Призраки старого зеркала

Эдгар Дж. Хайд

Призраки

старого зеркала

Глава I

УДАЧНЫЕ ПОКУПКИ

Софи онемела от восхищения, не в силах оторвать глаз. На столе грациозно танцевала прелестная кукла в серебристом сверкающем платье. Из музыкальной шкатулки доносилась мелодия — еле слышная, поэтому девочке пришлось склонить голову пониже, чтобы не пропустить ни одного такта. Прочие посетители магазина едва удостаивали эту куклу мимолетного взгляда. Кое-кто улыбался, вспомнив, наверное, что у них самих в детстве была такая игрушка. Изящные балетные туфельки маленькой танцовщицы сильно выцвели, бесчисленные серебряные блестки осыпались с кукольного платья. Мелодия зазвучала быстрее, балерина завертелась волчком и опять повернулась лицом к Софи. Девочка заметила, что на верхней губе куклы темнеет лишь одно маленькое пятнышко красной помады — видимо, много лет назад губы были накрашены, но краска давно полиняла.

«Милая, я тебя вылечу, — с нежностью подумала Софи. — Ты у меня станешь красивая, как новенькая».

В глазах девочки кукла была живым существом, волшебным, и Софи в тот же миг твердо поняла: без этой куклы ей не жить. Она не выйдет из магазина, если в руках у нее не будет чудесной музыкальной шкатулки.

Уголком глаза Софи покосилась на папу и маму. Они с головой ушли в оживленную беседу с владельцем магазина — пожилым седовласым мужчиной. С ним Софи познакомилась совсем недавно, точнее — несколько минут назад, когда родители привели ее, маленькую девочку, вместе с двумя старшими сестрами в этот антикварный магазин. Старшая сестра, Эми-Бет, взобралась на груду оранжевых ящиков в углу и задумчиво смотрела в окно. Прелестные старинные вещицы, которыми был переполнен магазин, не представляли для нее ни малейшего интереса. Софи вздрогнула и поежилась. А вдруг в этих ящиках водятся пауки — огромные, как рука по самое плечо! Но Эми-Бет молодчина, ничего не боится, даже пауков. Ей бы родиться мальчишкой. И одевалась она, как настоящий сорванец — в старые джинсы и мешковатые джемперы. Ее длинные, очень красивые белокурые волосы были зачесаны назад и перевязаны на затылке красной лентой — единственная уступка, на которую Эми-Бет соглашалась пойти, чтобы в ней все-таки признавали девочку. С Эми-Бет взгляд Софи переместился на вторую сестру, Люси, — та, как всегда, сидела, склонив голову над книгой. Она с наслаждением читала и перечитывала любую книгу, какая попадалась ей под руку. Софи никогда не понимала, чем так притягивает ее среднюю сестру печатное слово. Сама она читала не так уж мало — вполне достаточно для семилетней девочки, — но пускала в ход это недавно постигнутое искусство с осторожностью, приберегала его для глянцевых журналов с картинками, которые иногда покупала мама или раскладывали на столах в местной парикмахерской.

И вдруг Софи заметила, что ее балерина (а она уже считала ее своей) остановилась. Музыка смолкла. Софи протянула руку, чтобы снова завести музыкальную шкатулку.

Впервые в жизни мистер и миссис Джонсон пришли к полному согласию. С самой первой минуты, как только они вошли в магазин, их внимание приковало к себе великолепное старинное зеркало в позолоченной раме, висевшее над длинным низким прилавком. По правде сказать, это зеркало так очаровало миссис Джонсон, что она громко ахнула от восхищения. Муж ее держался намного сдержаннее, пока не прочитал ценник; но, выяснив, что зеркало ему по карману, он стал сговорчивее и согласился, что такой предмет старины будет превосходно смотреться в новой, недавно отделанной библиотеке, если его повесить над камином.

Пойдемте, девочки, — позвала дочерей миссис Джонсон. — Пора уходить.

Эми-Бет и Люси с готовностью подошли к родителям и распрощались с мистером Джонсоном.

— Зеркало будет доставлено вам послезавтра, — сказал он. — А до тех пор подумайте хорошенько, куда вы его хотите повесить. — Владелец магазина рассмеялся.

Миссис Джонсон повернулась и пошла к двери, но Софи не сделала ни шагу.

— Что случилось? — ласково улыбнулась мама. Как это похоже на Софи — всегда отыскивает в магазине самую красивую вещицу.

— Ой, мама... — Девочка подняла на мать умоляющие глаза. — Честное слово, я никогда-никогда больше не буду просить карманных денег, только купи мне эту балерину!

Миссис Джонсон взяла в руки музыкальную шкатулку, чтобы посмотреть, сколько она стоит, и с трудом скрыла улыбку. «Сильно сказано — никогда! Дети любят давать поспешные клятвы. Пообещают хоть царство небесное — и всего лишь за какую-то шарманку ценой в два с половиной фунта!» Ибо такова была цена этой игрушки, выведенная большими синими цифрами на картонке, прикрепленной к ноге балерины. Миссис Джонсон посмотрела на мужа. Он улыбнулся, пожал плечами и взъерошил пушистые волосы Софи.

— Договорились, милая, но, я думаю, тебе хватит и двух недель без карманных денег.

Ой, папочка, мамочка, спасибо, я теперь самая счастливая девочка на свете! Честное слово, я буду следить за ней и не разобью!

Софи задыхалась от счастья. Она чуть ли не вприпрыжку подбежала к прилавку, чтобы посмотреть, как мистер Лоусон заворачивает ее сокровище.

— Удивительное совпадение, — заметил мистер Лоусон, повертев в руках небольшую коробочку. — Эта музыкальная шкатулка и зеркало, которое купили твои папа и мама, — они попали ко мне из одного и того же дома. В вашей семье у всех превосходный вкус, верно?

Незадолго до этого мистер Лоусон рассказал мистеру и миссис Джонсон, откуда у него взялось это зеркало. Раньше оно принадлежало хозяину поместья где-то в Уэйбридже, а до этого переходило из поколения в поколение в семье прежних домовладельцев. Может быть, даже когда-то в него смотрелись короли и королевы.

Мистер и миссис Джонсон внимательно выслушали рассказ старика; видимо, история зеркала их очень заинтересовала. Они и прежде не раз слышали его повествования, щедро пересыпанные романтикой пополам с ужасами. Старик хранил их в памяти специально для того, чтобы зачарованные покупатели охотнее расставались с деньгами.

Дело не в том, что они сомневались, была ли в словах старика хоть толика правды. Они знали, что мистер Лоусон просто-напросто любит иногда немножко приукрасить.

— Это зеркало немало повидало на своем веку, — заметил он парой минут раньше, а теперь те же слова адресовал к маленькой балерине. — Умей она говорить, порассказала бы много интересных историй. — Он завернул шкатулку в мягкую бумагу и лукаво подмигнул Софи.

Девочка улыбнулась в ответ. Она где-то читала, что настоящим леди не пристало подмигивать, и решила, что улыбка ей подойдет больше. Софи. взяла у старика сверток, горячо поблагодарила и выбежала из магазина вслед за сестрами.

— Ваша младшая дочь — настоящая леди, — улыбнулся мистер Лоусон.

Миссис Джонсон улыбнулась в ответ и обвела ласковым взглядом трех дочерей. В тысячный раз она спрашивала себя, как могло получиться, что ее дети выросли такими непохожими друг на друга? Эми-Бет исполнилось тринадцать лет. Природа наградила ее привлекательной внешностью, длинными белокурыми волосами, которые всегда выглядели превосходно, хотя их владелица не делала для этого абсолютно ничего, разве что небрежно подвязывала на затылке. Самой большой трагедией ее жизни было то, что в школу требовалось ходить в юбке.

— Моей старшенькой следовало бы родиться мальчишкой, — говорила мать. — Во всем теле ни капли женских гормонов!

Миссис Джонсон перевела взгляд на Люси. Ей был знаком каждый локон на светловолосой головке дочери — ибо чаще всего мать видела не лицо ее, а макушку. С утра до вечера (а иногда и ночью, когда следовало бы спать) Люси каждую свободную минуту просиживала над книжками — любыми, какие под руку подворачивались. С тех пор как в начальной школе ее ввели в великую страну печатного слова, Люси проявляла такую неудержимую жажду знаний, что родители не могли ее удовлетворить. Даже если им удавалось уговорить дочь выйти на улицу и поиграть с соседскими ребятишками, через минуту они видели ее где-нибудь в сторонке с книгой в руках. Иногда она читала книги, предназначенные для детей на несколько лет младше ее — просто потому, что в эту минуту ей не попалось ничего другого. Какая- то непреодолимая сила заставляла ее хвататься за любую книгу и с головой уходить в лабиринты слов, таящихся под обложкой. Разумеется, школьные учителя были в восторге еще и потому, что ту же самую любовь к словам Люси проявляла в сочинениях — ее работы бывали лучшими в классе. Недавно она записалась в местную библиотеку, и ей разрешили брать домой по шесть книг сразу. Большинство людей если и берут в библиотеке шесть книг, то сдают их в положенный срок, прочитав самое большее три-четыре из них. Но Люси читала все от корки до корки. Не проходило и недели, как она снова появлялась на пороге библиотеки, и каждое слово из всех шести книг было прочитано, усвоено и хранилось в памяти, чтобы когда-нибудь пригодиться.

А Софи, милая, ангельски прелестная Софи! Впрочем, иногда она бывала не таким уж ангелочком. Миссис Джонсон пересчитала ожерелья на шее семилетней дочери — целых четыре. На правой руке позвякивали три браслета, в ушах покачивались длинные рубиновые сережки — точнее сказать, не сережки, а клипсы. Несмотря на бесконечные просьбы дочери, миссис Джонсон хранила твердость и не разрешала прокалывать уши до тех пор, пока девочке не исполнится по крайней мере десять лет.

Миссис Джонсон взглянула на блестящие ноготки дочери и поняла, что та накрасила их бесцветным лаком из флакончика, который хранился в верхнем ящике комода. Губы девочки тоже розовели ярче обычного, а пушистые темные ресницы выглядели подозрительно длинными. Видимо, малышка решила подправить их маминой тушью. Миссис Джонсон дала себе слово по возвращении домой навести порядок на своем туалетном столике и подальше убрать тушь, потому что боялась, как бы дочь в бесконечной погоне за красотой не выколола себе глаза. Девочка нарядилась в броское красное платье — несомненно, потому, что оно хорошо подходило к рубиновым сережкам. Завершали наряд белые кружевные колготки и красные лаковые туфельки. Софи была хороша, как картинка. Думаете, она сама этого не понимала?

Распрощавшись с мистером Лоусоном, семейство Джонсон покинуло антикварный магазин. Хозяин еще раз пообещал, что зеркало будет доставлено во вторник.

— Как хорошо, что мы заглянули сюда, — сказал мистер Джонсон жене, садясь в машину. — А теперь поехали домой, пора обедать.

Машина вскарабкалась на холм и миновала последний поворот, приближаясь к дому. Вдали показалась усадьба «Овсяные поля». Эми-Бет считала, что их новый дом — «полный отпад», Софи думала, что старшая сестра ничего не понимает в красоте; это было не так, просто Эми-Бет не была тщеславна и искала красоту не в собственной персоне, а вокруг себя. Дом был построен более двухсот лет назад и выглядел весьма величественно, однако Эми-Бет находила, что, когда к нему подходишь поближе, он кажется очень гостеприимным. Стояла осень, сады вокруг дома пламенели красной, желтой и оранжевой листвой, и старый дом в ярком обрамлении становился еще привлекательнее.

Семья Джонсонов переехала в этот дом лишь три месяца назад и еще не успела обжить все его многочисленные комнаты. Миссис Джонсон не торопясь обновляла внутреннее убранство особняка.

— Поспешишь — людей насмешишь, — говорила она. — Лучше подождать и купить именно то, что нужно, чем впопыхах обставлять комнаты чем попало.

Эми-Бет была прирожденной разведчицей. Почти все свободное время она проводила, обследуя свое новое жилище и его окрестности, но до сих пор считала, что в особняке осталось еще немало укромных уголков, куда она не успела заглянуть. Как только машина подкатила к подъезду, девочка отстегнула ремни и приготовилась бежать. Еще утром, сразу после завтрака, она начала изыскательские работы в подвале, но тут ей велели сходить в магазин. До обеда у нее в запасе еще немало времени. Если поспешить, можно целый час бродить по таинственным закоулкам подвала.

Едва мистер Джонсон остановил машину, как Эми-Бет распахнула дверь и пулей выскочила наружу. Люси тоже отстегнула ремень и собиралась выйти.

— И куда это ты направляешься? — Вопрос миссис Джонсон относился к Эми-Бет, но пришлось адресовать его Люси, потому что старшей дочери и след простыл.

Люси, которая одной ногой уже стояла на земле, на мгновение замешкалась.

— Хочу дочитать главу. Не терпится узнать, что же случилось с Джули-Энн. Сегодня утром я как раз остановилась на самом интересном месте. Поэтому в магазине я никак не могла сосредоточиться — все думала, что же будет дальше. Пожалуйста, мамочка, дай мне полчасика, и потом я помогу тебе готовить обед.

Люси обворожительно улыбнулась матери. Может, она и не уродилась такой хорошенькой, как ее сестры, но улыбка у нее была очаровательная, и миссис Джонсон никогда не могла против нее устоять.

— Ладно, иди, — вздохнула она. — В следующий раз, когда пойдешь в библиотеку, возьми хоть пару книг по кулинарии. Если эта тема тебя заинтересует, может, я смогу хоть немного передохнуть от бесконечной возни на кухне.

Миссис Джонсон вышла из машины и помогла Софи отстегнуть ремни. Девочка выбралась наружу очень осторожно, обеими руками сжимая драгоценную коробочку в яркой бумажной обертке.

— Софи, ты идешь к себе? Обед будет готов через час. Когда я позову, спустись.

— Хорошо, мамочка. — Софи улыбнулась, приподнялась на цыпочки и поцеловала мать. — Спасибо за танцовщицу. Это самый чудесный подарок в моей жизни! — Она повернулась к папе, поцеловала его тоже и пошла наверх, к себе в комнату.

Мистер Джонсон повесил плащ в небольшую гардеробную под лестницей и направился в столовую возле кухни — дочитать газету.

— Никто не спешит мне помочь, — вздохнула миссис Джонсон, надела фартук и принялась один за другим открывать кухонные буфеты. — Итак, что бы мне сегодня приготовить?