что он сделал, независимо от того, что сделает в будущем. Его пальцы сжали ее бедра, и она приподнялась, чтобы еще раз соединить их губы. Он застонал в ее рот и начал доминировать над ней самым удивительным способом. И она... она...

Изо всех пыталась глотнуть воздуха. Никола осознала, что пытается вдохнуть, но терпит неудачу. Ее разум затуманивается.

– Никола? – позвал он. – Что случилось?

– Я... в порядке... буду... – Нет, нет, нет. Не это. Не сейчас. Она разрушит момент... Возможно, даже его чувства к ней.

Он стянул мантию на груди, и ткань стала целой. Колдо взял ее лицо в свои большие руки.

– Вдохни медленно и легко, хорошо? Теперь выдохни так же медленно, так же легко. – Его большие пальцы гладили ее щеки, кожа была такая горячая, словно ее прижали к солнцу. – Вот так. Вдох. Выдох. Да. Хорошая девочка.

Прошла минута. Затем две, три, прежде чем к ней вернулось спокойствие. Втайне Николе было жаль, что ей это удалось.

Она поняла, что разрушила момент. Хуже того, она показала глубину своей слабости и то, насколько бесполезна в плане отношений.

Сильный мужчина вроде Колдо презирает таких, как она.

– Я устала, – пробормотала Никола. – Мне нужно пойти поспать.

Его взгляд был непоколебим.

– Ты расстроена. Почему?

– Просто забудь, хорошо?

– Не могу. Ты сердишься из-за того, что я сделал?

– Нет. – Она не могла позволить ему думать так.

– Тогда почему?

– Просто оставь это. Пожалуйста.

– Я не могу. Поговори со мной.

– Слушай, я... – хотела выйти из комнаты и из-под его проницательного взгляда. Хотела уйти, скрыться и забыть, что это когда-либо происходило.

Но она не могла забыть, не так ли? Это врезалось в ее мозг... и в каждую клеточку тела.

– Тук, тук, есть кто дома? – спросила Лайла, спотыкаясь об порог и входя в комнату. Девушку сопровождал запах алкоголя. Она захихикала, пошатываясь на ногах, когда узнала их. – Ой-ой. Я что-то прервала? Подожди. Как-то неправильно. Я чему-то помешала? – Кивок. Еще хихиканье. – Намного лучше.

Никола поднялась с Колдо и встала, едва удерживая себя. Глупые ноги.

– Я думала, ты спишь, – сказала она, радуясь отсрочке. И отшатнулась.

Обезьяны... демоны взгромоздились на плечи Лайлы.

– Колдо, – прошептала Никола. – Посмотри.

Лайла резко развернулась, чуть не упав при этом.

– Что?

Колдо поднялся на ноги так быстро, что бусинки в его бороде зазвенели.

Обезьяны пискнули в знак протеста и бросились из комнаты.

– Я притворюсь, будто понимаю, что происходит, – сказала Лайла строгим тоном. Впрочем, образ разрушало глупое выражение лица.

Почему она не видит демонов? Ее глаза открылись... она теперь должна видеть их. Верно?

– Я сходила на кухню и нашла это. – Ухмыляясь, Лайла подняла бутылку водки.

Колдо застыл.

– Где ты нашла это?

– У одного из твоих друзей. И хорошо, что он это принес, потому что я чуть не умерла от сердечного приступа, когда увидела его. Мне понадобилось что-то, чтобы успокоиться.

– Друга? Какого друга?

– Такого, что пырнет тебе ножом в грудь, только чтобы услышать твой крик.

Взгляд Николы остановился на опустевшем кресле Колдо. На подлокотниках отпечатались следы его ладоней, сверкающие тем же оттенком золота, что и его глаза. Этого рисунка там раньше не было. «Как... странно», подумала девушка.

Стоя рядом с ней, мужчина протянул руку и поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.

– Оставайся здесь. И помни, что я говорил тебе о татуировках. – С этим он вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Переводчики: Shottik

Редактор : grammarnazi

Глава 17

Колдо никогда не забудет превосходное ощущение губ Николы на своих, или мягкость её тела прижатого к его. Или сладость её вкуса и тысячи других вещей, разжигающих огонь в его крови, заставляя испытывать боль на грани острого отчаяния.

Пока он сжимал её в своих руках, забыл ужас всего что сотворил ранее. Его внутренняя уязвимость ослабла, и он почувствовал себя целым. Счастливым. Впервые умиротворенно

Будущее выглядело ярче. Проблемы? Какие проблемы? Не было ни злости, ни страха, ни чувства безнадежности. Колдо чувствовал себя нормальным. Но он чем-то её расстроил, неважно что она сказала. Сначала она таяла. Затем, выйдя из обморока, напряглась, готовясь сбежать.

Сожалела ли она о произошедшем?

Возможно. Он был груб с ней, и она собиралась оставить его. Если ей это удастся, он будет преследовать её и… что? Требовать, чтобы она его хотела?

Он не будет столь жалким. Или будет?

Возможно её бегство к лучшему. Он не сможет всегда быть с ней, и также позволить себе надеяться на неё.

У него был он сам, и только он сам, и так и должно оставаться. Так безопасно. Это то что он знал.

Пройдя на кухню, Колдо вызвал огненный меч. Затрещало пламя, и перед ним разлился свет.

Он не знал, что обнаружит. Захариил, как и никто из Посланников не знали где находиться это место.

Как и его отец, но мужчина снаружи активно его разыскивал.

К своему удивлению, он обнаружил Акселя, сидящим за его кухонным столом и уплетающим еду, которую он купил для Николя и её сестры.

Пробудилась злость.

– Как ты меня нашел?

С крошками сыра на подбородке, воин произнес:

– Я могу найти кого угодно, где угодно и когда угодно. Мой маленький дар. – Он поднял пачку с чипсами. Единственный источник нездоровой пищи во всем доме. – У тебя есть такие же с табаско?

Злость мгновенно стихла. Раз Аксель мог найти любого, то сможет найти и отца Колдо, прежде чем Нокс найдет Колдо.

Битва закончится не начавшись.

– Тебе не стоило приходить, и приносить алкоголь. – Стоит только выпить и о корнях Нефас в Колдо станет известно. Его зубы удлинятся, ногти превратятся в когти. Его раздражительность овладеет им. Да. Всё что для этого нужно, это алкоголь. – Раз уж ты здесь, у меня есть работа для тебя. Какова бы ни была твоя цена, мне нужно чтобы ты нашёл. Нефаса.

Колдо ждал реакции. Многие бы содрогнулись при одном упоминании этого народа.

Аксель проигнорировал его, забросив ещё одну чипсину в рот.

– Тебе стоит поговорить с блондинкой насчет того, чтобы делиться напитками с гостями, особенно если напитки принадлежат гостю! Было не вежливо колотить меня по голове бутылкой водки, когда я попытался забрать её обратно. И кстати, ты в курсе, что твои руки светятся?

– Что ты…? – взгляд Колдо остановился на его ладонях. Его светящихся ладонях. Сущность начала просачиваться через поры.

Он так сильно желал Никола, что его тело инстинктивно стремилось заклеймить её как свою собственность, даже если она хотела кого-то другого.

Ему должно быть стыдно, учитывая, что он никогда не был с ней связан.

Но ему не было.

– Как ты обошел моё облако? – Воин должен был натолкнуться на непроходимый барьер.

– Если я скажу тебе бла, бла, бла. – Колдо выгнул бровь. – Тебе придется убить меня?

– Не будь глупым. Я просто отрежу тебе язык, чтобы ты не болтал, и отрежу руки, чтобы ты не смог писать. – Аксель отряхнул руки и поднялся.

– Я бы с радостью тебе помог с твоим маленьким Нефасом. Но вообще-то, я здесь потому что Захариил созвал собрание на небесах. И чтобы ты там не хотел сделать с Нефасом? Эти засранцы крепкие орешки.

– Как и мы. – Было ли это той встречей, о которой упомянул Захариил, когда Колдо посетил его облако? Когда воин был весь в крови и побоях? – Где он нас ждет?

– Храм Божества на небесах.

Божество. Германус. Колдо с нетерпением ожидал встречи со своим наставником. Они не разговаривали с тех пор как Колдо отдали в распоряжение Захариилу.

И это было все из-за Колдо. Он так рассердился, узнав о своей участи, что держался на расстоянии охотнее, чем кричал. Тем не менее, Германус радушно принял бы его в любое время.

– Встретимся там, – многозначительно ответил Колдо.

– Как будто я на самом деле хочу остаться и тащить тебя снова. Я говорил, что ты тяжелее целого здания? – Аксель встал, сверкнул крыльями и взмыл в воздух, окутавшись туманом благодаря высокому потолку и исчез.

Пройдя по коридору, Колдо вошел в комнату Николы. Лайла прыгала на кровати, напевая мелодию, еле переводя дыхание.

– ...что-то, что-то, что-то, ты любишь меня. Да. Да. Что-то, что-то, вместе.

Никола отдыхала на диване, одеяло покрывало ее ноги. Одна из его книг о стратегиях небесных битв лежала на ее коленях.

– Пижамы в комоде, – произнёс Колдо, и она подняла взгляд. Встреча с ее неистовыми серыми глазами всегда была удовольствием и болью. Они всегда честны...

За исключением этого периода.

Она отвела взгляд. Щеки запылали.

Колдо почувствовал неловкость и добавил слова, которые, как сказала Аннабель, необходимы.

– Эта одежда была куплена специально для тебя. Ни одна женщина не одевала её.

– Спасибо, – сухо ответила Никола.

Всё оказалось гораздо легче.

Лейла продолжала петь.

– Меня вызывают, – объяснил он.

– Эй, крутой-э-ох, – сказала Лайла, падая спиной на матрас и подпрыгивая. – Знаешь что? Я собираюсь родить ребенка от этого дома. Мне он так сильно нравится!

Колдо понятия не имел, что на это ответить.

– Когда ты вернешься? – спросила Никола, теребя нитку на одеяле.

– Не знаю точно, но я попрошу кого-нибудь сопроводить тебя до работы, если не вернусь к утру.

– Не беспокойся. Мне не нужно на работу в Эстеле в выходные.

Точно. Завтра же суббота.

– Но ведь у нас двойное свидание, – вставила Лейла. – Это будет весело!

Колдо сжал руки в кулаки, ожидая, что Никола что-нибудь ответит на это. Но она молчала, определенно желая пойти, даже после всего того, что было между ними.

Это к лучшему, напомнил себе Колдо.

– Я позабочусь, чтобы вы попали туда, как и обещал, – процедил он.

А сейчас ему нужно идти. Он знал, что должен уходить. Но все же колебался.

– Я купил тебе сотовый телефон, – сказал он Николе. Аннабель настояла. – Он в верхнем ящике тумбочки. Также купил еще один для себя. – В настоящее время тот лежал в кармане мантии.

– Какой у тебя номер? – спросила она.

– Он уже внесен в список. – И является единственным. Единственный номер, который он позволит ей внести. – Позвони мне, если я буду нужен. По любой причине. – И даже без нее.

Она кивнула, открыла рот, чтобы что-то сказать... и закрыла.

– Ни о чем не беспокойся. Всё будет хорошо.

– И сей радость, – вздохнула она. – Я знаю правило.

Колдо не стал напоминать, чтобы она не покидала пределы жилища. Облако бы гарантировало это.

Не говоря ни слова, Колдо телепортировался в сад около храма Германуса. Он так много раз был здесь на протяжении веков, что знал эту местность наизусть.

Две реки текли от алебастровых колонн, сквозь цветы, лились каскадом по склонам гор в облака, орошая звезды.

Однако, впервые, все пространство было заполнено Посланниками. Сотни мужчин и женщин окружили его, создавая совершенно неконтролируемый шум.

Колдо появлялся и исчезал то там, то здесь, разыскивая солдат состоящих в армии Захариила. Он нашел их в дальнем углу, перед алебастровой лестницей и колонной, покрытых плющом, которые вели к возвышающимся двойным дверям храма.

Шарлотта и Ронен подмигнули и помахали ему.

Эландра отвернулась от него.

Малак был слишком занят, изучая Бьорна, чтобы заметить его.

Бьорн был слишком занят, разговаривая с Тэйном и Ксерксесом, чтобы заметить Малака.

Джамила заметила его и нахмурилась. Она перегородила ему путь и сказала:

– Дела в Эстела приходят в упадок. Сирена выясняет отношения с твоей девушкой. Фактически, ненавидит ее. Вещи, что она делает и говорит, когда Никола отворачивается... – Она вздрогнула.

Новости удивили его. Как можно придираться к такому спокойному человеку?

– Я разберусь с ней. – Кем бы или чем бы она не была. – Ты знаешь кем является Сирена?

– Да. Злом.

– Но ты не уверенна?

– Да, – проворчала она.

В понедельник, когда он перенесет Николу на работу, найдет способ расспросить эту Сирену. Она не является Нефас и не является демоном.

Но кем-то она была. И если она ненавидела Николу, значит могла работать на его отца.

С этой точки зрения, Колдо будет подозревать любого.

Аксель незаметно подошел к нему и похлопал по плечу.

– Рад что ты смог оторваться от женской груди на достаточно долгое время, чтобы показаться.

– Еще раз ее так назовешь, и я вырву твое сердце через грудь и принесу ей в качестве трофея! – говоря это, он заметил Малькольма и Мангуса.

У обоих была азиатская внешность. У Малькольма черные волосы, окрашенные в зеленый цвет на кончиках, торчащие единственным шипом по центру головы.

У него были такие бледные глаза, что казались практически белыми, и татуировка в виде костей на шее.

Магнус был так серьезен и привлекателен как любой человеческий бизнесмен. Ну, если "любой" означает шесть футов в росте и триста фунтов мышц.

Аксель убрал угрозу прочь: – Могу я порекомендовать тебе также содрать с меня кожу?

Ну что ты скажешь такому мужику?

Его взгляд упал на Тэйна. Воин кивнул, приветствуя.

Бьорн и Ксерксес нахмурились, когда посмотрели вверх лестницы на... Захариила, который шел к помосту вместе с другими шестью членами Элиты.

Четыре мужчины и три женщины, представляли одну из армий Германуса.

Хотя у всех были крылья из чистого золота, на этом сходство заканчивалось.

Белокурый и черноглазый Лисандр шагнул вперед, поднял руки и толпа мгновенно успокоилась. С серьёзным выражением лица, он говорил без тени эмоций.

– Мне больно быть вестником плохих новостей, но пришло время. Вы должны знать правду. Вам нужно узнать, что наш король... наш король мертв.

** *

Колдо пошатнулся. Он не был уверен сколько времени прошло с того момента, как Лисандр сделал объявление, знал только, что время текло.

Послышались крики неверия и отчаяния, всколыхнулись эмоции, затем последовал хаос. Вспыхнул бой, Посланники против помешанных Посланников.

Полились слезы, оплакивая будущее их вида. В конце концов все успокоились достаточно, для продолжения встречи. Для завершения. Затем, одна за другой, армии улетели. Все кроме воинов Захариила.

Он приказал им остаться, и они так и сделали.

Колдо ходил назад и вперёд, его тело двигалось само. Его лидер... их король... Германус... мертв. Мертв.

Ушел.

Он никогда не должен был позволять своему гневу отвергать привязанность к мужчине и заставлять держаться подальше от храма.

И не только гневу, но и сожалению. Он знал, Германус не одобрил бы его план в отношении матери, и хотел дать мужчине шанс выразить свое недовольство, чтобы предостеречь Колдо о его действиях.

Теперь, ему никогда больше не представится возможно посидеть с Посланником, мудрыми словами которого он воспитывался и пропитывался.

После всего, что перенес Колдо в детстве, Германус единственный подарил ему надежду на будущее.

И сейчас его тело стало пылью, а дух на небесах со Всевышним.

Как это могло... произойти? Ответ проскользнул на место, прежде чем успел полностью сформироваться вопрос.

"Сотрясение в офисе Николы", – подумал он. Тогда он решил, что толчки возникли из-за какого-то землетрясения. Но нет. Умер великий и могущественный, и весь мир почувствовал это.

Но Колдо не знал, даже не подозревал. Продолжил дела, как будто ничего не произошло.

Захариил махнул солдатам подойти ближе. Они прошли вперед, и Колдо боролся за спокойствие.

– Мы планировали рассказать армиям эти новости вместе, но после такой бурной реакции на первое известие... ну хорошо. – Захариил откашлялся. – Я хочу, чтобы вы знали, что Всевышний не хочет нас потерять даже на мгновение, и поэтому он назначил нового короля, отвечающего за эту сферу. Его имя Клириси, и в ближайшие месяцы он призовет каждого из вас, чтобы индивидуально встретиться и успокоить.

Клириси. Означает духовный. Колдо никогда не встречался с мужчиной, но слышал о нем... слышал о его справедливости, беспристрастности и действенности, приведшие к успеху.

Но он не был Германусом.

– Зет просто переходит сразу к делу? – пробормотал Аксель ему на ухо. – У этого мужика железные яйца.

– Мы воины, а не младенцы, – отрезал Колдо. – С нами не нужно нянчиться. – Но все, чего он хотел, вернуться к Николе, посадить ее себе на колени и зарыться в ее волосы. Он рыдал бы как ребенок и признался, что скорбит по отцу, к которому повернулся спиной.

Она бы обняла его и сказала, что боль от потери пройдет. И он поверил бы ей.

– Кое-кто в режиме перезагрузки? – спросил Аксель.

Рычание зародилось глубоко в груди Колдо.

– Разве ты не сожалеешь о гибели Германуса? Разве это не разрывает тебя изнутри?

– Я не знал его. Не совсем.

– Тогда ты должен сожалеть об этом.

Захариил продолжил говорить, но не о том, что Колдо хотел знать больше всего.

– Как его убили? – наконец вмешался он, не в состоянии больше терпеть.

Захариил нахмурился.

– Это объяснили во время...

– Объясни снова! – требование вырвалось из глубин его истекающей кровью души.

В любое другое время Захариил точно бы его наказал. Вместо этого нефритово-зеленые глаза излучали симпатию.

– Люцифер решил сделать еще одну демонстрацию силы для человечества и послал шесть своих сильнейших воинов, чтобы убить короля. Они не убили его сразу, а скрылись с ним и попытались переманить на сторону зла, прежде, чем нанести сокрушающий удар. Эти демоны худшие из худших, и они не в счет с их планом разрушения.

Демоны.

Ярость жгла его грудь. Ярость и печаль. Чувство вины и раскаяние.

– Почему ты не вызвал нас раньше? – прорычал Тэйн, его собственная сдержанность лопнула. – Мы могли бы преследовать напавших. Убить их прежде чем они нанесут последний удар.

– И нам бы это понравилось, – проворчал Бьорн.

Выражение лица Захариила было мрачным.

– Ты знаешь также хорошо как и я, что демоны могли достать до Германуса только в том случае, если он сам позволил. По любой причине он позволил. Нет ничего, что мы могли сделать и все еще не сделали. Но мы используем свои навыки сейчас, когда демоны на земле или в бегах. У нас есть основания полагать, что они хотят создать армию одержимых людей, лишая нас возможности бороться эффективно.

Потому что людям нельзя причинять вред. Потому что людьми нельзя овладеть против их воли. Только в том случае если они под наркотой, или приветствуют демонов с распростертыми объятиями.

– Их нужно найти, – закончил Захариил, – и остановить до того, как зло распространится словно болезнь. И на вас, мои солдаты, возложена эта задача.

Переводчики : Shottik , schastlivka , chere _ mou , silvermoon , marisha 310191

Редактор : natali1875

Глава 18

Захариил отпустил всех кроме Колдо и Акселя.

Тэйн, Бьорн и Ксерксес взлетели и умчались на запад. Женщины появились из-за облаков и стрелой помчались к земле.

У всех было одинаковое выражение лица: смесь шока и ужаса, ярости и решимости.

Колдо хотел выкрикивать проклятия. Только по одной причине его оставили здесь... задание, которое помешает ему охотиться на демонов, ответственных за смерть Германуса.

– Банда Нефаса и змеивидных демонов навели беспорядок в парке в Уичито, Канзас. – Захариил отбарабанил координаты. – Клириси просил послать вас двоих, чтобы навести порядок и найти виновных, поскольку каждый из вас лично заинтересован в этом.

– Потому что мы сражались против змеивидных подонков несколько дней назад, – сказал Аксель, утверждая, а не спрашивая.

Пронзительный взгляд зеленых глаз Захариила задержался на Колдо.

– Да, это одна из причин.

Он не знал. Не мог знать. Даже Германусу не было известно о происхождении Колдо.

Захариил скорее всего имел ввиду факт вовлеченности Николы в это дело.

– Я позабочусь об этом. Один. – Люди его отца устроили бардак, поэтому эта схватка Колдо... и наконец-то он уничтожит весь клан. – И тогда я смогу охотиться на демонов, ответственных за этот балаган.

Захариил изогнул бровь, скорее забавляясь, чем раздражаясь.

– Вообще-то, вы сделаете это вместе. Я решил сделать ваше партнерство постоянным. И нет, ты не будешь охотиться за демонами, которые в ответе за смерть короля. Ты слишком занят, охраной человека.

– Одно другому не мешает.

– Мешает. Ты выбрал ее, и я позволил тебе привести ее в наш мир, поскольку хотел видеть тебя счастливым. Знаю, как сильно любовь может изменить твою...

– Я не люблю ее, – поспешно прервал Колдо. Он не мог.

Захариил похлопал его по плечу.

– Ты согласился заботиться о ней, и не сделал бы этого, если бы она тебе не нравилась.

Подведем итог: ему пришлось выбирать между оказанием помощи Николе и местью за дорогого друга.

– Если ваши люди не найдут демонов к тому времени как Никола поправиться и сможет сама защитить себя, я выйду на охоту.

– Выйдешь? Нет. Однако, на один день я могу позволить тебе присоединиться к охоте. Ты должен запомнить одну вещь, Колдо, – сказал Захариил сурово. – Нельзя справиться со всем самостоятельно. Иногда нужно принять помощь. Этот урок я хорошо выучил. – С этими словами Посланник распахнул свои золотые крылья и устремился в ночь.

– Как думаешь, мы должны обменяться кольцами, чтобы закрепить эту сделку, партнер? – спросил Аксель, поглаживая подбородок.

– Возможно однажды я оторву тебе голову, – бросил Колдо и перенесся к парку в Уичито.

Изменение в часовых поясах привело его к залитому солнцем раю. Люди прогуливались по траве и вымощенной дорожке. Мамы катили коляски, мужчины выгуливали собак. Деревья тянулись вверх, отбрасывая тени. Он знал, здесь Никола и Лайла увидели его отца, но где беспорядок, упомянутый Захариилом? Колдо вытащил телефон из кармана и набрал номер Николы. После трех гудков она ответила.

– Алло?

Звук ее голоса сгладил грубые края его чувств... и это раздражало его.

– Где ты видела лысого мужчину?

– Ох. – Она описала место.

– Спасибо. – Последовала пауза. – Я буду поздно.

– Не беспокойся.

Он откашлялся.

– Ты носишь пижамы, которые я купил тебе?

– Да. Но, Колдо... все хорошо? Кажется, ты чем-то расстроен.

"Ты беспокоишься?" – хотел спросить он.

Аксель приземлился рядом с ним, крылья исчезли за его спиной.

– Я должен идти, – ответил Колдо, переминаясь с ноги на ногу. – Мы скоро поговорим. – Он захлопнул телефон и сунул его обратно в карман.

– Ну, что... никаких колец? – поинтересовался Аксель так, будто их разговор и не прерывался.

Колдо подхватил там же, где закончил.

– Однажды, возможно сегодня. – Он зашагал пока не достиг места, описанного Николой. Вот! Следы. Он прошел вперед и присел перед парой следов. Подошвы сапог пропитались змеиным ядом, оставляя траву опаленной. Этот образец он хорошо знал. Его отец или кто-то из приспешников стоял на этом самом месте и...

Он принюхался. И также заразил кору дерева. Нахмурившись, Колдо изучил ствол. В нескольких местах были царапины, оставленные острыми когтями.

Черный дым с запахом серы, который выделяли Нефас, покрыл деревья. И сотни крошечных насекомых, уползали от повреждений.

На дереве уже появились признаки приближающейся смерти. Листья увяли. Трава вокруг пожелтела. Несколько мертвых птиц лежали в его тени.

Рядом собака пыталась пометить дерево, но теперь крутилась возле хозяина и скулила, вероятно, обожгла лапы.

– Где беспорядок? – Спросил Аксель, останавливаясь позади него.

– Тебя никогда не подвергали воздействию дыма Нефаса?

– Ну да. Кого не подвергали?

Почти каждого, кто все еще дышал. Но все в порядке. Аксель знал, чего ожидать, если позволит себе слишком много забыв о манерах.

– Проверь остальные деревья. Все заражённые, должны быть уничтожены, а территория очищена.

– Значит, командовать в нашем небольшом альянсе собираешься ты? – небрежно поинтересовался Аксель.

Колдо проигнорировал вопрос.

– У тебя есть облако?

– Это ли не самый неуместный вопрос за день? Конечно, у меня есть облако.

– Позови его.

Аксель кивнул, и спустя секунду, белый туман окутал их.

– Позволь людям видеть парк, – приказал Аксель облаку, – но не позволяй к нам приближаться.

Когда туман рассеялся, став полупрозрачным для глаз и немного твердым на ощупь, образуя сферу вокруг них, Колдо приступил к непосредственной работе. Яд и дым не убивали его, но могли ослабить. Тем не менее он обнял ствол дерева и воспользовался всеми силами, чтобы вырвать его из земли. Он бросил его в воздушный карман, чтобы позднее сжечь. Также Колдо собрал каждую крупицу земли, зараженную резким, предательским запахом дыма. Он подобрал все упавшие листья, даже мертвых птиц.

– Там еще пять, – сказал Аксель, возвращаясь к нему.

Они потратили следующие несколько часов на зачистку, Колдо оставлял частичку облака вокруг каждого места, препятствуя тому, чтобы люди увидели проделанную работу. Сегодня ночью, когда люди укроются одеялами в своих постелях, Аксель сможет снять барьер. Люди придут завтра утром и предположат, что им померещилось

– Что ты знаешь о Нефас? – спросил он Акселя, когда они подобрали последний зараженный лист.

– Им нравится нападать на людей, Посланников или кого-нибудь еще, не имеет значения, и они считают правила, сострадание и щедрость фигнёй. О да, Нефасы такие же говнюки, как и демоны.

Колдо кивнул.

– Они расчётливы. Сначала делают небольшие пакости, чтобы видеть реакцию соперника, также вызывают столько страха, сколько возможно, поскольку страх смущает, ослабляет и заставляет делать такие вещи, которые при обычных обстоятельствах не сделал бы.

"Мать лишила тебя крыльев, я заберу сердце и скормлю собакам, – говорил его отец. Отблески серебряного клинка, который он держал, колебались при свете. – Ты хочешь отдать мне свое сердце, мальчишка?"

Почему бы и нет? Ты уже разбил его.

"Я хочу, чтобы ты умер". – Колдо сидел в дальнем углу своей клетки, грязный и покрытый запекшейся кровью от многочисленных неудачных попыток сбежать.

Раздался издевательский хохот.

"Очень жаль. Я останусь здесь. И я давал тебе пять дней, чтобы выполнить мой приказ. Сейчас же даю тебе пять секунд на выполнение. Убей человека или кого-нибудь еще. В одиночку".

" Однажды, я заставлю тебя страдать за это " .

" Три " .

"С овсем скоро " .

"Пять". – Петли заскрипели, поскольку дверь его клетки, из которой он мог переместиться, распахнулась.

Колдо вскочил на трясущихся ногах, шагнул к дрожащему человеку, которого впихнули внутрь и ударил.

В настоящее время он протер кулаками глаза, чтобы отогнать тошнотворные, пропитанные кровью изображения, преследующие его. Если бы он мог вернуться назад... Он так хотел вернуться.

"Ты должен простить себя", – сказала Никола.

Он сомневался, что она произнесла бы эти слова, зная хотя бы половину, совершенного им. Лучше бы он умер чем уступил требованиям отца. Он должен был...

Сконцентрируйся. Рассеянность убивает. Правильно. Итак. Старая война возобновилась. Первый удар, Нокс показался Николе.

Второй удар, прореживание этого парка. Третий вскоре случиться... но это на руку Колдо. Он готов поспорить, что его отец оставил человека, наблюдать за каждым его действием. Колдо оглянулся и, конечно же, заметил высокого, лысого мужчину с темными хищными глазами стоящего возле лавки с солеными крендельками. Мужчина покупал еду и пристально следил за окружающими. Пошатываясь от контакта с ядовитым дымом, Колдо вышел из-под защиты облака и позволил Нефасу себя обнаружить. Мужчина широко оскалился, сверкая ярко-белыми клыками, когда подошел. Дым не сочился из его пор. Нефасы могли контролировать свои физические функции, по большому счету они просто не заморачиваются.

– Мы справимся с этим? – спросил Аксель, взволнованно. – Тогда, хорошо. Хорошо, что я одел штанишки большого мальчика сегодня.

Ожидание гудело в Колдо. Он встретил своего врага на полпути, всё ещё изучая. Они не встречались раньше. Либо мужчина моложе Колдо на несколько столетий, либо отец выкрал его из другого клана Нефас. Он жевал с удовольствием, как если бы ни о чем не беспокоился, предполагая, что Колдо ничего не сделает ему при человеческих свидетелях.

– Прошло много времени, прежде чем ты собрался с духом и показался, – заявил Нефас очень глубоким голосом. – У меня есть сообщения для тебя, Колдо Ужасный.

У Колдо не было желания слушать остальное. Все Нефас могли перемещаться, и поэтому нужно действовать быстро. Одним движением он выхватил свои обоюдоострые короткие мечи из воздушного кармана, используемые для хранения оружия, и ударил, скрестив руки, чтобы сформировать гигантские ножницы.

– Облако, – сказал Аксель, когда голова человека отделилась от тела.

Облако мгновенно было здесь, закрывая происходящие, когда обе части тела с глухим стуком упали на землю и образовали лужи черной крови.

– Ну вот, крендель испортил, – непринужденно добавил воин. – Тебе, что не любопытно, что за послание?

– Нет. Я знал, что он собирался сказать. – Привет от отца Колдо, а также угрозы Николе, всё, лишь бы вызвать страх Колдо.

– Не хочешь поделиться с остальным классом?

– Нет.

– Вопрос снят, поскольку мне в действительности не было интересно. Но должен сказать, что так горд сейчас. – Аксель приложил руку к сердцу. – Ты воспользовался моим козырным движением, доказав, что я более чем обалденный. Я обалденющий. Есть такое слово? Возможно оно девчачье, но кого волнует! Серьезно. Видишь слезу в моем глазу? Поскольку уверен, что чувствую одну.

Колдо не понимал его шуток и все же осознал, что Аксель нравится ему несмотря ни на что. Он был сильным, мужественным и не отказывался от боя. Он никогда не позволял настроению Колдо испортить собственное расположение духа, и был рад выполнять просьбы Колдо. Или требования. Какая история у этого мужчины?

– Ты очень странный, – заключил Колдо.

– Неа. Я таинственный. Это большая разница.

– Ты определенно странный.

Колдо поместил тело и голову Нефаса в воздушный карман вместе с деревьями и грязью, и продолжил поиски оставшихся следов. Но ничего не обнаружил, но потом, он и не ожидал. Только надеялся, что отец оставит след, думая привести его к ловушке. Ловушка, о которой вы знаете, перестает ею быть... становиться оружием.

– Итак, ты не хочешь убраться отсюда? – Спросил Аксель.

– Мне нужно сжечь воздушный карман и проверить девушек. Давай встретимся завтра ночью и отправимся охотиться за Нефас.

– Приукрась меня там.

***

С наступлением утра, солнечный свет просачивался сквозь занавески, закрывающие окно в спальне Николы. Она сильно потянулась и села. Уложив Лайлу в постель, она устроилась на диване и читала. Спустя время, Никола прикрыла глаза, желая восстановить энергию, а затем... ничего до настоящего момента. Она не ложилась в кровать, но сейчас была здесь. Она не укрывалась, но была завернута в одеяло. Лайле это не под силу, а значит вернулся Колдо. Он просто не стал будить ее. Ох! Он был так ласков благодаря своей доброте. Теперь она не сможет всегда избегать его и делать вид, будто поцелуя не было. Сейчас ей придется встретиться с ним и поблагодарить за любезность. Она ворчала пока выползала из постели, ворчала пока чистила зубы и принимала душ, осторожно обходясь с новыми татуировками, и ворчала даже когда надевала очаровательный розовый топ и блестящие джинсовые шорты. В тот момент, когда Никола взглянула на себя в зеркало, ворчание затихло. Она носила поношенную одежду большую часть своей жизни. Ее родители тарились в Секонд Хэндах, а затем, когда она стала сама распоряжаться своими финансами, делала тоже самое. Сейчас... увидев себя. Это было... Это было... удивительно. Стон вырвался из нее. И снова она обязана Колдо за что-то прекрасное в своей жизни. И действительно, во время того недолгого поцелуя, она заставила его почувствовать это же чувство благоговения. Заставила его почувствовать себя особенным. Она знала это и никогда не забудет, как он дрожал. Возможно... возможно она не такой уж и плохой вариант для него, после всего. Да, она потеряла сознание во время их второго интимного момента.

И да, она опять могла упасть в обморок в следующий раз. Но что последует, если отрезать его от своей жизни, вместо того чтобы посмотреть в лицо слабости и смущению? Как можно поступать так глупо?

"Она может быть хрупкой... но сильнее этого", – думая так, Никола стягивала волосы в конский хвост, пока пряди были еще влажными. У нее были волосы как у мамы, и она едва не отрезала их тысячу раз. Но каждый раз, когда хватала ножницы, вспоминала, как мама мыла и заплетала их, и как после этого отец называл ее Маленькой Керри, и как брат дергал за косички.

Ее брат. Ее прекрасный Робби.

"Мне жаль, мисс Лейн, но ваш брат разбился..."

Нет, не думай об этом. Воспоминания о нем открыли раны, которые никогда не заживут. Поэтому она как всегда отгородилась от своих мыслей, прежде чем они успели сформироваться. Подняв подбородок, она вышла из своей комнаты и сразу направилась проведать сестру. Но спальня Лайлы была пуста, кровать не застелена, а одежда валялась на полу. Никола прошла гостиную... все еще не видя сестру... и вошла на кухню. И вздохнула с облегчением, когда увидела Лайлу обхватившую голову руками за столом.

От чашки чая, стоящей перед ней, шел пар.

– Не говори, – прохрипела сестра. – Просто... молчи.

– Похмелье?

Лайла зарычала.

– Коко! Пожалуйста.

– Прости, – прошептала она. Никола сделала себе чашку чая и отпила горячую, слегка сладкую жидкость.

– Тебе нужны фрукты, – раздался мужской голос, и Лайла снова зарычала.

Сердце Николы забилось быстрее, когда она повернулась, чтобы встретиться с Колдо. Он надел те же ниспадающие белые рубашку и брюки, что и тогда в больнице.

Из-за напряжения морщинки расходились от его глаз. Та же настороженность, что она услышала в его голосе прошлой ночью.

Он сделал паузу, посмотрев на нее сверху вниз, и у него отвисла челюсть. Он начал более неторопливо ее изучать, и его зрачки расширились.

– Ты... ты...

– Да? – спросила она с надеждой. Красивая? Потрясающая? Стоит попробовать поцеловать тебя снова?

– Надела одежду, что я выбрал для тебя? – прокаркал Колдо.

– Да. – Она ждала. Он больше ничего не сказал.

Серьезно? Это все, что она получила? Очевидное замечание?

– Я поем, если ты тоже, – проворчала она.

Он задумался на мгновение, сухо кивнул и сел за стол. Никола легко опустилась на стул рядом с ним. Тарелку наполнили огромное количество апельсинов, клубники, бананов и дыни.

Она выбрала клубнику и надкусила в середине, сок стекал по ее горлу и заставил ее издать стон.

– О, великолепно. – Этого почти достаточно, чтобы забыть об отсутствии у Колдо реакции на ее преображение. Почти.

Он протянул руку и стер капельку, которая стекала по её подбородку. Никола удивилась, когда он поднес палец ко рту и попробовал.

– Да, – согласился он, в голосе появились хрипотца.

Ее кожу покалывало в том месте, где он коснулся, восхитительное жжение. Блеск удовлетворенности появился в её взгляде, когда она посмотрела на тот самый палец.

Хорошо, Никола наконец-то забыла.

– Ты сегодня в настроении, – подметил он.

Ей нравилось, что он так чувствовал ее.

– Да.

– Почему?

Ее беспокойство от вчерашнего поцелуя – личное, только между ними, это не обсуждается даже при ее любимой близняшке.

– Итак, – сменила тему Никола. – Кто обустраивал твой дом?

Последовала пауза, прежде чем он пожал плечами и ответил: – Я.

Удивив ее. Потому что он не настаивал на ответе? Не так сильно беспокоился об этом, чтобы докучать ей?

Вот дурак.

– Просто для ясности, ты обставлял каждую комнату?

– Да, каждую.

– Но... в моей так много розового.

– А мне не может нравится розовый?

Ее глаза расширились.

– Это твоя комната?

– Нет. Но, когда я был юным и глупым, надеялся, что моя мама... – Он поджал губы. – Неважно.

Надеялся, что его... мама останется с ним? Что заставило его считать такие надежды глупыми?

– Простите ребята, но я отчаянно нуждаюсь в тысячи таблеток. – Лайла встала, отодвигая стул. – И может быть массаже всего тела, короткий сон, многочасовой душ и просмотр сериала "Как я встретил вашу маму".

– Таблеток? – спросил Колдо.

– Ибупрофен, – пояснила Никола.

– Как только они подействуют, займусь подготовкой к свиданию. Кстати, мне очень жаль, что я разгромила твою комнату прошлой ночью. Этого не повторится. Скорее всего. – Лайла проковыляла из кухни.

Колдо взглянул на Николу.

– Почему поменялось? – спросил он, воспользовавшись моментом, когда они остались наедине.

Он понял, почему она проигнорировала вопрос. Он беспокоился. Как мило...

– Я смутилась из-за того что потеряла сознание.

Колдо резко выдохнул, и она решила, что уловила нотки облегчения.

– Мне бы не хотелось, чтобы со мной ты чувствовала себя неловко, Никола.

– Хорошо, поскольку я преодолела это, – ответила она. Почти.

– Итак, ты не жалеешь о наших действиях? Не думаешь, что я был слишком груб?

– Вовсе нет. Ты удивительный.

– Тогда почему ты так оделась для вашего свидания? – мягко спросил он. – Как будто желаешь другого мужчину.

Она сглотнула, затем честно ответила:

– Я... Нет. Я сделала это для тебя.

Последовала пауза. Затем раздался напряженный голос.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты... нужна мне здесь. Останься со мной.

Желудок Николы несколько раз перевернулся. То, как он сказал нужный слова...он беспокоится. И в этот раз попросил, а не потребовал.

Ее облегчение было осязаемым, а восторг удалось с трудом сдержать. Но…

– Я хотела бы отменить. Правда. – Именно сейчас, больше всего на свете. – Но ты слышал Лайлу. Она взволнована и не пойдет без меня. И она так волновалась, что я беспокоилась о яде в ее теле. Мне нужно поддерживать в ней спокойствие, мир и радость.

– Ты должна контролировать свои эмоции, а не ее.

– Знаю, но должна попытаться хоть как-то. – Пожалуйста пойми.

Его руки лежали на краю стола, а костяшки пальцев начали белеть. Наконец-то часть стола сломалась, деревянные щепки дождем осыпались на пол. Колдо вскочил на ноги и бросился из комнаты.

Оставив ее одну.

В таком душераздирающем одиночестве.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

Г лава 19

Тэйн опустился в центре Тиза, салон и клуб на земле, обслуживающий бессмертных.

Одиннадцать женщин различных рас, каждая красивее и обнаженнее предыдущей, суетились вокруг небольших конструкций.

Единственным мужчиной в помещении был Уильям Темный, он же Вечно Похотливый, он же воин, который отказался открыть свое происхождение, и в настоящее время сидел в кресле с подвернутыми кусочками фольги в волосах.

– Я знаю, ты здесь, – сказал Уильям, потягивая жидкость из стакана, которая выглядела как амброзия, перемешанная с красным вином.

Напрягшись, Тэйн шагнул в его реальность, чтобы полностью показаться перед воином. Мгновенно он почувствовал сладкое благоухание вина, резкий запах средств для волос, едкий аромат лака для ногтей и знакомый запах секса. Много, много секса.

Уильям должно быть уложил в постель всех стилистов до единой.

– Как ты узнал? – Никто не мог почувствовать его, когда он не желал этого.

– Он говорил о тебе каждые две минуты последний час, – сказала девушка, подойдя к Уильяму, чтобы снять фольгу.

Глаза цвета электрик заблестели, когда Уильям вручил свой бокал женщине, проходящей мимо... глаза, которые напоминали Тэйну Акселя. Но тогда была другая причина для этого.

– Ты всё испортила, Лакиша?

Великолепная темнокожая девушка широко усмехнулась.

– Ну да. Ты сделал не доступной меня для других мужчин, поэтому я подумала, что смогу вернуть любезность так или иначе.

Тэйн изучал помещение, частично ожидая, что их легкое подшучивание всего лишь отвлечение, для врага, затаившегося в тени, и готового на него напасть.

Он увидел открытое помещение для приёма клиентов с пятнадцатью красивыми креслами, или как они там назывались, ещё череду сушилок для волос и раковин. Ни угрожающих теней. Ни свиста оружия.

В дальней части комнаты была большая красная дверь. Если через нее пройти, Тэйн знал, что попадет в клуб, со свисающими с потолка клетками и персональным шестом у каждой кабинки. Грохот рок-музыки сотрясал здание до основания.

– Мне следовало оскорбиться, – произнёс Уильям, заметив настороженный взгляд Тэйна. – Я не сделал ничего, чтобы заслужить твое недоверие.

– Ты живешь. Дышишь. Этого достаточно.

Уильям жил вместе с Повелителями Преисподней... бессмертными воинами, которые боролись за свое освобождение от темных стремлений демонов, которые их притесняли.

Уильям провел века запертым в тюрьме Тартар одновременно за свои способы заигрывания и свирепый нрав. Он убивал любого, когда хотел и по любой причине.

Без сомнения, он не самый надежный мужчина. Но информация – сила, и Тэйн хотел выведать его знания.

Тэйн пробил по своим немного сомнительным связям в "Упадке", поспрашивал, что им известно о шести демонах, ответственных за беспорядок на небесах, и в то время как он узнал несколько интересных вещей, также не выведал ничего ценного.

– Очевидно, что я получил твое сообщение, – сказал Уильям. – Ты хотел встретиться, поэтому мы здесь. Чего ты хочешь?

Много всего. Они бы начали с информации.

– Ты – брат Люцифера.

На мгновение вежливая маска, которую носил Уильям, спала, показывая порочного воина внутри.

– Он мой сводный брак. Сводный. Мы не кровные родственники.

– Вы оба воспитывались Аидом, хранителем Преисподней.

Его челюсть заскрежетала.

– Да. И что?

Таким образом, они мыслят одинаково. Несомненно.

– Где его миньоны? Шесть демонов, ответственных за смерть моего короля?

– Почему я должен знать это?

Уклонение от ответа. Единственное, что невыносимо.

– Демоны сейчас живут среди людей. Ты тоже сейчас живешь среди людей.

– Они – зло. Ты – зло. Они пришли из ада. Ты провел много столетий в аду. Ты должен знать, куда они пошли.

Совсем не обидевшись на описание, Уильям возгордился.

– Они могут быть где угодно. Везде. Ты должен выследить их.

– Как?

– Мне действительно нужно сделать за тебя работу? – Уильям пожал широкими плечами. – Хорошо. Сделаю. Целая стая из вас может сесть им на хвост, но это не означает, что вы их отыщите. Так, доставай награду за их головы. Даже их матери заложат их... если у них есть матери, конечно.

Инстинкт, которым обладал каждый воин, восстал.

– И упустить убийство из собственных рук?

– Но работа будет сделана, так что я не вижу проблем.

Конечно. Уильям не видел никаких проблем. Он думал только о конечной цели, невзирая на сопровождающий ущерб.

– Работа может быть сделана... но может и нет. Я не узнаю наверняка, если не буду частью этого. Демоны лгут. Им никогда нельзя доверять.

Девушка закончила с фольгой, и Уильям махнул ей уйти.

– Если я не в состоянии остановить их, – добавил Тэйн, – кто-то еще примет участие в этом. Их планы должны быть пресечены на корню.

Уильям усмехнулся как подросток.

– Ты сказал корень.

Это одна из многих причин, почему я убиваю демонов. Прямо здесь. Нет, Уильям на самом деле не демон.

Он даже боролся и сбежал из ада, позволяя свету сиять во тьме его души. Но он начал скатываться вниз по дороге, которая возвращала во тьму. Так его оценивали.

– Слушай. У меня такое чувство, что ты будешь слишком занят, покупкой лифчиков, чтобы установить ловушки для демонов, которых хочешь убить, – сказал Уильям. – Какой у тебя? Сорок два С? Лакиша даст тебе такой, и держу пари, это сэкономит тебе время и позволит сделать так как я предложил.

Тэйн не мог не восхититься его мужеством.

– Как я уже говорил демоны лгут. Демоны обманывают. Я никогда не доверю им свою работу. Я сам или тот кому доверяю, совершат убийство. Что ты можешь сделать, чтобы помочь мне?

– Ничего.

Возможно воин передумает.

– Слышал, ты всегда хотел знать кто твои настоящие родители.

Уильям замер, и, на мгновение, казалось, перестал дышать.

– Я могу помочь тебе с этим, – сказал Тэйн. – Помощь за помощь.

Резкий вдох подтвердил, что Уильям всё ещё может дышать.

– Хорошо. Я устрою встречу с Малией. Предполагаю, ты слышал о ней?

Малия. Кто не слышал о ней?

Старый Посланник, ее солдат больше всех награждали на небесах.

На самом деле, ее так часто награждали, что запланировать с ней встречу сложнее, чем с королем.

Затем, в один прекрасный день, она ушла, пала, и никто не знал почему или за что это произошло.

– Устрой встречу, – бросил Тэйн. – Что касается моей информации, познакомься с Посланником по имени Аксель. Думаю, ты откроешь для себя что-то очень интересное во время вашей первой беседы.

***

Тэйн, Бьорн и Ксерксес вооружились как для боя.

Встреча с Малией запланирована и произойдет через полчаса. Уильям работал быстро... и мужчина бы захихикал по-детски, услышав мысли Тэйна по этому поводу.

У вернувшегося домой Тэйна было достаточно времени, чтобы уложить в постель новую женщину с целью очистить свой мозг и облегчить растущее давление по поводу успеха. После этого он предупредил своих парней.

По крайне мере Кендра не побеспокоит его больше. Вчера он сделал немыслимое.

Тэйн вернул Кендру её народу.

Численность Фениксов значительно уменьшилась за века, так как очень немногие из их женщин могли забеременеть. Вот почему их мужчины постоянно охотились на женщин-фениксов. Если одну находили, она незамедлительно отправлялась в лагерь Фениксов... и оставалась там на веки вечные.

В настоящее время Кендра передана воину, и вновь оказалась в рабстве.

Тэйн должен чувствовать себя виноватым.

Он не чувствовал вину.

И, возможно, никогда не будет.

– Я почувствовал напряжение в этой сфере небес, так же хорошо, как на земле, и знал, это только прелюдия к предстоящей войне, – сказал Бьорн. – Я знал, что враг планировал нападение, но предположил, что противник будет представлять Титанов, пытающихся вернуть себе правление миром.

– Титаны... демоны... какая разница? – спросил Ксерксес.

Почти никакой.

– Я не удивлюсь, если выяснится, что они работают вместе.

Тэйн закончил защёлкивать металлические доспехи на руках, на каждом куске которых были выгравированы числа, а за ними ещё числа – символ обещания силы от высших Сил, затем натянул перчатки и хлопнул своих друзей по плечам. Он предпочитал эту защиту той которой обладала его роба.

– Никто не имеет права приходить на нашу территорию и причинять боль нашим людям. Демоны хотели войны, и они ее получат.

– Ради короля, – воскликнул Бьорн.

– Он еще не закончил свой путь, – сказал Ксерксес, – он теперь в лучшем мире, его дух в царстве Всевышнего, на небесах. В гораздо лучшем месте.

Они разделили минуту молчания, каждый вспоминал то добро которое король делал им, на протяжении многих лет.

Вместе они вышли из комнаты на крыше клуба. Тэйн раскрыл свои крылья. Звезды великолепно сверкали, на тёмном небе.

– И сейчас мы закончим наш путь. – Тэйн нырнул в ночь, направляясь вниз, ниже и ниже, и повернул на запад.

Воздух хлестал его кожу, путался в волосах, становясь теплее, чем ближе Тэйн подбирался к земле, даже когда покрытый снегом массив Сьерра-Невада появился в поле зрения. Там было огромное количество сосен и кристально-чистое озеро. Хижины лыжников. Люди с трудом передвигались по снегу. И где-то здесь жила Малия. В лачуге из камня и льда, скрытой в скале. Посланникам нравилось жить среди стихий, и падший ангел должно быть цеплялась к привычке.

Тэйн прошел сквозь стены и очутился в комнате, лишенной какого-либо комфорта. Везде стояли компьютеры, экраны телевизоров, радио и все виды другого оборудования, но ни кушетки, подушки или одеяла. Ни одного фото.

Женщина, о которой он слышал, но никогда не видел, руководила всем с проницательным взглядом, беспрерывно стуча по клавишам клавиатуры.

Она выглядела словно готическая принцесса, с бледной кожей, длинными белыми волосами, огромным количеством татуировок и пирсинга. Длинная густая челка закрывала лоб обрамляя большие голубые глаза.

Бьорн и Ксерксес опустились позади него.

– Мило, – сказал Бьорн, осматривая ее. – Я не слышал об этом обстоятельстве.

Если она поможет, возможно он возьмет ее в "Упадок" ради нескольких дней веселья. Если нет...

Он не может её убить. Это против правил. Но может сделать другие неприятные вещи.

– Я ждала вас раньше, – внезапно сказала она. Ее кресло повернулось, и она уставилась на Тэйна непоколебимым взглядом.

Малия не должна была ощущать его. Потому что была человеком.

"И миловидная внешность не скроет ее справедливости", – понял он. Ее черты были смелыми, чувственными. Белый густой веер белых ресниц и глаза с тяжелыми веками. Выделяющийся нос с пирсингом в обеих ноздрях. Четко выраженные скулы. Пухлые губы с двумя штангами под нижней. Упрямый подбородок.

Тэйн шагнул в естественный мир.

– Невозможно, – сказал он. – Ты точно знала, когда я приду.

– Я знала, когда ты планируешь прийти. И надеялась, что поторопишься. – Она пробежалась по нему оценивающим взглядом. Понравилось ли ей то, что она увидела или нет, Тэйн не был уверен? Ее застывшее выражение лица не изменилось. – Уильям сказал, что ты чересчур самоуверенный.

Она не слышала о нем, пока жила на небесах. Это его немного обидело.

– Ты его любовница?

Малия весело захихикала, искренне... но не подтвердила или опровергла.

Бьорн и Ксерксес присоединись к Тэйну, и она также бегло их осмотрела. Опять же, выражение ее лица осталось пустым, нечитаемым.

– Приготовились к войне, я вижу, – сказала она. – Против меня? – В ее тоне не было страха. Только одобрение.

– Почему ты пала? – задал вопрос Тэйн.

Малия снова хихикнула.

– Ага. Догадайся сам, поскольку я не говорю об этом.

Очень хорошо. Он узнает об этом позже.

– Что ты знаешь о шести демонах...

– Сейчас скрывающихся на земле? – перебила она, приподняв одну бровь.

Он шагнул к ней, сжимая кулаки.

– Да.

– Я покажу вам. – Она повернулась к мониторам, начав печатать. – Нью-Йорк – город с высоким уровнем преступности, это правда, но то больше, то меньше, а сейчас там небывалый и внезапный всплеск преступности. Что как правило происходит по нарастающей. Ну а прошлой ночью произошел такой внезапный скачок, какого я не видела раньше. Убийства, изнасилования, кражи, избиения, но большинство произошло, когда люди были одни, в своих домах, что осталось не зафиксированным. И это не только в определённом районе, а повсеместно.

– Это ничего не доказывает, – ответил Тэйн.

Она фыркнула.

– Как тебе известно, само присутствие демона является причиной сильных атмосферных и энергетических изменений на месте.

– Это так, но совсем не значит, что всплеск вызвали демоны.

– Кто бы не убил твоего короля теперь ослаб. Германус бы сражался, и сражался отчаянно. Демоны знали, что вы, ребята, скоро будете наступать им на пятки, и поэтому хотели бы быстро восстановить силы. Поскольку они питаются злом, послали бы миньонов нанести максимальный ущерб.

Потрясающе и умно. Да, он хотел ее.

– Так они разделились.

– Именно. – Она показала карту мира на отдельном экране, постукивая пальцем по покрасневшим областям. – В каждом из этих мест был подобный всплеск.

– Здесь двенадцать мест, – сказал Ксерксес, – а демонов только шесть.

Она закатила глаза, говоря:

– Вы знаете, как и я, что мы не глупы, чтобы раскрыть план врага. Им известно, что мы можем выследить их таким образом, и поэтому захотели бы перехитрить нас. Вот почему я помянула миньонов.

Она сказала "мы", как если бы все еще была частью армии.

– Ты думаешь, что они приказали своим отрядам напасть на другие территории, подальше от них, чтобы разделить наши силы.

– Именно.

Он, Бьорн и Ксерксес переглянулись. Малия, возможно, права... но они должны полагаться только на самих себя.

"Итак, с чего мы начнем?" – Спросил Ксерксес, и его шёпот раздался в голове Тэйна.

Ангелы могли связываться с каждым членом армии Захариила таким способом... если того пожелают... но они предпочитали говорить так, только друг с другом.

"Не думаю, что это имеет значение, – ответил Бьорн. – Неважно куда мы пойдем, все равно будем сражаться с отрядами демонской армии".

" Правда. Но шесть лидеров сконцентрируют свои усилия на получении контроля над людьми. Чем больше людей они завербуют, тем меньше мы сможем сделать, чтобы дать отпор " .

"И снова, откуда ты хочешь начать?" – Спросил Ксерксес.

– Никто не говорил вам, что грубо разговаривать телепатически перед девушкой? – пробормотала Малия.

Тэйн проигнорировал ее, задумавшись на мгновение.

"Мы разделимся, каждый возьмет по участку. Если обнаружит одного из шести, то предупре дит остальных, и мы объединимся " .

Бьорн кивнул.

Ксерксес напрягся. Очень хорошо.

Со времен их спасения из подземелья демонов, они провели не больше одной ночи раздельно. Всегда прикрывая спины друг друга.

Но, если они останутся вместе сейчас, их поиск замедлиться, а долг перед бывшем королем важнее этого.

"Я беру Нью-Йорк", – сказал Бьорн.

"Я – Хайленд[10]", – бросил Ксерксес.

Лас-Вегас был вторым по размерам красной областью, но...

"Я возьму Окленд[11]. У меня там дом". Тэйн защитит свою собственность.

Он сжал руку Бьорна и притянул его для того, что люди называют дружеской поддержкой.

Затем Бьорн материализовал крылья и исчез. Тэйн сделал тоже самое с Ксерксесом, и тот тоже умчался.

– Спасибо тебе большое, Малия, – пробормотала девушка, покачивая головой. – Ты очень помогла нам, Малия, и мы бы не справились без тебя.

– Это еще надо доказать, – сказал ей Тэйн.

Она угрюмо посмотрела на него.

– Ты лучше поучись манерам, прежде чем обращаться ко мне снова. В противном случае я не дам вам новую информацию.

– Обещаешь?

– Угрожаю.

Он поборол усмешку. Ему еще не приходилось встречать женщину, которая могла сопротивляться так долго. И это не гордость говорила, а правда. Так много девушек питала слабость к милым личикам, а его лицо красивее чем у большинства. Он бы опечалился тем фактом, что так мало дамочек предпочитают заглянуть под внешность, если бы когда-нибудь действительно хотел женщину.

– Почему ты нам помогаешь? – спросил он Малию. – Ты не сможешь купить себе путь обратно. – Никто не мог. Некоторые Посланники возвращались на небеса после падения, но их действия не имели ничего общего с этим. Они должны были обратиться к Всевышнему и попросить.

– Знаю, что не могу, – ответила она мягко.

– Тогда почему делаешь это? – вфновь задал вопрос Тэйн.

Малия не смотрела ему в лицо, но он увидел ее грустную улыбку.

– Ты, возможно, в большей степени поймешь мой ответ.

– И каков он?

– Раскаяние.

Переводчики: Shottik

Редактор : natali1875

Глава 20

Никола желала оказаться где угодно, только не в изысканном ресторане «Стейк Хаус» в сопровождении двух мужчин, которых практически не знала. Но она была полна решимости хорошо провести время для пользы сестры.

И до сих пор все за столом верили, что так и было.

– ...и так через два года я понял, что она изменяла с моим же братом на протяжении почти всех отношений. И знаешь, что? Это еще не самое ужасное, что она сделала! – Блейн, партнер Лайлы на свидании, рассказал другую историю о женщине, которая разбила его сердце, разрушила жизнь и оставила его разбираться во всех видах эмоционального краха, и остановился только, чтобы допить пятый бокал пива.

Лайла положила руку на сердце, ее глаза наполнились слезами, когда она увлеченно слушала и пыталась оказать поддержку.

Декс потёр затылок.

Никола выдавила улыбку и передвинулась в кресле. Она променяла удобные и красивые платья, купленные ей Колдо в знак внимания, на черное платье, которое надевала на тройные похороны – мамы, отца и брата.

Это казалось хорошей идеей, когда она вытащила его из шкафа. В конце концов лучше выглядеть не современной, чем надеть на свидание с одним мужчиной то, что купил другой.

Но она набрала немного в весе, и материал стеснял, мешая дышать.

Колдо взглянул на нее и нахмурился.

– Именно в таком виде ты хочешь предстать перед этим человеком?

Что она могла ответить на это?

После того как он прочел лекции о безопасности, заканчивая:

– Ты взяла свой телефон? Тебе лучше взять его. Позвони мне, если он сделает что-нибудь, что тебе не понравится. Или если ему не понравится то, что вы делаете. Не забывай про татуировки на руках. И помни, что можешь позвать Всевышнего.

– Сделаю. Папочка.

Его сердитый взгляд потемнел прежде, чем Колдо переместил ее и Лайлу в их дом. Затем он приказал Николе не двигаться, пока прошелся обжигающими руками по ее лицу, рукам, даже ногам... намазывая каждый сантиметр открытого участка кожи каким-то блестящим лосьоном.

Затем он исчез без объяснений. С тех пор она его не видела. Но по крайней мере он не забрал свое тепло с собой.

Впервые в жизни она не была одета в свитер, не прижималась к "ходячей печке", известной как Колдо, и при этом температура ее тела нормализовалась. Никола не дрожала.

Вскоре после этого приехали Декс и Блейн, и вот они уже, в Кадьяке. Сидят за маленьким столиком, при свечах, на фоне мягких звуков играющей арфы.

Лайла выглядела великолепно со светлыми волосами, ниспадающими на плечи, и в красном атласном облегающем платье, которое купил ей Колдо.

Блейн надел темный костюм и галстук, оба из которых сидели криво. Декс надел тоже самое, прекрасно дополняя свое тощее телосложение.

Не получая ничего взамен, он просто проявлял заботу, желая угодить каждым словом. Всем женщинам нужно познакомиться с таким мужчиной как он, по крайней мере однажды. Но несмотря на все это... она все еще хотела Колдо. Только Колдо.

– Итак, – сказал Декс, сжимая ее пальцы, чтобы привлечь к себе внимание, вероятно, желая отключиться от Блейна.

Не было ни тепла при касании, ни покалываний.

– Итак, – ответила она.

Он нахмурился, даже побледнел, и отдернул руку. Парень посмотрел вниз, изучая свои пальца на свету.

– Что-то не так? – поинтересовалась Никола

– Нет. Нет. Мне просто... показалось, что почувствовал ужасное... э-э, неважно. – Он вынуждено улыбнулся. – Итак, у тебя есть татуировки, да?

– Да.

– Я бы никогда не догадался.

Она тоже.

– Почему цифры? – спросил он.

– Почему бы и нет? – ответила Никола, поскольку не было другого правдоподобного ответа.

Декс пожал плечами, говоря:

– Довольно справедливо. Так я говорил тебе, что у меня не было свиданий несколько месяцев?

– Но почему? – слова слетели с ее губ мгновенно, Никола поняла свою ошибку и покраснела. – Прости. Это было так грубо. И я не имею права судить тебя. Я не ходила на свидание несколько лет.

Декс отхлебнул вина, изучая ее поверх бокала.

– Это невозможно. Каждый мужчина в офисе практически влюблен в тебя. И если бы ты проявила хоть малейший интерес, они бы влюбились по уши.

Влюбились в нее? Это просто невозможно.

– Почему они хотят... – Еще один грубый вопрос, и этот она не закончила.

– Почему они хотят тебя? – спросил Декс, заканчивая ее предложение. Он еще раз рассмеялся, чтобы расслабиться. – Ты такая сдержанная, тихая, и в последнее время очень грустная. Это становится навязчивой идеей, заставить тебя улыбнуться. Ты красивее с каждым разом, когда я смотрю на тебя, пока ты не замечаешь. И я могу продолжать и продолжать.

– Спасибо, – мягко ответила она. Если не сменить тему разговора, то скоро Никола воспламенится. – Значит... ты проводил время с Джамилой и Сиреной?

В это время Декс делал глоток вина и поперхнулся. Затем закашлялся, стуча себя по груди.

– Ты в порядке?

– Все нормально, нормально, – прохрипел он. – Эм, что заставило тебя спросить о них двоих?

– Мне просто стало интересно, как они действуют на остальных работников офиса.

– О, эм, думаю, замечательно. На самом деле я не пытался узнать их поближе.

Подошел официант с едой, расставляя тарелки на столе, и Декс облегченно выдохнул. Резкий аромат специй поразил Николу, и её желудок скрутило от голода, ненасытный аппетит требовал внимания.

Именно тогда ей захотелось заказать сочный стейк, вместо тарелки феттучини[12].

– Расскажи мне больше о твоем процессе восстановления, – сказала Лайла... и Блейн сделал именно это.

– Они хорошо ладят, – сказал Декс, и снова потянулся, чтобы погладить руку Николы.

Он не касался стола, и все же его бокал вдруг опрокинулся, темно-красная жидкость выплеснулась на пиджак и брюки. Декс вскочил, матерясь.

– Прости меня, – выдавил он, прежде чем скрыться в мужском туалете.

***

– Ты ведешь себя как ребенок, – сказал Аксель.

– Забавно, что это говоришь мне ты, – ответил Колдо сквозь зубы.

– Ты облил алкоголем слабого человеческого мужчину.

– Пусть радуется, что, еще жив. Я мог бросить кинжалы.

– Подожди. Ты думаешь, я жалуюсь? На самом же деле поощряю.

Они стояли рядом со столиком на четверых уже двадцать минут, наблюдая за общением пары.

Колдо прибывал в ужасном настроении, и оно только ухудшалось. Он отслеживал отца, что оказалось проще простого сделать.

Каждое перемещение оставляло след в воздухе, а Нокс переносился очень много. Но когда след привел к дому Николы и испарился, Колдо пришёл в ярость. Гнев, который он не может себе позволить. Сейчас под его опекой находится женщина. Больше он не мог давать волю своему нраву. Что если он испугает Николу? Или случайно причинит ей боль?

Акселю, который мог найти кого угодно и где угодно, не повезло с Нефасом. Итак, они временно махнули на это рукой и пришли сюда.

Колдо практически тысячу раз набирал номер Николы. Он хотел сказать, как она прекрасно выглядит... так красиво, что не хотел, чтобы другой мужчина смотрел на нее. Хотел извиниться, за то, что на неё рявкнул. Хотел сказать, что ее парень лжец и извращенец. Колдо видел, Декса занимающегося сексом с Сиреной прямо на столе Николы, когда посетил ее офис. А сейчас мужчина делает вид, что не знает девушку.

С каждой проходящей секундой, один факт становился потрясающе ясным. Колдо должен взять Николу на руки и выставить настоящие требования. Еще один поцелуй. Только дольше. Глубже.

Она принадлежит мне.

Самое время – это доказать.

Прошла секунда. Он кивнул. Да, действительно, прямо сейчас, он это докажет. Бедная Никола.

Колдо был наполовину Нефас. Опасным. Отвратительным. Злым. Даже его прошлое вернулось, угрожая ей.

У него нет крыльев. Он никогда не был с женщиной, не был уверен каким способом угодить ей, и как будет себя чувствовать после этого.

В ее короткой жизни было так мало радости. Все, что она когда-либо любила, у нее украли. Если Колдо удержит ее, романтической болтовнёй, ей не станет лучше.

Свое время придется делить между Николой, его матерью, отцом и, в конечном итоге, его обязанностями. И что случится с Николой, если он падет?

Тем не менее это не остановило его сегодня от растирания своей эссенции по всему ее маленькому телу, отмечая и предупреждая всех других мужчин держаться подальше.

Сейчас ее кожа блестела и сияла золотом.

Колдо мог это видеть и знал, что Аксель может. Но не Декс. И все же, человек почувствовал жжение, когда осмелился протянуть руку и дотронуться до того, что принадлежит Колдо.

Это действие едва не стало причиной его гибели. Колдо зарычал и бросился вперед, намереваясь оторвать голову человека... и сделал бы, если бы Аксель не повалил его на пол.

Никола заслужила мужчину лучше, чем Декс. Лучше, чем Колдо. Но... она не собиралась получить это и ничего не поделаешь. Она получила Колдо. Все другие детали можно обсудить позже.

Кровь может запачкать его руки, но он будет обходиться с ней нежно. И она не такая как Корнелия или Нокс, он уже это понял. Никола никогда не отнесется к нему с не навиться и жестокостью.

Она заставила его смеяться, пока он был разбит. Ему понравилось обнимать ее, и держать на своих коленях. Ему нравилось говорить с ней, учить, слушать ее остроумные замечания и наблюдения, просто вдыхать ее запах. Он любил пробовать ее и сейчас хотел всю ее.

Зачем пытаться найти другую женщину, подделку, когда он уже отыскал настоящую? Никола была самым прекрасным существом, когда-либо увиденным им, и он хотел... получить от нее все.

Желал держать ее. Смотреть, как ее волосы струятся по спине. Услышать множество историй о ее детстве. Отомстить за ущерб, причиненный ей.

Он просто... хотел.

И он получит это... и многое другое.

"Однажды ты захочешь женщину, – сказал Нокс в один из своих "уроков". – И сделаешь все, чтобы заполучить ее".

Тогда он презрительно усмехнулся. Сейчас? Понял истинный смысл тех слов.

"Но, как только ты её отымеешь, она тебе надоест. Твое любопытство будет удовлетворено, увлечение исчезнет, и ты сможешь оглядеться в поисках следующего завоевания".

"Так случилось с моей мамой? – Спросил Колдо. – Ты хотел, ты получил и больше не испытывал желания".

Нокс глубоко и раскатисто рассмеялся. "Именно. Но я наслаждался ею в то время".

Возможно Колдо потеряет интерес к Николе тоже, но возможно нет. Словам его отца не стоит верить, хотя Колдо видел их подтверждение.

Конечно, Тэйн, Бьорн и Ксерксес, казалось, тоже думали, что женщины на один раз.

Но это не имело значение. Колдо больше не будет бороться с притяжением. Он не станет беспокоиться о том, что может пойти не так, чего может захотеть Никола, или что произойдет в будущем.

Он сказал ей не беспокоиться о ее болезни или о чём-то еще, что это только вредит ей, и сейчас последует собственному совету.

Ему просто нужно разузнать как действовать дальше.

– Ты выглядишь так, словно готов съесть рыжего на ужин, – сказал Аксель, будто читая его мысли. – Просто откройся ей, перенеси домой и сделай свое дело. Так мы сможем вернуться к слежке за Нефасами.

– А если она станет сопротивляться при людях?

– Даю всего сорок девять процентов, что она сможет выиграть, так что ты в безопасности.

– Разве ты не можешь быть серьезным?

– Когда дело доходит до математики, я всегда серьезен. Просто, сделай что-нибудь или уйди, – сказал Аксель, полируя ногти. – Мне скучно. Происходят плохие вещи, когда я скучаю.

– След Нефас остыл, – напомнил он воину. – Все, что мы можем сделать, осмотреться вокруг и попытаться найти их гнездо. И если не получится это сделать, мы может только ждать их следующей атаки. Ничего лучше ты не можешь сделать.

Колдо смотрел на Николу, которая сейчас ковырялась в еде, наблюдая за сестрой. Прежде чем Декс умчался, она смотрела на пасту голодным взглядом, а Колдо хотел, чтобы она так смотрела на него.

Он взглянул на Лайлу, которая отодвинула свою еду, ни разу не попробовав, и оперлась локтями на стол. Пока Блейн уплетал свиную отбивную и рассказывал еще одну историю о бывшей возлюбленной, Лайла терла слезящиеся глаза, сочувствуя его горю.

Декс вышел из-за дальнего угла, пиджак висел у него на руке. На его обычной белой рубашке осталось несколько красных капель, а на левой штанине сырое пятно. Декс хмурился, когда вернулся на свое место.

– Мы можем уйти, – предложила Никола.

– Все в порядке, – ответил Декс сухо. – По моему тщеславию нанесен тяжелый удар, вот и все.

– Ну, может быть я могу чем-то помочь. – Прикусив нижнюю губу, Никола схватила бокал с водой, сделала глубокий вдох и вылила половину содержимого на колени.

У Декса отпала челюсть, когда она выдохнула и усмехнулась... а Колдо ненавидел этого мужчину за то, что он видел ее такой расслабленной, такой счастливой, и что она так стремилась развлечь и угодить.

– Сейчас мы оба выглядим так будто обмочились, – сказала Никола.

Мужчина прыснул со смеху.

Колдо хотел так же смеяться.

– Нормально, возможно, мне придется бороться с тобой за нее, – сказал Аксель. – Это было по-настоящему круто.

Колдо переместился за пределы ресторана, мысленно приказав своей робе стать черными брюками и рубашкой, и вошел обратно в здание, на этот раз уже в реальном мире, где все могли его видеть.

Официанты изумлённо таращились на Колдо. И даже отдали ему свободный столик, не смотря на очередь.

Прозвучали вздохи. Послышался ропот. Колдо не стал разговаривать с кем-либо из людей, и подошел прямо к столику Николы.

Разговоры стихли. Он мог представить, как Аксель ржёт, но, к счастью, не мог видеть или слышать его.

Декс заметил Колдо, и его вилка замерла в воздухе. Его глаза расширились.

– Ты!

Блейн увидел его и выпрямился в своем кресле.

– Что... – начала Лайла, только взглянув наверх, застонала. – О, нет.

Никола мельком бросила взгляд на Колдо, и тут же удивленно ещё раз.

– Колдо. Что ты здесь делаешь?

– Ты знаешь его? – прохрипел Декс.

Колдо окинул взглядом сидящих за столом. Он понял, что нужно было подготовиться. Он понятия не имел, что сказать.

– Никола, – начал он.

– Да? – Она бросила салфетку на стол и встала. Подол ее платья пропитался водой, которая стекала по ее обнажённым ногам.

Он возвышался над ней, и это должно разубедить его. Он может навредить ей, не осознанно, и навредить достаточно сильно, чтобы её убить.

Но их взгляды встретились, и его кровь закипела, и Колдо понял, что не сможет провести еще одну ночь, не держа ее в объятиях.

– Твоя сестра повеселилась, да?

– Эм, не совсем, – сказала Никола, смотря на заплаканное лицо Лайлы. – Во всяком случае, она грустнее чем когда-либо. Прости Блейн, но это правда.

– Это можно исправить. – Колдо отдал приказ Акселю, который все еще был невидим. "Позаботься о сестре. Сделай ее счастливой". И взяв Николу за руку, потащил к выходу.

– Колдо, – выдохнула она, хотя не оказывала никакого сопротивления. – Серьезно. Что происходит? Что-то случилось?

На заднем плане ему показалось, что он услышал, как кто-то спросил, не хочет ли она вызвать полицию.

Он оглянулся на Николу.

– Ты – моя. И я не оставлю тебя.

Перевод чики: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 21

Когда они прошли через дверь, ночной воздух окутал их, Колдо сжал Николу в объятиях и взглянул на нее. Остальной мир исчез из ее сознания. Колдо был всем, что она видела, пока ее мозг прокручивал возможности и проблемы.

Он не оставит ее? Это были невинные слова, но его голос был напряжен, как если бы он произносил клятву, которая меняет жизнь, перед судьей.

Он пытался сказать, что с настоящего момента они официально пара?

– Что происходит? – спросила она, на самом деле предпочитая так думать. Кроме...

Что если ему будет ее недостаточно? Что если ее сердце никогда не восстановится, и она не сможет удовлетворить его физически?

Причина вчерашней паники вернулась, сплетая вокруг нее новые нити страха, образуя петлю вокруг шеи и затягивая ее. Давай, девочка. Ты уже спрыгнула с этого пути. Не возвращайся обратно.

– Твои обстоятельства изменились, – сказал Колдо.

– Я знаю, но... – Но? Никаких, но!

Последовала обжигающая пауза, когда он вглядывался в ее лицо.

– Дыши.

– Я пытаюсь.

– Пытайся сильнее.

Вдох. Выдох. Вдооох. Выыыдох. Ну вот. Получилось, стабилизировалось. Что бы ни случилось с ней, они пройдут через это в месте. Никола это знала. Могла положиться в этом... на него.

– Ты боишься? – спросил он.

– Не тебя, – ответила она правдиво.

– Тогда себя. Но могу это исправить. – Колдо посмотрел на нее с такой же энергией, которую она услышала в голосе, и с таким жаром. – Закрой глаза.

– Зачем? Ты переместишь меня...

Колдо так и сделал. Переместил ее. Никола моргнула и обнаружила, что стоит в своей спальне в Панаме. Он отпустил ее... только чтобы дать ей опереться на ближайшую стену.

Никола сглотнула.

– Лайла...

– О ней позаботятся.

– Ладно, я должна извиниться перед Дексом.

– Извинишься. Завтра. Отправь ему открытку. – Он сжал руками ее виски, его пьянящий запах окутывал ее, также, как и его руки.

Никола глубоко вдохнула, и ее сердцебиение вышло из-под контроля.

– Ты не можешь быть с другим мужчиной, – зарычал он. – Никогда снова. Ни по какой причине.

Несмотря на слишком быстрый ритм ее сердца, вся паника исчезла, как старая, так и новая.

– Я не хочу быть с другим мужчиной, – призналась она.

Колдо уверенно кивнул.

– Ты принадлежишь мне. Только мне. – Снова, его слова звучали так, будто он дает клятву.

Они стали парой.

– Ты понимаешь какого рода девушку получаешь? – Никола сложила руки на груди, его тепло проникало сквозь рубашку и обволакивало ее кожу. – Я – это всего лишь я, и у меня есть несколько проблем.

Колдо довольно улыбнулся.

– Я знаю это. Чего не знаю, какого это быть в отношениях, но научусь. Не обойдется и без ошибок. Ты просто скажи мне, когда я совершу их, и я исправлю. Согласна?

Быстро растаяв...

– Согласна.

Больше он ничего не сказал. Просто прижался своими губами к ее.

Получился не жесткий поцелуй, какого она ожидала от такого решительного мужчины, или сладкий и нежный поцелуй, как их первый. Это был горячий и наэлектризованный, говорящий о необходимости, желании и одержимости. Пристрастие и вожделение. Забирающий и отдающий. Непоколебимое требование. Никола застонала от удовольствия, и он поднял голову. Колдо заглянул в ее глаза, внимательно всматриваясь.

– Я не жалуюсь, – сказала она. – Уверяю.

Колдо вернулся к начатому, целуя... целуя так глубоко, окружая ее обжигающим теплом своей кожи. Никола едва могла поверить, что это происходит.

Это было нереально. Чудесно. Он принадлежит ей... и здесь никого не было, чтобы преждевременно остановить его. Они одни.

Ее сердцебиение усилилось. Конечности дрожали.

– Все хорошо? – выдохнул он.

– Мммм.

Он обхватил ее щеки ладонями, обжигающими как клеймо, и наклонил ее под нужным углом. Его зрачки заволокло пеленой желания, губы покраснели, опухли и увлажнились.

– Ты скажешь мне, если это изменится?

– Да. Но не удивляйся, если я буду стесняться.

– Говорил же тебе. Я не хочу, чтобы ты смущалась со мной. Что случится, то случится, и мы вместе с этим разберёмся. Мы в этом вместе.

Он взял слова из ее головы... слова уже сбывшейся надежды. Я растаю еще сильнее. Я влюбляюсь в него. По уши.

Колдо продолжил, забирая, отдавая. Ее руки скользили по его спине, ногти царапали ткань рубашки.

– Снимай одежду, – прохрипел он. – Я хочу прикосновений твоей кожи к моей.

Он издал низкое рычание, когда она повиновалась и проникла к нему под рубашку. Кончиками пальцев она провела по, накаченному жесткими тренировками, телу, не переставая им восхищаться. Его кожа была мягким бархатом поверх твёрдости, совершенством над совершенством, и он пах так хорошо, словно солнечный свет, напоминающий ей о лете. Лето напоминало ей о распускающихся цветах, а они напоминали об оттенках, множества оттенков, и жизни, такой яркой жизни.

Жизнь. Да. Вот чем был Колдо. Рядом с ним она становилась сильнее, счастливее... свободнее. Она распускалась, подобно цветку. Колдо дарил умиротворение, которого у нее никогда не было.

– Больше, – сказал он, и отодвинулся от нее достаточно далеко, чтобы стянуть свою одежду через голову.

Никола потянулась к нему. Колдо обхватил ее за талию и приподнял. Никола обхватила его талию ногами, почувствовав, как белая молния пронеслась по венам.

– Я говорил тебе, что ты моя? – требовательно спросил он.

Никола затрепетала.

– Да. А ты мой.

Колдо – подарок, о котором она могла лишь только мечтать, поэтому, сильно хотела быть идеальной для него. Всем, что ему необходимо. Она должна оставаться в сознании, нельзя позволить болезни взять верх. Не в этот раз, и смущению тоже. Только Колдо имеет значение.

Его руки скользили выше и выше, мягко на ней сжимаясь, затем жестче, вырывая из нее еще один стон.

– Так хорошо, – промурлыкал Колдо.

– Даже больше.

Их дыхания смешалось, превращаясь в короткие вздохи. Колдо целовал уголок ее рта, затем вдоль линии подбородка, иногда покусывая. Опускаясь еще ниже, он лизнул ее шею, местечко, где колотился пульс, ключицу. Всегда он относился к ней так, будто не мог насытиться, как если бы хотел попробовать каждый ее дюйм сразу.

– Но этого недостаточно, – сказал он, возвращаясь, чтобы поцеловать ее в губы.

Никола увернулась, застонав.

– Я думала, ты только что сказал...

Он потянул верхнюю часть платья вниз, обнажая все больше и больше кожи, для ласк. Возражения исчезли, когда Колдо прижал Николу к стене. И не для того, чтобы обидеть. Просто требовал большего.

Больше она отдаст с радостью.

Колдо скользил своими великолепными руками вниз... вниз, пока наконец-то не достиг подола платья. Он поднимал его выше и выше, пока ткань не собралась на талии.

Николу пронзила лавина плотских ощущений, когда холодный воздух коснулся её кожи.

Колдо провел кончиками пальцев вниз по ее бедру, вызывая одну волну дрожи за другой. Затем... провел ими обратно, оставляя огненный след, и это было... это было... так хорошо, слишком хорошо, слишком много после вечернего стресса, и... появился туман в ее голове как и раньше.

– Колдо, – попыталась сказать Никола, но его имя было не громче дыхания. Он целовал ее снова, крадя то, чего у нее и так было мало в запасе, и все это время эти изысканные пальцы продолжали дарить ей самые мягкие из ласк, поднимая ее тело до высот, которых она не готова была достичь.

Ее мир накренился, и она погрузилась в темноту.

Время перестало существовать. Шум исчез. Чувства оставили ее...

Внезапно, что-то похлопало ее по щеке. Что-то холодное ударило по лбу.

Нахмурившись, Никола вынырнула из тьмы и, моргнув, открыла глаза. Колдо навис над ней, а она... она лежала на кровати, ее голова на бархатной, мягкой подушке. Ее платье было на месте, прикрывало ноги.

О, нет.

– Это снова случилось?

– Да. Ты упала в обморок. – Его чувство вины было осязаемо. – Я перенес тебя на кровать.

Даже учитывая ее понимание того, что он хочет ее в любом случае, несмотря на что-то подобное этому, она подозревала, что кровь прилила к ее щекам.

– Мне так жаль, Колдо.

– Не надо. Я подталкивал тебя слишком сильно, слишком быстро. – Рубашка вновь закрывала его великолепную грудь, и сейчас, пожалуй, это самая большая трагедия. – В следующий раз я буду медленнее.

– Следующий раз, – повторила она и захотела мурлыкать от удовольствия.

Он нахмурился.

– Ты не хочешь следующего раза?

Больше всего на свете.

– Что заставляет тебя думать так? Пока ты желаешь меня, я хочу еще одного раза, – добавила она в порыве. – Ты пытаешься намекнуть, что хочешь вернуться к тому, когда мы были просто друзьями?

Колдо сжал ее подбородок рукой, его большой палец ласкал ее щеку.

– Ты ударилась головой? Конечно, я не хочу быть просто твоим другом. И ты должна знать меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я ни на что не намекал.

Правда. Никола улыбнулась ему.

– Ты можешь быть еще более милым?

Уголки его губ дрогнули.

– Во-первых, меня не волнует, если ты теряешь сознание каждый раз, когда мы делаем это. Ты стоишь любых усилий. Во-вторых, я делаю тебя счастливой. Следовательно, помогаю тебе излечиться.

"Не просто счастливой, – подумала она. – Безумно счастливой".

– Ты хочешь остаться просто друзьями? – спросил он, и в этот раз его тон был таким резким, что мог порезать ее. Однако, выражение его лица говорило об обратном. – Я не из тех мужчин, которые покупают чувства, но, возможно, я могу сделать другое. Есть то, что ты хочешь, а я не дал этого тебе?

Ее сердце забилось быстрее.

– Нет, – призналась она. – Я не хочу быть просто друзьями. И ты дал мне все. – Он был тем мужчиной, о котором она думала весь вечер. Мужчиной, с которым она хотела быть. Мужчиной, которого жаждала.

Колдо расслабился, кивнул и теперь касался ее шеи, где дико бился пульс.

– Мне нравятся поцелуи, которые мы разделяем.

– Мне тоже они нравятся.

– Я люблю пробовать тебя и чувствовать.

– Да.

– Я хочу из тебя вывести токсин. – В его тоне появилось решимость. – Навсегда.

Она тоже. Больше чем что-либо. И им нужно сменить тему разговора, прежде чем она настоит на слишком сильном, слишком быстром.

– Расскажи что-нибудь, чтобы отвлечь меня. Пожалуйста.

Он изучал ее долгое время прежде чем кивнуть, решаясь. Откатившись на свою сторону, он сказал:

– Впервые я увидел тебя не в лифте.

– Не там?

– Нет. Накануне меня послали в больницу помочь человеческому мужчине, и я наткнулся на палату твоей сестры. Божество показало мне в каком она была состоянии, потому что кормила демона страха слишком долго, он смог проникнуть внутрь ее тела. Всевышний показал мне это, потому что хотел, чтобы я помог ей. Ей, но, как я думаю, и тебе. Ты была в опасной близости, чтобы также стать жертвой.

Никола облокотилась на него, ища удобства, общения и понимания, все вместе в одной дразнящей позиции, несмотря на тему разговора. Или может быть из-за нее. Знание – сила.

– Я кормила демона? То есть, я знала, что отравлена, но просто думала... не знаю, о чем я думала.

– Двое из них кружились вокруг тебя.

Стон застрял в горле.

– Но я не знала. Никогда их не замечала.

– Если бы не мое задание, ты бы никогда и не увидела. – Он сжал свою руку на ее шее в нежном удушающем захвате... нежно, но тем не менее захват мешал дышать. Колдо был новичком в таких делах, как и она, и Никола внезапно стала бороться с улыбкой.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – попросила она. – Что-то такое, о чем ты не говорил больше никому.

Последовала долгая пауза. Колдо сглотнул.

– Ребенком я жил в постоянном страхе. Моя мать ненавидела меня, а отец... унижал.

– О, Колдо. Мне так жаль. – Так это его отец оставил шрамы?

– Я не знаю с какими ужасами мне придется столкнуться, только то, что я обязательно с ними столкнусь.

Неудивительно, что он был настолько сильным, настолько сдержанным... настолько уязвимым и неуверенным.

Колдо воздвиг стену, отчаянно пытаясь защитить хрупкое сердце, которое было растоптано людьми, которые в первую очередь должны были любить его.

Людьми, которые вместо этого отвергли его с оскорблениями.

Она провела пальцами по кубикам живота, желая, чтобы рубашка исчезла, затем упрекнула себя за такое желание.

– Задай мне вопрос, – попросил Колдо. – Любой вопрос. Мне нравится делиться с тобой.

Никола задумалась на мгновение.

– Почему ты был так расстроен, когда мы разговаривали по телефону после вчерашней встречи?

– Я только что узнал, что мужчину, которого я любил, убили.

– О, Колдо, – повторила она. Он переживал один удар за другим, и эти знания опечалили ее.

Он взял ее за руку, провел костяшками пальцев по своим губам и поцеловал. Затем потерся щекой о руку, подбородком, его борода щекотала кожу, прежде чем снова поцеловать костяшки пальцев.

– Это наказание я заслужил.

Тоже чувство вины и стыда, которое она временами видела в его глазах, источал его голос.

– Я собираюсь сказать кое-что и не хочу, чтобы ты обижался, хорошо?

– Хорошо, – неохотно согласился он.

– Это самое смехотворное, что я слышала в своей жизни! Ты не заслужил того, чтобы потерять друга!

Он слегка расслабился.

– Я не всегда был тем мужчиной, которого ты знаешь.

– И я не всегда была той девушкой, какую знаешь ты.

Он покачал головой.

– Ты всегда была милой, доброй и заботливой, и это так.

Нет. Он не знал всей правды... что однажды они с Лайлой планировали убийство человека, ответственного за смерть их родителей и брата.

И она будет вечно благодарна, что план провалился. Момент ярости изменил бы всю их жизнь, и не в лучшую сторону.

Но все, что она сказала Колдо, было:

– Ты ошибаешься. – И поцеловала его грудь. Не было причин портить момент. – И заметь, какая я замечательная, указываю, как ты и просил.

– Замечательная. Да.

В его голосе не слышалось сарказма. Милый мужчина.

– Скажи ла, – вставила она, вспомнив, как однажды он использовал это слово с ней.

Колдо молчал.

Она проследила за тяжелыми ударами его сердца.

– Что означает это слово?

– Остановку и, думаю, то, что сказала.

Ну, ну. Отныне она возможно будет использовать слово после всего сказанного ею.

– Итак, сейчас, когда мы обнажили наши души, и я взорвала твой мозг своим интеллектом, что ты хочешь делать остальную часть нашего свидания?

– Отдыхать. Ради того, что я запланировал на завтра, тебе понадобятся силы.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

Глава 22

Впервые за всю свою жизнь Колдо провел ночь в постели с женщиной.

С его женщиной. Женщиной, которую хотел.

Только на самом деле он желал раздеть Николу, раздеться самому, целовать ее, брать снова и снова… и может быть снова... а затем провалиться в глубокий сон.

Потом проснуться, и опять взять ее. Но физически она к этому еще не готова.

Скорее всего он тоже.

В следующий раз ему нужно будет притормозить, чтобы подготовить их обоих.

Ему нравились ощущения, столь интенсивные, что он находился на грани потери контроля. Если бы это случилось, он мог бы взять ее слишком сильно. Причинить ей боль – вот, чего он всегда боялся.

Отрезвляющая мысль.

Ужасающая мысль.

Ему придётся столкнуться со своими страхами. Он это знал. Значит пришло время прекращать сдаваться, и начинать решать проблемы по мере их поступления. Применять на практике то, чему научился.

Во время разговора, Никола прижалась к Колдо. Он ожидал, что остатки его возбуждения сойдут на нет. Но не тут-то было.

Стало только хуже.

Во время сна ее теплое дыхание касалось его шеи в нежнейшем прикосновении.

Сердца бились в такт, едва различимо соединяя их. Запахи смешались: мужской мускусный с женским свежим; и все, что Колдо хотел сделать, это продолжить с того места, на котором они остановились.

Но, нет – не сделает.

Для Николы все должно быть идеально. Колдо не хотел, чтобы оглядываясь назад, она сожалела.

Лучше он умрет, чем станет еще одной трагедией в ее жизни. Он станет чем-то другим.

Особенным.

Понадобились все его силы, чтобы остаться на месте, игнорируя боль в теле.

К тому времени как взошло солнце, он дрожал... и потел, и отчаянно задыхался.

Колдо выпутался из объятий Николы. Хоть она и являлась источником его мучений, ему ненавистно было её оставлять. Она нежно выдохнула и перекатилась на живот, её клубничные волосы, все еще стянутые в хвост, переливались на подушках.

Нельзя окунаться в нее с головой. На самом деле нельзя.

Не тратя время на душ, Колдо переместился на соседский склад лесоматериалов, чтобы взять всё необходимое для постройки еще одного дома, но меньшего размера на заднем дворе ранчо.

Ангельская одежда полностью очищала Колдо.

Затем он приступил к работе. Решил переместить свою мать в Панаму.

Мать была частью его жизни. И он больше не хотел скрывать ее от Николы. Прошлой ночью, рассказывая ей о своем прошлом, он увидел мир, не похожий ни на какой другой. И ему это понравилось.

Он понял, что хочет, чтобы она все знала. Хочет быть с ней честным во всем: а это значит не только рассказывать, но и показывать.

Утренние часы убегали незаметно, пока он пилил и бил молотом. Мышцы Колдо были рады нагрузке. Чуть позже ему пришлось снять рубашку. Солнце обжигало обнаженную кожу, а пот градом катился по спине и груди.

– Хочешь чего-нибудь попить? – позвала Никола от двери, ведущей на кухню. – Я приготовила лимонад.

Колдо поднял взгляд... и пожалел об этом. Возбуждение вернулось с новой силой, как если бы он никогда не отходил от нее. Никола приняла душ и стянула еще влажные волосы в хвост.

Ее глаза блестели, щеки раскраснелись. А губы все еще были припухлыми от его поцелуев.

Она надела плотную белую футболку и джинсы со стразами вокруг талии. Такая молодая. Такая свежая.

Вся его.

– Нет, спасибо, – ответил он. Если она подойдет ближе, то он схватит ее и уже никогда не отпустит.

– Ты уверен? – Она подняла бокал, наполненный до краев. – Ты выглядишь очень разгоряченным, во всех отношениях.

Он застыл с поднятым молотком.

– Так, что ты делаешь? – спросила она.

– Строю клетку.

Колдо ждал от нее дальнейших расспросов, но их не последовало.

Вместо этого Никола сказала:

– Держу пари, ты испытываешь сильную жажду.

Да. Из-за тебя.

– Ты не захочешь знать.

– Готова спорить, что захочу...

О, нет, не хочешь.

– Ты заигрываешь со мной?

– Да.

Это согласие убивало его:

– Вернись внутрь, Никола, сейчас же.

Она издала мечтательный вздох:

– Ты такой властный. Никогда не думала, что буду фантазировать об огрызающемся мастере, на которого злилась на днях.

Колдо почти бросил инструмент и пошел за ней. Почти.

Но она ушла.

А через несколько секунд из двери вышел Аксель с растрепанными волосами и сложенными за спиной крыльями. Его голубые глаза хитро блестели, пока он демонстративно пил лимонад, предназначенный для Колдо.

Аксель носил обычную ангельскую робу, которая блестела белым на солнце.

– Слушай, ты знаешь что-нибудь о бессмертном по имени Уильям Темный? Он также известен как Вечный Рэнди. Он вдруг, без всяких причин, решил разыскать меня, – сказал Аксель между глотками. – Это по-настоящему раздражает.

– Нет. – Как только воин подошел к Колдо, он выхватил стакан и полностью осушил. – Мое, – сказал Колдо.

– Между прочим, это совсем не круто. Кто-то должен научить тебя гостеприимству. И умению делиться. А также доброте, взаимодействию в отношениях, дружбе и самоотверженности.

– Я обязательно изучу это. Но позже. – Колдо вернул ему пустой стакан. – Спасибо, что вчера вечером позаботился о Лайле.

Аксель бросил стакан в кусты.

– Чувак, эта девушка ищет неприятности.

– Знаю.

– Поэтому, возможно, не стоило с ней спать.

Забивая очередной гвоздь, Колдо не рассчитал силу, и доска не выдержала – кусок отвалился. Казалось, что произнесенное до этого, ему послышалось.

– Ты спал с ней?

Аксель заморгал:

– Что? Я не шлюха мужского пола. Даже близко нет. Она была всего лишь третьей за день. И ты сам попросил сделать ее счастливой, верно?

Три. Три женщины. За один день? Колдо хотел Николу и только ее, и не мог даже представить, что разделит постель с кем-то еще. Да, он думал о том, чтобы вернуться в клуб Тэйна: взять гарпию и еще кого-нибудь. Но никогда не сделал бы этого. Теперь он в этом уверен.

Ни одна другая женщина не сможет унять боль. Ни у одной нет такого вкуса... сладости и света. Ни одна не будет такой же мягкой. Не будет также опьяняюще стонать. О, да, только Никола.

– Почему у тебя на виске так пульсирует вена? – спросил Аксель. – Лайла же не твоя женщина, верно? Или твоя? Я раньше спрашивал у тебя, но ты ничего не сказал. Ты думаешь о тройничке? Потому что групповушка совершенно не такая, как ты себе представляешь.

– Нет, – прорычал он. – Лайла не моя.

Он точно не знал, что подумает Никола о связи своей сестры с Посланником, который не заботился о ней.

– Если ты причинил ей боль...

– Хорош, – воин поднял руки вверх. – Я отнял ее у Блейни Медведя Бу, или какие там избитые прозвища люди дают друг другу, и доставил ей огромное наслаждение... и нет, это не имя моего пениса, даже если оно и подходит. Они обменивались историями о своих бывших, вгоняя друг друга в депрессию. Я сделал ей одолжение, а она выгнала меня после всего. А не наоборот. Лейла просто воспользовалась мной, а потом бросила – заставила почувствовать себя грязным изнутри. Поэтому, конечно, я надеюсь на повторение.

Колдо вытер лоб тыльной стороной ладони.

– И она не упала в обморок?

Все что он нашелся спросить.

– Ну, да. Твоя тоже?

Он закричал:

– И ты все равно поимел ее?

– Эй, я сначала разбудил её!

Колдо покачал головой. У парня ни стыда, ни совести.

– Итак, мы строим клетку? – спросил Аксель, как бы требуя себе молоток. – Именно это ты сказал Николе, так?

– Больше никаких вопросов, – ответил Колдо, глядя в сторону. Его взгляд нашел Николу, сидящую рядом с сестрой около кухонного окна.

Некоторое время он пристально наблюдал, пока Никола беззастенчиво не встретилась с ним взглядом.

Он проглотил проклятье.

Желание не должно причинять такую боль. Верно?

***

Хотя часовые пояса не работали, Колдо знал, когда начинается утро понедельника в Канзасе. Он перенес Николу с Лайлой в заднюю часть здания Эстела. Девушки не хотели расставаться, а ему импонировало то, что они будут вместе.

Появившись в настоящей реальности, он проводил обеих от аллеи до самого входа.

– Ты же не поменяешь свое мнение и не бросишь? – спросил он у Николы. – Даже несмотря на то что здесь опасно?

– Нет.

Раздражающая женщина.

– Почему?

– Потому что она не всегда будет нужна тебе, но ей всегда нужна будет работа, – ответила Лайла.

Колдо... не стал протестовать – он все понимал. И так как он планировал сохранить Николу, то будущее было весьма туманно. Как, в принципе, и у любого человека.

А может еще и более неопределенно.

– Отлично, – бросил он, потому что на самом деле ему больше нечего было сказать. Он прошел внутрь до лифта.

В крошечной кабине было двое других мужчин, которые прижались к дальней стене – максимально далеко от Колдо. Ему пришлось смягчить свой угрюмый вид, прежде чем они начали возмущаться.

– Не смотрите на женщин, и все будет хорошо, – сказал он.

Они мгновенно отвели взгляды.

Сладкий парфюм Николы окутал его, и ярость уступила место возбуждению. В какой-то момент его тело просто парализовало: стремление к это женщине казалось слишком сильным, чтобы терпеть?

Как он должен облегчить для нее занятия любовью, при этом не убивая себя?

Никола, прислонившись к нему, прошептала:

– В последний раз, когда мы были в лифте, мне хотелось понюхать твою шею.

Колдо резко втянул в себя воздух: казалось она действительно собирается его убить.

– Интересно, как бы ты отреагировал.

Лайла не дала ответить:

– Ребята, если ваши телячьи нежности продолжатся, я блевану.

Никола ударила ее по руке. Лайла ответила тем же, и, хохоча, они сцепились в детской драке.

Лифт остановился, и двери открылись со звуковым сигналом. Мужчины выбежали, а девушки прекратили свои выходки, будто никогда и не нападали друг на друга. Глупые люди. Но их игра подняла Колдо настроение. Ох, у него есть товарищ.

Колдо не был уверен в том, стоило ли спать Акселю с Лейлой снова или нет. Однако цвет кожи у неё улучшился, а походка стала более легкой.

Ему хотелось, чтобы Никола тоже так пританцовывала.

Он взял ее за руку... мягкую, нежную... и проводил до кабинета.

Джамила сидела за одним из столов, одетая в облегающее черное платье. Ее темные волосы были уложены на макушке.

Сирены нигде не было видно.

"Береги ее, – мысленно сказал Колдо Посланнице. Он понял, что чем дальше, тем ему удобнее использовать эту способность: все для безопасности Николы. – Ценой своей жизни".

Джамила удивленно моргнула, но кивнула.

Ему хотелось поцеловать Николу перед расставанием, но он не позволил себе такой роскоши. В момент прикосновения, он мог убедить себя, что ничего страшного, если зайти чуть дальше: его мускулы уже напряглись, кровь закипела, ладони чесались.

– Я вернусь, – резко прорычал он, не ожидая ответа Николы. Ее лицо выглядело смущенным, но сейчас было не время объяснять свои мысли... и даже если он попытается, то станет только хуже.

Освободив дверной проем, он вошел в мир духов. Колдо обследовал все здание, разыскивая одиноких демонов или скрывающегося Нефаса. Никого не нашел.

Ему пришлось оставить Николу, но... он не мог заставить себя спорить с ней. Не хотел столкновения ее разума с его упрямством, и чтобы она думала о нем как о зле.

Как же нелепо это звучало: он – зло.

Колдо хотелось, чтобы все ее внимание было сосредоточенно на исцелении.

"Это не попытка купить ее любовь", – говорил он себе.

Даже при том, что каждый раз, когда она смотрела на него своими большими глазами, он испытывал отчаянное желание бросить весь мир к её ногам.

Колдо появился в настоящей реальности, прежде чем пройти через дверь мимо кабинок бухгалтеров. Джамила была там же, где он ее оставил, но сейчас присутствовала еще и Сирена. Ее имя подразумевает соблазнительницу. И это, несомненно, так... для других мужчин. Но она девушка, которая спала с Дексом.

А значит, девушка сомнительного происхождения.

Пришло время поговорить с ней и выяснить, что она задумала.

Колдо подошел к её столу.

Сирена оторвалась от полировки ногтей:

– Ну, привет, великолепный. – Ее смелый взгляд осмотрел его с головы до ног, задерживаясь на груди, промежности, заставляя чувствовать себя куском мяса. – Ты решил вернуться. Я рада.

Колдо опустил руки рядом с ее клавиатурой, наклоняясь вперед.

– Что ты такое?

Распутная улыбка обнажила рот жемчужно-белых зубов.

– А чем ты хочешь меня видеть?

Светловолосая, голубоглазая лиса не смогла бы соблазнить его никоим способом, даже при том, что она более подходящий выбор в качестве его пары. Несмотря на ее маленький рост, она была сильнее человека: развитая мускулатура скрывалась под громоздкой одеждой.

Он не тронет ее, и ее здоровье не пострадает.

– Что ты? – повторил он.

– Пожалуй, коллега Николы Лейн. Что-то еще?

– Ты знаешь, что я имею ввиду.

Она потерла ногтем кончик носа.

– Знаю?

Он всегда негодовал из-за того, что не мог чувствовать чужую ложь.

– Да.

– Возможно. – После паузы она вернулась к полировке. – Ты – Колдо? Посланник со стальной силой воли и кулаками тяжелыми как железо. Я долго ждала нашей встречи.

Сирена здесь из-за него, а не ради Николы.

"Послана его отцом? – Снова задался он вопросом. – Чтобы... что?"

– Да, Я – Посланник, но также защитник Николы, и уничтожу любого, кто думает добраться до меня, сделав ей больно.

– Ну, ты не очень хорошо справляешься с её защитой, – объявила она. – Я могла убить ее в любое время. И, признаться, мне этого хотелось. Было достаточно трудно этому сопротивляться.

Вспышка ярости почти прожгла дыру в его груди. Он чувствовал, как его зубы и ногти удлинились. Контроль.

– Ты сделала что-то, чтобы нанести удар?

Она щелкнула языком из-за одного слишком длинного клыка.

– Мне пришлось, но прежде чем начать хвастаться, ты должен знать: это я подняла ложную тревогу о демонах. Знала, ты будешь возвращаться снова и снова, чтобы изучить. И что бы вы думали? Ты здесь.

– А ты хотела увидеть меня... потому что?

– Потому что нам суждено быть вместе. – Она откинулась назад и провела пальцами между грудями. – Что касается того, что я сделала Николе... Украла ее деньги на представительские расходы и подделала несколько счетов. И ее бы арестовали, если твоя драгоценная Джамила не обнаружила это и все исправила. Но не беспокойся. У меня получится в следующий раз.

Суждено быть вместе? Колдо протянул руку и схватил девушку за шею, подняв в воздух. Когда она вскрикнула, он перенес ее в пещеру, где держал свою мать. Корнелия была сейчас в другой клетке, которую он построил для нее, хотя еще и не объяснил все Николе.

Он пытался, но остановил себя. Что если она не сможет понять?

Колдо кинул Сирену в центр камеры и переместился наружу за решетки. Она обернулась к нему, ее глаза сузились.

– Ты думаешь, что делаешь?

– Думаю? Нет. Знаю? Да. Ты останешься здесь на несколько дней. Самостоятельно ничего не делай, но обдумай, как лучше успокоить меня. Я вернусь, и ты расскажешь мне все, что я захочу знать и, возможно, тысячу всего, чего не хочу.

Она кинулась к нему, пытаясь схватить его сквозь решетку.

Холодно улыбаясь, он переместился обратно в офис.

Но ему не дали возможности объясниться с Николой. Аксель был там с Джамилой, и они спорили.

– Чтобы ты не планировала сделать, нужно подождать, – сказал воин, когда заметил Колдо. – Я только что обнаружил снаружи этого здания следы Нефаса.

Переводчик: Shottik

Редактор: Marusy_Vlasova

Глава 23

Свет в кабинете Николы выключился... хотя к выключателю никто не подходил.

Лайла перестала танцевать.

– Электричество отключили? – спросила она неоправданно громким голосом, поскольку слушала свой Айпод.

– Нет. Мой компьютер работает.

Свет включился.

– Может быть, короткое замыкание в проводке?

– Да, наверное. – Лайла снова начала танцевать.

Никола вернулась к свалившейся на нее работе. Джамила и Сирена сделали только половину того, что обещали, и ничего из того, что появилось с тех пор. "Так не пойдет", – подумала Никола.

На экране мигнуло мгновенное сообщение.

Декс Тернер:

"Что случилось в субботу? Кто тот парень?"

Ее ладони вспотели, пока она писала:

"Прости. Колдо – парень, которого я встретила несколько недель назад. У нас не было свиданий, но мы... не важно. Это сложно. Я знаю, звучит банально, но тем не менее это правда. Мне очень жаль. Поверь мне. Н о сейчас я с ним. Без вариантов " .

Несмотря на то, что вел себя Колдо как нахал, постоянно огрызаясь, и что бы, в конечном итоге, уйти без объяснений.

Свет выключился снова. Включился. Выключился.

Вздохнув, Никола оперлась локтями о стол и опустила голову на ладони.

Включился. Выключился. Включился. Выключился.

– Это реально раздражает, – сказала Лайла с дрожью в голосе. – И, честно говоря, немного пугает.

Никола не двигалась, но внезапно ее телефон пролетел через всю комнату, ударился о стену и разбился, осыпавшись на пол дождем мелких кусочков. Вскрикнув, Лайла бросилась в сторону сестры.

"Демоны", – поняла Никола. Ужас начал проникать под кожу, подбираясь все ближе и ближе.

– Залезай под стол, – скомандовала она. – И сохраняй спокойствие.

Лейла послушалась, но, задыхаясь, спросила:

– А ты?

Звуки шипения и хихиканья наполнили уши Николы. Темные тени поползли вдоль стен. Определённо демоны. Ее сердце замерло, первый признак надвигающейся паники, но она сопротивлялась.

Я не беспомощна. Меня защищают.

Это так. Она под защитой. Никола подскочила.

Тень в углу, превратившись в туманный сгусток, пронеслась через стол и направилась к волосам Николы. Легкий ветер коснулся ее кожи, запах тухлых яиц проник в нос.

Свет включился.

Выключился.

Включился...

Когда яркие лампы зажглись вновь, пять демонов проявились, приняв форму змей из парка.

Их чешуя была такого же оттенка, что и кровь, а виски пылали словно факелы.

Пять пар глаз светились зеленым, пасти были широко открыты, демонстрируя клыки острее любого ножа. Желтоватая жидкость стекала каплями на пол, прожигая ковер на сквозь. Дыры по краям шипели, испуская клубы едкого дыма.